Одом Мэл. Властелин Времени

   Поднявшийся по трапу Альдхран Кемпус подошел к Великому магистру и заговорил с ним. Тот, ничего не ответив, отвернулся, и Альдхран внезапно ударил его по лицу. Великий магистр упал на палубу и поднял над головой скованные цепями руки, пытаясь защититься от удара.
   Альдхран махнул рукой. Тут же подоспевшие к ним гоблины схватили Великого магистра и рывком подняли его на ноги. На мгновение Джаг испугался, что те бросят пленника за борт, но они потащили его к отверстию трюма и швырнули вниз.
   — Довольно, — хрипло прошептал капитан гномов.
   Видение исчезло.
   — Вик не пожелал остаться в Имарише, — сказал Халекк. — И нам, стало быть, придется принять решение.
   Он схватил кувшин с глазом чудовища и сунул его под койку.
   Стены капитанской каюты оставались такими же голыми, как и при капитане Фароке. В тесном помещении с трудом можно было повернуться, хотя личных вещей Халекк здесь почти не держал — разве что несколько памятных предметов, оставшихся от самого Фарока, поскольку особой сентиментальностью не отличался.
   Гном ногой задвинул кувшин поглубже и опустил до самого пола покрывало койки. Мало кому нравилось разговаривать, когда за тобой наблюдает глаз чудовища.
   — Нам нужно идти за Великим магистром, — решительно заявил Джаг.
   Хотя уже предвидел, судя по лицу волшебника, что тот задаст вопрос, как же быть с Книгой Времени.
   Краф, однако, не произнес ни слова.
   Халекк подергал себя за бороду; ему явно было не по себе.
   — Мы непременно последуем за Виком, — сказал он. — Но тебе с нами делать будет нечего.
   — Это он тебя подговорил, — сердито воскликнул двеллер, поворачиваясь к волшебнику.
   — Нет, — ответил гном голосом, не допускавшим возражений. — Я капитан этого корабля, и никто не может указывать мне, о чем думать или что делать. Я сам за себя думаю, и за команду тоже, с тех самых пор, как капитан Фарок помер.
   Он помедлил.
   — Твое место тут, Джаг, тебе надо сделать то, что поручил тебе Вик. Что мне нужно знать…
   — Нам даже не известно, действительно ли находится в Имарише то, что мы ищем, — возразил двеллер.
   — Вик же объяснил тебе, что это там, — спокойно отозвался Халекк. — Он бы так не сказал, если б это была неправда. Книга Времени эта, которую Краф поминал, я слыхал, весьма опасная штука. Может весь мир уничтожить, если не в те руки попадет. Поэтому Вик и поручил тебе это дело.
   — Но вы же можете послать на розыски книги кого-нибудь из команды! — в отчаянии запротестовал Джаг.
   Гном покачал головой.
   — Да они ж твоей выучки, Джаг, не имеют, могут и не узнать книгу, если она какого необычного вида. Вик про это подумал, потому и позволил тебе сбежать тогда с корабля гоблинов. Он рассчитывал, что ты продолжишь дело, которое он начал.
   Двеллер собрался было возразить, но подходящих слов у него не нашлось.
   — И потом, ты же не воин, — добавил Халекк, — для сражений не годишься.
   — Но мне приходилось сражаться, — отозвался Джаг скорее умоляющим, чем убедительным тоном.
   — Да знаю я это, — сказал капитан «Одноглазой Пегги», — сам свидетелем тому был. Но не твое это дело. И ты это знаешь не хуже меня, — завершил он свою речь после небольшой паузы.
   Двеллеру хотелось продолжить спор, но для того, чтобы опровергнуть последние слова Халекка, пришлось бы обвинить гнома во лжи — и самому при этом погрешить против истины.
   — Я о чем спросить собирался-то: тебе нужно, чтоб «Одноглазая Пегги» здесь осталась? — снова заговорил Халекк.
