Козлов Антон. Последнее воплощение (Путь бога - 4)

   Благодарные солдаты едва не прослезились. Путь был свободен.
   Скакуны помчали Комету и Адонсо прочь из Дубовых Взгорий.
   Когда костер часовых превратился в маленькую точку, и опасность разоблачения миновала, Комета откинула капюшон. Встречный ветер овевал ее лицо и играл густыми волосами. Несколько мгновений девушка упивалась восхитительной ночной скачкой, но внезапно вспомнила, что именно об этом некогда мечтала Найя Кайдавар - мчаться по степи на лихом скакуне рядом с любимым... Но теперь вместо степи вокруг расстилалось оккупированное врагами Холмогорье, а вместо любимого человека рядом скакал довольно подозрительный тип - Адонсо Калтрадский. Не то, чтобы Комета совершенно не поверила рассказу молодого дворянина. Нет. Просто она так часто сталкивалась с ложью, подлостью и предательством, что не могла позволить себе доверять одним лишь словам, какими бы правдивыми они не казались.
   Эти мысли заставили Комету помрачнеть и нахмуриться. Она подумала, что быть "светлым воплощением" непросто. Опыт прошлых жизней являлся не только благом, но и тяжким бременем.
   * * *
   Беглецы опасались погони, поэтому гнали лошадей по дороге, стремясь как можно скорее миновать открытые поля и оказаться в спасительном лесу. Но не успели они добраться до цели, как увидели впереди множество факелов. Комета присмотрелась, рассчитывая на свое необыкновенное зрение, но на таком большом расстоянии невозможно было определить, что за отряд движется навстречу.
   - Либо это мой отряд, либо граф Дабариццо Картеньянский ведет подкрепление в Дубовые Взгорья, - сказала она Адонсо. - Погаси факел.
   Мы спрячемся вон в той роще и подождем, пока они приблизятся.
   Молодой человек согласился со своей спутницей, и они свернули с дороги, чтобы укрыться за стволами деревьев. Роща была небольшой и не могла служить достаточно надежным убежищем, однако Комета надеялась на темноту и на то, что многочисленный отряд не станет опасаться засады.
   Через некоторое время неопределенный отряд приблизился. Со смесью радости и огорчения Комета узнала своих воинов. Она была рада тому, что холмогорцы бросились ей на выручку, не боясь превосходящих сил противника. Огорчало ее то, что при этом нелюди забыли почти все ее наставления: не выслали передовые дозоры, не соблюдали ровного строя и перемешали подразделения.
   - Ну, сейчас я наведу порядок! - пообещала Комета, пришпоривая лошадь.
   - Подожди! - крикнул Адонсо. - А я?
   - Езжай за мной. Я все устрою.
   Едва два всадника показались на обочине дороги, как ближайшие воины закричали, предупреждая товарищей, и вскинули ружья. Но тут же все узнали свою прекрасную предводительницу.
   Раздались крики, полные восторга и ликования:
   - Леди Комета!
   - Это Леди Комета!
   На глаза девушки навернулись слезы.
   Словно из-под земли появились Хрумпин, Карих, Ваксар, Одолах, Гарбискул и все те, кто сражался вместе с Кометой с самого начала или входил в число ее ближайших помощников. В общей сутолоке Адонсо оттеснили в сторону. На молодого человека никто не обращал внимания, несмотря на то, что он был одет в форму офицера человеческой армии.
   Возможно, его просто приняли за одного из людей Холмогорья, который для маскировки, также, как и сама Комета, переоделся во вражескую одежду.
   - Как тебе удалось освободиться? - спросил Гарбискул, разглядывая девушку, словно видел ее в первый раз. - Когда я услышал, что тебя схватили, я немедленно поспешил к Хрумпину. Как видишь, мы все торопились тебе на помощь!
