Страница:
— Я зайду за вами в семь вечера, — сказала Вика. — Вы сами дорогу до гостиницы найдете?
Виктор кивнул. Ему и самому хотелось остаться одному — опека переводчицы казалась уже навязчивой, особенно если взять во внимание ее ресторанную инициативу.
На улице было людно и шумно. Черные кэбы, красные автобусы, многоликая толпа — Виктор по дороге чувствовал себя актером в каком-то иностранном фильме.
Вот-вот должно было начаться действие — какая-нибудь перестрелка или автомобильная погоня. Все казалось чужим и интересным, пока знакомая красная буква "М" не высунулась профильно над тротуаром.
«Макдональдс»! — обрадовался Виктор. —Хоть что-то домашнее, родное".
Рука опустилась к боковому карману пиджака, ударила по нему, вызвав тяжелый звон английских монет.
Это было, пожалуй, единственное место, где он знал что и как делать. К тому же проголодался. Зашел, смело взял «Биг Мак» и чашку кофе. Присел за маленький столик лицом к витринному окну. Теперь можно было смотреть на лондонскую улицу со стороны — это тоже было интересно.
Прошла мимо «Макдональдса» группа азиатов с раскосыми глазами и тут же вспомнился Виктору Рефат, хоть и не был он похож на азиата. Только глаза, конечно, чуть раскосые, татарские.
«Значит, и он участник конференции! — думал Виктор. — Хорошо бы его найти, пива вместе выпить… Хотя он, кажется, не пьет. Ну тогда чаю или кофе…»
Снова всплыла перед глазами Москва и ближнее Подмосковье. Виктору и теперь было трудно понять: что в Рефате вызвало у него уважение и искренний интерес?
То, что он не пил? Вряд ли. Скорее его серьезность, то, что он не юлил, говорил правду. И прежде всего то, что он сам себя уважал.
Виктор вдруг подумал о себе, задал сам себе вопрос о самоуважении. Уважал ли он себя? И да, и нет. Даже если и уважал, то самоуверенности это ему не добавляло. Почему? Да потому" что все время выходило, что кто-то им играет, кто-то превращает его в марионетку. Даже родное посольство делает из него какую-то ширму для установления своих контактов.
Доев «Биг Мак», Виктор снова уставился через толстое чистое стекло на улицу. Мимо медленно проехал негр в розовом комбинезоне верхом на дорожном пылесосе. На его лице было столько гордости и самоуверенности, что можно было подумать, он скачет на собственном арабском скакуне.
В гостиничной «рецепции» вместе с ключом от своего номера Виктор получил конверт. Удивленный, сразу раскрыл его и прочитал вложенную записку.
"Рад встрече, я-в 602-м номере на шестом этаже. Зайди! Есть новости.
Рефат".
Поднявшись в лифте на шестой этаж, Виктор сразу отправился в 602-й.
— Открыто! — крикнул Рефат в ответ на осторожный стук в дверь.
Виктор вошел.
Рефат стоял в коридоре. На нем отлично сидел темно-синий приталенный костюм, делавший его похожим то ли на какого-то киноартиста, то ли просто на мужчину с обложки журнала.
— Заходи, заходи! — сказал он, протягивая руку;
Обменявшись рукопожатием, они прошли в комнату — такую же, как у Виктора.
— Ну что, не ожидал? — спросил Рефат.
— Не ожидал, — кивнул Виктор.
— А я ожидал… Рад встрече. Соку выпьешь? Виктор согласился, и Рефат достал из холодильничка пакет апельсинового сока. Взял со стола два стакана.
— Ты давно отмыванием денег занимаешься? — спросил с улыбочкой Рефат.
— Второй день.
— Еще пару дней позанимаешься — не повредит. Это все-таки общее образование! По-польски говоришь?
— Нет…
— Жаль, но не страшно. Подожди секундочку!
Рефат подошел к тумбочке, на которой стоял телефон. Набрал номер.
— Войчек, зайди пожалуйста! — сказал он в трубку. Потом, вернувшись к столу, хитро улыбнулся, отчего глаза его стали более раскосыми. — Я тебя сейчас с хорошим поляком познакомлю… Кстати, с ним ты и выпить можешь. Не то, что со мной — скука!
— Почему скука? — не согласился Виктор. — Я тебе просто завидую.
— Ну-ну, нашел, чему завидовать. У каждого человека свои проблемы с печенью!
В дверь постучали.
— Открыто! — громко сказал Рефат.
Зашел невысокий худенький мужчина лет сорока в джинсах и легком голубом пиджаке поверх черной футболки. Прическа под бокс, острый носик и голубые глаза.
— Войчек Струх, — протянул он руку Виктору. Виктор тоже представился.
— Фотографии принес? — спросил Войчека Рефат. Поляк полез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт.
— Давай, давай его сюда, мы сейчас Витю озадачим!
Рефат достал из конверта фотографии и протянул Виктору. Виктор всмотрелся в снимки, но ни одного знакомого лица не увидел. Правда, на фото, сделанном в кафе, за столом сидели трое мужчин, но лицо одного было словно изъято из фотографии. Большое темное пятно вместо лица.
Виктор поднял вопросительный взгляд на Рефата.
— Это наш человек в Польше. На него вышли от имени СБУ и попросили оказать несколько услуг для двух гостей с Украины, в том числе и новые паспорта. Но самое интересное, что за этими двумя следом шли еще двое украинцев — провожали до немецкой границы, время от времени позванивая в Киев.
— Мы думали, что их где-то у немецкой границы угрохают, — вступил в разговор Войчек, — поэтому тоже за ними своих пустили. У «провожатых» было оружие. Но в последний момент они развернулись и поехали назад… У нас за прошлый год было пять трупов из СНГ с поддельными паспортами. Только одного опознали, а остальных так и похоронили. Надоело быть кладбищем!
— Вы так хорошо по-русски говорите! — удивился Виктор.
— С волками жить — по-волчьи выть! — усмехнулся поляк.
— Ну ты потише! — шутливо поднял палец Рефат. — А то я за весь русский народ обижусь!
Войчек рассмеялся.
— Ладно. Посмеялись и хватит пока, — Рефат возвратил разговор в серьезное русло. — Как у нас говорят: есть основания полагать, что эти двое имели отношение к последнему полету генерала Броницкого… Наши люди в Германии пытаются их найти, но Германия теперь велика, даже слишком великая… Если они просто прячутся, то мы их можем и не найти. А вот если они уехали не только прятаться, но и искать кого-то или что-то, то рано или поздно сами на свет выйдут…
— А что они могут искать? — поинтересовался Виктор.
— Это знает тот, кто их послал. И эти двое, наверно, — Рефат показал на другую парочку — плотный блондин лет пятидесяти с короткой стрижкой и коренастый мужчина лет сорока пяти с усами-щеточкой а-ля Руцкой.
