Камерон Стелла. Простые радости

   Феникс поставила рюмки с ликером на поднос высокого стульчика Джуниор.
   – Зачем им это было нужно?
   – Я не знаю, но обязательно выясню.
   – Послушайте, – произнес Дасти, не поднимая головы. – Один из депутатов, который просил не называть его имени, сказал, что деньги вкладывались в банки и на документах была подпись Нэша. Но деньги исчезли бесследно.
   – Еще бы, – заметил Роман.
   Дасти прокашлялся и продолжал:
   – Нэш и его двадцатидвухлетняя жена развелись в прошлом году. В своих показаниях миссис Нэш упомянула только о непримиримых противоречиях между ней и покойным супругом и сказала, что последнее время она вообще не общалась со своим бывшим мужем.
   – Да, видимо, эта женщина просто не выдержала увлечение Паркера кинематографом. – Он взял ложку каши Джуниор и сделал вид, что ест. – Можно мне попробовать? Ты ведь не хочешь есть, да?
   Джуниор скривила личико и рассмеялась.
   – Не дразни ее, – сказала Феникс Роману. – Папочка дразнилка, да, моя крошка?
   Глаза Джуниор округлились.
   – А-а, ш-ш, – произнесла она, указывая на своего отца, – а-а, о-о.
   Феникс рассмеялась:
   – Она держит тебя за игрушку.
   – Никакого уважения, – сказал Роман, пытаясь одновременно обнять и Феникс, и Джуниор.
   Феникс перестала смеяться:
   – Так приятно забыть здесь обо всем.
   – Да, на какое-то время. – Его серьезные голубые глаза договорили то, что она уже знала. – Затем ты начинаешь чувствовать себя виноватой.
   – И ты тоже, – заметила Феникс. – Ты не смог бы пережить то, что они останутся безнаказанными, ведь правда же?
   – Возможно, ты права. – Его взгляд встретился с взглядом Дасти. – Но пока у нас нет выбора. Пока нет. Они хотят, чтобы ты вышла из игры, и они в любом случае попытаются разыскать меня. К тому же я совершенно выпустил из виду, что они могут догадаться, что я для них опасен.
   – Почему бы тебе не остаться здесь, Феникс? – спросил Дасти. – Что ты об этом думаешь, Роман?
   – Не пойдет. Мы должны продолжать вести себя так, будто ничего не знаем. И я боюсь привлечь их внимание к Джуниор.
   Феникс решилась возразить ему:
   – Сегодня я собираюсь пойти в клуб.
   – Нет, ты не пойдешь, – отрезал Роман, – Я собираюсь присоединиться к Насти. Он разыскивает кого-либо из рас-серженных прихожан Честера, – бьюсь об заклад, их целое множество. Я не хочу, чтобы ты была в клубе без меня. Мы туда отправимся позже.
   Теперь Роман никогда не отключал радиотелефон. Он вытащил его и нажал кнопку:
   – Да?
   – Ты мой должник, – очень отчетливо прозвучал голос Насти. – Миссис Беатрис Деланд. Ни разу не получила назад своих денег.
   – Приходи, расскажешь поподробнее.
   – Я попытаюсь еще что-нибудь разузнать. Миссис Деланд была одной из ближайших помощниц его преподобия. В прошлом году она участвовала в его походе за душами. В течение последних пяти месяцев этого похода.
   Феникс затаила дыхание.
   – Она дала огромную сумму его преподобию и ожидала, что он вернет ей деньги. Он же пообещал, что она получит их на небесах. А она не хочет ждать так долго.
   Дасти засмеялся, и сразу же смех его перешел в кашель. Феникс тоже улыбнулась.
   – Что-нибудь об Эйприл? – спросил Роман.
   – Прелестная девушка со светлыми волосами, – продолжил Насти. – Дюпре сказал, что она больна и путешествует с ним, надеясь на исцеление. Очевидно, исцеление подразумевало его обслуживание. Там девушку называли Солнечным Лучиком. К концу путешествия ее убрали из свиты, и миссис Деланд считает, что между Солнечным Лучиком и Дюпре что-то было.
