Страница:
Пакс не могла удержаться от смеха:
— Есть у меня кольчуга, Арис. Но даже паладинам иногда приходит в голову снять ее.
— Понятно, — разочарованно кивнул Арис. — Я-то хотел… Когда мой брат Кирган сказал, что видел вас сегодня, я сразу же решил разыскать вас… А потом я всем смог бы сказать, что видел вас в кольчуге паладина, понимаете?
— Понимаю. Ты хочешь удивить других оруженосцев тем, что видел паладина в полном боевом снаряжении. Арис покраснел и, опустив голову, сказал:
— Знаешь, Пакс… извините, госпожа Паксенаррион, это просто…
— Я знаю, что ты самый младший из оруженосцев, — невозмутимо заметила Пакс, — остальные тебя дразнят, изводят как могут, и ты хочешь любым способом доказать им, что тоже чего-то стоишь.
— Да, но…
— Ты думаешь, что, пообщавшись со мной, сможешь отчасти избежать насмешек и придирок со стороны старших?
— Знаете, госпожа Паксенаррион, — насупившись, сказал Арис, — раньше вы не были такой.
— Нет. Но ведь и ты был другим. Когда мы с тобой познакомились, ты мне бы как младший братишка, совсем ребенок. А теперь ты вырос и не должен забывать, что являешься потомком знатного рода, который может постоять за себя перед другими оруженосцами, не только хвастаясь тем, что водит знакомство с паладином.
Арис кивнул:
— Вы правы. Извините.
— Да ладно, — отмахнулась Пакс. — Я все равно рада, что ты зашел. Я с удовольствием поболтаю с тобой. А то, что другие считают тебя маленьким выскочкой, который хочет погреться в лучах чужой славы, — так это даже лучше.
— Почему?
— Слушай, Арис, я знаю, что котелок у тебя варит.
— Услышав о себе такой лестный отзыв, Арис расправил плечи и довольно заулыбался. Пакс продолжила свою мысль:
— Нет, действительно. Один человек недавно сказал мне, что вне зависимости от того, похожи друг на друга потомки клана Марракаев или нет, их сразу можно отличить от остальных, и именно по тому, как хорошо они соображают. Так вот что я тебе скажу, младший из Марракаев: если пока в силу возраста и меньшей, чем у других, физической силы ты не можешь противостоять им в поединке, старайся побороть их умом и хитростью. Только не думай, что от дружбы с кем-то из взрослых тебе станет легче со сверстниками. А сейчас давай прикинем, чем твоя сообразительность может быть полезна мне.
— Вы хотите сказать, что я могу быть вам полезен? Правда? А что я могу сделать?
— Знаешь, я хотела бы узнать, как распределяются мнения в Регентском Совете. Ну, кто выступает против твоего отца и по каким вопросам. Я, конечно, не предполагаю, что ты знаешь все о политических проблемах государства, но кое-какие сведения до тебя все равно доходят.
— Конечно, я вам все расскажу. Хотите, прямо сейчас? Все, что знаю.
— Ну, если у тебя есть что рассказать, я тебя с удовольствием выслушаю. Только знаешь что, пойдем лучше в соседнюю комнату. Я тебе покажу свою кольчугу и, если хочешь, могу предложить тебе фрукты и сиб.
Оказавшись за столом, Арис пришел в себя и обрел свойственное ему красноречие. Он в таких выражениях рассказал Пакс все, что ему было известно о положении дел в Совете, что Льет едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Пакс ни разу не перебила мальчишку и не стала поправлять его не вполне корректные характеристики некоторых уважаемых лордов. Ей были важны общие впечатления, сложившиеся у мальчика, какими бы запутанными и беспорядочными они ни были.
Единственная уловка, на которую пошла Пакс, — это оброненное будто невзначай имя герцога Пелана. Арис тотчас же ухватился за подкинутую ему идею и стал рассказывать:
— Из-за герцога Пелана, которого за глаза еще называют Рыжим, у отца как раз и идет в последнее время раздор с другими лордами. Пелана, кстати, еще называют Лисом, и я согласен, что это не оскорбление, а вполне подходящее для него прозвище. Но кому я, собственно, говорю? Вы же его лучше моего знаете. Тогда тем более вы поймете меня. Отец говорит, что это не коварство, а здоровая хитрость, проявление острого ума. И вы знаете, далеко не все лорды тут с ним согласны. Кое-кто считает, что герцогу Пелану вообще нельзя доверять. Говорят, что он слишком быстро разбогател, что мол, невозможно за такое короткое время заработать столько денег даже на самых удачных контрактах. По их словам, кто-то точно ему помогает, и этот кто-то — опять же по словам его недоброжелателей — как минимум саймитрис, если не какая-нибудь нечисть рангом повыше.
В этот момент Пакс протянула ему кружку с сибом. Но взгляд юноши настойчиво упирался в кувшин с элем, стоявший на столе. Пакс рассмеялась и, подумав, налила в пустой кубок немного пенистого напитка.
— А еще, — добавил Арис, — брат барона Верракая рассказал своему пажу, что у него есть доказательства связи герцога Пелана с темными силами. Кто-то из тех, кто бывал с герцогом в Ааренисе, видел, как он водит шашни со жрецами разных черных культов, и может это подтвердить.
Пакс не без труда продолжала изображать на лице абсолютное спокойствие. Она лишь удивленно подняла брови, чем подтолкнула Ариса к продолжению рассказа:
— Этот паж сказал мне, что речь идет о женщине, служившей у герцога в роте. Она не захотела оставаться у Пелана на службе, потому что он не то плохо обошелся с нею, не то по какой-то другой причине — точно не знаю. А еще говорят, будто она может доказать, что вы не настоящий паладин. И не только может, но и обязательно это сделает.
— Ну, я думаю, доказать это будет затруднительно для кого бы то ни было, — пробормотала Пакс.
— Ну конечно, я ведь знаю, что вы настоящий паладин, — заверил Пакс Арис. — Я-то сам эту женщину не видел, но Дортон — так зовут этого пажа — говорит, что встречался с ней в замке у отца. По его словам, она высокая, с черными волосами, и в плечах, мол, широкая, как бык. Тут, правда, поправку надо сделать: Дортон — он такой худющий, что, с его точки зрения, и у меня плечи широченные.
Пакс мысленно перебирала всех своих знакомых, но никто не подходил под описание Ариса.
— А ты знаешь, как зовут эти свидетельницу? — спросила она.
— Нет. Дортон сам этого не знает. А что, вы думаете, это кто-то из ваших знакомых?
— Может быть. Если она служила в роте в те же годы, что и я, мы вполне можем быть знакомы. Ты лучше вспомни, не слышал ли о ней чего-нибудь еще.
