Михайлов Владимир Дмитриевич. Властелин

   Однако он, видите ли, решил обидеться сам. Словно это она валила его на пол… Не мог терпеливо обождать. Никто не научил его той простой вещи, что, когда ты ждешь чего-то от женщины, надо прежде всего научиться терпению. Ничто не ценится так, как готовность ждать, сохраняя в неизменности свои чувства. Нет, он обиделся – и завел себе эту, как ее…
   Кстати, она, оказывается, удрала. Ухитрилась. А сперва показалась такой робкой, хрупкой девицею… Ничего, у нее хватило сил, чтобы заставить здоровенного охранника потерять сознание, связать его и каким-то способом выбраться из Жилища Власти.
   Ну да Рыба ей судья. Исчезла – тем лучше и для нее, и для самой Ястры: не придется принимать никаких тяжелых решений.
   Во всяком случае, по отношению к ней.
   Она не опасна более. Потому что Изар – вот он. Лежит, редко и тяжело дыша. В бинтах, в датчиках, со здоровенными иглами в венах. Лежит – потому что кинулся искать свою ненаглядную – и это перед самым началом войны! И угодил в ловушку. Мальчишка, а не Властелин. Еще хорошо, что спасли…
   Впрочем – хорошо ли?
   Хорошо ли, если как следует подумать? Нужно ли было его спасать? Если подумать спокойно и откровенно.
   Может быть, и нет?
   Может быть, если ты, Изар, сейчас ничего не можешь сделать для своей Власти, для своего Ассарта, то тебе… тебе лучше вообще не быть?
   В такие дни нельзя выступать от имени Властелина. Должен обращаться к людям тот, кто взял на себя ответственность и всю тяжесть Власти. Деятель. А не его доверенное лицо.
   Я, например, не хотела бы сейчас выступать за тебя.
   А вот за себя – смогла бы?
   Почему бы и нет? О Власти я знаю не меньше твоего.
   Конечно, сейчас не лучшее время для того, чтобы Власть перенимала женщина. Не потому, что она хуже; потому, что непривычно для Ассарта. Крутые повороты хорошо преодолевать, когда и машина, и дорога в порядке. А когда машина грозит рассыпаться, лучше всего ехать по прямой. Сейчас все колеблется. И мое появление могут не понять.
   Ну что же; я могу оставаться за кулисами. А перед людьми пусть красуется он.
   Он – иными словами, существо мужского пола.
   У меня даже есть из кого выбирать.
   Есть Миграт. И есть Ульдемир.
   Миграт был бы естественнее. Та же кровь, коренной ассартианин…
   Несомненно. Однако я буду ему мешать. И уж он постарается отделаться от меня как можно скорее. И никто не сможет ему помешать. Нет, он, наверное, был бы чересчур хорош в этой роли.
   Тогда – Ульдемир?
   Что же: ему в самом деле не обойтись без меня. Он сможет держаться только при моей поддержке. Но, кажется, решительности у него хватает. И способности действовать жестко.
   Ну и, кроме того… тогда сын законно наследует власть. Конечно, без всех этих жутких ритуалов.
   Фактически это будет означать смену династии. Время для этого как раз самое подходящее: война, и место Власти не может оставаться пустым.
   Что же касается тебя, Изар…
   Ястра снова глянула на неподвижное лицо Властелина.
   …Что касается тебя, то, становясь Властелином, ты знал, на какую судьбу себя обрекаешь.
   Властелин жив, пока он нужен Власти.
   Жаль, что ты был нужен так недолго.
   Впрочем, мне и не жаль. Ты не так повел себя. И я не успела простить тебя.
   Ты не нужен, Изар. И тебе лучше уйти сразу, чем еще какое-то время мучиться в постели, а потом, выздоровев – увидеть, что все пошло прахом и нет больше ни Власти, ни Державы.
   Так пусть лучше не будет тебя. Пока есть ты, нет ясности. Ты уйдешь – и ясность придет сама собой.
   Уходи, Изар, уходи.
   Но ты не можешь. Придется помочь тебе.
