Страница:
— В следующем столетии дела пошли немного получше, — продолжал Кон. — Полная численность населения удвоилась лишь через семьдесят лет. Но в районах, где сохранились прежние темпы размножения, и население удваивалось раз в тридцать — сорок лет, начались геноцид, кровавая бойня и непредсказуемые массовые вымирания. Половина видов млекопитающих исчезла, а средняя скорость исчезновения видов стала самой высокой за последние шестьдесят миллионов лет. Среднестатистический сапиенс стал беднее, чем во времена неолита, несмотря на то что уровень развития физики и сельского хозяйства был высок, как никогда. В результате богатым становилось все труднее и труднее обеспечивать себя полицейской и военной охраной… Что происходило в следующие несколько столетий, сказать трудно — надежных источников просто не существует. Известно лишь, что к началу эпохи Ренессанса, когда появились первые звездные корабли, население Терры сократилось до одного миллиарда и существовало довольно неплохо за счет высвободившихся ресурсов. Но урока они не усвоили. Население опять начало быстро расти — быстрее, чем шло восстановление биосферы планеты. Следующий коллапс наступил не так быстро, как первый, и был не таким впечатляющим — все разыгрывалось уже на стадии истощения. К моменту, когда прибыли завоеватели с Эты Куминги со своим гипердвигателем, ситуация уже в основном стабилизировалась приблизительно на современном уровне — сапиенсы убивают природу быстрее, чем природа успевает восстанавливаться, а враждебная природа убивает сапиенсов быстрее, чем они успевают размножаться. В результате вся история завоевания Галактики на гиперзвездолетах прошла мимо них. Застой…
— А у вас нет чего-нибудь вроде Плана Основателя для Терры?
— Нет. У меня есть дела поважнее.
Адмирал не стал пояснять, что он имел в виду.
В последующие дни Хаукум Кон продолжал давать Эрону уроки психоистории — в воздухе и на стоянках, в рубке и в бортовом офисе у компьютера, когда машину вел робот-пилот. Иногда Эрону казалось, что Кон просто болтает об исторических событиях, в то время как на самом деле тот все время думал о психоистории, а иногда, наоборот, явно психоисторическая лекция была затеяна лишь для того, чтобы «вправить» чей-то исторический вывих. Но никогда адмирал не читал голых математических лекций, без философского вступления. Эрону очень скоро стало очевидно, что существуют две главных школы в психоистории, причем коновская — явно в меньшинстве.
Они летели на высоте двенадцати тысяч метров, красный шар солнца уже опускался в облака на горизонте. Внизу уже давно наступила ночь. Панель управления была ярко освещена. Они переговаривались через пам, напрямую, потому что в рубке, как всегда, стоял оглушающий шум от работающих двигателей.
— Для Хейниса важна цель. Он намечает маршрут, и все должны идти за ним. Он хорошо умеет строить планы. Если провести грубую аналогию, Хейнис знает, сколько горючего в баках, как далеко мы на нем улетим и где должны будем сесть, чтобы заправиться. Его план полета учитывает и погоду, и закуску для команды. Все предсказано! — Адмирал усмехнулся. — Ну а мне, в общем, все равно, куда мы летим, лишь бы крылья по пути не отвалились. Там, впереди, масса хороших вариантов будущего, и они, безусловно, сами не наступят, так что кто-то все равно должен принимать решения в узловых точках — так пусть это будет Хейнис. Я занимаюсь техническим обслуживанием. Для меня главное, чтобы наш старый драндулет не потерял по дороге двигатель и не рухнул вниз, разбрасывая по земле свои обломки и наши кости! Беда в том, что слишком много психоисториков высматривают впереди конечную цель, продолжая традицию, заложенную еще Основателем, и никто не хочет присматривать за машинами.
Кон резко сменил тему, как он это часто делал.
— Ты слышал когда-нибудь о плетении Хаскина?
— Нет. Я вообще плохо знаю психоисторию.
— Да, этому вряд ли могут научить в Азинии.
Кон передал управление роботу и повел Эрона в офис, где усадил за компьютер и начал учить, объясняя основные методы логического плетения и демонстрируя конкретные примеры их применения при постановке проблем. Потом он дал своему ученику несколько головоломных задач. Эрон не сразу понял, в чем тут дело, и не раз чувствовал себя идиотом, направляя компьютер по неверному пути. В таких случаях адмирал мог подолгу терпеливо ждать, пока его студент сам выпутается из трудного положения, но частенько не выдерживал и туманно намекал на правильный ответ. Наконец он соскучился по своему штурвалу и вернулся в рубку, прекратив на сегодня занятия.
На другой стороне океана, когда топливо уже было на исходе, они неожиданно попали в зону циклона. Самолет нещадно трясло и бросало из стороны в сторону, но адмиралу это доставляло лишь удовольствие. Эрон нервно поглядывал на индикаторы робота-пилота — когда же он наконец признает ситуацию опасной? — но робот молчал, считая, очевидно, что бывают бури и похуже.
Бесконечное путешествие вокруг Терры очень нравилось Эрону, но, к сожалению, они нигде не останавливались достаточно долго, чтобы он успел привыкнуть и как следует понять то, что видит. Особенно запомнились ему величественные развалины Эталундии, имперской цитадели, построенной Эталунской династией в пятьдесят третьем столетии галактической эры, когда Первая империя взяла в свои руки шефство над прародиной человечества. Этот город, бывший главным центром имперской власти на Терре, надолго пережил самих эталунов, но во времена поздних династий пришел в упадок и был окончательно покинут в тот самый год, когда была основана колония на Дальнем Мире. Теперь там шли раскопки, которыми под руководством своих профессоров занимались студенты-историки, специализировавшиеся на культуре этого периода. На руины гордо взирали сверху восемь эталунских императоров, чьи головы были увенчаны снежными шапками. Эти гигантские фигуры были вырублены в самой высокой горе на Терре. Время обошлось с ними снисходительно. Орр Эталунский, правда, потерял нос и половину своей фантастической прически, но его отец и дед нисколько не пострадали.
