Страница:
Руки черноволосого парня легли на каменные перила по обе стороны от меня.
– Я могу сделать куда более приятные для тебя вещи, - сокровенно улыбнулся Итим, - почему ты просишь именно об этой?
Я шумно вздохнула и выругалась, поминая всю туго думающую часть мужского населения. После драки и болевой встряски моё тело было полно слабостью как водой, а от воды много не потребуешь. Если я потом смогу дойти до приюта и вскарабкаться по склону, я буду считать себя Титаном, победившим Зевса.
Пустота в душе сводила меня с ума. Не фактом, что я бездействую, а фактом своего существования. Я не ощущала Киары так, как привыкла её ощущать почти шестнадцать лет, как должна её ощущать до конца своих дней. Мне хотелось что-то делать, бежать, идти, но выдохшееся тело сводило список возможных действий до минимума.
А мне на голову ещё навязалась эта долбанная проблема.
У меня никогда не было опыта общения в подобной тесноте, но я всё равно ловко извернулась и от души врезала коленом в пах Итима. Может быть, чисто женский, но зато очень действенный фокус. Он дал мне хорошую возможность увеличить расстояние между мной и Князем до трёх метров.
– А теперь послушай меня, кобель недоделанный. Если ты ещё хоть раз меня пальцем тронешь, то следующий, кого я буду возить мордой по асфальту - это ты, - зло процедила я и слегка пошатнулась от усталости. Это несколько подпортило эффект всей речи, но Итим его не заметил, так как сумел распрямиться только минуту спустя. Может, я не так сильно ударила, а может, у него всё в порядке с самообладанием, только он улыбнулся мне вполне жизнерадостной улыбкой и произнёс:
– Это будет моей новой эротической фантазией.
От этой фразы сердце у меня странно ёкнуло, но я лишь раздражённо сплюнула на асфальт. "Сколько кобеля по яйцам не бей, он кобелём и останется" - Майк иногда бывает просто кладезем современной мудрости. Правда, за одно Князю можно сказать спасибо: он меня порядком разозлил, а эмоции - это больше моя сила, чем слабость.
Но - хватит. Надо как-то донести свой мешок с костями и мясом до приюта. Господи, моя бедная Киара…
Сердце неприятно сжало, когда я зажмурилась, и перед глазами встала картина моей близняшки, сползающей с каменных перил на асфальт. Ну нет, хватит, хватит этого!!! Мне надо к ней и только к ней.
– Давай мне, - подойдя к Ким, я забрала у неё свои вещи. Мышцы были словно пенопластовые, и я вряд ли могла поднять руки и подвигать ими, чтобы натянуть на себя одежду. Но мне было как-то плевать на это и на то, что на улице далеко не африканская жара. Футболку с рубашкой я из последних сил затолкала в рюкзак, а его - водворила себе на плечи. Ощущение возникло такое, что в этом рюкзаке ещё как минимум джакузи и диванчик с массажёром. Если мои плечи и лямки не порвутся, всё будет хорошо.
– Я тебя провожу, - русоволосая девушка помогла мне привести себя в способное к передвижению состояние. Её лицо было каким-то странно обеспокоенным, но сколько я ни пыталась поймать её взгляд, нихрена у меня не вышло.
– Что случилось, Ким? - в упор задала я вопрос. Она подняла на меня испуганные серо-зелёные глаза и покачала головой.
– А случилось то, что укус той вампирши для тебя так просто не прошёл, малышка Браун, - вставил своё веское слово Эдуард и предугадал мою следующую реплику. - Диренидролл подействовал, но он ведь не является универсальной вакциной. Вампирша сделала тебе что-то куда более интересное. А вот что - разбирайся сама. Итим, Жаниль, пошли отсюда.
– Лэйд, я проведу её до свояков, она же сама не дойдёт, - в голосе русоволосой девушки прозвучали умоляющие нотки, но четверть-оборотень обернулся через плечо и смерил её выразительным взглядом.
– Ким, я в состоянии добраться до больницы Киндервуда сама, - быстро произнесла я и взмахом дрожащей руки пресекла все попытки к возражению. - Всё хорошо, это у меня после драки всегда бывает, к тому же, я могу и на метро доехать. А ты не ссорься со своим Принцем, он ведь у вас такая сволочь.
– Лэйд, а может, яеё проведу домой? - весело поинтересовался Итим, подходя ко мне. Я посмотрела в его сапфировые глаза и раздражённо процедила:
– Бабушек через дорогу будешь проводить.
После чего развернулась и с максимальным темпом отправилась в сторону метрополитена.
37.
38.
39.
40.
– Я могу сделать куда более приятные для тебя вещи, - сокровенно улыбнулся Итим, - почему ты просишь именно об этой?
Я шумно вздохнула и выругалась, поминая всю туго думающую часть мужского населения. После драки и болевой встряски моё тело было полно слабостью как водой, а от воды много не потребуешь. Если я потом смогу дойти до приюта и вскарабкаться по склону, я буду считать себя Титаном, победившим Зевса.
Пустота в душе сводила меня с ума. Не фактом, что я бездействую, а фактом своего существования. Я не ощущала Киары так, как привыкла её ощущать почти шестнадцать лет, как должна её ощущать до конца своих дней. Мне хотелось что-то делать, бежать, идти, но выдохшееся тело сводило список возможных действий до минимума.
А мне на голову ещё навязалась эта долбанная проблема.
У меня никогда не было опыта общения в подобной тесноте, но я всё равно ловко извернулась и от души врезала коленом в пах Итима. Может быть, чисто женский, но зато очень действенный фокус. Он дал мне хорошую возможность увеличить расстояние между мной и Князем до трёх метров.
– А теперь послушай меня, кобель недоделанный. Если ты ещё хоть раз меня пальцем тронешь, то следующий, кого я буду возить мордой по асфальту - это ты, - зло процедила я и слегка пошатнулась от усталости. Это несколько подпортило эффект всей речи, но Итим его не заметил, так как сумел распрямиться только минуту спустя. Может, я не так сильно ударила, а может, у него всё в порядке с самообладанием, только он улыбнулся мне вполне жизнерадостной улыбкой и произнёс:
– Это будет моей новой эротической фантазией.
От этой фразы сердце у меня странно ёкнуло, но я лишь раздражённо сплюнула на асфальт. "Сколько кобеля по яйцам не бей, он кобелём и останется" - Майк иногда бывает просто кладезем современной мудрости. Правда, за одно Князю можно сказать спасибо: он меня порядком разозлил, а эмоции - это больше моя сила, чем слабость.
Но - хватит. Надо как-то донести свой мешок с костями и мясом до приюта. Господи, моя бедная Киара…
Сердце неприятно сжало, когда я зажмурилась, и перед глазами встала картина моей близняшки, сползающей с каменных перил на асфальт. Ну нет, хватит, хватит этого!!! Мне надо к ней и только к ней.
