Орвиг Сара. Сладкое желание

   – Вот и я о том же, – ответил Сойер.
 
   Максимо вошел в спальню, и Фабиана смотрела, как он умывается с дороги.
   – На улице чертовски жарко.
   – Что случилось? Ты прямо рвешься в драку.
   – Рвусь. Прошлой ночью Сойер и его люди проскакали по нашей земле, сломали нашу запруду.
   – Почему именно Сойер? Это больше похоже на Кейна.
   – Это был Сойер вместе с твоим сыном, – презрительно ответил Максимо, помахивая ножом. – Я нашел там нож Сойера.
   – Почему ты решил, что с ним был Джастин? – Вот, – Максимо протянул ей кроличью лапу.
   – Да мало ли мужчин носят на счастье кроличью лапку?
   – Это были Сойер и Джастин. Если им охота подраться, то, черт побери, я доставлю им удовольствие.
   – Тебе бы только драться. Я хочу в Сан-Антонио. Фабиана принялась зачесывать кверху свои роскошные черные волосы.
   – С Сойером приехала Каролина.
   – Каролина? – Гребень застыл в воздухе. – С Миссисипи?
   – Да. Она стала чертовски красивой женщиной.
   – Каролина Брендон – красавица? – лениво протянула Фабиана.
   – Не понравилась новость, а? – засмеялся Максимо. – Да, она красавица. Я бы ее не узнал, не будь с ней Сойера.
   – Наверно, одета по последней моде.
   – Следом за ними вошел Джастин с женой, Лори Брендон. Она кузина Каролины.
   Фабиана резко обернулась, и ее так тщательно зачесанные волосы рассыпались по плечам.
   – Он женился на Брендон?
   – Да.
   – Он же ее двоюродный брат!
   – Не мели чушь, он Торрес.
   В голосе Максимо послышалась горечь. Он до сих пор испытывал боль оттого, что Джастин не его сын. Это отдалило его от мальчика, и он позволил ему уйти. Изменились также его отношения с Фабианой. В начале этого года он впервые не взял ее с собой в Сан-Антонио, тем не менее их любовная связь оставалась все такой же горячей и неистовой, хотя детей у них так и не было.
   – Я ненавижу Сойера Дэя за то, что он увел у меня Джастина.
   – Ты ненавидишь Сойера Дэя потому, что он оказался единственным мужчиной, который устоял перед твоими прелестями, – язвительно поправил ее Максимо.
   Фабиана испепелила его взглядом и яростно принялась расчесывать волосы.
   – Оставь меня в покое.
   – Ты сама вынудила его уехать.
   – Неправда, я люблю Джастина.
   – Да что ты знаешь о любви?
   – А ты, Максимо? У меня хотя бы есть сын, которого я люблю. А ты любил что-нибудь, кроме своих чертовых земель?
   Он сгорал от желания схватить ее за плечи и трясти, трясти, трясти… Если он скажет, что до сих пор безумно влюблен в нее, она поднимет его на смех и превратит жизнь в еще больший ад.
   – Может быть, я люблю землю. Но есть и еще кое-что. – Максимо рывком поднял ее со стула. – Я люблю твое греховное прекрасное тело.
   – Тебе жара в голову ударила, Максимо, одна похоть на уме.
   Тут в дверь постучали, и служанка сообщила о мистере Хатфилде.
   – Какого черта ему нужно? – буркнул Максимо. – Скажи, что я сейчас выйду.
   Кейн ждал его верхом на лошади в окружении шестерки своих головорезов.
   – Мне нужно с тобой поговорить.
   – Ну, заходи. Пусть твои люди идут на задний двор, Рита даст им холодной воды.
   Максимо провел незваного гостя в кабинет, достал бутылку виски.
   – Присаживайся. Хочешь выпить?
   – Спасибо. – Кейн сел, бросив шляпу на стул. Максимо протянул ему стакан и устроился за письменным столом, гадая, что понадобилось от него человеку, с которым он находился в отнюдь не дружеских отношениях.
   – Не стану отнимать у тебя время, – начал Кейн. – Мы как два паука, ткущие бесконечную паутину. Но если они соединят усилия, то добьются цели.