Самым старым местом раскопок, которое они посетили, была Ракуна, названная так по имени небольшой деревушки, расположенной на берегу. Уже в течение столетий, по мере того как росли ледяные шапки на полюсах Терры и уровень океана понижался, эти руины постепенно поднимались из воды, свидетельствуя о былой славе огромного города. Даже огромные дамбы, которые когда-то укрывали его от вторжения океана, все еще оставались на месте, хотя и не функционировали. Археологам здесь было раздолье! Этому городу повезло — он не был сожжен или разграблен солдатами, более того, ему даже не пришлось пройти долгий путь упадка, разрушения и вандализма, обычный для терранских поселений. Он был покинут в спешке, став жертвой грандиозного тропического урагана, который повредил дамбы и вызвал настоящий потоп, навеки укрыв сокровища тогдашней цивилизации под толстым слоем воды и создав настоящий музей редких артефактов двадцать третьего столетия терранской эры. Это было в разгар Великого Вымирания, так что ни материальных, ни человеческих ресурсов для восстановления Нью-Орлеана, видимо, найти не удалось. Кроме того, ужасный океан в то время все еще продолжал подниматься…
Видели они и многое, многое другое. Даже слишком многое для одного кругосветного путешествия. Эрон то наслаждался грохотом в рубке «Королевы», летя сквозь облака, то, всего лишь через час, пробирался, согнувшись в три погибели, через лабиринты пещер, где до сих пор хранились пятьдесят тысяч замороженных мумий последних христиан. В течение тысячи лет после старта последнего звездного корабля они отправлялись сюда, в Великие Пещеры, искать просветления, украшая скульптурами подземные коридоры, а когда находили, то совершали ритуальное самоубийство, чтобы попасть на Звездные Небеса посредством астральной проекции… Они побывали и на острове вблизи побережья Эуропы, повторив долгий путь тысяч таких же «летающих крепостей», которые когда-то, едва выйдя из своих примитивных громоздких репликаторов, летели над ледяными шапками и штормовыми волнами и делали здесь остановку, чтобы заправиться и принять участие в жестоких битвах на Континенте. Во время последнего перелета Россум № 26 очень беспокоился и все время висел у них на хвосте. Когда путники наконец благополучно приземлились, он выполнил свое давнее обещание и взял Эрона на Лондонский холм. Дав ему голографическую камеру, любознательный аэрокар попросил сделать несколько снимков реконструированной лондонской подземки, заполненной всевозможными надписями и рекламой. Сам Россум, будучи воздушным созданием, попасть в это экзотическое место, естественно, не мог.
Тем временем адмирал Хаукум Кон, в качестве последнего привета Терре, занялся организацией мемориального бомбового налета на Гирмани. Разумеется, срок хранения Тысячелетнего Рейха давно вышел, и доблестная арийская раса отправилась туда же, куда и ее неандертальские предки, но история есть история, и забывать ее не следует. Адмирал нарядил свою команду в новую форму с аббревиатурой «US AF» и треуголки с тринадцатью звездами и скрещенными саблями. Двадцать три аэрокара и сама «летающая крепость» выстроились в боевой порядок над сельским ландшафтом с фермами и пастбищами и, медленно набрав высоту, прошли Белые Скалы и Большой Пролив и направились в глубь Континента. Целью был Бременский холм невдалеке от крошечного городка Крискт.
Увы, ни одного Волка из Люфтваффе уже не осталось в живых, чтобы подняться и атаковать их. Да и настоящих бомб они с собой не взяли. Рейс был чисто порожним, однако боевые машины шесть раз торжественно прошли на бреющем полете над городом, распугав всех ворон и доставив немалое удовольствие себе и аборигенам. Местные каролы, как было заранее договорено, изображали воинственных гирманийцев — тех самых, которые в свое время доставили столько беспокойства Римской империи. Они стояли группами на крышах, запускали фейерверки и орали неразборчивые приветствия. Некоторые даже размахивали флагами с изображением древней свастики. Не каждый день простого терранца бомбит сумасшедший психоисторик второго ранга с самого Светлого Разума!
Когда они наконец приземлились, городок Крискт, который составлял лишь небольшую долю старого Бремена, встретил их с чрезвычайным радушием. Речи с подиума лились рекой, девочки бросали букеты цветов, а местный учитель танцев даже нарядил своих танцоров в черную форму эсэсовских суперменов, на которой красовалась желтая пятиконечная звезда норвежского бога Давида, которую все подданные Третьего Рейха должны были носить в знак своего расового превосходства. «Эсэсовцы» исполнили традиционный карельский танец — «коробочку», по сценарию которого восемь из них, встав квадратом, подбрасывали в такт музыке оставшихся двоих, все время меняясь местами. Улицы заполняла веселящаяся толпа ряженых, в которой наибольшим успехом пользовались гитлеровские усики и треуголки с тринадцатью звездами.
Во время долгого путешествия назад к Нилу Эрон перебирал в памяти свои впечатления от Терры. Всю дорогу он молчал, но когда они сели, и двигатели стихли, юноша наконец решился задать вопрос, который давно уже мучил его. Насколько клятва хранить секреты, которую давал каждый психоисторик, способствовала застою, о котором так беспокоился Кон?
Адмирал весело рассмеялся.
— Секреты? Это же миф! Не нужно преувеличивать проблему. Как открыть секрет воробью? Найди воробья, который поймет мои секреты, и я просто возьму его на работу! Мы можем присматривать за нашими воробьями, можем их кормить и защищать, но делиться с ними секретами? Чушь!
