Киз Грегори. Терновый Король

   Кивнув, он встал, и ей снова открылось в нем что-то такое, что впервые она обнаружила в юноше при первой встрече в часовне Святого Лира.
   – Слушаюсь, ваше величество, – уже твердым тоном произнес он. – Я с вами.
   – Отлично. Это хороший знак.
   – Ваше величество, могу я задать вам вопрос?
   – Да.
   – Будет ли война с Лиром?
   Прежде чем ответить, она чуть выждала.
   – А если будет, – сказала наконец она, – сможете ли вы убить тех, с кем некогда сражались бок о бок?
   Он нахмурился, будто не понял смысла вопроса.
   – Конечно, ваше величество, – ответил он. – Ради вас я убью всех, кого нужно. Но мне хотелось это узнать, чтобы как можно лучше укрепить охрану.
   – Война с Лиром волнует меня меньше всего, – сказала королева. – Они видят во мне возможность занять трон без боя, но их тревожат Салтмарк и Ханза. Мне надлежит предложить им достаточно большое влияние при дворе. Наверное, даже позволить одному из моих двоюродных братьев править вместе со мной. Факты, связанные с гибелью моего мужа и кораблями союзников, которые мы потопили, постепенно будут преданы забвению. Я не знаю, что затевали Уильям и Роберт, и, очевидно никогда не узнаю. Но я должна навести порядок и внести во все ясность. Больше всего меня сейчас волнует Ханза и убийцы, затаившиеся у меня в доме.
   – Понимаю, ваше величество, – кивнул Нейл.
   Наклонив к нему голову, королева добавила:
   – А сейчас, как я уже сказала, вы должны наблюдать за тем, чего не смогу увидеть я. Первым будет принят Хесперо. Я сделаю его своим премьер-министром.
   – Мне казалось, что вы ему не доверяете, – удивленно поднял бровь Нейл.
   – Ничуть не доверяю, но он не должен этого знать. Его нужно холить и лелеять. Кроме того, он должен находиться под постоянным наблюдением. А это легче осуществить, если он всегда будет рядом. После того как я с ним поговорю, мы пригласим хозяев моря. Нужно будет заключить с ними мир.
   – Хорошо, ваше величество.
   – Да.-Она глубоко вздохнула.
   – Это мой приказ! – выкрикнул в качестве практики Чарльз.
   – Слушаюсь, ваше величество, – поклонившись королю, произнес Нейл. – Я всегда и во всем остаюсь вашим слугой.
   – Это очень забавно, – расплывшись в глупой мальчишеской улыбке, произнес тот.

Эпилог
Последнее проклятие

   Едва алчная мгла поглотила эхо шагов Мюриель Отважной, как из загробной тишины она услышала какой-то странный стон. Он был очень тихим, почти неслышным и напоминал царапанье когтями по натянутой коже барабана. Нечто невидимое двигалось в темноте, и, несмотря на то что не было видно ни зги, королева кожей почувствовала, как впились в нее, подобно горящим углям, чьи-то глаза.
   – Смердит женщиной, – проскрежетал хриплый голос. – Уже много сотен лет я не слышал этого запаха. – Раздался звук, как будто говорящий причмокнул губами, после чего вновь заговорил задумчивым тоном: – Ты не она. Похожа, но не она.
   Мюриель почуяла наполнявший комнату смолистый аромат ладана.
   – Неужели ты действительно тот, кем тебя называет этот человек? – осведомилась она. – Ты на самом деле один из скаслоев?
   – Я есть, был и буду. – Его слова прошуршали в воздухе, словно сороконожка. – Как же ты явилась сюда, если не знаешь, кто я такой?
   – Я нашла ключ в покоях моего мужа. Потом кое-что разузнала. Квексканех, ответь мне на вопрос.
   – Мое имя, – произнес он таким тоном, словно вкладывал в это слово некое проклятие. – Я уже почти позабыл, кем я был. Но ты права, некогда меня величали именно так.
   – Ты провел здесь две тысячи лет?
   – Годы для меня так же ничего не значат, как и лик луны, который я давно позабыл. – Тишину вновь прорезал скрежет. – Не нравится мне твой запах.
   – Меня нисколько не интересует, нравится он тебе или нет, – отрезала Мюриель.
   – А что же тебя интересует? Ради чего ты решила потревожить мой покой?
   – Твоя раса имела знание, которое моя утратила.
   – Ну, это в самом деле так.
   – Скажи, ты умеешь видеть сокрытое? Знаешь ли ты, кто убил моих дочерей и мужа? Можешь ли сказать, жива ли еще моя младшая дочь?
   – Понятно, – выдохнул Узник. – Я вижу, как ветер разносит повсюду дым. Вижу, как опускается на мир покров смерти. Вижу в тебе серп, который жаждет жатвы.
   – Кто убил моих дочерей? – продолжала допытываться королева.
   – Тс-с-с, – прошипел старческий голос. – Очертания весьма неясны. Они спрятаны за пеленой тумана. – Внезапно голос, набрал силу и вскричал: – Королева! В тебе сокрыт нож, который жаждет крови. Он хочет резать и пронзать.
   – Он лжет? – спросила Мюриель Хранителя.
   – Нет, этого ему не дозволено, – ответил ей древний старик-сефри.
   – Что ты сообщил моему мужу? – спросила Мюриель Узника.
   – Что он станет смертью или умрет сам. Теперь я знаю, что он выбрал. А ты, которая смердит женщиной-матерью, сможешь ли ты стать самой смертью?
   – Я должна увидеть смерть убийц моей семьи.
   – Тс-с-с. Это достаточно, – сказал Узник. – Я расскажу тебе об одном проклятии. Самом страшном проклятии. Самом ужасном проклятии, которое существовало на моем веку.
   – Ваше величество, – обратился к ней Хранитель, – не слушайте его.
   Но королева отмахнулась от предупреждения.
   – И я смогу проклясть тех, кто забрал моих детей?
   – О да. Легко. Легче не бывает.
   – Тогда говори. Я слушаю.
   – Ваше величество… – вновь попытался остановить ее Хранитель, но Мюриель прервала его на полуслове.
   – Ты уже дважды пытался меня предостеречь, – отрезала она. – Ни слова больше, если не хочешь вообще лишиться слуха.
   Вняв этой угрозе, сефри тотчас склонил голову.
   – Хорошо, ваше величество, – покорно произнес он.
   – А если не хочешь слушать наш разговор, отойди куда-нибудь в сторону. Когда ты мне понадобишься, я позову.
   – Хорошо, ваше величество.
   И она услышала, как зашаркали его шаги.
   – Ты дочь королевы? – осведомился Узник, когда сефри достаточно удалился.
   – Я сама королева, – ответила Мюриель. – Расскажи мне об этом проклятии.
   – Я скажу тебе, что следует написать, и ты выцарапаешь это на свинцовой пластине, а потом положишь ее в саркофаг, который найдешь посреди города мертвых. Покоящийся там дух передаст твою просьбу тем, кто владеет проклятием.
   Мюриель на минуту задумалась, но затем вспомнила последний вздох Фастии и сказала:
   – Говори, что я должна написать.
 