– Давай мне, - подойдя к Ким, я забрала у неё свои вещи. Мышцы были словно пенопластовые, и я вряд ли могла поднять руки и подвигать ими, чтобы натянуть на себя одежду. Но мне было как-то плевать на это и на то, что на улице далеко не африканская жара. Футболку с рубашкой я из последних сил затолкала в рюкзак, а его - водворила себе на плечи. Ощущение возникло такое, что в этом рюкзаке ещё как минимум джакузи и диванчик с массажёром. Если мои плечи и лямки не порвутся, всё будет хорошо.
– Я тебя провожу, - русоволосая девушка помогла мне привести себя в способное к передвижению состояние. Её лицо было каким-то странно обеспокоенным, но сколько я ни пыталась поймать её взгляд, нихрена у меня не вышло.
– Что случилось, Ким? - в упор задала я вопрос. Она подняла на меня испуганные серо-зелёные глаза и покачала головой.
– А случилось то, что укус той вампирши для тебя так просто не прошёл, малышка Браун, - вставил своё веское слово Эдуард и предугадал мою следующую реплику. - Диренидролл подействовал, но он ведь не является универсальной вакциной. Вампирша сделала тебе что-то куда более интересное. А вот что - разбирайся сама. Итим, Жаниль, пошли отсюда.
– Лэйд, я проведу её до свояков, она же сама не дойдёт, - в голосе русоволосой девушки прозвучали умоляющие нотки, но четверть-оборотень обернулся через плечо и смерил её выразительным взглядом.
– Ким, я в состоянии добраться до больницы Киндервуда сама, - быстро произнесла я и взмахом дрожащей руки пресекла все попытки к возражению. - Всё хорошо, это у меня после драки всегда бывает, к тому же, я могу и на метро доехать. А ты не ссорься со своим Принцем, он ведь у вас такая сволочь.
– Лэйд, а может, яеё проведу домой? - весело поинтересовался Итим, подходя ко мне. Я посмотрела в его сапфировые глаза и раздражённо процедила:
– Бабушек через дорогу будешь проводить.
После чего развернулась и с максимальным темпом отправилась в сторону метрополитена.
37.
Когда я пролезла меж прутьев ограды Киндервуда и ступила в его рощи, было раннее-раннее сегодня.
Киара была определённо везучей меня. Ещё на станции имени Данте Кровавого я ощутила в себе удивительное живое тепло, слабый внутренний свет, говорящий о том, что моя близняшка очнулась. От одного осознания этого у меня выросли крылья, такие же огромные, как у птеродактиля. По-крайней мере, я сама не заметила, как пронеслась через спящий район свояков и взобралась вверх по склону.
Быстренько отмывшись от чужой крови в открытом летнем бассейне, я поковыляла в больницу. Мне даже не надо было спрашивать у дежурной медсестры, где лежит Киаррен Лила Браун. Я и так ощущала, что она в палате на втором этаже. Ощущала сквозь густую пелену усталости и странного беспричинного отчаянья.
Тяжело поднявшись по лестнице, я без проблем нашла нужную дверь и, толкнув её, вошла внутрь. Киара лежала в постели под капельницей. От её тела отходили ещё какие-то проводки к медицинским приборам, следящим, видимо, за давлением и частотой пульса, но мою сестру это явно не смущало. Она слушала сидящего рядом на табуретке Джо, который, кажется, рассказывал ей о моих сегодняшних геройствах.
– Ага, вот она! - хрипловато произнесла Киа, стоило мне перешагнуть порог. - Ну рассказывай, сестрёнка, как это ты умудрилась Тарка уделать?
Её интонации, её голос были такими чистыми и весёлыми, словно она не валялась сейчас в реанимации. Они были просто живыми, как всегда. И слушая их, я чуть не разревелась от счастья. Сейчас в себе, в своей голове я ощущала близняшку как и всегда - маленькое внутреннее солнышко.
Подковыляв к её постели, я в изнеможении хлопнулась на пол и сжала её руку в своих руках. Но мои, в отличие от её, крупно дрожали.
– Ты же знаешь, что по сравнению с запоями Молнии Майк у нас просто трезвенник, - произнесла я, перебирая её изящные пальцы с чёрными от лака ногтями. - А я изрядно разозлилась. Как ты себя чувствуешь?
Киара задумчиво подняла глаза к потолку, а потом ответила:
– Вот знаешь, словно на мне Копперфильд неудачно продемонстрировал фокус с распиливанием пополам.
Я улыбнулась и произнесла:
– Мы с тобой ещё похороним его, это я тебе обещаю.
Киа улыбнулась мне в ответ и сжала мои пальцы. И буквально в этот же момент дверь в палату приоткрылась.
– Так, а вы здесь что делаете?! В такое время посетителей не принимают! - смазливая молоденькая медсестра, уперев руки в боки, подошла к киариной постели и типа очень грозно посмотрела на нас с Джо. - А ну-ка брысь отсюда оба! Девочке нужен!…
БАБАХ!!!
Дверь распахнулась настежь, и в палату ввалились Ник и Майк с радостным воплем:
– Мясо для Пумы!!!
В их руках была куча пластиковых коробок, предназначенных для хранения пищевых продуктов. Медсестра искренне обалдела при виде такого вторжения. Ситуацию приправило то, что Никита поднял высоко над головой пучок петрушки и торжественно провозгласил:
– И конечно, зелень для Тура!
Оба добытчика еды тут же подрались, но медсестра растащила обоих за уши, и уже втроём они начали качать права.
– Ей отдыхать надо, ты понимаешь?! - вбивала в голову Майка простые истины девица в коротеньком белом халатике.
– Какой отдых, женщина? - фамильярно удивился Майк. - Ей нужно мясо! Вот тут курочка с базиликом, котлетки…
– Она без еды загнётся! - вторил ему Ник. - К тому же, режим питания нарушать нельзя!
Через двадцать минут, в течение которых я успела поболтать с Киарой и получить от неё длинный список вещей, без которых не проживёшь, медсестра и Крестовский таки вытолкали нас четверых не то, что из палаты, а вообще из больницы.
– Это нечестно, они бабу Клархен подключили - это секретное оружие, запрещённое Женевской конвенцией! - обиженно пробурчал Майк, когда двери за нашими спинами закрыли на замок, да ещё, небось, стульчиком подпёрли. Ну, предположим, у него был повод ворчать, так как из-за его сопротивления повышенной активности проснулась уборщица и, схватив свою лучшую швабру, спросонья отходила бунтаря от всей души. А душа у Клархен шире загадочной России.
– Сам виноват, - хохотнул Джо. - Ты же знаешь, что дед бабы Клары был советским разведчиком! Зачем вопил "Белые напали!!!"?
