Страница:
Дон Маранцалла протянул Жеану пару небольших топориков с деревянными рукоятями. Топорики были отлично сбалансированы: закругленное лезвие у каждого уравновешивалось круглым набалдашником.
– Для этих вещиц не придумали никакого остроумного названия – просто топорики, и все. Полагаю, ты их и раньше видел. Можешь использовать по своему усмотрению: хочешь – руби, хочешь – колоти обухом. В принципе тупым концом удар слабее, чем лезвием, но если постараешься, то запросто можешь размозжить кому-то череп. Так что смотри не переусердствуй, если придется применять их на живом человеке.
Едва взяв топорики в руки, Жеан сразу же понял – вот то, что надо! Ему нравилась их длина, нравилось ощущать их тяжесть в руке. Топорики были удобнее, чем трости и дубинки, с которыми обычно ходили Правильные Люди Каморра. Достаточно велики, чтобы стать серьезным оружием в бою, и достаточно малы, чтобы их можно было быстро спрятать под одеждой…
Жеан сгорбился в привычном полуприседе, будто вышел против ножа. Что ж, годится… Прыгнув вперед, он нанес «болвану» удары одновременно с двух рук. Оба лезвия глубоко ушли под ребра манекену. Затем резким движением правой руки он рванул топорик вверх, к плечу чучела, и снова вниз, используя скорее вес набалдашника, чем остроту лезвия. В течение нескольких минут он трудился над манекеном, круша и рубя его. Руки Жеана неутомимо работали, как поршни паровой машины, на лице застыла довольная улыбка.
– Хм-м… неплохо, – встрепенулся дон Маранцалла. – Совсем неплохо для новичка. Забирай топорики, дарю. Похоже, они пришлись тебе в самый раз.
Поддавшись внезапному порыву, Жеан развернулся и бросился в дальний угол двора. Теперь от «болвана» его отделяло примерно пятнадцать футов. Дождь хлестал по-прежнему, скрывая цель за серой пеленой, поэтому мальчик тщательно примерился… Затем он резко выпрямился и метнул топорик в манекен, вложив в этот бросок всю силу руки, бедер и торса. Топорик просвистел в воздухе и намертво засел в кожаной башке «болвана».
– Вот это да, о боги! – пораженно воскликнул дон Маранцалла. В этот момент на небе снова сверкнула молния, и эхо грома прокатилось по крышам домов. – Теперь у нас имеется основа, на которой мы можем строить твое обучение.
Глава 10. Уроки анатомии
Внизу, в темном чреве Гулкой Дыры, Жеан Таннен пришел в движение еще до того, как деревянная бочка мелькнула в красноватом от света факелов разломе и с оглушительным всплеском ушла в воду. Под каменным полом Дыры имелась разветвленная сеть перекрытий из черного ведьмина дерева. Этот материал, как известно, славится своей долговечностью. Вот и здесь балки, даже покрывшись за долгие столетия плесенью и склизким налетом, могли поспорить в прочности с каменными глыбами, из которых была выстроена Гулкая Дыра.
Водяной поток, низвергавшийся через дыру в крыше, уходил под пол и впадал в один из множества каналов, проходивших под древней постройкой. Одним богам известно, какую цель преследовали древние строители, но сейчас в этом подземном лабиринте не просматривалось ни малейшей логики. В некоторых каналах вода стояла практически неподвижно, напоминая зеркальную гладь, другие бурно несли свои воды неведомо куда, пенясь и закипая на скрытых порогах. Немного поодаль виднелись медленно крутящиеся маховики и какие-то механизмы непонятного назначения. В поисках удобной позиции для долгого ожидания Жеан заблаговременно спустился вниз и осмотрел эти приспособления при помощи крошечного алхимического шара, который захватил с собой. Так и не найдя им приемлемого объяснения, он в конце концов махнул на механизмы рукой и устроился на одной из балок неподалеку от водопада. Жук, по известным причинам не желавший далеко уходить от старшего товарища, примостился неподалеку – футах в двадцати левее Жеана.
На каменном потолке, отделявшем подземелье от помещения Гулкой Дыры, имелись небольшие, разбросанные в случайном порядке выемки, каждая шириной примерно в два ярда. Жеан расположился между двумя такими углублениями и попытался разобраться в доносящемся сверху шуме. Он мог только догадываться, что там происходит. Минуты истекали, красное свечение не исчезало, а разгоралось все сильнее. До Жеана доносились голоса капы Барсави и Локки: судя по всему, разговор у них был серьезный. По мере того как время шло, а ничего не менялось, беспокойство Жеана начало перерастать в откровенную панику. Вдруг раздались крики, проклятья, топот десятков ног, и вслед за этим – радостные аплодисменты. Локки схватили! Куда же подевался этот треклятый контрмаг?
Жеан поспешно двинулся вдоль балки, на ходу лихорадочно размышляя, как бы ему пробраться наверх, к Локки. Самый короткий путь – и, по сути, единственный – проходил непосредственно через устье водопада. Жеан прикинул высоту, на которой находился пролом – метров пять-шесть, многовато. Но если преодолеть сопротивление воды, то можно вскарабкаться. Красноватый свет от горящих факелов проникал через отверстия в полу и позволял кое-как ориентироваться в подземелье. Жеан сделал Жуку знак оставаться на месте.
В этот момент снова раздался взрыв аплодисментов… и затем громкий голос капы: «А теперь бросьте в море этого ублюдка!»
В море? Сердце у Жеана заколотилось, как сумасшедшее. Неужели они прикончили его друга? В глазах у него защипало от одной мысли, что сейчас мимо него пролетит бесчувственное тело, одетое во все серое…
И тут в проеме показался неповоротливый темный предмет – деревянная бочка. На миг зависнув над краем, она полетела вниз и тяжело шлепнулась в воду у самого основания водопада. Брызги разлетелись во все стороны, попав Жеану на лицо. Он растерянно заморгал, пытаясь осознать, что же все это значит.
– О боги! – вдруг осенило его. – Ну конечно же – око за око… Будь проклят Барсави с его театральными эффектами!
Наверху раздался новый взрыв веселья: шум, топот, крики. Капа Барсави пролаял что-то срывающимся голосом, толпа начала скандировать ему в ответ. Затем, судя по удалявшимся огням, все двинулись к выходу. Жеан решил, что в поднявшемся шуме можно рискнуть пробраться к бочке.
Но не успел он сделать и двух шагов, как послышался новый всплеск, хорошо различимый даже сквозь шум падающей воды. Какого хрена, это еще что такое? Жеан достал из-под куртки алхимический шарик и энергично потряс его. Вокруг него расцвело слабое белое свечение. Крепко держась одной рукой за балку, Жеан опустил шарик вниз, чтобы рассмотреть место, куда, по его расчетам, упала бочка. На три четверти погруженная в воду, она дрейфовала в небольшом канале, который отходил от основного русла примерно в сорока футах от водопада.
