Страница:
– Ты уверена, что Майкл никогда тебя не бросит?
– Уверена. Зачем ему? Он получил от жизни все, что хотел.
Клэр вспомнила, как она в первый раз застала Майкла в кровати с мужчиной, ее парикмахером. Она без предупреждения вернулась раньше из дома матери в Дорсете. Мать места себе не находила от горя, как только отец умер.
– Бога ради, мама, вы ведь только орали и ругались друг на друга, жили, как кошка с собакой, пока он был жив. Какого же черта ты тут рыдаешь и рвешь на себе волосы уже столько месяцев после его смерти?
– Тебе этого никогда не понять, Клэр. Мы любили друг друга.
– Как можно ваши отношения называть любовью?
– Что ты понимаешь в любви? – лицо Синтии вспыхнуло. Она схватила бутылку хереса, ее единственного приятеля. Дом был в ужаснейшем запустении, какого Клэр на своем веку и не видела. – Что вы, ты и твой извращенец-муж, понимаете? Скажи мне, Клэр, – потребовала она, нетвердой походкой приблизившись к дочери. – У него когда-нибудь стоит?
– Ты пьяна. Не понимаешь, что несешь. Не смей говорить со мной больше никогда об этом, – ледяным тоном осадила ее Клэр.
Мать приблизила свое лицо вплотную к лицу Клэр.
– В чем дело, высокий и могучий крепыш, ты что, до сих пор не догадалась, о чем речь?
Клэр размахнулась и закатила матери звонкую оплеуху.
– Заткнись, ты, пьяная старая тварь. Не смей так говорить о Майкле. Не понимаю, почему это я должна утруждать себя и приезжать к тебе? Я уезжаю прямо сейчас. – Клэр рыдала.
Ее мать стояла, одной рукой схватившись за горевшую от удара щеку, а другой – размахивая бутылкой хереса.
– Ну, и не больно-то ты мне нужна. Я тебя сюда не приглашала. Ты всегда приезжала, чтобы только повидаться со своим папочкой. – Она невнятно забормотала. – Никогда меня не любила…
Клэр поехала обратно в «Савой». Прибыла в отель около полуночи. Швейцар взял ключи от машины. Только очутившись в холле отеля, она почувствовала себя в безопасности, ночной портье поднял голову и улыбнулся.
– Добрый вечер, мадам, или мне следовало бы сказать «Доброе утро»?
– Ах, как замечательно возвращаться, – ответила она ему. Клэр прошла через холл и поднялась на несколько ступенек к лифту. Повсюду было пустынно, лишь кое-где мелькали фигуры ночных служащих, которые обстоятельно и неторопливо выполняли свою обычную работу. Отель был похож на огромный роскошный лайнер, уверенно державший свой курс в безумном мире ужаса и беспорядка. – «Вот Майкл удивится, когда увидит меня», – подумала Клэр. Она вошла в свой номер. Очень тихо прошла в ванную комнату, сняла свою одежду и переоделась в белый махровый халат, входивший в стандартный набор принадлежностей, предоставляемых в номерах «Савоя». На цыпочках она прошла через гостиную и осторожно открыла дверь спальни. Клэр немного постояла, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. Ей почудилось, словно в постели она различает смутные очертания еще одной фигуры. – «Не будь идиоткой, – заворчала она на себя. – Это всего-навсего подушки». – Она вытянула руку, пробираясь в темноте к кровати. Вдруг ее ладонь наткнулась на тело, сладко посапывающее на ее месте в кровати.
– Майкл! – завопила в истерике Клэр. – Ты в моей постели с другой женщиной!
Он мгновенно вскочил. Она подбежала к двери и включила свет.
– Поль! – остолбенела Клэр. – Поль! Что вы здесь делаете? – Поль нырнул под одеяло.
– Извини, Клэр, – ответил Майкл. – По правде сказать, это я виноват. Извини, что тебе пришлось узнать вот так. – Глаза Майкла были похожи на два осколка льда. – Не устраивай сцен, Клэр. Выйди из комнаты. Поль оденется и уйдет. Я через минуту выйду, и мы поговорим.
Клэр исполнила все именно так, как ей было сказано. Она вышла в гостиную и села на диван. «Что я чувствую, – спросила она себя, – почему я не расстроилась еще больше? Полагаю, теперь все встало на свои места и ответило на многие вопросы». – Для Клэр всегда оставалось непостижимым, почему Майкл отказывался заниматься с ней любовью. В первые дни после свадьбы он уверял ее, что это временная проблема и что он проходит разные тесты. Всякий раз, когда они во время отпуска возвращались в Лондон, он ходил к доктору.
