Страница:
– Ш-ш-ш. – Тихое шипение Зиглера сразу же привело Дэнни в состояние повышенной готовности.
Обернувшись, он увидел, как американец пристально вглядывается в левую смотровую щель, и пододвинулся поближе, чтобы проследить за его взглядом. Зиглер протянул через него руку. Его пальцы обхватили ушную мочку Хауарда и слегка ее сжали. Хауард моментально проснулся и схватил свой АК с глушителем. Все трое стали смотреть через щель.
Патруль из дюжины иракских солдат двигался вдоль вершины гребня в их направлении. Через прибор ночного видения Макдоналд смог лишь различить фигуры ярдах в четырехстах от них. По мере их приближения становился слышен топот сапог по жесткой земле. Патруль остановился ярдах в двухстах пятидесяти от них, голоса солдат были едва различимы. Через какое-то время старший наряда снова двинулся дальше, направляясь вниз по склону и… прямо в сторону укрытия. Восемь человек – четверо остались на месте.
Они подходили все ближе и ближе. Пятьдесят ярдов, сорок. Они должны были пройти прямо над укрытием. Они его обнаружат. Макдоналд задержал дыхание и сжал свой автомат. Хауард скорчился возле входного лаза, готовый к прыжку. Двадцать ярдов, десять…
Восемь человек прошли как раз рядом с боковой смотровой щелью. Камешек, задетый сапогом, свалился внутрь укрытия и был остановлен рюкзаком Макдоналда. Наконец патруль прошел мимо. Макдоналд наблюдал, как они скрылись внизу, в направлении лагерных стоянок.
Тридцать минут они следили за четырьмя оставшимися солдатами, чьи силуэты выделялись на фоне неба вдоль линии гребня. В укрытие доносились тихие голоса мужчин. Вспыхнул огонек спички, и затлела сигарета. Трое солдат уселись на землю, а четвертый какое-то время бродил поблизости, собирая ветки кустарника и колючки. Зажглась еще одна спичка, и Макдоналд увидел, как разжигают костер. Пламя разгорелось. Свет от костра осветил лица четырех мужчин, усевшихся вокруг огня.
Прошел час – трое солдат раскрутили одеяла и легли. Четвертый оставался сидеть до тех пор, пока головешки в костре не начали темнеть. Затем он поднялся на ноги и стал ходить туда-сюда, стараясь разогнать озноб.
– Дэнни. – Шепот Хауарда был едва слышен. – Ты останешься здесь, а мы с Майком пойдем разберемся с этими ребятами.
– Но ведь они же нас не видели.
– Нет, но если они останутся здесь до утра, то могут нас увидеть, когда ты начнешь палить из своей винтовки. А уж когда настанет время уходить, они нас увидят наверняка.
– Но разве их не хватятся? Или кто-то придет их сменить?
– Мы не можем рисковать. Будь иракская армия хоть наполовину боеспособна, я ответил бы: да, их должны хватиться. Но ты только взгляни на них – это же пушечное мясо. Нет, я не сомневаюсь, что какое-то время о них никто и не вспомнит. Они ни с кем не связаны по радио – просто у них его нет как такового. Я предполагаю, что им дан приказ оставаться здесь, пока завтра все не окончится. Вероятно, они даже не знают, что сюда собирается приехать их большой босс.
Макдоналд неуверенно кивнул, и мужчины приготовились уходить. Зиглер бесшумно вытолкнул заглушку, прикрывавшую лаз, и выбрался наружу, Хауард последовал за ним. Макдоналд не упускал их из виду, когда они начали удаляться от укрытия, по-змеиному переползая вверх по склону. Но, даже пользуясь ПНВ, уже через десяток ярдов он потерял их среди растительности. Какая-то часть его мозга отметила, что с этими людьми было бы классно поохотиться в горах…
Почти полчаса Макдоналд нетерпеливо наблюдал за часовым на гребне холма. Через каждые несколько минут солдат возвращался, чтобы подбросить в костер дров и посидеть возле огня, затем он опять вставал и начинал расхаживать туда-сюда.
Казалось, какая-то тень мелькнула за спиной бодрствующего часового, и Макдоналд увидел, как тот бесшумно свалился на землю. Трое солдат, укутавшиеся в свои одеяла, даже не шевельнулись. Затем меньше чем через минуту Макдоналд подумал, что заметил какое-то легкое движение. А потом опять ничего – ни единого звука, ни одного видимого движения. Макдоналд ожидал услышать тихое покашливание АК с глушителем, но ничего подобного не было.
Его сердце громко стучало. Что же там могло случиться? Неожиданно он почувствовал себя одиноким, таким одиноким и беззащитным, каким он ощущал себя в резиновой лодке посереди Красного моря. Что, если Эд или Майк ранен или убит? Или это случилось с обоими? Как он справится в одиночку? Ему пришлось ждать долгие нелегкие минуты. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать. Сорок! Должно быть, что-то не так. Почему у них ушло так много времени, чтобы вернуться обратно, если им не надо беспокоиться о том, что их заметит патруль? Почему они не…
– Дэнни. – Голова Макдоналда резко повернулась в ту сторону, откуда донесся голос.
Он увидел, как в десяти ярдах от укрытия из зарослей появился Зиглер и стал приближаться к нему. За ним следовал Хауард. В считанные секунды они замели следы на земле рядом с укрытием и оба нырнули внутрь.
– Что случилось? – сиплым шепотом спросил Макдоналд.
– Мы о них позаботились, – лаконично ответил Эд.
Взгляд Макдоналда скользнул по огромному охотничьему ножу на ремне у Хауарда.
– Почему вы так долго?
– Потом пришлось заняться небольшой уборкой, – спокойно объяснил Зиглер. – Мы же не могли так и оставить их лежать там вместе со всеми своими вещами, не так ли? А потом нужно было уничтожить все следы, убедиться, что там вообще ничего не осталось, ну и тому подобное.
– А куда вы дели тела?
– Ну-у… – протянул Зиглер. – Скажем, так… Я надеюсь, наши планы не изменятся и нам не придется воспользоваться запасным укрытием. Там сейчас, так сказать, полна коробочка, но запах будет не очень сильным, поскольку солнце придет туда только утром.
– Значит, второе укрытие все-таки оказалось кстати, – промолвил Макдоналд, выдавив улыбку. – Я рад, что эти сверхурочные земляные работы не обернулись пустой тратой времени и сил.
Зиглер как-то странно поглядел на Макдоналда и повернулся к Хауарду:
– Эд, знаешь, о чем я подумал?
– О чем?
