Козлов Антон. Последнее воплощение (Путь бога - 4)

   Король встал и повернулся направо с золотым кубком в руке:
   - Наша величайшая благодарность тебе, Леди Комета!
   Девушка также встала, с легким поклоном приняла тост и подняла свой бокал:
   - За победу справедливости!
   - За победу! За победу! - подхватили те, кто сидел рядом и слышал ее слова.
   - За победу!!! - этот крик распространился по всей армии и несколько раз прокатился вокруг бывшего замка принца Квалдорбана, переходя от одной группы пирующих к другой.
   - А теперь - ТАНЦЫ! - провозгласил король и взмахнул рукой, словно дирижер.
   Собранный из представителей разных народов оркестр заиграл быструю веселую музыку, а хор лесных эльфов звонко запел:
   Мы с тобой устроим танцы, Будем петь, плясать, смеяться.
   Для чего дана нам жизнь?
   Смейся, пой и веселись!
   Громче музыка играет, Всех на танцы собирает.
   Крепче за руки держись!
   Смейся, пой и веселись!
   Хоровод идет по кругу.
   Обними свою подругу, В вихре танца закружись!
   Смейся, пой и веселись!
   Посмотри, какая радость Пить мелодий звонких сладость.
   В пляс пускайся, не ленись!
   Смейся, пой и веселись!
   Мы с тобою не устанем.
   Мы весь мир плясать заставим!
   Что такое наша жизнь?
   Смейся, пой и веселись!
   Казалось, что эта песня не имеет конца, она состояла из бесчисленного количества куплетов и переливчатых проигрышей между ними. К началу третьего куплета вся танцевальная площадка уже была заполнена кружившимися и подпрыгивавшими в такт музыке парами. Тем, кому не хватило места рядом со сценой, танцевали между столами, а иногда и на них. Лесным эльфам было проще: они плясали прямо в воздухе, выделывая замысловатые па и пируэты.
   Большинство танцующих напевало слова веселой песни:
   - Смейся, пой и веселись!...
   - Леди Комета, окажи мне честь, разреши пригласить тебя на танец!
   - раздался голос позади девушки.
   Даже не оборачиваясь, она поняла, что это Миар. Он пребывал в человеческом облике и сменил боевые доспехи на праздничный зелено-бирюзово-муаровый костюм.
   - Я согласна.
   Комета встала и вложила свою ладонь в руку юного полуэльфа-получеловека. Они обогнули стол и оказались на танцевальной площадке. Пары танцевали так тесно, что вклиниться в толпу оказалось непросто.
   - Это и есть праздник по-эльфийски? Никакого уважения и почтения к имеющим власть? - чтобы перекрыть гомон и смех сотен веселящихся людей и эльфов, Комета ПОЖЕЛАЛА, и ее слова прозвучали возле уха Миара.
   Тот широко и беззаботно улыбнулся:
   - Тебе это не нравится? Не любишь быть, как все? Привыкла, что все кричат: "Слава великой Леди Комете"?
   Девушка засмеялась, добавив к звучавшей музыке звон стеклянных колокольчиков:
   - Я ничего не имею против! Пусть это будет общий праздник, а не подобострастное чествование кого-то одного!
   - Если бы я не знал, что ты воплощение черной галактики, то подумал бы, что ты говоришь искренне.
   Не успела Комета ответить какой-нибудь ответной колкостью, как Миар обезоружил ее следующей фразой:
   - Ты отлично танцуешь! Просто великолепно!
   Комета была так же юна, как и Миар (по крайней мере, внешне они выглядели почти ровесниками). Тело, выбранное принцем Квалдорбаном для ее воплощения, было красивым, легким и гибким. Комета испытала легкий укол совести, ведь она до сих пор даже не поинтересовалась, кем была его предыдущая хозяйка. Комета перелистала воспоминания, словно книгу, и легко нашла нужную страницу...
   ...Ее звали Малена. Она была дочкой кузнеца, жившего в городке неподалеку от замка - Комета, кружась в танце, осмотрелась - точно, ее дом находился вон за тем лесом. С детства Малена была приучена к труду: она помогала матери по хозяйству, ухаживала за двумя младшими братьями и даже иногда забегала в отцовскую кузницу. Она любила танцевать (комплимент Миара следовало отнести на счет Малены), любила петь, любила веселиться. Все называли ее красавицей и умницей. Еще с детства соседи прочили ей завидного жениха - принца или хотя бы рыцаря. И они почти угадали. Малена попалась на глаза принцу Квалдорбану. Вот, собственно, и вся ее жизнь...