   - Вижу, - Комета резко посерьезнела и обвела воинов суровым взором, - я также вижу, что эта спешка привела бы к тому, что люди задолго услышали бы о вашем приближении и встретили бы вас пулями и картечью. Вы и меня бы не спасли, и сами погибли. Если бы не Адонсо Калтрадский, завтра утром люди праздновали бы двойную победу!
   - Кто такой Адонсо Калтрадский? - Хрумпин покрутил головой. - Я хочу обнять его и отблагодарить за геройский поступок.
   - Адонсо! - позвала Комета. - Адонсо, куда ты пропал?
   Найти молодого человека не составило труда. Всадник, как и сама Комета, возвышался над кентаврами, фавнами и прочими воинами, и стоило только ему приблизиться, все взгляды обратились на него.
   - Этому человеку я обязана свободой и жизнью, - представила девушка своего спутника. - Его зовут Адонсо Калтрадский, он дворянин и лейтенант человеческой армии... - Воины Кометы непроизвольно схватились за оружие, поэтому она быстро поправилась: - Бывший лейтенант. Он целиком и полностью на нашей стороне. Мое спасение - тому доказательство.
   С этим утверждением спорить было трудно. Холмогорцы мгновенно сменили свое отношение к Адонсо с враждебного на дружелюбное. Нелюди, да и местные люди также, были подобны детям: невинная жестокость сочеталась в них с наивной добротой. Они были переменчивы в настроениях, но тверды в своем стремлении к свободе.
   - Каковы будут твои дальнейшие указания, Леди Комета? - спросил Хрумпин.
   Девушка задумалась. Ее первоначальный план, составленный в Дубовых Взгорьях, предполагал штурм этого населенного пункта несколькими узкими колоннами. Этим она рассчитывала снизить потери от ружейного и артиллерийского огня, максимально использовать пересеченную местность и внести панику в войско людей, создав иллюзию многочисленности своего отряда. Начать штурм она собиралась, как обычно, на рассвете, когда солнца достаточно хорошо осветит вражеские позиции.
   Но теперь Комета изменила свое решение. Она поняла, что воины Холмогорья еще недостаточно организованы, чтобы вести наступление несколькими отдельными группами и выдерживать общий план штурма. И, главное, она только что убедилась в том, что ночью ее отряд легко спутать с человеческим. А ровная дорога удобна и для ночного марша...
   Комета привстала на стременах и подняла руку, призывая к тишине:
   - Мы захватим Дубовые Взгорья сегодня ночью! Прямо сейчас! Люди ждут подкреплений с Побережья. И мы сыграем роль этих подкреплений.
   Люди, постройтесь в авангарде! В первые ряды пусть станут те, кто имеет трофейное оружие и доспехи.
   - Я понял, что ты задумала! - восхищенно произнес Хрумпин. - Но это же нарушение всех правил и традиций! Я никогда не слышал, чтобы сражения велись ночью.
   - Если мы хотим победить, то должны забыть о правилах и традициях. Отводи кентавров назад. Издалека вас, надеюсь, примут за кавалерию.
   Через некоторое время перестроение отряда было закончено. Все люди, которые служили в отряде Кометы, выстроились впереди, фавны и прыгунки встали за ними, а кентавры оказались в арьергарде. Длинная колонна растянулась на сотни шагов.
   Девушка критически осмотрела авангард своего отряда:
   - Потушите половину факелов!
   В темноте при зыбком свете даже с небольшого расстояния можно было спутать людей-холмогорцев с регулярной человеческой пехотой.
   Тускло поблескивали металлические кирасы и шлемы, которыми обзавелись некоторые солдаты. Длинные тяжелые ружья лежали на правых плечах, как и было положено при маршировке согласно Уставу Стрелкового Дела. Не хватало только длинных пик, которые не использовались холмогорцами. Но Комета надеялась на то, что сонные часовые не сразу заметят этот недочет.
   - Не будем терять время! - крикнула девушка. - За мной, шагом марш!
