Страница:
В номере был терминал для отправки персональных капсул. Но как человеку в коме удалось им воспользоваться? Техника Зеноли? Тело уничтожить не так-то просто. Да и не стоит — могут обвинить в убийстве. А забирать пам — будет слишком похоже на сокрытие улик… Но, подумав немного, Ригон все-таки приподнял Скоджила, взяв за плечо, снял пам и поспешно покинул номер, оставив тело, теперь уже окончательно мертвое, лежать на кровати.
В «Веселое бистро» Ригон вошел как ни в чем не бывало и, обменявшись парой шуток с посетителями, быстро поднялся к себе и заперся на все замки. Маску и перчатки он уничтожил еще на обратном пути — в общественном утилизаторе. Как хорошо, что рядом нет женщин, они так любят задавать вопросы! Он тщательно очистил пам от крови — так, чтобы даже полицейский сканер не мог ничего обнаружить. Там, внутри, находилась половинка человеческой души, несчастный призрак, навечно лишенный света, звуков, запахов, голоса, рук и ног… Он засунул прибор подальше на полку, где лежали новые памы и запасные части.
Но это еще не все. За призраком должен прийти такой же несчастный Эрон Оуза, у которого отняли пам. Но какая ему от него польза? Пам другого человека использовать нельзя — доступ к нему надежно закодирован индивидуальным кодом, сформированным всей сознательной жизнью! Нельзя просто взять и надеть пам, с ним нужно вырасти. Прочесть его память так же невозможно, как память живого человеческого мозга. Капор мертв. Интересно, что же такого опасного они нашли в паме мальчика? Неужели это связано с теми изменениями, которые он внес в него тогда, в стерильной операционной на Ньюхадре? Об этом он никогда уже не узнает…
Ригон улыбнулся. Ректор Хейнис, движимый то ли страхом, то ли гневом, сам уничтожил единственную улику. Слава Космосу, в любом несчастье есть свои маленькие плюсы! Мародер грустно покачал головой. Ему нравился этот мальчик, его порывистость, его энергия. Когда он рекомендовал Хаукуму Кону взять его в ученики, гордясь своим влиянием на психоисторика второго ранга, он верил, что оказывает Эрону услугу. И вот… Он помнил Эрона уже взрослым. Уже освоившись в Лицее, тот часто бывал в бистро и был там всеобщим любимцем. Но став учеником Хейниса, Эрон перестал заходить, и Ригон почти уже не вспоминал о нем. А что же теперь? От страха у него мутилось в голове. Он уже подумывал о том, чтобы продать бистро и убраться из этих мест — если, конечно, останется жив. Что же, во имя Основателя, происходит на Светлом Разуме?
XXXVIII
В пыльном углу лавки громоздилась гора всевозможных странных приборов, оперировавших числами: аппарат для умножения из красного дерева с медными циферблатами, карманные кремниевые суперкомпьютеры (неисправные), миниатюрные машины Бэббиджа, которые, согласно выгравированным на них надписям, раздавались в качестве сувениров на праздновании десятитысячного юбилея вычислительных машин, различные типы абаков и счетов, инкрустированный кассовый аппарат (поддельный) и многое другое.
Цены, разумеется, бешеные. Эрона восхитил греческий диаграммизмос , древний прибор, основанный на двоичной системе, который первобытные люди применяли, чтобы делить и умножать на 2, 4, 8, 16, 32 и так далее, что имело чрезвычайно большое значение для едва оперившейся торговой цивилизации. Он поиграл с абаком из Междуречья, который умел переводить числа из десятичной в шестидесятеричную систему, но в конце концов остановился на логарифмической линейке в комплекте с шаблоном. Россум № 26 заверил его, что во время постройки коновского ископаемого воздушного дредноута не существовало даже самых грубых электронно-вычислительных машин, и Эрон решил, что логарифмическая линейка может оказаться полезной.
В дневное время Эрон, как правило, работал с инженерами. Это было непросто. Созданная ими виртуальная модель «летающей крепости» отлично себя чувствовала в своей искусственной вселенной — но только будучи оборудована приборами, неизвестными в эпоху механических конструкций. Между тем Кон сформулировал задачу Эрона предельно четко: модель должна быть аутентична, иначе его прибьют вверх ногами к религиозному артефакту. Однако как только инженеры, вняв его уговорам, ограничивались технологией, известной древним, модель входила в штопор и падала на виртуальный ландшафт с прямоугольниками полей, деревенскими сараями, мельницами и деревнями, или же врезалась в небоскребы. Один из инженеров даже выдвинул теорию, что Вашингтонскому государству в войне против Геринга помогали высокоразвитые существа из дальнего космоса. Ведь первобытные сапиенсы были так примитивны…
У себя в офисе Эрон смазал логарифмическую линейку, чтобы она хорошо скользила, и проверил нанокалибратором правильность делений. Инструмент оказался удивительно точным. При аккуратном обращении он с легкостью давал три десятичных знака. Эрон целый вечер решал с помощью линейки физические задачи, затем сделал на репликаторе два десятка копий и наутро раздал их недоумевающим инженерам. Он был самым молодым в команде, но физическая школа Дальнего имела солидный авторитет, поэтому, когда он настоял, чтобы они воспроизвели все свои вычисления на логарифмической линейке, инженеры заспорили, но никто не отказался сразу. В качестве последнего аргумента трое старших инженеров полезли в компьютер и предъявили несколько критических параметров, которые, по их мнению, нельзя было рассчитать с помощью допотопной линейки. В ответ Эрон лишь улыбнулся.
— Это ваши проблемы. Власти города-государства Сиэтл просто не могли строить машины с более точными параметрами, чем те, которые можно рассчитать таким вот образом! Их общество было еще технически неразвито, и армия, не располагая ничем, кроме нескольких элитных воздушных фаэтонов и колесных экипажей на каменноугольном топливе, была вынуждена сражаться на своих ногах и без всякого силового поля! У них не было никаких компьютеров, только числовые таблицы!