Судя по всплескам, Жук двигался в том направлении. Он сам, не дожидаясь команды, бросился в воду! Черт побери, этот мальчишка просто не в состоянии находиться там, куда его определили!
Жеан лихорадочно оглядывался, выискивая, где бы спрыгнуть ему – так, чтобы не переломать ноги о каменные барьеры.
– Жук! – закричал он, рассудив, что гвалт наверху перекроет его голос. – Жук! Достань свой шар и посвети! Локки в бочке!
Мальчишка порылся в складках рубахи, вытянул светильник и встряхнул его. В соединенном свете двух алхимических шаров Жеан ясно разглядел контуры злополучной бочки. Он оценил расстояние, отделявшее его от цели, и, решившись, вытащил один из своих топориков.
– Жук, – скомандовал он, – руби крышку бочки!
– Но чем?
– Сейчас увидишь! Не двигайся с места, оставайся, где есть.
По-прежнему цепляясь за балку левой рукой, Жеан изогнулся вправо, примерился и, вознеся краткую молитву Тринадцатому («Помоги, прошу!»), метнул топорик. Тот пролетел в темноте и воткнулся в деревянную поверхность. Жук, отпрянувший было в сторону, обрадованно бросился к оружию.
Жеан тоже начал карабкаться по балке в том же направлении, когда краем глаза уловил какое-то движение слева от себя. Прищурившись, он изо всех сил вглядывался в темноту: там, в лабиринте каналов и каменных разграничителей, действительно что-то двигалось… Несколько темных силуэтов размером с крупную собаку. Раздался тихий всплеск – подземная тварь соскользнула в воду и поплыла, перебирая мохнатыми лапами.
– Хрен мне в душу! – воскликнул Жеан. – Это же невозможно!
Несмотря на свою отталкивающую внешность и солидные размеры, соленые дьяволы имели репутацию довольно робких созданий. Эти гигантские водоплавающие пауки водились на юго-западном побережье Каморра. Как правило, они забивались в глубокие расщелины и часами сидели там, подстерегая свою добычу – рыбу или зазевавшихся чаек. Если же они отваживались заплыть подальше от берега, то сами нередко становились жертвами акул. Тамошние моряки – суеверный народ – недолюбливали этих тварей и, встречая, всегда забрасывали камнями или расстреливали из арбалетов.
Конечно, у моряков имелись основания для подобной неприязни: достаточно взглянуть на солидные, в палец длиной, клыки соленых дьяволов, которые к тому же были ядовиты. Пусть их укус и не приводил к немедленной смерти, но заставлял помучаться так, что впору этой смерти возжелать. Тем не менее обычно соленые дьяволы вели себя вполне миролюбиво – завидев человека, они предпочитали скрываться бегством. Селились пауки обычно поодиночке, плохо перенося соседство своих сородичей.
Однако те особи, которых видел сейчас Жеан, вели себя совершенно нетипично. Начать с того, что они действовали сообща – одновременно, как стая гончих, перли в сторону бочки и плескавшегося поблизости мальчишки. А сомневаться в их агрессивности, увы, не приходилось.
– Жук! – что есть мочи заорал Жеан. – Жук!!!
О том, что творится наверху, Жук имел еще меньше представления, чем его старший товарищ. Тем не менее, увидев упавшую бочку, он сразу сообразил, что это произошло не случайно. Поскольку Жук пристроился как раз над водами канала, он, не тратя времени на долгие раздумья, просто отпустил руки и полетел вниз.
Высота составляла примерно пятнадцать футов, так что мальчику хватило времени поджать ноги, дабы не отшибить их на мелководье – все может случиться. И хотя в полете Жук перевернулся и вошел в воду головой вниз, он быстро сообразил, что его догадка верна – глубина и впрямь позволяла встать на ноги.
Теперь Жук, стоя по грудь в воде, энергично рубил топориком крышку бочки. Свой алхимический шар он поставил на каменный бортик канала, поскольку ему вполне хватало того света, который шел со стороны Жеана.
– Жук! – услышал он испуганный вопль товарища. – Жук!!!
Мальчик резко обернулсяи тоже заметил, как что-то – мерзкое и мохнатое – движется в его сторону. Вдоль его позвоночника пробежал предательский холодок. Жук в панике оглянулся по сторонам.
– Вылезай из воды! Забирайся на камни! – крикнул ему Жеан.
– А как же Локки?
– Сильно сомневаюсь, что ему захочется покинуть свою долбаную бочку именно в эту минуту, – возразил Жеан. – Поверь мне!
Но стоило Жуку оставить бочку и вскарабкаться на берег, деревянная громада снова, покачиваясь, поплыла в южный конец канала, чтобы исчезнуть неизвестно где. Положение складывалось отчаянное! Слишком встревоженный, чтобы задуматься о собственной безопасности, Жеан вскочил на ноги и бросился по поперечной балке в сторону водопада. Ноги его скользили по осклизлому бревну – Жеан отчаянно размахивал руками, чтобы сохранить равновесие, и молился всем Тринадцати Богам. И боги не подвели – через несколько секунд он достиг вертикальной балки, торчащей почти у самого водопада. Здесь Жеан все-таки поскользнулся, ноги его повисли в воздухе, но руки крепко обхватили спасительную опору. Раскачавшись, он прыгнул вперед и вниз, предусмотрительно поджав ноги. Плеску было не меньше, чем при падении бочки.
В следующий миг Жеан уже вынырнул на поверхность, сжимая в руке оставшийся топорик. Он увидел, что Жук скорчился на каменном переходе и размахивает своим алхимическим шаром в надежде отогнать соленых дьяволов. Те были уже в пятнадцати футах от мальчика, слегка сбавили скорость, но продолжали двигаться в сторону жертвы. Их спинные щитки отливали иссиня-черным, в многочисленных глазах зловещими бликами отражался свет фонаря. Мохнатые лапы покачивались в воздухе, а на обнаженные клыки лучше было и вовсе не смотреть.
Жеан насчитал четырех пауков. Он вылез из воды и втащил свое грузное тело на каменный парапет неподалеку от Жука. И с удивлением отметил, что пауки следят за его передвижениями!
– Жеан, они выглядят обозленными, – простонал мальчишка.