К сожалению, о таинственной свидетельнице Арис больше ничего не знал. Он стал путано и долго пересказывать рассуждения оруженосцев и пажей о других дворцовых проблемах. рассказал он о посвящении в рыцари второго сына младшего брата барона Кланнаэта, о наследнике Комхальта, об одной девушке из крепости Дестваорна, которая каким-то непостижимым для Пакс образом должна была влиять на мнение Комхальта в споре с Марракаем по поводу увеличения бюджета, выделяемого на королевскую стражу. Через несколько минут Пакс поняла, что окончательно потеряла нить повествования, и решила, что пора остановить этот поток домыслов, перепутанных обрывков чужих мыслей и мальчишеских суждений. Она уже готова была отослать Ариса под каким-нибудь благовидным предлогом, но тут во входную дверь снова постучали. Арис явно испугался.
— Слушай, Пакс, — прошептал он, — а вдруг это Кирган? Тебе обязательно говорить ему, что я у тебя?
— А что? Думаешь, он рассердится?
— Если узнает, что я здесь, конечно, рассердится. Когда я ему сегодня только заикнулся, что мы с тобой знакомы, он сразу же потребовал, чтобы я не лез к тебе и оставил гостью в покое.
Льет подтвердила, что госпожу Паксенаррион хочет видеть Кирган Марракай. Пакс встала и подтолкнула вставшего вместе с нею Ариса к дверям в гостиную.
— Не бойся. Вот заодно и узнаешь, что такое покровительство паладина.
Увидев входящую в гостиную Пакс, Кирган вежливо поклонился ей, а когда заметил за ее спиной младшего брата, нахмурился и сказал:
— Я прошу прощения, госпожа Паксенаррион, за то, что беспокою вас. Но я предполагал — и, похоже, мои предположения оказались верными, — что мой младший брат может оказаться излишне назойливым.
— Позволю себе возразить вам, уважаемый Кирган Марракай, — столь же вежливо и церемонно ответила Пакс. — Ваш брат вовсе не надоедал мне, а, наоборот, предоставлял очень важные сведения, за что я ему чрезвычайно благодарна. Дело в том, что, не имея практически никаких знакомств при дворе, я не знала, к кому мне обратиться с моими вопросами.
— Вы сами попросили, чтобы он к вам зашел? — не веря своим ушам, спросил Кирган.
Пакс улыбнулась:
— Ну, если быть совсем откровенной, это не совсем так Но позволю себе напомнить, что у меня была возможность убедиться в верности вашего брата, когда мы вместе находились в Фин-Пенире. Его мнение мне далеко не безразлично и я готова прислушаться к его оценке того, что происходит при дворе. Мы поговорили буквально в течение нескольких минут, и, уверяю вас, я бы не стала задерживать его надолго не заручившись при этом разрешением лорда Коствана.
— А я у него отпросился, — пискнул Арис из-за ее спины. Пакс и Кирган сурово посмотрели на него, отчего тот как-то съежился, словно даже став меньше ростом. Затем Пакс снова поглядела на Киргана и любезно улыбнулась ему:
— Ну а теперь, как раз когда мы с вашим братом закончили беседу, я позволю себе попросить вас уделить мне несколько минут.
— Меня? — Кирган был явно удивлен таким оборотом дела.
— Да. А что в этом странного? Есть вещи, в которых пажи и младшие оруженосцы разбираются лучше, чем наследники престолов. А кроме того, я не хотела бы отвлекать принцев и лордов по поводу не самых существенных вопросов. Ну так что, найдется у вас для меня несколько минут?
Кирган согласно закивал и, повинуясь приглашающему жесту Пакс, проследовал за ней во вторую комнату ее покоев. Арис тем временем проскользнул за ее спиной в направлении входной двери, провожаемый последним строгим взглядом старшего брата.
— Скажите, он действительно был вам нужен, — спросил Кирган, — или вы просто заодно с этим настырным и бестолковым мальчишкой?
Несмотря на суровый тон Киргана, Пакс почувствовала в его словах нежность к младшему брату.
— Паладин заодно, как вы изволили выразиться, с настырным и бестолковым мальчишкой? Как вы это себе представляете?
И Кирган, и Льет, и сама Пакс не могли не рассмеяться, представив себе такой тайный сговор. Затем Пакс уже менее официальным тоном сказала:
— Я хорошо запомнила его по Фин-Пениру. Действительно непослушный, вечно лезущий не в свое дело мальчишка. Но, несмотря на все его проступки, я уверена в его преданности и честности. Я думаю, вы не станете отрицать наличие этих качеств у своего брата. А расспрашивала я его вот о чем: понимаете, Кирган, мне необходимо было узнать кое-что из того, о чем шепчутся и судачат при дворе. Не буду объяснять зачем, но мне это в самом деле нужно. Он рассказал мне то, что ему известно, и поверьте, я вряд ли могла бы обратиться к кому-то другому с таким вопросом.
— А ко мне?
Пакс пристально посмотрела ему в глаза. Встретившись с Кирганом утром, она подумала, что он принадлежит к хорошо знакомому ей типу молодых наследников известных родов, которые так гордо и заносчиво вели себя в Фин-Пенире. Впрочем, что-то ей подсказывало, что за внешней надменностью в нем кроется такое же открытое и доброе сердце, как и у Ариса.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — сказала Пакс. — Может быть, они покажутся вам странными и даже оскорбительными, но я прошу учесть, что мне ничего не известно о положении дел при дворе. Я пользуюсь лишь искаженными сведениями, доходящими до меня в виде слухов и сплетен. Поэтому, Кирган, повторю: не обижайтесь. Итак, не желая никого оскорбить или в чем-то заподозрить, я все же спрашиваю: ваш отец верен короне Тсайи? А вы лично?
Юноша поджал губы и сказал:
— Мне следовало ожидать этого вопроса. Как я понимаю, по пути сюда с восточной границы вы ехали через земли, принадлежащие барону Верракаю. Что ж… Что творится у моего отца в душе — ведомо только ему, уважаемая госпожа. Но, насколько мне известно, он был и остается верным слугой королевского дома Тсайи. Что же касается меня, я отношусь к наследному принцу, как к брату. Поверьте, это действительно так, хотя я не стал бы заявлять о своих чувствах на публике. Я лишь отвечаю на ваш вопрос. И когда я сам стану герцогом, я буду так же верно служить ему.
— Очень хорошо. Именно такой ответ я и ожидала услышать. А теперь другой вопрос: вам известно, что за свидетельница собирается, по словам Ариса, выступить против герцога Пелана и подтвердить выдвинутые против него обвинения?
— Нет. Кто она такая, мне неизвестно. Я только слышал, что есть такой человек, и все. Кстати, многие лорды были очень удивлены тем, что эта женщина раньше служила в Роте самого герцога Пелана. Обычно его ветераны, вне зависимости от того, сколько они у него прослужили, отзываются о нем либо хорошо, либо очень хорошо.
