Никитин Олег Викторович. Падение сквозь ветер

   – Вы разобрались с охранной системой?.. – поразилась она. – Деррек разрешал мне посещать кого угодно, – явно обрадованная «кончиной» филина, продолжала Маккафа. – Но я все же старалась выбрать момент, когда его не было в Ордене. Да и не так уж часто я разговаривала с магами: большая часть из них – довольно скучные собеседники, не умеющие ничего, кроме как работать по своей теме…
   – Зачем вы отправили ко мне Бюшшу?
   Маккафа озадаченно уставилась на магистра.
   – Вы просто поражаете меня, господин Валлент, – медленно проговорила она. – Как вы догадались?
   – О чем? – в свою очередь, опешил он.
   – О том, что я специально подобрала ей яркое платье и научила сделать так, чтобы вы смогли проследить за ней.
   – В таком случае можно было бы обойтись и без вашего идиотского крестьянина.
   – Разве он смог помешать вам? – слабо улыбнулась Маккафа. – Зато без него вы могли бы заподозрить подвох.
   Валлент спрыгнул с подоконника и нервно обошел вокруг стола, рассеянно поводя взглядом по обстановке. Он успел мимоходом убедиться, что Деррек покинул свой кабинет. События последних дней начинали приобретать совсем не ту окраску, которой он успел наделить их. Это открытие даже на какое-то незначительное время отвлекло магистра от глубокого и радостного предчувствия грядущего единения с мирозданием, подаренного ему погибшим магом.
   – Жаль, что я так поздно узнала о вас, – сказала Маккафа, поворачивая голову вслед за собеседником. – Иначе мы успели бы встретиться раньше. Почему вы не пришли ко мне сразу же, как узнали о моей беременности?
   Валлент наконец остановился и встал напротив нее, наклонившись над столом.
   – Вы хотели рассказать мне о последних минутах жизни Мегаллина?
   – Именно, – запнувшись и вздрогнув, ответила она.
   – И Мастеру вы тоже поведали об этом?
   – Разумеется, – слегка удивилась Маккафа. – Он сразу узнал от своего крокодила, что я была здесь.
   – Начинайте, – бросил магистр. Ноги его внезапно подогнулись, и он был вынужден вцепиться в столешницу, чтобы справиться со слабостью.
   – Мегаллин просил меня прийти к нему в лабораторию, чтобы показать… нечто любопытное, – начала она, опустив взгляд. – Я и не предполагала, что он доведет себя до такого состояния своими опытами. Раньше он возился с зернами и растениями, а в этот раз ничего подобного я у него не заметила. Но его шея… – Она прикрыла лицо руками и пару раз глубоко вздохнула. – Он источал какую-то нечеловеческую мощь… и обаяние. Когда он дотронулся до меня в тот вечер, – всего-то подхватил под локоть и провел вглубь комнаты, – я почувствовала, что внутри меня разгорается пожар… Он нравился мне и раньше, но ничего такого у нас не было…
   – А ведь Мегаллин всегда любил вас, – заметил Валлент. – Даже после того, как встретил с мужем и ребенком.
   Она была так подавлена, что не удивилась и не стала спрашивать, откуда ему это известно.
   – Какое это имело значение? Однако позвольте мне продолжить.
   – Зачем вы мне это рассказываете? – спросил Валлент. Внутренняя энергия разгоралась в нем все сильнее, время от времени проявляясь крупной дрожью. Ему хотелось дотронуться до нее и увидеть, как страсть охватывает ее красивое, хоть и потерявшее былую форму тело. Останавливало его только то, что она уже носила в себе зреющий плод, и все его пыл и мощь пропадут даром: мирозданию и Богу Мегаллину вряд ли понравилась бы подобная расточительность. Чтобы немного разрядиться, он сконцентрировал силу в водяной и огненной стихиях – над кроватью возникла тучка, из нее ударила короткая молния и проделала дырку в подушке. Из кучи свалявшегося гусиного пуха потянулась струйка дыма, но тут же прошедший дождик погасил не успевшее разгореться пламя.
   Магистр выдохнул и сел на край стола, чувствуя некоторое облегчение.
   – Он так же не знал, куда девать свою огромную силу, – тихо пробормотала Маккафа. Она сжалась в кресле и смотрела на него с ужасом – во время «демонстрации» платок на его шее сбился в сторону, обнажив чудовищные гноящиеся язвы. – Что с вами?