— Война невозможна без компьютеров! Терранцы были пастбищными животными!
— Послушайте, Гардак! Вы же инженер, а не историк. У первоначальных пехотинцев не было никаких средств передвижения, даже колесных. Колесницы появились позже. Солдаты шли пешком, и их мечи не имели источников энергии!
— Этого не может быть! Во время войны с Герингом америндийцы доставляли с помощью «летающих крепостей» атомное оружие! А в атомных лабораториях были компьютеры. Фейнмановские надписи ясно свидетельствуют об этом.
Эрон снова улыбнулся.
— Я изучал этот вопрос. Дело в том, что староанглский язык очень трудно интерпретировать. Опять же, они писали хоть и много, но использовали крайне недолговечные носители. Те фрагменты, что вы цитируете, можно, конечно, истолковать как упоминание о примитивных компьютерах, но скорее всего это была просто толпа женщин-рабынь с механическими арифмометрами, которые передавали друг другу таблички с цифрами, подчиняясь командам надсмотрщика и его ассистента, который подавал синхронизирующие сигналы голосом. Хорошо известно, что в Америндии процветало рабство — до нас дошли даже изображения одного из их верховных жрецов. А оружие с взрывающимся зарядом — признак очень низкой технологии.
— И все-таки для постройки такой «летающей крепости» совершенно необходим надежный компьютер — по крайней мере в десяти ключевых узлах!
— Вы так думаете? Знаете, Гардак, это верно лишь в том случае, если вы намерены строить улучшенную версию аэрокара!
— Я профессионал и стараюсь усовершенствовать любую незрелую идею.
— Подход понятный, — согласился Эрон. — Я видел ваш аэродинамический расчет поверхности крыла и все эти хитрые бороздки с электронной подпиткой для минимизации сопротивления воздуха. Вы использовали там больше компьютерных наворотов, чем им нужно было на расчет бюджета всей страны. Вы хотите создать модель, которая будет лететь сама, пока команда пьет чай! Плюс еще оболочка, непроницаемая для инерционных снарядов, и способность наносить удар с безопасного расстояния! А самонаводящееся оружие? — Он поморщился. — Они использовали только ручное наведение!
— Но Кон не разрешает ставить разумное лучевое оружие! Как можно вручную метать свинцовые снаряды в движущуюся мишень при скорости ветра тридцать пять метров в мгновение?
Эрон пожал плечами.
— А скрытый комплект атомных движков?
— Это только на крайний случай, если Кону надоест ползти, и он захочет перейти звуковой барьер. Он может им и не пользоваться.
— Он не хочет ничего такого!
— Но этот летающий гроб работает на углеводородах! Двигатели в любой момент могут сдохнуть, и он упадет как камень!
— Ну и что? Настоящие ведь падали! И их подбивали. Сиэтлийцы теряли сотни своих героев каждый раз, когда посылали такие алюминиевые рамы с заклепками в бомбовый рейд!
— Но полетит-то не герой, а этот придурок Кон! И машина должна быть безопасной! — застонал инженер.
К нему присоединился самый храбрый из остальных инженеров:
— Да наплевать на старого Хаукума, дело даже не в нем! Ведь сначала эту штуковину придется опробовать нам с вами!
Но Эрон не сдавался. Логарифмическая линейка — и точка! Это был приказ. Тогда непокорные инженеры послали делегацию к самому Кону.
Вскоре тот появился из своего походного жилища, похожего на гигантский гриб. За ним брела притихшая делегация. На этот раз на адмирале была надета голубая униформа со шнурами и латинскими символами «US AF». Кон взобрался на импровизированный подиум — грузового робота с лестницей — и молча обвел взглядом своих людей, ожидая, пока соберутся все до последнего. Потом он отцедил несколько кратких фраз. Так мог бы говорить император Галактики. Приказ гласил: выполнять указания физика Эрона Оузы беспрекословно! На лице адмирала играла легкая улыбка.
Потом он слегка расслабился и некоторое время наблюдал за сборкой фюзеляжа с надменным видом командующего флотом, после чего отвел Эрона в сторону.
— Вы здесь уже давно, а мы еще так и не обсудили наши дела. Приходите сегодня ко мне ужинать. — На мгновение он напрягся, консультируясь с памом, потом улыбнулся и назвал время. — Когда придете, обратите внимание на пса. Он мой генеральный инспектор и не пропустит вас, пока вы не пройдете проверку. Постарайтесь смыть с рук все враждебные запахи.
К назначенному времени Эрон был аккуратно одет, вымыт и сосредоточен. Рейвер спал на ступеньках у входа, но немедленно учуял гостя и повел носом.
— Ужингостьвовремя! — провозгласил пес, медленно поднимаясь на ноги. Он педантично обнюхал Эрона с головы до ног, затем протянул лапу с длинными пальцами и открыл дверь. — Броськость. Ловимомент. Хозяининогданеследит!
На столе белели кружевные терранские салфетки, стоял резной стеклянный кувшин с вином, и горели длинные свечи. Разнообразная посуда была вся из прозрачной керамики. Кон уже сидел за столом. Любезным жестом он пригласил гостя присоединяться.
— Онкупался, — сообщил Рейвер, сворачиваясь клубком в стратегическом месте под столом.
— Вина? — предложил Кон. Затем повернулся в сторону кухни. — Магда, он пришел!
Магда немедленно появилась с супом и булочками. Она была чрезвычайно хорошенькой и держалась с достоинством, характерным для сапиенсов.
— Вас ждет сюрприз, — объявил Кон. — Терранская эксцентричность Магды выражается в том, что она никогда не пользуется кухонным автоматом.
— Но в результате вы не всегда едите вовремя, — заметила девушка.