– Похоже, в конце концов нам все-таки удастся сделать из этого «скотча» настоящего солдата, – ответил Зиглер.
– Майк, я и сам подумал о том же, – сказал Хауард.
61
62
Обернувшись, он увидел, как американец пристально вглядывается в левую смотровую щель, и пододвинулся поближе, чтобы проследить за его взглядом. Зиглер протянул через него руку. Его пальцы обхватили ушную мочку Хауарда и слегка ее сжали. Хауард моментально проснулся и схватил свой АК с глушителем. Все трое стали смотреть через щель.
Патруль из дюжины иракских солдат двигался вдоль вершины гребня в их направлении. Через прибор ночного видения Макдоналд смог лишь различить фигуры ярдах в четырехстах от них. По мере их приближения становился слышен топот сапог по жесткой земле. Патруль остановился ярдах в двухстах пятидесяти от них, голоса солдат были едва различимы. Через какое-то время старший наряда снова двинулся дальше, направляясь вниз по склону и… прямо в сторону укрытия. Восемь человек – четверо остались на месте.
Они подходили все ближе и ближе. Пятьдесят ярдов, сорок. Они должны были пройти прямо над укрытием. Они его обнаружат. Макдоналд задержал дыхание и сжал свой автомат. Хауард скорчился возле входного лаза, готовый к прыжку. Двадцать ярдов, десять…
Восемь человек прошли как раз рядом с боковой смотровой щелью. Камешек, задетый сапогом, свалился внутрь укрытия и был остановлен рюкзаком Макдоналда. Наконец патруль прошел мимо. Макдоналд наблюдал, как они скрылись внизу, в направлении лагерных стоянок.
Тридцать минут они следили за четырьмя оставшимися солдатами, чьи силуэты выделялись на фоне неба вдоль линии гребня. В укрытие доносились тихие голоса мужчин. Вспыхнул огонек спички, и затлела сигарета. Трое солдат уселись на землю, а четвертый какое-то время бродил поблизости, собирая ветки кустарника и колючки. Зажглась еще одна спичка, и Макдоналд увидел, как разжигают костер. Пламя разгорелось. Свет от костра осветил лица четырех мужчин, усевшихся вокруг огня.
Прошел час – трое солдат раскрутили одеяла и легли. Четвертый оставался сидеть до тех пор, пока головешки в костре не начали темнеть. Затем он поднялся на ноги и стал ходить туда-сюда, стараясь разогнать озноб.
– Дэнни. – Шепот Хауарда был едва слышен. – Ты останешься здесь, а мы с Майком пойдем разберемся с этими ребятами.
– Но ведь они же нас не видели.
– Нет, но если они останутся здесь до утра, то могут нас увидеть, когда ты начнешь палить из своей винтовки. А уж когда настанет время уходить, они нас увидят наверняка.
– Но разве их не хватятся? Или кто-то придет их сменить?
– Мы не можем рисковать. Будь иракская армия хоть наполовину боеспособна, я ответил бы: да, их должны хватиться. Но ты только взгляни на них – это же пушечное мясо. Нет, я не сомневаюсь, что какое-то время о них никто и не вспомнит. Они ни с кем не связаны по радио – просто у них его нет как такового. Я предполагаю, что им дан приказ оставаться здесь, пока завтра все не окончится. Вероятно, они даже не знают, что сюда собирается приехать их большой босс.
Макдоналд неуверенно кивнул, и мужчины приготовились уходить. Зиглер бесшумно вытолкнул заглушку, прикрывавшую лаз, и выбрался наружу, Хауард последовал за ним. Макдоналд не упускал их из виду, когда они начали удаляться от укрытия, по-змеиному переползая вверх по склону. Но, даже пользуясь ПНВ, уже через десяток ярдов он потерял их среди растительности. Какая-то часть его мозга отметила, что с этими людьми было бы классно поохотиться в горах…
Почти полчаса Макдоналд нетерпеливо наблюдал за часовым на гребне холма. Через каждые несколько минут солдат возвращался, чтобы подбросить в костер дров и посидеть возле огня, затем он опять вставал и начинал расхаживать туда-сюда.
Казалось, какая-то тень мелькнула за спиной бодрствующего часового, и Макдоналд увидел, как тот бесшумно свалился на землю. Трое солдат, укутавшиеся в свои одеяла, даже не шевельнулись. Затем меньше чем через минуту Макдоналд подумал, что заметил какое-то легкое движение. А потом опять ничего – ни единого звука, ни одного видимого движения. Макдоналд ожидал услышать тихое покашливание АК с глушителем, но ничего подобного не было.
Его сердце громко стучало. Что же там могло случиться? Неожиданно он почувствовал себя одиноким, таким одиноким и беззащитным, каким он ощущал себя в резиновой лодке посереди Красного моря. Что, если Эд или Майк ранен или убит? Или это случилось с обоими? Как он справится в одиночку? Ему пришлось ждать долгие нелегкие минуты. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать. Сорок! Должно быть, что-то не так. Почему у них ушло так много времени, чтобы вернуться обратно, если им не надо беспокоиться о том, что их заметит патруль? Почему они не…
– Дэнни. – Голова Макдоналда резко повернулась в ту сторону, откуда донесся голос.
Он увидел, как в десяти ярдах от укрытия из зарослей появился Зиглер и стал приближаться к нему. За ним следовал Хауард. В считанные секунды они замели следы на земле рядом с укрытием и оба нырнули внутрь.
– Что случилось? – сиплым шепотом спросил Макдоналд.
– Мы о них позаботились, – лаконично ответил Эд.
Взгляд Макдоналда скользнул по огромному охотничьему ножу на ремне у Хауарда.
– Почему вы так долго?
– Потом пришлось заняться небольшой уборкой, – спокойно объяснил Зиглер. – Мы же не могли так и оставить их лежать там вместе со всеми своими вещами, не так ли? А потом нужно было уничтожить все следы, убедиться, что там вообще ничего не осталось, ну и тому подобное.
– А куда вы дели тела?
– Ну-у… – протянул Зиглер. – Скажем, так… Я надеюсь, наши планы не изменятся и нам не придется воспользоваться запасным укрытием. Там сейчас, так сказать, полна коробочка, но запах будет не очень сильным, поскольку солнце придет туда только утром.
– Значит, второе укрытие все-таки оказалось кстати, – промолвил Макдоналд, выдавив улыбку. – Я рад, что эти сверхурочные земляные работы не обернулись пустой тратой времени и сил.
Зиглер как-то странно поглядел на Макдоналда и повернулся к Хауарду:
– Эд, знаешь, о чем я подумал?
– О чем?
