Козлов Антон. Последнее воплощение (Путь бога - 4)

   Но маркиз Каррисанский не собирался сдаваться так легко. На доводы Кометы у него нашлись контраргументы:
   - Мы предлагали вам добровольно пойти под власть короля Нарданала. Мы предлагали вам спасти свои души, пройдя обряд триединения и через него обрести покровительство Шира-Вада-Дагна и святой Триединой церкви. Мы желали осчастливить вас, вывести из дикости и невежества...
   Возмущенные крики жителей Тазарана заглушили голос юноши. Но, стоило только Комете открыть рот, как все мгновенно замолчали.
   - Когда люди приходят и говорят, что несут порядок, это означает, что на самом деле они собираются захватить наши земли! Когда люди приходят и говорят, что установят справедливые законы, то на самом деле они хотят превратить нас в своих рабов! Когда люди приходят и говорят, что спасут наши души, то в действительности они желают сделать нас безмозглым бездумным стадом, безропотно подчиняющимся их приказам! Мы хотим этого?!
   - Нет! - хором закричали горожане и воины Кометы.
   Пленные солдаты понурились, офицеры-дворяне испуганно вжали головы в плечи. Этот дружный гневный крик не предвещал для них ничего хорошего.
   Комета продолжила, обращаясь к жителям Тазарана:
   - Я буду сражаться с захватчиками до тех пор, пока последний из них не покинет Восточный материк. Кто из вас хочет войти в мой отряд?
   - Я!
   - Я!
   - Я!
   Несколько десятков фавнов и людей немедленно подняли руки. Комета отметила, что все они были вооружены подручными средствами: дубинами, лопатами, вилами, и, следовательно, уже доказали свою храбрость и надежность, сражаясь против оккупантов.
   - Все желающие вступить в ряды защитников Холмогорья получат инструкции у моего начальника штаба Хрумпина, - Комета показала на кентавра. - Кроме того, нам нужны проводники, знающие дороги через холмы и тайные охотничьи тропы. Мы не собираемся воевать с людьми по их правилам. Мы будем уничтожать их по частям, как эту бригаду с ее жалким командующим.
   Маркиз Гармио Каррисанский попытался было возразить:
   - Когда его высочество герцог Лапралдийский обратит на вас свой гнев и свою армию, то вам не удастся скрыться даже в мышиной норе!
   - Очень хорошо! - сразу ухватилась за его слова Комета. - Чтобы ЕГО НИЧТОЖЕСТВО герцог Лапралдийский не слишком долго колебался, ты, НЕБЛАГОРОДНЫЙ господин, послужишь моим послом. Передай герцогу, что я, Леди Комета, "светлое воплощение", получеловек-полудриада, объявляю ему войну не за честь, а за победу! Эй, приведите лошадь для мальчишки!
   Потихоньку она сказала Хрумпину:
   - Надеюсь, что мне удалось достаточно взбесить этого юнца, чтобы он без остановок помчался к герцогу Лапралдийскому.
   Под смех и свист нелюдей маркиза Каррисанского посадили на лошадь и выпроводили из города.
   Комета не провожала юного дворянина, ее занимали более срочные вопросы. Она распорядилась собрать все человеческое оружие, запасы пороха и пуль и раздать их своим солдатам. Этим занялся Хрумпин.
   На дороги, ведущие из Тазарана, девушка выслала сторожевые дозоры, которые должны были обезопасить город от внезапного появления новых человеческих отрядов.
   Сама же Комета отправилась в главный городской трактир и с огромным наслаждением покинула седло. Она распорядилась привести к ней пленных офицеров для допроса. Комету интересовало все: от высшего командного состава человеческой армии до расположения военных складов на Побережье.
   Конечно, не все дворяне были готовы к сотрудничеству, но благодаря навыкам старшего рекламиста Латэлы Томпа Комете даже из самых упорных удалось выжать капельки информации, по которым можно было составить достаточно полную и подробную картину.
   Человеческая армия оказалась не такой уж единой и организованной, как казалось вначале. Ее возглавлял двоюродный брат короля Нарданала герцог Абассиро Лапралдийский. Но сам король опасался усиления своего родственника, который при удачном исходе дел (то есть в случае захвата богатой добычи) мог возжелать и королевскую корону. Поэтому в штабе герцога постоянно плелись интриги и заговоры. Некоторые военачальники не выполняли приказы или выполняли их неправильно, желая выставить герцога Лапралдийского неумелым командующим.