   – Эйприл и близко не подходила к этому человеку, – возразила Феникс.
   Роман жестом попросил ее подождать.
   – Ты показывал ей фотографию Эйприл?
   – Конечно. «О! Да это же Солнечный Лучик». Именно так эта леди и сказала. И по моим данным, Солнечный Лучик часто казалась грустной или, может быть, чем-то обеспокоенной. Но тогда, принимая во внимание ее положение, это не было так уж удивительно.
   – Но на что она надеялась – та женщина, с которой ты разговаривал, – на что она надеялась, раскрывая тебе все это?
   Насти презрительно фыркнул:
   – Она попросила остаться анонимной. Сказала, что, если я где-нибудь сошлюсь на нее, она будет отрицать мои слова. Не имеющий право быть принятым свидетель – так она назвала себя.
   – Слишком много телевидения вокруг, – мрачно заметил Роман. – Откуда они берут весь этот ужасный жаргон?
   Несмотря на напряжение, Феникс рассмеялась.
   – Она хочет, чтобы этот достопочтенный джентльмен вернул ей деньги, – продолжал Насти. – Если бы не это, я бы совершенно ничего от нее не узнал. Все очень просто.
   – Да, довольно логично. – Роман повернулся спиной к Феникс. – Сказала ли она что-нибудь еще?
   – Да. Я оставил это под конец. Солнечный Лучик исчезла из комнаты мотеля в середине ночи. После того, как его преподобие решил изменить маршрут. В совершенно другом направлении – в Сан-Диего.
 
   Ванесса начала подниматься по склону горы. Она шла медленно, окруженная молчаливыми елями. День был теплым, душным и спокойным. Если Джеффри точно выполнил ее указания, то он уже должен быть впереди нее. То, что она намеревалась ему сказать, никто не должен услышать, и выполнить это все нужно как можно быстрее.
   Она первая увидела его. Он сидел на поваленном стволе дерева, аккуратно разгладив брюки на коленях, и с подозрительностью оглядывал поляну, которую она выбрала для встречи. С противоположной стороны поляны из-за плотной стены елей доносился приглушенный звук низвергающегося водопада Сноквалли. Джеффри не выносил воду. Он просто ненавидел водопады. Ванесса знала, что он всегда боялся подходить слишком близко к падающему вниз потоку.
   Должно быть, ему здесь не по себе. Еще одно очко в ее пользу.
   – Джеффри?
   Он вскочил на ноги и увидел ее.
   – Ты здесь, – мягко улыбнулась Ванесса. – И вовремя. Спасибо, что выполнил мою просьбу.
   Джеффри выглядел очень мрачным.
   – Едва ли ты предоставила мне выбор.
   – Ты это потому, что я сказала – мы можем потерять все? Я же не говорила, что мы потеряем все, дорогой. Не драматизируй.
   Он опустил руки в карманы своего прекрасно сшитого серого костюма и повел плечами.
   – Разве ты не заявила, что встреча – в этом забытом Богом месте – будет драматичной?
   – Возможно, кто-нибудь другой скажет, что именно в таком месте он может встретиться с Богом, – произнесла она, прекрасно понимая, что ее слова вызовут в нем еще большее раздражение. – Я хотела быть совершенно уверенной, что мы будем одни. Нам нужно поговорить о многих серьезных вещах.
   – Даже если бы и возникли какие-то проблемы, – сказал Джеффри, – со мной было бы все в порядке. Ты помнишь, что деньги-то у меня?
   Этот дурак на самом деле считает, что может управлять ею.
   – Конечно. Я только хочу сделать так, чтобы было лучше нам обоим. Майлс отправился в Швейцарию и ждет нас там. Пьер здесь и поможет реализовать мой план.
   – Почему Майлс в Швейцарии?
   Она сделала несколько шагов в сторону от него и слегка откинула голову, будто бы прислушиваясь к шуму водопада.
   – Наше дело здесь подходит к концу. И боюсь, мы должны его закончить. Слишком большая опасность угрожает нам. Но затем мы должны снова где-нибудь обосноваться, и нам понадобятся деньги. Поэтому лучше всего нам всем встретиться в Швейцарии, ведь так? Честер в панике.
