Страница:
Ник слушал Георгия без особого интереса. Его мысли были заняты другим. Он пытался представить себе встречу с женой. Пытался, и не мог. Что-то не совпадало в его воображении, словно он больше никогда и не мог встретиться с Таней. Может, внутри у него существовало твердое знание о ее смерти, и знание это было непоколебимо, оно просто блокировало любые игры воображения? Ник вздохнул.
— О жене думаешь? — спросил его внезапно Георгий. Потом полез во внутренний карман пиджака, достал конверт и протянул Нику.
Ник вытащил оттуда фотографию. Даже при лунном свете он сразу узнал Таню.
Она стояла на ступеньке поезда и растерянно смотрела куда-то в сторону.
— Это она на Киевском вокзале, — прокомментировал Георгий.
Виктор тоже заглянул на снимок.
— А кто ее фотографировал? — удивился он.
— Те же, кто вас с ней подстраховывал и потом. Вы их не видели.
Виктор молча кивнул.
— Ладно, — Георгий поднялся на ноги. — Пойдемте, отдадите мне пальчик и будете отдыхать. Послезавтра снова за работу.
Ник удивленно посмотрел на Георгия.
Виктора его слова тоже удивили. Но он не подал виду.
Пока шли назад, прямо перед ними на поднимающиеся километрах в трех впереди горы упала звезда.
В девять утра в коттедж постучали. Пришел Георгий, зашел запросто и бесцеремонно, словно родственник или давний друг. Поднял. Вместе выпили кофе и пошли в Кирению неспешащей походкой отдыхающих. Шли по обочине дороги — тротуаров здесь не было. То из-за деревьев, то из-за холмиков выглядывало море.
Впереди показался город, низенький, ленивый, выгоревший на солнце красками.
Прохожих было мало. Большей частью солдаты-турки. Иногда с нарукавными повязками и автоматами. Военные патрули.
— Нам бы такой порядок, — кивнул на них Георгий. — Двадцать пять лет в состоянии войны и никакой преступности!
Ник, глядя по сторонам, пытался представить себе, какая работа ждет их завтра.
Усевшись за столиком на набережной, они выпили по бокалу пива.
— А этот палец? — спросил вдруг Георгия Виктор. — Зачем он?
— Завтра узнаешь, — спокойно пообещал Георгий.
— Завтра, — повторил шепотом Ник, сосредоточившись на каких-то своих мыслях.
Виктор и Георгий посмотрели на него. Он не заметил этого, все еще погруженный в размышления.
Георгий улыбнулся, они переглянулись с Виктором.
А Ник думал о Сахно. Думал и завидовал ему. Даже то, что он ничего не знал о дальнейшей судьбе Сергея, не мешало ему завидовать. Что-то подсказывало, что все у Сахно и его глухонемой подружки в порядке. Они где-то спрятались и счастливо жили. Наверное.
Обедали они втроем в маленьком рыбном ресторанчике. За обедом говорили мало. Угощал Георгий. Заказал бутылку красного вина. Время от времени он пристально поглядывал на Ника, словно примерял к его характеру какие-то свои предположения.
К пяти часам они вернулись в «Altintaya». Выпили в ресторане у Самви по бокалу вина, потом по кофе.
— Давайте, расслабляйтесь сегодня, лучше даже пораньше лечь спать, — сказал Георгий отеческим тоном на прощанье. — Завтра в восемь я за вами зайду.
Завтра будет очень важный день.
Ник лежал на кровати и смотрел в потолок, чуть разукрашенный какими-то бликами с улицы, попадавшими через единственное узенькое окошко второго этажа.
Его уже не удивляло то, что он оказался на Северном Кипре. Его уже ничто не удивляло кроме одного, кроме того, что его жена и сын были живы. Но пережив их «смерть», он как-то с трудом возвращался к их жизни. Словно одновременно и они его похоронили, и для них он больше не существовал.
— Ты не спишь? — спросил он вдруг Виктора.
— Нет.
Помолчав минуту, Ник попросил Виктора открыть окошко. Тот охотно поднялся, открыл.
— Ты в детстве в пионерских лагерях бывал? — спросил Ник.
— Нет.
— А я был. Три раза… И вот сейчас, словно в четвертый раз попал…
— К чему это ты? — удивился Виктор.
— У нас там игра была такая… «Зарница»… Надо было что-то искать. А может, даже и не искать. Не помню точно. Помню только, что вечером накануне предупреждали, что завтра будет «Зарница», и все засыпали какими-то заранее возбужденными. Мы не знали, что будет завтра, но были уверены, что это нам понравится. Мальчишки!
— Ты про завтра?
— Да, про завтра… У меня и сейчас такое ощущение, как тогда… Я уверен, что завтра нам понравится…
В голосе Ника, однако, присутствовало сомнение. Словно он сомневался во всем, даже в своих собственных мыслях.
Виктор молчал, глядя в потолок. Через открытое окошко внутрь влетел звук проехавшего где-то рядом мотоцикла.
— Завтра мы поедем "за деньгами, — спокойна, произнес Ник. — А потом от нас могут избавиться… Мне кажется, что я больше никому не нужен… Я, наверно, и завтра особенно не нужен?..
Виктор молчал. Он вспомнил, как еще в Париже Георгий по мобильному сказал, что Ник свое дело сделал.
«Может, он прав», — подумал Виктор, но никаких эмоций при этом не ощутил.
Георгий зашел в восемь. Одет он был почти по-летнему — легкие черные брюки, темно-синяя футболка и серый пиджак. В руке — кожаный портфель.
— Ну что, умылись уже? — спросил он. Ник заметил в левой руке Георгия ключи от машины. На дороге перед туристским комплексом стоял маленький джип «судзуки» песочного цвета.
— Здесь смешные цены, — сказал Георгий, открывая дверцу машины. — Пятнадцать долларов в день, не считая бензина!
Он сам сел за руль. Ник забрался на заднее сиденье, Виктор сел рядом с Георгием.
Сначала они ехали в сторону аэропорта. Дорога вскарабкалась на перевал и дальше шла почти по его хребту, так, что можно было и море видеть, роскошное, искрящееся на солнце, и дикую равнину по другую сторону дороги.
— Мы едем за деньгами? — спросил вдруг Ник.
— Да, — Георгий улыбнулся и посмотрел на Ника через зеркальце над лобовым стеклом. — За большими деньгами…
Ник пожал плечами. Оглянулся назад, словно проверял вместимость условного багажника. Раньше ему было практически невозможно представить ту сумму, которую назвал Вайнберг. Теперь он не мог представить себе, как эту сумму можно перевозить в машине, особенно в такой маленькой.