— Против этого возражает только Рейвер.
— Привык. Нетсупарейверу! — послышалось из-под стола.
— Магда, познакомься с моим лучшим студентом! Во всяком случае, он обещает таковым стать, что следует из его цветистого рекламного резюме. Зовут его, если я не путаю, Эрон Оуза.
Девушка сделала реверанс — по-видимому, на Терре это означало вежливое приветствие.
— Попробуйте суп! Вам нравится? Еще у меня хорошо получается секс. По умеренным ценам. Терранцы долгое время совершенствовали сексуальные услуги. — Она убрала волосы Эрона назад. — Вы ведь не хотите, чтобы ваши волосы попали в суп!
— Скажисупхорош! Невежливыйгость.
Рейвер явно решил поучить неотесанного студента манерам.
Магда заглянула под стол.
— Хватит тебе ворчать, а то не получишь свою кость! Уловив последнее слово, Кон насторожился.
— Никаких костей Рейверу! Он и так жирный.
Пес обиженно заскулил.
— Суп очень вкусный! — воскликнул Эрон. — Я никогда такого не пробовал.
— Это все лук-порей, — улыбнулась она и скрылась в кухне.
Кон проводил ее грустным взглядом.
— Бедная девочка, когда я встретил ее, она спала прямо на улице — не могла оплатить страховку и родители выгнали ее из дому. У нее серьезные генетические нарушения. Пока лекарства помогают, но мой врач говорит, что она протянет самое большее пять — десять лет. Пожалуйста, будьте к ней добры. Такие, как она, не должны появляться на свет. Все эти проклятые терранские культы! Терра стала отстойником всех религий, какие только есть во вселенной. Стоит какому-нибудь психу изобрести нового бога, как они тут же строят храм!
— Это не совсем так, — осторожно заметил Эрон. Он начал загибать пальцы. — Больше нет зороастрийцев, христиан, мусульман, иудеев, сайентологов, никаких храмов Юпитера… — Ему не хватило пальцев.
— В отличие от Светлого Разума, — проворчал Кон. — Эти культы Древней Мудрости так и сыплются нам на голову из космоса! Хорошо хоть у планеты есть крыша. — Он переключил свое внимание на суп. — Эта девочка у меня из головы не выходит. А как она играет на скрипке! Она просто гениальна для терранского сапиенса. Сегодня мы с вами будем наслаждаться концертом — после того, как обсудим наши дела. — Он задумался. — Нет, перед этим!
— Скрипка?
— Их продают тоннами возле Пирамиды. У меня есть даже инструмент Страдивари! Не настоящий, конечно — я думаю, все эти божественные творения давно обратились в пыль, — просто очередное терранское надувательство, но тем не менее с очень красивым и богатым звуком.
Я ужинаю с довольно странным сумасшедшим! — подумал Эрон.
Когда Магда подала второе, Кон потребовал концерт.
— Что мне исполнить для вас, сэр?
— Яухожууу, — печально провыл Рейвер, выскакивая из-под стола.
— Как насчет Сарамантина? Он у тебя хорошо получается. Может быть, Пятую?
Сарамантин был терранским композитором эпохи Эталунской династии шестого тысячелетия галактической эры — в те времена эталунцы, движимые ностальгией, активно спонсировали возрождение искусства древней Терры.
— Но я не могу играть и готовить в одно и то же время!
— Ты гениальна и можешь зажигать свечу своего таланта с обоих концов. Давай, моя милая, ты же любишь Сарамантина так же, как и я!
Когда они наконец перешли к делам, адмирал уже достаточно опьянел от вина и сдобренного коньяком десерта. Рейвер было сунулся к нему за костью, но хозяин был тверд, и пес печально потрусил на место.
— Блестящий ход с твоей стороны — засунуть этим инженерам в задницы логарифмические линейки! Теперь они призадумаются, прежде чем хитрить. Я знал, что ты мне понравишься, особенно когда прочитал в школьной характеристике о твоих проделках. — Он снова ухмыльнулся вспомнив о линейке. — Этим любили заниматься римляне. Они сажали врага задницей на острый кол и оставляли его размышлять о своей глупости, пока кол постепенно не доходил до мозга. — Адмирал рассмеялся, но тут же снова принял серьезный вид и включил свой портативный компьютер. — Я следил, как ты мучаешься с моделью. А ты думал, я не обращал внимания? Мне очень понравился стиль твоих рассуждений. Куча ошибок, конечно, это естественно для новичка, но зато каких интересных ошибок!
Эрон не совсем понял, хвалят его или ругают.
— Но модель дает правильные ответы, сэр.
— Абсолютно правильные — даже на неправильные вопросы! — усмехнулся Кон. — Так ты скоро откроешь рецепт пудры, которой пользовался фараон!
Вот оно, начинается!
Эрон весь напрягся.
— Излишняя детализация — ошибка всех начинающих психоисториков. Если тебя бьют топором по голове, то какая разница — железный топор или бронзовый? О таких подробностях пусть думают писатели, психоисторикам это не нужно. Гениальность Основателя состояла как раз в умении избавляться от лишних деталей. Если бы он цеплялся за них, то все компьютеры Галактики не смогли бы даже вместить его План, не говоря уже о том, чтобы рассчитать, какие параметры надо контролировать, чтобы воплотить его в жизнь!
Он заговорил более деловым тоном, перебирая одно за другим все положения эроновской модели и очищая их от избыточной информации.
— Вот это, — постучал он пальцем по экрану, — тебе очень не хочется вырезать, потому что тут много интересной информации: как торговые организации зарождаются, растут и так далее — но ведь тебе не нужно знать таких подробностей, чтобы проследить эволюцию метрических стандартов, правильно? Мне тоже жаль, но придется все это убрать. Ничто так не загромождает психоисторического предсказания, как красивые, но малозначащие переменные!
