Страница:
Клиск незаметно куда-то ушел, но через несколько минут вернулся с ворохом одежды и вручил его Глебу.
— Переоденься, — сказал Белиал. — Можешь там, за занавеской, если стесняешься.
Глеб не стеснялся, но ему было интересно, что скрывает тяжелая штора.
— Как вернешься, сядем за стол, — сказал ему маг. — И основательно поговорим.
За шторой была еще одна комната, судя по обстановке, спальная. Глеб кинул одежду на ближайшую кровать и стянул с себя грязную рваную хламиду, похожую на длинную ночную сорочку. Из принесенной Клиском одежды он отобрал широкие шерстяные брюки, просторную рубаху и прочный кожаный пояс с потайным карманом для монет. Переодеваясь, Глеб прислушивался к тому, что творится в гостиной, — он слышал, что Белиал о чем-то разговаривает со слугой, но слов было не разобрать.
Когда Глеб вышел из спальной комнаты, маг уже сидел за столом.
— Присаживайся, — Белиал хлопнул ладонью по сиденью соседнего стула. — Не стесняйся, ешь сколько влезет.
— Спасибо, — поблагодарил Глеб, усаживаясь за стол.
— Не за что, — улыбнулся ему маг.
— Как же? За одежду, за приют, за еду…
— Пустое! Мы же друзья… — и Белиал вновь заговорил о том, что Глеб на самом деле не человек, не Двуживущий игрок, а сложный компьютерный персонаж, которому волей создателей Мира уготованы мучения сомнений и неопределенности, а также судьба стать заметной фигурой в последующих неизвестно когда событиях.
— …Погибая, ты возрождаешься, — рассказывал Белиал. — Каждый раз на одном и том же месте. Ты не помнишь ничего из прошлых своих жизней, и тебе кажется, что в памяти твоей зияют провалы…
Глеб ошеломленно слушал, не веря ни единому слову, но начиная осознавать, что с ним действительно не все в порядке.
— …Мы уже давно вместе, мы старые товарищи, напарники. Не буду скрывать — я заинтересован в нашей дружбе. Но и тебе дружба со мной здорово облегчает существование, особенно в первые дни, когда ты еще только осваиваешься в своем новом обличий…
Глеб боролся с искушением заткнуть уши.
— …Подумай как следует обо всем, что я сейчас говорю. Пойми, что никакого Глеба нет, а есть Богоборец, имеющий чужие воспоминания и чужую внешность, думающий, что он человек, считающий, что он мыслит, как человек. Но ты не можешь мыслить…
Глеб тряхнул головой, поморщился, застонал слабо, и Белиал умолк, заботливо коснулся руки товарища:
— Не переживай так. Иногда я тоже начинаю думать, что ты настоящий человек, каким-то образом распрощавшийся с реальностью и перенесшийся сюда. Может быть, твое тело впало в кому, когда сознание находилось здесь, а может, произошел какой-то сбой, замыкание в мозгу… А может… — Он покачал головой, словно сам не верил в такую возможность. — Может, кто-то специально сделал так, что ты здесь застрял. Кто-то…
— Епископ, — прошептал Глеб.
— Нет. Другие люди. Одного из них зовут Танк — о нем я уже многое знаю. Но, возможно, Танк действует не один. Скорей всего, у него есть друзья и помощники. Думаю, они могли бы кое-что прояснить; я почти не сомневаюсь, что они знают, кто ты и зачем ты…
Глеб жадно слушал Белиала, и руки его дрожали.
— …Нам надо найти этих людей. Мы обязательно должны отыскать их. Ты готов мне помочь?…
Конечно, Глеб не мог отказаться.
Он все же заставил себя поесть, а потом вышел на улицу. Белиал не протестовал, напротив, он поддержал намерение Глеба:
— Хочешь прогуляться? Сходи развейся. Далеко только не забредай — мало ли что. И вернись до темноты. Переночуем здесь, а утром отправимся в путь…
И вот сейчас Глеб сидел на ступенях крыльца и размышлял, насколько правдивы слова мага. Возможно, Белиал заблуждался, Ведь он не мог чувствовать того, что чувствовал Глеб, он не мог заглянуть в душу Богоборца, в его мысли. Двуживущие не верили в разумность Одноживущих, даже если те словами своими и действиями пытались доказать обратное. Программы уже давно научились проходить тест Тьюринга; имитация разума в своих проявлениях ничем не отличалась от разума настоящего. И значит, любые попытки доказать что-либо окажутся бессмысленными…
Глеб мучился сомнениями, и они не давали ему сидеть спокойно. Он ерзал, то и дело хлопал себя по коленям, мотал головой, не соглашаясь со своими мыслями кивал, признавая то, что нельзя было отвергнуть.
Впрочем, отвергнуть можно было все — и лишь это утверждение было однозначно верно…
Не выдержав, Глеб поднялся на ноги, обошел кругом дом Белиала, распугал копошащихся у мусорной кучи кур, помял неогороженную цветочную клумбу. Он подобрал у подновленного забора обломок прочного бруса, подумав мельком, что из него можно смастерить неплохую дубинку, — и вернулся к крыльцу.
Хождение действительно немного развеивало мысли, и Глеб решил прогуляться по деревенской улице, оглядеться как следует — вдруг что-нибудь здесь покажется знакомым, поговорить с людьми — возможно, кто-нибудь сообщит что-то полезное. Он вышел на дорогу и остановился, покачивая в руке тяжелый обломок бруса и поглядывая по сторонам, решая, куда направиться в первую очередь. Людей было не видно, только на дальнем конце деревни копошилась в пыли ребятня. Глеб не был уверен, что разговор с детьми получится. Скорей всего, они разбегутся, заметив его, или, напротив, прекратят играть и застынут, разглядывая гостя, словно мертвую, бездушную диковину. Как с ними заговорить? О чем спросить?…
Глеб невольно замедлил шаг, и тут высокие плетеные ворота, мимо которых он проходил, чуть приоткрылись, и кто-то, остающийся невидимым, торопливо проговорил:
— Сегодня вечером, как только Двуживущий заснет, приходи к старому тополю с двумя макушками. Мы будем тебя ждать.
— Какой Двуживущий? — Глеб повернулся к воротам и на всякий случай чуть отвел назад обломок бруса. — Белиал?
— Да, — подтвердил голос. — Не верь ему.
— Почему?
— Приходи к тополю. Там все узнаешь. И не бойся, мы не причиним тебе вреда. Опасайся Белиала, Богоборец.
Глеб отступил в сторону, приподнялся на цыпочках, вытянул шею, пытаясь через глухой дощатый забор углядеть говорящего. Спросил по-заговорщически негромко:
— Кто вы?
Ответа не последовало, только тихо скрипнули, смыкаясь, створки ворот.
