Страница:
– Никто не замечает Арлекина, -бормотал себе Ли под нос, а его глаза в это время были, как в трансе, прикованы к какой-то невидимой далекой точке. – Никто не замечает старину Арлекина. Он снова стал невидимкой.
Ли стороной обошел Синебородого, который деловито стаскивал обувь с ног обезглавленного священника, лежавшего в снегу с кровавым сиянием на том месте, где должна была бы быть его голова.
Когда Ли наконец добрался до дома Гейнсборо, булочника, то увидел, что тот уже горит.
Черепица на крыше лопалась со звуком пробки, выскакивающей из бутылки шампанского. Громко трещали перекрытия. Языки красного и темно-пурпурного пламени лизали небо.
Всего два часа назад он оставил Сью с Райаном, Энид и всеми остальными членами семьи булочника. Они ели еще теплые сладкие пирожки и пили шерри. Кто-то из Гейнсборо играл на фортепиано рождественскую песнь.
Подумав о Сью, он остановился как вкопанный. Снежинки тихо падали ему на лицо и тут же таяли. И вдруг ему показалось, что он видит Сью – вон же она стоит в своем длинном фиолетовом платье у самой двери и машет ему на прощание рукой!
С грохотом обрушилась крыша. Десятки черепиц вылетели из пламени и упали на снег, шипя и поднимая клубы пара.
Верхний этаж запылал еще яростнее. А вот нижний – он казался нетронутым.
Образ собственной жены и семейства Гейнсборо, задыхающихся в дыму и пытающихся выбраться из пылающего дома, возник перед глазами Ли Бартона. Выйдя наконец из транса, он рванулся к входной двери.
Когда он ее распахнул, заряд отравленного дымом воздуха, вырвавшийся из внутренних покоев, отшвырнул Ли назад.
Глаза щипало. Ли согнулся, готовясь снова кинуться в дом.
Но уже через минуту он снова оказался снаружи.
Хотя дым заполнял всю внутренность дома. Ли сразу же наткнулся на трупы. Все Гейнсборо были мертвы. Даже беременную жену Райана не пощадили.
Оказавшись на свежем воздухе, Ли долго выкашливал дым из легких, тер покрасневшие плачущие глаза, потом набрал пригоршню снега и вытер им все лицо.
Он радовался, что огонь кремирует семью Гейнсборо. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще видел, что с ними сделали ради развлечения Синебородые.
Ли окинул глазами засыпанный снегом сад. Возле зеленой изгороди лежали трупы домашних собак.
Но он нигде не нашел следов Райана. И Сью.
Конечно, они могли быть в догорающих спальнях верхнего этажа.
Но в то же время...
Выкрикивая имя Сью, он обежал дом.
Там на снегу он нашел еще следы крови – от капель размером с пенни, до больших пятен, расплывавшихся как одеяла на белом снегу. Все это освещалось адским пламенем, ревевшим и трещавшим по всему городу.
Стоя там под дымной пеленой, он долго смотрел на окна, где полыхали языки огня. И без конца повторял одно имя. Имя Сью.
6
7
8
Глава 42
1
2
Ли стороной обошел Синебородого, который деловито стаскивал обувь с ног обезглавленного священника, лежавшего в снегу с кровавым сиянием на том месте, где должна была бы быть его голова.
Когда Ли наконец добрался до дома Гейнсборо, булочника, то увидел, что тот уже горит.
Черепица на крыше лопалась со звуком пробки, выскакивающей из бутылки шампанского. Громко трещали перекрытия. Языки красного и темно-пурпурного пламени лизали небо.
Всего два часа назад он оставил Сью с Райаном, Энид и всеми остальными членами семьи булочника. Они ели еще теплые сладкие пирожки и пили шерри. Кто-то из Гейнсборо играл на фортепиано рождественскую песнь.
Подумав о Сью, он остановился как вкопанный. Снежинки тихо падали ему на лицо и тут же таяли. И вдруг ему показалось, что он видит Сью – вон же она стоит в своем длинном фиолетовом платье у самой двери и машет ему на прощание рукой!
С грохотом обрушилась крыша. Десятки черепиц вылетели из пламени и упали на снег, шипя и поднимая клубы пара.
Верхний этаж запылал еще яростнее. А вот нижний – он казался нетронутым.
Образ собственной жены и семейства Гейнсборо, задыхающихся в дыму и пытающихся выбраться из пылающего дома, возник перед глазами Ли Бартона. Выйдя наконец из транса, он рванулся к входной двери.
Когда он ее распахнул, заряд отравленного дымом воздуха, вырвавшийся из внутренних покоев, отшвырнул Ли назад.
Глаза щипало. Ли согнулся, готовясь снова кинуться в дом.
Но уже через минуту он снова оказался снаружи.
Хотя дым заполнял всю внутренность дома. Ли сразу же наткнулся на трупы. Все Гейнсборо были мертвы. Даже беременную жену Райана не пощадили.
Оказавшись на свежем воздухе, Ли долго выкашливал дым из легких, тер покрасневшие плачущие глаза, потом набрал пригоршню снега и вытер им все лицо.
Он радовался, что огонь кремирует семью Гейнсборо. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще видел, что с ними сделали ради развлечения Синебородые.
Ли окинул глазами засыпанный снегом сад. Возле зеленой изгороди лежали трупы домашних собак.
Но он нигде не нашел следов Райана. И Сью.
Конечно, они могли быть в догорающих спальнях верхнего этажа.
Но в то же время...
Выкрикивая имя Сью, он обежал дом.
Там на снегу он нашел еще следы крови – от капель размером с пенни, до больших пятен, расплывавшихся как одеяла на белом снегу. Все это освещалось адским пламенем, ревевшим и трещавшим по всему городу.
Стоя там под дымной пеленой, он долго смотрел на окна, где полыхали языки огня. И без конца повторял одно имя. Имя Сью.
6
Сэму и Джаду понадобилось около двадцати минут, чтобы пробиться сквозь снег и достичь пригородов Кастертона.
Жар горящих домов уже растопил снег, заполнив улицы жидкой черной грязью.
– Боже милосердный, – задыхался от бега Джад. – Ты только погляди на это! Похоже, наступил конец света.
Сэм ничего не ответил. Ему сейчас нужно было только одно – отыскать свою Зиту.
Но надежда на это быстро покидала его.
Картина была ужасна. Убитые валялись прямо на улице. Повсюду носились лошади, напуганные шумом и пожарами. Несколько раз Сэму и Джаду приходилось прятаться в узких проулках или в дверях лавок, чтобы не быть растоптанными копытами лошадей, носившихся на свободе, без всадников, с бешеными глазами и клубящейся пеной на мордах.
