Коллинз Джеки. Леди Босс

   Сам он собирался быть с Кеном, Лаки Сантанджело, Купером Тернером и, разумеется, Мартином за столиком Венеры Марии. Можно к этому списку добавить еще парочку звезд.
   Нервничая, он вышел из дому и еще раз осмотрел тент. Все выглядело замечательно. К черному тенту подвешено множество маленьких фонарей. Ночью они будут выглядеть как звезды на небе. Все остальное оформление выполнено в черных и серебряных цветах. Венере Марии понравится такое драматическое сочетание. Кругом стояли экзотические цветы, привезенные с Гавайских островов.
   По краям тента установлены огромные экраны. Всю ночь скрытые кинопроекторы будут воспроизводить на этих экранах гигантские фотографии Венеры Марии крупным планом.
   – Тебе надо расслабиться, – Кен успокаивающе положил ладонь ему на руку.
   Рон стряхнул руку. Он остался недоволен Кеном после его переглядывания с Антонио.
   – Больше никакого флирта, – предупредил он.
   – Я и не собирался, – ответил тогда Кен, обиженный таким предположением Рона.
   – Мне никогда не приходилось устраивать подобных вечеринок, – вздохнул Рон. – Такая ответственность!
   – Все удастся, – успокоил Кен. – Уверяю тебя.
   – Я не про то, удастся или нет, – раздраженно сказал Рон. – Я же говорил: хочу, чтобы об этой вечеринке говорили как ни об одной в городе.
   – Так и будет, – произнес Кен.
   Рон взглянул на него. Откуда ему знать?
 
   Абигейль не собиралась прятаться от общества потому только, что Микки совершил то, что все другие мужчины в городе тоже делали в разное время, но у них хватило ума не попасться. Она твердо решила пойти на вечеринку в честь Венеры Марии. Вот только кто будет ее сопровождать? Друзей среди мужчин у Абигейль не было, все, кого она знала, оказались друзьями Микки.
   Блестящая идея пришла ей в голову, когда она сидела в салоне «У Ивонны» и Сэксон возился с ее волосами.
   – Сэксон, дорогой, – проговорила она несколько снисходительно, – не хотелось бы тебе побывать на самой потрясающей голливудской вечеринке?
   Сэксон не мог поверить, что Абигейль Столли собирается его куда-то пригласить. Разумеется, далеко не в первый раз клиентки проявляли к нему интерес, но от нее он никогда такого не ожидал.
   – Так как? – Абигейль нетерпеливо ожидала ответа. Он попытался протянуть время, чтобы как следует подумать.
   – Что «так как», миссис Столли?
   – Пойдешь со мной на вечеринку в Голливуде или нет?
   Как будто он уже не посещал по крайней мере десяток тысяч подобных.
   – Гм, я… – Он не знал, что ответить. Может, стоит согласиться. Вид у нее отчаявшийся. – Ну конечно, а какую вечеринку вы имеете в виду?
   – В честь дня рождения Венеры Марии.
   – Меня туда уже пригласили, миссис Столли.
   – В самом деле? – удивилась она. Парикмахеров обычно не звали на важные мероприятия.
   – Да, я делаю ей прически. Мы с ней хорошие друзья.
   – Разве? Я не знала. Ты никогда о ней не упоминал.
   Он улыбнулся.
   – Я не болтлив.
   – Ну что же, раз ты все равно идешь, так, может, будешь моим сопровождающим?
   Сэксон не знал, как выкрутиться. У всех глаза на лоб полезут! Стоит посмотреть на выражение лица Венеры Марии, когда она поймет, что он пришел с Абигейль Столли! Пожалуй, можно будет позабавиться.
   – С удовольствием, миссис Столли, – ответил он. – Мне за вами заехать?
   У Абигейль с некоторых пор появился пунктик насчет машин.
   – А какая у тебя машина?
   – «Ягуар».
   Она немного подумала, прежде чем решить, что «ягуар» вполне приемлем.
   – Гм… очень хорошо.
   – В какое время?
   – А когда она начинается?
   – Рон хочет, чтобы все явились в половине восьмого. Он планирует сюрприз по полной программе. Так что я заеду за вами в четверть восьмого. Напишите мне ваш адрес.
   Абигейль написала адрес и покинула салон с легким сердцем. Если Микки может завести роман с шестифутовой негритянкой, работающей в полиции, то уж, разумеется, она может позволить себе появиться на вечеринке с потрясающе красивым парикмахером.
   Почему бы и нет? В любви и браке все должны быть равны.
 