Эрону не очень нравилась перспектива потратить свою жизнь, присматривая за воробьями, но он слишком уважал Хаукума Кона, чтобы сказать ему об этом. А очень скоро ему стало некогда размышлять о проблемах застоя — пришлось заняться сборами. Экспедиция возвращалась на Светлый Разум, и Эрон летел с ними!
XLIII
— Вас скоро примут, — пробулькала она любезно.
Нейрт терпеть не мог ждать впустую, даже недолго. Воспользовавшись своим правом доступа он, не теряя времени, скачал в свой пам полицейский отчет, чтобы сразу вникнуть в суть дела. Так. Убийство при задержании. История неприятная. Какая-то комедия — гоняться двадцать восемь вахт за мелким мошенником, как будто он король преступного мира, наконец загнать его в угол и затем прикончить в неуклюжей неразберихе. Позор! И это при том, что Светлый Разум должен служить примером достоинства и порядка для всей Галактики! Так учил его Кон.
Он едва успел бегло ознакомиться с отчетом, как появился служащий в форме, на этот раз в человеческом облике, и повел его сквозь лабиринт коридоров с защитными силовыми полями в длинный ярко освещенный зал полицейского морга. Тело воскового цвета, без головы, обозначенное как Тело № 29, находилось в цилиндрическом контейнере анализатора. Вокруг сновал технический персонал, не обращая внимания на убитого.
Префект полиции Кэл Варна почтительно улыбнулся, увидев Нейрта.
— Рад, что вы прибыли так быстро, сэр!
Нейрт был совсем не расположен обмениваться любезностями.
— Итак, что тут у нас, труп без головы? Где голова, она повреждена?
Варна слегка поклонился:
— Нет, сэр. Нам она понадобилась для вскрытия. Мы воспроизводим мозговые структуры. Пока вы добирались, мы уже успели наладить и запустить действующую модель.
Нейрт криво усмехнулся. Будучи математиком, он разбирался в этом несколько лучше. Методы психоистории в большой степени подходили и для анализа нейронных систем. Компьютерное моделирование мозга покойника было, конечно, технологическим триумфом, но мало что могло реально дать.
— Ну и как, узнали что-нибудь? — спросил Нейрт, заранее зная ответ.
Префект Варна пожал плечами:
— Мы ничего особенного и не ожидали. Разобрались только в его моторных навыках. Знаем теперь, как он ходил, и кроме того, — глаза префекта блеснули, — мы знаем, с каким акцентом он говорил на стандартном галактическом.
Понятно — в их распоряжении были резонансные полости его черепа. Речь — это также моторный навык, а основные моторные реакции обычно вполне поддавались квантовой реконструкции.
— К сожалению, правда, он говорит не дело. — Варна сделал жест рукой, и голографическое Тело № 29 начало произносить стандартный текст. Это было даже хуже, чем плохая игра актера. — Вам знаком этот акцент?
— Уберите изображение! Он похож на зомби, который слишком старается.
— Сию минуту, сэр.
Бестелесный голос повторил текст с теми же интонациями.
— Ну, как вам акцент? — снова спросил префект.
— Вы имеете в виду, похоже ли это на диалект Пряди Короны?
— Да.
— Может быть. А может, и нет. У них много идиом. — Нейрт вздохнул. Придется-таки помочь этим тупицам. — Что еще из моторики удалось установить?
Варна рассмеялся.
— Мы думали, что нашли что-то, но это оказалось всего-навсего его умением затыкать бутылку пробкой. Единственная необычная вещь, которую удалось реконструировать, — способность держать равновесие на движущемся велосипеде.
— Велосипеде?
— Это гироскопическое устройство на двух колесах. Годится, чтобы носиться на нем по коридорам и сбивать прохожих.
— С тонкой металлической рамой, колесами в одну линию и высоким сиденьем? И на мускульной энергии?
— Именно так, — подтвердил Варна.
— На планетах Пряди Короны их называют стрекоталками. Я никогда их не видел, пока не попал туда. На Тимдо они почти везде. Мне рассказывали, что они вошли в моду в Смутное Время, когда были перебои с энергией. У них там повсюду в городах, а также в лесу и на горных дорогах есть специальные полосы для этих стрекоталок. Говорят, полезно для здоровья. Но всему приходит конец — десять процентов из них уже с двигателем.
— М-м-да. Мы установили, что он ездил на них по крайней мере двадцать лет. — Префект помолчал. — Так что, это и в самом деле указывает на Прядь Короны?
— Вполне вероятно. Скорее всего Тимдо. Как его имя?
— Имя вам ничего не скажет, фальшивая личность. Сделано профессионально. Это всегда указывает на какой-то криминал.
Варна расстегнул воротник рубашки, обнажив волосатую грудь, вытер потный лоб и бросил платок рядом с телом.
— Тимдо? Так-так, — произнес он с удовлетворением. — Теперь прошу вас пройти со мной. Ученый второго ранга Хаукум Кон просил меня кое-что вам показать.
Они зашли в пустой зал совещаний с макетами человеческих органов на стенах. Префект достал резной футляр из слоновой кости, раскрыл его и достал яйцеобразный предмет светло-нефритового цвета с пятью углублениями для пальцев. У Нейрта перехватило дыхание. Подобные предметы описывались в легендах Тимдо, и он долго относился с пренебрежением к этому суеверию, пока сам, посетив хижину в далеких горах, не увидел магические проекции звездного неба, предсказывавшие будущее. Чушь, конечно, но как красиво! Старуха шептала, что он будет жить долго и увидит своими глазами крушение Второй империи, но… по обыкновению всех шарлатанов такого рода, отказалась говорить, когда именно это произойдет.
