Маккаммон Роберт. Мое!

   Его непроницаемый взгляд вернулся к ней.
   - Мы проверяем архивы всех больниц. Она могла когда-то работать сестрой, могла просто купить форму или взять ее напрокат. Мы проверяем все пункты проката маскарадных костюмов. Если она взяла форму сестры напрокат, и клерк списал ее адрес с водительских прав - и этот адрес верен, - то нам повезло.
   - И тогда вы быстро ее найдете? Вы сможете найти ее и моего ребенка?
   - Мы действуем с той скоростью, с которой получаем информацию. - Он опять сверился со своими записями. - В нашу пользу работают ее рост и размеры, выходящие за пределы обычных. Но следует иметь в виду, что форма могла быть ее собственной, и тогда ее не будет ни в одном списке клиентов проката. Она могла купить ее год назад или взять напрокат за пределами города.
   - Но ведь вы ее найдете? Вы не дадите ей уйти?
   - Нет, мэм, - ответил Киркланд. - Мы не дадим ей уйти.
   Он не сказал ей, что эту женщину впустила в больницу работница прачечной, и преступница, очевидно, вынесла ребенка в бельевой корзине. Он не сказал ей, что нет описания автомобиля, что прачка не помнит лица женщины, но две вещи были примечательны: рост шесть футов и приколотый к карману значок-"улыбка". Киркланд допускал, что женщина приколола этот значок для отвлечения внимания от своего лица. Она действовала быстро и знала, что делает; это было не случайной работой на авось. У него было записано, что на ней была белая форма с темно-синей отделкой - те цвета, что у подлинных сестер. Та форма, которую они пытаются выследить. Женщина действовала, "как будто была на работе", - так это сформулировала Мириам Бел. Прачка сказала так: "Она выглядела как сестра и вела себя как сестра". Наверняка похитительница заранее произвела разведку в больнице, потому что знала, как войти внутрь и уйти незамеченной. Но был еще один интересный момент: женщина точно также заходила в палаты 23 и 24. Пришла она специально за ребенком Клейборнов или искала наугад, какого ребенка украсть? Важно ли ей было украсть именно мальчика? Если да, то почему?
   Киркланд провел с Лаурой около двадцати минут, перепахивая уже обработанную почву. Он знал, что она не сможет сообщить ничего нового. Она время от времени впадала в шок и становилась менее адекватной. Дважды она разразилась слезами, и Киркланд попросил Ньюсома привести ее мужа.
   - Нет! - Сила и ярость ее голоса удивили Киркланда. - Он мне здесь не нужен.
   Когда Киркланд ехал в офис, в машине запищал телефон.
   - Говорите, - отозвался он.
   Звонил один из агентов, работающих по делу. Клерк из "Маскарадных костюмов" выдал в пятницу днем форму медсестры сверхбольшого размера - чисто белую без синей отделки - "крупной женщине". Адрес, списанный с водительских прав штата Джорджия, был дом 4408 по Соумилл-роуд в Мэйблтоне, квартира 6. Имя - Джинджер Коулз.
   - Возьмите ордер на обыск и вызовите подкрепление, - дал команду Киркланд. - Встретимся на месте.
   Он повесил трубку и развернул машину. Дворники мерно ходили по стеклу под проливным дождем.
   Через сорок минут Киркланд и еще два агента ФБР были готовы войти в квартиру шесть в унылом жилом квартале. Было четыре часа дня, небо затянуло низкими серыми тучами.
   Киркланд проверил свой служебный револьвер. Пока он сидел в машине на автостоянке и наблюдал за дверью квартиры номер шесть, никакого движения не было, однако неосторожность может быть смертельной.
   - Пошли, - сказал Киркланд в рацию, вылез из машины и с двумя другими под дождем прошел к квартире номер шесть.
   Он постучал. Подождал. Постучал снова. Никакого ответа. Он попробовал ручку двери. Заперто, конечно. У кого может быть ключ? У управляющего?
   - Попробуем толкнуться сюда. - Он подошел к соседней двери.