   – Ты о чем?
   – Сойер Дэй. Ты воюешь с ним, и я с ним воюю, однако порознь нам его не одолеть.
   Максимо взболтнул янтарную жидкость в стакане, раздумывая над словами Кейна. Смысл в его предложении есть, только он ненавидел Кейна и его людей гораздо сильнее, чем Сойера.
   Конечно, он хотел прибрать к рукам земли Сойера, к тому же до сих пор толком не знал, было у Фабианы что-нибудь с Сойером или нет, поэтому ничего к нему не имел. До сегодняшнего дня. И все равно Кейн – лгун, жулик, юбочник, отпетый негодяй. Максимо по-прежнему считал, что он убил Рамона. Правда, Кейн божился, что это не так, да кто ж ему поверит.
   – Кто-то снес мою запруду, – хмуро сказал Максимо.
   – Правда? Ты кого-нибудь подозреваешь?
   Максимо изучающе глядел на Кейна, и у него было чувство, что Кейн ему врет.
   – Конечно, это Сойер. Я хочу, чтобы он убрался отсюда к чертовой матери. Но если он уйдет, ты захочешь часть его земель.
   – Если мы поделим его ранчо, то будем заняты до конца наших дней.
   – Что ты предлагаешь?
   – Можем выкрасть Каролину, и пусть он погоняется за нами.
   – Если убить его, вдруг Каролина решит остаться. Один раз она уже пыталась, теперь ей может повезти больше.
   – Каролиной займусь я.
   – Только без лишней крови.
   – Я не собираюсь ее убивать, она красивая женщина. Против этого Максимо спорить не мог. Красотой она под стать Фабиане и скорее всего не доставляет Сойеру неприятностей. Интересно, верны ли слухи, что Рамен умер, стараясь защитить Каролину, и она прострелила Кейну ногу?
   – У тебя счеты с Каролиной? – спросил Максимо.
   – Да вроде нет, – пожал плечами тот. – Просто она привлекательная женщина, а красивые женщины порой легко меняют свою привязанность, если найти к ним подход.
   Максимо глядел ему в глаза, подозревая, что Кейн беззастенчиво врет. В таком случае все эти слухи не могут быть ложью, но Максимо не хотелось верить.
   – Ладно, что было, то прошло. Надо жить будущим. Сойер мог уничтожить твои запасы воды.
   – Ты хотел сказать – твои, – сухо возразил Максимо.
   – Несколько месяцев назад так бы оно и было, – с улыбкой согласился Кейн. – Вернувшись с Миссисипи, он купил земли к северу от твоих на Ридж-крик – главном источнике воды для твоего ранчо.
   – Правда?
   – Конечно.
   – Ты оставишь Каролину мне, – потребовал Максимо, испытывая отвращение от одной мысли, что она достанется Кейну.
   – Хорошо, – на удивление легко согласился тот.
   – Когда начнем?
   – На следующей неделе, четвертого июля. Встретимся в городе на барбекю, там и уговоримся.
   – Ранчо Сойера делим пополам.
   – Договорились.
   Они пожали друг другу руки, и Кейн ушел, припадая на хромую ногу. Максимо стоял на пороге и глядел ему вслед. Когда-то Хатфилд спал с Фабианой, но если бы он начал отстреливать всех, кого она соблазнила, то в Техасе не осталось бы мужчин. Его неудержимо потянуло в дом. За пять лет семейной жизни Максимо так и не насытился этой женщиной.
   Фабиана даже не повернула головы в его сторону.
   – Что понадобилось Кейну?
   – Предлагал вместе бороться с Сойером.
   – Не думаю, что вам обоим удастся с ним сладить, – ехидно заметила она.
   – Как-нибудь сладим. Или заставим его пойти на сделку.
   – Он не будет заключать никаких сделок.
   – Возможно, ему придется.
   – Есть очень простой способ избавиться от Сойера.
   – Какой? – поинтересовался Максимо, стаскивая, рубашку и присаживаясь на кровать.
   – Избавиться от Каролины.