– Ну они же в белых халатах! - возмутился Тур и с философским видом хлопнул Ника по плечу. - Ладно, брат, пошли спать, а то нам уборку сёдня проводить. У нас там такой сра… э-э-э… беспорядок, что и за год не отмоешь.
После этого они, обсуждая ножки и задницу той самой медсестры, что вытолкала из палаты, побрели прочь. Джо, пожелав мне спокойных остатков ночи, тоже отправился домой.
Солнце ещё не взошло, но небо уже было глубокого серо-голубого цвета, пока ещё тёмное, с одним только Сириусом. Остальные звёзды растаяли как вчерашний сон. Младшая сестрёнка уползла за горизонт, фонари погасли, и рощи Киндервуда тонули в сумерках и прохладной свежести. Оттуда доносились первые трели утренних птиц, которых видимо, разбудила наша перепалка с медперсоналом. Рань несусветная, даже стрижи ещё не вылетели на охоту. Самое оно, чтобы завалиться спать.
Спать я, конечно, хотела, но ещё больше я хотела курить. Наверное, это последствия всего того нервотрёпного дерьма, что вылилось мне за шиворот в течение последних нескольких дней. Тело давно уже объявило мне бойкот и милостливо позволяло мне передвигать ноги только потому, что я клялась ему лечь и хорошенько проспаться в тёплой постели.
Но вначале я покурю, а иначе меня успокоит только местный наркоз в виде швабры бабы Клары.
Постояв возле лестницы, я повернула вправо и начала обходить больницу по периметру. Её окружали клумбы с высокими сладкопахнущими цветами, в числе которых были высоченные мальвы, так что вполне резонно было предположить, что кто-нибудь из малолетних пациентов-курильщиков, возмещая дневное воздержание от никотина, сидит в этих джунглях и тихонько дымит. Ага, а вот и один из них.
Я сразу увидала подростка, который стоял под раскрытым окном и курил, никого не смущаясь. Не факт, что он вообще не уснул в горизонтальном положении. Эта молодёжь вообще охренела.
– Эй, приятель, сигареты не найдётся? - как можно более дружелюбно и менее забито спросила я, опёршись о кованую оградку клумбы. Паренёк кивнул и полез рукой в карман спортивных штанов. Я же совсем не лихо перемахнула через заборчик и с треском проломилась сквозь клумбу, как слон через палисадник. За ней меня ждали приоткрытая пачка сигарет и зажигалка.
Оказавшись всего в метре от малолетнего курильщика, я смогла получше рассмотреть его. Взлохмаченные после сна короткие русые волосы, овальное лицо с острым подбородком и высокими, очень чётко очерченными скулами. Широкие плечи, стройная фигура, рост почти как у меня.
Раскурив сигарету, я вернула ему зажигалку и невинно поинтересовалась:
– А ты чего летом в больнице виснешь?
– Тебе-то какое дело? - неприязненно ответил паренёк. Ага, кажется, я мгновенно обнаружила у него больное место, да и ещё наступила на него. Ай да я.
– Да ты не парься, я просто спросила, - произнесла я, выдыхая дым. Слева от меня в клумбе неожиданно умолк последний представитель моей совести. Сверчок то есть.
– А ты какого тут шляешься? - не самым вежливом образом полюбопытствовал подросток. Я внимательно присмотрелась к нему. Четырнадцать лет и не меньше, но и не больше. Думаю, ничего особого не будет, если я…
– Мою сеструху один мудак в реанимацию отправил, - ответила я и затянулась.
– Киару что ли?
И кто сказал, что близняшки Браун не знамениты на весь приют? Он меня даже в полутьме узнал. Слава - это всё-таки зверская вещь: чуть что, так сразу Браун.
– Киару, - кивнула я, рассматривая паренька. Что-то в нём было… располагающее, не говоря уже о том, что я стопудово с ним сталкивалась и не так давно. В течение апреля или мая - точно. Я вообще за этот месяц обнаружила уже троих субъектов, с которыми раньше когда-то виделась. Наблюдатель, вампирша и вот эта вот шпана. Докажите мне теперь, что я нормальный человек.
– И что ты утворила с этим мудаком? - голос пацана звучал небрежно, и эта небрежность была целиком и полностью адресована мне. Что я ему сделала при последней встрече? Абсолютно уверена, что под кулак он мне не попадался.
– Я удивлюсь, если он увидит сегодняшнее двоелуние, - мне тоже как-то расхотелось изображать дружелюбие и прочую ахинею, я хотела свалиться в постель, свою постель, и проспать до следующего Конца Света. - Так как ты тут оказался?
– Подрался в Кварталах с одним уродом, - неохотно признался паренёк и, потушив бычок о собственную ладонь, бросил его на клумбу, после чего достал ещё одну сигарету. - Я его уделал, а тут сучьё его подвалило в три морды. Ну и…
– И ты решил, что можешь голыми руками драться сразу с тремя, - не удержавшись, я насмешливо фыркнула. - Как тебя зовут?
– Кори, Кори Тейлор.
Я повнимательней всмотрелась в него, и внезапно поняла, где мы с ним сталкивались. Во время первой Ночи Выбора, в мае. Он дрался сначала с Варваром, потом с Тигром. И если Варвара он ещё мог уделать, то с Ником ему было не тягаться. То ли возможности не те, то ли просто выдохся.
– Так вот, Немезис, - я неожиданно без труда вспомнила его прозвище, отчего он вздрогнул и посмотрел просто мне в глаза, - ты прежде всего завязывай с голливудскими боевиками, а то я смотрю, ты слишком серьёзно их воспринимаешь.
– Но…
– Кори! - не то, чтобы громко, просто внушительно оборвала я его. - Для того, чтобы в твои годы драться сразу с тремя взрослыми, надо либо до иметь до хрена - а ещё лучше до ушей - наглости, либо быть мастером рукопашного боя.
Паренёк презрительно фыркнул и издевательски выдохнул почти мне в лицо сигаретный дым:
– Ты меня ещё и учить будешь? Все знают, что ты и твоя Киара держитесь в Кругу Поединков только потому, что вас там жалеют и не колотят в полную силу.
Я расхохоталась и едва не проглотила сигарету. Пора начинать коллекционировать байки, которые ходят про нас в Киндервуде. Я уже не могу слушать их без смеха. По хорошему, конечно, надо выходить этого сукиного сына почти как Тарка за эти слова, но моё бедное тело мне такой роскоши не позволит. Да и Кори сейчас лежит в больнице. Нехорошо срывать посреди ночи врачей, чтоб они волокли его в реанимацию или вообще на операционный стол. Можно всё сделать куда интересней.