   – То же, что и с ним, – усмехнулся Валлент, поворачиваясь к ней и вновь завязывая заскорузлый платок. – А что, Деррек очень злился, когда узнал об «опыте»?
   Она не обратила на его вопрос внимания, вновь вспоминая события второго июля.
   – Тогда шел дождь, – сказала она, – я помню, как он высунулся в окно и подставил голову под капли. Наверное, хотел охладиться… Лучше бы это сделала я. Тут в дверь постучали, и Мегги злобно выкрикнул приглашение – я думаю, он ждал, когда я сама начну срывать с себя одежду, чтобы тут же… Вошел Шуггер, он был просто в ярости и без слов ударил Мегаллина огнем, отчего полы плаща на нем вспыхнули. Но он успел отразить нападение и стряхнул пламя, пока Шуггер выбирался из угла, куда его отбросил воздушный поток. Они обменялись еще несколькими ударами, а потом Мегги перестал бить врага воздухом – тот ослабел и крикнул: «Довольно! Ты, урод, негодяй, какого беса ты явился ко мне вчера и… приставал к Танниге?» При этом посмотрел на меня и сказал что-то вроде: «Извините за неприятные подробности, госпожа Маккафа». Честно говоря, он выглядел беспомощным и жалким. Но мне уже было не до его вежливых фраз – ужасная сила… тянула меня к мужчине, любому. Мегаллин подошел к нему и сказал: «Она сама меня попросила. К тому же я хотел отблагодарить тебя за моего Зублю». Я охотно ему поверила, а вот Шуггер – нет. «Ты все еще не забыл свою вонючую крысу, предатель?» – прошипел он и ударил Мегги в живот кулаком, повалил на пол, а затем схватил с дивана подушку и прижал ее к лицу своего… врага. Видимо, магического запала у него уже совсем не осталось.
   Маккафа сохраняла бесстрастное выражение лица и говорила неторопливо, как будто повторяла давно заученные слова.
   – Мегги так растерялся, что только махал руками, а Шуггер все продолжал давить. Я подумала: «Когда же он отбросит его магическим потоком?», но ничего не менялось, тогда я подбежала к Шуггеру и оттолкнула его. Он крикнул что-то невнятное, кинул подушку на диван и выскочил из кабинета, а Мегаллин лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал, как будто вынырнул из-под воды. И тут он схватил меня и стал разрывать на мне платье…
   Ни единой эмоции так и не прорезалось в голосе Маккафы.
   – Дальше можете не продолжать, – поспешно сказал Валлент, опасаясь, что описание процесса безумного совокупления окончательно выведет его из хрупкого равновесия. – Чем же это закончилось?
   Она слабо улыбнулась и вновь потрогала живот.
   – Звучит как игра слов, не так ли? – сказала она, вставая. Магистр прижал ладони к горящим щекам и потер их – щетина неприятно встопорщилась. – Когда я смогла пошевелиться и открыть глаза, он был уже мертв. Я аккуратно выбралась из-под него, перевернула на спину и попробовала нащупать биение сердца. Ничего не вышло.
   В молчании прошло около минуты.
   – Мне нужно идти, – сказала она.
   – Подождите. С какой целью вы все это мне рассказали?
   – Чтобы вы знали, – удивилась она, – как опасно то, чем занимался Мегаллин. Он добился того, чего хотел, но сам при этом погиб.
   – И вы полагаете, что я вам поверил? – усмехнулся Валлент, протянув перед собой руки и медленно приближаясь к ней. Маккафа в ужасе упала на кресло, смотря на него распахнутыми до предела глазами.
   – Не трогайте меня! – взвизгнула она и сжалась.
   – Я лишь хочу раскрыть вам истинную причину смерти Мегаллина, – мягко и зловеще проговорил следователь, останавливаясь от нее на расстоянии локтя и склоняясь над ее лицом. – Человек подобной мощи всегда найдет возможность справиться с любым, самым сильным заклинанием. Деррек, хоть и уступал в способностях Мегаллину, благодаря своим артефактам вполне мог потягаться с ним. И это именно он не позволил Мегги нейтрализовать заклятие обратного вихря, хладнокровно дав ему умереть от асфиксии.
   – Нет, – прошептала она. – Его не было в это время в Ордене. Я сама видела светящиеся пути.
