Страница:
В этот день выдалась ветреная погода, небо избороздили высокие перистые облака, сгущавшиеся на западе в однообразную серую массу. Этой ночью впервые за две недели проводилась чистка города с помощью ливня. Очевидно, в отсутствие признанных магов в области водной стихии, Химеррия и Дрюммокса, работу пришлось выполнить вивисектору Шуггеру.
До десяти часов Бессет так и не появился, и магистр решил поехать в Орден. Повинуясь неясному побуждению, он надел свой старый темно-зеленый плащ, ни разу не использованный им за последние семь лет. Оставалось надеяться, что его помощник догадается прибыть в Орден с отчетом о своей ночной вылазке. «Отсыпается, наверное», – неодобрительно подумал он, направив Скути привычной дорогой, через Сермяжную площадь. Проезжая мимо медицинской Академии, он на минуту остановился, в сомнении рассматривая руку, но потом вновь тронул поводья. Вряд ли медики смогут дать ему дельный совет, не зная причины появления ран.
Войдя в холл здания Ордена, следователь наткнулся на хмурого Блоттера, с недовольным видом расхаживавшего из угла в угол.
– Господин Валлент! Мастер Деррек приказал мне сообщить вам, что он будет ожидать вас у себя в кабинете до одиннадцати часов.
– Он сейчас у себя? – встревожился магистр. – Что-то стряслось?
– Не могу знать, – буркнул привратник и скрылся в своей каморке, откуда тотчас раздался хор звериных и птичьих голосов. Поднявшись на третий этаж и протопав по коридору, Валлент постучал в кабинет Мастера.
Деррек сидел за столом и читал какую-то книгу, судя по ветхому переплету, довольно старинную. Увидев посетителя, Деррек медленно, с демонстративной неторопливостью вложил в книгу черную закладку и спрятал фолиант в ящик стола, затем указал Валленту на свободное кресло и без выражения произнес:
– Ваш помощник в настоящий момент находится в одиночной камере Отдела. Он был доставлен туда ночью, после того, как незаконно проник на территорию частного владения. Точнее, усадьбы.
Магистр изобразил удивление:
– Интересно, что ему там понадобилось? А кто хозяин?..
– Советник Императора по экономике, Зиммельн. А с первым вопросом – что он там делал в такое время – вам придется разбираться самостоятельно. Если помните, Бессет временно был приписан к вам, следовательно, вам же и расплачиваться за его незаконные действия.
Мастер говорил отменно вежливо, но Валлент чувствовал в его голосе сдерживаемые эмоции, и он не был уверен, что они носят положительный оттенок. Если даже Деррек еще не догадался осмотреть своего крокодила, сегодня он вполне может сделать это, и тогда неизвестно, удастся ли восстановить местонахождение действующих лиц в момент смерти Мегаллина. «Нет, не может быть! Он наверняка вскрывал это карликовое чудовище! – обожгла магистра внезапная мысль, и подозрения в том, что он не понимает чего-то важного, зашевелились в следователе. – Или Мастер не знает о чудесных свойствах своего чучела? Зачем в таком случае он нашпиговал помещения Ордена Шуггеровыми поделками?»
– Расплачиваться? – пробормотал Валлент.
– Хозяин требует приличную компенсацию за поврежденный цветник. Надеюсь, Бессет не выполнял таким вопиющим образом ваше распоряжение?
– Что вы, господин Деррек! – «возмутился» Валлент. В руке неожиданно возникла и поползла вверх нестерпимая боль, и он с трудом сдержался, чтобы не застонать.
– Вам дурно? – Деррек приподнялся на своем месте и наклонился над столом, вонзив в лицо магистру пристальный, неуловимо хищный взгляд, лишенный и тени сочувствия. Но Валлент уже оправился и разжал зубы в ухмылке:
– Желудок пошаливает.
Тонкие руки Мастера, напряженно прижатые к столешнице, медленно расслабились и скользнули вслед за его телом, вернувшимся в прежнее положение. Валлент проследил за крупным изумрудным кольцом, насаженным на средний палец правой руки секретаря, и поднял глаза на собеседника. Деррек извлек из ящика стола какую-то сложенную вчетверо бумагу и протянул ее магистру. «Предъявитель сего выполняет личное поручение секретаря Императора. Просьба оказывать всяческое содействие его работе», – прочитал Валлент. Все это было написано на бланке Канцелярии и несло на себе ее представительную печать.
– И что, срабатывало? – хмуро полюбопытствовал Деррек.
– Безотказно, – польстил ему Валлент. Он вновь свернул бумагу и сунул ее в карман плаща. – Это все, что вы хотели мне сообщить?
– Нет, – сказал Деррек. – Первое: когда придете в Отдел, прошу вас не забывать, что расследование остается секретным. И второе: вчера Император интересовался у меня, удалось ли вам продвинуться вперед.
– Я близок к разгадке, – ответил магистр.
– Версия о виновности вице-консула подтверждается?
– Скорее нет. И прежде всего потому, что у него не было возможности похитить фолиант Крисса.
– Вы хотите сказать, что он по-прежнему в Ордене?
– Вы же мне говорили, что обыскали Орден своим способом! Я не подвергаю ваши выводы сомнению. Другое дело – кто именно мог вынести книгу из здания так, чтобы этого не заметила ваша охранная система.
Деррек некоторое время помолчал, вертя длинными пальцами перо. Его взгляд рассеянно блуждал по кабинету, время от времени натыкаясь на полку с карликовым крокодилом.
– Мегаллин мог, – сказал он. – Но я не вижу в этом ни малейшего смысла. Почему он захотел скрыть такую, в общем, обычную вещь, как вынос магического предмета из здания? Я сам постоянно ношу при себе вещи, числящиеся в собственности Ордена… Если я вас правильно понял, вы склоняетесь ко второй версии: Мегаллин задохнулся без посторонней помощи, неосторожно применив заклинание обратного вихря.
– Да, – уверенно заявил магистр. – Я именно склоняюсь к этому, вы верно заметили. И в то же время полностью исключить чей-либо злой умысел пока не могу. – В действительности Валлент был практически уверен в «чьем-либо злом умысле», но признаваться в этом счел неразумным. – Прошу вас принять во внимание, что расследование длится всего неделю, и я успел сделать только несколько робких шагов по пути Мегаллина. Я имею ввиду – к магии третьего уровня.
– Это любопытно, – медленно проговорил Мастер, наклоняясь к собеседнику. – То есть вы полагаете, что между его смертью и опытами есть прямая связь? Иными словами, именно его эксперимент сам по себе и стал причиной гибели Мегаллина?
– Я подозреваю это, – кивнул Валлент. О других своих предположениях он распространяться не стал.
Секретарь поднялся из-за стола и прошел к светлому прямоугольнику открытого окна, заложив руки за спину.
