Страница:
– Вперед! – гаркнул сержант больше для соблюдения правил, потому что бойцы и так уже посыпались из машины, стремительно разбегаясь и занимая оборону вокруг чифа.
Для высадки одиннадцати человек понадобилось секунд семь. Стоило последнему ботинку оторваться от рубчатого покрытия пола, а чиф уже также стремительно, как и падал, метнулся ввысь, через секунду не оставив о себе и воспоминания.
Впрочем, и высаженные диверсанты не маршировали парадным шагом по поляне. Они, умело маскируясь в высоком густом подлеске, стремительно удалялись от места высадки. Двое названных бойцов легким бегом ушли вперед от своего отряда, отрываясь на дистанцию звукового контакта. Перейдя на быстрый шаг, они продолжили движение, внимательно всматриваясь и вслушиваясь во все окружающее. Основная группа тоже ни на миг не теряла бдительности, соблюдая предельную внимательность и осторожность.
Не прошло и пятнадцати минут с момента высадки, как сержант, услышав что-то, недоступное пока слуху Майкла, вскинул руку. Все залегли, скрываясь в кустах и траве, вжимаясь в землю, становясь частью древесных стволов... Через несколько мгновений появился Майер. Остановившись около командира, он о чем-то неслышно доложил. Сержант знаком подозвал бойцов к себе:
– Обнаружена группа неприятеля. Движутся чуть правее нас. Судя по всему, идут к месту нашей высадки. Значит, посадку чифа все же засекли. Численность около пятнадцати единиц. Иметь такую группу у себя за спиной никакого резона нет. Они вполне могут взять наш след, если там тип вроде нашего Самума найдется. Придется ликвидировать. Открывать огонь только в случае крайней необходимости и только из бэсок. Работаем тихо. Сразу открывает огонь только Лилит, которая будет контролировать всю картинку. Папа, Лилит, Гунн и Малыш, идете с Упырем. Быстро отходите назад и встаете засадой на их пути. Остальные со мной. Подбираем Самума и пристраиваемся вслед. Когда вы начнете, мы вольемся. Вопросы есть? Вопросов нет. Разбежались.
Майкл, стараясь не задумываться о том, что противников как минимум на четверых больше, метнулся за товарищами, взявшими обратное направление. Все бежали стремительно, но бесшумно, словно лесные эльфы из сказки. Хотя, может быть, это просто Майклу хотелось, чтобы они выглядели именно так. Внезапно бегущий первым Майер перешел на шаг и повернул на девяносто градусов в сторону.
Теперь они двигались с максимальной осторожностью наперерез курсу вражеского поискового отряда. Через несколько минут Макс Майер сделал знак, и все рассредоточились, прячась, кто как мог.
Прижавшись к стволу толстого дерева, Никсон вдруг почувствовал легкий озноб, а руки его замерзли, несмотря на теплую погоду. «Вот и мандраж, о котором Влад спрашивал», – промелькнуло у него в голове. Осторожно положив тяжелую ручную пушку на землю, Никсон перебросил бэску, как называли бесшумный стрелковый комплекс «БСК-7», за спину и выдернул из ножен диверсионные ножи с длинными узкими матово-черными лезвиями. Он не видел пока никого, тем более что скрывающий его ствол мешал обзору, а высовываться Майкл не решался, чтобы не быть замеченным.
В отличие от всех остальных Шерман была вооружена не бэской, а легкой снайперской винтовкой «МРГ Матч» компании «Ремингтон» калибра 5,56 миллиметра. Оснащенная мощным глушителем-компенсатором и электронным прицельным комплексом, эта компактная винтовка стреляла тяжелыми пулями с синтиридиевым сердечником, которые вследствие своей большой массы имели высокую поражающую способность.
Сейчас Лилит, взяв на изготовку свою «МРГ Матч», скользнула в заросли. Капрал залег чуть сбоку с другой стороны, а Майер и Масарик выбрали в виде укрытия две стороны ствола давно упавшего гнилого дерева, укрытого мхом, молодой порослью и травой. Причем Влада со своего места Никсон видел, а Макса скрывал все тот же защищающий его ствол. Поэтому Майкл, не отрываясь, следил за Гунном как за единственно видимым ему товарищем.
Вдруг он заметил, как напрягся, словно кот перед прыжком, Влад Масарик, а чуть позже услышал хруст неаккуратно сломанной ветки где-то поблизости. Гунн бесшумно прыгнул, и в тот же миг со стороны, где прятался Упырь, раздался приглушенный всхлип.
Майкл высунулся, не понимая, бросаться ему в атаку или еще нет, и увидел, как Майер с Масариком оттаскивают за свой поваленный ствол двоих солдат в пятнистых лесных камуфляжах. Бросив свою ношу и бегло осмотрев поле короткой схватки, Влад удовлетворенно кивнул и сделал знак залечь. Поняв, что это касается в большей мере именно его, чем остальных, Майкл вернулся за ствол. Он уже догадался, что противник только что лишился своего дозора.
Ждать пришлось недолго. Шелест травы, глухой топот армейских ботинок по земле, отдельные звуки, издаваемые торопящимся пехотным подразделением.
Майкл неотрывно следил за Владом и оказался совершенно прав. В какой-то момент тот поднял ладонь с растопыренными пальцами и, глядя сквозь свое укрытие на приближающихся врагов, словно рефери на ринге, начал загибать пальцы. «Четыре... три... два...»
Никсон чуть развернулся, поджав толчковую ногу и опираясь на кулаки с зажатыми ножами, словно бегун на старте. «Один...» Масарик сжал кулак и прыгнул. Одновременно с тем, как его последний сгибающийся палец коснулся ладони, Майкл швырнул себя из-за дерева навстречу противнику.
– С боевым крещением, Малыш! – похлопал Майкла по плечу капрал Руков, с интересом его осматривая. – Чувствуешь себя нормально? Поблевать не тянет?
– Нет. Все нормально, – пожал плечами Майкл, ощущая, что вместо недавнего озноба на него накатывает чувство какой-то эйфории, словно он только что накатил сто граммов.
Когда Никсон, словно ужаленный шершнем племенной бык, вылетел из-за дерева, двигающиеся плотной группой солдаты поискового отряда оказались неожиданно близко. Поэтому Майкл врубился в их строй, почти нечаянно насадив на ножи первого и отшвырнув еще троих. Его столь дикое появление шокировало не ожидающих нападения солдат, и к тому времени, когда они перешли к обороне, Влад и Макс отправили к праотцам по одному противнику. А еще один, с лейтенантскими нашивками на плечах, упал мешком с аккуратным пулевым отверстием над ухом. Четыре единицы за пару секунд.