— Эй! — повысил Глеб голос. — Кто вы? — Он шагнул к забору, подпрыгнул, увидел сутулую спину убегающего человека. Крикнул: — Эй, я ничего не понял! — В одной из досок забора было круглое отверстие от выбитого сучка. Глеб приложился к нему глазом.
Сутулящийся человек убегал за постройки двора. Очевидно, дом этот был не его, но, по-видимому, он неплохо здесь ориентировался — перемахнув через низкую поленницу, раскидав стаю шипящих гусей, он взлетел по приставленной лестнице на крышу сарая, прыгнул с нее и исчез в густом малиннике. Глеб почти не сомневался, что догнать таинственного доброжелателя не получится, но на всякий случай толкнул ворота.
Как он и предполагал, ворота оказались заперты.
Глеб немного подождал, не поднимется ли шум, но все было тихо — даже собаки, обычно чующие любой непорядок, сейчас молчали. Одни только гуси за забором сердито гоготали, но и они постепенно успокаивались.
Глеб недоуменно пожал плечами, ругнулся растерянно.
— Черт знает что!
Ему не нравился этот незнакомец и не нравился этот Разговор. Ему не нравилась ситуация, в которой он оказался. Ему не нравилось ровным счетом ничего!…
Он повертелся на месте, потом сплюнул, хлопнул ладонью по шершавому брусу. И подумал о том, что, несмотря на растущее число загадок, кое-какая определенность все же появилась: теперь он знал, с чего начать разговор с ребятней…
— Эй, парни! — крикнул он, направляясь к пыльной туче. — Где тут у вас старый тополь с двойной макушкой?
Вернувшись в дом Белиала, Глеб первым делом отыскал заведующего лабораторией Клиска и спросил у него топор и рубанок. Через пару минут требуемое было доставлено. Глеб, кивком поблагодарив слугу, вышел на улицу и в течение получаса обтачивал и обстругивал брус, придавая ему форму бейсбольной биты. Завершив работу, он опробовал дубинку на растущих за домом гигантских лопухах и, удовлетворенный, вернулся в избу.
— Зачем она тебе? — спросил Белиал, и Глебу показалось, что в голосе мага сквозит недовольство.
— С оружием мне привычней. Спокойней как-то.
— Спросил бы меня, нашли бы что-нибудь получше.
— Да нет, не надо. Меня и дубинка пока устроит.
— Ну, смотри…
Какое оружие мог предложить ему Белиал, Глеб так и не узнал. Дубинка, самолично выструганная из березового, кажется, бруса, его действительно устраивала — с ее помощью он легко бы отмахался от стаи собак или волков, ею он мог размозжить пару-тройку человеческих черепов — а Глеб почему-то думал, что к тополю с двойной макушкой придут два человека. Максимум — три. И вряд ли это будут хорошие бойцы. Тот, сутулящийся, на воина походил мало.
Так что лучшего оружия Глебу сейчас не требовалось…
Ужинать сели рано — на улице было светло, коровье стадо еще только возвращалось с пастбища, а купающиеся в дорожной пыли куры не спешили на насесты.
— Поедим, и я лягу, — сказал Белиал, деревянной ложкой размешивая в каше тающее масло. — Надо успеть кое-какие дела сделать. Там. — Он поднял указательный палец вверх. — У тебя, Глеб, боюсь, со сном возникнут некоторые проблемы, но ты особо не переживай.
Все нормально, скоро ты к своей бессоннице привыкнешь и даже найдешь в ней множество плюсов. А чтоб ты не скучал, я там бирюльки на подоконник положил, пару книжек и запас свечей.
— Спасибо, — рассеянно сказал Глеб, думая о предстоящей встрече, но еще не решив наверняка, пойдет ли он на нее.
Темноты Глеб дожидаться не стал — не было такого условия. Да и будь сейчас темно, вряд ли бы он отважился на встречу с незнакомцами, Тесной схватки он не боялся, пусть даже и с несколькими противниками. Он чувствовал свою силу,а вспоминая недавнюю рукопашную с упырями, понимал, что чувство его обманывает — силы в нем было много больше. Опасался он другого — стрелы из-за угла, отравленных шипов на земле, незримой магической ловушки, настроенной только на него.
Но зачем кому-то его убивать?…
Ужиная с Белиалом, Глеб боролся с искушением все тому рассказать и посмотреть на его реакцию. Знает ли маг, что в его деревне появились некие заговорщики? Подозревает ли он о том, что кто-то по каким-то причинам хочет встретиться с Богоборцем?
«…Опасайся Белиала…»
Когда маг встал из-за стола и, пожелав Глебу спокойной ночи, отправился в спальную комнату, Глеб едва не окрикнул его:
«Погоди! Какие-то люди хотят со мной переговорить и утверждают, что ты опасен. Не знаешь, кто они? И правдy ли говорят?»
Но он промолчал.
Белиал закрыл дверь, а Глеб сидел за столом еще добрых полчаса, смотрел в окно на багряный закат и шлифовал ладонями теплую рукоять дубинки. За его спиной стоял навытяжку незнакомый слуга — Белиал, кажется, называл его именем Лорин. Когда Глеб захотел встать из-за стола, слуга, предугадав желание гостя, ожил, отодвинул стул, сказал:
— Я провожу вас в вашу комнату.
— Нет, — глядя в окно, сказал Глеб. — Еще рано, я прогуляюсь, подышу свежим воздухом.
— Хорошо. Принести вам плащ? На улице прохладно — вечер.
— Неси…
Он вышел на крыльцо, потянул ноздрями воздух. Пахло скотиной, навозом и сеном. Холодно не было, но ветер набирал силу, и ползли с севера темные облака.
— Наверное, дождь соберется, — сказал появившийся Лорин и помог Глебу накинуть плащ.
— Светло, — пробормотал Глеб.
— Да. Солнце село, но свет его не померк. Вы не думали, Богоборец, что и люди бывают такими?
— Какими?
— Они уходят из жизни, но их свет долго не меркнет.
— К чему ты это говоришь? — повернулся к слуге Глеб.
— Мне показалось, вы не очень хорошо относитесь к нашему хозяину. Он Двуживущий, это верно. Но он один из таких людей, из тех, что словно солнце.
— Откуда тебе знать?
Лорин пожал плечами и вернулся в дом. Глеб не стал его задерживать, хоть ему и хотелось узнать о Белиале как можно больше. Впрочем, решил он, у нас еще будет возможность вернуться к этому разговору. Пока же надо спешить на место назначенной встречи…
Старый тополь рос на берегу небольшого пруда, образовавшегося на месте глиняного карьера. Глину отсюда брали и сейчас — берега были изрыты неровными ямами и канавами, многие были наполнены водой, и о глубине их судить было сложно. Если эти ямы замаскировать, подумал Глеб, то они вполне могут сойти за ловушки.
