Кингсбери Дональд. Психоисторический кризис

   Джама улыбнулся. Сколько бы тысячелетий ни минуло с их калейдоскопом политических взлетов и падений, человеческое честолюбие неистребимо — и титулы выжили, даже те, чья причудливая история погребена в хаосе смутного времени. Он гиперлорд Кикажу Джама, хотя опустился до низменной торговли, а та же Отария гордо именует себя Вселяющей Ужас с моря Молчания, отдавая дань уважения темному варварскому прошлому, хотя сама была бы шокирована, оказавшись в нем.
   Входной шлюз мигнул призрачным светом, распахнул свой широкий зев и снова закрылся. Перед гиперлордом, во внутреннем садике его металлической пещерной резиденции, стояла Отария. Джама обратил внимание, что она слегка сутулится, и понял почему — ее пам вместо того, чтобы изящно облегать шею, был скрыт внутри нелепой широкополой шляпы с перьями. Что за идиотское поветрие прятать памы! Взгляд гиперлорда ярко осветил гостью — высокую элегантно одетую женщину с роскошными черными волосами, завитыми локонами. Да, в ней трудно узнать прежнюю нахальную девчонку! И совсем не похожа на Катану — видимо, пошла в своего зверски убитого отца…
   — Ну?
   В его тоне сквозило раздражение. Легкомысленная девица совсем не дала времени подготовиться — пришлось принимать ее в поношенном домашнем халате, который он накинул утром. И вообще, явиться без приглашения было непростительной дерзостью. Недавно в порыве нежности он сам дал ей входной пароль и теперь за это расплачивался. Старый дуралей — он все-таки питал слабость к проказнице Отарии, хотя уже и сожалел об их прошлых грешках.
   Ее полные губы раздвинулись в улыбке.
   — Я нашла для тебя человека, и притом уникального!
   Джама молчал. Ах, молодость, подумал он, все еще переживая, что эта красотка увидела его стариком. Знать бы хоть чуть-чуть заранее — можно было бы подкраситься надеть парик и переодеться во что-нибудь более пристойное. Он пристально поглядел на Отарию, умышленно заставляя ее ждать ответа.
   Нашла человека, ха! Ну и что? Как будто один человек способен решить его проблемы! А кроме того, судя по счастливой мордашке, проблемы здесь замешаны ее собственные. Вот ведь вертихвостки, неужели не могут думать ни о чем другом? Они просто не способны усвоить, какой суровой дисциплины требует организация большого заговора. Да еще и выпендривается. Засунула пам в шляпу и думает — все поверят, что она может что-то соображать сама. Боже мой, с кем приходится работать! Ладно, по крайней мере она унаследовала от матери роскошный бюст.
   Но все-таки люди нужны, тем более уникальные. Поэтому гиперлорд был готов продолжать разговор. Заговор требовал тысяч людей — хорошо подготовленных, преданных, убежденных, действующих тайно и тщательно законспирированных. Они должны быть невидимы для толпы, чтобы остаться вне поля зрения психократической системы контроля, отслеживающей все коллективные движения. Только одиночка — уникальный индивидуум, не укладывающийся в статистику, мог надеяться ускользнуть от этой всеобъемлющей сети. Великий Космос! Как же трудно готовить организацию математиков, если не разбираешься в ней сам!
   Отария сверлила его дерзким взглядом, ожидая ответа. Привыкнув к капризным паузам гиперлорда, она подала небрежным жестом команду сенсорам и удобно свернулась в мгновенно материализовавшемся кресле. Затем принялась лениво рассматривать свои ногти. Джаму раздражало ее высокомерие. Способны ли революционеры-аристократы, благородные заговорщики вроде Отарии, вернуть Галактике старый добрый беспорядок? Эти междуцарствия с их насилием и хаосом все же бесконечно интереснее скучного равновесия распрекрасной Утопии. Кто может отрицать что последнее Смутное Время стало самым продуктивным периодом человеческой мысли с тех пор, как первые изобретательные сапиенсы отправились в космос на своих примитивных плотах!