   Неужели ты думаешь, что ты один умеешь убивать мягко и спокойно?
   Ястра медленно вытянула руку. Положила ладонь на грудь Властелина, у самого подбородка. Еще чуть повыше – и там уже горло. Незащищенное горло человека, лежащего без сознания.
   Нет, есть вещи, Изар, которых женщина не прощает…
   Проскочила секунда, другая. Ястра медленно сняла руку с его груди, позволила ей свободно упасть с постели, только сильно сжала пальцы.
   Нет, все-таки это нелегко. Так, сразу. Она ведь ничего такого не думала. Еще час назад и не помышляла. Откуда-то вдруг взялось…
   Но ведь она права?
   Конечно, Изару тоже нелегко было – своего отца…
   Но ведь ему так или иначе предначертано быть задушенным. Раньше или позже. Таков Порядок, не так ли?
   А если так, значит, она, Ястра, и ни в чем не виновата?
   В самом деле: Властелин умирает, когда до естественной смерти ему остается день-другой, не более.
   Однако никто не дает гарантии, что ты проживешь дольше. Врач, будь он откровенен, наверняка сказал бы именно так. И скажет, если спросить его достаточно строго.
   «Сейчас, Изар. Сейчас. Кажется, я решилась. Сейчас, я только немного передохну. Чтобы не дрогнула рука, не сорвалась…»
   Ястра закрыла глаза, откинулась на спинку стула, руки повисли, расслабленные.
   Она решила просчитать до ста. Или – четыре правых руки, если применить ассартианскую систему счета.
   Она открыла глаза, даже не досчитав, когда еще трех пальцев не хватало до полных трех правых. Открыла – потому что ей почудилось, что кто-то вошел.
   Ястра взглянула – и поняла, что не ошиблась. В углу комнаты стояла неизвестно как попавшая сюда женщина. Та самая, что привела или, скорее, притащила в Жилище Власти бессильного Миграта.
   Ястра понимала, что женщина эта – не такая, как все они. Хотя все, что касалось Планетарной и Космической стадий бытия, оставалось неизвестным ей.
   Пожалуй, она назвала бы эту женщину призраком. Однако призрак, по представлению Ястры, как и большинства людей, должен был быть едва заметным, бледным, таинственным, тающим на глазах. А эта дама была или, вернее, казалась совершенно реальной – хотя Ястра ни за что на свете не согласилась бы прикоснуться к ней даже кончиком мизинца.
   – Что вам угодно? – спросила Ястра; голос прозвучал хрипло, с натугой. И неудивительно: во рту было сухо, как в пустыне Кош.
   Женщина, видимо, услыхала и поняла ее. Она улыбнулась, но не ответила. Вместо того чтобы что-нибудь сказать, она приблизилась и недвусмысленным жестом предложила Ястре встать.
   Сама не зная почему, Ястра повиновалась.
   – Чего вы хотите? – на всякий случай спросила она снова.
   Женщина, по-прежнему не отвечая, заняла ее место. И странно: вытянув руку, положила ее на то же самое место, где две минуты тому назад лежала ладонь Ястры: на грудь Изара, под самой шеей. Сумасшедшая мысль возникла у Жемчужины Власти: эта женщина угадала ее замысел и почему-то решила исполнить задуманное вместо нее. То есть задушить Изара?!
   Властительница рванулась вперед, чтобы сбросить гостью со стула, предотвратить…
   Ее руки прошли сквозь женщину, не ощутив ни малейшего сопротивления.
   Ястра в ужасе отскочила.
   Женщина словно не заметила ее движения. Она сидела неподвижно, потом, примерно через полминуты, вытянула и левую руку и положила ладонь поверх правой.
   Минуту или две все оставались в неподвижности.
   Потом женщина опустила руки и встала. Повернулась к Ястре и улыбнулась ей. И исчезла.
   Ястра невольно потерла глаза. Все в комнате оставалось таким, каким было. Только женщина – явилась и так же необъяснимо исчезла. И еще…
   И еще пошевелился Изар.