Старый тополь был наполовину мертв. Одна его макушка чернела голыми ветвями, другую одевала зеленая листва с проседью вызревающего пуха. Тополь клонился к воде, корни его были подрыты, на ствол были наколочены обломки досок — дети соорудили эту лестницу чтобы, забравшись на толстый сук, нырять с него, будто с трамплина.
Идти было недалеко — дорогу Глеб разведал заранее. Необходимо было перейти на противоположную сторону улицы, свернуть на тропинку, ведущую к журавлю-колодцу, проследовать вниз по склону мимо стоящих на отшибе бань — и вот он, двуглавый тополь, сильно накренившийся к темной воде, к своему отражению…
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Переоденься, — сказал Белиал. — Можешь там, за занавеской, если стесняешься.
Глеб не стеснялся, но ему было интересно, что скрывает тяжелая штора.
— Как вернешься, сядем за стол, — сказал ему маг. — И основательно поговорим.
За шторой была еще одна комната, судя по обстановке, спальная. Глеб кинул одежду на ближайшую кровать и стянул с себя грязную рваную хламиду, похожую на длинную ночную сорочку. Из принесенной Клиском одежды он отобрал широкие шерстяные брюки, просторную рубаху и прочный кожаный пояс с потайным карманом для монет. Переодеваясь, Глеб прислушивался к тому, что творится в гостиной, — он слышал, что Белиал о чем-то разговаривает со слугой, но слов было не разобрать.
Когда Глеб вышел из спальной комнаты, маг уже сидел за столом.
— Присаживайся, — Белиал хлопнул ладонью по сиденью соседнего стула. — Не стесняйся, ешь сколько влезет.
— Спасибо, — поблагодарил Глеб, усаживаясь за стол.
— Не за что, — улыбнулся ему маг.
— Как же? За одежду, за приют, за еду…
— Пустое! Мы же друзья… — и Белиал вновь заговорил о том, что Глеб на самом деле не человек, не Двуживущий игрок, а сложный компьютерный персонаж, которому волей создателей Мира уготованы мучения сомнений и неопределенности, а также судьба стать заметной фигурой в последующих неизвестно когда событиях.
— …Погибая, ты возрождаешься, — рассказывал Белиал. — Каждый раз на одном и том же месте. Ты не помнишь ничего из прошлых своих жизней, и тебе кажется, что в памяти твоей зияют провалы…
Глеб ошеломленно слушал, не веря ни единому слову, но начиная осознавать, что с ним действительно не все в порядке.
— …Мы уже давно вместе, мы старые товарищи, напарники. Не буду скрывать — я заинтересован в нашей дружбе. Но и тебе дружба со мной здорово облегчает существование, особенно в первые дни, когда ты еще только осваиваешься в своем новом обличий…
Глеб боролся с искушением заткнуть уши.
— …Подумай как следует обо всем, что я сейчас говорю. Пойми, что никакого Глеба нет, а есть Богоборец, имеющий чужие воспоминания и чужую внешность, думающий, что он человек, считающий, что он мыслит, как человек. Но ты не можешь мыслить…
Глеб тряхнул головой, поморщился, застонал слабо, и Белиал умолк, заботливо коснулся руки товарища:
— Не переживай так. Иногда я тоже начинаю думать, что ты настоящий человек, каким-то образом распрощавшийся с реальностью и перенесшийся сюда. Может быть, твое тело впало в кому, когда сознание находилось здесь, а может, произошел какой-то сбой, замыкание в мозгу… А может… — Он покачал головой, словно сам не верил в такую возможность. — Может, кто-то специально сделал так, что ты здесь застрял. Кто-то…
— Епископ, — прошептал Глеб.
— Нет. Другие люди. Одного из них зовут Танк — о нем я уже многое знаю. Но, возможно, Танк действует не один. Скорей всего, у него есть друзья и помощники. Думаю, они могли бы кое-что прояснить; я почти не сомневаюсь, что они знают, кто ты и зачем ты…
Глеб жадно слушал Белиала, и руки его дрожали.
— …Нам надо найти этих людей. Мы обязательно должны отыскать их. Ты готов мне помочь?…
Конечно, Глеб не мог отказаться.
5
Он все же заставил себя поесть, а потом вышел на улицу. Белиал не протестовал, напротив, он поддержал намерение Глеба:
— Хочешь прогуляться? Сходи развейся. Далеко только не забредай — мало ли что. И вернись до темноты. Переночуем здесь, а утром отправимся в путь…
И вот сейчас Глеб сидел на ступенях крыльца и размышлял, насколько правдивы слова мага. Возможно, Белиал заблуждался, Ведь он не мог чувствовать того, что чувствовал Глеб, он не мог заглянуть в душу Богоборца, в его мысли. Двуживущие не верили в разумность Одноживущих, даже если те словами своими и действиями пытались доказать обратное. Программы уже давно научились проходить тест Тьюринга; имитация разума в своих проявлениях ничем не отличалась от разума настоящего. И значит, любые попытки доказать что-либо окажутся бессмысленными…
Глеб мучился сомнениями, и они не давали ему сидеть спокойно. Он ерзал, то и дело хлопал себя по коленям, мотал головой, не соглашаясь со своими мыслями кивал, признавая то, что нельзя было отвергнуть.
Впрочем, отвергнуть можно было все — и лишь это утверждение было однозначно верно…
Не выдержав, Глеб поднялся на ноги, обошел кругом дом Белиала, распугал копошащихся у мусорной кучи кур, помял неогороженную цветочную клумбу. Он подобрал у подновленного забора обломок прочного бруса, подумав мельком, что из него можно смастерить неплохую дубинку, — и вернулся к крыльцу.
Хождение действительно немного развеивало мысли, и Глеб решил прогуляться по деревенской улице, оглядеться как следует — вдруг что-нибудь здесь покажется знакомым, поговорить с людьми — возможно, кто-нибудь сообщит что-то полезное. Он вышел на дорогу и остановился, покачивая в руке тяжелый обломок бруса и поглядывая по сторонам, решая, куда направиться в первую очередь. Людей было не видно, только на дальнем конце деревни копошилась в пыли ребятня. Глеб не был уверен, что разговор с детьми получится. Скорей всего, они разбегутся, заметив его, или, напротив, прекратят играть и застынут, разглядывая гостя, словно мертвую, бездушную диковину. Как с ними заговорить? О чем спросить?…
Глеб невольно замедлил шаг, и тут высокие плетеные ворота, мимо которых он проходил, чуть приоткрылись, и кто-то, остающийся невидимым, торопливо проговорил:
— Сегодня вечером, как только Двуживущий заснет, приходи к старому тополю с двумя макушками. Мы будем тебя ждать.
— Какой Двуживущий? — Глеб повернулся к воротам и на всякий случай чуть отвел назад обломок бруса. — Белиал?