   Однако гиперлорд Кикажу Джама подозревал, что его мечта сбросить иго Второй империи несбыточна, несмотря на все благородные усилия и жертвы. Какие шансы на успех может заговор против цивилизации иметь здесь, в сердце имперской планетной системы с ее тремя триллионами подданных, скучившихся вокруг звезды Империалис, включая триллион на одном только Светлом Разуме? Эту смехотворную интрижку следовало бы плести где-нибудь в забытом уголке Галактики, к примеру, на одной из замерзших сырьевых планет в Пустом Рукаве. Но все состояние лорда сосредоточено здесь, в кишащем людьми центре — и тут же вынужденно находилась штаб-квартира заговора. Прямо под носом у шпионов Братства психоисториков. Да, игра безнадежная — и в то же время захватывающая. Джама отдавался ей целиком.
   Но иногда ему казалось, что он нащупал наконец слабое место Второй империи. Психоисторики отлично владели статистической механикой и теорией хаоса, мегаматематикой и конформной калетрикой, численным микромоделированием и прочим в том же роде — но они оставляли в стороне личность. Даже полиция никогда не обращала внимания на отдельных людей — это были лишь атомы в гигантской машине галактической цивилизации, настроенной на максимальную эффективность. Управлять тридцатью миллионами миров на уровне индивидуумов немыслимо для любой бюрократии. И поэтому невидимые личности были главным оружием Кикажу Джамы. И еще, конечно же — Яйца Тимдо.
   Не отвечая на взгляд своей гостьи, гиперлорд смотрел сквозь нее, как бы проверяя, достаточно ли она невидима.
   Отария, в свою очередь, наблюдала за своим старым соблазнителем с растущим нетерпением. Этот ненормальный бессмысленно таращился куда-то сквозь нее, даже не отреагировав на сообщение. Она решила не стесняться и повторить:
   — Я сказала, что нашла человека. И этот человек, — в ее голосе зазвучали металлические нотки, — психоисторик!
   Раздражение гиперлорда мгновенно сменилось тревогой — психоисторики опасней, чем вся полиция Братства! Его пам тут же переключился в чрезвычайный режим, деловито снабжая мозг сведениями, необходимыми для надлежащего допроса девчонки.
   — Мы никогда не имеем дела с психоисториками, — сурово произнес Джама.
   — Постой, не спеши! Может, это и в самом деле надменная элита, ограниченная в своих устремлениях, но ты не можешь отрицать, что до сих пор они правили Галактикой абсолютно честно.
   — Они хотят убедить нас в этом, — криво усмехнулся лорд. — В их распоряжении масса средств, чтобы ловко лгать, а потом заметать следы.
   — Кикажу…
   — Я понимаю твои сомнения. — Ни он, ни ее мать никогда не рассказывали ей про Зурнл. Никогда не следует доверять тем, кому меньше тридцати. — Ты думаешь, что я изворотливый старик, который разбрасывается голословными обвинениями, чтобы раздуть значение своего дела. Вот тебе лишь один небольшой эпизод — а я немало таких откопал за свою жизнь. Я загружу его прямо в твой Пам, и ты сама решишь, можно ли мне верить.
   Джама подал знак рукой, и пока он бормотал команды, Отария вошла в режим приема данных. Ее паму потребовалось некоторое время, чтобы обработать информацию. Гиперлорд опустил кое-какие детали, но суть истории осталась прежней.
   Давным-давно, в четвертом столетии эры Основателя, пятьдесят молодых психоисториков были принесены в жертву, чтобы скорректировать катастрофическое отклонение от Великого Плана. Все началось, когда Клоун Упрямый из Лакгана, первый из диктаторов Междуцарствия, заполучил в свои руки настраиваемый психозонд. Он был достаточно сообразителен, чтобы научиться подчинять с помощью нового устройства человеческие массы, что привело к изменению психологических законов взаимодействия людей в масштабах всей Галактики.
   Скрытая организация психоисториков, которая продолжала контролировать выполнение Плана, укрывшись на полуразрушенном Светлом Разуме в бывшем Императорском университете, была вынуждена перейти к открытым действиям, чтобы вернуть ход истории в предначертанное русло. Но План требовал, чтобы сам контроль за его выполнением был тайным — даже для граждан Дальнего Мира, который был главным рычагом этого Плана. И чтобы вновь скрыться из виду и продолжать направлять историю, не давая никому отчета в своих действиях, психократы прибегли к хитроумной уловке, создав иллюзию самоуничтожения. В этом и состояла ложь. Пятьдесят молодых психоисториков — якобы все Братство — были отправлены в лагеря Дальнего и в конечном итоге приняли мученическую смерть.