– Очень странно, – ответил тот, пробираясь к младшему товарищу. На ходу он поймал второй топорик, который бросил ему Жук, и теперь чувствовал себя немного увереннее. Тем временем пауки подобрались уже на десять футов, постепенно сжимая кольцо вокруг добычи. Тридцать два немигающих глаза уставились на людей, тридцать две мохнатые лапы протянулись в их сторону. – Это совершенно ненормально. Обычно соленые дьяволы так себя не ведут.
– Это ты им скажи, – огрызнулся Жук.
– Подозреваю, что мои топорики объяснятся с ними лучше меня.
Не успели эти слова сорваться с губ Жеана, как четыре твари одновременно плюхнулись в воду и поплыли в их направлении. Один из них поднырнул под бочку, проплывавшую в нескольких футах от Жеана с Жуком. Он вынырнул совсем близко, и мальчик вскрикнул от неожиданности и омерзения. Жеан ринулся вперед и обрушил оба своих топора на обнаглевшую тварь. Серия быстрых метких ударов – две паучьи лапы полетели в сторону, разбрызгивая темно-синюю кровь. Жеан снова отскочил назад.
С этим было покончено, но на берег уже торопливо выбирались два новых паука. Жеан слышал, как их зазубренные лапы скребут по каменной поверхности парапета. Понимая, что не может одновременно атаковать обоих дьяволов – так впору и равновесие потерять, – он остановился на более неприятном, но более надежном плане.
Злобная Сестричка в его правой руке описала широкую дугу и обрушилась на голову ближайшей твари – той, что подбиралась справа. Удар пришелся как раз между симметричными парами черных глаз и оказался смертельным. Паук в агонии дернулся, и Жук от неожиданности едва не выронил из рук алхимический светильник. Используя инерцию первоначального движения (именно так учил дон Маранцалла), Жеан развернулся в сторону второго дьявола, который подбирался сзади, и обрушил каблук на то, что предположительно являлось паучьей мордой. Глаза паука треснули, как засахаренные фрукты. Содрогаясь от омерзения, Жеан вдавил каблук поглубже – ощущение было такое, будто он топчется по куче сыромятной кожи.
Он почувствовал, что башмак его пропитывается теплой жидкостью. Как только он выдернул ногу, паук начал поспешно отступать, шипя и щелкая от злости.
Но на смену ему уже спешил его собрат. Он решительно наступал на противника: мохнатые лапы расставлены, голова с обнаженными клыками в нетерпении запрокинута. Жеан ударил сразу обоими топориками, сверху вниз, вложив в удар всю свою злость. Сестрички разнесли голову твари на куски и размазали ее по камням. Во все стороны брызнул ихор, Жеан почувствовал его у себя на лбу и на шее, но усилием воли заставил себя не думать об этом.
В душе у него все кипело от ярости – его друг Локки Ламора умирает в деревянной бочке, а он вынужден возиться с проклятыми тварями! Поэтому с последним пауком Жеан разделался совсем просто – с громким воплем подпрыгнул в воздух и приземлился прямо на спину отвратительному чудищу. Тот взорвался под его ногами, как перезревший гриб-дождевик. Мохнатые лапы вздернулись под неестественным углом, пару раз дрогнули и застыли. Не теряя ни секунды, Жеан снова спрыгнул в воду и поспешил к бочке со своей возлюбленной Сестричкой в руке. За время схватки бочка переместилась на десять футов к южному концу канала. Догнав ее, Жеан начал работать топориком, нанося яростные удары по деревянной крышке.
– Жук! – прохрипел он. – Будь добр, убедись, что вокруг нас нет больше ни одной этой твари!
Жук послушно вылез на каменный парапет, но уже через мгновение снова был рядом, удерживая бочку своими тонкими руками.
– Никого не видно… Поторопись, Жеан.
– Я и без того тороплюсь как охреневший! – выдохнул Жеан между двумя ударами.
Лезвие топора наконец-то пробило древесину, и наружу брызнула вонючая струя лошадиной мочи. Жук с трудом подавил подкатившую тошноту. Жеан работал не переставая и вскоре сумел сорвать крышку с бочки. Отвратительная желто-бурая жижа хлынула ему на грудь. Отшвырнув топорик в сторону, толстяк сунулся в глубь бочки и вытянул бесчувственное тело Локки Ламоры.
Жеан пробежался руками по его груди и животу, покрытым багровыми кровоподтеками. Слава богам, шея, кажется, не сломана!
Он взвалил тело друга на каменный парапет, рядом с останками пауков, которые еще подрагивали в агонии, затем и сам вылез из воды, присел возле Локки и содрал с него плащ и камзол. Жук суетился рядом, помогая стаскивать вонючую одежду и швырять ее обратно в канал. Обнажив грудь Локки, Жеан принялся делать ему искусственное дыхание.
– Иди сюда, Жук, – позвал он, задыхаясь. – Сгибай его ноги в такт с моими движениями. Черт, он такой холодный! Жизненные силы почти покинули его… Давай попробуем держать ритм – может, нам удастся привести его в чувство. О боги! Если только он выживет, клянусь достать десять книжек по медицине и выучить их наизусть!
Жук начал сгибать и разгибать ноги Локки, в то время как Жеан давил ему на живот, колотил по груди, шлепал по щекам.
– Давай же, черт побери! – приговаривал он. – Не сдавайся, ты, маленький тощий уродец…
Внезапно спина Локки выгнулась дугой, в горле его раздалось какое-то влажное бульканье, ногти заскребли по каменным плитам – он с трудом перевалился на левый бок. Жеан с облегчением вздохнул и опустился на землю, даже не заметив, что уселся прямо в лужу крови убитого паука.
Все тело Локки сотрясали конвульсии, он кашлял и извергал из себя мерзкую жижу, перегнувшись через парапет. Жук стоял рядом на коленях, поддерживая его за плечи. Это продолжалось несколько минут, затем Локки без сил свалился на камни. Он лежал, дрожа и задыхаясь, и продолжал давиться влажным кашлем.
– О боги! – наконец прохрипел он. – Мои глаза! Я почти ничего не вижу. Там что, вода?
– Да, проточная вода, – Жеан потянулся и взял Локки за руку.
– Тогда пустите меня туда. Тринадцать Богов, мне надо смыть с себя эту мерзость!
С этими словами он перекатился на бок и плюхнулся в канал, прежде чем кто-либо из друзей успел помочь ему. Он несколько раз окунул голову под темные прохладные воды, затем принялся сдирать с себя одежду, пока не остался в одной лишь нижней рубахе и подштанниках.
– Как ты? – поинтересовался Жеан.
– Бывало и лучше, – ответил Локки, и его снова вывернуло наизнанку. – Глаза болят, носоглотку жжет, как огнем, голова раскалывается… Семейство Барсави разделало меня под орех, я с головы до ног в лошадиной моче и вдобавок ко всему понимаю, что долбаный Серый Король обвел-таки нас вокруг пальца.