   Он вдруг стал дышать тише, спокойнее. Потом открыл глаза. Его взгляд оказался осмысленным. Изар зевнул, с трудом поднеся к лицу руку. Игла выскочила из вены – он не обратил внимания.
   – Ты, Ястра? – медленно, как бы заново привыкая к речи, проговорил он. – Где я? Почему я здесь?
   – Изар!..
   – По-моему, это именно я. Что тебя удивляет?
   – Как ты… как ты себя чувствуешь?
   – Ничего. Только дикая слабость. Я что – болел?
   – Да. Ты болел.
   – Не ко времени… Что в мире?
   – Многое, Изар…
   Его голос окреп.
   – Я спрашиваю: что в мире? Война? Мир? Победа? Поражение?
   Она поняла, что он способен оценить положение.
   – Война. И близко поражение.
   Властелин сдвинул брови.
   – Там… стреляют? Или это у меня в голове шумит?
   – Город под обстрелом.
   – Неужели не могли поставить меня на ноги раньше?
   – Мы делали все, что в наших силах.
   – Невелики ваши силы… Одеваться!
   – Что?
   – Одеваться! Эфата ко мне! Где он! Спит! И где я, наконец?
   – Ты? В моей постели, Властелин, – усмехнулась Ястра.

6

   – Капитан! Алло, капитан!
   – Слышу тебя, Уве, слышу хорошо.
   – Ну, мы висим здесь уже довольно долго: а вы так ничего и не передаете. Какие-то осложнения?
   – В изобилии. Но это не важно. Передачи не было потому, что оратор до сих пор пребывал в отключке.
   – Ну, ему досталось, ничего удивительного. А перспективы?
   – Эла обещала поставить его на ноги в два счета.
   – Медицина Мастера, понятно.
   – Так что потерпите еще. Вам мешают?
   – Пытаются.
   – И что?
   – Пока два – ноль в нашу пользу. Но, вероятно, они вскоре разозлятся всерьез.
   – Хорошо, Уве. Не будем рисковать. Сойдите с орбиты. Успеете вернуться, когда понадобится.
   – Сойдем. А дальше?
   – Сомонт в кольце, Рыцарь.
   – Он давно в кольце.
   – И под обстрелом.
   – Вот что! Недаром нам показалось… Но мы не были уверены.
   – Мы вот более чем уверены. Но тебе сверху легче определить, кто это и откуда нас беспокоят. И, если получится, утихомирить одного-другого.
   – С удовольствием, капитан.
   – О результатах можешь не докладывать. Либо мы их почувствуем, либо нет, слова все равно будут ни к чему. Удачи, Уве!
   – Аллес гуте!
   Когда Уве-Йорген Риттер фон Экк снова чувствовал себя летчиком-истребителем, он невольно переходил на родной язык.
   – Ну, – сказал он, поглядев на Георгия, а затем и на Гибкую Руку, – разомнемся немного, тряхнем стариной?
   – Мы готовы, Рыцарь.
   – Георгий, рассчитай орбиту… Зависнуть над Сомонтом, а оттуда увидим, кто это их осмеливается беспокоить. И сами их побеспокоим…
   – Сейчас.
   – Погодите-ка, ребята, – неожиданно услышали сзади все трое и не сразу сообразили, что сказано это было не вслух, не громко. Индеец понял это первым. Резко обернулся.
   – О! – только и проговорил он. – Гость!
   Теперь посмотрели и остальные двое.
   – Пахарь!
   – Он самый, бродяги беспутные.
   – Ну, пути мы сами прокладываем… Значит, и ты не усидел там, в тихом местечке?
   – Не я. Мастер попросил.
   – Ну, значит, дело серьезное…
   – Да уж полагаю. Вы что – втроем только?
   – Тебе мало?
   – Питек мне нужен.
   – Он там. Внизу. А мы не заменим?
   – Так вы, я смотрю, при деле? А у меня на него был умысел.
   – Что делать надо?
   – Разорить немного Заставу. Бывал там?