Виктор задумался, глядя то на парочку беглецов, то на «провожатых».
— Бери, это тебе. Еще насмотришься! — сказал Рефат. Спрятав фотографии в карман пиджака, Виктор снова вопросительно глянул на Рефата.
— Может, выйдем посидим где-нибудь? — предложил Виктор.
— Это вы с Войчеком можете сделать, а со мной вместе светиться не надо.
Мало ли кто увидит!
На том и порешили. Договорившись снова встретиться у Рефата в номере завтра в пять, Войчек и Виктор вышли с твердым намерением выпить где-нибудь настоящего ирландского пива.
За окном светило солнце, и такая резкая перемена погоды поставила на мгновение заторможенного, все еще сонного Ника в тупик. Он вспомнил вчерашний день, вечер и ночь на пустом шоссе. Вспомнил, как проваливался от усталости в сон на пассажирском сиденье похоронного лимузина. Вспомнил, как Сахно, некрепко держась за руль, норовил уронить на него и голову. I «Как мы доехали? Когда? В котором часу?» — на эти возникшие в мыслях вопросы ответов у Ника не было. Он не помнил, как они зашли, как легли.
Подошел к окну, постоял перед ним, глядя на залитую солнцем улицу.
Случайно бросились в глаза пожелтевшие листья на аккуратных невысоких деревцах, высаженных вдоль дороги.
Обернулся, чтобы посмотреть на спящего Сергея, но взгляд «споткнулся» о какой-то коричневый чемодан, стоявший в шаге от входной двери.
Был ли он там вчера? Озадаченный Ник подошел к чемодану, склонился над ним. Если б он вчера стоял там же, кто-то из них наверняка бы наткнулся на него и свалился, влетел бы носом в холодильник. Проведя взглядом линию от дверей до холодильника, Ник вдруг резко ощутил голод. Захотелось есть. Подошел к холодильнику, открыл и застыл в оцепенении — на нижней полке лежала грязная вчерашняя лиса, погибшая под их колесами. Видимо, Сахно, несмотря на то, что сам вел машину, оказался выносливее Ника. Мало того, что доехал до дома, так еще и лисицу забрать из машины не забыл!
Ник еще раз бросил взгляд на похрапывающего Сахно. Снова вспомнил о чемодане. Потом о голоде.
В голове шумело, словно после попойки.
Вытащил из холодильника йогурт, сорвал сверху фольгу, взял ложку и, не отходя от открытого холодильника, съел.
Поставил чайник на газ. Вернулся к чемодану. Откуда он здесь?
Руки потянулись к старомодным замкам по обе стороны от кожаной ручки чемодана. Но не дотянувшись, замерли. Что-то остановило Ника, может быть, само его заторможенное состояние. Медленно он отошел на половину Сахно, остановился , возле него, глядя на чемодан.
— Сергей, — негромко позвал он.
Сахно перевернулся на другой бок и снова захрапел.
— Эй! — Ник крикнул, глядя на напарника. — Вставай!
— Чего это? — прозвучал недовольный голос Сахно.
— Ты ночью чемодан у дверей видел?
— Какой чемодан? — Сергей вздохнул, не открывая глаза, словно собирался и дальше спать.
— Кожаный… Может, ты его сам принес? Сахно приподнялся на локте, уставил на Ника затуманенный взгляд.
— Что ты несешь? Какой чемодан?
— Вон тот! — Ник направил взгляд Сахно в сторону входной двери.
После минутной паузы Сергей лениво поднялся. Подошел босиком к чемодану, осмотрел его.
— Нет… — протянул он как-то странно и неуверенно. — Не было его здесь вчера… Я б себе морду разбил, если б он тут ночью стоял… Ты смотрел, что там?
— Нет…
— Может, это нам бомбу принесли? Чтоб больше рыбу в Трир не возили! — Сахно опустился на корточки. — А хрен с ним! Эй, Ник, отойди за угол!
Руки Сергея легли на замки. Поочередно раздались два щелчка. Язычки замков взлетели вверх. Сергей оглянулся и увидел Ника на том же месте.
— Видишь, пока все нормально! — сказал Сахно, медленно и аккуратно опуская чемодан в лежачее положение. — Давненько я мины не трогал, даже скучно. Даже руки не дрожат!
Ник смотрел, как Сергей осторожно поднимает крышку чемодана, потом заглядывает в него.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ник, ощущая, что уже полностью проснулся.
Сахно обернулся к напарнику. На его лице играла глуповатая улыбка.
— Командировочные прислали!..
Ник подошел, когда Сергей уже вытаскивал из чемодана разобранную винтовку.
Сначала ствол и приклад, потом громоздкий оптический прицел и глушитель.
— А деньги где? — удивленно вопросил Сахно, шаря руками в уже пустом чемодане. — Они охамели!.. О! что-то еще! Он взял в руки картонную коробочку, открыл.
— Патроны… Да-а…
Сахно посмотрел на Ника и пожал плечами.
— Ты, наверно, знаешь, что с этим надо делать? — спросил он.
Ник задумчиво кивнул.
— Позвонят, — с уверенностью сказал он.
— Ну и хрен с ним! — Сахно скривил губы. — Пускай звонят! — Он небрежно сложил все обратно в чемодан, закрыл его и поставил под стенку слева от входной двери. — А я есть хочу!
Он открыл холодильник, на мгновение уставился на грязную мертвую лису.
Быстро вытащил ее и бросил в раковину умывальника. Открутил кран холодной воды.
Струя ударила в мертвого зверя и грязь с водой потекла вниз, а рыжая шерсть потемнела.
Сахно открыл бутылку пива, одним глотком ополовинил ее и снова заглянул в холодильник.
— Хреново ты меня кормишь! — покосился Сергей на Ника. — Я тебе дичь добыл, а ты… Закурить, что ли?.. А где моя черепашка?
Сергей осмотрелся по сторонам.
— А, вон ты где! — увидев ее под плоским радиатором на половине Ника, он погрозил ей пальцем-Ты чего там сидишь? Или не я тебя от голода спас?!
Ник заметил над чайником струю пара. Выключил газ. Заварил крепкого чаю.
— Если хочешь, могу в магазин сходить? — предложил он мягко Сергею, который то ли всерьез был недоволен, то ли чудил, как он умел.
— Сходи-сходи! — покивал Сахно. — Надо и тебе работать, а то как всю ночь за рулем сидеть — так я!
Ник молча оделся в джинсовый костюм и вышел.
Когда через полчаса вернулся, в квартире воняло жженой шерстью и все окна были открыты.
Сахно кромсал кухонным ножом тушку лисицы.
