Огнев Максим. Пой, Менестрель!

   — Хорошо. Ступай отдохни. Завтра явишься за наградой.
   Едва за Рохом опустился полог, Артур вскочил:
   — Выедем навстречу. Незачем Магистру показываться в лагере.
   Драйм догадывался, что не осторожность, а нетерпение гонит Артура вперед. Великий Лорд уже надевал под куртку тонкую кольчугу.
   — Ваша светлость! — решился Драйм. — Не встречайтесь с Магистром. Отошлите его прочь.
   Артур застегивал перевязь с «Грифоном». Не завершив движения, удивленный, обернулся к побратиму:
   — Это еще почему?
   — Магистру нельзя доверять. Предаст.
   — У меня другого выхода нет, — холодно отозвался Артур.
   — Ваша светлость! Позвольте мне во всем сознаться принцессе.
   — Что?!
   — Скажу, будто возненавидел Стрелка из-за того, что вы благоволили к нему. Потому и пытался убить.
   — Ты, кажется, забываешь. Мне не только оправдаться перед Аннабел надо, но и от Стрелка избавиться навсегда. — Артур застегнул перевязь, набросил теплый, подбитый мехом плащ, низко надвинул капюшон. — Едем.
   …Дорога вилась по самому берегу реки. Росшие вдоль воды ивы со стоном склонялись под порывами ветра. С треском терлись друг о дружку сухие стебли камыша. В лунном свете ясно виднелись пожухлые пучки травы в придорожной канаве, голый склон холма.
   — Драйм, поднимемся и оглядимся.
   С холма открылась дальняя стена леса, прямая, как стрела, дорога, уходящая от реки.
   — Драйм, взгляни-ка. Там, у самой кромки леса, что-то движется. Или меня обманывают глаза?
   Драйм, сощурившись, напряженно вглядывался в темноту.
   — Вроде как двое едут.
   — Должно быть, они.
   Драйм знаком предложил спуститься в закрытую от ветра ложбину. Артур согласно кивнул.
   — Надо осмотреться: те ли это, кого ждем.
   Вскоре стали отчетливо видны силуэты двух всадников. Кони шли крупной рысью, и человек, ехавший впереди, с заметным нетерпением оборачивался к своему спутнику.
   — Да, они, — сказал Артур. — Узнаю выправку королевского дружинника.
   Второй человек держался в седле много хуже.
   — Эта грузная фигура, конечно, Магистр, — заметил Драйм и добавил что-то про мешок с мукой.
   Артур усмехнулся коротко и нервно и поднялся наверх. Первый всадник резко осадил коня, схватился за меч.
   — Дорогу! — крикнул он повелительно.
   Конь Магистра затоптался, меся копытами грязь. Драйм заметил, как Магистр покачнулся в седле. Артур откинул капюшон.
   — Великий Лорд! — изумленно воскликнул Альсад, со стуком вгоняя меч в ножны.
   Кони сошлись голова к голове. Магистр тоже приподнял капюшон, и Артур увидел набрякшие веки и бледное лицо крайне утомленного человека.
   — Спустимся в ложбину, — отрывисто сказал Артур. — Там не так дует.
   С лошадьми оставили Альсада. Магистр поскользнулся на влажном склоне, и Драйму пришлось его поддержать. Оказавшись на дне ложбины, Артур и Магистр какое-то время испытующе разглядывали друг друга. Драйм заметил, что Магистр тоже нервничает: руки дрожали, он поспешил спрятать пальцы в рукава просторного черного одеяния.
   — Вы обещали служить мне, — проговорил Артур. — Пришло время исполнять обещание.
   — Как видите, милорд, я поспешил на зов.
   — Благодарю, — ответил Артур с легкой усмешкой, относившейся к измученному виду горе-наездника.
   Магистр слегка поклонился:
   — Я весь внимание.
   — Думаю, будет излишним напоминать: дело должно остаться между нами, — заговорил Артур. — Один из моих людей исчез, и я не могу его найти. Вы в силах помочь?
   Магистр помедлил.
   — В вашем распоряжении все воины королевства. Перекройте дороги, объявите награду за его голову.
