Козлов Антон. Последнее воплощение (Путь бога - 4)

   - Уважаемые коллеги, я разделяю ваше мнение. Доктор Увшимаш, можете приступать.
   Комету слегка напряглась. Она поняла, что переход ко "второй стадии" допроса не предвещает для нее ничего хорошего.
   Действительно, доктор Увшимаш на несколько минут удалился, а затем вернулся, толкая перед собой небольшую четырехколесную тележку с установленным на ней прибором. Треножная опора, квадратный корпус и цилиндрический телескопический выступ в передней части делали этот прибор похожим на старинный фотоаппарат.
   - Очень полезная вещь, - сказал Комете белокожий доктор Дорбай, указывая на свой прибор. - Заставляет заговорить любого.
   - Я не боюсь боли! - заявила Комета, подумав про себя, что если муки станут непереносимыми, то она всегда может покинуть этот мир, пробив пальцем сонную артерию.
   - Что вы, милая, какая боль?! - всплеснул руками доктор Дорбай. - Вам будет весело, приятно и легко. Все ответственные граждане проходят регулярную проверку в газовой камере. И ваши родители... то есть, родители девочки-реципиента, не раз это проделывали.
   Тем временем доктор Увшимаш приставил тележку вплотную к прозрачному кубу, где находилась Комета. Телескопический "объектив"
   прибора вытянулся и присосался к стенке. Девушка увидела, что прозрачная поверхность в этом месте слегка помутнела, словно материал каким-то образом менял свои свойства. Вскоре она почувствовала легкий сладковатый аромат, похожий на запах экзотического цветка.
   - Трифинзинол килипарната, так называемый "газ истины", - провозгласил доктор Увшимаш.
   Комета с трудом поборола желание броситься к тому месту, откуда в ее куб поступал газ, и попытаться закрыть его ладонями. Но она не собиралась демонстрировать своим тюремщикам страх или какую-либо иную слабость. Время игр и притворства прошло. Настал черед серьезной борьбы.
   Однако спустя несколько минут Комета изменила свое мнение. О какой борьбе могла идти речь, когда все вокруг было так прекрасно и очаровательно? Если бы не досадные прозрачные стены, девушка непременно расцеловала бы черноволосых людей в обе щеки, а доктора Дорбая чмокнула бы прямо в блестевший на лбу ярко-синий кристалл.
   Частью незамутненного сознания Комета понимала, что попала под влияние "газа истины", но сопротивляться заволакивающему голову веселью совершенно не было сил. То ли детское тело Шаггашуги не могло отвечать высоким запросам Кометы, то ли против трифинзинола килипарната не могло выстоять никакое смертное существо, будь оно хоть трижды "светлым воплощением".
   Помимо своей воли Комета захихикала и села на пол:
   - Эй, докторишки, давайте споем песенку про наклавин фирмы "Калаван". Знаете слова?
   "Калаван" нам энергию дарит, Ароматом нас утром разбудит, Целый день наши силы поддержит, И до вечера бодрость продлит.
   Эти строки некогда сочинила Латэла Томпа. Это был не самый лучший образец ее рекламного творчества, но почему-то именно он всплыл в памяти Кометы.
   - Кажется, подействовало, - сказал доктор Увшимаш, вплотную приблизившись к прозрачному кубу и вглядываясь в лицо Кометы.
   - Сейчас проверим. Эй, шпионка, как твое настоящее имя?
   - Сам ты шпион, - хихикнула Комета. - А меня зовут Леди Комета, "светлое воплощение", главнокомандующая армии Холмогорья. Кроме того я баронесса Найя Кайдавар, старший рекламист Латэла Томпа, воительница Араканда, владетельница замка на Синей Скале, сержант морской пехоты Анджа Верстайн, куноити Фудзибаяси Нагири, Инда Виала, Лайла ин-Десса, Шаггашуга Гахс-Афан, У-Фард-Хей, Акеша Баникава, Пиии-Яй, Гуалакавардара...