Эрон с болью наблюдал, как стирается его любимая подпрограмма.
— А модель будет работать в таком виде?
Кон встал и достал из шкафчика зеленую бутыль в форме пеликана.
— Конечно, будет. Можешь мне поверить. Пеликан с громким хлопком выплюнул пробку.
— Вы и в самом деле такой великий, как все говорят?
— По крайней мере могу, пока побить детишек с новомодными дополнениями в памах.
Эрон вздрогнул. Кон налил ему вина в керамическую чашку, которая, видимо, отличалась невероятной красотой до того, как пролежала в земле десять тысяч лет.
— Я коллекционирую чашки, из которых пили терранские Мессии! Их тут сколько угодно.
— Ваше здоровье! — поднял чашку Эрон.
— И за твое продвижение! Боюсь, мне не доведется распять тебя на римский манер. Так что я, к сожалению, вынужден сделать тебя своим первым ассистентом. — Он усмехнулся. — Может, тебе понравится, а может, и нет. Имей в виду — как только Нейрт Камбу об этом узнает, он отведет тебя в сторонку и прочтёт свою «коновскую лекцию», так что ты скоро узнаешь все, что нужно, чтобы выжить в моем обществе.
— Мне следует его слушать?
— Конечно. Он много об этом знает, мой бывший протеже-неудачник.
XXXIX
Уже много лет психоисторик второго ранга Хаукум Кон принципиально брался лишь за самые головоломные случаи исторических отклонений. Его команда оперативников была, по общему мнению, лучшей в Лицее. Адмирал постоянно находился в состоянии войны. А воспринимать это всерьез или нет — какая разница! Нейрт любил свою работу и привилегии, которые она давала. А когда-то он любил и путешествовать…
Да, проблемы! Нейрт поглядел на своих соседей по битком набитой пассажирской каюте и усмехнулся. Этим еще хуже! Все пятеро отчаянно скучали. Кто клевал носом, кто рассеянно бродил с помощью пама по развлекательным программам, кто жаловался на задержку: Система Империалиса каждый год провожала и встречала пятнадцать миллиардов межзвездных путешественников — тридцать тысяч рейсов за вахту. Так что пробки были обычным делом. Вот уже больше часа их левиафан с четырьмя тысячами пассажиров на борту ждал разрешения на последний гиперскачок к планете, и весь ультраволновой диапазон был заполнен недовольными голосами диспетчеров.
Но Нейрт не жалел о задержке — все это время он наслаждался видами звездного пространства. Сканер был полностью в его распоряжении — его спутников нисколько не интересовали окружающие красоты. А ведь здесь, в центре Галактики, безусловно есть на что полюбоваться! Ионизованные вспышки далеких взрывов на фоне светящейся разноцветной россыпи солнц и неподвижной тьмы космоса — незабываемое и даже страшноватое зрелище!
Ну все, наконец-то! Финальный скачок — и они оказались у гигантского внешнего терминала с его путаницей несущих конструкций, причальных модулей и пассажирских туннелей. Два десятка входных шлюзов передали их по эстафете прямо в руки армии таможенников, которые деловито распотрошили уже не раз простерилизованный багаж, обошлись не менее жестоко с одеждой пассажиров и, наконец, скрупулезно исследовали наносканерами снаружи и внутри их обнаженные тела.
Нейрт поспешил воспользоваться своими привилегиями психоисторика, чтобы обойти в очереди женщину с обезьяноподобным зверьком в клетке. Он был опытным путешественником и знал, что на ней процедура осмотра задержится надолго — компьютеры скорее всего не смогут опознать животное, и чиновнику придется неизвестно сколько рыться в своде таможенных правил. С какой стати он, представитель правящей элиты, должен ждать, пока она решит свои проблемы! Обслуживанием межзвездной транспортной системы, необходимой для триллиона обитателей Светлого Разума, занимались в системе Империалиса два триллиона человек. Ходила шутка, что они занимались в основном тем, что не давали остальным сталкиваться лбами. Что, кроме юмора, может помочь скрасить беспомощное стояние в очередях!
В «Веселое бистро» Ригон вошел как ни в чем не бывало и, обменявшись парой шуток с посетителями, быстро поднялся к себе и заперся на все замки. Маску и перчатки он уничтожил еще на обратном пути — в общественном утилизаторе. Как хорошо, что рядом нет женщин, они так любят задавать вопросы! Он тщательно очистил пам от крови — так, чтобы даже полицейский сканер не мог ничего обнаружить. Там, внутри, находилась половинка человеческой души, несчастный призрак, навечно лишенный света, звуков, запахов, голоса, рук и ног… Он засунул прибор подальше на полку, где лежали новые памы и запасные части.
Но это еще не все. За призраком должен прийти такой же несчастный Эрон Оуза, у которого отняли пам. Но какая ему от него польза? Пам другого человека использовать нельзя — доступ к нему надежно закодирован индивидуальным кодом, сформированным всей сознательной жизнью! Нельзя просто взять и надеть пам, с ним нужно вырасти. Прочесть его память так же невозможно, как память живого человеческого мозга. Капор мертв. Интересно, что же такого опасного они нашли в паме мальчика? Неужели это связано с теми изменениями, которые он внес в него тогда, в стерильной операционной на Ньюхадре? Об этом он никогда уже не узнает…
Ригон улыбнулся. Ректор Хейнис, движимый то ли страхом, то ли гневом, сам уничтожил единственную улику. Слава Космосу, в любом несчастье есть свои маленькие плюсы! Мародер грустно покачал головой. Ему нравился этот мальчик, его порывистость, его энергия. Когда он рекомендовал Хаукуму Кону взять его в ученики, гордясь своим влиянием на психоисторика второго ранга, он верил, что оказывает Эрону услугу. И вот… Он помнил Эрона уже взрослым. Уже освоившись в Лицее, тот часто бывал в бистро и был там всеобщим любимцем. Но став учеником Хейниса, Эрон перестал заходить, и Ригон почти уже не вспоминал о нем. А что же теперь? От страха у него мутилось в голове. Он уже подумывал о том, чтобы продать бистро и убраться из этих мест — если, конечно, останется жив. Что же, во имя Основателя, происходит на Светлом Разуме?
