Модезитт Лиланд Экстон. Башни Заката (Отшельничий остров - 2)

   Он ныряет под низкую притолоку.
   - Жаль, что нет другого способа... - бормочет Креслин, взяв еще галету.
   Мегера доедает персик и лишь потом откликается:
   - Может, и есть.
   - Например?
   - Например, удрать. Почему бы нам не проскочить мимо них? Подними ветер, наполни паруса - и вперед!
   - Я думаю, мы могли бы...
   - Тебе так не терпится вступить в схватку? А поглядеть, как тебя всякий раз мутит, так можно решить, будто ты не такой уж любитель смертоубийства!
   - Я и не любитель. Но мне кое-чего недостает.
   - Это правда? Или ты просто... Ну да ладно, - оборвав фразу, она отпивает из тяжелой кружки.
   Креслин косится на матроса, доедающего за соседним столом сыр и фрукты. Кажется, все на борту считают само собой разумеющимся, что он справится с Белыми магами. Как будто это плевое дело! Все, кроме Мегеры, считающей, что сражаться вовсе не обязательно. Но Мегера верит в Предание, согласно которому в каждом мужчине изначально заложена тяга к разрушению. Неужто это правда, и он действительно жаждет крови?
   Ему вспоминается давнее поучение Хелдры: "Обнажив клинок, ты должен или убить, или погибнуть сам. Убивай без колебаний и сожалений".
   Любят ли ветры клинки?
   - Можешь ты хоть иногда думать о чем-нибудь другом? - ворчит Мегера, поднимая глаза.
   - Прости. Трудно все время помнить, что ты слышишь мои мысли.
   В воцарившемся молчании Креслин пьет чай, размышляя, о чем он вообще теперь вправе думать. И невольно вспоминает, как прелестно выглядела Мегера с обнаженными плечами...
   - Тебе что, обязательно надо испортить такое прекрасное утро?
   - А что я такого сделал?
   Мегера вскакивает и стрелой вылетает из кают-компании.
   - Ух, горяча! Как ее огненные волосы, - с ухмылкой обращается к Креслину матрос.
   - Думаю, еще горячее, - бормочет Креслин, расправляясь со второй галетой. - И это только начало.
   LXIV
   Как же защитить "Грифона"? Хороший ливень, да еще с громом и молнией, может снизить эффективность чародейского пламени, но никоим образом не помешает находящимся на борту трех кораблей Белым попросту, без всякой магии, взять "Грифон" на абордаж. А более яростный шторм не менее опасен для "Грифона", чем для чародеев.
   А Мегера? Она может противопоставить хаосу хаос.
   Креслин ежится, вспомнив, как смешаны в самом ее существе Белое и Черное начала. А как она отреагировала на его мысли за первым завтраком на борту судна! После этого она два дня практически с ним не разговаривала. Чего она хочет? Бескровного решения проблемы? И это в то время, когда чуть ли не целый мир жаждет и его, и ее крови?
   Лед? Нет, со льдом получается как со штормом: слишком сильное оледенение опасно в равной мере и для противников, и для них самих.
   Оклик Клерриса напоминает, что у Креслина осталось совсем мало времени. Черный маг уже успел облазить все судно. Беспрерывно бормоча под нос заклинания, он неустанно усиливал элементы внутренней гармонии, укреплял переборки, мачты, реи, снасти и паруса. Это сугубо внутреннее воздействие, однако матросы отметили, что корабль стал ощутимо прочнее.
   - Ну как, парень, сообразил? - устало спрашивает маг.
   Креслин отводит взгляд от носа, где Мегера наблюдает за едва заметным на горизонте белым пятнышком паруса, и поворачивается к чародею. В смоляных волосах Клерриса видны серебряные пряди, появившиеся, похоже, за последнюю ночь.
   - В моем возрасте усталость отражается на внешности, - поясняет маг, поняв немой вопрос Креслина.
   - Что будет, если мы избежим с ними встречи? - спрашивает юноша.