   – Он подменил свой кристалл! Вот, взгляните! – Он схватил со стола прозрачный камешек и сунул его под нос женщине. – Вы сможете отличить его от такого же, лежащего в чреве крокодила? То-то же! На самом деле он все это время сидел в своем кабинете и даже, может быть, все видел и слышал: наверняка у него тут где-нибудь в стене проделано отверстие! Он рассчитывал поймать двух крыс за один раз: избавиться от вечного соперника и при этом получить спасителя человечества – здорового человека! Я не удивлюсь, если он собирался представить все так, будто он и есть отец будущего ребенка. Однако откуда он мог знать, что родится именно мальчик?
   – Вы сумасшедший, – неуверенно пролепетала Маккафа и ногами постаралась отодвинуть от следователя кресло. – Он не позволил бы Мегаллину изнасиловать меня, если бы мог.
   – Нет, это ты легковерна! – взревел Валлент, наступая на нее и не давая возможности вскочить и выбежать за дверь. – Это ты, ослепленная привязанностью к мужу и подавленная виной за собственную «половую слабость», готова верить во все, что он тебе ни расскажет! – Горячая поддержка погибшего мага изливалась на его шею с неба, придавая ему сил и вдохновения. – Да знаешь ли ты, как легко мог Мегаллин управлять стихиями, а особенно воздухом? Ему ничего не стоило произнести контрзаклятие! Почему же в таком случае он ничего не сделал, чтобы выбраться из кокона пустоты? У него была по меньшей мере минута, чтобы произнести не самую сложную формулу для образования прямого вихря. Теперь я понимаю, почему с началом расследования затянули на целый месяц – Дерреку нужно было успеть уничтожить все следы своего пребывания в Ордене в тот день. И оно так бы и не было начато, если бы не прямое указание Императора, а уж когда тот узнал о твоей беременности, то стал требовать от своего секретаря еженедельного отчета!
   Маккафа сидела перед ним с окаменевшим лицом и смотрела только на его шею – фурункулы Валлента настолько пугали ее, что все его аргументы, похоже, канули в ничто.
   – Мегаллину не дали стать Богом на земле, – продолжал громогласно вещать магистр, уже не обращая на нее внимания. – Что ж, им стану я! А затем я разоблачу Деррека, и он навсегда угодит в крепость. Поверь, сейчас у меня хватит на это сил.
   Он отвернулся от Маккафы и замер, восстанавливая дыхание и чувствуя благотворное тепло, струящееся от шеи ниже, к паху. Он был практически готов к успешному повторению опыта погибшего мага.
   Услышав стук каблуков, Валлент обернулся и успел заметить, как Маккафа, с развевающимися волосами и подолом платья, выбегает из лаборатории.
   Осознание того, что он хорошо выполнил свою работу, в достаточно короткий срок восстановив открытие Мегаллина и заодно вычислив убийцу, переполняло магистра гордостью. Ему оставалось только подвести черту под своим расследованием, без ущерба для себя – заклятием прямого вихря магистр уже владел – зачав полностью здорового ребенка и тем самым доказав, что Мегаллин был убит Мастером Ордена магов. К тому же, вдруг у Маккафы будет девочка: в таком случае ему обязательно нужно оплодотворить как можно больше женщин, чтобы у них наверняка родился хотя бы один мальчик. И род людской вновь будет продолжен, и имя своего спасителя, славного магистра Валлента, он восславит в веках.

Эпилог

   На другой день в Ордене вновь раздались голоса прекрасно отдохнувших магов. Их радостно приветствовал старина Блоттер, чей зверинец давно нуждался в основательном прореживании.
   Гульммика, напоминавшая женщину практически одними только длинными волосами, благодаря загару стала выглядеть значительно лучше и удостоилась заинтересованного взгляда привратника. Она едва заметно улыбнулась и сказала:
   – А что, подрос мой козлик?
   – Само собой, госпожа, – осклабился Блоттер.
   – Жди на днях в гости, – пообещала Гульммика и отправилась к себе в кабинет.
   – Эй, старина, тащи-ка это в мою лабораторию, – наперебой заговорили маги, показывая каждый на свой собственный баул со свежими магическими ингредиентами. Но привратник был непреклонен.
   – Сначала проведу опись, а потом сдам в хранилище, – твердо заявил он. – Таков приказ Мастера.
   – Точно, он дело говорит, – строго обратился к коллегам Дессон. – Все слушайте Блоттера.
   Ему отчаянно не хотелось самому заниматься сортировкой добытых материалов.
   Сам секретарь Императора в этот момент находился в своем кабинете в компании Бессета, который внимательно слушал начальника, но никаких конспектов, разумеется, не вел, целиком полагаясь на память. Деррек же, напротив, во время речи сверялся с собственными записями. Когда крокодильи глаза неярко сверкнули, он прислушался и удовлетворенно кивнул:
   – Прибыли! Однако подытожим.
