Страница:
– Простите меня за потрепанный вид и проявленное самовольство, – сделал я слабую попытку оправдаться, – но, поверьте, этому есть некоторые причины…
– Ничего, ничего, – успокоила мена девушка, – для того и коньяк, чтобы его кто-то пил, а вашу историю я с удовольствием послушаю. Вы не первый, кто обратился ко мне за помощью.
– Не знаю, как насчет удовольствия для вас, – протянул я с сомнением, – но для меня наша встреча – единственное светлое пятно в моей жизни за весь сегодняшний день…
Я старался излагать свои злоключения в извечной мужской манере: выпячивая их анекдотические стороны, но и в таком пересказе все выглядело настолько мрачно, что девушка лишь сочувственно кивала, ни разу так и не улыбнувшись, несмотря на все мои потуги.
– Вы удивительно везучий человек, – заметила она, когда я умолк, – раз ухитрились остаться в живых. Многим, чтобы умереть, хватило бы и одной жабы. только я не понимаю, почему же вы оказались настолько беспечны и вышли из дома, не имея и минимальной защиты?
– Какой защиты? – Меня удивило то, как обыденно девушка восприняла сопровождавшие меня фантасмагории. – Я же просто хотел попасть на работу!
– О какой работе вы говорите? – настала ее очередь удивляться. – Разве кто-то из местных еще нанимает работников?
Словно мы говорили на разных языках!
– Я бухгалтер в проектном институте, – терпеливо пояснил я, – институт маленький, скорее его можно назвать конструкторским бюро, занимаемся модернизацией рыбопромысловых судов. Сегодня срок сдачи отчета за три месяца, называется такой отчет квартальным, и главбух с меня шкуру спустит, если не получит его к обеду…
Я посмотрел на настенные часы – они показывали два часа пополудни.
– Впрочем, это уже неважно, – добавил я обескураженно.
– Не знаю… – девушка выглядела расстроенной, – но мне кажется, что в нашем городе никогда не было никаких проектных институтов… не считая университета, но вы говорите явно не о нем…
– Как называется город? – спросил я вдруг по наитию.
– Гринхилл, – сказала она и пояснила, заметив мое недоумение: – Говорят, его основали ангелы, отсюда и название… Вы все-таки не местный, не так ли?
– Похоже, что так, – растерянно согласился я.
Куда же меня занесло из родного Северозаводска? И как мне вернуться назад?
– Что происходит с миром? – спросил я совсем не то, что хотел. – И мой ли это мир?
Вряд ли девушка поняла мой вопрос, но ответить она все же попыталась:
– Все ваши сегодняшние приключения, как я уже сказала, гремучая смесь невежества и потрясающего везения, но институт, отчет и эта – как вы назвали свою работу? – бухгалтерия? Такого, я уверена, и старожилы не припомнят!
Все же мы говорили на разных языках.
– Я с удовольствием расскажу о своей прежней жизни, – перебил я девушку, – но давайте для начала считать, что у меня полная амнезия, то бишь потеря памяти. Расскажите мне о жизни, как рассказали бы приезжему из дальних краев.
– С удовольствием! – рассмеялась она, то ли приняв сказанное за игру, то ли обрадовавшись хоть какой-то определенности. – Но сначала, мой таинственный пришелец, вам не мешало бы представиться!
Я смущенно покраснел, вскочил, чуть не опрокинув столик, но поклонился с некоторой претензией на светский лоск:
– Горицкий Дмитрий Сергеевич, к вашим услугам! Нижайше прошу прощения за допущенную неучтивость!
– Айлин, – девушка чуть склонила голову в ответ и улыбнулась, – только, боюсь, услуги потребуются не от вас, а от меня… начиная с лекции о нашей жизни.
Она примолкла, решая, с чего начать. Я ждал.
– Наш мир… – все еще задумчиво произнесла она, – я провинциальная девчонка и мало знаю о мире… Говорят, где-то до сих пор люди знают о Битве только понаслышке. Про нас такого не скажешь. Здесь до развалин рукой подать. А что до всяких страшилок, так в нашем городе последнее время и впрямь немного неуютно. Большинство жителей переехало в деревни, подальше от разрухи, хотя на моей памяти мало что изменилось: разве что упыри стали хитрее, но это естественно – живой крови поубавилось… магия стала какой-то изощренно жестокой… Но это, наверное, обычный прогресс…
– Упыри? Магия? – я ошарашенно воззрился на Айлин: – Вы хотите сказать, что это нормально?!
– А чего особенного? Или в ваших краях нет ни того, ни другого? – Девушка недоверчиво выгнула бровь. – Говорят, есть где-то и такие.
– Только в литературе… – начал было я, но осекся, вспомнив, с чего начался день.
– Значит, и у вас колдуют, – удовлетворенно констатировала она, – разве что не все и не так часто. У нас колдуют все, кому удается… а если не удается, то мир их праху. – На миг в ее лице проступило нечто диковато-жестокое, но тут же исчезло. – Весь город пропитан заклинаниями: ты изобретаешь защиту, а сосед тут же начинает думать, как ее расколоть. Так и живем.
Я молча переваривал услышанное: неизвестный город с английским названием, магия вместо науки… или параллельно ей; заклинания, как наш привычный городской смог… Где я? И не надо говорить о сумасшествии – это пройденный этап рассуждений! Другая планета? Почему тогда мы понимаем друг друга? Альтернативный мир, параллельная вселенная? По крайней мере, это неоднократно обсуждавшаяся тема. И не только фантастами. Ну я и влип, если это другой мир! Не думаю, что в кассах продадут билет до Северозаводска… ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!
Паника захлестнула мозг, требуя немедленных действий, но я закрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно досчитал до десяти, подавляя бунт на борту, и затем вновь поднял взгляд на Айлин. Она продолжала что-то рассказывать, и мне пришлось ее перебить:
– Прости, я отвлекся – слишком много неожиданного свалилось на мою бедную голову. Ты говорила о защите и нападении, а какая необходимость? В чем смысл? Не только же в удовольствии нагадить ближнему?
– Ну, смысл изрядный, хотя и нагадить многим тоже хочется – человек завистлив от природы. Но главное – энергия. Победив в магическом поединке, ты поглощаешь мощь и умения противника. В старину, говорят, подобное считалось дурным тоном, но времена меняются, этика отступает на второй план… Кроме того, из побежденного получается великолепный «зомби», куда лучше, чем из протухшего мертвеца…
Она рассуждала так спокойно, явно считая сказанное совершенно банальными вещами, что мне вновь стало не по себе: из ее слов вырастала стандартная картина общественной жизни, только помноженная на сверхъестественное. Принцип курятника – «клюнь ближнего, обгадь нижнего» – не правда ли, насквозь знакомо? Захотелось выматериться, но я сдержался.