   – Капитан был. А мы только слышали. Но и Питек там не был.
   – Он мне подходит. Он… такой. Там ломать надо. Он это любит.
   – Ну, это мы тоже умеем.
   – Да ладно. Мне не объяснить. Я и слов таких не знаю. Но так чувствую.
   – Ну, ничего не поделаешь. Что, подвезти тебя до Питека?
   – Я быстрее вашего доберусь. Где он там?
   – Как бы тебе объяснить…
   – Просто. Словами. Я планету знаю. Мастер в меня вложил перед отправкой.
   – Столица Сомонт. Жилище Власти.
   – Это та крепость, что посреди города?
   – Верно. А дальше – сам увидишь.
   – Как не увидеть. Увижу. А вы что – тоже громить собрались?
   – На то война.
   – Ну, помогай вам Бог.
   Иеромонах исчез. Снова их осталось трое.
   – Хороший человек, – сказал Гибкая Рука.
   – Все мы неплохие. Георгий, что у тебя?
   – Готово.
   – По местам. К старту!
   Уве-Йорген включил двигатели. Тела потяжелели.
   – Рыцарь…
   – Слушаю.
   – Скучно нам будет – опять болтаться на орбите, постреливать сверху.
   – Да, занятие для отставников.
   – А может…
   – Я понял тебя, штурман. Пожалуй, так и сделаем.
   – Тогда готовься к снижению – прямо над Сомонтом. Первую цель я успею подготовить. А там – бой покажет.
   – Ну что же: вполне достойная программа…
   – Готовься: ввожу поправки…
   – Пилот готов.
   – Поправки приняты. Командуй.
   – Экипажу – внимание! Выходим в атаку!
   И кораблик, словно сорвавшись с вершины горы, помчался вниз по крутому склону – однако не убыстряя, а, напротив, замедляя свой полет: предстоял вход в атмосферу, с которой шутки плохи.
   – Внимание: выдвигаю крылья…
   – Страховка включена!
   – Пошли крылья!
   – Крылья вышли! Стопора сработали!
   – Вижу. Ну, держитесь за воздух!..

 
   – Я требую, – высокомерно процедил Миграт, – чтобы обстрел города был немедленно прекращен!
   – Увы, это совершенно невозможно! – развел руками генерал Ли Пер.
   – То есть – как?
   – Все приказания отданы, войска выполняют боевой приказ. Вы ведь не думаете, что кто-либо из нас станет отменять боевой приказ в ходе операции? И потом, ну что такого? Мы постреляем еще часа четыре, потом войска поднимутся в атаку – и все.
   – Вы ничего не понимаете; «все» может наступить значительно раньше, если вы продолжите…
   – Уважаемый представитель, мы не видим иного выхода, как продолжать обстрел.
   – Но если… О дьявол!
   Загрохотало, словно громадные валуны падали на толстенную чугунную крышу. Затряслись стены командного пункта. И генералы, и даже Миграт невольно пригнулись.
   – Они отвечают? Это что-то новое…
   – Неужели вы думали, что будете стрелять безнаказанно? – поинтересовался Миграт.
   – Разумеется, нет, господин представитель. Мы давно готовы к этому. Произошла небольшая заминка с авиацией. Но только что мне доложили, что штурмовые агралеты уже в воздухе.
   – Прикажите им вернуться!
   – Господин представитель! Если бы вы были военным, то поняли бы, что это невозможно, как нельзя остановить выпущенный из орудия снаряд.
   – Вы что, не понимаете, что если не остановите их сами, то это сделает противник?
   – Неужели? Хотел бы я видеть, как это у них получится…
   И генерал Ли Пер красивым жестом указал на экран.
   Туда же посмотрел и Миграт.
   – Похоже, генерал, что ваше желание сбывается…

 
   – Уве! Нас атакуют – справа сзади, угол четыре.
   – Прелестно! – ответил Уве-Йорген.
