Страница:
Когда они наконец прошли через зеленые металлические ворота во двор, в котором было очень много цветов, Феникс поняла, что она уже видела этот двор. Она вспомнила также, что они уже несколько раз до этого проходили мимо этих ворот. Они открылись только тогда, когда Роман набрал код в замке.
Он жил на последнем этаже четырехэтажного кирпичного здания и занимал весь этаж.
Роман провел ее в громадную, почти ничем не обставленную квартиру. Феникс прошлась по светлому, прекрасно отделанному паркету – в виде полукруглой платформы, возвышавшейся над остальной частью пола, – который был покрыт зеленым ковром, образуя как бы навесные стены, вливающиеся в потолок, в котором было несколько окон. Единственный небесно-голубой обтянутый кожей стул завершал эту картину.
– Какое прекрасное место, – пробормотала Феникс, ступая на ковер. Ни одно здание не закрывало вида на большую бухту, поверхность которой так и отливала солнцем. – Пиджет-Саунд?
– Залив Эллиот.
Она вздрогнула, соприкоснувшись с красотой белоснежных вершин, пронизывавших небесную бледно-голубую гладь.
– Так как я выросла в Нью-Йорке, горы я видела только на картинах. Правда, первыми я увидела Альпы и была поражена ими, но Каскадные горы просто великолепны.
– Это Олимпийские, – сказал он ей. – Каскадные горы позади нас. У меня есть вино, пиво и попкорн. Я также могу приготовить кофе.
Феникс оглянулась, чтобы посмотреть на него. В слегка помятой и запыленной белой хлопчатобумажной рубашке, в застиранных, с масляными пятнами на коленях джинсах, он все равно выглядел достаточно эффектно. Его волосы стали длиннее и начали немного виться. Из-за весеннего загара глаза его казались до невозможности голубыми, а зубы ослепительно белыми.
Феникс охватила волна желания.
Она всегда была убеждена, что женщины не способны ощущать подобное. В конце концов, она никогда ничего такого и не ощущала – пока не появился в ее жизни Роман.
Он поднял голову и пристально посмотрел на нее.
Феникс желала Романа Уайлда.
– О Боже! – Она снова посмотрела в окно. На этот раз уже не ради пейзажа.
Он положил ей руки на плечи:
– Все еще боишься?
– Не того, что ты имеешь в виду.
Он погладил ее плечи:
– Скажи мне, любовь моя. Дай я помогу тебе.
Феникс медленно закрыла глаза:
– Меня пугает то, что я испытываю, находясь рядом с тобой.
Его руки застыли.
– Все, что я могу сейчас делать, – это смотреть на тебя, и… я хочу тебя. Ледышка Феникс превратилась в сексуальную маньячку.
Он не засмеялся.
Феникс тоже не стала смеяться.
Очень нежно он прижал ее к груди и крепко обнял.
– Я самый счастливый человек на свете: у меня есть ты. Я мог прожить всю жизнь и никогда тебя не встретить. Вот что пугает меня.
– Возможно, я когда-нибудь пожалею, что сказала тебе об этом, – произнесла она, – но до встречи с тобой я никогда не хотела ни одного мужчины. Я имею в виду, что никогда не встречала мужчины, которому бы мне хотелось полностью отдаться. Ты понимаешь меня?
Его руки скользнули под ее свитер и дотронулись до груди.
– Я уже знаю, что до меня ты никому никогда не отдавалась.
– Но это не то, что я сказала, я сказала…
– Что ты никогда не встречала мужчины, которому бы тебе хотелось полностью отдаться. Слава Богу. Иначе бы я не встретился с тобой.
– Может быть, и не встретился.
– Конечно, радость моя. Ты была бы с ним. Она крепко вцепилась в его руку:
– Мы должны решить, что делать дальше, не правда ли?
– Ну да. Ты голодна?
– Нет.
– Я тоже. Может быть, вина?
– Немного. Если оно белое.
– Пойдем, поможешь мне.
Казалось, что кухней, отделанной мрамором и сталью, никогда не пользовались. Почти из пустого холодильника он вытащил закупоренную бутылку «Шардоне» и с помощью штопора в карманном ноже достал пробку. У него был только один стакан – из красной пластмассы, с изображением Санта-Клауса по краям.
– Вот кружка, – сказал он, открывая посудомоечную машину и доставая кружку и еще кое-какую посуду.
– Мы поделимся с Санта-Клаусом, – сказала ему Феникс с легкой улыбкой. – Ты хочешь превратить это очаровательное место в дом?
Он наполнил бокал и поставил бутылку. Глядя прямо ей в глаза, он спросил:
– Тебе здесь нравится?
Феникс протянула обе руки:
– А кому бы здесь не понравилось?
– Тогда мы превратим это в дом. Здесь четыре спальни и две ванные. На моем этаже планировали сделать две квартиры. Архитектор хотел оставить одну себе, затем передумал.
Они превратят это в дом.
– Хочу, чтобы мы совсем забыли о том, что сейчас происходит вокруг нас. – При этих словах ее охватило чувство вины, что она не хочет сейчас думать об Эйприл. – Но мы этого не можем.
– Да, не можем. – Он развернул ее в сторону гостиной. – Следуйте за мной, мадам. Идите сюда, и вы кое-что увидите.
Феникс пошла за ним и оказалась в первой спальне. Здесь находилось несколько вещей, принесенных сюда, чтобы сделать эту комнату уютной.
– Ты еще ничего не распаковал. – Она оглядела груду составленных ящиков и разложенную кровать, покрытую зеленым одеялом, с заправленной простыней и двумя подушками. – Ты спишь на этом?
– У меня не было времени купить что-нибудь еще. – Поставив вино на одну из коробок, которая служила прикроватным столиком и на которой стоял телефон, он направился к кровати, чтобы сложить ее.
– Не надо, – сказала Феникс. Она выскользнула из свитера, скинула туфли и взобралась на подушки. Улыбаясь, она разгребла место рядом с собой: – Залезай. Просто-таки походные условия. Забавно.
Роман помедлил в нерешительности.
– Залезай, – повторила Феникс, слегка заигрывая с ним. – Здесь будет удобнее пить наше вино.
Скинув ботинки, Роман прилег рядом с ней и вытянул ноги.
– Солнце решило спрятаться, – сказал он. Окна без штор смотрели на бухту. – Возможно, будет дождь.
– Прекрасно. – Феникс уютно устроилась рядом с ним. – Я люблю дождь.
Казалось, небо услышало ее: серые облака нависли над водой, и несколько крупных дождевых капель разбилось об оконное стекло.
Роман предложил Феникс красный стакан и не убирал руку, пока она пила. Их пальцы сплелись, и они пристально посмотрели друг на друга.
Он немного отхлебнул сухого вина.
– Уходи, мир вокруг, – выдохнула Феникс.