А дальше все завертелось еще быстрее. Майкл ударил ногой в голову сбитого им солдата, когда тот попытался подняться. Полоснул ножом второго, а в третьего, собирающегося выстрелить в него прямо сидя на земле, метнул второй нож. Длинный, но тонкий клинок по самую рукоять вошел в горло, отбросив солдата на спину. Добив парой ударов ножа второго, лишь слегка раненного, Майкл развернулся, собираясь продолжать бой. Но оказалось, что биться больше не с кем.
Пятнадцать единиц в основной группе и две единицы дозора были бесшумно уничтожены буквально за секунды. И четверо из них были на счету Никсона.
Диверсанты, целые и невредимые, переводили дыхание, осматривая поверженных противников и друг друга. Из ближайших зарослей появилась Лилит, за время короткого боя помимо офицера успевшая снять еще одного бойца, попытавшегося открыть огонь по ударившей в тыл группе сержанта Макфлая. По паре врагов было на счету Влада и Макса. Одного завалил Папа. Оставшихся положили Макфлай со своими спутниками. Правда, выходило, что им и осталось-то всего четыре противника на них пятерых.
Теперь все с некоторой долей уважения посматривали на Никсона, не исключая, правда, что он от вида выпущенных кишок и крови начнет блевать. Никто его не осудил бы за это, ведь большая часть из них после первого убитого в рукопашном бою противника выворачивалась наизнанку. Но Майкл уже прошел этот этап развития бойцовских качеств, и его блевотина осталась в каком-то темном переулке Вандера, где ему впервые пришлось зарезать в драке своего противника еще года три назад. Сейчас он испытывал только эйфорию оттого, что остался жив, оттого, что победил, а еще больше оттого, что в этом коротком бою волей случая или нет, но оказался самым результативным.
– Он с ножами почти так же хорош, как и Упырь, – согласился сержант. – Но поздравлять с крещением и петь дифирамбы рановато. Рейд только начался и худшая его часть еще впереди. Всем быстро осмотреться – и вперед.
– Они чифа, что ли, хотели достать? – предположил капрал, поднимая трубу переносного зенитно-ракетного комплекса, снаряженного ракетой «земля-воздух».
– Джокер! – позвал Майер. – Тут у нас «язык» нарисовался. Его Малыш оглушил.
Макс сидел на корточках возле слабо шевелящегося солдата, которого Никсон ударом ноги в голову отправил в нокаут.
– Хорошо, – кивнул сержант. – Приведи его в чувство. Попробуем допросить.
Майер потер пленнику уши, сильно надавил на точку между верхней губой и носом, и тот, тряся головой, пришел в себя.
– Эй! Ты меня слышишь? – склонился над пленным Стивен.
Солдат поднял на него испуганный взгляд и закивал.
– Хорошо, – продолжил Макфлай, присаживаясь, подобно Упырю, на корточки. – Твое звание, имя, название подразделения.
– Ря-ря-рядовой Эйлер, сэр, – замямлил пленный, от страха заикаясь. – Вто-орая рота Третьего пехотного батальона дивизии «Юникорн», сэр.
– А что делает дивизия «Юникорн» в этих местах, рядовой Эйлер? – нахмурился сержант.
– Не вся дивизия, сэр, – бросился объяснять пленный. – Нашу роту направили в сопровождение какой-то экспедиции. Научной, кажется. И еще пару рот из нашей дивизии отправили восточнее. На какую-то базу. Я не знаю наверняка, сэр. А мы в полевом лагере недалеко от деревни расположились, сэр.
– А в деревне кто-нибудь из ваших есть? – спросил Стивен.
– Нет, сэр, – ответил солдат. – В деревне неспокойно. Аборигены нас не жалуют. Они вроде как вашу сторону тут держат, или что-то в этом роде. Хотели сначала зачистить деревню эту, но потом почему-то не стали. Только продовольствие собрали и поодаль лагерь ставить ушли.
– Зачистить, говоришь? – усмехнулся сержант. – Потому и не стали, что шуметь не хотят до поры. Что-то ищут. А что, рядовой Эйлер? Что ищут-то?
– Я не имею понятия, сэр, – затрясся тот. – Это все гражданские эти. То ли ученые, то ли службисты какие секретные. Не поймешь. Но на ученых больше похожи. Ходят, смотрят. Какие-то карты старые таскают...
– Ну да, откуда же тебе знать, рядовой Эйлер, – вздохнул Макфлай и поднялся на ноги. – А ты совсем недавно из учебки, рядовой Эйлер?
– Так точно, сэр. Месяца не прошло еще.
– Жаль. Служба-то только началась. – Потеряв интерес к пленнику, Стивен отошел, едва заметно кивнув Майеру. – Отдых окончен. Пора в путь-дорогу.
У него за спиной чуть слышно фыркнул выстрел из бэски – это Макс, выполняя команду сержанта, ликвидировал пленника прямым выстрелом в голову. Тот умер, даже не успев еще больше испугаться.
– Упырь, Самум, в дозор! – прикрикнул сержант. – Остальные, шире шаг!
Дорога до деревни аборигенов не принесла никаких новых неожиданностей. По всей видимости, поисковую группу еще не хватились, а может, и сама отправка ее на перехват замеченного чифа была делом рук командира роты. Тогда после обнаружения пропажи он еще будет какое-то время метаться в сомнениях о том, как именно докладывать начальству о своем решении.
Осторожно подобравшись к краю леса, сержант, лежа в высокой траве, неторопливо осматривал через мощный электронный бинокль деревню и ее окрестности. По всему выходило, что пленный имперец не обманывал и в деревне ничто не угрожало солдатам Федерации.
Эту деревню основали прилетевшие на эту планету несколько веков назад колонисты. По непонятной причине тогда ее назвали Новыми Колониями. Тогда еще не было ни прыжковых генераторов, ни даже таких быстрых кораблей вроде того учебного, на котором летел сюда Майкл. Перелет от Земли до Новых Колоний занимал едва ли не год. Но планета казалась столь заманчивой для дальнейшего расселения, что на нее сразу отправились с десяток небольших кораблей с поселенцами от нескольких государств.
Первым всегда можно рассчитывать на сладкие куски. Особенно если на Земле ты ничего путного не добился. А здесь, при буйстве природных форм, не обнаружили никого из разумных, кто мог бы претендовать на звание хозяев планеты. Корабли высадили поселенцев и улетели назад, рассчитывая вернуться с новыми группами людей, оборудованием, строительной техникой и прочим необходимым для полноценной колонизации.
