Страница:
— Что же занесло вас сюда? — спросил он, усаживаясь сразу на два стула. — Уж не решили ли вы помочь этим несчастным людям, моим землякам?
— Если вы про пыль, — сказал Глеб, — то это вряд ли в моих силах.
— Ой ли? — прищурился Дарил. — Тогда, может, прелестная молодая женщина способна помочь?
— Я совершенно не разбираюсь в магии, — сказала Фива.
— Неправда, — возразил ей Дарил. — Ваша красота — вот настоящая магия, и, могу поклясться, она сильнее любого другого волшебства.
— Послушайте, уважаемый, — сказал Ирт. — Вы случайно, когда сворачивали с тракта, не обратили внимание на пасущиеся поблизости патрули Ордена?
— Патрули? Я не видел никаких патрулей! Хотя, должен признать, последнее время Орден Смерти ведет себя очень разнузданно. Два года назад они были тайным обществом, о котором, впрочем, знали все, но теперь же они не скрываются совершенно.
— Это только здесь, — сказал Ирт. — На востоке Мира. На западе и на юге Орден Смерти себя почти ничем не выдает, а на севере так и вовсе считают, что никакого Ордена не существует.
— Вопрос времени, — заметил Дарил. — Всего лишь вопрос времени. Рано или поздно люди в костяных масках появятся везде. Если только им кто-то не помешает… — Он многозначительно посмотрел на Глеба.
Глеб хотел ответить, что у него и своих забот по горло, но промолчал. Он стремительно хмелел, и горьковатое пиво делало мысли такими же горькими.
— У Богоборца есть сила и предназначение, — сказал Ирт. — Но он не может что-то изменить в одиночку. Он — защитник и заступник. Но он — полководец без армии. Вот скажи, уважаемый Дарил, готов ли ты выступить против Ордена?
— Я?… — Торговец сложил руки на животе и рассмеялся. — Конечно, нет. Ты только представь меня в доспехах!
— Совсем не обязательно воевать самому. Воевать могут твои деньги. И твое дело.
Дарил посерьезнел:
— Что же это? Ты предлагаешь мне отдавать часть дохода Богоборцу? Одну часть ему, другую Ордену, третью — Королю?
— Мне не нужны деньги, — сказал Глеб. — Мне достаточно того, что у меня есть.
Фива фыркнула. Горр с улыбкой на нее покосился.
— Совсем не обязательно давать нам деньги, — сказал Ирт. — Будет достаточно, если ты перестанешь давать деньги Ордену.
— Если я перестану давать деньги Ордену, то вовсе их лишусь, — хмыкнул Дарил. — Впрочем, не думаю, что это меня расстроит, ведь мертвые не умеют расстраиваться.
— Когда Орден наберет силу, он отнимет у тебя все. В том числе и жизнь.
— Не уверен, что такое случится. А даже если и так… Им потребуется много времени…
— Ты сам только что говорил, что два года назад они были тайным обществом. А теперь…
— А теперь я плачу им деньги, и они не трогают меня.
— Да. Они не трогают тебя, зато вырезают целые деревни — только лишь для того, чтобы стать чуть сильней. Неужели не понимаешь, что в этом виноват и ты, уважаемый?!
Дарил помрачнел, насупился, задышал тяжело. А Ирт все напирал:
— Богоборца ведет судьба, он подчиняется ей. А у тебя есть выбор. Ты — свободный человек, как и я. Все вместе мы такая же сила, как и Орден Смерти. А без нас они — ничто…
— Кто ты такой? — перебив Ирта, спросил вдруг Дарил. — Почему говоришь за него?! — Он кивнул на Глеба, пьющего пиво.
— Я тот, кто верил, — негромко сказал Ирт. — Тот, кто терпел. Кто ждал.
— Ты раб? — догадался торговец. — Как я сразу не понял!
— Он не раб, — жестко сказал Горр. — Если здесь и есть рабы, то это ты, уважаемый…
Стало тихо, все замерло. За окном назойливо стрекотали цикады и удивленно шумели далекие голоса.
— А воздух-то совсем очистился, — осоловело пробормотал Глеб.
На улице отчетливо звякнул металл, лениво забрехали собаки.
— Действительно, — согласился Ирт.
Жотон Кулинар удивленно оглядел свое заведение, сорвался с места и подбежал к окну. Он сдернул мокрое полотнище, выглянул наружу. И прошептал:
— Они здесь… Двуживущие… Много…
Жотон видел, как по дороге движутся к его заведению всадники, как пешие воины, придерживая доспехи и оружие, бегут к двери, словно торопясь занять очередь, как лучники выстраиваются в два ряда на пригорке, как они втыкают перед собой стрелы и проверяют, хорошо ли натянута тетива на луках.
Он видел костяные маски, похожие на черепа. И повязки, похожие на пропитанные кровью бинты. Он видел разбегающихся селян.
И мертвое тело, валяющееся в дорожной пыли.
Он видел все это хорошо — воздух на улице был необычайно чист. Пыль пропала.
— Орден, — сказал Жотон севшим голосом.
Глеб схватился за копье, Ирт поднялся, вскинул клевец на плечо, Горр с некоторым сомнением оглядел деревянную дубинку.
— Ты же сказал, уважаемый, что не видел патрулей, — процедил сквозь зубы Ирт.
— Да, — немного растерянно ответил Дарил. — Вчера их не было.
— Вчера? — переспросил Глеб.
— Конечно. Я здесь уже второй день. Это же моя родная деревня, я всегда тут задерживаюсь…
Небольшую деревянную харчевню осаждали, словно это была каменная крепость. Собравшиеся Двуживущие могли раскатать избу по бревнышку — но пока держались на удалении.
Глеб пытался протрезветь. Не получалось.
— Отсюда нет какого-нибудь потайного хода? — допрашивал хозяина Ирт.
— Нет.
— А надежно спрятаться здесь можно где-нибудь?
— На чердаке? — неуверенно предложил Жотон.
— Не годится. Там будут искать в первую очередь. А может, и не станут искать — подпалят дом, и дело с концом, — Ирт покидал в ранец кое-какую еду, надел его, поправил на плечах широкие ремни.
— Подпалят? — Жотон пучил глаза.
— А ты что думал…
— Лошадей наших увели, — сказал Горр. Он, уже полностью снаряженный, собравшийся, стоял у окна и следил за всем происходящим на улице, — Их там тридцать восемь человек. Это лишь те, кого я вижу.
— Ну ничего себе, — присвистнул Ирт.
— Вляпались, да? — Глеб тряс головой и брызгал в лицо водой. — Крепко вляпались?
Растерянная Фива следила за мужчинами, недоверчиво посматривала на Глеба — неужели это действительно Богоборец?
— Может, они меня не тронут? — Дарил просительно улыбался, заглядывал в лица недавних сотрапезников. — Берите моих воинов, они хорошие бойцы! А я… Я за подмогой! Может, не тронут?…
— Они уже троих не тронули, — угрюмо сказал Ирт. — Там лежат, на дороге. Со стрелами в спинах, твои земляки, уважаемый.