   Постучал. Подождал. Постучал чуть громче. Никого нет дома? Он потянул за ручку, и, к его удивлению, дверь открылась.
   - Эй! - крикнул он в темноту. - Есть кто-нибудь? И тут он учуял его: медный, отличимый от всех других запах крови. У него не было ордера на обыск этой квартиры, входить туда - значит нарываться на крупные неприятности. Но даже с порога был виден разгром в квартире, был виден кусок спальни, перевернутый матрас и выпотрошенная вата.
   - Я вхожу.
   Он вошел, держа руку на рукояти револьвера. Когда меньше чем через три минуты он вышел, он выглядел намного старше.
   - Там убийство. Старик в ванне с перерезанным горлом. "Хреново дело", подумал он.
   - Нам нужен ключ. Найдите мне управляющего. Быстро! Управляющего дома не оказалось. Запертая дверь квартиры шесть пялилась Киркланду в лицо. Он вернулся к автомобилю и позвонил в городскую полицию. Затем он набрал номер отделения ФБР в Атланте и запросил информацию о Коулз, Джинджер.
   Компьютер сведений о них не имел. Запрос по Лейстер, Дженет тоже вытянул пустышку. Оба псевдонимы? Кому нужен псевдоним, кроме преступника, скрывающегося от закона? И что общего может иметь старик в ванной с похищением мальчика из больницы Сент-Джеймс в Бакхэде? "Чертовски хреновое дело", подумал он.
   Полиция в течение часа опросила всех обитателей дома, и команда экспертов сняла отпечатки пальцев и собрала улики среди разгрома, а за этот час ветер усилился. Он завертелся вокруг мусорного ящика, выхватив из его глубины фотографию улыбающегося младенца. Ее унесло прочь от полисменов и фэбээровцев, и она поплыла на север в холодном потоке воздуха, пока не застряла в соснах.
   Управляющий домами, как узнали от жильцов, работал в обувном магазине "Кинни" в торговом квартале поблизости. За ним отрядили двух полицейских; он прибыл под их конвоем в пять тридцать и увидел, что у дома кишат сотрудники в темных дождевиках. Дрожащей рукой он отпер дверь Джинджер Коулз, и репортеры, вооруженные мини-камерами, тут же налетели, как стервятники на запах падали.
   - Отойдите, - сказал Киркланд управляющему. Потом повернул ручку и толкнул дверь.
   Когда дверь открылась, Киркланд услышал тихое щелк!
   Он увидел, что для него приготовлено, и лишь доля секунды ему осталась, чтобы подумать: "Хрено..."
   Привязанный к дверной ручке шнур отлично выполнил свою работу.
   Тщательно наведенный обрез, закрепленный на стуле, с гулким грохотом разрядился, когда шнур потянул спусковой крючок, и заряд свинца разорвал Роберта Киркланда почти пополам. Крупные дробины пропахали горло второму агенту и оторвали управляющему правую руку по плечо, брызнув каскадом крови, мяса и осколков кости прямо перед телекамерами. Киркланд отшатнулся назад, уже без сердца и легких и существенной части того, что их держало вместе, и рухнул шевелящейся грудой. Полицейские бросились животами на мокрый тротуар, телерепортеры закричали и хлынули назад, но не очень далеко, чтобы не упустить кадры. Кто-то начал стрелять по квартире, кто-то подхватил, и в мгновение ока все пистолеты и автоматы били по окнам и дверям квартиры номер шесть, и в воздухе заплясали щепки и куски штукатурки.
   - Прекратить огонь! Прекратить огонь! - кричал оставшийся в живых агент ФБР, и постепенно стрельба затихла.
   Наконец два самых смелых - или глупых - полицейских ворвались в растерзанную пулями квартиру. Лавовая лампа была разбита, жидкость расплескалась по стенам. Открытые кухонные шкафы, изрешеченные пулями, были пусты. Уцелел телевизор с и стереомагнитофон, и еще кое-какие записи. Если бы полицейские знали, на что смотреть, они заметили, что нет альбомов "Дорз". Остались следы на стенах, где висели картины, но самих картин не было. В стенном шкафу нашли картонный ящик, набитый изуродованными пластиковыми и резиновыми куклами, за ним валялась винтовка детского размера без прицела. Одежды в шкафах не было, ящики комода были пусты.