   Свечи в часовне замигали, словно их пламя всколыхнул порыв резкого ветра. Сакритор Хон встрепенулся, словно очнувшись от сна, хотя он совсем не спал, и нервно огляделся вокруг.
   Но ничего подозрительного не обнаружил. В часовне было тихо.
   Он уже почти успокоился, когда вдруг раздался пронзительный вопль. Он донесся из лазарета, в котором лежал чужестранец. Сакритор поспешно направился выяснить, что бы это могло значить.
   Несколько недель назад двое мужчин в черном принесли в часовню незнакомого сакритору Хону господина. Судя по его дорогой одежде и тому, как с ним обращались его спутники, он, должно быть, являлся весьма влиятельным человеком. Он был тяжело ранен возле самого сердца, поэтому никакие снадобья и зелья уже не могли его спасти, разве только замедлили бы угасание жизни и оттянули ее конец. Однако в это утро дела неожиданно обернулись к худшему. Но удивил сакритора не этот поворот, а то, что у раненого хватило сил издать столь громкий крик.
   Когда сакритор отдернул занавеску, незнакомец уже не кричал, но был жив. Совершенно голый, он стоял посреди комнаты, уставившись на нечто невидимое человеческому глазу и внушавшее ему дикий ужас.
   – Господин, – обратился к нему сакритор, – вы уже проснулись.
   – Правда? – прошептал тот. – А у меня такое чувство, что я еще сплю. И мне снится мерзкий сон.
   – Святые оказались к вам благосклонны, – осенив его охранным знамением, произнес сакритор. – Я даже не предполагал, что вы сможете стоять на ногах. Еще сегодня утром, казалось, душа собиралась вас покинуть.
   Раненый посмотрел на него таким взглядом, от которого у сакритора пробежали мурашки по спине.
   – Где я? – спросил он.
   – В часовне Святого Лоя в Копенвисе, – ответил сакритор.
   – А где мои слуги?
   – Они размещены в городе. Один из них стоит на страже за дверью. Позвать его?
   – Погодите. Одну минуту. Я хочу узнать. Мой брат мертв?
   – Я не знаю вашего брата, мой господин.
   – А меня вы знаете?
   – Нет, господин.
   Незнакомец кивнул и погладил свою бороду.
   – Кажется, и я тоже, – сказал он.
   Сакритор не знал, как растолковать его слова, поэтому спросил:
   – Вы что, потеряли память? – На веку священника уже встречались подобные случаи. – Иногда это бывает после сильного потрясения…
   – Нет, я не это имею в виду. Я помню все слишком хорошо. Принесите мою одежду.
   – Господин, но вам еще рано пускаться в путь.
   – Думаю, это уже в моих силах. – Что-то во взгляде этого человека подсказало сакритору, что спорить с ним не следует.
   В конце концов, сакритор стал свидетелем настоящего чуда. Если святые спасли человека от верной смерти, почему бы им не восстановить ему и здоровье?
   Разумеется, рана еще не затянулась, но…
   – Как пожелаете, господин, – поклонившись, ответил сакритор. – Однако прежде чем вы удалитесь, не желаете ли исповедоваться? Не позволите ли отпустить вам ваши грехи?
   Незнакомец в недоумении уставился на него, слегка приоткрыв рот. Затем он издал звук, потом другой, весьма напоминавший смешок.
   Только после третьего раза сакритор понял, что это и в самом деле был смех, но столь горький, что с ним не могла сравниться вся скорбь мира.