Облокотившись о каменный бортик, он еще несколько минут кашлял и отплевывался. Лишь затем он поднял голову и впервые увидел искромсанные останки пауков.
– Фу ты! – отшатнулся Локки. – Ну и гадость! Похоже, я что-то пропустил?
– Соленые дьяволы, – пояснил Жеан. – Целая стая, и они действовали согласованно. Можешь себе представить, они нападали на нас, как голодные волки. Прямо самоубийство какое-то!
– Чушь собачья! – пожал плечами Локки. – Этому нет объяснения.
– Ну, одно объяснение все-таки есть, – возразил Жеан.
– Какой-то заговор богов? – проворчал Локки. – Или… колдовство!
– Точно. Снова этот проклятый контрмаг. Если он может управлять ядовитым соколом, что уж говорить о тупых пауках?
– А может, и не в нем дело, – вмешался Жук. – Вы же слышали, какие слухи ходят про это место.
– К черту слухи, если имеется живой маг, который вполне способен на такие пакости, – с трудом выговорил Локки. – Нет, Жеан прав. Я попал в чертову бочку отнюдь не из-за своих ошибок во время представления, и эти кусачие твари очутились здесь не случайно. Сейчас вам обоим положено уже быть мертвыми, а если и не мертвыми…
– …то запуганными до полусмерти, – закончил за него Жеан. – И ни о чем другом уже не думающими. Так, чтобы ты с гарантией загнулся в своей бочке.
– Звучит разумно, – согласился Локки и снова потер воспаленные глаза. – Потрясающе! Всякий раз, когда мне кажется, что я более или менее смирился с этой игрой, возникают новые обстоятельства, которые выводят меня из себя. Кало и Гальдо… хрен мне в душу! Нужно поскорее увидеться с ними.
– Это точно, – мрачно кивнул Жеан. – Боюсь, что они могут оказаться в полном дерьме.
– Они уже в нем, Жеан. И мы лучше справимся с ситуацией, если соберемся вместе.
Локки попытался самостоятельно выбраться из воды, но потерпел неудачу. На помощь пришел Жеан – он подцепил товарища за шиворот и вытащил на берег, как мокрого котенка. Поблагодарив слабым кивком, Локки медленно поднялся на трясущиеся ноги.
– Прости, Жеан, – пробормотал он. – Похоже, у меня не осталось сил.
– Не за что извиняться. Тебе пришлось столько вытерпеть сегодня вечером. Слава богам, что мы все-таки успели разломать проклятую бочку и достать тебя, пока не стало слишком поздно.
– Я в неоплатном долгу перед вами, парни. Это было… просто ужасно… – Локки помотал головой.
– Могу только догадываться, – вздохнул Жеан. – Ну что, идем?
– Да, и как можно скорее. Показывайте дорогу наверх. И потише – наверняка люди Барсави еще болтаются поблизости. Да, Жук, поглядывай на небо на предмет… э-э… крупных птиц.
– Тоже верно. Мы вылезем через низкий туннель, по западной стороне канала, – тут Жеан остановился и хлопнул себя по лбу. – Дурень несчастный! Мои Злобные Сестрички! Где же я их потерял?
– Остынь, – усмехнулся Жук, протягивая ему топорики. – Я знал, что ты не захочешь расставаться со своими ненаглядными Сестричками, поэтому все время приглядывал за ними.
– Спасибо тебе, – обрадовался толстяк. – Думаю, они еще пригодятся мне этой ночью против кое-кого…
Когда спустя некоторое время они выскользнули из заросшего лаза неподалеку от Гулкой Дыры и вскарабкались на набережную канала, Ржавая Заводь выглядела такой же безлюдной, как и всегда. Процессия капы Барсави уже удалилась, а случайные прохожие не имели привычки забредать сюда. Тем не менее трое Благородных Подонков шли крадучись, то и дело поглядывая на небо, чтобы не пропустить стремительный силуэт сокола-убийцы. Слава богам, пока все было спокойно.
– Давайте двинем мимо Мелочевки, к Угольному каналу, – предложил Локки. – Мы сможем стащить там какую-нибудь лодку и пробраться домой по дренажной трубе.
Дренажная труба, пересекавшая Храмовый район в его южной части, проходила как раз под Домом Переландро. Потайная дверь, приводимая в действие при помощи особого механизма, позволяла Благородным Подонкам в любое время дня и ночи незаметно проникать в родное убежище.
– Отличная мысль, – одобрил Жеан – Мне и самому не хочется сегодня отсвечивать на улицах и мостах Каморра.
Приняв решение, трое товарищей пошли в южном направлении, от души радуясь теплому вечернему туману, который окутывал их со всех сторон и скрывал их передвижение. Жеан был напряжен, точно кот на бельевой веревке, поминутно озирался по сторонам и не выпускал из рук своих топориков. Кое-как они миновали мост (Локки постоянно спотыкался и падал) и направились в юго-западный конец Закутка. Слева от них неясно вырисовывалось темное, без единого огонька, скопление нищенских хибар, в воздухе носился запах кладбища бедняков.
– Странно, ни стражника, ни кого-то из детишек с Сумеречного холма, – прошептал Локки. – Вообще ни души… Довольно необычно, даже для этого района города.
– Сегодня все идет не по плану, – бросил Жеан, ускоряя шаг. Через несколько минут они пересекли еще один мост и очутились на южном берегу Угольного канала. Жеан шел первым. Локки, держась за свои отбитые внутренности и переломанные ребра, изо всех сил старался не отставать. Замыкал процессию Жук, то и дело тревожно оглядывающийся через плечо.
В северно-восточном конце жались старые разбитые доки и небольшая каменная пристань с местными плавсредствами. Баржи и лодки покрупнее, разумеется, были заперты или привязаны цепями, но несколько легких скорлупок покачивалось на волнах, удерживаемые лишь обычными веревками. Оно и понятно: Каморр буквально наводнен подобными суденышками, и ни один уважающий себя вор не польстится на такую добычу. Во всяком случае, в обычных условиях.
Однако сложившуюся сейчас ситуацию никак нельзя было считать обычной, поэтому трое друзей вскарабкались в первую же подходящую лодку. Локки без сил рухнул на корму, Жук без лишних напоминаний взялся за весло, а Жеан стал рубить веревку.
– Спасибо, Жук, – проговорил он, влезая внутрь тесной протекающей лоханки. – Чуть позже я сменю тебя.
– Да неужели? И никакого трепа по поводу моего нравственного воспитания?
