Страница:
А что еще надо? Он жив, богат и самостоятелен; он сам принял решение не прятаться от опасности, надвигающейся на Благородных Подонков. На какой-то краткий миг, посреди огромного города с населением в восемьдесят восемь тысяч, с его дыханием, вонью, вечным шумом, торговлей и техническими приспособлениями, Локки вдруг показалось, что он совсем один на всем свете.
ОДИН.
Волосы на голове у Локки встали дыбом. Старый, холодный страх, вечный спутник одиноких людей, внезапно ожил в нем. Стоял тихий летний вечер, вокруг безмятежно шелестела Серебристая роща – самый безопасный из всех общественных парков Каморра. Его постоянно патрулировали «желтые куртки» с фонарями на шестах. А сколько здесь обычно крутится молодых аристократов обоего пола! Шагу ступить невозможно, чтобы не наткнуться на парочку, которая прогуливается в поисках уединенного уголка.
Локки окинул быстрым взглядом лабиринт извилистых дорожек: он и вправду был совсем один в Серебристой роще. До него не доносилось ни звука шагов, ни голосов – лишь шелест листьев и жужжание насекомых. Вор повел правым предплечьем, и тонкий стилет вороненой стали скользнул из рукава прямо ему в ладонь. Крепко сжав в кулаке неразличимый издали клинок, Локки заторопился к южным воротам парка.
Поднимался туман, медленно сочился сквозь траву, словно испаряясь из нее. Несмотря на душный вечер, Локки пробирала дрожь. Туман казался неестественно плотным – кончика носа не разглядеть. Точно такой же туман окутывал город в последние несколько ночей. Но откуда он берется?
Вот и южные ворота парка. Локки стоял перед ними, рассматривая пустынную улицу и мост, чьи красные фонари мягко и зловеще светились в тумане.
Перед ним снова была Арка Древних, ведущая назад на Дюрону.
Выходило, что Локки каким-то образом сделал круг. Как это могло случиться? Сердце забилось, как сумасшедшее, затем в голове мелькнула спасительная мысль: донья София. Эта хитрая подлая шлюха что-то сделала с ним… Наверное, какое-то алхимическое чародейство на пергаменте. Чернила? Воск печати? Может быть, это яд, затмевающий разум перед тем, как убить человека? Или наркотик, изготовленный с целью обезопасить его? Мелкая, совершенно бесполезная месть обозленной женщины? Локки потянул руку за отворот камзола, к пергаменту… и промахнулся. Рука застыла в воздухе. Он сознавал, что делает все слишком медленно и неуклюже – его движения явно отставали от мыслей…
Под деревьями двигались какие-то люди. Один слева, другой справа…
Арка Древних куда-то пропала, Локки снова стоял один в самом сердце перепутанных тропинок, уставившись в темноту, подсвеченную только изумрудными фонарями. Усилием воли он заставил себя сдвинуться с места. Он крался, сжимая стилет в руке, тяжело дыша и едва не падая от внезапно нахлынувшей слабости. Мужчины в плащах: один слева, другой справа. Шаги по гравию, чужие… Темный контур арбалета, свет бьет в спины пришельцев… Голова закружилась.
– Мастер Бич, – раздался приглушенный мужской голос, – вам придется уделить нам час-другой.
– Спаси нас, Лукавый Хранитель, – выдохнул Локки. Затем неясные тени деревьев выплыли из его поля зрения, и он провалился во тьму.
Очнувшись, Локки обнаружил, что сидит. Очень странно… С ним и раньше случались провалы в забытье после раны или наркотика. Но сейчас все было тначе – точно какой-то экспериментатор попросту щелкнул рычажком и снова включил его сознание. Или шаловливый мальчишка разом выдернул затычку из вераррских водяных часов.
Локки огляделся и понял, что сидит за столом, на простом стуле, в комнате самой обычной таверны. Он разглядел стойку, очаг и другие столы, но все было запустелым и сырым, пахло пылью и плесенью. В глаза светил мигающий желтый огонек масляной лампы. Стекла на окнах казались затуманенными или смазанными каким-то жиром. Они отражали свет и не позволяли выглянуть наружу.
– За вашей спиной взведенный арбалет, – донесся голос сзади, с совсем близкого расстояния. Судя по всему, он принадлежал еще не старому мужчине, образованному, определенно каморрцу, но с каким-то странным акцентом. Возможно, этот человек долгое время прожил в другой стране? Как Локки ни старался, он не мог узнать этот голос. – Лучше не дергайтесь, мастер Бич.
По спине Благородного Подонка пробежал холодок. Он напрягся, припоминая последние секунды в парке: вроде бы один из этих людей еще там назвал его Бичом. Он с трудом проглотил комок в горле.
– Почему вы так ко мне обращаетесь? Мое имя Лукас Фервит. Я эмберлинский подданный, служащий дома бел Аустеров.
– Вполне убедительно, мастер Бич. Не знай я доподлинно, кто вы такой, наверняка бы поверил. Акцент неплох, а упорство, с которым вы кутаетесь в эту черную шерсть, заслуживает уважения. Неудивительно, что дон Лоренцо и донья София пребывали в заблуждении – пока вы сами их не разубедили.
Это не Барсави, с отчаянием осознал Локки. Там все было бы по-другому. Барсави предпочел бы провести дознание сам. Благородные Подонки корчились бы в недрах Плавучей Могилы, а рядом стоял бы Мудрый Праведник с наточенным и отполированным ножом.
– Меня в самом деле зовут Лукас Фервит, – настойчиво повторил Локки. – Не понимаю, чего вы хотите и зачем привели меня сюда. Что с Грауманном? Он цел?
– Жеан Таннен в абсолютном порядке, – ответил мужской голос. – Впрочем, вы и сами это знаете. О, я бы не отказался полюбоваться на то, как вы заявились в дом дона Сальвары с дурацкой печатью под черным плащом. Пришли и уничтожили его веру в Лукаса Фервита. Как отец, ласковым голосом объясняющий детям, что Благословенного Дарителя не существует. Да вы великий артист, мастер Бич!
– Я уже сказал вам, что мое имя – Лукас Фервит, и я…
– Если вы еще раз повторите, что ваше имя – Лукас Фервит, я прострелю вам левое плечо. Убивать вас я не собираюсь, но осложнить жизнь могу. Славная глубокая дыра… возможно, сломанная кость. Порву ваш прекрасный костюм. Быть может, залью кровью ваш любезный пергамент. Интересно, что скажут на это чиновники Мераджио? Испачканные красным расписки всегда привлекают нежелательное внимание.
Локки надолго замолчал.