Он слегка нахмурился:
– Он не уйдет. Есть нечто, что я должен тебе сказать. Это не так-то легко воспринять.
– Не надо говорить мне ничего плохого.
– У нас не должно быть секретов, Феникс.
Кончиками пальцев она провела по его нижней губе. Он слегка прикусил ее указательный палец и дотронулся до него языком.
У Феникс напрягся живот, она с трудом могла собраться с мыслями.
– Почему Джуниор живет в Иссакуа, а не здесь, с тобой? У Дасти же не оформлена опека, не так ли?
– Нет. Но она не была бы здесь со мной в безопасности. Я не один из них, Феникс. Не член Пикового Клуба.
– Ты один из партнеров.
– Только затем, чтобы добиться того, чего хочу. Она не смогла сдержаться и спросила зачем.
– Я здесь для того, чтобы разыскать Эйприл. Только поэтому. Я думаю, что могла бы снова заняться юриспруденцией, – например, вести судебное расследование.
– Звучит забавно. – Он сделал еще один глоток. – Не могу представить тебя в этой ужасной судебной мантии.
– Почему ты вступил в СЕАЛ?
– Чтобы довести до бешенства своего отца.
Она взяла у него стакан и допила остававшееся там вино.
– Ты не любил отца?
– Я ненавидел его.
– Этим мы похожи.
– Мой отец нажил громадное состояние, производя игрушки. Моя мать до того, как они поженились, была богата. Ее деньги помогли ему начать дело, но всего остального Артур Уайлд добился сам.
– Артур Уайлд. – Она слегка сощурилась. – Не тот ли это Уайлд, который… – да, конечно, Тойз Уайлд Тоуз[3]. Это твой отец?
– Был моим отцом. Он умер несколько лет назад. Он никогда не любил меня. Моя мать меня любила, но еще сильнее она любила выпить. Теперь ты понимаешь, что перед тобой сирота. Жалко, правда?
Феникс всегда нравилось немного подшучивать над тем, что причиняло ей наибольшую боль:
– Да, жалко. Ужасно грустно. Ни один ребенок не должен быть покинут. И ты не должен быть одинок в том, что тебя покинули – или игнорировали, или использовали тогда, когда им это было удобно, а затем снова отбрасывали за ненадобностью.
Он взял ее руку:
– Да, мэм, все это было со мной. Использовали, когда это было им удобно, а затем отталкивали снова. «Это наш сын, Роман. Познакомься, Роман, это мистер и мисс Бла. Пожми, пожалуйста, руку, аккуратно. Не хлопай дверью, выходя из комнаты». Я до сих пор помню тот вечер, когда хлопнул дверью. Мой нежный отец избил меня до полусмерти. Мне пришлось остаться дома, и в течение трех дней я лежал на кровати, зарывшись в подушки.
Феникс сжала кулаки:
– Почему твоя мать не остановила его?
– Не спрашивай меня об этом. Она этого никогда не делала, вот и все. Она просто все больше и больше пила джина и тоника. Причем джин чаще, чем тоник.
– Мы действительно многим похожи, – с горечью произнесла Феникс. – За исключением того, что моя мать пила пиво, как и отец, и ни у кого из них не было ни цента.
– Отец хотел, чтобы я занимался бизнесом. Сразу же после школы я со всем этим порвал и отправился служить в военно-морские силы. Затем в СЕАЛ.
– Почему ты решил уйти из флота?
Он взял у нее стакан, осушил его и поставил рядом с телефоном.
– Кое-что произошло. То, чего я не ожидал.
Конечно.
– Джуниор?
– Отчасти. – Его голубые глаза как бы потухли. – Пришло время сменить карьеру.
– Но ты же не хотел заниматься бизнесом отца?
– Я уже продал его дело. Я продал его сразу после его смерти. Он бросился с моста и утонул. Моя мать умерла за два года до него. Сначала его обвинили в том, что это он ее застрелил. Позже его оправдали. Ты никогда не слышала об этом деле?
Ей захотелось обнять его.
– Они ведь не могли решить, самоубийство это или нет?
– Да. Но я думаю, это было самоубийство. И я также считаю, что если бы отец не ощущал себя должником моей матери, он не был бы таким жестоким человеком. И я верю в то, что он любил ее, хватит об этом.
«Хватит об этом». Это, конечно же, его право решать – обсуждать его жизнь или нет. Феникс это прекрасно понимала.
– Что заставило тебя войти в долю Пикового Клуба?
– В то время это было правильно. Да, я забыл сказать тебе об Илоне. Вчера днем я видел ее.
Феникс поджала под себя ноги и все свое внимание обратила на Романа.
– В клубе?
– Да, в лифте.
– Что она сказала?
Он оценивающе посмотрел на нее:
– Ничего. Это-то меня и беспокоит. Она попыталась меня не заметить. Так, будто боялась, что я могу быть для нее опасным. – Роман притянул к себе Феникс: – Черт, я не знаю. Возможно, мне все это показалось. Но я уверен, что нам надо быть с ней поосторожнее. Единственная причина для нее убрать тебя с дороги – это твой интерес к Эйприл. Думаю, она бы это сделала для Джеффри и Ванессы.
Феникс положила голову ему на грудь:
– Полагаю, только Илона могла сказать им, что я пытаюсь разыскать Эйприл.
Он погладил ее по волосам:
. – Я занялся этим клубом по той же причине, что и ты. По той же причине, но под предлогом устройства на работу, пришла в клуб и ты.
Феникс провела рукой по груди Романа:
– По той же причине? Но я не пришла в клуб, чтобы изменить карьеру!
– Я тоже.
– Тогда зачем? – Немного отодвинувшись от него, она пристально посмотрела ему в лицо: – Что ты пытаешься сказать мне?
– Я здесь тоже из-за Эйприл.
Феникс закашлялась. Через несколько секунд, придя в себя, она сказала:
– Я не понимаю.
– Это не так-то просто понять. Я встретил Эйприл в Мексике. Недалеко от Татуаны. В пустыне.
За окнами начался сильнейший ливень. Стекла сразу стали похожи на равнину, испещренную мелкими речушками.
– В начале прошлого года, – продолжал Роман. – Именно тогда я ее встретил.
– В Мексике? – спросила Феникс. – Но затем ты ее потерял.
Он вытащил одеяло и прикрыл им себе и Феникс ноги.
– Становится прохладно. – Его голос прозвучал как бы издалека.
– Ты потерял Эйприл и отправился в Паст-Пик ее разыскивать.
– Я отправился в Паст-Пик разузнать о ней.
Он специально подчеркнул это различие, но она не была уверена до конца, что он имеет в виду.
– Почему? Ты… Каждый мужчина, который когда-либо встречался с Эйприл, начинал хотеть ее. – Уже произнося эти слова, она похолодела от ужаса.