   — Это сделано.
   — Тогда ждите. Рано или поздно ваши люди его поймают.
   — Рано или поздно! — вскинулся Артур. — Если не поймают сейчас, то уже никогда не изловят. Через неделю внимание стражей неизбежно ослабеет.
   — Ну и что? К тому времени беглец не посмеет носу высунуть из убежища, если найдет такое. Каких неприятностей ждать от затравленного человека?
   — Вы его не знаете! — воскликнул Артур. — Он не будет сидеть забившись в нору. Не ровен час, проберется в замок, а тогда…
   — Этот человек — жених принцессы? — неожиданно перебил Магистр.
   Ответа не последовало. Магистр ждал. Слышно было, как сухо шелестит камыш да стонут деревья.
   — Вам лучше быть откровенным со мной, ваша светлость. Этот человек — жених принцессы?
   — Да.
   — Почему он исчез?
   Артур молчал.
   — Пытались убить, не вышло, он скрылся? И теперь боитесь — он встретится с принцессой?
   — Да, — вынужден был подтвердить Артур.
   Драйм сжал под плащом руки. Почему Артур не повелел убить Магистра? Тут бы он не промахнулся.
   — Объявите его умершим, и дело с концом. Женитесь на принцессе. Станете королем — пусть тогда является.
   — Не получится! — воскликнул Артур с живостью, показывавшей, что эта мысль уже приходила ему в голову. — Аннабел не поверит. Будет ждать.
   Магистр задумался. Артур стоял недвижно, стараясь унять дрожь.
   — Значит, необходимо показать труп Стрелка?
   — Да.
   — Покажете, — с уверенностью заявил Магистр.
   — Как, если Стрелок жив и здоров?
   — В моей власти, — громко и грозно проговорил Магистр, — придать умершему сходство с живым.
   Снова воцарилось молчание. Драйм слышал частое и неровное дыхание Артура.
   — Завтра же вы получите тело умершего, — пообещал Магистр, — и первым заявите: «Это Стрелок». Вслед за вами это повторят и остальные.
   Артур недоверчиво дернул плечом, однако, как отметил Драйм, возразить не решился.
   — Завтра вечером, — сказал Магистр, — Альсад приедет за вами в лагерь и проводит ко мне. Тогда, милорд, увидите, послужил ли я вам так, как не смогли другие.
   Он величественно склонил голову и направился к лошадям. Артур и Драйм увидели, как Альсад подсаживает Магистра в седло. Дрогнуло, разбилось под копытами коней лунное отражение в луже. Названые братья остались одни.
 

* * *

   День простоял теплый и ясный, и, пока солнце не зашло, воины продолжали прочесывать лес. Вечером из столицы прискакал гонец. Ее высочество вручила Гольду послание для Стрелка. Гольд, не зная, что делать, и не решаясь открыть принцессе правду, отослал письмо Великому Лорду. Артур, преодолев мгновенное замешательство, принял из рук гонца свиток. Осмотрел печать и, справившись с невольным искушением, на глазах гонца поднес пергамент к огню.
   Теперь Артур знал наверняка: Стрелок в город не пробрался, но успокоиться не мог. Да еще гонец Магистра заставлял себя ждать. К тому времени как он наконец явился, Артур, безостановочно круживший по шатру, успел прошагать многие мили.
   Альсад склонился перед Великим Лордом:
   — Магистр ожидает вас.
   Артур, не глядя, протянул руку, Драйм подал плащ. Великий Лорд небрежным движением накинул плащ на плечи, взял из шкатулки золотую застежку и, не менее изящным движением, воткнул ее вместо плаща в палец. Выдернул, изумленно оглядел, слизнул показавшуюся на пальце каплю крови, примерился вторично. Застежка была как заколдованная. Как Артур ее ни поворачивал, игла неизменно втыкалась в палец. С губ Великого Лорда сорвалось проклятие. Прежде чем Драйм успел помочь, Артур отшвырнул застежку, стянул концы плаща в узел и вышел из шатра.