   Джаг не сразу понял, что гном имеет в виду.
   — Вы готовы остаться здесь? И позволить Альдхрану Кемпусу и его гоблинам увезти неизвестно куда Великого магистра?
   — Если так нужно, чтобы ты цел остался, то само собой, — отозвался капитан «Одноглазой Пегги». — Вик же мне голову оторвет, если я тебя тут брошу и с тобой что-нибудь случится.
   Задумавшись на мгновение, двеллер понял, что больше всего его пугает то, что Великий магистр остается среди врагов без всякой помощи.
   — Нам нужно спасать Великого магистра, — упрямо произнес он.
   Гном покачал головой.
   — Нет, сперва нам нужно закончить его дело. Так бы и Вик тебе сказал, если бы был сейчас здесь. Я с ним во всяких переделках побывал и знаю, о чем он бы подумал в первую очередь. Если эта книга и вправду так опасна, как говорят, то глупо будет рвануть в погоню за Виком и бросить на произвол судьбы такую важную штуку.
   — Так что, если я решу отправиться за Великим магистром…
   — Мы останемся здесь и займемся делом, что он тебе доверил, — отрезал Халекк. — Хотя вряд ли от нас, конечно, какой толк выйдет.
   — Чтобы отправиться за Великим магистром, нужен корабль.
   — А то как же, — согласно кивнул гном. — Но у меня, как на грех, лишнего за пазухой не завалялось. Если мы останемся здесь, нам, как ты понимаешь, «Пегги» понадобится, на случай, если ноги уносить придется.
   — Но если я решу остаться в Имарише, а вас отпустить…
   Капитан Халекк улыбнулся.
   — Ну, тогда нам ничего не останется, кроме как отплыть за Виком как можно быстрее. С глазом чудовища найти его нетрудно, но я бы все же предпочел поближе к нему держаться.
   Джаг резко выдохнул.
   — Это просто шантаж!
   Гном задумался на мгновение.
   — Понимаю, почему ты так говоришь. Но так уж ветер дует — можешь плыть по нему, а можешь против, тут уж румпель ставь по собственному разумению.
   — У всех свои обязанности, подмастерье, — впервые вступил в разговор старый волшебник. — И принять окончательное решение можешь только ты сам.
   От безвыходности ситуации, в которой оказался Джаг, его переполнил такой же безысходный гнев: руки двеллера судорожно сжимались, но горло у него сдавило, и произнести хоть слово он не мог. Наконец, взяв себя огромным усилием воли в руки, он спросил:
   — Когда отплываем?
   По пути к капитанской каюте Джаг успел заметить, что большая часть оснастки была уже на месте.
   — До полудня еще, — отозвался Халекк. — Слово даю.
   — Тогда высадите меня в Имарише, — коротко сказал двеллер, — и идите за Великим магистром.
   Гном ухмыльнулся и хлопнул Джага по плечу.
   — Ну вот, давно бы так. Завтракай давай, Джаг, да иди собираться; до Имариша уже недалеко.
 
   Несколько часов спустя двеллер стоял у правого борта «Одноглазой Пегги», наблюдая за тем, как она четко разворачивается у пристани Одежного района Имариша. Над головой у него слышался треск натянутых парусов; чиненая оснастка все-таки справилась с нагрузкой. Как всегда, можно было залюбоваться быстрой и слаженной работой гномов под командой Криттера. Корабль у пиратов был славный, а команда на нем — и того лучше.
   Джаг чувствовал резкий запах щелока, золы и краски. От некоторых зданий в ясное голубое небо поднимались ядовито-черные или разноцветные клубы дыма. Между зданиями, раскачиваясь взад-вперед от легкого ветерка, сохли на веревках окрашенные ткани.
   У большой пристани стояло несколько кораблей. Грузчики таскали сырье с судов на склады, а со складов — готовый товар, чаще всего на те же самые корабли.