   - Ты о Белых? - Клеррис пощипывает свой гладко выбритый подбородок. Неужто не видишь, что это не выход? Ускользнем от них, так они, пожалуй, отправятся за нами на Край Земли. У них хватит сил, чтобы захватить тамошнее поселение вместе с герцогской крепостцой. А может быть, просто подождут, когда Фрейгр пустится в обратное плавание, и потопят "Грифона". Сам ведь, наверное, знаешь - они настырны и мстительны.
   - Выходит, у нас нет другого способа обезопасить себя, кроме как отправить на дно все три их судна? Но Высший Маг этого так не оставит. Как нам вообще из этого выпутаться?
   - Боюсь, паренек, - ухмыляется Клеррис, - что кому-кому, а тебе из этого не выпутаться до конца дней. Раз уж ты маг, то тебе волей-неволей придется всю жизнь принимать такие решения. Конечно, - лицо Клерриса делается серьезным, - ты можешь этого не хотеть, но отказ принимать решения, даже колебания, бывает чреват гибелью. Речь идет не только о тебе, но и о тех, кто тебя окружает. Большинство из нас, Черных, постоянно сталкивается с этой проблемой. Насилие и убийство нам ненавистны. Что нам нужно на самом деле, так это своя страна, основанная на гармонии. Подальше от Белых и всякого рода распрей вокруг Предания.
   - Это прекрасно, - хмыкает Креслин. - Но вахтенные уже заметили парус. Нас настигают, а я все еще ломаю голову над тем, как нам быть.
   - Ты воин. Ты справишься с этим, тем паче что тебе есть с чем работать. К твоим услугам два океана - водный и воздушный.
   - Спасибо.
   - Да не за что, - Клеррис поворачивается и направляется к носу корабля.
   Водный океан? До сих пор Креслину не приходилось иметь дела с водой, не считая недавнего опыта по удалению из нее морской соли. Он направляет свои чувства вниз и непроизвольно отшатывается. Вода тяжела, слишком тяжела и холодна. Но все же не совсем незнакома: ведь она содержится в воздухе.
   Не обращая внимания на любопытствующий взгляд Госсела, юноша направляется к лебедке. Зачерпнув воды и поставив ведро на палубу, Креслин сосредоточивается. По поверхности воды в ведре идут круги, на ней появляется маленькая воронка, а спустя миг образуется настоящий бурлящий водоворот.
   Стоит Креслину потерять концентрацию, как водоворот тут же исчезает, но способ уже запечатлелся в его памяти. Он выливает ведро за борт.
   - Вижу парус!
   Крик вахтенного возвещает о появлении второй шхуны Белых. Креслин направляется к помощнику капитана. Госсел безупречно вежлив:
   - Чем могу служить господину магу?
   - Скажи, что самое худшее может случиться с кораблем в открытом море?
   - Пожар.
   - Нет, я имею в виду нечто естественное. Вроде шторма, ледового затора или...
   Госсел задумывается:
   - Я слышал, в южных морях бывают водяные смерчи. Этакие крутящиеся водяные столбы, которые могут поднять корабль так, что он разламывается надвое.
   - А грозы в это время случаются?
   - Непременно. Без гроз смерчей не бывает.
   Рассеянно кивнув, Креслин отходит в сторону.
   "...упаси нас Тьма, если он призовет водяной смерч..."
   "...упаси нас Свет, если он вовсе ничего не сделает..."
   Фрейгр направляется к Креслину, но юноша встречает его таким холодным взглядом, что капитан, так и не решившись задать свой вопрос, проходит мимо, на бак - туда, где Клеррис беседует с Мегерой.
   - Постой, - говорит Креслин, увидев, что Мегера вознамерилась уйти с палубы, и посылает свои чувства к ветрам. Мегера вопросительно поднимает брови, но Клеррис кивает, и она остается.
   - Тебе известен какой-нибудь способ спасти этот корабль и команду, не уничтожив все три корабля Белых? - спрашивает Креслин Клерриса.
   - Нет. Но мне неизвестно и то, как их можно уничтожить, - его ответ, как и вопрос Креслина, звучит почти официально.