– Похоже, в конце концов нам все-таки удастся сделать из этого «скотча» настоящего солдата, – ответил Зиглер.
– Майк, я и сам подумал о том же, – сказал Хауард.
61
– Уолтер, Джей-СТАРС наблюдает массовое передвижение транспорта в сторону Тикрита.
– Как это выглядит? – Морж присоединился к Кируину, сидевшему перед большим экраном.
– В течение последнего часа к городу стекаются машины с брезентовым верхом – в основном грузовики. Начиная с… чуть раньше 7.00 по иракскому времени. Никакой бронетехники. По моим предположениям – большое количество солдат. Возможно, они собираются, чтобы принять участие в каком-то параде. Скажите, – немного отвлекся от темы Кируин, – это верно, что сегодня день рождения Саддама?
– Так мне сказали, Джон. Что говорится в последних донесениях?
– Вот здесь, вверху, на севере. Вот это – аэродром. Северная авиабаза Сахра-Тикрит. АВАКС доложила об активизации полетов на вертолетах в этом районе с час назад или около того, но приблизительно через полчаса там все стихло. Затем, двадцать минут назад, с юга туда прилетел один вертолет. Без сопровождения. Он по-прежнему находится на земле. Там была еще крупная колонна бронетехники. Сразу же после приземления вертолета она двинулась на юг, к городу. Понятно?
Морж не отводил взгляд от экрана. Разобраться в изображении было крайне трудно, но у Кируина была более богатая практика, и по мере его объяснений картина приобретала для Моржа все больший смысл. Он согласно кивнул.
– Есть еще вторая, меньшая по размерам, группа транспорта – легкая бронетехника и автомобили, – движущаяся с юга по автостраде вот в этом месте, – сообщил Кируин. – Похоже, они, как по команде, все устремились к городу. Вы не думаете, что назревают какие-то события?
– Я не знаю, Джон, но похоже на то. Нам известно, что это за бронетехника?
– Идущая с севера тяжелая техника состоит из ОБТ – основных боевых танков. Т-54, Т-55, Т-62 – вы знаете. Может быть, даже Т-72. Более легкие машины, идущие с юга, скорее всего БТР-70 и БРДМ-2. Легкая броня, не гусеницы, а колеса. Вот такие дела. С ними едут несколько джипов и автомобилей.
– О'кей. Я хочу, чтобы, начиная с этого момента, все летающие там спутники проходили по низким траекториям. Проследи, куда направляется вся эта техника, и не спускай с нее глаз. Я хочу иметь распечатки снимков после каждого прохода. Уяснил?
– Сделаем, – пообещал Кируин. – Знаете, Уолтер, мы бы увидели гораздо больше, если бы там пролетел и TR-1.
– Боюсь, тут нет никакой возможности. Я уже заикался об этом. ВВС сказали, что я, должно быть, сошел с ума. Им не хочется, чтобы их чертову штуку сбили, и тут я могу понять их позицию. Помнишь доклады об установках СА-4? Так вот, в них указано, что одна из них находится как раз в Самарре, прямо у шоссе из Тикрита. А сбить TR-1 противосамолетной ракетой СА-4 не составит труда. Думаю, что от этой мысли придется отказаться.
Продолжая приглядывать за основным экраном, Кируин начал вводить в компьютер команды о снижении траекторий соответствующих спутников. Не прошло и десяти минут, как он снова подозвал Моржа:
– Похоже, вся бронетехника сосредотачивается на вот этом открытом участке на краю города, вот здесь, внизу, – сообщил он, захлебываясь от возбуждения.
Ничего не ответив, Морж стал пристально всматриваться в экран. Потихоньку позади него начали собираться остальные аналитики. По мере скопления техники в одном месте электронное изображение на экране становилось все более и более сложным. Все присутствующие чувствовали, что назревают какие-то очень важные события. Никто не разговаривал.
– Эй! – неожиданно воскликнул Кируин, нарушив тишину своим высоким голосом. – Тот вертолет снова поднялся в воздух. И он тоже летит в сторону города!
Трое мужчин в укрытии услышали рев танковых двигателей и лязгающий скрежет гусениц задолго до того, как увидели сами танки. К тому времени внизу на арене собрались уже тысячи людей. В основном это были пехотинцы, которых доставили на грузовиках, десятками выстроившихся на обширных стоянках по всему городу. Теперь солдаты стояли в многочисленных шеренгах по периметру арены лицом к платформе и белой трибуне. Между подразделениями, в середине арены, было отведено место для гражданских лиц, которое тоже постепенно заполнялось – жители Тикрита послушно откликнулись на настойчивые призывы из громкоговорителей, предлагающие принять участие в предстоящих торжествах.
Широкое пространство вокруг платформы и возле портрета так и осталось пустым. Назойливый рокот приближавшейся колонны бронетехники стал еще громче. На арене появился небольшой конвой из колесных разведывательно-диверсионных бронемашин БРДМ и занял место на дальней правой стороне. Хауард был удивлен, увидев среди БРДМ черный лимузин – тот был пропущен вперед и остановился перед строем бронемашин. На капоте лимузина развевался крохотный вымпел, но он был слишком мал, чтобы Хауард смог определить, чей же это флаг.
Небольшое подразделение из пятидесяти решительного вида солдат распоряжалось перемещениями на арене. Наблюдая за ними в подзорную трубу, Хауард неожиданно сообразил, что из всех военнослужащих, присутствующих здесь, только эти солдаты имели личное оружие.
– Президентская охрана, – еле выдохнул он. – Свершилось! Дэнни, приготовься.
Рев и грохот танков стали почти оглушающими. Макдоналд извлек из футляра огромную винтовку и пристроил ее так, чтобы дульный срез высовывался из передней смотровой щели укрытия. Из нагрудного кармана он достал кошелек с патронами и положил его рядом со стволом винтовки. Пробежавшись вместе с Хауардом по показаниям приборов, он быстро ввел данные в компьютер.
В восемь часов утра было все еще относительно прохладно.
– Девятнадцать по Цельсию, – прошептал Хауард, – но теплеет. Дэнни, поставь на двадцать. Это шестьдесят девять по Фаренгейту, но лучше поставь на семьдесят.
– Ветер?
– Ни дуновения. Полный штиль!
Макдоналд закончил вводить показания. Компьютер выдал траекторию. Дэнни начал регулировать телескопический прицел. Хауард вставлял пленку в фотокамеру с широкоугольным объективом, установленную на невысоком штативе.