   После длительных размышлений Микки все же решил пойти на вечеринку в честь Венеры Марии. Ему все равно больше нечего делать. Каким бы роскошным ни был отель, сидеть там вечер за вечером оказалось утомительным. Дома у него свой собственный бассейн олимпийских размеров, своя сауна, свой спортивный зал и свой великолепный кабинет, к которому примыкал просмотровый зал.
   Ах, все эти домашние удобства! Как он по ним скучал!
   Если он собирается разводиться с Абигейль, надо срочно подумать о покупке собственного дома. Житье в гостинице не для него.
   Мартин Свенсон морочил ему голову. Микки никак не мог его поймать. Каждый раз, когда он звонил, то попадал на какого-нибудь из многочисленных помощников Мартина, рассказывающих ему про Зеппо. Судя по всему, им приходилось обращаться с Зеппо осторожно. Тот не собирался уходить из-за чрезвычайно выгодного контракта с «Орфеем». Во всяком случае, добровольно.
   – Когда же все решится? – спрашивал Микки.
   – Скоро, – каждый раз отвечали ему. Он уже возненавидел слово «скоро».
   У него даже не хватало энергии, чтобы съездить к мадам Лоретте. Каждый раз, как он подумывал о том, чтобы трахнуться, вспоминал руку на плече и голос, произнесший: «Вы арестованы».
   Так вообще из мужика импотента можно сделать.
   Ему не хватало Уорнер, ее секса, комплиментов и простого удовольствия быть с ней.
   Но здесь все кончено. В этом он точно уверен.

94

 
   Рита вырядилась в красное платье, подчеркивающее каждый изгиб ее весьма впечатляющей фигуры. Она крутанулась перед Эмилио, демонстрируя себя.
   – Нравится, милый?
   Он присвистнул.
   – Шик!
   Довольная такой реакцией, она покружилась еще пару раз.
   – А ты что наденешь? – спросила она.
   У Эмилио имелись коричневые кожаные штаны и кожаный пиджак в тон. Он собирался к этому надеть розовую рубашку с оборками.
   Но когда он натянул на себя штаны, они настолько несимпатично обтянули его зад, что он стал казаться еще полнее, чем был на самом деле. Рита не рискнула обратить на это внимание, потому что Эмилио тщеславен, а она не хотела его злить.
   – Я тоже выгляжу шикарно? – спросил он, прохаживаясь перед ней как петух.
   – Оченно шикарно, – соврала Рита. – Ты уверен, что твоя сестра будет рада тебя видеть? – произнесла она с беспокойством. – Она на автоответчике кричит «Чтоб ты сдох!». Как-то не похоже, что она жаждет тебя лицезреть. Особенно если учесть, что сегодня вышел новый номер журнала.
   – Кончай. Она меня любит, – похвастался Эмилио. – Семейство Сьерра всегда держится вместе.
   – Ладно. – Рита спорить не собиралась. Вечеринка должна быть сногсшибательной, и ей не хотелось ее пропустить. Она туда обязательно попадет. С Эмилио или без него.
 
   Уорнер надела платье все в золотых блестках. Если бы великий Джонсон, ее идол, увидел ее в этом платье, он бы умер на месте. Сверху – жакет в тон платью.
   Прохаживаясь перед зеркалом, она решила, что Джонни Романо определенно понравится то, что он увидит. Но если вдруг нет… она свернула свою старую форму и сунула ее в сумку вместе с наручниками и пистолетом.
   Когда за ней прибыл лимузин, Уорнер велела водителю положить все это в багажник.
   – Когда в конце вечера мы вернемся к мистеру Романо, – распорядилась она с милой улыбкой, – позаботьтесь, чтобы я не забыла форму.
   – Слушаюсь, мэм, – ответил водитель, окидывая ее взглядом и приходя к выводу, что таких великолепных сисек он никогда раньше не видел.
   – Спасибо. – Уорнер забралась в машину, продемонстрировав ноги практически по всей длине. – Мы сейчас поедем за мистером Романо?
   – Уже едем, – ответил водитель, довольный зрелищем.
 