– Считай, что программа твоего нравственного воспитания завершена, – ответил Жеан, глядя на проплывающие в небе облака. – Настала пора обучить тебя кое-каким боевым приемам.
– Для этих вещиц не придумали никакого остроумного названия – просто топорики, и все. Полагаю, ты их и раньше видел. Можешь использовать по своему усмотрению: хочешь – руби, хочешь – колоти обухом. В принципе тупым концом удар слабее, чем лезвием, но если постараешься, то запросто можешь размозжить кому-то череп. Так что смотри не переусердствуй, если придется применять их на живом человеке.
Едва взяв топорики в руки, Жеан сразу же понял – вот то, что надо! Ему нравилась их длина, нравилось ощущать их тяжесть в руке. Топорики были удобнее, чем трости и дубинки, с которыми обычно ходили Правильные Люди Каморра. Достаточно велики, чтобы стать серьезным оружием в бою, и достаточно малы, чтобы их можно было быстро спрятать под одеждой…
Жеан сгорбился в привычном полуприседе, будто вышел против ножа. Что ж, годится… Прыгнув вперед, он нанес «болвану» удары одновременно с двух рук. Оба лезвия глубоко ушли под ребра манекену. Затем резким движением правой руки он рванул топорик вверх, к плечу чучела, и снова вниз, используя скорее вес набалдашника, чем остроту лезвия. В течение нескольких минут он трудился над манекеном, круша и рубя его. Руки Жеана неутомимо работали, как поршни паровой машины, на лице застыла довольная улыбка.
– Хм-м… неплохо, – встрепенулся дон Маранцалла. – Совсем неплохо для новичка. Забирай топорики, дарю. Похоже, они пришлись тебе в самый раз.
Поддавшись внезапному порыву, Жеан развернулся и бросился в дальний угол двора. Теперь от «болвана» его отделяло примерно пятнадцать футов. Дождь хлестал по-прежнему, скрывая цель за серой пеленой, поэтому мальчик тщательно примерился… Затем он резко выпрямился и метнул топорик в манекен, вложив в этот бросок всю силу руки, бедер и торса. Топорик просвистел в воздухе и намертво засел в кожаной башке «болвана».
– Вот это да, о боги! – пораженно воскликнул дон Маранцалла. В этот момент на небе снова сверкнула молния, и эхо грома прокатилось по крышам домов. – Теперь у нас имеется основа, на которой мы можем строить твое обучение.
Глава 10. Уроки анатомии
1
Внизу, в темном чреве Гулкой Дыры, Жеан Таннен пришел в движение еще до того, как деревянная бочка мелькнула в красноватом от света факелов разломе и с оглушительным всплеском ушла в воду. Под каменным полом Дыры имелась разветвленная сеть перекрытий из черного ведьмина дерева. Этот материал, как известно, славится своей долговечностью. Вот и здесь балки, даже покрывшись за долгие столетия плесенью и склизким налетом, могли поспорить в прочности с каменными глыбами, из которых была выстроена Гулкая Дыра.
Водяной поток, низвергавшийся через дыру в крыше, уходил под пол и впадал в один из множества каналов, проходивших под древней постройкой. Одним богам известно, какую цель преследовали древние строители, но сейчас в этом подземном лабиринте не просматривалось ни малейшей логики. В некоторых каналах вода стояла практически неподвижно, напоминая зеркальную гладь, другие бурно несли свои воды неведомо куда, пенясь и закипая на скрытых порогах. Немного поодаль виднелись медленно крутящиеся маховики и какие-то механизмы непонятного назначения. В поисках удобной позиции для долгого ожидания Жеан заблаговременно спустился вниз и осмотрел эти приспособления при помощи крошечного алхимического шара, который захватил с собой. Так и не найдя им приемлемого объяснения, он в конце концов махнул на механизмы рукой и устроился на одной из балок неподалеку от водопада. Жук, по известным причинам не желавший далеко уходить от старшего товарища, примостился неподалеку – футах в двадцати левее Жеана.
На каменном потолке, отделявшем подземелье от помещения Гулкой Дыры, имелись небольшие, разбросанные в случайном порядке выемки, каждая шириной примерно в два ярда. Жеан расположился между двумя такими углублениями и попытался разобраться в доносящемся сверху шуме. Он мог только догадываться, что там происходит. Минуты истекали, красное свечение не исчезало, а разгоралось все сильнее. До Жеана доносились голоса капы Барсави и Локки: судя по всему, разговор у них был серьезный. По мере того как время шло, а ничего не менялось, беспокойство Жеана начало перерастать в откровенную панику. Вдруг раздались крики, проклятья, топот десятков ног, и вслед за этим – радостные аплодисменты. Локки схватили! Куда же подевался этот треклятый контрмаг?
Жеан поспешно двинулся вдоль балки, на ходу лихорадочно размышляя, как бы ему пробраться наверх, к Локки. Самый короткий путь – и, по сути, единственный – проходил непосредственно через устье водопада. Жеан прикинул высоту, на которой находился пролом – метров пять-шесть, многовато. Но если преодолеть сопротивление воды, то можно вскарабкаться. Красноватый свет от горящих факелов проникал через отверстия в полу и позволял кое-как ориентироваться в подземелье. Жеан сделал Жуку знак оставаться на месте.
В этот момент снова раздался взрыв аплодисментов… и затем громкий голос капы: «А теперь бросьте в море этого ублюдка!»
В море? Сердце у Жеана заколотилось, как сумасшедшее. Неужели они прикончили его друга? В глазах у него защипало от одной мысли, что сейчас мимо него пролетит бесчувственное тело, одетое во все серое…
И тут в проеме показался неповоротливый темный предмет – деревянная бочка. На миг зависнув над краем, она полетела вниз и тяжело шлепнулась в воду у самого основания водопада. Брызги разлетелись во все стороны, попав Жеану на лицо. Он растерянно заморгал, пытаясь осознать, что же все это значит.
– О боги! – вдруг осенило его. – Ну конечно же – око за око… Будь проклят Барсави с его театральными эффектами!
Наверху раздался новый взрыв веселья: шум, топот, крики. Капа Барсави пролаял что-то срывающимся голосом, толпа начала скандировать ему в ответ. Затем, судя по удалявшимся огням, все двинулись к выходу. Жеан решил, что в поднявшемся шуме можно рискнуть пробраться к бочке.
Но не успел он сделать и двух шагов, как послышался новый всплеск, хорошо различимый даже сквозь шум падающей воды. Какого хрена, это еще что такое? Жеан достал из-под куртки алхимический шарик и энергично потряс его. Вокруг него расцвело слабое белое свечение. Крепко держась одной рукой за балку, Жеан опустил шарик вниз, чтобы рассмотреть место, куда, по его расчетам, упала бочка. На три четверти погруженная в воду, она дрейфовала в небольшом канале, который отходил от основного русла примерно в сорока футах от водопада.