Прозвучала трель мобильного и одновременно Георгий и Виктор достали свои телефоны. Георгий отрицательно покачал головой, и Виктор спрятал свой мобильник.
Звонили, конечно же, Георгию.
— Да, еще часик и будем на месте, — говорил он кому-то. — Нет, все в порядке, — он бросил взгляд на Виктора, потом — через зеркальце — на Ника. — Все готовы. У нас желтенький подростковый «судзуки», джипик… А почему нет?
Что мы, не молодые?.. Добро. Перед развилкой на Карпас приторможу…
Георгий спрятал мобильник, но самодовольная улыбка на его лице осталась.
Проехали мимо дорожного указателя. «Фамагуста — 40, Карпас — 130».
Минут через пятнадцать Георгий притормозил и вручил Нику и Виктору по пистолету.
— Скорее всего не понадобятся, но для солидности… Вы теперь мои телохранители!
Снова тронулись в путь. Впереди показалась развилка и указатель на Карпас.
Ник прильнул к окошку дверцы. Увидел стоящий на обочине «мерседес» шоколадного цвета.
Георгий сбавил скорость до пятидесяти и, проехав так метров триста, снова нажал на газ. «Мерседес» тронулся за ними. Проехали навстречу три грузовика с символикой ООН. Осталась позади деревенька, выстроенная вокруг бензоколонки.
Ник посмотрел назад. «Мерседес» отстал.
Снова зазвонил мобильный.
— Хорошо, — сказал в трубку Георгий. — Мы пока попьем кофе у мертвого города. Проверишь — перезвони!
Когда Георгий спрятал мобильник в карман пиджака, Ник обернулся еще раз, но «мерседеса» уже не увидел.
В Фамагусте, старинном городе, разросшемся двухэтажными домиками вокруг портовой крепости, жизнь просто кипела. Особенно, если сравнить с сонной Киренией. Множество машин, мотороллеров, мопедов. Ехать приходилось медленно, останавливаясь на каждом перекрестке.
Георгий, казалось, город знал хорошо. Проехав мимо памятника Ататюрку, стоящему в центре клумбы — дорожной развязки, джип повернул направо. Теперь слева от дороги был старый город, а справа — сплошная стройка. Впереди на горизонте выросли странные серые многоэтажки без признаков жизни.
Минут через пять дорога уткнулась в пересекавшие ее несколькими рядами заграждения из колючей проволоки. Сразу за проволокой эта же дорога оказалась разбитой, в ямах и рытвинах, в воронках от взрывов.
Георгий перед заграждением свернул налево. Метров через пятьсот машина остановилась перед современной многоэтажной гостиницей. Оставив джип на стоянке рядом со входом, все трое прошли сквозь просторный гостиничный холл и вышли на террасу, которая, казалось, висела прямо над морем. На террасе стояли столики, и несколько иностранных туристов пили вино или кофе, любуясь средиземноморским чистым горизонтом.
Заказав у подошедшего официанта три кофе, Георгий осмотрелся по сторонам.
— Придется посидеть здесь с полчаса, — сказал он. Ник рассматривал выглядывавший из-за боковой невысокой стенки террасы мертвый город.
— А что там? — спросил он у Георгия, кивая в сторону мрачных многоэтажек.
— Там? — Георгий на мгновение оглянулся. — Там с семьдесят четвертого года закрытая зона. За ней — греческая территория. А это все гостиницы, казино, рестораны… Последствие раздела Кипра… Если он объединится, все это возвратят владельцам, в основном иностранцам. Только вряд ли они возьмут…
Построить новое будет дешевле.
Кофе принесли крепкий и горький. Отдельно официант поставил вазочку с кристаллами коричневого сахара.
Георгий привычным движением забросил в рот сахарный кристаллик размером с лесной орех и запил его кофе.
Виктор дотронулся через ткань до пистолета, лежавшего в кармане брюк.
Холод металла неприятно давил на ногу.
— Сегодня больше никаких вопросов не задавайте, — попросил отеческим тоном Георгий, глянув на часы. — Договорились?
Ник и Виктор кивнули.
— Оружие применять при малейшей опасности. О себе не думайте, опасность мне и человеку, который сейчас подойдет, распространяется и на вас. Если нас угробят — то всех вместе.
— А что, за нами следят? — спросил Виктор.
— Это последний вопрос на сегодня. Пока, кажется, не следят. Но произойти может все, что угодно.
Дальше пили кофе молча. Георгий посматривал на часы. Бросал взгляд на иностранцев, сидевших за соседними столиками на широкой гостиничной террасе.
Взгляд его резко ушел в сторону моря, где горизонт пересек какой-то корабль.
Подошел официант, и Георгий снова заказал на хорошем английском по кофе для каждого.
Прошло не меньше часа прежде, чем на его лице появилась сдержанная улыбка.
Виктор услышал за своей спиной шаги, но не обернулся. Он сидел напротив Георгия. Справа от Георгия стоял свободный стул. Тень пришедшего человека прошлась по столу и, когда он уселся, Виктор посмотрел на него и обомлел. Это был Рефат Сибиров.
— Доброе утро всем, — он обвел троих напряженным, но все-таки приветливым взглядом своих слегка раскосых глаз.
Потом поднял руку и посмотрел по сторонам. К нему мгновенно поспешил официант. И снова на хорошем английском прозвучал заказ чашечки кофе.
— Через двадцать минут выходим, — сказал Рефат. — Через тридцать пять минут мы должны подъехать к банку. Нас будут ждать.
Виктор отметил про себя, что в голосе Рефата твердости и какой-то командирской уверенности было больше, чем у Георгия. Георгий был мягче, может, просто добрее в душе. Хотя душевная доброта как-то не вязалась с его службой.
Ник пристально смотрел на Рефата и молчал. Этого человека он никогда не видел. То, что он не назвался, особенно не удивило, но как бы подчеркнуло, что именно он с этого момента взял командование на себя. Именно его ждал Георгий, и было понятно, что пока этот человек не появится, ничто не начнется. Теперь он пришел и сообщил, что все начинается через двадцать минут.
Георгий привлек внимание Ника едва заметным жестом руки.
— Дальше, чем на полтора метра, от нас не отходить, — произнес он инструктивным, сухим тоном. — На любое резкое движение возле нас или в нашу сторону отвечать выстрелом. Думать потом.
Георгий перевел взгляд на Виктора. Тот кивнул.
Рефат улыбнулся и тоже кивнул.
Оставив двадцатидолларовую бумажку на столе, они поднялись и прошли через холл к выходу из гостиницы.
— Ты с нами? — спросил Георгий, кивая на мини-джип.