— Но вы же одолеете их? Вы справитесь?
— Богоборца спроси…
Глеб хлопал себя по щекам и пыхтел. Пиво из особого запаса было забористое. А мысли одолевали вялые, тусклые: может, вот так вот все и закончить? Стоит ли барахтаться, пытаться чего-то? Выйти сейчас к этим людям, попереть на них тупо — и упасть, утыканный стрелами. И больше не думать ни о чем, ни о чертовой судьбе, ни о своей сущности, ни о человеческом разуме и старых воспоминаниях…
— Мы справимся? — Толстый торговец по прозвищу Брюхо схватил его за руку.
— Так что будем делать, Глеб? — спросил Ирт, заглядывая ему в глаза. — Время выходит…
Они все ждали от него какого-то решения. А у него в голове варилась непонятная каша-размазня.
И злости не было — той злости, что заряжала его силой. Не было чувства опасности — лишь апатия и безразличие одолевали.
Такая вот апатия пьяных и губит, подумал он. Полезет нетрезвый человек купаться, упадет в воде — а подниматься не станет.
Он дернул себя за волосы, потянул вверх.
На него смотрели недоумевающе. И ему хотелось спросить: «Чего вылупились?»
Хотелось сказать: «Никакой я вам не Богоборец! Тоже мне, нашли Спартака-Ульянова, защитника всех угнетенных!»
Выругаться хотелось.
— Эй! Богоборец! — Стрела пробила тряпку, что занавешивала окно, вонзилась в стену, задрожала. И голос, что прилетел с улицы вместе со стрелой, тоже дрожал — от напряжения. — Мы знаем, ты там! Выходи без оружия, и мы тебя не тронем!
— Они нас боятся, — сказал Глеб и ухмыльнулся.
— Если добром не выйдешь, мы подпалим харчевню! Охнул Жотон, побледнел еще больше — пепельный стал.
— А кто вы такие?! — рявкнул Глеб.
— А не все ли тебе равно?
— Нет, — оскалившись, негромко сказал Глеб. — Мне не все равно. — И, сделав шаг к окну, прокричал: — Чего вам от меня надо?! Езжайте своей дорогой!
— Мы уже приехали! Выходи! Не тяни время!
Еще одна стрела пропорола влажную ткань. Глеб перехватил ее в воздухе — словно муху поймал — и сам этому удивился.
Стрела была с широким наконечником. Такие часто используют для охоты на крупных травоядных животных — глубокие порезы обильно кровоточат, и жертва постепенно теряет силы. Охотнику остается лишь выследить ее и, если нужно, добить.
Глеб сломал древко в кулаке, швырнул стрелу в угол.
— Они охотятся на меня!
Они охотились на него, словно на какое-то травоядное животное.
А он только что ел мясо.
— Так что будем делать, Богоборец? — в очередной раз спросил Ирт.
— Выйдем, — ответил ему Глеб. И крикнул в окно: — Я выйду!
Он повернулся к товарищам:
— Вы готовы?
— Да, — сказал Ирт. Горр кивнул, Фива решительно поднялась на ноги, сгребла со столешницы взрывоопасный горох, ссыпала в карман. Дернула пояс — и он развязался, вмиг обернувшись пращой.
Глеб уважительно глянул на девушку. На всякий случай спросил:
— Ты с нами?
— Это вы со мной! — фыркнула она.
— Что будешь делать?
— Разметаю лучников. Глеб кивнул:
— Хорошо. Мы тебя прикроем.
Она пожала плечами, словно сомневалась в надобности такого прикрытия. Достала из сумки глиняный катыш размером с гусиное яйцо, вложила его в пращу.
— Мы с тобой, Богоборец, — окрепшим голосом неожиданно сказал Дарил, и три его воина шагнули к двери. А сам он перевернул ближайший стол, ударами ноги отломал ножки, закрылся овальной столешницей как щитом. Утконосый счетовод встал за спиной торговца. В левой руке он держал десяток ножей, взятых у Жотона Кулинара, — обычных, столовых, но с острыми концами.
— Ты не думай, — сказал Дарил, — я обузой не стану. Я же местный. И в молодости ох как любил драться!
— Но как же твое дело? — спросил Глеб.
— Как-нибудь, — проворчал Дарил. И кивнул на окно: — Это ведь тоже мое дело… — Он подкинул, перехватил безногий стол и, уже направляясь к выходу, пробормотал: — Эх, будет что людям рассказать…
Глеб вышел первым — через окно. Он отвлек на себя внимание врага, он притворялся более пьяным, чем был на самом деле, он кричал и ругался, но пока не выдавал своего намерения напасть.
До тех пор, пока из дверей харчевни не вывалился Дарил со щитом, прикрывшим весь отряд.
И тогда Глеб перешел в наступление. Он взмахнул копьем, почувствовал на конце древка знакомую тяжесть и, внутренне возликовав, швырнул во врагов огненный шар.
Лучники выстрелили — один-единственный раз.
Глеб увидел движение стрел — и даже пересчитал их. Три стрелы он сбил копьем. От пяти легко увернулся. А одну поймал зубами и перекусил.
Еще четыре стрелы улетели в сторону толстяка Дарила. Они воткнулись в столешницу, и сухой стук словно послужил сигналом — с крыльца на землю спрыгнула Фива, вмиг раскрутила пращу, послала снаряд точно в строй лучников. Гулкий хлопок, вспышка — и строй развалился.
Глеб захохотал и кинулся на врагов…
Потом он не мог толком вспомнить, долго ли продолжался этот бой и как все происходило. Мелькали перекошенные лица, черепа-маски; сверкало оружие и доспехи, брызгала неестественно яркая кровь. Светилось, разбрасывая искры, копье, метало порой огненные шары, но все больше кололо, било, резало — оно было как дополнительная конечность, и бесшабашный Глеб выделывал такие трюки, до которых трезвым и не додумался бы. Он прыгал по головам противников, бил их ногами, выкидывал копье перед собой и летел вместе с ним — это было похоже на кино про древних китайских героев.
Иногда Глеб замечал товарищей: они держались кучкой. Здоровяк Дарил ворочал тяжелой столешницей, сшибая Двуживущих, защищаясь от их ударов, Фива точными щелчками метала в лица врагам взрывающиеся горошины, Ирт и Горр прикрывали ее, а на флангах орудовали топорами малорослые гномы в длинных, до коленей, кольчугах и человек в кожаной куртке, обшитой металлическими пластинками. Им всем приходилось туго, и если бы не Богоборец, Двуживущие смяли бы их и растерзали в считаные секунды.
Но сейчас сила была не на стороне Ордена. Глеб словно неуязвимый бестелесный демон разил врагов.