   По мощенным булыжником улицам под ногами у матросов и торговцев носились дети, выпрашивая у них монетки. Разносчики стояли у тележек, расхваливая свой товар, а перед тавернами и постоялыми дворам зазывалы выкрикивали названия блюд тамошнего меню и подававшейся в заведении выпивки.
   — Ты тут раньше-то бывал?
   Джаг вздрогнул, услышав прямо у себя над ухом грохочущий голос капитана «Одноглазой Пегги». Обернувшись, он через плечо посмотрел на Халекка. Двеллер так и не решил, сердиться ему на капитана или нет. Рассуждал гном убедительно, но Джагу не нравилось, что в итоге ответственность, какое решение ни было бы принято, ложилась на него одного.
   — Два раза, — ответил он. — С Великим магистром.
   Халекк прикрыл глаза рукой.
   — Тут, я погляжу, живет немало половинчиков. Им здесь хорошо: работорговцы-то сюда обычно носа не суют.
   — Я знаю, — ответил двеллер с нарастающим раздражением.
   С какой стати Халекк изображал тревогу о нем, когда сам, ну или еще и Краф тому поспособствовал, повернул дело так, что Джаг остается, а не плывет вслед за Великим магистром?
   — Мы тут задержимся на несколько часов, обеспечим себе прикрытие, — сказал гном. — Золота у нас пока хватает, чтоб закупить кое-что для продажи на материке.
   «Одноглазая Пегги», как и почти все остальные корабли из Рассветных Пустошей, дабы скрыть свою истинную сущность, маскировалась под торговое судно.
   Джаг вспомнил последнее плавание на «Ветрогоне». Тогда он изучил в Библиотеке сведения, собранные в прошлые путешествия на материк, и составил для своего приятеля Рейшо список возможных инвестиций. Дела у них шли совсем неплохо, и если бы не объявившийся в гавани Келлох корабль гоблинов и слухи о якобы находившейся на его борту книге…
   — Долго здесь задерживаться не стоит, — продолжал Халекк. — Ни к чему позволять Альдхрану Кемпусу слишком от нас отрываться.
   Двеллер наклонился и поднял свой заплечный мешок. Он захватил с собой смену одежды, письменные принадлежности, очередную тетрадь для записей и на всякий случай еще одну запасную, компас и несколько сухих хлебцев. Деньги и парочка-другая мелких драгоценных камней для оплаты расходов были спрятаны в мешочке у него на груди.
   Он повернулся к Халекку и протянул ему руку.
   — Удачных ветров, капитан.
   Ладонь Джага исчезла в ручище гнома.
   — И тебе, дружище. Не посрами своего учителя, нас и старушку «Пегги». Уж раз мы тебя сюда с таким трудом доставили, хорошо б, если бы мы не зря старались.
   — А вы уж позаботьтесь о вызволении Великого магистра, когда его найдете.
   — Всенепременно. И за тобой вернемся, как только сможем. — Халекк подмигнул. — Не забывай, теперь мы не спустим с тебя глаз… ну, глаза то есть.
   Этим утром двеллер принес, как это было принято на «Одноглазой Пегги», клятву в качестве члена пиратского экипажа. Теперь заклятие, связывавшее глаз чудовища с командой, распространялось и на него.
   Джаг попрощался с командой. Криттер даже слетел на мгновение к нему на плечо, но быстро опомнился и, отпустив пару крепких словечек насчет двеллеров вообще и Джага в частности, полетел тиранить команду.
   Спускаясь по мосткам, которые команда перекинула на берег, и разглядывая незнакомые лица перед собой, двеллер вдруг почувствовал, что за ним кто-то идет, и, обернувшись, увидел старого волшебника.
   Джага охватили одновременно ужас и страшная злость.
   — Хотелось бы узнать, куда это вы направляетесь? — осведомился он.
   Краф скрестил руки на груди. За плечами у него тоже висел мешок, а в правой руке волшебник держал посох.