— Да, — подтвердил голос. — Не верь ему.
— Почему?
— Приходи к тополю. Там все узнаешь. И не бойся, мы не причиним тебе вреда. Опасайся Белиала, Богоборец.
Глеб отступил в сторону, приподнялся на цыпочках, вытянул шею, пытаясь через глухой дощатый забор углядеть говорящего. Спросил по-заговорщически негромко:
— Кто вы?
Ответа не последовало, только тихо скрипнули, смыкаясь, створки ворот.
— Эй! — повысил Глеб голос. — Кто вы? — Он шагнул к забору, подпрыгнул, увидел сутулую спину убегающего человека. Крикнул: — Эй, я ничего не понял! — В одной из досок забора было круглое отверстие от выбитого сучка. Глеб приложился к нему глазом.
Сутулящийся человек убегал за постройки двора. Очевидно, дом этот был не его, но, по-видимому, он неплохо здесь ориентировался — перемахнув через низкую поленницу, раскидав стаю шипящих гусей, он взлетел по приставленной лестнице на крышу сарая, прыгнул с нее и исчез в густом малиннике. Глеб почти не сомневался, что догнать таинственного доброжелателя не получится, но на всякий случай толкнул ворота.
Как он и предполагал, ворота оказались заперты.
Глеб немного подождал, не поднимется ли шум, но все было тихо — даже собаки, обычно чующие любой непорядок, сейчас молчали. Одни только гуси за забором сердито гоготали, но и они постепенно успокаивались.
Глеб недоуменно пожал плечами, ругнулся растерянно.
— Черт знает что!
Ему не нравился этот незнакомец и не нравился этот Разговор. Ему не нравилась ситуация, в которой он оказался. Ему не нравилось ровным счетом ничего!…
Он повертелся на месте, потом сплюнул, хлопнул ладонью по шершавому брусу. И подумал о том, что, несмотря на растущее число загадок, кое-какая определенность все же появилась: теперь он знал, с чего начать разговор с ребятней…
— Эй, парни! — крикнул он, направляясь к пыльной туче. — Где тут у вас старый тополь с двойной макушкой?
6
Вернувшись в дом Белиала, Глеб первым делом отыскал заведующего лабораторией Клиска и спросил у него топор и рубанок. Через пару минут требуемое было доставлено. Глеб, кивком поблагодарив слугу, вышел на улицу и в течение получаса обтачивал и обстругивал брус, придавая ему форму бейсбольной биты. Завершив работу, он опробовал дубинку на растущих за домом гигантских лопухах и, удовлетворенный, вернулся в избу.
— Зачем она тебе? — спросил Белиал, и Глебу показалось, что в голосе мага сквозит недовольство.
— С оружием мне привычней. Спокойней как-то.
— Спросил бы меня, нашли бы что-нибудь получше.
— Да нет, не надо. Меня и дубинка пока устроит.
— Ну, смотри…
Какое оружие мог предложить ему Белиал, Глеб так и не узнал. Дубинка, самолично выструганная из березового, кажется, бруса, его действительно устраивала — с ее помощью он легко бы отмахался от стаи собак или волков, ею он мог размозжить пару-тройку человеческих черепов — а Глеб почему-то думал, что к тополю с двойной макушкой придут два человека. Максимум — три. И вряд ли это будут хорошие бойцы. Тот, сутулящийся, на воина походил мало.
Так что лучшего оружия Глебу сейчас не требовалось…
Ужинать сели рано — на улице было светло, коровье стадо еще только возвращалось с пастбища, а купающиеся в дорожной пыли куры не спешили на насесты.
— Поедим, и я лягу, — сказал Белиал, деревянной ложкой размешивая в каше тающее масло. — Надо успеть кое-какие дела сделать. Там. — Он поднял указательный палец вверх. — У тебя, Глеб, боюсь, со сном возникнут некоторые проблемы, но ты особо не переживай.
Все нормально, скоро ты к своей бессоннице привыкнешь и даже найдешь в ней множество плюсов. А чтоб ты не скучал, я там бирюльки на подоконник положил, пару книжек и запас свечей.
— Спасибо, — рассеянно сказал Глеб, думая о предстоящей встрече, но еще не решив наверняка, пойдет ли он на нее.
7
Темноты Глеб дожидаться не стал — не было такого условия. Да и будь сейчас темно, вряд ли бы он отважился на встречу с незнакомцами, Тесной схватки он не боялся, пусть даже и с несколькими противниками. Он чувствовал свою силу,а вспоминая недавнюю рукопашную с упырями, понимал, что чувство его обманывает — силы в нем было много больше. Опасался он другого — стрелы из-за угла, отравленных шипов на земле, незримой магической ловушки, настроенной только на него.
Но зачем кому-то его убивать?…
Ужиная с Белиалом, Глеб боролся с искушением все тому рассказать и посмотреть на его реакцию. Знает ли маг, что в его деревне появились некие заговорщики? Подозревает ли он о том, что кто-то по каким-то причинам хочет встретиться с Богоборцем?
«…Опасайся Белиала…»
Когда маг встал из-за стола и, пожелав Глебу спокойной ночи, отправился в спальную комнату, Глеб едва не окрикнул его:
«Погоди! Какие-то люди хотят со мной переговорить и утверждают, что ты опасен. Не знаешь, кто они? И правдy ли говорят?»
Но он промолчал.
Белиал закрыл дверь, а Глеб сидел за столом еще добрых полчаса, смотрел в окно на багряный закат и шлифовал ладонями теплую рукоять дубинки. За его спиной стоял навытяжку незнакомый слуга — Белиал, кажется, называл его именем Лорин. Когда Глеб захотел встать из-за стола, слуга, предугадав желание гостя, ожил, отодвинул стул, сказал:
— Я провожу вас в вашу комнату.
— Нет, — глядя в окно, сказал Глеб. — Еще рано, я прогуляюсь, подышу свежим воздухом.
— Хорошо. Принести вам плащ? На улице прохладно — вечер.
— Неси…
Он вышел на крыльцо, потянул ноздрями воздух. Пахло скотиной, навозом и сеном. Холодно не было, но ветер набирал силу, и ползли с севера темные облака.
— Наверное, дождь соберется, — сказал появившийся Лорин и помог Глебу накинуть плащ.
— Светло, — пробормотал Глеб.
— Да. Солнце село, но свет его не померк. Вы не думали, Богоборец, что и люди бывают такими?
— Какими?
— Они уходят из жизни, но их свет долго не меркнет.
— К чему ты это говоришь? — повернулся к слуге Глеб.
— Мне показалось, вы не очень хорошо относитесь к нашему хозяину. Он Двуживущий, это верно. Но он один из таких людей, из тех, что словно солнце.
— Откуда тебе знать?