— Смею вас заверить, делают они это не без причины, — сказала Пакс. — Ну что ж, теперь последний вопрос: какого вы сами мнения о герцоге Пелане?
— Я? — Юноша улыбнулся. — Мне он всегда нравился. Отцу тоже. Он говорил, что в Пелане больше благородства, чем в любом так называемом благородном лорде в нашем королевстве. По его словам, это одна из причин, почему они к нему так прицепились. Со мной герцог Пелан всегда был вежлив и справедлив. Я с удовольствием всегда наблюдал за тем, как он руководит своей ротой. Впрочем, вы служили у него и сами все знаете.
— Ну, мое-то мнение давно известно, и вряд ли кто-то сможет изменить его, — сказала Пакс. — Мне было важно выяснить, что думаете о нем вы и как относятся к нему некоторые другие. Приехав в Вереллу сегодня утром, я обнаружила, что мой бывший командир вызван сюда едва ли не на суд. Разумеется, я ни на шаг не отступлю от выполнения своей миссии, но вы же понимаете: после всего, что герцог Пелан для меня сделал…
— Вы хотите выступить в его защиту? Здорово! Я хотел сказать, что это, конечно, не моего ума дело, но очень уж мне не по душе, как выдвигает свои обвинения барон Верракай. У меня ощущение, что он сам все время лжет и просто пытается запутать всех остальных. Видит Гед, однажды я чуть было не взорвался и не наговорил ему того, что не имею права высказывать по рангу, и хорошо еще, что отец выставил меня из зала Регентского Совета, сказав, чтобы я поостыл и поучился вежливости. Я на отца не сержусь: этикет есть этикет, и ему действительно нужно договариваться с другими членами Совета…
— Кирган, скажите своему отцу, чтобы он был поосторожнее, — глядя в глаза юноше, сказала Пакс. — У меня такое ощущение, что Верракай неспроста противоречит вашему отцу и пытается дискредитировать герцога Пелана. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь герцогу в нужную минуту. Вот тогда ему и понадобится поддержка надежных друзей и честных придворных.
— Я все передам отцу слово в слово, — тоже заметно посерьезнев, сказал Кирган. Встав из-за стола, он по-военному отдал честь и спросил:
— Разрешите идти?
— Вы свободны, Кирган Марракай, — так же четко и спокойно ответила ему Пакс. Затем, подмигнув, поинтересовалась:
— Признайтесь, по-моему, я на некоторое время отсрочила изрядную трепку, которую должен был схлопотать ваш младший брат?
— Нет, госпожа… то есть да. В общем, честно говоря, повезло ему, что я не добрался до него сразу же, как только он покинул ваши покои. — Кирган рассмеялся и, разведя руками, добавил:
— Вообще-то дело не только и не столько в том, что он осмелился побеспокоить вас. Я полагаю, вы смогли бы отшить любого непрошеного гостя. Куда больше меня интересовало, что делал этот сопляк в комнате нашей двоюродной сестры вчера вечером. Он, кстати, вам об этом не рассказывал, не хвастался?
— Уверяю вас, Кирган, если бы мы с вашим братом и обсуждали такие дела, я бы ни за что не раскрыла вам его тайны. Дружба есть дружба. — Она со смехом распахнула дверь и увидела в коридоре, на расстоянии буквально пары шагов от ее покоев, двух королевских слуг, которые будто бы случайно проходили мимо. — Учтите, Кирган, — громко, так, чтобы ее слышали в коридоре, сказала Пакс, — если юный Арис захочет заглянуть ко мне, я буду рада его видеть. Считайте, что мое разрешение он получил. Мы были с ним друзьями в Фин-Пенире, а друзей я не забываю, даже самых младших. Кроме этого, он, конечно, должен отпроситься у своего господина, но, повторяю, вашего позволения спрашивать он не обязан.
Кирган перешагнул порог с серьезным и суровым выражением лица, будто его действительно только что отчитали. Но, развернувшись и зная, что его никто, кроме Пакс, не видит, он залихватски подмигнул ей. Закрывая за ним дверь, Пакс подумала, что совершенно согласна с маршалом Пилианом, утверждавшим, будто все потомки рода Марракай, даже самые юные, отличаются природной сообразительностью. Льет понимающе кивнула.
— Я думаю, твои последние слова послужат хорошим объяснением визита Киргана для всех, кто вас подслушивал.
— Я на это и рассчитывала, — сказала Пакс, вздохнула и потянулась. Она с большим удовольствием поспала бы сейчас несколько часов, но понимала, что нельзя терять времени. Она пожалела, что не спросила у молодых оруженосцев, предусмотрено ли присутствие герцога на церемонии в храме Геда. От размышлений ее отвлек очередной стук в дверь. Когда Льет открыла, на пороге стоял придворный паж в парадном камзоле.
— Приношу свои извинения за беспокойство, — сказал он. — Я должен вручить госпоже Паксенаррион это послание и дождаться ее ответа.
Пакс кивнула, взяла у пажа конверт и вскрыла его. Придворный маршал Секлис очень рассчитывал на встречу с нею перед вечерней церемонией посвящения в рыцари. Все время, остававшееся до обеда, он собирался провести в дворцовом храме и был бы рад видеть Пакс, когда она сочтет это удобным. Пакс показала письмо Льет; та, быстро пробежав его глазами, кивнула. Затем Пакс обернулась к пажу и сказала:
— Разумеется, я принимаю приглашение придворного маршала. Вы можете проводить нас к нему?
— Да, госпожа.
— Кольчугу надеть не хочешь? — негромко спросила Льет. Пакс улыбнулась ей:
— Что, здесь, во дворце?
— Да. На всякий случай.
Пакс уже имела возможность убедиться, что Льет умеет настоять на своем, оставаясь мягкой и ненавязчивой. На этот раз Пакс решила не спорить и, выйдя в соседнюю комнату, с помощью Льет быстро надела кольчугу.
— Я с тобой, — на всякий случай известила ее Льет.
— Как хочешь. Я буду только рада, — сказала Пакс.
Придворный маршал встретил гостей у входа в храмовый зал. Обменявшись с Пакс и Льет положенными приветствиями, он поспешил перейти к делу:
— Госпожа Паксенаррион, если мое предложение не противоречит вашим планам, я был бы рад просить вашего согласия принять участие в церемонии сегодня вечером.
Пакс нахмурилась:
— Не могли бы вы объяснить, что это за церемония, уважаемый маршал…
— Прошу прощения. Я забыл, что мы друг другу не представлены. Мое имя — Секлис. Меня назначили на должность придворного маршала примерно год назад. Так вот, возможно, вы знаете, что орден Колоколов традиционно проводит церемонию посвящения в рыцари в Праздник пира Луапа. На этот раз у них примерно двадцать кандидатов.
