Страница:
– Откуда я знаю, можно ли тебе доверять?
– Не забывай, Эспер, она нас спасла, – напомнила Винна. – Если бы не матушка Гастия, нам не миновать бы смерти.
– Смерть от нас никуда не уйдет, – хмыкнул Эспер. – Матушка Гастия, насколько серьезно я ранен?
– Рана не слишком глубока, – сообщила матушка Гастия. – Но оружие, которым ее нанесли, было отравлено. Оно пропиталось запахом седмара.
– Значит, я умру.
– Нет. Не сегодня. Яд не так уж силен. Ты будешь жить, и твоя ненависть будет жить вместе с тобой. – Старуха вскинула голову. – Твоя ненависть велика, очень велика. Она измучила тебя. Джесперед сделала все, что могла. Но усилия ее пропали втуне.
– Но откуда ты… Разве мы встречались прежде?
– Я родилась здесь, в реуне Алут. И я никогда отсюда не выходила.
– А я никогда здесь не бывал. Так откуда ты знаешь обо мне?
– Я знаю Джесперед. Джесперед знает тебя.
– Джесп давно умерла.
Услышав это, старуха удивленно мигнула, потом пожала плечами и растянула губы в подобии сочувственной улыбки.
– Мертва так мертва. Но сейчас мы говорим о твоей ненависти. Ты знаешь, сефри должны жить обособленно. И не иметь дела со всеми прочим. Во многих кланах это запрещено. Джесперед могла бросить тебя на верную смерть.
– Ей пришлось нелегко, – произнес Эспер. – И я буду благодарен ей до конца дней своих. Ей, но не сефри.
– Что ж, тебе не откажешь в справедливости, – кивнула матушка Гастия.
– Почему сефри оставили реун Алут?
Матушка Гастия неодобрительно прищелкнула языком.
– Ты знаешь сам, – изрекла она. – Терновый король пробудился ото сна. Седмар бродит по свету в поисках добычи. Места, где наше племя обитало прежде, перестали служить надежным укрытием. Придет время, и опасность настигнет нас там. Поэтому сефри решили уйти. И теперь все старые реуны в лесу опустели.
– Но почему? Неужели никто не может справиться с греффином?
– Справиться? Не знаю. Возможно, сефри сумели бы убить греффина. Но он – всего лишь предвестник. Ни мечи, ни копья, ни черная магия не смогут победить того, кто последует за ним. Мы, сефри, всегда знаем о грядущих бедствиях заранее. В этом наша сила. И когда вода в реке поднимается, мы не ждем, пока ее потоки затопят наши жилища. Мы садимся в лодки и уплываем прочь.
– И все же греффина можно убить, – настаивал Эспер.
– Не знаю, – вновь пожала плечами матушка Гастия. – Но даже если ты убьешь его, что изменится?
– Дай мне прямой ответ. Хватит темнить. Матушка Килт чего-то хотела от меня. Сказала, я должен что-то сделать. Но что именно, я так и не понял.
– Я… – Старуха помедлила, словно блуждая по закоулкам своей памяти. – А, вспомнила, – оживилась она. – Килт хотела, чтобы ты отыскал меня. И Тернового короля тоже. Кроме этого, мне ничего не известно.
– И греффин должен привести меня к Терновому королю?
– Будет лучше, если ты найдешь его прежде, чем греффин, – пробормотала матушка Гастия.
– Но почему? И как я смогу его найти?
– Почему, спрашиваешь ты? Потому что предчувствие говорит мне об этом. Как тебе его найти? Следуй вдоль Грязной реки до самых Заячьих гор, а если тебе встретится развилка, сворачивай только на юг или на запад. Между истоком реки и вершинами Петушьих Шпор лежит горная долина.
– Никакой долины там нет, – возразил Эспер. – Я был в Заячьих горах совсем недавно.
– Есть, – непререкаемым тоном отрезала матушка Гастия.
– Не пори чушь.
Старая карга укоризненно покачала головой.
– Надо верить тем, кто старше и опытней. Долина была там всегда, но прежде ее скрывали невидимые стены. Теперь в одной из этих стен образовалась брешь. Пересеки долину и увидишь дупло в стволе дерева, поросшего шипами. Ты найдешь его там.
– Да нет там никакой тайной долины, – упрямо повторил Эспер. – Почему я должен верить каким-то глупым выдумкам? Долина – это не носовой платок, ее в карман не спрячешь. Но, предположим, ты права. Предположим, свиньи несут яйца, кобылы вьют гнезда, и все остальное тоже правда. Но с какой стати я должен его искать? Почему я должен делать то, что взбрело в голову матушке Килт? На что мне это?
Серебристые глаза матушки Гастии внезапно сверкнули, точно молния за пеленой туч.
– Ты должен найти Тернового короля, Эспер Белый, потому что это заставит тебя поверить, – произнесла она. – Лишь увидев его собственными глазами, ты убедишься, что он существует в действительности. А для того чтобы выполнить свое предназначение, тебе необходима вера, проникшая в твою плоть и кровь.
Эспер устало потер лоб рукой.
– Я ненавижу сефри, – сообщил он. – Я ненавижу вас всех. Почему я? Почему это возложено на меня?
Старуха пожала плечами.
– Ты не принадлежишь к племени сефри, однако вырос среди них. Ты смотришь глазами обоих народов.
– И какая тут разница?
– Есть, можешь не сомневаться. Пророчество говорит о человеке, который не принадлежит к племени сефри. И однако же, он наделен их зоркостью. Этот человек, подобно сефри, способен видеть краски ночи. Разве это не ты?
– Пророчество? Проклятье, я знать не знаю ни о каком… – Эспер осекся, услышав отдаленный гул голосов, доносимый эхом. – Кто это?
– Те, кто тебя преследовал. Они уже близко.
– Но ты сказала, что здесь нас не найдут.
– Нет. Я сказала, что они не найдут тебя в течение некоторого времени. Теперь это время истекло. Не волнуйся, вас не схватят. Им достанусь только я. Быстрее садитесь в лодку и плывите по течению. Вскоре вы увидите свет. Направляйтесь прямо к нему.
– Но почему бы тебе не уплыть с нами?
– У меня есть более важные дела. К тому же я не привыкла к свету. Он убьет меня.
– Но если ты останешься, тебя убьет Фенд.
В ответ матушка Гастия лишь тихонько хмыкнула и накрыла руку Эспера своей иссохшей морщинистой рукой. Он с содроганием ощутил, что ее пальцы совершенно лишены плоти – то были кости, обтянутые холодной серой кожей.
– Иди же, – напутствовала она. – Но возьми с собой вот это.
Неожиданно кожа на ее ладони треснула, однако из трещины не просочилось ни капли крови, только выкатился крошечный восковой шарик. Старуха вручила его Эсперу.