Лорин пожал плечами и вернулся в дом. Глеб не стал его задерживать, хоть ему и хотелось узнать о Белиале как можно больше. Впрочем, решил он, у нас еще будет возможность вернуться к этому разговору. Пока же надо спешить на место назначенной встречи…
Старый тополь рос на берегу небольшого пруда, образовавшегося на месте глиняного карьера. Глину отсюда брали и сейчас — берега были изрыты неровными ямами и канавами, многие были наполнены водой, и о глубине их судить было сложно. Если эти ямы замаскировать, подумал Глеб, то они вполне могут сойти за ловушки.
Старый тополь был наполовину мертв. Одна его макушка чернела голыми ветвями, другую одевала зеленая листва с проседью вызревающего пуха. Тополь клонился к воде, корни его были подрыты, на ствол были наколочены обломки досок — дети соорудили эту лестницу чтобы, забравшись на толстый сук, нырять с него, будто с трамплина.
Идти было недалеко — дорогу Глеб разведал заранее. Необходимо было перейти на противоположную сторону улицы, свернуть на тропинку, ведущую к журавлю-колодцу, проследовать вниз по склону мимо стоящих на отшибе бань — и вот он, двуглавый тополь, сильно накренившийся к темной воде, к своему отражению…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вечером Танк навестил Рональда Филлипса. Все, что потребовалось для этого сделать, — это, используя полученный ключ доступа, подключиться к серверу госпиталя, указать номер палаты, свое имя и универсальный идентификационный код. Четыре камеры в режиме реального времени транслировали изображение, два микрофона передавали в сеть звук, а три десятка датчиков отслеживали состояние больного. С пациентом можно было общаться либо голосом, либо передавая на сервер текстовые сообщения — полученный текст озвучивал синтезатор. Можно было и показаться — на потолке висел большой монитор.
Но Танк ничем не выдал себя. Насмотревшись на спящего Рональда и бегущие графики, он вышел на связь с доктором.
— Здравствуйте, док. Как дела у Филлипса?
— Все лучше и лучше, — рассеянно сказал доктор. Он смотрел мимо камеры; кажется, он был чем-то занят.
— Я не очень вас отвлекаю?
— Не очень.
— Когда можно будет с ним поговорить?
— Думаю, дня через три. Впрочем, ваши коллеги приводиликнему вчера.
— Да, я читал отчет. Там ничего примечательного, ия бы хотел выяснить кое-какие моменты.
— Через три дня. Не раньше.
— Хорошо, — сказал Танк. — Зайду через день.
— Буду ждать, — сказал доктор, и Танку показалось, что это он так пошутил.
Завершив сеанс связи и закрыв подключение к серверу, Танк задумался.
Рональд Филлипс вышел из комы в тот момент, когда погиб Серый Рыцарь — его альтер эго. Это можно было предполагать, но на это нельзя было рассчитывать. Корпорация, по крайней мере, на такой риск не пошла. Распорядился же случай.
Или это была не случайность?
Что за человек убил Серого Рыцаря? И по каким причинам? Может быть, он знал наверняка, что виртуальная смерть вернет к жизни застрявшего в сети человека? Но откуда у него такая уверенность?
Или же он не хотел, чтобы Танк разговаривал с Рональдом? Тогда чего он боится, что скрывает?…
Танк посмотрел на монитор. Компьютер был загружен расшифровкой логов, которые могли прояснить многое из случившегося на Острове Туманов. По крайней мере, можно будет узнать, кто из Двуживущих посещал это место. С Одноживущими дело обстояло сложней, идентифицировать их по одним только логам было невозможно, но Одноживущие Танка пока не интересовали. Разве только один.
— И что это за Богоборец такой? — пробормотал Танк, глядя на застывшую полоску статус-бара. — Кому потребовалось создавать персонажа, думающего, что он погибший человек? И зачем?
Танк потянулся, зевнул, хрустнул суставами пальцев, а потом подвинул к себе клавиатуру и стал сочинять официальный запрос…
Под тополем Глеба ждали двое. Один — молодой человек, худой и косматый, в мешковатой грязной одежде. Он забрался на дерево и сидел на ветке, свесив ноги. Второй — в годах, широкоплечий и жилистый, с бледным лицом, заросшим пегой щетиной. Этот стоял, привалившись к стволу тополя, и грыз хвостик щавеля.
Увидев идущего Глеба, парень тихо свистнул, и тот, что был в возрасте, выплюнул кислую жвачку, поднял голову и шагнул вперед.
— Привет, Богоборец, — с улыбкой проговорил он.
— Привет и вам, — Глеб остановился и внимательно осмотрел незнакомцев; уверился, что оружия при них нет — разве только ножи за голенищами, но ножи его не пугали. — Зачем звали?
— А ты разве не рад нас видеть?
— А чему радоваться?
Мужичок пожал плечами, обернулся, кинул взгляд на оседлавшего сук парня. Тот улыбнулся широко, показав ровные крупные зубы.
— Не помнишь нас? Я — Ирт. Это — Горр… Не помнишь… Значит, правду говорили…
— Что говорили? — Глеб не спешил подходить к этим людям вплотную — мало ли что у них на уме, — и потопу разговор велся громко.
— Что после смерти ты все забываешь.
— Кто говорил?
— Люди.
— Какие?
— Всякие… Сейчас не лучшее время для вопросов, Богоборец. Нам надо уходить.
— Так идите.
— Ты пойдешь с нами.
— Что? — Глеб возмутился, и незнакомцы, кажется, слегка его напутались.
— Тебе угрожает опасность, — заторопился бледнолицый. — Белиал представляется другом, но это не так. Однажды он убил тебя, и мы тому свидетели. Ему нельзя верить.
— Убил? — Глеб нахмурился. — Почему?
— Мы не знаем.
— Почему вы говорите мне об этом? Какое вам до меня дело?
— Мы твои друзья, — гордо заявил Ирт, и Горр кивком подтвердил его слова.
Глеб целую минуту разглядывал собеседников, а потом рассмеялся, и хриплый смех его звучал зло:
— Вы тоже? Тоже друзья?…
На середине пруда всплеснула рыба, и люди неволь но повернули головы в ту сторону. Отражающееся в во де небо казалось черным, и все внезапно поняли, какал стоит вокруг тишина.
— Ты должен нам верить, Глеб, — негромко сказал Ирт, и Глеб, услышав свое настоящее имя, вздрогнул.
— Почему? — спросил он.
— Потому что мы — Одноживущие. Потому что Белиал — Двуживущий.
— Потому что ты такой же, как мы, — добавил Горр.
— Но я не знаю… Я не уверен… И зачем Белиалу убивать меня? Он же помог мне, он меня спас…
— Белиал использует тебя, — сказал Ирт, и Глебу вспомнился недавний разговор с магом.