— Спасибо, зачем тесниться?
Он пошел к уже знакомому им шоколадному «мерседесу», стоявшему слева от входа.
Джип развернулся и выехал на дорогу, ведущую к обрезанному мертвым городом шоссе. «Мерседес» не спеша тронулся вслед.
Колючая проволока осталась позади. Георгий ехал осторожно, все время посматривая в зеркало заднего вида. Через километр свернули в сторону моря.
Ник посматривал через заднее стекло на «мерседес», выдерживавший безопасную дистанцию.
Остановились перед бетонной несимпатичной двухэтажной коробкой с надписью «Норд Медитерраниэн Бэнк».
Стеклянная вертушка входа неподвижно поблескивала на солнце.
Георгий смотрел на часы.
Солнечный зайчик вдруг пробежался по салону машины. Ник резко повернул голову вправо и увидел, что вертушка двинулась. На улицу вышел мужчина арабской внешности в темном костюме с широким зеленым галстуком.
Георгий глянул в зеркало заднего вида. Потом оглянулся на Виктора и Ника.
Решительно кивнул им и открыл дверцу мини-джипа. Одновременно с ними перед вертушкой-входом оказался и Рефат. Все происходило четко и почти мгновенно. Банковский служащий, вышедший им навстречу, тут же нырнул обратно в стеклянные лопасти входа. За ним следом в банк просочились остальные.
Уже в холле Виктор обратил внимание на двух вооруженных охранников. Они безразлично проводили посетителей взглядом. А четверо посетителей молча прошли следом за служащим в костюме.
Коридор вывел их к лестнице, спускавшейся вниз. Здесь горели яркие старомодные светильники. В короткий коридор нижнего этажа выходило несколько тяжелых дверей.
Банковский служащий открыл своим ключом одну из них. За ней появилась вторая с кодовой системой. Служащий, заслонив собой кодовый замок, щелкнул кнопками, набирая шифр. Дверь открылась.
Они оказались в просторной комнате без единого окна. Под потолком висели три видеокамеры. По центру стоял солидный тяжелый стол, вокруг него — несколько таких же тяжелых стульев. Мебель показалась Нику довольно антикварной, но своей солидностью она была здесь весьма уместна.
Георгий и Рефат уселись к столу. Виктор и Ник остались стоять за их спинами.
Ник уже не сомневался, что встретивший их банковский служащий был араб.
Этот араб открыл едва заметные двери внутри комнаты и зашел в другое смежное помещение. Послышался щелчок еще одного замка. Через минуту араб принес кожаную папку. Раскрыл ее на столе, вытащил несколько экземпляров скрепленных документов. Пересчитал экземпляры. Оставив их на столе, вернулся в другую комнату и на этот раз принес оттуда письменный прибор, состоявший из хрустальной чернильницы, пачки промокательной бумаги и сосуда с прозрачной, похожей на воду жидкостью.
Развернул каждый экземпляр документа на последней странице и разложил их отдельно. Вопросительно посмотрел на Рефата и Георгия.
Георгий и Рефат переглянулись, после чего Георгий кивнул.
Он поднялся со стула. Протянул ладонь правой руки банковскому служащему.
Тот взял сосуд с прозрачной жидкостью и лист промокательной бумаги. Вылил немного жидкости на бумагу и отер ею подушечку большого пальца правой руки.
После этого Георгий макнул большой палец в чернильницу, взял сам лист промокательной бумаги и, промокнув слегка начерниленный палец, склонился над документами.
Ник смотрел, как Георгий спокойно опустил палец в обозначенный на документе квадрат. Поставил там отпечаток. Потом поставил отпечаток на следующем экземпляре. Ник насчитал на столе пять экземпляров, и Георгий обошел все пять, «расписавшись» пальцем. Но за внешним спокойствием Георгия угадывалось напряжение. Это напряжение выдавал и его взгляд.
Он снова протянул руку банковскому служащему. Тот с помощью промокашки и прозрачной жидкости очистил палец от чернил и перевел казавшийся безразличным взгляд на Рефата.
Рефат с очевидной легкостью повторил процедуру «подписания» документов.
Виктору показалось, что на Рефата араб смотрел с большим уважением, чем на Георгия.
Очистив палец Рефата, служащий вопросительно посмотрел на Виктора и Ника.
Рефат словно перехватил его взгляд и отрицательно покачал головой.
Георгий в этот момент достал из кармана широкую пробирку с «законсервированным» пальцем Броницкого. Потом он достал из кармана пиджака резиновые перчатки. Натянул их на руки. Открыл пробирку и вытащил палец. Его движения были осторожными, как у хирурга во время сложной операции.
Банкир, на удивление, совершенно спокойно среагировал на появление отдельного пальца. Он так же тщательно протер его перед тем, как Георгий опустил подушечку пальца в чернильницу.
Потом, как печатью, Георгий поставил отпечатки пальца в третьем квадратике каждого документа. Очистив палец Броницкого от чернил, снова спрятал его в пробирку с маслянистой прозрачной жидкостью. Пробирку положил в карман, после чего стащил с рук резиновые перчатки и оставил их на столе.
Банковский служащий, подождав немного, пока отпечатки подсохнут, собрал документы и, кивком предложив всем следовать за ним, направился к двери в смежное помещение.
Там все выглядело более современно. Несколько высоких сейфов под стенами.
На длинном столе — включенный компьютер. Рядом с ним — широкий сканер, принтер, какие-то еще аппараты.
Араб, открыв планшет сканера, положил туда один документ, развернутый на странице с отпечатками пальцев. Закрыв планшет, щелкнул «мышкой», глядя на монитор.
Компьютер зажужжал. Картинка монитора задвигалась. Открылось окошко какой-то программы, после чего на мониторе появились три увеличенных отпечатка пальцев на фоне тонкой сеточки.
Араб спокойно смотрел на монитор, ожидая, когда компьютер исполнит порученную задачу. За его спиной так же неподвижно стояли Георгий и Рефат.
Виктор выглядывал из-за спины Рефата. Все увиденное поразило его. Он вспоминал свои размышления о пропавшем пальце Броницкого. Теперь ему казалось, что представить, для чего может понадобиться отрезанный у трупа палец, было совсем не трудно. Но даже если бы в то время к нему пришла мысль о том, что палец понадобился для отпечатка, он все равно бы отбросил ее. Ведь заканчивается двадцатый век и эпоха безграмотных людей, вроде, канула в далекое прошлое.
Картинка на мониторе снова ожила. Отпечатки пальцев уменьшились в размере и «сползли» в нижнюю часть экрана. А в верхней над каждым отпечатком появились цветные фотографии Георгия, Рефата и Броницкого.