Где-то неистово лаяла собака. И повсюду слышались вопли перепуганных и израненных горожан.
На рыночной площади Сэм увидел преподобного Хатера. Он помогал врачу оказывать помощь раненым, которых они клали прямо на торговые прилавки.
За их спинами страшно полыхал городской собор. Рушилась облицовка. Огромный ее кусок ударился в колокол, и тоскливый громкий звук разнесся над городом, как похоронный звон.
– Томас? – позвал Сэм. – Вы видели тех, кто напал на город?
– Подонки. – Достопочтенный Хатер горько покачал головой. – Эти подонки убивали детей.
Врач не поднял глаз – он перевязывал малышу разбитую голову.
– Люди, вооруженные топорами и ножами. У каждого была татуировка вот здесь. – Врач дотронулся до верхней губы.
– Синебородые, – со вздохом проговорил Сэм.
Джад мрачно кивнул.
– А мы были так чертовски непредусмотрительны! Притворялись, что живем полной жизнью в этом викторианском заповеднике. А надо было готовиться к вторжению. Нас же предупреждали, что оно состоится... – Он горько покачал головой.
Сэм схватил Томаса за руку.
– Люди, которые это совершили, они еще в городе?
– Нет. Во всяком случае, я так думаю. Эти свиньи взяли все, что могли унести, и скрылись.
Сэм поднял взгляд. Там, по ту сторону площади, на постаменте статуи архангела Гавриила, стоял Ролли. Он все еще носил оранжевый комбинезон. Пожар освещал его рыжую закрученную во множество штопоров шевелюру, которая смотрелась как некое огненное гало вокруг его головы.
По-видимому, Ролли был достаточно безразличен к тому, что происходило в других местах города. Он стоял, обнимая архангела за каменное плечо, и все его внимание было поглощено пылавшим собором.
К звону колокола теперь присоединился звук органных труб. Горячий воздух в них расширялся, и они – одна за другой – выдавливали из себя ноты, совершенно не согласованные между собой – от тонких визгливых выкриков до мрачного басового ворчания. Сэм с трудом проглотил слюну. Это была музыка для обреченных душ.
Сэм почувствовал, как чьи-то пальцы сжали его руку.
Повернулся, и в желтых отсветах огня увидел лицо Джада.
– Сэм, я иду к амфитеатру. Дот осталась на лодке совсем одна.
– Но это же несколько миль! В такую метель ты туда не доберешься.
– Обо мне не беспокойся. Поймаю лошадь. А куда пойдешь ты?
– К Гейнсборо. Зита собиралась провести с ними ночь.
– Удачи, Сэм.
– И тебе удачи, Джад.
Джад круто повернулся и исчез в летящих снежных облаках. А Сэм обратился спиной к горящему собору. Быстрыми шагами он уходил к дому Гейнсборо.
Жар горящих домов уже растопил снег, заполнив улицы жидкой черной грязью.
– Боже милосердный, – задыхался от бега Джад. – Ты только погляди на это! Похоже, наступил конец света.
Сэм ничего не ответил. Ему сейчас нужно было только одно – отыскать свою Зиту.
Но надежда на это быстро покидала его.
Картина была ужасна. Убитые валялись прямо на улице. Повсюду носились лошади, напуганные шумом и пожарами. Несколько раз Сэму и Джаду приходилось прятаться в узких проулках или в дверях лавок, чтобы не быть растоптанными копытами лошадей, носившихся на свободе, без всадников, с бешеными глазами и клубящейся пеной на мордах.
Где-то неистово лаяла собака. И повсюду слышались вопли перепуганных и израненных горожан.
На рыночной площади Сэм увидел преподобного Хатера. Он помогал врачу оказывать помощь раненым, которых они клали прямо на торговые прилавки.
За их спинами страшно полыхал городской собор. Рушилась облицовка. Огромный ее кусок ударился в колокол, и тоскливый громкий звук разнесся над городом, как похоронный звон.
– Томас? – позвал Сэм. – Вы видели тех, кто напал на город?
– Подонки. – Достопочтенный Хатер горько покачал головой. – Эти подонки убивали детей.
Врач не поднял глаз – он перевязывал малышу разбитую голову.
– Люди, вооруженные топорами и ножами. У каждого была татуировка вот здесь. – Врач дотронулся до верхней губы.
– Синебородые, – со вздохом проговорил Сэм.
Джад мрачно кивнул.
– А мы были так чертовски непредусмотрительны! Притворялись, что живем полной жизнью в этом викторианском заповеднике. А надо было готовиться к вторжению. Нас же предупреждали, что оно состоится... – Он горько покачал головой.
Сэм схватил Томаса за руку.
– Люди, которые это совершили, они еще в городе?
– Нет. Во всяком случае, я так думаю. Эти свиньи взяли все, что могли унести, и скрылись.
Сэм поднял взгляд. Там, по ту сторону площади, на постаменте статуи архангела Гавриила, стоял Ролли. Он все еще носил оранжевый комбинезон. Пожар освещал его рыжую закрученную во множество штопоров шевелюру, которая смотрелась как некое огненное гало вокруг его головы.
По-видимому, Ролли был достаточно безразличен к тому, что происходило в других местах города. Он стоял, обнимая архангела за каменное плечо, и все его внимание было поглощено пылавшим собором.
К звону колокола теперь присоединился звук органных труб. Горячий воздух в них расширялся, и они – одна за другой – выдавливали из себя ноты, совершенно не согласованные между собой – от тонких визгливых выкриков до мрачного басового ворчания. Сэм с трудом проглотил слюну. Это была музыка для обреченных душ.
Сэм почувствовал, как чьи-то пальцы сжали его руку.
Повернулся, и в желтых отсветах огня увидел лицо Джада.
– Сэм, я иду к амфитеатру. Дот осталась на лодке совсем одна.
– Но это же несколько миль! В такую метель ты туда не доберешься.
– Обо мне не беспокойся. Поймаю лошадь. А куда пойдешь ты?
– К Гейнсборо. Зита собиралась провести с ними ночь.
– Удачи, Сэм.
– И тебе удачи, Джад.
Джад круто повернулся и исчез в летящих снежных облаках. А Сэм обратился спиной к горящему собору. Быстрыми шагами он уходил к дому Гейнсборо.
7
Ли минут пять стоял, выкрикивая имя Сью. Ему было необходимо сейчас же увидеть ее лицо, которое обязательно должно было появиться в одном из верхних окон дома Гейнсборо.
– Сью! Ты слышишь меня?