   Машины "скорой помощи" были уже в пути. Кто-то догадался накрыть труп Киркланда плащом. Кровь скапливалась в выбоине тротуара, из складок плаща торчала рука, вытянув к небу скрюченные наподобие когтей пальцы. Репортеры расталкивали друг друга, ища выгодный ракурс. На Си-эн-эн готовились начать прямой репортаж из квартиры в Мэйблтоне.
   За сотню миль на северо-восток от Атланты по федеральному восемьдесят пятому шоссе под проливным дождем катил оливково-зеленый фургон "шевроле", держа скорость пятьдесят миль в час. Пока ее новый ребенок спал в картонной коробке на полу, закутанный в голубое одеяльце, Мэри Террор тихо напевала "Эру Водолея" и гадала, как сработала свинобойня, поставленная у входной двери ее квартиры. Она уже не была одета в форму медсестры: переодевшись в квартире, она засунула форму в мешок для мусора и выкинула его с моста в лесной ручей, а табличку с именем вы бросила милях в двадцати от города. Но свиньи быстро выяснят, где она взяла форму, и будут знать имя и адрес Джинджер Коулз. На это пришлось пойти, потому что у нее не было времени делать другие поддельные водительские права. Но это осиное гнездо осталось позади, и ее ребенок теперь с ней, и все будет великолепно, когда она встретит Лорда Джека у Плачущей леди.
   Сирена. Мигалки. Сердце Мэри подпрыгнуло, она поставила было ногу на тормоз, но патрульная машина пронеслась мимо нее и исчезла в дымке крутящегося дождя.
   Ей предстоит долгий путь. С ней "магнум" и "кольт", одежда и продукты сзади. Полно пеленок, молочной смеси хватит. Пластиковый термос, в который можно отливать, чтобы не останавливаться. Грязновато, но удобно. Перед выездом из Атланты она залила бак под пробку и проверила шины. На зелено-серой блузе значок-"улыбка". Она отлично подготовилась.
   Кто же напорется на свинобойню и когда? Да, даже обреза не жалко, чтобы завалить настоящего Компостировщика Мозгов, выбить мозги из жирного легавого с медалями на груди. Она поглядела на маленькое розовое создание в картонной коробке и сказала:
   - Я люблю тебя. Мама любит свою деточку, очень любит.
   А колеса все шуршали по мокрой от дождя трассе. Мэри Террор, осторожный водитель, соблюдающий все правила дорожного движения и ограничения скорости, ехала своей дорогой.
   Глава 2
   ВООРУЖЕНА И ОПАСНА
   Человек в Мичигане не мог заснуть.
   Он поглядел на часы. Светящиеся стрелки показывали семь минут первого ночи. Он еще немного полежал на кровати, но металлическая пластинка в его челюсти резонировала на радиошум. Он открыл рот и тут же услышал скрежет гитар в рок-н-ролле. Плохая предстояла ночь.
   Только и остается, что напиться, решил он и встал, не зажигая света.
   Снаружи выл холодный ветер, неся холод, рожденный по ту сторону Великих Равнин. Деревянный дом содрогался и стонал, тоже не в силах заснуть в таком хаосе. Человек, у которого седые волосы росли по всей груди и заходили на спину; прошел в пижамных штанах в остывшую кухню и открыл холодильник. Тусклая лампочка осветила похожее на череп лицо - сплошные выпирающие скулы и запавшие Глаза. Левый глаз его был поврежден, и челюсть искривлена. Дышал он медленно и с хриплым шумом. Вытащив четыре оставшихся банки пива в пластиковой обойме, он понес их к себе в берлогу.