– Эта штука вытягивает из ран отраву. Ты еще не совсем оправился. Если вновь почувствуешь себя худо, засунь его в рану.
Эспер послушно сжал шарик в руке.
– Пойдем, Винна, – позвал он.
– Да, – с запинкой откликнулась девушка, которая во время его разговора с матушкой Гастией не проронила ни слова.
– Лодка на воде, – сказала старуха и указала острым подбородком в сторону канала. – Не теряй времени попусту, Эспер Белый. Отыщи Тернового короля и выполни свое предназначение.
Эспер не ответил. Мурашки бегали у него по позвоночнику вверх и вниз, так что казалось, будто под рубашку забралась мышь. Он боялся, что дрожь в голосе выдаст его волнение. Схватив Винну за руку, лесничий бросился к воде, где покачивалась лодка.
Когда они отыскали гондолу, миновали на ней резные каменные столбы, водруженные у входа в хислийскую усыпальницу, и проплыли в бесконечно длинный туннель, который совсем недавно пересекли вместе с матушкой Гастией, Винна, до сей поры пребывавшая в оцепенении, изо всех сил сжала руку Эспера.
– Скажи, Эспер, ведь она мертва, эта старуха? Мы разговаривали с мертвой?
– Не знаю, – растерянно пробормотал Эспер. – Сефри утверждают, что при помощи магии способны творить чудеса. Но я никогда не верил. А теперь…
– А теперь ты сам убедился, что это правда, – докончила Винна.
– Возможно, это всего лишь наваждение. Скорее всего, так оно и было.
Некоторое время спустя в туннель проникли странные, пронзительные, душераздирающие звуки. Похоже, то были предсмертные вопли, но Эспер так и не понял, чьи именно.
7. Подготовка к отъезду
– Не забывай, Эспер, она нас спасла, – напомнила Винна. – Если бы не матушка Гастия, нам не миновать бы смерти.
– Смерть от нас никуда не уйдет, – хмыкнул Эспер. – Матушка Гастия, насколько серьезно я ранен?
– Рана не слишком глубока, – сообщила матушка Гастия. – Но оружие, которым ее нанесли, было отравлено. Оно пропиталось запахом седмара.
– Значит, я умру.
– Нет. Не сегодня. Яд не так уж силен. Ты будешь жить, и твоя ненависть будет жить вместе с тобой. – Старуха вскинула голову. – Твоя ненависть велика, очень велика. Она измучила тебя. Джесперед сделала все, что могла. Но усилия ее пропали втуне.
– Но откуда ты… Разве мы встречались прежде?
– Я родилась здесь, в реуне Алут. И я никогда отсюда не выходила.
– А я никогда здесь не бывал. Так откуда ты знаешь обо мне?
– Я знаю Джесперед. Джесперед знает тебя.
– Джесп давно умерла.
Услышав это, старуха удивленно мигнула, потом пожала плечами и растянула губы в подобии сочувственной улыбки.
– Мертва так мертва. Но сейчас мы говорим о твоей ненависти. Ты знаешь, сефри должны жить обособленно. И не иметь дела со всеми прочим. Во многих кланах это запрещено. Джесперед могла бросить тебя на верную смерть.
– Ей пришлось нелегко, – произнес Эспер. – И я буду благодарен ей до конца дней своих. Ей, но не сефри.
– Что ж, тебе не откажешь в справедливости, – кивнула матушка Гастия.
– Почему сефри оставили реун Алут?
Матушка Гастия неодобрительно прищелкнула языком.
– Ты знаешь сам, – изрекла она. – Терновый король пробудился ото сна. Седмар бродит по свету в поисках добычи. Места, где наше племя обитало прежде, перестали служить надежным укрытием. Придет время, и опасность настигнет нас там. Поэтому сефри решили уйти. И теперь все старые реуны в лесу опустели.
– Но почему? Неужели никто не может справиться с греффином?
– Справиться? Не знаю. Возможно, сефри сумели бы убить греффина. Но он – всего лишь предвестник. Ни мечи, ни копья, ни черная магия не смогут победить того, кто последует за ним. Мы, сефри, всегда знаем о грядущих бедствиях заранее. В этом наша сила. И когда вода в реке поднимается, мы не ждем, пока ее потоки затопят наши жилища. Мы садимся в лодки и уплываем прочь.
– И все же греффина можно убить, – настаивал Эспер.
– Не знаю, – вновь пожала плечами матушка Гастия. – Но даже если ты убьешь его, что изменится?
– Дай мне прямой ответ. Хватит темнить. Матушка Килт чего-то хотела от меня. Сказала, я должен что-то сделать. Но что именно, я так и не понял.
– Я… – Старуха помедлила, словно блуждая по закоулкам своей памяти. – А, вспомнила, – оживилась она. – Килт хотела, чтобы ты отыскал меня. И Тернового короля тоже. Кроме этого, мне ничего не известно.
– И греффин должен привести меня к Терновому королю?
– Будет лучше, если ты найдешь его прежде, чем греффин, – пробормотала матушка Гастия.
– Но почему? И как я смогу его найти?
– Почему, спрашиваешь ты? Потому что предчувствие говорит мне об этом. Как тебе его найти? Следуй вдоль Грязной реки до самых Заячьих гор, а если тебе встретится развилка, сворачивай только на юг или на запад. Между истоком реки и вершинами Петушьих Шпор лежит горная долина.
– Никакой долины там нет, – возразил Эспер. – Я был в Заячьих горах совсем недавно.
– Есть, – непререкаемым тоном отрезала матушка Гастия.
– Не пори чушь.
Старая карга укоризненно покачала головой.
– Надо верить тем, кто старше и опытней. Долина была там всегда, но прежде ее скрывали невидимые стены. Теперь в одной из этих стен образовалась брешь. Пересеки долину и увидишь дупло в стволе дерева, поросшего шипами. Ты найдешь его там.
– Да нет там никакой тайной долины, – упрямо повторил Эспер. – Почему я должен верить каким-то глупым выдумкам? Долина – это не носовой платок, ее в карман не спрячешь. Но, предположим, ты права. Предположим, свиньи несут яйца, кобылы вьют гнезда, и все остальное тоже правда. Но с какой стати я должен его искать? Почему я должен делать то, что взбрело в голову матушке Килт? На что мне это?
Серебристые глаза матушки Гастии внезапно сверкнули, точно молния за пеленой туч.
– Ты должен найти Тернового короля, Эспер Белый, потому что это заставит тебя поверить, – произнесла она. – Лишь увидев его собственными глазами, ты убедишься, что он существует в действительности. А для того чтобы выполнить свое предназначение, тебе необходима вера, проникшая в твою плоть и кровь.
Эспер устало потер лоб рукой.
– Я ненавижу сефри, – сообщил он. – Я ненавижу вас всех. Почему я? Почему это возложено на меня?