   – Я – кинозвезда, – твердил Джонни Романо, разглядывая себя в зеркало. – Эй, приятель, я – кинозвезда.
   Кроме него, в комнате никого не было, но Джонни нравился звук собственного голоса. Он его заводил.
   – Эй, приятель, я – кинозвезда. – Он повторил эти слова в третий раз и улыбнулся отражению. Сногсшибательно. Он выглядел сногсшибательно.
   Он когда-то встречался с манекенщицей, представившей его Армани, с той поры Джонни и работал под итальянца, что ему очень шло. Строгий черный костюм, черная рубашка, белый галстук. При этом черные волосы, смуглая кожа и томные глаза – настоящая кинозвезда.
   Сопровождающие ждали внизу. Он привык, что они всё за него делали.
   Быть звездой – значило никогда и пальцем не пошевелить.
   Он помнил, когда все было по-другому. Еще как помнил! Первая его работа в Голливуде – парковка чужих автомашин. Больших, обтекаемых, дорогих автомашин.
   Большинство людей, чьи машины он парковал, вообще его не замечали. Те, которые посимпатичнее, давали щедрые чаевые, но, как правило, больше полагающихся за парковку двух долларов не платил никто.
   «Сейчас на вечеринках он иногда встречал людей, чьи машины, «порше» и «роллс-ройсы», когда-то парковал. Здорово было бы подойти и сказать: «Эй, парень, а я наделал в твой багажник. И вырвал с корнем твой радиоприемник. И спер твои кассеты».
   Они шуток не оценят. Но он когда-то получал от них большое удовольствие.
   Все это происходило до его звездного часа. До того как он стал Джонни Романо, кинозвездой.
   Последний взгляд в зеркало. Парень что надо! Он им еще покажет! Несмотря на отвратительные рецензии на его фильм и плохие сборы.
   Подумаешь, большое дело! Публика его любит. И она вернется.
   Он распахнул дверь спальни.
   – Эй, Джонни Романо готов! – крикнул он. – Поехали!
   Сопровождающие встали по стойке «смирно».
 
   Слизняки вроде бы как усыновили Эдди Кейна. Он им подходил по духу.
   – Ты на вечеринку пойдешь? – спросил его Арни. – Что-то вроде сюрприза для Венеры Марии. Мы там себе телок закадрим. Самое подходящее место.
   – Правильно, – подтвердил Фрэнки. – Пошли с нами.
   Эдди смутно припомнил, что получил приглашение несколько недель назад. Господи, всего несколько недель, а казалось, прошла целая жизнь.
   – Конечно, а почему нет? – решил он. – Поеду к себе домой и переоденусь. И душ не мешало бы принять.
   – Душ и здесь можешь принять, – предложил всегда гостеприимный Фрэнки.
   – А чего бы тебе сюда и вовсе не переселиться? – захохотал Арни.
   Все рассмеялись.
   – Эй, парни, увидимся там. Дайте адрес.
   Фрэнки накорябал адрес на клочке бумаги и передал Эдди.
   Эдди поехал домой. По дороге он позвонил Кэтлин Ле Поль.
   – Мне требуется сделать покупку, – сказал он. – Не могли бы вы приехать ко мне домой?
   Она не стала с ним церемониться.
   – Вы что, решили, что я у вас на побегушках? Я сегодня вечером занята.
   – А я – один из лучших ваших клиентов, – напомнил он.
   – Ну да, из тех лучших, которые не платят. Вы мне до сих пор должны, и пока не заплатите, ничего больше не получите.
   Он в ярости швырнул трубку. Сука!
   «Мазерати» мчалась по шоссе. Бог мой, как он любил эту машину. Он продаст дом, продаст все тряпки, но никогда не продаст эту чертову машину.
 