   В этом убежище из ореховых панелей, призов по боулингу на стенах и охотничьих трофеев, стоявших вокруг, как греческие скульптуры, он включил телевизор и уселся в старое кресло, покрытое потертым пледом. Сначала он щелкнул пультом на спортивный канал, где две австралийские команды играли в то, что там называют футболом. Он выпил почти всю первую банку несколькими долгими глотками. Во рту слышался фон - кто-то пел. В голове тоже колотилась боль - медленная, мучительная боль, начавшаяся у макушки и жидкой ртутью стекающая по затылку до шеи. Он был знатоком головных болей, как бывают знатоки вин или бабочек. Головные боли наполняли его изощренной мукой и оставляли послевкусие пороха и металла.
   Он допил вторую банку и решил, что австралийцы не смыслят в футболе ни хрена. Его рука с большими костяшками шевельнулась над пультом. Он оказался в царстве фильмов: "Африканская королева" по одному каналу, "Легкий наездник" по другому, "Годзилла против Мегалона" по третьему. Дальше пошли джунгли говорящих голов, там продавали целлюлитовый крем и обещали, что у отчаявшихся мужчин наконец вырастут волосы. На следующем канале была женская борьба. Это он немного посмотрел, потому что Террористка послала его в нокаут. Он двинулся дальше, исследуя электрическую пустыню, а голова его пела и череп вибрировал от басовых нот.
   Он добрался до новостей этого часа и придержал свой нетерпеливый палец, чтобы поглядеть, как психи в Бейруте взрывают себя на куски. Он как раз собирался двинуться дальше на религиозные каналы, когда диктор сказал:
   - Жуткая сцена в пригороде Атланты, где агенты полиции и ФБР попали в ловушку, установленную женщиной, которая, вероятно, похитила ребенка из местной больницы.
   Третья банка пива замерла у его губ. Он смотрел, как прыгающие камеры снимают сцену бойни. Бум! Выстрел. Дробовик - этот звук он узнал. Люди орут и подаются назад. Кто-то корчится в агонии на земле. Оператор с камерой становится на колени. Опять стрельба, на этот раз пистолетная.
   - Ложитесь, черт побери! - орет кто-то. Камера панорамирует вниз, к мостовой, объектив заливает каплями дождя.
   - Подозреваемая, - говорил диктор, - идентифицирована ФБР как Джинджер Коулз. Считается, что это она похитила мальчика из больницы Сент-Джеймс в субботу приблизительно в два часа дня. Агенты ФБР и полицейские попались на взведенный обрез, установленный в квартире. Убит агент ФБР Роберт Киркланд, тридцати трех лет, тяжело ранены еще один агент и посторонний молодой человек.
   Человек в кресле хмыкнул. Камера показывала накрытое простыней тело, поднимаемое в машину "скорой помощи".
   - Подозреваемая, известная также под именем Дженет Лейстер, все еще может находиться в районе Атланты. "Лейстер! - подумал человек. - Дженет. Боже ты мой!" Он резко выпрямился, забыв про головную боль, и пиво из опрокинутой банки потекло на ковер.
   - Коулз также вменяется убийство ее соседа - Грейди Шеклета, шестидесяти шести лет. Предполагается, что она вооружена и крайне опасна. Дальнейшие сведения будем сообщать по мере их поступления. А теперь послушайте спортивные новости...
   Лейстер. Дженет. Эти имена он знал, но не вместе. У него задергался правый глаз. Гэри Лейстер. Дженет Сноуден. Да, он знал вот эти имена. Двое погибших членов Штормового Фронта. О Господи! Как это может быть? Как это может быть?
   Он оставался на месте те тридцать минут, которые прошли до повторения сообщения. На этот раз он заранее включил видеомагнитофон и записал его. Дом содрогался под ударами зимнего ветра, но человек не отрывался от телевизора. Когда репортаж закончился, он проиграл запись. Напоролись на западню. Настороженное ружье. Джинджер Коулз. Дженет Лейстер. Может по-прежнему находиться вблизи Атланты. Вооружена и очень опасна.
   "Насчет этого можно голову дать на отсечение", - подумал человек в кресле под пледом.