   — А как ты сам считаешь, подмастерье?
   — Нет, — сказал двеллер, — со мной вы не пойдете.
   — Это почему же?
   Джаг не мог не ощущать, что его спор со стариком начинает привлекать внимание прохожих.
   — Вам надо остаться на корабле.
   — По какой причине?
   — Чтобы спасти Великого магистра.
   Краф нахмурился.
   — А тебя кто спасать будет?
   — Сам уж как-нибудь о себе позабочусь.
   Волшебник покачал головой.
   — Я иду с тобой, подмастерье. Вик пока в безопасности. Альдхран Кемпус не посмеет причинить ему серьезного вреда, пока не заполучит Книгу Времени. А мы с тобой знаем, что его корабль удаляется прочь отсюда и, следовательно, от книги тоже. — Он помедлил. — Ты можешь на меня рассчитывать в…
   — Нет, — оборвал его двеллер, — не могу. Почем я знаю, может, вы и ныне рветесь к власти ничуть не менее страстно, чем в прошлом. Слишком уж большое искушение представляет собой Книга Времени.
   Краф наклонился к Джагу — так близко, что широкие поля его шляпы отбросили тень на лицо не только ему самому, но и двеллеру.
   — Подмастерье, — негромко и холодно произнес он.
   Джаг не отступил, но почувствовал тем не менее, что у него подгибаются коленки.
   — Ты можешь на меня рассчитывать по своему усмотрению: либо как двеллер, либо… как жаба.
   Джаг судорожно сглотнул.
   — Если вы превратите меня в жабу…
   — То прослежу, чтобы сознание у тебя при этом осталось, — пообещал старый волшебник. — Мне это, знаешь ли, совсем не трудно.
   Вообще-то двеллер этого не знал. Он никогда не встречал никого из тех, кого Краф успел за свою долгую жизнь превратить в земноводных. Может, они вообще песни после этого хором пели, расхваливая разливное пиво…
   — Так что, — подытожил волшебник, поправляя Джагу, как ребенку, куртку, — выбор у тебя один: чем ты предпочтешь питаться в дороге, обычной едой или мухами?
   — Я вам не верю, — хрипло выдавил двеллер, — и вы мне совершенно не нравитесь.
   Левое веко у Крафа дернулось. Джаг уже почти свыкся с мыслью, что в любой момент, опустив взгляд, увидит вместо своих собственных ног бородавчатые зеленые лапы.
   — А нам и не обязательно друг другу нравиться, — серьезно сказал Краф и выпрямился. — Главное — мир спасти.
   Он поправил шляпу и опустил посох на мостки.
   — Вперед, подмастерье!
   Недовольно бормоча себе под нос, двеллер поправил заплечный мешок и зашагал вниз по мосткам, радуясь уже хотя бы тому, что идет, а не скачет. В крыле Хральбомма Хранилища Всех Известных Знаний, среди приключенческих романов, которые так любил Великий магистр Фонарщик, Джагу попадались истории о героях: превращенные злыми силами в змей, рыб или птиц, или даже в насекомых, они все равно спасали тех, кого собирались спасти, и находили разыскиваемые ими магические предметы. Судя по этим романам, такое было возможно, но он не хотел в отчете о своих приключениях, если они когда-нибудь заслужат статус книги, упоминать о том, что прыгал как жаба.
   И потом, жабам даже с котами и собаками справиться сложновато, что уж говорить о гоблинах.

7
ИМАРИШ

   НА ОСТРОВЕ, носившем название Одежный район, находилось множество текстильных фабрик и складов, в лабиринте которых легко мог запутаться любой, попадавший сюда впервые. Хлопок поступал с островов, специализировавшихся на его выращивании, кораблями и лодками и шел на огромные прядильни, которые приводились в действие водяными колесами, работавшими на энергии приливов и отливов. На каждой фабрике таких колес было два, по сторонам здания, и ведущая ось переключалась между ними, когда прилив сменял отлив. Таким образом рабочие, если заказ того требовал, могли работать круглые сутки.