   То, что люди разгромили армию Холмогорья, стало скорее результатом жестокой солдатской муштры, чем итогом успешного планирования командования. Человеческое вторжение в большей степени являлось авантюрой, а не тщательно подготовленной военной операцией.
   Тылы армии также были неорганизованны. Герцог Лапралдийский оставлял позади себя отдельные смешанные пехотно-конные бригады наподобие отряда маркиза Каррисанского, которые занимали стратегически важные населенные пункты и удерживали нелюдей от восстания. Но назначенных губернаторов больше заботило личное обогащение, чем безопасность армии. Они занимались грабежом окрестных селений, еще больше ожесточая жителей Холмогорья.
   Комета надеялась, что ее отряд послужит тем катализатором, который поднимет на войну с людьми всех холмогорцев. Оставалось только правильно определить цели следующих ударов.
   Из допросов пленных и рассказов жителей Тазарана следовало, что ближайший человеческий отряд находится в трех днях пути - в местечке под названием Дубовые Взгорья. Это был не город, а группа близкорасположенных поселков, в которых жили фавны, прыгунки и кентавры. Человеческий отряд возглавлял граф Дабариццо Картеньянский - жестокий палач и убийца. В сравнении с ним юный маркиз Гармио Каррисанский мог считаться образцом доброты и порядочности.
   - Я приняла решение, - объявила Комета, когда в трактире появились Хрумпин и представители Тазарана, - завтра мы идем на Дубовые Взгорья.
   Пожилой кентавр согласно кивнул головой и спросил:
   - Так что же делать с пленными?
   - А сколько их?
   - Сто сорок два солдата и двадцать семь офицеров.
   - Пусть их судьбу решают сами горожане. Они знают этих людей лучше, чем мы. Пусть воздадут каждому за его преступления.
   Эти слова пришлись по нраву тазаранцам. Через некоторое время Комета услышала, что на площади перед трактиром раздались громкие крики.
   Девушка так устала, что не стала вставать из-за стола и лишь поинтересовалась у Хрумпина:
   - Что это за шум? Людям режут глотки или просто отрубают руки?
   Кентавр выглянул в окно и доложил:
   - Некоторых людей тазаранцы выгоняют из города, а прочих разбирают по домам, чтобы накормить их и устроить на ночлег. Прикажешь прекратить?
   - Ни в коем случае, - сказала девушка. - Я не собираюсь отказываться от своих слов. Кроме того, я думаю, что с самыми большими преступниками горожане разобрались еще во время утреннего боя. Теперь гнев нелюдей остыл, и они проявляют милосердие к побежденному противнику. Это тоже неплохо. Иногда милосердие - более действенное оружие, чем ружье и шпага.
   Глава 10. Отряд Кометы освобождает Дубовые Взгорья.
   Проведя ночь в гостеприимном Тазаране, наутро отряд Кометы построился и организованно покинул город. Большая часть солдат теперь была вооружена ружьями или пистолетами. Часть оружия была выделена горожанам для обороны. Им же достались и четыре пушки. Комета посчитала, что эти тяжелые махины на огромных деревянных лафетах замедлят передвижение ее отряда. Она стремилась побеждать людей внезапностью и быстротой, а не грубой силой.
   Теперь отряд двигался по довольно плотно населенной местности, поэтому особо важное значение Комета придавала разведке и дозорным группам. Несколько раз в небольших поселках солдаты Кометы встречали фуражиров человеческой армии, отбиравших у холмогорцев пищу, вино и ценности. Естественно, заканчивались такие встречи не в пользу грабителей.
   Комета вновь начала составлять карты местности, начав с того, что восстановила по памяти те, которые были утрачены после проигранной битвы. Больше всего ее интересовали рассказы о дорогах, ведущих к Побережью, и о крупных населенных пунктах, занятых людьми.
   Слава Кометы росла с каждым днем. К Дубовым Взгорьям она привела уже более пятисот хорошо вооруженных воинов. Но на подходе к этому поселению разведчики доложили, что люди ожидают их появления. Беглецы из Тазарана первыми достигли Дубовых Взгорий и сообщили графу Дабариццо Картеньянскому о том, что в тылу человеческой армии появился большой отряд холмогорцев.
   Как истинный дворянин и опытный полководец, граф Картеньянский не бросился на выручку попавшим в беду людям, а затребовал подкреплений и дополнительного финансирования на Побережье и у герцога Лапралдийского.