– Я не хотел Эйприл: было не время.
Феникс села на колени:
– Ты в клубе для того, чтобы разузнать об Эйприл. Зачем? Разузнать что?
Он уже не мог смотреть ей в глаза. Он молчал.
– Роман, – Феникс провела рукой по его лицу и попыталась направить его взгляд на себя, – почему ты последовал за ней в Паст-Пик и что ты хотел разузнать о ней?
Он осторожно взял ее руки в свои:
– Я отправился в Паст-Пик, потому что хотел выяснить, где это началось. Что случилось до того, как она бросила все и оказалась в Мексике.
Что-то странное начало происходить с сердцем Феникс. Страх охватил ее, ей становилось все тяжелее и тяжелее дышать.
– Ты знаешь, где она сейчас?
– В пути. – Он прикрыл глаза. – Она мертва.
Глава 24
Он жил на последнем этаже четырехэтажного кирпичного здания и занимал весь этаж.
Роман провел ее в громадную, почти ничем не обставленную квартиру. Феникс прошлась по светлому, прекрасно отделанному паркету – в виде полукруглой платформы, возвышавшейся над остальной частью пола, – который был покрыт зеленым ковром, образуя как бы навесные стены, вливающиеся в потолок, в котором было несколько окон. Единственный небесно-голубой обтянутый кожей стул завершал эту картину.
– Какое прекрасное место, – пробормотала Феникс, ступая на ковер. Ни одно здание не закрывало вида на большую бухту, поверхность которой так и отливала солнцем. – Пиджет-Саунд?
– Залив Эллиот.
Она вздрогнула, соприкоснувшись с красотой белоснежных вершин, пронизывавших небесную бледно-голубую гладь.
– Так как я выросла в Нью-Йорке, горы я видела только на картинах. Правда, первыми я увидела Альпы и была поражена ими, но Каскадные горы просто великолепны.
– Это Олимпийские, – сказал он ей. – Каскадные горы позади нас. У меня есть вино, пиво и попкорн. Я также могу приготовить кофе.
Феникс оглянулась, чтобы посмотреть на него. В слегка помятой и запыленной белой хлопчатобумажной рубашке, в застиранных, с масляными пятнами на коленях джинсах, он все равно выглядел достаточно эффектно. Его волосы стали длиннее и начали немного виться. Из-за весеннего загара глаза его казались до невозможности голубыми, а зубы ослепительно белыми.
Феникс охватила волна желания.
Она всегда была убеждена, что женщины не способны ощущать подобное. В конце концов, она никогда ничего такого и не ощущала – пока не появился в ее жизни Роман.
Он поднял голову и пристально посмотрел на нее.
Феникс желала Романа Уайлда.
– О Боже! – Она снова посмотрела в окно. На этот раз уже не ради пейзажа.
Он положил ей руки на плечи:
– Все еще боишься?
– Не того, что ты имеешь в виду.
Он погладил ее плечи:
– Скажи мне, любовь моя. Дай я помогу тебе.
Феникс медленно закрыла глаза:
– Меня пугает то, что я испытываю, находясь рядом с тобой.
Его руки застыли.
– Все, что я могу сейчас делать, – это смотреть на тебя, и… я хочу тебя. Ледышка Феникс превратилась в сексуальную маньячку.
Он не засмеялся.
Феникс тоже не стала смеяться.
Очень нежно он прижал ее к груди и крепко обнял.
– Я самый счастливый человек на свете: у меня есть ты. Я мог прожить всю жизнь и никогда тебя не встретить. Вот что пугает меня.
– Возможно, я когда-нибудь пожалею, что сказала тебе об этом, – произнесла она, – но до встречи с тобой я никогда не хотела ни одного мужчины. Я имею в виду, что никогда не встречала мужчины, которому бы мне хотелось полностью отдаться. Ты понимаешь меня?
Его руки скользнули под ее свитер и дотронулись до груди.
– Я уже знаю, что до меня ты никому никогда не отдавалась.
– Но это не то, что я сказала, я сказала…
– Что ты никогда не встречала мужчины, которому бы тебе хотелось полностью отдаться. Слава Богу. Иначе бы я не встретился с тобой.
– Может быть, и не встретился.
– Конечно, радость моя. Ты была бы с ним. Она крепко вцепилась в его руку:
– Мы должны решить, что делать дальше, не правда ли?
– Ну да. Ты голодна?
– Нет.
– Я тоже. Может быть, вина?
– Немного. Если оно белое.
– Пойдем, поможешь мне.
Казалось, что кухней, отделанной мрамором и сталью, никогда не пользовались. Почти из пустого холодильника он вытащил закупоренную бутылку «Шардоне» и с помощью штопора в карманном ноже достал пробку. У него был только один стакан – из красной пластмассы, с изображением Санта-Клауса по краям.
– Вот кружка, – сказал он, открывая посудомоечную машину и доставая кружку и еще кое-какую посуду.
– Мы поделимся с Санта-Клаусом, – сказала ему Феникс с легкой улыбкой. – Ты хочешь превратить это очаровательное место в дом?
Он наполнил бокал и поставил бутылку. Глядя прямо ей в глаза, он спросил:
– Тебе здесь нравится?
Феникс протянула обе руки:
– А кому бы здесь не понравилось?
– Тогда мы превратим это в дом. Здесь четыре спальни и две ванные. На моем этаже планировали сделать две квартиры. Архитектор хотел оставить одну себе, затем передумал.
Они превратят это в дом.
– Хочу, чтобы мы совсем забыли о том, что сейчас происходит вокруг нас. – При этих словах ее охватило чувство вины, что она не хочет сейчас думать об Эйприл. – Но мы этого не можем.
– Да, не можем. – Он развернул ее в сторону гостиной. – Следуйте за мной, мадам. Идите сюда, и вы кое-что увидите.
Феникс пошла за ним и оказалась в первой спальне. Здесь находилось несколько вещей, принесенных сюда, чтобы сделать эту комнату уютной.
– Ты еще ничего не распаковал. – Она оглядела груду составленных ящиков и разложенную кровать, покрытую зеленым одеялом, с заправленной простыней и двумя подушками. – Ты спишь на этом?
– У меня не было времени купить что-нибудь еще. – Поставив вино на одну из коробок, которая служила прикроватным столиком и на которой стоял телефон, он направился к кровати, чтобы сложить ее.
– Не надо, – сказала Феникс. Она выскользнула из свитера, скинула туфли и взобралась на подушки. Улыбаясь, она разгребла место рядом с собой: – Залезай. Просто-таки походные условия. Забавно.
Роман помедлил в нерешительности.
– Залезай, – повторила Феникс, слегка заигрывая с ним. – Здесь будет удобнее пить наше вино.
Скинув ботинки, Роман прилег рядом с ней и вытянул ноги.