Старуха пожала плечами.
– Ты не принадлежишь к племени сефри, однако вырос среди них. Ты смотришь глазами обоих народов.
– И какая тут разница?
– Есть, можешь не сомневаться. Пророчество говорит о человеке, который не принадлежит к племени сефри. И однако же, он наделен их зоркостью. Этот человек, подобно сефри, способен видеть краски ночи. Разве это не ты?
– Пророчество? Проклятье, я знать не знаю ни о каком… – Эспер осекся, услышав отдаленный гул голосов, доносимый эхом. – Кто это?
– Те, кто тебя преследовал. Они уже близко.
– Но ты сказала, что здесь нас не найдут.
– Нет. Я сказала, что они не найдут тебя в течение некоторого времени. Теперь это время истекло. Не волнуйся, вас не схватят. Им достанусь только я. Быстрее садитесь в лодку и плывите по течению. Вскоре вы увидите свет. Направляйтесь прямо к нему.
– Но почему бы тебе не уплыть с нами?
– У меня есть более важные дела. К тому же я не привыкла к свету. Он убьет меня.
– Но если ты останешься, тебя убьет Фенд.
В ответ матушка Гастия лишь тихонько хмыкнула и накрыла руку Эспера своей иссохшей морщинистой рукой. Он с содроганием ощутил, что ее пальцы совершенно лишены плоти – то были кости, обтянутые холодной серой кожей.
– Иди же, – напутствовала она. – Но возьми с собой вот это.
Неожиданно кожа на ее ладони треснула, однако из трещины не просочилось ни капли крови, только выкатился крошечный восковой шарик. Старуха вручила его Эсперу.
– Эта штука вытягивает из ран отраву. Ты еще не совсем оправился. Если вновь почувствуешь себя худо, засунь его в рану.
Эспер послушно сжал шарик в руке.
– Пойдем, Винна, – позвал он.
– Да, – с запинкой откликнулась девушка, которая во время его разговора с матушкой Гастией не проронила ни слова.
– Лодка на воде, – сказала старуха и указала острым подбородком в сторону канала. – Не теряй времени попусту, Эспер Белый. Отыщи Тернового короля и выполни свое предназначение.
Эспер не ответил. Мурашки бегали у него по позвоночнику вверх и вниз, так что казалось, будто под рубашку забралась мышь. Он боялся, что дрожь в голосе выдаст его волнение. Схватив Винну за руку, лесничий бросился к воде, где покачивалась лодка.
Когда они отыскали гондолу, миновали на ней резные каменные столбы, водруженные у входа в хислийскую усыпальницу, и проплыли в бесконечно длинный туннель, который совсем недавно пересекли вместе с матушкой Гастией, Винна, до сей поры пребывавшая в оцепенении, изо всех сил сжала руку Эспера.
– Скажи, Эспер, ведь она мертва, эта старуха? Мы разговаривали с мертвой?
– Не знаю, – растерянно пробормотал Эспер. – Сефри утверждают, что при помощи магии способны творить чудеса. Но я никогда не верил. А теперь…
– А теперь ты сам убедился, что это правда, – докончила Винна.
– Возможно, это всего лишь наваждение. Скорее всего, так оно и было.
Некоторое время спустя в туннель проникли странные, пронзительные, душераздирающие звуки. Похоже, то были предсмертные вопли, но Эспер так и не понял, чьи именно.
7. Подготовка к отъезду
– Ваше величество! – сделал отчаянную попытку воспротивиться охранник. – Вам не следует… Простите, я хотел сказать, вы…
Мюриель гневно сверкнула глазами на высоченного парня со слабым округлым подбородком и аккуратно подстриженными усами. Он был облачен в безукоризненную светло-голубую ливрею дома Грэмми. Как его зовут, Мюриель не помнила и не имела ни малейшего желания вспоминать.
– Я сама могу решить, что мне следует делать, а что нет, – отрезала она. – Или я более не королева?
Охранник, испуганно моргая, отвесил низкий поклон и принялся почтительно пятиться.
– И разве леди Грэмми более не является моей подданной и гостьей в моем собственном доме?
– Разумеется, вы правы, ваше величество, но…
– Никаких но! Запомните, все покои в этом дворце принадлежат мне, несмотря на то что сейчас в них обитает ваша хозяйка. И я могу войти в них, когда пожелаю. Разумеется, если вы не откроете веские причины, способные мне воспрепятствовать.
– Никаких причин нет, ваше величество. Нет и быть не может. Прошу вас, входите. Вдова Грэмми… развлекается.
– Вот как? Я так полагаю, она сейчас выполняет дело государственной важности – развлекает короля. Почему бы вам без обиняков не сообщить мне о том, что леди Грэмми приятно проводит время в обществе моего мужа?
Молодой рыцарь, не ожидавший подобного заявления лишился дара речи. Несколько мгновений он беззвучно шевелил губами и переводил взгляд с Мюриель на Эррен и с Эррен на рыцаря Нейла МекВрена, сжимавшего рукоять меча. Наконец телохранитель леди Грэмми испустил глубокий вздох.
– С кем бы ни проводила время моя хозяйка, меня это не касается, ваше величество, – изрек он с подчеркнуто безучастным видом.
– Что ж, вы знаете свое место, и это делает вам честь. А теперь откройте дверь.
Мгновение спустя королева уже шествовала по апартаментам, которые занимала фаворитка короля. Алдейн Селгрин, фрейлина леди Грэмми, выронила из рук вышивание и тихонько вскрикнула, увидав, что королева направляется прямиком в спальню. Эррен бросила на миниатюрную блондинку испепеляющий взгляд, и Алдейн предпочла не поднимать шума.
Около тяжелых дубовых дверей Мюриель остановилась и, не оборачиваясь к Нейлу и Эррен, коротко распорядилась:
– Оставайтесь пока здесь. Дайте им время привести себя в порядок.
В следующую секунду Мюриель протянула руку и рывком распахнула дверь настежь.
На кровати невероятных размеров барахтались леди Грэмми и король Кротении Уильям Второй. Розовые обнаженные тела переплелись воедино. «Люди выглядят чрезвычайно забавно, когда занимаются любовью, – пронеслось в голове у Мюриель. Как ни странно, ей казалось, что все происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения. – Они такие глупые и беспомощные, эти застигнутые врасплох любовники, совсем как младенцы. Только вот детского обаяния лишены начисто».
– Клянусь святыми, здесь творится прелюбодеяние! – голос Мюриель прозвучал оглушительно громко и в то же время бесстрастно. – Или вам не известно, леди Грэмми, что мужчина, с которым вы предаетесь разврату, является моим законным мужем?
Леди Грэмми испустила пронзительный визг, король издал звук, напоминающий мычание разгневанного быка, и оба одновременно юркнули под расшитое шелковое одеяло.