– И все же вы готовы рискнуть и продолжить магические исследования? – вдруг полуутвердительно спросил он, не глядя в сторону магистра. Тот какое-то время молчал, украдкой рассматривая черные точки на запястье. Они буквально притягивали к себе его взгляд.
– Я согласился расследовать смерть мага, – сказал он, – и получил за это достаточную плату.
Порыв влажного ветра пошевелил воротник красного плаща мага.
– У меня будет что сообщить Императору, – проговорил он, поворачиваясь к гостю, и по интонации тот догадался, что беседа окончена. Валлент встал, коротко поклонился и вышел из кабинета, намереваясь без промедления отправиться в Отдел частных расследований.
Известие о том, что его помощника изловили во владениях Зиммельна, внесло изрядную сумятицу в мысленные построения следователя. Во время пешего перехода в Отдел по мокрым, продуваемым переулкам – он решил оставить Скути в конюшне – магистр безуспешно пытался изобрести связь между Зиммельном и «беременной» дамой. Может быть, сам помощник сможет дать ему хоть какие-нибудь пояснения? На этот раз никто не «выгуливал» преступников от магии: ночной дождь смыл большую часть мусора в водосток, и пятачок перед зданием не нуждался в чистке.
Толкнув скрипучую дверь, Валлент вышел в пыльный, разделенный надвое холл, темный и перегруженный избытком ветхой мебели – каких-то стульев, вешалок и тому подобного. По другую сторону перегородки скучал дежурный страж, от безделья наводивший куском мешковины блеск на свою короткую саблю. Он с любопытством уставился на посетителя, облаченного в традиционные цвета Отдела.
– Господин Груммельн у себя?
– Вы хотите, чтобы я доложил о вас? – Солдат приподнялся и повертел в руке свое оружие.
– Я и сам могу это сделать, – отрывисто сказал магистр, сдерживаясь, чтобы не применить одно из боевых заклинаний, почерпнутых им из труда Берттола. Крестьянская физиономия охранника раздражала его своим подозрительно-туповатым выражением. – Загляните в Журнал почетных гостей, на страницу семьдесят три. Мое имя Валлент, восьмое сверху.
Искоса посматривая на посетителя, страж извлек из ящика указанную книгу и медленно пролистал несколько страниц, не сумев сразу попасть на нужную. Наконец он еще раз оглядел гостя с головы до ног и скинул крючок на дверце. Во времена Валлента такие препоны могли бы вызвать волну возмущения у толп посетителей, сновавших по зданию Отдела, так что она быстро докатилась бы до Канцелярии. В который раз следователь отогнал навязчиво засевшую в его сознании мысль, что с двенадцатого года, если что-то и менялось, то лишь в худшую сторону.
По коридору и лестнице, ведущей на второй этаж, двигалось в разные стороны три-четыре сотрудника Отдела. Тут же, в специальном закутке для посетителей, на потрепанном диване сидела пожилая женщина, с надеждой слушавшая девушку в форменной одежде. Никто не обратил на Валлента особого внимания – Отдел частенько посещали его ветераны, чтобы распить с бывшими сослуживцами бутылку пива и вспомнить свои былые подвиги. Обшарпанные стены и какой-то грязноватый полумрак произвели на Валлента удручающее впечатление.
Когда он, постучав, вошел к бывшему шефу, тот распекал какого-то незнакомого Валленту сотрудника, тыкая мясистым пальцем в кипу бумаг. Молодой следователь покорно кивал и мычал нечто невнятное в свое оправдание. Редкая седая шевелюра Груммельна стала еще меньше в размерах, практически затерявшись на обнаженных просторах его мощного, красноватого черепа.
В первый момент близорукий Груммельн не узнал магистра и приготовился было отчитать его за вторжение.
– Здравствуйте, шеф, – приветствовал его Валлент, скромно остановившись рядом с дверью. Многолетний хозяин Отдела улыбнулся – у него была поразительная память на голоса – и кивнул гостю.
– Ты все понял? – спросил он у подчиненного. Тот обреченно кивнул.
– Переделаешь текст к четвергу. С таким сочинением ты не только не добьешься обвинительного заключения, но и сам можешь угодить в кутузку за клевету. Явился наконец! – с усмешкой сказал он Валленту, едва дверь за сотрудником Отдела закрылась. – Ну, рассказывай, что за дела у тебя с этим парнем. Мне Мастер сегодня утром сказал, что этот, как же его зовут… канцелярист временно придан тебе. Штраф ты заплатишь?
– Заплачу, куда деваться… Надеюсь, он успел вырвать нужное мне растение.
– Что за растение? – удивился Груммельн. – Он что же, из-за какого-то цветка полез в чужой огород?
– Ты разбираешься в ботанике? Да, я попросил его достать мне редкую траву, которую видел только на участке Зиммельна. Кажется, тот специально заказывал семена в Азиане. Это нужно для протокола?
– Какой протокол! – отмахнулся шеф. – С такой мелочью мы стараемся не связываемся, хватает забот поважнее. Но принадлежность участка советнику Императора, как ты понимаешь, формально не позволяет мне просто так закрыть дело… Кстати, никаких растений при нем не нашли, изъяли только бумажку из Канцелярии, которая якобы дает ему право творить что вздумается. Но печать оказалась подлинной. Тем не менее мы реквизировали этот «документ», я с утра послал его секретарю Императора, пусть сам разбирается. Значит, ты не собирался устраивать на советника покушение?
– Конечно, нет! Я похож на сумасшедшего?
Груммельн какое-то время молчал, с интересом рассматривая хладнокровного ветерана. Наконец он сказал:
– Я не стану выпытывать у тебя подробности – обойдемся без этих протокольных штучек. Но все же знай, что я отпущу его с тобой только потому, что секретарь просил меня замять ваше дело и не дать ему дойти до официального разбирательства. Выдадим твоего парнишку за мелкого хулигана, полезшего за цветами для своей девчонки… Значит, ты все еще занимаешься магией? – вдруг спросил он.
– Ты же знаешь, что я держу магазин.
Груммельн пренебрежительно махнул рукой
– Ладно, пусть будет трава. Будем считать, что он спрашивал у охраны про дом с красными воротами из чистого любопытства. Тряс своей канцелярской бумажкой, обижался на непонимание стражи…
Магистр похолодел.
– Это было уже после его поимки?
– До, дружище, до, а не после, – усмехнулся шеф. – Самостоятельность подчиненных – полезная штука, но в известных пределах.
Валлент промолчал, отвернувшись к окну. На стекле появились мелкие, еле заметные капли дождя.
Камера для временно задержанных находилась в подвальном помещении, за массивной металлической решеткой. Сам подвал освещался единственным факелом, нещадно чадящим, и у Валлента тут же начали слезиться глаза. В дальнем углу в разнообразных позах расположилось три человека, и в одном из них магистр узнал своего помощника. Тот сидел на каменном полу, положив голову на сложенные на коленях руки, и никак не отреагировал на стук открываемой двери. Шеф Отдела показал стражу на замок, и тот, поковырявшись ключом в громоздком механизме, отворил дверь в клетку.