   …Тропинка тянулась по дну глубокого оврага. Тяжелые еловые лапы нависали над головами всадников, загораживали небо. Моросил дождь. Капли не проникали сквозь густую крону, слышался лишь легкий шелест дождя, временами заглушавшийся ударами копыт о корни деревьев.
   Когда всадники выбрались из леса, им показалось, будто ночь светлая, хотя сквозь плотные тучи не пробивался ни один лунный луч.
   Альсад плетью указал на домишки, лепившиеся у подножия холма:
   — Приовражье. Великий Магистр ожидает там.
   — Великий Магистр, — повторил Артур, делая ударение на первом слове.
   Драйм уловил в голосе брата привычные насмешливые нотки и с надеждой заглянул в лицо Артура: «Повернем назад?» Артур, не ответив на его взгляд, тронул коня.
   — Сюда, ваша светлость. — Альсад направился к дому, стоявшему особняком от других.
   Свет горел в единственном окне, обращенном к лесу. Спешившись у плетеной изгороди, Артур бросил поводья Альсаду.
   — Входите, ваша светлость.
   — Кто в доме?
   — Только господин Магистр и двое его людей.
   — А где хозяева?
   — Ночуют в другом месте. Им заплачено.
   Артур шагнул к ступеням. Драйм, украдкой проверив, легко ли вынимается меч из ножен, последовал за ним, едва не наступая на пятки.
   Когда Артур поднялся на крыльцо, дверь распахнулась, какой-то человек с поклоном отступил в сторону.
   — Входите, милорд. Вас ждут.
   Артур вошел в дом. Сразу направился к Магистру, черной тенью застывшему на пороге комнаты. Драйм, следовавший по пятам за побратимом, огляделся и приметил в дальнем углу человека. Покрепче сжал рукоять меча. Человек, впрочем, враждебных намерений не проявлял, и Драйм, ускорив шаги, догнал Артура.
   Магистр, стоя в дверях, преграждал Артуру дорогу.
   — Ваша светлость! Данной мне силой я исполнил обещанное. — Густой голос Магистра звучал торжественно; внушительно выглядела закутанная в черное фигура. — Вы желали видеть Стрелка мертвым — и увидите его мертвым. Входите, ваша светлость.
   Магистр посторонился, пропуская Артура и Драйма.
   Комната, похоже, была трапезной. Об этом говорило ее убранство — длинный стол, широкие скамьи вокруг, очаг. Горели свечи, во множестве расставленные на столе и полках. Драйм подивился такому их обилию. Он-то полагал: Магистру потребуется полумрак для какого-нибудь трюка. На столе, укрытый по горло плащом, лежал человек.
   Артур, не скрывая охватившего его нетерпения, шагнул вперед. Драйм, державшийся сзади, вытянул шею. Артур быстро обернулся и схватил побратима за плечо. Драйм ответил ему смятенным взглядом и снова воззрился на лежавшего. Как было не узнать высокий лоб, прикрытый спутанными кольцами темных волос, четко очерченные губы — сейчас выцветшие и потрескавшиеся. Отблески пламени играли на желтоватых, словно восковых, скулах. Драйм чувствовал, как пальцы Артура все крепче стискивают его плечо. Он и сам был поражен, так поражен, что на какой-то миг даже поверил в волшебную силу Магистра. А тот стоял рядом, не торопил их ни жестом, ни словом, давая возможность по достоинству оценить работу. Артур взглянул на него, и в этом взгляде Драйм угадал страх. И впрямь человека, способного сделать то, что сделал Магистр, следовало бояться. Драйм упрямо мотнул головой. «Нет. Не знаю, как он своего добился, но только не колдовством. Магистр не колдун. Кто угодно, но не колдун».
   — Ваша светлость, довольны мной? — спросил Магистр тоном человека, сознающего, что настала минута его триумфа.
   Артур кивнул. Говорить он еще не мог. Понизив голос, Магистр доверительно сказал:
   — Счастье, что усопшим закрывают глаза. Глаза нельзя изменить.
   — Кто, — Артур сглотнул, — кто этот человек?