– А тот, этажом ниже, тоже жертва поединка? – Вид освещенного пламенем свечей гроба все еще стоял перед глазами.
– Вульф? Нет, здесь все еще проще – когда-то он был неплохим колдуном, по слухам, даже Старшим Адептом, но постарел, понял, что скоро сам станет чьей-нибудь добычей, и нашел-таки выход, став арахноидом. – В этом месте я не удержался и хохотнул, переведя латынь на английский: выходит, на меня охотился Спайдермен, человек-паук! Однако Айлин продолжала: – Теперь он практически лишен собственной энергии, и нападать на него смысла нет, а приворожить и высосать случайного неофита он пока в состоянии. Тебе изрядно повезло: видно, он недавно нажрался и не ждал нового посетителя. Встреться с ним взглядом – и не принимала бы я сегодня гостей, уж прости за прямоту!
– Конечно, конечно, – поспешно заверил я Айлин, не желая акцентировать внимание девушки на то, что я и о неофитах только читал в литературе, посвященной эзотерике, – а жабка с крысой, они-то откуда? Или у вас это обычная городская фауна?
– Ты меня разыгрываешь? – Она даже рассмеялась от неожиданности моего предположения. – Это же обычные проигравшие дуэлянты! Любители повыпендриваться своей мощью. Победитель оказался, к их несчастью, зол или слуги ему были без необходимости, только устроил он им невозвратную трансформацию, вот и все дела. Такие неумехи никому не страшны. Только и могут, что выяснять отношения друг с другом! Вот после Битвы по развалинам настоящие монстры бегали! Куда там этим задохликам!
Тут, заметив мой несчастный вид – а как еще выглядеть, если вдруг узнаешь, что еле спасся от пары дешевых недоучек? – она утешающе добавила:
– Не переживай! Не владеющему магией с ними не тягаться – таких они сжирают в момент! Злости у них на весь мир хватит. Я же говорила, что ты просто везунчик: обставил двух оборотней и вампира впридачу! Можешь гордиться! Или ты не так прост, как хочешь казаться?
Для авторитетности я напустил на себя загадочный вид и тяпнул еще одну рюмочку коньяку. В голове тем временем пронеслось: «Дуракам – счастье». В следующую секунду я подумал о будущем – не век же в гостях сидеть? – и страх навалился на меня с новой силой.
– Что же мне делать? – уныло спросил я у девушки. – Боюсь, везение может скоро закончиться…
– Надо подумать… – Айлин забавно наморщила лобик. – Началам магии тебя поучить? Смотришь, память вернется, и выяснится, что ты – великий Мастер!
Воодушевленная открывшейся перспективой, она кокетливо стрельнула глазками:
– Может, и меня потом возьмешь под крылышко: жить в одиночестве ужасно тяжело!
Я тоже подключил воображение и на мгновение гордо расправил плечи… Но только на мгновение: на лестнице раздался ужасающий грохот, и входная дверь вылетела, сорванная с петель исполинской силы ударом.
Айлин вскочила и, зло сузив глаза, принялась вычерчивать руками сложные фигуры. За ее кистями потянулись светящиеся следы, а между нами и входом в воздухе появилась зеленоватая дымка, на глазах уплотняясь и превращаясь в изумрудно сверкающую полупрозрачную каменную стену.
Нечто, нарочито медленно приближающееся из коридора, отбросило на созданную стену черную тень. Я невольно вздрогнул и прикусил губу. Во рту почувствовался солоноватый вкус крови.
По мере приближения к нашей защите тень приобретала все более четкие очертания, и через несколько секунд я смог рассмотреть ворвавшегося в квартиру девушки монстра и мгновенно покрылся холодным потом! Нынешний гость не был тривиально увеличенной копией мелкого грызуна или жабы. Из-за стены на нас смотрел настоящий демон: перепончатые крылья летучей мыши плотно окутывали уродливо бесформенное тело, оканчиваясь стальными когтями, чертившими по полу извилистые линии; из углов оскаленной пасти, усеянной кинжалами острых зубов, стекала вязкая слюна; по изогнутым надо лбом рогам змеились электрические разряды; из-под выступающих зубчатых наростов тусклым кровавым светом горели злобные узкие глаза
Я обернулся к девушке и увидел, как стремительно она побледнела, Значит, наши дела были действительно плохи. Я почувствовал, как дробно застучали мои зубы.
– Посланник Тьмы! – пролепетала Айлин. – Моя защита для него – ничтожная помеха! Что ему нужно?
Ответ не заставил себя ждать – по квартире громовым рыком раскатился чудовищный голос:
– Повелитель требует смертного! Неподчинение – смерть!
Мой череп, словно попав в резонанс, загудел как колокол. Судя по взметнувшимся к вискам ладоням, девушка испытывала то же самое. Но она не сдавалась, продолжая свои жалкие попытки избавиться от инфернального визитера!
– Твой Повелитель давно сгинул! – яростно бросила она в ответ. – По любым законам, как гость или как добыча, но этот человек мой! Я приказываю тебе, именем Адоная, Перая, – она добавила еще пяток труднопроизносимых имен, которые, как я позже узнал, считались каббалистами семью тайными именами Бога, – убирайся прочь! Тебе здесь нет места!
Произнося заклинание, она выбросила вперед руку с невесть откуда возникшим в них коротким жезлом, и Посланец вздрогнул, как от сильного удара, но устоял. В следующую секунду по квартире рассыпался зловещий сатанинский смех.
– Я доволен! – прогрохотал он между раскатами хохота. – Неподчинение – смерть; сопротивление – мучительная смерть!
Глаза демона вспыхнули и выбросили пучки багрового света. Там, где свет падал на защитную стену, она мутнела и облетала тонкими чешуйками. Через полминуты, поняв малоэффективность примененного оружия, демон взревел, и электрические разряды заметались по его рогам с утроенной скоростью. Вскоре меж остриями рогов возник и начал стремительно распухать клубящийся огненный шар. Монстр резко тряхнул головой, и пылающий снаряд обрушился на изумруд стены. Жалобно зазвенев, полетели осколки, а сам монолит покрылся зигзагами трещин.
Я замер, тихонько заскулив в ожидании близкой смерти, и не сразу пришел в себя, когда Айлин дернула меня за руку.
– Уходим, пока еще не поздно! – прокричала она мне прямо в ухо, видимо, посчитав, что я просто оглох.