– Так всю ночь и просидел, – буркнул Груммельн. – Пытались его допросить, а он все знай свое твердит: позовите, мол, магистра Валлента, он все объяснит.
Бессет поднял голову, протер глаза и вскочил.
– Господин Валлент, меня отпускают? – спросил он у следователя.
– Иди уж, хулиган, – пробурчал Груммельн. – В следующий раз так просто не отделаешься. Вот квитанция, зайди в бухгалтерию. – Он протянул бывшему сотруднику бумажку с проставленной на ней суммой штрафа.
– Девяносто девять дукатов, – пробормотал Валлент и поднял взгляд на смущенного юношу. Тот пожал плечами и понурил голову. Его растрепанный хвост на затылке безвольно повис между лопаток.
Спустя четверть часа магистр покинул наконец Отдел, облегчив кошелек на указанную в квитанции сумму. Он все еще надеялся, что Бессету удалось добыть сведения, которые стоили бы таких денег. Помощник ждал его возле крыльца, ковыряя носком сапога комок грязи, и не обращал внимания на мелкий дождь, сыпавшийся из низкой, бесконечной тучи. При дневном свете его одежда выглядела весьма неприглядно – так, будто он основательно вывалял ее в грязи, а потом небрежно прополоскал в Хеттике. Пахла она так же сомнительно.
– Голоден?
Бессет неуверенно кивнул.
В «Эвране» в этот час не оказалось ни единого посетителя, и Валлент с помощником заняли столик подальше от стойки. Друппон приветствовал магистра как завсегдатая и доверительно проговорил:
– Есть хайкумские зеркальные крабы, доставили вчера вечером.
– Сегодня я стеснен в средствах, – сказал магистр. – Ограничимся тем, что попроще.
Кравчий поскучнел, но принял заказ на свиные котлеты и вареный картофель.
– Зачем ты вломился на сторожевой пост? – спросил магистр, дождавшись того момента, когда юноша жадно проглотил свою порцию и умиротворенно отхлебнул из бокала пиво. Бессет удрученно вздохнул. – Рассказывай с самого начала.
– Я дождался темноты и пошел пешком к Восточным воротам, – собравшись с мыслями, начал доклад юноша. – Мне… не нравилась затея лезть через забор и подглядывать за незнакомыми людьми, и еще я решил, что таким образом я не узнаю, кто там живет. Что мне скажут чужие лица?..
Бессет, время от времени сбиваясь на оправдания собственных действий, поведал магистру о своих ночных похождениях.
Мучимый сомнениями, он долго колебался, но в конце концов постучал в одну из сторожек, рядом с воротами. Представился сотрудником Канцелярии, разыскивающим арендатора земли по делу о неуплате налога, и в доказательство своих слов предъявил им бумагу с печатью. Один из охранников показался ему знакомым, но он не вспомнил, где его видел. Оба стража, капрал и простой гвардеец, отнеслись к его речам с пониманием, но выразили сожаление, что не имеют сведений о владельцах домов в поселке. То есть они не раз видели их, но принадлежность конкретных строений им неведома, а потому содействовать Бессету они не в силах. При этом они как-то многозначительно переглядывались, но тогда юноша не придал этому значения, и лишь позже до него дошел смысл их обмена взглядами. Он спросил их о владельце дома с красными воротами, но они не смогли вспомнить, кто проезжал через них. Ничего не добившись от стражников, Бессет сказал им, что завтра придет пораньше, чтобы застать дома самого хозяина, и удалился. В это время небо затянули тучи, и он догадался, что предстоит плановая промывка канализации, а это могло облегчить ему проникновение за ограду. Отойдя от сторожки, он посидел на каком-то пеньке, пока не пошел дождь и его шаги не стали бесшумными на фоне непрерывного шороха капель. Идти по улице он не отважился, отправившись к цели вдоль стены и поминутно рискуя свалиться в поросшие сорняками остатки древнего рва и утонуть в вонючей луже. Так и случилось – он упал в яму и вымазался с ног до головы, пока барахтался в грязи и карабкался обратно. К счастью, дождь усилился, превратившись в ливень, и довольно быстро юноше удалось избавиться от самых густых потеков зловонной жижи на одежде. Он прошел еще немного, продолжая отсчитывая дома и во время кратких вспышек молний стараясь рассмотреть рамы на окнах. И вот ему показалось, что на десятом доме окна именно такие, как описывал нанятый магистром молодой шпион. Цвет стен, правда, в неверных вспышках не определялся, но Бессет решил, что это именно тот дом, который ему нужен. Он вскарабкался на забор и спрыгнул прямо на твердую садовую дорожку, чтобы не оставлять следов, но поскользнулся на мокром камне и упал локтем в клумбу. Кажется, при том сломалось несколько небольших невзрачных цветков. Тут-то его и взяли, он даже не успел подняться, как сверху на него упал охранник и мгновенно связал за спиной руки.
– Они следили за мной от самой сторожки! – обиженно воскликнул Бессет. – Простите меня, что я не смог сохранить все в тайне. Но теперь-то мы знаем, кому принадлежит дом с красными воротами!
– Возможно, – невесело улыбнулся Валлент, представив себе своего помощника, с проклятиями выбирающегося со дна глубокого рва. – Тебя вывели через ворота?
– Да, – кивнул Бессет. – Вызвали привратника, а он известил хозяина имения. Зиммельн ужасно разозлился, когда охранники рассказали ему о поврежденной клумбе, и пригрозил выставить мне огромный счет. По-моему, он меня не узнал – я был такой грязный и мокрый, что это неудивительно, да и встречались мы с ним мельком, всего несколько раз.
– Так ты обратил внимание на цвет ворот?
– Было темно, – оправдываясь, проговорил юноша, – и гроза к тому моменту уже ушла в сторону. Вы думаете, что это мог быть не тот дом?
– Не исключено. Видишь ли, я не усматриваю никакой связи между Зиммельном и погибшим магом, и это самое подозрительное.
– Мне нужно будет сходить туда еще раз? – содрогнувшись, спросил Бессет.
– Нет уж, с тебя довольно, и с меня тоже. Иди домой, отоспись и отмойся. А к четырем часам, как у нас с тобой повелось, приходи в лабораторию Мегаллина – дашь отчет о своем посещении почты. Надеюсь, там ты не очень отличился?
Не поднимая глаз на следователя, Бессет отрицательно помотал головой.