Банковский служащий удовлетворенно кивнул, оглянулся на Рефата и Георгия.
На лице араба впервые появилась слабая, но все же улыбка.
— А кто будет следующим получателем? — спросил он по-английски.
Георгий оглянулся на Ника и Виктора, стоявших за его спиной.
— Вы по-английски понимаете? — спросил их араб. Ник кивнул.
То, что произошло дальше, озадачило и Ника, и Виктора. Араб взял чернильницу в руку. Макнул в нее сначала указательный палец Виктора. Промокнул и откатал с него отпечаток на листе плотной белой бумаги. Потом повторил процедуру, но уже с большим пальцем правой руки Ника. Отсканировал два листа и оба отпечатка появились на мониторе компьютера. Затем араб попросил Ника и Виктора показать свои паспорта, после чего их фотографии через сканер тоже оказались в компьютере над их же увеличенными отпечатками пальцев.
— А третий? — спросил араб-банкир у Георгия. Георгий достал из кармана пиджака бумажник. Вытащил оттуда маленький конвертик. Из конверта извлек квадрат белой бумаги с четким лиловым отпечатком пальца. Протянул арабу.
Тот вложил квадрат бумаги в планшет сканера. Отпечаток перенесся на монитор, потеснив два других отпечатка и фотографии.
— А фото? — спросил араб. Георгий улыбнулся.
— Он там уже есть, — сказал он по-английски, кивнув на компьютер.
Банковский служащий взял третий отпечаток пальца в рамочку, щелкнул клавиатурой. Процессор компьютера зажужжал и на цветном мониторе возникло движение. Через секунд десять над третьим отпечатком пальца «всплыла» фотография. Нику, стоявшему метрах в трех от компьютера, возникшее на мониторе лицо показалось знакомым. Он сделал пару шагов вперед. Остановился. Странное оцепенение остановило и мысли, и чувства. Над третьим отпечатком пальца улыбался не кто иной, как Сергей Сахно по кличке Сапер.
Ник обернулся к Георгию. Георгий загадочно улыбнулся. Его глаза излучали удовольствие.
— Такая компания вас устраивает? — спросил Георгий. Ник не ответил. Он снова посмотрел на монитор. Попытался всмотреться в лицо Сахно, чтобы понять, как давно был сделан этот портрет. Фотография была недавней, но насколько недавней — понять было невозможно. Во всяком случае на Сергее была та же джинсовая куртка, в которой он убегал из Киева.
— 0'кей, — произнес араб и еще раз щелкнул на клавиатуре компьютера.
Изображение исчезло. Вместо него появился какой-то текст на синем фоне.
Вслед за арабом все вернулись в первую комнату, потом поднялись в холл и, кивнув на прощанье арабу, вышли через стеклянную вертушку на улицу.
Ник зажмурился от яркого солнечного луча, попавшего ему прямо в глаза.
— Я поеду в «мерседесе». Поезжайте за нами следом и не отставайте! — сказал Георгий, протягивая Виктору ключи от джипа.
Первые минут десять Виктор и Ник ехали молча, пристроившись в хвост шоколадному «мерседесу». Потом Ник тяжело вздохнул и тут же поймал на себе вопросительный взгляд Виктора.
— Ты чего?
— Я устал, — выдохнул Ник. — И… мне кажется, он не зря пересел к этому….
— К Рефату?
— А ты его знаешь?
Виктор кивнул, поворачивая вслед за «мерседесом» налево.
— А что тебе кажется? — спросил он через минуту.
— У меня был друг, когда я служил военным переводчиком в Африке. Он подорвался на микроавтобусе… На мину наехали.
— Ну, мы едем по дороге, здесь мин не будет. Да и какой смысл нас взрывать?
— Мину можно и с собой везти, даже не подозревая об этом. Может, остановимся, посмотрим?
— Он же приказал не отставать от них.
— Вот видишь, — негромко произнес Ник и снова вздохнул. — Мы им больше не нужны…
— А наши отпечатки пальцев?
— А тот палец из пробирки? — вопросом на вопрос ответил Ник.
Нервные мысли Ника все-таки передались Виктору и он уже сопоставлял возможность своей гибели с неожиданным появлением Рефата. Теперь вся его конспиративная связь с Москвой выглядела просто смешно. Он скрывал от Георгия, что знаком с Рефатом, а Рефат был больше чем просто знаком с Георгием. Рефат был его человеком, или наоборот — Георгий был человеком Рефата. Во всяком случае теперь было бы смешно представлять, будто Георгий не знает о встречах Виктора с Рефатом, о той подмосковной даче с тиром, о Войчеке, передавшем в Лондоне фотографии, благодаря которым они узнали в лицо и Сапера, и Ценского.
Зачем нужен был весь этот цирк?
— А где сейчас те деньги, за которые они расписались? — спросил вдруг Ник, перебивая размышления Виктора.
— Не знаю, — ответил Виктор.
Дорога уже выбежала из города. По одну сторону от нее протянулись луга, по другую — забор военной части, увенчанный закрученной паутиной из колючей проволоки.
— Твоя жена знает, что ты здесь? — спросил после недолгой паузы Ник.
Виктор бросил на Ника удивленный взгляд.
— Если б тебя хотели убрать, это б сделали в Париже… — произнес Виктор, вспоминая разговор с Георгием о том, что «Ценский больше не нужен».
Это воспоминание словно наложило печальный тон на слова, которыми он хотел отвлечь Ника от нервных мыслей.
— Мы едем в аэропорт, — прошептал Ник, заметив промелькнувший слева указатель.
Словно в подтверждение его слов над ними, обгоняя джип по воздуху, пролетел самолет. Пролетел довольно низко, заходя на посадку.
— Нет, мы теперь дорогого стоим, — проговорил после паузы Виктор.
Проговорил уверенно и твердо. — Нас теперь будут беречь…
— Это-то и плохо, — выдохнул Ник.
Когда до аэропорта оставалось два километра, «мерседес» притормозил. Джип остановился рядом. Из «мерседеса» вышел Георгий.
— Давайте сюда игрушки! — сухо приказал он. Ник и Виктор безропотно отдали Георгию свои пистолеты. Холодок пробежал по спине Виктора. Он взгляда не сводил с пистолетов, оказавшихся теперь в руках у Георгия.
Георгий неожиданно улыбнулся. Достал из кармана квадратик фланелевой ткани, протер сначала пистолет Ника, бросил его в траву у обочины. Потом поступил так же с пистолетом, взятым у Виктора.
— Все! — улыбнулся он. — Теперь поехали!