   Поток имен лился из уст Кометы, а девушка как бы отстраненно наблюдала за собой и удивлялась, как много жизней ею прожито. Она даже успела подумать, что вскоре доберется до самого истока, туда, куда до сих пор не могла попасть из-за страха и накатывавшей головной боли.
   Но стоило только об этом подумать, как в глазах резко потемнело, а затем сверкнула яркая вспышка, похожая на удар молнии. Комета захлебнулась словами и застонала:
   - О-о-о, как больно!
   - Мы дошли до первого уровня ментальной блокировки воспоминаний, - тихо сказал доктор Шавшан своему белокожему коллеге Дорбаю.
   Соглашаясь, тот кивнул головой:
   - Попробуем обойти. Э-э-э, Леди Комета, вы не будете возражать, если мы станем называть вас этим именем?
   Стоило только девушке переключиться на новый вопрос, как головная боль исчезла, словно ее и не было. "Газ истины" вновь овладел ее сознанием, превратив окружающий мир в прекрасный сад, докторов - в лучших друзей, а допрос - в веселый праздник.
   - Да, да, - согласилась девушка, - называйте меня Леди Кометой. Я к этому привыкла. Да, так будет лучше всего.
   - Означает ли это имя, что вы, Леди Комета, являетесь Повелительницей?
   - Нет. Да. Нет. Понятия не имею, о чем вы спрашиваете.
   - Первый раз вижу такую реакцию, - развел руками доктор Увшимаш.
   - Спросите у нее что-нибудь конкретное.
   - Сколько лет вы занимаетесь шпионажем?
   - Я не шпионка! Ну сколько же раз можно повторять? Глупые докторишки! Вы что, человеческого языка не понимаете?
   - Сколько вам лет?
   - Всего? В смысле, суммарный срок всех моих жизней? Какая вам разница? Какая мне разница?
   Доктор Шавшан коснулся плеча Дорбая:
   - Не спрашивайте о других жизнях. Мы опять нарвемся на блокировку. Спросите лучше о ее задании.
   - Леди Комета, зачем вы внедрились в тело Шаггашуги? Какова ваша цель?
   - Да нет у меня никакой цели. Разве ж я знала, что попаду в девочку? Если бы я могла выбирать...
   - Вы хотите сказать, что попали в тело Шаггашуги случайно? Но кто тогда должен был стать избранным вами реципиентом?
   - Каким еще реципиентом? Меня убили, вот я и оказалась... - Комета изобразила пальцем в воздухе замысловатую кривую... - оказалась ТУТ.
   Доктора были озадачены таким ответом.
   - Уважаемые коллеги, - сказал Дорбай. - Рискну предположить, что мы стали свидетелями инкарнации третьей степени.
   - Или же успешной ее имитации, - добавил Шавшан.
   - И в том, и в другом случае к нам в руки попал интереснейший экземпляр.
   - И опаснейший.
   - Да, и опаснейший. Леди Комета, насколько мы вас поняли, вы помните череду своих предыдущих перерождений?
   - Наконец-то сообразили! - всплеснула руками девушка. - А то заладили: шпионка, шпионка... Да я такая же шпионка, как вы - кентавры.
   - Если вас не затруднит, Леди Комета, то не могли бы вы рассказать о своих прошлых жизнях. Что вы помните?
   - У-у-у... Если подробно рассказывать, то и всей этой новой жизни не хватит. Ладно, попробую покороче...
   Комета старалась поделиться со своими новыми друзьями всем, что знала и помнила. Она рассказала о баронессе Найе Кайдавар и о ее перерождении, о старшей рекламистке Латэле Томпа, о Комете, ставшей "светлым воплощением" и возглавившей армию Холмогорья.
   - ...Я знаю, что у меня были и другие жизни, однако помню их не очень отчетливо, - закончила Комета свой рассказ. - А когда напрягаю мозги и пытаюсь что-нибудь вспомнить, то меня пробирает такая дикая боль, что сразу перестает хотеться.