   Комета тряхнула головой и разметала пушистые волосы по плечам.
   - Уж не собираешься ли ты начать ухаживать за мной? - игриво спросила она у Миара.
   - Куда уж нам... - ответил тот.
   - Вам? - уточнила девушка, чувствуя, что настало время серьезного разговора. - Может быть, поговорим в более благоприятных условиях - за столом?
   - А чем тебя не устраивает танцплощадка? - спросил Миар, не переставая кружить Комету.
   - Здесь слишком тесно и шумно.
   - Но зато только в толчее и суете можно почувствовать себя одиноким.
   Девушка с удивлением посмотрела в глаза Миара. Чьи это были слова: его собственные или той силы, что вещала его устами? Они почти в точности совпадали с ее собственными мыслями.
   Юноша понял невысказанный вопрос и усмехнулся:
   - Мне иногда и самому нелегко разобраться, кто я в данный момент.
   Пожалуй, ты права. Пойдем, присядем за стол.
   Они покинули танцплощадку и вернулись к королевскому столу. Тут уже никого не было. Эльфрагн и Фиринзель сорвались с места при первых аккордах танцевальной мелодии. Высокая королевская корона мелькала возле сцены - в самой гуще танцующих. Хан-шаман Суф-Бай-Зал горланил протяжные степные песни, сидя за соседним столом в разношерстной компании, состоявшей из десятка ордынцев, шести рыцарей и пятерых эльфов. Положив руки на плечи соседей, сотрапезники раскачивались в такт песни и хором подпевали.
   Миар любезно налил в бокал Кометы ароматное местное вино и сам взял в руки свободную чашу:
   - За твою победу, Леди Комета!
   Комета пригубила напиток и спросила:
   - Кто из вас меня поздравил?
   - Скорее всего, мы вместе.
   - Наверное, нелегко все время быть... ТАКИМ?
   Миар пожал плечами.
   Комета решила перейти к более конкретным вопросам:
   - "Тот, Кто Нас Оберегает" - это одно из имен Великого Первого Бога?
   - Он предпочитает, чтобы его называли Трисмегистом. В крайнем случае Возрождающимся.
   - Он? Значит, сейчас он не говорит через тебя?
   - Он всегда со мной. Он всегда со всеми. Многие его просто не слышат, но он все равно есть.
   - Не так давно я убеждала одного очень хорошего человека, что богов не существует.
   - Ты верила в это?
   - Да.
   - Значит, их не существовало.
   - Ты шутишь?
   - Нет. Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в понятие "Бог". Ты можешь назвать себя Богиней?
   Комета задумалась. Вопрос Миара (или не Миара?) поставил ее в тупик.
   - Кубасура невероятно сильна. Пока я не слилась с ней, я и представить себе не могла, что существует такое могущество. Но назвать себя Богиней?... Пожалуй, нет.
   - Но разве не за этим ты стремишься в Центр Мироздания?
   И опять Комета не нашла четкого ответа. Зачем Кубасура послала ее за кристаллом Вечного Круговорота? Она сказала, что кристалл ей НУЖЕН, и Комета, слившись с черной галактикой, также исполнилась этим ЖЕЛАНИЕМ. Но в чем была цель? Ее/их цель?
   Словно прочитав мысли девушки, Миар произнес:
   - Чтобы победить, надо поставить перед собой цель. Чем недостижимее кажется цель, тем больше сил и стараний ты приложишь. Так ты поднимешься на новый уровень бытия.
   Комета была с ним согласна. Именно так она поступала почти во всех своих воплощениях. Когда стоял вопрос о жизни и смерти, когда она находилась на узкой грани между победой и поражением, в ней всегда просыпались дремавшие силы, которые позволяли ей совершать невозможное. Жажда мести Найи Кайдавар превратила ее тело в боевую машину. В Холмогорье она на некоторое время обретала сверхвидение. В поединке с Шашшасин воспользовалась боевой магией. Но раньше все проявления сверхъестественной силы были маломощными и непродолжительными - человеческий организм не в состоянии был выдержать протекающие через него потоки магической энергии. Теперь же Комета существовала сразу на многих уровнях реальности, овладела силами черной галактики. Скорее всего, она и в самом деле больше не могла считаться обычным человеком.