Строй танков прогрохотал на арену и рассыпался веером по обеим сторонам. Недавно призванные солдаты шарахнулись от них толпой, внеся сумятицу среди гражданских в центре поля. Спектакль с прибытием танков оказался впечатляющим зрелищем даже для трех мужчин, находившихся в укрытии за тысячу ярдов от сцены. Им оставалось только догадываться, как это выглядело для солдат и гражданских, скопившихся на самой арене. Вскоре перепахивающие сухую землю гусеницы танков подняли густое облако пыли, которое скрыло вид на происходящее. Казалось, рычание двигателей продолжалось еще долгие минуты, затем мало-помалу оно начало стихать. Лязг гусениц прекратился, и двигатели перешли на холостой ход; один за другим они начали глохнуть. Постепенно воздух очистился, и мужчины в укрытии осмотрелись вокруг.
Танки и бронетранспортеры охватили кольцом огромное скопление народа. Макдоналд мог лишь догадываться о количестве людей в толпе – десять тысяч человек, прикидывал он, а то и побольше. Он было принялся пересчитывать танки, но тут до его слуха донесся стрекочущий шум.
– Вертолет на подлете! – Голос Хауарда звенел от напряжения.
Над городом скользнул большой вертолет. Сделав крутой вираж над ареной, он завис в воздухе и начал медленно опускаться на свободное пространство справа от платформы. На высоте сотни футов от земли его винты стали поднимать пыль, и картину снова заволокло пылью. Как раз перед тем, как вертолет скрылся в им же поднятом облаке пыли, Хауард успел заметить, что многочисленные пехотинцы и гражданские схватились за свои головные уборы, а их одежда трепещет в воздушном потоке, поднятом лопастями винта. Затем двигатель вертолета начал затихать, и пыль понемногу осела.
– Как это выглядит? – Морж присоединился к Кируину, сидевшему перед большим экраном.
– В течение последнего часа к городу стекаются машины с брезентовым верхом – в основном грузовики. Начиная с… чуть раньше 7.00 по иракскому времени. Никакой бронетехники. По моим предположениям – большое количество солдат. Возможно, они собираются, чтобы принять участие в каком-то параде. Скажите, – немного отвлекся от темы Кируин, – это верно, что сегодня день рождения Саддама?
– Так мне сказали, Джон. Что говорится в последних донесениях?
– Вот здесь, вверху, на севере. Вот это – аэродром. Северная авиабаза Сахра-Тикрит. АВАКС доложила об активизации полетов на вертолетах в этом районе с час назад или около того, но приблизительно через полчаса там все стихло. Затем, двадцать минут назад, с юга туда прилетел один вертолет. Без сопровождения. Он по-прежнему находится на земле. Там была еще крупная колонна бронетехники. Сразу же после приземления вертолета она двинулась на юг, к городу. Понятно?
Морж не отводил взгляд от экрана. Разобраться в изображении было крайне трудно, но у Кируина была более богатая практика, и по мере его объяснений картина приобретала для Моржа все больший смысл. Он согласно кивнул.
– Есть еще вторая, меньшая по размерам, группа транспорта – легкая бронетехника и автомобили, – движущаяся с юга по автостраде вот в этом месте, – сообщил Кируин. – Похоже, они, как по команде, все устремились к городу. Вы не думаете, что назревают какие-то события?
– Я не знаю, Джон, но похоже на то. Нам известно, что это за бронетехника?
– Идущая с севера тяжелая техника состоит из ОБТ – основных боевых танков. Т-54, Т-55, Т-62 – вы знаете. Может быть, даже Т-72. Более легкие машины, идущие с юга, скорее всего БТР-70 и БРДМ-2. Легкая броня, не гусеницы, а колеса. Вот такие дела. С ними едут несколько джипов и автомобилей.
– О'кей. Я хочу, чтобы, начиная с этого момента, все летающие там спутники проходили по низким траекториям. Проследи, куда направляется вся эта техника, и не спускай с нее глаз. Я хочу иметь распечатки снимков после каждого прохода. Уяснил?
– Сделаем, – пообещал Кируин. – Знаете, Уолтер, мы бы увидели гораздо больше, если бы там пролетел и TR-1.
– Боюсь, тут нет никакой возможности. Я уже заикался об этом. ВВС сказали, что я, должно быть, сошел с ума. Им не хочется, чтобы их чертову штуку сбили, и тут я могу понять их позицию. Помнишь доклады об установках СА-4? Так вот, в них указано, что одна из них находится как раз в Самарре, прямо у шоссе из Тикрита. А сбить TR-1 противосамолетной ракетой СА-4 не составит труда. Думаю, что от этой мысли придется отказаться.
Продолжая приглядывать за основным экраном, Кируин начал вводить в компьютер команды о снижении траекторий соответствующих спутников. Не прошло и десяти минут, как он снова подозвал Моржа:
– Похоже, вся бронетехника сосредотачивается на вот этом открытом участке на краю города, вот здесь, внизу, – сообщил он, захлебываясь от возбуждения.
Ничего не ответив, Морж стал пристально всматриваться в экран. Потихоньку позади него начали собираться остальные аналитики. По мере скопления техники в одном месте электронное изображение на экране становилось все более и более сложным. Все присутствующие чувствовали, что назревают какие-то очень важные события. Никто не разговаривал.
– Эй! – неожиданно воскликнул Кируин, нарушив тишину своим высоким голосом. – Тот вертолет снова поднялся в воздух. И он тоже летит в сторону города!
Трое мужчин в укрытии услышали рев танковых двигателей и лязгающий скрежет гусениц задолго до того, как увидели сами танки. К тому времени внизу на арене собрались уже тысячи людей. В основном это были пехотинцы, которых доставили на грузовиках, десятками выстроившихся на обширных стоянках по всему городу. Теперь солдаты стояли в многочисленных шеренгах по периметру арены лицом к платформе и белой трибуне. Между подразделениями, в середине арены, было отведено место для гражданских лиц, которое тоже постепенно заполнялось – жители Тикрита послушно откликнулись на настойчивые призывы из громкоговорителей, предлагающие принять участие в предстоящих торжествах.
Широкое пространство вокруг платформы и возле портрета так и осталось пустым. Назойливый рокот приближавшейся колонны бронетехники стал еще громче. На арене появился небольшой конвой из колесных разведывательно-диверсионных бронемашин БРДМ и занял место на дальней правой стороне. Хауард был удивлен, увидев среди БРДМ черный лимузин – тот был пропущен вперед и остановился перед строем бронемашин. На капоте лимузина развевался крохотный вымпел, но он был слишком мал, чтобы Хауард смог определить, чей же это флаг.
Небольшое подразделение из пятидесяти решительного вида солдат распоряжалось перемещениями на арене. Наблюдая за ними в подзорную трубу, Хауард неожиданно сообразил, что из всех военнослужащих, присутствующих здесь, только эти солдаты имели личное оружие.