   – Да, мы с Кейном собираемся ее похитить; тогда Сойер полезет в драку, тут ему и конец.
   – У мужчин одно насилие на уме. Ты взбесишь Сойера до умопомрачения, а случись что с Каролиной, он тебя возненавидит, и тогда вам не жить.
   – Что ты предлагаешь?
   – Я уже сказала. Они с Каролиной влюблены друг в друга, и если она подумает, что Сойер ей изменил, просто соберет чемоданы и уедет.
   – И как же ты намерена заставить ее поверить в измену Сойера? – гневно спросил Максимо.
   – Не злись. Если отбросить твою проклятую гордость, тебе ведь безразлично, поеду я или нет вечером к Сойеру, чтобы предложить ему себя.
   – Это ложь! Только попробуй – и ты очень пожалеешь, Фабиана!
   – Да, побои – твое излюбленное средство. Грубость, насилие, похоть – вот и все, что ты знаешь.
   – Ты же сама меня к этому вынуждаешь, но я все равно хочу тебя.
   Максимо притянул ее к себе, но она уперлась.
   – Оставь меня в покое. Я только что привела себя в порядок и…
   – И стала еще более желанной!
   – К тому же ты грязный и потный. – Фабиана оттолкнула его.
   Однако Максимо, схватив жену одной рукой за талию, другой начал задирать ей юбки. Летом она не носила чулок, которые стали входить в моду, и прикосновение к гладкой коже воспламенило его. Вскоре он почувствовал, что Фабиана обмякла, покорно раздвинула ноги, Максимо упал на пол, увлекая ее за собой, и погрузился в жаркое лоно. Тут она прекратила всякое сопротивление, и оба неистово предались любви.
   – Фабиана! Моя женщина! – прошептал Максимо в момент высшего наслаждения, но тут же прикусил язык, не дав вырваться словам любви. Если бы она действительно была только его женщиной…
   Час спустя Фабиана голой расхаживала по спальне, хотя на Максимо это особого впечатления не производило. Тело его насытилось, поэтому какое-то время он мог спокойно лицезреть ее прелести.
   – Я должна поговорить с Каролиной. Нужно подтолкнутъ ее к отъезду, тогда забот на ранчо у Coйepa будет выше головы и его можно будет заставить пойти на мировую.
   – Ты ненавидишь Сойера, верно?
   Максимо растянулся на кровати, небрежно прикрывшись мягкой простыней.
   – Сойер Дэй для меня – пустое место.
   – Ах ты маленькая лгунья. Ты его ненавидишь, потому что не сумела его соблазнить. Я тебя насквозь вижу, Шабиана.
   – Тогда занимайтесь с Кейном своим делом, но имейте о виду, что ищете неприятностей на свою голову.
   – Если удастся выманить Сойера с ранчо, мы с ним справимся.
   – Я слышала, он хранит у себя на ранчо несметное количество золота.
   Вон как сразу глазки заблестели. Иди-ка сюда, – усмехнулся Максимо.
   – Нет!
   – Иди, дорогая. А об этом мы потолкуем по дороге в Сан-Антонио.
   – Сан-Антонио! Ты берешь меня с собой?
   – Я же сказал, иди сюда.
   – О Максимо! Ты самый похотливый мужчина! – воскликнула Фабиана и, соблазнительно виляя бедрами, медленно подошла к нему. – Когда ты меня отвезешь в Сан-Антонио?
   – Когда покончим с Сойером и поставим клейма на скот.
   – Ты воюешь с Сойером уже много лет. Если опять ждать, мы никуда не поедем.
   Он крепко ухватил ее за руку, заставив сесть рядом.
   – Как насчет первого августа?
   – Правда? Ты обещаешь?
   – Неужели так хочется туда съездить? – усмехнулся Максимо.
   – Ужасно хочется! Первого августа я сделаю тебя счастливейшим человеком на свете! – ответила Фабиана и сдернула с него простыню.
   Через некоторое время, лежа рядом с ним в постели, она задумчиво повернулась к мужу.
   – Ты никогда не признавался мне в любви. За все эти годы я ни разу этого от тебя не слышала.