Учитывая, что этот орден фактически является ответвлением ордена Геда и различия между нашими доктринами весьма несущественны, мы позволяем им пользоваться нашими фермами и церемониальными залами для посвящения в рыцари. Как и в нашем ордене, под посвящением подразумевают ритуальный поединок кандидата с двумя вооруженными противниками, членами ордена. Разумеется, в сегодняшнем ритуале будут принимать участие и другие маршалы, рыцари наших орденов, ваш покорный слуга, но при этом…
— Насколько я знаю, в церемонии посвящения со стороны ордена могут принимать участие только рыцари? — возразила Пакс.
— Да, конечно, но ведь паладины являются в первую очередь рыцарями, и поэтому… Пакс покачала головой:
— Нет, уважаемый маршал. Я не являюсь рыцарем ордена Геда.
— Вы?! Но ведь вы наверняка… Нет, я конечно, слышал, что вы стали паладином не совсем обычным путем, но мне кажется…
— Уважаемый маршал, позвольте мне все объяснить. Я пробыла в Фин-Пенире совсем недолго и не успела пройти весь курс обучения, не говоря уже о том, чтобы быть посвященной в рыцари. Другое дело, что Верховный Маршал приняла меня в орден кандидатом в паладины до того, как меня посвятили в рыцари. Такие случаи в истории ордена Геда уже бывали.
— Да, но…
— А после похода в Колобию я оказалась непригодна к дальнейшему обучению. Насколько я знаю, все маршалы были поставлены в известность об этом. — Придворный маршал неохотно, как показалось Пакс, кивнул, явно не желая заострять внимание на этом вопросе. — Итак, я ушла из Фин-Пенира, не дослужившись до посвящения в рыцари. Не могу не признать, что в то время даже самым благожелательно относившимся ко мне людям и в голову бы не пришло, что когда-нибудь из меня вновь получится воин, достойный быть кандидатом в рыцари. Мне тоже было, прямо скажем, не до претензий на такую честь.
— Но ведь… теперь вы — паладин?
— Да. Милостью Геда и Великого Господина я стала паладином. Но это произошло без соблюдения всех церемоний и формальностей, установленных в Фин-Пенире. Уважаемый маршал, я не претендую на то, чтобы понимать и раскладывать по полочкам все, что имели в виду боги, когда избирали меня своим паладином. Я лишь выполняю их приказы и, помолившись, пользуюсь теми способностями, которые они даровали мне.
— Я все понял, — кивнул маршал и задумался. — Честно говоря, я никогда не слышал ничего подобного. Я имею в виду сугубо процедурные вопросы. Вы стали паладином, перепрыгнув через несколько ступеней и множество церемоний и ритуалов.
— Похоже, в сегодняшней церемонии я буду для вас лишь обузой…
— Нет, ни в коем случае. — В голосе маршала слышалась убежденность и уверенность. — Если боги решили, что именно вы должны стать их паладином, то кто я такой, чтобы оспаривать их волю, ссылаясь на установленные орденом правила и церемонии? Вы — истинный воин богов; в этом нет никаких сомнений, и этого вполне достаточно. Я повторяю свою просьбу к вам участвовать в сегодняшней церемонии посвящения в рыцари.
— В связи с этим у меня к вам будет еще один вопрос, — сказала Пакс. — У меня нет собственного меча. Этот дан мне лишь на время исполнения моей миссии. Как вы уже слышали, он должен засвидетельствовать, что найденный мною человек действительно является королем Лионии. Я не могу использовать этот клинок для какой бы то ни было иной цели.
— Ну, это не проблема, — улыбнулся маршал Секлис. — На любой ферме Геда, а уж тем более в придворном храме всегда есть большой запас оружия. Вы можете выбрать клинок, который вам понравится. Наш оружейный склад в вашем распоряжении. Разумеется, если вы скажете, что по каким-либо причинам не можете отвлекаться от исполнения задания, ниспосланного вам богами, я ни в коем случае не буду ни на чем настаивать.
— Знаете, господин маршал, я не чувствую никакого внутреннего противодействия и признаюсь, что для меня будет большой честью принять участие в таком ритуале. Единственная моя просьба состоит в том, чтобы вы объяснили мне, как все будет происходить, чтобы я не выглядела полной невеждой.
— Вы знаете, мы не изобретаем ничего особенного. Все церемонии посвящения похожи друг на друга. Разница лишь в деталях. Впрочем… как же я забыл! Пожалуйста, проходите. — Маршал провел Пакс и Льет в зал придворного храма и показал, где и как будет происходить ритуал посвящения.
Зал Геда в королевском дворце Тсайи был по размерам несколько меньше, чем церемониальный зал Фин-Пенира, но общий стиль архитектуры делал его очень похожим на знакомое Пакс помещение. Ряды поднимающихся все выше и выше сидений расходились по обе стороны от центральной площадки, на которой и должны были состояться ритуальные поединки. Кандидатам предстояло войти в одну из дверей зала и выйти в другую, встретив на пути по крайней мере двух вооруженных экзаменаторов.
— Обычно, — сказал Секлис, — мы хорошо знаем наших кандидатов и не ожидаем от них никаких сюрпризов, как, впрочем, и они от нас. Поединок превращается в сугубо ритуальный обмен серией ударов, своего рода прилюдное доказательство того, что посвящаемый действительно может противостоять вооруженному противнику. Впрочем, иногда кандидаты изрядно удивляют нас. В прошлом году был у нас один парень, который на церемонии посвящения победил двух маршалов и ужасно измотал меня, прежде чем я все же сумел доказать превосходство опыта над юностью. Сейчас этот юноша учится на маршала, и полагаю, что в будущем он станет одним из надежнейших слуг Геда. Вынужден предупредить вас, что и на сегодняшней церемонии можно ожидать любых сюрпризов. Дело в том, что многие из кандидатов специально напросились на участие именно в этой церемонии посвящения, чтобы впоследствии иметь возможность сказать, что они стали рыцарями в год коронации наследного принца и принесли ему присягу с первого дня его восхождения на трон. В общем, отступать никто из них не захочет, и нам предстоит испытать двадцать очень достойных и прекрасно подготовленных кандидатов. Так что позволю себе признаться: для меня ваше присутствие на церемонии — это не только вопрос чести, не только обеспечение дополнительной солидности когорте экзаменаторов, но и большая практическая помощь. Понимаете, я созвал маршалов со всех ближайших ферм, упросил кого мог из опытных рыцарей, но, как вы можете представить, при дворе большинство из них либо уже в возрасте, либо изрядно обленились и вряд ли смогут, не опозорившись, противостоять молодым запальчивым кандидатам. В общем, у меня набралось всего пятнадцать экзаменаторов, так что на каждого из нас придется как минимум по два поединка. Ваше участие немало облегчит нашу участь, сэкономив нам силы и избавив от необходимости лишний раз потеть в учебном бою.