   Еще раньше он перевел корабль на ручное управление и теперь мягко выбрал штурвал. Одновременно добавил газ. «Алис», не снижая скорости, полез круто вверх. Преследователи открыли огонь на секунду позже, чем следовало бы. Сейчас они остались внизу, четыре машины. Три из них почти сразу начали набирать высоту – решили преследовать.
   – Сопляки! – сказал Уве-Йорген. – Георгий, твоя техника готова?
   – Можешь не сомневаться.
   – Сейчас они наверняка выпустят самонаводящиеся. Задняя полусфера – твоя.
   – Не беспокойся, Рыцарь.
   – И не собираюсь. Просто сделай так, чтобы они не помешали мне работать с наземными целями.
   – Будет исполнено.
   «Алис» начал круто снижаться, почти пикировать. Три истребителя, получив преимущество по высоте, бросились в атаку. Выпустили ракеты. Георгий сидел за пультом ведения огня, но даже не шевельнул пальцем: его техника сейчас работала сама. Искатели цели. В задней полусфере их действовало девять, в средней – двенадцать. Самонаводящиеся ракеты приближались к кораблю. Искатели цели ловили их, одну за другой, передавали коррективы в главный боевой мозг. Точно так же были пойманы и все три самолета.
   – Даю залп, – предупредил Георгий.
   Корабль даже не дрогнул. Девять лучей вырвалось из опоясывавшего корабль кольца. Девять огненных клубков возникло в небе. «Алис» слегка тряхнуло взрывной волной.
   – Цели уничтожены! – доложил Георгий.
   – Перехожу на подавление наземных, – ответил Уве-Йорген. Двенадцать искателей передней полусферы уже обнаружили свои цели – по стартовым вспышкам ракет.
   – Даю залп, – сказал Уве-Йорген таким тоном, каким говорят: «Кушать подано».

 
   – Ну, вот вы и увидели, генерал.
   – Дьявол! Что это у них там, наверху, оказалось?
   Вместо ответа Миграт спросил:
   – Может быть, теперь вы воздержитесь от обстрела?
   – Чтобы они решили, что напугали меня? Ни за что!
   – Тогда, во всяком случае, постарайтесь не задеть самый центр города. Жилище Власти. У вас ведь имеется план столицы?
   – Без сомнения. Но почему я должен щадить их гнездо?
   Миграт ответил, не раздумывая:
   – Разве вам не докладывали, генерал, что именно в Жилище Власти сосредоточены почти все ценности планеты?
   – Дьявол! Нет, мне не докладывали!
   – Видимо, Объединенное командование решило сохранить эту информацию для себя. Наверное, я не должен был говорить вам это…
   – Но вы уже сказали. Какие там ценности?
   – Драгоценности. Произведения искусства, стоящие миллионы чешуй… Вас напрасно не предупредили. Ведь вы, судя по всему, окажетесь там раньше, чем генералы из Объединенного командования?
   – Еще бы! Ах, они…
   – Ну, не стоит реагировать так болезненно. Теперь вы знаете, почему я просил вас сохранить город.
   – Хорошо. Я прикажу ракетчикам… Связист! Командующего ракетами корпуса – к микрофону!
   Несколько раз подряд дрогнула земля. Миграт механически считал: три, четыре, пять… двенадцать.
   – Говорит командующий корпусом генерал Ли Пер. Командующий ракетами, приказываю усилить огонь по внешним циклам города и не обстреливать центр.
   Ответ командующего ракетной артиллерией, видимо, состоял не из одного лишь «cлушаюсь!», а может быть, и вообще не содержал этого слова.
   – Двенадцать установок! – голос Ли Пера поднялся до верхних пределов. – Одновременно? Лазерная артиллерия, вы говорите? Вся лазерная артиллерия Ассарта уничтожена еще до начала десантирования – вы же сами докладывали… Дьявол! Дьявол! Дьявол!
   Миграт печально усмехнулся.
   – Генерал, я на вашем месте начинал бы штурм, пока есть какая-то возможность – пока в городе еще не опомнились.
   – Может быть, вы и правы, представитель. Но я не могу решать один – нужно связаться с остальными командующими…
   – Так свяжитесь, сожри вас синий осьминог!