   (Насколько было известно Комете, граф принадлежал к партии противников герцога и все время старался опорочить его в глазах короля. Герцог, разумеется, знал об этом, но ничего не мог поделать с графом, так как тот считался королевским представителем на Восточном материке. Комета так до конца и не разобралась в сложной социальной структуре западного королевства, ее интересовало лишь то, что помогало победить людей.)
   Получив известия от разведчиков, Комета приказала устроить привал, а сама собрала военный совет с Хрумпином, офицерами и теми солдатами, которые хорошо знали Дубовые Взгорья.
   - Я думаю, что мы должны атаковать немедленно! - решительно заявил Хрумпин. - Дадим солдатам отдохнуть, а потом ворвемся в Дубовые Взгорья и захватим их, как захватили Тазаран.
   Один из местных жителей, прыгунок Балил, недавно поступивший в отряд, возразил:
   - Дубовые Взгорья расположены в треугольнике, образованном слиянием двух рек. Третью сторону треугольника составляют обширные поля. Так что незаметно подойти к врагу не удастся. Люди увидят нас на дальних подступах и успеют приготовиться к бою.
   - Ну и пусть! С нами "светлое воплощение", чего нам бояться?!
   - К открытому бою с людьми мы пока не готовы, - остудила пыл кентавра Комета. - Скажи, Балил, нет ли на реках бродов или иных способов незаметно переправиться?
   - Насколько мне известно, ничего подобного нет.
   - Ну хоть какой-нибудь способ поближе подобраться к людям имеется?
   Прыгунок молча пожал плечами и развел руки в стороны.
   - Неужели мы отступим? - взволнованно спросил Хрумпин.
   Комета понимала, что сейчас решается судьба не только ее отряда, но и, возможно, всего Холмогорья. Если она возьмет Дубовые Взгорья, то поднимет общее восстание и заставит герцога Лапралдийского повернуть армию назад. Если же она отступит, то вера в "светлое воплощение"
   пошатнется, а то и пропадет совсем.
   Комета пробормотала про себя:
   - Не может такого быть, чтобы не было ни единой возможности...
   Вот если бы осмотреть все на месте...
   В ее голове внезапно промелькнула сумасшедшая идея. Осмотреть на месте... Комета поразилась тому, как подобная простая мысль не пришла ей в голову раньше. Видимо, сказалась инерция мышления. Значительная часть сознания Кометы по-прежнему мыслила категориями мира Латэлы Томпа, где телевидение, видеосвязь и газеты делали любого известного человека легко узнаваемым. Но здесь-то ее в лицо знали только ближайшие соратники! Комета совершенно спокойно могла войти в любой город под видом обычной девушки, и никто не стал бы показывать на нее пальцем и кричать: "Вон идет знаменитая воительница Леди Комета!" В этом мире не было ни паспортов, ни фотографий, ни отпечатков пальцев.
   Глупо было не воспользоваться предоставленными возможностями.
   Комета объявила:
   - Я сама пойду на разведку в Дубовые Взгорья!
   - Я буду тебя сопровождать! - немедленно откликнулся Хрумпин.
   - И я!
   - И я!
   - И я! - подхватили другие офицеры: кентавры, фавны, прыгунки и недавно влившиеся в отряд люди Холмогорья.
   Комета с улыбкой подняла правую руку вверх:
   - Стойте, стойте! Желающих так много, что в Дубовые Взгорья, пожалуй, должен отправиться весь отряд. Вы меня не поняли. Я пойду на разведку под видом простой деревенской девушки. Никаких кентавров вместе со мной - люди могут заподозрить неладное. Я возьму только Балила - он хорошо знает Дубовые Взгорья и... и Гарбискула - он сыграет роль моего... отца.
   Девушка на ходу продумывала свою легенду. Гарбискул до сих пор сопровождал отряд Кометы. В сражениях озерник не участвовал, проводником также больше не мог служить, так как знакомые ему места остались далеко позади. Теперь он отвечал за небольшой отрядный обоз - несколько телег, нагруженных продовольствием и боеприпасами.
   Гарбискул явился по первому зову Кометы и, узнав о ее плане, согласился сопровождать девушку в стан врага. Наверное, после победы над Хозяевами Твердого озера он пошел бы за ней и в огонь, и в воду.
   Комета распорядилась спрятать отряд в лесу и не выдавать себя до ее возвращения. Свой кожаный "боевой" костюм она сменила на мирное человеческое платье, а рыжие необыкновенно густые волосы спрятала под платком. Теперь от обычного человека ее отличали только присоски на пальцах рук и ног. Но длинный подол платья закрывал босые ноги, а руки можно было прикрыть передником.