Я растерянно обернулся и увидел, что в дальней стене разгораются тонкие линии, очерчивая высокий прямоугольник. Свечение пробежало все оттенки – от темно-вишневого до ослепительно белого, и раздался басовитый гул. Прямоугольник дрогнул и повернулся, как на шарнирах, открыв вход в пылающие недра огромной топки. Налетевшая волна жара опалила мои ресницы.
– Поспешила, – сердито сплюнула девушка и повторно дернула меня за рукав. – Не отставай!
С этими словами она бросилась прямо в пламя. Я задохнулся от испуга, но в этот момент позади раздался грохот падающих камней. Я растерянно оглянулся – защитная стена разваливалась. Расшвыривая в стороны дымящиеся обломки в комнату протискивался разъяренный демон.
На миг промелькнула мыслишка о том, что я ему нужен живым, но тут же я вспомнил, кто его послал. Сгинул он, как заявила Айлин, или нет, но сгореть было не так страшно, как попасться. Я всхлипнул, натянул на голову полу пиджака и прыгнул вслед за Айлин.
Уже в прыжке я заметил, что пылающая щель в стене быстро смыкается, но остановиться уже не мог. Раскаленный край стены с шипением пробороздил мне щеку и защемил полу пиджака. Я было рванулся, но мгновенно истлевшая ткань не оказала сопротивления, и, потеряв равновесие, я покатился куда-то вниз по холодной осклизлой каменной лестнице, тщетно пытаясь затормозить. Тело мое билось о ребра ступеней, задевая на поворотах за шершавые стены. Как я ни прикрывал голову, но очередной удар пришелся на висок, в голове взорвался ослепительный фейерверк, и сознание милосердно погасло.
Факел чадил, и тени метались по мрачным, вырубленным в скале стенам, но я радовался, вспомнив свой побег, и надеялся, что помощь близка.
В неверном свете факела смутно белело чье-то лицо, до моих ушей донесся шаркающий звук шагов, и я потянулся навстречу спасителю. Конечно же, Айлин вернулась, она просто не могла меня бросить!
Когда обладатель факела подошел ближе, я, забыв о боли, чуть не бросился прочь, пытаясь спастись от нового кошмара, но понял, что мои шансы убежать равны нулю, и обреченно остался на месте, почти безразлично следя за приближающимся страшилищем.
По коридору, хромая, ковыляло нечто, кое-как слепленное по вертикали из двух разных существ. Правая сторона принадлежала худосочному подростку с длинной рыжей шевелюрой и глуповато-наивным выражением лица, зато левая, поросшая клочковатой шерстью, была гораздо массивней и весьма походила на неухоженного медведя. Особенно гротескно стыковались человеческое лицо и звериная морда.
Глядя на эту несуразную голову, я вдруг подумал, что ему невероятно тяжело разговаривать, если он вообще на это способен. Страх ушел – этот мутант определенно был достоин только жалости, но сейчас жалеть я мог только себя и потому изучал уродца с полубрезгливым любопытством.
Низ живота это убожество прикрывало засаленным кожаным передником, но, судя по плоской груди, это все же был именно мужчина. Или самец? Я хмыкнул. Какая разница, если его наверняка послали вытащить меня отсюда?
Приблизившись, несчастное создание некоторое время рассматривало меня поочередно человеческим и звериным глазами. Видимо, осмотр его удовлетворил, поскольку он сделал приглашающий жест и неторопливо двинулся в обратном направлении. Но я же просто не мог идти! Я попытался встать, однако мышцы свела жуткая судорога, свалив меня на прежнее место. Я застонал от боли и жалости к самому себе.
Очевидно, слух у мутанта был отменный: он оглянулся и, помедлив, вновь приблизился. Теперь осмотр продлился гораздо дольше. Я испугался, что он вновь развернется и уйдет – теперь уже окончательно, и взмолился, стараясь выговаривать слова до невозможности громко и разборчиво – так, как разговаривают с дефективными:
– Я болен, понимаешь? Не могу идти! Ты должен меня нести! Понимаешь? Взять на руки и нести!
Получеловек наклонился, но, вопреки моим ожиданиям, поднимать меня не торопился, а начал водить над моим телом правой, человеческой рукой. От нее струилось приятное тепло, и онемение вскоре прошло, освободив место для вновь проснувшейся боли. Я не сдержался и застонал, но боль быстро утихла, возвращая способность двигаться.
Я осторожно встал и сделал пару шагов. Меня немного пошатывало, но идти было можно. По губам получеловека пробежала довольная улыбка. Слева обнажились изрядно сточенные пожелтевшие клыки. Он повторил приглашающий жест и опять заковылял по коридору. Я держался чуть позади, чувствуя, как постепенно прихожу в себя.
Шли долго, и я, убаюканный тишиной и неторопливостью, перенесся мыслями в прошлое, столь недавнее, но уже кажущееся далеким и безоблачным, как детство. Даже вечно хмурый главбух казался сейчас милейшим, как Санта-Клаус, человеком, а зачуханная холостяцкая квартирка – символом уюта и безопасности…
За сладостными воспоминаниями я не заметил, как каменные плиты пола сменились поскрипывающим под ногами деревянным настилом. Стали попадаться боковые проходы, из одного из них пахнуло горячим машинным маслом. Стало быть, здесь не чураются и обычной техники! Я очнулся от грез – мы явно приближались к конечному пункту нашего похода и вскоре вошли в огромный сумрачный зал. Впереди, освещая поверхность заваленного огромными инкунабулами стола, неярко мерцали свечи в похожем на висящий в воздухе пентакль канделябре. Позади стола, опираясь локтем на резной подлокотник троноподобного кресла, сидел некий субъект неопределенного возраста – от сорока до семидесяти – изборожденное морщинами и шрамами лицо и серые, словно посыпанные пеплом волосы не позволяли определить точнее. Из-под нахмуренных бровей смотрели холодные безжалостные глаза профессионального убийцы. Окутывавший тело темно-серый плащ придавал его облику неуловимое сходство с нахохлившимся вороном.
– Угадал, парень, – коротко хохотнул, как каркнул, незнакомец, – именно так меня и зовут в народе!
– Вы телепат? – робко спросил я, только бы не стоять перед ним безмолвным истуканом.
– И это тоже, – безразлично согласился он, чем вызвал у меня волну озноба, – только у тебя все на лице написано. Никакой телепатии не надо.
Я промолчал, не зная что ответить. Хотелось узнать о судьбе Айлин, но приставать с расспросами к этому колдуну я опасался.