– Нет, мастер Ламора, так тоже не пойдет. Вы ведь уже наверняка поняли, что я не из людей Барсави.
«О Тринадцать! – подумал Локки. – Где, черт побери, я мог ошибиться?» Если это правда, и незнакомец действительно не работает на Барсави, оставалось единственное возможное объяснение: настоящий Паук. Настоящие Полуночники. Неужели ему донесли о том, что Локки подделал и использовал печать? Неужели тот мошенник в Талишеме прельстился лишними деньгами и шепнул словечко секретным агентам герцога? Скорее всего, так оно и было.
– Повернитесь. Медленно.
Локки встал и повиновался. Ему пришлось прикусить язык, чтобы не вскрикнуть от удивления.
Человеку, сидевшему напротив него за столом, можно было дать от тридцати до пятидесяти. Высокий, тощий мужчина с сединой на висках… Все в его внешности обличало каморрца – темно-оливковая кожа, высокие скулы, резко выступающий нос.
Незнакомец был одет во все серое: серый кожаный дублет, под ним серая шелковая рубашка, сверху – серый плащ с откинутым капюшоном, а на руках – тонкие серые перчатки для фехтования. От долгого ношения лайка вытерлась и морщилась на сгибах. У мужчины были глаза прирожденного охотника – холодные, неподвижные, оценивающие. В черных зрачках отражался оранжевый огонек лампы, и на мгновение Локки показалось, что это не отблеск, а их собственный свет, темный огонь, горящий внутри чужих, опасных глаз. Вор невольно содрогнулся.
– Ты… – прошептал он, вмиг позабыв о вадранском акценте.
– Совершенно верно, – кивнул Серый Король. – Честно говоря, этот наряд утомляет меня своей театральностью, но это необходимо. Уж вы-то должны понимать значение внешних эффектов, мастер Бич.
– Ума не приложу, почему вы продолжаете меня так называть, – заявил Локки, незаметно меняя позу и тут же ощутив успокаивающую тяжесть второго стилета в другом рукаве. – А еще я не вижу никакого арбалета.
– Я же сказал – он сзади, – Серый Король с тонкой насмешливой улыбкой кивнул за спину Локки. Тот осторожно повернул голову.
В дальнем углу таверны, ровно в том месте, куда он смотрел секунду назад, стоял человек. Широкоплечий мужчина в плаще с капюшоном лениво прислонился к стене, держа в руках взведенный арбалет. Острие болта смотрело прямо в грудь Локки.
– Я… – Локки обернулся, но Серого Короля не оказалось на прежнем месте за столом. Теперь он стоял на десяток футов левее, около пустой стойки. В ярком свете фонаря Локки ясно видел, как человек в сером усмехается. – Разве это возможно?
– Еще как возможно, мастер Бич. Просто вероятность такой возможности исчезающе мала, – Серый Король медленно провел левой рукой вдоль окна, будто стирая с него пыль. Оглянувшись, Локки увидел, что арбалетчик опять исчез.
– Черт меня подери, – ахнул Локки. – Да вы контрмаг!
– Мимо, – усмехнулся Серый Король. – Я, равно как и вы, не обладаю никакими магическими способностями. Но у меня есть контрмаг, который работает на меня.
И он указал на тот самый стол, за которым прежде сидел.
Там возник – именно возник, не прыгнул, не подошел со стороны (в этом Локки мог поклясться) – худощавый молодой человек лет двадцати. Его щеки и подбородок покрывал легкий юношеский пушок, но на лбу уже начинали проступать залысины. Ситуация явно забавляла его, однако в глазах читалась жесткость, которая однозначно выдавала давнюю привычку повелевать – такое выражение Локки нередко подмечал у особ знатного происхождения.
Одет молодой человек был в изящно скроенный серый камзол с алыми шелковыми отворотами. На обнаженном левом запястье четко виднелась татуировка в виде трех черных линий. Правая рука мага была затянута в толстую кожаную перчатку с раструбом, а на ней с величественным видом восседал самый свирепый с виду охотничий сокол. В золоте перьев поблескивали круглые черные глаза, между ними торчал острый, как кинжал, клюв. Хищник посмотрел на Локки пронзительным немигающим взглядом, и тот почувствовал себя крайне неуютно, словно был кем-то вроде мыши-полевки. Коричневые с серым крылья аккуратно сложены на спине, а вот когти… Таких когтей Локки никогда не видел – непомерно большие, раздутые, странной удлиненной формы.
– Познакомьтесь с моим товарищем по имени Сокольничий, – представил молодого человека Серый Король. – Он-то и есть контрмаг из Картена. Мой личный контрмаг. Ключ к великому множеству загадок… А теперь будем считать, что официальная часть закончилась. Самое время перейти к разговору о том, что мне от вас нужно.
– С этими деятелями лучше не связываться, – предупредил его Цепп много лет назад.
– Это почему же?
В то время Локки был крайне самоуверенным тринадцатилетним юнцом – со всеми вытекающими последствиями.
– Вижу, ты не слишком внимательно читал учебник истории. Придется в качестве наказания задать тебе дополнительные разделы, – вздохнул учитель. – Картенские контрмаги – уникальное явление. По сути, они являются единственными чародеями на нашем континенте, поскольку очень ревниво относятся к своему ремеслу и не подпускают к нему никого чужого.
– И никто не возражает против этого? Никто не борется или не пытается спрятаться от них?
– Конечно, прячутся, сплошь и рядом. Но что могут два, пять или десять магов против четырех сотен, в чьем распоряжении город-государство? С чужаками и изменниками контрмаги делают такое, что наш капа Барсави на их фоне выглядит кротким жрецом Переландро. Они чудовищно ревнивы, чудовищно жестоки и нетерпимы к своим конкурентам. Контрмаги давно и прочно установили единую монополию. Никто, будь он хоть сам король Семи Сущностей, не посмеет приютить у себя постороннего чародея, неугодного контрмагам.
– Интересно, – спросил Локки, – а почему они называются контрмагами? Они что, сами себя магами не считают?
– Отнюдь. Полагаю, причина лежит в их извращенном чувстве юмора. При тех нелепых ценах, которые контрмаги устанавливают на свои услуги, их работа обращается скорее в издевательство над клиентами, чем в способ зарабатывать деньги.
– Что же в них такого нелепого?
– Новичку платят пятьсот полновесных крон в день. Продвинутый маг уже стоит тысячу. Они отмечают свой ранг татуировкой. Чем больше черных колец у контрмага на запястье, тем вежливее ты должен с ним обходиться.
– Тысячу крон В ДЕНЬ?