   Миар продолжал:
   - Новые цели мы ставим себе сами. Новые цели указывают нам другие. Кто знает, не одно ли это и то же? Ты считаешь, что пока не готова назвать себя Богиней. Пусть так. Но для многих существ твоя сила уже показалась бы божественной. Все зависит только от того, с какой точки смотреть и с чем сравнивать.
   - Силы мне дает Кубасура.
   - Ты уверена?
   В словах Миара содержался намек на какую-то скрытую от Кометы истину.
   - Вы хотите, чтобы я стала Богиней? - напрямую спросила девушка.
   Произнеся это, она вдруг вспомнила однажды оброненную в разговоре с Алинием фразу (или все же она слышала ее раньше от кого-то другого?): "Если боги существуют, то и я хочу стать богиней". Выходит, вся ее череда перерождений была лишь лестницей к осуществлению этого полушутливого пожелания? Или не просто пожелания, а самого настоящего ЖЕЛАНИЯ, вроде тех, которыми пользовалась она теперь?
   - МЫ хотим того же, чего хочешь ты, - ответил Миар.
   Комета внезапно почувствовала, что хочет побыстрее покинуть это место. "Я еще не готова... Я сомневаюсь... Я боюсь..." - твердила про себя девушка. Ее пугали не враги, не Миар и даже не та сила, что стояла за ним. Комету пугала собственная судьба, которая неумолимо влекла ее вперед. Девушка трепетала перед тем, что ее ожидало.
   Трепетала - но не собиралась останавливаться или отступать.
   - Я... Я пожалуй пойду, - Комета посмотрела на Миара, словно спрашивала у него разрешения.
   Юный полуэльф-получеловек лишь улыбнулся в ответ:
   - Разве найдется тот, кто остановит тебя на твоем пути?
   Покидая этот мир, Комета не удержалась от соблазна обставить свой уход со всей возможной театральностью. (Она бы не согласилась, если бы кто-нибудь заявил, что сделано это было от обиды на недостаток общего внимания. Также оспорила бы она утверждение о том, что просто нуждалась в восстановлении слегка поколебленной уверенности в собственных силах).
   Покопавшись в недрах черной галактики, Комета выудила оттуда серебряную летающую колесницу, способную перемещаться между Измерениями. В колесницу были впряжены мириады мотыльков с радужными крыльями. Ожидая приказа возницы, они разминали свои крылья, отчего воздух наполнился шелестом, и в разные стороны поплыли клубы разноцветной пыльцы, искрящейся в изумрудных лучах солнца.
   При виде такого чуда танцевавшие люди и эльфы застыли в изумлении, а музыканты прекратили играть. Комета осталась довольна произведенным впечатлением. Она вскочила на подножку и помахала рукой, прощаясь со всеми, кто на нее смотрел.
   Миару же она сказала:
   - До свидания! Может быть, мы еще увидимся.
   - МЫ обязательно увидимся, - уверенно произнес Миар, и у девушки не возникло сомнений в том, кто были эти "МЫ".
   Глава 18. Центр Мироздания. Кристалл Вечного Круговорота.
   Комета не воспользовалась межпрострнственными коридорами, которые связывали Бусины Ожерелья. Она не нуждалась в проторенных дорогах, материальных или магических. Ее серебряная колесница одинаково хорошо годилась и для Хаоса, и для Срединных Миров, и для Порядка. Мотыльки тянули колесницу сквозь уровни реальности, оставляя за собой след искрящейся пыльцы, который был похож на радугу.
   Казалось, что Комета в серебряной колеснице застыла на месте, а движется и изменяется весь мир вокруг нее. На поверхности планеты один диковинный пейзаж сменялся другим, еще более невероятным и невообразимым. Но на самом деле это были разные планеты, расположенные на параллельных Измерениях. По мере увеличения уровня реальности мир выравнивался и упорядочивался, так что материальные объекты в соседних Вселенных находились почти на тех же самых местах.
   Путь к Центру Мироздания лежал вверх, вглубь и внутрь реальности.
   Человеческий разум не мог охватить всей структуры многоуровневого и многомерного мира, но Комета уже не была человеком, поэтому легко ориентировалась в пространстве материальном и нематериальном. Она видела, как меняются Вселенные по мере увеличения уровня реальности:
   звезды постепенно приобретали форму правильных многогранников пирамид, кубов, тетраэдров; планеты выравнивали свои орбиты; галактики становились ближе и также приобретали очертания симметричных геометрических фигур. Комета ощущала, как крепнет реальность и как одновременно истончается мир отражений. Чем ближе был Порядок, тем труднее ей было преодолевать его сопротивление на серебряной колеснице. Казалось, что закон Всемирного Равновесия противится воплощению темной галактики Кубасуры. Не должен был Хаос встречаться со своим противоположным полюсом.