— Я вижу, вы узнали этот предмет?
— Они в ходу на Тимдо, но их прячут от посторонних глаз. Я видел только один такой.
— Один! — воскликнул Варна. — Наш № 29 пробыл на Светлом Разуме несколько месяцев, продавая их тысячами любителям астрологии! И доставляли их, по-видимому, как раз с Пряди Короны.
— А вы уверены, что он не пек их в своем номере по шаблону, который привез с собой?
— Но это же не нефрит, сэр! — Префект был явно обижен, что гость настолько недооценивает способности полиции. Простой нефрит мог воспроизвести любой домашний репликатор. — Эти яйца привозят извне — тут не может быть сомнения! У репликатора совершенно недостаточная разрешающая способность. Мы исследовали несколько в лаборатории и не смогли создать шаблон для действующей модели даже на самых лучших сканерах. Та же проблема, что и с мозгом его хозяина.
— Этот мы нашли во время последнего рейда, — продолжал Варна. — По распоряжению ученого второго ранга Кона. Красивая вещица, правда? Великий Космос, как же они работают? Мы пробуем нажимать случайным образом и дрожим в ожидании каких-нибудь чудес. Если бы знать хоть основные принципы устройства или иметь руководство! Кон говорит, что вы научились каким-то хитростям у тамошних астрологов…
Нейрт поднял яйцо, аккуратно вставив пальцы в углубления, и вызвал из пама кодовые последовательности нажатий, которые ему удалось подкупом и уговорами вытянуть у старухи на Тимдо. В комнате начала сгущаться тьма. Постепенно даже лицо префекта Варны стало неразличимым. И внезапно — сияющие россыпи звезд вокруг! Картина обладала потрясающей степенью реальности — это была лучшая модель портативного галактария, какую Нейрт когда-нибудь видел. Прибор демонстрировал расположение звезд относительно Империалиса, но специальная последовательность нажатий могла настроить программу на любую точку Галактики.
Психоисторик в роли астролога! Попробуем! В шутку Нейрт заставил прибор выдать астрологическую карту для самого префекта, предварительно задав тому несколько вопросов. Благоприятные звезды, звезды, несущие опасность, те, что влияли на решения, и нейтральные — все окрасились в свои цвета. Чушь собачья! Затем загадочный прибор начал рисовать на сверкающем небе персональные созвездия префекта — героев-роботов, определяющих судьбу человека, вереницу льющих слезы девственниц, принесенных в жертву императором, поток жизни, питающий всех рыб Галактики, судьбу-хуже-смерти, бродячего шута, нож, отделявший добро от зла, монстров из глубин Галактики… Оказалось, что созвездием, определявшим судьбу Варны, был каменный колодец. Его будущее легко определить — если знать, наполнялся колодец или пустел. Нейрт улыбнулся про себя — вот хитрецы!
— Почему вы убили его? — спросил он, когда гадание закончилось и звезды погасли.
— Мы намеревались взять его живым…
— Это понятно. Почему вы его убили?
Варна бросил нервный взгляд в сторону тела.
— Мы следим за неким гиперлордом Кикажу Джамой. Вышли на него после того рейда, когда нашли Яйцо. Систематическая подрывная деятельность, кража государственных секретов. Кроме того, он порочит идеи Основателя, призывая к новому междуцарствию.
Нейрт Камбу улыбнулся:
— Последнее вряд ли можно считать преступлением.
Префект обиженно засопел.
— Можно, сэр, если он попытается воплотить свои теории в жизнь! Если он хочет заложить ядерные заряды и взорвать Лицей, это уже по моей части! Мы намерены нейтрализовать группу гиперлорда и, по всей вероятности, уже все сделали бы, если бы не наткнулись на этого человека.
— Продолжайте.
— Мы установили, что гиперлорд Джама покупал свои приборы с Короны у № 29. Поскольку сам Джама под подозрением, его поставщик также автоматически попадает под наблюдение. Вот почему мы начали расследование деятельности № 29. Кон, — префект почтительно наклонил голову, — распорядился произвести обыск в квартире № 29 и арестовать его. К нашему удивлению, пришлось искать его целых двадцать восемь вахт. Это было похоже на игру в наперсток — мы обыскивали одно его убежище, а он оказывался в другом! Двадцать восемь вахт! В конце концов мы загнали его в угол, но к тому времени он уже приучил нас к своей неуловимости… так что мы, как говорится, перестарались. И все-таки не получили того, что хотели! Позор! Нам был нужен его пам. А пама не оказалось. Великий Космос, какой удар! Нас провели, как детей! Мы и представить себе не могли, что человек способен бегать от полиции так долго, не пользуясь памом! Одна вселенная знает, куда он делся! Мы ничего не можем поделать.
— Я одного не понимаю, — сказал Нейрт, — зачем вам нужен я?
— А у вас нет чего-нибудь вроде Плана Основателя для Терры?
— Нет. У меня есть дела поважнее.
Адмирал не стал пояснять, что он имел в виду.
В последующие дни Хаукум Кон продолжал давать Эрону уроки психоистории — в воздухе и на стоянках, в рубке и в бортовом офисе у компьютера, когда машину вел робот-пилот. Иногда Эрону казалось, что Кон просто болтает об исторических событиях, в то время как на самом деле тот все время думал о психоистории, а иногда, наоборот, явно психоисторическая лекция была затеяна лишь для того, чтобы «вправить» чей-то исторический вывих. Но никогда адмирал не читал голых математических лекций, без философского вступления. Эрону очень скоро стало очевидно, что существуют две главных школы в психоистории, причем коновская — явно в меньшинстве.