   Сердце колотилось. Настороженное ружье - это вполне в ее духе. Небольшая дополнительная работа, чтобы завалить первого, кто сунется в дверь. Но все еще вблизи Атланты? В этом у него были серьезные сомнения. Она была ночной путешественницей. Даже сейчас она почти наверняка в дороге. Но куда она едет? И почему с ребенком?
   Он перегнулся через подлокотник кресла, взял шнур с вилкой на конце, который вел к черному ящичку с динамиком. Вилку он вставил в гнездо телесного цвета у себя на горле, ящичек взял в руки и щелкнул выключателем. Послышалось низкое жужжание.
   - Это ты, Мэри? - сказал из динамика металлический голос. Губами человек почти не шевелил, но горло его конвульсивно двигалось. - Это ты, Мэри. Скажи мне Мэри, где твой сад, и как он расцветал?
   Он опять перемотал пленку и посмотрел репортаж в третий раз, его возбуждение нарастало.
   - Пороховой вонючий ад и мертвецы внавал, - закончил он.
   Он отключил шнур, экономя батарейки. Они дорогие, а приходится жить по средствам. В его глазах стояли слезы, яркие слезы великой радости. И он открыл рот, чтобы рассмеяться, и вырвался оттуда гром хэвиметал.
   Глава 3
   КОГДА ПОГАСЛИ СВЕЧИ
   - Вы готовы? - спросил Ньюсом.
   Лаура кивнула, ее опухшие от слез глаза не были видны за темными стеклами очков. Лифт опустился на первый этаж, Ньюсом придерживал за спинку кресло на колесиках, Рэмси держал кнопку закрытия дверей, но за дверью лифта слышался гул голосов. Ньюсом вздохнул и сказал:
   - Ладно, поехали.
   Рэмси отпустил кнопку.
   Дверь лифта отворилась, и Ньюсом вывез Лауру в гущу репортеров.
   Было воскресенье, почти сутки прошли с похищения Дэвида. Лаура уезжала из больницы без него, разошедшиеся швы еще кровоточили, и грудь давило горе. Под утро мука стала нестерпимой, и она могла бы лишить себя жизни, будь у нее пистолет или таблетки. Даже сейчас каждое движение и каждый вдох давались ей с трудом, будто само земное притяжение стало ее врагом. Дождь прекратился, но все небо было покрыто серыми тучами и ветер стал пронизывающе холодным. Она попала под перекрестный огонь видеокамер. Лаура закрыла лицо, а Ньюсом сказал:
   - Освободите ей дорогу, будьте добры. Отойдите назад. Сотрудники службы безопасности старались встать между репортерами и Лаурой.
   - Миссис Клейборн, посмотрите сюда! - крикнул кто-то.
   - Сюда, Лаура! - раздался голос с другой стороны. Полетел град вопросов:
   - Лаура, выкупа еще не требовали?
   - Вы считаете, что Джинджер Коулз за вами следила?
   - Вы собираетесь подавать в суд на больницу?
   - Лаура, вы боитесь за ребенка?
   Она не отвечала; Ньюсом вел кресло вперед. Она уже не носила Дэвида, но никогда еще ей не было так тяжело. Жужжали электромоторы видеокамер.
   - Миссис Клейборн, взгляните вверх! Слева. Справа видеокамера в упор.
   - Назад, я сказал! - рявкнул Ньюсом. Лаура смотрела в пол. И Ньюсом и ее адвокат велели ей не отвечать ни на какие вопросы, но они порхали вокруг, как щебечущие птицы, и непрерывно лезли ей в уши.
   - Про ящик с детьми знаете? - перекричал шум какой-то репортер. - Про сожженных кукол?
   "Сожженные куклы? - мелькнула мысль. - Что еще за сожженные куклы?"
   Она подняла глаза на лицо Ньюсома. Оно было непроницаемо, как камень, и он вез ее через людское море.
   - Вы знаете, что она до похищения вашего ребенка перерезала горло старику?
   - Что вы сейчас чувствуете, Лаура?
   - Это правда, что она из секты сатанистов?
   - Миссис Клейборн, вы слышали, что она ненормальная?