— Чем это воняет? — спросил Ник.
— Та это я лису пообжег, чтобы шкуру не снимать! Через часик от души пожрем! Ты пива купил?
Ник поставил на стол объемный бумажный пакет. Вытащил оттуда пять бутылок пива, колбасу, хлеб, йогурты.
— Ну вот, расщедрилась душа военного переводчика! — улыбнулся Сахно. — Давай, сковородку ставь на газ!
Через час они уселись за столом с пивом и жареной лисятиной, которую Сахно умудрился пересолить.
— Жестковатая тварь, — пожаловался на лисицу Сахно, разжевывая кусок мяса.
— Пивом ее надо!
Пиво пилось быстрее, чем елась лисятина.
— Ну ее на фиг! — Сахно в сердцах отодвинул от себя тарелку. Потом успокоился, снова поставил на огонь сковородку, сбросил туда мясо, подлил воды из чайника и закрыл крышкой. — Пусть еще потушится!
Зазвонил телефон.
— Тебя, наверно, — кивнул в сторону телефона Сахно. Ник подошел.
— Николае Ценн? — спросил знакомый голос.
— Да.
— Посылочку получили?
— Да.
— Ну так слушайте. Поедете сегодня туда же. Как стемнеет, пусть ваш приятель с дерева по собачкам за забором постреляет. На обратном пути остановитесь в Трире и позвоните по телефону 546-33. Там всегда автоответчик.
Скажете по-русски: «есть несколько вопросов» и опустите трубку. Понятно? Номер 546-33.
— У нас деньги кончаются, — произнес в трубку Ник.
— Они у всех кончаются. Не беспокойтесь. Вернетесь, заберете из почтового ящика. Ник опустил трубку.
— Ну что, деньги будут? — спросил Сахно. — Надо было ему сказать, что черепаху кормить нечем! Они животных больше чем людей любят. — Кто они? — озадаченно переспросил Ник, все еще думавший о только что состоявшемся разговоре.
— Все они… — неопределенно махнул рукой Сергей. — Так будут деньги?
— Да. К нашему возвращению, с доставкой на дом.
— Заботливые… — протянул Сахно.
Через час, заправившись на выезде из Ойскирхена, они уже ехали по знакомой дороге в сторону Трира. В плоском багажнике, устроенном под подставкой для гроба, лежал черный чемоданчик с разобранной винтовкой.
При приближении к очередному перекрестку перед выездом на автобан увидели и услышали «скорую помощь», мчавшуюся к этому же перекрестку слева.
Сахно притормозил, пропуская «скорую», но ее водитель тоже остановился и настойчиво помахал рукой, предлагая похоронному лимузину проехать первым. При этом сирену он не выключал.
Сахно матернулся и проскочил перекресток, после чего и «скорая» рванула с места.
— Суеверные они, что ли? — спросил Сергей, мотнув головой.
Опускавшееся за деревья солнце краснело. Его постепенный уход приглашал в небо сумерки и хотя до темноты оставалось еще не меньше часа, но фонари над дорогой уже вовсю горели.
В Трир похоронный лимузин въехал уже полноценным вечером. После извилистого шоссе, бежавшего последние пятьдесят-шестьдесят километров между холмов, въехав в город, Сахно расслабился. Прямые улицы, залитые светом фонарей и витрин, сняли напряжение.
— Слушай, у тебя на «Макдональдс» хватит? — спросил он Ника.
Ник глянул на часы — десять вечера.
Мысль о том, что можно немного обождать, ему понравилась. Для стрельбы, даже и с глушителем, было еще вроде рановато.
— Да, хватит, — кивнул он. — Ты помнишь, где тут «Макдональдс»?
Сахно свернул на соседнюю улицу и оба увидели большущую, горящую красным букву "М".
Оставив машину на маленькой стоянке «для клиентов», они зашли в аквариум «международной столовки». Взяли по «Биг Маку» с картошкой и по стаканчику кофе.
Ник по дороге к столику подцепил в подвешенной к стенке газетнице толстую газетку — захотелось взглянуть, что там в мире происходит, пока он застрял в Германии.
Уселись за тот же столик, что и в прошлый раз. Перед витринным окном.
Откусив «Биг Мак», Ник развернул газету. Пробежал взглядом по заголовкам статеек и заметок. Ничего интересного. Перевернул страницу и вдруг — «Русский след в Моншау». Прочитал небольшую заметку и стало немного не по себе.
«В деле об убийстве владельца русского ресторана „Маша“ господина Погодинского появились новые детали. За несколько дней до его смерти в Моншау два раза приезжал „ягуар“ малинового цвета, хозяин которого — лысоватый мужчина лет пятидесяти — долго о чем-то разговаривал с господином Погодинским по-русски, мешая ему обслуживать клиентов. После того как мужчина ушел, Погодинскому стало плохо, и пожилой паре, которая в это время ужинала в ресторане, пришлось вызывать „скорую“. После обнаружения трупа стало известно, что из дома Погодинского исчез маленький сейф, размером 30 на 40 сантиметров, находившийся в стенной нише за зеркалом. Напомним, что сначала полиция считала происшедшее самоубийством, но медицинская экспертиза показала, что Погодинский умер от тяжких телесных повреждений в области печени и почек. Полиция также считает, что уже после гибели Погодинского в его доме побывали воры, укравшие банковские карточки и чековые книжки Погодинского. Однако попыток использования карточек и чеков зафиксировано не было».
— Ты что там нашел? — отвлек Ника голос Сергея.
— Да так, ничего особенного… — протянул Ник, опуская газету.
— Тогда давай доедай!
Ник дожевал «Биг Мак». Хорошо хоть, что ведерный кофе был прикрыт пластиковой крышечкой, а потому оказался еще теплым.
Уходя, Ник прихватил с собою газету и только в машине вспомнил, что взял ее в газетнице «Макдональдса». Но относить обратно не стал.
Пока выезжали на Люксембургское шоссе, Ник раздумывал о прочитанной заметке. Конечно, то, что искали не их, а мужчину на малиновом «ягуаре», немного успокаивало. Но и о них все-таки что-то знали, правда, назвали их просто «ворами»…
Малиновый «ягуар» вдруг сам собой возник в памяти, словно перед глазами Ника. Да, только вчера они видели малиновый «ягуар», въезжавший в усадьбу, за забор которой он. Ник, бросил четыре кило мороженой рыбы.
Совершенно ясно стало Нику, что все то — «кадры» из одного фильма: и они вдвоем с Сахно, и лысый в малиновом «ягуаре», и человек, направлявший их по телефону то в Моншау, то сюда, под Трир. Он или они, видимо, и занимаются этими поисками. Поисками денег… А они с Сахно словно проверяют версии или, попросту говоря, делают черную работу. Рассказать ли про заметку Сергею? Наверное, надо будет, но потом, думал Ник. Потом, когда они вернутся в Ойскихен. Может, и про таблетки ему рассказать? Нет, это опасно.