– Молчишь? – Пронзительный взгляд светлых глаз вонзился в мою голову, нащупывая незаданные вопросы. – Это правильно. Начинаешь понимать, куда попал и как себя вести.
Я сжался, ожидая чего-нибудь ужасного, но назвавшийся Вороном только брезгливо скривил верхнюю губу.
– Как же ты мелок и скучен… Так и быть, кое-что я те бе сообщу… – Его дальнейший монолог звучал холодным речитативом скучающего лектора. – Айлин молода и неопытна, ей пока трудно тебя понять, меж тем все просто: пробой потенциального барьера между мирами – а то, что наши миры существуют параллельно, ты уже сообразил самостоятельно – организовать вовсе не трудно, нужна лишь достаточно большая энергия. Образовавшийся в районе пробоя водоворот захватывает все что попадется. На этот раз попался ты. Скорее всего случайно – кому могло понадобиться такое убожество – ума не приложу, хотя не раз думал об этом… Впрочем, раз возможна флюктуация временной фазы… За этим стоит Повелитель Тьмы… Посланник, опять же… – Ворон задумался, видимо, открыв для себя нечто новое. – Похоже, Черный ждал тебя не сегодня и такого поворота событий не предусмотрел, – подытожил он свои мысли и посмотрел на меня с новым интересом.
Туманные рассуждения Ворона лежали за пределами моего понимания, и я пропустил их мимо ушей – о параллельных мирах он не сказал ничего нового. Меня душила обида на нескрываемое пренебрежение. Она требовала высказаться, но страх перед возможными последствиями заставлял молчать. Поразмыслив, я выбрал последнее.
– Айлйн хотела, чтобы ты начал учиться магии, – добавил Ворон, игнорируя мой обиженный вид, – значит, будешь учиться… если сможешь.
Похоже, моя судьба устраивалась наилучшим из возможных образом. Я осмелел и решил задать встречный вопрос:
– Значит, Повелитель Тьмы будет моим противником? Кто он?
– Видно, тебе мало досталось, – язык слишком длинен! – оборвал меня Ворон и, поостыв, нехотя прибавил: – Повелитель Тьмы не Посланец, которого уложить – чуть-чуть напрячься. Если ты назовешь его Сатаной, то ошибешься ненамного.
Я побледнел и судорожно сглотнул слюну.
– Я буду учиться, – пролепетал я, когда вновь смог заговорить, – надеюсь, у меня получится…
– Я тоже, – сварливо отозвался Ворон и кивнул на моего провожатого, – вон, пример неудачи: хотел стать оборотнем, а стал балаганным уродцем… на три года, не меньше. Отсюда первая заповедь: не телепай языком, если не уверен в последствиях….. ни в заклинаниях, ни в жизни. А теперь ступай отсюда, надоел. Он тебя проводит.
Ворон вновь указал на горе-оборотня и вычеркнул меня из памяти, уткнувшись в лежащий на столе пыльный манускрипт. Оборотень с готовностью поднялся и поковылял к выходу. Мне ничего не оставалось, кроме как догонять.
На этот раз путь оказался недолог, но окончился в совершенно темном помещении – факела с собой оборотень не захватил. Провожатый легонько подтолкнул меня в спину и заковылял обратно. Я прислонился к стене и машинально пошарил в поисках выключателя. И он нашелся!
Зажегся мягкий зеленоватый свет, льющийся сквозь заполненные водой двойные стеклянные стены-аквариумы. Внутри их кишел сонм ярко раскрашенных рыбок. Я осмотрелся. Комната оказалась небольшой и стилизованной под подводный грот, но не убранство приковало мое внимание! На кожаном диванчике, притулившимся в дальнем углу, свернувшись калачиком, лежала Айлин и обиженно сопела во сне, оттопырив нижнюю губу. Я тихо шагнул вперед, стараясь не потревожить ее сон, но, очевидно, она все же услышала и вскинулась, готовая схватиться с опасностью, но тут же расслабилась, хотя хмурое выражение так и не сошло с ее лица.
– Айлин, милая! Как я рад снова тебя увидеть! – Я перестал осторожничать и бросился к ней, не замечая повисший в воздухе холодок отчуждения.
Радость переполняла меня – в этой девушке, выросшей среди ужасов и не знавшей в жизни ничего, кроме науки выживания – ни театров, ни дансингов, ни романтических прогулок при Луне – воплотился дивный синтез ума, красоты и благородства. В конце концов спасать незадачливого растяпу, рискуя собственной жизнью, могла только благородная душа; ум просто светился в ее глазах, а прелесть не нуждалась в дополнительных восторженных описаниях. Я стремился к ней, не чуя ног под собой… лишь для того, чтобы заполучить ушат холодной воды на голову.
– Не уверена, что должна радоваться повторной встрече – слишком дорого мне обошлась первая! Даже вспомнить страшно! С Посланцем сцепилась! Кому рассказать – не поверят!
– Ты не только с ним сцепилась, – я нашел в себе силы напомнить суть, – ты его оставила с носом! Можно сказать, послала Посланца прямо к его чертовой бабушке!
– Послала Посланца? – повторила она случайно возникший каламбурчик, прислушиваясь к его звучанию. – А ведь действительно мы его сделали!
Она звонко расхохоталась. Я упал к ее ногам, схватил изящную ручку и принялся покрывать поцелуями. Мы!
Она думала обо мне, не считая обузой! Свободной рукою она задумчиво ерошила мне волосы.
– Не повезло нам, мой милый неудачливый пришелец! Теперь мы оба стали дичью для гончих Тьмы, и возврат в город для нас надолго закрыт. Мой дом, наверное, сожгли, кстати, вместе с Вульфом. Помнишь его?
Я невольно усмехнулся. Трудно забыть того, кто сегодняшним утром собирался тобой позавтракать. Всего один день, даже не сутки, а кажется, что кошмары сопровождают меня полжизни, и впереди, как я понимаю, тоже немало увлекательного… чтоб им пусто было: и миру этому, и его реалиям! Вслух я, конечно, не сказал ничего.
– Единственная наша удача – это непонятная заинтересованность Ворона… – продолжала Айлин все так же задумчиво. – Никогда раньше он не вмешивался в судьбы таких, как мы, а тут вдруг взял под свою опеку!
– Ничего, ничего, – успокоила мена девушка, – для того и коньяк, чтобы его кто-то пил, а вашу историю я с удовольствием послушаю. Вы не первый, кто обратился ко мне за помощью.