Но, как известно, человек полагает, а Господь располагает. Началась Всемирная война, перекраивающая в своих жерновах всю карту мира. Целые государства канули в Лету, не выплыв из кровавой пучины. Но на их останках, и во многом за счет этих останков, родились новые, объединяя в себе уцелевших, набирая мощь, расширяясь... Федерация Объединенных Наций, Евразийская Империя и Союз Исламских Республик – три основных и самых больших мира, сумевших устоять и выжить, но продолжающих ненавидеть друг друга и воевать, пусть уже и не столь открыто, как в отгремевшей войне. Выжили и трансформировались еще два государства. На Земле – Австралия, чудом оставшись не съеденной во время разделки туш павших. На Марсе – Государство Алатырь, имеющее помимо относительной удаленности от центра столь мощную армию и флот, что идея попытаться решать с ним вопросы с позиции силы выглядела совершенно неокупаемым проектом. Мир начал оживать. Но кому во время войны, да и позднее, в период послевоенного восстановления, могло прийти на ум вспомнить о Новых Колониях и тех колонистах, которые были забыты там?
Новые Колонии потерялись на несколько веков. Открыв их вновь, люди с удивлением обнаружили следы своего пребывания в виде потомков первых колонистов, живущих почти первобытной жизнью – жизнью в согласии с планетой...
– Ну что, все кажется красивым, – проворчал сержант, опуская бинокль. – С одной стороны, черт бы с ней, с этой деревней. Наше задание в другом месте. Но, с другой стороны, с местными пообщаться не мешает. Чего имперцы тут ищут? Больше знаешь – меньше шанс в дерьмо вляпаться.
Он еще раз осмотрел через окуляры бинокля окраины леса, окружающего деревню со всех сторон, но также ничего подозрительного не обнаружил.
– Самум, Упырь, давайте в деревню. Осмотритесь, проверьте, нет ли засад вокруг.
– Принято, – кивнул Руми и змеей скользнул в высокую траву, растущую на небольшом отделяющем их от деревни поле.
Следом за ним бесшумно исчез Майер.
– В деревне все тихо, – доложил Упырь, вернувшись через тридцать минут. – Аборигены спокойны. Все как обычно. Самум нарезает круги по лесу. Должен вот-вот подойти.
– Хорошо, – кивнул сержант, успокоенный докладом разведчика. – Выдвигаемся в деревню. Упырь и Малыш, давайте вперед. Бубен, сканируй эфир. Пых, ты давай повнимательнее все посмотри. Не ровен час, имперцы нам какие-нибудь подарки оставили. Вперед!
Группа быстро, но без лишней спешки устремилась к деревне. Идущие впереди всех Майер и Никсон внимательно осматривали окрестности и сами строения. Конечно, разведчики уже тщательно все осмотрели, но, как известно, береженого Бог бережет. Майкл шел пригнувшись и держа на изготовку бэску, гордый тем, что сержант доверил ему идти дозором с Максом Майером. И неважно, что весь путь занимает пару сотен метров, да и ситуацию разведали до него, но все равно он сейчас был на острие клинка, в который превратилась диверсионная группа.
Они прошли на центральную площадь, где их уже терпеливо дожидался, сидя на небольшой циновке, вождь этого племени. Аборигены прекрасно знали о появлении гостей еще тогда, когда группа только появилась на окраине деревни. Впрочем, так же, как знали они несколькими днями ранее о приближении имперского отряда. К таким отрядам аборигены относились философски, стараясь по возможности сохранять лояльность. Им не оставалось ничего иного, ведь в противном случае их просто-напросто перебили бы. Правда, в этот раз никто не опасался гостей, потому что часовой, сидящий в плетеном гнезде на высоком дереве, одиноко стоящем почти у самой деревенской площади, опознал в гостях солдат Федерации.
Не доходя до вождя пары десятков шагов, сержант посмотрел на Кеплера, который с помощью малоактивного сканера искал в эфире переговоры вражеских солдат через средства ближней связи.
– Все чисто, – доложил Бубен, заметив на себе взгляд командира.
– Джокер, я ничего не нашел, – словно вторя товарищу, бросил появившийся из-за ближайшего строения минер Дункан. – По крайней мере, в видимой близости ничего тревожного нет.
– Хорошо. Самум что-то долго, – выказал свою обеспокоенность сержант. – Лилит, давай на дерево к их наблюдателю. Бубен, продолжай слушать.
Отдав команды, Макфлай наконец преодолел разделяющее его от вождя племени расстояние.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – поприветствовал он худощавого, седого как лунь старика. – Надеюсь, боги благосклонны к твоему племени.
– Будь желанным гостем моего племени, – ответил старик, который неплохо знал сержанта по нескольким встречам, состоявшимся ранее, когда Макфлай, так же как и сейчас, бывал в этих краях с различными миссиями. – Пусть наши боги помогут твоим воинам в походе и дадут всем им возможность вернуться домой.
Официальная часть на этом закончилась, и вождь неторопливо поднялся на ноги.
– Если ты и твои воины не пренебрегут нашим гостеприимством, мы устроим в честь вашей удачи праздничный ужин.
– Мы останемся на ужин, – поразмыслив мгновение, согласился сержант. – Только лучше, если это будет не очень праздничный и не очень шумный ужин. Волков, которые охотятся в лесу, не стоит шумом приглашать в дом.
– Я понимаю тебя, – кивнул вождь через такое же мгновение раздумий. – Мы не будем устраивать праздника. Просто ужин со встречей старых друзей.
Не дожидаясь какого-либо ответа, старик ушел. И тотчас же деревня ожила. Появились занимающиеся хозяйственными делами женщины. Заголосила играющая на песке улиц детвора. Невозмутимые мужчины, негромко переговариваясь, сели кружком на краю площади, мастеря совместно какие-то охотничьи приспособления.
– Самум появился, – подойдя к сержанту, доложил капрал Руков.
Макфлай повернулся в указанную сторону и действительно увидел двигающегося через поле размерной трусцой Руми.
Через пять минут Самум стоял перед сержантом, докладывая обстановку:
– Вокруг деревни все чисто. Следы большого подразделения ведут на запад от деревни. Я прошел по следам и нашел лагерь. Довольно большой. По моим прикидкам сто – сто пятьдесят единиц личного состава.
– Вот она и рота из дивизии «Юникорн», – прервал его Макфлай. – Не соврал рядовой Эйлер. Продолжай.
– Часовых много. Я не стал ближе подбираться, поэтому ничего более подробно рассказать не могу. Только тихо там слишком.
– Что значит тихо? – переспросил сержант.
– Ну нет никого, будто лагерь весь спит. Или разошлись все куда.