Они летели на высоте двенадцати тысяч метров, красный шар солнца уже опускался в облака на горизонте. Внизу уже давно наступила ночь. Панель управления была ярко освещена. Они переговаривались через пам, напрямую, потому что в рубке, как всегда, стоял оглушающий шум от работающих двигателей.
— Для Хейниса важна цель. Он намечает маршрут, и все должны идти за ним. Он хорошо умеет строить планы. Если провести грубую аналогию, Хейнис знает, сколько горючего в баках, как далеко мы на нем улетим и где должны будем сесть, чтобы заправиться. Его план полета учитывает и погоду, и закуску для команды. Все предсказано! — Адмирал усмехнулся. — Ну а мне, в общем, все равно, куда мы летим, лишь бы крылья по пути не отвалились. Там, впереди, масса хороших вариантов будущего, и они, безусловно, сами не наступят, так что кто-то все равно должен принимать решения в узловых точках — так пусть это будет Хейнис. Я занимаюсь техническим обслуживанием. Для меня главное, чтобы наш старый драндулет не потерял по дороге двигатель и не рухнул вниз, разбрасывая по земле свои обломки и наши кости! Беда в том, что слишком много психоисториков высматривают впереди конечную цель, продолжая традицию, заложенную еще Основателем, и никто не хочет присматривать за машинами.
Кон резко сменил тему, как он это часто делал.
— Ты слышал когда-нибудь о плетении Хаскина?
— Нет. Я вообще плохо знаю психоисторию.
— Да, этому вряд ли могут научить в Азинии.
Кон передал управление роботу и повел Эрона в офис, где усадил за компьютер и начал учить, объясняя основные методы логического плетения и демонстрируя конкретные примеры их применения при постановке проблем. Потом он дал своему ученику несколько головоломных задач. Эрон не сразу понял, в чем тут дело, и не раз чувствовал себя идиотом, направляя компьютер по неверному пути. В таких случаях адмирал мог подолгу терпеливо ждать, пока его студент сам выпутается из трудного положения, но частенько не выдерживал и туманно намекал на правильный ответ. Наконец он соскучился по своему штурвалу и вернулся в рубку, прекратив на сегодня занятия.
На другой стороне океана, когда топливо уже было на исходе, они неожиданно попали в зону циклона. Самолет нещадно трясло и бросало из стороны в сторону, но адмиралу это доставляло лишь удовольствие. Эрон нервно поглядывал на индикаторы робота-пилота — когда же он наконец признает ситуацию опасной? — но робот молчал, считая, очевидно, что бывают бури и похуже.
Бесконечное путешествие вокруг Терры очень нравилось Эрону, но, к сожалению, они нигде не останавливались достаточно долго, чтобы он успел привыкнуть и как следует понять то, что видит. Особенно запомнились ему величественные развалины Эталундии, имперской цитадели, построенной Эталунской династией в пятьдесят третьем столетии галактической эры, когда Первая империя взяла в свои руки шефство над прародиной человечества. Этот город, бывший главным центром имперской власти на Терре, надолго пережил самих эталунов, но во времена поздних династий пришел в упадок и был окончательно покинут в тот самый год, когда была основана колония на Дальнем Мире. Теперь там шли раскопки, которыми под руководством своих профессоров занимались студенты-историки, специализировавшиеся на культуре этого периода. На руины гордо взирали сверху восемь эталунских императоров, чьи головы были увенчаны снежными шапками. Эти гигантские фигуры были вырублены в самой высокой горе на Терре. Время обошлось с ними снисходительно. Орр Эталунский, правда, потерял нос и половину своей фантастической прически, но его отец и дед нисколько не пострадали.
Самым старым местом раскопок, которое они посетили, была Ракуна, названная так по имени небольшой деревушки, расположенной на берегу. Уже в течение столетий, по мере того как росли ледяные шапки на полюсах Терры и уровень океана понижался, эти руины постепенно поднимались из воды, свидетельствуя о былой славе огромного города. Даже огромные дамбы, которые когда-то укрывали его от вторжения океана, все еще оставались на месте, хотя и не функционировали. Археологам здесь было раздолье! Этому городу повезло — он не был сожжен или разграблен солдатами, более того, ему даже не пришлось пройти долгий путь упадка, разрушения и вандализма, обычный для терранских поселений. Он был покинут в спешке, став жертвой грандиозного тропического урагана, который повредил дамбы и вызвал настоящий потоп, навеки укрыв сокровища тогдашней цивилизации под толстым слоем воды и создав настоящий музей редких артефактов двадцать третьего столетия терранской эры. Это было в разгар Великого Вымирания, так что ни материальных, ни человеческих ресурсов для восстановления Нью-Орлеана, видимо, найти не удалось. Кроме того, ужасный океан в то время все еще продолжал подниматься…
Видели они и многое, многое другое. Даже слишком многое для одного кругосветного путешествия. Эрон то наслаждался грохотом в рубке «Королевы», летя сквозь облака, то, всего лишь через час, пробирался, согнувшись в три погибели, через лабиринты пещер, где до сих пор хранились пятьдесят тысяч замороженных мумий последних христиан. В течение тысячи лет после старта последнего звездного корабля они отправлялись сюда, в Великие Пещеры, искать просветления, украшая скульптурами подземные коридоры, а когда находили, то совершали ритуальное самоубийство, чтобы попасть на Звездные Небеса посредством астральной проекции… Они побывали и на острове вблизи побережья Эуропы, повторив долгий путь тысяч таких же «летающих крепостей», которые когда-то, едва выйдя из своих примитивных громоздких репликаторов, летели над ледяными шапками и штормовыми волнами и делали здесь остановку, чтобы заправиться и принять участие в жестоких битвах на Континенте. Во время последнего перелета Россум № 26 очень беспокоился и все время висел у них на хвосте. Когда путники наконец благополучно приземлились, он выполнил свое давнее обещание и взял Эрона на Лондонский холм. Дав ему голографическую камеру, любознательный аэрокар попросил сделать несколько снимков реконструированной лондонской подземки, заполненной всевозможными надписями и рекламой. Сам Россум, будучи воздушным созданием, попасть в это экзотическое место, естественно, не мог.