   – Связист! Командующих корпусами!
   Миграт покачал головой. Вышел из командного пункта. Поднялся на поверхность. Глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Отошел от входа в подземелье. Присел на скамейку, заботливо поставленную кем-то. Посмотрел в небо. Там суетились огоньки. Новые звенья истребителей пытались сбить неизвестный корабль.

 
   Командир звена истребителей был единственным, кому удалось увернуться от поражающего луча «Алиса». И он, не раздумывая, пошел в атаку. Ракет у него не осталось, и он хотел выйти на дистанцию уверенного поражения снарядами тех двух пушек, которыми была вооружена его машина.
   Легкими движениями штурвала и педалей он загонял цель в самый центр прицела.
   Матово поблескивающая поверхность корабля была хорошо видна на прицельном экране. Она приближалась к перекрестию.
   Пилот положил пальцы правой руки на рычаг огня. В следующее мгновение он отшатнулся от прицела так резко, что затылок его, закрытый шлемом, ударился о спинку сиденья.
   Вместо корабля он увидел в прицеле женщину. Она была без скафандра, на ней было платье, какие носят в теплые летние дни. Женщина сидела на носу машины так, как сидят в дамском седле для верховой езды: слегка согнув ноги и свесив их по одну сторону капота.
   Пилот взглянул поверх прицела, через переднее стекло кабины.
   Женщина сидела там. Она смотрела прямо в глаза пилоту. Потом, увидев, что он смотрит на нее, улыбнулась.
   Женщина была очень красива.
   Пилот вспомнил разговоры об Улыбающейся Даме. По мнению летчиков, ее появление предвещало беду.
   Забыв о цели, пилот заложил крутой вираж и выжал газ до полного, рассчитывая, что Даме при таком маневре никак не удастся усидеть там, где она сидела.
   Однако Дама, казалось, даже не заметила ни ускорения, ни резкого крена машины. Она еще секунду-другую улыбалась. Потом, опершись рукой о капот, легко спрыгнула с него и, придерживаясь за машину рукой, полетела рядом. Другой рукой, свободной, она дружелюбно помахала пилоту. И исчезла.
   Летчик вывел машину из виража. По лицу стекал пот. Преследуемый корабль был уже далеко; внизу, на поверхности планеты, вспухали красно-черные взрывы.
   Цель еще можно было догнать; однако пилот даже не подумал об этом. Снижаясь, он повел самолет на базу.
   Лазерный луч сверху настиг его уже над аэродромом.
   Улыбающаяся Дама все-таки принесла беду.

 
   Миграт, все еще сидевший на скамейке, покачал головой.
   У него начали возникать сомнения в исходе штурма. Если Ферма все-таки отыскала возможность активно помогать Ассарту, дело может повернуться самым неожиданным образом. Но нельзя позволить, чтобы все предпринятые усилия пропали даром. Пора Охранителю вмешаться по-настоящему. Самое разумное сейчас – отправиться на Заставу. Конечно, Охранителю это не понравится. Но пусть и он, в конце концов, сделает хоть что-нибудь!
   Миграт сделал все необходимое, чтобы вызвать канал с Заставы.
   – Вы не будете возражать, если мы проводим вас туда?
   Миграт резко обернулся. Это был Питек. И еще кто-то с ним. Плечистый. Бородатый. И кажется…
   А в следующий миг Миграт рванулся в сторону. Бородатый человек взмахнул руками.
   Это снова была силовая петля. Да, Миграту не почудилось; этот второй был из тех же, что и женщина в Жилище Власти.
   Он снова не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
   – Я же говорил, – сказал Питек, – что его нельзя выпускать без присмотра. Сейчас он удрал бы – и кто тогда помог бы нам? Ведь вы окажете нам содействие, Магистр?
   – Чего вы хотите? – с трудом проговорил Миграт. Надо было поддержать разговор, пока не найдется способ выйти из положения.
   – О, самые пустяки. Нам нужно на Заставу, как и вам. Но у нас нет канала. Мы хотели бы воспользоваться вашим.