   Трое докторов встали с кресел. (Увлекшаяся собственным повествованием Комета даже не заметила, когда появились эти предметы.
   Также не знала она, сколько времени прошло с начала допроса.)
   - Я и мои коллеги благодарны вам за столь подробный и интересный рассказ, - с изысканной вежливостью поблагодарил девушку доктор Дорбай. Нам необходимо время, чтобы немного подумать. Да и вам требуется отдых.
   Доктор Увшимаш что-то нажал на своем приборе. Комета почувствовала, как по ее кубу потянулся легкий ветерок. По мере того, как "газ истины" откачивался и заменялся чистым воздухом, девушка чувствовала себя все слабее и слабее. Она села, привалилась спиной к стенке, бессильно вытянула руки и ноги.
   Доктора не могли не заметить ее состояние.
   - Не волнуйтесь, Леди Комета, - сказал доктор Шавшан. - Это нормальная реакция человеческого организма на трифинзинол килипарната.
   Приподнятое счастливое настроение отнимает много сил. Мы слишком увлеклись вашим рассказом, и несколько увеличили время воздействия газа. Теперь вам необходима релаксация.
   Доктор Дорбай что-то набрал на своем компьютере. Почти сразу же откуда-то из-за окружавших куб огромных механизмов появились два человека в зеленых халатах. Они везли тележку с прибором, похожим на тот, который впустил в куб "газ истины". Но, в отличие от прибора доктора Увшимаша, этот аппарат был больше, а спереди него торчал не узкий телескопический "объектив", а толстый раструб, в который могла бы пролезть человеческая голова.
   - Сюда, пожалуйста, - обратился доктор Дорбай к своим помощникам и указал на куб с Кометой.
   Те подкатили тележку и прижали раструб к боковой стенке. Оттуда сквозь стенку внутрь куба выдвинулась длинная полка, на которой стояли большой прозрачный стакан и низкий сосуд, накрытый крышкой.
   Тем временем доктор Увшимаш откатил свою тележку в сторону. Там, где газ проникал внутрь, поверхность куба вновь стала гладкой и прозрачной. Комета предположила, что оба прибора каким-то образом открывают проходы в ее тюрьме, сначала изменяя свойства материала, а затем восстанавливая их. Возможно, и ее саму поместили внутрь, воспользовавшись еще более крупным устройством.
   - Что же вы сидите, Леди Комета? - с некоторым удивлением проговорил доктор Дорбай. - Выпейте этот напиток, воспользуйтесь гигиеническим сосудом, а затем можете поспать.
   Комета с трудом поднялась на ноги, подошла к полке, взяла стакан.
   В нем была налита мутная густая жидкость темно-вишневого цвета.
   Зажмурившись, девушка сделала первый маленький глоток. К ее удивлению, жидкость оказалась довольно приятной на вкус. Комета выпила все до капли и поставила стакан на место. Затем взяла то, что называлось "гигиеническим сосудом".
   Доктора и их помощники молча стояли и смотрели на Комету.
   - Может быть, вы хотя бы отвернетесь? - спросила она.
   - Вам не следует испытывать стыд или смущение, - улыбнулся доктор Шавшан. - Считайте себя нашей пациенткой. Разве у больного могут быть какие-нибудь секреты от лечащих врачей?
   - Ладно, раз вам нравится, то смотрите, извращенцы, - Комета поставила сосуд на пол и уселась на него спиной к докторам-тюремщикам.
   Она не собиралась унижаться, выпрашивая хотя бы несколько минут личной свободы. Кроме того, Комета, выросшая среди нелюдей Горной страны, и раньше не слишком-то стеснялась своей наготы. Теперь же, находясь в теле четырехлетней девочки, она вообще не заботилась о таких мелочах, как соблюдение приличий или норм этикета.
   Закончив и закрыв сосуд крышкой, Комета опять поставила его на полку.