Валлент расплатился с кравчим и покинул «Эврану», держа путь к имперской конюшне. Он надеялся, что охрана в сторожке у Восточных ворот еще не сменилась. Все сложилось не так плохо, как он решил вначале – теперь у него появился веский повод, чтобы добиться-таки от стражи ответа на все вопросы. Он чувствовал, что ему осталось совсем чуть-чуть для того, чтобы точно определить убийцу Мегаллина.
Дождь перестал, но в душном воздухе по-прежнему висели водяные испарения, поднимавшиеся из луж и сточных канав. Магистр мгновенно вспотел, рубашка прилипла к телу и неприятно сковывала движения.
Скути покорно потрусила по аллее, и далее через пустынную Конную площадь, все еще усеянную следами воскресной ярмарки. Встречный ветер освежил изнемогающего от влажной духоты следователя. Сразу после здания суда он свернул направо, повторяя путь экипажа «беременной» покупательницы, и вскоре выехал к Восточным воротам. Он остановился на пригорке и оглядел поселок знати. Возле дороги стояла небольшая дощатая коробка, в которой, судя по всему, и ютились гвардейцы. Заглянув в мутное окно, магистр осмотрел тесное помещение, обставленное лишь самыми необходимыми предметами мебели, но никого не увидел. Пока он соображал, где могут находиться стражники, поблизости раздались шаги: к сторожке подходил гвардеец, которого Валлент где-то уже видел. Поворошив память, он вспомнил его имя – этот капрал находился на посту во флигеле, откуда неделю назад магистр начал свое расследование.
– Здравствуйте, Мурркан, – сказал он, спешиваясь. – Вы меня помните?
Гвардеец отнял руку от сабли и улыбнулся:
– Конечно, господин Валлент! Вы говорили с Геммином на прошлой неделе, во дворце. А меня вот перебросили сюда. Мы с напарником как раз обходим свой участок. Что-то случилось?
– Это хорошо, что сегодня на посту были именно вы. Может, мы зайдем в вашу… хибарку?
– Да уж, пост у нас – курам на смех, – кивнул Мурркан, – только от дождя и защищает. Толкни – и развалится. И прилечь негде, вот и ходим кругами по задворкам домов.
Валлент вошел за ним в сторожку и занял один из двух стульев.
– Возможно, Геммин рассказывал вам, что я веду частное расследование, связанное с деятельностью азианского консульства, – доверительно молвил магистр, «приобщая» гвардейца к некой тайне. Мурркан серьезно кивнул и обратился в слух. – Не вдаваясь в детали, должен сказать, что в своем стремлении выведать наши государственные секреты они дошли до наглой вербовки эвранских граждан. Вот, например, сегодняшней ночью один из их шпионов пытался проникнуть в дом советника Зиммельна.
– Точно, господин Валлент, – согласился Мурркан. – Вы уже знаете! Так это, значит, происки врагов? Только азианский прихвостень ошибся, красные ворота в соседнем имении.
– Разве? – поразился магистр. – Ворота советника другого цвета?
– Спутать невозможно – они коричневые. А красные – дальше по улице, в имении секретаря Императора, господина Деррека.
– Вот, значит, как, – протянул Валлент, старательно маскируя охватившее его волнение. – Вы уверены?
– Совершенно уверен, господин Валлент. Других таких нет.
– И кто живет в этом доме, помимо самого Мастера Деррека?
– Его супруга Маккафа, садовник Гуттар и служанка Бюшша. Гуттар при этом еще возница и конюший.
– Вы очень помогли следствию, Мурркан, – помолчав, проговорил посетитель. – Теперь мы знаем, кому из приближенных Императора грозит опасность, и примем свои меры… Во избежание огласки прошу вас никому не рассказывать о нашем разговоре, даже своему напарнику, – с нажимом сказал магистр, пристально глядя в глаза гвардейцу. – Иначе последствия, и для вас в том числе, могут быть ужасными.
– Уж не сомневайтесь! – истово закивал тот, заметно испуганный.
Валлент выглянул в окошко и убедился, что на дороге никого нет. Вскочив на Скути, он сжал колени, заставляя лошадь ускориться, и та со всех ног кинулось по дороге, взметая копытами фонтанчики грязи. За Восточными воротами он позволив ей перейти на шаг и отдышаться – скачущий во весь опор всадник с развевающимся за спиной темно-зеленым плащом выглядел бы подозрительно.
Предполагаемая картина преступления, смутно маячившая у него в мозгу последние два-три дня, приобрела почти завершенную четкость. В ней нашлось место и пропавшему фолианту, и странной вмятине на подушке мага. Он уже примерно представлял себе, как все могло быть в лаборатории Мегаллина в день его смерти, но для полной уверенности ему не хватало фактических данных, погребенных в проклятом крокодиле. И личной встречи с беременной Маккафой, разумеется. Также оставалась пока неясной причина, по которой труд Крисса Кармельского был похищен из лаборатории погибшего мага.
Но наконец-то он точно знал, кто скрывается за безличной буквой М.
Глава 20. Стажер
До десяти часов Бессет так и не появился, и магистр решил поехать в Орден. Повинуясь неясному побуждению, он надел свой старый темно-зеленый плащ, ни разу не использованный им за последние семь лет. Оставалось надеяться, что его помощник догадается прибыть в Орден с отчетом о своей ночной вылазке. «Отсыпается, наверное», – неодобрительно подумал он, направив Скути привычной дорогой, через Сермяжную площадь. Проезжая мимо медицинской Академии, он на минуту остановился, в сомнении рассматривая руку, но потом вновь тронул поводья. Вряд ли медики смогут дать ему дельный совет, не зная причины появления ран.
Войдя в холл здания Ордена, следователь наткнулся на хмурого Блоттера, с недовольным видом расхаживавшего из угла в угол.
– Господин Валлент! Мастер Деррек приказал мне сообщить вам, что он будет ожидать вас у себя в кабинете до одиннадцати часов.
– Он сейчас у себя? – встревожился магистр. – Что-то стряслось?
– Не могу знать, – буркнул привратник и скрылся в своей каморке, откуда тотчас раздался хор звериных и птичьих голосов. Поднявшись на третий этаж и протопав по коридору, Валлент постучал в кабинет Мастера.
Деррек сидел за столом и читал какую-то книгу, судя по ветхому переплету, довольно старинную. Увидев посетителя, Деррек медленно, с демонстративной неторопливостью вложил в книгу черную закладку и спрятал фолиант в ящик стола, затем указал Валленту на свободное кресло и без выражения произнес:
– Ваш помощник в настоящий момент находится в одиночной камере Отдела. Он был доставлен туда ночью, после того, как незаконно проник на территорию частного владения. Точнее, усадьбы.
Магистр изобразил удивление:
– Интересно, что ему там понадобилось? А кто хозяин?..
– Советник Императора по экономике, Зиммельн. А с первым вопросом – что он там делал в такое время – вам придется разбираться самостоятельно. Если помните, Бессет временно был приписан к вам, следовательно, вам же и расплачиваться за его незаконные действия.