Только получив посадочные талоны и пройдя три досмотра, Ник и Виктор узнали, что они летят в Рим через Стамбул. Это известие озадачило их.
— О жене думаешь? — спросил его внезапно Георгий. Потом полез во внутренний карман пиджака, достал конверт и протянул Нику.
Ник вытащил оттуда фотографию. Даже при лунном свете он сразу узнал Таню.
Она стояла на ступеньке поезда и растерянно смотрела куда-то в сторону.
— Это она на Киевском вокзале, — прокомментировал Георгий.
Виктор тоже заглянул на снимок.
— А кто ее фотографировал? — удивился он.
— Те же, кто вас с ней подстраховывал и потом. Вы их не видели.
Виктор молча кивнул.
— Ладно, — Георгий поднялся на ноги. — Пойдемте, отдадите мне пальчик и будете отдыхать. Послезавтра снова за работу.
Ник удивленно посмотрел на Георгия.
Виктора его слова тоже удивили. Но он не подал виду.
Пока шли назад, прямо перед ними на поднимающиеся километрах в трех впереди горы упала звезда.
* * *
Следующий день прошел легко и быстро. На безоблачном, отражавшем море небе светило солнце. Волны тепла носились в воздухе, словно продолжение самих солнечных лучей.В девять утра в коттедж постучали. Пришел Георгий, зашел запросто и бесцеремонно, словно родственник или давний друг. Поднял. Вместе выпили кофе и пошли в Кирению неспешащей походкой отдыхающих. Шли по обочине дороги — тротуаров здесь не было. То из-за деревьев, то из-за холмиков выглядывало море.
Впереди показался город, низенький, ленивый, выгоревший на солнце красками.
Прохожих было мало. Большей частью солдаты-турки. Иногда с нарукавными повязками и автоматами. Военные патрули.
— Нам бы такой порядок, — кивнул на них Георгий. — Двадцать пять лет в состоянии войны и никакой преступности!
Ник, глядя по сторонам, пытался представить себе, какая работа ждет их завтра.
Усевшись за столиком на набережной, они выпили по бокалу пива.
— А этот палец? — спросил вдруг Георгия Виктор. — Зачем он?
— Завтра узнаешь, — спокойно пообещал Георгий.
— Завтра, — повторил шепотом Ник, сосредоточившись на каких-то своих мыслях.
Виктор и Георгий посмотрели на него. Он не заметил этого, все еще погруженный в размышления.
Георгий улыбнулся, они переглянулись с Виктором.
А Ник думал о Сахно. Думал и завидовал ему. Даже то, что он ничего не знал о дальнейшей судьбе Сергея, не мешало ему завидовать. Что-то подсказывало, что все у Сахно и его глухонемой подружки в порядке. Они где-то спрятались и счастливо жили. Наверное.
Обедали они втроем в маленьком рыбном ресторанчике. За обедом говорили мало. Угощал Георгий. Заказал бутылку красного вина. Время от времени он пристально поглядывал на Ника, словно примерял к его характеру какие-то свои предположения.
К пяти часам они вернулись в «Altintaya». Выпили в ресторане у Самви по бокалу вина, потом по кофе.
— Давайте, расслабляйтесь сегодня, лучше даже пораньше лечь спать, — сказал Георгий отеческим тоном на прощанье. — Завтра в восемь я за вами зайду.
Завтра будет очень важный день.
Ник лежал на кровати и смотрел в потолок, чуть разукрашенный какими-то бликами с улицы, попадавшими через единственное узенькое окошко второго этажа.
Его уже не удивляло то, что он оказался на Северном Кипре. Его уже ничто не удивляло кроме одного, кроме того, что его жена и сын были живы. Но пережив их «смерть», он как-то с трудом возвращался к их жизни. Словно одновременно и они его похоронили, и для них он больше не существовал.
— Ты не спишь? — спросил он вдруг Виктора.
— Нет.
Помолчав минуту, Ник попросил Виктора открыть окошко. Тот охотно поднялся, открыл.
— Ты в детстве в пионерских лагерях бывал? — спросил Ник.
— Нет.
— А я был. Три раза… И вот сейчас, словно в четвертый раз попал…
— К чему это ты? — удивился Виктор.
— У нас там игра была такая… «Зарница»… Надо было что-то искать. А может, даже и не искать. Не помню точно. Помню только, что вечером накануне предупреждали, что завтра будет «Зарница», и все засыпали какими-то заранее возбужденными. Мы не знали, что будет завтра, но были уверены, что это нам понравится. Мальчишки!
— Ты про завтра?
— Да, про завтра… У меня и сейчас такое ощущение, как тогда… Я уверен, что завтра нам понравится…
В голосе Ника, однако, присутствовало сомнение. Словно он сомневался во всем, даже в своих собственных мыслях.
Виктор молчал, глядя в потолок. Через открытое окошко внутрь влетел звук проехавшего где-то рядом мотоцикла.
— Завтра мы поедем "за деньгами, — спокойна, произнес Ник. — А потом от нас могут избавиться… Мне кажется, что я больше никому не нужен… Я, наверно, и завтра особенно не нужен?..
Виктор молчал. Он вспомнил, как еще в Париже Георгий по мобильному сказал, что Ник свое дело сделал.
«Может, он прав», — подумал Виктор, но никаких эмоций при этом не ощутил.
Георгий зашел в восемь. Одет он был почти по-летнему — легкие черные брюки, темно-синяя футболка и серый пиджак. В руке — кожаный портфель.
— Ну что, умылись уже? — спросил он. Ник заметил в левой руке Георгия ключи от машины. На дороге перед туристским комплексом стоял маленький джип «судзуки» песочного цвета.
— Здесь смешные цены, — сказал Георгий, открывая дверцу машины. — Пятнадцать долларов в день, не считая бензина!
Он сам сел за руль. Ник забрался на заднее сиденье, Виктор сел рядом с Георгием.
Сначала они ехали в сторону аэропорта. Дорога вскарабкалась на перевал и дальше шла почти по его хребту, так, что можно было и море видеть, роскошное, искрящееся на солнце, и дикую равнину по другую сторону дороги.
— Мы едем за деньгами? — спросил вдруг Ник.
— Да, — Георгий улыбнулся и посмотрел на Ника через зеркальце над лобовым стеклом. — За большими деньгами…
Ник пожал плечами. Оглянулся назад, словно проверял вместимость условного багажника. Раньше ему было практически невозможно представить ту сумму, которую назвал Вайнберг. Теперь он не мог представить себе, как эту сумму можно перевозить в машине, особенно в такой маленькой.
Прозвучала трель мобильного и одновременно Георгий и Виктор достали свои телефоны. Георгий отрицательно покачал головой, и Виктор спрятал свой мобильник.