Потом он замолчал, надеясь, что услышит ее ответ, помолчал на тот случай, если она отошла куда-нибудь подальше.
И вдруг, заглушаемые треском лопающихся от жара черепиц, Ли услышал слабые крики, а потом и непонятные звуки, будто кто-то стучит где-то далеко в толстую дубовую дверь голыми кулаками.
– Сью! Сью!
На этот раз ответ пришел более отчетливый. Теперь в дверь били не кулаками, а чем-то вроде молотка или железного шкворня.
И стучали совсем недалеко.
Вот и опять те же удары.
На этот раз Ли понял, что бьют в крышку люка, который ведет в винный подвал, расположенный совсем рядом с домом. Правда, люка Ли не видел, так как его завалили упавшие с крыши черепицы.
И тут он вспомнил: крышка люка находилась прямо под кухонным окном. Ли помчался туда и принялся голыми руками расчищать люк.
– Сью, это ты?
Голос, который ему ответил, был мужским. Больше того, то был очень знакомый голос.
– Райан? Держись, Райан, я тебя сейчас выпущу. Ради Бога, держись.
Ли ухватился за все еще горячие черепицы.
И вдруг сообразил, что ему на помощь пришла еще одна пара рук.
– Сэм? Господи, Сэм, как же я рад тебя видеть!
– Кто там в подвале?
– Насколько я знаю – Райан Кейт. Но я надеюсь, что и Сью находится там же.
– А о Зите ты ничего не знаешь?
– Нет... Но ее в доме не было.
– А мне кажется, она собиралась переночевать у Энид? У них же намечалась вечеринка.
Ли отрицательно качнул головой, продолжая разгребать завал черепицы.
– Нет. Она решила остаться на нашей ферме. Сказала, что хочет закончить возню с рождественским подарком.
– Господи, как же мне хочется знать, что там у них! – Первым импульсом Сэма было бежать домой, но он знал, что должен сначала помочь Ли.
Еще немного усилий – и крышка люка была освобождена от обломков. Сэм ногой сбил засов, которым закрывалась крышка с этой стороны.
– Райан! – крикнул Сэм. – С этой стороны дверь открыта. – И почти сразу же услышал, как с той стороны звенят откручиваемые болты. Он наклонился и отбросил крышку.
Из подвала вырвался клуб дыма, вслед за которым появился наполовину задохнувшийся Райан. Он вывалился из люка и тут же рухнул на подтаявший снег.
– Райан, ты живой?
Райан кивнул, но все еще продолжал кашлять, а из глаз у него ручьем бежали слезы.
Вмешался Сэм:
– Я думаю, через пару минут он придет в себя. Ты нашел Энид и всех остальных?
Ли молча посмотрел в глаза Сэму, а потом медленно кивнул и указал взглядом на пылающий дом.
Сэму не надо было переводить взгляд Ли на более понятный язык.
– О черт!
Затем он опустился на колени возле Райана, который с трудом сел на снегу, кашляя так, что трещали ребра. Сэм положил ему руку на плечо.
Огонь продолжал пожирать дом.
Сэм смотрел, как рушатся стены, как взлетают прямо в темное небо фонтаны золотых искр. На гибель дома отвечало со всех сторон эхо – десятки домов, складов, лавок, гостиниц тоже пылали, тоже рушились. И снова пришла в голову Сэма мысль, что они присутствуют при начале конца этого мира.
– Сью! Ты слышишь меня?
Потом он замолчал, надеясь, что услышит ее ответ, помолчал на тот случай, если она отошла куда-нибудь подальше.
И вдруг, заглушаемые треском лопающихся от жара черепиц, Ли услышал слабые крики, а потом и непонятные звуки, будто кто-то стучит где-то далеко в толстую дубовую дверь голыми кулаками.
– Сью! Сью!
На этот раз ответ пришел более отчетливый. Теперь в дверь били не кулаками, а чем-то вроде молотка или железного шкворня.
И стучали совсем недалеко.
Вот и опять те же удары.
На этот раз Ли понял, что бьют в крышку люка, который ведет в винный подвал, расположенный совсем рядом с домом. Правда, люка Ли не видел, так как его завалили упавшие с крыши черепицы.
И тут он вспомнил: крышка люка находилась прямо под кухонным окном. Ли помчался туда и принялся голыми руками расчищать люк.
– Сью, это ты?
Голос, который ему ответил, был мужским. Больше того, то был очень знакомый голос.
– Райан? Держись, Райан, я тебя сейчас выпущу. Ради Бога, держись.
Ли ухватился за все еще горячие черепицы.
И вдруг сообразил, что ему на помощь пришла еще одна пара рук.
– Сэм? Господи, Сэм, как же я рад тебя видеть!
– Кто там в подвале?
– Насколько я знаю – Райан Кейт. Но я надеюсь, что и Сью находится там же.
– А о Зите ты ничего не знаешь?
– Нет... Но ее в доме не было.
– А мне кажется, она собиралась переночевать у Энид? У них же намечалась вечеринка.
Ли отрицательно качнул головой, продолжая разгребать завал черепицы.
– Нет. Она решила остаться на нашей ферме. Сказала, что хочет закончить возню с рождественским подарком.
– Господи, как же мне хочется знать, что там у них! – Первым импульсом Сэма было бежать домой, но он знал, что должен сначала помочь Ли.
Еще немного усилий – и крышка люка была освобождена от обломков. Сэм ногой сбил засов, которым закрывалась крышка с этой стороны.
– Райан! – крикнул Сэм. – С этой стороны дверь открыта. – И почти сразу же услышал, как с той стороны звенят откручиваемые болты. Он наклонился и отбросил крышку.
Из подвала вырвался клуб дыма, вслед за которым появился наполовину задохнувшийся Райан. Он вывалился из люка и тут же рухнул на подтаявший снег.
– Райан, ты живой?
Райан кивнул, но все еще продолжал кашлять, а из глаз у него ручьем бежали слезы.
Вмешался Сэм:
– Я думаю, через пару минут он придет в себя. Ты нашел Энид и всех остальных?
Ли молча посмотрел в глаза Сэму, а потом медленно кивнул и указал взглядом на пылающий дом.
Сэму не надо было переводить взгляд Ли на более понятный язык.
– О черт!
Затем он опустился на колени возле Райана, который с трудом сел на снегу, кашляя так, что трещали ребра. Сэм положил ему руку на плечо.
Огонь продолжал пожирать дом.
Сэм смотрел, как рушатся стены, как взлетают прямо в темное небо фонтаны золотых искр. На гибель дома отвечало со всех сторон эхо – десятки домов, складов, лавок, гостиниц тоже пылали, тоже рушились. И снова пришла в голову Сэма мысль, что они присутствуют при начале конца этого мира.