Мастер говорил отменно вежливо, но Валлент чувствовал в его голосе сдерживаемые эмоции, и он не был уверен, что они носят положительный оттенок. Если даже Деррек еще не догадался осмотреть своего крокодила, сегодня он вполне может сделать это, и тогда неизвестно, удастся ли восстановить местонахождение действующих лиц в момент смерти Мегаллина. «Нет, не может быть! Он наверняка вскрывал это карликовое чудовище! – обожгла магистра внезапная мысль, и подозрения в том, что он не понимает чего-то важного, зашевелились в следователе. – Или Мастер не знает о чудесных свойствах своего чучела? Зачем в таком случае он нашпиговал помещения Ордена Шуггеровыми поделками?»
– Расплачиваться? – пробормотал Валлент.
– Хозяин требует приличную компенсацию за поврежденный цветник. Надеюсь, Бессет не выполнял таким вопиющим образом ваше распоряжение?
– Что вы, господин Деррек! – «возмутился» Валлент. В руке неожиданно возникла и поползла вверх нестерпимая боль, и он с трудом сдержался, чтобы не застонать.
– Вам дурно? – Деррек приподнялся на своем месте и наклонился над столом, вонзив в лицо магистру пристальный, неуловимо хищный взгляд, лишенный и тени сочувствия. Но Валлент уже оправился и разжал зубы в ухмылке:
– Желудок пошаливает.
Тонкие руки Мастера, напряженно прижатые к столешнице, медленно расслабились и скользнули вслед за его телом, вернувшимся в прежнее положение. Валлент проследил за крупным изумрудным кольцом, насаженным на средний палец правой руки секретаря, и поднял глаза на собеседника. Деррек извлек из ящика стола какую-то сложенную вчетверо бумагу и протянул ее магистру. «Предъявитель сего выполняет личное поручение секретаря Императора. Просьба оказывать всяческое содействие его работе», – прочитал Валлент. Все это было написано на бланке Канцелярии и несло на себе ее представительную печать.
– И что, срабатывало? – хмуро полюбопытствовал Деррек.
– Безотказно, – польстил ему Валлент. Он вновь свернул бумагу и сунул ее в карман плаща. – Это все, что вы хотели мне сообщить?
– Нет, – сказал Деррек. – Первое: когда придете в Отдел, прошу вас не забывать, что расследование остается секретным. И второе: вчера Император интересовался у меня, удалось ли вам продвинуться вперед.
– Я близок к разгадке, – ответил магистр.
– Версия о виновности вице-консула подтверждается?
– Скорее нет. И прежде всего потому, что у него не было возможности похитить фолиант Крисса.
– Вы хотите сказать, что он по-прежнему в Ордене?
– Вы же мне говорили, что обыскали Орден своим способом! Я не подвергаю ваши выводы сомнению. Другое дело – кто именно мог вынести книгу из здания так, чтобы этого не заметила ваша охранная система.
Деррек некоторое время помолчал, вертя длинными пальцами перо. Его взгляд рассеянно блуждал по кабинету, время от времени натыкаясь на полку с карликовым крокодилом.
– Мегаллин мог, – сказал он. – Но я не вижу в этом ни малейшего смысла. Почему он захотел скрыть такую, в общем, обычную вещь, как вынос магического предмета из здания? Я сам постоянно ношу при себе вещи, числящиеся в собственности Ордена… Если я вас правильно понял, вы склоняетесь ко второй версии: Мегаллин задохнулся без посторонней помощи, неосторожно применив заклинание обратного вихря.
– Да, – уверенно заявил магистр. – Я именно склоняюсь к этому, вы верно заметили. И в то же время полностью исключить чей-либо злой умысел пока не могу. – В действительности Валлент был практически уверен в «чьем-либо злом умысле», но признаваться в этом счел неразумным. – Прошу вас принять во внимание, что расследование длится всего неделю, и я успел сделать только несколько робких шагов по пути Мегаллина. Я имею ввиду – к магии третьего уровня.
– Это любопытно, – медленно проговорил Мастер, наклоняясь к собеседнику. – То есть вы полагаете, что между его смертью и опытами есть прямая связь? Иными словами, именно его эксперимент сам по себе и стал причиной гибели Мегаллина?
– Я подозреваю это, – кивнул Валлент. О других своих предположениях он распространяться не стал.
Секретарь поднялся из-за стола и прошел к светлому прямоугольнику открытого окна, заложив руки за спину.
– И все же вы готовы рискнуть и продолжить магические исследования? – вдруг полуутвердительно спросил он, не глядя в сторону магистра. Тот какое-то время молчал, украдкой рассматривая черные точки на запястье. Они буквально притягивали к себе его взгляд.
– Я согласился расследовать смерть мага, – сказал он, – и получил за это достаточную плату.
Порыв влажного ветра пошевелил воротник красного плаща мага.
– У меня будет что сообщить Императору, – проговорил он, поворачиваясь к гостю, и по интонации тот догадался, что беседа окончена. Валлент встал, коротко поклонился и вышел из кабинета, намереваясь без промедления отправиться в Отдел частных расследований.
Известие о том, что его помощника изловили во владениях Зиммельна, внесло изрядную сумятицу в мысленные построения следователя. Во время пешего перехода в Отдел по мокрым, продуваемым переулкам – он решил оставить Скути в конюшне – магистр безуспешно пытался изобрести связь между Зиммельном и «беременной» дамой. Может быть, сам помощник сможет дать ему хоть какие-нибудь пояснения? На этот раз никто не «выгуливал» преступников от магии: ночной дождь смыл большую часть мусора в водосток, и пятачок перед зданием не нуждался в чистке.
Толкнув скрипучую дверь, Валлент вышел в пыльный, разделенный надвое холл, темный и перегруженный избытком ветхой мебели – каких-то стульев, вешалок и тому подобного. По другую сторону перегородки скучал дежурный страж, от безделья наводивший куском мешковины блеск на свою короткую саблю. Он с любопытством уставился на посетителя, облаченного в традиционные цвета Отдела.
– Господин Груммельн у себя?
– Вы хотите, чтобы я доложил о вас? – Солдат приподнялся и повертел в руке свое оружие.
– Я и сам могу это сделать, – отрывисто сказал магистр, сдерживаясь, чтобы не применить одно из боевых заклинаний, почерпнутых им из труда Берттола. Крестьянская физиономия охранника раздражала его своим подозрительно-туповатым выражением. – Загляните в Журнал почетных гостей, на страницу семьдесят три. Мое имя Валлент, восьмое сверху.