   Она поехала во главе отряда. Адонсо пристроился сбоку.
   Комета внимательно посмотрела на молодого человека:
   - Ты собираешься сражаться со своими недавними друзьями?
   - Я уже говорил, что среди королевских убийц у меня нет друзей.
   Правда, в армии есть здравомыслящие люди, которые недовольны этой войной. Я пытался получше выяснить их настроения и мысли, но страх за свою жизнь мешал мне быть с ними до конца откровенным, поэтому я так и не сумел отыскать верных единомышленников.
   - Будем надеяться, что эти люди не станут участвовать в сражении, сказала Комета.
   - Да, я слышал, что ты отпускаешь тех, кто бросает оружие и сдается.
   - Я тоже об этом слышала, - усмехнулась девушка.
   - Но бросить оружие - это величайший позор для дворянина. Не каждый переступит через фамильную гордость.
   - А ты?
   - Я - другое дело. Я вне закона. Мой дворянский титул - лишь оболочка.
   - Знаешь, Адонсо, а я считаю, что именно ты - самый благородный из всех дворян, которых я до сих пор встречала.
   - Премного благодарен за оказанную мне честь! - молодой человек наклонился в строну Кометы и попытался поймать ее руку.
   - Эй! Что это ты делаешь?
   - Хочу взять твою руку.
   - Зачем?
   - Чтобы поцеловать...
   Комета весело рассмеялась, удивив и смутив Адонсо.
   - Ты, наверное, не разглядел вот этого! - сквозь смех произнесла девушка и осветила факелом свои пальцы, заканчивавшиеся подушечками с присосками.
   - Я знаю, что ты - получеловек-полудриада, но это не мешает мне считать тебя самой красивой...
   - Эй, эй, поосторожнее, - сказала Комета и тотчас же пояснила, к чему относятся ее слова: - Я вижу костер караульных, пора начинать разыгрывать представление.
   Разумеется, люди уже заметили приближение большого отряда.
   Впрочем, согласно плану Кометы, ему и не надо было скрываться. Длинная колонна текла по дороге через поля, освещаемая лишь звездами и немногочисленными факелами.
   Послышался быстро приближавшийся стук копыт. Комета быстро накинула на голову капюшон сутаны. Она не ожидала, что люди вышлют конный дозор. Теперь весь ее план оказался на грани срыва.
   В этот момент Адонсо пришпорил лошадь, вырвался вперед и прокричал:
   - Это Дубовые Взгорья?!
   - Так точно, господин лейтенант! - ответил один из всадников, которые приблизились настолько, что смогли разглядеть форму Адонсо.
   - Наконец-то мы на месте! - с почти искренними облегчением и радостью воскликнул молодой человек. - Его сиятельство граф Дабариццо Картеньянский приказал нам идти всю ночь, чтобы к утру прибыть в Дубовые Взгорья. Ему донесли, что эти проклятые нелюди где-то неподалеку.
   - А где сам сиятельный граф?
   - Он там, - Адонсо неопределенно махнул рукой назад, - с кавалерией.
   - Кавалерия - это хорошо! - обрадовался всадник, который, скорее всего, был старшим в дозоре. - А то у нас всего полторы сотни клинков.
   Для того, чтобы держать в узде местных крестьян, этого вполне достаточно, но для сражения маловато. На пехоту надежды мало: в обороне она сильна, но в поле никак не может угнаться за нелюдями.
   - Граф Картеньянский ведет три сотни королевских конных рейтар и сотню легких всадников из ополчения маркиза Арролдарского.
   - Ну, с этими силами мы загоним нелюдей обратно в те норы, из которых они повылезали.
   - Это точно! - весело согласился Адонсо. - Скачи к своему начальству, пусть оно готовится к торжественной встрече сиятельного графа.
   - И то верно! - всадники развернули коней. - Ну, до скорой встречи!