   — Не знаю, как они такое могут выносить, — раздраженно произнес Краф. — Барабанные перепонки ведь лопнуть могут!
   Эти его слова относились к не прекращающемуся ни на мгновение пронзительному скрипу.
   Джагу приходилось изо всех сил стараться, чтобы держаться чуть впереди волшебника. Краф понятия не имел, куда они шли, но все равно пытался занять лидирующее положение. Несколько раз старик сворачивал не туда в извилистом лабиринте безымянных улочек; двеллеру приходилось звать его обратно, и Краф страшно из-за этого переживал, стараясь, однако, не показывать виду. Джагу пришлось напомнить ему, что жабы передвигаются еще медленнее, и даже если он, превратившись в земноводное, сможет разговаривать, говорящая жаба наверняка привлечет нежелательное внимание прохожих.
   «Хотя они наверняка и так привлекали к себе достаточно внимания», — обреченно подумал Джаг. Двеллеров на острове было мало, да и таких колоритных личностей, как старый волшебник, тоже раз, два — и обчелся. А друг с другом они уж точно не водились.
   — Ну, мы доберемся когда-нибудь или нет? — раздраженно буркнул Краф.
   — Уже скоро, — вздохнул Джаг.
   — Если бы я знал, что надо идти так далеко… Лодку, между прочим, можно было нанять!
   — Я не уверен, что нашел бы место с канала. Мы с Великим магистром редко здесь лодками пользовались.
   — Вик никогда не упоминал про это место.
   — Возможно, у него имелись на то причины.
   — Хм-м.
   Оглянувшись через плечо, двеллер изучил отражение волшебника в оконном стекле швейной мастерской, мимо которой они как раз проходили. Краф вертел головой, разглядывая раскинувшийся вокруг них город — трех— или четырехэтажные каменные строения, в окнах и на балконах которых были развешаны образцы одежды — даже фабричные рабочие и прядильщики часто занимались изготовлением одежды, белья или занавесей, которые рассчитывали продать как уникальные изделия. Волшебник был явно не так спокоен, как стремился это показать.
   Постукивание копыт хотя бы тощей тягловой кобылы, везущей телегу, каждый раз заставляло Крафа останавливаться и прислушиваться. Крики бегавших вокруг детей эхом разносились по узким извилистым улочкам, сливаясь в громкую какофонию звуков. Дети в основном были человеческими отпрысками, но попадались среди них и юные эльфы, и гномы. Некоторые из них играли в догонялки, и один ушел от преследователей, забежав за спину волшебника. Потом ребятенок с победным визгом бросился прочь, уводя за собой преследователей.
   — Должно же быть какое-то особое место, где бы эти малолетние бездельники могли находиться, не путаясь у всех под ногами, — пробурчал Краф, поправляя мантию и аккуратно выравнивая на ней складки.
   Джагу же, наоборот, нравилось наблюдать за ребячьими играми. Человеческие дети отличались особой изобретательностью — они, не ведая передышки, постоянно бегали, прыгали, куда-то неслись. И игры они умели устраивать из самых простых вещей. Великий магистр часто замечал, что если группе человеческих детей дать палку или ящик, то богатое воображение тут же позволит им счесть палки мечами или волшебными палочками, а ящик — лодкой или пещерой.
   Эльфийские дети были не так беззаботны — они были слишком связаны с природой, и даже в городах их постоянно отвлекали запахи и следы животных. Юные эльфы следили за живностью, обитавшей в лесах, равнинах и пустынях, а в городах — за ее менее дикими разновидностями. При наличии времени и старания эльфийский ребенок мог научиться подражать голосам местных животных и даже понимать их.