   – Мы идем на вечеринку, – сообщила Лаки Джино.
   – А, перестань, мои вечеринки кончились, – проворчал он.
   – Ладно, не ворчи как старик. Мы идем на настоящую классную голливудскую вечеринку. Там будет очень весело.
   – Весело? – он посмотрел на нее так, будто она свихнулась. – Да знаешь ли ты, сколько раз я бывал на таких вечеринках, когда жил с Марабеллой Блю? А когда женился на Сьюзан? Да она меня в один вечер по трем домам таскала. Черт возьми! Весело! Да ты шутишь.
   – Слушай, перестань выпендриваться, а? Я хочу познакомить тебя с Венерой Марией. Она фантастическая женщина.
   – Знаешь что, детка? В моем возрасте я уже все видел, все делал, и знаешь что? Больше ничего не хочется.
   – Сейчас же прекрати. Ты мне действуешь на нервы. Мы идем, ясно?
   Джино покачал головой.
   – Ты – девушка с характером.
   – Да, да, да. Так ты всегда говорил. Я знаю, я слишком себе много позволяю. Точно как мой папочка.
   Оба рассмеялись.
   – Лаки, а ведь в самом деле из тебя вышло нечто впечатляющее.
   – И из тебя, Джино. И из тебя. А сейчас иди и переоденься. Хочу видеть тебя при параде.
   Мэри Лу и Стивен, забрав с собой Кариоку Джейд, Чичи и Бобби, отправились в Санта-Барбару навестить одну из тетушек Мэри Лу. Они собирались остаться там ночевать.
   Лаки дала Мико несколько выходных, чтобы у него не случился нервный срыв. В доме был настоящий кавардак, но она не возражала, поскольку гости веселились от души.
   Копаясь в шкафу, Лаки выбрала белый смокинг, который решила надеть на голое тело. Выглядела она ослепительно красивой – непокорная грива черных кудрей, темные цыганские глаза, крупный, чувственный рот и легкий загар.
   – Эй, детка, – заметил Джино, увидев ее, – ну что тебе сказать? Я тобой горжусь.
   – Спасибо, Джино… папа.
   Глаза отца и дочери встретились. Они в самом деле очень близки.
   – Пошли веселиться, – улыбнулась Лаки.

95

 
   – Убей ее, – приказал Карло Боннатти.
   – Кого? – спросил Линк.
   Боннатти ходил кругами по своим роскошным апартаментам в Сенчюри-Сити.
   – Лаки Сантанджело, вот кого.
   – Считайте, что дело сделано.
   – Надеюсь.
   – Не беспокойтесь, леди уже покойница.
   – Какая она на хрен леди, она Сантанджело. Чтобы за сутки уложился. И пусть это выглядит как несчастный случай.
   – Слушаюсь, босс.
   Карло кивнул. Наконец настало время расплаты.