– Мюриель, клянусь святыми, зачем ты… – процедил Уильям, высунув из-под одеяла свое полыхающее багрянцем лицо.
– Как вы смели ворваться в мои покои! – завопила леди Грэмми, не дав королю договорить. Одной рукой она придерживала одеяло у подбородка, другой поправляла свои пышные пепельно-белокурые локоны.
– Замолчите оба, – отрезала Мюриель. – Вам, леди Грэмми, особенно следует придержать язык. Всякий скажет: то, чем вы сейчас занимались, является грубым попранием законов церкви и заслуживает суровой кары. Моему венценосному супругу опасаться нечего – он не подлежит церковному суду. Однако вы отнюдь не обладаете неприкосновенностью. И, полагаю, король не будет чинить мне препятствий, пожелай я передать столь закоренелую грешницу в руки святых отцов, которые подвергнут ее справедливому наказанию.
– Мюриель, – взмолился король.
– Помолчи, Уильям. Сейчас тебе лучше послушать и подумать. Надвигается война, не так ли? На помощь какого семейства тебе стоит рассчитывать? Семьи Лири, которой принадлежит могучий флот и служат верные войска? Или, быть может, ты предпочтешь опереться на родню этой шлюхи? Если мне не изменяет память, ее отец выдающийся военачальник – командует несколькими десятками деревенских олухов, которые едва держатся на своих тощих клячах, а вместо шлемов носят печные горшки!
Леди Грэмми оказалась сообразительнее Уильяма и мгновенно поняла, что над ней нависла серьезная угроза. Хотя ее душили слезы ярости, леди Грэмми сочла за благо хранить молчание и лишь кусала губы.
Несколько мгновений спустя Уильям тоже осознал, что на этот раз победа за королевой и ему остается лишь смириться.
– Что ты хочешь, Мюриель? – с подчеркнутым спокойствием спросил он.
– Я бы хотела, мой любезный супруг, чтобы ты проявлял ко мне чуть больше внимания. Мне только что сообщили, что, согласно твоему мудрому решению, мне предстоит отправиться в Кал Азрот. Однако я никак не могу припомнить, когда я выражала желание покинуть Эслен. Не помню я также, чтобы у меня спрашивали, хочу ли я перебраться в глушь.
– Не забывай, я твой муж. И к тому же король. Неужели мужу требуется особое разрешение, чтобы обеспечить безопасность своей жены? На днях тебя чуть не убили!
– Я сумею оценить твои заботы по достоинству, о мой супруг и повелитель. Не сомневаюсь, ты пожаловал в спальню леди Грэмми лишь для того, чтобы поделиться с ней своими тревогами обо мне. Очевидно, сейчас вы вместе решали, как обеспечить мое благополучие.
Уильям предпочел пропустить язвительное замечание королевы мимо ушей.
– В Эслене очень неспокойно. Мюриель, – пустился он в разъяснения. – Ты сама это понимаешь. Каждый день мы можем ждать новых покушений. В Кал Азрот охранять тебя будет намного легче. Это укрепленный замок, в который непросто проникнуть злоумышленникам.
– Хорошо. Раз так, пусть весь двор переедет в Кал Азрот. И ты тоже. Почему я должна скучать в одиночестве?
– Ты знаешь сама, это невозможно. Мне необходимо находиться в непосредственной близости от флота. Но скучать в одиночестве тебе не придется. С тобой поедут все дети – Фастия, Энни, Элсени и Чарльз. Им тоже нечего делать в городе, по которому разгуливают убийцы.
– Возможно, ты прав, и детей стоит отослать в дальний замок. Ну а я не нуждаюсь в твоей защите.
Лицо Уильяма исказила досада.
– Эррен, может, вы сумеете объяснить своей хозяйке, что она поступает безрассудно?
Краешком глаза Мюриель заметила, что Эррен и сэр Нейл выждав за дверью положенное время, вошли в спальню и остановились у порога.
– Ваше величество, королева уже знает, каково мое мнение на этот счет, – почтительно ответила Эррен.
– Леди Эррен, вы, с вашим здравым умом, без сомнения, понимаете, что все это делается для блага королевы.
Эррен сделала реверанс.
– Да, ваше величество. Если вы так считаете, ваше величество, значит, отъезд королевы необходим.
– Да, я так считаю! – раздраженно повысил голос Уильям и, неожиданно отбросив одеяло, соскочил с кровати, схватил с пола плащ и накинул его себе на плечи.
– Мюриель, – сквозь зубы процедил он. – Будь любезна, подожди меня в светлице леди Грэмми. Я скоро к тебе присоединюсь. Все остальные останутся здесь. И советую не забывать, что вы имеете дело со своим королем!
Опершись на подоконник, Уильям наблюдал, как в небе догорают последние лучи заката. В сторону Мюриель он даже не смотрел.
– Все это глупое ребячество, Мюриель. Своим поведением ты навредишь и мне, и себе. Ты хотя бы отдаешь себе отчет, какого рода слухи теперь будут ходить при дворе? Благодаря скандалу, который ты закатила, леди Грэмми решила, что мы с тобой совершенно не общаемся. Ты этого хотела? Ты хотела, чтобы она растрезвонила всем и каждому, что король пренебрегает своей женой и даже не считает нужным с ней разговаривать?
Мюриель с трудом сдерживала слезы.
– Но ты и в самом деле пренебрегаешь своей женой мой дражайший супруг, – произнесла она дрожащим от обиды голосом. – Если между нами нет ни близости, ни доверия, зачем делать вид, что все обстоит иначе? Пусть лучше меня считают покинутой и отвергнутой женой, но не дурой, которая не замечает, что творится вокруг.
Уильям, обернувшись, устремил на жену усталый, тоскующий взгляд.
– Мюриель, не стоит преувеличивать, – возразил он. – Не стоит упрекать меня в грехах, которых я не совершал. Да, я нарушил супружескую верность, но я никогда не пренебрегал твоим мнением. На сей раз я принял решение, не поставив тебя в известность, лишь потому, что меня вынудили к этому обстоятельства. Весьма тревожные обстоятельства, о которых ты знаешь сама. Мне пришлось держать свои намерения в тайне, ибо я понимал – ты непременно воспротивишься отъезду. А уехать тебе необходимо. Ты же видишь, война неизбежна. Наши враги уже предприняли попытку убить тебя. И я даже не знаю, каким образом им удалось переманить верного гвардейца на свою сторону. Бьюсь об заклад, твоя премудрая старушка Эррен тоже не имеет об этом понятия.
– Но почему ты решил, что в Кал Азрот я буду в меньшей опасности, чем в Эслене?