   - Назад! - еще раз рявкнул Ньюсом, и они уже были у дверей больницы, где ждал "мерседес" Дуга. Сам Дуг шел к ней с осунувшимся от бессонницы лицом. Ее отец и мать были в автомобиле, а снаружи ждали кучи репортеров, набросившиеся на нее, почти как волки. Дуг протянул руку помочь ей встать из кресла, но Лаура сделала вид, что ее не заметила. Она села на заднее сиденье рядом с матерью, а Дуг забрался за руль. Он так рванул с места, что ребятам из службы новостей Эй-би-си пришлось рассыпаться, чтобы не попасть под колеса, а у одного мужика слетел парик от вихря пролетевшей машины.
   - Возле нашего дома они тоже торчат, - сказал Дуг. - Вылезают из щелей, тараканы.
   Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.
   "Она что, в трауре? - подумала Лаура. - Или оделась для телекамер?"
   Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.
   - Где-то через час ФБР привезет фотографии, - сказал ей Дуг. - Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.
   - Ее может и не быть в досье, - сказала Мириам. - Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.
   - Тихо, Мириам! - подал голос отец. "Молодец", - подумала Лаура. И тут он добавил:
   - Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.
   - Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?
   "Говорят обо мне, будто меня здесь нет, - подумала Лаура. - Я невидимка, нету меня".
   - Милая, не надо на меня бросаться.
   - А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!
   Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.
   - А что это за сожженные куклы? - спросила она, и голос ее был как открытая рана.
   Никто не ответил.
   "Это плохо, - поняла Лаура. - Плохо, очень плохо, о Господи Иисусе".
   - Я хочу знать. Скажите мне.
   Но никто не принял вызова.
   "Делают вид, что не понимают, о чем я говорю".
   - Дуг! - позвала она. - Расскажи мне об этих сожженных куклах. Если ты этого не сделаешь, я спрошу репортеров около дома.
   - Да ничего, - сказала мать. - Нашли какую-то пару кукол у нее в квартире.
   - А, черт! - Кулак Дуга влепился в руль, и "мерседес" вильнул в сторону. В квартире этой женщины ящик с куклами в шкафу! Все разорваны на части, некоторые сожжены, другие.., раздавлены или еще что-нибудь. Ты хотела знать? Теперь ты знаешь. Довольна?
   - Значит... - Ум ее снова начал отключаться, пытаясь себя защитить. Значит.., полиция.., считает, что она может.., причинить вред моему ребенку?
   - Нашему ребенку! - свирепо поправил Дуг. - Дэвид наш ребенок. У меня ведь тоже есть доля в этом деле?
   - Конец, - сказала она.
   - Что? - Он поглядел на нее в зеркальце заднего вида.
   - Конец семьи из Дуга и Лауры, - сказала она и больше не произнесла ни слова.
   Мать схватила ее за руку ледяными пальцами. Лаура отобрала руку.
   ***
   Репортеры ждали возле дома. Телефургоны развернулись в боевой порядок, но полиция тоже присутствовала для поддержания порядка. Дуг положил руку на сигнал и воем клаксона проложил себе путь в гараж; дверь гаража опустилась за ними, и они оказались дома.
   Мириам повела Лауру в спальню. Дуг проверил автоответчик. Он был забит голосами репортеров Эн-би-си, Си-би-эс, Эй-би-си, журнала "Пипл", "Ньюсуик" и многих других. Все они были перехвачены магнитофоном, который оставила полиция, чтобы отследить требование выкупа. Но был еще один голос, которого Дуг не ожидал. Два быстрых слова: "Позвони мне". Голос Черил тоже попал на пленку.
   Он поднял глаза и увидел, что отец Лауры пристально смотрит на него.
   Лаура стояла в детской.
   - Пойдем ляжем в кровать, ну пойдем же, - уговаривала ее Мириам.
   Детская стала домом с привидениями. Лаура слышала призрачные звуки младенца; она тронула яркую погремушку над колыбелью, и погремушка закачалась. Она снова заплакала, слезы жалили потрескавшиеся щеки. Она слышала плач Дэвида, из колыбели улыбались мягкие игрушки. Лаура взяла плюшевого мишку, прижала его к себе и тихо всхлипывала в его коричневый мех.