96

 
   Купер заехал за Венерой Марией в заранее условленное время.
   – С чего это нам обязательно идти куда-то ужинать? – спросила она. – Я бы лучше дома осталась. У меня завтра день рождения, Мартин приезжает. Мне надо пораньше лечь спать.
   Купер пожал плечами.
   – Я тебя к полуночи доставлю домой – как раз вовремя, чтобы поздравить с днем рождения. Ну как?
   – Очень смешно, Купер.
   – Всегда рад стараться.
   – Ну, скажи, в чем дело? Почему ты настаиваешь, чтобы мы именно сегодня поужинали вместе?
   – Позже поймешь.
   – Что-нибудь связанное с Мартином?
   – В некотором роде. Помнишь, ты просила меня с ним поговорить?
   – То давно было. Все изменилось с той поры.
   – Заметил. Но я все же думаю, нам стоит обсудить кое-что из того, что он сказал.
   Она вздохнула.
   – Ладно, Купер, раз тебя это заводит.
   Он даже не улыбнулся.
   – Заводит.
   Она потянулась за сумочкой.
   – Ты ужасно серьезный сегодня.
   – Тренируюсь к тому моменту, когда ты объявишь о своей свадьбе.
   – А тебе этого не хочется?
   Они обменялись долгим взглядом. Купер решил сменить тему и сказал:
   – Ты что, в этом и пойдешь?
   На ней были джинсы с дырами на коленках, белая майка и огромный мужской пиджак. А Рон говорил, что для него она обязательно наденет что-нибудь выдающееся.
   – О, прошу прощения, – съязвила она. – В этом что, нельзя съесть гамбургер?
   – Я заказал столик у «Спаго».
   – Опять? Я не могу позволить, чтобы меня фотографировали каждый раз, когда мы куда-то идем вместе. Раз или два для смеха можно, но это уже ни в какие ворота. Мартин разозлится.
   – Мартин на нас с тобой не обращает никакого внимания. Мы же только друзья, забыла?
   – Не буду переодеваться, – упрямилась она.
   – Делай как хочешь. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
   Она посмотрела на него с недоумением.
   – О чем предупреждал?
   – Не беспокоиться.
   – Ты сегодня какой-то странный, Купер.
   – Да? – Он посмотрел на нее. Самая желанная и привлекательная женщина, с какой ему только приходилось встречаться, и она принадлежала другому. – С чего ты взяла?
   – Ну, ты… дерганый какой-то.
   Он взглянул на часы.
   – Пошли. Чем скорее мы уйдем, тем скорее я привезу тебя назад.
   – Очень мило! Может, нам стоит дождаться полуночи.
   – С чего это ты передумала?
   – Я ведь говорила – у меня в полночь день рождения.
   – Надо предупреждать, я бы принес подарок.
   – Ничего, ты можешь мне завтра прислать цветы. Орхидеи. Обожаю орхидеи. – Она взяла его под руку. – Пошли. Есть ужасно хочется.
 
   Ленни поселил девушек в гостинице «Беверли Хилтон». Ему не хотелось являться к Лаки для примирения в компании Бриджит и Нонны.
   Им страшно понравилась идея пожить в гостинице. Еда в номер, кабельное телевидение. Они были совершенно счастливы.
   – Вы уверены, что с вами все будет в порядке? – спросил он их в пятый раз.
   – Слушай, уходи, Ленни, – Бриджит слегка подтолкнула его к двери. – Мы же не дети, забыл?
   – Знаю, но вы должны пообещать… никаких мальчиков в номере…
   Нонна хихикнула.
   – Почему вы думаете, что мы пригласим сюда мальчиков? – невинно осведомилась она.
   – Мне когда-то тоже было столько же лет. Память не стареет, только тело. Понимаете, о чем я?
   Обе девицы кивнули и со смехом проводили его до двери.
   – Да, да, Ленни, а теперь убирайся ко всем чертям. Прощай!
   У него даже поднялось настроение, как будто с души сняли камень. Все будет хорошо. Обязательно.
   Внизу он попросил шофера поймать ему такси и поехал в Малибу-Бич. Ехал и придумывал, что скажет. Как насчет «я дома»? Пожалуй, годится.
 
   В аэропорту Мартина Свенсона встречал Кен, гордый порученной ему миссией.
   – Венера Мария понятия не имеет, что вы будете на вечеринке, – объяснил Кен. – По правде, она и о вечеринке понятия не имеет.
   – Никаких фотокорреспондентов. Вы уверены?
   – Абсолютно, – ответил Кен, идя с Мартином к ожидавшему их лимузину.
   – Мне нельзя фотографироваться, – еще раз повторил Мартин. – Хватит с меня прессы. Мне не надо никакой шумихи. Все это становится смехотворным.
   – О, разумеется, – согласился Кен, страстно желая, чтобы пресса занялась им. – Мы все прекрасно понимаем.
   – Хорошо, – бросил Мартин. Ему не хотелось разговаривать.
   – Вот это будет сюрприз так сюрприз, – произнес Кен, надевая темные очки, хотя уже стемнело.
   – Безусловно, – ответил не страдающий излишней скромностью Мартин.
 