И даже когда разить стало некого, он не остановился — ему нравился этот безумный пьяный танец, ему нравилось раскидывать шипящие огненные шары и стегать копьем напряженно гудящий воздух. Теперь он бился с воображаемым противником — без злости, без ярости, но с удовольствием и упоением. И с его копья срывались не только сгустки пламени, но и разряды молний.
«Магия для чайников» была весьма познавательной серией.
Второй отряд Ордена Смерти появился с юго-запада. Два десятка всадников вылетели из-за перелеска, пересекли кукурузное поле и покатились лавой по пыльным огородам, топча длинные гряды, сшибая кочаны капусты и тыквы, ломая изгороди. Лица людей скрывались под костяными масками, черные и алые плащи развевались словно знамена — в этом отряде не было рядовых бойцов, лишь мастера Ордена, боевые маги и опытные, великолепно облаченные воины.
Глеб уже не размахивал копьем, не прыгал по трупам врагов. Он сидел на крыльце харчевни и тяжело дышал. Рядом Ирт гулко глотал воду из деревянного ковша. Горр о чем-то тихо разговаривал с Фивой.
Услышав приближающийся шум, они одновременно повернули головы и посмотрели вдоль улицы. Они увидели облако пыли, нашпигованное сталью.
— Черт побери, — устало сказал Глеб.
Из харчевни выглянул встревоженный Дарил.
— Что это? Гром?
— Хуже, — ответил Глеб. — Бежим!
Коней было много — оставшиеся без седоков, они разбрелись по деревне. Они щипали жесткую пыльную траву на обочине дороги, они, фыркая, пили из длинного деревянного корыта и, раздувая ноздри, заглядывали в сруб колодца, — выбирай любого. Главное, не взять раненого. Но поди определи, кто из них цел, когда они почти все перемазаны кровью.
— Быстрее!
Двуживущие всадники ворвались в деревню. Должно быть, это их дожидались бойцы, окружившие харчевню, наверное, потому и не торопились они штурмовать заведение Жотона Кулинара.
Глеб последним забрался в седло — наездник из него был посредственный, да и копье мешало. Наконец-то устроившись на спине лошади, подобрав поводья, он пришпорил скакуна — и вместе с ним закружился на месте.
— Куда?
— За мной! — вырвался вперед негоциант Дарил и почти сразу свернул с дороги, направил коня-тяжеловоза в заросли ивняка, за которыми ртутно поблескивала стоячая вода.
Позади завопили, засвистели, заулюлюкали Двуживущие — обнаружили мертвые тела, увидели ускользающий отряд. Чиркнули по небу стрелы, пробили воздух магические заряды — но Глеб с товарищами уже спрятались за домами, скрылись в кустах. Они промчались мимо затиненного пруда, миновали череду амбаров, гумно, закопченную кузню, скатились с пригорка в неглубокую ложбину — и понеслись по едва заметной дороге, о которой знали одни только местные.
Глеб вспомнил еще кое-что, читанное в книге, обернулся, махнул на скаку копьем-посохом, рисуя в воздухе знак ветра, — и не сразу, не с первой попытки, но закружил вихрь, указал ему направление, разогнал его и усилил. Словно отяжелевшее животное поднялась с земли плотная пыльная туча. Вскипела, раздалась, растеклась в стороны, прикрывая беглецов.
— Так ты действительно Богоборец? — прокричала Фива. — Неужели это ты и есть?…
Глеб не ответил. Он пытался вспомнить еще какую-нибудь подходящую волшбу, не очень сложную и не требующую больших усилий, — бой возле харчевни здорово измотал его. Неплохо бы заглянуть сейчас в книжку, но как это сделать на скаку?…
Они мчались по окольной дороге, следом за ними неслись полуослепшие Двуживущие, и один только Дарил знал, что ждет их впереди.
Пискнула рация — каменная статуэтка с заточенным в ней духом, способным передавать звуки на расстояние. Белиал глянул в загоревшиеся глаза фигурки. Вызов был от магистра Оникса — очевидно, появились какие-то новости.
— Слушаю.
— Мы их выследили.
— Хорошо.
— Мне только что доложили, что их блокировали в трактире неподалеку от Красной Дороги.
— Замечательно. Точные координаты?
— По той карте, что вы мне дали, — квадрат 98-125, сектор 14.
— Вижу, принял… Я рад, магистр, что не ошибся, обратившись за помощью к вам.
— Всегда рад помочь…
Черные каменные столбы, высокие, ровные, утончающиеся кверху, были похожи на мертвые и голые стволы деревьев. Они стояли тесной группой в стороне от дороги, и в их расположении чудился некий порядок.
— Туда! — крикнул Дарил и обернулся. Преследователей еще не было видно. Ложбинка здесь резко поворачивала на юг, расширялась, склоны ее раздавались в стороны и делались заметно положе.
— Быстрей, пока нас не заметили!
Впереди был перелесок, дорога упиралась в него и исчезала.
— Почему не в лес? — крикнул Глеб.
— Там не спрятаться. Надо к столбам! — Дарил первым повернул коня, за ним с дороги свернули охранники и счетовод. Глеб на миг растерялся.
Какой смысл бежать к этим столбам? За ними не спрятаться, ну, разве лечь на землю, может, тогда и промчатся мимо преследователи. Но куда деть лошадей? В лесу укрыться шансов больше…
— Быстрей, Богоборец! Это Обманные Шпили! Лучшего укрытия не найти!
Глеб поверил, решился — направил коня в сторону, пришпорил, догоняя Дарила с командой, спеша успеть к каменным столбам, пока не вымахнули из-за поворота окутанные пылью преследователи. Остановился лишь на пару секунд, взмахнул копьем, торопливо рисуя знаки ветра, закрутил воздух послушными вихрями, направил их к лесу, поднял шлейф пыли.
Может, теперь и проскочат враги мимо…
До черных столбов от дороги было всего метров сто. Лошади преодолели это расстояние за несколько мгновений, пересекли незримую границу — и вдруг оказались в полумраке. Грузный Дарил неожиданно легко соскочил с седла, подхватил под уздцы коней Глеба и Фивы, придержал их. Воины уже стояли на ногах с оружием наготове, напряженно смотрели на близкую дорогу, задернутую кисеей поднявшейся пыли.
— Они нас не увидят, — сказал Дарил и улыбнулся. — Все, что находится в круге Обманных Шпилей, снаружи невидимо.
Из-за поворота вылетел конный отряд Двуживущих: морды лошадей в пене, на лицах людей костяные маски с живыми глазами; алые плащи — как языки пламени, блеск оружейной стали — словно всполохи молний. Промчались, пронеслись совсем рядом, оглушили топотом, криком и лязгом, обдали запахом пота, пронзили взглядами.