   — Какой-то крестьянин. Мой помощник перекупил тело у родни.
   Артур с брезгливой гримасой накинул на лицо покойного край плаща.
   Вновь наступила тишина. Драйм понимал, что Артур в последний раз обдумывает, принять ли страшную службу Магистра. Вот он глубоко вздохнул — сделал выбор.
   Магистр спросил:
   — Как быть с телом, ваша светлость? Бросить в лесу?
   Артур повернулся к Драйму.
   — Останется слишком много свежих следов, — возразил побратим.
   — Да, верно. Поступим проще. Велите своим людям, Магистр, отвезти убитого к приречной дороге. Они непременно наткнутся на заставу. Пусть объявят, будто нашли тело в каком-нибудь овраге и решили похоронить как подобает.
   — Как угодно, ваша светлость.
   Артур молча кивнул. Помедлив, спросил:
   — Принцесса ничего не заподозрит?
   — Нет, ваша светлость, — успокоил Магистр. — Вы подготовите ее, сообщите о смерти Стрелка. Вам принцесса поверит. Не возникнет и тени сомнения. А колдовство рассеется лишь в том случае, если кто-нибудь крикнет: «Это не Стрелок». Надеюсь, подобного не случится. — Он выразительно посмотрел на Драйма.
   Перехватив взгляд Магистра, Артур обернулся и в свою очередь оглядел побратима с ног до головы.
   — Этого не случится, — холодно подтвердил Великий Лорд.
   — Тогда успех обеспечен. Согласитесь, ваша светлость, сходство огромно. — Магистр снова откинул плащ.
   — Да-да, — торопливо проговорил Артур, избегая смотреть на мертвого. — Благодарность за мной.
   Магистр поправил плащ. Драйму показалось, что при этом он усмехнулся.
   — Пора возвращаться. Магистр, я призову вас к себе, едва прибуду в столицу. Властителю необходимо иметь на службе подобного человека.
   Артур говорил с прежней уверенностью, да стоила эта уверенность недорого — достаточно было заметить, с какой поспешностью направился он к двери. И снова на губах Магистра мелькнула усмешка.
   Выбравшись из дома, Артур облегченно вздохнул. Оглянулся, отыскивая коней.
   — Они за изгородью, под присмотром Альсада, — напомнил Драйм.
   Всю дорогу Артур молчал, и Драйм лишь искоса поглядывал на побратима. Когда же, добравшись до лагеря, Артур скинул одежду и растянулся на походной кровати, стало ясно — обсуждать происшедшее он не намерен.
   Драйм спросил:
   — Ваша светлость, заметили человека, остававшегося в передней?
   Артур, облокотившись о подушку, равнодушно ответил:
   — Нет.
   — Это был Гирсель-южанин. Я узнал его.
   — Вот как? — Артур зевнул. — Значит, лорд Гаральд прогнал неудачливого лучника? — Сказал после паузы: — Я устрою Стрелку поистине королевские похороны. Дружинники будут довольны.
   Драйм молча отвернулся от побратима, но Артур не обратил на это внимания.
 

* * *

   …Разноцветными флагами украшена столица. Заново окрашены фасады домов, до блеска намыты окна, медные вывески лавок надраены так, что слепят глаза. Гостеприимно распахнуты двери таверн. Возвращаются победители. Тугие кошельки их позванивают золотом. Прольется золотой дождь, потекут винные реки. Лавочники раскладывают лучшие товары. Женщины прихорашиваются перед зеркалами: возвращаются мужья, братья, возлюбленные. У многих сердце замирает — вернется ли долгожданный? Что как остался на бранном поле в пищу воронам? Гонят женщины недобрые мысли, надеются, хлопочут по хозяйству, готовят лакомые блюда. Ломятся столы от яств — вся столица будет пировать. Для беднейших горожан выкатывают на площади бочки с вином, накрывают столы — сегодня каждый наестся до отвала. Щедры дары принцессы…
   С утра вдоль дороги стоят любопытные. В полдень, когда солнце начинает разогревать смерзшуюся за ночь землю, вдали показывается отряд. Словно серебряная река устремляется в низину — это блестят на солнце доспехи всадников. Впереди едут оруженосцы, везут стяги с гербами славных рыцарей, принимавших участие в битве. Вот белый лебедь на синем фоне — герб лорда Мэя, вот хищно оскалил клыки волк лорда Бертрама. Вот трепещет, рвется ввысь орел лорда Гильома. Конечно, впереди всех — черный королевский лев, а за ним алые маки и прославленный меч «Грифон». Кричат горожане, летят под копыта коней охапки цветов. Отчаянный зов женщин, не нашедших в блистательном строю своих близких, заглушён ликующими воплями. По приказанию лорда Артура в толпу швыряют пригоршни монет.