8
Позже, где-то в пограничной области между вчера и сегодня, Николь Вагнер, Уильям и Булвит увидели процессию. С безопасного места на вершине лесистого холма они следили, как около тысячи мужчин идут мимо них, растянувшись в длинную извивающуюся ленту.
Они находились так близко, что могли даже разобрать черты лиц отдельных Синебородых.
Уильям так распахнул свой плащ, что Булвит через разрез в камзоле тоже мог все видеть. Его темные выпуклые глаза не пропускали никаких деталей.
– Господи, да ты только глянь: это же сам Змееглазый, – шептал он. – Ты же знаешь, поговаривают, что его и дредноутом не прошибешь. Он принимал участие в таком количестве сражений, что я до стольких и считать не умею.
– Вы только посмотрите, что они тащат, – шепотом же ответила Николь. – Где они все это украли?
– Они ограбили город, – тихо ответил Уильям. – Мы знали, что рано или поздно это должно произойти, но мы даже не предполагали, что их будет такое множество.
– Но ведь мы знали, что это случится скоро, старый дружище, – вмешался Булвит. – И должны были быть настороже.
– Почему? – спросила Николь.
– А потому, милочка, что их число непрерывно росло в течение нескольких последних месяцев. – Булвит говорил грубовато, но вполне добродушно. – Собрались варвары со всей округи, из всех столетий, которые ты себе можешь представить, и все липли к Синебородым. Знали, что те замыслили выгодное дельце. Ты только подумай об этом, милочка! Скажем, направляются они в 1535 год, грабят там город, а добычу тащат сюда. Никакая армия их не разыщет, а потому Синебородые в полной безопасности. А когда им новая добыча понадобится, они снова выскочат отсюда – из Лимбо – в любое трахнутое время, в которое им заблагорассудится. Заберут там все, на что положат свои завидущие глаза, а потом снова спрячутся здесь, куда никто за ними не проникнет.
– Все, что он говорит, – правда; Николь, – поддержал Булвита Уильям. – Они могут нападать на окрестности Кастертона и оставаться совершенно безнаказанными.
– А из какого года они возвращаются сегодня? – спросила встревоженно Николь.
– Они воспользуются Вратами Времени, что находятся у излучины реки, – ответил Уильям.
– Это дает им выход в девятнадцатый век, ведь так?
– Да, так, старушка. Если точнее, то в 1865 год.
Николь вздрогнула.
– О Боже! Это же... где... когда... мои друзья там...
Булвит закатил глаза так, чтобы получше рассмотреть лицо Николь.
– Тогда, пожалуй, нам следует хорошенько помолиться за них сегодня вечером.
Николь снова пробрала дрожь. Она почувствовала, как ладонь Уильяма скользнула в ее руку и дружески пожала ее. Она ответила ему таким же пожатием. Но как же боялась она за Сью, Райана, Ли и всех остальных! Мышиные лапки на ее шее ожили. Они как бы пытались бежать в воздухе – так бывало всегда, когда ее страх передавался тому, что осталось от мышиного мозга, погребенного в ее теле. Задумчиво она погладила бегущие лапки свободной рукой, пытаясь их успокоить.
А Синебородые все еще тянулись по тропе, таща за собой тележки, наполненные едой, одеждой, бутылками и прочими ценностями.
Затем показалась другая группа. Люди здесь шли низко опустив головы.
Николь насчитала более тридцати женщин и детей.
Она указала на них:
– Их пригнали из города, да?
Уильям кивнул.
– В качестве рабов.
– Разных сортов и для различного употребления, – добавил Булвит. – Бедные, бедные олухи!
Николь не нуждалась в подсказках Булвита. Она видела, как спотыкались женщины в своих длинных платьях, видела их волосы, висящие безобразными нечесаными прядями, и этого было вполне достаточно. Вдруг Николь заметила знакомое лицо.
– Боже... нет... нет! – шептала она. – Я узнала вон ту женщину!
– На твоем месте, милочка, – шепнул ей Булвит, – я бы молил Бога убить ее здесь же и немедленно.
Крепко ухватившись за руку Уильяма, она смотрела, как мимо нее бредет Сью. Еще недавно Сью Ройстон была веселенькой «сопровождающей», с улыбками носившей смешной костюм Стэна Лорела. Теперь же она выглядела так, будто ее всю дорогу валяли в грязи. Ее волосы превратились в сплошные колтуны.
Медленно тащилась она по тропе, ведущей в самую чащу леса.
Как овечка, которую ведут на заклание.
– Я должна что-то сделать для нее, – сказала Николь, крепко сжимая ладонь Уильяма.
– Все, что мы можем, – ответил он, – это притаиться и наблюдать.
– И надеяться, что они оставят нас в покое, – пробурчал Булвит.
– Они так и поступят, если набрали достаточно добычи, чтобы занять себя на какое-то время.
– Нет, – сказала Николь, решительно вздернув подбородок. – Я должна найти какой-то способ помочь этим людям.
Булвит протяжно вздохнул.
– Хотелось бы мне, чтоб ты оказалась права. Но для того, чтобы помочь этим бедолагам, необходимо маленькое, но настоящее чудо.
Они находились так близко, что могли даже разобрать черты лиц отдельных Синебородых.
Уильям так распахнул свой плащ, что Булвит через разрез в камзоле тоже мог все видеть. Его темные выпуклые глаза не пропускали никаких деталей.
– Господи, да ты только глянь: это же сам Змееглазый, – шептал он. – Ты же знаешь, поговаривают, что его и дредноутом не прошибешь. Он принимал участие в таком количестве сражений, что я до стольких и считать не умею.
– Вы только посмотрите, что они тащат, – шепотом же ответила Николь. – Где они все это украли?
– Они ограбили город, – тихо ответил Уильям. – Мы знали, что рано или поздно это должно произойти, но мы даже не предполагали, что их будет такое множество.
– Но ведь мы знали, что это случится скоро, старый дружище, – вмешался Булвит. – И должны были быть настороже.
– Почему? – спросила Николь.
– А потому, милочка, что их число непрерывно росло в течение нескольких последних месяцев. – Булвит говорил грубовато, но вполне добродушно. – Собрались варвары со всей округи, из всех столетий, которые ты себе можешь представить, и все липли к Синебородым. Знали, что те замыслили выгодное дельце. Ты только подумай об этом, милочка! Скажем, направляются они в 1535 год, грабят там город, а добычу тащат сюда. Никакая армия их не разыщет, а потому Синебородые в полной безопасности. А когда им новая добыча понадобится, они снова выскочат отсюда – из Лимбо – в любое трахнутое время, в которое им заблагорассудится. Заберут там все, на что положат свои завидущие глаза, а потом снова спрячутся здесь, куда никто за ними не проникнет.