   Гарбискул, Балил и Комета взяли одну из обозных телег. Девушка решила, что им троим лучше всего сыграть роль мелких торговцев - так легче будет объяснить свое появление в Дубовых Взгорьях.
   Когда телега тронулась с места, Комета блаженно улыбнулась и подумала, что хотя бы полдня ей удастся провести не в ужасном конском седле...
   * * *
   Лес скоро закончился, и телега выехала на открытое пространство.
   Невысокие пологие холмы были распаханы под поля. Деревья росли лишь в низинах вокруг ручьев и небольших речушек. Сейчас на полях никто не работал, так как побеги нового урожая едва показались из земли.
   Плодородная почва и благоприятный климат Дубовых Взгорий позволяли снимать по два урожая в год. Армия людей воспользовалась этим, начав вторжение в тот момент, когда один урожай был только что собран, а семена нового уже посеяны. Фуражиры зачастую отбирали у нелюдей не только излишки продуктов, но и большую часть запасов, мотивируя это тем, что вскоре вновь наступит изобилие, и голодать не придется.
   Жители оккупированных территорий ворчали, но не сопротивлялись.
   Они слишком привыкли к мирной благополучной жизни и пока не были готовы отстаивать свою собственность с оружием в руках. Этим они отличались от нелюдей, живших в более засушливых восточных районах (возле Холмограда) и уж, тем более, от жителей суровой Горной страны.
   Но они уже познали жадность и жестокость людей, поэтому ждали лишь вождя, который возглавит сопротивление. И Комета готова была предоставить им такого вождя - то есть себя...
   - ...Дубовые Взгорья - это одно из самых древних наших поселений на Восточном материке... - тем временем рассказывал Балил.
   "Нашими" поселениями он называл города прыгунков, представлявшие собой сложные многоуровневые норы, вырытые, как правило, под холмами.
   Комета еще никогда не бывала внутри таких городов, но по рассказам Хрумпина знала, что в одной такой норе может жить целое племя прыгунков из более чем сотни существ.
   Развивая свою теорию о том, что все нелюди являлись потомками видоизменившихся людей, Комета решила, что прыгунки, пожалуй, появились на свет еще раньше, чем кентавры. Несмотря на то, что кентавры казались такими непохожими на своих двуногих предков, их тела от пояса и выше почти не изменились. Стоявшего за кустом или за забором кентавра легко было принять за человека. Прыгунки же отстояли от людей значительно дальше, и их тела претерпели большие изменения, приспособившись к жизни в Холмогорье. Однако при внимательном рассмотрении и у них можно было обнаружить общее с людьми строение тела, конечностей и органов.
   - ...Сейчас в Дубовых Взгорьях живут девять наших больших племен:
   Приолы, Калаланы, Шнолки... - увлеченно говорил Балил.
   Комета слушала его не слишком внимательно, так как в данный момент ее больше интересовали способы проникновения в Дубовые Взгорья, а не история населяющих эту местность народов.
   Когда Балил начал перечислять всех своих родственников - а принадлежал он к многочисленному и уважаемому племени Приолов - то тут не выдержал даже Гарбискул:
   - А кроме прыгунков в Дубовых Взгорьях кто-нибудь живет?
   - Конечно, - Балил даже не заметил сарказма в голосе озерника, - слава о наших Дубовых Взгорьях разошлась по всему Холмогорью, так что рядом с нашими городами построили свои поселения кентавры, фавны и люди. Я имею в виду хороших людей, а не тех, что пришли недавно. А вот, кстати, и они...
   Балил наконец-то умолк. Впереди на дороге показались двенадцать кавалеристов в полном вооружении.
   - Это сторожевой разъезд, - тихо сказала Комета, - постарайтесь не выглядеть такими испуганными. Помните, что мы простые торговцы, и война нас не волнует. Наше дело - продать товар и уехать обратно в деревню. Да не тряситесь вы так, что телега ходит ходуном! Люди сразу заподозрят неладное.
   Балил и Гарбискул постарались взять себя в руки и изобразить внешнее спокойствие. Правда, получилось это у них не слишком убедительно, но Комета рассчитывала, что люди уже привыкли к тому, что местные жители смотрят на них со страхом и недоверием.
   Действительно, кавалеристы удостоили телегу и трех сидевших в ней существ лишь мимолетными взорами.