Звонили, конечно же, Георгию.
— Да, еще часик и будем на месте, — говорил он кому-то. — Нет, все в порядке, — он бросил взгляд на Виктора, потом — через зеркальце — на Ника. — Все готовы. У нас желтенький подростковый «судзуки», джипик… А почему нет?
Что мы, не молодые?.. Добро. Перед развилкой на Карпас приторможу…
Георгий спрятал мобильник, но самодовольная улыбка на его лице осталась.
Проехали мимо дорожного указателя. «Фамагуста — 40, Карпас — 130».
Минут через пятнадцать Георгий притормозил и вручил Нику и Виктору по пистолету.
— Скорее всего не понадобятся, но для солидности… Вы теперь мои телохранители!
Снова тронулись в путь. Впереди показалась развилка и указатель на Карпас.
Ник прильнул к окошку дверцы. Увидел стоящий на обочине «мерседес» шоколадного цвета.
Георгий сбавил скорость до пятидесяти и, проехав так метров триста, снова нажал на газ. «Мерседес» тронулся за ними. Проехали навстречу три грузовика с символикой ООН. Осталась позади деревенька, выстроенная вокруг бензоколонки.
Ник посмотрел назад. «Мерседес» отстал.
Снова зазвонил мобильный.
— Хорошо, — сказал в трубку Георгий. — Мы пока попьем кофе у мертвого города. Проверишь — перезвони!
Когда Георгий спрятал мобильник в карман пиджака, Ник обернулся еще раз, но «мерседеса» уже не увидел.
В Фамагусте, старинном городе, разросшемся двухэтажными домиками вокруг портовой крепости, жизнь просто кипела. Особенно, если сравнить с сонной Киренией. Множество машин, мотороллеров, мопедов. Ехать приходилось медленно, останавливаясь на каждом перекрестке.
Георгий, казалось, город знал хорошо. Проехав мимо памятника Ататюрку, стоящему в центре клумбы — дорожной развязки, джип повернул направо. Теперь слева от дороги был старый город, а справа — сплошная стройка. Впереди на горизонте выросли странные серые многоэтажки без признаков жизни.
Минут через пять дорога уткнулась в пересекавшие ее несколькими рядами заграждения из колючей проволоки. Сразу за проволокой эта же дорога оказалась разбитой, в ямах и рытвинах, в воронках от взрывов.
Георгий перед заграждением свернул налево. Метров через пятьсот машина остановилась перед современной многоэтажной гостиницей. Оставив джип на стоянке рядом со входом, все трое прошли сквозь просторный гостиничный холл и вышли на террасу, которая, казалось, висела прямо над морем. На террасе стояли столики, и несколько иностранных туристов пили вино или кофе, любуясь средиземноморским чистым горизонтом.
Заказав у подошедшего официанта три кофе, Георгий осмотрелся по сторонам.
— Придется посидеть здесь с полчаса, — сказал он. Ник рассматривал выглядывавший из-за боковой невысокой стенки террасы мертвый город.
— А что там? — спросил он у Георгия, кивая в сторону мрачных многоэтажек.
— Там? — Георгий на мгновение оглянулся. — Там с семьдесят четвертого года закрытая зона. За ней — греческая территория. А это все гостиницы, казино, рестораны… Последствие раздела Кипра… Если он объединится, все это возвратят владельцам, в основном иностранцам. Только вряд ли они возьмут…
Построить новое будет дешевле.
Кофе принесли крепкий и горький. Отдельно официант поставил вазочку с кристаллами коричневого сахара.
Георгий привычным движением забросил в рот сахарный кристаллик размером с лесной орех и запил его кофе.
Виктор дотронулся через ткань до пистолета, лежавшего в кармане брюк.
Холод металла неприятно давил на ногу.
— Сегодня больше никаких вопросов не задавайте, — попросил отеческим тоном Георгий, глянув на часы. — Договорились?
Ник и Виктор кивнули.
— Оружие применять при малейшей опасности. О себе не думайте, опасность мне и человеку, который сейчас подойдет, распространяется и на вас. Если нас угробят — то всех вместе.
— А что, за нами следят? — спросил Виктор.
— Это последний вопрос на сегодня. Пока, кажется, не следят. Но произойти может все, что угодно.
Дальше пили кофе молча. Георгий посматривал на часы. Бросал взгляд на иностранцев, сидевших за соседними столиками на широкой гостиничной террасе.
Взгляд его резко ушел в сторону моря, где горизонт пересек какой-то корабль.
Подошел официант, и Георгий снова заказал на хорошем английском по кофе для каждого.
Прошло не меньше часа прежде, чем на его лице появилась сдержанная улыбка.
Виктор услышал за своей спиной шаги, но не обернулся. Он сидел напротив Георгия. Справа от Георгия стоял свободный стул. Тень пришедшего человека прошлась по столу и, когда он уселся, Виктор посмотрел на него и обомлел. Это был Рефат Сибиров.
— Доброе утро всем, — он обвел троих напряженным, но все-таки приветливым взглядом своих слегка раскосых глаз.
Потом поднял руку и посмотрел по сторонам. К нему мгновенно поспешил официант. И снова на хорошем английском прозвучал заказ чашечки кофе.
— Через двадцать минут выходим, — сказал Рефат. — Через тридцать пять минут мы должны подъехать к банку. Нас будут ждать.
Виктор отметил про себя, что в голосе Рефата твердости и какой-то командирской уверенности было больше, чем у Георгия. Георгий был мягче, может, просто добрее в душе. Хотя душевная доброта как-то не вязалась с его службой.
Ник пристально смотрел на Рефата и молчал. Этого человека он никогда не видел. То, что он не назвался, особенно не удивило, но как бы подчеркнуло, что именно он с этого момента взял командование на себя. Именно его ждал Георгий, и было понятно, что пока этот человек не появится, ничто не начнется. Теперь он пришел и сообщил, что все начинается через двадцать минут.
Георгий привлек внимание Ника едва заметным жестом руки.
— Дальше, чем на полтора метра, от нас не отходить, — произнес он инструктивным, сухим тоном. — На любое резкое движение возле нас или в нашу сторону отвечать выстрелом. Думать потом.
Георгий перевел взгляд на Виктора. Тот кивнул.
Рефат улыбнулся и тоже кивнул.
Оставив двадцатидолларовую бумажку на столе, они поднялись и прошли через холл к выходу из гостиницы.
— Ты с нами? — спросил Георгий, кивая на мини-джип.
— Спасибо, зачем тесниться?
Он пошел к уже знакомому им шоколадному «мерседесу», стоявшему слева от входа.