– Все, что он говорит, – правда; Николь, – поддержал Булвита Уильям. – Они могут нападать на окрестности Кастертона и оставаться совершенно безнаказанными.
– А из какого года они возвращаются сегодня? – спросила встревоженно Николь.
– Они воспользуются Вратами Времени, что находятся у излучины реки, – ответил Уильям.
– Это дает им выход в девятнадцатый век, ведь так?
– Да, так, старушка. Если точнее, то в 1865 год.
Николь вздрогнула.
– О Боже! Это же... где... когда... мои друзья там...
Булвит закатил глаза так, чтобы получше рассмотреть лицо Николь.
– Тогда, пожалуй, нам следует хорошенько помолиться за них сегодня вечером.
Николь снова пробрала дрожь. Она почувствовала, как ладонь Уильяма скользнула в ее руку и дружески пожала ее. Она ответила ему таким же пожатием. Но как же боялась она за Сью, Райана, Ли и всех остальных! Мышиные лапки на ее шее ожили. Они как бы пытались бежать в воздухе – так бывало всегда, когда ее страх передавался тому, что осталось от мышиного мозга, погребенного в ее теле. Задумчиво она погладила бегущие лапки свободной рукой, пытаясь их успокоить.
А Синебородые все еще тянулись по тропе, таща за собой тележки, наполненные едой, одеждой, бутылками и прочими ценностями.
Затем показалась другая группа. Люди здесь шли низко опустив головы.
Николь насчитала более тридцати женщин и детей.
Она указала на них:
– Их пригнали из города, да?
Уильям кивнул.
– В качестве рабов.
– Разных сортов и для различного употребления, – добавил Булвит. – Бедные, бедные олухи!
Николь не нуждалась в подсказках Булвита. Она видела, как спотыкались женщины в своих длинных платьях, видела их волосы, висящие безобразными нечесаными прядями, и этого было вполне достаточно. Вдруг Николь заметила знакомое лицо.
– Боже... нет... нет! – шептала она. – Я узнала вон ту женщину!
– На твоем месте, милочка, – шепнул ей Булвит, – я бы молил Бога убить ее здесь же и немедленно.
Крепко ухватившись за руку Уильяма, она смотрела, как мимо нее бредет Сью. Еще недавно Сью Ройстон была веселенькой «сопровождающей», с улыбками носившей смешной костюм Стэна Лорела. Теперь же она выглядела так, будто ее всю дорогу валяли в грязи. Ее волосы превратились в сплошные колтуны.
Медленно тащилась она по тропе, ведущей в самую чащу леса.
Как овечка, которую ведут на заклание.
– Я должна что-то сделать для нее, – сказала Николь, крепко сжимая ладонь Уильяма.
– Все, что мы можем, – ответил он, – это притаиться и наблюдать.
– И надеяться, что они оставят нас в покое, – пробурчал Булвит.
– Они так и поступят, если набрали достаточно добычи, чтобы занять себя на какое-то время.
– Нет, – сказала Николь, решительно вздернув подбородок. – Я должна найти какой-то способ помочь этим людям.
Булвит протяжно вздохнул.
– Хотелось бы мне, чтоб ты оказалась права. Но для того, чтобы помочь этим бедолагам, необходимо маленькое, но настоящее чудо.
Глава 42
1
Вторник, вечер 21 декабря 1865 года.
Джад сказал Сэму:
– Знаешь ли, мы оказались в еще большей дыре, чем думали.
Сэм внимательно поглядел на него. Джад сидел за столом, держа обеими руками огромную кружку кофе.
– В еще большей дыре? Господи, я полагал, что хуже, чем есть, быть уже не может. Ты слышал, сколько народу погибло при нападении? Больше тысячи.
Джад кивнул Сэму, который сидел напротив. В холле фермы старинные часы пробили семь раз. Звук был печален.
А Сэм продолжал:
– И это только официально зарегистрированные случаи. Когда разберут сгоревшие дома, там обнаружат еще много тел или их останков. Включая и жену Райана. Ты знал, что она была беременна?
– Да, слышал. А еще я слышал о женщинах и детях, угнанных в плен Синебородыми. Ты знаешь, что Сью Бартон тоже угнали?
– Узнал пару часов назад. С Ли пришлось долго возиться, чтобы удержать от самоубийства. Он хотел утопиться. Ли просто развалился на части, когда узнал. Черт побери, ну и дерьмо же вся это история! Самое настоящее дерьмо!
Прошли уже сутки с тех пор, как атака Синебородых на Кастертон завершилась. Многие здания все еще горели, хотя сильный снег уже потушил немало пожаров.
Оставив Ли и Райана в городе, Сэм чуть ли не бегом бросился на ферму. Она находилась примерно на полпути между Кастертоном и амфитеатром, и он опасался, что найдет там только пепел и уголья. Но каким-то чудом Синебородые пропустили ее, идя на город. Зита и все остальные спаслись.
Джад тоже вернулся к своей лодке, но обнаружил, что ее нет на месте. Первой мыслью Джада было, что Синебородые утопили лодку вместе с Дот на борту. Но почти тут же услышал знакомое постукивание мотора.
Вскоре лодка выплыла из темноты и снежных зарядов. У руля стояла Дот. Позже она рассказала Джаду, что, увидев вооруженного топором Синебородого, который готовился ступить на борт, она немедленно прыгнула в воду и поплыла в обжигающей ледяной воде. Отплыв немного и чувствуя себя в безопасности, она встала на дно, а Синебородый в это время набивал наволочки едой, бутылками виски и тому подобным. После того как он удалился, она забралась обратно в лодку, отвязала якоря и переправилась на другой берег, где решила, чувствуя себя в относительной безопасности, ожидать возвращения Джада.
– Холод наверняка бы убил такого худющего, как ты, – закончила она. – Хорошо, что у меня есть отличная природная теплоизоляция. Так что жировая прокладка имеет и свои преимущества.
Теперь Сэм и Джад наслаждались горячим кофе после целого дня, проведенного в городе. Это был, собственно, своеобразный подвиг Геракла, а Сэму все время вспоминался Шалтай-Болтай, которого не могла собрать вся королевская конница и вся королевская рать. Не меньше трети города было разрушено и сгорело.