– Немезис, приходи к нам в Круг третьего воскресенья августа и потребуй Выборочного Поединка, - насмешливо произнесла я, глядя на него. - Скажи, что хочешь драться с Вэмпи. А потом молись, чтобы ятебя пожалела. Ну, это, конечно, при условии, что ты пройдешь первого своего противника, который является обязательным.
Я задела его за всё живое, что в нём только было, так как он выпрямился и, бросив недокуренную сигарету мне под ноги, с вызовом произнёс:
– Пройду. И ты у меня отхватишь по полной. Меня, конечно, никто ничему не учил, но я всё равно до тебя доберусь. Девчонка.
Весело хохотнув, я загасила окурок пальцами и бросила его под ближайшую мальву. Обожаю злить вот таких вот подростков.
– Кори, кто тебе мешал подойти к тем парням из Круга, которых ты уважаешь, и попросить их научить тебя кулаками махать? Ты бы ещё успел поучиться, скажем, у Антихриста или Химеры, - иронично выдала я. Он хмыкнул, словно я порола третьесортную чушь, и ответил:
– Что вот так подойти и сказать… э-э… "Я хочу вступить в Круг Поединков, научи меня драться?"?! Вот так вот просто?
– Да, Кори, - кивнула я с видом, словно он только что открыл для себя величайшую истину, - вот так просто. Я жду тебя в третье воскресенье августа, Немезис. Попробуй только не прийти. И кстати, спасибо за сигарету.
Моё ноющее тельце уже проломилось обратно через клумбу и навострило лыжи домой, когда Кори окликнул меня:
– А как звали того мудака, которого ты сегодня отколошматила?
И заметьте, он даже не ставил под сомнение этот факт! Кажется, он сам запутался в том, какого он обо мне мнения.
Обернувшись, я на ходу бросила:
– Тарк Молния из Братства Иных. И ещё: бросай курить, а не то скорее заработаешь отдышку, чем ступишь в Круг.
Киара была определённо везучей меня. Ещё на станции имени Данте Кровавого я ощутила в себе удивительное живое тепло, слабый внутренний свет, говорящий о том, что моя близняшка очнулась. От одного осознания этого у меня выросли крылья, такие же огромные, как у птеродактиля. По-крайней мере, я сама не заметила, как пронеслась через спящий район свояков и взобралась вверх по склону.
Быстренько отмывшись от чужой крови в открытом летнем бассейне, я поковыляла в больницу. Мне даже не надо было спрашивать у дежурной медсестры, где лежит Киаррен Лила Браун. Я и так ощущала, что она в палате на втором этаже. Ощущала сквозь густую пелену усталости и странного беспричинного отчаянья.
Тяжело поднявшись по лестнице, я без проблем нашла нужную дверь и, толкнув её, вошла внутрь. Киара лежала в постели под капельницей. От её тела отходили ещё какие-то проводки к медицинским приборам, следящим, видимо, за давлением и частотой пульса, но мою сестру это явно не смущало. Она слушала сидящего рядом на табуретке Джо, который, кажется, рассказывал ей о моих сегодняшних геройствах.
– Ага, вот она! - хрипловато произнесла Киа, стоило мне перешагнуть порог. - Ну рассказывай, сестрёнка, как это ты умудрилась Тарка уделать?
Её интонации, её голос были такими чистыми и весёлыми, словно она не валялась сейчас в реанимации. Они были просто живыми, как всегда. И слушая их, я чуть не разревелась от счастья. Сейчас в себе, в своей голове я ощущала близняшку как и всегда - маленькое внутреннее солнышко.
Подковыляв к её постели, я в изнеможении хлопнулась на пол и сжала её руку в своих руках. Но мои, в отличие от её, крупно дрожали.
– Ты же знаешь, что по сравнению с запоями Молнии Майк у нас просто трезвенник, - произнесла я, перебирая её изящные пальцы с чёрными от лака ногтями. - А я изрядно разозлилась. Как ты себя чувствуешь?
Киара задумчиво подняла глаза к потолку, а потом ответила:
– Вот знаешь, словно на мне Копперфильд неудачно продемонстрировал фокус с распиливанием пополам.
Я улыбнулась и произнесла:
– Мы с тобой ещё похороним его, это я тебе обещаю.
Киа улыбнулась мне в ответ и сжала мои пальцы. И буквально в этот же момент дверь в палату приоткрылась.
– Так, а вы здесь что делаете?! В такое время посетителей не принимают! - смазливая молоденькая медсестра, уперев руки в боки, подошла к киариной постели и типа очень грозно посмотрела на нас с Джо. - А ну-ка брысь отсюда оба! Девочке нужен!…
БАБАХ!!!
Дверь распахнулась настежь, и в палату ввалились Ник и Майк с радостным воплем:
– Мясо для Пумы!!!
В их руках была куча пластиковых коробок, предназначенных для хранения пищевых продуктов. Медсестра искренне обалдела при виде такого вторжения. Ситуацию приправило то, что Никита поднял высоко над головой пучок петрушки и торжественно провозгласил:
– И конечно, зелень для Тура!
Оба добытчика еды тут же подрались, но медсестра растащила обоих за уши, и уже втроём они начали качать права.
– Ей отдыхать надо, ты понимаешь?! - вбивала в голову Майка простые истины девица в коротеньком белом халатике.
– Какой отдых, женщина? - фамильярно удивился Майк. - Ей нужно мясо! Вот тут курочка с базиликом, котлетки…
– Она без еды загнётся! - вторил ему Ник. - К тому же, режим питания нарушать нельзя!
Через двадцать минут, в течение которых я успела поболтать с Киарой и получить от неё длинный список вещей, без которых не проживёшь, медсестра и Крестовский таки вытолкали нас четверых не то, что из палаты, а вообще из больницы.
– Это нечестно, они бабу Клархен подключили - это секретное оружие, запрещённое Женевской конвенцией! - обиженно пробурчал Майк, когда двери за нашими спинами закрыли на замок, да ещё, небось, стульчиком подпёрли. Ну, предположим, у него был повод ворчать, так как из-за его сопротивления повышенной активности проснулась уборщица и, схватив свою лучшую швабру, спросонья отходила бунтаря от всей души. А душа у Клархен шире загадочной России.
– Сам виноват, - хохотнул Джо. - Ты же знаешь, что дед бабы Клары был советским разведчиком! Зачем вопил "Белые напали!!!"?
– Ну они же в белых халатах! - возмутился Тур и с философским видом хлопнул Ника по плечу. - Ладно, брат, пошли спать, а то нам уборку сёдня проводить. У нас там такой сра… э-э-э… беспорядок, что и за год не отмоешь.
После этого они, обсуждая ножки и задницу той самой медсестры, что вытолкала из палаты, побрели прочь. Джо, пожелав мне спокойных остатков ночи, тоже отправился домой.