— Есть у меня кольчуга, Арис. Но даже паладинам иногда приходит в голову снять ее.
— Понятно, — разочарованно кивнул Арис. — Я-то хотел… Когда мой брат Кирган сказал, что видел вас сегодня, я сразу же решил разыскать вас… А потом я всем смог бы сказать, что видел вас в кольчуге паладина, понимаете?
— Понимаю. Ты хочешь удивить других оруженосцев тем, что видел паладина в полном боевом снаряжении. Арис покраснел и, опустив голову, сказал:
— Знаешь, Пакс… извините, госпожа Паксенаррион, это просто…
— Я знаю, что ты самый младший из оруженосцев, — невозмутимо заметила Пакс, — остальные тебя дразнят, изводят как могут, и ты хочешь любым способом доказать им, что тоже чего-то стоишь.
— Да, но…
— Ты думаешь, что, пообщавшись со мной, сможешь отчасти избежать насмешек и придирок со стороны старших?
— Знаете, госпожа Паксенаррион, — насупившись, сказал Арис, — раньше вы не были такой.
— Нет. Но ведь и ты был другим. Когда мы с тобой познакомились, ты мне бы как младший братишка, совсем ребенок. А теперь ты вырос и не должен забывать, что являешься потомком знатного рода, который может постоять за себя перед другими оруженосцами, не только хвастаясь тем, что водит знакомство с паладином.
Арис кивнул:
— Вы правы. Извините.
— Да ладно, — отмахнулась Пакс. — Я все равно рада, что ты зашел. Я с удовольствием поболтаю с тобой. А то, что другие считают тебя маленьким выскочкой, который хочет погреться в лучах чужой славы, — так это даже лучше.
— Почему?
— Слушай, Арис, я знаю, что котелок у тебя варит.
— Услышав о себе такой лестный отзыв, Арис расправил плечи и довольно заулыбался. Пакс продолжила свою мысль:
— Нет, действительно. Один человек недавно сказал мне, что вне зависимости от того, похожи друг на друга потомки клана Марракаев или нет, их сразу можно отличить от остальных, и именно по тому, как хорошо они соображают. Так вот что я тебе скажу, младший из Марракаев: если пока в силу возраста и меньшей, чем у других, физической силы ты не можешь противостоять им в поединке, старайся побороть их умом и хитростью. Только не думай, что от дружбы с кем-то из взрослых тебе станет легче со сверстниками. А сейчас давай прикинем, чем твоя сообразительность может быть полезна мне.
— Вы хотите сказать, что я могу быть вам полезен? Правда? А что я могу сделать?
— Знаешь, я хотела бы узнать, как распределяются мнения в Регентском Совете. Ну, кто выступает против твоего отца и по каким вопросам. Я, конечно, не предполагаю, что ты знаешь все о политических проблемах государства, но кое-какие сведения до тебя все равно доходят.
— Конечно, я вам все расскажу. Хотите, прямо сейчас? Все, что знаю.
— Ну, если у тебя есть что рассказать, я тебя с удовольствием выслушаю. Только знаешь что, пойдем лучше в соседнюю комнату. Я тебе покажу свою кольчугу и, если хочешь, могу предложить тебе фрукты и сиб.
Оказавшись за столом, Арис пришел в себя и обрел свойственное ему красноречие. Он в таких выражениях рассказал Пакс все, что ему было известно о положении дел в Совете, что Льет едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Пакс ни разу не перебила мальчишку и не стала поправлять его не вполне корректные характеристики некоторых уважаемых лордов. Ей были важны общие впечатления, сложившиеся у мальчика, какими бы запутанными и беспорядочными они ни были.
Единственная уловка, на которую пошла Пакс, — это оброненное будто невзначай имя герцога Пелана. Арис тотчас же ухватился за подкинутую ему идею и стал рассказывать:
— Из-за герцога Пелана, которого за глаза еще называют Рыжим, у отца как раз и идет в последнее время раздор с другими лордами. Пелана, кстати, еще называют Лисом, и я согласен, что это не оскорбление, а вполне подходящее для него прозвище. Но кому я, собственно, говорю? Вы же его лучше моего знаете. Тогда тем более вы поймете меня. Отец говорит, что это не коварство, а здоровая хитрость, проявление острого ума. И вы знаете, далеко не все лорды тут с ним согласны. Кое-кто считает, что герцогу Пелану вообще нельзя доверять. Говорят, что он слишком быстро разбогател, что мол, невозможно за такое короткое время заработать столько денег даже на самых удачных контрактах. По их словам, кто-то точно ему помогает, и этот кто-то — опять же по словам его недоброжелателей — как минимум саймитрис, если не какая-нибудь нечисть рангом повыше.
В этот момент Пакс протянула ему кружку с сибом. Но взгляд юноши настойчиво упирался в кувшин с элем, стоявший на столе. Пакс рассмеялась и, подумав, налила в пустой кубок немного пенистого напитка.
— А еще, — добавил Арис, — брат барона Верракая рассказал своему пажу, что у него есть доказательства связи герцога Пелана с темными силами. Кто-то из тех, кто бывал с герцогом в Ааренисе, видел, как он водит шашни со жрецами разных черных культов, и может это подтвердить.
Пакс не без труда продолжала изображать на лице абсолютное спокойствие. Она лишь удивленно подняла брови, чем подтолкнула Ариса к продолжению рассказа:
— Этот паж сказал мне, что речь идет о женщине, служившей у герцога в роте. Она не захотела оставаться у Пелана на службе, потому что он не то плохо обошелся с нею, не то по какой-то другой причине — точно не знаю. А еще говорят, будто она может доказать, что вы не настоящий паладин. И не только может, но и обязательно это сделает.
— Ну, я думаю, доказать это будет затруднительно для кого бы то ни было, — пробормотала Пакс.
— Ну конечно, я ведь знаю, что вы настоящий паладин, — заверил Пакс Арис. — Я-то сам эту женщину не видел, но Дортон — так зовут этого пажа — говорит, что встречался с ней в замке у отца. По его словам, она высокая, с черными волосами, и в плечах, мол, широкая, как бык. Тут, правда, поправку надо сделать: Дортон — он такой худющий, что, с его точки зрения, и у меня плечи широченные.
Пакс мысленно перебирала всех своих знакомых, но никто не подходил под описание Ариса.
— А ты знаешь, как зовут эти свидетельницу? — спросила она.
— Нет. Дортон сам этого не знает. А что, вы думаете, это кто-то из ваших знакомых?
— Может быть. Если она служила в роте в те же годы, что и я, мы вполне можем быть знакомы. Ты лучше вспомни, не слышал ли о ней чего-нибудь еще.