И не заметили. Покатились дальше по ложбине к лесу…
— Что это за место? — Удивленный Глеб озирался по сторонам. Здесь все было не так: небо сделалось зеленовато-серым, рядом с квадратом солнца светились крошки звезд, воздух казался густым, трава под ногами хрустела, а камни были мягкие, словно комья мха. Вздымающиеся обелиски уже не выглядели черными, теперь они были прозрачные и подсвечивались изнутри разными цветами: желтым, голубым, красным, зеленым.
— Это место обмана, — сказал Дарил. — Мы любили играть здесь в детстве. Родители, правда, запрещали нам сюда ходить, говорили, что тут пропадают люди, но мы не слушались.
— А что, действительно кто-то пропадал?
— Пропадали, — кивнул Дарил. — Но только Двуживущие. Заходили сюда — и не выходили.
— И что с ними случалось?
— А кто его знает?…
Глеб коснулся ближайшей колонны, удивился ее колкой шероховатости — на вид она была точно как стеклянная.
— А что это за колонны такие? — спросил он, не глядя на Дарила.
— Это Шпили, — сказал торговец.
— Зачем они?
— Как зачем? — В голосе торговца послышалось раздражение. — Без Шпилей нельзя! Это же мое место, место обмана. Ты что, совсем тупой, болван, если такие вопросы задаешь?
Глеб нахмурился, не понимая, что за резкая перемена случилась с Дарилом, посмотрел на него, предупредил:
— Ты поосторожней со словами.
— Что? — повернулся к нему толстяк.
— Ты назвал меня болваном, — сказал Глеб.
— Я? — искренне удивился торговец. — Я молчал!
— Это я назвал тебя болваном, — сказал вдруг Ирт. Он стоял спиной к Богоборцу, обтирал бока лошади мягким булыжником.
— Ты?… — Глеб растерялся. — Но… Почему?…
— Из-за твоих дурацких вопросов, — сказала Фива позади. И Горр захохотал.
Глеб резко к ним повернулся.
— Ну что ты крутишься? — тут же рявкнул один из гномов. — Что?!
— Что? — спросила и Фива, заметив, как пристально смотрит на нее Богоборец.
— Ты говорила сейчас что-нибудь? — спросил у нее Глеб, стараясь не обращать внимания на ворчание гнома за спиной.
— Нет.
— А ты, Горр, сейчас не смеялся?
— Над чем?… — Парнишка серьезно глянул на Глеба. — Нет, не смеялся…
— Что за чертовщина? — Глеб тряхнул головой. — Вы что, сговорились меня разыграть? Тоже нашли место и время.
— Тебе что, не нравится мое место? — кажется, это сказал утконосый счетовод.
— Не нравится — убирайся! — а этот голос вроде бы принадлежал человеку в кожаной куртке, обшитой металлическими пластинками.
— Если, конечно, сможешь, — с обидным смешком Добавил Ирт.
— Стойте! — вскричал Глеб, понимая, что происходит нечто необычное. — Посмотрите все на меня! Вы сейчас говорили что-нибудь? Кто-нибудь?
— Когда? — Ирт обернулся; повернулись и остальные, с некоторым удивлением посмотрели Богоборцу в глаза.
— Вот прямо сейчас!
— Да вроде бы нет, — ответил за всех Ирт.
— Почему же я слышу ваши голоса?
— Я ничего не слышала, — неуверенно сказала Фива. Горр глянул на нее, кивнул и пожал плечами.
— Голоса? — Дарил вроде бы чего-то испугался. — А тебе не почудилось?
— Именно что почудилось! — фыркнул Глеб.
— Они говорили с тобой?
— Ну с кем же еще?!
— Ты… — Дарил потер вмиг вспотевший лоб, — Ты не такой, как мы, Богоборец… Ты не Двуживущий, но и не Одноживущий…
— Перестань нести эту чушь! Мне надоело ее слушать!
— Они заговорили с тобой! Они приняли тебя за Двуживущего!
— Кто?
— Обманы, болван! — сказал кто-то на самое ухо. И Глеб вздрогнул, отпрыгнул, развернулся.
Два уродливых карлика — один на плечах другого — стояли перед ним и корчили рожи. Глеб едва не ткнул их копьем, но сдержался.
— Я — верхний Обман, — сказал тот, что находился сверху.
— А я — Обман нижний, — сказал другой карлик и подпрыгнул, стряхнув с плеч своего товарища-близнеца. Они сделали синхронный кульбит и встали рядом.
— Я — Обман правый!
— Нет, это я Обман правый!
— Если посмотреть с их стороны, то ты Обман левый!
— Я не хочу смотреть с их стороны!
— Но они так на тебя и смотрят!…
— Эй! — Глеб, нахмурясь, рассматривал уродцев. — Вы клоуны?
— Мы Обманы! — взвизгнули они оба, свирепо на него глянув. Глаза у них были маленькие и красные словно икринки. — Это наши Шпили! Это наша крепость! Это наше место!
— Не зли их, Богоборец, — тихо сказал Дарил. — Может, они и отпустят тебя.
— А разве они собираются меня задержать? — фыркнул Глеб.
— Мы? — переглянулись карлики. — Мы? — Они рассмеялись; их смех был похож на всхлипы. — Иди, куда хочешь! Убирайся на все четыре стороны! Немедленно! Сейчас же! Мы не задерживаем тебя, мы тебя гоним!
— Ну вот, — Глеб повернулся к товарищам, криво улыбнулся. — Разрешение получено. Можно отправляться.
— Попробуй, — осторожно сказал Дарил. — Попробуй, Богоборец, выйди отсюда…
Все кругом молчали, смотрели на Глеба с затаенной тревогой, как на ненормального или как на смертельно больного; и даже карлики притихли, только сопели громко да изредка щелкали острыми треугольными зубами.
Глеб, невольно затаив дыхание, осторожно — будто шел в полной темноте — двинулся к дороге. Не пройдя и трех метров, он зло усмехнулся своей неуверенности, пожал плечами, вскинул голову и решительно зашагал к границе, за которой кончался странный мирок обмана и начинался привычный мир.
— Ну? — Он почти уже вышел на открытое место и начал было поворачиваться к оцепеневшим друзьям, как вдруг всем телом налетел на упругую невидимую преграду и едва не упал.
Карлики захохотали, восторженно запрыгали, заскакали словно резиновые мячики.
Глеб не смотрел на них. Он подался вперед, чувствуя сопротивление неведомой силы, попытался его преодолеть — и отступил, поняв, что одним напором здесь ничего не решить. Он поднял камень, кинул его — камень пролетел сквозь незримую стену и упал в траву. Копье тоже не встречало сопротивления — но пальцы, сжимающие древко, упирались в преграду…
— Они думают, что ты Двуживущий, — со вздохом сказал Дарил, наблюдая за манипуляциями Глеба. — Ты хотел узнать, что случалось с людьми, которые здесь пропадали? Возможно, скоро узнаешь.
— Глеб! — рядом появился Ирт. — Ты что, действительно не можешь и шага сделать дальше?