Тем временем адмирал Хаукум Кон, в качестве последнего привета Терре, занялся организацией мемориального бомбового налета на Гирмани. Разумеется, срок хранения Тысячелетнего Рейха давно вышел, и доблестная арийская раса отправилась туда же, куда и ее неандертальские предки, но история есть история, и забывать ее не следует. Адмирал нарядил свою команду в новую форму с аббревиатурой «US AF» и треуголки с тринадцатью звездами и скрещенными саблями. Двадцать три аэрокара и сама «летающая крепость» выстроились в боевой порядок над сельским ландшафтом с фермами и пастбищами и, медленно набрав высоту, прошли Белые Скалы и Большой Пролив и направились в глубь Континента. Целью был Бременский холм невдалеке от крошечного городка Крискт.
Увы, ни одного Волка из Люфтваффе уже не осталось в живых, чтобы подняться и атаковать их. Да и настоящих бомб они с собой не взяли. Рейс был чисто порожним, однако боевые машины шесть раз торжественно прошли на бреющем полете над городом, распугав всех ворон и доставив немалое удовольствие себе и аборигенам. Местные каролы, как было заранее договорено, изображали воинственных гирманийцев — тех самых, которые в свое время доставили столько беспокойства Римской империи. Они стояли группами на крышах, запускали фейерверки и орали неразборчивые приветствия. Некоторые даже размахивали флагами с изображением древней свастики. Не каждый день простого терранца бомбит сумасшедший психоисторик второго ранга с самого Светлого Разума!
Когда они наконец приземлились, городок Крискт, который составлял лишь небольшую долю старого Бремена, встретил их с чрезвычайным радушием. Речи с подиума лились рекой, девочки бросали букеты цветов, а местный учитель танцев даже нарядил своих танцоров в черную форму эсэсовских суперменов, на которой красовалась желтая пятиконечная звезда норвежского бога Давида, которую все подданные Третьего Рейха должны были носить в знак своего расового превосходства. «Эсэсовцы» исполнили традиционный карельский танец — «коробочку», по сценарию которого восемь из них, встав квадратом, подбрасывали в такт музыке оставшихся двоих, все время меняясь местами. Улицы заполняла веселящаяся толпа ряженых, в которой наибольшим успехом пользовались гитлеровские усики и треуголки с тринадцатью звездами.
Во время долгого путешествия назад к Нилу Эрон перебирал в памяти свои впечатления от Терры. Всю дорогу он молчал, но когда они сели, и двигатели стихли, юноша наконец решился задать вопрос, который давно уже мучил его. Насколько клятва хранить секреты, которую давал каждый психоисторик, способствовала застою, о котором так беспокоился Кон?
Адмирал весело рассмеялся.
— Секреты? Это же миф! Не нужно преувеличивать проблему. Как открыть секрет воробью? Найди воробья, который поймет мои секреты, и я просто возьму его на работу! Мы можем присматривать за нашими воробьями, можем их кормить и защищать, но делиться с ними секретами? Чушь!
Эрону не очень нравилась перспектива потратить свою жизнь, присматривая за воробьями, но он слишком уважал Хаукума Кона, чтобы сказать ему об этом. А очень скоро ему стало некогда размышлять о проблемах застоя — пришлось заняться сборами. Экспедиция возвращалась на Светлый Разум, и Эрон летел с ними!
XLIII
ТЕЛО № 29
ГОД 14810-й
О первой династии, положившей начало росту могущества имперской планеты Светлый Разум, известно очень мало. Есть лишь единственная книга Камбала, по которой мы и датируем начало галактической эры. Ту эпоху трудно назвать просвещенной. Это было сто сорок восемь столетий назад, и через четыреста восемьдесят столетий после того, как человек, обретя гипердвигатель, впервые вырвался из сектора Сириуса на просторы дальнего космоса. Неизвестно откуда на Светлом Разуме, под сверкающим небом густонаселенного центра Галактики, появился Камбал, чтобы заложить укрепленную базу на тогда еще необитаемых островах моря Молчания и навязать свое покровительство легко уязвимым колонистам планеты.Во Дворце полиции префектуры Лицея, проскользнув в почти свободном падении сквозь мерцание входного Шлюза, Нейрт Камбу оказался в просторной приемной. Он почувствовал себя рыбкой, попавшей в аквариум, — зал, оформленный в подводном стиле, был освещен рассеянным светом, проходящим как будто сквозь воду, а под прозрачным полом мерно колыхались морские водоросли. Голографические рыбы всех цветов радуги с любопытством разглядывали его, проплывая вдоль стен. Среди всего этого великолепия он чувствовал себя неуютно. Чиновники Светлого Разума известны своими причудливыми вкусами, но эти ненормальные, похоже, могли дать остальным сто очков вперед. Камбу осторожно вдохнул — воздух здесь все-таки был! Механическая рыба-секретарь с гладкой светящейся чешуей встретила его и повела в боковой грот, изящно двигая плавниками.
Возможно, это был молодой командир Звездного флота, изгнанный из родной планетной системы за неудачное сражение. Так, во всяком случае, говорит Джорадан в своих комментариях к утерянной Военной Хронике Камбала. Как бы то ни было, Камбал никогда больше не вставал за штурвал своего линкора. Из уважения к хозяевам планеты, расположение которых ему было необходимо, он отказался от пиратских набегов и занялся межзвездной торговлей, чтобы добыть средства для содержания своих армий.