   Миграт облизал сухие губы.
   – Не думаю, чтобы на Заставе очень хотели видеть вас.
   – В этом вы совершенно правы. Но мы хотим приготовить им приятный сюрприз. Маленькую неожиданность.
   – Готовьте. Только без моей помощи.
   – Подумайте как следует, Магистр.
   – Все настолько просто, что думать не о чем.
   – Напротив, настолько просто, что самое время поразмышлять. Вам не кажется, что картина боя начала меняться?
   – Ну, это еще ничего не означает. Вам все равно не выстоять.
   – У нас другое мнение. И если вы хоть немного вдумаетесь, то поймете: Ферма сильнее Заставы. И вообще, и здесь. Хотя бы потому, что вы тут – единственный эмиссар. А нас много. Больше, чем вы думаете.
   Миграт помолчал.
   – Что вы можете мне предложить?
   – Мир.
   – Не понимаю.
   – Что ж тут непонятного? Мы беремся примирить вас с Властью Ассарта.
   – Власть Ассарта – это я.
   – Не очень-то похоже.
   – Обождите немного – и убедитесь.
   – Мы согласны обождать – ну, скажем, полчаса. За это время кое-что изменится.
   – Неужели?
   – Правитель Изар выступит перед миром.
   – Это смешно. Я видел его не более часа тому назад. Он был не в том состоянии, в каком держат речь.
   – Час – это очень много времени, Магистр. Но к чему спорить? Обождем – и вы убедитесь.
   – Если даже окажется способным сказать несколько слов – их все равно никто не услышит.
   – Вы так полагаете?
   – Все ретрансляторы сбиты или снесены.
   – А вы думаете, наш корабль зря расчищает для себя место на орбите?
   Корабль, несомненно, существовал: новая серия взрывов на огневых позициях Коалиции лишний раз напомнила об этом.
   Миграт и в самом деле задумался.
   Он был крайне неосмотрителен. Действовал вопреки правилам безопасности. Допустил, чтобы к нему подобрались вплотную.
   С этим уже ничего не поделаешь. Что же теперь?
   Но, собственно говоря, о чем тут рассуждать?
   Они хотят на Заставу? Почему бы на самом деле и не помочь им? Застава – это уже не их зона. Там есть люди Охранителя, не говоря уже о нем самом. Трудно сказать, в чем заключается замысел этих двоих. Однако там им трудно будет реализовать его, в чем бы он ни заключался.
   Здесь же, наоборот, станет двумя серьезными противниками меньше.
   Значит, в том, что он им поможет, нет ничего страшного.
   – Хорошо, – сказал он, кажется, неожиданно для них. – Я согласен. Хотите на Заставу? Летим немедленно. Мне некогда.
   – Приятно иметь дело с умным человеком, – пробормотал Питек.
   – Отправляйтесь, – просигналил Никодим. – Я попаду туда быстрее вашего.
   – Канал начинается тут, почти рядом, – сказал Миграт. – Вы дадите мне возможность идти?
   Силовая петля по-прежнему связывала его.
   – О, к чему вам затрудняться? – возразил Питек. – Я охотно отнесу вас. Только указывайте куда.
   Миграт лишь стиснул зубы. Выбирать не приходилось.
   Питек взвалил его на плечо.
   – Хотел бы я знать, что делает его таким тяжелым, – просигналил он иеромонаху.
   – Гордыня, – ответил тот, не задумываясь.
   Они удалялись от входа в командный пункт корпуса. Мимо проходили военные. На постах стояли часовые. Ни один не заметил их.
   – Направо, – пробормотал Миграт. – Знаете, все-таки даже на осле ездить удобнее.
   – Не могу судить, – не замедлил отозваться Питек. – С ослом я впервые встретился сегодня. Сказать, как его имя? Впрочем, вы его и так отлично знаете.
   – Не суесловь, – оборвал его Никодим. – Ну, вот и пришли. Я чувствую – это здесь. Счастливо. Встретимся на Заставе.