   Однако пока что Комета не встречала явного и целенаправленного противодействия. Она как будто из воздуха попала в более плотную среду, например, в воду. Это несколько сковывало и замедляло движения, но все равно не мешало приближаться к намеченной цели.
   Наконец, Комета достигла мира Кристаллической Решетки. Вначале он предстал перед ней точно таким, каким она увидела его в воспоминаниях Эльфрагна. Галактики, звезды и планеты образовывали многомерную сеть, в узлах которой находились небесные тела, соединенные тонкими, но надежными мостами. В мире Кристаллической Решетки действовали совершенно иные физические законы. Мир духов здесь полностью сливался с миром материальным, реальность окончательно торжествовала над отражением, а закономерность - над случайностью. Собственно, именно тут и начинался Порядок.
   Даже маг Эльфрагн мог увидеть и ощутить лишь малую толику истинной сущности мира Кристаллической Решетки. Кроме самых общих образов, которые были доступны разуму эльфа, Комета увидела то, что помешало дракону Крахтороту и преследовавшим его эльфам пройти через этот мир. Дело в том, что мир Кристаллической Решетки находился одновременно на нескольких уровнях реальности, то есть он существовал не на отдельном трехмерном Измерении, как Вселенные Срединных Миров, а в мире с гораздо большим количеством Измерений. Существа, привыкшие к обычному пространству, не могли здесь долго находиться.
   Только с помощью сверхвидения Комета разглядела не только узлы и соединяющие их мосты Кристаллической Решетки, но и тех, кто обитал в этом странном многомерном мире. Они были похожи на людей, но людьми не являлись. У них были круглые тела и круглые головы, соединенные тонкими шеями. Передвигались они на двух ногах-проволочках, которые не имели костей и суставов и сгибались в любом месте. Такими же подвижными были их руки - длинные и гибкие, почти до земли. Глаз, ушей или ртов у местных жителей не было, так как в этом мире не было необходимости в подобных органах чувств. Существа не носили одежды в ее человеческом понимании. Но их тела сплошным слоем покрывала гибкая оболочка, блестевшая, как поверхность расплавленного серебра. С возрастом оболочка твердела и тускнела. После смерти своего хозяина она бесследно истаивала.
   Как поняла Комета, эти существа были не самостоятельными организмами, а частицами объединяющего их общего разума. Этим они походили на муравьев или пчел, но у них не было матки или королевы.
   Скорее, существа были похожи на роботов, соединенных единой информационной сетью. Однако и это сравнение не полностью соответствовало действительности - ведь существа были живыми, чувствующими, мыслящими созданиями, которые действовали сообща не по заранее разработанной программе, а в результате сложных взаимодействий отдельных сознаний частиц единого разума. Существа даже не имели самоназвания, равно как не нуждались в именах, языке и письменности.
   От самого рождения и до смерти они находились в постоянной мысленной связи со своими собратьями, наследуя все воспоминания прошлых поколений и передавая свои знания потомкам.
   И еще Комета поняла, что миновать мир Кристаллической Решетки невозможно. Путь наверх/внутрь/вглубь лежал через него. Он со всех сторон окружал Центр Мироздания, хотя Измерения Порядка и не являлись какой-то ограниченной областью или некоей "вершиной", где сходились все пути. Так был устроен мир. Если бы Комета до сих пор пользовалась человеческими понятиями, представлениями и логическими конструкциями, она бы не смогла разобраться, как он выглядит на самом деле.
   Объединенный разум местных жителей полностью контролировал пространство мира Кристаллической Решетки. О появлении Кометы ему уже было известно, но пока он только разглядывал странную гостью, неожиданно появившуюся в его владениях.
   Комета решила, что пришла пора закончить взаимное изучение и перейти к диалогу.
   - Здравствуйте, обитатели мира Кристаллической Решетки, - обратилась она сразу ко всем существам, - я направляюсь к Центру Мироздания. Я пройду через ваш мир, и ничуть вас не побеспокою.
   - Если ты пройдешь через наш мир, то побеспокоишь ВСЕХ! - ответили ей.
   - Всех ВАС? - уточнила Комета.