«…Небуду скрывать — я заинтересован в нашей дружбе…»
— Я не могу знать наверняка, — продолжал Ирт, — но мне кажется, у него насчет тебя есть какие-то планы. Не зря он так к тебе прицепился.
— Значит, он не тронет меня! По крайней мере, до тех пор, пока я ему нужен… — Глеб задумался. — Он говорил, что хочет разобраться, кто я такой. Он просил меня помочь найти людей, которые, возможно, что-то знают… Я тоже хочу этого! А вы? Чего хотите вы?
— Мы хотим спасти тебя, Богоборец, — сказал Ирт. — Белиал плохой человек. Однажды он убил тебя, так неужели ты простишь ему это?
Глеб вспомнил о Епископе, о своем заклятом враге, который тоже назывался другом, а потом предал его…
— …Мы отведем тебя к Танку. Он хочет поговорить с тобой, и он просил нас отыскать тебя.
— К Танку?… — переспросил Глеб.
«…Одного из них зовут Танк — о нем я уже многое знаю…»
— Кто такой этот Танк?
— Он Двуживущий. Ты встречался с ним, и он говорил с тобой, но потом Белиал тебя убил.
— О чем именно он говорил?
— Он говорил, что читал о тебе. Он говорил, что слышал раньше твое имя — Глеб Истомин. Он говорил, что жил такой Двуживущий, но несколько лет тому назад погиб в родном мире Двуживущих, уничтожив и своего врага Епископа.
Глеба пробрала дрожь.
«…Думаю, они могли бы кое-что прояснить; я почти не сомневаюсь, что они знают, кто ты и зачем ты…»
— Как найти этого человека?
— Мы проводим тебя к нему. Для этого мы и пришли.
— Но как вы узнали, что меня можно найти здесь?
— Ты сам говорил, что рождаешься на одном и том же месте. И я хорошо помню, где оно находится, — мы там встретились. После того как Белиал расправился с тобой и Серым Рыцарем, я вернулся сюда и привел с собой Горра. Мы искали тебя в округе, надеялись, что хоть что-то о тебе услышим. И однажды узнали, что есть деревня, в которой ты иногда бываешь и в которой много времени проводит Двуживущий маг Белиал. Мы долго ждали тебя здесь, Богоборец, и вот ты появился, — последние слова Ирт произнес торжественно; он словно отчитывался перед старшим товарищем о непростом успешно выполненном поручении.
Глеб устало вздохнул и покачал головой:
— Я уже не знаю, кому и во что верить… Вокруг все крутится, все так меняется, мне бы остановить это мельтешение, подумать как следует, понять, что со мной такое творится…
— Мы сохранили твою книгу, Богоборец, в ней написано о том, кто ты.
— Книга? Обо мне?
— Не только.
— Где она?
— Мы ее спрятали в лесу. Там же лежит твое копье.
— Еще и копье?
— Так ты идешь с нами, Богоборец?
Две секунды потребовалось Глебу, чтобы принять Решение. И он сказал: — Да.
Ирт и Горр хотели отправиться в путь сразу. Глеб же настаивал на том, чтобы вернуться в деревню, забрать кое-какие вещи и прихватить провизии. Ирт и Горр утверждали, что идти в деревню опасно. Глеб же говорил что опасности нет — Белиал спит, а спящего Двуживущего разбудить невозможно. Всех прочих обитателей деревни он не боялся.
Сошлись на том, что в селение вернется один только Глеб, а Ирт и Горр останутся дожидаться его здесь, у старого тополя с двумя макушками.
— Я быстро, — пообещал Глеб. — Туда и сразу обратно…
Уже стемнело; на потухшем небе тлели звездочки, но их становилось все меньше — ползущая мгла глотала их одну за одной. С севера задувал холодный ветер, и Глеб с благодарностью вспомнил предусмотрительного Лорина. Он плотней запахнулся в плащ, кивнул новообретенным товарищам, развернулся и зашагал по направлению к черным и мрачным баням, похожим сейчас на огромные валуны.
Потом он перешел на бег.
У дома Белиала его ждали.
Два человека стояли возле крыльца и тихо беседовали. Глеб, догадавшись, что его не замечают, хотел было подойти ближе и подслушать, о чем они говорят, но споткнулся о камень, спрятавшийся в траве, и зашипел от боли в ушибленном пальце.
Разговор у крыльца прекратился. Две фигуры повернулись на шум, шагнули вперед и слились со стеной — их серые лица словно плавали во тьме.
— Эй, Богоборец, это ты?
— Я… — Глеб махнул рукой. — Вы меня встречаете?
— Хозяин велел за вами присматривать, — Глеб по голосу определил, что это говорит Лорин. — Мы уже тревожиться стали, вас все нет и нет. Уже почти решили искать идти.
— Что я, ребенок, что ли?
— Ребенок не ребенок, а случиться всякое может, — наставительно сказал второй встречающий — его Глеб, кажется, не знал. — Тем более в темноте.
— Надышались воздухом? — спросил Лорин. — Теперь в дом?
Пошли, — согласился Глеб.
В избу они вошли вдвоем, Собеседник Лорина распрощался с ними у крыльца и отправился прочь.
— Это сосед, — пояснил слуга. — Он нам порой помогает, ну и мы ему чем можем…
Сейчас дом казался много больше, чем днем. Было тихо и темно, только чуть тлели ночники-коптилки и вздыхали, поскрипывая, под ногами половицы, пока люди, окруженные колыхающимися тенями, шли по коридорам.
— Ваша комната, — остановился перед одной из дверей Лорин. Дверь была высокая, на вид крепкая, украшенная резными накладками.
— Мне бы перекусить чего, — шепотом попросил Глеб.
— Там есть.
— Мне бы побольше. Я спать не собираюсь, а поесть ночью люблю. — Он действительно не хотел спать и чувствовал голод.
— Там достаточно еды, — сказал Лорин. — Круг сыра, заливное мясо, каравай хлеба, жаркое, дичь, фрукты и три бутылки вина — уверен, вам хватит.
— Хорошо, — Глеб не настаивал. — Не буду больше тебя задерживать.
— Рад был служить, — склонил голову Лорин. — Доброй ночи. — Он взялся за дверную ручку, потянул ее на себя — и отступил в сторону, пропуская гостя вперед, Глебу ничего не оставалось, как шагнуть в темный проем. Он хотел было обернуться и поблагодарить слугy но дверь тут же захлопнулась.
А потом в замочной скважине взвизгнул спешно поворачиваемый ключ.
Длинная и узкая комната больше походила на чулан. Мебели было немного — стояла кованая железная кровать с горой матрасов и горкой подушек, небольшой шкаф с посудой, тумбочка, выдвижной ящик которой был полон погрызенных мышами огарков, и ничем не примечательный стул. Здесь было два подоконника, но не было ни одного окна — вместо оконных проемов имелись тщательно оштукатуренные ниши, завешенные шторками, больше похожими на полотенца.