Искоса посматривая на посетителя, страж извлек из ящика указанную книгу и медленно пролистал несколько страниц, не сумев сразу попасть на нужную. Наконец он еще раз оглядел гостя с головы до ног и скинул крючок на дверце. Во времена Валлента такие препоны могли бы вызвать волну возмущения у толп посетителей, сновавших по зданию Отдела, так что она быстро докатилась бы до Канцелярии. В который раз следователь отогнал навязчиво засевшую в его сознании мысль, что с двенадцатого года, если что-то и менялось, то лишь в худшую сторону.
По коридору и лестнице, ведущей на второй этаж, двигалось в разные стороны три-четыре сотрудника Отдела. Тут же, в специальном закутке для посетителей, на потрепанном диване сидела пожилая женщина, с надеждой слушавшая девушку в форменной одежде. Никто не обратил на Валлента особого внимания – Отдел частенько посещали его ветераны, чтобы распить с бывшими сослуживцами бутылку пива и вспомнить свои былые подвиги. Обшарпанные стены и какой-то грязноватый полумрак произвели на Валлента удручающее впечатление.
Когда он, постучав, вошел к бывшему шефу, тот распекал какого-то незнакомого Валленту сотрудника, тыкая мясистым пальцем в кипу бумаг. Молодой следователь покорно кивал и мычал нечто невнятное в свое оправдание. Редкая седая шевелюра Груммельна стала еще меньше в размерах, практически затерявшись на обнаженных просторах его мощного, красноватого черепа.
В первый момент близорукий Груммельн не узнал магистра и приготовился было отчитать его за вторжение.
– Здравствуйте, шеф, – приветствовал его Валлент, скромно остановившись рядом с дверью. Многолетний хозяин Отдела улыбнулся – у него была поразительная память на голоса – и кивнул гостю.
– Ты все понял? – спросил он у подчиненного. Тот обреченно кивнул.
– Переделаешь текст к четвергу. С таким сочинением ты не только не добьешься обвинительного заключения, но и сам можешь угодить в кутузку за клевету. Явился наконец! – с усмешкой сказал он Валленту, едва дверь за сотрудником Отдела закрылась. – Ну, рассказывай, что за дела у тебя с этим парнем. Мне Мастер сегодня утром сказал, что этот, как же его зовут… канцелярист временно придан тебе. Штраф ты заплатишь?
– Заплачу, куда деваться… Надеюсь, он успел вырвать нужное мне растение.
– Что за растение? – удивился Груммельн. – Он что же, из-за какого-то цветка полез в чужой огород?
– Ты разбираешься в ботанике? Да, я попросил его достать мне редкую траву, которую видел только на участке Зиммельна. Кажется, тот специально заказывал семена в Азиане. Это нужно для протокола?
– Какой протокол! – отмахнулся шеф. – С такой мелочью мы стараемся не связываемся, хватает забот поважнее. Но принадлежность участка советнику Императора, как ты понимаешь, формально не позволяет мне просто так закрыть дело… Кстати, никаких растений при нем не нашли, изъяли только бумажку из Канцелярии, которая якобы дает ему право творить что вздумается. Но печать оказалась подлинной. Тем не менее мы реквизировали этот «документ», я с утра послал его секретарю Императора, пусть сам разбирается. Значит, ты не собирался устраивать на советника покушение?
– Конечно, нет! Я похож на сумасшедшего?
Груммельн какое-то время молчал, с интересом рассматривая хладнокровного ветерана. Наконец он сказал:
– Я не стану выпытывать у тебя подробности – обойдемся без этих протокольных штучек. Но все же знай, что я отпущу его с тобой только потому, что секретарь просил меня замять ваше дело и не дать ему дойти до официального разбирательства. Выдадим твоего парнишку за мелкого хулигана, полезшего за цветами для своей девчонки… Значит, ты все еще занимаешься магией? – вдруг спросил он.
– Ты же знаешь, что я держу магазин.
Груммельн пренебрежительно махнул рукой
– Ладно, пусть будет трава. Будем считать, что он спрашивал у охраны про дом с красными воротами из чистого любопытства. Тряс своей канцелярской бумажкой, обижался на непонимание стражи…
Магистр похолодел.
– Это было уже после его поимки?
– До, дружище, до, а не после, – усмехнулся шеф. – Самостоятельность подчиненных – полезная штука, но в известных пределах.
Валлент промолчал, отвернувшись к окну. На стекле появились мелкие, еле заметные капли дождя.
Камера для временно задержанных находилась в подвальном помещении, за массивной металлической решеткой. Сам подвал освещался единственным факелом, нещадно чадящим, и у Валлента тут же начали слезиться глаза. В дальнем углу в разнообразных позах расположилось три человека, и в одном из них магистр узнал своего помощника. Тот сидел на каменном полу, положив голову на сложенные на коленях руки, и никак не отреагировал на стук открываемой двери. Шеф Отдела показал стражу на замок, и тот, поковырявшись ключом в громоздком механизме, отворил дверь в клетку.
– Так всю ночь и просидел, – буркнул Груммельн. – Пытались его допросить, а он все знай свое твердит: позовите, мол, магистра Валлента, он все объяснит.
Бессет поднял голову, протер глаза и вскочил.
– Господин Валлент, меня отпускают? – спросил он у следователя.
– Иди уж, хулиган, – пробурчал Груммельн. – В следующий раз так просто не отделаешься. Вот квитанция, зайди в бухгалтерию. – Он протянул бывшему сотруднику бумажку с проставленной на ней суммой штрафа.
– Девяносто девять дукатов, – пробормотал Валлент и поднял взгляд на смущенного юношу. Тот пожал плечами и понурил голову. Его растрепанный хвост на затылке безвольно повис между лопаток.
Спустя четверть часа магистр покинул наконец Отдел, облегчив кошелек на указанную в квитанции сумму. Он все еще надеялся, что Бессету удалось добыть сведения, которые стоили бы таких денег. Помощник ждал его возле крыльца, ковыряя носком сапога комок грязи, и не обращал внимания на мелкий дождь, сыпавшийся из низкой, бесконечной тучи. При дневном свете его одежда выглядела весьма неприглядно – так, будто он основательно вывалял ее в грязи, а потом небрежно прополоскал в Хеттике. Пахла она так же сомнительно.
– Голоден?
Бессет неуверенно кивнул.
В «Эвране» в этот час не оказалось ни единого посетителя, и Валлент с помощником заняли столик подальше от стойки. Друппон приветствовал магистра как завсегдатая и доверительно проговорил:
– Есть хайкумские зеркальные крабы, доставили вчера вечером.
– Сегодня я стеснен в средствах, – сказал магистр. – Ограничимся тем, что попроще.
Кравчий поскучнел, но принял заказ на свиные котлеты и вареный картофель.
– Зачем ты вломился на сторожевой пост? – спросил магистр, дождавшись того момента, когда юноша жадно проглотил свою порцию и умиротворенно отхлебнул из бокала пиво. Бессет удрученно вздохнул. – Рассказывай с самого начала.