– Солнце решило спрятаться, – сказал он. Окна без штор смотрели на бухту. – Возможно, будет дождь.
– Прекрасно. – Феникс уютно устроилась рядом с ним. – Я люблю дождь.
Казалось, небо услышало ее: серые облака нависли над водой, и несколько крупных дождевых капель разбилось об оконное стекло.
Роман предложил Феникс красный стакан и не убирал руку, пока она пила. Их пальцы сплелись, и они пристально посмотрели друг на друга.
Он немного отхлебнул сухого вина.
– Уходи, мир вокруг, – выдохнула Феникс.
Он слегка нахмурился:
– Он не уйдет. Есть нечто, что я должен тебе сказать. Это не так-то легко воспринять.
– Не надо говорить мне ничего плохого.
– У нас не должно быть секретов, Феникс.
Кончиками пальцев она провела по его нижней губе. Он слегка прикусил ее указательный палец и дотронулся до него языком.
У Феникс напрягся живот, она с трудом могла собраться с мыслями.
– Почему Джуниор живет в Иссакуа, а не здесь, с тобой? У Дасти же не оформлена опека, не так ли?
– Нет. Но она не была бы здесь со мной в безопасности. Я не один из них, Феникс. Не член Пикового Клуба.
– Ты один из партнеров.
– Только затем, чтобы добиться того, чего хочу. Она не смогла сдержаться и спросила зачем.
– Я здесь для того, чтобы разыскать Эйприл. Только поэтому. Я думаю, что могла бы снова заняться юриспруденцией, – например, вести судебное расследование.
– Звучит забавно. – Он сделал еще один глоток. – Не могу представить тебя в этой ужасной судебной мантии.
– Почему ты вступил в СЕАЛ?
– Чтобы довести до бешенства своего отца.
Она взяла у него стакан и допила остававшееся там вино.
– Ты не любил отца?
– Я ненавидел его.
– Этим мы похожи.
– Мой отец нажил громадное состояние, производя игрушки. Моя мать до того, как они поженились, была богата. Ее деньги помогли ему начать дело, но всего остального Артур Уайлд добился сам.
– Артур Уайлд. – Она слегка сощурилась. – Не тот ли это Уайлд, который… – да, конечно, Тойз Уайлд Тоуз[3]. Это твой отец?
– Был моим отцом. Он умер несколько лет назад. Он никогда не любил меня. Моя мать меня любила, но еще сильнее она любила выпить. Теперь ты понимаешь, что перед тобой сирота. Жалко, правда?
Феникс всегда нравилось немного подшучивать над тем, что причиняло ей наибольшую боль:
– Да, жалко. Ужасно грустно. Ни один ребенок не должен быть покинут. И ты не должен быть одинок в том, что тебя покинули – или игнорировали, или использовали тогда, когда им это было удобно, а затем снова отбрасывали за ненадобностью.
Он взял ее руку:
– Да, мэм, все это было со мной. Использовали, когда это было им удобно, а затем отталкивали снова. «Это наш сын, Роман. Познакомься, Роман, это мистер и мисс Бла. Пожми, пожалуйста, руку, аккуратно. Не хлопай дверью, выходя из комнаты». Я до сих пор помню тот вечер, когда хлопнул дверью. Мой нежный отец избил меня до полусмерти. Мне пришлось остаться дома, и в течение трех дней я лежал на кровати, зарывшись в подушки.
Феникс сжала кулаки:
– Почему твоя мать не остановила его?
– Не спрашивай меня об этом. Она этого никогда не делала, вот и все. Она просто все больше и больше пила джина и тоника. Причем джин чаще, чем тоник.
– Мы действительно многим похожи, – с горечью произнесла Феникс. – За исключением того, что моя мать пила пиво, как и отец, и ни у кого из них не было ни цента.
– Отец хотел, чтобы я занимался бизнесом. Сразу же после школы я со всем этим порвал и отправился служить в военно-морские силы. Затем в СЕАЛ.
– Почему ты решил уйти из флота?
Он взял у нее стакан, осушил его и поставил рядом с телефоном.
– Кое-что произошло. То, чего я не ожидал.
Конечно.
– Джуниор?
– Отчасти. – Его голубые глаза как бы потухли. – Пришло время сменить карьеру.
– Но ты же не хотел заниматься бизнесом отца?
– Я уже продал его дело. Я продал его сразу после его смерти. Он бросился с моста и утонул. Моя мать умерла за два года до него. Сначала его обвинили в том, что это он ее застрелил. Позже его оправдали. Ты никогда не слышала об этом деле?
Ей захотелось обнять его.
– Они ведь не могли решить, самоубийство это или нет?
– Да. Но я думаю, это было самоубийство. И я также считаю, что если бы отец не ощущал себя должником моей матери, он не был бы таким жестоким человеком. И я верю в то, что он любил ее, хватит об этом.
«Хватит об этом». Это, конечно же, его право решать – обсуждать его жизнь или нет. Феникс это прекрасно понимала.
– Что заставило тебя войти в долю Пикового Клуба?
– В то время это было правильно. Да, я забыл сказать тебе об Илоне. Вчера днем я видел ее.
Феникс поджала под себя ноги и все свое внимание обратила на Романа.
– В клубе?
– Да, в лифте.
– Что она сказала?
Он оценивающе посмотрел на нее:
– Ничего. Это-то меня и беспокоит. Она попыталась меня не заметить. Так, будто боялась, что я могу быть для нее опасным. – Роман притянул к себе Феникс: – Черт, я не знаю. Возможно, мне все это показалось. Но я уверен, что нам надо быть с ней поосторожнее. Единственная причина для нее убрать тебя с дороги – это твой интерес к Эйприл. Думаю, она бы это сделала для Джеффри и Ванессы.
Феникс положила голову ему на грудь:
– Полагаю, только Илона могла сказать им, что я пытаюсь разыскать Эйприл.
Он погладил ее по волосам:
. – Я занялся этим клубом по той же причине, что и ты. По той же причине, но под предлогом устройства на работу, пришла в клуб и ты.
Феникс провела рукой по груди Романа:
– По той же причине? Но я не пришла в клуб, чтобы изменить карьеру!
– Я тоже.
– Тогда зачем? – Немного отодвинувшись от него, она пристально посмотрела ему в лицо: – Что ты пытаешься сказать мне?
– Я здесь тоже из-за Эйприл.
Феникс закашлялась. Через несколько секунд, придя в себя, она сказала:
– Я не понимаю.
– Это не так-то просто понять. Я встретил Эйприл в Мексике. Недалеко от Татуаны. В пустыне.
За окнами начался сильнейший ливень. Стекла сразу стали похожи на равнину, испещренную мелкими речушками.
– В начале прошлого года, – продолжал Роман. – Именно тогда я ее встретил.
– В Мексике? – спросила Феникс. – Но затем ты ее потерял.