   А гномьих детей, с тех самых пор, как они оказывались способны ходить и поднимать молот или кирку, учили кузнечному мастерству или добыче драгоценных камней. Игры занимали их, как правило, мало, поскольку юные гномы в свободное время предпочитали обучаться вместо этого воинскому делу.
   — Наверное, их можно было бы поставить работать за ткацкий станок, — заметил Джаг, едва скрывая саркастические нотки в голосе. — Конечно, когда дети начинают работать слишком рано, на производстве с ними часто происходят несчастные случаи.
   Краф нахмурился.
   — Я не это имел в виду.
   — А еще их можно отправлять в плавание, чтобы гоблины могли захватить их в плен и продать куда-нибудь подальше отсюда, например в Мыс Повешенного Эльфа.
   — Ты меня выводишь из себя, подмастерье.
   Некоторое время спутники шли молча, поднимаясь по булыжной дороге, которая вела на холм в самом центре острова. Мимо них протащилась, дребезжа железными ободьями колес, тяжело груженная подвода.
   — Никогда раньше не видел столько детей сразу, — задумчиво произнес волшебник.
   — И я тоже, — отозвался Джаг. — Людям здесь повезло. Они не боятся иметь детей и редко теряют их в результате болезни или насилия. Здесь своих отпрысков любят и дают им свободу, а потом учат так, как учили прежние поколения.
   — Я никогда здесь не был, — сказал Краф. — Слышал, однако, что в Имарише переизбыток населения. Так оно и есть.
   Двеллер, все еще занятый своими мыслями, спросил:
   — Вы знаете, что нужно этим островам?
   — Нужно? — Старик покачал головой. — Ничего им не нужно, подмастерье. Никогда еще не видел такого благополучного места. Не у всех тут есть богатство и высокое положение, но жизнью своей почти все довольны.
   Джаг шагнул вбок и встал перед волшебником, заставив того остановиться.
   — Что им нужно, — сказал он негромко, — так это библиотека и школа, чтобы учить молодежь. И взрослых тоже, которые изъявят к этому желание.
   Краф уперся в него тяжелым взглядом.
   Двеллер поспешно продолжил, не давая тому шанса перебить его или возмутиться:
   — Когда я обдумывал, как лучше начать возвращать книги из Хранилища Всех Известных Знаний обратно в мир, я понял, что лучше всего начинать в месте вроде Имариша.
   — К чему мы тратим сейчас время, болтая о какой-то ерунде?
   — Все это очень серьезно, — упрямо покачал головой Джаг. — Вы настояли на том, чтобы сопровождать меня, Краф, и я уже почти смирился с вашим присутствием, так что поделюсь, пожалуй, с вами одним своим секретом.
   — Я начинаю терять терпение, подмастерье, — предупредил его волшебник.
   — Это, конечно, очень прискорбно, — дерзко заявил Джаг, почувствовавший тем не менее укол страха. — Разве вы не понимаете, в чем преимущества таких городов, как Имариш?
   — В чем же? — резко спросил Краф.
   — В безопасности, свободном пространстве и богатстве.
   — Вряд ли они согласятся с кем-нибудь всем этим поделиться.
   — Именно в такой среде лучше всего обучать людей, — продолжал двеллер. — Если обеспечить три упомянутые мной вещи, перед учеником можно открыть весь мир. Ребенка невозможно заставить отдаваться учебе, когда его жизни грозит опасность или же он должен заботиться о своем пропитании, не говоря уже о собственно выживании, — скажем, детей в лагерях рабов вряд ли чему-нибудь можно научить, настолько они сосредоточены на том, чтобы выжить.
   Волшебник молча слушал своего спутника.