— Не могу, черт побери! — Глеб, словно мим, руками ощупывал преграду, искал прореху или слабину.
— Если вы про пыль, — сказал Глеб, — то это вряд ли в моих силах.
— Ой ли? — прищурился Дарил. — Тогда, может, прелестная молодая женщина способна помочь?
— Я совершенно не разбираюсь в магии, — сказала Фива.
— Неправда, — возразил ей Дарил. — Ваша красота — вот настоящая магия, и, могу поклясться, она сильнее любого другого волшебства.
— Послушайте, уважаемый, — сказал Ирт. — Вы случайно, когда сворачивали с тракта, не обратили внимание на пасущиеся поблизости патрули Ордена?
— Патрули? Я не видел никаких патрулей! Хотя, должен признать, последнее время Орден Смерти ведет себя очень разнузданно. Два года назад они были тайным обществом, о котором, впрочем, знали все, но теперь же они не скрываются совершенно.
— Это только здесь, — сказал Ирт. — На востоке Мира. На западе и на юге Орден Смерти себя почти ничем не выдает, а на севере так и вовсе считают, что никакого Ордена не существует.
— Вопрос времени, — заметил Дарил. — Всего лишь вопрос времени. Рано или поздно люди в костяных масках появятся везде. Если только им кто-то не помешает… — Он многозначительно посмотрел на Глеба.
Глеб хотел ответить, что у него и своих забот по горло, но промолчал. Он стремительно хмелел, и горьковатое пиво делало мысли такими же горькими.
— У Богоборца есть сила и предназначение, — сказал Ирт. — Но он не может что-то изменить в одиночку. Он — защитник и заступник. Но он — полководец без армии. Вот скажи, уважаемый Дарил, готов ли ты выступить против Ордена?
— Я?… — Торговец сложил руки на животе и рассмеялся. — Конечно, нет. Ты только представь меня в доспехах!
— Совсем не обязательно воевать самому. Воевать могут твои деньги. И твое дело.
Дарил посерьезнел:
— Что же это? Ты предлагаешь мне отдавать часть дохода Богоборцу? Одну часть ему, другую Ордену, третью — Королю?
— Мне не нужны деньги, — сказал Глеб. — Мне достаточно того, что у меня есть.
Фива фыркнула. Горр с улыбкой на нее покосился.
— Совсем не обязательно давать нам деньги, — сказал Ирт. — Будет достаточно, если ты перестанешь давать деньги Ордену.
— Если я перестану давать деньги Ордену, то вовсе их лишусь, — хмыкнул Дарил. — Впрочем, не думаю, что это меня расстроит, ведь мертвые не умеют расстраиваться.
— Когда Орден наберет силу, он отнимет у тебя все. В том числе и жизнь.
— Не уверен, что такое случится. А даже если и так… Им потребуется много времени…
— Ты сам только что говорил, что два года назад они были тайным обществом. А теперь…
— А теперь я плачу им деньги, и они не трогают меня.
— Да. Они не трогают тебя, зато вырезают целые деревни — только лишь для того, чтобы стать чуть сильней. Неужели не понимаешь, что в этом виноват и ты, уважаемый?!
Дарил помрачнел, насупился, задышал тяжело. А Ирт все напирал:
— Богоборца ведет судьба, он подчиняется ей. А у тебя есть выбор. Ты — свободный человек, как и я. Все вместе мы такая же сила, как и Орден Смерти. А без нас они — ничто…
— Кто ты такой? — перебив Ирта, спросил вдруг Дарил. — Почему говоришь за него?! — Он кивнул на Глеба, пьющего пиво.
— Я тот, кто верил, — негромко сказал Ирт. — Тот, кто терпел. Кто ждал.
— Ты раб? — догадался торговец. — Как я сразу не понял!
— Он не раб, — жестко сказал Горр. — Если здесь и есть рабы, то это ты, уважаемый…
Стало тихо, все замерло. За окном назойливо стрекотали цикады и удивленно шумели далекие голоса.
— А воздух-то совсем очистился, — осоловело пробормотал Глеб.
На улице отчетливо звякнул металл, лениво забрехали собаки.
— Действительно, — согласился Ирт.
Жотон Кулинар удивленно оглядел свое заведение, сорвался с места и подбежал к окну. Он сдернул мокрое полотнище, выглянул наружу. И прошептал:
— Они здесь… Двуживущие… Много…
Жотон видел, как по дороге движутся к его заведению всадники, как пешие воины, придерживая доспехи и оружие, бегут к двери, словно торопясь занять очередь, как лучники выстраиваются в два ряда на пригорке, как они втыкают перед собой стрелы и проверяют, хорошо ли натянута тетива на луках.
Он видел костяные маски, похожие на черепа. И повязки, похожие на пропитанные кровью бинты. Он видел разбегающихся селян.
И мертвое тело, валяющееся в дорожной пыли.
Он видел все это хорошо — воздух на улице был необычайно чист. Пыль пропала.
— Орден, — сказал Жотон севшим голосом.
Глеб схватился за копье, Ирт поднялся, вскинул клевец на плечо, Горр с некоторым сомнением оглядел деревянную дубинку.
— Ты же сказал, уважаемый, что не видел патрулей, — процедил сквозь зубы Ирт.
— Да, — немного растерянно ответил Дарил. — Вчера их не было.
— Вчера? — переспросил Глеб.
— Конечно. Я здесь уже второй день. Это же моя родная деревня, я всегда тут задерживаюсь…
3
Небольшую деревянную харчевню осаждали, словно это была каменная крепость. Собравшиеся Двуживущие могли раскатать избу по бревнышку — но пока держались на удалении.
Глеб пытался протрезветь. Не получалось.
— Отсюда нет какого-нибудь потайного хода? — допрашивал хозяина Ирт.
— Нет.
— А надежно спрятаться здесь можно где-нибудь?
— На чердаке? — неуверенно предложил Жотон.
— Не годится. Там будут искать в первую очередь. А может, и не станут искать — подпалят дом, и дело с концом, — Ирт покидал в ранец кое-какую еду, надел его, поправил на плечах широкие ремни.
— Подпалят? — Жотон пучил глаза.
— А ты что думал…
— Лошадей наших увели, — сказал Горр. Он, уже полностью снаряженный, собравшийся, стоял у окна и следил за всем происходящим на улице, — Их там тридцать восемь человек. Это лишь те, кого я вижу.
— Ну ничего себе, — присвистнул Ирт.
— Вляпались, да? — Глеб тряс головой и брызгал в лицо водой. — Крепко вляпались?
Растерянная Фива следила за мужчинами, недоверчиво посматривала на Глеба — неужели это действительно Богоборец?
— Может, они меня не тронут? — Дарил просительно улыбался, заглядывал в лица недавних сотрапезников. — Берите моих воинов, они хорошие бойцы! А я… Я за подмогой! Может, не тронут?…
— Они уже троих не тронули, — угрюмо сказал Ирт. — Там лежат, на дороге. Со стрелами в спинах, твои земляки, уважаемый.