   Джеффри нахмурился:
   – Что должен делать Честер со всем этим?
   – С Паркером получилось все как надо. Газеты сообщили именно то, что нам и хотелось.
   – Это было нетрудно. Он ни разу не проснулся с того времени, как мы покинули клуб. Я спросил тебя о Честере.
   Чем ближе он подойдет к краю, тем лучше: более вероятно, что он согласится с тем, что она предложит.
   – Кто-то расспрашивал о прошлогодней поездке по стране. А точнее, они показали фотографию Эйприл и спросили, была ли она с Честером.
   У Джеффри подкосились ноги, и он опустился на поваленное дерево.
   – Кто? Кто спрашивал? И что они ответили?
   – Не знаю. – Она встала за его спиной и начала массировать ему виски. – Расслабься, дорогой. Мы вместе справимся и с этим.
   – Если ты не знаешь, кто сказал Честеру об этом, как мы узнаем, что он не сам все это придумал?
   – Нет, не придумал. Был анонимный звонок. Все детали были описаны очень точно, вплоть до его поездки в Сан-Диего. – Она притянула к себе застывшее тело Джеффри. – О Мексике не упомянули.
   – О, Господи.
   – Они не упомянули о ней. – Она почувствовала, как он начал дрожать, и наклонилась, чтобы поцеловать его в ухо. – Положись на меня, Джеффри. Я решу это сама. Тебе необходимо расслабиться. Почему бы тебе не раздеться?
   – Ради Бога, Ванесса, как ты можешь сейчас думать о подобных вещах?
   Тихо смеясь, она пальцем провела по его открытой шее и вплотную подошла к нему.
   – Я всегда считала, то, что ты называешь «подобными вещами», – очень полезно в стрессовых ситуациях. – Она начала расстегивать пуговицы на пиджаке своего черного льняного костюма. – По крайней мере, это касается меня. – Такого еще не было, чтобы под пиджаком у нее не оказалось никакой одежды.
   Конечно же, Джеффри стало не по себе при виде ее груди: она всегда волновала его. Как и обнаженное тело любой женщины. Ванесса сжала губы. Ни одна женщина, кроме нее, не имела такой власти над ним.
   Джеффри отвернулся.
   – Ты должен помочь мне. – Ванесса до бедер задрала свою короткую узкую юбку. Она скинула туфли и черные ажурные чулки – больше на ней ничего не было.
   – Ты должен сделать именно то, что я тебе скажу. Джеффри ничего не ответил.
   Она взяла его правую руку и прижала к своей жаждущей удовлетворения плоти.
   Наконец он взглянул на нее, на ту часть ее тела, что теперь волновала его.
   – Тебе всегда всего недостаточно, – сказал он, подняв взгляд на ее вздымающуюся грудь.
   – В этом мы очень похожи, – заметила она, задыхаясь от возбуждения. – Скорей. Скорей, – потребовала она, опускаясь на слабеющих ногах.
   Он продолжал сидеть. Тогда она прижалась грудью кего лицу. Он медленно потерся о нее. Ванессой овладело отчаяние. Она схватила его пальцы и погрузила их в себя. И мгновенно кончила.
   Как она и предполагала, Джеффри не выдержал и опрокинул ее на траву. В считанные секунды его член оказался у нее во рту. Ей пришлось довольно долго потрудиться, чтобы удовлетворить его.
   Почти мгновенно после этого он снова был над ней и, тяжело дыша, раздвинул её бедра.
   Да, она всегда умела подчинить его.
   – Мы должны работать вместе и быстро, – сказала она, выгибаясь под ним.
   – Да, – согласился он.
   – Феникс не массажистка. Она адвокат. – Когда он замер, она поведала ему и остальное. После рассказа о сумасшедшем заключенном глаза Джеффри сузились. Затем она сделала заключение: – Мы собираемся его использовать. Он дан нам нашими молитвами.
   Джеффри сделал последнее движение и упал на нее.
   – Как? Ты нашла его? Мы можем использовать его, чтобы ее прикончить?