   Наконец показывается сам победитель. Он без шлема, пурпурная мантия развевается за плечами. Лицо сияет, рука поднята в приветственном жесте. Нет предела восторгу толпы. Летит по рядам шепоток — быть бы Артуру королем…
   Великий Лорд направляется к замку. Надлежит Артуру предстать пред очи принцессы и лордов Королевского Совета, подробно и правдиво поведать о битве. А потом будет дружинникам великий пир. Спешит Артур послать пажа к принцессе: просит о беседе с глазу на глаз.
   …Аннабел поднимается на башню, подходит к зубчатому парапету, смотрит вдаль. Не видны лица воинов. Невмочь ждать. Птицей бы полетела.
   …Не утерпев, Аннабел отправилась навстречу Великому Лорду и столкнулась с ним на участке внутренней стены, соединявшей северное крыло замка с Круглой башней. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Аннабел так запыхалась, что не могла вымолвить ни слова. Растерялся и Артур, не успевший придать своему лицу надлежаще скорбного выражения. К тому же его удивила сама Аннабел. Она могла служить лучшим доказательством тому, как влюбленная женщина хорошеет. От ее оживленного лица трудно было отвести взгляд. Поверх бледно-серого одеяния, по подолу густо затканного серебряными цветами, Аннабел накинула еще одно, цвета спелой вишни, украшенное нитями жемчуга. Волосы собрала в высокую прическу — Артур не помнил, чтобы она так причесывалась прежде.
   — Что… Стрелок? — выдохнула Аннабел.
   Вспыхнула — разве так надлежало приветствовать друга детства, разбившего каралдорцев, спасшего и ее саму, и страну?
   Артур рухнул на колени.
   — Аннабел! — воскликнул он, хватая ее за подол платья. — Аннабел, простите меня. Это я, я виноват. Если бы я мог предвидеть. Я должен был вам уступить, должен был выдать вас замуж. Но я не ждал. Клянусь вам, не мог даже подумать… — Он низко склонил голову, торопился и задыхался.
   Только бы она не перебила! Только бы не кинулась с расспросами к Драйму, к остальным… в часовню. Если не успеет ее подготовить, заклятие Магистра не подействует. Тогда… тогда…
   — Аннабел, кто мог знать, что беда настигнет не на поле боя, нет, в самом центре королевства. Аннабел, он сражался геройски. Многие ему обязаны жизнью, не солгу, сказав, что его все любили и были бы рады видеть государем. Но… на пути в столицу, когда опасность, казалось, осталась позади… — Он продолжал цепляться за подол ее платья. Напрасно приказывал себе: «Подними глаза». Не мог, не смел взглянуть на нее. — Лучше бы я сам повез письмо!
   Как изменилось ее лицо? Побелело? Искажено отчаянием? Гневом?
   — Каралдорцы нанесли предательский удар. Мой брат уцелел чудом, скорее благодаря умению лекарей, нежели милости врагов. А Стрелок, Стрелок…
   Артур закрыл лицо руками. Ждал: Аннабел закричит или заплачет. Принцесса молчала.
   — Я до последнего мига не терял надежды. Видит Бог, Аннабел, я сделал все возможное. Воины день и ночь прочесывали лес… Выставил заставы на дорогах…
   Почему она молчит? Почему не кинется с криком прочь? Почему не упадет в обморок?