– Потому что из всех наших замков именно Кал Азрот предназначен для защиты от злоумышленников, наемных убийц, оборотней, а также черной магии и прочих колдовских чар, к которым могут прибегнуть многочисленные враги нашей семьи и королевства. Это надежная крепость, которую охраняет гарнизон верных рыцарей. Даже если на приступ двинется целая армия, неприятелю не ворваться в замок. Впрочем, все это тебе известно не хуже моего. Постарайся рассудить хладнокровно, и сама поймешь, что твой отъезд – то наиболее разумный шаг, какой мы только можем сейчас предпринять.
– При ярком свете все видится совсем не так, как в кромешной тьме, – вздохнула королева. – Разъяснения, полученные из твоих уст, воспринимаются иначе, чем слухи, которые доходят до меня со стороны. Еще несколько лет назад ты в любых обстоятельствах не преминул бы со мной посоветоваться, Уильям. Сейчас ты не считаешь нужным и словом со мной перемолвиться. Вижу, ты не остался глух к просьбам леди Грэмми. Судя по всему, ты подумываешь о том, что в этой стране может появиться новая королева? Скажи, я права?
На лице Уильяма мелькнуло смущенное и растерянное выражение, которого Мюриель не видела в течение многих лет. Он поспешно отвернулся, словно не в силах смотреть жене в глаза.
– У всех королей есть фаворитки, Мюриель, – пробормотал он. – Так уж повелось. Я не исключение, только и всего. У твоего отца, между прочим, тоже было множество любовниц.
– Ты не ответил на мой вопрос, – сурово перебила его Мюриель. – Намерен ты разорвать брак со мной или нет?
Король резко повернулся к ней.
– Разумеется, нет, – непререкаемым тоном заявил он. – Ты – моя королева, моя супруга и мой лучший друг. По крайней мере, так я считал до сих пор.
– Да, когда-то мы были друзьями, – тон королевы заметно смягчился. Судя по всему, последние слова Уильяма затронули в ее душе чувствительные струны.
– И именно потому, что ты дорога мне, я не хочу тебя потерять. Не могу позволить, чтобы тебя убили. Это же так просто. Без Абрии и без Элис, без всех этих красоток я прекрасно обойдусь. Но без тебя… – Уильям беспомощно всплеснул руками, словно сама мысль о гибели королевы привела его в ужас. – Быть королем – это тяжкий удел. Быть при этом еще и безупречно верным супругом – непосильная задача. И ты никогда не требовала от меня этого. Делала вид, что не замечаешь моих интрижек. Я ценил твою снисходительность, твою женскую мудрость. Но почему именно сейчас, когда у меня столько проблем, ты вдруг решила устроить безобразную сцену ревности?
Мюриель надменно вскинула подбородок.
– Почему я внезапно прозрела? Сама не знаю. Возможно, потому, что я впервые осознала – ты хочешь от меня избавиться. Я тебе не нужна. В ту ночь, после покушения, ты пришел ко мне. И был нежен и ласков, как в прежние времена. Но после этого я ждала тебя напрасно. Ты словно забыл дорогу в мою опочивальню. Похоже, ты решил, что одной ночи вполне достаточно, чтобы успокоить и утешить надоевшую старую жену. А потом я узнаю, что ты намерен отправить меня в дальний замок и даже не считаешь нужным спросить, хочу ли я этого. Я не могу позволить, чтобы со мной обращались, как с неразумным ребенком.
Король слушал ее, понурив голову.
– Давай поговорим сегодня ночью, – предложил он, когда она закончила. – Нам обоим нужно время, чтобы немного успокоиться.
– Значит, ты предлагаешь мне свои объятия? Это на редкость любезно с твоей стороны. Но увы, твоя кожа пропиталась запахом шлюхи, которую ты только что ласкал. Плохо же ты меня знаешь, Уильям! Я не давала тебе повода думать, что у меня не осталось гордости. Не забывай, я из рода де Лири.
Королева чувствовала, что рыдания подступили к ее горлу. Надо было скорее заканчивать тягостную сцену.
– Я уеду, если ты этого хочешь, – пообещала она. – Не ради себя, но ради детей. Если в Кал Азрот они будут в безопасности, я отвезу их туда. Только прошу, не надо…
Слезы, хлынувшие из глаз, не дали Мюриель договорить. Она повернулась и опрометью бросилась прочь.
– Эррен, сэр Нейл, идемте, – скомандовала она на бегу. – Нам больше нечего здесь делать.
Плечи королевы дрожали, когда она спускалась по лестнице. Оказавшись в своих покоях, она опустилась на стул и отчаянно разрыдалась.
Нейл мерил шагами приемную королевы, не зная, чем заняться. Лишь несколько часов назад он приступил к несению службы в качестве единственного пока воина гвардии Лира. Мюриель за это время и двух слов с ним не сказала, и вдруг, сам того не ожидая, он столкнулся со своим монархом и повелителем – тем самым королем, который только что пожаловал ему рыцарскую розу, – в самых неприятных и неловких обстоятельствах.
А теперь королева заперлась в своей спальне, в обществе верной фрейлины, леди Эррен.
Все прочие рыцари, составлявшие охрану королевы, толпились в холле. Находиться в апартаментах ее величества было позволено лишь Нейлу. Конечно, можно было присоединиться к рыцарям и ненароком осведомиться, в чем состоят обязанности телохранителя. Однако ни Варгуса, ни даже сэра Джеймса в холле не было, а заговаривать с незнакомыми Нейл не считал возможным.
Дверь скрипнула, и Нейл мгновенно обернулся, сжимая рукоять Ворона, своего боевого меча.
То была леди Эррен.
– Что ты слоняешься как тень, молодой рыцарь? – сказала она на языке Лира и жестом подозвала Нейла. – Королева шлет тебе свои извинения. Как ты видел сам, она сегодня слишком расстроена, чтобы выразить радость по поводу того, что ты стал ее телохранителем. Тем не менее она действительно рада.
– Извинения? Я не верю своим ушам. Королева слишком добра ко мне, служить ей – это высочайшая честь, о которой я не мог и мечтать. Но…
– Но, я вижу, тебя что-то смущает? Говори, не стесняйся. Быть может, я сумею разрешить твои сомнения.
– Благодарю вас, леди. Не могли бы вы сказать мне… что, собственно, мне следует делать?
Губы Эррен тронула едва заметная лукавая улыбка.
– Это чрезвычайно просто. Тебе следует охранять королеву. Только ее одну. Ни меня, ни принцесс, ни наследного принца, ни даже короля. Ты должен не сводить с нее глаз, должен постоянно быть начеку. Должен оберегать ее от малейшей опасности. Если перед тобой встанет выбор – спасти жизнь короля или допустить, чтобы королеву укусила пчела, королю придется обойтись без твоей помощи. Ты понял меня, рыцарь Нейл МекВрен?
– Да. Понял.