Скорее всего ласковые бризы моря Молчания смягчили закаленное в боях сердце Камбала. За весь остаток своей долгой жизни он ни разу больше не испытывал желания воевать. К старости он превратился в спокойного и мудрого философа. Некоторые из его мыслей дошли до нас в «Смиренных пророчествах». И кто мог предвидеть тогда, в тревожную эпоху мириад враждующих империй, каждая из которых далеко превосходила Светлый Разум, что в течение последующих десяти тысячелетий далекие потомки Камбала постепенно объединят все враждующие системы в составе грандиозной Первой империи тридцати миллионов звезд, простирающейся до самых дальних концов Галактики! И тем более никто не мог ожидать, что дух Камбала сможет сохранить этот гигантский организм в целости на протяжении целых двух тысяч лет под властью эффективной, честной и умеренной бюрократии, воспитанной на «Смиренных пророчествах».
Незадолго до крушения империи Основатель психоистории привел цитату, которая была главной путеводной нитью его юности: «Минимальное воздействие, приложенное в критической точке исторического развития в правильно выбранный момент, прокладывает путь к достижению великой мечты. Надо отбросить все сиюминутные соображения, которые не служат главной цели» (Камбал, Пророчество 9, стих 17).
Соломони, «Династическая История», 5645-е издание, 14809 год г.э.
— Вас скоро примут, — пробулькала она любезно.
Нейрт терпеть не мог ждать впустую, даже недолго. Воспользовавшись своим правом доступа он, не теряя времени, скачал в свой пам полицейский отчет, чтобы сразу вникнуть в суть дела. Так. Убийство при задержании. История неприятная. Какая-то комедия — гоняться двадцать восемь вахт за мелким мошенником, как будто он король преступного мира, наконец загнать его в угол и затем прикончить в неуклюжей неразберихе. Позор! И это при том, что Светлый Разум должен служить примером достоинства и порядка для всей Галактики! Так учил его Кон.
Он едва успел бегло ознакомиться с отчетом, как появился служащий в форме, на этот раз в человеческом облике, и повел его сквозь лабиринт коридоров с защитными силовыми полями в длинный ярко освещенный зал полицейского морга. Тело воскового цвета, без головы, обозначенное как Тело № 29, находилось в цилиндрическом контейнере анализатора. Вокруг сновал технический персонал, не обращая внимания на убитого.
Префект полиции Кэл Варна почтительно улыбнулся, увидев Нейрта.
— Рад, что вы прибыли так быстро, сэр!
Нейрт был совсем не расположен обмениваться любезностями.
— Итак, что тут у нас, труп без головы? Где голова, она повреждена?
Варна слегка поклонился:
— Нет, сэр. Нам она понадобилась для вскрытия. Мы воспроизводим мозговые структуры. Пока вы добирались, мы уже успели наладить и запустить действующую модель.
Нейрт криво усмехнулся. Будучи математиком, он разбирался в этом несколько лучше. Методы психоистории в большой степени подходили и для анализа нейронных систем. Компьютерное моделирование мозга покойника было, конечно, технологическим триумфом, но мало что могло реально дать.
— Ну и как, узнали что-нибудь? — спросил Нейрт, заранее зная ответ.
Префект Варна пожал плечами:
— Мы ничего особенного и не ожидали. Разобрались только в его моторных навыках. Знаем теперь, как он ходил, и кроме того, — глаза префекта блеснули, — мы знаем, с каким акцентом он говорил на стандартном галактическом.
Понятно — в их распоряжении были резонансные полости его черепа. Речь — это также моторный навык, а основные моторные реакции обычно вполне поддавались квантовой реконструкции.
— К сожалению, правда, он говорит не дело. — Варна сделал жест рукой, и голографическое Тело № 29 начало произносить стандартный текст. Это было даже хуже, чем плохая игра актера. — Вам знаком этот акцент?
— Уберите изображение! Он похож на зомби, который слишком старается.
— Сию минуту, сэр.
Бестелесный голос повторил текст с теми же интонациями.
— Ну, как вам акцент? — снова спросил префект.
— Вы имеете в виду, похоже ли это на диалект Пряди Короны?
— Да.
— Может быть. А может, и нет. У них много идиом. — Нейрт вздохнул. Придется-таки помочь этим тупицам. — Что еще из моторики удалось установить?
Варна рассмеялся.
— Мы думали, что нашли что-то, но это оказалось всего-навсего его умением затыкать бутылку пробкой. Единственная необычная вещь, которую удалось реконструировать, — способность держать равновесие на движущемся велосипеде.
— Велосипеде?
— Это гироскопическое устройство на двух колесах. Годится, чтобы носиться на нем по коридорам и сбивать прохожих.
— С тонкой металлической рамой, колесами в одну линию и высоким сиденьем? И на мускульной энергии?
— Именно так, — подтвердил Варна.
— На планетах Пряди Короны их называют стрекоталками. Я никогда их не видел, пока не попал туда. На Тимдо они почти везде. Мне рассказывали, что они вошли в моду в Смутное Время, когда были перебои с энергией. У них там повсюду в городах, а также в лесу и на горных дорогах есть специальные полосы для этих стрекоталок. Говорят, полезно для здоровья. Но всему приходит конец — десять процентов из них уже с двигателем.
— М-м-да. Мы установили, что он ездил на них по крайней мере двадцать лет. — Префект помолчал. — Так что, это и в самом деле указывает на Прядь Короны?
— Вполне вероятно. Скорее всего Тимдо. Как его имя?
— Имя вам ничего не скажет, фальшивая личность. Сделано профессионально. Это всегда указывает на какой-то криминал.
Варна расстегнул воротник рубашки, обнажив волосатую грудь, вытер потный лоб и бросил платок рядом с телом.