Он вытащил одеяло и прикрыл им себе и Феникс ноги.
– Становится прохладно. – Его голос прозвучал как бы издалека.
– Ты потерял Эйприл и отправился в Паст-Пик ее разыскивать.
– Я отправился в Паст-Пик разузнать о ней.
Он специально подчеркнул это различие, но она не была уверена до конца, что он имеет в виду.
– Почему? Ты… Каждый мужчина, который когда-либо встречался с Эйприл, начинал хотеть ее. – Уже произнося эти слова, она похолодела от ужаса.
– Я не хотел Эйприл: было не время.
Феникс села на колени:
– Ты в клубе для того, чтобы разузнать об Эйприл. Зачем? Разузнать что?
Он уже не мог смотреть ей в глаза. Он молчал.
– Роман, – Феникс провела рукой по его лицу и попыталась направить его взгляд на себя, – почему ты последовал за ней в Паст-Пик и что ты хотел разузнать о ней?
Он осторожно взял ее руки в свои:
– Я отправился в Паст-Пик, потому что хотел выяснить, где это началось. Что случилось до того, как она бросила все и оказалась в Мексике.
Что-то странное начало происходить с сердцем Феникс. Страх охватил ее, ей становилось все тяжелее и тяжелее дышать.
– Ты знаешь, где она сейчас?
– В пути. – Он прикрыл глаза. – Она мертва.
Глава 24
Два девичьих лица улыбались на фотографии всему миру и были уверены, что смогут покорить этот мир. Феникс тогда была еще худеньким, но очаровательным подростком. Волосы ее были такими же, как и сейчас. Даже тогда она шла по жизни, овеваемая рыжим ореолом волос.
Лицо и фигура Эйприл Кларк уже тогда были прекрасны. Роман посмотрел на фотографию и понял, что красота сыграла не последнюю роль в ее трагической судьбе. Блестящие светлые волосы. Глаза, напоминающие глубину океанской воды над синими тропическими кораллами. Полные улыбающиеся губы заканчивались прелестными ямочками. И даже в шестнадцать лет Эйприл не выглядела худощавым подростком.
Роман перевернул фотографию и прочитал:
– «Я и Эйприл. Кони-Айленд».
Дверь в дальнюю комнату «За поворотом» отворилась, и оттуда вышла Феникс. Снимок, который она дала ему, Роман опустил во внутренний карман пиджака.
Прошло двадцать четыре часа с того момента, как он обрушил на Феникс ужасную для нее новость о смерти Эйприл. Сначала она рыдала – пока не кончились слезы. Затем она заснула. Те несколько часов ее сна, когда она спала в его объятиях в принадлежащей ему спартанской спальне, были самыми сладкими в его жизни. Самыми сладкими и самыми горькими. Однако он избежал ее вопросов, как именно умерла Эйприл, и к тому же он еще не признался, что Джуниор – ребенок Эйприл. Для этого он должен набраться душевных сил. Душевных сил, которые позволят ему смягчить удар.
Следы перенесенного горя стали исчезать с ее лица, но не из глаз. Она села рядом с ним у бара на вертящийся стул.
– Как ты? – прошептал он, положив руку на ее колено.
– Я начинаю сходить с ума. Может быть, это и к лучшему.
– Сходить с ума из-за чего?
Она вздохнула:
– Ты знаешь, из-за чего. Эти люди явно имели отношение к смерти Эйприл, не так ли? Именно поэтому мы здесь и поэтому они хотят избавиться от меня. Они боятся, что я побеспокою их и испорчу очень прибыльное дело.
– Полагаю, нам уже есть что обдумать. – В голосе Романа послышались требовательные нотки. – Обещай, что ты ничего не предпримешь, пока мы вместе все не обдумаем.
Она взяла чашку принесенного Зельдой кофе и выпила его.
– Расскажи мне, что с ней произошло.
– Она не… Она была не одна, когда умирала.
– Ты был с ней?
– Я уже сказал, что был.
– Почему ты не хочешь рассказать остальное?
Он поцеловал ее в щеку:
– Она не думала о себе. Она была особенная.
– Я знаю. Ты не хочешь говорить, да?
– Дай мне время, Феникс. – Но все равно он прекрасно понимал, что отсрочка ни в коей мере не приукрасит правды.
– Я должна это рассказать Розе.
– Не сейчас! – Он понизил голос. – Ни при каких обстоятельствах никому ничего не говори. Хорошо?
– Хорошо. – Ее чашка стукнула о стойку бара. – У них будет достаточно причин желать моей смерти.
Роман поежился:
– Обещай мне, Феникс. Ни шага без меня.
– Я не собираюсь совершать никаких глупостей.
– Обещай мне.
– Обещаю.
Он вздохнул с облегчением:
– Спасибо. Кажется, твои друзья в хорошем настроении.
Лен, который не мог отвести глаз от Феникс, уже был в «Повороте», когда они приехали. Держась за стойку бара, он заказал выпивку для всех и настоял на том, чтобы Феникс и Роман тоже выпили.
—Привет, Морт, – сказала Феникс, обращаясь к нему.– Из-за чего вся эта суета?
– Лен, – произнес Морт,пожимая плечами, но улыбаясь. – Он не сказал нам, но он почти что потерял место.
– Ему принадлежит стоянка вверх по ручью,– пояснила Роману Феникс.
– Да. Я знаю. Стоянка грузовиков за городом.
– Кажется, дело действительно стоящее, – объяснил Морт. – Они собираются снимать там кино. Киношники заплатили Лену так много денег, что он может одновременно избавиться от своего дела и вложить деньги во что-нибудь еще. Что вы думаете об этом?
– Думаю, это просто здорово, – сказала Феникс. Она подняла свой бокал и воскликнула: – Мои поздравления, Лен.
Улыбка его исчезла, но он все-таки ответил:
– Спасибо, дорогая. Ты должна позволить мне угостить тебя обедом. И твоего брата, если он захочет прийти. – Взгляд, которым он одарил Романа, можно было назвать каким угодно, только не дружелюбным.
Знакомый голос привлек внимание Романа к телевизору, возвышавшемуся над стойкой.
– Честер Дюпре, – он показал его Феникс. – Этот тип – чистая мокрица.
– Но ведь и мокрицы бывают нужны, – заметила Феникс.
– Папа заинтересовался тем, о чем я собирался с ним говорить, – заявил Честер. – Мы вместе провели более часа, о мои братья и сестры. Этот беспокойный мир одновременно несет в себе и новое, и старое. Старое уже совершенно изношено и доставляет много неприятностей. Старое обращается к новому за советом и вдохновением. Я принадлежу новому. Достопочтенный Честер Дюпре и Церковь всех спасенных – мы принадлежим к новой, свежей волне, и мы приглашаем всех вас в путешествие по этим божественным волнам. Мы приглашаем вас в путешествие к вратам рая.