XXXVIII
В ГОСТЯХ У АДМИРАЛА
ГОД 14798-й
У классической логики, в замкнутом ее варианте, есть один принципиальный недостаток. Как бы вы ни формулировали основные аксиомы, у вас получится логика, которая есть лишь подмножество, входящее в класс всех возможных логических систем. При этом сама попытка достичь самосогласования закрывает возможность перехода к более общим системам — вы заключаете себя в стенах крепости, из которой нет выхода. А за этими стенами, между прочим, вас ждут новые, захватывающие истины! Из последовательного логика, как правило, получается хороший бюрократ, но никуда не годный исследователь. Еретическая непоследовательность — вот единственный путь сквозь стены. Но, выбирая ее, вы берете в проводники самого дьявола! Он может привести вас к настоящим сокровищам, которые лежат снаружи, но чаще всего приводит ко лжи, сумасшествию и гибели. Такова жизнь. Следует всегда искать выход из крепости замкнутой логики, но, оказавшись снаружи, следует позаботиться и об обратном пути.Выбравшись из лабиринта тайных ходов Пирамиды, Эрон, поглощенный мыслями о древних измерительных приборах, задержался у одной из витрин с древними артефактами. В основном это были обычные безделушки: керамические изоляторы, чашки с ручками и даже примитивный керамический утилизатор, — но особое внимание Эрона привлекла выставка калькуляторов. Толстый широколицый продавец весь светился от счастья в предвкушении выгодной сделки, суетясь и кланяясь чуть ли не до земли. Банты на его косичках трепетали от возбуждения.
Психоисторик второго ранга Хаукум Кон, за бокалом вина
В пыльном углу лавки громоздилась гора всевозможных странных приборов, оперировавших числами: аппарат для умножения из красного дерева с медными циферблатами, карманные кремниевые суперкомпьютеры (неисправные), миниатюрные машины Бэббиджа, которые, согласно выгравированным на них надписям, раздавались в качестве сувениров на праздновании десятитысячного юбилея вычислительных машин, различные типы абаков и счетов, инкрустированный кассовый аппарат (поддельный) и многое другое.
Цены, разумеется, бешеные. Эрона восхитил греческий диаграммизмос , древний прибор, основанный на двоичной системе, который первобытные люди применяли, чтобы делить и умножать на 2, 4, 8, 16, 32 и так далее, что имело чрезвычайно большое значение для едва оперившейся торговой цивилизации. Он поиграл с абаком из Междуречья, который умел переводить числа из десятичной в шестидесятеричную систему, но в конце концов остановился на логарифмической линейке в комплекте с шаблоном. Россум № 26 заверил его, что во время постройки коновского ископаемого воздушного дредноута не существовало даже самых грубых электронно-вычислительных машин, и Эрон решил, что логарифмическая линейка может оказаться полезной.
В дневное время Эрон, как правило, работал с инженерами. Это было непросто. Созданная ими виртуальная модель «летающей крепости» отлично себя чувствовала в своей искусственной вселенной — но только будучи оборудована приборами, неизвестными в эпоху механических конструкций. Между тем Кон сформулировал задачу Эрона предельно четко: модель должна быть аутентична, иначе его прибьют вверх ногами к религиозному артефакту. Однако как только инженеры, вняв его уговорам, ограничивались технологией, известной древним, модель входила в штопор и падала на виртуальный ландшафт с прямоугольниками полей, деревенскими сараями, мельницами и деревнями, или же врезалась в небоскребы. Один из инженеров даже выдвинул теорию, что Вашингтонскому государству в войне против Геринга помогали высокоразвитые существа из дальнего космоса. Ведь первобытные сапиенсы были так примитивны…
У себя в офисе Эрон смазал логарифмическую линейку, чтобы она хорошо скользила, и проверил нанокалибратором правильность делений. Инструмент оказался удивительно точным. При аккуратном обращении он с легкостью давал три десятичных знака. Эрон целый вечер решал с помощью линейки физические задачи, затем сделал на репликаторе два десятка копий и наутро раздал их недоумевающим инженерам. Он был самым молодым в команде, но физическая школа Дальнего имела солидный авторитет, поэтому, когда он настоял, чтобы они воспроизвели все свои вычисления на логарифмической линейке, инженеры заспорили, но никто не отказался сразу. В качестве последнего аргумента трое старших инженеров полезли в компьютер и предъявили несколько критических параметров, которые, по их мнению, нельзя было рассчитать с помощью допотопной линейки. В ответ Эрон лишь улыбнулся.
— Это ваши проблемы. Власти города-государства Сиэтл просто не могли строить машины с более точными параметрами, чем те, которые можно рассчитать таким вот образом! Их общество было еще технически неразвито, и армия, не располагая ничем, кроме нескольких элитных воздушных фаэтонов и колесных экипажей на каменноугольном топливе, была вынуждена сражаться на своих ногах и без всякого силового поля! У них не было никаких компьютеров, только числовые таблицы!
— Война невозможна без компьютеров! Терранцы были пастбищными животными!
— Послушайте, Гардак! Вы же инженер, а не историк. У первоначальных пехотинцев не было никаких средств передвижения, даже колесных. Колесницы появились позже. Солдаты шли пешком, и их мечи не имели источников энергии!
— Этого не может быть! Во время войны с Герингом америндийцы доставляли с помощью «летающих крепостей» атомное оружие! А в атомных лабораториях были компьютеры. Фейнмановские надписи ясно свидетельствуют об этом.