Джип развернулся и выехал на дорогу, ведущую к обрезанному мертвым городом шоссе. «Мерседес» не спеша тронулся вслед.
Колючая проволока осталась позади. Георгий ехал осторожно, все время посматривая в зеркало заднего вида. Через километр свернули в сторону моря.
Ник посматривал через заднее стекло на «мерседес», выдерживавший безопасную дистанцию.
Остановились перед бетонной несимпатичной двухэтажной коробкой с надписью «Норд Медитерраниэн Бэнк».
Стеклянная вертушка входа неподвижно поблескивала на солнце.
Георгий смотрел на часы.
Солнечный зайчик вдруг пробежался по салону машины. Ник резко повернул голову вправо и увидел, что вертушка двинулась. На улицу вышел мужчина арабской внешности в темном костюме с широким зеленым галстуком.
Георгий глянул в зеркало заднего вида. Потом оглянулся на Виктора и Ника.
Решительно кивнул им и открыл дверцу мини-джипа. Одновременно с ними перед вертушкой-входом оказался и Рефат. Все происходило четко и почти мгновенно. Банковский служащий, вышедший им навстречу, тут же нырнул обратно в стеклянные лопасти входа. За ним следом в банк просочились остальные.
Уже в холле Виктор обратил внимание на двух вооруженных охранников. Они безразлично проводили посетителей взглядом. А четверо посетителей молча прошли следом за служащим в костюме.
Коридор вывел их к лестнице, спускавшейся вниз. Здесь горели яркие старомодные светильники. В короткий коридор нижнего этажа выходило несколько тяжелых дверей.
Банковский служащий открыл своим ключом одну из них. За ней появилась вторая с кодовой системой. Служащий, заслонив собой кодовый замок, щелкнул кнопками, набирая шифр. Дверь открылась.
Они оказались в просторной комнате без единого окна. Под потолком висели три видеокамеры. По центру стоял солидный тяжелый стол, вокруг него — несколько таких же тяжелых стульев. Мебель показалась Нику довольно антикварной, но своей солидностью она была здесь весьма уместна.
Георгий и Рефат уселись к столу. Виктор и Ник остались стоять за их спинами.
Ник уже не сомневался, что встретивший их банковский служащий был араб.
Этот араб открыл едва заметные двери внутри комнаты и зашел в другое смежное помещение. Послышался щелчок еще одного замка. Через минуту араб принес кожаную папку. Раскрыл ее на столе, вытащил несколько экземпляров скрепленных документов. Пересчитал экземпляры. Оставив их на столе, вернулся в другую комнату и на этот раз принес оттуда письменный прибор, состоявший из хрустальной чернильницы, пачки промокательной бумаги и сосуда с прозрачной, похожей на воду жидкостью.
Развернул каждый экземпляр документа на последней странице и разложил их отдельно. Вопросительно посмотрел на Рефата и Георгия.
Георгий и Рефат переглянулись, после чего Георгий кивнул.
Он поднялся со стула. Протянул ладонь правой руки банковскому служащему.
Тот взял сосуд с прозрачной жидкостью и лист промокательной бумаги. Вылил немного жидкости на бумагу и отер ею подушечку большого пальца правой руки.
После этого Георгий макнул большой палец в чернильницу, взял сам лист промокательной бумаги и, промокнув слегка начерниленный палец, склонился над документами.
Ник смотрел, как Георгий спокойно опустил палец в обозначенный на документе квадрат. Поставил там отпечаток. Потом поставил отпечаток на следующем экземпляре. Ник насчитал на столе пять экземпляров, и Георгий обошел все пять, «расписавшись» пальцем. Но за внешним спокойствием Георгия угадывалось напряжение. Это напряжение выдавал и его взгляд.
Он снова протянул руку банковскому служащему. Тот с помощью промокашки и прозрачной жидкости очистил палец от чернил и перевел казавшийся безразличным взгляд на Рефата.
Рефат с очевидной легкостью повторил процедуру «подписания» документов.
Виктору показалось, что на Рефата араб смотрел с большим уважением, чем на Георгия.
Очистив палец Рефата, служащий вопросительно посмотрел на Виктора и Ника.
Рефат словно перехватил его взгляд и отрицательно покачал головой.
Георгий в этот момент достал из кармана широкую пробирку с «законсервированным» пальцем Броницкого. Потом он достал из кармана пиджака резиновые перчатки. Натянул их на руки. Открыл пробирку и вытащил палец. Его движения были осторожными, как у хирурга во время сложной операции.
Банкир, на удивление, совершенно спокойно среагировал на появление отдельного пальца. Он так же тщательно протер его перед тем, как Георгий опустил подушечку пальца в чернильницу.
Потом, как печатью, Георгий поставил отпечатки пальца в третьем квадратике каждого документа. Очистив палец Броницкого от чернил, снова спрятал его в пробирку с маслянистой прозрачной жидкостью. Пробирку положил в карман, после чего стащил с рук резиновые перчатки и оставил их на столе.
Банковский служащий, подождав немного, пока отпечатки подсохнут, собрал документы и, кивком предложив всем следовать за ним, направился к двери в смежное помещение.
Там все выглядело более современно. Несколько высоких сейфов под стенами.
На длинном столе — включенный компьютер. Рядом с ним — широкий сканер, принтер, какие-то еще аппараты.
Араб, открыв планшет сканера, положил туда один документ, развернутый на странице с отпечатками пальцев. Закрыв планшет, щелкнул «мышкой», глядя на монитор.
Компьютер зажужжал. Картинка монитора задвигалась. Открылось окошко какой-то программы, после чего на мониторе появились три увеличенных отпечатка пальцев на фоне тонкой сеточки.
Араб спокойно смотрел на монитор, ожидая, когда компьютер исполнит порученную задачу. За его спиной так же неподвижно стояли Георгий и Рефат.
Виктор выглядывал из-за спины Рефата. Все увиденное поразило его. Он вспоминал свои размышления о пропавшем пальце Броницкого. Теперь ему казалось, что представить, для чего может понадобиться отрезанный у трупа палец, было совсем не трудно. Но даже если бы в то время к нему пришла мысль о том, что палец понадобился для отпечатка, он все равно бы отбросил ее. Ведь заканчивается двадцатый век и эпоха безграмотных людей, вроде, канула в далекое прошлое.
Картинка на мониторе снова ожила. Отпечатки пальцев уменьшились в размере и «сползли» в нижнюю часть экрана. А в верхней над каждым отпечатком появились цветные фотографии Георгия, Рефата и Броницкого.
Банковский служащий удовлетворенно кивнул, оглянулся на Рефата и Георгия.