Ник тяжело вздохнул.
— Ты чего? — не отвлекаясь от дороги, спросил Сахно.
— Да так, живот болит, — соврал Ник и тут же почувствовал, как в животе действительно закололо.
Вспомнил, как в детстве бабушка говорила: «Не придумывай себе болезни, а то так заболеешь, что и врач не поможет!» А к чему это она говорила? А-а, да, вспомнил. Это он не хотел картошку на огороде окучивать и сказал, что голова болит. Кажется, тогда она действительно заболела.
Сахно свернул налево, проехал первое село и дальше поехал медленнее.
Остановился на знакомой развилке. Потом проехал еще метров пять вперед, в лес, и остановился среди молоденьких сосен.
Вышли из машины. Сахно достал чемодан, и они молча пошли по узкой асфальтовой дорожке.
— Пойдем вдоль забора, — предложил Ник, когда они вышли к воротам. — Надо дерево поудобнее поискать.
Сахно на мгновение остановился и прислушался. Вокруг усадьбы было тихо.
— А ты уверен, что там есть собаки? — спросил Сергей.
— Должны быть.
Прошли они метров двести и остановились, увидев крепкий старый дуб, росший метрах в пяти от кирпичного забора. Нижние мощные ветки дерева показались Нику удобной лестницей. Сахно опустил чемодан на землю. Прислушался еще разок. Потом достал винтовку и умело, за какую-то минуту собрал ее. Даже в темноте, к которой, правда, уже привыкли их глаза, винтовка с мощным оптическим прицелом и длинным глушителем показалась Нику зловещим оружием. Но Сахно держал ее в руках легко, словно примеряя к себе, к своему плечу. Он направил ее на дуб и нажал что-то на оптике. На коре дуба зажегся красный прицельный светлячок.
— Хорошая штучка, — прошептал Сахно. — На, подержи. Ник не ожидал, что винтовка окажется такой тяжелой. Сергей поднялся на три ветки вверх и протянул руку. Получив винтовку, покарабкался дальше.
Нику и самому хотелось забраться на дерево. Может быть, из-за не полностью осознанного страха. Может, из любопытства. Конечно, ему хотелось заглянуть за забор. Но оба эти чувства были детского происхождения: и страх, и любопытство, а потому бороться с ними было легко. Приказал себе и сам же себе подчинился.
Ник посмотрел наверх, разглядел там Сергея, примостившегося на толстой ветке метрах в пяти от земли.
— Ну что? — шепотом спросил Ник.
— Пока ничего.
Началось ожидание. Тишина, в которой стали вдруг проклевываться ночные лесные звуки, какой-то шорох, далекий крик ночной птицы.
— Что-то есть! — донесся сверху шепот Сергея. Ник наблюдал, как Сахно приложился к винтовке, вжал ее в себя, сросся с нею, не отрывая глаза от оптического прицела. Донесся щелчок выстрела.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ник.
— Мимо…
Прошло еще полчаса и снова Сахно шевельнулся, ожил, видимо что-то увидев.
Ник уже не спрашивал его. Он просто ждал. Снова прозвучал тихий, приглушенный выстрел.
— Готово! — шепнул сверху Сахно.
— Собака?
— Ну да! Если б надо было по людям — уже троих можно было бы уложить…О, еще одна!
— Четыре хватит? — спросил минут через пятнадцать Сахно.
— Хватит.
— Тогда я слажу!
Спустившись вниз, Сергей быстро разобрал винтовку и заспешили они с Ником назад.
Из-за забора усадьбы донеслись какие-то звуки. Было слышно, как хлопнула дверь и кто-то что-то крикнул.
Эти невнятные выкрики заставили Ника и Сергея ускорить шаг. Увидев машину, они уже не шли, а бежали к ней. Рванули с места и помчались по узкому шоссе, словно за ними гнались.
Уже подъезжая к Триру, сбавили скорость.
— Останови у телефонной будки! — попросил Ник. Ник бросил двадцать пфеннигов в аппарат, набрал врезавшийся в память номер — 546-33. На другом конце линии сработал автоответчик, на чистом немецком языке попросив оставить сообщение после длинного гудка. — Есть несколько вопросов, — заученно произнес Ник и опустил трубку.
Теперь можно было ехать дальше. Часы показывали полвторого. Улицы города были совершенно пусты.
Видимо, предвкушая извилистый участок дороги заТриром, Сахно скривил губы.
— Ты чего? — спросил Ник.
— Выпить хочется, — признался Сахно.
— Завтра выпьем, — пообещал Ник. — С получки.
По его подсчетам до гостиницы от ресторана было не больше километра пути, да и дорога — проще не придумаешь. Все время прямо, потом за старинной церковью направо.
Шел он медленно, уже немного сожалея, что откланялся, не дождавшись заказанной отбивной по-аргентински. И чем больше он думал об этой несъеденной отбивной, тем сильнее ощущал голод. Широкий тротуар, несмотря на поздний час, был заполнен прохожими. В основном гуляла молодежь. Несколько раз прошел Виктор мимо широко открытых дверей, откуда доносилась бодрящая и ритмичная дискотечная музыка. Лондонская молодежь тусовалась, перетекала из одного клуба в другой.
«Может, и мне рвануть?» — подумал, жадно глядя на очередные открытые «музыкальные» двери, Виктор.
Но ноги шли прямо. В желудке гулял ветер. Мысли отсчитывали фунты, на которые Виктор поменял триста долларов. фунтов оказалось намного меньше долларов, и это огорчало. Тем более что Вика как-то пожаловалась на дороговизну в Англии, сказав, что то, что в Америке доллар стоит, в Англии уже на фунт тянет.
Короче, когда остались все эти дискоклубы позади, Виктор с облегчением вздохнул. Но голод от этого не пропал. Голод остановил его около дешевого с виду кафе, в котором сидела парочка негров и какой-то араб ел широкий плоский бутерброд прямо у стойки Виктор безбоязненно толкнул стеклянную дверь. На него , никто не обернулся, никто не посмотрел. Это ему понравилось. Человек за стойкой, смуглый и усатый, в застиранной белой : поварской куртке, что-то вежливо спросил по-английски.
Виктор кивнул вместо ответа, потом опустил взгляд на правую часть стойки, где под стеклом лежали образцы несложной еды, предлагаемой в этом заведении.
Виктор кивнул. Ему и самому хотелось остаться одному — опека переводчицы казалась уже навязчивой, особенно если взять во внимание ее ресторанную инициативу.