   Дозор помчался назад в Дубовые Взгорья, чтобы сообщить о прибытии графа и долгожданных подкреплений.
   - Спасибо, Адонсо, - тихо сказала Комета. - Ты здорово разделался с этой проблемой.
   Тот с благодарностью посмотрел на девушку, но больше не предпринял попыток поцеловать ее руку.
   Через несколько десятков шагов Комета и Адонсо поравнялись с часовыми возле недостроенных укреплений. Поднятые по тревоге солдаты уже погасили фитили своих ружей, составили пики наподобие высоких узких шалашей и сейчас как раз зачехляли пушки.
   Навстречу Комете и Адонсо направились несколько конных офицеров.
   Девушка обернулась. Ее воины шли позади, сохраняя стройные ряды и даже пытаясь чеканить шаг, как это делали настоящие королевские пехотинцы.
   - Еще несколько минут, и обман раскроется, - шепнула Комета Адонсо. Нам надо немного потянуть время, чтобы как можно больше моих солдат проникло вглубь обороны противника.
   Молодой человек понимающе кивнул головой и поскакал к офицерам.
   - Доброй ночи, господа! - приветствовал он их.
   В ответ послышался удивленный голос:
   - Адонсо? Адонсо Калтрадский? Откуда ты здесь? Я думал, что ты спишь в своем доме.
   Комета поняла, что Адонсо встретил знакомого офицера.
   Молодой человек не растерялся, быстро сменил тактику и заговорил, как ни в чем не бывало:
   - Здравствуй, Периенор Исвидалский, я тоже не ожидал тебя увидеть. Его светлость полковник Пиоркийский отправил меня с особым поручением на Побережье. Но, едва я отъехал от Дубовых Взгорий, как встретил его сиятельство графа Картеньянского. Он приказал мне вернуться и сообщить о его приближении. А ты как оказался в передовом отряде?
   - Мою роту подняли по тревоге, когда дозорные сообщили о приближении большого неизвестного отряда.
   - К счастью, это вернулся его сиятельство с подкреплениями.
   - Кстати, а где он сам? - спросил Периенор.
   - Он находится в середине отряда.
   - А это кто с тобой?
   - Это отец Ливордо.
   - Благословите, святой отец, - Периенор направил лошадь к Комете.
   Комета приготовилась ответить заранее заготовленной фразой, уже проверенной на солдатах-караульных.
   Но в этот момент офицер резко осадил скакуна:
   - Что это?... Кто это?...
   Авангард отряда Кометы, состоявший из людей, уже промаршировал мимо, и теперь следом за ними в Дубовые Взгорья вступали фавны, вооруженные ружьями, топорами и большими тесаками.
   Девушка поняла, что притворяться больше нет смысла. Она сбросила с головы капюшон и подняла обнаженную шпагу:
   - Люди запада, сдавайтесь! Кто бросит оружие, останется жив, кто попытается сопротивляться, погибнет. Это говорю я, Леди Комета.
   Холмогорцы, в атаку!
   Воины дружно подхватили ее клич:
   - Холмогорье! Холмогорье!
   На некоторое время люди оцепенели. Этого было достаточно, чтобы солдаты Кометы развернули строй и взяли оружие наизготовку. Когда люди опомнились, сопротивляться было уже поздно - все они оказались под прицелами ружей или в опасной близости от острых лезвий.
   Вопреки словам Адонсо, даже офицеры не решились обнажить шпаги.
   Лишь Периенор Исвидалский повернулся к Адонсо и ледяным тоном спросил:
   - Неужели ты переметнулся на их сторону?
   - Душой я всегда был с ними, - твердо ответил молодой человек. - Мои родители погибли из-за жестокости короля и мракобесия Триединой церкви. Я поклялся отомстить. И моя месть только начинается.
   Периенор медленно покачал головой:
   - Если тебя не остановят пуля или шпага, то покарает гнев божий.