– Президентская охрана, – еле выдохнул он. – Свершилось! Дэнни, приготовься.
Рев и грохот танков стали почти оглушающими. Макдоналд извлек из футляра огромную винтовку и пристроил ее так, чтобы дульный срез высовывался из передней смотровой щели укрытия. Из нагрудного кармана он достал кошелек с патронами и положил его рядом со стволом винтовки. Пробежавшись вместе с Хауардом по показаниям приборов, он быстро ввел данные в компьютер.
В восемь часов утра было все еще относительно прохладно.
– Девятнадцать по Цельсию, – прошептал Хауард, – но теплеет. Дэнни, поставь на двадцать. Это шестьдесят девять по Фаренгейту, но лучше поставь на семьдесят.
– Ветер?
– Ни дуновения. Полный штиль!
Макдоналд закончил вводить показания. Компьютер выдал траекторию. Дэнни начал регулировать телескопический прицел. Хауард вставлял пленку в фотокамеру с широкоугольным объективом, установленную на невысоком штативе.
Строй танков прогрохотал на арену и рассыпался веером по обеим сторонам. Недавно призванные солдаты шарахнулись от них толпой, внеся сумятицу среди гражданских в центре поля. Спектакль с прибытием танков оказался впечатляющим зрелищем даже для трех мужчин, находившихся в укрытии за тысячу ярдов от сцены. Им оставалось только догадываться, как это выглядело для солдат и гражданских, скопившихся на самой арене. Вскоре перепахивающие сухую землю гусеницы танков подняли густое облако пыли, которое скрыло вид на происходящее. Казалось, рычание двигателей продолжалось еще долгие минуты, затем мало-помалу оно начало стихать. Лязг гусениц прекратился, и двигатели перешли на холостой ход; один за другим они начали глохнуть. Постепенно воздух очистился, и мужчины в укрытии осмотрелись вокруг.
Танки и бронетранспортеры охватили кольцом огромное скопление народа. Макдоналд мог лишь догадываться о количестве людей в толпе – десять тысяч человек, прикидывал он, а то и побольше. Он было принялся пересчитывать танки, но тут до его слуха донесся стрекочущий шум.
– Вертолет на подлете! – Голос Хауарда звенел от напряжения.
Над городом скользнул большой вертолет. Сделав крутой вираж над ареной, он завис в воздухе и начал медленно опускаться на свободное пространство справа от платформы. На высоте сотни футов от земли его винты стали поднимать пыль, и картину снова заволокло пылью. Как раз перед тем, как вертолет скрылся в им же поднятом облаке пыли, Хауард успел заметить, что многочисленные пехотинцы и гражданские схватились за свои головные уборы, а их одежда трепещет в воздушном потоке, поднятом лопастями винта. Затем двигатель вертолета начал затихать, и пыль понемногу осела.
62
Хауард увидел, что дверца стоявшего чуть правее от вертолета лимузина открылась. Из нее вышел небольшенький мужчина в черных ниспадающих одеждах и тюрбане и зашагал в сторону вертолета в сопровождении адъютанта и двух человек из Амн-аль-Хасс – личной охраны президента Ирака.
– Похож на иранского аятоллу, – пробормотал Хауард. – Что это он тут делает? Я считал, что иранцы с Саддамом – смертельные враги.
Иранец подошел к вертолету и остановился вне круга, описываемого лопастями, в ожидании, когда те остановятся. До укрытия доносился шум вращавшегося по инерции винта. Наконец лопасти замерли и плавно обвисли. Дверца вертолета открылась, и из нее спустилась дородная фигура мужчины в оливково-зеленой форме и черном берете. За ним появились еще трое в форме. Начальник караула скомандовал своим людям «смирно» и отдал честь. Коротко ответив на приветствие, дородный мужчина прошел мимо и приблизился к иранцу. Между ними последовало длительное рукопожатие, которые завершились недолгим формальным объятием. Вместе с сопровождающими лицами иранец последовал за дородным мужчиной в нескольких шагах позади него.
Хауард плотно прижался глазом к подзорной трубе, наблюдая за перемещениями новоприбывшего. До сих пор он множество раз видел это лицо на фотографиях и кадрах кинохроники и сейчас, воочию глядя на его обладателя, испытывал чувство нереальности. Но на самом деле все происходило в действительности. Вот он, этот ублюдок, прямо перед ними.
– О'кей, это он, – со злостью прошептал Хауард Макдоналду. – Вон тот, впереди. Дождись, пока он не поднимется на трибуну. Зигги, у тебя все чисто?
Зиглер контролировал укрытие с тыла. Его взгляд быстро перемещался от одной смотровой щели к другой, чтобы в последний раз убедиться в отсутствии незваных гостей.
– Да, чисто, – коротко ответил он. – Действуйте.
Макдоналд уже просунул ствол винтовки дальше в щель. Потихоньку он устроился, заняв положение для стрельбы. Он оттянул затвор винтовки и дослал патрон в патронник, мягко подтолкнув большим пальцем огромную гильзу. Встав в казеннике на место, она сухо щелкнула. Макдоналд закрыл затвор. Его дыхание стало медленным и спокойным.
– Мне нужна абсолютная тишина, и чтобы ни малейших движений, – потребовал он у Хауарда с Зиглером. – Я должен сосредоточиться.
Массивная фигура иракского президента появилась на платформе и направилась к трибуне в центре. Собравшаяся внизу толпа смолкла. Президент начал не спеша подниматься по ступеням. Иранец со своим адъютантом заняли место на платформе по правую сторону от трибуны, а окружение президента – по левую. Два старших иракских адъютанта, стоя на платформе, о чем-то тихо переговаривались. Саддам Хуссейн достиг верхней ступени трибуны и встал по стойке смирно. Он поднял правую руку, отдавая честь в ответ на приветствия войск, находившихся внизу.
Неожиданно на лице приникшего к подзорной трубе Хауарда отразилось беспокойство:
– Тут что-то не пра…
Винтовочный выстрел встряхнул укрытие. Это Макдоналд уже нажал на спусковой крючок, из-за чего подзорная труба подпрыгнула и изображение перед глазами Хауарда дернулось. Макдоналд поспешно перезаряжал винтовку.
– Я сказал – тихо, черт побери! – гневно крикнул он Хауарду. – Проверь попадание!