– Теперь ты понимаешь, почему их довольно мало? Далеко не каждый герцог или иной ублюдок с толстой мошной может воспользоваться услугами контрмага. Даже во время войны и в других крайних ситуациях их нанимают лишь на короткое оговоренное время. И если уж на твоем пути встретился контрмаг, будь уверен, что его наняли для настоящей, серьезной работы.
– Но откуда берутся эти картенские контрмаги?
– Полагаю, из Картена.
– Ха-ха, очень смешно… Я имею в виду их монополию.
– О, это очень просто. Однажды вечером могущественный маг стучится в дверь более слабого. «Я открываю особую гильдию, – говорит он. – Присоединяйся ко мне, или я уничтожу тебя на месте». А второй маг, естественно, отвечает ему…
– Я всегда мечтал присоединиться к какой-нибудь гильдии!
– Вот именно. Затем они вдвоем идут к третьему магу. «Присоединяйся к гильдии, – говорят они. – Или сражайся с нами обоими, прямо сейчас». Процесс продолжается до тех пор, пока три или четыре сотни членов гильдии не постучатся в дверь последнего независимого мага, и любой, кто откажет им, может кричать «нет» уже в аду.
– Но и у этой могущественной организации должно быть слабое место, – предположил Локки.
– Ты прав, малыш. Контрмаги такие же смертные, как и мы. Они едят, спят, испражняются, стареют, умирают. В этом смысле они уязвимы. Но все вместе они – как проклятые осы: тронь одного, и остальные враз наделают в тебе дырок. Да помогут Тринадцать тому, кто убьет контрмага – случайно или преднамеренно.
– Почему?
– Это самое старое правило их гильдии, не знающее исключений. Убей одного контрмага, и вся гильдия тут же забросит собственные дела. Чтобы найти тебя, они не остановятся ни перед чем. Они станут убивать твоих друзей, родственников, знакомых. Сожгут дом. Уничтожат все, что ты когда-либо создал. Ты будешь мечтать о смерти… но до того, как тебе позволят умереть, контрмаги изведут весь твой след на земле. И заставят тебя наблюдать это собственными глазами.
– Значит, им не может противостоять никто?
– Почему же? Ты вправе попытаться справиться с одним из них, если он выйдет против тебя. Но вот убивать его не стоит. При таком раскладе самоубийство куда предпочтительнее – по крайней мере, не заберешь с собой в могилу всех, кто тебе дорог.
– Ничего себе!
– О да, – кивнул Цепп. – Магия сама по себе впечатляющая вещь, а эта их чертова общность и вовсе дает им неуязвимость. Поэтому, мой мальчик, если когда-нибудь тебе доведется столкнуться с контрмагом, лучше вежливо раскланяться и убраться с его пути. Именно вежливо, не забывая повторять «да, господин» или «нет, мадам».
– Славная у тебя птичка, лысая задница, – заметил Локки.
Контрмаг молча смерил его холодным взором. Похоже, он ожидал другой реакции.
– Значит, это ты помогаешь скрываться своему хозяину. Это благодаря тебе никто из Полных Крон не мог вспомнить, что произошло той ночью, когда Длинного Тессо прибили к стене.
В этот миг сокол издал пронзительный крик, и Локки отшатнулся. Он ощутил волну гнева, исходящую от птицы. Это был не просто крик взволнованного животного… в нем чувствовалось что-то личное. Локки вопросительно приподнял брови.
– Моей подружке не нравится твой тон, – пояснил Сокольничий. – А я привык доверять ее мнению. Так что последи за своим языком – тебе же будет лучше.
– Я нужен твоему хозяину для каких-то целей, значит, пока нахожусь в безопасности, – возразил Локки. – Из этого я делаю вывод, что могу разговаривать с его картенским лакеем, как мне заблагорассудится. Да будет тебе известно, подонок, что среди гаррист, которых ты убил, были мои друзья. Я сам по твоей милости влип в очень некрасивую историю. Чтоб тебе изойти на дерьмо, ГОСПОДИН КОНТРМАГ!
С возмущенным криком сокол рванулся с руки хозяина. Локки успел загородиться левой рукой, и птица с размаху ударилась о нее. Когти пронзили плотное сукно рукава и застряли в его теле. Намертво вцепившись в человеческую плоть, птица отчаянно била крыльями. Локки завопил и попытался ударить хищника правой рукой.
– Сделай это, и тут же умрешь, – предупредил Сокольничий. – Посмотри внимательнее на лапы моей птички.
Прикусив щеку от боли, Локки послушался. То, что вначале показалось ему обычными когтями, оказалось подобием гладких загнутых жал, заканчивающихся острыми иголками. Чуть выше на лапах располагались странные пульсирующие наросты. При всем слабом знакомстве Локки с семейством хищных птиц это не показалось ему нормальным.
– Вестрис относится к так называемым скорпионьим соколам, – счел нужным пояснить Серый Король. – Она гибрид – результат совокупного применения алхимии и чародейства, созданный по специальному заказу гильдии контрмагов. Вместо обычных когтей у нее ядовитые жала. Рассердись она на тебя чуть посильнее, и ты умер бы через три секунды.
Из пораненной руки Локки начала капать кровь, и он застонал. Птица, явно наслаждаясь муками человека, клюнула его.
– Мы все здесь взрослые, включая эту птицу, не так ли? Безопасность – весьма относительное понятие, Локки. И мне не хотелось бы тебе показывать, насколько оно относительно.
– Прошу прощения, – проворчал Локки, скрежеща зубами. – Вестрис – отличная и весьма убедительная дама.
Сокольничий хранил молчание, но Вестрис ослабила хватку, а затем и вовсе выдернула когти, перепорхнула обратно к хозяину и уселась на его перчатке, продолжая злобно взирать на свою жертву. Локки схватился за окровавленную руку и принялся растирать царапины.
– Разве я был не прав, Сокольничий? – усмехнулся Серый Король. – У мастера Бича талант к восстановлению равновесия. Еще несколько минут назад он был слишком напуган, чтобы думать и действовать. И вот он уже кидается оскорблениями, а сам, несомненно, размышляет, как выкарабкаться из положения, в которое попал!
– Простите, но я не понимаю, почему вы продолжаете звать меня этим именем, – запротестовал Локки.