   Отария высокомерно поджала губы.
   — Я никогда не слышала о столь предосудительном инциденте. Это попахивает исторической фальсификацией. Но очернение репутации галактического руководства вряд ли поможет общему делу. У нашей милой элиты и так достаточно пороков и не стоит опускаться до того, чтобы приписывать ей еще и новые смертные грехи. Самое надежное оружие — правда.
   Джама закатил глаза, и свет заметался по комнате.
   — Я и сам так подумал, когда двадцать лет назад до меня впервые дошли слухи об этой истории. Однако уж больно правдоподобными оказываются некоторые детали! Помнишь, как давным-давно, когда ты была еще совсем маленькая, твоя мать взяла отпуск и довольно надолго уехала со Светлого Разума? Вот тогда мы с ней и нашли захоронения этих героических жертв — в жуткой дыре под названием Зурнл на периферии Галактики. Конечно, все следы были тщательно уничтожены, но современные археологические методы многое позволяют сделать. У меня есть специальная группа, которая работает над дешифровкой того, что я нашел там, в заброшенной шахте. Может, ты помнишь моего друга Хиранимуса Скоджила? Он бывает здесь время от времени. И свидетельства продолжают поступать — по мере дешифровки. Всего лишь двенадцать вахт назад…
   Он осекся. Нет, об этом нельзя.
   — Я хорошо помню Хиранимуса Скоджила. Он был с тобой, когда моя мать уезжала?
   Джама оставил вопрос без ответа.
   — Моя главная надежда — что наша маленькая группа сумеет воссоздать психоисторию. Глянь-ка на математическое приложение в конце моего послания!
   — В математике я кое-что смыслю, но твои уравнения прочесть не могу. Даже специальные расширения пама ничего не дают.
   — Могу объяснить. Это психоисторические уравнения, которые как раз и поясняют, почему отклонение от Плана может быть скорректировано с помощью широкомасштабной лжи, включающей смерть пятидесяти молодых ученых. Уравнения, которые взяли из Великого Плана еще в четвертом столетии эры Основателя.
   — Чушь! Психократы защищают свои священные уравнения кодом, который нельзя расколоть! И уж кто-кто, а ты никак не можешь иметь к нему доступа!
   Джама расплылся в улыбке.
   — И тем не менее. У меня нет психоисториков, которые могли бы написать такие уравнения или получить из них следствия, но мои кретины по крайней мере вполне профессионально могут их читать.
   Отарию вдруг осенило.
   — Ты что, все материалы получаешь от Скоджила?
   — Но он берет их из мемуаров Мучеников, которые нашел я! Можешь мне поверить! И я нисколько не сомневаюсь, что этот фрагмент Великого Плана — подлинный. Любая ложь, даже самая ничтожная, когда-нибудь всплывает на поверхность. Психократы лгали нам в течение тысячелетий — это факт!
   Его взгляд на мгновение осветил нефритовое яйцо в золотой чаше на подставке.
   Взгляд Отарии на несколько секунд застыл, пока ее сознание в симбиозе с памом, перестав активно отвергать новые данные, модифицировало свою позицию. Враг, способный прибегнуть ко лжи, — совсем не то что честный противник. Наконец необходимый перерасчет был закончен. — Думаю, тебе все-таки стоит встретиться с моим психоисториком.
   — Ты что, уже вступала с ним в контакт? — Джама был явно недоволен.
   — Нет.
   Забавно. Кикажу несколько переоценивал ее смелость.
   — Так это он вышел на тебя?
   На сей раз в словах гиперлорда прозвучал гнев.
   — Да нет же! — Отарии приходилось защищаться. Ее губы презрительно скривились. — Послушайте, гиперлорд Джама, это я нашла его — он даже не подозревает о моем существовании. Я же не дура, в конце концов! С какой стати я буду раскрываться, зная, что поставлено на карту! Я помню все, чему меня учили. И помню кто! Вы вовлекли меня в свою жестокую игру, когда я была ребенком, почти младенцем, и ничего еще не смыслила. И можете не говорить, что психоисторики — самые опасные люди в империи, независимо от того, говорят они правду или лгут. Я это прекрасно знаю!
   — Ну, ладно. — Джама улыбнулся. Яростная вспышка Отарии успокоила его. — Какой ранг у этого твоего математика?
   — Седьмой.