На улице было людно и шумно. Черные кэбы, красные автобусы, многоликая толпа — Виктор по дороге чувствовал себя актером в каком-то иностранном фильме.
Вот-вот должно было начаться действие — какая-нибудь перестрелка или автомобильная погоня. Все казалось чужим и интересным, пока знакомая красная буква "М" не высунулась профильно над тротуаром.
«Макдональдс»! — обрадовался Виктор. —Хоть что-то домашнее, родное".
Рука опустилась к боковому карману пиджака, ударила по нему, вызвав тяжелый звон английских монет.
Это было, пожалуй, единственное место, где он знал что и как делать. К тому же проголодался. Зашел, смело взял «Биг Мак» и чашку кофе. Присел за маленький столик лицом к витринному окну. Теперь можно было смотреть на лондонскую улицу со стороны — это тоже было интересно.
Прошла мимо «Макдональдса» группа азиатов с раскосыми глазами и тут же вспомнился Виктору Рефат, хоть и не был он похож на азиата. Только глаза, конечно, чуть раскосые, татарские.
«Значит, и он участник конференции! — думал Виктор. — Хорошо бы его найти, пива вместе выпить… Хотя он, кажется, не пьет. Ну тогда чаю или кофе…»
Снова всплыла перед глазами Москва и ближнее Подмосковье. Виктору и теперь было трудно понять: что в Рефате вызвало у него уважение и искренний интерес?
То, что он не пил? Вряд ли. Скорее его серьезность, то, что он не юлил, говорил правду. И прежде всего то, что он сам себя уважал.
Виктор вдруг подумал о себе, задал сам себе вопрос о самоуважении. Уважал ли он себя? И да, и нет. Даже если и уважал, то самоуверенности это ему не добавляло. Почему? Да потому" что все время выходило, что кто-то им играет, кто-то превращает его в марионетку. Даже родное посольство делает из него какую-то ширму для установления своих контактов.
Доев «Биг Мак», Виктор снова уставился через толстое чистое стекло на улицу. Мимо медленно проехал негр в розовом комбинезоне верхом на дорожном пылесосе. На его лице было столько гордости и самоуверенности, что можно было подумать, он скачет на собственном арабском скакуне.
В гостиничной «рецепции» вместе с ключом от своего номера Виктор получил конверт. Удивленный, сразу раскрыл его и прочитал вложенную записку.
"Рад встрече, я-в 602-м номере на шестом этаже. Зайди! Есть новости.
Рефат".
Поднявшись в лифте на шестой этаж, Виктор сразу отправился в 602-й.
— Открыто! — крикнул Рефат в ответ на осторожный стук в дверь.
Виктор вошел.
Рефат стоял в коридоре. На нем отлично сидел темно-синий приталенный костюм, делавший его похожим то ли на какого-то киноартиста, то ли просто на мужчину с обложки журнала.
— Заходи, заходи! — сказал он, протягивая руку;
Обменявшись рукопожатием, они прошли в комнату — такую же, как у Виктора.
— Ну что, не ожидал? — спросил Рефат.
— Не ожидал, — кивнул Виктор.
— А я ожидал… Рад встрече. Соку выпьешь? Виктор согласился, и Рефат достал из холодильничка пакет апельсинового сока. Взял со стола два стакана.
— Ты давно отмыванием денег занимаешься? — спросил с улыбочкой Рефат.
— Второй день.
— Еще пару дней позанимаешься — не повредит. Это все-таки общее образование! По-польски говоришь?
— Нет…
— Жаль, но не страшно. Подожди секундочку!
Рефат подошел к тумбочке, на которой стоял телефон. Набрал номер.
— Войчек, зайди пожалуйста! — сказал он в трубку. Потом, вернувшись к столу, хитро улыбнулся, отчего глаза его стали более раскосыми. — Я тебя сейчас с хорошим поляком познакомлю… Кстати, с ним ты и выпить можешь. Не то, что со мной — скука!
— Почему скука? — не согласился Виктор. — Я тебе просто завидую.
— Ну-ну, нашел, чему завидовать. У каждого человека свои проблемы с печенью!
В дверь постучали.
— Открыто! — громко сказал Рефат.
Зашел невысокий худенький мужчина лет сорока в джинсах и легком голубом пиджаке поверх черной футболки. Прическа под бокс, острый носик и голубые глаза.
— Войчек Струх, — протянул он руку Виктору. Виктор тоже представился.
— Фотографии принес? — спросил Войчека Рефат. Поляк полез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт.
— Давай, давай его сюда, мы сейчас Витю озадачим!
Рефат достал из конверта фотографии и протянул Виктору. Виктор всмотрелся в снимки, но ни одного знакомого лица не увидел. Правда, на фото, сделанном в кафе, за столом сидели трое мужчин, но лицо одного было словно изъято из фотографии. Большое темное пятно вместо лица.
Виктор поднял вопросительный взгляд на Рефата.
— Это наш человек в Польше. На него вышли от имени СБУ и попросили оказать несколько услуг для двух гостей с Украины, в том числе и новые паспорта. Но самое интересное, что за этими двумя следом шли еще двое украинцев — провожали до немецкой границы, время от времени позванивая в Киев.
— Мы думали, что их где-то у немецкой границы угрохают, — вступил в разговор Войчек, — поэтому тоже за ними своих пустили. У «провожатых» было оружие. Но в последний момент они развернулись и поехали назад… У нас за прошлый год было пять трупов из СНГ с поддельными паспортами. Только одного опознали, а остальных так и похоронили. Надоело быть кладбищем!
— Вы так хорошо по-русски говорите! — удивился Виктор.
— С волками жить — по-волчьи выть! — усмехнулся поляк.
— Ну ты потише! — шутливо поднял палец Рефат. — А то я за весь русский народ обижусь!
Войчек рассмеялся.
— Ладно. Посмеялись и хватит пока, — Рефат возвратил разговор в серьезное русло. — Как у нас говорят: есть основания полагать, что эти двое имели отношение к последнему полету генерала Броницкого… Наши люди в Германии пытаются их найти, но Германия теперь велика, даже слишком великая… Если они просто прячутся, то мы их можем и не найти. А вот если они уехали не только прятаться, но и искать кого-то или что-то, то рано или поздно сами на свет выйдут…
— А что они могут искать? — поинтересовался Виктор.
— Это знает тот, кто их послал. И эти двое, наверно, — Рефат показал на другую парочку — плотный блондин лет пятидесяти с короткой стрижкой и коренастый мужчина лет сорока пяти с усами-щеточкой а-ля Руцкой.
Виктор задумался, глядя то на парочку беглецов, то на «провожатых».
— Бери, это тебе. Еще насмотришься! — сказал Рефат. Спрятав фотографии в карман пиджака, Виктор снова вопросительно глянул на Рефата.