– Все ты понимаешь, – отрезал его собеседник. – Итак, слушай, Локки. Я скажу один раз и повторять не буду. Мне все известно о твоей небольшой норе под Домом Переландро, твоем тайнике, твоем состоянии. Я знаю, что ты не тратишь времени на мелкие ночные кражи, как это представляется остальным Правильным Людям. Ты – нарушитель Тайного Договора. Мне известно о твоих хитроумных и весьма успешных аферах с каморрскими аристократами. Не ты распустил по городу эти нелепые слухи про Бича Каморра, но мы оба знаем, что они имеют самое непосредственное отношение к твоим подвигам. Наконец, я отдаю себе отчет, что если капе Барсави станет известно обо всем этом, он вплотную займется тобой и остальными Благородными Подонками, А он способен на многое!
– Бросьте, – перебил его Локки. – Вы не в том положении, чтобы рассчитывать на доверие капы Барсави. Так он и станет слушать ваши оговоры!
– Оговаривать тебя буду не я, – с улыбкой возразил Серый Король. – Для этого у меня есть доверенные лица в окружении Барсави. Впрочем, все это станет актуально лишь в том случае, если ты провалишь мое задание. Надеюсь, я доступно объяснил?
Несколько мгновений Локки смотрел на своего собеседника, затем со вздохом уселся верхом на стул и пристроил больную руку на его спинку.
– Да, я вас понял. А что взамен?
– Взамен я обещаю, что капа Каморра ничего не услышит о двойной жизни, которую ведешь ты и твои друзья.
– Вот, значит, как, – медленно проговорил Локки.
– Именно, – скрестив руки на груди, Серый Король шагнул вперед. – Во всем, что не касается моего контрмага, я очень скупой человек, Локки. В качестве оплаты ты получишь жизнь, а не деньги.
– И какая же работа мне предстоит?
– Простой незамысловатый обман, – ответил Серый Король. – Я хочу, чтобы на некоторое время ты стал МНОЮ.
– Боюсь, я не вполне понимаю, что вы хотите сказать.
– Мне настало время выйти из тени. Я хочу поговорить с Барсави… так сказать, лично, без посредников. В ближайшем будущем я намереваюсь организовать тайную встречу с капой Каморра. Ради этого он рискнет покинуть свою Плавучую Могилу.
– Сомневаюсь.
– А ты не сомневайся. Все его нынешние несчастья – дело моих рук. Так что я знаю, как выманить старого лиса из его сырой норы. Но разговаривать он будет не со мной, а с тобой – Бичом Каморра, самым великим мистификатором в этом городе. Тебе предстоит перевоплотиться в меня. Роль на одну ночь. Виртуозная премьера.
– Вынужденная премьера. И с какой целью?
– Видишь ли, сам я не могу там присутствовать, мне нужно быть в другом месте. Дело в том, что эта встреча – лишь часть более обширного плана.
– Но семья Барсави знает меня в лицо!
– Думаю, для тебя это не проблема. Сумел же ты одурачить чету Сальвара – в течение одного дня дважды пришел в их дом, изображая двух разных людей. И они тебе поверили! Я обеспечу тебя нужным костюмом и научу, что говорить. Благодаря твоим талантам и атмосфере таинственности, которую я сохранял до сегодняшнего дня, все пройдет успешно. Никому даже в голову не придет, что ты не настоящий Серый Король. Естественно, твое инкогнито сохранится.
– Интересный план! – признал Локки. – В чем-то он даже привлекает меня. Но вы же понимаете, что я буду выглядеть полным идиотом, если капа начнет разговор с дюжины арбалетных болтов.
– Об этом не беспокойся. Ты будешь отлично защищен от необдуманных поступков со стороны собеседника. Я пошлю с тобой Сокольничего.
Локки сверкнул глазами на контрмага. Тот ответил ему насмешливой улыбкой.
– Не думаешь же ты, – продолжал тем временем Король, – что я позволил бы тебе сидеть здесь со стилетом в рукаве, если бы оружие в руке смертного могло повредить мне? Если сомневаешься, проверь. Могу даже одолжить тебе арбалет… или два. Уверяю тебя, результат будет тот же. И тебе мы обеспечим такую же защиту при встрече с Барсави.
– Значит, это правда? Слухи о твоей неуязвимости – не глупая выдумка? Сегодня я сам убедился, что твой подручный маг способен рыться в чужой голове – у меня сейчас такое ощущение, будто я пьянствовал ночь напролет.
– Ты прав. Хотя все эти слухи начал распространять в городе я сам – через своих людей. Единственной моей целью было внушить головорезам капы такой страх, чтобы они не смели даже приблизиться к тебе во время разговора с Барсави. К тому же у меня вправду есть власть убивать одним прикосновением, – Серый Король дружески усмехнулся. – И ты, став мною, обретешь подобную власть.
Локки нахмурился. Эта улыбка, эти черты лица… В Сером Короле сквозило что-то чертовски знакомое. Ничего конкретного – просто навязчивое, зудящее чувство, будто Локки уже где-то видел этого человека.
– Очень благодарен за заботу, – сказал он, откашлявшись. – Еще вопрос: что будет после того, как я выполню задание?
– Наши пути разойдутся, – просто ответил Серый Король. – Ты отправишься по своим делам, я – по своим.
– Верится с трудом.
– Обещаю, Локки, что с этой встречи ты уйдешь живым. И потом тоже не произойдет ничего столь страшного, что ты успел себе вообразить. Если бы я хотел забить Барсави, то давным-давно уже сделал бы это.
– Вообразить, говоришь? Ты вырезал семерых гаррист Барсави, а самого его на месяцы запер в Плавучей Могиле. После смерти Тессо капа своими руками отправил на тот свет восьмерых Полных Крон. На твой взгляд, ничего страшного? Да Барсави спит и видит, как бы извести тебя! На меньшее он не согласится.
– Барсави сам заперся в своем галеоне. Я уже говорил и повторю еще раз: доверься мне, Локки. Я знаю, как справиться с ситуацией. Капе придется согласиться на любое мое предложение. Мы решим вопрос о разделе Каморра – раз и навсегда. Все останутся довольны.
– Я всегда считал Серого Короля крайне опасным человеком, – признался Локки. – А теперь убедился, что он к тому же маньяк.
– Мне безразлично, как ты будешь толковать мои действия. Лишь бы сделал то, что от тебя требуется.
– А что, у меня есть выбор? – тоскливо спросил вор.
– Пожалуй, нет. Но это не повод расстраиваться. Итак, мы договорились, Локки? Ты выполнишь мое задание?
– Да. Но ты должен объяснить мне, что говорить капе.
– Безусловно.
– В таком случае у меня будет еще одно условие.
– Вот как?
– Если я подписываюсь на эту авантюру, мне необходима связь с вами. По крайней мере, возможность переслать весточку. Вдруг произойдет что-то непредвиденное? Я не могу сидеть и ждать, пока вы появитесь невесть откуда.