– Не знаю, как насчет удовольствия для вас, – протянул я с сомнением, – но для меня наша встреча – единственное светлое пятно в моей жизни за весь сегодняшний день…
Я старался излагать свои злоключения в извечной мужской манере: выпячивая их анекдотические стороны, но и в таком пересказе все выглядело настолько мрачно, что девушка лишь сочувственно кивала, ни разу так и не улыбнувшись, несмотря на все мои потуги.
– Вы удивительно везучий человек, – заметила она, когда я умолк, – раз ухитрились остаться в живых. Многим, чтобы умереть, хватило бы и одной жабы. только я не понимаю, почему же вы оказались настолько беспечны и вышли из дома, не имея и минимальной защиты?
– Какой защиты? – Меня удивило то, как обыденно девушка восприняла сопровождавшие меня фантасмагории. – Я же просто хотел попасть на работу!
– О какой работе вы говорите? – настала ее очередь удивляться. – Разве кто-то из местных еще нанимает работников?
Словно мы говорили на разных языках!
– Я бухгалтер в проектном институте, – терпеливо пояснил я, – институт маленький, скорее его можно назвать конструкторским бюро, занимаемся модернизацией рыбопромысловых судов. Сегодня срок сдачи отчета за три месяца, называется такой отчет квартальным, и главбух с меня шкуру спустит, если не получит его к обеду…
Я посмотрел на настенные часы – они показывали два часа пополудни.
– Впрочем, это уже неважно, – добавил я обескураженно.
– Не знаю… – девушка выглядела расстроенной, – но мне кажется, что в нашем городе никогда не было никаких проектных институтов… не считая университета, но вы говорите явно не о нем…
– Как называется город? – спросил я вдруг по наитию.
– Гринхилл, – сказала она и пояснила, заметив мое недоумение: – Говорят, его основали ангелы, отсюда и название… Вы все-таки не местный, не так ли?
– Похоже, что так, – растерянно согласился я.
Куда же меня занесло из родного Северозаводска? И как мне вернуться назад?
– Что происходит с миром? – спросил я совсем не то, что хотел. – И мой ли это мир?
Вряд ли девушка поняла мой вопрос, но ответить она все же попыталась:
– Все ваши сегодняшние приключения, как я уже сказала, гремучая смесь невежества и потрясающего везения, но институт, отчет и эта – как вы назвали свою работу? – бухгалтерия? Такого, я уверена, и старожилы не припомнят!
Все же мы говорили на разных языках.
– Я с удовольствием расскажу о своей прежней жизни, – перебил я девушку, – но давайте для начала считать, что у меня полная амнезия, то бишь потеря памяти. Расскажите мне о жизни, как рассказали бы приезжему из дальних краев.
– С удовольствием! – рассмеялась она, то ли приняв сказанное за игру, то ли обрадовавшись хоть какой-то определенности. – Но сначала, мой таинственный пришелец, вам не мешало бы представиться!
Я смущенно покраснел, вскочил, чуть не опрокинув столик, но поклонился с некоторой претензией на светский лоск:
– Горицкий Дмитрий Сергеевич, к вашим услугам! Нижайше прошу прощения за допущенную неучтивость!
– Айлин, – девушка чуть склонила голову в ответ и улыбнулась, – только, боюсь, услуги потребуются не от вас, а от меня… начиная с лекции о нашей жизни.
Она примолкла, решая, с чего начать. Я ждал.
– Наш мир… – все еще задумчиво произнесла она, – я провинциальная девчонка и мало знаю о мире… Говорят, где-то до сих пор люди знают о Битве только понаслышке. Про нас такого не скажешь. Здесь до развалин рукой подать. А что до всяких страшилок, так в нашем городе последнее время и впрямь немного неуютно. Большинство жителей переехало в деревни, подальше от разрухи, хотя на моей памяти мало что изменилось: разве что упыри стали хитрее, но это естественно – живой крови поубавилось… магия стала какой-то изощренно жестокой… Но это, наверное, обычный прогресс…
– Упыри? Магия? – я ошарашенно воззрился на Айлин: – Вы хотите сказать, что это нормально?!
– А чего особенного? Или в ваших краях нет ни того, ни другого? – Девушка недоверчиво выгнула бровь. – Говорят, есть где-то и такие.
– Только в литературе… – начал было я, но осекся, вспомнив, с чего начался день.
– Значит, и у вас колдуют, – удовлетворенно констатировала она, – разве что не все и не так часто. У нас колдуют все, кому удается… а если не удается, то мир их праху. – На миг в ее лице проступило нечто диковато-жестокое, но тут же исчезло. – Весь город пропитан заклинаниями: ты изобретаешь защиту, а сосед тут же начинает думать, как ее расколоть. Так и живем.
Я молча переваривал услышанное: неизвестный город с английским названием, магия вместо науки… или параллельно ей; заклинания, как наш привычный городской смог… Где я? И не надо говорить о сумасшествии – это пройденный этап рассуждений! Другая планета? Почему тогда мы понимаем друг друга? Альтернативный мир, параллельная вселенная? По крайней мере, это неоднократно обсуждавшаяся тема. И не только фантастами. Ну я и влип, если это другой мир! Не думаю, что в кассах продадут билет до Северозаводска… ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!
Паника захлестнула мозг, требуя немедленных действий, но я закрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно досчитал до десяти, подавляя бунт на борту, и затем вновь поднял взгляд на Айлин. Она продолжала что-то рассказывать, и мне пришлось ее перебить:
– Прости, я отвлекся – слишком много неожиданного свалилось на мою бедную голову. Ты говорила о защите и нападении, а какая необходимость? В чем смысл? Не только же в удовольствии нагадить ближнему?
– Ну, смысл изрядный, хотя и нагадить многим тоже хочется – человек завистлив от природы. Но главное – энергия. Победив в магическом поединке, ты поглощаешь мощь и умения противника. В старину, говорят, подобное считалось дурным тоном, но времена меняются, этика отступает на второй план… Кроме того, из побежденного получается великолепный «зомби», куда лучше, чем из протухшего мертвеца…
Она рассуждала так спокойно, явно считая сказанное совершенно банальными вещами, что мне вновь стало не по себе: из ее слов вырастала стандартная картина общественной жизни, только помноженная на сверхъестественное. Принцип курятника – «клюнь ближнего, обгадь нижнего» – не правда ли, насквозь знакомо? Захотелось выматериться, но я сдержался.
– А тот, этажом ниже, тоже жертва поединка? – Вид освещенного пламенем свечей гроба все еще стоял перед глазами.