   – Нет. Ни в коем случае. Но полиция придет к выводу, что это именно он убил ее.
   – Как мы заставим их так решить?
   – Все, что я хочу от тебя сейчас, – это дать мне право организовать все с Пьером.
   – Что все? – Ему очень захотелось спать. От секса, как и от наркотиков, Джеффри всегда тянуло ко сну.
   – Если ты согласишься и дашь мне номер швейцарского сейфа – я уверена, нам обоим ничего не грозит.
   Его глаза теперь, когда он посмотрел на нее, отражали одновременно коварство и смущение.
   – Зачем мне это делать?
   – Затем, что в противном случае я обязательно доведу до сведения всех, что же случилось с Эйприл Кларк.
   – Но…
   – Не пытайся запугать меня, Джеффри. Честер Дюпре на моей стороне. Он поможет мне. Сохрани нас обоих от ошибок – просто согласись выполнить мою просьбу.
   Он кивнул.
   – Ты дашь мне номер. Затем я сделаю с ним то, что должна. После этого мы присоединимся к Майлсу и Пьеру в Швейцарии. У меня уже все продумано.
   – А как Роман? Она улыбнулась:
   – Итак, ты согласен. Хорошо. Романа там не будет. Я убеждена, теперь он не на нашей стороне. Он слишком одурманен Феникс. Нет. Мы будем в Швейцарии. Роман же будет на дне залива Эллиот.
   Глаза Джеффри раскрылись от ужаса. Она заметила, как он облизнул губы. Было ясно – только одно упоминание о смерти в воде способно ужаснуть его.
   – Роман утонет, и Феникс вместе с ним. Благодаря Роману и Феникс, которые пошли в полицию и рассказали о Руперте Сакстоне, все прекрасно устроится. Мы будем чисты, Сакстона же обвинят во всем.
 
   Роза стояла, облокотившись о пианино, и листала гору каталогов, разбросанных перед ней.
   – Что ты думаешь об этом? – спросила она Феникс, которая только что вошла в комнату.
   Феникс подошла к ней, чтобы взглянуть на фотографию манекенщицы, одетой в открытый вечерний костюм, который предполагалось надевать на курортах.
   – Очень элегантно, – сказала Феникс.
   – Как ты думаешь, этот оранжево-розовый цвет подойдет к цвету моей кожи? Они предлагают то же самое цвета морской волны.
   – Оранжево-розовый прекрасен. – Феникс с трудом удалось подавить нотки волнения в голосе. – О чем ты хочешь поговорить со мной?
   – Не думаешь ли ты, что цвет морской волны будет лучше?
   – На тебе же уже надет костюм оранжево-розового цвета. – До этого момента она и не-заметила, что газовая кофточка Розы и гармонирующие с ней широкие брюки были точно такие же, как в каталоге. – Тебе, должно быть, оно понравилось. Ты ведь и купила его.
   – Да? – Роза взглянула на свою одежду. – Да, ведь я его уже купила. Да, я сейчас так занята, что с трудом припоминаю собственное имя. Мой Ферри говорит, что я слишком из-за всего беспокоюсь.
   Феникс поджала губы перед тем, как спросить:
   – Кто это?
   Роза опустила глаза, затем хихикнула:
   – О, для тебя он Насти. Он же хочет, чтобы я называла его Ферри. Сокращенное от Феррито. Это его фамилия. Разве это не красиво?
   – Очень.
   – Во всяком случае, Ферри говорит, что я из-за всего беспокоюсь, – повторила Роза. – Может быть, он и прав.
   – А о чем ты сейчас беспокоишься?
   Роза дотронулась до своих волос, а затем распустила их, и Феникс не могла не восхититься их красотой.
   – К нам идет Евангелина, – нервно сказала она. – Привет, дорогая. Как приятно, когда мы собираемся вместе.
   – Тише, – сказала Евангелина. Волнуясь, она слегка сморщила лоб. – Она тебе ничего не дала? А?.. Роза, ты дала Феникс то, что у тебя есть для нее?
   Роза захлопнула каталог и мелкими, нервными шагами обошла пианино.