– Маловероятное событие, – пожал плечами Серый Король.
– Это вынужденная мера, – возразил Локки. – Вы же заинтересованы в положительном результате?
ОДИН.
Волосы на голове у Локки встали дыбом. Старый, холодный страх, вечный спутник одиноких людей, внезапно ожил в нем. Стоял тихий летний вечер, вокруг безмятежно шелестела Серебристая роща – самый безопасный из всех общественных парков Каморра. Его постоянно патрулировали «желтые куртки» с фонарями на шестах. А сколько здесь обычно крутится молодых аристократов обоего пола! Шагу ступить невозможно, чтобы не наткнуться на парочку, которая прогуливается в поисках уединенного уголка.
Локки окинул быстрым взглядом лабиринт извилистых дорожек: он и вправду был совсем один в Серебристой роще. До него не доносилось ни звука шагов, ни голосов – лишь шелест листьев и жужжание насекомых. Вор повел правым предплечьем, и тонкий стилет вороненой стали скользнул из рукава прямо ему в ладонь. Крепко сжав в кулаке неразличимый издали клинок, Локки заторопился к южным воротам парка.
Поднимался туман, медленно сочился сквозь траву, словно испаряясь из нее. Несмотря на душный вечер, Локки пробирала дрожь. Туман казался неестественно плотным – кончика носа не разглядеть. Точно такой же туман окутывал город в последние несколько ночей. Но откуда он берется?
Вот и южные ворота парка. Локки стоял перед ними, рассматривая пустынную улицу и мост, чьи красные фонари мягко и зловеще светились в тумане.
Перед ним снова была Арка Древних, ведущая назад на Дюрону.
Выходило, что Локки каким-то образом сделал круг. Как это могло случиться? Сердце забилось, как сумасшедшее, затем в голове мелькнула спасительная мысль: донья София. Эта хитрая подлая шлюха что-то сделала с ним… Наверное, какое-то алхимическое чародейство на пергаменте. Чернила? Воск печати? Может быть, это яд, затмевающий разум перед тем, как убить человека? Или наркотик, изготовленный с целью обезопасить его? Мелкая, совершенно бесполезная месть обозленной женщины? Локки потянул руку за отворот камзола, к пергаменту… и промахнулся. Рука застыла в воздухе. Он сознавал, что делает все слишком медленно и неуклюже – его движения явно отставали от мыслей…
Под деревьями двигались какие-то люди. Один слева, другой справа…
Арка Древних куда-то пропала, Локки снова стоял один в самом сердце перепутанных тропинок, уставившись в темноту, подсвеченную только изумрудными фонарями. Усилием воли он заставил себя сдвинуться с места. Он крался, сжимая стилет в руке, тяжело дыша и едва не падая от внезапно нахлынувшей слабости. Мужчины в плащах: один слева, другой справа. Шаги по гравию, чужие… Темный контур арбалета, свет бьет в спины пришельцев… Голова закружилась.
– Мастер Бич, – раздался приглушенный мужской голос, – вам придется уделить нам час-другой.
– Спаси нас, Лукавый Хранитель, – выдохнул Локки. Затем неясные тени деревьев выплыли из его поля зрения, и он провалился во тьму.
3
Очнувшись, Локки обнаружил, что сидит. Очень странно… С ним и раньше случались провалы в забытье после раны или наркотика. Но сейчас все было тначе – точно какой-то экспериментатор попросту щелкнул рычажком и снова включил его сознание. Или шаловливый мальчишка разом выдернул затычку из вераррских водяных часов.
Локки огляделся и понял, что сидит за столом, на простом стуле, в комнате самой обычной таверны. Он разглядел стойку, очаг и другие столы, но все было запустелым и сырым, пахло пылью и плесенью. В глаза светил мигающий желтый огонек масляной лампы. Стекла на окнах казались затуманенными или смазанными каким-то жиром. Они отражали свет и не позволяли выглянуть наружу.
– За вашей спиной взведенный арбалет, – донесся голос сзади, с совсем близкого расстояния. Судя по всему, он принадлежал еще не старому мужчине, образованному, определенно каморрцу, но с каким-то странным акцентом. Возможно, этот человек долгое время прожил в другой стране? Как Локки ни старался, он не мог узнать этот голос. – Лучше не дергайтесь, мастер Бич.
По спине Благородного Подонка пробежал холодок. Он напрягся, припоминая последние секунды в парке: вроде бы один из этих людей еще там назвал его Бичом. Он с трудом проглотил комок в горле.
– Почему вы так ко мне обращаетесь? Мое имя Лукас Фервит. Я эмберлинский подданный, служащий дома бел Аустеров.
– Вполне убедительно, мастер Бич. Не знай я доподлинно, кто вы такой, наверняка бы поверил. Акцент неплох, а упорство, с которым вы кутаетесь в эту черную шерсть, заслуживает уважения. Неудивительно, что дон Лоренцо и донья София пребывали в заблуждении – пока вы сами их не разубедили.
Это не Барсави, с отчаянием осознал Локки. Там все было бы по-другому. Барсави предпочел бы провести дознание сам. Благородные Подонки корчились бы в недрах Плавучей Могилы, а рядом стоял бы Мудрый Праведник с наточенным и отполированным ножом.
– Меня в самом деле зовут Лукас Фервит, – настойчиво повторил Локки. – Не понимаю, чего вы хотите и зачем привели меня сюда. Что с Грауманном? Он цел?
– Жеан Таннен в абсолютном порядке, – ответил мужской голос. – Впрочем, вы и сами это знаете. О, я бы не отказался полюбоваться на то, как вы заявились в дом дона Сальвары с дурацкой печатью под черным плащом. Пришли и уничтожили его веру в Лукаса Фервита. Как отец, ласковым голосом объясняющий детям, что Благословенного Дарителя не существует. Да вы великий артист, мастер Бич!
– Я уже сказал вам, что мое имя – Лукас Фервит, и я…
– Если вы еще раз повторите, что ваше имя – Лукас Фервит, я прострелю вам левое плечо. Убивать вас я не собираюсь, но осложнить жизнь могу. Славная глубокая дыра… возможно, сломанная кость. Порву ваш прекрасный костюм. Быть может, залью кровью ваш любезный пергамент. Интересно, что скажут на это чиновники Мераджио? Испачканные красным расписки всегда привлекают нежелательное внимание.
Локки надолго замолчал.
– Нет, мастер Ламора, так тоже не пойдет. Вы ведь уже наверняка поняли, что я не из людей Барсави.