– Вульф? Нет, здесь все еще проще – когда-то он был неплохим колдуном, по слухам, даже Старшим Адептом, но постарел, понял, что скоро сам станет чьей-нибудь добычей, и нашел-таки выход, став арахноидом. – В этом месте я не удержался и хохотнул, переведя латынь на английский: выходит, на меня охотился Спайдермен, человек-паук! Однако Айлин продолжала: – Теперь он практически лишен собственной энергии, и нападать на него смысла нет, а приворожить и высосать случайного неофита он пока в состоянии. Тебе изрядно повезло: видно, он недавно нажрался и не ждал нового посетителя. Встреться с ним взглядом – и не принимала бы я сегодня гостей, уж прости за прямоту!
– Конечно, конечно, – поспешно заверил я Айлин, не желая акцентировать внимание девушки на то, что я и о неофитах только читал в литературе, посвященной эзотерике, – а жабка с крысой, они-то откуда? Или у вас это обычная городская фауна?
– Ты меня разыгрываешь? – Она даже рассмеялась от неожиданности моего предположения. – Это же обычные проигравшие дуэлянты! Любители повыпендриваться своей мощью. Победитель оказался, к их несчастью, зол или слуги ему были без необходимости, только устроил он им невозвратную трансформацию, вот и все дела. Такие неумехи никому не страшны. Только и могут, что выяснять отношения друг с другом! Вот после Битвы по развалинам настоящие монстры бегали! Куда там этим задохликам!
Тут, заметив мой несчастный вид – а как еще выглядеть, если вдруг узнаешь, что еле спасся от пары дешевых недоучек? – она утешающе добавила:
– Не переживай! Не владеющему магией с ними не тягаться – таких они сжирают в момент! Злости у них на весь мир хватит. Я же говорила, что ты просто везунчик: обставил двух оборотней и вампира впридачу! Можешь гордиться! Или ты не так прост, как хочешь казаться?
Для авторитетности я напустил на себя загадочный вид и тяпнул еще одну рюмочку коньяку. В голове тем временем пронеслось: «Дуракам – счастье». В следующую секунду я подумал о будущем – не век же в гостях сидеть? – и страх навалился на меня с новой силой.
– Что же мне делать? – уныло спросил я у девушки. – Боюсь, везение может скоро закончиться…
– Надо подумать… – Айлин забавно наморщила лобик. – Началам магии тебя поучить? Смотришь, память вернется, и выяснится, что ты – великий Мастер!
Воодушевленная открывшейся перспективой, она кокетливо стрельнула глазками:
– Может, и меня потом возьмешь под крылышко: жить в одиночестве ужасно тяжело!
Я тоже подключил воображение и на мгновение гордо расправил плечи… Но только на мгновение: на лестнице раздался ужасающий грохот, и входная дверь вылетела, сорванная с петель исполинской силы ударом.
Айлин вскочила и, зло сузив глаза, принялась вычерчивать руками сложные фигуры. За ее кистями потянулись светящиеся следы, а между нами и входом в воздухе появилась зеленоватая дымка, на глазах уплотняясь и превращаясь в изумрудно сверкающую полупрозрачную каменную стену.
Нечто, нарочито медленно приближающееся из коридора, отбросило на созданную стену черную тень. Я невольно вздрогнул и прикусил губу. Во рту почувствовался солоноватый вкус крови.
По мере приближения к нашей защите тень приобретала все более четкие очертания, и через несколько секунд я смог рассмотреть ворвавшегося в квартиру девушки монстра и мгновенно покрылся холодным потом! Нынешний гость не был тривиально увеличенной копией мелкого грызуна или жабы. Из-за стены на нас смотрел настоящий демон: перепончатые крылья летучей мыши плотно окутывали уродливо бесформенное тело, оканчиваясь стальными когтями, чертившими по полу извилистые линии; из углов оскаленной пасти, усеянной кинжалами острых зубов, стекала вязкая слюна; по изогнутым надо лбом рогам змеились электрические разряды; из-под выступающих зубчатых наростов тусклым кровавым светом горели злобные узкие глаза
Я обернулся к девушке и увидел, как стремительно она побледнела, Значит, наши дела были действительно плохи. Я почувствовал, как дробно застучали мои зубы.
– Посланник Тьмы! – пролепетала Айлин. – Моя защита для него – ничтожная помеха! Что ему нужно?
Ответ не заставил себя ждать – по квартире громовым рыком раскатился чудовищный голос:
– Повелитель требует смертного! Неподчинение – смерть!
Мой череп, словно попав в резонанс, загудел как колокол. Судя по взметнувшимся к вискам ладоням, девушка испытывала то же самое. Но она не сдавалась, продолжая свои жалкие попытки избавиться от инфернального визитера!
– Твой Повелитель давно сгинул! – яростно бросила она в ответ. – По любым законам, как гость или как добыча, но этот человек мой! Я приказываю тебе, именем Адоная, Перая, – она добавила еще пяток труднопроизносимых имен, которые, как я позже узнал, считались каббалистами семью тайными именами Бога, – убирайся прочь! Тебе здесь нет места!
Произнося заклинание, она выбросила вперед руку с невесть откуда возникшим в них коротким жезлом, и Посланец вздрогнул, как от сильного удара, но устоял. В следующую секунду по квартире рассыпался зловещий сатанинский смех.
– Я доволен! – прогрохотал он между раскатами хохота. – Неподчинение – смерть; сопротивление – мучительная смерть!
Глаза демона вспыхнули и выбросили пучки багрового света. Там, где свет падал на защитную стену, она мутнела и облетала тонкими чешуйками. Через полминуты, поняв малоэффективность примененного оружия, демон взревел, и электрические разряды заметались по его рогам с утроенной скоростью. Вскоре меж остриями рогов возник и начал стремительно распухать клубящийся огненный шар. Монстр резко тряхнул головой, и пылающий снаряд обрушился на изумруд стены. Жалобно зазвенев, полетели осколки, а сам монолит покрылся зигзагами трещин.
Я замер, тихонько заскулив в ожидании близкой смерти, и не сразу пришел в себя, когда Айлин дернула меня за руку.
– Уходим, пока еще не поздно! – прокричала она мне прямо в ухо, видимо, посчитав, что я просто оглох.
Я растерянно обернулся и увидел, что в дальней стене разгораются тонкие линии, очерчивая высокий прямоугольник. Свечение пробежало все оттенки – от темно-вишневого до ослепительно белого, и раздался басовитый гул. Прямоугольник дрогнул и повернулся, как на шарнирах, открыв вход в пылающие недра огромной топки. Налетевшая волна жара опалила мои ресницы.