   - Вообще ВСЕХ. Пока никто на это не отваживался.
   - Но я знаю, что в вашем мире побывал Трисмегист, которого называют Возрождающимся Первым Богом. Разве он не отправился потом в Центре Мироздания?
   - Нет! - последовал твердый ответ. - Он понимал, что за этим последует, поэтому не стал подниматься выше по ступеням бытия.
   - Он испугался?
   - Он ничего не боится.
   - Я тоже. И, в отличие от него, я не побоюсь сделать следующий шаг.
   - Мы еще раз призываем тебя подумать. Если ты продолжишь смещаться по ступеням бытия в том же направлении, то вернуться назад уже не сможешь. Учти, что впереди тебя ждут серьезные испытания.
   - Какие испытания? - заинтересовалась Комета.
   - Об этом ты узнаешь сама.
   - То есть, вы мне помочь не хотите?
   - Мы не можем. Мы не знаем, что находится там, на следующей ступени.
   - Если не знаете, то зачем пытаетесь меня остановить?
   - Не остановить, а отговорить. Мы чувствуем в тебе такую силу, которой не можем сопротивляться. Но помни: на любую силу может найтись сила еще большая. Любое действие рождает противодействие. Там, на следующей ступени, ты можешь потерять то, чего достигла.
   - Спасибо за предупреждение, - язвительно произнесла Комета. - Вы так подробно мне все объяснили и ваши доводы были так убедительны, что мне не остается ничего другого как... сделать следующий шаг!
   - Ты хочешь, чтобы Хаос встретился с Порядком? Ты готова нарушить закон Всемирного Равновесия?
   - Я сама устанавливаю законы. Мой закон - справедливость!
   Общий разум обитателей мира Кристаллической Решетки издал что-то вроде ироничного смешка:
   - Тот, кто говорит о справедливости, сам становится ее жертвой.
   Если ты вернешься назад, то сама в этом убедишься.
   - В чем именно?
   - Не существует абсолютной справедливости, как не может быть всеобщего счастья. Здесь, в нашем мире, мы создали лишь подобие гармонии. Для этого нам пришлось отказаться от индивидуальности. Там, где у каждого существа есть свободная воля и личная жизнь, счастье недостижимо. Ты говоришь о справедливости, но забываешь, что на любое явление может быть три точки зрения...
   - Я знаю: "Да", "Нет" и "Безразлично", - вставила Комета, стремясь не столько продемонстрировать свои знания, сколько сократить пространные рассуждения коллективного разума.
   - Вот именно! Утверждая "Да", ты тем самым провоцируешь ответное "Нет". От этого происходит рассогласование бытия и умножение несчастий. Лишь увеличение "Безразлично" не ведет к усилению дисгармонии.
   - Возможно, что вы правы. Мне не раз приходилось слышать подобные философские концепции. Но они не для меня. Я хочу изменить этот мир в лучшую сторону. Мне не "Безразлично", что существуют ложь, насилие, подлость.
   - Это лишь названия, которые даны проявлениям жизни. Мы от них избавились давным-давно. Теперь мы пребываем в гармонии друг с другом.
   - Я рада за вас! - в этих благожелательных словах Кометы тем не менее прозвенели ироничные стеклянные колокольчики. - Я бы с удовольствием продолжила эту беседу, но у меня есть неотложные дела.
   - Несмотря на то, что мы придерживаемся принципа "Безразлично", мы желаем тебе удачи!
   - Спасибо.
   Видимая структура упорядоченной материи не изменилась, но Комета почувствовала, как перед ней открылся проход на следующий уровень бытия. Она тронула поводья своей серебряной колесницы и мотыльки повлекли ее вперед/вверх/внутрь/вглубь.
   * * *
   За миром Кристаллической Решетки Порядок все более и более стремился к абсолюту. Различия между уровнями реальности окончательно стирались, и только многоуровневое сверхвидение позволяло Комете находить нужный путь. Ей казалось, что она движется к какой-то определенной точке, но она знала, что Порядок так же безграничен, как и Хаос.
   Существовало несколько теорий относительно строения многомерного пространства. Согласно одной из них, мир являлся шаром, в центре которого находился Абсолютный Порядок (отсюда возникло понятие о Центре Мироздания). По мере удаления от центра шара реальность утрачивала свою упорядоченность, пока не превращалась в Хаос, со всех сторон окружавший мир.