   - Скажи мне как Черный Маг: люди на борту нашего судна ценнее тех, что плывут на кораблях Белых?
   - Белые приближаются! - слышен крик вахтенного.
   - Креслин, я не могу ответить на такой вопрос. Речь идет о сравнительной ценности жизней десятков разных людей.
   - Выскажусь проще. Стоит ли спасение этой команды гибели трех экипажей Белых?
   - Как можно сравнивать жизни, взвешивая их словно на весах? растерянно бормочет маг.
   Сделав глубокий вздох, Креслин призывает холодные высокие ветра, а потом, коснувшись теплых океанских течений, направляет их к поверхности, закручивая в гибельном танце.
   Раздается шипение. Мегера сосредоточивается, и мимо фока проносится маленький огненный шар. Следом летит второй, побольше.
   Ближайший корабль Белых менее чем в десяти кабельтовых.
   - Подходят под прикрытием... - бормочет Клеррис.
   - Крепить паруса! Лево на борт! - орет Фрейгр. Шлюп накреняется, и Креслину приходится ухватиться за борт. Снова шипит пламя. На лбу Мегеры выступают бусинки пота. Вихрящаяся впереди по правому борту тьма начинает сгущаться и уплотняться.
   Ветры крепнут, сотрясая весь корпус "Грифона". Пламя растекается по фок-мачте, но гаснет, как только обливающийся потом Клеррис успевает что-то пробормотать.
   - Прямо по курсу! - истошно орет вахтенный.
   Мегера видит чудовищную сине-зеленую башню, растущую прямо на глазах и в беспрестанном вращении приближающуюся ко вражеской шхуне.
   Белые разворачивают корабль носом к надвигающемуся смерчу, намереваясь то ли разбить его лобовым ударом, то ли проскочить мимо. Поздно! Водяной столб затягивает корабль Белых, как щепку.
   Вторая шхуна поворачивает на юг, надеясь воспользоваться попутным ветром, но гигантская водяная башня движется быстрее.
   Новый огненный шар прожигает угол паруса. Парус полощется на ветру, но никто из матросов этого не замечает: все поглощены зрелищем настигающего шхуну смерча.
   Лицо Клерриса покрывается потом, и занявшаяся было парусина гаснет на ней остается лишь обугленный полукруг.
   Клокочущая тьма втягивает шхуну, выносит на вершину водяного столба и швыряет вниз.
   - Мать Тьмы... - бормочет Клеррис, глядя на пляшущие по волнам обломки.
   Шлюп снова ложится на юго-восточный курс. Креслин смотрит словно в никуда, взгляд его кажется рассеянным.
   Клеррис и Мегера наблюдают за тем, как тьма снова начинает скручиваться спиралью, на сей раз на северо-западе. В глазах Креслина появляется сосредоточенное выражение, и крутящийся столб устремляется к летящей белой точке, настигает и поглощает ее.
   В тот же миг колени Креслина подгибаются. Клеррис лишь чудом успевает подхватить юношу, не дав ему удариться головой о доски.
   - Все-таки он перестарался, - устало роняет Мегера.
   - А мы предложили ему хоть что-нибудь другое? - тихонько спрашивает Клеррис, взваливая Креслина себе на спину.
   Когда Черный маг несет юношу в каюту, вся команда отводит глаза. Мегера следует за ним на шаг позади.
   Оглянувшись на усеивающие темную воду позади "Грифона" корабельные обломки, Фрейгр переводит взгляд на дверь каюты, за которой исчез Клеррис со своей ношей. Капитан очень бледен.
   LXV
   Просыпается Креслин резко, будто от толчка.
   - Нет... Нет!..
   Он рывком вскакивает в темноте, основательно приложившись лбом о потолок каюты.
   - Идиот, - без особого сочувствия в голосе произносит с нижней койки Мегера. Поднявшись (в темноте она ориентируется с той же легкостью, что и Креслин), рыжеволосая наливает юноше стакан сока.
   - Почему идиот? - недоумевает он. - За что?