– Понятно, – задумался сержант. – Спать сейчас не время. По крайней мере, всему составу роты. Значит, действительно все на работах или в поиске. Что же такого здесь имперцы ищут? Я прямо спинным мозгом чувствую, что недоброе что-то затевается. Ладно. У тебя все?
– Все. С остальных сторон я так далеко не забирался, но вокруг деревни полная тишина.
– Хорошо, – кивнул сержант и повернулся к молодой женщине из племени, которая, остановившись на почтительном расстоянии от него, явно терпеливо ждала, когда он обратит на нее свое внимание. – Ты что-то хочешь мне сказать, красавица?
– Не сказать, – улыбнулась она, игриво сверкнув красивыми глазами. – Я младшая дочь вождя. Отец просил показать вам дом, где вы сможете отдохнуть.
– Спасибо, красавица, – благодарно кивнул сержант, размышляя о том, что укрыться от постороннего взгляда им действительно не помешает.
– Идите за мной, – поманила она узкой ладошкой и. покачивая бедрами, плавно зашагала к одному из глиняных домов, стоящих на самом краю площади.
Все внутреннее помещение хижины было застелено Циновками и подушками, исполняющими роль и столов, и диванов, и стульев. Девушка ненадолго исчезла, оставив бойцов располагаться, но через несколько минут появилась со спутницами, несущими несколько глиняных кувшинов воды.
– Для умывания, – пояснила она и вновь скрылась, чтобы вскоре явиться вновь.
На этот раз девушки принесли несколько глиняных мисок с лепешками и кусками вяленого мяса, а также пару разукрашенных кувшинов с ключевой водой.
– До ужина далеко. Воины не должны голодать, – лаконично заметила она и повернулась к сержанту. – Отец просит тебя посетить его дом. Хочет говорить.
– Спасибо, я готов, – кивнул сержант девушке и, уже выходя, скомандовал: – Всем отдыхать. Папа – старший. Не забудьте Лилит сменить.
– А откуда аборигены знают наш язык? – спросил Майкл, когда поливал из кувшина умывающемуся Масарику.
– Наш язык? – рассмеялся Гунн. – Да, братец, историю ты в школе явно плохо учил. А ты не удивляешься, что имперцы разговаривают на нашем языке?
– Ты спроси у нашего Кинг-Конга, учился ли он вовсе в школе, – вставил реплику Джон Беккерель, умывающийся рядом и нечаянно подслушавший вопрос Никсона.
– Ну Кома, не всем же быть таким образованным, как ты, – вступил в разговор Макс Майер. – Второго такого умника наша команда не выдержала бы.
– А ты, Упырь, почувствовал своего собрата по интеллекту, – не остался в долгу медик. – А я горжусь своим образованием. И, поверь, в отличие от многих мне есть чем гордится.
Упырь обиженно замолчал, потеряв к беседе интерес, а Гунн отвернулся от Комы к Никсону.
– Не обращай на этого умника внимания, – посоветовал он Майклу. – Не образование, родословная или слова делают человека, а только поступки наши.
– Аминь! – ехидно сказал Беккерель. – Ты, Гунн, прямо проповедник. Тебе бы позывной Пастырь подошел.
– Послушай, Кома, – неожиданно для всех подал голос Майкл. – Гунн с Упырем, может, и знают все ваши правила. А я новичок и еще не все усвоил. Поэтому не обижайся, если, посчитав какие-то твои слова обидными, я приложу тебя слегка. Это не со зла, а только от вспыльчивости.
Беккерель хотел было что-то ответить, но, наткнувшись на взгляд Никсона, понял, что это вовсе не шутка, брошенная новичком для красного словца. А сложение и го, что о Малыше рассказывали, давали Джону полное право опасаться, что ему самому вполне может понадобиться медик. Учитывая же, что сержант куда-то вышел, а капрал Руков не спешит ввязываться в разговор, делая вид, будто его не слышит, вероятность эта становилась слишком уж очевидной. И Беккерель, понимая, что в открытой ссоре с новичком, в отличие от тех же Гунна или Упыря, у него нет ни единого шанса, молча отошел в сторону, вызвав общий смех. Он не был особо злопамятным, но пообещал себе, что при случае обязательно помянет Малышу этот позор.
– Хорошо ты его отшил, – усмехнулся Влад Масарик, хлопнув по плечу севшего рядом Майкла. – Кома парень хоть и говнистый, но вполне нормальный и адекватный. Если бы еще не любил своей ученостью козырнуть да под кожу ребятам не лез... Да и медик он, что ни говори, хороший.
– Ты так говоришь, будто я его зарезать ночью собрался, – усмехнулся Майкл.
– Да нет, – махнул рукой Влад. – Просто не хочу, чтобы ты зло на него держал. Да и сержант очень жестко ко всем ссорам в команде относится. Сейчас, если бы слышал, нам бы всем мало не показалось.
– Да я же так, чтобы он отстал только, – оправдываясь, ответил Майкл. – Не трону я его.
– А насчет языка нашего, – перевел разговор на другую тему Масарик. – Это племя, как и все остальные на этой планете, пошло от колонистов, которых благополучно здесь потеряли несколько веков назад. А наш язык, если ты помнишь, окончательно сформировался во время Всемирной войны и сразу после нее. Основу составил английский. Хотя допускаю, что тогдашние англичане нас не поняли бы. Короче, из-за исчезновения одних государств и появления на их костях других в нашем едином языке перемешались и английский, и немецкий, и русский. Да и многие другие свою долю внесли, прежде чем скончаться. Так что Всемирная война нам, можно сказать, дала всемирный язык. Если хочешь подробнее, спроси у Папы, он про это все знает.
– Рад желанному гостю, посетившему мой скромный дом, – повторяя ритуал любезностей, приветствовал старый вождь. – Раздели со мной дым видений и воспоминаний.
На украшенной переплетением цветных стеблей циновке стояло причудливое глиняное сооружение. Уже знакомый с этим устройством Макфлай считал, что это какой-то мутировавший наследник кальяна. В устройство заливали воду, засыпали сбор различных трав, а в нижней части тлели уложенные в глиняный поддон древесные угли. Как именно работает это творение рук аборигенов, сержант не разбирался, но травяной кумар исходил из небольших отверстий в верхнем шарообразном расширении, создавая в комнате ароматный, чуть сладковатый фон. Помимо этого чуть ниже шара торчали в разные стороны два длинных полых стебля, наподобие стеблей тростника, оканчивающиеся мундштуками из обожженной глины. Беседующие не только дышали насыщенным испарениями воздухом комнаты, но и периодически прикладывались к мундштукам, получая порцию то ли дыма, то ли пара, мягкого и пьянящего.