   – Ты ведь не дала, да? – повторила Евангелина. – В самом деле, Роза, это надо сделать, это будет правильно.
   – Я не думаю, что я должна это сделать. Не думаю, что это так уж необходимо. Но я не сказала ей, что у меня есть для нее кое-что.
   Евангелина подошла к Розе и обняла ее своими крупными, сильными руками:
   – Ты должна. Ты знаешь, что должна. Все будет в порядке. Я здесь, и я позабочусь о тебе, как это я всегда делаю.
   Роза начала тихо плакать.
   – Сделай это сейчас, – продолжала упрашивать ее Евангелина. – Ты же знаешь, что должна это сделать. Где оно? Я пойду с тобой и возьму его.
   – Нам никуда не нужно идти. – Всхлипывая, Роза освободилась из объятий Евангелины и повернулась к Феникс: – Я ей обещала.
   Холод охватил Феникс.
   – Кому?
   – Эйприл. Я обещала ей, что сделаю это. Если она не вернется через полгода.
   В голове у Феникс стучало, ее начал бить озноб. – Что ты ей обещала?
   Роза опустила руку в карман брюк и вытащила оттуда запечатанный белый конверт:
   – Я обещала ей, что разыщу тебя в Оклахома-Сити и перешлю тебе это. Она написала здесь номер твоего телефона.
   – Ты знала, кто я, когда я искала квартиру? – Феникс не отрываясь смотрела на конверт.
   – Конечно знала. – Розу резко качнуло.
   – Но ты ничего не сказала. И ты никогда не пыталась связаться со мной по телефону. – А она ведь в то время была в Оклахома-сити.
   – Нет. – Совершенно машинально Роза кивнула. – Эйприл сказала, если она не позвонит в течение шести месяцев, это будет означать, что она не смогла. Но открытки…
   – Она не имела в виду открытки, – сказала Евангелина. – Она имела в виду, что, если она не свяжется с тобой по телефону, ты должна будешь что-нибудь предпринять. Во всяком случае, открытки перестали приходить через несколько недель после того, как она покинула Паст-Пик.
   – Тебе нравятся эти сережки? – Роза слегка приподняла волосы. – Морские ракушки безупречной формы. Ручная работа. Золотая оправа. И такой же кулон.
   – Да, они прекрасны.
   – А босоножки? Я подумала, что золотая отделка очень подойдет к плетеной коже. Как ты думаешь?
   Феникс вытерла глаза:
   – Прекрасно, Роза.
   – Я, возможно, также переделаю комнату. – Роза показала на изображенные в каталоге оранжево-розовые и цвета морской волны шторы. – Я хочу просмотреть каталоги и взять оттуда все, связанное с розами. Конечно же, из-за моего имени. – Она улыбнулась: – Мой папочка говорил, что я должна всегда быть окружена розами.
   – Пожалуйста, прекрати. – Ей пришлось быть резкой по отношению к этой не совсем здоровой женщине, но Феникс теперь дорога была каждая минута. – Пожалуйста, можно я возьму то, что Эйприл оставила для меня?
   Роза облизала губы:
   – Извини. Как я глупа. – В глазах у нее затаился испуг, но она все-таки решилась протянуть конверт.
   Не дав себе времени подумать, Феникс вскрыла и вытащила оттуда несколько листков бумаги. Письмо, написанное от руки, и какой-то юридический документ.
   – Ты мне скажешь, что там написано? – жалобно спросила Роза.
   – Да, – сказала Феникс, хотя и знала, что не скажет – ни сегодня, ни позже, никогда. – Дай мне, пожалуйста, немного подумать.
   «Дорогая Вилли, – начиналось письмо. – Даже не думай плакать».

Глава 27

   Необходимо покончить с этой чертовщиной.
   Роман мчался вниз по Брод-стрит в сторону семидесятого пирса и порта.
   По словам Насти, Феникс была очень расстроена. Ей нужно было побыть одной и подумать. Длинная прогулка по воде. В парке у залива Эллиот, сказала она. Феникс не знала Сиэтла, но она видела Миртл-Эдвардс-парк. Черт, лучше бы она была в этом парке. Окажись она в любом другом парке у воды, он мог бы только молиться, чтобы ее не преследовали от «Белла Розы».