   - Ни за что. За сам факт твоего существования, - отвечает она тоном скорее усталым, чем резким, и подает стакан, стараясь при этом не коснуться его руки.
   - Спасибо, - говорит он, отпив глоток.
   - Это за что? За то, что назвала тебя идиотом?
   - За клюквицу. Который сейчас час?
   - Около полуночи. Клеррис приволок тебя, как куль с овсом.
   Креслин отпивает еще глоток, прислушиваясь к барабанящему по палубным доскам дождю.
   - Давно хлещет?
   - С тех пор, как ты разнес в щепки те три корабля.
   Креслин потирает лоб свободной рукой и бормочет:
   - Забери, пожалуйста, стакан...
   И снова теряет сознание.
   Забрав из обмякшей руки Креслина стакан, Мегера касается пальцами его жаркого, влажного лба и вздрагивает от боли, пронзившей ее, как только растворились барьеры.
   По щекам ее струятся слезы.
   - Почему? Будь ты проклята, дражайшая сестрица!
   Потерев лоб, девушка накидывает плащ и бредет впотьмах в капитанскую каюту, чтобы снова позвать Клерриса.
   LXVI
   Когда Креслин просыпается во второй раз, в каюте уже светло, насколько это возможно в пасмурный, дождливый день. Он слышит голоса, но не открывает глаз и не шевелится.
   - У него нет ни малейшего представления... - слышит юноша напряженный шепот Мегеры. Клеррис молчит, однако Креслин улавливает, что он качает головой. - И я подумала, что дражайшая сестрица жестока...
   - На Крыше Мира мужчинам не придают значения... - Клеррис обрывает фразу и, помолчав, добавляет с особенным нажимом в голосе: - Я все-таки надеюсь, что наш спящий друг вот-вот присоединится к нам.
   - Как долго я спал? - спрашивает Креслин сипло. Он осторожно садится на койке, памятуя о низком потолке.
   - Всего лишь целый день, - улыбается Черный маг.
   - Пить хочется...
   Клеррис подает стакан сока, но в сок подмешано что-то еще. Не горькое, не сладкое... просто нечто иное.
   - Что это?
   - Подкрепляющая добавка. Ее используют целители. В последнее время ты подвергаешь свое тело слишком большим нагрузкам. И тело, и сознание. Выпей, тебе пойдет на пользу.
   Потягивая маленькими глоточками лекарственную смесь, Креслин спрашивает:
   - Скоро мы доберемся до Края Земли?
   - Если верить Фрейгру, то завтра утром.
   - Фрейгр сейчас малость брюзжит, - с легкой улыбкой добавляет Мегера.
   - Почему? Из-за дождя?
   - Отчасти, но не это главное. Он до смерти боится, как бы ты не умер, и втайне надеется, что ты умрешь. А оттого злится - и на тебя, и на себя, и на весь свет.
   - Мне лучше, - заявляет Креслин, отпив еще глоток, и вытягивается настолько, насколько позволяет койка. - Только все тело затекло.
   - Никто не настаивает, чтобы ты лежал на этой койке, - отзывается Мегера.
   Креслин осторожно слезает. Он чувствует себя до омерзения грязным.
   - Я пойду умоюсь.
   - А силенок-то хватит?
   - Хватит не хватит, но от меня воняет, и мне это не нравится, - юноша берет полотенце и бритву и открывает дверь.
   Дверь закрывается за ним прежде, чем Мегера успевает заговорить.
   - Он невыносим!
   Клеррис молчит, задумчиво потягивая сок и прислушиваясь к стуку дождя по палубному пастилу.
   LXVII
   "Грифон" легко бежит по длинным волнам; качка едва заметна, так что желудок Креслина не испытывает особых затруднений, и юноша в состоянии получить удовольствие от завтрака, состоящего из ананасов, галет и сока. Позади корабля и прямо над ним висят темные тучи. И чем дальше к западу, тем они темнее. Но за шлюпом они больше не следуют.
   Стоя у борта, Креслин всматривается в виднеющееся далеко впереди, чуть справа по курсу, пятно, похожее на сгусток тьмы. Воздух, несмотря на нависшие облака, свеж, и насыщенно-темная вода начинает приобретать зеленый оттенок. Через некоторое время к юноше подходит Клеррис.