— Но вы же одолеете их? Вы справитесь?
— Богоборца спроси…
Глеб хлопал себя по щекам и пыхтел. Пиво из особого запаса было забористое. А мысли одолевали вялые, тусклые: может, вот так вот все и закончить? Стоит ли барахтаться, пытаться чего-то? Выйти сейчас к этим людям, попереть на них тупо — и упасть, утыканный стрелами. И больше не думать ни о чем, ни о чертовой судьбе, ни о своей сущности, ни о человеческом разуме и старых воспоминаниях…
— Мы справимся? — Толстый торговец по прозвищу Брюхо схватил его за руку.
— Так что будем делать, Глеб? — спросил Ирт, заглядывая ему в глаза. — Время выходит…
Они все ждали от него какого-то решения. А у него в голове варилась непонятная каша-размазня.
И злости не было — той злости, что заряжала его силой. Не было чувства опасности — лишь апатия и безразличие одолевали.
Такая вот апатия пьяных и губит, подумал он. Полезет нетрезвый человек купаться, упадет в воде — а подниматься не станет.
Он дернул себя за волосы, потянул вверх.
На него смотрели недоумевающе. И ему хотелось спросить: «Чего вылупились?»
Хотелось сказать: «Никакой я вам не Богоборец! Тоже мне, нашли Спартака-Ульянова, защитника всех угнетенных!»
Выругаться хотелось.
— Эй! Богоборец! — Стрела пробила тряпку, что занавешивала окно, вонзилась в стену, задрожала. И голос, что прилетел с улицы вместе со стрелой, тоже дрожал — от напряжения. — Мы знаем, ты там! Выходи без оружия, и мы тебя не тронем!
— Они нас боятся, — сказал Глеб и ухмыльнулся.
— Если добром не выйдешь, мы подпалим харчевню! Охнул Жотон, побледнел еще больше — пепельный стал.
— А кто вы такие?! — рявкнул Глеб.
— А не все ли тебе равно?
— Нет, — оскалившись, негромко сказал Глеб. — Мне не все равно. — И, сделав шаг к окну, прокричал: — Чего вам от меня надо?! Езжайте своей дорогой!
— Мы уже приехали! Выходи! Не тяни время!
Еще одна стрела пропорола влажную ткань. Глеб перехватил ее в воздухе — словно муху поймал — и сам этому удивился.
Стрела была с широким наконечником. Такие часто используют для охоты на крупных травоядных животных — глубокие порезы обильно кровоточат, и жертва постепенно теряет силы. Охотнику остается лишь выследить ее и, если нужно, добить.
Глеб сломал древко в кулаке, швырнул стрелу в угол.
— Они охотятся на меня!
Они охотились на него, словно на какое-то травоядное животное.
А он только что ел мясо.
— Так что будем делать, Богоборец? — в очередной раз спросил Ирт.
— Выйдем, — ответил ему Глеб. И крикнул в окно: — Я выйду!
Он повернулся к товарищам:
— Вы готовы?
— Да, — сказал Ирт. Горр кивнул, Фива решительно поднялась на ноги, сгребла со столешницы взрывоопасный горох, ссыпала в карман. Дернула пояс — и он развязался, вмиг обернувшись пращой.
Глеб уважительно глянул на девушку. На всякий случай спросил:
— Ты с нами?
— Это вы со мной! — фыркнула она.
— Что будешь делать?
— Разметаю лучников. Глеб кивнул:
— Хорошо. Мы тебя прикроем.
Она пожала плечами, словно сомневалась в надобности такого прикрытия. Достала из сумки глиняный катыш размером с гусиное яйцо, вложила его в пращу.
— Мы с тобой, Богоборец, — окрепшим голосом неожиданно сказал Дарил, и три его воина шагнули к двери. А сам он перевернул ближайший стол, ударами ноги отломал ножки, закрылся овальной столешницей как щитом. Утконосый счетовод встал за спиной торговца. В левой руке он держал десяток ножей, взятых у Жотона Кулинара, — обычных, столовых, но с острыми концами.
— Ты не думай, — сказал Дарил, — я обузой не стану. Я же местный. И в молодости ох как любил драться!
— Но как же твое дело? — спросил Глеб.
— Как-нибудь, — проворчал Дарил. И кивнул на окно: — Это ведь тоже мое дело… — Он подкинул, перехватил безногий стол и, уже направляясь к выходу, пробормотал: — Эх, будет что людям рассказать…
4
Глеб вышел первым — через окно. Он отвлек на себя внимание врага, он притворялся более пьяным, чем был на самом деле, он кричал и ругался, но пока не выдавал своего намерения напасть.
До тех пор, пока из дверей харчевни не вывалился Дарил со щитом, прикрывшим весь отряд.
И тогда Глеб перешел в наступление. Он взмахнул копьем, почувствовал на конце древка знакомую тяжесть и, внутренне возликовав, швырнул во врагов огненный шар.
Лучники выстрелили — один-единственный раз.
Глеб увидел движение стрел — и даже пересчитал их. Три стрелы он сбил копьем. От пяти легко увернулся. А одну поймал зубами и перекусил.
Еще четыре стрелы улетели в сторону толстяка Дарила. Они воткнулись в столешницу, и сухой стук словно послужил сигналом — с крыльца на землю спрыгнула Фива, вмиг раскрутила пращу, послала снаряд точно в строй лучников. Гулкий хлопок, вспышка — и строй развалился.
Глеб захохотал и кинулся на врагов…
Потом он не мог толком вспомнить, долго ли продолжался этот бой и как все происходило. Мелькали перекошенные лица, черепа-маски; сверкало оружие и доспехи, брызгала неестественно яркая кровь. Светилось, разбрасывая искры, копье, метало порой огненные шары, но все больше кололо, било, резало — оно было как дополнительная конечность, и бесшабашный Глеб выделывал такие трюки, до которых трезвым и не додумался бы. Он прыгал по головам противников, бил их ногами, выкидывал копье перед собой и летел вместе с ним — это было похоже на кино про древних китайских героев.
Иногда Глеб замечал товарищей: они держались кучкой. Здоровяк Дарил ворочал тяжелой столешницей, сшибая Двуживущих, защищаясь от их ударов, Фива точными щелчками метала в лица врагам взрывающиеся горошины, Ирт и Горр прикрывали ее, а на флангах орудовали топорами малорослые гномы в длинных, до коленей, кольчугах и человек в кожаной куртке, обшитой металлическими пластинками. Им всем приходилось туго, и если бы не Богоборец, Двуживущие смяли бы их и растерзали в считаные секунды.
Но сейчас сила была не на стороне Ордена. Глеб словно неуязвимый бестелесный демон разил врагов.