   – Дорогая, тот, кто тебя полюбит, до конца жизни окажется в твоей власти.
   – Зато я буду его обожать.
   – Нет, ты будешь его обожать, только если все будет делаться по-твоему. Иначе бедняге придется туго.
   – Неправда, – возмутилась Фабиана, и на миг он почувствовал искушение поверить, хотя прекрасно знал, что она коварна и хитра: ей до смерти хочется в Сан-Антонио.
   – Я люблю твое тело, как ты любишь мои деньги.
   – Иногда ты вызываешь у меня отвращение, – поморщилась Фабиана, но в голосе слышалось нечто иное. – Значит, мы не поедем в Сан-Антонио, пока ты не разберешься с Сойером?
   – Именно так.
   – Четвертое июля уже близко. Я займусь Каролиной, а ты наблюдай, как падет строгий мужчина.
   – Он спокойно обходился без нее.
   – Видимо, они договорились подождать. Сначала он наладит хозяйство на ранчо, а затем приедет за ней на Миссисипи. Все это время других женщин у него не было.
   – Ты-то откуда знаешь?
   – Я не знаю, но в противном случае до меня дошли бы слухи.
   – В общем-то Сойер неплохой парень, я не думал, что он способен на то, что сделал вчера ночью. И уж тем более не ожидал этого от Джастина.
   Фабиана беспокойно пошевелилась.
   – Уйма мужчин носит кроличьи лапки. Я уверена, та не его. Ладно очень скоро тебе не придется больше переживать из-за Сойера и Каролины.

* * *

   Сердце у Каролины замерло от счастья, ведь она танцевала с мужем. Скрипачи наяривали вовсю, а певец громко выкрикивал: “Кружи свою милую подружку, кружи веселей…”
   Сойер грациозно отплясывал, прекрасно чувствуя ритм. Веселился он от души, радостно кружил жену, не сводя с нее глаз, притопывал сапогами о дощатый помост.
   Четвертое июля выдалось с самого утра солнечным и жарким. В воздухе соблазнительно пахло барбекю с острым соусом, золотистой кукурузой и сладкими пирогами, облитыми сиропом. На главной улице прошел красочный парад, затем все хором спели национальный гимн, послушали речи местных политиков. Во второй половине дня были скачки, разные игры, а ближе к вечеру – фейерверк. Но самым замечательным для Каролины был Сойер.
   Когда они танцевали под песенку “Кареглазый Джо”, он ласково взял ее за руку и по-мальчишески подмигнул, как бы подтверждая, что у них есть своя маленькая тайна.
   Максимо Торрес стоял возле стола, заваленного едой, лениво потягивал виски и, наблюдая за ними, продолжал удивляться, как Сойер решился на такую подлость. Ему хотелось растолкать танцующих и всыпать Сойеру, как он того заслуживал. Но пока не время. Максимо перевел взгляд на Каролину, поразившись нескрываемой любви, с которой она глядела на мужа. Фабиана так никогда не смотрела на него.
   Вот она пронеслась мимо в танце – глаза блестят, на губах счастливая улыбка. Сегодня она в красивом шелковом платье, а нарядов у нее больше, чем у любой женщины в Техасе. Возможно, она флиртовала со своими партнерами, но его это мало трогало. Большинство мужчин боялись Максимо, только Сойер не боялся, но тот явно влюблен в жену.
   Максимо с нетерпением ждал конца танца, ему тоже очень хотелось потанцевать с Фабианой. Правда, танцор из него неважный, но это не имело значения.
   А вот и Кейн с мисс Орти, довольно привлекательной девушкой, хотя она не шла ни в какое сравнение с Каролиной Дэй и Фабианой, которые среди толпы женщин в ситцевых платьях казались иволгами посреди стаи воробьев. Но даже в скромных нарядах они выделялись бы не меньше.