   Мегера стоит в стороне от Креслина, положив одну руку на истертую древесину борта, а другую - на протянувшийся к фок-мачте трос. На ней выцветший серый дорожный плащ, блеклость которого лишь подчеркивает пламя ее волос и блеск глаз.
   Креслин старается не смотреть в ее строну, зная, что стоит ему задержать на ней взгляд - и Мегера это почувствует. Его взгляд скользит за корму, устремляясь к северо-западному горизонту. Облака уже не гонятся за ним, как это было и в Слиго, и в Монтгрене. Почему?
   - Почему бы тебе не попытаться это выяснить? - с лукавой улыбкой говорит Клеррис.
   - Так ведь это, наверное, непросто.
   - Жизнь вообще непроста, - холодно заявляет со своего места Мегера, но Креслин, не обращая внимания на ее слова, уже тянется к ветрам. Сознание как бы раздваивается: он ощущает себя сразу и стоящим на мягко покачивающейся палубе, и парящим в небе далеко позади корабля. В первый раз юноша старается увидеть не землю с высоты ветров, а сами ветра, хотя, конечно, слово "увидеть" может быть применимо к этому чувству лишь условно. Сливаясь с ними сознанием, он улавливает препятствия и кружения, жар и холод, восходящие и нисходящие потоки, в том числе и студеные, изо дня в день почти касающиеся Крыши Мира.
   Сколько времени пребывал юноша в состоянии раздвоенности, ему неведомо, но когда он вновь ощущает себя стоящим на палубе, в облачной крыше появляются голубые просветы.
   - Они заблокированы... - начинает он и лишь потом замечает, что ни Клерриса, ни Мегеры рядом с ним нет: они отошли к бушприту и любуются дельфином.
   Юноша с серебряными волосами со вздохом направляется к ним.
   - Ну разве не прелесть? - говорит Мегера, с улыбкой провожая взглядом дельфина, сделавшего последний прыжок и ушедшего вниз, под темно-зеленую воду.
   - Это самка?
   - Кто знает, - откликается Клеррис.
   - Я знаю, - возражает Мегера. - Я чувствую в ней женское начало.
   - Наверное, ты права, - соглашается Креслин.
   - Ну, что ты выяснил? - спрашивает у юноши Черный маг.
   - Южные ветра сильнее. Низкие ветра, и это притом, что нет ничего мощнее верхних потоков. То, как эти низкие ветра веют над заливом, каким-то образом... каким - я пока не понял... но это связано с пустынями на Отшельничьем. Особенно с южной частью острова. Но и с северными холмами тоже.
   - Горы и пустыни всегда оказывают сильное воздействие на ветра и вообще на погоду. Так же, как и моря. Это связано с особенностями нагревания и охлаждения воздуха.
   Клеррис смотрит на юг, туда, где увиденное Креслином ранее темное пятно уже приобрело очертания скалистой прибрежной линии.
   Креслину хотелось бы услышать побольше, но Черный маг имеет привычку говорить исключительно то, что находит нужным. "Возможно, эту неплохую привычку следует перенять", - думает юноша. Его удивляет, как может маг называть каменистые возвышенности на острове "горами". Ведь все эти холмы и утесы в сравнении не только с Закатными, но и с Рассветными Отрогами представляют собой не более чем кочки.
   - Может быть, ты помнишь, что теплый воздух легче холодного, - говорит Клеррис и, отвернувшись от юноши, идет к штурвалу, где рядом с рулевым стоит Фрейгр.
   Креслин все еще качает головой, когда к нему обращается Мегера:
   - Ты еще не привык к сложностям.
   - Ты права. Хотя, похоже, многие люди усложняют все гораздо больше, чем следует.
   - Это потому, что люди в большинстве своем отнюдь не просты. Во всяком случае, сумевшие повзрослеть.
   Креслин делает глубокий вздох.
   - Ты бываешь упрям, как сами горы, суженый, - замечает Мегера.