– Над тобой нет ни начальников, ни командиров. Обеспечивая безопасность королевы, ты должен действовать по собственному усмотрению. Королева далеко не всегда будет отдавать тебе приказы и поручения. Тебе необходимо научиться самому принимать решения. И совершать поступки, которые ты считаешь нужными.
– А остальные рыцари? Гвардейцы?
– Они не должны тебе подчиняться, если ты это имеешь в виду. А ты не должен подчиняться им. Запомни, этим домом управляет королева. А я управляю ее слугами. Значит, прежде всего тебе следует выполнять распоряжения королевы, затем мои, а уж затем приказы короля. Именно так, и никак иначе. А если король отдаст тебе приказ, препятствующий выполнению твоих основных обязанностей, ты можешь отказаться его выполнять. – Эррен сделала многозначительную паузу. – Но это вовсе не означает, что ты имеешь право пренебрегать приказами. Знай, я не потерплю, чтобы молодой человек отказывался выполнять мои поручения – разумеется, если на то не будет веской причины. Но главное, что тебе следует запомнить: ты стал не военачальником, а сторожевым псом королевы. Отныне ты – клинок, готовый разить ее врагов. Гордись эти званием.
– Никогда в жизни я не был горд, как сейчас, леди.
– Отрадно слышать это. В самом скором времени мы наберем из верных рыцарей гвардейский отряд Лира, и ты будешь его капитаном. До той поры руководствуйся разъяснениями, которые получил от меня. У тебя есть еще вопросы? Например, относительно событий, только что произошедших в покоях леди Грэмми?
– То, чему я стал свидетелем, не может не породить вопросов. Но, я полагаю, им суждено остаться без ответов.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ответ можно услышать лишь из уст короля, однако задавать ему подобные вопросы было бы непозволительной дерзостью.
Мюриель гневно сверкнула глазами на высоченного парня со слабым округлым подбородком и аккуратно подстриженными усами. Он был облачен в безукоризненную светло-голубую ливрею дома Грэмми. Как его зовут, Мюриель не помнила и не имела ни малейшего желания вспоминать.
– Я сама могу решить, что мне следует делать, а что нет, – отрезала она. – Или я более не королева?
Охранник, испуганно моргая, отвесил низкий поклон и принялся почтительно пятиться.
– И разве леди Грэмми более не является моей подданной и гостьей в моем собственном доме?
– Разумеется, вы правы, ваше величество, но…
– Никаких но! Запомните, все покои в этом дворце принадлежат мне, несмотря на то что сейчас в них обитает ваша хозяйка. И я могу войти в них, когда пожелаю. Разумеется, если вы не откроете веские причины, способные мне воспрепятствовать.
– Никаких причин нет, ваше величество. Нет и быть не может. Прошу вас, входите. Вдова Грэмми… развлекается.
– Вот как? Я так полагаю, она сейчас выполняет дело государственной важности – развлекает короля. Почему бы вам без обиняков не сообщить мне о том, что леди Грэмми приятно проводит время в обществе моего мужа?
Молодой рыцарь, не ожидавший подобного заявления лишился дара речи. Несколько мгновений он беззвучно шевелил губами и переводил взгляд с Мюриель на Эррен и с Эррен на рыцаря Нейла МекВрена, сжимавшего рукоять меча. Наконец телохранитель леди Грэмми испустил глубокий вздох.
– С кем бы ни проводила время моя хозяйка, меня это не касается, ваше величество, – изрек он с подчеркнуто безучастным видом.
– Что ж, вы знаете свое место, и это делает вам честь. А теперь откройте дверь.
Мгновение спустя королева уже шествовала по апартаментам, которые занимала фаворитка короля. Алдейн Селгрин, фрейлина леди Грэмми, выронила из рук вышивание и тихонько вскрикнула, увидав, что королева направляется прямиком в спальню. Эррен бросила на миниатюрную блондинку испепеляющий взгляд, и Алдейн предпочла не поднимать шума.
Около тяжелых дубовых дверей Мюриель остановилась и, не оборачиваясь к Нейлу и Эррен, коротко распорядилась:
– Оставайтесь пока здесь. Дайте им время привести себя в порядок.
В следующую секунду Мюриель протянула руку и рывком распахнула дверь настежь.
На кровати невероятных размеров барахтались леди Грэмми и король Кротении Уильям Второй. Розовые обнаженные тела переплелись воедино. «Люди выглядят чрезвычайно забавно, когда занимаются любовью, – пронеслось в голове у Мюриель. Как ни странно, ей казалось, что все происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения. – Они такие глупые и беспомощные, эти застигнутые врасплох любовники, совсем как младенцы. Только вот детского обаяния лишены начисто».
– Клянусь святыми, здесь творится прелюбодеяние! – голос Мюриель прозвучал оглушительно громко и в то же время бесстрастно. – Или вам не известно, леди Грэмми, что мужчина, с которым вы предаетесь разврату, является моим законным мужем?
Леди Грэмми испустила пронзительный визг, король издал звук, напоминающий мычание разгневанного быка, и оба одновременно юркнули под расшитое шелковое одеяло.
– Мюриель, клянусь святыми, зачем ты… – процедил Уильям, высунув из-под одеяла свое полыхающее багрянцем лицо.
– Как вы смели ворваться в мои покои! – завопила леди Грэмми, не дав королю договорить. Одной рукой она придерживала одеяло у подбородка, другой поправляла свои пышные пепельно-белокурые локоны.
– Замолчите оба, – отрезала Мюриель. – Вам, леди Грэмми, особенно следует придержать язык. Всякий скажет: то, чем вы сейчас занимались, является грубым попранием законов церкви и заслуживает суровой кары. Моему венценосному супругу опасаться нечего – он не подлежит церковному суду. Однако вы отнюдь не обладаете неприкосновенностью. И, полагаю, король не будет чинить мне препятствий, пожелай я передать столь закоренелую грешницу в руки святых отцов, которые подвергнут ее справедливому наказанию.
– Мюриель, – взмолился король.
– Помолчи, Уильям. Сейчас тебе лучше послушать и подумать. Надвигается война, не так ли? На помощь какого семейства тебе стоит рассчитывать? Семьи Лири, которой принадлежит могучий флот и служат верные войска? Или, быть может, ты предпочтешь опереться на родню этой шлюхи? Если мне не изменяет память, ее отец выдающийся военачальник – командует несколькими десятками деревенских олухов, которые едва держатся на своих тощих клячах, а вместо шлемов носят печные горшки!
Леди Грэмми оказалась сообразительнее Уильяма и мгновенно поняла, что над ней нависла серьезная угроза. Хотя ее душили слезы ярости, леди Грэмми сочла за благо хранить молчание и лишь кусала губы.
Несколько мгновений спустя Уильям тоже осознал, что на этот раз победа за королевой и ему остается лишь смириться.