К сожалению, о таинственной свидетельнице Арис больше ничего не знал. Он стал путано и долго пересказывать рассуждения оруженосцев и пажей о других дворцовых проблемах. рассказал он о посвящении в рыцари второго сына младшего брата барона Кланнаэта, о наследнике Комхальта, об одной девушке из крепости Дестваорна, которая каким-то непостижимым для Пакс образом должна была влиять на мнение Комхальта в споре с Марракаем по поводу увеличения бюджета, выделяемого на королевскую стражу. Через несколько минут Пакс поняла, что окончательно потеряла нить повествования, и решила, что пора остановить этот поток домыслов, перепутанных обрывков чужих мыслей и мальчишеских суждений. Она уже готова была отослать Ариса под каким-нибудь благовидным предлогом, но тут во входную дверь снова постучали. Арис явно испугался.
— Слушай, Пакс, — прошептал он, — а вдруг это Кирган? Тебе обязательно говорить ему, что я у тебя?
— А что? Думаешь, он рассердится?
— Если узнает, что я здесь, конечно, рассердится. Когда я ему сегодня только заикнулся, что мы с тобой знакомы, он сразу же потребовал, чтобы я не лез к тебе и оставил гостью в покое.
Льет подтвердила, что госпожу Паксенаррион хочет видеть Кирган Марракай. Пакс встала и подтолкнула вставшего вместе с нею Ариса к дверям в гостиную.
— Не бойся. Вот заодно и узнаешь, что такое покровительство паладина.
Увидев входящую в гостиную Пакс, Кирган вежливо поклонился ей, а когда заметил за ее спиной младшего брата, нахмурился и сказал:
— Я прошу прощения, госпожа Паксенаррион, за то, что беспокою вас. Но я предполагал — и, похоже, мои предположения оказались верными, — что мой младший брат может оказаться излишне назойливым.
— Позволю себе возразить вам, уважаемый Кирган Марракай, — столь же вежливо и церемонно ответила Пакс. — Ваш брат вовсе не надоедал мне, а, наоборот, предоставлял очень важные сведения, за что я ему чрезвычайно благодарна. Дело в том, что, не имея практически никаких знакомств при дворе, я не знала, к кому мне обратиться с моими вопросами.
— Вы сами попросили, чтобы он к вам зашел? — не веря своим ушам, спросил Кирган.
Пакс улыбнулась:
— Ну, если быть совсем откровенной, это не совсем так Но позволю себе напомнить, что у меня была возможность убедиться в верности вашего брата, когда мы вместе находились в Фин-Пенире. Его мнение мне далеко не безразлично и я готова прислушаться к его оценке того, что происходит при дворе. Мы поговорили буквально в течение нескольких минут, и, уверяю вас, я бы не стала задерживать его надолго не заручившись при этом разрешением лорда Коствана.
— А я у него отпросился, — пискнул Арис из-за ее спины. Пакс и Кирган сурово посмотрели на него, отчего тот как-то съежился, словно даже став меньше ростом. Затем Пакс снова поглядела на Киргана и любезно улыбнулась ему:
— Ну а теперь, как раз когда мы с вашим братом закончили беседу, я позволю себе попросить вас уделить мне несколько минут.
— Меня? — Кирган был явно удивлен таким оборотом дела.
— Да. А что в этом странного? Есть вещи, в которых пажи и младшие оруженосцы разбираются лучше, чем наследники престолов. А кроме того, я не хотела бы отвлекать принцев и лордов по поводу не самых существенных вопросов. Ну так что, найдется у вас для меня несколько минут?
Кирган согласно закивал и, повинуясь приглашающему жесту Пакс, проследовал за ней во вторую комнату ее покоев. Арис тем временем проскользнул за ее спиной в направлении входной двери, провожаемый последним строгим взглядом старшего брата.
— Скажите, он действительно был вам нужен, — спросил Кирган, — или вы просто заодно с этим настырным и бестолковым мальчишкой?
Несмотря на суровый тон Киргана, Пакс почувствовала в его словах нежность к младшему брату.
— Паладин заодно, как вы изволили выразиться, с настырным и бестолковым мальчишкой? Как вы это себе представляете?
И Кирган, и Льет, и сама Пакс не могли не рассмеяться, представив себе такой тайный сговор. Затем Пакс уже менее официальным тоном сказала:
— Я хорошо запомнила его по Фин-Пениру. Действительно непослушный, вечно лезущий не в свое дело мальчишка. Но, несмотря на все его проступки, я уверена в его преданности и честности. Я думаю, вы не станете отрицать наличие этих качеств у своего брата. А расспрашивала я его вот о чем: понимаете, Кирган, мне необходимо было узнать кое-что из того, о чем шепчутся и судачат при дворе. Не буду объяснять зачем, но мне это в самом деле нужно. Он рассказал мне то, что ему известно, и поверьте, я вряд ли могла бы обратиться к кому-то другому с таким вопросом.
— А ко мне?
Пакс пристально посмотрела ему в глаза. Встретившись с Кирганом утром, она подумала, что он принадлежит к хорошо знакомому ей типу молодых наследников известных родов, которые так гордо и заносчиво вели себя в Фин-Пенире. Впрочем, что-то ей подсказывало, что за внешней надменностью в нем кроется такое же открытое и доброе сердце, как и у Ариса.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — сказала Пакс. — Может быть, они покажутся вам странными и даже оскорбительными, но я прошу учесть, что мне ничего не известно о положении дел при дворе. Я пользуюсь лишь искаженными сведениями, доходящими до меня в виде слухов и сплетен. Поэтому, Кирган, повторю: не обижайтесь. Итак, не желая никого оскорбить или в чем-то заподозрить, я все же спрашиваю: ваш отец верен короне Тсайи? А вы лично?
Юноша поджал губы и сказал:
— Мне следовало ожидать этого вопроса. Как я понимаю, по пути сюда с восточной границы вы ехали через земли, принадлежащие барону Верракаю. Что ж… Что творится у моего отца в душе — ведомо только ему, уважаемая госпожа. Но, насколько мне известно, он был и остается верным слугой королевского дома Тсайи. Что же касается меня, я отношусь к наследному принцу, как к брату. Поверьте, это действительно так, хотя я не стал бы заявлять о своих чувствах на публике. Я лишь отвечаю на ваш вопрос. И когда я сам стану герцогом, я буду так же верно служить ему.
— Очень хорошо. Именно такой ответ я и ожидала услышать. А теперь другой вопрос: вам известно, что за свидетельница собирается, по словам Ариса, выступить против герцога Пелана и подтвердить выдвинутые против него обвинения?
— Нет. Кто она такая, мне неизвестно. Я только слышал, что есть такой человек, и все. Кстати, многие лорды были очень удивлены тем, что эта женщина раньше служила в Роте самого герцога Пелана. Обычно его ветераны, вне зависимости от того, сколько они у него прослужили, отзываются о нем либо хорошо, либо очень хорошо.