– Поспешила, – сердито сплюнула девушка и повторно дернула меня за рукав. – Не отставай!
С этими словами она бросилась прямо в пламя. Я задохнулся от испуга, но в этот момент позади раздался грохот падающих камней. Я растерянно оглянулся – защитная стена разваливалась. Расшвыривая в стороны дымящиеся обломки в комнату протискивался разъяренный демон.
На миг промелькнула мыслишка о том, что я ему нужен живым, но тут же я вспомнил, кто его послал. Сгинул он, как заявила Айлин, или нет, но сгореть было не так страшно, как попасться. Я всхлипнул, натянул на голову полу пиджака и прыгнул вслед за Айлин.
Уже в прыжке я заметил, что пылающая щель в стене быстро смыкается, но остановиться уже не мог. Раскаленный край стены с шипением пробороздил мне щеку и защемил полу пиджака. Я было рванулся, но мгновенно истлевшая ткань не оказала сопротивления, и, потеряв равновесие, я покатился куда-то вниз по холодной осклизлой каменной лестнице, тщетно пытаясь затормозить. Тело мое билось о ребра ступеней, задевая на поворотах за шершавые стены. Как я ни прикрывал голову, но очередной удар пришелся на висок, в голове взорвался ослепительный фейерверк, и сознание милосердно погасло.
* * *
Чернота. Непроницаемая чернота вокруг. Тело онемело и потеряло чувствительность. Я попробовал шевельнуть рукой, и движение отозвалось мучительной болью, но и она была лучше, чем состояние полного паралича. Я облегченно вздохнул и услышал свое дыхание. Это меня подбодрило, и я сумел поднять руку и осторожно дотронуться до глаз. Легкая резь дала понять, что они открыты. Я несколько раз моргнул, но темнота не исчезла. Неужели ослеп? Я начал тихо подвывать от подступившего к горлу страха, быстро перераставшего в неконтролируемую панику, когда вдали появился призрачный отблеск. Я притих, боясь вспугнуть видение, но огонек приближался, превращаясь в колеблющееся пламя факела.Факел чадил, и тени метались по мрачным, вырубленным в скале стенам, но я радовался, вспомнив свой побег, и надеялся, что помощь близка.
В неверном свете факела смутно белело чье-то лицо, до моих ушей донесся шаркающий звук шагов, и я потянулся навстречу спасителю. Конечно же, Айлин вернулась, она просто не могла меня бросить!
Когда обладатель факела подошел ближе, я, забыв о боли, чуть не бросился прочь, пытаясь спастись от нового кошмара, но понял, что мои шансы убежать равны нулю, и обреченно остался на месте, почти безразлично следя за приближающимся страшилищем.
По коридору, хромая, ковыляло нечто, кое-как слепленное по вертикали из двух разных существ. Правая сторона принадлежала худосочному подростку с длинной рыжей шевелюрой и глуповато-наивным выражением лица, зато левая, поросшая клочковатой шерстью, была гораздо массивней и весьма походила на неухоженного медведя. Особенно гротескно стыковались человеческое лицо и звериная морда.
Глядя на эту несуразную голову, я вдруг подумал, что ему невероятно тяжело разговаривать, если он вообще на это способен. Страх ушел – этот мутант определенно был достоин только жалости, но сейчас жалеть я мог только себя и потому изучал уродца с полубрезгливым любопытством.
Низ живота это убожество прикрывало засаленным кожаным передником, но, судя по плоской груди, это все же был именно мужчина. Или самец? Я хмыкнул. Какая разница, если его наверняка послали вытащить меня отсюда?
Приблизившись, несчастное создание некоторое время рассматривало меня поочередно человеческим и звериным глазами. Видимо, осмотр его удовлетворил, поскольку он сделал приглашающий жест и неторопливо двинулся в обратном направлении. Но я же просто не мог идти! Я попытался встать, однако мышцы свела жуткая судорога, свалив меня на прежнее место. Я застонал от боли и жалости к самому себе.
Очевидно, слух у мутанта был отменный: он оглянулся и, помедлив, вновь приблизился. Теперь осмотр продлился гораздо дольше. Я испугался, что он вновь развернется и уйдет – теперь уже окончательно, и взмолился, стараясь выговаривать слова до невозможности громко и разборчиво – так, как разговаривают с дефективными:
– Я болен, понимаешь? Не могу идти! Ты должен меня нести! Понимаешь? Взять на руки и нести!
Получеловек наклонился, но, вопреки моим ожиданиям, поднимать меня не торопился, а начал водить над моим телом правой, человеческой рукой. От нее струилось приятное тепло, и онемение вскоре прошло, освободив место для вновь проснувшейся боли. Я не сдержался и застонал, но боль быстро утихла, возвращая способность двигаться.
Я осторожно встал и сделал пару шагов. Меня немного пошатывало, но идти было можно. По губам получеловека пробежала довольная улыбка. Слева обнажились изрядно сточенные пожелтевшие клыки. Он повторил приглашающий жест и опять заковылял по коридору. Я держался чуть позади, чувствуя, как постепенно прихожу в себя.
Шли долго, и я, убаюканный тишиной и неторопливостью, перенесся мыслями в прошлое, столь недавнее, но уже кажущееся далеким и безоблачным, как детство. Даже вечно хмурый главбух казался сейчас милейшим, как Санта-Клаус, человеком, а зачуханная холостяцкая квартирка – символом уюта и безопасности…
За сладостными воспоминаниями я не заметил, как каменные плиты пола сменились поскрипывающим под ногами деревянным настилом. Стали попадаться боковые проходы, из одного из них пахнуло горячим машинным маслом. Стало быть, здесь не чураются и обычной техники! Я очнулся от грез – мы явно приближались к конечному пункту нашего похода и вскоре вошли в огромный сумрачный зал. Впереди, освещая поверхность заваленного огромными инкунабулами стола, неярко мерцали свечи в похожем на висящий в воздухе пентакль канделябре. Позади стола, опираясь локтем на резной подлокотник троноподобного кресла, сидел некий субъект неопределенного возраста – от сорока до семидесяти – изборожденное морщинами и шрамами лицо и серые, словно посыпанные пеплом волосы не позволяли определить точнее. Из-под нахмуренных бровей смотрели холодные безжалостные глаза профессионального убийцы. Окутывавший тело темно-серый плащ придавал его облику неуловимое сходство с нахохлившимся вороном.
– Угадал, парень, – коротко хохотнул, как каркнул, незнакомец, – именно так меня и зовут в народе!
– Вы телепат? – робко спросил я, только бы не стоять перед ним безмолвным истуканом.