Для высадки одиннадцати человек понадобилось секунд семь. Стоило последнему ботинку оторваться от рубчатого покрытия пола, а чиф уже также стремительно, как и падал, метнулся ввысь, через секунду не оставив о себе и воспоминания.
Впрочем, и высаженные диверсанты не маршировали парадным шагом по поляне. Они, умело маскируясь в высоком густом подлеске, стремительно удалялись от места высадки. Двое названных бойцов легким бегом ушли вперед от своего отряда, отрываясь на дистанцию звукового контакта. Перейдя на быстрый шаг, они продолжили движение, внимательно всматриваясь и вслушиваясь во все окружающее. Основная группа тоже ни на миг не теряла бдительности, соблюдая предельную внимательность и осторожность.
Не прошло и пятнадцати минут с момента высадки, как сержант, услышав что-то, недоступное пока слуху Майкла, вскинул руку. Все залегли, скрываясь в кустах и траве, вжимаясь в землю, становясь частью древесных стволов... Через несколько мгновений появился Майер. Остановившись около командира, он о чем-то неслышно доложил. Сержант знаком подозвал бойцов к себе:
– Обнаружена группа неприятеля. Движутся чуть правее нас. Судя по всему, идут к месту нашей высадки. Значит, посадку чифа все же засекли. Численность около пятнадцати единиц. Иметь такую группу у себя за спиной никакого резона нет. Они вполне могут взять наш след, если там тип вроде нашего Самума найдется. Придется ликвидировать. Открывать огонь только в случае крайней необходимости и только из бэсок. Работаем тихо. Сразу открывает огонь только Лилит, которая будет контролировать всю картинку. Папа, Лилит, Гунн и Малыш, идете с Упырем. Быстро отходите назад и встаете засадой на их пути. Остальные со мной. Подбираем Самума и пристраиваемся вслед. Когда вы начнете, мы вольемся. Вопросы есть? Вопросов нет. Разбежались.
Майкл, стараясь не задумываться о том, что противников как минимум на четверых больше, метнулся за товарищами, взявшими обратное направление. Все бежали стремительно, но бесшумно, словно лесные эльфы из сказки. Хотя, может быть, это просто Майклу хотелось, чтобы они выглядели именно так. Внезапно бегущий первым Майер перешел на шаг и повернул на девяносто градусов в сторону.
Теперь они двигались с максимальной осторожностью наперерез курсу вражеского поискового отряда. Через несколько минут Макс Майер сделал знак, и все рассредоточились, прячась, кто как мог.
Прижавшись к стволу толстого дерева, Никсон вдруг почувствовал легкий озноб, а руки его замерзли, несмотря на теплую погоду. «Вот и мандраж, о котором Влад спрашивал», – промелькнуло у него в голове. Осторожно положив тяжелую ручную пушку на землю, Никсон перебросил бэску, как называли бесшумный стрелковый комплекс «БСК-7», за спину и выдернул из ножен диверсионные ножи с длинными узкими матово-черными лезвиями. Он не видел пока никого, тем более что скрывающий его ствол мешал обзору, а высовываться Майкл не решался, чтобы не быть замеченным.
В отличие от всех остальных Шерман была вооружена не бэской, а легкой снайперской винтовкой «МРГ Матч» компании «Ремингтон» калибра 5,56 миллиметра. Оснащенная мощным глушителем-компенсатором и электронным прицельным комплексом, эта компактная винтовка стреляла тяжелыми пулями с синтиридиевым сердечником, которые вследствие своей большой массы имели высокую поражающую способность.
Сейчас Лилит, взяв на изготовку свою «МРГ Матч», скользнула в заросли. Капрал залег чуть сбоку с другой стороны, а Майер и Масарик выбрали в виде укрытия две стороны ствола давно упавшего гнилого дерева, укрытого мхом, молодой порослью и травой. Причем Влада со своего места Никсон видел, а Макса скрывал все тот же защищающий его ствол. Поэтому Майкл, не отрываясь, следил за Гунном как за единственно видимым ему товарищем.
Вдруг он заметил, как напрягся, словно кот перед прыжком, Влад Масарик, а чуть позже услышал хруст неаккуратно сломанной ветки где-то поблизости. Гунн бесшумно прыгнул, и в тот же миг со стороны, где прятался Упырь, раздался приглушенный всхлип.
Майкл высунулся, не понимая, бросаться ему в атаку или еще нет, и увидел, как Майер с Масариком оттаскивают за свой поваленный ствол двоих солдат в пятнистых лесных камуфляжах. Бросив свою ношу и бегло осмотрев поле короткой схватки, Влад удовлетворенно кивнул и сделал знак залечь. Поняв, что это касается в большей мере именно его, чем остальных, Майкл вернулся за ствол. Он уже догадался, что противник только что лишился своего дозора.
Ждать пришлось недолго. Шелест травы, глухой топот армейских ботинок по земле, отдельные звуки, издаваемые торопящимся пехотным подразделением.
Майкл неотрывно следил за Владом и оказался совершенно прав. В какой-то момент тот поднял ладонь с растопыренными пальцами и, глядя сквозь свое укрытие на приближающихся врагов, словно рефери на ринге, начал загибать пальцы. «Четыре... три... два...»
Никсон чуть развернулся, поджав толчковую ногу и опираясь на кулаки с зажатыми ножами, словно бегун на старте. «Один...» Масарик сжал кулак и прыгнул. Одновременно с тем, как его последний сгибающийся палец коснулся ладони, Майкл швырнул себя из-за дерева навстречу противнику.
* * *
– С боевым крещением, Малыш! – похлопал Майкла по плечу капрал Руков, с интересом его осматривая. – Чувствуешь себя нормально? Поблевать не тянет?
– Нет. Все нормально, – пожал плечами Майкл, ощущая, что вместо недавнего озноба на него накатывает чувство какой-то эйфории, словно он только что накатил сто граммов.
Когда Никсон, словно ужаленный шершнем племенной бык, вылетел из-за дерева, двигающиеся плотной группой солдаты поискового отряда оказались неожиданно близко. Поэтому Майкл врубился в их строй, почти нечаянно насадив на ножи первого и отшвырнув еще троих. Его столь дикое появление шокировало не ожидающих нападения солдат, и к тому времени, когда они перешли к обороне, Влад и Макс отправили к праотцам по одному противнику. А еще один, с лейтенантскими нашивками на плечах, упал мешком с аккуратным пулевым отверстием над ухом. Четыре единицы за пару секунд.