   Полка немедленно втянулась обратно в раструб. Комета проводила ее глазами, прикидывая, не удастся ли в следующий раз проскочить следом за ней. Но мутноватая зона на стене куба, сквозь которую проходили предметы, была слишком мала. Кроме того, Комета оказалась бы внутри неизвестного ей прибора, а не на свободе. Поэтому приходилось ожидать более подходящего случая.
   - Ну, довольны? - спросила Комета.
   - Вы необыкновенно послушная пациентка, - произнес доктор Шавшан.
   - А теперь спите спокойно. Мы не станем вас будить.
   - Мне что же, придется спать на жестком полу?
   - Не волнуйтесь. Как только вы ляжете, пол примет форму вашего тела. Когда же вновь проявите физическую активность, пол вернется в исходное состояние. Уверяю, вас, вы не будете чувствовать ни малейшего дискомфорта.
   - Ну ладно, - проворчала Комета.
   Она легла и постаралась расслабиться. Действительно, пол под ней немедленно размягчился и стал похож на мягкий матрас. Для проверки Комета быстро ударила по нему рукой. Пол немедленно затвердел и она потерла ушибленное место.
   Послышался голос доктора Шавшана:
   - Вы не сможете обмануть или опередить автоматику. Все нервные импульсы, идущие к мышцам и заставляющие их сжиматься, регистрируются приборами. Нам известно даже, сколько раз вы моргнули в течение последнего часа. Вы находитесь под полным нашим контролем. Успокойтесь и доверьтесь нам.
   "Ладно, мы еще посмотрим, удастся ли вам меня удержать," - думала Комета, засыпая. Она еще не выработала план освобождения, но была уверена, что выберется и из этой ловушки. Выберется так или иначе.
   Если не в этой жизни, то в следующей.
   * * *
   Когда Комета проснулась, то сразу же почувствовала, как выпрямился и затвердел пол. Тем не менее, она чувствовала себя выспавшейся и хорошо отдохнувшей. Приподнявшись на локтях, она осмотрелась. Возле куба не было ни одного живого существа, но Комета знала, что за ней постоянно наблюдают сотни приборов, фиксирующих каждое ее движение.
   Как и следовало ожидать, через некоторое время показались тюремщики. Доктор Дорбай явился в сопровождении двух помощников, прикативших уже знакомую тележку для доставки пищи, и двух эсэсовцев в боевых доспехах и шлемах с глухими забралами.
   - Доброе утро... или вечер, - как можно беззаботнее произнесла Комета, внимательно приглядываясь к реакции людей на ее слова.
   Но лысый белокожий доктор Дорбай лишь улыбнулся и кивком ответил на ее приветствие. Да и лица его помощников остались совершенно бесстрастными.
   Доктор сверился со своим карманным компьютером и сообщил Комете:
   - Ты проспала четырнадцать часов, восемнадцать минут и сорок три секунды. За это время фаза "быстрого сна" наступала одиннадцать раз.
   Ты помнишь, что тебе снилось?
   - Нет, - Комета выразительно посмотрела на аппарат для проникновения внутрь куба, - сейчас меня интересует другая проблема.
   - Ох, извините, - доктор Дорбай подал знак, и раструб аппарата уперся в стену куба. Внутрь тюремной камеры Кометы протянулась полка с такими необходимыми ей сейчас предметами.
   - ...Вот теперь мы можем поговорить, - через некоторое время сказала Комета.
   - Хорошо, - доктор Дорбай знаком приказал помощникам увезти тележку, продолжим... У меня для вас есть крайне неприятная новость.
   Мы вам почти поверили.
   - Новость неприятная, потому что "поверили", или потому что "почти"? с иронией переспросила Комета.
   - И то, и другое. Мы с коллегами пришли к выводу, что ваш случай слишком экстраординарный, чтобы находиться в пределах нашей компетенции.
   Комета промолчала, пытаясь понять, что означают эти слова в ее дальнейшей судьбе.