Тяжелой пуле понадобилось почти две секунды, чтобы пересечь открытое пространство и достигнуть цели. Шумно зажужжал моторчик фотокамеры, включенный Хауардом. Оба, и Хауард и Макдоналд, каждый приник к своей оптике. Вдруг они увидели, что массивную фигуру какой-то невидимой силой резко приподняло кверху. Тело перевернуло в воздухе и отбросило назад, после чего оно замертво свалилось возле ступеней трибуны.
Люди на платформе застыли, оцепенев от шока. Один из адъютантов Хуссейна выхватил пистолет и держал его на весу, готовый открыть стрельбу. Остальные даже не пытались что-либо сделать и только дико осматривались по сторонам. В толпе раздались первые тревожные крики и вопли.
«Трах!» Большая винтовка выстрелила снова. Хауард и Зиглер были застигнуты врасплох. Им показалось, что шотландец во всю мочь проорал что-то вроде «Аллах!»
– Какого черта… – Хауард в бешенстве обернулся к Макдоналду, который по-прежнему не отрывал взгляда от оптического прицела. – Ради всего святого, прекрати! Какого хрена ты это сделал?
Макдоналд, ничего не замечая вокруг, продолжал всматриваться в прицел. Он увидел, что вторая пуля попала адъютанту с пистолетом в нижнюю часть живота. Неожиданно согнувшись пополам, мужчина повалился вниз и стал корчиться на платформе. Теперь глаза шотландца загорелись триумфом.
– Мак, ради всего святого! – взмолился Хауард. – Прекрати немедленно. Сейчас же остановись! Говорю тебе, это был не Саддам! Это был не он!
Макдоналд повернулся на голос.
– Что ты хочешь сказать? Он мертв! Я всадил ему точнехонько посреди груди с первого же выстрела! Да посмотри же сам!
Внизу под ними арена превратилась в кромешный ад. Люди в толпе с криками и воплями метались из стороны в сторону, охваченные паникой и растерянностью. Президентская охрана в не меньшей панике и растерянности открыла беспорядочный огонь по толпе. Их дезориентировал хлопок, сопровождавший переход через звуковой барьер первой пули Макдоналда, а к тому времени, когда арены достиг звук самого выстрела, вокруг уже поднялся тревожный хор голосов, и отдаленный щелчок винтовки потонул в общем шуме. Люди из окружения Саддама попрыгали с платформы, оставив тела своего лидера и его адъютанта лежать там, где они упали. Массивный мужчина в черном берете лежал неподвижно; раненый адъютант слегка шевелился. Два телохранителя сгребли иранца и прижали к земле, руки дипломата были безжалостно завернуты за спину, а лицо уткнулось в пыль. Охранники продолжали стрельбу, и разбегавшиеся в ужасе военные и гражданские оставляли за собой убитых и раненых – мужчин и женщин.
«БУМ!» Земля вздрогнула, и из ствола Т-72, стоявшего на арене справа, вылетел черно-серый дым. Стодвадцатипятимиллиметровый снаряд просвистел над перепуганной до смерти толпой и невооруженными солдатами. Стрельба озиравшихся в замешательстве охранников стала реже.
«БУМ!» Т-72 выпустил второй снаряд. Толпа и солдаты распластались в пыли на арене. Огонь со стороны охранников прекратился. До укрытия донеслось рокочущее эхо двух разрывов, а затем все стихло.
– О'кей, уматываем отсюда к ядреной матери, – спокойно произнес Зиглер. – Я не горю желанием ошиваться здесь дальше и досматривать эти чертовы торжества.
– Нет! – оборвал его Хауард, не отрываясь от трубы. – Подождем. Говорю вам, это был не Саддам! Это был двойник!
– Какой еще к черту двойник? – удивился Макдоналд.
– У него не было пистолета, – пояснил Хауард. – Этот гад всегда ходит с пистолетом. Его еще ни разу не видели без оружия. Практически это его визитная карточка. Должно быть, этот был двойником. Придется подождать.
– Вот тварь, – только и промолвил Зиглер.
Теперь все трое повернулись к щели и наблюдали за происходящим. На краю арены у стоявших позади танка Т-72 гусеничных бронемашин БМП-1 с лязгом распахнулись тяжелые стальные двери, и оттуда посыпались люди. Это была еще сотня охранников из Амн-аль-Хасс. Построившись в колонну, они бегом направились к почетной трибуне. Охранники проложили себе путь через толпу, втаптывая в землю тех, кто уже лежал, и достигли середины арены. Командир подразделения выкрикнул резкую команду. Его люди рассыпались веером, направив свое оружие на охранников из первого подразделения, стоявших вокруг платформы. Офицер пролаял еще какие-то приказы, и солдаты из первоначальной охраны медленно сложили оружие и подняли руки.
Второе подразделение охранников набросилось на первое. Оружие было отобрано, а его хозяев грубыми пинками согнали в шеренгу и поставили на колени в пыль. Все протесты стихли под глухими ударами ружейных прикладов.
– Похоже, смена караула в Букингемском дворце проходит элегантней, – прокомментировал Зиглер. – Эти задницы так и не сообразили, что же случилось.
Теперь все люди из первоначального подразделения Амн-аль-Хасс стояли на коленях, а новоприбывшие охранники заняли их посты. Удовлетворенный наведенным порядком, командир рявкнул очередную команду. В сопровождении шести человек он быстрым шагом снова вернулся на край арены и, остановившись перед Т-72, замер по стойке смирно.
Башенный люк танка медленно откинулся кверху, и из него подтянулся находившийся внутри мужчина. Показалось лицо под черным беретом, искаженное яростью и гневом.
Саддам Хуссейн тяжело спрыгнул с танка и тщательно отряхнул от пыли форменную рубашку. Несколько секунд он стоял возле танка, злобно озираясь по сторонам мерцающим взглядом. Медленно-медленно расстегнув кобуру на поясе, он достал автоматический пистолет и передернул затвор. Кругом воцарилась звенящая тишина. Звук передергиваемого затвора, похоже, донесся до всех, кто был на арене, – несколько голов, приподнявшихся, чтобы взглянуть на происходящее, в страхе зарылись обратно в пыль. Начальник охраны и его люди сникли под угрожающим взглядом тирана. Хуссейн взмахнул пистолетом, чтобы они расступились, и размеренным шагом двинулся к платформе. Охрана пристроилась по сторонам, и он с чванливым видом вышагивал через по-прежнему распростершуюся на земле толпу. Некоторые сами в отчаянии расползались с его пути, а тех, кто окаменел от страха, отбрасывали в стороны ноги и приклады охранников.