На лице араба впервые появилась слабая, но все же улыбка.
— А кто будет следующим получателем? — спросил он по-английски.
Георгий оглянулся на Ника и Виктора, стоявших за его спиной.
— Вы по-английски понимаете? — спросил их араб. Ник кивнул.
То, что произошло дальше, озадачило и Ника, и Виктора. Араб взял чернильницу в руку. Макнул в нее сначала указательный палец Виктора. Промокнул и откатал с него отпечаток на листе плотной белой бумаги. Потом повторил процедуру, но уже с большим пальцем правой руки Ника. Отсканировал два листа и оба отпечатка появились на мониторе компьютера. Затем араб попросил Ника и Виктора показать свои паспорта, после чего их фотографии через сканер тоже оказались в компьютере над их же увеличенными отпечатками пальцев.
— А третий? — спросил араб-банкир у Георгия. Георгий достал из кармана пиджака бумажник. Вытащил оттуда маленький конвертик. Из конверта извлек квадрат белой бумаги с четким лиловым отпечатком пальца. Протянул арабу.
Тот вложил квадрат бумаги в планшет сканера. Отпечаток перенесся на монитор, потеснив два других отпечатка и фотографии.
— А фото? — спросил араб. Георгий улыбнулся.
— Он там уже есть, — сказал он по-английски, кивнув на компьютер.
Банковский служащий взял третий отпечаток пальца в рамочку, щелкнул клавиатурой. Процессор компьютера зажужжал и на цветном мониторе возникло движение. Через секунд десять над третьим отпечатком пальца «всплыла» фотография. Нику, стоявшему метрах в трех от компьютера, возникшее на мониторе лицо показалось знакомым. Он сделал пару шагов вперед. Остановился. Странное оцепенение остановило и мысли, и чувства. Над третьим отпечатком пальца улыбался не кто иной, как Сергей Сахно по кличке Сапер.
Ник обернулся к Георгию. Георгий загадочно улыбнулся. Его глаза излучали удовольствие.
— Такая компания вас устраивает? — спросил Георгий. Ник не ответил. Он снова посмотрел на монитор. Попытался всмотреться в лицо Сахно, чтобы понять, как давно был сделан этот портрет. Фотография была недавней, но насколько недавней — понять было невозможно. Во всяком случае на Сергее была та же джинсовая куртка, в которой он убегал из Киева.
— 0'кей, — произнес араб и еще раз щелкнул на клавиатуре компьютера.
Изображение исчезло. Вместо него появился какой-то текст на синем фоне.
Вслед за арабом все вернулись в первую комнату, потом поднялись в холл и, кивнув на прощанье арабу, вышли через стеклянную вертушку на улицу.
Ник зажмурился от яркого солнечного луча, попавшего ему прямо в глаза.
— Я поеду в «мерседесе». Поезжайте за нами следом и не отставайте! — сказал Георгий, протягивая Виктору ключи от джипа.
Первые минут десять Виктор и Ник ехали молча, пристроившись в хвост шоколадному «мерседесу». Потом Ник тяжело вздохнул и тут же поймал на себе вопросительный взгляд Виктора.
— Ты чего?
— Я устал, — выдохнул Ник. — И… мне кажется, он не зря пересел к этому….
— К Рефату?
— А ты его знаешь?
Виктор кивнул, поворачивая вслед за «мерседесом» налево.
— А что тебе кажется? — спросил он через минуту.
— У меня был друг, когда я служил военным переводчиком в Африке. Он подорвался на микроавтобусе… На мину наехали.
— Ну, мы едем по дороге, здесь мин не будет. Да и какой смысл нас взрывать?
— Мину можно и с собой везти, даже не подозревая об этом. Может, остановимся, посмотрим?
— Он же приказал не отставать от них.
— Вот видишь, — негромко произнес Ник и снова вздохнул. — Мы им больше не нужны…
— А наши отпечатки пальцев?
— А тот палец из пробирки? — вопросом на вопрос ответил Ник.
Нервные мысли Ника все-таки передались Виктору и он уже сопоставлял возможность своей гибели с неожиданным появлением Рефата. Теперь вся его конспиративная связь с Москвой выглядела просто смешно. Он скрывал от Георгия, что знаком с Рефатом, а Рефат был больше чем просто знаком с Георгием. Рефат был его человеком, или наоборот — Георгий был человеком Рефата. Во всяком случае теперь было бы смешно представлять, будто Георгий не знает о встречах Виктора с Рефатом, о той подмосковной даче с тиром, о Войчеке, передавшем в Лондоне фотографии, благодаря которым они узнали в лицо и Сапера, и Ценского.
Зачем нужен был весь этот цирк?
— А где сейчас те деньги, за которые они расписались? — спросил вдруг Ник, перебивая размышления Виктора.
— Не знаю, — ответил Виктор.
Дорога уже выбежала из города. По одну сторону от нее протянулись луга, по другую — забор военной части, увенчанный закрученной паутиной из колючей проволоки.
— Твоя жена знает, что ты здесь? — спросил после недолгой паузы Ник.
Виктор бросил на Ника удивленный взгляд.
— Если б тебя хотели убрать, это б сделали в Париже… — произнес Виктор, вспоминая разговор с Георгием о том, что «Ценский больше не нужен».
Это воспоминание словно наложило печальный тон на слова, которыми он хотел отвлечь Ника от нервных мыслей.
— Мы едем в аэропорт, — прошептал Ник, заметив промелькнувший слева указатель.
Словно в подтверждение его слов над ними, обгоняя джип по воздуху, пролетел самолет. Пролетел довольно низко, заходя на посадку.
— Нет, мы теперь дорогого стоим, — проговорил после паузы Виктор.
Проговорил уверенно и твердо. — Нас теперь будут беречь…
— Это-то и плохо, — выдохнул Ник.
Когда до аэропорта оставалось два километра, «мерседес» притормозил. Джип остановился рядом. Из «мерседеса» вышел Георгий.
— Давайте сюда игрушки! — сухо приказал он. Ник и Виктор безропотно отдали Георгию свои пистолеты. Холодок пробежал по спине Виктора. Он взгляда не сводил с пистолетов, оказавшихся теперь в руках у Георгия.
Георгий неожиданно улыбнулся. Достал из кармана квадратик фланелевой ткани, протер сначала пистолет Ника, бросил его в траву у обочины. Потом поступил так же с пистолетом, взятым у Виктора.
— Все! — улыбнулся он. — Теперь поехали!
Только получив посадочные талоны и пройдя три досмотра, Ник и Виктор узнали, что они летят в Рим через Стамбул. Это известие озадачило их.