– И это тоже, – безразлично согласился он, чем вызвал у меня волну озноба, – только у тебя все на лице написано. Никакой телепатии не надо.
Я промолчал, не зная что ответить. Хотелось узнать о судьбе Айлин, но приставать с расспросами к этому колдуну я опасался.
– Молчишь? – Пронзительный взгляд светлых глаз вонзился в мою голову, нащупывая незаданные вопросы. – Это правильно. Начинаешь понимать, куда попал и как себя вести.
Я сжался, ожидая чего-нибудь ужасного, но назвавшийся Вороном только брезгливо скривил верхнюю губу.
– Как же ты мелок и скучен… Так и быть, кое-что я те бе сообщу… – Его дальнейший монолог звучал холодным речитативом скучающего лектора. – Айлин молода и неопытна, ей пока трудно тебя понять, меж тем все просто: пробой потенциального барьера между мирами – а то, что наши миры существуют параллельно, ты уже сообразил самостоятельно – организовать вовсе не трудно, нужна лишь достаточно большая энергия. Образовавшийся в районе пробоя водоворот захватывает все что попадется. На этот раз попался ты. Скорее всего случайно – кому могло понадобиться такое убожество – ума не приложу, хотя не раз думал об этом… Впрочем, раз возможна флюктуация временной фазы… За этим стоит Повелитель Тьмы… Посланник, опять же… – Ворон задумался, видимо, открыв для себя нечто новое. – Похоже, Черный ждал тебя не сегодня и такого поворота событий не предусмотрел, – подытожил он свои мысли и посмотрел на меня с новым интересом.
Туманные рассуждения Ворона лежали за пределами моего понимания, и я пропустил их мимо ушей – о параллельных мирах он не сказал ничего нового. Меня душила обида на нескрываемое пренебрежение. Она требовала высказаться, но страх перед возможными последствиями заставлял молчать. Поразмыслив, я выбрал последнее.
– Айлйн хотела, чтобы ты начал учиться магии, – добавил Ворон, игнорируя мой обиженный вид, – значит, будешь учиться… если сможешь.
Похоже, моя судьба устраивалась наилучшим из возможных образом. Я осмелел и решил задать встречный вопрос:
– Значит, Повелитель Тьмы будет моим противником? Кто он?
– Видно, тебе мало досталось, – язык слишком длинен! – оборвал меня Ворон и, поостыв, нехотя прибавил: – Повелитель Тьмы не Посланец, которого уложить – чуть-чуть напрячься. Если ты назовешь его Сатаной, то ошибешься ненамного.
Я побледнел и судорожно сглотнул слюну.
– Я буду учиться, – пролепетал я, когда вновь смог заговорить, – надеюсь, у меня получится…
– Я тоже, – сварливо отозвался Ворон и кивнул на моего провожатого, – вон, пример неудачи: хотел стать оборотнем, а стал балаганным уродцем… на три года, не меньше. Отсюда первая заповедь: не телепай языком, если не уверен в последствиях….. ни в заклинаниях, ни в жизни. А теперь ступай отсюда, надоел. Он тебя проводит.
Ворон вновь указал на горе-оборотня и вычеркнул меня из памяти, уткнувшись в лежащий на столе пыльный манускрипт. Оборотень с готовностью поднялся и поковылял к выходу. Мне ничего не оставалось, кроме как догонять.
На этот раз путь оказался недолог, но окончился в совершенно темном помещении – факела с собой оборотень не захватил. Провожатый легонько подтолкнул меня в спину и заковылял обратно. Я прислонился к стене и машинально пошарил в поисках выключателя. И он нашелся!
Зажегся мягкий зеленоватый свет, льющийся сквозь заполненные водой двойные стеклянные стены-аквариумы. Внутри их кишел сонм ярко раскрашенных рыбок. Я осмотрелся. Комната оказалась небольшой и стилизованной под подводный грот, но не убранство приковало мое внимание! На кожаном диванчике, притулившимся в дальнем углу, свернувшись калачиком, лежала Айлин и обиженно сопела во сне, оттопырив нижнюю губу. Я тихо шагнул вперед, стараясь не потревожить ее сон, но, очевидно, она все же услышала и вскинулась, готовая схватиться с опасностью, но тут же расслабилась, хотя хмурое выражение так и не сошло с ее лица.
– Айлин, милая! Как я рад снова тебя увидеть! – Я перестал осторожничать и бросился к ней, не замечая повисший в воздухе холодок отчуждения.
Радость переполняла меня – в этой девушке, выросшей среди ужасов и не знавшей в жизни ничего, кроме науки выживания – ни театров, ни дансингов, ни романтических прогулок при Луне – воплотился дивный синтез ума, красоты и благородства. В конце концов спасать незадачливого растяпу, рискуя собственной жизнью, могла только благородная душа; ум просто светился в ее глазах, а прелесть не нуждалась в дополнительных восторженных описаниях. Я стремился к ней, не чуя ног под собой… лишь для того, чтобы заполучить ушат холодной воды на голову.
– Не уверена, что должна радоваться повторной встрече – слишком дорого мне обошлась первая! Даже вспомнить страшно! С Посланцем сцепилась! Кому рассказать – не поверят!
– Ты не только с ним сцепилась, – я нашел в себе силы напомнить суть, – ты его оставила с носом! Можно сказать, послала Посланца прямо к его чертовой бабушке!
– Послала Посланца? – повторила она случайно возникший каламбурчик, прислушиваясь к его звучанию. – А ведь действительно мы его сделали!
Она звонко расхохоталась. Я упал к ее ногам, схватил изящную ручку и принялся покрывать поцелуями. Мы!
Она думала обо мне, не считая обузой! Свободной рукою она задумчиво ерошила мне волосы.
– Не повезло нам, мой милый неудачливый пришелец! Теперь мы оба стали дичью для гончих Тьмы, и возврат в город для нас надолго закрыт. Мой дом, наверное, сожгли, кстати, вместе с Вульфом. Помнишь его?
Я невольно усмехнулся. Трудно забыть того, кто сегодняшним утром собирался тобой позавтракать. Всего один день, даже не сутки, а кажется, что кошмары сопровождают меня полжизни, и впереди, как я понимаю, тоже немало увлекательного… чтоб им пусто было: и миру этому, и его реалиям! Вслух я, конечно, не сказал ничего.
– Единственная наша удача – это непонятная заинтересованность Ворона… – продолжала Айлин все так же задумчиво. – Никогда раньше он не вмешивался в судьбы таких, как мы, а тут вдруг взял под свою опеку!