— Может, выйдем посидим где-нибудь? — предложил Виктор.
— Это вы с Войчеком можете сделать, а со мной вместе светиться не надо.
Мало ли кто увидит!
На том и порешили. Договорившись снова встретиться у Рефата в номере завтра в пять, Войчек и Виктор вышли с твердым намерением выпить где-нибудь настоящего ирландского пива.
* * *
Ник проснулся около трех часов дня. И тут же услышал похрапывание Сергея, доносившееся с его половины.За окном светило солнце, и такая резкая перемена погоды поставила на мгновение заторможенного, все еще сонного Ника в тупик. Он вспомнил вчерашний день, вечер и ночь на пустом шоссе. Вспомнил, как проваливался от усталости в сон на пассажирском сиденье похоронного лимузина. Вспомнил, как Сахно, некрепко держась за руль, норовил уронить на него и голову. I «Как мы доехали? Когда? В котором часу?» — на эти возникшие в мыслях вопросы ответов у Ника не было. Он не помнил, как они зашли, как легли.
Подошел к окну, постоял перед ним, глядя на залитую солнцем улицу.
Случайно бросились в глаза пожелтевшие листья на аккуратных невысоких деревцах, высаженных вдоль дороги.
Обернулся, чтобы посмотреть на спящего Сергея, но взгляд «споткнулся» о какой-то коричневый чемодан, стоявший в шаге от входной двери.
Был ли он там вчера? Озадаченный Ник подошел к чемодану, склонился над ним. Если б он вчера стоял там же, кто-то из них наверняка бы наткнулся на него и свалился, влетел бы носом в холодильник. Проведя взглядом линию от дверей до холодильника, Ник вдруг резко ощутил голод. Захотелось есть. Подошел к холодильнику, открыл и застыл в оцепенении — на нижней полке лежала грязная вчерашняя лиса, погибшая под их колесами. Видимо, Сахно, несмотря на то, что сам вел машину, оказался выносливее Ника. Мало того, что доехал до дома, так еще и лисицу забрать из машины не забыл!
Ник еще раз бросил взгляд на похрапывающего Сахно. Снова вспомнил о чемодане. Потом о голоде.
В голове шумело, словно после попойки.
Вытащил из холодильника йогурт, сорвал сверху фольгу, взял ложку и, не отходя от открытого холодильника, съел.
Поставил чайник на газ. Вернулся к чемодану. Откуда он здесь?
Руки потянулись к старомодным замкам по обе стороны от кожаной ручки чемодана. Но не дотянувшись, замерли. Что-то остановило Ника, может быть, само его заторможенное состояние. Медленно он отошел на половину Сахно, остановился , возле него, глядя на чемодан.
— Сергей, — негромко позвал он.
Сахно перевернулся на другой бок и снова захрапел.
— Эй! — Ник крикнул, глядя на напарника. — Вставай!
— Чего это? — прозвучал недовольный голос Сахно.
— Ты ночью чемодан у дверей видел?
— Какой чемодан? — Сергей вздохнул, не открывая глаза, словно собирался и дальше спать.
— Кожаный… Может, ты его сам принес? Сахно приподнялся на локте, уставил на Ника затуманенный взгляд.
— Что ты несешь? Какой чемодан?
— Вон тот! — Ник направил взгляд Сахно в сторону входной двери.
После минутной паузы Сергей лениво поднялся. Подошел босиком к чемодану, осмотрел его.
— Нет… — протянул он как-то странно и неуверенно. — Не было его здесь вчера… Я б себе морду разбил, если б он тут ночью стоял… Ты смотрел, что там?
— Нет…
— Может, это нам бомбу принесли? Чтоб больше рыбу в Трир не возили! — Сахно опустился на корточки. — А хрен с ним! Эй, Ник, отойди за угол!
Руки Сергея легли на замки. Поочередно раздались два щелчка. Язычки замков взлетели вверх. Сергей оглянулся и увидел Ника на том же месте.
— Видишь, пока все нормально! — сказал Сахно, медленно и аккуратно опуская чемодан в лежачее положение. — Давненько я мины не трогал, даже скучно. Даже руки не дрожат!
Ник смотрел, как Сергей осторожно поднимает крышку чемодана, потом заглядывает в него.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ник, ощущая, что уже полностью проснулся.
Сахно обернулся к напарнику. На его лице играла глуповатая улыбка.
— Командировочные прислали!..
Ник подошел, когда Сергей уже вытаскивал из чемодана разобранную винтовку.
Сначала ствол и приклад, потом громоздкий оптический прицел и глушитель.
— А деньги где? — удивленно вопросил Сахно, шаря руками в уже пустом чемодане. — Они охамели!.. О! что-то еще! Он взял в руки картонную коробочку, открыл.
— Патроны… Да-а…
Сахно посмотрел на Ника и пожал плечами.
— Ты, наверно, знаешь, что с этим надо делать? — спросил он.
Ник задумчиво кивнул.
— Позвонят, — с уверенностью сказал он.
— Ну и хрен с ним! — Сахно скривил губы. — Пускай звонят! — Он небрежно сложил все обратно в чемодан, закрыл его и поставил под стенку слева от входной двери. — А я есть хочу!
Он открыл холодильник, на мгновение уставился на грязную мертвую лису.
Быстро вытащил ее и бросил в раковину умывальника. Открутил кран холодной воды.
Струя ударила в мертвого зверя и грязь с водой потекла вниз, а рыжая шерсть потемнела.
Сахно открыл бутылку пива, одним глотком ополовинил ее и снова заглянул в холодильник.
— Хреново ты меня кормишь! — покосился Сергей на Ника. — Я тебе дичь добыл, а ты… Закурить, что ли?.. А где моя черепашка?
Сергей осмотрелся по сторонам.
— А, вон ты где! — увидев ее под плоским радиатором на половине Ника, он погрозил ей пальцем-Ты чего там сидишь? Или не я тебя от голода спас?!
Ник заметил над чайником струю пара. Выключил газ. Заварил крепкого чаю.
— Если хочешь, могу в магазин сходить? — предложил он мягко Сергею, который то ли всерьез был недоволен, то ли чудил, как он умел.
— Сходи-сходи! — покивал Сахно. — Надо и тебе работать, а то как всю ночь за рулем сидеть — так я!
Ник молча оделся в джинсовый костюм и вышел.
Когда через полчаса вернулся, в квартире воняло жженой шерстью и все окна были открыты.
Сахно кромсал кухонным ножом тушку лисицы.
— Чем это воняет? — спросил Ник.
— Та это я лису пообжег, чтобы шкуру не снимать! Через часик от души пожрем! Ты пива купил?