Эрон снова улыбнулся.
— Я изучал этот вопрос. Дело в том, что староанглский язык очень трудно интерпретировать. Опять же, они писали хоть и много, но использовали крайне недолговечные носители. Те фрагменты, что вы цитируете, можно, конечно, истолковать как упоминание о примитивных компьютерах, но скорее всего это была просто толпа женщин-рабынь с механическими арифмометрами, которые передавали друг другу таблички с цифрами, подчиняясь командам надсмотрщика и его ассистента, который подавал синхронизирующие сигналы голосом. Хорошо известно, что в Америндии процветало рабство — до нас дошли даже изображения одного из их верховных жрецов. А оружие с взрывающимся зарядом — признак очень низкой технологии.
— И все-таки для постройки такой «летающей крепости» совершенно необходим надежный компьютер — по крайней мере в десяти ключевых узлах!
— Вы так думаете? Знаете, Гардак, это верно лишь в том случае, если вы намерены строить улучшенную версию аэрокара!
— Я профессионал и стараюсь усовершенствовать любую незрелую идею.
— Подход понятный, — согласился Эрон. — Я видел ваш аэродинамический расчет поверхности крыла и все эти хитрые бороздки с электронной подпиткой для минимизации сопротивления воздуха. Вы использовали там больше компьютерных наворотов, чем им нужно было на расчет бюджета всей страны. Вы хотите создать модель, которая будет лететь сама, пока команда пьет чай! Плюс еще оболочка, непроницаемая для инерционных снарядов, и способность наносить удар с безопасного расстояния! А самонаводящееся оружие? — Он поморщился. — Они использовали только ручное наведение!
— Но Кон не разрешает ставить разумное лучевое оружие! Как можно вручную метать свинцовые снаряды в движущуюся мишень при скорости ветра тридцать пять метров в мгновение?
Эрон пожал плечами.
— А скрытый комплект атомных движков?
— Это только на крайний случай, если Кону надоест ползти, и он захочет перейти звуковой барьер. Он может им и не пользоваться.
— Он не хочет ничего такого!
— Но этот летающий гроб работает на углеводородах! Двигатели в любой момент могут сдохнуть, и он упадет как камень!
— Ну и что? Настоящие ведь падали! И их подбивали. Сиэтлийцы теряли сотни своих героев каждый раз, когда посылали такие алюминиевые рамы с заклепками в бомбовый рейд!
— Но полетит-то не герой, а этот придурок Кон! И машина должна быть безопасной! — застонал инженер.
К нему присоединился самый храбрый из остальных инженеров:
— Да наплевать на старого Хаукума, дело даже не в нем! Ведь сначала эту штуковину придется опробовать нам с вами!
Но Эрон не сдавался. Логарифмическая линейка — и точка! Это был приказ. Тогда непокорные инженеры послали делегацию к самому Кону.
Вскоре тот появился из своего походного жилища, похожего на гигантский гриб. За ним брела притихшая делегация. На этот раз на адмирале была надета голубая униформа со шнурами и латинскими символами «US AF». Кон взобрался на импровизированный подиум — грузового робота с лестницей — и молча обвел взглядом своих людей, ожидая, пока соберутся все до последнего. Потом он отцедил несколько кратких фраз. Так мог бы говорить император Галактики. Приказ гласил: выполнять указания физика Эрона Оузы беспрекословно! На лице адмирала играла легкая улыбка.
Потом он слегка расслабился и некоторое время наблюдал за сборкой фюзеляжа с надменным видом командующего флотом, после чего отвел Эрона в сторону.
— Вы здесь уже давно, а мы еще так и не обсудили наши дела. Приходите сегодня ко мне ужинать. — На мгновение он напрягся, консультируясь с памом, потом улыбнулся и назвал время. — Когда придете, обратите внимание на пса. Он мой генеральный инспектор и не пропустит вас, пока вы не пройдете проверку. Постарайтесь смыть с рук все враждебные запахи.
К назначенному времени Эрон был аккуратно одет, вымыт и сосредоточен. Рейвер спал на ступеньках у входа, но немедленно учуял гостя и повел носом.
— Ужингостьвовремя! — провозгласил пес, медленно поднимаясь на ноги. Он педантично обнюхал Эрона с головы до ног, затем протянул лапу с длинными пальцами и открыл дверь. — Броськость. Ловимомент. Хозяининогданеследит!
На столе белели кружевные терранские салфетки, стоял резной стеклянный кувшин с вином, и горели длинные свечи. Разнообразная посуда была вся из прозрачной керамики. Кон уже сидел за столом. Любезным жестом он пригласил гостя присоединяться.
— Онкупался, — сообщил Рейвер, сворачиваясь клубком в стратегическом месте под столом.
— Вина? — предложил Кон. Затем повернулся в сторону кухни. — Магда, он пришел!
Магда немедленно появилась с супом и булочками. Она была чрезвычайно хорошенькой и держалась с достоинством, характерным для сапиенсов.
— Вас ждет сюрприз, — объявил Кон. — Терранская эксцентричность Магды выражается в том, что она никогда не пользуется кухонным автоматом.
— Но в результате вы не всегда едите вовремя, — заметила девушка.
— Против этого возражает только Рейвер.
— Привык. Нетсупарейверу! — послышалось из-под стола.
— Магда, познакомься с моим лучшим студентом! Во всяком случае, он обещает таковым стать, что следует из его цветистого рекламного резюме. Зовут его, если я не путаю, Эрон Оуза.
Девушка сделала реверанс — по-видимому, на Терре это означало вежливое приветствие.
— Попробуйте суп! Вам нравится? Еще у меня хорошо получается секс. По умеренным ценам. Терранцы долгое время совершенствовали сексуальные услуги. — Она убрала волосы Эрона назад. — Вы ведь не хотите, чтобы ваши волосы попали в суп!