   Мимо промчался Джастин со своей прелестной женой, и Максимо тихо выругался. Сопляк не подумал заговорить с ним или Фабианой, а его жена сразу покраснела и поторопилась отвести глаза. Черт возьми, почему у них с Фабианой нет детей, ни одного за все эти годы? Максимо сжал кулаки; скоро он преподаст Джастину урок и хорошенько вздует его за бесстыдную дерзость. Впрочем, кто-то его уже неплохо отделал. Красивое лицо поцарапано, нос свернут, щеку пересекает багровый шрам. Наверное, Кейн постарался.
   Музыка смолкла лишь для того, чтобы начаться вновь, и Максимо разом опрокинул в рот остатки виски.
   – Еле тебя отыскал, – сказал Кейн, вытирая мокрый лоб. – Как насчет завтра? Не пора ли выкинуть Сойера из Техаса?

Глава 33

   – Что ты предлагаешь?
   – Мои люди сейчас ломают его ветряную мельницу и насос. Пока Сойер будет разбираться, что случилось, я привезу Каролину к тебе на ранчо, причем оставлю следы, чтобы видели, куда ее привезли. Когда он приедет за ней, мы уже будем его ждать. Если он согласится продать земли н уехать отсюда, то получит свою жену в целости и сохранности. – Кейн торжествующе ухмыльнулся. – Ведь без драки он землю не отдаст.
   Максимо ненавидел эту змею не меньше, чем Сойера.
   – Ошибаешься. За безопасность Каролины он должен отдать нам земли, свое золото и свою жизнь.
   – Ладно. Сойер никогда не упускал случая зацепить лишний доллар, потому и бросил ее на столько лет. Что это за мужчина, который через две недели после свадьбы оставляет такую женщину ради золота?
   – Ты прав. Фабиану я бы оставить не смог. Да, и вот что. Не вздумай обидеть Каролину, пока будешь везти ко мне, – сказал Максимо, зная, что Кейн запросто ее изнасилует, если представится такая возможность. – Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
   Он вспомнил о более простом способе избавиться от Сойера и Каролины, предложенном Фабианой. Из ненависти она готова на все, а в том, что жена ненавидит Каролину и хочет поехать в Сан-Антонио, он не сомневался. Но для этого нужно сначала разделаться с Сойером.
   – О Каролине не беспокойся, – заверил его Кейн. – Она будет у меня – или, считай, наша сделка не состоялась.
   – Ладно. Потом, собрав твоих и моих людей, мы сумеем победить Сойера.
   – Если мы его убьем, все достанется Каролине.
   – Мы сумеем без проблем вывезти ее из Техаса, а второй раз она замуж не выйдет.
   – Почему?
   – Если она столько лет дожидалась его, значит, однолюбка и другого мужчину искать не будет.
   Максимо согласно кивнул. Ни одна женщина из тех, кого он знал, не стала бы столько времени ждать возвращения мужа. Сойеру повезло, что его любит такая женщина.
   – Договорились. Земли мы разделим, а если он их не продаст, возьмем силой. Если он умрет, Каролина наверняка отсюда уедет, – сказал Максимо, – ведь после смерти любимого мужа она не станет жить в тех местах, где его убили. Но пусть уедет мирно. До форта Уорт я отправлю вместе с ней своего человека, я не хочу, чтобы ее обидели.
   – С чего ты беспокоишься за Каролину Брендон?
   – Я помню, какой она приехала. Это был доверчивый ребенок, а теперь красивая женщина. Я не люблю, когда женщины бессмысленно страдают.
   – За мной вроде нет славы человека, от которого страдают женщины, – хмыкнул Кейн и поднял бутылку виски. – За завтрашний успех и за последний день жизни Сойера Дэя.
   Оба сделали по доброму глотку. Тут их и увидел Сойер.
   – Что случилось? – спросила Каролина.
   – Ничего, пока ты в моих объятиях.
   – Нет, что-то случилось.
   – Все в порядке, – заверил он, не желая ее волновать. Щеки у нее порозовели, зеленые глаза сияли; он танцевал с самой красивой женщиной Техаса. А еще Сойер хотел ребенка. Наверное, Каролина тоже хочет, но он все же решил спросить ее при удобном случае. Из нее выйдет замечательная мать, и они смогут дать малышу безопасный, надежный дом. – Я люблю тебя, – шепнул он.