«О Тринадцать! – подумал Локки. – Где, черт побери, я мог ошибиться?» Если это правда, и незнакомец действительно не работает на Барсави, оставалось единственное возможное объяснение: настоящий Паук. Настоящие Полуночники. Неужели ему донесли о том, что Локки подделал и использовал печать? Неужели тот мошенник в Талишеме прельстился лишними деньгами и шепнул словечко секретным агентам герцога? Скорее всего, так оно и было.
– Повернитесь. Медленно.
Локки встал и повиновался. Ему пришлось прикусить язык, чтобы не вскрикнуть от удивления.
Человеку, сидевшему напротив него за столом, можно было дать от тридцати до пятидесяти. Высокий, тощий мужчина с сединой на висках… Все в его внешности обличало каморрца – темно-оливковая кожа, высокие скулы, резко выступающий нос.
Незнакомец был одет во все серое: серый кожаный дублет, под ним серая шелковая рубашка, сверху – серый плащ с откинутым капюшоном, а на руках – тонкие серые перчатки для фехтования. От долгого ношения лайка вытерлась и морщилась на сгибах. У мужчины были глаза прирожденного охотника – холодные, неподвижные, оценивающие. В черных зрачках отражался оранжевый огонек лампы, и на мгновение Локки показалось, что это не отблеск, а их собственный свет, темный огонь, горящий внутри чужих, опасных глаз. Вор невольно содрогнулся.
– Ты… – прошептал он, вмиг позабыв о вадранском акценте.
– Совершенно верно, – кивнул Серый Король. – Честно говоря, этот наряд утомляет меня своей театральностью, но это необходимо. Уж вы-то должны понимать значение внешних эффектов, мастер Бич.
– Ума не приложу, почему вы продолжаете меня так называть, – заявил Локки, незаметно меняя позу и тут же ощутив успокаивающую тяжесть второго стилета в другом рукаве. – А еще я не вижу никакого арбалета.
– Я же сказал – он сзади, – Серый Король с тонкой насмешливой улыбкой кивнул за спину Локки. Тот осторожно повернул голову.
В дальнем углу таверны, ровно в том месте, куда он смотрел секунду назад, стоял человек. Широкоплечий мужчина в плаще с капюшоном лениво прислонился к стене, держа в руках взведенный арбалет. Острие болта смотрело прямо в грудь Локки.
– Я… – Локки обернулся, но Серого Короля не оказалось на прежнем месте за столом. Теперь он стоял на десяток футов левее, около пустой стойки. В ярком свете фонаря Локки ясно видел, как человек в сером усмехается. – Разве это возможно?
– Еще как возможно, мастер Бич. Просто вероятность такой возможности исчезающе мала, – Серый Король медленно провел левой рукой вдоль окна, будто стирая с него пыль. Оглянувшись, Локки увидел, что арбалетчик опять исчез.
– Черт меня подери, – ахнул Локки. – Да вы контрмаг!
– Мимо, – усмехнулся Серый Король. – Я, равно как и вы, не обладаю никакими магическими способностями. Но у меня есть контрмаг, который работает на меня.
И он указал на тот самый стол, за которым прежде сидел.
Там возник – именно возник, не прыгнул, не подошел со стороны (в этом Локки мог поклясться) – худощавый молодой человек лет двадцати. Его щеки и подбородок покрывал легкий юношеский пушок, но на лбу уже начинали проступать залысины. Ситуация явно забавляла его, однако в глазах читалась жесткость, которая однозначно выдавала давнюю привычку повелевать – такое выражение Локки нередко подмечал у особ знатного происхождения.
Одет молодой человек был в изящно скроенный серый камзол с алыми шелковыми отворотами. На обнаженном левом запястье четко виднелась татуировка в виде трех черных линий. Правая рука мага была затянута в толстую кожаную перчатку с раструбом, а на ней с величественным видом восседал самый свирепый с виду охотничий сокол. В золоте перьев поблескивали круглые черные глаза, между ними торчал острый, как кинжал, клюв. Хищник посмотрел на Локки пронзительным немигающим взглядом, и тот почувствовал себя крайне неуютно, словно был кем-то вроде мыши-полевки. Коричневые с серым крылья аккуратно сложены на спине, а вот когти… Таких когтей Локки никогда не видел – непомерно большие, раздутые, странной удлиненной формы.
– Познакомьтесь с моим товарищем по имени Сокольничий, – представил молодого человека Серый Король. – Он-то и есть контрмаг из Картена. Мой личный контрмаг. Ключ к великому множеству загадок… А теперь будем считать, что официальная часть закончилась. Самое время перейти к разговору о том, что мне от вас нужно.
4
– С этими деятелями лучше не связываться, – предупредил его Цепп много лет назад.
– Это почему же?
В то время Локки был крайне самоуверенным тринадцатилетним юнцом – со всеми вытекающими последствиями.
– Вижу, ты не слишком внимательно читал учебник истории. Придется в качестве наказания задать тебе дополнительные разделы, – вздохнул учитель. – Картенские контрмаги – уникальное явление. По сути, они являются единственными чародеями на нашем континенте, поскольку очень ревниво относятся к своему ремеслу и не подпускают к нему никого чужого.
– И никто не возражает против этого? Никто не борется или не пытается спрятаться от них?
– Конечно, прячутся, сплошь и рядом. Но что могут два, пять или десять магов против четырех сотен, в чьем распоряжении город-государство? С чужаками и изменниками контрмаги делают такое, что наш капа Барсави на их фоне выглядит кротким жрецом Переландро. Они чудовищно ревнивы, чудовищно жестоки и нетерпимы к своим конкурентам. Контрмаги давно и прочно установили единую монополию. Никто, будь он хоть сам король Семи Сущностей, не посмеет приютить у себя постороннего чародея, неугодного контрмагам.
– Интересно, – спросил Локки, – а почему они называются контрмагами? Они что, сами себя магами не считают?
– Отнюдь. Полагаю, причина лежит в их извращенном чувстве юмора. При тех нелепых ценах, которые контрмаги устанавливают на свои услуги, их работа обращается скорее в издевательство над клиентами, чем в способ зарабатывать деньги.
– Что же в них такого нелепого?
– Новичку платят пятьсот полновесных крон в день. Продвинутый маг уже стоит тысячу. Они отмечают свой ранг татуировкой. Чем больше черных колец у контрмага на запястье, тем вежливее ты должен с ним обходиться.
– Тысячу крон В ДЕНЬ?
– Теперь ты понимаешь, почему их довольно мало? Далеко не каждый герцог или иной ублюдок с толстой мошной может воспользоваться услугами контрмага. Даже во время войны и в других крайних ситуациях их нанимают лишь на короткое оговоренное время. И если уж на твоем пути встретился контрмаг, будь уверен, что его наняли для настоящей, серьезной работы.