Судя по всплескам, Жук двигался в том направлении. Он сам, не дожидаясь команды, бросился в воду! Черт побери, этот мальчишка просто не в состоянии находиться там, куда его определили!
Жеан лихорадочно оглядывался, выискивая, где бы спрыгнуть ему – так, чтобы не переломать ноги о каменные барьеры.
– Жук! – закричал он, рассудив, что гвалт наверху перекроет его голос. – Жук! Достань свой шар и посвети! Локки в бочке!
Мальчишка порылся в складках рубахи, вытянул светильник и встряхнул его. В соединенном свете двух алхимических шаров Жеан ясно разглядел контуры злополучной бочки. Он оценил расстояние, отделявшее его от цели, и, решившись, вытащил один из своих топориков.
– Жук, – скомандовал он, – руби крышку бочки!
– Но чем?
– Сейчас увидишь! Не двигайся с места, оставайся, где есть.
По-прежнему цепляясь за балку левой рукой, Жеан изогнулся вправо, примерился и, вознеся краткую молитву Тринадцатому («Помоги, прошу!»), метнул топорик. Тот пролетел в темноте и воткнулся в деревянную поверхность. Жук, отпрянувший было в сторону, обрадованно бросился к оружию.
Жеан тоже начал карабкаться по балке в том же направлении, когда краем глаза уловил какое-то движение слева от себя. Прищурившись, он изо всех сил вглядывался в темноту: там, в лабиринте каналов и каменных разграничителей, действительно что-то двигалось… Несколько темных силуэтов размером с крупную собаку. Раздался тихий всплеск – подземная тварь соскользнула в воду и поплыла, перебирая мохнатыми лапами.
– Хрен мне в душу! – воскликнул Жеан. – Это же невозможно!
Несмотря на свою отталкивающую внешность и солидные размеры, соленые дьяволы имели репутацию довольно робких созданий. Эти гигантские водоплавающие пауки водились на юго-западном побережье Каморра. Как правило, они забивались в глубокие расщелины и часами сидели там, подстерегая свою добычу – рыбу или зазевавшихся чаек. Если же они отваживались заплыть подальше от берега, то сами нередко становились жертвами акул. Тамошние моряки – суеверный народ – недолюбливали этих тварей и, встречая, всегда забрасывали камнями или расстреливали из арбалетов.
Конечно, у моряков имелись основания для подобной неприязни: достаточно взглянуть на солидные, в палец длиной, клыки соленых дьяволов, которые к тому же были ядовиты. Пусть их укус и не приводил к немедленной смерти, но заставлял помучаться так, что впору этой смерти возжелать. Тем не менее обычно соленые дьяволы вели себя вполне миролюбиво – завидев человека, они предпочитали скрываться бегством. Селились пауки обычно поодиночке, плохо перенося соседство своих сородичей.
Однако те особи, которых видел сейчас Жеан, вели себя совершенно нетипично. Начать с того, что они действовали сообща – одновременно, как стая гончих, перли в сторону бочки и плескавшегося поблизости мальчишки. А сомневаться в их агрессивности, увы, не приходилось.
– Жук! – что есть мочи заорал Жеан. – Жук!!!
2
О том, что творится наверху, Жук имел еще меньше представления, чем его старший товарищ. Тем не менее, увидев упавшую бочку, он сразу сообразил, что это произошло не случайно. Поскольку Жук пристроился как раз над водами канала, он, не тратя времени на долгие раздумья, просто отпустил руки и полетел вниз.
Высота составляла примерно пятнадцать футов, так что мальчику хватило времени поджать ноги, дабы не отшибить их на мелководье – все может случиться. И хотя в полете Жук перевернулся и вошел в воду головой вниз, он быстро сообразил, что его догадка верна – глубина и впрямь позволяла встать на ноги.
Теперь Жук, стоя по грудь в воде, энергично рубил топориком крышку бочки. Свой алхимический шар он поставил на каменный бортик канала, поскольку ему вполне хватало того света, который шел со стороны Жеана.
– Жук! – услышал он испуганный вопль товарища. – Жук!!!
Мальчик резко обернулсяи тоже заметил, как что-то – мерзкое и мохнатое – движется в его сторону. Вдоль его позвоночника пробежал предательский холодок. Жук в панике оглянулся по сторонам.
– Вылезай из воды! Забирайся на камни! – крикнул ему Жеан.
– А как же Локки?
– Сильно сомневаюсь, что ему захочется покинуть свою долбаную бочку именно в эту минуту, – возразил Жеан. – Поверь мне!
Но стоило Жуку оставить бочку и вскарабкаться на берег, деревянная громада снова, покачиваясь, поплыла в южный конец канала, чтобы исчезнуть неизвестно где. Положение складывалось отчаянное! Слишком встревоженный, чтобы задуматься о собственной безопасности, Жеан вскочил на ноги и бросился по поперечной балке в сторону водопада. Ноги его скользили по осклизлому бревну – Жеан отчаянно размахивал руками, чтобы сохранить равновесие, и молился всем Тринадцати Богам. И боги не подвели – через несколько секунд он достиг вертикальной балки, торчащей почти у самого водопада. Здесь Жеан все-таки поскользнулся, ноги его повисли в воздухе, но руки крепко обхватили спасительную опору. Раскачавшись, он прыгнул вперед и вниз, предусмотрительно поджав ноги. Плеску было не меньше, чем при падении бочки.
В следующий миг Жеан уже вынырнул на поверхность, сжимая в руке оставшийся топорик. Он увидел, что Жук скорчился на каменном переходе и размахивает своим алхимическим шаром в надежде отогнать соленых дьяволов. Те были уже в пятнадцати футах от мальчика, слегка сбавили скорость, но продолжали двигаться в сторону жертвы. Их спинные щитки отливали иссиня-черным, в многочисленных глазах зловещими бликами отражался свет фонаря. Мохнатые лапы покачивались в воздухе, а на обнаженные клыки лучше было и вовсе не смотреть.
Жеан насчитал четырех пауков. Он вылез из воды и втащил свое грузное тело на каменный парапет неподалеку от Жука. И с удивлением отметил, что пауки следят за его передвижениями!
– Жеан, они выглядят обозленными, – простонал мальчишка.
– Очень странно, – ответил тот, пробираясь к младшему товарищу. На ходу он поймал второй топорик, который бросил ему Жук, и теперь чувствовал себя немного увереннее. Тем временем пауки подобрались уже на десять футов, постепенно сжимая кольцо вокруг добычи. Тридцать два немигающих глаза уставились на людей, тридцать две мохнатые лапы протянулись в их сторону. – Это совершенно ненормально. Обычно соленые дьяволы так себя не ведут.