– Чушь, – пробормотал Роман.
– Бриджит Бардо. Вы помните эту маленькую леди? Она заботится о животных, ослабых и беспомощных животных, которые не могут сами о себе позаботиться. Она борется за их права, и я снимаю перед ней шляпу. Я же борюсь за права слабых среди вас, мои братья и сестры. – Дюпре смотрел прямо в камеру. – Вы, и вы, и вы. Я хочу, чтобы ваши души пришли к Господу.
– Змея, – сказала Феникс, – лживая, продажная и кощунствующая змея.
– Я снова собираюсь прийти к вам. Прошлый год доказал, что жители этой прекрасной страны еще не окончательно отошли от Господа. Это простые, честные люди, которые хотят объединиться ради царства добра в этом мире.
Лен, приобняв Нелли, воскликнул:
– Еще по одной за меня.
– Я сильно верю в то, что наш Леопард заглянет сюда, – произнесла Зельда на своем хоть и с ошибками, но очаровательном английском. – Без сомнения, ночной гость будет здесь.
– Для тебя это было бы хорошо, – заметила Феникс. Его преподобие продолжал свою атаку:
– Я возвращаю. Я возвращаю вас к истокам этой великой страны. Сердце этой страны там, где люди идут за мной. И я знаю, что вы все поможете мне продолжить мою работу. Дороги открыты, мои собратья. Это зов из Айовы. Это зов из Небраски. Это зов из Канзаса. Помогите мне вернуться к вам, мои братья и сестры. Помогите… мне, и я спасу вас. Помогите…
Телевизор переключили на другой канал, где транслировался футбольный матч.
– Слава Богу, – сказала Феникс. – Какой это страшный человек.
– Да, – согласился Морт, поднимаясь, чтобы разглядеть что-то позади Романа. – Посмотрите, кто здесь. Уже второй раз за сегодняшний вечер. Не верю своим глазам. Он никогда раньше здесь не бывал.
Роман и Феникс одновременно обернулись. Между столиками к бару пробирался Веб.
– Роза сказала, что вы обещали сюда прийти, – сказал он, подойдя к ним поближе. Он кивнул Роману, но его ярко-голубые глаза обратились к Феникс. – В «Белла Розе» полиция. Мы подумали, что вам будет интересно узнать, что они нашли.
Роман, слегка наклонившись, произнес:
– Спасибо, что пришел. Что они сказали?
– Они интересовались тем, что во флаконе. Ну вы знаете, тот флакон, который принесла Евангелина вместе с фотографиями Феникс.
– Да, мы знаем, о чем ты говоришь.
– Я-то думаю, что это ничего не значит, – сказал Веб, поглаживая свои рыжие волосы. – Твердые контактные линзы. Вот что там было.
Роман взглянул на Феникс. Она нахмурилась и медленно нагнула голову:
– Контактные линзы? Но это мне ни о чем не говорит.
– И очки с толстыми стеклами, – сказал Роман, больше обращаясь к самому себе. – Если они принадлежат одной фирме, это чертовски странно.
– Странно, да? – сказал Веб. – Мы с Евангелиной тоже думаем, что это странно. Я своими руками придушил бы того, кто так с ней разделался. Она все еще в шоке.
– Еще бы, – сказала Феникс. – Не хочешь ли чего-нибудь выпить?
Казалось, Веб удивился. Его брови слегка поднялись.
– Ну, я, наверное, выпил бы лимонаду. Ладно?
Роман подозвал Морта:
– Пожалуйста, лимонад.
– Полиция говорит, что кто-то был на мельнице, – понизив голос, произнес Веб. – Должно быть, он оттуда взял фотографии Феникс.
– Да, вполне возможно, – согласился Роман.
– Кто-нибудь знает, кто перевернулся на дороге сегодня вечером? – спросил Веб. Он так еще и не присел. – По-моему, серьезная авария.
Морт поставил бокал на стойку:
– Перевернулся на дороге, где? Веб махнул рукой:
– Вон там, недалеко от города. Этот резкий поворот, о котором все знают, напротив клуба. Говорят, потребовалось около часа, чтобы достать водителя из машины.
– Думаете ли вы, что это кто-нибудь из местных? – спросил Лен. Он подсел ближе к Феникс. – От кого это ты все узнал, Веб?
– От одного парня из полиции. От того, кто приехал в «Белла Розу».
Морт взял телефон и набрал номер:
– Если это кто-то из местных, надо узнать кто. Возможно, потребуется помощь.
Зельда поставила на стойку два пива и присоединилась к Морту. Она начала листать телефонный справочник, лежавший на телевизоре. Постепенно шум в зале стал стихать.
– Стив? – сказал Морт. – Это Морт. Ты знаешь о сегодняшней дорожной аварии?
Нелли и еще несколько человек подтянулись к стойке.
Помощница Нелли, Трейси, подошла вместе с ними, таща за собой долговязого парня с бритой головой и многочисленными кольцами в ушах.
Морт молчал и время от времени говорил:
– Да, да.
– С кем он разговаривает? – спросила Трейси.
– Со Стивом Окером, – ответил Лен. – Добровольно помогает пожарным. Знает все, что происходит вокруг.
Когда Морт положил трубку, выражение лица у него было довольно мрачным.
– Не местный, – произнес он, обращаясь ко всем в баре. – Машина сошла с дороги и перевернулась. Пролетела сотню футов и загорелась.
– Боже, – пробормотала Нелли, обхватив голову руками. – Сколько человек?
– Один.
Роман сказал:
– Даже один слишком много. – Он-то знал, что может сделать с человеком огонь.
– Предполагают, что кто-то резко выскочил перед этой машиной, – продолжал Морт. – Следы шин или что-то в этом роде.
– Но они никого не обнаружили? – спросила Феникс.
– Стив говорит, скорей всего это не просто авария. Наступила полная тишина.
Феникс схватила Романа за руку, и их пальцы переплелись. Ее лицо стало мертвенно-бледным.
– И никто не знает потерпевшего? – спросил Роман как можно непринужденнее.
– Какая-то женщина, работавшая в Пиковом Клубе. Экстрасенс или что-то вроде этого. Илона?
Роман почувствовал, как рука. Феникс, вцепившаяся в него, стала слабеть. Он обнял ее за талию и встал рядом.
– Все в порядке, – мягко сказал он. – Держи себя в руках. Держи себя в руках, пожалуйста.
– Илона! – Зельда почти зарыдала. – Какой ужас! Бедная женщина. Такая прекрасная и грациозная. Она приходила сюда сегодня. Я забыла сказать тебе об этом, Феникс.
– Когда она здесь была? – спросил Роман.
– О, не так давно. – Зельда проглотила комок в горле. – Возможно, немногим более часа. Да, около того.
Феникс схватилась обеими руками за стойку бара:
– Она хотела выпить или поесть?