Саддам воспользовался моментом. Он затягивал действо, отлично понимая, какой ужасающий эффект произвело его появление. И Хауарду, и Макдоналду, и Зиглеру казалось, что, кроме диктатора, на арене никого не осталоеь. Вид этого человека производил колоссальное, неизгладимое впечатление. Они знали, как и все, кто находился на арене, что на этот раз никаких сомнений в его личности быть не может.
Саддам Хуссейн подошел к платформе и остановился. Он коротко взглянул на своего мертвого двойника, а затем на раненого адъютанта, который был все еще жив и стонал в агонии, заливаясь кровью. Диктатор отвернулся от обоих и бросил какое-то приказание начальнику охраны.
Двое солдат бесцеремонно подняли с земли иранского дипломата и потащили к иракскому президенту. Они бросили его ничком у ног Саддама. Иранец попытался встать, но тут же был снова сбит на землю ударом приклада. Черный тюрбан слетел с его головы и мягко закувыркался в пыли. Саддам поднял пистолет и выстрелил иранцу в затылок. Тело оттащили в сторону.
Следующим стал командир первого подразделения охранников. Извивающегося и что-то булькающего в ужасе и отчаянии, его тоже распростерли перед президентом. Приподнявшись, он на мгновение заглянул в глаза Хуссейна и обмяк. Пистолет Саддама снова выстрелил, и офицер свалился замертво.
Один за другим охранники из первого подразделения выводились на казнь. Макдоналд сообразил, что Саддам не собирается сходить с места. Каждого человека, подлежащего расстрелу, подтаскивали прямо туда, где стоял палач. Почти неуловимым движением Макдоналд изготовился к стрельбе. Хауард с Зиглером, почувствовав, что шотландец вот-вот выстрелит, боялись шелохнуться и завороженно наблюдали за происходящим.
– Похож на иранского аятоллу, – пробормотал Хауард. – Что это он тут делает? Я считал, что иранцы с Саддамом – смертельные враги.
Иранец подошел к вертолету и остановился вне круга, описываемого лопастями, в ожидании, когда те остановятся. До укрытия доносился шум вращавшегося по инерции винта. Наконец лопасти замерли и плавно обвисли. Дверца вертолета открылась, и из нее спустилась дородная фигура мужчины в оливково-зеленой форме и черном берете. За ним появились еще трое в форме. Начальник караула скомандовал своим людям «смирно» и отдал честь. Коротко ответив на приветствие, дородный мужчина прошел мимо и приблизился к иранцу. Между ними последовало длительное рукопожатие, которые завершились недолгим формальным объятием. Вместе с сопровождающими лицами иранец последовал за дородным мужчиной в нескольких шагах позади него.
Хауард плотно прижался глазом к подзорной трубе, наблюдая за перемещениями новоприбывшего. До сих пор он множество раз видел это лицо на фотографиях и кадрах кинохроники и сейчас, воочию глядя на его обладателя, испытывал чувство нереальности. Но на самом деле все происходило в действительности. Вот он, этот ублюдок, прямо перед ними.
– О'кей, это он, – со злостью прошептал Хауард Макдоналду. – Вон тот, впереди. Дождись, пока он не поднимется на трибуну. Зигги, у тебя все чисто?
Зиглер контролировал укрытие с тыла. Его взгляд быстро перемещался от одной смотровой щели к другой, чтобы в последний раз убедиться в отсутствии незваных гостей.
– Да, чисто, – коротко ответил он. – Действуйте.
Макдоналд уже просунул ствол винтовки дальше в щель. Потихоньку он устроился, заняв положение для стрельбы. Он оттянул затвор винтовки и дослал патрон в патронник, мягко подтолкнув большим пальцем огромную гильзу. Встав в казеннике на место, она сухо щелкнула. Макдоналд закрыл затвор. Его дыхание стало медленным и спокойным.
– Мне нужна абсолютная тишина, и чтобы ни малейших движений, – потребовал он у Хауарда с Зиглером. – Я должен сосредоточиться.
Массивная фигура иракского президента появилась на платформе и направилась к трибуне в центре. Собравшаяся внизу толпа смолкла. Президент начал не спеша подниматься по ступеням. Иранец со своим адъютантом заняли место на платформе по правую сторону от трибуны, а окружение президента – по левую. Два старших иракских адъютанта, стоя на платформе, о чем-то тихо переговаривались. Саддам Хуссейн достиг верхней ступени трибуны и встал по стойке смирно. Он поднял правую руку, отдавая честь в ответ на приветствия войск, находившихся внизу.
Неожиданно на лице приникшего к подзорной трубе Хауарда отразилось беспокойство:
– Тут что-то не пра…
Винтовочный выстрел встряхнул укрытие. Это Макдоналд уже нажал на спусковой крючок, из-за чего подзорная труба подпрыгнула и изображение перед глазами Хауарда дернулось. Макдоналд поспешно перезаряжал винтовку.
– Я сказал – тихо, черт побери! – гневно крикнул он Хауарду. – Проверь попадание!
Тяжелой пуле понадобилось почти две секунды, чтобы пересечь открытое пространство и достигнуть цели. Шумно зажужжал моторчик фотокамеры, включенный Хауардом. Оба, и Хауард и Макдоналд, каждый приник к своей оптике. Вдруг они увидели, что массивную фигуру какой-то невидимой силой резко приподняло кверху. Тело перевернуло в воздухе и отбросило назад, после чего оно замертво свалилось возле ступеней трибуны.
Люди на платформе застыли, оцепенев от шока. Один из адъютантов Хуссейна выхватил пистолет и держал его на весу, готовый открыть стрельбу. Остальные даже не пытались что-либо сделать и только дико осматривались по сторонам. В толпе раздались первые тревожные крики и вопли.
«Трах!» Большая винтовка выстрелила снова. Хауард и Зиглер были застигнуты врасплох. Им показалось, что шотландец во всю мочь проорал что-то вроде «Аллах!»
– Какого черта… – Хауард в бешенстве обернулся к Макдоналду, который по-прежнему не отрывал взгляда от оптического прицела. – Ради всего святого, прекрати! Какого хрена ты это сделал?
Макдоналд, ничего не замечая вокруг, продолжал всматриваться в прицел. Он увидел, что вторая пуля попала адъютанту с пистолетом в нижнюю часть живота. Неожиданно согнувшись пополам, мужчина повалился вниз и стал корчиться на платформе. Теперь глаза шотландца загорелись триумфом.
– Мак, ради всего святого! – взмолился Хауард. – Прекрати немедленно. Сейчас же остановись! Говорю тебе, это был не Саддам! Это был не он!
Макдоналд повернулся на голос.
– Что ты хочешь сказать? Он мертв! Я всадил ему точнехонько посреди груди с первого же выстрела! Да посмотри же сам!