   - Лаура! - сказала мать у нее за спиной. - Сейчас же иди в постель!
   Этот голос, этот голос.
   "Сразу делай, что я говорю! Хоп, Лаура! Хоп! Добивайся успеха, Лаура! Выйди замуж за человека с деньгами и положением! Перестань носить эти кошмарные блузки и вытертые джинсы! Сделай себе прическу, как положено леди! Повзрослей, Лаура! Господа Бога ради, повзрослей, Лаура!"
   Она знала, что находится уже на пределе. Чуть потянуть, и она лопнет. Дэвид был у сумасшедшей женщины по имени Джинджер Коулз, которая перерезала горло старику в субботу утром и убила агента ФБР в субботу вечером. Между двумя этими событиями Лаура отдала своего ребенка в руки убийцы. Она припомнила красную корочку под ногтем. Кровь, конечно. Кровь того старика. От одной этой мысли можно было сорваться с петель и попасть в сумасшедший дом. "Держись! - подумала она. - Ради Господа, держись!"
   - Ты меня слышишь? - напирала Мириам. Плач Лауры прекратился. Она вытерла слезы плюшевым мишкой и повернулась к матери.
   - Это.., мой дом, - сказала она. - Мой дом. И вы здесь гости. В моем доме я буду делать все, что захочу и когда захочу.
   - Сейчас не время валять дурака...
   - СЛУШАЙ! - заорала она, и сила ее голоса толкнула Мириам назад не хуже полновесного удара. - Дай мне дышать! Ты мне дышать не даешь, вцепилась, как репей!
   Мириам - классный боец - вернула себе хладнокровие.
   - Ты собой не владеешь, - сказала она. - Могу тебя понять. - Дуг и Франклин появились в коридоре. - Тебе нужно успокоительное.
   - МНЕ НУЖЕН МОЙ РЕБЕНОК! ВОТ ЧТО МНЕ НУЖНО!
   - Она сходит с ума, - деловито сообщила Мириам своему мужу.
   - Вон отсюда! Вон!
   Лаура вытолкнула мать, задохнувшуюся от ужаса при ее прикосновении, хлопнула дверью детской прямо в их ошеломленные морды и закрыла на замок.
   - Хотите, чтобы я вызвал врача? - услышала она вопрос Дуга, бессильно привалившись к двери.
   - Я думаю, так будет лучше, - сказал Франклин.
   - Нет, оставьте ее в покое. Она хочет быть одна, так мы оставим ее одну. Боже милосердный, я всегда знала, что у нее неуравновешенный характер! Хорошо, оставим ее в покое! - Она повысила голос - явно в расчете на уши дочери. Франклин, позвони в "Хайатт" и закажи номер! Мы уедем и не будем мешать ей дышать.
   Она почти отперла дверь. Почти. Но нет, здесь было тихо. Спокойно. Пусть едут в свой "Хайатт" и там на нее дуются. Ей нужно свое место, пусть даже среди этих четырех стен, где витают призраки.
   Лаура опустилась на пол с медведем в руках; сквозь жалюзи пробивался тусклый свет. Она отдала Дэвида в руки убийцы. Положила своего ребенка в окровавленные руки. Она закрыла глаза, и внутри ее нарастал беззвучный крик, которого никто не услышал, кроме нее.
   Примерно час спустя послышался осторожный стук в дверь.
   - Лаура? - Это был Дуг. - Приехали с фотографиями из ФБР.
   Она поднялась - затекшим ногам не хватало крови - и отперла дверь детской. Медведя она по-прежнему прижимала к груди. В кабинете ее ждал человек средних лет в полосатом костюме и почти наголо подстриженными по бокам каштановыми волосами. У него были теплые карие глаза и приветливая улыбка, и Лаура заметила, как он быстро глянул на плюшевого медведя и притворился, что не заметил его. Ее отец оставался в доме, но мать удалилась в "Хайатт" - борьба воль началась.