– Ни то, ни другое. Она пришла узнать, нет ли здесь тебя. Такие встревоженные глаза – и такие странные. Она попросила передать, чтобы ты не позволяла им посылать себя в какую-нибудь поездку. Это все, что она сказала. Затем она ушла.
Дасти впустил их и провел прямо в гостиную, где на стуле с прямой спинкой сидел Насти и в одной руке держал сэндвич.
– Получили мою записку? – спросил он. – Мы должны немного поразмыслить, правда, Даст?
– Правда, – согласился Дасти. Он взглянул на Феникс: – Сядь, иначе ты упадешь, детка.
Она позволила Роману довести себя до дивана. Насти оставил в ее квартире записку Роману с просьбой привезти Феникс к нему. Внезапно она почувствовала себя совершенно разбитой.
Лицо и фигура Эйприл Кларк уже тогда были прекрасны. Роман посмотрел на фотографию и понял, что красота сыграла не последнюю роль в ее трагической судьбе. Блестящие светлые волосы. Глаза, напоминающие глубину океанской воды над синими тропическими кораллами. Полные улыбающиеся губы заканчивались прелестными ямочками. И даже в шестнадцать лет Эйприл не выглядела худощавым подростком.
Роман перевернул фотографию и прочитал:
– «Я и Эйприл. Кони-Айленд».
Дверь в дальнюю комнату «За поворотом» отворилась, и оттуда вышла Феникс. Снимок, который она дала ему, Роман опустил во внутренний карман пиджака.
Прошло двадцать четыре часа с того момента, как он обрушил на Феникс ужасную для нее новость о смерти Эйприл. Сначала она рыдала – пока не кончились слезы. Затем она заснула. Те несколько часов ее сна, когда она спала в его объятиях в принадлежащей ему спартанской спальне, были самыми сладкими в его жизни. Самыми сладкими и самыми горькими. Однако он избежал ее вопросов, как именно умерла Эйприл, и к тому же он еще не признался, что Джуниор – ребенок Эйприл. Для этого он должен набраться душевных сил. Душевных сил, которые позволят ему смягчить удар.
Следы перенесенного горя стали исчезать с ее лица, но не из глаз. Она села рядом с ним у бара на вертящийся стул.
– Как ты? – прошептал он, положив руку на ее колено.
– Я начинаю сходить с ума. Может быть, это и к лучшему.
– Сходить с ума из-за чего?
Она вздохнула:
– Ты знаешь, из-за чего. Эти люди явно имели отношение к смерти Эйприл, не так ли? Именно поэтому мы здесь и поэтому они хотят избавиться от меня. Они боятся, что я побеспокою их и испорчу очень прибыльное дело.
– Полагаю, нам уже есть что обдумать. – В голосе Романа послышались требовательные нотки. – Обещай, что ты ничего не предпримешь, пока мы вместе все не обдумаем.
Она взяла чашку принесенного Зельдой кофе и выпила его.
– Расскажи мне, что с ней произошло.
– Она не… Она была не одна, когда умирала.
– Ты был с ней?
– Я уже сказал, что был.
– Почему ты не хочешь рассказать остальное?
Он поцеловал ее в щеку:
– Она не думала о себе. Она была особенная.
– Я знаю. Ты не хочешь говорить, да?
– Дай мне время, Феникс. – Но все равно он прекрасно понимал, что отсрочка ни в коей мере не приукрасит правды.
– Я должна это рассказать Розе.
– Не сейчас! – Он понизил голос. – Ни при каких обстоятельствах никому ничего не говори. Хорошо?
– Хорошо. – Ее чашка стукнула о стойку бара. – У них будет достаточно причин желать моей смерти.
Роман поежился:
– Обещай мне, Феникс. Ни шага без меня.
– Я не собираюсь совершать никаких глупостей.
– Обещай мне.
– Обещаю.
Он вздохнул с облегчением:
– Спасибо. Кажется, твои друзья в хорошем настроении.
Лен, который не мог отвести глаз от Феникс, уже был в «Повороте», когда они приехали. Держась за стойку бара, он заказал выпивку для всех и настоял на том, чтобы Феникс и Роман тоже выпили.
—Привет, Морт, – сказала Феникс, обращаясь к нему.– Из-за чего вся эта суета?
– Лен, – произнес Морт,пожимая плечами, но улыбаясь. – Он не сказал нам, но он почти что потерял место.
– Ему принадлежит стоянка вверх по ручью,– пояснила Роману Феникс.
– Да. Я знаю. Стоянка грузовиков за городом.
– Кажется, дело действительно стоящее, – объяснил Морт. – Они собираются снимать там кино. Киношники заплатили Лену так много денег, что он может одновременно избавиться от своего дела и вложить деньги во что-нибудь еще. Что вы думаете об этом?
– Думаю, это просто здорово, – сказала Феникс. Она подняла свой бокал и воскликнула: – Мои поздравления, Лен.
Улыбка его исчезла, но он все-таки ответил:
– Спасибо, дорогая. Ты должна позволить мне угостить тебя обедом. И твоего брата, если он захочет прийти. – Взгляд, которым он одарил Романа, можно было назвать каким угодно, только не дружелюбным.
Знакомый голос привлек внимание Романа к телевизору, возвышавшемуся над стойкой.
– Честер Дюпре, – он показал его Феникс. – Этот тип – чистая мокрица.
– Но ведь и мокрицы бывают нужны, – заметила Феникс.
– Папа заинтересовался тем, о чем я собирался с ним говорить, – заявил Честер. – Мы вместе провели более часа, о мои братья и сестры. Этот беспокойный мир одновременно несет в себе и новое, и старое. Старое уже совершенно изношено и доставляет много неприятностей. Старое обращается к новому за советом и вдохновением. Я принадлежу новому. Достопочтенный Честер Дюпре и Церковь всех спасенных – мы принадлежим к новой, свежей волне, и мы приглашаем всех вас в путешествие по этим божественным волнам. Мы приглашаем вас в путешествие к вратам рая.
– Чушь, – пробормотал Роман.
– Бриджит Бардо. Вы помните эту маленькую леди? Она заботится о животных, ослабых и беспомощных животных, которые не могут сами о себе позаботиться. Она борется за их права, и я снимаю перед ней шляпу. Я же борюсь за права слабых среди вас, мои братья и сестры. – Дюпре смотрел прямо в камеру. – Вы, и вы, и вы. Я хочу, чтобы ваши души пришли к Господу.
– Змея, – сказала Феникс, – лживая, продажная и кощунствующая змея.
– Я снова собираюсь прийти к вам. Прошлый год доказал, что жители этой прекрасной страны еще не окончательно отошли от Господа. Это простые, честные люди, которые хотят объединиться ради царства добра в этом мире.
Лен, приобняв Нелли, воскликнул:
– Еще по одной за меня.