И даже когда разить стало некого, он не остановился — ему нравился этот безумный пьяный танец, ему нравилось раскидывать шипящие огненные шары и стегать копьем напряженно гудящий воздух. Теперь он бился с воображаемым противником — без злости, без ярости, но с удовольствием и упоением. И с его копья срывались не только сгустки пламени, но и разряды молний.
«Магия для чайников» была весьма познавательной серией.
5
Второй отряд Ордена Смерти появился с юго-запада. Два десятка всадников вылетели из-за перелеска, пересекли кукурузное поле и покатились лавой по пыльным огородам, топча длинные гряды, сшибая кочаны капусты и тыквы, ломая изгороди. Лица людей скрывались под костяными масками, черные и алые плащи развевались словно знамена — в этом отряде не было рядовых бойцов, лишь мастера Ордена, боевые маги и опытные, великолепно облаченные воины.
Глеб уже не размахивал копьем, не прыгал по трупам врагов. Он сидел на крыльце харчевни и тяжело дышал. Рядом Ирт гулко глотал воду из деревянного ковша. Горр о чем-то тихо разговаривал с Фивой.
Услышав приближающийся шум, они одновременно повернули головы и посмотрели вдоль улицы. Они увидели облако пыли, нашпигованное сталью.
— Черт побери, — устало сказал Глеб.
Из харчевни выглянул встревоженный Дарил.
— Что это? Гром?
— Хуже, — ответил Глеб. — Бежим!
Коней было много — оставшиеся без седоков, они разбрелись по деревне. Они щипали жесткую пыльную траву на обочине дороги, они, фыркая, пили из длинного деревянного корыта и, раздувая ноздри, заглядывали в сруб колодца, — выбирай любого. Главное, не взять раненого. Но поди определи, кто из них цел, когда они почти все перемазаны кровью.
— Быстрее!
Двуживущие всадники ворвались в деревню. Должно быть, это их дожидались бойцы, окружившие харчевню, наверное, потому и не торопились они штурмовать заведение Жотона Кулинара.
Глеб последним забрался в седло — наездник из него был посредственный, да и копье мешало. Наконец-то устроившись на спине лошади, подобрав поводья, он пришпорил скакуна — и вместе с ним закружился на месте.
— Куда?
— За мной! — вырвался вперед негоциант Дарил и почти сразу свернул с дороги, направил коня-тяжеловоза в заросли ивняка, за которыми ртутно поблескивала стоячая вода.
Позади завопили, засвистели, заулюлюкали Двуживущие — обнаружили мертвые тела, увидели ускользающий отряд. Чиркнули по небу стрелы, пробили воздух магические заряды — но Глеб с товарищами уже спрятались за домами, скрылись в кустах. Они промчались мимо затиненного пруда, миновали череду амбаров, гумно, закопченную кузню, скатились с пригорка в неглубокую ложбину — и понеслись по едва заметной дороге, о которой знали одни только местные.
Глеб вспомнил еще кое-что, читанное в книге, обернулся, махнул на скаку копьем-посохом, рисуя в воздухе знак ветра, — и не сразу, не с первой попытки, но закружил вихрь, указал ему направление, разогнал его и усилил. Словно отяжелевшее животное поднялась с земли плотная пыльная туча. Вскипела, раздалась, растеклась в стороны, прикрывая беглецов.
— Так ты действительно Богоборец? — прокричала Фива. — Неужели это ты и есть?…
Глеб не ответил. Он пытался вспомнить еще какую-нибудь подходящую волшбу, не очень сложную и не требующую больших усилий, — бой возле харчевни здорово измотал его. Неплохо бы заглянуть сейчас в книжку, но как это сделать на скаку?…
Они мчались по окольной дороге, следом за ними неслись полуослепшие Двуживущие, и один только Дарил знал, что ждет их впереди.
6
Пискнула рация — каменная статуэтка с заточенным в ней духом, способным передавать звуки на расстояние. Белиал глянул в загоревшиеся глаза фигурки. Вызов был от магистра Оникса — очевидно, появились какие-то новости.
— Слушаю.
— Мы их выследили.
— Хорошо.
— Мне только что доложили, что их блокировали в трактире неподалеку от Красной Дороги.
— Замечательно. Точные координаты?
— По той карте, что вы мне дали, — квадрат 98-125, сектор 14.
— Вижу, принял… Я рад, магистр, что не ошибся, обратившись за помощью к вам.
— Всегда рад помочь…
7
Черные каменные столбы, высокие, ровные, утончающиеся кверху, были похожи на мертвые и голые стволы деревьев. Они стояли тесной группой в стороне от дороги, и в их расположении чудился некий порядок.
— Туда! — крикнул Дарил и обернулся. Преследователей еще не было видно. Ложбинка здесь резко поворачивала на юг, расширялась, склоны ее раздавались в стороны и делались заметно положе.
— Быстрей, пока нас не заметили!
Впереди был перелесок, дорога упиралась в него и исчезала.
— Почему не в лес? — крикнул Глеб.
— Там не спрятаться. Надо к столбам! — Дарил первым повернул коня, за ним с дороги свернули охранники и счетовод. Глеб на миг растерялся.
Какой смысл бежать к этим столбам? За ними не спрятаться, ну, разве лечь на землю, может, тогда и промчатся мимо преследователи. Но куда деть лошадей? В лесу укрыться шансов больше…
— Быстрей, Богоборец! Это Обманные Шпили! Лучшего укрытия не найти!
Глеб поверил, решился — направил коня в сторону, пришпорил, догоняя Дарила с командой, спеша успеть к каменным столбам, пока не вымахнули из-за поворота окутанные пылью преследователи. Остановился лишь на пару секунд, взмахнул копьем, торопливо рисуя знаки ветра, закрутил воздух послушными вихрями, направил их к лесу, поднял шлейф пыли.
Может, теперь и проскочат враги мимо…
До черных столбов от дороги было всего метров сто. Лошади преодолели это расстояние за несколько мгновений, пересекли незримую границу — и вдруг оказались в полумраке. Грузный Дарил неожиданно легко соскочил с седла, подхватил под уздцы коней Глеба и Фивы, придержал их. Воины уже стояли на ногах с оружием наготове, напряженно смотрели на близкую дорогу, задернутую кисеей поднявшейся пыли.
— Они нас не увидят, — сказал Дарил и улыбнулся. — Все, что находится в круге Обманных Шпилей, снаружи невидимо.
Из-за поворота вылетел конный отряд Двуживущих: морды лошадей в пене, на лицах людей костяные маски с живыми глазами; алые плащи — как языки пламени, блеск оружейной стали — словно всполохи молний. Промчались, пронеслись совсем рядом, оглушили топотом, криком и лязгом, обдали запахом пота, пронзили взглядами.
И не заметили. Покатились дальше по ложбине к лесу…
— Что это за место? — Удивленный Глеб озирался по сторонам. Здесь все было не так: небо сделалось зеленовато-серым, рядом с квадратом солнца светились крошки звезд, воздух казался густым, трава под ногами хрустела, а камни были мягкие, словно комья мха. Вздымающиеся обелиски уже не выглядели черными, теперь они были прозрачные и подсвечивались изнутри разными цветами: желтым, голубым, красным, зеленым.