Ник поставил на стол объемный бумажный пакет. Вытащил оттуда пять бутылок пива, колбасу, хлеб, йогурты.
— Ну вот, расщедрилась душа военного переводчика! — улыбнулся Сахно. — Давай, сковородку ставь на газ!
Через час они уселись за столом с пивом и жареной лисятиной, которую Сахно умудрился пересолить.
— Жестковатая тварь, — пожаловался на лисицу Сахно, разжевывая кусок мяса.
— Пивом ее надо!
Пиво пилось быстрее, чем елась лисятина.
— Ну ее на фиг! — Сахно в сердцах отодвинул от себя тарелку. Потом успокоился, снова поставил на огонь сковородку, сбросил туда мясо, подлил воды из чайника и закрыл крышкой. — Пусть еще потушится!
Зазвонил телефон.
— Тебя, наверно, — кивнул в сторону телефона Сахно. Ник подошел.
— Николае Ценн? — спросил знакомый голос.
— Да.
— Посылочку получили?
— Да.
— Ну так слушайте. Поедете сегодня туда же. Как стемнеет, пусть ваш приятель с дерева по собачкам за забором постреляет. На обратном пути остановитесь в Трире и позвоните по телефону 546-33. Там всегда автоответчик.
Скажете по-русски: «есть несколько вопросов» и опустите трубку. Понятно? Номер 546-33.
— У нас деньги кончаются, — произнес в трубку Ник.
— Они у всех кончаются. Не беспокойтесь. Вернетесь, заберете из почтового ящика. Ник опустил трубку.
— Ну что, деньги будут? — спросил Сахно. — Надо было ему сказать, что черепаху кормить нечем! Они животных больше чем людей любят. — Кто они? — озадаченно переспросил Ник, все еще думавший о только что состоявшемся разговоре.
— Все они… — неопределенно махнул рукой Сергей. — Так будут деньги?
— Да. К нашему возвращению, с доставкой на дом.
— Заботливые… — протянул Сахно.
Через час, заправившись на выезде из Ойскирхена, они уже ехали по знакомой дороге в сторону Трира. В плоском багажнике, устроенном под подставкой для гроба, лежал черный чемоданчик с разобранной винтовкой.
При приближении к очередному перекрестку перед выездом на автобан увидели и услышали «скорую помощь», мчавшуюся к этому же перекрестку слева.
Сахно притормозил, пропуская «скорую», но ее водитель тоже остановился и настойчиво помахал рукой, предлагая похоронному лимузину проехать первым. При этом сирену он не выключал.
Сахно матернулся и проскочил перекресток, после чего и «скорая» рванула с места.
— Суеверные они, что ли? — спросил Сергей, мотнув головой.
Опускавшееся за деревья солнце краснело. Его постепенный уход приглашал в небо сумерки и хотя до темноты оставалось еще не меньше часа, но фонари над дорогой уже вовсю горели.
В Трир похоронный лимузин въехал уже полноценным вечером. После извилистого шоссе, бежавшего последние пятьдесят-шестьдесят километров между холмов, въехав в город, Сахно расслабился. Прямые улицы, залитые светом фонарей и витрин, сняли напряжение.
— Слушай, у тебя на «Макдональдс» хватит? — спросил он Ника.
Ник глянул на часы — десять вечера.
Мысль о том, что можно немного обождать, ему понравилась. Для стрельбы, даже и с глушителем, было еще вроде рановато.
— Да, хватит, — кивнул он. — Ты помнишь, где тут «Макдональдс»?
Сахно свернул на соседнюю улицу и оба увидели большущую, горящую красным букву "М".
Оставив машину на маленькой стоянке «для клиентов», они зашли в аквариум «международной столовки». Взяли по «Биг Маку» с картошкой и по стаканчику кофе.
Ник по дороге к столику подцепил в подвешенной к стенке газетнице толстую газетку — захотелось взглянуть, что там в мире происходит, пока он застрял в Германии.
Уселись за тот же столик, что и в прошлый раз. Перед витринным окном.
Откусив «Биг Мак», Ник развернул газету. Пробежал взглядом по заголовкам статеек и заметок. Ничего интересного. Перевернул страницу и вдруг — «Русский след в Моншау». Прочитал небольшую заметку и стало немного не по себе.
«В деле об убийстве владельца русского ресторана „Маша“ господина Погодинского появились новые детали. За несколько дней до его смерти в Моншау два раза приезжал „ягуар“ малинового цвета, хозяин которого — лысоватый мужчина лет пятидесяти — долго о чем-то разговаривал с господином Погодинским по-русски, мешая ему обслуживать клиентов. После того как мужчина ушел, Погодинскому стало плохо, и пожилой паре, которая в это время ужинала в ресторане, пришлось вызывать „скорую“. После обнаружения трупа стало известно, что из дома Погодинского исчез маленький сейф, размером 30 на 40 сантиметров, находившийся в стенной нише за зеркалом. Напомним, что сначала полиция считала происшедшее самоубийством, но медицинская экспертиза показала, что Погодинский умер от тяжких телесных повреждений в области печени и почек. Полиция также считает, что уже после гибели Погодинского в его доме побывали воры, укравшие банковские карточки и чековые книжки Погодинского. Однако попыток использования карточек и чеков зафиксировано не было».
— Ты что там нашел? — отвлек Ника голос Сергея.
— Да так, ничего особенного… — протянул Ник, опуская газету.
— Тогда давай доедай!
Ник дожевал «Биг Мак». Хорошо хоть, что ведерный кофе был прикрыт пластиковой крышечкой, а потому оказался еще теплым.
Уходя, Ник прихватил с собою газету и только в машине вспомнил, что взял ее в газетнице «Макдональдса». Но относить обратно не стал.
Пока выезжали на Люксембургское шоссе, Ник раздумывал о прочитанной заметке. Конечно, то, что искали не их, а мужчину на малиновом «ягуаре», немного успокаивало. Но и о них все-таки что-то знали, правда, назвали их просто «ворами»…
Малиновый «ягуар» вдруг сам собой возник в памяти, словно перед глазами Ника. Да, только вчера они видели малиновый «ягуар», въезжавший в усадьбу, за забор которой он. Ник, бросил четыре кило мороженой рыбы.
Совершенно ясно стало Нику, что все то — «кадры» из одного фильма: и они вдвоем с Сахно, и лысый в малиновом «ягуаре», и человек, направлявший их по телефону то в Моншау, то сюда, под Трир. Он или они, видимо, и занимаются этими поисками. Поисками денег… А они с Сахно словно проверяют версии или, попросту говоря, делают черную работу. Рассказать ли про заметку Сергею? Наверное, надо будет, но потом, думал Ник. Потом, когда они вернутся в Ойскихен. Может, и про таблетки ему рассказать? Нет, это опасно.