Солнце ещё не взошло, но небо уже было глубокого серо-голубого цвета, пока ещё тёмное, с одним только Сириусом. Остальные звёзды растаяли как вчерашний сон. Младшая сестрёнка уползла за горизонт, фонари погасли, и рощи Киндервуда тонули в сумерках и прохладной свежести. Оттуда доносились первые трели утренних птиц, которых видимо, разбудила наша перепалка с медперсоналом. Рань несусветная, даже стрижи ещё не вылетели на охоту. Самое оно, чтобы завалиться спать.
Спать я, конечно, хотела, но ещё больше я хотела курить. Наверное, это последствия всего того нервотрёпного дерьма, что вылилось мне за шиворот в течение последних нескольких дней. Тело давно уже объявило мне бойкот и милостливо позволяло мне передвигать ноги только потому, что я клялась ему лечь и хорошенько проспаться в тёплой постели.
Но вначале я покурю, а иначе меня успокоит только местный наркоз в виде швабры бабы Клары.
Постояв возле лестницы, я повернула вправо и начала обходить больницу по периметру. Её окружали клумбы с высокими сладкопахнущими цветами, в числе которых были высоченные мальвы, так что вполне резонно было предположить, что кто-нибудь из малолетних пациентов-курильщиков, возмещая дневное воздержание от никотина, сидит в этих джунглях и тихонько дымит. Ага, а вот и один из них.
Я сразу увидала подростка, который стоял под раскрытым окном и курил, никого не смущаясь. Не факт, что он вообще не уснул в горизонтальном положении. Эта молодёжь вообще охренела.
– Эй, приятель, сигареты не найдётся? - как можно более дружелюбно и менее забито спросила я, опёршись о кованую оградку клумбы. Паренёк кивнул и полез рукой в карман спортивных штанов. Я же совсем не лихо перемахнула через заборчик и с треском проломилась сквозь клумбу, как слон через палисадник. За ней меня ждали приоткрытая пачка сигарет и зажигалка.
Оказавшись всего в метре от малолетнего курильщика, я смогла получше рассмотреть его. Взлохмаченные после сна короткие русые волосы, овальное лицо с острым подбородком и высокими, очень чётко очерченными скулами. Широкие плечи, стройная фигура, рост почти как у меня.
Раскурив сигарету, я вернула ему зажигалку и невинно поинтересовалась:
– А ты чего летом в больнице виснешь?
– Тебе-то какое дело? - неприязненно ответил паренёк. Ага, кажется, я мгновенно обнаружила у него больное место, да и ещё наступила на него. Ай да я.
– Да ты не парься, я просто спросила, - произнесла я, выдыхая дым. Слева от меня в клумбе неожиданно умолк последний представитель моей совести. Сверчок то есть.
– А ты какого тут шляешься? - не самым вежливом образом полюбопытствовал подросток. Я внимательно присмотрелась к нему. Четырнадцать лет и не меньше, но и не больше. Думаю, ничего особого не будет, если я…
– Мою сеструху один мудак в реанимацию отправил, - ответила я и затянулась.
– Киару что ли?
И кто сказал, что близняшки Браун не знамениты на весь приют? Он меня даже в полутьме узнал. Слава - это всё-таки зверская вещь: чуть что, так сразу Браун.
– Киару, - кивнула я, рассматривая паренька. Что-то в нём было… располагающее, не говоря уже о том, что я стопудово с ним сталкивалась и не так давно. В течение апреля или мая - точно. Я вообще за этот месяц обнаружила уже троих субъектов, с которыми раньше когда-то виделась. Наблюдатель, вампирша и вот эта вот шпана. Докажите мне теперь, что я нормальный человек.
– И что ты утворила с этим мудаком? - голос пацана звучал небрежно, и эта небрежность была целиком и полностью адресована мне. Что я ему сделала при последней встрече? Абсолютно уверена, что под кулак он мне не попадался.
– Я удивлюсь, если он увидит сегодняшнее двоелуние, - мне тоже как-то расхотелось изображать дружелюбие и прочую ахинею, я хотела свалиться в постель, свою постель, и проспать до следующего Конца Света. - Так как ты тут оказался?
– Подрался в Кварталах с одним уродом, - неохотно признался паренёк и, потушив бычок о собственную ладонь, бросил его на клумбу, после чего достал ещё одну сигарету. - Я его уделал, а тут сучьё его подвалило в три морды. Ну и…
– И ты решил, что можешь голыми руками драться сразу с тремя, - не удержавшись, я насмешливо фыркнула. - Как тебя зовут?
– Кори, Кори Тейлор.
Я повнимательней всмотрелась в него, и внезапно поняла, где мы с ним сталкивались. Во время первой Ночи Выбора, в мае. Он дрался сначала с Варваром, потом с Тигром. И если Варвара он ещё мог уделать, то с Ником ему было не тягаться. То ли возможности не те, то ли просто выдохся.
– Так вот, Немезис, - я неожиданно без труда вспомнила его прозвище, отчего он вздрогнул и посмотрел просто мне в глаза, - ты прежде всего завязывай с голливудскими боевиками, а то я смотрю, ты слишком серьёзно их воспринимаешь.
– Но…
– Кори! - не то, чтобы громко, просто внушительно оборвала я его. - Для того, чтобы в твои годы драться сразу с тремя взрослыми, надо либо до иметь до хрена - а ещё лучше до ушей - наглости, либо быть мастером рукопашного боя.
Паренёк презрительно фыркнул и издевательски выдохнул почти мне в лицо сигаретный дым:
– Ты меня ещё и учить будешь? Все знают, что ты и твоя Киара держитесь в Кругу Поединков только потому, что вас там жалеют и не колотят в полную силу.
Я расхохоталась и едва не проглотила сигарету. Пора начинать коллекционировать байки, которые ходят про нас в Киндервуде. Я уже не могу слушать их без смеха. По хорошему, конечно, надо выходить этого сукиного сына почти как Тарка за эти слова, но моё бедное тело мне такой роскоши не позволит. Да и Кори сейчас лежит в больнице. Нехорошо срывать посреди ночи врачей, чтоб они волокли его в реанимацию или вообще на операционный стол. Можно всё сделать куда интересней.
– Немезис, приходи к нам в Круг третьего воскресенья августа и потребуй Выборочного Поединка, - насмешливо произнесла я, глядя на него. - Скажи, что хочешь драться с Вэмпи. А потом молись, чтобы ятебя пожалела. Ну, это, конечно, при условии, что ты пройдешь первого своего противника, который является обязательным.
Я задела его за всё живое, что в нём только было, так как он выпрямился и, бросив недокуренную сигарету мне под ноги, с вызовом произнёс:
– Пройду. И ты у меня отхватишь по полной. Меня, конечно, никто ничему не учил, но я всё равно до тебя доберусь. Девчонка.