— Это место обмана, — сказал Дарил. — Мы любили играть здесь в детстве. Родители, правда, запрещали нам сюда ходить, говорили, что тут пропадают люди, но мы не слушались.
— А что, действительно кто-то пропадал?
— Пропадали, — кивнул Дарил. — Но только Двуживущие. Заходили сюда — и не выходили.
— И что с ними случалось?
— А кто его знает?…
Глеб коснулся ближайшей колонны, удивился ее колкой шероховатости — на вид она была точно как стеклянная.
— А что это за колонны такие? — спросил он, не глядя на Дарила.
— Это Шпили, — сказал торговец.
— Зачем они?
— Как зачем? — В голосе торговца послышалось раздражение. — Без Шпилей нельзя! Это же мое место, место обмана. Ты что, совсем тупой, болван, если такие вопросы задаешь?
Глеб нахмурился, не понимая, что за резкая перемена случилась с Дарилом, посмотрел на него, предупредил:
— Ты поосторожней со словами.
— Что? — повернулся к нему толстяк.
— Ты назвал меня болваном, — сказал Глеб.
— Я? — искренне удивился торговец. — Я молчал!
— Это я назвал тебя болваном, — сказал вдруг Ирт. Он стоял спиной к Богоборцу, обтирал бока лошади мягким булыжником.
— Ты?… — Глеб растерялся. — Но… Почему?…
— Из-за твоих дурацких вопросов, — сказала Фива позади. И Горр захохотал.
Глеб резко к ним повернулся.
— Ну что ты крутишься? — тут же рявкнул один из гномов. — Что?!
— Что? — спросила и Фива, заметив, как пристально смотрит на нее Богоборец.
— Ты говорила сейчас что-нибудь? — спросил у нее Глеб, стараясь не обращать внимания на ворчание гнома за спиной.
— Нет.
— А ты, Горр, сейчас не смеялся?
— Над чем?… — Парнишка серьезно глянул на Глеба. — Нет, не смеялся…
— Что за чертовщина? — Глеб тряхнул головой. — Вы что, сговорились меня разыграть? Тоже нашли место и время.
— Тебе что, не нравится мое место? — кажется, это сказал утконосый счетовод.
— Не нравится — убирайся! — а этот голос вроде бы принадлежал человеку в кожаной куртке, обшитой металлическими пластинками.
— Если, конечно, сможешь, — с обидным смешком Добавил Ирт.
— Стойте! — вскричал Глеб, понимая, что происходит нечто необычное. — Посмотрите все на меня! Вы сейчас говорили что-нибудь? Кто-нибудь?
— Когда? — Ирт обернулся; повернулись и остальные, с некоторым удивлением посмотрели Богоборцу в глаза.
— Вот прямо сейчас!
— Да вроде бы нет, — ответил за всех Ирт.
— Почему же я слышу ваши голоса?
— Я ничего не слышала, — неуверенно сказала Фива. Горр глянул на нее, кивнул и пожал плечами.
— Голоса? — Дарил вроде бы чего-то испугался. — А тебе не почудилось?
— Именно что почудилось! — фыркнул Глеб.
— Они говорили с тобой?
— Ну с кем же еще?!
— Ты… — Дарил потер вмиг вспотевший лоб, — Ты не такой, как мы, Богоборец… Ты не Двуживущий, но и не Одноживущий…
— Перестань нести эту чушь! Мне надоело ее слушать!
— Они заговорили с тобой! Они приняли тебя за Двуживущего!
— Кто?
— Обманы, болван! — сказал кто-то на самое ухо. И Глеб вздрогнул, отпрыгнул, развернулся.
Два уродливых карлика — один на плечах другого — стояли перед ним и корчили рожи. Глеб едва не ткнул их копьем, но сдержался.
— Я — верхний Обман, — сказал тот, что находился сверху.
— А я — Обман нижний, — сказал другой карлик и подпрыгнул, стряхнув с плеч своего товарища-близнеца. Они сделали синхронный кульбит и встали рядом.
— Я — Обман правый!
— Нет, это я Обман правый!
— Если посмотреть с их стороны, то ты Обман левый!
— Я не хочу смотреть с их стороны!
— Но они так на тебя и смотрят!…
— Эй! — Глеб, нахмурясь, рассматривал уродцев. — Вы клоуны?
— Мы Обманы! — взвизгнули они оба, свирепо на него глянув. Глаза у них были маленькие и красные словно икринки. — Это наши Шпили! Это наша крепость! Это наше место!
— Не зли их, Богоборец, — тихо сказал Дарил. — Может, они и отпустят тебя.
— А разве они собираются меня задержать? — фыркнул Глеб.
— Мы? — переглянулись карлики. — Мы? — Они рассмеялись; их смех был похож на всхлипы. — Иди, куда хочешь! Убирайся на все четыре стороны! Немедленно! Сейчас же! Мы не задерживаем тебя, мы тебя гоним!
— Ну вот, — Глеб повернулся к товарищам, криво улыбнулся. — Разрешение получено. Можно отправляться.
— Попробуй, — осторожно сказал Дарил. — Попробуй, Богоборец, выйди отсюда…
Все кругом молчали, смотрели на Глеба с затаенной тревогой, как на ненормального или как на смертельно больного; и даже карлики притихли, только сопели громко да изредка щелкали острыми треугольными зубами.
Глеб, невольно затаив дыхание, осторожно — будто шел в полной темноте — двинулся к дороге. Не пройдя и трех метров, он зло усмехнулся своей неуверенности, пожал плечами, вскинул голову и решительно зашагал к границе, за которой кончался странный мирок обмана и начинался привычный мир.
— Ну? — Он почти уже вышел на открытое место и начал было поворачиваться к оцепеневшим друзьям, как вдруг всем телом налетел на упругую невидимую преграду и едва не упал.
Карлики захохотали, восторженно запрыгали, заскакали словно резиновые мячики.
Глеб не смотрел на них. Он подался вперед, чувствуя сопротивление неведомой силы, попытался его преодолеть — и отступил, поняв, что одним напором здесь ничего не решить. Он поднял камень, кинул его — камень пролетел сквозь незримую стену и упал в траву. Копье тоже не встречало сопротивления — но пальцы, сжимающие древко, упирались в преграду…
— Они думают, что ты Двуживущий, — со вздохом сказал Дарил, наблюдая за манипуляциями Глеба. — Ты хотел узнать, что случалось с людьми, которые здесь пропадали? Возможно, скоро узнаешь.
— Глеб! — рядом появился Ирт. — Ты что, действительно не можешь и шага сделать дальше?
— Не могу, черт побери! — Глеб, словно мим, руками ощупывал преграду, искал прореху или слабину.