   Сержант (Комета отличила его по малиновой перевязи, надетой поверх кирасы) лениво спросил:
   - Откуда едете?
   - Из Кварлога, господин начальник, - ответил заранее заготовленной фразой Гарбискул.
   - Встречали по дороге что-нибудь необычное?
   - Да нет, вроде ничего, - пожал плечами Гарбискул.
   И тут, совершенно не по сценарию, в разговор вмешался Балил:
   - Как, ничего необычного? Да ты, дядька Гарб, видать и забыл о самом важном. Мы же видели, что у телеги мельника Опрафона отвалилось колесо, и на дорогу высыпалась мука из мешков. Так он ту муку собрал и обратно в мешки запихнул. Если вы, господин начальник, задумаете купить муки у Опрафона, то вначале проверьте, не с землей ли он вам ее подсунет...
   - Довольно! - рявкнул сержант, обрывая скороговорку прыгунка. - Поехали!
   Кавалеристы неторопливо поскакали дальше по дороге.
   Разведчики успели услышать, как один из солдат сказал другому:
   - Эти местные просто болваны. Вместо мозгов у них - солома, а вместо сердец - сено.
   - Проедем еще четверть лиги, и повернем назад, - отозвался тот. Видать, наши молодцы, что прибежали из Тазарана, все наврали об армии нелюдей. Небось, перепились в трактире, а местные их и поколотили. Вот с пьяных глаз им и показалось, что это целая армия...
   Когда кавалеристы отдалились, и их слова стали не слышны, Комета сказала:
   - Удача пока на нашей стороне. Если Хрумпин догадается не трогать этих кавалеристов, то они вернутся обратно и доложат, что армия нелюдей - не более, чем выдумка паникеров. Впрочем, даже если этих солдат уничтожат, люди в Дубовых Взгорьях не скоро их хватятся.
   Затем девушка обратилась к Балилу:
   - Ты молодец! Хоть и болтаешь без умолку, но в нужный момент находишь подходящие слова. Только в следующий раз я бы хотела, чтобы ты меня заранее предупреждал о своих планах.
   - Экспромт, он тем и хорош, что рождается внезапно, - сказал прыгунок.
   Девушка посмотрела на него с подозрением:
   - Ты, случайно, не философ или оратор?
   - Нет. Но в наших Дубовых Взгорьях я - известный поэт. Хочешь, почитаю свои стихи?
   - Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Если не ошибаюсь, мы уже подъезжаем.
   - Точно! - подтвердил Балил. - Вон, видите, холм справа? Он называется Брюхо Сурка. Там обосновалось племя Ворболов. Я много раз бывал у них в гостях. Есть у них премиленькая девчушка по имени Закнада... Ой, простите, Леди Комета!
   Гарбискул проворчал:
   - Раз ты так хорошо знаком с Ворболами, то не объяснишь ли нам, чем это они заняты?
   - Они копают! - бодро ответил Балил.
   Действительно, между дорогой и холмом Брюхо Сурка несколько сотен прыгунков копали длинный глубокий ров. Из вынутой земли они сооружали насыпь со стороны Дубовых Взгорий. Между работниками острые глаза Кометы разглядели праздно прохаживавшихся человеческих солдат с ружьями. Девушка предположила, что это надсмотрщики. Правда, дисциплина на стройке была не слишком суровой. Прыгунки сновали между своим холмом и рвом, выходили на дорогу, где на больших повозках фавны подвозили им колья и фашины для укрепления насыпи.
   - Они не просто копают, - поправила Комета Балила. - Прыгунки и фавны строят укрепления для защиты Дубовых Взгорий. Наверное, людей обеспокоили сообщения о появлении нашего отряда. Судя по глубине рва и высоте насыпи, работа началась недавно, но, похоже, планы у графа Картеньянского грандиозные. Видите, люди забивают колья с другой стороны дороги? Они размечают место для другого укрепления.
   Когда телега подъехала поближе, за насыпью показались пушки и артиллеристы, ожидавшие окончания возведения укреплений.
   - У графа Картеньянского неплохие инженеры, - задумчиво произнесла Комета. - Если они выстроят сеть фортов со стороны полей, то любой атакующий отряд окажется под перекрестным огнем.
   - Мы должны напасть, пока работа не закончена, - предложил Гарбискул.
   - Так мы и сделаем, - согласилась Комета. - Но раз уж мы почти приехали в Дубовые Взгорья, осмотрим тут все. Может, люди готовят нам и другие сюрпризы? Торопиться незачем: похоже, нас здесь не ждут так скоро. Граф Картеньянский решил создать мощный укрепленный район, но не учел, что на это потребуется довольно много времени.