Сэм сделал большой глоток кофе и почувствовал, как его тепло спускается по пищеводу и согревает окоченевший желудок.
– Ты говорил, что все будет становиться еще хуже, пока не начнется улучшение. Что ты имел в виду?
– Во-первых, Кастертон отрезан от остальной страны заносами. Блокированы все шоссе и железная дорога. Даже телеграф не работает.
– Стало быть, нам придется надеяться только на себя. Но ведь мы справимся?
– В нормальных условиях, конечно. Если бы нужно было только воспользоваться тем, что нам оставили Синебородые.
– Я слышу, как частица «но» уже поднимает голову.
– Ты прав. И при этом очень большое «но». Я говорил с Ролли.
– Он здесь?
– Он был в городе. Мне удалось обменяться с ним несколькими словами до того, как он исчез. Не знаю, куда он отправился, но торопился он очень сильно. Во всяком случае, Ролли сказал, что ему и раньше приходилось видеть работу Синебородых, но они никогда еще не собирались в таких огромных количествах. Ролли говорил, что это был лишь пробный налет.
– Ты хочешь сказать, что они еще вернутся?
– Да.
– Но ведь они действуют как пираты. Или как трусливое жулье. Нападут и сразу скрываются. Не настолько же они глупы, чтобы вернуться в то место, которое только что ограбили?
– А кто им может помешать? Они прекрасно знают, что дороги, которые связывают нас с остальным миром, сейчас стали непроходимы по крайней мере дня на три-четыре. Даже если мы пошлем гонца пешком, то власти все равно бессильны что-либо предпринять.
– Выслать армию.
– Какую такую армию?
– Черт побери, Джад! Ну, пойди взгляни на карту в школьной комнате! Британия правит половиной мира. Все карты испещрены красным цветом, что уже само по себе говорит о том, каким флотом мы располагаем. Знаешь поговорку, что в Британской империи солнце никогда не заходит? Создать такую империю без большой армии невозможно.
Джад в ответ лишь хмуро усмехнулся:
– Точно. Сейчас 1865 год. Армия Ее Величества составляет примерно миллион человек.
– Вот видишь! Они этих варваров раздавят. Те даже понять не успеют, что на них навалилось!
– И насчет великой Империи ты тоже прав, Сэм. Но именно там и находится большая часть наших войск. В горячих точках Китая, Индии и Африки. Наша проблема в том, что гарнизоны в островной Англии насчитывают всего несколько тысяч человек, раскиданных по всему острову.
– И все-таки я уверен, что можно собрать достаточные силы, чтобы остановить Синебородых в самом начале. Наши войска будут вооружены винтовками и артиллерией. Господи, конечно, эти Синебородые настоящие чудовища, но у них есть только топоры да дубины.
– Видишь ли, все равно для нас важнейшим фактором является необходимость связаться с соответствующими властями. Потом этим властям придется собирать войска, распущенные на рождественские праздники. Сажать их в поезда, чтобы подвезти как можно ближе к Кастертону. Потом либо расчищать завалы, либо маршем вести их сюда через снежные заносы. И все это до того, как начнется пальба.
– Черт возьми! – Снова все поворачивалось для Сэма какой-то неизвестной стороной. Он мрачно покачал головой. – А в это время Синебородые могут вернуться и закончить то, что они так успешно начали?
– Совершенно верно.
– Значит, похоже, нам предстоит принять удар на себя?
Джад кивнул.
– А сколько, по мнению Ролли, у нас времени?
– Где-то около трех-четырех дней.
– А почему бы им не вернуться раньше?
– Видишь ли, им надо часа два, чтобы добраться до Кастертона по снегу, потом надо оттащить награбленное имущество обратно, в ту зону времени, которую они называют своим домом. Туда нужно доставить жратву и выпивку, и, как всякая армия, после этого они будут стремиться не к битве, а к отдыху.
– А может быть, и к другим развлечениям?
– Вполне возможно. Вспомни, они забрали с собой и женщин, и... – Продолжать было незачем.
– Боже!
– Это звучит очень жестоко, но все же благодаря этому обстоятельству мы получим нужную нам передышку.
– Хорошо, а что же дальше? Эвакуировать из города всех жителей до того, как туда ворвутся Синебородые и начнут снова убивать и грабить?
– Часть мы сможем вывезти, но в городе много тяжелораненых. Все дороги занесены, людей пришлось бы нести на носилках. Кроме того, много детей и стариков. Как мы можем потребовать от них идти по сугробам и занесенным снегом дорогам? Зима такая холодная, как будто у нас Арктика. Они будут умирать как мухи.
– Джад, мне кажется, что у нас не так уж много других вариантов выбора.
– Я думал о том, чтобы укрепить несколько самых главных зданий в городе. Может быть, нам удастся продержаться и задержать врага либо до тех пор, пока к нам подойдут подкрепления, либо пока Синебородые не откажутся от своих планов и не вернутся туда, откуда пришли.
– Что ж, может быть. Но риск огромен. Эти здания строились без учета потребностей обороны. А что, если Синебородые просто подожгут их? А защитников перебьют, как только те выбегут на улицу?
Джад вздохнул:
– Тогда действительно вариантов нет.
– А что же делать нам самим?
– А вот об этом, джентльмены, вам следует спросить у меня.
– Карсвелл?!
Изумленный Сэм обвел глазами всю комнату и увидел Карсвелла, стоящего в проеме кухонной двери. Великолепно одетый джентльмен викторианской эпохи. В одной руке трость с серебряным набалдашником. Ослепительно улыбается, стягивая с руки лайковую перчатку.
– Карсвелл... – опять повторил Сэм, который, должно быть, секунды три просидел с открытым ртом. – Во имя всех чертей, как вы сюда попали?
– Река пока что не замерзла. И... нет, пока вы не спросили... я не овладел еще искусством хождения по водам. Я прибыл на яхте.
Сэм с интересом наблюдал, как Карсвелл снимает свой цилиндр, как ставит в угол трость, как кладет на стол перчатки. Карсвелл же тем временем озирал бедную обстановку комнаты.
– Все еще общаетесь со всякой мелюзгой, как я вижу.
– Карсвелл, вы знаете, что Кастертон был...
– Да-да, молодой человек. Довелось слышать. Довольно неприятная история, мне кажется.
Сэм от отвращения только и сумел выдавить:
– Карсвелл, вы сукин сын!
– Так точно, сэр. И поэтому я богат, а вы... ну, скажем, трущобный обитатель.
– Так почему же вы здесь?
– Почему я здесь, драгоценный мой? – Карсвелл переводил взгляд с Сэма на Джада и обратно. На его губах играла довольная улыбка. – А и в самом деле, какова может быть причина? Так вот, я прибыл сюда затем, чтобы спасти ваши распрекрасные шеи.