— Смею вас заверить, делают они это не без причины, — сказала Пакс. — Ну что ж, теперь последний вопрос: какого вы сами мнения о герцоге Пелане?
— Я? — Юноша улыбнулся. — Мне он всегда нравился. Отцу тоже. Он говорил, что в Пелане больше благородства, чем в любом так называемом благородном лорде в нашем королевстве. По его словам, это одна из причин, почему они к нему так прицепились. Со мной герцог Пелан всегда был вежлив и справедлив. Я с удовольствием всегда наблюдал за тем, как он руководит своей ротой. Впрочем, вы служили у него и сами все знаете.
— Ну, мое-то мнение давно известно, и вряд ли кто-то сможет изменить его, — сказала Пакс. — Мне было важно выяснить, что думаете о нем вы и как относятся к нему некоторые другие. Приехав в Вереллу сегодня утром, я обнаружила, что мой бывший командир вызван сюда едва ли не на суд. Разумеется, я ни на шаг не отступлю от выполнения своей миссии, но вы же понимаете: после всего, что герцог Пелан для меня сделал…
— Вы хотите выступить в его защиту? Здорово! Я хотел сказать, что это, конечно, не моего ума дело, но очень уж мне не по душе, как выдвигает свои обвинения барон Верракай. У меня ощущение, что он сам все время лжет и просто пытается запутать всех остальных. Видит Гед, однажды я чуть было не взорвался и не наговорил ему того, что не имею права высказывать по рангу, и хорошо еще, что отец выставил меня из зала Регентского Совета, сказав, чтобы я поостыл и поучился вежливости. Я на отца не сержусь: этикет есть этикет, и ему действительно нужно договариваться с другими членами Совета…
— Кирган, скажите своему отцу, чтобы он был поосторожнее, — глядя в глаза юноше, сказала Пакс. — У меня такое ощущение, что Верракай неспроста противоречит вашему отцу и пытается дискредитировать герцога Пелана. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь герцогу в нужную минуту. Вот тогда ему и понадобится поддержка надежных друзей и честных придворных.
— Я все передам отцу слово в слово, — тоже заметно посерьезнев, сказал Кирган. Встав из-за стола, он по-военному отдал честь и спросил:
— Разрешите идти?
— Вы свободны, Кирган Марракай, — так же четко и спокойно ответила ему Пакс. Затем, подмигнув, поинтересовалась:
— Признайтесь, по-моему, я на некоторое время отсрочила изрядную трепку, которую должен был схлопотать ваш младший брат?
— Нет, госпожа… то есть да. В общем, честно говоря, повезло ему, что я не добрался до него сразу же, как только он покинул ваши покои. — Кирган рассмеялся и, разведя руками, добавил:
— Вообще-то дело не только и не столько в том, что он осмелился побеспокоить вас. Я полагаю, вы смогли бы отшить любого непрошеного гостя. Куда больше меня интересовало, что делал этот сопляк в комнате нашей двоюродной сестры вчера вечером. Он, кстати, вам об этом не рассказывал, не хвастался?
— Уверяю вас, Кирган, если бы мы с вашим братом и обсуждали такие дела, я бы ни за что не раскрыла вам его тайны. Дружба есть дружба. — Она со смехом распахнула дверь и увидела в коридоре, на расстоянии буквально пары шагов от ее покоев, двух королевских слуг, которые будто бы случайно проходили мимо. — Учтите, Кирган, — громко, так, чтобы ее слышали в коридоре, сказала Пакс, — если юный Арис захочет заглянуть ко мне, я буду рада его видеть. Считайте, что мое разрешение он получил. Мы были с ним друзьями в Фин-Пенире, а друзей я не забываю, даже самых младших. Кроме этого, он, конечно, должен отпроситься у своего господина, но, повторяю, вашего позволения спрашивать он не обязан.
Кирган перешагнул порог с серьезным и суровым выражением лица, будто его действительно только что отчитали. Но, развернувшись и зная, что его никто, кроме Пакс, не видит, он залихватски подмигнул ей. Закрывая за ним дверь, Пакс подумала, что совершенно согласна с маршалом Пилианом, утверждавшим, будто все потомки рода Марракай, даже самые юные, отличаются природной сообразительностью. Льет понимающе кивнула.
— Я думаю, твои последние слова послужат хорошим объяснением визита Киргана для всех, кто вас подслушивал.
— Я на это и рассчитывала, — сказала Пакс, вздохнула и потянулась. Она с большим удовольствием поспала бы сейчас несколько часов, но понимала, что нельзя терять времени. Она пожалела, что не спросила у молодых оруженосцев, предусмотрено ли присутствие герцога на церемонии в храме Геда. От размышлений ее отвлек очередной стук в дверь. Когда Льет открыла, на пороге стоял придворный паж в парадном камзоле.
— Приношу свои извинения за беспокойство, — сказал он. — Я должен вручить госпоже Паксенаррион это послание и дождаться ее ответа.
Пакс кивнула, взяла у пажа конверт и вскрыла его. Придворный маршал Секлис очень рассчитывал на встречу с нею перед вечерней церемонией посвящения в рыцари. Все время, остававшееся до обеда, он собирался провести в дворцовом храме и был бы рад видеть Пакс, когда она сочтет это удобным. Пакс показала письмо Льет; та, быстро пробежав его глазами, кивнула. Затем Пакс обернулась к пажу и сказала:
— Разумеется, я принимаю приглашение придворного маршала. Вы можете проводить нас к нему?
— Да, госпожа.
— Кольчугу надеть не хочешь? — негромко спросила Льет. Пакс улыбнулась ей:
— Что, здесь, во дворце?
— Да. На всякий случай.
Пакс уже имела возможность убедиться, что Льет умеет настоять на своем, оставаясь мягкой и ненавязчивой. На этот раз Пакс решила не спорить и, выйдя в соседнюю комнату, с помощью Льет быстро надела кольчугу.
— Я с тобой, — на всякий случай известила ее Льет.
— Как хочешь. Я буду только рада, — сказала Пакс.
Придворный маршал встретил гостей у входа в храмовый зал. Обменявшись с Пакс и Льет положенными приветствиями, он поспешил перейти к делу:
— Госпожа Паксенаррион, если мое предложение не противоречит вашим планам, я был бы рад просить вашего согласия принять участие в церемонии сегодня вечером.
Пакс нахмурилась:
— Не могли бы вы объяснить, что это за церемония, уважаемый маршал…
— Прошу прощения. Я забыл, что мы друг другу не представлены. Мое имя — Секлис. Меня назначили на должность придворного маршала примерно год назад. Так вот, возможно, вы знаете, что орден Колоколов традиционно проводит церемонию посвящения в рыцари в Праздник пира Луапа. На этот раз у них примерно двадцать кандидатов.