   Раздались звонки у железнодорожного переезда, и замигали красные огни. Начал опускаться бело-красный шлагбаум, преграждая путь по Брод-стрит и давая дорогу приближающемуся поезду.
   Роман прибавил скорость.
   Слишком поздно.
   Он не мог опередить время.
   Проклятие. Проклятие.
   Роман свернул направо по Эллиот-авеню и сделал еще рывок. Он проскользнул между медленно идущими машинами и устремился вниз по Бей-стрит, в сторону клумб у железнодорожных путей.
   Насти позвонил от Розы, Роман ни разу не слышал у него такого взволнованного голоса. Что-то насчет того, что Роза дала Феникс какое-то письмо от Эйприл. Тогда это все становится еще более запутанным. Феникс убежала, даже не показав никому письмо. Насти сказал, что она выглядела одновременно растерянной и чем-то сильно озабоченной. Почему Насти не смог настоять на том, чтобы пойти вместе с ней? Потому что Феникс сказала: после того как побудет немного одна, она пойдет к Роману.
   Одна, поздно вечером в пустынном парке, в то время как Роман знал по крайней мере двух людей, желающих ее смерти.
   К гавани направились вагоны с контейнерами, предназначенными для отправки на суда. Роман побежал вдоль них. Становилось все темнее и темнее. Правда, там, где только что зашло солнце, были видны красноватые отблески на небе.
   Вагоны заворачивали перед ним, и, к счастью, наконец-то показался последний вагон. В его ботинки набилось много мягких камешков. Еще одна железнодорожная линия отделяла его от парка. В два прыжка он пересек рельсы, достиг травы, а затем и велосипедной дорожки.
   Ни велосипедистов, ни пешеходов.
   Ничего и никого.
   Нигде ни души.
   Он осмотрел все пространство вплоть до пирсов. Никого. Он преодолел подъем и вышел на тропинку прямо около воды. Справа возвышалось несколько красиво сложенных камней. Он знал, что они что-то означают, но не мог вспомнить что. Сейчас его это совсем не интересовало.
   Ему ничего не оставалось, как продолжить путь по направлению к элеватору и складам в дальнем конце парка.
   Какое-то незнакомое ему ощущение накатило на него. Черт возьми, он до смерти боится. Боится, что с ней могло что-то случиться, – возможно, уже случилось. Что если они ее убрали? Столкнули ее по дороге из Паст-Пик, как они сделали это с Илоной.
   Проверить все. Проверить каждый кусочек этого чертова парка, если придется. Насти уже едет по дороге из Паст-Пик.
   Слева от него отражались в воде скала и деревья на ней. Гладкая вода блестела в лучах заходящего солнца.
   Сверкнули волосы Феникс.
   Роман застыл в оцепенении.
   Феникс сидела на стволе одного из поваленных деревьев, положив на него голову и обхватив его ногами. Она была совершенно неподвижна – лишь ветер шевелил ее локоны, отливавшие золотом.
   – Черт! – Как бегун на короткой дистанции, Роман сорвался с тропинки и бросился, скользя и падая, вниз на берег, к ней. – Черт тебя побери, – крикнул он.
   Она на него даже не взглянула.
   Перед ним был теперь густой участок леса. Он с трудом пробрался между деревьями, пока не оказался рядом с ней.
   – Какого черта ты здесь делаешь?
   Феникс потеряла равновесие и свалилась на песок.
   – Ты меня слышишь? – Роман поднял ее на ноги. – Ты, тупая маленькая идиотка. Посмотри сюда. Ничем тебя не пробить.
   Она наклонила голову. Роман начал ее трясти:
   – Посмотри на меня, ты, чертово отродье. Если у тебя какая-то проблема, приди ко мне. Поняла? А не убегай на пустынный пляж, где любой может настичь тебя и забрать отсюда.
   Феникс не поднимала головы.