– Я дождался темноты и пошел пешком к Восточным воротам, – собравшись с мыслями, начал доклад юноша. – Мне… не нравилась затея лезть через забор и подглядывать за незнакомыми людьми, и еще я решил, что таким образом я не узнаю, кто там живет. Что мне скажут чужие лица?..
Бессет, время от времени сбиваясь на оправдания собственных действий, поведал магистру о своих ночных похождениях.
Мучимый сомнениями, он долго колебался, но в конце концов постучал в одну из сторожек, рядом с воротами. Представился сотрудником Канцелярии, разыскивающим арендатора земли по делу о неуплате налога, и в доказательство своих слов предъявил им бумагу с печатью. Один из охранников показался ему знакомым, но он не вспомнил, где его видел. Оба стража, капрал и простой гвардеец, отнеслись к его речам с пониманием, но выразили сожаление, что не имеют сведений о владельцах домов в поселке. То есть они не раз видели их, но принадлежность конкретных строений им неведома, а потому содействовать Бессету они не в силах. При этом они как-то многозначительно переглядывались, но тогда юноша не придал этому значения, и лишь позже до него дошел смысл их обмена взглядами. Он спросил их о владельце дома с красными воротами, но они не смогли вспомнить, кто проезжал через них. Ничего не добившись от стражников, Бессет сказал им, что завтра придет пораньше, чтобы застать дома самого хозяина, и удалился. В это время небо затянули тучи, и он догадался, что предстоит плановая промывка канализации, а это могло облегчить ему проникновение за ограду. Отойдя от сторожки, он посидел на каком-то пеньке, пока не пошел дождь и его шаги не стали бесшумными на фоне непрерывного шороха капель. Идти по улице он не отважился, отправившись к цели вдоль стены и поминутно рискуя свалиться в поросшие сорняками остатки древнего рва и утонуть в вонючей луже. Так и случилось – он упал в яму и вымазался с ног до головы, пока барахтался в грязи и карабкался обратно. К счастью, дождь усилился, превратившись в ливень, и довольно быстро юноше удалось избавиться от самых густых потеков зловонной жижи на одежде. Он прошел еще немного, продолжая отсчитывая дома и во время кратких вспышек молний стараясь рассмотреть рамы на окнах. И вот ему показалось, что на десятом доме окна именно такие, как описывал нанятый магистром молодой шпион. Цвет стен, правда, в неверных вспышках не определялся, но Бессет решил, что это именно тот дом, который ему нужен. Он вскарабкался на забор и спрыгнул прямо на твердую садовую дорожку, чтобы не оставлять следов, но поскользнулся на мокром камне и упал локтем в клумбу. Кажется, при том сломалось несколько небольших невзрачных цветков. Тут-то его и взяли, он даже не успел подняться, как сверху на него упал охранник и мгновенно связал за спиной руки.
– Они следили за мной от самой сторожки! – обиженно воскликнул Бессет. – Простите меня, что я не смог сохранить все в тайне. Но теперь-то мы знаем, кому принадлежит дом с красными воротами!
– Возможно, – невесело улыбнулся Валлент, представив себе своего помощника, с проклятиями выбирающегося со дна глубокого рва. – Тебя вывели через ворота?
– Да, – кивнул Бессет. – Вызвали привратника, а он известил хозяина имения. Зиммельн ужасно разозлился, когда охранники рассказали ему о поврежденной клумбе, и пригрозил выставить мне огромный счет. По-моему, он меня не узнал – я был такой грязный и мокрый, что это неудивительно, да и встречались мы с ним мельком, всего несколько раз.
– Так ты обратил внимание на цвет ворот?
– Было темно, – оправдываясь, проговорил юноша, – и гроза к тому моменту уже ушла в сторону. Вы думаете, что это мог быть не тот дом?
– Не исключено. Видишь ли, я не усматриваю никакой связи между Зиммельном и погибшим магом, и это самое подозрительное.
– Мне нужно будет сходить туда еще раз? – содрогнувшись, спросил Бессет.
– Нет уж, с тебя довольно, и с меня тоже. Иди домой, отоспись и отмойся. А к четырем часам, как у нас с тобой повелось, приходи в лабораторию Мегаллина – дашь отчет о своем посещении почты. Надеюсь, там ты не очень отличился?
Не поднимая глаз на следователя, Бессет отрицательно помотал головой.
Валлент расплатился с кравчим и покинул «Эврану», держа путь к имперской конюшне. Он надеялся, что охрана в сторожке у Восточных ворот еще не сменилась. Все сложилось не так плохо, как он решил вначале – теперь у него появился веский повод, чтобы добиться-таки от стражи ответа на все вопросы. Он чувствовал, что ему осталось совсем чуть-чуть для того, чтобы точно определить убийцу Мегаллина.
Дождь перестал, но в душном воздухе по-прежнему висели водяные испарения, поднимавшиеся из луж и сточных канав. Магистр мгновенно вспотел, рубашка прилипла к телу и неприятно сковывала движения.
Скути покорно потрусила по аллее, и далее через пустынную Конную площадь, все еще усеянную следами воскресной ярмарки. Встречный ветер освежил изнемогающего от влажной духоты следователя. Сразу после здания суда он свернул направо, повторяя путь экипажа «беременной» покупательницы, и вскоре выехал к Восточным воротам. Он остановился на пригорке и оглядел поселок знати. Возле дороги стояла небольшая дощатая коробка, в которой, судя по всему, и ютились гвардейцы. Заглянув в мутное окно, магистр осмотрел тесное помещение, обставленное лишь самыми необходимыми предметами мебели, но никого не увидел. Пока он соображал, где могут находиться стражники, поблизости раздались шаги: к сторожке подходил гвардеец, которого Валлент где-то уже видел. Поворошив память, он вспомнил его имя – этот капрал находился на посту во флигеле, откуда неделю назад магистр начал свое расследование.
– Здравствуйте, Мурркан, – сказал он, спешиваясь. – Вы меня помните?
Гвардеец отнял руку от сабли и улыбнулся:
– Конечно, господин Валлент! Вы говорили с Геммином на прошлой неделе, во дворце. А меня вот перебросили сюда. Мы с напарником как раз обходим свой участок. Что-то случилось?
– Это хорошо, что сегодня на посту были именно вы. Может, мы зайдем в вашу… хибарку?
– Да уж, пост у нас – курам на смех, – кивнул Мурркан, – только от дождя и защищает. Толкни – и развалится. И прилечь негде, вот и ходим кругами по задворкам домов.
Валлент вошел за ним в сторожку и занял один из двух стульев.
– Возможно, Геммин рассказывал вам, что я веду частное расследование, связанное с деятельностью азианского консульства, – доверительно молвил магистр, «приобщая» гвардейца к некой тайне. Мурркан серьезно кивнул и обратился в слух. – Не вдаваясь в детали, должен сказать, что в своем стремлении выведать наши государственные секреты они дошли до наглой вербовки эвранских граждан. Вот, например, сегодняшней ночью один из их шпионов пытался проникнуть в дом советника Зиммельна.