На одном из подоконников, как и было обещано, лежали две книги, десяток новых свечей, кучка деревянных фигурок с проволочными ушками и крохотный, вроде бы серебряный багорчик. Глеб зацепился за него взглядом и подумал сразу, что можно попробовать использовать его как отмычку.
На другом подоконнике теплилась желтым огоньком медная лампадка. Свету от нее было чуть, но, по крайней мере, Глеб мог зажечь от нее свечи — что он и сделал, намереваясь рассмотреть свою камеру во всех деталях, Но через некоторое время он понял, что особых деталей тут нет, а те, что удалось обнаружить — истрепанный веник и кочерга под кроватью, причудливая трещина на стене и живой сверчок за тумбочкой, — интереса не представляют.
Но Танк ничем не выдал себя. Насмотревшись на спящего Рональда и бегущие графики, он вышел на связь с доктором.
— Здравствуйте, док. Как дела у Филлипса?
— Все лучше и лучше, — рассеянно сказал доктор. Он смотрел мимо камеры; кажется, он был чем-то занят.
— Я не очень вас отвлекаю?
— Не очень.
— Когда можно будет с ним поговорить?
— Думаю, дня через три. Впрочем, ваши коллеги приводиликнему вчера.
— Да, я читал отчет. Там ничего примечательного, ия бы хотел выяснить кое-какие моменты.
— Через три дня. Не раньше.
— Хорошо, — сказал Танк. — Зайду через день.
— Буду ждать, — сказал доктор, и Танку показалось, что это он так пошутил.
Завершив сеанс связи и закрыв подключение к серверу, Танк задумался.
Рональд Филлипс вышел из комы в тот момент, когда погиб Серый Рыцарь — его альтер эго. Это можно было предполагать, но на это нельзя было рассчитывать. Корпорация, по крайней мере, на такой риск не пошла. Распорядился же случай.
Или это была не случайность?
Что за человек убил Серого Рыцаря? И по каким причинам? Может быть, он знал наверняка, что виртуальная смерть вернет к жизни застрявшего в сети человека? Но откуда у него такая уверенность?
Или же он не хотел, чтобы Танк разговаривал с Рональдом? Тогда чего он боится, что скрывает?…
Танк посмотрел на монитор. Компьютер был загружен расшифровкой логов, которые могли прояснить многое из случившегося на Острове Туманов. По крайней мере, можно будет узнать, кто из Двуживущих посещал это место. С Одноживущими дело обстояло сложней, идентифицировать их по одним только логам было невозможно, но Одноживущие Танка пока не интересовали. Разве только один.
— И что это за Богоборец такой? — пробормотал Танк, глядя на застывшую полоску статус-бара. — Кому потребовалось создавать персонажа, думающего, что он погибший человек? И зачем?
Танк потянулся, зевнул, хрустнул суставами пальцев, а потом подвинул к себе клавиатуру и стал сочинять официальный запрос…
1
Под тополем Глеба ждали двое. Один — молодой человек, худой и косматый, в мешковатой грязной одежде. Он забрался на дерево и сидел на ветке, свесив ноги. Второй — в годах, широкоплечий и жилистый, с бледным лицом, заросшим пегой щетиной. Этот стоял, привалившись к стволу тополя, и грыз хвостик щавеля.
Увидев идущего Глеба, парень тихо свистнул, и тот, что был в возрасте, выплюнул кислую жвачку, поднял голову и шагнул вперед.
— Привет, Богоборец, — с улыбкой проговорил он.
— Привет и вам, — Глеб остановился и внимательно осмотрел незнакомцев; уверился, что оружия при них нет — разве только ножи за голенищами, но ножи его не пугали. — Зачем звали?
— А ты разве не рад нас видеть?
— А чему радоваться?
Мужичок пожал плечами, обернулся, кинул взгляд на оседлавшего сук парня. Тот улыбнулся широко, показав ровные крупные зубы.
— Не помнишь нас? Я — Ирт. Это — Горр… Не помнишь… Значит, правду говорили…
— Что говорили? — Глеб не спешил подходить к этим людям вплотную — мало ли что у них на уме, — и потопу разговор велся громко.
— Что после смерти ты все забываешь.
— Кто говорил?
— Люди.
— Какие?
— Всякие… Сейчас не лучшее время для вопросов, Богоборец. Нам надо уходить.
— Так идите.
— Ты пойдешь с нами.
— Что? — Глеб возмутился, и незнакомцы, кажется, слегка его напутались.
— Тебе угрожает опасность, — заторопился бледнолицый. — Белиал представляется другом, но это не так. Однажды он убил тебя, и мы тому свидетели. Ему нельзя верить.
— Убил? — Глеб нахмурился. — Почему?
— Мы не знаем.
— Почему вы говорите мне об этом? Какое вам до меня дело?
— Мы твои друзья, — гордо заявил Ирт, и Горр кивком подтвердил его слова.
Глеб целую минуту разглядывал собеседников, а потом рассмеялся, и хриплый смех его звучал зло:
— Вы тоже? Тоже друзья?…
На середине пруда всплеснула рыба, и люди неволь но повернули головы в ту сторону. Отражающееся в во де небо казалось черным, и все внезапно поняли, какал стоит вокруг тишина.
— Ты должен нам верить, Глеб, — негромко сказал Ирт, и Глеб, услышав свое настоящее имя, вздрогнул.
— Почему? — спросил он.
— Потому что мы — Одноживущие. Потому что Белиал — Двуживущий.
— Потому что ты такой же, как мы, — добавил Горр.
— Но я не знаю… Я не уверен… И зачем Белиалу убивать меня? Он же помог мне, он меня спас…
— Белиал использует тебя, — сказал Ирт, и Глебу вспомнился недавний разговор с магом.
«…Небуду скрывать — я заинтересован в нашей дружбе…»
— Я не могу знать наверняка, — продолжал Ирт, — но мне кажется, у него насчет тебя есть какие-то планы. Не зря он так к тебе прицепился.
— Значит, он не тронет меня! По крайней мере, до тех пор, пока я ему нужен… — Глеб задумался. — Он говорил, что хочет разобраться, кто я такой. Он просил меня помочь найти людей, которые, возможно, что-то знают… Я тоже хочу этого! А вы? Чего хотите вы?
— Мы хотим спасти тебя, Богоборец, — сказал Ирт. — Белиал плохой человек. Однажды он убил тебя, так неужели ты простишь ему это?
Глеб вспомнил о Епископе, о своем заклятом враге, который тоже назывался другом, а потом предал его…
— …Мы отведем тебя к Танку. Он хочет поговорить с тобой, и он просил нас отыскать тебя.