— Скажисупхорош! Невежливыйгость.
Рейвер явно решил поучить неотесанного студента манерам.
Магда заглянула под стол.
— Хватит тебе ворчать, а то не получишь свою кость! Уловив последнее слово, Кон насторожился.
— Никаких костей Рейверу! Он и так жирный.
Пес обиженно заскулил.
— Суп очень вкусный! — воскликнул Эрон. — Я никогда такого не пробовал.
— Это все лук-порей, — улыбнулась она и скрылась в кухне.
Кон проводил ее грустным взглядом.
— Бедная девочка, когда я встретил ее, она спала прямо на улице — не могла оплатить страховку и родители выгнали ее из дому. У нее серьезные генетические нарушения. Пока лекарства помогают, но мой врач говорит, что она протянет самое большее пять — десять лет. Пожалуйста, будьте к ней добры. Такие, как она, не должны появляться на свет. Все эти проклятые терранские культы! Терра стала отстойником всех религий, какие только есть во вселенной. Стоит какому-нибудь психу изобрести нового бога, как они тут же строят храм!
— Это не совсем так, — осторожно заметил Эрон. Он начал загибать пальцы. — Больше нет зороастрийцев, христиан, мусульман, иудеев, сайентологов, никаких храмов Юпитера… — Ему не хватило пальцев.
— В отличие от Светлого Разума, — проворчал Кон. — Эти культы Древней Мудрости так и сыплются нам на голову из космоса! Хорошо хоть у планеты есть крыша. — Он переключил свое внимание на суп. — Эта девочка у меня из головы не выходит. А как она играет на скрипке! Она просто гениальна для терранского сапиенса. Сегодня мы с вами будем наслаждаться концертом — после того, как обсудим наши дела. — Он задумался. — Нет, перед этим!
— Скрипка?
— Их продают тоннами возле Пирамиды. У меня есть даже инструмент Страдивари! Не настоящий, конечно — я думаю, все эти божественные творения давно обратились в пыль, — просто очередное терранское надувательство, но тем не менее с очень красивым и богатым звуком.
Я ужинаю с довольно странным сумасшедшим! — подумал Эрон.
Когда Магда подала второе, Кон потребовал концерт.
— Что мне исполнить для вас, сэр?
— Яухожууу, — печально провыл Рейвер, выскакивая из-под стола.
— Как насчет Сарамантина? Он у тебя хорошо получается. Может быть, Пятую?
Сарамантин был терранским композитором эпохи Эталунской династии шестого тысячелетия галактической эры — в те времена эталунцы, движимые ностальгией, активно спонсировали возрождение искусства древней Терры.
— Но я не могу играть и готовить в одно и то же время!
— Ты гениальна и можешь зажигать свечу своего таланта с обоих концов. Давай, моя милая, ты же любишь Сарамантина так же, как и я!
Когда они наконец перешли к делам, адмирал уже достаточно опьянел от вина и сдобренного коньяком десерта. Рейвер было сунулся к нему за костью, но хозяин был тверд, и пес печально потрусил на место.
— Блестящий ход с твоей стороны — засунуть этим инженерам в задницы логарифмические линейки! Теперь они призадумаются, прежде чем хитрить. Я знал, что ты мне понравишься, особенно когда прочитал в школьной характеристике о твоих проделках. — Он снова ухмыльнулся вспомнив о линейке. — Этим любили заниматься римляне. Они сажали врага задницей на острый кол и оставляли его размышлять о своей глупости, пока кол постепенно не доходил до мозга. — Адмирал рассмеялся, но тут же снова принял серьезный вид и включил свой портативный компьютер. — Я следил, как ты мучаешься с моделью. А ты думал, я не обращал внимания? Мне очень понравился стиль твоих рассуждений. Куча ошибок, конечно, это естественно для новичка, но зато каких интересных ошибок!
Эрон не совсем понял, хвалят его или ругают.
— Но модель дает правильные ответы, сэр.
— Абсолютно правильные — даже на неправильные вопросы! — усмехнулся Кон. — Так ты скоро откроешь рецепт пудры, которой пользовался фараон!
Вот оно, начинается!
Эрон весь напрягся.
— Излишняя детализация — ошибка всех начинающих психоисториков. Если тебя бьют топором по голове, то какая разница — железный топор или бронзовый? О таких подробностях пусть думают писатели, психоисторикам это не нужно. Гениальность Основателя состояла как раз в умении избавляться от лишних деталей. Если бы он цеплялся за них, то все компьютеры Галактики не смогли бы даже вместить его План, не говоря уже о том, чтобы рассчитать, какие параметры надо контролировать, чтобы воплотить его в жизнь!
Он заговорил более деловым тоном, перебирая одно за другим все положения эроновской модели и очищая их от избыточной информации.
— Вот это, — постучал он пальцем по экрану, — тебе очень не хочется вырезать, потому что тут много интересной информации: как торговые организации зарождаются, растут и так далее — но ведь тебе не нужно знать таких подробностей, чтобы проследить эволюцию метрических стандартов, правильно? Мне тоже жаль, но придется все это убрать. Ничто так не загромождает психоисторического предсказания, как красивые, но малозначащие переменные!
Эрон с болью наблюдал, как стирается его любимая подпрограмма.
— А модель будет работать в таком виде?
Кон встал и достал из шкафчика зеленую бутыль в форме пеликана.
— Конечно, будет. Можешь мне поверить. Пеликан с громким хлопком выплюнул пробку.
— Вы и в самом деле такой великий, как все говорят?
— По крайней мере могу, пока побить детишек с новомодными дополнениями в памах.
Эрон вздрогнул. Кон налил ему вина в керамическую чашку, которая, видимо, отличалась невероятной красотой до того, как пролежала в земле десять тысяч лет.