— Тимдо? Так-так, — произнес он с удовлетворением. — Теперь прошу вас пройти со мной. Ученый второго ранга Хаукум Кон просил меня кое-что вам показать.
Они зашли в пустой зал совещаний с макетами человеческих органов на стенах. Префект достал резной футляр из слоновой кости, раскрыл его и достал яйцеобразный предмет светло-нефритового цвета с пятью углублениями для пальцев. У Нейрта перехватило дыхание. Подобные предметы описывались в легендах Тимдо, и он долго относился с пренебрежением к этому суеверию, пока сам, посетив хижину в далеких горах, не увидел магические проекции звездного неба, предсказывавшие будущее. Чушь, конечно, но как красиво! Старуха шептала, что он будет жить долго и увидит своими глазами крушение Второй империи, но… по обыкновению всех шарлатанов такого рода, отказалась говорить, когда именно это произойдет.
— Я вижу, вы узнали этот предмет?
— Они в ходу на Тимдо, но их прячут от посторонних глаз. Я видел только один такой.
— Один! — воскликнул Варна. — Наш № 29 пробыл на Светлом Разуме несколько месяцев, продавая их тысячами любителям астрологии! И доставляли их, по-видимому, как раз с Пряди Короны.
— А вы уверены, что он не пек их в своем номере по шаблону, который привез с собой?
— Но это же не нефрит, сэр! — Префект был явно обижен, что гость настолько недооценивает способности полиции. Простой нефрит мог воспроизвести любой домашний репликатор. — Эти яйца привозят извне — тут не может быть сомнения! У репликатора совершенно недостаточная разрешающая способность. Мы исследовали несколько в лаборатории и не смогли создать шаблон для действующей модели даже на самых лучших сканерах. Та же проблема, что и с мозгом его хозяина.
— Этот мы нашли во время последнего рейда, — продолжал Варна. — По распоряжению ученого второго ранга Кона. Красивая вещица, правда? Великий Космос, как же они работают? Мы пробуем нажимать случайным образом и дрожим в ожидании каких-нибудь чудес. Если бы знать хоть основные принципы устройства или иметь руководство! Кон говорит, что вы научились каким-то хитростям у тамошних астрологов…
Нейрт поднял яйцо, аккуратно вставив пальцы в углубления, и вызвал из пама кодовые последовательности нажатий, которые ему удалось подкупом и уговорами вытянуть у старухи на Тимдо. В комнате начала сгущаться тьма. Постепенно даже лицо префекта Варны стало неразличимым. И внезапно — сияющие россыпи звезд вокруг! Картина обладала потрясающей степенью реальности — это была лучшая модель портативного галактария, какую Нейрт когда-нибудь видел. Прибор демонстрировал расположение звезд относительно Империалиса, но специальная последовательность нажатий могла настроить программу на любую точку Галактики.
Психоисторик в роли астролога! Попробуем! В шутку Нейрт заставил прибор выдать астрологическую карту для самого префекта, предварительно задав тому несколько вопросов. Благоприятные звезды, звезды, несущие опасность, те, что влияли на решения, и нейтральные — все окрасились в свои цвета. Чушь собачья! Затем загадочный прибор начал рисовать на сверкающем небе персональные созвездия префекта — героев-роботов, определяющих судьбу человека, вереницу льющих слезы девственниц, принесенных в жертву императором, поток жизни, питающий всех рыб Галактики, судьбу-хуже-смерти, бродячего шута, нож, отделявший добро от зла, монстров из глубин Галактики… Оказалось, что созвездием, определявшим судьбу Варны, был каменный колодец. Его будущее легко определить — если знать, наполнялся колодец или пустел. Нейрт улыбнулся про себя — вот хитрецы!
— Почему вы убили его? — спросил он, когда гадание закончилось и звезды погасли.
— Мы намеревались взять его живым…
— Это понятно. Почему вы его убили?
Варна бросил нервный взгляд в сторону тела.
— Мы следим за неким гиперлордом Кикажу Джамой. Вышли на него после того рейда, когда нашли Яйцо. Систематическая подрывная деятельность, кража государственных секретов. Кроме того, он порочит идеи Основателя, призывая к новому междуцарствию.
Нейрт Камбу улыбнулся:
— Последнее вряд ли можно считать преступлением.
Префект обиженно засопел.
— Можно, сэр, если он попытается воплотить свои теории в жизнь! Если он хочет заложить ядерные заряды и взорвать Лицей, это уже по моей части! Мы намерены нейтрализовать группу гиперлорда и, по всей вероятности, уже все сделали бы, если бы не наткнулись на этого человека.
— Продолжайте.
— Мы установили, что гиперлорд Джама покупал свои приборы с Короны у № 29. Поскольку сам Джама под подозрением, его поставщик также автоматически попадает под наблюдение. Вот почему мы начали расследование деятельности № 29. Кон, — префект почтительно наклонил голову, — распорядился произвести обыск в квартире № 29 и арестовать его. К нашему удивлению, пришлось искать его целых двадцать восемь вахт. Это было похоже на игру в наперсток — мы обыскивали одно его убежище, а он оказывался в другом! Двадцать восемь вахт! В конце концов мы загнали его в угол, но к тому времени он уже приучил нас к своей неуловимости… так что мы, как говорится, перестарались. И все-таки не получили того, что хотели! Позор! Нам был нужен его пам. А пама не оказалось. Великий Космос, какой удар! Нас провели, как детей! Мы и представить себе не могли, что человек способен бегать от полиции так долго, не пользуясь памом! Одна вселенная знает, куда он делся! Мы ничего не можем поделать.
— Я одного не понимаю, — сказал Нейрт, — зачем вам нужен я?