А дальше все завертелось еще быстрее. Майкл ударил ногой в голову сбитого им солдата, когда тот попытался подняться. Полоснул ножом второго, а в третьего, собирающегося выстрелить в него прямо сидя на земле, метнул второй нож. Длинный, но тонкий клинок по самую рукоять вошел в горло, отбросив солдата на спину. Добив парой ударов ножа второго, лишь слегка раненного, Майкл развернулся, собираясь продолжать бой. Но оказалось, что биться больше не с кем.
Пятнадцать единиц в основной группе и две единицы дозора были бесшумно уничтожены буквально за секунды. И четверо из них были на счету Никсона.
Диверсанты, целые и невредимые, переводили дыхание, осматривая поверженных противников и друг друга. Из ближайших зарослей появилась Лилит, за время короткого боя помимо офицера успевшая снять еще одного бойца, попытавшегося открыть огонь по ударившей в тыл группе сержанта Макфлая. По паре врагов было на счету Влада и Макса. Одного завалил Папа. Оставшихся положили Макфлай со своими спутниками. Правда, выходило, что им и осталось-то всего четыре противника на них пятерых.
Теперь все с некоторой долей уважения посматривали на Никсона, не исключая, правда, что он от вида выпущенных кишок и крови начнет блевать. Никто его не осудил бы за это, ведь большая часть из них после первого убитого в рукопашном бою противника выворачивалась наизнанку. Но Майкл уже прошел этот этап развития бойцовских качеств, и его блевотина осталась в каком-то темном переулке Вандера, где ему впервые пришлось зарезать в драке своего противника еще года три назад. Сейчас он испытывал только эйфорию оттого, что остался жив, оттого, что победил, а еще больше оттого, что в этом коротком бою волей случая или нет, но оказался самым результативным.
– Он с ножами почти так же хорош, как и Упырь, – согласился сержант. – Но поздравлять с крещением и петь дифирамбы рановато. Рейд только начался и худшая его часть еще впереди. Всем быстро осмотреться – и вперед.
– Они чифа, что ли, хотели достать? – предположил капрал, поднимая трубу переносного зенитно-ракетного комплекса, снаряженного ракетой «земля-воздух».
– Джокер! – позвал Майер. – Тут у нас «язык» нарисовался. Его Малыш оглушил.
Макс сидел на корточках возле слабо шевелящегося солдата, которого Никсон ударом ноги в голову отправил в нокаут.
– Хорошо, – кивнул сержант. – Приведи его в чувство. Попробуем допросить.
Майер потер пленнику уши, сильно надавил на точку между верхней губой и носом, и тот, тряся головой, пришел в себя.
– Эй! Ты меня слышишь? – склонился над пленным Стивен.
Солдат поднял на него испуганный взгляд и закивал.
– Хорошо, – продолжил Макфлай, присаживаясь, подобно Упырю, на корточки. – Твое звание, имя, название подразделения.
– Ря-ря-рядовой Эйлер, сэр, – замямлил пленный, от страха заикаясь. – Вто-орая рота Третьего пехотного батальона дивизии «Юникорн», сэр.
– А что делает дивизия «Юникорн» в этих местах, рядовой Эйлер? – нахмурился сержант.
– Не вся дивизия, сэр, – бросился объяснять пленный. – Нашу роту направили в сопровождение какой-то экспедиции. Научной, кажется. И еще пару рот из нашей дивизии отправили восточнее. На какую-то базу. Я не знаю наверняка, сэр. А мы в полевом лагере недалеко от деревни расположились, сэр.
– А в деревне кто-нибудь из ваших есть? – спросил Стивен.
– Нет, сэр, – ответил солдат. – В деревне неспокойно. Аборигены нас не жалуют. Они вроде как вашу сторону тут держат, или что-то в этом роде. Хотели сначала зачистить деревню эту, но потом почему-то не стали. Только продовольствие собрали и поодаль лагерь ставить ушли.
– Зачистить, говоришь? – усмехнулся сержант. – Потому и не стали, что шуметь не хотят до поры. Что-то ищут. А что, рядовой Эйлер? Что ищут-то?
– Я не имею понятия, сэр, – затрясся тот. – Это все гражданские эти. То ли ученые, то ли службисты какие секретные. Не поймешь. Но на ученых больше похожи. Ходят, смотрят. Какие-то карты старые таскают...
– Ну да, откуда же тебе знать, рядовой Эйлер, – вздохнул Макфлай и поднялся на ноги. – А ты совсем недавно из учебки, рядовой Эйлер?
– Так точно, сэр. Месяца не прошло еще.
– Жаль. Служба-то только началась. – Потеряв интерес к пленнику, Стивен отошел, едва заметно кивнув Майеру. – Отдых окончен. Пора в путь-дорогу.
У него за спиной чуть слышно фыркнул выстрел из бэски – это Макс, выполняя команду сержанта, ликвидировал пленника прямым выстрелом в голову. Тот умер, даже не успев еще больше испугаться.
– Упырь, Самум, в дозор! – прикрикнул сержант. – Остальные, шире шаг!
* * *
Дорога до деревни аборигенов не принесла никаких новых неожиданностей. По всей видимости, поисковую группу еще не хватились, а может, и сама отправка ее на перехват замеченного чифа была делом рук командира роты. Тогда после обнаружения пропажи он еще будет какое-то время метаться в сомнениях о том, как именно докладывать начальству о своем решении.
Осторожно подобравшись к краю леса, сержант, лежа в высокой траве, неторопливо осматривал через мощный электронный бинокль деревню и ее окрестности. По всему выходило, что пленный имперец не обманывал и в деревне ничто не угрожало солдатам Федерации.
Эту деревню основали прилетевшие на эту планету несколько веков назад колонисты. По непонятной причине тогда ее назвали Новыми Колониями. Тогда еще не было ни прыжковых генераторов, ни даже таких быстрых кораблей вроде того учебного, на котором летел сюда Майкл. Перелет от Земли до Новых Колоний занимал едва ли не год. Но планета казалась столь заманчивой для дальнейшего расселения, что на нее сразу отправились с десяток небольших кораблей с поселенцами от нескольких государств.
Первым всегда можно рассчитывать на сладкие куски. Особенно если на Земле ты ничего путного не добился. А здесь, при буйстве природных форм, не обнаружили никого из разумных, кто мог бы претендовать на звание хозяев планеты. Корабли высадили поселенцев и улетели назад, рассчитывая вернуться с новыми группами людей, оборудованием, строительной техникой и прочим необходимым для полноценной колонизации.