   — Тьфу! Он знает не больше, чем младенец в чреве матери! Какая может быть от него польза?
   — Это необыкновенный человек. Единственный в своем роде.
   — Что, хорош собой? Как он в постели?
   — Ты полагаешь, я увлекаюсь простолюдинами? Отария саркастически усмехнулась. Лениво потянувшись в своем аэрокресле, она сдвинула набок свою розовую шляпу и бросила на старого лорда косой взгляд из-под полей. Сейчас она напоминала испорченного подростка. Взгляд Джамы ярко освещал ее, она же, игнорируя собеседника, вглядывалась в тени его миниатюрного садика.
   Лорд внутренне напрягся. «Она дуется. Какого черта? Не стоило намекать на секс так быстро после того раза на прошлой неделе. Сейчас будет меня дразнить». И он не ошибся.
   Отария сменила тему.
   — Мне нравятся твои растения.
   Она оттолкнулась от пола и с легким возгласом поплыла над зарослями папоротников прямо к ветвям причудливо искривленного дерева, достававшего вершиной до паутины оптических волокон, которые проводили розовый свет восходящей Империалис в мрачное убежище Джамы.
   — Ты так стараешься здесь! От тебя даже попахивает удобрениями. — Она ухмылялась, глядя на лорда. — Ведь ты используешь натуральный навоз, не так ли? Какая сочная зелень, просто чудесный садик! Это то, чего у нас всегда вдоволь на Светлом Разуме, — я имею в виду навоз. И неудивительно — при таком количестве задниц!
   Джама вздохнул. Опять эта салонная болтовня, подумал он. Ах, как ему не хватало парика и косметики! А еще ванны, свежего платья и молодого тела в придачу!
   Ну что ж! Если не получается любить, он может хотя бы нападать. В конце концов, это даже интереснее, чем секс! Послушная команде, поданной через пам, перед лордом загорелась телесфера. Он тут же послал ее в направлении Отарии, увеличил диаметр и запустил видеозапись из архивов персональной памяти.
   Это была одна из оргий функционеров средней руки, снятая скрытой камерой. Повинуясь командам хозяина, пам сфокусировал картинку на главной героине и слегка отредактировал запись в соответствии со специфическими вкусами гиперлорда, где добавив цвета, где — еще одного участника, где — похотливо искаженное лицо наблюдателя. Крошечная обнаженная Отария томно изгибалась в центре сферы — единственная благородная дама в неуклюжей свалке тел, — тиская бедро какого-то простолюдина.
   — Ну и свинья же ты, Кикажу, хуже поганого Макорита! И я еще работаю на тебя! Так ты шпионишь за мной?!
   — Так же, как и психоисторики.
   — Их не интересую я. Да и ты тоже. Им нужен только результирующий вектор!
   — Не совсем, — сухо возразил Джама. — У них это называется «брать пробы». Каждый день берутся квадрильоны проб. И как ты думаешь, они оставят тебя в покое, если засекут тенденцию, угрожающую покою Империи?
   Благородная и Ужасная Отария с отвращением наблюдала за своими кульбитами внутри телесферы.
   — Ну и что? Я имею право развлекаться! Выключи сейчас же!
   Она была близка к тому, чтобы разозлиться всерьез.
   — Ты, случайно, не там нашла своего психоисторика?
   — Ах, вот как! У старого козлика, кажется, зачесались рожки? Довольно странный приступ ревности — после того как ты сам силой выставил меня из постели!
   Джама помнил их любовные поединки — сейчас казалось, что это было давным-давно. Но из постели он ее точно не выталкивал! И как он только мог полюбить женщину с таким невыносимым характером!
   — Развлечения плохо сочетаются с политикой. Я должен знать правду ради регламентации.
   Последнее было кодовым обозначением страшного слова, которое никто не решался произносить вслух, — «революция».
   — Ну ладно, сдаюсь, — вздохнула Отария. — Будем говорить серьезно, дорогой ты мой гипертрезвенник. Я нашла этого психоисторика во время рутинного библиотечного поиска, когда рылась в пыльных архивах на благо твоей возлюбленной «регламентации». Мне нужны были материалы по социальному равновесию. Темпы изменений в коллективном поведении.
   — Равновесие, — мрачно повторил лорд. — Застой. Спящая Красавица не умирает, потому что никогда не меняется.