   Доктор Дорбай продолжил:
   - Судите сами, Леди Комета. Мы убедились, что "газ истины" не оказывает на вас достаточно эффективного влияния. То, что вы рассказали нам под воздействием трифинзинола килипарната, в равной степени может оказаться и правдой, и искусной легендой, внедренной в ваше сознание для сокрытия истинных шпионских целей. В первом случае вы представляете собой уникальнейший случай человека, дошедшего до третьей степени инкарнации. Во втором случае вы можете оказаться агентом такого высокого класса, с которым мы справиться не в состоянии. Мой уважаемый коллега доктор Шавшан почти не сомневается в том, что на самом дела вы Повелительница.
   - Никакая я не Повелительница! - воскликнула Комета. - Я просто не понимаю, о чем вы говорите. Какая третья степень?! Какая Повелительница?! Ваша боязнь шпионов переросла разумные пределы и превратилась в паранойю.
   Доктор Дорбай едва сдержал смех:
   - Уж не в этом ли заключается ваш план, Леди Комета? Вы хотите убедить нас, что шпионкой не являетесь. Вы подставляете нам наживку:
   себя, инкарнацию третьей степени. Мы думаем, что изучаем вас, но на самом деле это вы внедряетесь в нашу систему.
   - Тьфу! - в сердцах Комета стукнула ногой по полу. - Раз вы не можете сами принять решение, то свяжитесь с более компетентными специалистами или отправьте меня туда, где найдется более совершенное оборудование.
   - Увы, космические корабли садятся на нашу планету слишком редко.
   Поэтому мы с коллегами пришли к более простому и рациональному решению возникшей проблемы. Мы отправим вас дальше по дороге перерождений.
   Если вы Повелительница, вам это не повредит. Если инкарнация третьей степени - тем более.
   - То есть, вы собираетесь меня убить? - уточнила Комета.
   - Вы необыкновенно догадливы. Но в вашем случае слово "смерть"
   неприменимо. Кем бы вы ни были. Не держите на нас зла. Мы не испытываем к вам личной неприязни. Мы просто делаем то, что должны делать для безопасности своего государства. Приступайте!
   Последняя команда была адресована эсэсовцам. Один из сотрудников Службы Спасения достал карманный компьютер, такой же, как у доктора Дорбая, и нажал на нем несколько клавиш. Послышалось низкое гудение, и Комета увидела подъезжающий к ее кубу приземистый аппарат с двумя выступающими вперед кронштейнами. Это был автопогрузчик, управляемый компьютером эсэсовца. Кронштейны вошли под основание куба и приподняли его с постамента. Все было проделано настолько аккуратно и мягко, что стоявшая Комета даже не пошатнулась.
   Автопогрузчик медленно поехал вперед, лавируя между гигантскими механизмами. Доктор Дорбай и эсэсовцы шли рядом с кубом.
   Стараясь, чтобы голос не задрожал, Комета сказала:
   - Раз уж вы сопровождаете меня в последний путь, то хотя бы просветите относительно причин вашего страха. Кто ваши враги, которые подсылают к вам шпионов? Повелители?
   - Если бы Повелители считали нас своими врагами, мы бы тут не разговаривали. Нас бы просто прихлопнули, как тараканов.
   Комета совершенно потеряла нить причинно-следственных связей в логике местных жителей:
   - Так в чем же дело?
   - Ладно, я попытаюсь объяснить покороче и подоступнее, - сжалился доктор Дорбай. - Я буду исходить из того, что вы на самом деле ничего не знаете о настоящем положении вещей. Началось все более ста лет назад, когда Верховный Генералиссимус Кси-Лодердолиса Урл-Азурбар затребовал себе особые полномочия для борьбы с экономической экспансией ваэльгаров на Большом Аринрине. Некоторые люди решили, что наступили времена жестокой диктатуры, и организовали восстание.