– Я сильно верю в то, что наш Леопард заглянет сюда, – произнесла Зельда на своем хоть и с ошибками, но очаровательном английском. – Без сомнения, ночной гость будет здесь.
– Для тебя это было бы хорошо, – заметила Феникс. Его преподобие продолжал свою атаку:
– Я возвращаю. Я возвращаю вас к истокам этой великой страны. Сердце этой страны там, где люди идут за мной. И я знаю, что вы все поможете мне продолжить мою работу. Дороги открыты, мои собратья. Это зов из Айовы. Это зов из Небраски. Это зов из Канзаса. Помогите мне вернуться к вам, мои братья и сестры. Помогите… мне, и я спасу вас. Помогите…
Телевизор переключили на другой канал, где транслировался футбольный матч.
– Слава Богу, – сказала Феникс. – Какой это страшный человек.
– Да, – согласился Морт, поднимаясь, чтобы разглядеть что-то позади Романа. – Посмотрите, кто здесь. Уже второй раз за сегодняшний вечер. Не верю своим глазам. Он никогда раньше здесь не бывал.
Роман и Феникс одновременно обернулись. Между столиками к бару пробирался Веб.
– Роза сказала, что вы обещали сюда прийти, – сказал он, подойдя к ним поближе. Он кивнул Роману, но его ярко-голубые глаза обратились к Феникс. – В «Белла Розе» полиция. Мы подумали, что вам будет интересно узнать, что они нашли.
Роман, слегка наклонившись, произнес:
– Спасибо, что пришел. Что они сказали?
– Они интересовались тем, что во флаконе. Ну вы знаете, тот флакон, который принесла Евангелина вместе с фотографиями Феникс.
– Да, мы знаем, о чем ты говоришь.
– Я-то думаю, что это ничего не значит, – сказал Веб, поглаживая свои рыжие волосы. – Твердые контактные линзы. Вот что там было.
Роман взглянул на Феникс. Она нахмурилась и медленно нагнула голову:
– Контактные линзы? Но это мне ни о чем не говорит.
– И очки с толстыми стеклами, – сказал Роман, больше обращаясь к самому себе. – Если они принадлежат одной фирме, это чертовски странно.
– Странно, да? – сказал Веб. – Мы с Евангелиной тоже думаем, что это странно. Я своими руками придушил бы того, кто так с ней разделался. Она все еще в шоке.
– Еще бы, – сказала Феникс. – Не хочешь ли чего-нибудь выпить?
Казалось, Веб удивился. Его брови слегка поднялись.
– Ну, я, наверное, выпил бы лимонаду. Ладно?
Роман подозвал Морта:
– Пожалуйста, лимонад.
– Полиция говорит, что кто-то был на мельнице, – понизив голос, произнес Веб. – Должно быть, он оттуда взял фотографии Феникс.
– Да, вполне возможно, – согласился Роман.
– Кто-нибудь знает, кто перевернулся на дороге сегодня вечером? – спросил Веб. Он так еще и не присел. – По-моему, серьезная авария.
Морт поставил бокал на стойку:
– Перевернулся на дороге, где? Веб махнул рукой:
– Вон там, недалеко от города. Этот резкий поворот, о котором все знают, напротив клуба. Говорят, потребовалось около часа, чтобы достать водителя из машины.
– Думаете ли вы, что это кто-нибудь из местных? – спросил Лен. Он подсел ближе к Феникс. – От кого это ты все узнал, Веб?
– От одного парня из полиции. От того, кто приехал в «Белла Розу».
Морт взял телефон и набрал номер:
– Если это кто-то из местных, надо узнать кто. Возможно, потребуется помощь.
Зельда поставила на стойку два пива и присоединилась к Морту. Она начала листать телефонный справочник, лежавший на телевизоре. Постепенно шум в зале стал стихать.
– Стив? – сказал Морт. – Это Морт. Ты знаешь о сегодняшней дорожной аварии?
Нелли и еще несколько человек подтянулись к стойке.
Помощница Нелли, Трейси, подошла вместе с ними, таща за собой долговязого парня с бритой головой и многочисленными кольцами в ушах.
Морт молчал и время от времени говорил:
– Да, да.
– С кем он разговаривает? – спросила Трейси.
– Со Стивом Окером, – ответил Лен. – Добровольно помогает пожарным. Знает все, что происходит вокруг.
Когда Морт положил трубку, выражение лица у него было довольно мрачным.
– Не местный, – произнес он, обращаясь ко всем в баре. – Машина сошла с дороги и перевернулась. Пролетела сотню футов и загорелась.
– Боже, – пробормотала Нелли, обхватив голову руками. – Сколько человек?
– Один.
Роман сказал:
– Даже один слишком много. – Он-то знал, что может сделать с человеком огонь.
– Предполагают, что кто-то резко выскочил перед этой машиной, – продолжал Морт. – Следы шин или что-то в этом роде.
– Но они никого не обнаружили? – спросила Феникс.
– Стив говорит, скорей всего это не просто авария. Наступила полная тишина.
Феникс схватила Романа за руку, и их пальцы переплелись. Ее лицо стало мертвенно-бледным.
– И никто не знает потерпевшего? – спросил Роман как можно непринужденнее.
– Какая-то женщина, работавшая в Пиковом Клубе. Экстрасенс или что-то вроде этого. Илона?
Роман почувствовал, как рука. Феникс, вцепившаяся в него, стала слабеть. Он обнял ее за талию и встал рядом.
– Все в порядке, – мягко сказал он. – Держи себя в руках. Держи себя в руках, пожалуйста.
– Илона! – Зельда почти зарыдала. – Какой ужас! Бедная женщина. Такая прекрасная и грациозная. Она приходила сюда сегодня. Я забыла сказать тебе об этом, Феникс.
– Когда она здесь была? – спросил Роман.
– О, не так давно. – Зельда проглотила комок в горле. – Возможно, немногим более часа. Да, около того.
Феникс схватилась обеими руками за стойку бара:
– Она хотела выпить или поесть?
– Ни то, ни другое. Она пришла узнать, нет ли здесь тебя. Такие встревоженные глаза – и такие странные. Она попросила передать, чтобы ты не позволяла им посылать себя в какую-нибудь поездку. Это все, что она сказала. Затем она ушла.
Дасти впустил их и провел прямо в гостиную, где на стуле с прямой спинкой сидел Насти и в одной руке держал сэндвич.
– Получили мою записку? – спросил он. – Мы должны немного поразмыслить, правда, Даст?
– Правда, – согласился Дасти. Он взглянул на Феникс: – Сядь, иначе ты упадешь, детка.
Она позволила Роману довести себя до дивана. Насти оставил в ее квартире записку Роману с просьбой привезти Феникс к нему. Внезапно она почувствовала себя совершенно разбитой.