– Но откуда берутся эти картенские контрмаги?
– Полагаю, из Картена.
– Ха-ха, очень смешно… Я имею в виду их монополию.
– О, это очень просто. Однажды вечером могущественный маг стучится в дверь более слабого. «Я открываю особую гильдию, – говорит он. – Присоединяйся ко мне, или я уничтожу тебя на месте». А второй маг, естественно, отвечает ему…
– Я всегда мечтал присоединиться к какой-нибудь гильдии!
– Вот именно. Затем они вдвоем идут к третьему магу. «Присоединяйся к гильдии, – говорят они. – Или сражайся с нами обоими, прямо сейчас». Процесс продолжается до тех пор, пока три или четыре сотни членов гильдии не постучатся в дверь последнего независимого мага, и любой, кто откажет им, может кричать «нет» уже в аду.
– Но и у этой могущественной организации должно быть слабое место, – предположил Локки.
– Ты прав, малыш. Контрмаги такие же смертные, как и мы. Они едят, спят, испражняются, стареют, умирают. В этом смысле они уязвимы. Но все вместе они – как проклятые осы: тронь одного, и остальные враз наделают в тебе дырок. Да помогут Тринадцать тому, кто убьет контрмага – случайно или преднамеренно.
– Почему?
– Это самое старое правило их гильдии, не знающее исключений. Убей одного контрмага, и вся гильдия тут же забросит собственные дела. Чтобы найти тебя, они не остановятся ни перед чем. Они станут убивать твоих друзей, родственников, знакомых. Сожгут дом. Уничтожат все, что ты когда-либо создал. Ты будешь мечтать о смерти… но до того, как тебе позволят умереть, контрмаги изведут весь твой след на земле. И заставят тебя наблюдать это собственными глазами.
– Значит, им не может противостоять никто?
– Почему же? Ты вправе попытаться справиться с одним из них, если он выйдет против тебя. Но вот убивать его не стоит. При таком раскладе самоубийство куда предпочтительнее – по крайней мере, не заберешь с собой в могилу всех, кто тебе дорог.
– Ничего себе!
– О да, – кивнул Цепп. – Магия сама по себе впечатляющая вещь, а эта их чертова общность и вовсе дает им неуязвимость. Поэтому, мой мальчик, если когда-нибудь тебе доведется столкнуться с контрмагом, лучше вежливо раскланяться и убраться с его пути. Именно вежливо, не забывая повторять «да, господин» или «нет, мадам».
5
– Славная у тебя птичка, лысая задница, – заметил Локки.
Контрмаг молча смерил его холодным взором. Похоже, он ожидал другой реакции.
– Значит, это ты помогаешь скрываться своему хозяину. Это благодаря тебе никто из Полных Крон не мог вспомнить, что произошло той ночью, когда Длинного Тессо прибили к стене.
В этот миг сокол издал пронзительный крик, и Локки отшатнулся. Он ощутил волну гнева, исходящую от птицы. Это был не просто крик взволнованного животного… в нем чувствовалось что-то личное. Локки вопросительно приподнял брови.
– Моей подружке не нравится твой тон, – пояснил Сокольничий. – А я привык доверять ее мнению. Так что последи за своим языком – тебе же будет лучше.
– Я нужен твоему хозяину для каких-то целей, значит, пока нахожусь в безопасности, – возразил Локки. – Из этого я делаю вывод, что могу разговаривать с его картенским лакеем, как мне заблагорассудится. Да будет тебе известно, подонок, что среди гаррист, которых ты убил, были мои друзья. Я сам по твоей милости влип в очень некрасивую историю. Чтоб тебе изойти на дерьмо, ГОСПОДИН КОНТРМАГ!
С возмущенным криком сокол рванулся с руки хозяина. Локки успел загородиться левой рукой, и птица с размаху ударилась о нее. Когти пронзили плотное сукно рукава и застряли в его теле. Намертво вцепившись в человеческую плоть, птица отчаянно била крыльями. Локки завопил и попытался ударить хищника правой рукой.
– Сделай это, и тут же умрешь, – предупредил Сокольничий. – Посмотри внимательнее на лапы моей птички.
Прикусив щеку от боли, Локки послушался. То, что вначале показалось ему обычными когтями, оказалось подобием гладких загнутых жал, заканчивающихся острыми иголками. Чуть выше на лапах располагались странные пульсирующие наросты. При всем слабом знакомстве Локки с семейством хищных птиц это не показалось ему нормальным.
– Вестрис относится к так называемым скорпионьим соколам, – счел нужным пояснить Серый Король. – Она гибрид – результат совокупного применения алхимии и чародейства, созданный по специальному заказу гильдии контрмагов. Вместо обычных когтей у нее ядовитые жала. Рассердись она на тебя чуть посильнее, и ты умер бы через три секунды.
Из пораненной руки Локки начала капать кровь, и он застонал. Птица, явно наслаждаясь муками человека, клюнула его.
– Мы все здесь взрослые, включая эту птицу, не так ли? Безопасность – весьма относительное понятие, Локки. И мне не хотелось бы тебе показывать, насколько оно относительно.
– Прошу прощения, – проворчал Локки, скрежеща зубами. – Вестрис – отличная и весьма убедительная дама.
Сокольничий хранил молчание, но Вестрис ослабила хватку, а затем и вовсе выдернула когти, перепорхнула обратно к хозяину и уселась на его перчатке, продолжая злобно взирать на свою жертву. Локки схватился за окровавленную руку и принялся растирать царапины.
– Разве я был не прав, Сокольничий? – усмехнулся Серый Король. – У мастера Бича талант к восстановлению равновесия. Еще несколько минут назад он был слишком напуган, чтобы думать и действовать. И вот он уже кидается оскорблениями, а сам, несомненно, размышляет, как выкарабкаться из положения, в которое попал!
– Простите, но я не понимаю, почему вы продолжаете звать меня этим именем, – запротестовал Локки.
– Все ты понимаешь, – отрезал его собеседник. – Итак, слушай, Локки. Я скажу один раз и повторять не буду. Мне все известно о твоей небольшой норе под Домом Переландро, твоем тайнике, твоем состоянии. Я знаю, что ты не тратишь времени на мелкие ночные кражи, как это представляется остальным Правильным Людям. Ты – нарушитель Тайного Договора. Мне известно о твоих хитроумных и весьма успешных аферах с каморрскими аристократами. Не ты распустил по городу эти нелепые слухи про Бича Каморра, но мы оба знаем, что они имеют самое непосредственное отношение к твоим подвигам. Наконец, я отдаю себе отчет, что если капе Барсави станет известно обо всем этом, он вплотную займется тобой и остальными Благородными Подонками, А он способен на многое!