Ник тяжело вздохнул.
— Ты чего? — не отвлекаясь от дороги, спросил Сахно.
— Да так, живот болит, — соврал Ник и тут же почувствовал, как в животе действительно закололо.
Вспомнил, как в детстве бабушка говорила: «Не придумывай себе болезни, а то так заболеешь, что и врач не поможет!» А к чему это она говорила? А-а, да, вспомнил. Это он не хотел картошку на огороде окучивать и сказал, что голова болит. Кажется, тогда она действительно заболела.
Сахно свернул налево, проехал первое село и дальше поехал медленнее.
Остановился на знакомой развилке. Потом проехал еще метров пять вперед, в лес, и остановился среди молоденьких сосен.
Вышли из машины. Сахно достал чемодан, и они молча пошли по узкой асфальтовой дорожке.
— Пойдем вдоль забора, — предложил Ник, когда они вышли к воротам. — Надо дерево поудобнее поискать.
Сахно на мгновение остановился и прислушался. Вокруг усадьбы было тихо.
— А ты уверен, что там есть собаки? — спросил Сергей.
— Должны быть.
Прошли они метров двести и остановились, увидев крепкий старый дуб, росший метрах в пяти от кирпичного забора. Нижние мощные ветки дерева показались Нику удобной лестницей. Сахно опустил чемодан на землю. Прислушался еще разок. Потом достал винтовку и умело, за какую-то минуту собрал ее. Даже в темноте, к которой, правда, уже привыкли их глаза, винтовка с мощным оптическим прицелом и длинным глушителем показалась Нику зловещим оружием. Но Сахно держал ее в руках легко, словно примеряя к себе, к своему плечу. Он направил ее на дуб и нажал что-то на оптике. На коре дуба зажегся красный прицельный светлячок.
— Хорошая штучка, — прошептал Сахно. — На, подержи. Ник не ожидал, что винтовка окажется такой тяжелой. Сергей поднялся на три ветки вверх и протянул руку. Получив винтовку, покарабкался дальше.
Нику и самому хотелось забраться на дерево. Может быть, из-за не полностью осознанного страха. Может, из любопытства. Конечно, ему хотелось заглянуть за забор. Но оба эти чувства были детского происхождения: и страх, и любопытство, а потому бороться с ними было легко. Приказал себе и сам же себе подчинился.
Ник посмотрел наверх, разглядел там Сергея, примостившегося на толстой ветке метрах в пяти от земли.
— Ну что? — шепотом спросил Ник.
— Пока ничего.
Началось ожидание. Тишина, в которой стали вдруг проклевываться ночные лесные звуки, какой-то шорох, далекий крик ночной птицы.
— Что-то есть! — донесся сверху шепот Сергея. Ник наблюдал, как Сахно приложился к винтовке, вжал ее в себя, сросся с нею, не отрывая глаза от оптического прицела. Донесся щелчок выстрела.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ник.
— Мимо…
Прошло еще полчаса и снова Сахно шевельнулся, ожил, видимо что-то увидев.
Ник уже не спрашивал его. Он просто ждал. Снова прозвучал тихий, приглушенный выстрел.
— Готово! — шепнул сверху Сахно.
— Собака?
— Ну да! Если б надо было по людям — уже троих можно было бы уложить…О, еще одна!
— Четыре хватит? — спросил минут через пятнадцать Сахно.
— Хватит.
— Тогда я слажу!
Спустившись вниз, Сергей быстро разобрал винтовку и заспешили они с Ником назад.
Из-за забора усадьбы донеслись какие-то звуки. Было слышно, как хлопнула дверь и кто-то что-то крикнул.
Эти невнятные выкрики заставили Ника и Сергея ускорить шаг. Увидев машину, они уже не шли, а бежали к ней. Рванули с места и помчались по узкому шоссе, словно за ними гнались.
Уже подъезжая к Триру, сбавили скорость.
— Останови у телефонной будки! — попросил Ник. Ник бросил двадцать пфеннигов в аппарат, набрал врезавшийся в память номер — 546-33. На другом конце линии сработал автоответчик, на чистом немецком языке попросив оставить сообщение после длинного гудка. — Есть несколько вопросов, — заученно произнес Ник и опустил трубку.
Теперь можно было ехать дальше. Часы показывали полвторого. Улицы города были совершенно пусты.
Видимо, предвкушая извилистый участок дороги заТриром, Сахно скривил губы.
— Ты чего? — спросил Ник.
— Выпить хочется, — признался Сахно.
— Завтра выпьем, — пообещал Ник. — С получки.
* * *
Из ресторана «Плаца» Виктор возвращался в скверном настроении. Не только потому, что торговый советник из украинского посольства несколько раз подчеркнул ему, что он за столом лишний. Швед и немец тоже на него внимания не обращали и словно не замечали его. Выпив граммов сто водки и съев салат из зелени и крабового мяса, Виктор поднялся и, молча кивнув безразлично посмотревшим на него соседям по столу, ушел.По его подсчетам до гостиницы от ресторана было не больше километра пути, да и дорога — проще не придумаешь. Все время прямо, потом за старинной церковью направо.
Шел он медленно, уже немного сожалея, что откланялся, не дождавшись заказанной отбивной по-аргентински. И чем больше он думал об этой несъеденной отбивной, тем сильнее ощущал голод. Широкий тротуар, несмотря на поздний час, был заполнен прохожими. В основном гуляла молодежь. Несколько раз прошел Виктор мимо широко открытых дверей, откуда доносилась бодрящая и ритмичная дискотечная музыка. Лондонская молодежь тусовалась, перетекала из одного клуба в другой.
«Может, и мне рвануть?» — подумал, жадно глядя на очередные открытые «музыкальные» двери, Виктор.
Но ноги шли прямо. В желудке гулял ветер. Мысли отсчитывали фунты, на которые Виктор поменял триста долларов. фунтов оказалось намного меньше долларов, и это огорчало. Тем более что Вика как-то пожаловалась на дороговизну в Англии, сказав, что то, что в Америке доллар стоит, в Англии уже на фунт тянет.
Короче, когда остались все эти дискоклубы позади, Виктор с облегчением вздохнул. Но голод от этого не пропал. Голод остановил его около дешевого с виду кафе, в котором сидела парочка негров и какой-то араб ел широкий плоский бутерброд прямо у стойки Виктор безбоязненно толкнул стеклянную дверь. На него , никто не обернулся, никто не посмотрел. Это ему понравилось. Человек за стойкой, смуглый и усатый, в застиранной белой : поварской куртке, что-то вежливо спросил по-английски.
Виктор кивнул вместо ответа, потом опустил взгляд на правую часть стойки, где под стеклом лежали образцы несложной еды, предлагаемой в этом заведении.