Весело хохотнув, я загасила окурок пальцами и бросила его под ближайшую мальву. Обожаю злить вот таких вот подростков.
– Кори, кто тебе мешал подойти к тем парням из Круга, которых ты уважаешь, и попросить их научить тебя кулаками махать? Ты бы ещё успел поучиться, скажем, у Антихриста или Химеры, - иронично выдала я. Он хмыкнул, словно я порола третьесортную чушь, и ответил:
– Что вот так подойти и сказать… э-э… "Я хочу вступить в Круг Поединков, научи меня драться?"?! Вот так вот просто?
– Да, Кори, - кивнула я с видом, словно он только что открыл для себя величайшую истину, - вот так просто. Я жду тебя в третье воскресенье августа, Немезис. Попробуй только не прийти. И кстати, спасибо за сигарету.
Моё ноющее тельце уже проломилось обратно через клумбу и навострило лыжи домой, когда Кори окликнул меня:
– А как звали того мудака, которого ты сегодня отколошматила?
И заметьте, он даже не ставил под сомнение этот факт! Кажется, он сам запутался в том, какого он обо мне мнения.
Обернувшись, я на ходу бросила:
– Тарк Молния из Братства Иных. И ещё: бросай курить, а не то скорее заработаешь отдышку, чем ступишь в Круг.
38.
Дзейн-дзейн, дзейн-дзейн-дзейн!
Поскрипывая деревянными руками и ногами, марионетки опять переместились по кругу и продолжили свои неуклюжие танцы. Тонкие лески, уходящие от их тел вверх, во тьму, ежесекундно дёргались вверх-вниз, вправо-влево.
Дзейн-дзейн-дзейн!
Звон крошечных золотистых бубенцов, которыми была расшита красно-зелёная шутовская одежда кукол, мне уже порядком надоел. Но я стояла в окружении этих выкидышей плотника и с отвращением рассматривала их деревянные лица, застывшие в звериных гримасах. Если кто-то из этих тюнингованых поленьев и улыбался, то лишь так, как улыбается Мефистофель за спиной Фауста.
Дзейн, дзейн-дзейн!
Весело подпрыгнув, марионетки опять переместились с места на место, а я продолжала стоять в их кругу на пыльной сцене старого заброшенного театра. Голубоватые огни рамп давали совсем немного света, а сверху, из тьмы, где должны быть канаты и балки, медленно опадали лепестки роз.
Пахло кровью и пылью.
Куклы высотой в полметра не прекращали свои адские пляски. Нервно разглаживая кружева розового платья, я наблюдала за ними, пятками чувствуя, что это только увертюра перед чем-то… гораздо более интересным.
Внезапно из мрака, царящего слева в закулисье, вынырнул Эдуард. В иной раз я бы сдохла от хохота, но сегодня мне даже не улыбалось при виде его мантии, украшенной белым мехом, и изящной золотой короны, венчающей его голову. Наверное, так должен выглядеть на сцене Гамлет, принц Датский.
– Привет, должничок, - спокойно проронил четверть-оборотень, медленно идя ко мне. Я проглотила своё "Иди к чёрту!" при виде его медленно разгорающихся изумрудных глаз, и тут моё внимание привлекли шаги справа.
Скаля жёлтые волчьи зубы, бурый от крови Тарк пошатнулся, но продолжил брести ко мне. Обломок кости по-прежнему торчал из раны на его предплечье, да и вообще вся его правая рука была неестественно вывернута. Так, как её вывернула я.
Кто-то шагнул ко мне сзади и, резко оплетя руками мою талию, жарко прошептал:
– Привет, бейба…
Я вскочила, прижимая к груди одеяло, и испуганно осмотрела расплывающуюся комнату только для того, чтобы убедиться в своём одиночестве. В том, что рядом нет никого с глазами, похожими на пылающий в недрах сапфира ад.
И никого действительно не было. Не без облегчения выдохнув, я упала обратно на подушки.
Поскрипывая деревянными руками и ногами, марионетки опять переместились по кругу и продолжили свои неуклюжие танцы. Тонкие лески, уходящие от их тел вверх, во тьму, ежесекундно дёргались вверх-вниз, вправо-влево.
Дзейн-дзейн-дзейн!
Звон крошечных золотистых бубенцов, которыми была расшита красно-зелёная шутовская одежда кукол, мне уже порядком надоел. Но я стояла в окружении этих выкидышей плотника и с отвращением рассматривала их деревянные лица, застывшие в звериных гримасах. Если кто-то из этих тюнингованых поленьев и улыбался, то лишь так, как улыбается Мефистофель за спиной Фауста.
Дзейн, дзейн-дзейн!
Весело подпрыгнув, марионетки опять переместились с места на место, а я продолжала стоять в их кругу на пыльной сцене старого заброшенного театра. Голубоватые огни рамп давали совсем немного света, а сверху, из тьмы, где должны быть канаты и балки, медленно опадали лепестки роз.
Пахло кровью и пылью.
Куклы высотой в полметра не прекращали свои адские пляски. Нервно разглаживая кружева розового платья, я наблюдала за ними, пятками чувствуя, что это только увертюра перед чем-то… гораздо более интересным.
Внезапно из мрака, царящего слева в закулисье, вынырнул Эдуард. В иной раз я бы сдохла от хохота, но сегодня мне даже не улыбалось при виде его мантии, украшенной белым мехом, и изящной золотой короны, венчающей его голову. Наверное, так должен выглядеть на сцене Гамлет, принц Датский.
– Привет, должничок, - спокойно проронил четверть-оборотень, медленно идя ко мне. Я проглотила своё "Иди к чёрту!" при виде его медленно разгорающихся изумрудных глаз, и тут моё внимание привлекли шаги справа.
Скаля жёлтые волчьи зубы, бурый от крови Тарк пошатнулся, но продолжил брести ко мне. Обломок кости по-прежнему торчал из раны на его предплечье, да и вообще вся его правая рука была неестественно вывернута. Так, как её вывернула я.
Кто-то шагнул ко мне сзади и, резко оплетя руками мою талию, жарко прошептал:
– Привет, бейба…
Я вскочила, прижимая к груди одеяло, и испуганно осмотрела расплывающуюся комнату только для того, чтобы убедиться в своём одиночестве. В том, что рядом нет никого с глазами, похожими на пылающий в недрах сапфира ад.
И никого действительно не было. Не без облегчения выдохнув, я упала обратно на подушки.
39.
Во второй раз я проснулась оттого, что мои отношения с Итимом начали напоминать идиотский женский роман типа "В гостях у страсти".
Ровно пять минут, с двенадцати ноль-ноль до двенадцати ноль-пять, я лежала в постели и, грызя простыню, молча краснела, то и дела удивлённо приподнимая брови и качая головой. Эту самую голову мне пора лечить всерьёз и надолго. До конца жизни. А ещё лучше просто оторвать.