   – Сойер! Дождись, пока мы вернемся домой.
   – Не могу, дорогая, – ответил он. – Я хочу трогать тебя, целовать тебя и чувствовать тебя.
   Каролина была переполнена счастьем и просто молча улыбнулась ему в ответ.
   Глаза у Сойера потемнели; танцуя, он ловко вывел жену из толпы к ряду дожидающихся хозяев двуколок, чтобы поцеловать. В душе Каролина все еще оставалась юной девушкой, у которой от близости с Сойером голова шла кругом, а сердце начинало безумно колотиться от мысли, что он ее любит.
   – Мы не можем уехать раньше других, на дорогах небезопасно. Но я готов сбежать хоть сейчас.
   – Тогда едем, – сказала она, погладив его по груди. – Я так привыкла хотеть тебя, что теперь, когда мы любим друг друга, я хочу тебя еще сильнее.
   – А ты не думала о ребенке?
   – Думала.
   – Я тоже. И хочу не одного, ладно?
   – Согласна.
   – Ну что ж, сегодня ночью и приступим, – закончил Сойер, целуя жену, и они вернулись к танцам.
   Когда уставшие музыканты сделали перерыв, Каролина присоединилась к дамам в женской компании, а Сойер отправился выпить и потолковать с мужчинами.
   Неожиданно перед Каролиной оказалась Фабиана.
   – Ты рада возвращению в Техас? – весело полюбопытствовала она.
   – Очень. Тут многое изменилось. И людей стало больше.
   – Да. А наши мужья продолжают воевать. Бессмыслица какая-то, – тихо добавила Фабиана, когда остальные дамы уже вышли из комнаты. – Ты думаешь, что наконец обрела свою любовь?
   – Да, я так думаю.
   – Ты еще ребенок с телом женщины, – засмеялась Фабиана. – Я знаю мужчин, а ты совсем неопытная. Позволь дать тебе совет; никогда не жди ничего от мужчины. Никогда! Им нужно только наше тело, они пойдут на любую ложь, чтобы получить желаемое.
   Внезапно Каролине показалось, что она вернулась на несколько лет назад, когда впервые увидела Фабиану.
   – Надеюсь, ты счастлива, – сказала она и пошла к двери.
   – Ты убегаешь от меня, – засмеялась Фабиана. – Ты меня боишься.
   – Нет, я тебя не боюсь. – Каролина поняла, что глупо избегать эту женщину, им все равно придется встречаться на всех званых вечерах.
   – А бояться стоит. Твой муж отобрал у меня сына.
   – Сойер этого не делал, Джастин сам пришел к нему.
   – Нет, его забрал Сойер, увел назло мне, – прошипела Фабиана. – И я собираюсь отомстить, забрать у него то, что он любит. Сейчас ты дуреешь от счастья, а пока тебя не было, мы с твоим идеальным Сойером очень подружились. – Каролина отступила на шаг, и Фабиана злорадно улыбнулась. – Я, конечно, не могу пригласить свидетелей, ведь им известно, что сделает с ними Сойер. Но это правда.
   – Мы очень долго были в разлуке.
   – Все мужчины – скоты, я люблю ставить их на место. Кстати, мне очень понравилась твоя широкая кровать с розами, вырезанными в изголовье, и с зазубриной справа.
   – Нет! – прошептала Каролина, чувствуя, как у нее мутится в голове.
   – Я лежала на ней совсем недавно.
   – Не верю!
   – Я оставила там брошь из слоновой кости, которую мне подарил Максимо. Посмотри в нижнем ящике комода, в дальнем правом углу. А три дня назад, когда ты отправилась с визитом к миссис Дженсон, я случайно заехала на ранчо, там был Сойер, который ждал тебя…
   – Нет! Не верю!
   – Поверишь. Лежа с ним в твоей постели, я знала, что отомщу. Мужчины глупы и не способны устоять перед женщиной, особенно привлекательной и дающей понять, чего она хочет. Этот дурак считал, что я влюблена в него. Если сомневаешься, возьми из ящика мою брошку, Сойер несколько раз предлагал мне переехать к нему на ранчо, хвалился твоими модными платьями. Почему он так долго ждал, а не помчался за тобой на Миссисипи сразу?