– Что ты хочешь, Мюриель? – с подчеркнутым спокойствием спросил он.
– Я бы хотела, мой любезный супруг, чтобы ты проявлял ко мне чуть больше внимания. Мне только что сообщили, что, согласно твоему мудрому решению, мне предстоит отправиться в Кал Азрот. Однако я никак не могу припомнить, когда я выражала желание покинуть Эслен. Не помню я также, чтобы у меня спрашивали, хочу ли я перебраться в глушь.
– Не забывай, я твой муж. И к тому же король. Неужели мужу требуется особое разрешение, чтобы обеспечить безопасность своей жены? На днях тебя чуть не убили!
– Я сумею оценить твои заботы по достоинству, о мой супруг и повелитель. Не сомневаюсь, ты пожаловал в спальню леди Грэмми лишь для того, чтобы поделиться с ней своими тревогами обо мне. Очевидно, сейчас вы вместе решали, как обеспечить мое благополучие.
Уильям предпочел пропустить язвительное замечание королевы мимо ушей.
– В Эслене очень неспокойно. Мюриель, – пустился он в разъяснения. – Ты сама это понимаешь. Каждый день мы можем ждать новых покушений. В Кал Азрот охранять тебя будет намного легче. Это укрепленный замок, в который непросто проникнуть злоумышленникам.
– Хорошо. Раз так, пусть весь двор переедет в Кал Азрот. И ты тоже. Почему я должна скучать в одиночестве?
– Ты знаешь сама, это невозможно. Мне необходимо находиться в непосредственной близости от флота. Но скучать в одиночестве тебе не придется. С тобой поедут все дети – Фастия, Энни, Элсени и Чарльз. Им тоже нечего делать в городе, по которому разгуливают убийцы.
– Возможно, ты прав, и детей стоит отослать в дальний замок. Ну а я не нуждаюсь в твоей защите.
Лицо Уильяма исказила досада.
– Эррен, может, вы сумеете объяснить своей хозяйке, что она поступает безрассудно?
Краешком глаза Мюриель заметила, что Эррен и сэр Нейл выждав за дверью положенное время, вошли в спальню и остановились у порога.
– Ваше величество, королева уже знает, каково мое мнение на этот счет, – почтительно ответила Эррен.
– Леди Эррен, вы, с вашим здравым умом, без сомнения, понимаете, что все это делается для блага королевы.
Эррен сделала реверанс.
– Да, ваше величество. Если вы так считаете, ваше величество, значит, отъезд королевы необходим.
– Да, я так считаю! – раздраженно повысил голос Уильям и, неожиданно отбросив одеяло, соскочил с кровати, схватил с пола плащ и накинул его себе на плечи.
– Мюриель, – сквозь зубы процедил он. – Будь любезна, подожди меня в светлице леди Грэмми. Я скоро к тебе присоединюсь. Все остальные останутся здесь. И советую не забывать, что вы имеете дело со своим королем!
Опершись на подоконник, Уильям наблюдал, как в небе догорают последние лучи заката. В сторону Мюриель он даже не смотрел.
– Все это глупое ребячество, Мюриель. Своим поведением ты навредишь и мне, и себе. Ты хотя бы отдаешь себе отчет, какого рода слухи теперь будут ходить при дворе? Благодаря скандалу, который ты закатила, леди Грэмми решила, что мы с тобой совершенно не общаемся. Ты этого хотела? Ты хотела, чтобы она растрезвонила всем и каждому, что король пренебрегает своей женой и даже не считает нужным с ней разговаривать?
Мюриель с трудом сдерживала слезы.
– Но ты и в самом деле пренебрегаешь своей женой мой дражайший супруг, – произнесла она дрожащим от обиды голосом. – Если между нами нет ни близости, ни доверия, зачем делать вид, что все обстоит иначе? Пусть лучше меня считают покинутой и отвергнутой женой, но не дурой, которая не замечает, что творится вокруг.
Уильям, обернувшись, устремил на жену усталый, тоскующий взгляд.
– Мюриель, не стоит преувеличивать, – возразил он. – Не стоит упрекать меня в грехах, которых я не совершал. Да, я нарушил супружескую верность, но я никогда не пренебрегал твоим мнением. На сей раз я принял решение, не поставив тебя в известность, лишь потому, что меня вынудили к этому обстоятельства. Весьма тревожные обстоятельства, о которых ты знаешь сама. Мне пришлось держать свои намерения в тайне, ибо я понимал – ты непременно воспротивишься отъезду. А уехать тебе необходимо. Ты же видишь, война неизбежна. Наши враги уже предприняли попытку убить тебя. И я даже не знаю, каким образом им удалось переманить верного гвардейца на свою сторону. Бьюсь об заклад, твоя премудрая старушка Эррен тоже не имеет об этом понятия.
– Но почему ты решил, что в Кал Азрот я буду в меньшей опасности, чем в Эслене?
– Потому что из всех наших замков именно Кал Азрот предназначен для защиты от злоумышленников, наемных убийц, оборотней, а также черной магии и прочих колдовских чар, к которым могут прибегнуть многочисленные враги нашей семьи и королевства. Это надежная крепость, которую охраняет гарнизон верных рыцарей. Даже если на приступ двинется целая армия, неприятелю не ворваться в замок. Впрочем, все это тебе известно не хуже моего. Постарайся рассудить хладнокровно, и сама поймешь, что твой отъезд – то наиболее разумный шаг, какой мы только можем сейчас предпринять.
– При ярком свете все видится совсем не так, как в кромешной тьме, – вздохнула королева. – Разъяснения, полученные из твоих уст, воспринимаются иначе, чем слухи, которые доходят до меня со стороны. Еще несколько лет назад ты в любых обстоятельствах не преминул бы со мной посоветоваться, Уильям. Сейчас ты не считаешь нужным и словом со мной перемолвиться. Вижу, ты не остался глух к просьбам леди Грэмми. Судя по всему, ты подумываешь о том, что в этой стране может появиться новая королева? Скажи, я права?
На лице Уильяма мелькнуло смущенное и растерянное выражение, которого Мюриель не видела в течение многих лет. Он поспешно отвернулся, словно не в силах смотреть жене в глаза.
– У всех королей есть фаворитки, Мюриель, – пробормотал он. – Так уж повелось. Я не исключение, только и всего. У твоего отца, между прочим, тоже было множество любовниц.
– Ты не ответил на мой вопрос, – сурово перебила его Мюриель. – Намерен ты разорвать брак со мной или нет?
Король резко повернулся к ней.
– Разумеется, нет, – непререкаемым тоном заявил он. – Ты – моя королева, моя супруга и мой лучший друг. По крайней мере, так я считал до сих пор.