– Бросьте, – перебил его Локки. – Вы не в том положении, чтобы рассчитывать на доверие капы Барсави. Так он и станет слушать ваши оговоры!
– Оговаривать тебя буду не я, – с улыбкой возразил Серый Король. – Для этого у меня есть доверенные лица в окружении Барсави. Впрочем, все это станет актуально лишь в том случае, если ты провалишь мое задание. Надеюсь, я доступно объяснил?
Несколько мгновений Локки смотрел на своего собеседника, затем со вздохом уселся верхом на стул и пристроил больную руку на его спинку.
– Да, я вас понял. А что взамен?
– Взамен я обещаю, что капа Каморра ничего не услышит о двойной жизни, которую ведешь ты и твои друзья.
– Вот, значит, как, – медленно проговорил Локки.
– Именно, – скрестив руки на груди, Серый Король шагнул вперед. – Во всем, что не касается моего контрмага, я очень скупой человек, Локки. В качестве оплаты ты получишь жизнь, а не деньги.
– И какая же работа мне предстоит?
– Простой незамысловатый обман, – ответил Серый Король. – Я хочу, чтобы на некоторое время ты стал МНОЮ.
– Боюсь, я не вполне понимаю, что вы хотите сказать.
– Мне настало время выйти из тени. Я хочу поговорить с Барсави… так сказать, лично, без посредников. В ближайшем будущем я намереваюсь организовать тайную встречу с капой Каморра. Ради этого он рискнет покинуть свою Плавучую Могилу.
– Сомневаюсь.
– А ты не сомневайся. Все его нынешние несчастья – дело моих рук. Так что я знаю, как выманить старого лиса из его сырой норы. Но разговаривать он будет не со мной, а с тобой – Бичом Каморра, самым великим мистификатором в этом городе. Тебе предстоит перевоплотиться в меня. Роль на одну ночь. Виртуозная премьера.
– Вынужденная премьера. И с какой целью?
– Видишь ли, сам я не могу там присутствовать, мне нужно быть в другом месте. Дело в том, что эта встреча – лишь часть более обширного плана.
– Но семья Барсави знает меня в лицо!
– Думаю, для тебя это не проблема. Сумел же ты одурачить чету Сальвара – в течение одного дня дважды пришел в их дом, изображая двух разных людей. И они тебе поверили! Я обеспечу тебя нужным костюмом и научу, что говорить. Благодаря твоим талантам и атмосфере таинственности, которую я сохранял до сегодняшнего дня, все пройдет успешно. Никому даже в голову не придет, что ты не настоящий Серый Король. Естественно, твое инкогнито сохранится.
– Интересный план! – признал Локки. – В чем-то он даже привлекает меня. Но вы же понимаете, что я буду выглядеть полным идиотом, если капа начнет разговор с дюжины арбалетных болтов.
– Об этом не беспокойся. Ты будешь отлично защищен от необдуманных поступков со стороны собеседника. Я пошлю с тобой Сокольничего.
Локки сверкнул глазами на контрмага. Тот ответил ему насмешливой улыбкой.
– Не думаешь же ты, – продолжал тем временем Король, – что я позволил бы тебе сидеть здесь со стилетом в рукаве, если бы оружие в руке смертного могло повредить мне? Если сомневаешься, проверь. Могу даже одолжить тебе арбалет… или два. Уверяю тебя, результат будет тот же. И тебе мы обеспечим такую же защиту при встрече с Барсави.
– Значит, это правда? Слухи о твоей неуязвимости – не глупая выдумка? Сегодня я сам убедился, что твой подручный маг способен рыться в чужой голове – у меня сейчас такое ощущение, будто я пьянствовал ночь напролет.
– Ты прав. Хотя все эти слухи начал распространять в городе я сам – через своих людей. Единственной моей целью было внушить головорезам капы такой страх, чтобы они не смели даже приблизиться к тебе во время разговора с Барсави. К тому же у меня вправду есть власть убивать одним прикосновением, – Серый Король дружески усмехнулся. – И ты, став мною, обретешь подобную власть.
Локки нахмурился. Эта улыбка, эти черты лица… В Сером Короле сквозило что-то чертовски знакомое. Ничего конкретного – просто навязчивое, зудящее чувство, будто Локки уже где-то видел этого человека.
– Очень благодарен за заботу, – сказал он, откашлявшись. – Еще вопрос: что будет после того, как я выполню задание?
– Наши пути разойдутся, – просто ответил Серый Король. – Ты отправишься по своим делам, я – по своим.
– Верится с трудом.
– Обещаю, Локки, что с этой встречи ты уйдешь живым. И потом тоже не произойдет ничего столь страшного, что ты успел себе вообразить. Если бы я хотел забить Барсави, то давным-давно уже сделал бы это.
– Вообразить, говоришь? Ты вырезал семерых гаррист Барсави, а самого его на месяцы запер в Плавучей Могиле. После смерти Тессо капа своими руками отправил на тот свет восьмерых Полных Крон. На твой взгляд, ничего страшного? Да Барсави спит и видит, как бы извести тебя! На меньшее он не согласится.
– Барсави сам заперся в своем галеоне. Я уже говорил и повторю еще раз: доверься мне, Локки. Я знаю, как справиться с ситуацией. Капе придется согласиться на любое мое предложение. Мы решим вопрос о разделе Каморра – раз и навсегда. Все останутся довольны.
– Я всегда считал Серого Короля крайне опасным человеком, – признался Локки. – А теперь убедился, что он к тому же маньяк.
– Мне безразлично, как ты будешь толковать мои действия. Лишь бы сделал то, что от тебя требуется.
– А что, у меня есть выбор? – тоскливо спросил вор.
– Пожалуй, нет. Но это не повод расстраиваться. Итак, мы договорились, Локки? Ты выполнишь мое задание?
– Да. Но ты должен объяснить мне, что говорить капе.
– Безусловно.
– В таком случае у меня будет еще одно условие.
– Вот как?
– Если я подписываюсь на эту авантюру, мне необходима связь с вами. По крайней мере, возможность переслать весточку. Вдруг произойдет что-то непредвиденное? Я не могу сидеть и ждать, пока вы появитесь невесть откуда.
– Маловероятное событие, – пожал плечами Серый Король.
– Это вынужденная мера, – возразил Локки. – Вы же заинтересованы в положительном результате?