— Я коллекционирую чашки, из которых пили терранские Мессии! Их тут сколько угодно.
— Ваше здоровье! — поднял чашку Эрон.
— И за твое продвижение! Боюсь, мне не доведется распять тебя на римский манер. Так что я, к сожалению, вынужден сделать тебя своим первым ассистентом. — Он усмехнулся. — Может, тебе понравится, а может, и нет. Имей в виду — как только Нейрт Камбу об этом узнает, он отведет тебя в сторонку и прочтёт свою «коновскую лекцию», так что ты скоро узнаешь все, что нужно, чтобы выжить в моем обществе.
— Мне следует его слушать?
— Конечно. Он много об этом знает, мой бывший протеже-неудачник.
XXXIX
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
ГОД 14810-й
Онимофи-Азуран: В чем цель Великого Плана Основателя?Психоисторика Нейрта Камбу все больше утомляли постоянные вылазки в горячие точки Галактики. Взять хотя бы последнюю — в Прядь Короны. Затянувшаяся сверх меры прогулка за казенный счет не была, правда, отмечена особыми приключениями. Но это первый случай, когда Нейрт оказался не в состоянии найти решения проблемы на месте. Он до сих пор не мог поверить тому, что обнаружил. Возрождение астрологии, ни больше ни меньше! Он закатил глаза. Но что поделаешь! С трудом заработанную репутацию полевого эксперта по анализу исторических тенденций надо поддерживать. Так что отдыха в ближайшем будущем не предвиделось. У полоумного адмирала всегда найдется для него работа.
Студент: Установить цивилизацию, ориентированную в соответствии с выводами психоисторической науки.
Онимофи: Почему такая цивилизация не может возникнуть естественным путем?
Студент: Лишь ничтожное меньшинство обладает способностью руководить массами в соответствии с принципами психоистории. Следовательно, вышеуказанная ориентация неизбежно предполагает просвещенную диктатуру мыслящего меньшинства — высшей элиты человечества. Это вызывает общественное недовольство и приводит к нестабильности. Ни одна естественная форма гомеостаза…
Онимофи: Как решить эту проблему?
Студент: Чтобы избежать возмущения масс, следует прежде всего подготовить человечество в масштабах всей Галактики к необходимости верховенства психоисторической науки. Это включает создание специфических политических структур, впервые предложенных Основателем в его математических… Одновременно должна быть подготовлена группа психологов, готовых принять на себя Руководство. План Основателя предполагает, что в течение Переходного Тысячелетия легальное крыло проводников Плана создаст политическую и экономическую основу для централизованного управления обществом, а теневое крыло обеспечит подготовку нового правящего класса психологов.
Онимофи: Почему в течение переходного периода легальная группа не должна знать о существовании теневой?
Студент: Общество переходного периода, в силу своего характера, будет недовольно, если ощутит контроль со стороны психологов и рост их власти. Соответственно возникнут политические силы, которые будут стремиться уничтожить вновь созданные структуры гомеостатического… План потерпит поражение.
Ответы студента на вопросы Психоисторика первого ранга Онимофи-Азурана. Из «Хроники великого кризиса» (четвертое столетие эры Основателя)
Уже много лет психоисторик второго ранга Хаукум Кон принципиально брался лишь за самые головоломные случаи исторических отклонений. Его команда оперативников была, по общему мнению, лучшей в Лицее. Адмирал постоянно находился в состоянии войны. А воспринимать это всерьез или нет — какая разница! Нейрт любил свою работу и привилегии, которые она давала. А когда-то он любил и путешествовать…
Да, проблемы! Нейрт поглядел на своих соседей по битком набитой пассажирской каюте и усмехнулся. Этим еще хуже! Все пятеро отчаянно скучали. Кто клевал носом, кто рассеянно бродил с помощью пама по развлекательным программам, кто жаловался на задержку: Система Империалиса каждый год провожала и встречала пятнадцать миллиардов межзвездных путешественников — тридцать тысяч рейсов за вахту. Так что пробки были обычным делом. Вот уже больше часа их левиафан с четырьмя тысячами пассажиров на борту ждал разрешения на последний гиперскачок к планете, и весь ультраволновой диапазон был заполнен недовольными голосами диспетчеров.
Но Нейрт не жалел о задержке — все это время он наслаждался видами звездного пространства. Сканер был полностью в его распоряжении — его спутников нисколько не интересовали окружающие красоты. А ведь здесь, в центре Галактики, безусловно есть на что полюбоваться! Ионизованные вспышки далеких взрывов на фоне светящейся разноцветной россыпи солнц и неподвижной тьмы космоса — незабываемое и даже страшноватое зрелище!
Ну все, наконец-то! Финальный скачок — и они оказались у гигантского внешнего терминала с его путаницей несущих конструкций, причальных модулей и пассажирских туннелей. Два десятка входных шлюзов передали их по эстафете прямо в руки армии таможенников, которые деловито распотрошили уже не раз простерилизованный багаж, обошлись не менее жестоко с одеждой пассажиров и, наконец, скрупулезно исследовали наносканерами снаружи и внутри их обнаженные тела.
Нейрт поспешил воспользоваться своими привилегиями психоисторика, чтобы обойти в очереди женщину с обезьяноподобным зверьком в клетке. Он был опытным путешественником и знал, что на ней процедура осмотра задержится надолго — компьютеры скорее всего не смогут опознать животное, и чиновнику придется неизвестно сколько рыться в своде таможенных правил. С какой стати он, представитель правящей элиты, должен ждать, пока она решит свои проблемы! Обслуживанием межзвездной транспортной системы, необходимой для триллиона обитателей Светлого Разума, занимались в системе Империалиса два триллиона человек. Ходила шутка, что они занимались в основном тем, что не давали остальным сталкиваться лбами. Что, кроме юмора, может помочь скрасить беспомощное стояние в очередях!