– Да, когда-то мы были друзьями, – тон королевы заметно смягчился. Судя по всему, последние слова Уильяма затронули в ее душе чувствительные струны.
– И именно потому, что ты дорога мне, я не хочу тебя потерять. Не могу позволить, чтобы тебя убили. Это же так просто. Без Абрии и без Элис, без всех этих красоток я прекрасно обойдусь. Но без тебя… – Уильям беспомощно всплеснул руками, словно сама мысль о гибели королевы привела его в ужас. – Быть королем – это тяжкий удел. Быть при этом еще и безупречно верным супругом – непосильная задача. И ты никогда не требовала от меня этого. Делала вид, что не замечаешь моих интрижек. Я ценил твою снисходительность, твою женскую мудрость. Но почему именно сейчас, когда у меня столько проблем, ты вдруг решила устроить безобразную сцену ревности?
Мюриель надменно вскинула подбородок.
– Почему я внезапно прозрела? Сама не знаю. Возможно, потому, что я впервые осознала – ты хочешь от меня избавиться. Я тебе не нужна. В ту ночь, после покушения, ты пришел ко мне. И был нежен и ласков, как в прежние времена. Но после этого я ждала тебя напрасно. Ты словно забыл дорогу в мою опочивальню. Похоже, ты решил, что одной ночи вполне достаточно, чтобы успокоить и утешить надоевшую старую жену. А потом я узнаю, что ты намерен отправить меня в дальний замок и даже не считаешь нужным спросить, хочу ли я этого. Я не могу позволить, чтобы со мной обращались, как с неразумным ребенком.
Король слушал ее, понурив голову.
– Давай поговорим сегодня ночью, – предложил он, когда она закончила. – Нам обоим нужно время, чтобы немного успокоиться.
– Значит, ты предлагаешь мне свои объятия? Это на редкость любезно с твоей стороны. Но увы, твоя кожа пропиталась запахом шлюхи, которую ты только что ласкал. Плохо же ты меня знаешь, Уильям! Я не давала тебе повода думать, что у меня не осталось гордости. Не забывай, я из рода де Лири.
Королева чувствовала, что рыдания подступили к ее горлу. Надо было скорее заканчивать тягостную сцену.
– Я уеду, если ты этого хочешь, – пообещала она. – Не ради себя, но ради детей. Если в Кал Азрот они будут в безопасности, я отвезу их туда. Только прошу, не надо…
Слезы, хлынувшие из глаз, не дали Мюриель договорить. Она повернулась и опрометью бросилась прочь.
– Эррен, сэр Нейл, идемте, – скомандовала она на бегу. – Нам больше нечего здесь делать.
Плечи королевы дрожали, когда она спускалась по лестнице. Оказавшись в своих покоях, она опустилась на стул и отчаянно разрыдалась.
Нейл мерил шагами приемную королевы, не зная, чем заняться. Лишь несколько часов назад он приступил к несению службы в качестве единственного пока воина гвардии Лира. Мюриель за это время и двух слов с ним не сказала, и вдруг, сам того не ожидая, он столкнулся со своим монархом и повелителем – тем самым королем, который только что пожаловал ему рыцарскую розу, – в самых неприятных и неловких обстоятельствах.
А теперь королева заперлась в своей спальне, в обществе верной фрейлины, леди Эррен.
Все прочие рыцари, составлявшие охрану королевы, толпились в холле. Находиться в апартаментах ее величества было позволено лишь Нейлу. Конечно, можно было присоединиться к рыцарям и ненароком осведомиться, в чем состоят обязанности телохранителя. Однако ни Варгуса, ни даже сэра Джеймса в холле не было, а заговаривать с незнакомыми Нейл не считал возможным.
Дверь скрипнула, и Нейл мгновенно обернулся, сжимая рукоять Ворона, своего боевого меча.
То была леди Эррен.
– Что ты слоняешься как тень, молодой рыцарь? – сказала она на языке Лира и жестом подозвала Нейла. – Королева шлет тебе свои извинения. Как ты видел сам, она сегодня слишком расстроена, чтобы выразить радость по поводу того, что ты стал ее телохранителем. Тем не менее она действительно рада.
– Извинения? Я не верю своим ушам. Королева слишком добра ко мне, служить ей – это высочайшая честь, о которой я не мог и мечтать. Но…
– Но, я вижу, тебя что-то смущает? Говори, не стесняйся. Быть может, я сумею разрешить твои сомнения.
– Благодарю вас, леди. Не могли бы вы сказать мне… что, собственно, мне следует делать?
Губы Эррен тронула едва заметная лукавая улыбка.
– Это чрезвычайно просто. Тебе следует охранять королеву. Только ее одну. Ни меня, ни принцесс, ни наследного принца, ни даже короля. Ты должен не сводить с нее глаз, должен постоянно быть начеку. Должен оберегать ее от малейшей опасности. Если перед тобой встанет выбор – спасти жизнь короля или допустить, чтобы королеву укусила пчела, королю придется обойтись без твоей помощи. Ты понял меня, рыцарь Нейл МекВрен?
– Да. Понял.
– Над тобой нет ни начальников, ни командиров. Обеспечивая безопасность королевы, ты должен действовать по собственному усмотрению. Королева далеко не всегда будет отдавать тебе приказы и поручения. Тебе необходимо научиться самому принимать решения. И совершать поступки, которые ты считаешь нужными.
– А остальные рыцари? Гвардейцы?
– Они не должны тебе подчиняться, если ты это имеешь в виду. А ты не должен подчиняться им. Запомни, этим домом управляет королева. А я управляю ее слугами. Значит, прежде всего тебе следует выполнять распоряжения королевы, затем мои, а уж затем приказы короля. Именно так, и никак иначе. А если король отдаст тебе приказ, препятствующий выполнению твоих основных обязанностей, ты можешь отказаться его выполнять. – Эррен сделала многозначительную паузу. – Но это вовсе не означает, что ты имеешь право пренебрегать приказами. Знай, я не потерплю, чтобы молодой человек отказывался выполнять мои поручения – разумеется, если на то не будет веской причины. Но главное, что тебе следует запомнить: ты стал не военачальником, а сторожевым псом королевы. Отныне ты – клинок, готовый разить ее врагов. Гордись эти званием.
– Никогда в жизни я не был горд, как сейчас, леди.
– Отрадно слышать это. В самом скором времени мы наберем из верных рыцарей гвардейский отряд Лира, и ты будешь его капитаном. До той поры руководствуйся разъяснениями, которые получил от меня. У тебя есть еще вопросы? Например, относительно событий, только что произошедших в покоях леди Грэмми?
– То, чему я стал свидетелем, не может не породить вопросов. Но, я полагаю, им суждено остаться без ответов.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ответ можно услышать лишь из уст короля, однако задавать ему подобные вопросы было бы непозволительной дерзостью.