   - Между прочим, по бумагам мы с тобой муж и жена.
   - Прикажешь именовать тебя "дорогим супругом"?
   - Нет, пожалуй, если уж называть, так и впрямь "суженым". Это точнее. По многим причинам.
   Мегера опускает взгляд к темной воде, тогда как Креслин всматривается в приближающийся голый скалистый берег. Впрочем, недолго: скоро он следует за Мегерой в кают-компанию, где половина команды уже налегает на сильно проперченную похлебку и галеты, тверже которых Креслину еще не попадалось.
   - Теперь уже недолго, - объявляет Фрейгр. - В середине дня вы увидите Край Земли.
   - А что там смотреть? - спрашивает Креслин, вызвав этим взрыв хохота у седобородого моряка.
   - Несколько рыбацких хижин, пристань с волноломом, слишком большую для такой деревеньки, и башню, где размещен герцогский гарнизон. Вот, собственно, и все... - Фрейгр откусывает галету и, проглотив еще ложку похлебки, добавляет: - Правда, когда я расписал все это герцогу, он весь побагровел... что твоя головешка.
   Представив себе рассерженного Корвейла, Мегера и Креслин улыбаются, но рыжеволосая тут же поджимает губы. Рассказы кузена создали у нее несколько иное впечатление о месте, куда они направляются.
   Креслин, слегка поморщившись, молча продолжает есть.
   - ...Ну, там есть еще конюшня...
   Некоторые матросы покатываются со смеху.
   Мегера качает головой, и ее рыжие волосы рассыпаются по плечам.
   Креслин упорно грызет третью жесткую галету. Клеррис ухмыляется вместе с матросами:
   - А у герцога, должен вам сказать, имеется карта острова, на которую нанесено великое множество всяческих построек...
   LXVIII
   А вот и Край Земли. Создается впечатление, что Фрейгр в своем описании еще и приукрасил поселение. На скалистых утесах по обе стороны узкого фьорда не видно вовсе никаких построек, а мол с восточной тороны гавани представляет собой не более чем груду камней локтей в десять шириной, лишь немного выступающую над водой. На глазах у Креслина и Мегеры волны перехлестывают через эту грубую каменную насыпь.
   К пристани приткнулось небольшое, сложенное из черного камня здание. Сразу за пристанью начинается пологий, поросший высокой травой и редкими, хаотично разбросанными деревцами склон горы. Там притулилось примерно с дюжину лачуг.
   - Вот уж и впрямь Край Земли, - бормочет Клеррис.
   Единственная дорога поворачивает от пристани на северо-запад и идет на подъем, к сложенному из серых и черных камней двухэтажному строению, над которым вьется зеленое с золотом знамя Монтгрена.
   - Где мы будем жить? Я вижу только рыбацкие хижины да эту убогую крепостцу на холме, - ворчит Мегера, разглядывая побережье. Матросы суетятся на палубе, убирая паруса.
   - Придется самим возводить собственный дворец, - саркастически замечает Креслин.
   - Ты это серьезно, а?
   - А что нам остается делать?
   - Я могу помочь с балками, - предлагает Клеррис. - Придется использовать сосновые: здесь в каньонах растут сосенки. А ничего похожего на дуб нет. Во всяком случае, пока.
   Креслин и Мегера оборачиваются к нему.
   - Черные помимо магических искусств изучают еще и полезные ремесла, поясняет маг. - Я, например, считаюсь неплохим плотником.
   - Регенты, строящие собственный дворец... Да это смехотворно! негодует Мегера.
   - Может, оно и так, - откликается Клеррис, - но другого выходя я что-то не вижу.
   Как только матросы пришвартовывают "Грифон" в конце пирса, рядом с дырявой, полузатопленной рыбачьей лодкой, Фрейгр появляется на палубе в зеленом с золотом плаще, который не надевал с момента отплытия из Тирхэвена.
   - Мы сойдем на берег с этим, - он поднимает кожаную папку с бумагами, - а Синдер оседлает и сведет на сушу ваших коней. Ему не привыкать, он перевез их Тьма знает сколько.