   - Бога нет, - ответил Адонсо. - Если существует Триединая церковь, то бога точно нет.
   Комета не собиралась задерживаться ради философского спора.
   - Загоните пленных людей в ров и охраняйте! - приказала она своим воинам. - Сообщите местным прыгункам о начале штурма. Основные силы вперед, к центу Дубовых Взгорий!
   Ее последние слова были адресованы Хрумпину, который во главе кентавров преодолел полосу укреплений. Окрыленные первым успехом, воины Холмогорья помчались по дороге, громко крича, завывая и свистя.
   Полусонные люди выскакивали из домов и палаток, бестолково метались между строениями с выпученными от ужаса глазами. Загремели выстрелы, обагрились кровью клинки шпаг, лезвия секир и наконечники копий.
   В памяти Кометы возникли картины разгромленных лагерей зиганьеров. Но тогда Найя Кайдавар действовала в одиночку, рассчитывая только на свою правда, нечеловеческую - силу. А теперь в распоряжении Кометы находился мощный отряд, который готов был ринуться в бой, повинуясь одному ее слову. Подобная власть завораживала и опьяняла.
   Незаметно наступил рассвет. Комета с удивлением увидела край солнца, показавшийся над холмами. Ее чудесное зрение, превратившее ночной мрак в сумерки, теперь оказалось ненужным. Несколько раз моргнув глазами, девушка обнаружила, что вновь смотрит вокруг глазами самого обычного человека, вернее, получеловека-полудриады.
   Большинство кентавров под командованием Хрумпина давно скрылось из вида, но вокруг Кометы сплотились лучшие воины ее личной охраны.
   Девушка неторопливо поехала по дороге, наблюдая за тем, как фавны, прыгунки и люди Холмогорья загоняют в прочные сараи деморализованных вражеских солдат.
   Въезд Кометы в Дубовые Взгорья превратился в триумфальное шествие. Местные жители - прыгунки и фавны - приветствовали проезжавшую мимо девушку, бросали под копыта ее лошади охапки свежесорванных цветов. Девушка испытывала неловкость оттого, что прекрасные растения уничтожаются ради того, чтобы быть погребенными в дорожной пыли, но ликующую толпу не остановил бы, наверное, даже ее строгий запрет на подобное изъявление чувств. Адонсо скромно держался позади, но Комета затылком чувствовала его взгляд. Молодой человек словно ждал чего-то, надеялся на что-то, но девушка ни разу не обернулась.
   Конечно, захват Дубовых Взгорий не обошелся без жертв. Нелюди понесли небольшие потери, гораздо больше пострадало людей, пытавшихся организовать оборону. Чем ближе к центру, тем более ожесточенным было сопротивление. Проехав то место, где не так давно находился шлагбаум, закрывавший проезд (сейчас от него осталась только завалившаяся набок опора), Комета заметила несколько опрокинутых пушек, окруженных грудой тел. Это была последняя линия человеческой обороны.
   Тела погибших и раненых разбирали кентавры, фавны и прыгунки.
   Комета разглядела между ними знакомую высокую и худую фигуру. Она съехала с дороги и приблизилась к Алинию. Она даже не удивилась тому, что лекарь перевязывал раненого человека из вражеской армии. Человек был без сознания, и лишь слабо стонал. Алиний не поднимал глаз на девушку до тех пор, пока не закончил свою работу.
   - Можете забирать, - устало сказал он двум прыгункам с носилками, и только потом печально посмотрел на девушку: - Здравствуй, Леди Комета. Хотел бы сказать, что рад твоему возвращению, но оно привело к таким страданиям...
   Он обвел рукой поле боя.
   - На войне без жертв обойтись невозможно, - жестко произнесла девушка.
   - К сожалению, ты права.
   - Я сражаюсь за свободу своего народа.
   - И в этом ты права.
   - Ты говоришь это так, словно относишься к моей миссии с осуждением.