   — Аннабел, я сулил золотые горы, молился, давал обеты. Все напрасно, напрасно. Прогоните меня прочь, велите казнить — я не смог его спасти. Он погиб. Аннабел!
   Взгляд Аннабел придавливал Артура к земле. Сколько можно молчать и смотреть на него? Он уже сказал все, что хотел. Хоть бы спросила, как это случилось.
   — Аннабел, я проклинаю себя. Проклинаю тот день, когда помешал вам стать его женой. — Язык Артура начал деревенеть. — Если бы я мог предвидеть! Сам торопил бы со свадьбой. — Почувствовав, что повторяется, Артур умолк.
   «Что мне — по камням кататься? Волосы на себе рвать? Каких еще проявлений скорби она ждет?» Молчание затягивалось, становилось нестерпимым. «Чего она хочет? Чтобы я встал и сказал: не верьте ни единому слову. Я вас обманул. Стрелок жив. Я не сумел его убить».
   — Артур, — произнесла Аннабел, — ты ошибаешься. Стрелок жив.
   Четыре каменных изваяния возвышаются при входе в замковую часовню. Имена им: Милосердие, Надежда, Ужас и Отчаяние.
   Нежный лик Милосердия обращен к входящим. Никого не минует улыбка утешения.
   Надежда в цепях, но что ей цепи, если взгляд устремлен ввысь.
   Отчаяние слепо, весь мир его — черная, беспросветная ночь.
   Что до Ужаса, то эту фигуру сейчас точно копировал Артур. Он прирос к каменным плитам, рот раскрылся в беззвучном крике, глаза остекленели. «Знает. Она знает. Стрелок пробрался в замок. Куда смотрел Гольд, будь он проклят! Трижды будь проклят растяпа Драйм!»
   — Конечно, он жив, — убежденно повторила Аннабел. — Я не могла не почувствовать беды. Он жив.
   Артур со свистом втянул воздух. Вынужден был ухватиться за парапет: оцепенение прошло, однако ноги еще не повиновались. «Не знает. Просто не хочет верить». Цепляясь за парапет, он поднялся и, в бешенстве из-за пережитого страха, резко сказал:
   — Не обманывайте себя. Он умер. Спуститесь в часовню, я приказал перенести тело туда.
   Аннабел повернулась и направилась в часовню. Артур последовал за ней. Его снова охватил страх. Любовь сделала Аннабел проницательной. Что если чары Магистра рассеются?
   Аннабел шла быстро. Артур, заходя то справа, то слева, твердил:
   — Он умер, умер. Не нужно лгать себе. У вас достанет сил принять истину. Поверьте, правда, пусть даже горькая, лучше. Он умер, вы должны оплакать его.
   Принцесса, почти пробежав дорогу до часовни, перед дверьми остановилась. Перевела дыхание. Потом выбросила руку вперед, с силой толкнула дверь. Чугунные петли, взвизгнув, повернулись. Протяжный гул прокатился под каменными сводами. Принцесса переступила порог и медленно пошла к лежавшему на возвышении телу, освещенному пламенем двух свечей. Подле стоял невысокий плотный человек в черной одежде.
   — Мы скорбим вместе с вами, — промолвил он густым гулким голосом.
   Принцесса мельком взглянула на него, потом на Артура, не понимая, кто этот человек, зачем он здесь? Артур отвернулся.
   — Он погиб как герой, — продолжал Магистр, не сводя с принцессы тяжелого, упорного взгляда.
   Аннабел застыла, глядя на умершего. Магистр отступил в тень.
   — Это не он, — прошептала принцесса.
   Артур уловил в ее голосе дрожь неуверенности. Сердце ей говорило одно, глаза — другое.
   — Это он, — с силой произнес Артур. — Его лоб, губы, глаза… — Артур запнулся. Успокоил себя: «Глаза закрыты». Повторил настойчиво: — Его глаза. Волосы. Руки… — убеждал Артур, тщательно избегая смотреть и на принцессу, и на умершего.
   Ни слова не говоря, Аннабел повернулась и пошла прочь. Она не понимала, что с ней творится. Ей надлежало отдать последний долг усопшему. Упасть на грудь, осыпать поцелуями лицо и руки, омыть слезами… Ей должно было бодрствовать день и ночь подле тела, молиться за его душу, как молилась за душу отца.