   Друга теория, наоборот, утверждала, что Хаос - это центр мира, источник его энергии. И чем дальше от источника - тем меньше движения и, соответственно, больше Порядка. Таким образом, мир опять представлялся шаром, но Хаос был его сердцевиной, а Порядок - застывшей оболочкой.
   Третья теория гласила о том, что мир похож на многослойный торт.
   Уровни реальности, или Измерения, располагаются в нем по мере упорядоченности материи. Внизу находится Хаос, наверху - Порядок, а между ними - Срединные Миры.
   Теперь Комета имела возможность убедиться в том, что все три основные теории совершенно истинны и в то же время абсолютны ложны.
   Просто многие поколения ученых и философов бились над проблемой, которая не могла быть решена посредством логики, вычислений, экспериментов или озарений. Сперва надо было обрести сверхчеловеческое сознание, а потом уже начинать задумываться о подобных вещах.
   Комета смотрела на безграничный Порядок, а видела перед собой город. Этот город не был построен на какой-либо планете, он просто существовал в пространстве, как отдельный самостоятельный и самодостаточный объект. Его архитектура была так же необычна, как и местонахождение. Он был символом и олицетворением Порядка. И в то же время он был просто городом. Его жители принадлежали ко многим видам и расам разумных созданий, их количество не поддавалось исчислению, их деятельность казалась непонятной, их пребывание в городе выглядело естественным, но совершенно ненужным.
   Комета смотрела на город и знала, что именно он называется Центром Мироздания. Где-то за стенами (у города были стены!), за домами (в городе были дома!), в самой середине (у города была середина!) находился кристалл Вечного Круговорота.
   Но в Центр Мироздания еще предстояло попасть...
   Комету заметили, и тотчас же на ее пути возникла гигантская фигура.
   - Стой! - раздался повелительный голос.
   Серебряная колесница застыла на месте. Сперва Комета решила, что перед ней предстал сам Трисмегист, но потом увидела, что аура этого существа пылает алыми сполохами и отбрасывает ослепительные огненные протуберанцы. Она уже знала, что такие цвета означают не только силу, но и властность, гордыню, высокомерие. Насколько знала Комета, Трисмегист такими качествами не обладал.
   Когда существо стабилизировалось в пространстве и обрело четкие очертания, Комета окончательно убедилась, что воплощением Великого Первого Бога оно не является. Длинный хвост представшего перед ней создания извивался кольцами и исчезал в бесконечности. Его пасть была широко распахнута, словно оно собиралось поглотить дерзкую путешественницу, осмелившуюся вторгнуться в его владения. Оно даже не имело определенного пола. Больше всего оно походило на гигантского червя, опоясывающего Измерения Порядка.
   - Привет! - поздоровалась Комета, ничуть не испугавшись. - Дай угадаю: раз твой рот открыт, то ты, должно быть, встречаешь меня дружественной улыбкой?
   - Не шути со мной! - загрохотал и завыл червь. - Я - Божество Порядка, на мне зиждется и держится весь мир!
   Комета поняла, что это одно из тех существ, которые после развоплощения Великих Первых Богов стали называть себя новыми богами.
   Конечно, с точки зрения простых смертных их сила и могущество были так велики, что казались божественными. Но теперь и Комета обладала силой не меньшей, а, может быть, и большей, чем представшее перед ней Божество Порядка. Раз сама себя она богиней не считала, то и в Божестве Порядка не видела ничего божественного.
   Поэтому Комета продолжила разговор в том же насмешливом тоне, зная, что для гордецов и властолюбцев он непереносим и убийственен:
   - Послушай, Божество, тебе раньше никто не говорил, что у тебя мания величия?
   - Как смеешь ты, жалкая смертная, насмехаться над самым великим богом этого мира?!
   - Я смеюсь, потому что твои слова - ложь и отрава. Я смеюсь, потому что ты тщишься выглядеть значительнее, чем есть на самом деле.
   Я смеюсь, потому что вижу твою истинную сущность, и этот устрашающий облик не вводит меня в заблуждение. И хватит вилять передо мной своими кольцами! Если хочешь поговорить, то предстань равным собеседником.
   - Хорошо! - с затаенной угрозой произнес червь.
   Его кольца сдвинулись к голове и сложились. Он уменьшился в размерах. Он трансформировался в человекоподобную фигуру. Он превратился в обнаженного гипертрофированно-мускулистого мужчину с ярко-красной кожей, рыжими волосами и пронзительно-огненными глазами.