И вырвать сердце. Вот это дурацкое сердце, которое так быстро колотится в непонятном волнении, и эхо от чьих ударов отдаёт по всему телу мягкой волной приятного тепла. И горло, которое пересохло - тоже к чертям собачьим!
Да что это со мной такое?!!
Нервно поворочавшись в постели, я выдвинула ящик тумбочки, стоящей рядом с моей кроватью, и достала оттуда журнал "Звёзды мегаполиса". На обложке были "Казённые черти", лучшая альтернативная группа Роман-Сити, но сейчас меня интересовали не они. Шумно отлистав с десяток страниц, я остановилась на разделе "Светская хроника", где красовалась фотография Итима в обнимку с Сарой Брушер - известной на всю Европу семнадцатилетней моделью родом из нашего городка. Шлюха модельеров не интересовала меня никоим образом, а вот Князь…
Выругавшись, я злобно швырнула журнал прямо в открытое окно, и он туда таки долетел. Чёрт с ним!
– Ну что, дорогуша? Расслабилась? - зло процедила я сквозь зубы сама себе и пинками выгнала себя из постели. Хорошенько потянувшись, я без вступлений упала на ковёр и, стиснув зубы, начала отжиматься от пола. Физические нагрузки всегда прогоняют дурь из головы. А уж из моей - так подавно.
Я была неимоверно зла на себя же. Ни тот идиотский сон про марионеток, ни даже Итим меня не злили. Я сама себя злила. Сама и только сама.
Злила или пугала?
Резко остановившись на двадцатом отжимании, я задумалась. А ведь я вчера почти ухайдохала полуоборотня. И чёрт с ним, что он был пьян и под кайфом. На самом деле, в случае такого опытного мордобителя, как Тарк, это всё не аргумент. Он привык нюхать героин, а потом драться. Но вчера он меня даже ударить не успел.
Тело злостно сотряслось от напряжения и напомнило мне, какие издевательства ему пришлось пережить за последние дни, поэтому я послушно села на ковёр.
А виновата иктанка с её розами. Когда я дралась, я вдыхала аромат её Силы, хотя её рядом не было. Чёрт возьми, что она со мной сделала?! Неужели и впрямь выбрала своим Детищем? Дай Бог, чтоб это было так. Бог?
Кстати, о Боге.
Подползя к открытому ящику тумбочки, я заглянула в него и увидела свой серебряный крест. Точнее, не совсем свой, но об этом пусть пекутся угрызения моей полумёртвой совести. Нас самом деле, этот старинный крест принадлежал сначала моей матери, а потом она подарила его отцу. Не помню точно, кем он работал, вроде бы как в агентстве по торговле недвижимостью… В общем, безобидная работа, но крест папа никогда не снимал. До одного предновогоднего вечера, когда я выклянчила у него эту бессмысленную цацку для какой-то детской игры с Киа. В общем, с этой цацкой я и уснула, а утром… ну, вы сами знаете. С тех пор я часто задаю себе вопрос: могло ли что-то измениться, если бы крест остался у отца? С одной стороны, вампиры, которые проникли в нашу квартиру без приглашения, вполне могли не бояться освящённых предметов. А с другой… надежда - это всё-таки паршивая штука. Наверное, если бы крест остался у папы, сейчас всё было бы по-другому. Абсолютно всё.
Да. Но не будем об этом.
Короче говоря, если я унизилась до христианских методов борьбы с нежитью, значит, мне действительно пора лечиться. С кладбищем лучше повременить. Мало ли, вдруг я с него в тот же день при свете Мирны в каноэ угребу.
– Чтоб тебя!!!- я сама не поняла, как оказалась на ногах возле самого шкафа. Но зато я чётко поняла, что старинное, потемневшее от времени серебро, несколько месяцев провалявшееся в пыльном деревянном ящике, не холодило, а греломою кожу. Правда, не обжигало, и это было огромным утешением. Хотя с другой стороны…
Ошалело моргнув, я грязно выругалась и склонилась над крестом.
– Хочешь сказать, что я теперь не человек, да? - посмотрела я на него. - Что ж, я об этом и без тебя догадывалась.
Когда я застегнула цепочку на шее, меня не охватило пламя господне и я не сгорела в адских муках. Ничего не произошло. Если я перестала быть человеком, то и нечеловеком я не стала. Болтаюсь где-то посерединке как хвостик.
Это было как-то ново. Удивительно и ново. Даже когда Джанет, темнокожая вампирша-парикмахер из "Лунной розы" впервые осветлила мне волосы и заплела их в тонкие косички, я не ощутила себя такой… обновлённой. Перестать быть человеком - это похлеще смены имиджа.
Но у меня это вызывало ненормальный смех. Нервно-истерический смех, начавшийся с улыбки, и закончившийся хохотом на постели. Я давно говорила, что нервную систему мне пора заменить на что-то более крепкое, потому как хохотала я очень долго и очень истерично.
Ровно пять минут, с двенадцати ноль-ноль до двенадцати ноль-пять, я лежала в постели и, грызя простыню, молча краснела, то и дела удивлённо приподнимая брови и качая головой. Эту самую голову мне пора лечить всерьёз и надолго. До конца жизни. А ещё лучше просто оторвать.
И вырвать сердце. Вот это дурацкое сердце, которое так быстро колотится в непонятном волнении, и эхо от чьих ударов отдаёт по всему телу мягкой волной приятного тепла. И горло, которое пересохло - тоже к чертям собачьим!
Да что это со мной такое?!!
Нервно поворочавшись в постели, я выдвинула ящик тумбочки, стоящей рядом с моей кроватью, и достала оттуда журнал "Звёзды мегаполиса". На обложке были "Казённые черти", лучшая альтернативная группа Роман-Сити, но сейчас меня интересовали не они. Шумно отлистав с десяток страниц, я остановилась на разделе "Светская хроника", где красовалась фотография Итима в обнимку с Сарой Брушер - известной на всю Европу семнадцатилетней моделью родом из нашего городка. Шлюха модельеров не интересовала меня никоим образом, а вот Князь…
Выругавшись, я злобно швырнула журнал прямо в открытое окно, и он туда таки долетел. Чёрт с ним!
– Ну что, дорогуша? Расслабилась? - зло процедила я сквозь зубы сама себе и пинками выгнала себя из постели. Хорошенько потянувшись, я без вступлений упала на ковёр и, стиснув зубы, начала отжиматься от пола. Физические нагрузки всегда прогоняют дурь из головы. А уж из моей - так подавно.
Я была неимоверно зла на себя же. Ни тот идиотский сон про марионеток, ни даже Итим меня не злили. Я сама себя злила. Сама и только сама.