– Это ты им скажи, – огрызнулся Жук.
– Подозреваю, что мои топорики объяснятся с ними лучше меня.
Не успели эти слова сорваться с губ Жеана, как четыре твари одновременно плюхнулись в воду и поплыли в их направлении. Один из них поднырнул под бочку, проплывавшую в нескольких футах от Жеана с Жуком. Он вынырнул совсем близко, и мальчик вскрикнул от неожиданности и омерзения. Жеан ринулся вперед и обрушил оба своих топора на обнаглевшую тварь. Серия быстрых метких ударов – две паучьи лапы полетели в сторону, разбрызгивая темно-синюю кровь. Жеан снова отскочил назад.
С этим было покончено, но на берег уже торопливо выбирались два новых паука. Жеан слышал, как их зазубренные лапы скребут по каменной поверхности парапета. Понимая, что не может одновременно атаковать обоих дьяволов – так впору и равновесие потерять, – он остановился на более неприятном, но более надежном плане.
Злобная Сестричка в его правой руке описала широкую дугу и обрушилась на голову ближайшей твари – той, что подбиралась справа. Удар пришелся как раз между симметричными парами черных глаз и оказался смертельным. Паук в агонии дернулся, и Жук от неожиданности едва не выронил из рук алхимический светильник. Используя инерцию первоначального движения (именно так учил дон Маранцалла), Жеан развернулся в сторону второго дьявола, который подбирался сзади, и обрушил каблук на то, что предположительно являлось паучьей мордой. Глаза паука треснули, как засахаренные фрукты. Содрогаясь от омерзения, Жеан вдавил каблук поглубже – ощущение было такое, будто он топчется по куче сыромятной кожи.
Он почувствовал, что башмак его пропитывается теплой жидкостью. Как только он выдернул ногу, паук начал поспешно отступать, шипя и щелкая от злости.
Но на смену ему уже спешил его собрат. Он решительно наступал на противника: мохнатые лапы расставлены, голова с обнаженными клыками в нетерпении запрокинута. Жеан ударил сразу обоими топориками, сверху вниз, вложив в удар всю свою злость. Сестрички разнесли голову твари на куски и размазали ее по камням. Во все стороны брызнул ихор, Жеан почувствовал его у себя на лбу и на шее, но усилием воли заставил себя не думать об этом.
В душе у него все кипело от ярости – его друг Локки Ламора умирает в деревянной бочке, а он вынужден возиться с проклятыми тварями! Поэтому с последним пауком Жеан разделался совсем просто – с громким воплем подпрыгнул в воздух и приземлился прямо на спину отвратительному чудищу. Тот взорвался под его ногами, как перезревший гриб-дождевик. Мохнатые лапы вздернулись под неестественным углом, пару раз дрогнули и застыли. Не теряя ни секунды, Жеан снова спрыгнул в воду и поспешил к бочке со своей возлюбленной Сестричкой в руке. За время схватки бочка переместилась на десять футов к южному концу канала. Догнав ее, Жеан начал работать топориком, нанося яростные удары по деревянной крышке.
– Жук! – прохрипел он. – Будь добр, убедись, что вокруг нас нет больше ни одной этой твари!
Жук послушно вылез на каменный парапет, но уже через мгновение снова был рядом, удерживая бочку своими тонкими руками.
– Никого не видно… Поторопись, Жеан.
– Я и без того тороплюсь как охреневший! – выдохнул Жеан между двумя ударами.
Лезвие топора наконец-то пробило древесину, и наружу брызнула вонючая струя лошадиной мочи. Жук с трудом подавил подкатившую тошноту. Жеан работал не переставая и вскоре сумел сорвать крышку с бочки. Отвратительная желто-бурая жижа хлынула ему на грудь. Отшвырнув топорик в сторону, толстяк сунулся в глубь бочки и вытянул бесчувственное тело Локки Ламоры.
Жеан пробежался руками по его груди и животу, покрытым багровыми кровоподтеками. Слава богам, шея, кажется, не сломана!
Он взвалил тело друга на каменный парапет, рядом с останками пауков, которые еще подрагивали в агонии, затем и сам вылез из воды, присел возле Локки и содрал с него плащ и камзол. Жук суетился рядом, помогая стаскивать вонючую одежду и швырять ее обратно в канал. Обнажив грудь Локки, Жеан принялся делать ему искусственное дыхание.
– Иди сюда, Жук, – позвал он, задыхаясь. – Сгибай его ноги в такт с моими движениями. Черт, он такой холодный! Жизненные силы почти покинули его… Давай попробуем держать ритм – может, нам удастся привести его в чувство. О боги! Если только он выживет, клянусь достать десять книжек по медицине и выучить их наизусть!
Жук начал сгибать и разгибать ноги Локки, в то время как Жеан давил ему на живот, колотил по груди, шлепал по щекам.
– Давай же, черт побери! – приговаривал он. – Не сдавайся, ты, маленький тощий уродец…
Внезапно спина Локки выгнулась дугой, в горле его раздалось какое-то влажное бульканье, ногти заскребли по каменным плитам – он с трудом перевалился на левый бок. Жеан с облегчением вздохнул и опустился на землю, даже не заметив, что уселся прямо в лужу крови убитого паука.
Все тело Локки сотрясали конвульсии, он кашлял и извергал из себя мерзкую жижу, перегнувшись через парапет. Жук стоял рядом на коленях, поддерживая его за плечи. Это продолжалось несколько минут, затем Локки без сил свалился на камни. Он лежал, дрожа и задыхаясь, и продолжал давиться влажным кашлем.
– О боги! – наконец прохрипел он. – Мои глаза! Я почти ничего не вижу. Там что, вода?
– Да, проточная вода, – Жеан потянулся и взял Локки за руку.
– Тогда пустите меня туда. Тринадцать Богов, мне надо смыть с себя эту мерзость!
С этими словами он перекатился на бок и плюхнулся в канал, прежде чем кто-либо из друзей успел помочь ему. Он несколько раз окунул голову под темные прохладные воды, затем принялся сдирать с себя одежду, пока не остался в одной лишь нижней рубахе и подштанниках.
– Как ты? – поинтересовался Жеан.
– Бывало и лучше, – ответил Локки, и его снова вывернуло наизнанку. – Глаза болят, носоглотку жжет, как огнем, голова раскалывается… Семейство Барсави разделало меня под орех, я с головы до ног в лошадиной моче и вдобавок ко всему понимаю, что долбаный Серый Король обвел-таки нас вокруг пальца.