   У Каролины отнялся язык, она могла только молча смотреть на Фабиану и слушать ее ядовитые речи.
   – Он мечтал получить твои земли, он сам мне говорил. Думаешь, он привез бы тебя сюда, не будь ты владелицей этих земель?
   – Он предложил выкупить мои земли.
   – Ну как, выкупил? И расплатился золотом?
   – Да.
   – Теперь не верю я. Сойер ни за что бы не расстался со своим золотом, если бы не рассчитывал получить земли другим путем. Неужели ты думаешь, что сегодня значишь для него больше, чем несколько лет назад? А если еще сомневаешься, я могу рассказать тебе про спальню поподробнее. Про кувшин для воды, расписанный фиалками, про кружевные занавески на окнах, про мебель из палисандра, про глубокую царапину на прикроватном столике. Он сказал, что это след от пули. Неприятно слушать, верно? Но пора тебе узнать мужчин получше. Если ты припрешь его к стенке, то в ответ наверняка услышишь убедительную сказочку. Но в следующий раз я оставлю в спальне какую-нибудь вещицу специально для тебя, и ты убедишься, что я не вру. Все мужчины одинаковы, что твой Сойер, что мой Максимо. Они не могут устоять перед красивой женщиной. Правда, Сойер меня забавляет. Если тебя еще мучают сомнения, позволь рассказать о его шрамах.
   Каролина выбежала из комнаты, слыша сзади издевательский смех Фабианы. Она чувствовала себя разбитой, хотя не верила ни единому слову злобной женщины. Но откуда ей известно про спальню и мебель в доме Сойера? И каким образом ее брошь могла оказаться в ящике комода?
   Каролина еще могла бы понять, случись такое до его приезда на Миссисипи. Видимо, Сойер действительно постарался сберечь золото. А она была так немыслимо счастлива, особенно после того, как он спросил ее о детях.
   – Каролина!
   – Иду, – сказала она, направляясь деревянной походкой к мужу, который тут же подхватил ее под руку.
   – Теперь, дорогая, последний вальс – и домой.
   Он вывел ее на площадку, и Каролина, отвернувшись, заставила себя протанцевать до конца. Когда музыка смолкла, все начали весело прощаться. Наконец они добрались до своей двуколки и тронулись в обратный путь. Их сопровождали люди Сойера, а Джастин с Лори ехали в собственной коляске.
   Каролина решила отложить разговор, ей хотелось видеть лицо мужа, когда она сообщит ему об откровениях Фабианы.
   Сойер повернулся к ней, чтобы поцеловать, но Каролина отстранилась.
   – Что-то произошло? – встревоженно спросил он.
   – Я очень устала.
   – Тогда поспи. – Сойер обнял ее за плечо. – Ехать долго, потом я тебя разбужу.
   Долгий путь казался ей бесконечным. Она чувствовала себя несчастной, удивлялась поведению мужа, ненавидела Фабиану, старалась понять, какой смысл ей врать, и гадала, откуда этой женщине столько известно про Сойера. Они подъехали к дому с первыми лучами солнца, и Сойер осторожно вынес жену из двуколки.
   – Проснулась?
   Она молча кивнула. В спальне он ласково взял ее за плечи и хотел поцеловать, но Каролина снова отвернулась.
   – Что с тобой? – нахмурился Сойер.
   Не ответив, она подошла к комоду, выдвинула нижний ящик, нашла в глубине маленькую твердую вещицу и протянула ее мужу.

Глава 34

   – Твоя? – поинтересовался Сойер, разглядывая безделушку.
   – Нет, не моя.
   Он с недоумением глядел на жену, которую явно что-то угнетало, но при чем здесь эта дурацкая брошка? И почему она вдруг оказалась в его ящике? Тут Сойера осенило, и он в ярости сжал кулаки:
   – Фабиана!
   – Да, Фабиана. Вчера мы долго разговаривали, и она поведала, как ты любил ее здесь, в этой комнате, на этой кровати.