   Ничего этого Аннабел не сделала. Она не могла заставить себя пасть на колени, не то что поцеловать — дотронуться до умершего. При взгляде на него она испытывала страх, гадкий, тошнотворный, — и это не был страх перед мертвым, касалась же она отца. Лежавшее тело было оболочкой, скорлупой — она не могла заставить себя почувствовать, что в часовне покоится Стрелок, ее Стрелок.
   Аннабел поднялась на стену. Вспомнила, как несколько минут назад, взволнованная, спешила навстречу Артуру. Верила: за спиной Артура увидит Стрелка. Не увидела. Никогда больше не увидит. И тут ужас потери навалился на нее, обретя форму и звучание в слове «никогда». Стрелок больше не спустится по лесной тропинке к ручью — лук за спиной, колчан у пояса, в глазах зелень летних просторов… Не набросит свой плащ ей на плечи, не подведет к вековому дубу — полюбуйся лесным исполином… Никогда… Аннабел почувствовала на своем локте пальцы Артура. Услышала его шепот:
   — Аннабел, моя жизнь принадлежит вам. Распоряжайтесь ею. Прикажете уйти — уйду. Потребуете службы — голову сложу за вас.
   Аннабел повернулась и долгое мгновение смотрела на него. Такое долгое, что лицо Артура покрылось красными пятнами. Он так и не осмелился поднять глаза.
   — Это не он! — сказала Аннабел.
   Артур развернулся и, прыгая через ступеньку, бросился вниз по крутой лестнице, ведшей со стены во двор. Больше он вынести не мог.
 

* * *

   — Не следовало выезжать из замка, ваше высочество. Вы еще не оправились после болезни.
   Аннабел не ответила. Одолела слабость, перестала цепляться за шею лошади, жестом поблагодарила Артура и отказалась от помощи, поднялась на крыльцо. Снег на ступенях лежал чистый, нетронутый. Давно уже никто не входил в дом и не выходил из него. Аннабел прислонилась спиной к двери, откинула капюшон и осмотрелась.
   Снег припорошил землю. Из-под снега выглядывали прелые листья и пожухлая трава. Аннабел напряженно ждала, не скрипнет ли дерево, не перемахнет ли с ветки на ветку пушистая белка, не мелькнут ли меж стволов серые тени — давние знакомые, неразлучные провожатые Стрелка.
   Скованные холодом деревья были неподвижны, звери попрятались. Умолк ручей, скрытый корочкой льда. Тяжелое безмолвие воцарилось в лесу. Мертвое безмолвие.
   «А сама я — жива?» — думала Аннабел. Стылый холод, проникший в сердце вместе с гибельной вестью, не отпускал.
   — Ваше высочество, — запротестовал Артур, — не стойте с непокрытой головой. Вы еще слишком слабы.
   Аннабел покорно позволила набросить на себя капюшон, помедлила мгновение, затем вошла в дом. Артур переступил порог следом за ней. Оставил дверь открытой. В доме было темно — ставни заперты. Темно, холодно, пусто. На полу виднелись мышиные следы — в доме много дней не появлялся хозяин. Аннабел отворила ставни.
   — Я хочу разжечь очаг.
   Артур вышел и вскоре вернулся со взятыми из-под навеса березовыми поленьями. Снова вышел — собрать бересты для растопки.
   Аннабел опустилась на скамью. Вспомнила, как они вместе со Стрелком сидели на скамье у очага. Не верилось, будто охотника больше нет. Вот же: скамья — на месте, очаг — на месте. Она сама — на месте. Живы ее воспоминания. Так где же Стрелок?
   «Он умер, умер», — повторяла она, стремясь постичь и не постигая. Она чувствовала его присутствие. Стрелок был рядом, за спиной, она торопилась обернуться, поймать взглядом. Но он опережал — ловкий охотник, — Ускользал от ее ищущего взора. И снова она замирала, и снова оборачивалась — впустую.