   Не зная того, они проехали мимо друг друга по шоссе – Лаки и Джино направлялись в Беверли-Хиллз, а Ленни в такси торопился в Малибу-Бич.
   Приехав, Ленни расстроился, обнаружив, что никого нет.
   Открыв дверь своим ключом, он огляделся. Полный кавардак. Лаки, судя по всему, принимала гостей.
   Он громко несколько раз позвал Мико, но потом понял, что даже его нет дома.
   Черт возьми! Надо было предупредить ее о своем приезде. С чего он взял, что Лаки будет сидеть и ждать каждый вечер, надеясь, что он появится?
   К черту все. Когда-нибудь она вернется, а он подождет.
 
   Недалеко от Лос-Анджелеса во взятом напрокат «форде» ехала Дина, направляясь к своей цели.

97

 
   Гостей в ярко освещенном доме Рона встречали пульсирующие ритмичные звуки бонго. Исполнитель был одет только слегка. Рон страстно любил высокие потолки, черный гранит, зеркала и вообще стекло в большом количестве. Это придавало дому театральный вид, чтобы не сказать больше.
   Всем гостям велено прибыть до восьми часов, что давало время Рону позаботиться о том, чтобы у всех была выпивка и самые разнообразные канапе.
   Вечеринку обслуживала целая армия прислуги. Голливудские знаменитости потоком вливались в двери дома Рона. Рон даже всех и не знал, но имени Венеры Марии оказалось достаточно, чтобы они явились.
   Первыми прибыли несколько женатых пар: Тони Дэнзас с женой, Роджер Мур с супругой и Майкл Кейн со своей ослепительно красивой Шакирой. За ними последовали улыбающаяся Сьюзи Раш с мужем. Потом приехал известный певец Аль Кинг со своей экзотической женой Даллас. Затем появились служащие студии, включая Зеппо и Иду Уайтов, Микки Столли и растерзанного Эдди Кейна, причем Рон не помнил, чтобы приглашал последнего.
   Атмосфера становилась все более наэлектризованной. В воздухе стоял ровный гул голосов.
   Рон персонально приветствовал легендарного режиссера Билли Уайлдера и его элегантную жену Одри, вне всякого сомнения самую шикарную женщину в городе, и приветственно помахал рукой Джорданам, Потье и Дейвисам. Пока все складывалось удачно.
 
   Серебряный лимузин Джонни Романо скользнул к подъезду. Уорнер сидела рядом с ним, плотно сжав колени. Юбка кончалась где-то в самом начале бедер.
   – Эй, крошка, как насчет немножко пощупать? – спросил Джонни, пытаясь просунуть руку между ее плотно сжатыми коленями.
   – Не сейчас, – возразила она. – Позже.
   – Сейчас, крошка, – заявил Джонни, пальцы которого уже подбирались к цели. – Джонни так сказал. Давай, крошка, откройся папочке.
   Она шлепком оттолкнула его руку.
   – Ого, у тебя тяжелая рука.
   – Много практики.
   Он ухмыльнулся.
   – Правда?
   Телохранители ехали в машине сзади. На такого рода частных приемах они старались оставаться незамеченными, что совсем непросто, но хозяева настаивали.
   – Ты когда-нибудь трахалась на заднем сиденье лимузина? – спросил Джонни, искоса глядя на нее.
   Ей не хотелось признаваться, что она вообще в первый раз сидит в лимузине, хотя штрафовать водителей ей не раз приходилось.
   – Нет, – ответила она.
   – Так, крошка, Джонни считает, что у тебя незаконченное образование. Тут Джонни тебе поможет!
   – Не сейчас, – решительно отказалась она.
   – А когда? – спросил он. – Завтра? Хочешь, чтобы я послал за тобой машину с утра пораньше?
   Она собиралась остаться у него на ночь.
   – Разве я не с тобой буду утром?
   – Ну конечно, крошка, если ты этого хочешь.
   – Я именно этого хочу, Джонни. – Уорнер Франклин не позволит, чтобы ее трахнули в машине и отправили домой.
   – Ладно. Тогда вот что я тебе скажу, крошка. Мы пойдем на вечеринку, побудем там часок, потом поедем домой, и я тебя трахну на заднем сиденье лимузина. Знаешь, я буду тебя трахать всю дорогу домой. Что ты об этом думаешь?
   Уорнер идея показалась весьма привлекательной. Если, конечно, это будет по дороге домой к нему.
   Что-то такое было в Джонни Романо, превращавшее ее в студень.
 