Облокотившись о каменный бортик, он еще несколько минут кашлял и отплевывался. Лишь затем он поднял голову и впервые увидел искромсанные останки пауков.
– Фу ты! – отшатнулся Локки. – Ну и гадость! Похоже, я что-то пропустил?
– Соленые дьяволы, – пояснил Жеан. – Целая стая, и они действовали согласованно. Можешь себе представить, они нападали на нас, как голодные волки. Прямо самоубийство какое-то!
– Чушь собачья! – пожал плечами Локки. – Этому нет объяснения.
– Ну, одно объяснение все-таки есть, – возразил Жеан.
– Какой-то заговор богов? – проворчал Локки. – Или… колдовство!
– Точно. Снова этот проклятый контрмаг. Если он может управлять ядовитым соколом, что уж говорить о тупых пауках?
– А может, и не в нем дело, – вмешался Жук. – Вы же слышали, какие слухи ходят про это место.
– К черту слухи, если имеется живой маг, который вполне способен на такие пакости, – с трудом выговорил Локки. – Нет, Жеан прав. Я попал в чертову бочку отнюдь не из-за своих ошибок во время представления, и эти кусачие твари очутились здесь не случайно. Сейчас вам обоим положено уже быть мертвыми, а если и не мертвыми…
– …то запуганными до полусмерти, – закончил за него Жеан. – И ни о чем другом уже не думающими. Так, чтобы ты с гарантией загнулся в своей бочке.
– Звучит разумно, – согласился Локки и снова потер воспаленные глаза. – Потрясающе! Всякий раз, когда мне кажется, что я более или менее смирился с этой игрой, возникают новые обстоятельства, которые выводят меня из себя. Кало и Гальдо… хрен мне в душу! Нужно поскорее увидеться с ними.
– Это точно, – мрачно кивнул Жеан. – Боюсь, что они могут оказаться в полном дерьме.
– Они уже в нем, Жеан. И мы лучше справимся с ситуацией, если соберемся вместе.
Локки попытался самостоятельно выбраться из воды, но потерпел неудачу. На помощь пришел Жеан – он подцепил товарища за шиворот и вытащил на берег, как мокрого котенка. Поблагодарив слабым кивком, Локки медленно поднялся на трясущиеся ноги.
– Прости, Жеан, – пробормотал он. – Похоже, у меня не осталось сил.
– Не за что извиняться. Тебе пришлось столько вытерпеть сегодня вечером. Слава богам, что мы все-таки успели разломать проклятую бочку и достать тебя, пока не стало слишком поздно.
– Я в неоплатном долгу перед вами, парни. Это было… просто ужасно… – Локки помотал головой.
– Могу только догадываться, – вздохнул Жеан. – Ну что, идем?
– Да, и как можно скорее. Показывайте дорогу наверх. И потише – наверняка люди Барсави еще болтаются поблизости. Да, Жук, поглядывай на небо на предмет… э-э… крупных птиц.
– Тоже верно. Мы вылезем через низкий туннель, по западной стороне канала, – тут Жеан остановился и хлопнул себя по лбу. – Дурень несчастный! Мои Злобные Сестрички! Где же я их потерял?
– Остынь, – усмехнулся Жук, протягивая ему топорики. – Я знал, что ты не захочешь расставаться со своими ненаглядными Сестричками, поэтому все время приглядывал за ними.
– Спасибо тебе, – обрадовался толстяк. – Думаю, они еще пригодятся мне этой ночью против кое-кого…
3
Когда спустя некоторое время они выскользнули из заросшего лаза неподалеку от Гулкой Дыры и вскарабкались на набережную канала, Ржавая Заводь выглядела такой же безлюдной, как и всегда. Процессия капы Барсави уже удалилась, а случайные прохожие не имели привычки забредать сюда. Тем не менее трое Благородных Подонков шли крадучись, то и дело поглядывая на небо, чтобы не пропустить стремительный силуэт сокола-убийцы. Слава богам, пока все было спокойно.
– Давайте двинем мимо Мелочевки, к Угольному каналу, – предложил Локки. – Мы сможем стащить там какую-нибудь лодку и пробраться домой по дренажной трубе.
Дренажная труба, пересекавшая Храмовый район в его южной части, проходила как раз под Домом Переландро. Потайная дверь, приводимая в действие при помощи особого механизма, позволяла Благородным Подонкам в любое время дня и ночи незаметно проникать в родное убежище.
– Отличная мысль, – одобрил Жеан – Мне и самому не хочется сегодня отсвечивать на улицах и мостах Каморра.
Приняв решение, трое товарищей пошли в южном направлении, от души радуясь теплому вечернему туману, который окутывал их со всех сторон и скрывал их передвижение. Жеан был напряжен, точно кот на бельевой веревке, поминутно озирался по сторонам и не выпускал из рук своих топориков. Кое-как они миновали мост (Локки постоянно спотыкался и падал) и направились в юго-западный конец Закутка. Слева от них неясно вырисовывалось темное, без единого огонька, скопление нищенских хибар, в воздухе носился запах кладбища бедняков.
– Странно, ни стражника, ни кого-то из детишек с Сумеречного холма, – прошептал Локки. – Вообще ни души… Довольно необычно, даже для этого района города.
– Сегодня все идет не по плану, – бросил Жеан, ускоряя шаг. Через несколько минут они пересекли еще один мост и очутились на южном берегу Угольного канала. Жеан шел первым. Локки, держась за свои отбитые внутренности и переломанные ребра, изо всех сил старался не отставать. Замыкал процессию Жук, то и дело тревожно оглядывающийся через плечо.
В северно-восточном конце жались старые разбитые доки и небольшая каменная пристань с местными плавсредствами. Баржи и лодки покрупнее, разумеется, были заперты или привязаны цепями, но несколько легких скорлупок покачивалось на волнах, удерживаемые лишь обычными веревками. Оно и понятно: Каморр буквально наводнен подобными суденышками, и ни один уважающий себя вор не польстится на такую добычу. Во всяком случае, в обычных условиях.
Однако сложившуюся сейчас ситуацию никак нельзя было считать обычной, поэтому трое друзей вскарабкались в первую же подходящую лодку. Локки без сил рухнул на корму, Жук без лишних напоминаний взялся за весло, а Жеан стал рубить веревку.
– Спасибо, Жук, – проговорил он, влезая внутрь тесной протекающей лоханки. – Чуть позже я сменю тебя.
– Да неужели? И никакого трепа по поводу моего нравственного воспитания?
– Считай, что программа твоего нравственного воспитания завершена, – ответил Жеан, глядя на проплывающие в небе облака. – Настала пора обучить тебя кое-каким боевым приемам.