   Началась гражданская война. Она шла с переменным успехом, пока Повелители не начали помогать повстанцам. Власть на Кси-Лодердолисе и центральных планетах захватил президент Ту-Го. Мы же, верноподданные Верховного Генералиссимуса Урл-Азурбара, были вынуждены отступить на малопригодные для жизни планеты. Но война еще не закончена...
   - Ясно. Вы собираете здесь силы, чтобы атаковать центральные планеты. Я только не поняла, что такое Большой Аринрин?
   Доктор Дорбай пояснил:
   - Большой Аринрин - это обширное звездное скопление, почти целая галактика. Кси-Лодердолис - планета, на которой некогда появились мы люди саравана. Это наша главная планета, центр нашей цивилизации. А мы сейчас находимся на самой окраине Большого Аринрина - на планете под названием Сурл-Аваш. Сотни лет мы осваивали космос на примитивных кораблях, пока не встретились с Повелителями - древней могущественной расой, владеющей совершенно сверхъестественными машинами и технологиями. Если бы Повелители захотели, они покорили бы всю Вселенную...
   - Вселенную нельзя покорить, - оборвала его Комета, - Вселенная бесконечна.
   Доктор Дорбай не стал возражать:
   - Ну, если не всю, то довольно значительную ее часть. Так вот, Повелители редко покидают свою Империю на Двенадцати Измерениях, но занимаются строительством гигантской сети Порталов Прямого Перехода.
   Они включают в Сеть все обитаемые миры, так что через Порталы можно мгновенно перемещаться с одной планеты на другую. Наш Большой Аринрин также стал частью Сети. Благодаря Повелителям у нас появились не только Порталы, но и космические корабли, способные перемещаться в пространстве с невероятной скоростью. Однако остальными своими знаниями Повелители делиться не торопятся. Так, например, они владеют технологией машинного бессмертия. Их сознание записывается на специальную матрицу и может быть перенесено в новое тело. Таким образом, меняя физические тела, они живут почти вечно.
   Доктор Дорбай испытующе посмотрел на Комету. Девушка покачала головой:
   - Нет, я не Повелительница. Но то, что вы рассказываете, мне кажется знакомым. Возможно, я слышала об этом в одной из своих прошлых жизней.
   - Если ты и в самом деле инкарнация третьей степени, то это не удивительно. Количество миров, входящих в Сеть ППП, постоянно растет.
   Скоро большинство живущих так или иначе станет частью Сети.
   - Раз уж вы опять упомянули инкарнацию, но не объясните ли заодно, что это такое?
   - Инкарнация - это новое перерождение души в следующей жизни. Все люди, а точнее, все живые существа после смерти распадаются не только физически, превращаясь в удобрение, но и духовно, становясь безликой ментальной массой. Из этой массы, как из плодородной почвы, прорастают новые души новорожденных созданий. Большинство существ относится к первой степени инкарнации. Они ничего не помнят о своих прошлых жизнях. Лишь в снах и зыбких грезах могут они увидеть некоторые отрывочные события из своего прошлого. Но тот, кто ранее был сильной личностью, кто путем самосовершенствования достиг цельности и прочности души, не исчезает полностью. Такие существа в новом воплощении способны сохранять обрывки воспоминаний о предыдущих жизнях, пользоваться накопленными знаниями и опытом. Это вторая степень инкарнации. Она очень редка. Ее достигают лишь те, кто целенаправленно готовит себя к достижению бессмертия личности. А случаи третьей степени инкарнации вообще можно пересчитать по пальцам.
   Лишь могущественные маги, почти сравнявшиеся в своем искусстве с богами, или гениальные изобретатели, создававшие устройства для хранения своего сознания, доходили до третьей степени. Но и они рано или поздно разрывали цепь своих инкарнаций и превращались в безликое ничто. Смертные существа не могут нарушить закон круговорота душ в природе. Лишь Повелителям дарована такая милость. И это не удивительно - они ведь первосотворенные люди, помощники Великих Первых Богов.