В конце концов, психиатр вызвал Клэр в свой кабинет и сказал:
– Дорогая моя, эту проблему позвольте решать времени. Майкл всецело предан матери. Вы должны проявить терпение и не предъявлять слишком высоких требований.
– Попросить мужа об исполнении своего супружеского долга хотя бы один раз – это разве высокое требование?
Психиатр покачал головой.
– Как я вам уже сказал, для этого требуется время. Найдите себе хорошего любовника.
Клэр сидела в гостиной, а Поль поспешно выскочил за дверь их номера. Сидя в кресле и улыбаясь, Клэр дожидалась, пока Майкл выйдет из спальни. Больше не надо будет изнурять себя фелляцией. Хоть с этим какое-то облегчение.
– Ну, – Майкл стоял перед ней. – Чего ты хочешь?
Клэр взглянула на него.
– Почему, Майкл? Почему?
Он так опешил от нежности в ее голосе, что вся его агрессивность тут же рухнула. Он бросился к ее ногам и положил голову на колени. Она гладила его густые каштановые волосы.
– Я никогда не мог любить ни одну женщину. Видишь ли, как только я возбуждаюсь, передо мной всплывает лицо моей матери. В юности я перепробовал всяких женщин. Даже пытался вступать с ними в связь, не видя лица. Но ничего Хорошего из этого не получалось.
– Может показаться довольно смешным, Майкл, но я могу тебя понять. Помнишь, как я била своего отца кнутом? – Майкл взглянул на нее. – Помимо тебя, он – единственный мужчина, к которому я всегда испытывала желание. Вот почему у меня никогда не было любовников.
Глядя в глаза Клэр, Майкл спросил:
– Ты не хочешь уйти от меня?
– Нет. Не хочу. – Клэр покачала головой. – К чему? Мы так хорошо с тобой поладили. Теперь я освободилась от своего мучительного вопроса и знаю, что тебе отвратительна не только я, но и все женщины. Твоя мама знает?
– Да. Я рассказал ей, когда мы поженились.
– Она не возражала?
– Довольно странно, но она восприняла это нормально.
Майкл оживил в памяти картину, когда мать стояла у окна своего элегантного дома в Хампстеде. Она завороженно смотрела на кромку лесопарка Хит, вид на который открывался из окон дома.
«Я всегда знала, что ты никогда не сможешь изменить мне, Майкл, – сказала Глория». – Вспомнив об этом, Майкл задрожал.
– В чем дело, любимый? – ласково спросила Клэр.
– Так. Это какое-то наваждение. Я не хочу потерять тебя, Клэр. Мы с тобой неудачники в сексе, поэтому должны держаться друг за друга.
Клэр взглянула на него.
– Я настаиваю на отдельных спальнях, даже – на отдельных апартаментах, когда мы останавливаемся здесь.
Лицо Майкла стало спокойнее.
– Думаю, это мудрое решение.
– И, – сурово добавила Клэр, – ты должен избавиться от Поля. Он отличный парикмахер, но ужасный сплетник.
– Хорошо, – пообещал Майкл.
– И еще, надеюсь, ты не будешь знакомить меня со своими мальчиками.
– Нет. А теперь мы можем пойти и чуть-чуть вздремнуть.
– Я немножко побуду здесь, – сказала Клэр, – а ты иди ложись.
– Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня. – Майкл побрел в спальню и забрался в постель. – «Хорошо, что Глории нравятся мои любовники, – подумал он. – Скоро я буду приводить их сюда. И все-таки я рад, что все позади». – Странно, но он ощутил горечь сожаления. До его сознания дошло, что теперь Клэр знала его тайну, а из жизни исчез праздник.
– Теперь ты поняла, Рейчел, что мы с тобой люди одного типа. Мы потерпели бедствие и уцелели.
– А как же ты решаешь свою проблему секса, Клэр?
– Никак.
– Никогда? – удивилась Рейчел.
– Нет. Я поняла. – Клэр на мгновение заколебалась. – Я поняла, что могу стать такой же, как Майкл. Он подбирает в лондонских трущобах и сточных канавах извращенных юнцов с крепкими попками, трахает их и выбрасывает. Я вполне способна на подобные низости. Разница лишь в том, что я подцеплю неотесанного грубияна, такого же, как мой отец. Поэтому для себя я давно решила, что по этой дорожке не пойду.
– Должно быть, тебе очень одиноко.
– Да, однако позволь мне напомнить одну непреложную истину, – Клэр усмехнулась. – Я преодолела слишком долгий и трудный путь, чтобы добраться до денег. – Она налила Рейчел еще бокал вина. – Пошли по магазинам. Слышала, Сандра Родес вернулась в город. По изысканности ее тканям нет равных.