   Алиний пожал плечами:
   - Кто из смертных может знать о том, какую миссию предназначили для него высшие силы?
   - Тьфу! Опять ты все свернул на богов. Тебе надо почаще общаться с Адонсо. Он-то не верит ни в бога, ни в дьявола.
   Услышав свое имя, молодой дворянин поравнялся с Кометой. Она бросила на него лишь один мимолетный взгляд, а потом вновь посмотрела на Алиния:
   - А что? Это идея! Вступай в мой отряд. Врачебная помощь у меня в самом зачаточном состоянии. Мне нужны хорошие лекари.
   - Это точно, - Алиний вновь оглядел лежащие на земле тела. - Хорошо, я согласен. Я уверен, что принесу пользу раненым. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я стану лечить всех: и холмогорцев, и людей с запада?
   - Не буду, - улыбнулась Комета. Почему-то для нее было очень важно, чтобы этот высокий и нескладный человек оказался рядом.
   - У меня еще одно условие.
   - Какое?
   - Ты также станешь моей пациенткой.
   - Зачем? Все мои синяки и ссадины уже исчезли.
   - Вот это меня и интересует. Нормального человека боли мучили бы несколько недель. Похоже, ты не просто "светлое воплощение", в тебе сокрыто нечто большее.
   - Найя Кайдавар?
   - Возможно, это только одно из воплощений некоей безымянной силы.
   Позволь мне изучать тебя.
   Адонсо попытался было протестовать против такого нескромного предложения, но Комета заставила его замолчать одним движением руки:
   - Хорошо, Алиний, я стану твоей пациенткой. Мне тоже интересно, кто или что я такое.
   К Комете подскакал Хрумпин в сопровождении запыхавшегося прыгунка Балила.
   Балил с ходу выпалил:
   - Леди Комета, а мы всю ночь делали подкоп к тому подвалу, где тебя держали!
   - Пока вы делали подкоп, я вышла через дверь! - улыбнулась девушка.
   - Для "светлого воплощения" нет преград, - нараспев провозгласил Хрумпин. - Избранницу не удержат стены и запоры, ей не повредят вода и огонь, сталь и отрава...
   - И ты туда же! - с шутливым возмущением всплеснула руками девушка. Рано делать из меня сверхъестественное существо. У меня пока много дел на грешной земле...
   * * *
   Комета на несколько дней задержалась в Дубовых Взгорьях. Она приказала закончить строительство укреплений вокруг поселения, выставить в амбразуры стволы пушек, разместить на видных местах часовых в кирасах и шлемах. Издалека Дубовые Взгорья должны были выглядеть, как образцовый укрепленный район человеческой армии.
   Девушка рассчитывала заманить в ловушку графа Дабариццо Картеньянского и разгромить возглавляемые им подкрепления.
   Однако на этот раз фортуна отвернулась от "светлого воплощения".
   Комета получила известия, что граф узнал о захвате Дубовых Взгорий и, как дальновидный и осторожный военачальник, повернул обратно к Побережью. Отступая, разъяренный граф разорил и сжег несколько поселений холмогорцев, вызвав ответную волну ненависти.
   Комета с цинизмом бывшего старшего рекламиста Главного Агентства Пропаганды Велпасии рассудила, что подобные действия графа пошли ей на пользу даже больше, чем появление его отряда в Дубовых Взгорьях.
   Она приказала построить всех своих воинов на широкой площади и, объезжая на лошади стройные ряды кентавров, фавнов, прыгунков и людей, произнесла речь:
   - Друзья, братья, солдаты! Враги топчут нашу землю, жгут наши дома, убивают наших родных. Настало время решительных действий. Мы уже заставили дворян бояться нашей мощи, теперь мы должны доказать свою решимость очистить родную землю от захватчиков. Холмогорье ждет своих освободителей! Пламя народной войны должно выжечь вражескую нечисть!