   - Раз они такие могучие и помогают вашим врагам, то почему они давно уже не уничтожили всех вас?
   - Этого мы и сами не понимаем. Повелители очень редко вмешиваются в дела тех, кто живет за пределами Империи на Двенадцати Измерениях.
   Но зато их шпионы проникли во все Вселенные, во все Измерения.
   Повелители не используют силу для завоевания чужих миров. Хотя при их возможностях... Стоим им лишь захотеть...
   - Ну, конечно! - ядовито заметила Комета. - Будь вы на месте Повелителей, вы бы колебаться не стали.
   Вместо ответа доктор Дорбай произнес:
   - Довольно! Мы уже приехали.
   Комета жадно внимала рассказу. Она даже перестала обращать внимание на то, что происходило вокруг ее прозрачной темницы. Поэтому последние резкие слова грубо выдернули ее из потока новых знаний и вернули к жестокой действительности.
   Оказалось, что автопогрузчик остановился возле огромного подъемника. Сейчас площадка находилась вровень с полом, но, посмотрев наверх, Комета увидела отверстие в потолке, совпадающее по размерам с площадкой.
   Доктор Дорбай подтвердил ее возникшее предположение:
   - Шахта доходит до самой поверхности. Ты встретишься с солнцем.
   Комета сразу вспомнила расплавившийся мяч. Значит, и ей уготован такой же конец.
   - ...Солнце не доставит тебе мучений, - продолжал говорить доктор Дорбай. - Ты даже не почувствуешь боли. Лишь только раскроются створки люка, твое тело превратится в горстку пепла, а душа отправиться к новым инкарнациям.
   - Но у меня к вам еще столько вопросов! - воскликнула Комета.
   Доктор Дорбай равнодушно пожал плечами:
   - Сожалею, но ответы на них тебе придется искать в следующих воплощениях.
   Выполняя команды эсэсовца, автопогрузчик поставил куб с Кометой на площадку подъемника, а затем отъехал назад.
   - Счастливого пути, - сказал доктор Дорбай.
   - Издеваетесь?!
   - Я имел в виду не путь к солнцу, а путь по дороге перерождений.
   Я верю, что ты каким-то чудом обрела способность к инкарнации третьей степени. Но большинство моих коллег выступило против твоего дальнейшего пребывания в этом теле и в этом мире. Прощай!
   Загудели механизмы, и площадка с кубом начала подниматься. Комета села на пол. Площадка подъемника вошла в узкую шахту. Здесь не было источников света, и вокруг воцарилась абсолютная темнота.
   Комета не собиралась биться в истерике или умолять о пощаде. Она была выше этого и принимала очередную смерть спокойно и достойно.
   Сожалеть стоило лишь о том, что не удалось поподробнее узнать о богах, которых упомянул доктор Дорбай. Ученый говорил о них так буднично, словно они являлись неотъемлемой частью мира. Это было непохоже на наивный идеализм Алиния Плантора. Доктор Дорбай, совершенно определенно, оперировал исключительно научными знаниями.
   Кроме того, рассказ доктора пробудил у Кометы какие-то спавшие до сих пор воспоминания. Казалось, стоит лишь приложить некоторое усилие, и девушке откроется нечто значительное, связанное не только с ней самой, но и со всем необъятным безграничным миром.
   Однако эти размышления Кометы были прерваны, когда она почувствовала легкий толчок.
   "Наверное, подъем уже закончен, - без всякого страха подумала девушка. - Сейчас начнут раскрываться створки люка, и на меня упадет первый луч смертоносного света..."
   Но тут последовал еще один толчок, и площадка подъемника вновь начала двигаться. Вниз.
   Комета была удивлена и даже в некоторой степени раздосадована.
   Она уже приготовилась к новому перевоплощению, а ее возвращали в эту жизнь. Может, доктор Дорбай сумел убедить своих коллег в том, что она не шпионка Повелителей?