Учитывая, что этот орден фактически является ответвлением ордена Геда и различия между нашими доктринами весьма несущественны, мы позволяем им пользоваться нашими фермами и церемониальными залами для посвящения в рыцари. Как и в нашем ордене, под посвящением подразумевают ритуальный поединок кандидата с двумя вооруженными противниками, членами ордена. Разумеется, в сегодняшнем ритуале будут принимать участие и другие маршалы, рыцари наших орденов, ваш покорный слуга, но при этом…
— Насколько я знаю, в церемонии посвящения со стороны ордена могут принимать участие только рыцари? — возразила Пакс.
— Да, конечно, но ведь паладины являются в первую очередь рыцарями, и поэтому… Пакс покачала головой:
— Нет, уважаемый маршал. Я не являюсь рыцарем ордена Геда.
— Вы?! Но ведь вы наверняка… Нет, я конечно, слышал, что вы стали паладином не совсем обычным путем, но мне кажется…
— Уважаемый маршал, позвольте мне все объяснить. Я пробыла в Фин-Пенире совсем недолго и не успела пройти весь курс обучения, не говоря уже о том, чтобы быть посвященной в рыцари. Другое дело, что Верховный Маршал приняла меня в орден кандидатом в паладины до того, как меня посвятили в рыцари. Такие случаи в истории ордена Геда уже бывали.
— Да, но…
— А после похода в Колобию я оказалась непригодна к дальнейшему обучению. Насколько я знаю, все маршалы были поставлены в известность об этом. — Придворный маршал неохотно, как показалось Пакс, кивнул, явно не желая заострять внимание на этом вопросе. — Итак, я ушла из Фин-Пенира, не дослужившись до посвящения в рыцари. Не могу не признать, что в то время даже самым благожелательно относившимся ко мне людям и в голову бы не пришло, что когда-нибудь из меня вновь получится воин, достойный быть кандидатом в рыцари. Мне тоже было, прямо скажем, не до претензий на такую честь.
— Но ведь… теперь вы — паладин?
— Да. Милостью Геда и Великого Господина я стала паладином. Но это произошло без соблюдения всех церемоний и формальностей, установленных в Фин-Пенире. Уважаемый маршал, я не претендую на то, чтобы понимать и раскладывать по полочкам все, что имели в виду боги, когда избирали меня своим паладином. Я лишь выполняю их приказы и, помолившись, пользуюсь теми способностями, которые они даровали мне.
— Я все понял, — кивнул маршал и задумался. — Честно говоря, я никогда не слышал ничего подобного. Я имею в виду сугубо процедурные вопросы. Вы стали паладином, перепрыгнув через несколько ступеней и множество церемоний и ритуалов.
— Похоже, в сегодняшней церемонии я буду для вас лишь обузой…
— Нет, ни в коем случае. — В голосе маршала слышалась убежденность и уверенность. — Если боги решили, что именно вы должны стать их паладином, то кто я такой, чтобы оспаривать их волю, ссылаясь на установленные орденом правила и церемонии? Вы — истинный воин богов; в этом нет никаких сомнений, и этого вполне достаточно. Я повторяю свою просьбу к вам участвовать в сегодняшней церемонии посвящения в рыцари.
— В связи с этим у меня к вам будет еще один вопрос, — сказала Пакс. — У меня нет собственного меча. Этот дан мне лишь на время исполнения моей миссии. Как вы уже слышали, он должен засвидетельствовать, что найденный мною человек действительно является королем Лионии. Я не могу использовать этот клинок для какой бы то ни было иной цели.
— Ну, это не проблема, — улыбнулся маршал Секлис. — На любой ферме Геда, а уж тем более в придворном храме всегда есть большой запас оружия. Вы можете выбрать клинок, который вам понравится. Наш оружейный склад в вашем распоряжении. Разумеется, если вы скажете, что по каким-либо причинам не можете отвлекаться от исполнения задания, ниспосланного вам богами, я ни в коем случае не буду ни на чем настаивать.
— Знаете, господин маршал, я не чувствую никакого внутреннего противодействия и признаюсь, что для меня будет большой честью принять участие в таком ритуале. Единственная моя просьба состоит в том, чтобы вы объяснили мне, как все будет происходить, чтобы я не выглядела полной невеждой.
— Вы знаете, мы не изобретаем ничего особенного. Все церемонии посвящения похожи друг на друга. Разница лишь в деталях. Впрочем… как же я забыл! Пожалуйста, проходите. — Маршал провел Пакс и Льет в зал придворного храма и показал, где и как будет происходить ритуал посвящения.
Зал Геда в королевском дворце Тсайи был по размерам несколько меньше, чем церемониальный зал Фин-Пенира, но общий стиль архитектуры делал его очень похожим на знакомое Пакс помещение. Ряды поднимающихся все выше и выше сидений расходились по обе стороны от центральной площадки, на которой и должны были состояться ритуальные поединки. Кандидатам предстояло войти в одну из дверей зала и выйти в другую, встретив на пути по крайней мере двух вооруженных экзаменаторов.
— Обычно, — сказал Секлис, — мы хорошо знаем наших кандидатов и не ожидаем от них никаких сюрпризов, как, впрочем, и они от нас. Поединок превращается в сугубо ритуальный обмен серией ударов, своего рода прилюдное доказательство того, что посвящаемый действительно может противостоять вооруженному противнику. Впрочем, иногда кандидаты изрядно удивляют нас. В прошлом году был у нас один парень, который на церемонии посвящения победил двух маршалов и ужасно измотал меня, прежде чем я все же сумел доказать превосходство опыта над юностью. Сейчас этот юноша учится на маршала, и полагаю, что в будущем он станет одним из надежнейших слуг Геда. Вынужден предупредить вас, что и на сегодняшней церемонии можно ожидать любых сюрпризов. Дело в том, что многие из кандидатов специально напросились на участие именно в этой церемонии посвящения, чтобы впоследствии иметь возможность сказать, что они стали рыцарями в год коронации наследного принца и принесли ему присягу с первого дня его восхождения на трон. В общем, отступать никто из них не захочет, и нам предстоит испытать двадцать очень достойных и прекрасно подготовленных кандидатов. Так что позволю себе признаться: для меня ваше присутствие на церемонии — это не только вопрос чести, не только обеспечение дополнительной солидности когорте экзаменаторов, но и большая практическая помощь. Понимаете, я созвал маршалов со всех ближайших ферм, упросил кого мог из опытных рыцарей, но, как вы можете представить, при дворе большинство из них либо уже в возрасте, либо изрядно обленились и вряд ли смогут, не опозорившись, противостоять молодым запальчивым кандидатам. В общем, у меня набралось всего пятнадцать экзаменаторов, так что на каждого из нас придется как минимум по два поединка. Ваше участие немало облегчит нашу участь, сэкономив нам силы и избавив от необходимости лишний раз потеть в учебном бою.