Но, как известно, человек полагает, а Господь располагает. Началась Всемирная война, перекраивающая в своих жерновах всю карту мира. Целые государства канули в Лету, не выплыв из кровавой пучины. Но на их останках, и во многом за счет этих останков, родились новые, объединяя в себе уцелевших, набирая мощь, расширяясь... Федерация Объединенных Наций, Евразийская Империя и Союз Исламских Республик – три основных и самых больших мира, сумевших устоять и выжить, но продолжающих ненавидеть друг друга и воевать, пусть уже и не столь открыто, как в отгремевшей войне. Выжили и трансформировались еще два государства. На Земле – Австралия, чудом оставшись не съеденной во время разделки туш павших. На Марсе – Государство Алатырь, имеющее помимо относительной удаленности от центра столь мощную армию и флот, что идея попытаться решать с ним вопросы с позиции силы выглядела совершенно неокупаемым проектом. Мир начал оживать. Но кому во время войны, да и позднее, в период послевоенного восстановления, могло прийти на ум вспомнить о Новых Колониях и тех колонистах, которые были забыты там?
Новые Колонии потерялись на несколько веков. Открыв их вновь, люди с удивлением обнаружили следы своего пребывания в виде потомков первых колонистов, живущих почти первобытной жизнью – жизнью в согласии с планетой...
– Ну что, все кажется красивым, – проворчал сержант, опуская бинокль. – С одной стороны, черт бы с ней, с этой деревней. Наше задание в другом месте. Но, с другой стороны, с местными пообщаться не мешает. Чего имперцы тут ищут? Больше знаешь – меньше шанс в дерьмо вляпаться.
Он еще раз осмотрел через окуляры бинокля окраины леса, окружающего деревню со всех сторон, но также ничего подозрительного не обнаружил.
– Самум, Упырь, давайте в деревню. Осмотритесь, проверьте, нет ли засад вокруг.
– Принято, – кивнул Руми и змеей скользнул в высокую траву, растущую на небольшом отделяющем их от деревни поле.
Следом за ним бесшумно исчез Майер.
– В деревне все тихо, – доложил Упырь, вернувшись через тридцать минут. – Аборигены спокойны. Все как обычно. Самум нарезает круги по лесу. Должен вот-вот подойти.
– Хорошо, – кивнул сержант, успокоенный докладом разведчика. – Выдвигаемся в деревню. Упырь и Малыш, давайте вперед. Бубен, сканируй эфир. Пых, ты давай повнимательнее все посмотри. Не ровен час, имперцы нам какие-нибудь подарки оставили. Вперед!
Группа быстро, но без лишней спешки устремилась к деревне. Идущие впереди всех Майер и Никсон внимательно осматривали окрестности и сами строения. Конечно, разведчики уже тщательно все осмотрели, но, как известно, береженого Бог бережет. Майкл шел пригнувшись и держа на изготовку бэску, гордый тем, что сержант доверил ему идти дозором с Максом Майером. И неважно, что весь путь занимает пару сотен метров, да и ситуацию разведали до него, но все равно он сейчас был на острие клинка, в который превратилась диверсионная группа.
Они прошли на центральную площадь, где их уже терпеливо дожидался, сидя на небольшой циновке, вождь этого племени. Аборигены прекрасно знали о появлении гостей еще тогда, когда группа только появилась на окраине деревни. Впрочем, так же, как знали они несколькими днями ранее о приближении имперского отряда. К таким отрядам аборигены относились философски, стараясь по возможности сохранять лояльность. Им не оставалось ничего иного, ведь в противном случае их просто-напросто перебили бы. Правда, в этот раз никто не опасался гостей, потому что часовой, сидящий в плетеном гнезде на высоком дереве, одиноко стоящем почти у самой деревенской площади, опознал в гостях солдат Федерации.
Не доходя до вождя пары десятков шагов, сержант посмотрел на Кеплера, который с помощью малоактивного сканера искал в эфире переговоры вражеских солдат через средства ближней связи.
– Все чисто, – доложил Бубен, заметив на себе взгляд командира.
– Джокер, я ничего не нашел, – словно вторя товарищу, бросил появившийся из-за ближайшего строения минер Дункан. – По крайней мере, в видимой близости ничего тревожного нет.
– Хорошо. Самум что-то долго, – выказал свою обеспокоенность сержант. – Лилит, давай на дерево к их наблюдателю. Бубен, продолжай слушать.
Отдав команды, Макфлай наконец преодолел разделяющее его от вождя племени расстояние.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – поприветствовал он худощавого, седого как лунь старика. – Надеюсь, боги благосклонны к твоему племени.
– Будь желанным гостем моего племени, – ответил старик, который неплохо знал сержанта по нескольким встречам, состоявшимся ранее, когда Макфлай, так же как и сейчас, бывал в этих краях с различными миссиями. – Пусть наши боги помогут твоим воинам в походе и дадут всем им возможность вернуться домой.
Официальная часть на этом закончилась, и вождь неторопливо поднялся на ноги.
– Если ты и твои воины не пренебрегут нашим гостеприимством, мы устроим в честь вашей удачи праздничный ужин.
– Мы останемся на ужин, – поразмыслив мгновение, согласился сержант. – Только лучше, если это будет не очень праздничный и не очень шумный ужин. Волков, которые охотятся в лесу, не стоит шумом приглашать в дом.
– Я понимаю тебя, – кивнул вождь через такое же мгновение раздумий. – Мы не будем устраивать праздника. Просто ужин со встречей старых друзей.
Не дожидаясь какого-либо ответа, старик ушел. И тотчас же деревня ожила. Появились занимающиеся хозяйственными делами женщины. Заголосила играющая на песке улиц детвора. Невозмутимые мужчины, негромко переговариваясь, сели кружком на краю площади, мастеря совместно какие-то охотничьи приспособления.
– Самум появился, – подойдя к сержанту, доложил капрал Руков.
Макфлай повернулся в указанную сторону и действительно увидел двигающегося через поле размерной трусцой Руми.
Через пять минут Самум стоял перед сержантом, докладывая обстановку:
– Вокруг деревни все чисто. Следы большого подразделения ведут на запад от деревни. Я прошел по следам и нашел лагерь. Довольно большой. По моим прикидкам сто – сто пятьдесят единиц личного состава.
– Вот она и рота из дивизии «Юникорн», – прервал его Макфлай. – Не соврал рядовой Эйлер. Продолжай.
– Часовых много. Я не стал ближе подбираться, поэтому ничего более подробно рассказать не могу. Только тихо там слишком.
– Что значит тихо? – переспросил сержант.
– Ну нет никого, будто лагерь весь спит. Или разошлись все куда.