– Точно, господин Валлент, – согласился Мурркан. – Вы уже знаете! Так это, значит, происки врагов? Только азианский прихвостень ошибся, красные ворота в соседнем имении.
– Разве? – поразился магистр. – Ворота советника другого цвета?
– Спутать невозможно – они коричневые. А красные – дальше по улице, в имении секретаря Императора, господина Деррека.
– Вот, значит, как, – протянул Валлент, старательно маскируя охватившее его волнение. – Вы уверены?
– Совершенно уверен, господин Валлент. Других таких нет.
– И кто живет в этом доме, помимо самого Мастера Деррека?
– Его супруга Маккафа, садовник Гуттар и служанка Бюшша. Гуттар при этом еще возница и конюший.
– Вы очень помогли следствию, Мурркан, – помолчав, проговорил посетитель. – Теперь мы знаем, кому из приближенных Императора грозит опасность, и примем свои меры… Во избежание огласки прошу вас никому не рассказывать о нашем разговоре, даже своему напарнику, – с нажимом сказал магистр, пристально глядя в глаза гвардейцу. – Иначе последствия, и для вас в том числе, могут быть ужасными.
– Уж не сомневайтесь! – истово закивал тот, заметно испуганный.
Валлент выглянул в окошко и убедился, что на дороге никого нет. Вскочив на Скути, он сжал колени, заставляя лошадь ускориться, и та со всех ног кинулось по дороге, взметая копытами фонтанчики грязи. За Восточными воротами он позволив ей перейти на шаг и отдышаться – скачущий во весь опор всадник с развевающимся за спиной темно-зеленым плащом выглядел бы подозрительно.
Предполагаемая картина преступления, смутно маячившая у него в мозгу последние два-три дня, приобрела почти завершенную четкость. В ней нашлось место и пропавшему фолианту, и странной вмятине на подушке мага. Он уже примерно представлял себе, как все могло быть в лаборатории Мегаллина в день его смерти, но для полной уверенности ему не хватало фактических данных, погребенных в проклятом крокодиле. И личной встречи с беременной Маккафой, разумеется. Также оставалась пока неясной причина, по которой труд Крисса Кармельского был похищен из лаборатории погибшего мага.
Но наконец-то он точно знал, кто скрывается за безличной буквой М.
Глава 20. Стажер
Валлент был так взволнован, что не решился ехать в Орден сразу после обеда, отложив свой визит на пару часов. Закрывшись в кабинете, он извлек на свет портрет Мегаллина и установил его перед собой, глядя в неподвижные глаза погибшего мага. «Значит, ты постиг магию третьего уровня», – подумал магистр, и ему показалось, что тонкое лицо мага чуть исказилось снисходительной усмешкой. Тянущая боль в запястье исподволь растеклась по телу, затянув туманом окружающую магистра реальность. Но он стряхнул ее усилием воли, на мгновение удивившись легкости, с какой он это проделал: раньше он никогда не занимался самовнушением и не предполагал, что способен на него.
Он открыл третью тетрадь Мегаллина на закладке.
Он открыл третью тетрадь Мегаллина на закладке.
«1 сентября. Почему-то мне не очень хочется писать про сегодняшний день, но раз уж я веду дневник, то придется. Все-таки такой день бывает только раз в жизни, и не у всех. Я не буду сочинять, что совсем не переживал – волновался я изрядно, но когда в холле Ордена меня встретил мой будущий учитель, маг Геббот, все мои страхи куда-то пропали. Геббот еще совсем не старый маг, и выглядит как обыкновенный человек лет тридцати (сними он красный плащ, никто и не подумает, что перед ним сотрудник Ордена). Я думаю, что это он внушил мне спокойствие (после того, что я видел на День Империи, я нисколько этим не удивлен). Ну и правильно – все полчаса, что система безопасности прощупывала меня и записывала куда-то в свои внутренности, мы с Гебботом мирно сидели в углу на диванчике, и он рассказывал мне про наши будущие занятия, а я еще ухитрился рассмотреть некоторые портреты Мастеров. Мне будут платить сто двадцать дукатов в неделю! Я когда услышал такие цифры, то чуть не упал с дивана. Понятно теперь, почему клупперовский брат может смело снимать квартиру на Береговой и при этом еще помогать родителям. И питается поди в «Эвране», на печурке при свете лучины картофель не варит. Одна вещь меня по-настоящему поразила: Геббот говорил со мной не как с сопливым стажером, а как с равным себе магом, только еще неопытным. И сообщил он мне многие удивительные вещи (для меня, конечно). Конечно, я в общих чертах знал, что магию можно условно разделить на три уровня – первый (или магия иллюзий), второй (магия действия) и третий («гипотетический», как он выразился, или магия жизни). Третьим уровнем реально никто не владеет, и вообще не доказано, что он существует. Многие тайно в него верят, но на словах подвергают сомнению. Тут Геббот сказал: «Остальное расскажу потом», и мы отправились осматривать здание Ордена. Мы побывали в каждом открытом кабинете (в некоторых никого не оказалось, а в одном сидел Деррек и вдумчиво изучал какой-то пухлый трактат), и я изо всех сил старался запомнить имена магов и стажеров, которые в них ставили опыты или читали книги. А какая там библиотека! Наша школьная ей и в подметки не годится. А каталог организован точно так же, Геббот мне показал, как нужный том найти. И у меня будет своя лаборатория! Комнатка не самая большая, зато там есть все, что нужно – стол, кресло и шкаф, и окном она выходит на Береговую. Есть там и горелка, и весы, и другие нужные предметы. Кабинет пока пустой, но со временем, конечно, наполнится всякими магическими штучками, с которыми я буду работать. «А почему меня определили именно к Вам?» – спросил я у мага. Он сказал, что проверка показала наличие у меня особых способностей к магии воздуха. Другие классы, мол, мне тоже по плечу, но с воздухом я буду обращаться как с вилкой, так он сказал. Непонятно, как они сделали такой вывод, если меня испытывали только на огонь и землю? Впрочем, у магов свои методы, я в них все равно пока не разбираюсь. В общем, мне в Ордене очень понравилось, только заниматься придется еще больше, чем в школе. Но при этом Геббот сказал: «Ты, наверное, с моими заданиями будешь к обеду справляться». Это еще проверить надо будет, какие у меня способности. Так что деньги, видимо, только по воскресеньям смогу тратить. А первая моя задача – прочитать десять толстых книжек и выписать из них самое интересное (на мой взгляд), но не больше, чем на одну страницу. Чувствую, повозиться придется порядочно, авторы сочинили такие тома, что их и в руках-то трудно удержать, не то что в голове. Завтра и начну.