   - А наши вещи? - интересуется Креслин, проверяя портупею, заплечные ножны и извлеченный из герцогской оружейной тщательно заточенный клинок, призванный заменить утерянный им меч из Западного Оплота.
   - Парень позаботится и о них, и о других припасах, которые мы выделим вам согласно предписанию... Идем? Подъем тут крутоват, - добавляет капитан, обращаясь к Черному магу.
   Мегера подавляет тяжелый вздох, а Креслин прячет ухмылку.
   - А, вот и встреча. Это ребята из гарнизона.
   На дальнем конце пристани маячат двое солдат в кожаных доспехах и с мечами.
   - Они встречают каждый рейс. Никак не могут поверить, что мы никогда не привозим ничего заслуживающего внимания, - Фрейгр бросает взгляд на Мегеру. - Правда, на сей раз...
   - Сомневаюсь, чтобы они нашли меня слишком уж интересной, - говорит рыжеволосая.
   На открытой пристани ветрено. Морской бриз ерошит волосы Креслина и треплет пламенные локоны Мегеры.
   - Ну, капитан, чем порадуешь? - черноволосый, с падающими на лоб прямыми прядями и жидкой бороденкой солдат выступает навстречу Фрейгру.
   - Ничем, кроме вот этой компании, которая, думаю, довольно примечательна.
   - Очень интересно, - бормочет оставшийся на краю пирса второй воин, русоволосый и сероглазый. Его рука лежит на рукояти меча.
   - На твоем месте я был бы поосторожнее, Зарлен, - с ухмылкой говорит ему Фрейгр. - Они, знаешь ли, чародеи, все трое. А Креслин, по слухам, еще и сведущ в клинках.
   Мегера поднимает руку, и черноволосый, завидев появившиеся на кончиках пальцев язычки пламени, отступает. А русый слегка улыбается. Креслин предпочитает промолчать.
   - Какова численность гарнизона? - спрашивает он спустя некоторое время, когда они с капитаном уже шагают по взбирающейся вверх песчаной дороге.
   - Немногим более десятка. Было больше, но остальных герцог отозвал обратно в Монтгрен, - капитан оглядывается через плечо и добавляет: Остались по большей части головорезы и смутьяны.
   Креслин кивает, довольный тем, что за спиной у него меч.
   - Ты правда так ловок с клинком, как толкуют? - спрашивает Фрейгр.
   Креслин пытается подыскать уклончивый ответ, но обычный приступ тошноты побуждает его ответить правдиво:
   - Возможно, я не так хорош, как лучшие из стражей Оплота.
   - Хорошо. Этого, надо полагать, более чем достаточно. Так вот тебе мой совет: найди предлог продемонстрировать свое умение. Это избавит тебя от многих неприятностей в дальнейшем.
   Фрейгр укоряет шаг. Их цель - высящееся впереди на открытом пространстве каменное строение. Простые, без резьбы, двери из белой ели распахнуты, а в проеме ждут двое: долговязый детина в зеленой с золотом, как у Фрейгра, накидке и смуглый коротышка. У обоих щегольские, аккуратно подстриженные бородки.
   Капитан "Грифона" передает папку с бумагами рослому человеку в накидке герцогских цветов.
   - Последний указ герцога, Хайел. Он касается... всех нас.
   - Должно быть, важный, коли ты сам его привез.
   - Потом прибудет особый посланник с дополнительными указаниями.
   - Видать, дело нешуточное, - невысокий смуглый человек пододвигается поближе, чтобы заглянуть в свитки, которые достает из папки начальник гарнизона.
   Хайел неторопливо читает, а двое стоящих позади него и его помощника солдат (те самые, что встречали корабль на пристани), вне себя от любопытства переминаются с ноги на ногу.
   Креслин тем временем разглядывает длинное помещение, не иначе как главное в этом здании. Стены сложены из темного, почти черного, природного камня, узкие окна закрываются лишь наружными ставнями, которые сейчас открыты, а с грубо вырубленных потолочных балок еще сочится смола.