Злила или пугала?
Резко остановившись на двадцатом отжимании, я задумалась. А ведь я вчера почти ухайдохала полуоборотня. И чёрт с ним, что он был пьян и под кайфом. На самом деле, в случае такого опытного мордобителя, как Тарк, это всё не аргумент. Он привык нюхать героин, а потом драться. Но вчера он меня даже ударить не успел.
Тело злостно сотряслось от напряжения и напомнило мне, какие издевательства ему пришлось пережить за последние дни, поэтому я послушно села на ковёр.
А виновата иктанка с её розами. Когда я дралась, я вдыхала аромат её Силы, хотя её рядом не было. Чёрт возьми, что она со мной сделала?! Неужели и впрямь выбрала своим Детищем? Дай Бог, чтоб это было так. Бог?
Кстати, о Боге.
Подползя к открытому ящику тумбочки, я заглянула в него и увидела свой серебряный крест. Точнее, не совсем свой, но об этом пусть пекутся угрызения моей полумёртвой совести. Нас самом деле, этот старинный крест принадлежал сначала моей матери, а потом она подарила его отцу. Не помню точно, кем он работал, вроде бы как в агентстве по торговле недвижимостью… В общем, безобидная работа, но крест папа никогда не снимал. До одного предновогоднего вечера, когда я выклянчила у него эту бессмысленную цацку для какой-то детской игры с Киа. В общем, с этой цацкой я и уснула, а утром… ну, вы сами знаете. С тех пор я часто задаю себе вопрос: могло ли что-то измениться, если бы крест остался у отца? С одной стороны, вампиры, которые проникли в нашу квартиру без приглашения, вполне могли не бояться освящённых предметов. А с другой… надежда - это всё-таки паршивая штука. Наверное, если бы крест остался у папы, сейчас всё было бы по-другому. Абсолютно всё.
Да. Но не будем об этом.
Короче говоря, если я унизилась до христианских методов борьбы с нежитью, значит, мне действительно пора лечиться. С кладбищем лучше повременить. Мало ли, вдруг я с него в тот же день при свете Мирны в каноэ угребу.
– Чтоб тебя!!!- я сама не поняла, как оказалась на ногах возле самого шкафа. Но зато я чётко поняла, что старинное, потемневшее от времени серебро, несколько месяцев провалявшееся в пыльном деревянном ящике, не холодило, а греломою кожу. Правда, не обжигало, и это было огромным утешением. Хотя с другой стороны…
Ошалело моргнув, я грязно выругалась и склонилась над крестом.
– Хочешь сказать, что я теперь не человек, да? - посмотрела я на него. - Что ж, я об этом и без тебя догадывалась.
Когда я застегнула цепочку на шее, меня не охватило пламя господне и я не сгорела в адских муках. Ничего не произошло. Если я перестала быть человеком, то и нечеловеком я не стала. Болтаюсь где-то посерединке как хвостик.
Это было как-то ново. Удивительно и ново. Даже когда Джанет, темнокожая вампирша-парикмахер из "Лунной розы" впервые осветлила мне волосы и заплела их в тонкие косички, я не ощутила себя такой… обновлённой. Перестать быть человеком - это похлеще смены имиджа.
Но у меня это вызывало ненормальный смех. Нервно-истерический смех, начавшийся с улыбки, и закончившийся хохотом на постели. Я давно говорила, что нервную систему мне пора заменить на что-то более крепкое, потому как хохотала я очень долго и очень истерично.
40.
Время между пятнадцатью и восемнадцатью ноль-ноль я проводила с пользой, господин прокурор, так и запишите.
Сразу по возвращению из больницы, где в течение часа Киаре были проиграны в дурака оба клёпаных напульсника, я вспомнила про бал-маскарад и наставления Ким. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось делать что-нибудь с собой, но других занятий у меня не намечалось. Да и башку свою надо чем-то занять от дурных мыслей, которые попеременно касаются то апгрейдженной вампиршей меня, но одного голубоглазого субъекта. Точнее, сна про этого субъекта. С этим субъектом.
Включив кретиноскоп, чтобы заполнить тишину в доме чем-то ненавязчивым, я нашла третий канал, по которому с трёх до четырёх вечера всегда показывают мультики. Люблю мультики: это просто бальзам для расшатанной как молочный зуб психики. У меня она вообще скоро выпадет к чертям собачьим!
Сделав телевизор погромче, я под жизнерадостные голоса героев диснеевского "Винни Пуха" схватила свой неподъёмный рюкзак и вместе с ним отправилась в ванную.
Пункт первый. "Расплести косички и расчесать волосы".
Я тоскливо посмотрела на себя в зеркало, на такое знакомое отражение, и, произнеся: "Гудбай, май лав, гудбай!", принялась за дело. Никогда не думала, что за один час можно успеть так много: проклясть ад, рай и все уголки земного шара, попить какао, полить матерщиной Эдуарда, себя, вампиршу, посмотреть клип "Арии" и прогноз погоды, ну и, разумеется, расплести все до единой косички.
Мои лёгкие-лёгкие волосы даже после расчёски стояли дыбом, словно меня всю мою жизнь периодически замыкали славные триста двадцать.
Сразу по возвращению из больницы, где в течение часа Киаре были проиграны в дурака оба клёпаных напульсника, я вспомнила про бал-маскарад и наставления Ким. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось делать что-нибудь с собой, но других занятий у меня не намечалось. Да и башку свою надо чем-то занять от дурных мыслей, которые попеременно касаются то апгрейдженной вампиршей меня, но одного голубоглазого субъекта. Точнее, сна про этого субъекта. С этим субъектом.
Включив кретиноскоп, чтобы заполнить тишину в доме чем-то ненавязчивым, я нашла третий канал, по которому с трёх до четырёх вечера всегда показывают мультики. Люблю мультики: это просто бальзам для расшатанной как молочный зуб психики. У меня она вообще скоро выпадет к чертям собачьим!
Сделав телевизор погромче, я под жизнерадостные голоса героев диснеевского "Винни Пуха" схватила свой неподъёмный рюкзак и вместе с ним отправилась в ванную.
Пункт первый. "Расплести косички и расчесать волосы".
Я тоскливо посмотрела на себя в зеркало, на такое знакомое отражение, и, произнеся: "Гудбай, май лав, гудбай!", принялась за дело. Никогда не думала, что за один час можно успеть так много: проклясть ад, рай и все уголки земного шара, попить какао, полить матерщиной Эдуарда, себя, вампиршу, посмотреть клип "Арии" и прогноз погоды, ну и, разумеется, расплести все до единой косички.
Мои лёгкие-лёгкие волосы даже после расчёски стояли дыбом, словно меня всю мою жизнь периодически замыкали славные триста двадцать.