   — И для вас это не новость, — продолжал Джаг. — Когда вы вместе с остальными Древними строителями подняли океанское дно в Кровавом море, вы создали Рассветные Пустоши, позаботившись, чтобы на острове могли обитать различные животные, расти плодовые деревья, чтобы здесь можно было выращивать злаки и овощи. В Кровавое море выпустили чудовищ, чтобы те охраняли наши берега. На острове нет зверя, которого эльфы не смогли бы укротить или уничтожить, а на страже его стоят отряды гномов. Люди же, как правило, занимаются торговлей и служат на кораблях, защищая подступы с моря от незваных гостей, которым посчастливилось миновать невредимыми морских чудовищ.
   Краф покачал головой.
   — Не пора ли нам продолжить путь?
   — Сейчас пойдем. — Джаг махнул рукой в сторону Одежного района. — И вы прекрасно видите, что здесь все устроено почти столь же целесообразно. Поэтому в Имарише царят мир и процветание. Не хватает только школы или библиотеки, где могли бы учиться дети. Можешь себе представить, чего эти люди могли бы добиться, если бы хоть какая-то часть из них получила образование?
   — Не могу.
   Однако во взгляде старого волшебника, обращенном на Одежный район, без труда можно было прочитать нечто напоминающее интерес.
   — Представьте себе только… Представьте здесь, — двеллер махнул рукой, — библиотеку и школы. Имариш является крупным торговым центром. Острова каждый день посещают сотни людей. Если подготовить достаточное количество учителей, они смогут ходить на кораблях и обучать их экипажи чтению. Когда будет создана новая библиотека, на островах получат развитие иные отрасли промышленности. Согласно пожеланиям заказчика, можно будет скопировать и получить в пользование любую книгу.
   — И кто всем этим будет заниматься, позволь узнать, библиотекари?
   — Сначала они, а потом и обученные переписчики. Именно так было до Переворота, я читал об этом.
   Краф прикрыл глаза.
   — Помню.
   — И подобный порядок можно возродить снова, — воскликнул Джаг; излагая вслух свою мечту, он чувствовал немалое возбуждение. — А начать можно было бы с этого самого места.
   — Возможно, возможно…
   — Почему Древние решили поселить в Рассветных Пустошах двеллеров и поручить им заботу о Хранилище Всех Известных Знаний?
   Джаг пристально посмотрел на волшебника, и на мгновение ему показалось, что на лице того промелькнуло смущение.
   — Двеллеры сообразительны, — сказал Краф, — и, подчиняясь инстинкту, прежде всего стремятся спасти собственную шкуру. Обе эти черты крайне полезны для работы в Библиотеке.
   — Двеллеры обычно еще и гордятся своей ленью, — отозвался Джаг без обиняков. — Им не хватает амбиций. Они делают только то, без чего точно уж не выжить. Я много раз это видел — в последний раз перед атакой на Рассветные Пустоши, когда Великий магистр противостоял городскому совету. В этом плавании, после похищения Великого магистра, после битвы в Дальних Доках, когда столько гномов и эльфов отдали свои жизни, защищая остров, а двеллеры в основном попрятались по своим домам, я вспомнил обо всем этом. Меня тошнит от того, что столь ответственное дело, как служба в Хранилище Всех Известных Знаний, было доверено двеллерам.
   Джаг умолк, чувствуя комок в горле: ему больно было столь нелицеприятно отзываться о собственном народе.
   Волшебник внимательно посмотрел на него и впервые поддержал разговор:
   — И кому же, по-твоему, мы должны были поручить столь ответственное дело?
   — Кто угодно справился бы с этим не хуже.
   — Ты в самом деле так думаешь?
   — Да.
   — Тогда скажи мне, подмастерье, раз уж ты рассуждаешь о том, как люди здесь, в Имарише, станут учителями и библиотекарями. Ты ведь думаешь, что у них это получится?
   — Думаю, да.
   — Что именно получится?
   — Да все, что угодно.
   — Если занятие их увлечет, возможно. Но людям быстро может наскучить заниматься одним и тем же. Тебе никогда не приходило в голову, что я прожил достаточно долго, однако ты больше моего разбираешься в истории и литературе? Тебя это никогда не удивляло?