   Это было постоянным рефреном в его рассуждениях.
   — Смотря за какой период!
   Отария всегда была готова поспорить.
   — За мою жизнь уж точно, а я далеко не молод. Только сон спасает Империю от смерти.
   — Стариковская близорукость! Слабые ноги, слабые глаза. Мы, молодые, идем и видим дальше! Речь идет о четырех тысячах поколений. Я перечитала кучу текстов — многим из них семьдесят — восемьдесят тысяч лет. Ты не можешь себе представить, как все изменилось с тех пор! И по всем параметрам, без исключения. А ты думаешь только о сегодняшней торговле и биржевом курсе! И ничего не знаешь о прошлом! — Восемьдесят тысяч лет. Из того времени до нас не дошло ничего. Светлый Разум был заселен лишь тридцать три тысячи лет назад. На данные возрастом в десять тысяч лет и то нельзя полагаться.
   — Прошу прощения, но еще ребенком я была в музее на Чанарии, том самом, в монолитной скале Вечного Щита. Там выставлена бронзовая плита, которой больше семидесяти четырех тысяч лет — ее сохраняют под гелием. На ней имена героев, выбитые такими странными угловатыми буквами, и изображения военных машин — бронированных и летающих с двумя крыльями. Это было еще до гиперскачка! И это не репродукция. Я глазам своим не верила! И я видела надписи, нацарапанные на глиняных табличках — из настоящей глины, со старой Терры. Их сделали полуграмотные люди, которым даже думать приходилось одним своим мозгом, без расширений! Об этом надо знать! Там были окаменевшие кости животных, которые жили и умерли еще до появления человека, два миллиона поколений назад, причем тоже не репродукции, а бесценные подлинники с Терры. Я была просто потрясена!
   — Терра — планета пустынь. Там одни обезьяноподобные сапиенсы. Она ничего не значит. — Джама обвел рукой свой полный зелени садик, как бы демонстрируя, что его крошечный скальный грот с деревьями, папоротниками и цветами стоит больше, чем вся Терра. — Даже верблюды там вымерли от жажды. И все тамошнее население, включая детей, занято фабрикацией фальшивых древностей на потребу имперским туристам. К примеру, разных табличек из глины и бронзы! Только засоряют мой рынок!
   — Черт бы побрал твой скептицизм! — В возмущении она закусила губу и вскинула руки так резко, что ее кресло заколыхалось в воздухе над папоротниками. — Да не в этом же дело! Подумай, какие изменения произошли с тех пор! Ты не можешь их отрицать. А раз изменения возможны, значит, есть и надежда! Ты же сам учил меня надеяться на лучшее! — Теперь Отария уже злилась по-настоящему.
   Лорд улыбался. Да, действительно, несмотря на свою подрывную деятельность, в глубине души он не верил, что вожделенная галактическая анархия все еще возможна.
   — Твои кровожадные предки-пираты, — снисходительно усмехнулся он, — захватили Светлый Разум в ходе локальной межзвездной войны и разрушили торговую цивилизацию наших благородных отцов-основателей. Но уже через три поколения их потомки, выросшие среди купцов, уже сами считали себя торговцами, а не разбойниками! Изменения? Они лишь переписали историю, заменив имена предшественников Камбалов на свои собственные! И отправились покорять Галактику — но не как воинственные хищники, а в изворотливой манере тех самых купцов, которых завоевали. Торговцы сделали бы то же самое и без помощи пиратов на капитанских мостиках звездолетов. Какие изменения? Когда твои предки сошли со сцены, Империя продолжала расти под руководством новой администрации. Все осталось как прежде — пороки, политическая борьба, бюрократия. Сменились только люди. Спроси моих предков! Общество обладает гигантской инерцией, и так во все времена, даже когда не было психоисториков.
   Отарию такая версия всемирной истории явно не устраивала.
   — Ты судишь со своей колокольни — как романтический меланхолик, выросший в позднем развитом обществе, в котором просто солдат или просто торговец не мог бы выжить. В одном только корпусе Звездного флота больше военных специалистов, чем было солдат в самой великой армии доимперских времен. За одну человеческую жизнь не меняется ничего, но через каждую тысячу лет все переворачивается вверх дном. Две тысячи лет назад у нас не было даже памов, и человек мог использовать лишь собственное серое вещество. Ты такой странный, Кикажу — учил меня верить в мечту, в которую, оказывается, не веришь сам!