   – Да, не мешало бы заняться ближайшими задачами, – поддакнул юноша. – Конкретными.
   – Это ты верно подметил. Твоя фантазия когда-нибудь подведет тебя, – недовольно буркнул Деррек, на мгновение отвлекшись от созерцания своей бумаги. – Что за представление с охраной ты устроил?
   – Я хотел направить Валлента по ложному следу, – промямлил Бессет.
   – Уж в сторожку мог бы и не ходить!.. Избавляйся от своего театрального пристрастия к «реалистичности». Лучше бы повнимательней следил за ним, тогда бы вовремя узнал, что ему удалось разобраться с охранной системой! Я полагал, что у него не будет желания и времени с ней копаться. Хорошо еще, что он не сумел выяснить все ее возможности.
   – Да, рискованный был план, по правде говоря. Что, если бы он так и не решился применить Мегаллинову мазь?
   – А как же наш крокодильчик? – хмуро улыбнулся Мастер. – Он очень удачно укусил Валлента, пробив дыру в его ауре. Как видишь, я подготовил все к тому, чтобы наш усопший друг воспользовался мазью.
   Он помолчал, рассеянно глядя сквозь собеседника.
   – Первым делом ты должен сделать Тиссе предложение, – наконец проговорил Мастер. – Судя по всему, у Валлента с ней все получилось, так что их будущему ребенку понадобится отец…
   – Вся страна станет ему отцом! – вскричал юноша протестующе.
   – Не глумись над трагедией народа, – мрачно осадил его секретарь. – Надо поддержать девочку в такую трудную минуту, одной ей придется очень несладко. О ее беременности никто не должен узнать до тех пор, пока не родится ребенок. Надеюсь, к тому времени мы сможем подготовить народ к «избавлению от проклятия». Далее, изымешь флакон с веществом и все бумаги из архива Валлента и снова спрячешь все в той же самой дыре в комнате Мегаллина. За исключением какой-то части дневника, для затравки – этот ход, признаю, оказался весьма удачным. Для этого организуй арест приятеля Наддины, – повод, полагаю, найдется, – и ее вызов в Отдел как свидетеля или пособника. Лучше свидетеля, чтобы она смогла вернуться в свой дом, пока его не разграбили.
   – Но Валлент сломал шкаф, закрывавший дыру! – вскричал юный помощник. – Я сам видел… К тому же, я не смогу сдвинуть его и на локоть.
   Деррек еще больше нахмурился и какое-то время сосредоточенно вырывал из своего пера тонкие волоски.
   – Согласен, выберешь другое место для тайника, – кивнул он. – Но так, чтобы его смог найти только маг с амулетом. Или тот, кто воспользовался желтой мазью… Признай, что мы были близки к провалу – потому, что Валлент оказался неплохим следователем и ухитрился почти докопаться до сути «преступления». Слава Богу, что он был так уверен в собственной неуязвимости! В какой-то момент я даже испугался, что ему действительно удастся противостоять магии жизни и выжить. Интересно, каково это, в одночасье получить на свою голову живого Бога? – Деррек сделал паузу. – Знаешь, после его речей я даже засомневался – а вдруг Мегаллин и в самом деле мог нейтрализовать собственное заклятие? И просто не стал этого делать?
   Он тяжело замолчал, глядя сквозь юношу.
   – К чему вы клоните, Мастер?
   – Чтобы Император не приказал лично мне продолжить дело развития магии жизни, – очнулся Деррек, – нам нужно подобрать следующего кандидата на отцовство, лучше обычного мага. Главное – он не должен ничего узнать о том, что когда-то существовал человек по имени Валлент… А также Маккафа и Тисса, пожалуй. И фокус с Бюшшей больше не должен пройти. Я думаю, их обеих следует пока поселить во дворце.
   – Вы хотите сказать, троих?
   Деррек не ответил, занятый своими мыслями.
   – Может быть, вызвать кого-нибудь из провинциальных филиалов Ордена? – предложил Бессет. – Любой будет только рад. Это же очень почетная задача – разрабатывать магию третьего уровня, да еще по личной просьбе Императора, – без улыбки добавил он.
   – Пожалуй… – медленно произнес Деррек и откинулся в кресле, закрыв глаза и потирая их длинными пальцами. На одном из них вновь, как и две недели назад, сидела золотая лягушка со слабо сверкнувшим в широкой пасти александритом.