Джад сказал Сэму:
– Знаешь ли, мы оказались в еще большей дыре, чем думали.
Сэм внимательно поглядел на него. Джад сидел за столом, держа обеими руками огромную кружку кофе.
– В еще большей дыре? Господи, я полагал, что хуже, чем есть, быть уже не может. Ты слышал, сколько народу погибло при нападении? Больше тысячи.
Джад кивнул Сэму, который сидел напротив. В холле фермы старинные часы пробили семь раз. Звук был печален.
А Сэм продолжал:
– И это только официально зарегистрированные случаи. Когда разберут сгоревшие дома, там обнаружат еще много тел или их останков. Включая и жену Райана. Ты знал, что она была беременна?
– Да, слышал. А еще я слышал о женщинах и детях, угнанных в плен Синебородыми. Ты знаешь, что Сью Бартон тоже угнали?
– Узнал пару часов назад. С Ли пришлось долго возиться, чтобы удержать от самоубийства. Он хотел утопиться. Ли просто развалился на части, когда узнал. Черт побери, ну и дерьмо же вся это история! Самое настоящее дерьмо!
Прошли уже сутки с тех пор, как атака Синебородых на Кастертон завершилась. Многие здания все еще горели, хотя сильный снег уже потушил немало пожаров.
Оставив Ли и Райана в городе, Сэм чуть ли не бегом бросился на ферму. Она находилась примерно на полпути между Кастертоном и амфитеатром, и он опасался, что найдет там только пепел и уголья. Но каким-то чудом Синебородые пропустили ее, идя на город. Зита и все остальные спаслись.
Джад тоже вернулся к своей лодке, но обнаружил, что ее нет на месте. Первой мыслью Джада было, что Синебородые утопили лодку вместе с Дот на борту. Но почти тут же услышал знакомое постукивание мотора.
Вскоре лодка выплыла из темноты и снежных зарядов. У руля стояла Дот. Позже она рассказала Джаду, что, увидев вооруженного топором Синебородого, который готовился ступить на борт, она немедленно прыгнула в воду и поплыла в обжигающей ледяной воде. Отплыв немного и чувствуя себя в безопасности, она встала на дно, а Синебородый в это время набивал наволочки едой, бутылками виски и тому подобным. После того как он удалился, она забралась обратно в лодку, отвязала якоря и переправилась на другой берег, где решила, чувствуя себя в относительной безопасности, ожидать возвращения Джада.
– Холод наверняка бы убил такого худющего, как ты, – закончила она. – Хорошо, что у меня есть отличная природная теплоизоляция. Так что жировая прокладка имеет и свои преимущества.
Теперь Сэм и Джад наслаждались горячим кофе после целого дня, проведенного в городе. Это был, собственно, своеобразный подвиг Геракла, а Сэму все время вспоминался Шалтай-Болтай, которого не могла собрать вся королевская конница и вся королевская рать. Не меньше трети города было разрушено и сгорело.
Сэм сделал большой глоток кофе и почувствовал, как его тепло спускается по пищеводу и согревает окоченевший желудок.
– Ты говорил, что все будет становиться еще хуже, пока не начнется улучшение. Что ты имел в виду?
– Во-первых, Кастертон отрезан от остальной страны заносами. Блокированы все шоссе и железная дорога. Даже телеграф не работает.
– Стало быть, нам придется надеяться только на себя. Но ведь мы справимся?
– В нормальных условиях, конечно. Если бы нужно было только воспользоваться тем, что нам оставили Синебородые.
– Я слышу, как частица «но» уже поднимает голову.
– Ты прав. И при этом очень большое «но». Я говорил с Ролли.
– Он здесь?
– Он был в городе. Мне удалось обменяться с ним несколькими словами до того, как он исчез. Не знаю, куда он отправился, но торопился он очень сильно. Во всяком случае, Ролли сказал, что ему и раньше приходилось видеть работу Синебородых, но они никогда еще не собирались в таких огромных количествах. Ролли говорил, что это был лишь пробный налет.
– Ты хочешь сказать, что они еще вернутся?
– Да.
– Но ведь они действуют как пираты. Или как трусливое жулье. Нападут и сразу скрываются. Не настолько же они глупы, чтобы вернуться в то место, которое только что ограбили?
– А кто им может помешать? Они прекрасно знают, что дороги, которые связывают нас с остальным миром, сейчас стали непроходимы по крайней мере дня на три-четыре. Даже если мы пошлем гонца пешком, то власти все равно бессильны что-либо предпринять.
– Выслать армию.
– Какую такую армию?
– Черт побери, Джад! Ну, пойди взгляни на карту в школьной комнате! Британия правит половиной мира. Все карты испещрены красным цветом, что уже само по себе говорит о том, каким флотом мы располагаем. Знаешь поговорку, что в Британской империи солнце никогда не заходит? Создать такую империю без большой армии невозможно.
Джад в ответ лишь хмуро усмехнулся:
– Точно. Сейчас 1865 год. Армия Ее Величества составляет примерно миллион человек.
– Вот видишь! Они этих варваров раздавят. Те даже понять не успеют, что на них навалилось!
– И насчет великой Империи ты тоже прав, Сэм. Но именно там и находится большая часть наших войск. В горячих точках Китая, Индии и Африки. Наша проблема в том, что гарнизоны в островной Англии насчитывают всего несколько тысяч человек, раскиданных по всему острову.
– И все-таки я уверен, что можно собрать достаточные силы, чтобы остановить Синебородых в самом начале. Наши войска будут вооружены винтовками и артиллерией. Господи, конечно, эти Синебородые настоящие чудовища, но у них есть только топоры да дубины.
– Видишь ли, все равно для нас важнейшим фактором является необходимость связаться с соответствующими властями. Потом этим властям придется собирать войска, распущенные на рождественские праздники. Сажать их в поезда, чтобы подвезти как можно ближе к Кастертону. Потом либо расчищать завалы, либо маршем вести их сюда через снежные заносы. И все это до того, как начнется пальба.
– Черт возьми! – Снова все поворачивалось для Сэма какой-то неизвестной стороной. Он мрачно покачал головой. – А в это время Синебородые могут вернуться и закончить то, что они так успешно начали?
– Совершенно верно.
– Значит, похоже, нам предстоит принять удар на себя?
Джад кивнул.
– А сколько, по мнению Ролли, у нас времени?
– Где-то около трех-четырех дней.
– А почему бы им не вернуться раньше?