   — Но теперь-то все в порядке — ты нашла мне психоисторика, и он снова зажжет огонь в моей душе! — иронически заметил Джама.
   Отария усмехнулась.
   — Я исследовала кривые развития науки, усредненные по Галактике. Всегда одно и то же. Сначала ровный ход, потом резкий всплеск, затем опять монотонный участок, пока научные теории достигают зрелости. Во время всплеска ученые думают, что он будет длиться вечно. Они не ценят известных знаний — им нужны все новые и новые! А во время монотонной фазы ученые, наоборот, считают, что все уже открыто и наука призвана заниматься лишь практическими приложениями. Психоистория уже почти тысячу лет находится в фазе зрелости. И последние два тысячелетия ее адепты не имели ни одного соперника во всей Галактике. И я тебе скажу, Кикажу, что наконец пришло время этому сопернику появиться!
   — Так что же такого особенного в этом твоем психоисторике?
   — Во время последнего заседания Братства он опубликовал диссертацию по математике, за свой собственный счет. Случай не уникальный, но и не обычный. — Она высветила копию прямо в воздухе, дав заглавие, для экономии места, узким голографическим имперским шрифтом: «Раннее обнаружение отклоняющихся событий посредством метода вынужденных арекийских канонических преобразований. Анализ в трех частях» . — Я скопировала ее в тот же день, потому что как раз искала материалы по равновесию. А днем позже она исчезла — стерли.
   — Он публиковался через фонд Лицея? — недоверчиво спросил гиперлорд.
   Психоисторики никогда не печатали результатов своих исследований — даже в ту далекую эпоху, когда такие исследования и в самом деле имели место. Они всегда заявляли, с присущим им эгоистическим педантизмом, что предсказания будущего теряют достоверность, если методы, которыми они получены, становятся известны широкой публике.
   — Нет, не через Лицей. Он представил это как математику, а не психоисторию, и послал в открытыйраздел имперских архивов.
   — И без спонсора! Да он сумасшедший, не иначе! Это же самоубийство!
   — Может быть. Но я не это хочу сказать.
   — Что ты хочешь сказать, мы еще обсудим, — раздраженно перебил лорд. — А я говорю, что этот твой человек — психоисторик и член Братства, и потому опасный человек, которого следует всячески избегать!
   — Но ты же сам подбираешь группу независимых психологов! — не сдавалась Отария. — И притом твои люди не имеют доступа к основной массе информации.
   — С этим я не спорю! — вспылил Джама — она задела его больное место.
   Как могут его люди знать то, что Братство ученых так упорно скрывает от постороннего взгляда! Эти фанатики больше всего на свете боятся, что низшие классы научатся рассчитывать грядущие события и тем самым подорвут основу взлелеянной ими галактической империи. На фоне неизбежного хаоса альтернативных сценариев будущего Великий План потеряет весь свой смысл.
   Отария продолжала сыпать аргументами, загибая один за другим свои тонкие пальцы.
   — Твоим людям приходится изобретать психоисторию заново. Ты как-то жаловался, что работа у них не ладится. Скажем прямо — она идет из рук вон плохо! Твоя группа просто не владеет научными методами. А мой человек — совсем другое дело! Это же очевидно! И мало того, что он профессионал в своей области — он еще и на ножах со своими хозяевами из-за этой своей публикации. Он наш человек, Кикажу! У него характер бунтаря. Мы должны его использовать!
   Раньше Джама тоже так считал бы, но при поточном производстве Яиц седьмого уровня конспирация куда важнее, чем один-единственный мятежный психократ.
   — Но он же член Братства! — в ужасе воскликнул гиперлорд. — Я не хочу иметь ничего общего с этой кастой! Они изначально запрограммированы душить на корню любые революции! — Он так разволновался, что даже употребил запрещенное слово. — В их памы впечатана защита порядка! Смутное время для них — как красная тряпка для быка. Им не разрешено ни при каких обстоятельствах причинять вред людям — так они придумали уравнения, чтобы превратить нас всех в живых мертвецов! Они призваны любой ценой защитить цивилизацию от крушения — и поэтому заморозили ее в высшей точке распада! Криогеноцид! Они даже не могут позволить себе отвернуться, если мы подвергаем себя опасности! Иметь дело с этими монстрами?! Да ты просто спятила!