   - Если бы прыгунки не помогали врагам, то эти укрепления вообще никогда не были бы построены, - заметил Гарбискул.
   - По доброй воле мы никогда не стали бы помогать людям! - воскликнул Балил.
   - Возможно, им пообещали хорошо заплатить, - невесело усмехнулся Гарбискул.
   - А, может, люди взяли заложников?
   Комета поспешила успокоить спорщиков:
   - Перестаньте! Балил, когда мы поравняемся с повозками фавнов, ты спрыгнешь с телеги и смешаешься с другими прыгунками. Ты должен связаться с Ворболами и с другими племенами прыгунков. Предупреди их о нашем скором появлении. Я не могу заставить жителей Дубовых Взгорий сражаться с людьми - это дело их совести и чести - но пусть они хотя бы им не помогают и не слишком торопятся строить укрепления.
   - Будет сделано, Леди Комета! - пообещал Балил. - Я употреблю все свое красноречие и весь свой поэтический дар, чтобы убедить своих сородичей. Как ты сказала? "Это дело их совести и чести"?
   Замечательные слова! Не возражаешь, если я использую их в своей речи?
   Со ссылкой на первоисточник, разумеется...
   - Делай и говори все, что хочешь, - оборвала его Комета. - У тебя в запасе целый день и вечер. Успеешь обойти все племена?
   - Обскачу за несколько часов! У меня уже сложилось первое четверостишие будущей поэмы:
   Дело нашей совести и чести От врагов отчизну отстоять.
   На людей навалимся все вместе, Будем их до Побережья гнать!
   Ну как, Леди Комета, тебе нравится?
   - Для начала неплохо. Но не забудь, что я посылаю тебя не стихи сочинять и не песни петь. Твоя миссия сложна и серьезна. Сосредоточься на ней!
   Когда телега с разведчиками проезжала возле повозки, нагруженной фашинами - толстыми вязанками хвороста - и на несколько мгновений стала невидима для людей-надсмотрщиков, Балил соскочил на землю и скрылся в толпе прыгунков, разгружавших строительный материал. Вскоре даже Комета не смогла разглядеть его среди соплеменников.
   - Ох, не верю я этому болтуну, - покачал головой Гарбискул.
   - Если мы не будем доверять друг другу, то люди перебьют нас поодиночке.
   Озерник промолчал.
   Чем глубже в Дубовые Взгорья въезжала телега, тем больше людей и нелюдей оказывалось вокруг. Комета старалась запомнить все: и расположение изрытых норами прыгунков холмов, и большие срубы, выстроенные фавнами вдоль дороги, и дома немногочисленных здесь кентавров, и, главное, палаточные лагеря человеческих отрядов.
   Прыгункам повезло больше, чем остальным жителям Дубовых Взгорий - на их города-норы люди не претендовали. А вот большую часть домов сейчас занимали офицеры и командиры человеческой армии. Хозяева домов были вынуждены ютиться в хозяйственных пристройках и работать прислугой в родных жилищах.
   Сразу было видно, что захватчики чувствуют себя в Дубовых Взгорьях, как дома, а нелюдей и даже местных людей воспринимают как слуг и рабов. Не только офицеры, но даже солдаты ходили по захваченной территории гордо и нагло, тогда как исконные жители этих мест робко уступали им дорогу.
   Вскоре телега с Кометой и Гарбискулом уперлась в перегородивший дорогу шлагбаум, сделанный из цельного обструганного бревна с нанесенными свежей красной краской полосами. Возле шлагбаума стояли шесть солдат с оружием. Но стоило только телеге остановиться, из ближайшего дома вышел офицер в сопровождении двух человек в гражданской одежде: нотариуса и писца.
   Офицер сразу заглянул в повозку, а нотариус обратился к Гарбискулу:
   - Милостью его величества короля Нарданала и его сиятельства графа Картеньянского тебе дозволяется обменять либо продать плоды трудов твоих в пределах сего поселения, именуемого Дубовыми Взгорьями, после своевременной уплаты всех соответствующих и положенных при данном виде деятельности налогов и сборов, установленных и зафиксированных в имеющихся постановлениях.
   Гарбискул открыл рот. Простой озерник не понял и половины произнесенных слов. Комета сразу сообразила, к чему идет дело, но по "легенде" ей полагалось молчать и играть роль недалекой деревенской девушки.