– Понятно, – задумался сержант. – Спать сейчас не время. По крайней мере, всему составу роты. Значит, действительно все на работах или в поиске. Что же такого здесь имперцы ищут? Я прямо спинным мозгом чувствую, что недоброе что-то затевается. Ладно. У тебя все?
– Все. С остальных сторон я так далеко не забирался, но вокруг деревни полная тишина.
– Хорошо, – кивнул сержант и повернулся к молодой женщине из племени, которая, остановившись на почтительном расстоянии от него, явно терпеливо ждала, когда он обратит на нее свое внимание. – Ты что-то хочешь мне сказать, красавица?
– Не сказать, – улыбнулась она, игриво сверкнув красивыми глазами. – Я младшая дочь вождя. Отец просил показать вам дом, где вы сможете отдохнуть.
– Спасибо, красавица, – благодарно кивнул сержант, размышляя о том, что укрыться от постороннего взгляда им действительно не помешает.
– Идите за мной, – поманила она узкой ладошкой и. покачивая бедрами, плавно зашагала к одному из глиняных домов, стоящих на самом краю площади.
Все внутреннее помещение хижины было застелено Циновками и подушками, исполняющими роль и столов, и диванов, и стульев. Девушка ненадолго исчезла, оставив бойцов располагаться, но через несколько минут появилась со спутницами, несущими несколько глиняных кувшинов воды.
– Для умывания, – пояснила она и вновь скрылась, чтобы вскоре явиться вновь.
На этот раз девушки принесли несколько глиняных мисок с лепешками и кусками вяленого мяса, а также пару разукрашенных кувшинов с ключевой водой.
– До ужина далеко. Воины не должны голодать, – лаконично заметила она и повернулась к сержанту. – Отец просит тебя посетить его дом. Хочет говорить.
– Спасибо, я готов, – кивнул сержант девушке и, уже выходя, скомандовал: – Всем отдыхать. Папа – старший. Не забудьте Лилит сменить.
– А откуда аборигены знают наш язык? – спросил Майкл, когда поливал из кувшина умывающемуся Масарику.
– Наш язык? – рассмеялся Гунн. – Да, братец, историю ты в школе явно плохо учил. А ты не удивляешься, что имперцы разговаривают на нашем языке?
– Ты спроси у нашего Кинг-Конга, учился ли он вовсе в школе, – вставил реплику Джон Беккерель, умывающийся рядом и нечаянно подслушавший вопрос Никсона.
– Ну Кома, не всем же быть таким образованным, как ты, – вступил в разговор Макс Майер. – Второго такого умника наша команда не выдержала бы.
– А ты, Упырь, почувствовал своего собрата по интеллекту, – не остался в долгу медик. – А я горжусь своим образованием. И, поверь, в отличие от многих мне есть чем гордится.
Упырь обиженно замолчал, потеряв к беседе интерес, а Гунн отвернулся от Комы к Никсону.
– Не обращай на этого умника внимания, – посоветовал он Майклу. – Не образование, родословная или слова делают человека, а только поступки наши.
– Аминь! – ехидно сказал Беккерель. – Ты, Гунн, прямо проповедник. Тебе бы позывной Пастырь подошел.
– Послушай, Кома, – неожиданно для всех подал голос Майкл. – Гунн с Упырем, может, и знают все ваши правила. А я новичок и еще не все усвоил. Поэтому не обижайся, если, посчитав какие-то твои слова обидными, я приложу тебя слегка. Это не со зла, а только от вспыльчивости.
Беккерель хотел было что-то ответить, но, наткнувшись на взгляд Никсона, понял, что это вовсе не шутка, брошенная новичком для красного словца. А сложение и го, что о Малыше рассказывали, давали Джону полное право опасаться, что ему самому вполне может понадобиться медик. Учитывая же, что сержант куда-то вышел, а капрал Руков не спешит ввязываться в разговор, делая вид, будто его не слышит, вероятность эта становилась слишком уж очевидной. И Беккерель, понимая, что в открытой ссоре с новичком, в отличие от тех же Гунна или Упыря, у него нет ни единого шанса, молча отошел в сторону, вызвав общий смех. Он не был особо злопамятным, но пообещал себе, что при случае обязательно помянет Малышу этот позор.
– Хорошо ты его отшил, – усмехнулся Влад Масарик, хлопнув по плечу севшего рядом Майкла. – Кома парень хоть и говнистый, но вполне нормальный и адекватный. Если бы еще не любил своей ученостью козырнуть да под кожу ребятам не лез... Да и медик он, что ни говори, хороший.
– Ты так говоришь, будто я его зарезать ночью собрался, – усмехнулся Майкл.
– Да нет, – махнул рукой Влад. – Просто не хочу, чтобы ты зло на него держал. Да и сержант очень жестко ко всем ссорам в команде относится. Сейчас, если бы слышал, нам бы всем мало не показалось.
– Да я же так, чтобы он отстал только, – оправдываясь, ответил Майкл. – Не трону я его.
– А насчет языка нашего, – перевел разговор на другую тему Масарик. – Это племя, как и все остальные на этой планете, пошло от колонистов, которых благополучно здесь потеряли несколько веков назад. А наш язык, если ты помнишь, окончательно сформировался во время Всемирной войны и сразу после нее. Основу составил английский. Хотя допускаю, что тогдашние англичане нас не поняли бы. Короче, из-за исчезновения одних государств и появления на их костях других в нашем едином языке перемешались и английский, и немецкий, и русский. Да и многие другие свою долю внесли, прежде чем скончаться. Так что Всемирная война нам, можно сказать, дала всемирный язык. Если хочешь подробнее, спроси у Папы, он про это все знает.
* * *
– Рад желанному гостю, посетившему мой скромный дом, – повторяя ритуал любезностей, приветствовал старый вождь. – Раздели со мной дым видений и воспоминаний.
На украшенной переплетением цветных стеблей циновке стояло причудливое глиняное сооружение. Уже знакомый с этим устройством Макфлай считал, что это какой-то мутировавший наследник кальяна. В устройство заливали воду, засыпали сбор различных трав, а в нижней части тлели уложенные в глиняный поддон древесные угли. Как именно работает это творение рук аборигенов, сержант не разбирался, но травяной кумар исходил из небольших отверстий в верхнем шарообразном расширении, создавая в комнате ароматный, чуть сладковатый фон. Помимо этого чуть ниже шара торчали в разные стороны два длинных полых стебля, наподобие стеблей тростника, оканчивающиеся мундштуками из обожженной глины. Беседующие не только дышали насыщенным испарениями воздухом комнаты, но и периодически прикладывались к мундштукам, получая порцию то ли дыма, то ли пара, мягкого и пьянящего.