   – Взгляни на меня! Мы сейчас ходим по канату над пропастью. Ты это понимаешь? Один неверный шаг, и кто-то из нас окажется мертвым.
   – Заткнись.
   Видно было, что в его лице ожили все мускулы: он с трудом пытался овладеть собой.
   – Ты сказала мне «заткнись»? Так ты сказала?
   – Именно это я и сказала. – Наконец-то она взглянула на него. Она вцепилась в его рубашку, как можно выше приподнялась на носках и прошептала:
   – Прекрати это. Уходи и оставь меня одну. Не волнуйся обо мне. Уходи. Ты понял?
   – Не волноваться? – Ему пришлось взять себя в руки. – Ты собираешься стать моей женой. Думаю, было бы странно, если бы я не волновался из-за тебя.
   – Нормальный человек по собственной воле не захочет лишних проблем на свою голову. А тем более жениться на женщине с проблемами.
   – Что? Что ты сказала? Это раньше, когда я старался не давать женщинам никаких обязательств, я был нормальный.
   – Да, это правда. – Она попыталась оттолкнуть его. Роман снова встряхнул ее и обхватил за плечи. – Снова начни избегать обязательств, – произнесла она.
   – Что случилось? Почему ты себя так ведешь?
   В свете закатного солнца ее глаза казались изумрудными.
   – Я не понимаю, что происходит. Я начинаю сходить с ума. Моя подруга мертва. Я должна была прийти к ней на помощь уже давно, когда она нуждалась во мне. Тогда я бы могла помочь ей. Не будь она так одинока, она не сделала бы такого плохого выбора.
   – Кто, Эйприл?
   – А кто еще?
   Теперь она разразилась слезами. Отвернувшись от него, она попыталась уйти. Роман не пошел за ней. Она взобралась на одну из скал и стала не отрываясь смотреть на Олимпийские горы.
   Роман достал свою «беретту» и взвел курок. Опустив оружие, он внимательно глядел по сторонам. Слава Богу, вокруг пока никого не было.
   Он медленно направился в ее сторону, встал неподалеку и начал разглядывать поверхность воды, так же как это теперь делала и она.
   – Извини, что я так налетел на тебя.
   – Я должна побыть одна.
   – О тебе нужно позаботиться.
   – Я не совсем уж и беззащитная маленькая женщина.
   – А я не мужчина, который хочет захватить тебя. Я просто реально смотрю на вещи. Ты в опасности, Феникс. К тому же ты моя невеста. – Он никогда раньше не только не произносил это слово вслух, но и не пользовался им в своих мыслях. – Мы одно целое, детка. Куда бы ты ни пошла, я должен быть с тобой. Понимаешь?
   – Да, но ты, возможно, не захочешь пойти туда, куда я пойду, и жить там, где я буду жить. Я не могу жить спокойно до тех пор, пока не выполню то, о чем меня попросили.
   Роман посмотрел на ее красиво очерченный профиль:
   – Попросили что?
   – Я должна кое-кого найти, Роман. Я даже не знаю, с чего начать, но я должна сделать это. У меня нет другого выбора.
   Он протянул ей руку:
   – Расскажи мне все, Феникс. Я знаю, Роза передала тебе письмо от Эйприл. Она сказала Насти, что оно тебя сильно расстроило, и поэтому ты и прибежала сюда. Ты сказала им, что собираешься прийти ко мне после того, как все обдумаешь.
   Она посмотрела на его руку, затем обхватила ее обеими руками:
   – Да, именно так я говорила.
   – Вместо этого, я сам пришел к тебе. В конце концов, результат тот же. Теперь мы снова вместе. – Он притянул ее к себе: – У нас не должно быть друг от друга секретов. Расскажи, в чем дело. Что, ты считаешь, тебе необходимо сделать. Я помогу тебе.
   – Эйприл была в отчаянии. – Феникс взглянула на Романа опустошенными глазами. – Она влюбилась в одного человека, которого встретила в Сан-Франциско. Он был одним из совладельцев Пикового Клуба. Он привез ее в Паст-Пик и дал работу. Они стали любовниками. Она хотела выйти за него замуж.