– Видишь ли, им надо часа два, чтобы добраться до Кастертона по снегу, потом надо оттащить награбленное имущество обратно, в ту зону времени, которую они называют своим домом. Туда нужно доставить жратву и выпивку, и, как всякая армия, после этого они будут стремиться не к битве, а к отдыху.
– А может быть, и к другим развлечениям?
– Вполне возможно. Вспомни, они забрали с собой и женщин, и... – Продолжать было незачем.
– Боже!
– Это звучит очень жестоко, но все же благодаря этому обстоятельству мы получим нужную нам передышку.
– Хорошо, а что же дальше? Эвакуировать из города всех жителей до того, как туда ворвутся Синебородые и начнут снова убивать и грабить?
– Часть мы сможем вывезти, но в городе много тяжелораненых. Все дороги занесены, людей пришлось бы нести на носилках. Кроме того, много детей и стариков. Как мы можем потребовать от них идти по сугробам и занесенным снегом дорогам? Зима такая холодная, как будто у нас Арктика. Они будут умирать как мухи.
– Джад, мне кажется, что у нас не так уж много других вариантов выбора.
– Я думал о том, чтобы укрепить несколько самых главных зданий в городе. Может быть, нам удастся продержаться и задержать врага либо до тех пор, пока к нам подойдут подкрепления, либо пока Синебородые не откажутся от своих планов и не вернутся туда, откуда пришли.
– Что ж, может быть. Но риск огромен. Эти здания строились без учета потребностей обороны. А что, если Синебородые просто подожгут их? А защитников перебьют, как только те выбегут на улицу?
Джад вздохнул:
– Тогда действительно вариантов нет.
– А что же делать нам самим?
– А вот об этом, джентльмены, вам следует спросить у меня.
– Карсвелл?!
Изумленный Сэм обвел глазами всю комнату и увидел Карсвелла, стоящего в проеме кухонной двери. Великолепно одетый джентльмен викторианской эпохи. В одной руке трость с серебряным набалдашником. Ослепительно улыбается, стягивая с руки лайковую перчатку.
– Карсвелл... – опять повторил Сэм, который, должно быть, секунды три просидел с открытым ртом. – Во имя всех чертей, как вы сюда попали?
– Река пока что не замерзла. И... нет, пока вы не спросили... я не овладел еще искусством хождения по водам. Я прибыл на яхте.
Сэм с интересом наблюдал, как Карсвелл снимает свой цилиндр, как ставит в угол трость, как кладет на стол перчатки. Карсвелл же тем временем озирал бедную обстановку комнаты.
– Все еще общаетесь со всякой мелюзгой, как я вижу.
– Карсвелл, вы знаете, что Кастертон был...
– Да-да, молодой человек. Довелось слышать. Довольно неприятная история, мне кажется.
Сэм от отвращения только и сумел выдавить:
– Карсвелл, вы сукин сын!
– Так точно, сэр. И поэтому я богат, а вы... ну, скажем, трущобный обитатель.
– Так почему же вы здесь?
– Почему я здесь, драгоценный мой? – Карсвелл переводил взгляд с Сэма на Джада и обратно. На его губах играла довольная улыбка. – А и в самом деле, какова может быть причина? Так вот, я прибыл сюда затем, чтобы спасти ваши распрекрасные шеи.
2
– Кофе? – спросил Джад, когда Карсвелл сел за стол.
– Вы невероятно любезны. Благодарю. И, пожалуйста, два кусочка сахара.
Сэм воскликнул:
– Карсвелл, я вас правильно понял? Вы здесь в самом деле для того, чтобы помочь нам?
– Ваш слух просто великолепен, мистер Бейкер. Ах, наконец-то пьешь кофе, который не совсем отвратителен. – Согревая руки о чашку, он продолжал: – А теперь вам придется извинить мою привычку подслушивать, но должен прямо сказать, что оба ваших плана обречены на полный провал, что вы, видимо, и сами уже заметили. Вы не можете эвакуировать город из-за снежных заносов и... нет, мистер Бейкер, даже не думайте о возможности вывезти всех горожан на яхте. У меня почти не осталось топлива, но, даже если бы оно имелось в изобилии и мы использовали бы оба судна на полную катушку, мы смогли бы вывезти лишь ничтожную часть тех трех тысяч с хвостиком, которые остались в городе. – Он отпил глоток и сморщил нос. – Слишком горчит, но хотя бы горячий, а в такую ночь температура кофе важнее, чем вкус. Ваш другой план – укрепить ключевые здания города: ратушу, полицейское управление и т.д. – тоже не годится.
Джад начал:
– А что, если мы забаррикадируем...
– Нет, нет. Послушайте, Сэм Бейкер был прав. При строительстве этих зданий использовалось слишком много дерева. А кроме того, эти варвары, эти Синебородые, хорошо знакомы с техникой осадных работ. Они навалят у деревянных дверей горящих бочек и ящиков, а когда вы побежите, как крысы, которых выкуривают из гнезд, вас перебьют на улицах.
– Вы невероятно любезны. Благодарю. И, пожалуйста, два кусочка сахара.
Сэм воскликнул:
– Карсвелл, я вас правильно понял? Вы здесь в самом деле для того, чтобы помочь нам?
– Ваш слух просто великолепен, мистер Бейкер. Ах, наконец-то пьешь кофе, который не совсем отвратителен. – Согревая руки о чашку, он продолжал: – А теперь вам придется извинить мою привычку подслушивать, но должен прямо сказать, что оба ваших плана обречены на полный провал, что вы, видимо, и сами уже заметили. Вы не можете эвакуировать город из-за снежных заносов и... нет, мистер Бейкер, даже не думайте о возможности вывезти всех горожан на яхте. У меня почти не осталось топлива, но, даже если бы оно имелось в изобилии и мы использовали бы оба судна на полную катушку, мы смогли бы вывезти лишь ничтожную часть тех трех тысяч с хвостиком, которые остались в городе. – Он отпил глоток и сморщил нос. – Слишком горчит, но хотя бы горячий, а в такую ночь температура кофе важнее, чем вкус. Ваш другой план – укрепить ключевые здания города: ратушу, полицейское управление и т.д. – тоже не годится.
Джад начал:
– А что, если мы забаррикадируем...
– Нет, нет. Послушайте, Сэм Бейкер был прав. При строительстве этих зданий использовалось слишком много дерева. А кроме того, эти варвары, эти Синебородые, хорошо знакомы с техникой осадных работ. Они навалят у деревянных дверей горящих бочек и ящиков, а когда вы побежите, как крысы, которых выкуривают из гнезд, вас перебьют на улицах.