   Пусть под ногами оккупантов горит земля! Пусть не знают они ни сна, ни отдыха! Пусть ежеминутно, ежесекундно дрожат от предчувствия неминуемой смерти! Их смерть - это наша свобода! Смерть и свобода!
   - Смерть и свобода! - подхватили Хрумпин и ближайшие кентавры. - Леди Комета!
   Комета почувствовала, что ее тело пронизала сладкая дрожь.
   - Смерть и свобода! Леди Комета! - заревели сотни глоток Девушка открыла рот, но не могла больше издать ни звука. Впрочем, она все равно не сумела бы перекричать своих воинов.
   - Леди Комета! Леди Комета!
   Казалось, что дружный крик многократно отражается от окрестных холмов, и в центре этого гигантского резонатора находится Комета.
   Девушка почувствовала, что растворяется в блаженном экстазе, плывет в густых звуках по вибрирующим волнам искрящегося наслаждения...
   Глава 11. Военное искусство требует человеческих жертв.
   Следующие несколько недель отряд Кометы двигалась по тылам человеческой армии, но крупных сражений больше не происходило. Слава о великой воительнице мчалась перед ней, намного опережая появление ее отряда. При приближении холмогорцев люди оставляли занятые города и отступали либо на запад - к Побережью, либо на восток - чтобы соединиться с армией герцога Абассиро Лапралдийского.
   По всему оккупированному Холмогорью вспыхивали восстания. Отряд Кометы постоянно увеличивалась в размерах, так что вскоре девушка начала высылать в разные стороны отдельные рейдовые группы, чтобы поддержать восставших и помочь им справиться с сопротивлявшимися гарнизонами захватчиков.
   Комета трудилась с раннего утра и до поздней ночи. Она спала урывками, ела второпях, постоянно куда-то торопилась. Алиний пытался убедить ее, что она изнашивает и разрушает свой организм, но девушка отвечала ему, что успокоится и отдохнет только тогда, когда последний вражеский солдат покинет Восточный материк.
   Адонсо Калтрадский повсюду неотступно следовал за Кометой.
   Девушка продолжала приглядываться к молодому человеку и до сих пор не могла решить: можно ему верить или нет? Однако свои сомнения она держала при себе, не решаясь высказать их даже самым близким соратникам, особенно Хрумпину. Пожилой кентавр, чего доброго, для защиты обожествляемого "светлого воплощения" мог принять превентивные меры и попросту избавиться от источника беспокойства. Так что Адонсо продолжал считаться кем-то вроде военного советника при штабе Кометы.
   Похоже, такое положение вполне устраивало молодого человека.
   От своих разведчиков, купцов и странствующих торговцев Комета узнавала последние новости о вражеской армии. Она была в курсе того, что люди уже начали испытывать недостаток продовольствия и боеприпасов. Пути снабжения теперь контролировались восставшими нелюдями, и по ним мог проехать только большой и хорошо охраняемый обоз.
   И, наконец, тактика Кометы привела к тому, что армия герцога Лапралдийского повернула назад, всего несколько десятков лиг не дойдя до фактической столицы Холмогорья - города Холмограда. По некоей иронии судьбы сама Комета узнала об этом тогда, когда ее отряд остановился для отдыха на той самой равнине, где ранее была разгромлена армия Зукхила. Если бы Комета дождалась возвращения вражеской армии и решила дать новое сражение, то противники поменялись бы местами. Теперь нелюди расположились в западной части равнины, а люди двигались с востока.
   Но Комета не собиралась сходиться с людьми в открытом бою. Армия герцога Лапралдийского была по-прежнему сильна и боеспособна. Бывший командующий Зукхил сдерживал наступление людей, но не наносил им ощутимых потерь. А отряд Кометы состоял всего лишь из тысячи с небольшим воинов. Это количество она считала оптимальным для ведения маневренной и динамичной войны, но недостаточным для крупных сражений.