Внизу под ними арена превратилась в кромешный ад. Люди в толпе с криками и воплями метались из стороны в сторону, охваченные паникой и растерянностью. Президентская охрана в не меньшей панике и растерянности открыла беспорядочный огонь по толпе. Их дезориентировал хлопок, сопровождавший переход через звуковой барьер первой пули Макдоналда, а к тому времени, когда арены достиг звук самого выстрела, вокруг уже поднялся тревожный хор голосов, и отдаленный щелчок винтовки потонул в общем шуме. Люди из окружения Саддама попрыгали с платформы, оставив тела своего лидера и его адъютанта лежать там, где они упали. Массивный мужчина в черном берете лежал неподвижно; раненый адъютант слегка шевелился. Два телохранителя сгребли иранца и прижали к земле, руки дипломата были безжалостно завернуты за спину, а лицо уткнулось в пыль. Охранники продолжали стрельбу, и разбегавшиеся в ужасе военные и гражданские оставляли за собой убитых и раненых – мужчин и женщин.
«БУМ!» Земля вздрогнула, и из ствола Т-72, стоявшего на арене справа, вылетел черно-серый дым. Стодвадцатипятимиллиметровый снаряд просвистел над перепуганной до смерти толпой и невооруженными солдатами. Стрельба озиравшихся в замешательстве охранников стала реже.
«БУМ!» Т-72 выпустил второй снаряд. Толпа и солдаты распластались в пыли на арене. Огонь со стороны охранников прекратился. До укрытия донеслось рокочущее эхо двух разрывов, а затем все стихло.
– О'кей, уматываем отсюда к ядреной матери, – спокойно произнес Зиглер. – Я не горю желанием ошиваться здесь дальше и досматривать эти чертовы торжества.
– Нет! – оборвал его Хауард, не отрываясь от трубы. – Подождем. Говорю вам, это был не Саддам! Это был двойник!
– Какой еще к черту двойник? – удивился Макдоналд.
– У него не было пистолета, – пояснил Хауард. – Этот гад всегда ходит с пистолетом. Его еще ни разу не видели без оружия. Практически это его визитная карточка. Должно быть, этот был двойником. Придется подождать.
– Вот тварь, – только и промолвил Зиглер.
Теперь все трое повернулись к щели и наблюдали за происходящим. На краю арены у стоявших позади танка Т-72 гусеничных бронемашин БМП-1 с лязгом распахнулись тяжелые стальные двери, и оттуда посыпались люди. Это была еще сотня охранников из Амн-аль-Хасс. Построившись в колонну, они бегом направились к почетной трибуне. Охранники проложили себе путь через толпу, втаптывая в землю тех, кто уже лежал, и достигли середины арены. Командир подразделения выкрикнул резкую команду. Его люди рассыпались веером, направив свое оружие на охранников из первого подразделения, стоявших вокруг платформы. Офицер пролаял еще какие-то приказы, и солдаты из первоначальной охраны медленно сложили оружие и подняли руки.
Второе подразделение охранников набросилось на первое. Оружие было отобрано, а его хозяев грубыми пинками согнали в шеренгу и поставили на колени в пыль. Все протесты стихли под глухими ударами ружейных прикладов.
– Похоже, смена караула в Букингемском дворце проходит элегантней, – прокомментировал Зиглер. – Эти задницы так и не сообразили, что же случилось.
Теперь все люди из первоначального подразделения Амн-аль-Хасс стояли на коленях, а новоприбывшие охранники заняли их посты. Удовлетворенный наведенным порядком, командир рявкнул очередную команду. В сопровождении шести человек он быстрым шагом снова вернулся на край арены и, остановившись перед Т-72, замер по стойке смирно.
Башенный люк танка медленно откинулся кверху, и из него подтянулся находившийся внутри мужчина. Показалось лицо под черным беретом, искаженное яростью и гневом.
Саддам Хуссейн тяжело спрыгнул с танка и тщательно отряхнул от пыли форменную рубашку. Несколько секунд он стоял возле танка, злобно озираясь по сторонам мерцающим взглядом. Медленно-медленно расстегнув кобуру на поясе, он достал автоматический пистолет и передернул затвор. Кругом воцарилась звенящая тишина. Звук передергиваемого затвора, похоже, донесся до всех, кто был на арене, – несколько голов, приподнявшихся, чтобы взглянуть на происходящее, в страхе зарылись обратно в пыль. Начальник охраны и его люди сникли под угрожающим взглядом тирана. Хуссейн взмахнул пистолетом, чтобы они расступились, и размеренным шагом двинулся к платформе. Охрана пристроилась по сторонам, и он с чванливым видом вышагивал через по-прежнему распростершуюся на земле толпу. Некоторые сами в отчаянии расползались с его пути, а тех, кто окаменел от страха, отбрасывали в стороны ноги и приклады охранников.
Саддам воспользовался моментом. Он затягивал действо, отлично понимая, какой ужасающий эффект произвело его появление. И Хауарду, и Макдоналду, и Зиглеру казалось, что, кроме диктатора, на арене никого не осталоеь. Вид этого человека производил колоссальное, неизгладимое впечатление. Они знали, как и все, кто находился на арене, что на этот раз никаких сомнений в его личности быть не может.
Саддам Хуссейн подошел к платформе и остановился. Он коротко взглянул на своего мертвого двойника, а затем на раненого адъютанта, который был все еще жив и стонал в агонии, заливаясь кровью. Диктатор отвернулся от обоих и бросил какое-то приказание начальнику охраны.
Двое солдат бесцеремонно подняли с земли иранского дипломата и потащили к иракскому президенту. Они бросили его ничком у ног Саддама. Иранец попытался встать, но тут же был снова сбит на землю ударом приклада. Черный тюрбан слетел с его головы и мягко закувыркался в пыли. Саддам поднял пистолет и выстрелил иранцу в затылок. Тело оттащили в сторону.
Следующим стал командир первого подразделения охранников. Извивающегося и что-то булькающего в ужасе и отчаянии, его тоже распростерли перед президентом. Приподнявшись, он на мгновение заглянул в глаза Хуссейна и обмяк. Пистолет Саддама снова выстрелил, и офицер свалился замертво.
Один за другим охранники из первого подразделения выводились на казнь. Макдоналд сообразил, что Саддам не собирается сходить с места. Каждого человека, подлежащего расстрелу, подтаскивали прямо туда, где стоял палач. Почти неуловимым движением Макдоналд изготовился к стрельбе. Хауард с Зиглером, почувствовав, что шотландец вот-вот выстрелит, боялись шелохнуться и завороженно наблюдали за происходящим.