   Адам Бобо Грант ни за что в жизни не пропустил бы эту вечеринку. Он узнал о ней в Нью-Йорке, лично позвонил Рону и потребовал, чтоб тот его пригласил.
   Рон всегда рад оказать ему подобную услугу. Бобо погрузился в самолет и прилетел прямиком в Лос-Анджелес. И, безусловно, не пожалел об этом. Кругом одни звезды. Хватит материала на его колонку на месяц вперед.
   Он бродил по комнате с довольной улыбкой, стараясь запомнить все детали.
   – Удивительный дом, – сделал он комплимент Рону. – Так… не похожий на другие.
   Рону это польстило.
   – Вам действительно нравится?
   – Я же сказал, верно? – ответил Бобо недовольно, заметив Лайонела Ричи и его хорошенькую жену, а также Лютера Вандросса и супругов Бэчарач.
   – Тогда, может быть, вы когда-нибудь приедете ко мне погостить?
   Бобо не сказал ни да, ни нет. Он помахал входящим в дверь Тите и Сэмми Канам и пустился вдогонку за Клинтом Иствудом.
 
   Эдди бродил по дому, разыскивая знакомых или вообще кого-нибудь, с кем можно поговорить. Слухи распространялись быстро, и все уже знали, что его выгнали со студии.
   Он наткнулся на приятеля-актера.
   – Привет, как поживаешь? – поинтересовался тот.
   – Хорошо, – ответил Эдди, стараясь сдержать судорогу.
   Приятель сначала оглянулся по сторонам, потом спросил:
   – Есть что нюхнуть?
   Он что, наркотиками торгует, мать его? Почему спрашивает именно у него? Кстати, у него ничего нет, а если бы и было, Эдди не стал бы делиться с этим ублюдком.
   Он попытался разыскать Арни или Фрэнки, но безуспешно.
   Микки стоял у бара и беседовал с Зеппо Уайтом. Эдди удивился, что они до сих пор разговаривают. Он слышал, что Зеппо не собирался уходить из «Орфея» без боя. Так что на данный момент Микки остался без работы. Разве что Мартин платил ему за ничегонеделание.
   Но ведь это Голливуд. Можно сделать хорошую мину и надеяться на лучшее. Микки из тех, кто выживает. Как и Эдди.
 
   На подъезде к дому выстроилась целая вереница машин.
   – Ты уверен, что тебя пригласили? – снова спросила Рита, заботливо рассматривая свое отражение в маленькое зеркальце. – Что, если нас вышвырнут? Эмилио, я этого не переживу. Меня никогда ниоткуда не выгоняли. – Что было не совсем правдой, так как Риту из трех мест уволили, а из бара, где девицы демонстрировали грудь, просто выбросили за то, что отказалась спать с хозяином. Все это – в давно забытом прошлом. После этого она сыграла три роли с репликами в фильмах. Теперь она – актриса.
   – В чем дело, ты мне не веришь или что? – огрызнулся Эмилио. – Говорю тебе, мы с Венерой очень близки.
   – Она разрешила тебе писать все эти вещи про нее?
   Эмилио ужасно хотелось, чтобы Рита прекратила допрос.
   – Мне и не надо спрашивать. Она понимает. Когда я получу деньги, я, может, с ней поделюсь.
   – Ну да, без них она не проживет, – съязвила Рита.
   – Ну, тогда я ей ничего не дам. Неважно. Мы – одна семья. Заткнись, пожалуйста.
   Рита вздохнула.
   – Как скажешь. А новая статья? Все, что Тони тебе рассказал про секс, какая она в постели и как это было с ней в первый раз. Как насчет этого?