— К Танку?… — переспросил Глеб.
«…Одного из них зовут Танк — о нем я уже многое знаю…»
— Кто такой этот Танк?
— Он Двуживущий. Ты встречался с ним, и он говорил с тобой, но потом Белиал тебя убил.
— О чем именно он говорил?
— Он говорил, что читал о тебе. Он говорил, что слышал раньше твое имя — Глеб Истомин. Он говорил, что жил такой Двуживущий, но несколько лет тому назад погиб в родном мире Двуживущих, уничтожив и своего врага Епископа.
Глеба пробрала дрожь.
«…Думаю, они могли бы кое-что прояснить; я почти не сомневаюсь, что они знают, кто ты и зачем ты…»
— Как найти этого человека?
— Мы проводим тебя к нему. Для этого мы и пришли.
— Но как вы узнали, что меня можно найти здесь?
— Ты сам говорил, что рождаешься на одном и том же месте. И я хорошо помню, где оно находится, — мы там встретились. После того как Белиал расправился с тобой и Серым Рыцарем, я вернулся сюда и привел с собой Горра. Мы искали тебя в округе, надеялись, что хоть что-то о тебе услышим. И однажды узнали, что есть деревня, в которой ты иногда бываешь и в которой много времени проводит Двуживущий маг Белиал. Мы долго ждали тебя здесь, Богоборец, и вот ты появился, — последние слова Ирт произнес торжественно; он словно отчитывался перед старшим товарищем о непростом успешно выполненном поручении.
Глеб устало вздохнул и покачал головой:
— Я уже не знаю, кому и во что верить… Вокруг все крутится, все так меняется, мне бы остановить это мельтешение, подумать как следует, понять, что со мной такое творится…
— Мы сохранили твою книгу, Богоборец, в ней написано о том, кто ты.
— Книга? Обо мне?
— Не только.
— Где она?
— Мы ее спрятали в лесу. Там же лежит твое копье.
— Еще и копье?
— Так ты идешь с нами, Богоборец?
Две секунды потребовалось Глебу, чтобы принять Решение. И он сказал: — Да.
2
Ирт и Горр хотели отправиться в путь сразу. Глеб же настаивал на том, чтобы вернуться в деревню, забрать кое-какие вещи и прихватить провизии. Ирт и Горр утверждали, что идти в деревню опасно. Глеб же говорил что опасности нет — Белиал спит, а спящего Двуживущего разбудить невозможно. Всех прочих обитателей деревни он не боялся.
Сошлись на том, что в селение вернется один только Глеб, а Ирт и Горр останутся дожидаться его здесь, у старого тополя с двумя макушками.
— Я быстро, — пообещал Глеб. — Туда и сразу обратно…
Уже стемнело; на потухшем небе тлели звездочки, но их становилось все меньше — ползущая мгла глотала их одну за одной. С севера задувал холодный ветер, и Глеб с благодарностью вспомнил предусмотрительного Лорина. Он плотней запахнулся в плащ, кивнул новообретенным товарищам, развернулся и зашагал по направлению к черным и мрачным баням, похожим сейчас на огромные валуны.
Потом он перешел на бег.
3
У дома Белиала его ждали.
Два человека стояли возле крыльца и тихо беседовали. Глеб, догадавшись, что его не замечают, хотел было подойти ближе и подслушать, о чем они говорят, но споткнулся о камень, спрятавшийся в траве, и зашипел от боли в ушибленном пальце.
Разговор у крыльца прекратился. Две фигуры повернулись на шум, шагнули вперед и слились со стеной — их серые лица словно плавали во тьме.
— Эй, Богоборец, это ты?
— Я… — Глеб махнул рукой. — Вы меня встречаете?
— Хозяин велел за вами присматривать, — Глеб по голосу определил, что это говорит Лорин. — Мы уже тревожиться стали, вас все нет и нет. Уже почти решили искать идти.
— Что я, ребенок, что ли?
— Ребенок не ребенок, а случиться всякое может, — наставительно сказал второй встречающий — его Глеб, кажется, не знал. — Тем более в темноте.
— Надышались воздухом? — спросил Лорин. — Теперь в дом?
Пошли, — согласился Глеб.
В избу они вошли вдвоем, Собеседник Лорина распрощался с ними у крыльца и отправился прочь.
— Это сосед, — пояснил слуга. — Он нам порой помогает, ну и мы ему чем можем…
Сейчас дом казался много больше, чем днем. Было тихо и темно, только чуть тлели ночники-коптилки и вздыхали, поскрипывая, под ногами половицы, пока люди, окруженные колыхающимися тенями, шли по коридорам.
— Ваша комната, — остановился перед одной из дверей Лорин. Дверь была высокая, на вид крепкая, украшенная резными накладками.
— Мне бы перекусить чего, — шепотом попросил Глеб.
— Там есть.
— Мне бы побольше. Я спать не собираюсь, а поесть ночью люблю. — Он действительно не хотел спать и чувствовал голод.
— Там достаточно еды, — сказал Лорин. — Круг сыра, заливное мясо, каравай хлеба, жаркое, дичь, фрукты и три бутылки вина — уверен, вам хватит.
— Хорошо, — Глеб не настаивал. — Не буду больше тебя задерживать.
— Рад был служить, — склонил голову Лорин. — Доброй ночи. — Он взялся за дверную ручку, потянул ее на себя — и отступил в сторону, пропуская гостя вперед, Глебу ничего не оставалось, как шагнуть в темный проем. Он хотел было обернуться и поблагодарить слугy но дверь тут же захлопнулась.
А потом в замочной скважине взвизгнул спешно поворачиваемый ключ.
4
Длинная и узкая комната больше походила на чулан. Мебели было немного — стояла кованая железная кровать с горой матрасов и горкой подушек, небольшой шкаф с посудой, тумбочка, выдвижной ящик которой был полон погрызенных мышами огарков, и ничем не примечательный стул. Здесь было два подоконника, но не было ни одного окна — вместо оконных проемов имелись тщательно оштукатуренные ниши, завешенные шторками, больше похожими на полотенца.
На одном из подоконников, как и было обещано, лежали две книги, десяток новых свечей, кучка деревянных фигурок с проволочными ушками и крохотный, вроде бы серебряный багорчик. Глеб зацепился за него взглядом и подумал сразу, что можно попробовать использовать его как отмычку.
На другом подоконнике теплилась желтым огоньком медная лампадка. Свету от нее было чуть, но, по крайней мере, Глеб мог зажечь от нее свечи — что он и сделал, намереваясь рассмотреть свою камеру во всех деталях, Но через некоторое время он понял, что особых деталей тут нет, а те, что удалось обнаружить — истрепанный веник и кочерга под кроватью, причудливая трещина на стене и живой сверчок за тумбочкой, — интереса не представляют.