Рейчел взглянула на Клэр.
– Даже здесь я чувствую себя не в своей тарелке. На мне нет фирменной одежды из модных магазинов.
– Рейчел, ты везде должна себя чувствовать как дома. Перед тобой открыты все двери, потому что ты наделена природным даром держать себя с достоинством и изяществом, где бы ты ни оказалась, куда бы ни забросила тебя судьба. Ты не должна позволять Чарльзу навязывать свою волю так, как он это сейчас делает. Помни, все его ценности и идеи заимствованы от Юлии. Жутко мелкобуржуазные.
– Чарльз – мелкий буржуа? – эта мысль поразила Рейчел до глубины души. – Ты уверена, Клэр?
– Безусловно, – твердо сказала Клэр. – Пошли. Давай поднимемся наверх, мне нужно переодеться.
– У тебя по-прежнему здесь апартаменты?
– Да. Это один из пунктов договора, который мы заключили с Майклом. У меня должно быть свое собственное пристанище. Можешь им пользоваться, когда тебе будет угодно, если захочешь уйти от Чарльза. Здесь есть две спальни.
– Вряд ли подобное может случиться. Мы так мало времени проводим с ним вместе.
– Побудь здесь со мной как-нибудь в выходные. Ничего, если ты оставишь детей. Давай, Рейчел. Чарльз присмотрит за домом.
– Какая идиотская затея! – Чарльз пришел в бешенство. – А что прикажешь мне делать с детьми?
– Ну, присмотришь за ними, конечно. Не отказывай, Чарльз. Ты же всегда пропадаешь где-то, а у меня ни разу не было передышки. Всего на два дня. Холодильник будет забит.
– Вот этого-то как раз и не надо. Я прихожу домой не ради того, чтобы готовить себе еду. Мари-Клэр совершенно не умеет готовить. Придется позвонить маме и попросить ее помочь. – Его губа презрительно дернулась. – У Клэр слишком много денег, и она изнывает от скуки. Забивает тебе голову нелепым вздором. Ты не из тех, кто ошивается в «Савое».
– Ты ошибаешься. Как раз напротив. Клэр говорит, что у меня природный дар чувствовать себя везде как дома.
– Природный дар… быть неряхой.
– Чарльз, – Рейчел заговорила серьезно. – Мне не нравится, когда ты так говоришь обо мне.
Брови Чарльза удивленно поползли вверх.
– С каких это пор ты решила, что я не имею права критиковать тебя?
– С этого самого момента и решила. – Рейчел была настроена весьма воинственно и непреклонно. – Я не желаю этого больше слышать.
– Скажите, пожалуйста! – с иронией воскликнул Чарльз, отправившись звонить Юлии.
– Мама, ты можешь приехать на пару выходных присмотреть тут за мной?.. Когда, Рейчел?
– На выходные перед отпуском, – крикнула Рейчел из кухни.
– Пожалуйста, мама. Знаю, что тебе не нравится, но это очень важно. Рейчел оставляет меня одного на выходные.
Рейчел недовольно сморщилась. Буржуа, вот кто он на самом деле. Она тотчас же устыдилась своей мысли.
– Хорошо, Чарльз. Если ты действительно хочешь, чтобы я осталась, я не пойду.
Чарльз обнял ее.
– Извини, я такой толстокожий болван. Все в порядке. Поезжай. Я справлюсь. Если меня куда-нибудь срочно вызовут, то Юлия справится одна. Поезжай. Тебе будет полезно отдохнуть и развеяться. – Он поцеловал ее в лоб. – Пойдем в спальню и займемся любовью. – Чарльз любовно похлопал ее по мягким округлостям. – Иди. Я догоню. Пойду проверю, заперты ли двери.
Рейчел поднялась по лестнице. – «Я такая счастливая», – подумала она.
«У каждой тучки есть серебряный ободок, – подумал Чарльз, проверяя запоры на дверях. – По крайней мере, я могу пообещать Антее целых два дня любви. Вот она будет довольна. Поистине, что Бог ни делает, все – к лучшему. Насвистывая, он поднялся по лестнице в спальню.
– Знаешь, Чарльз согласился посидеть с детьми, пока я поеду в гости к Клэр в отель «Савой».
– Да что ты! – искренне изумилась Джейн. – Черт возьми, мой Джерри бы застрелился, если бы я отважилась на подобный поступок. Мне никак нельзя оставить детей. У Джейка может случиться приступ астмы.
– Ах, Джейн, ты даже и помечтать не можешь, чтобы оставить детей хотя бы на часок одних.
Джейн уставилась в потолок.
– Нет. Я даже иногда сама об этом думаю. Но что поделаешь? Я от одной мысли уже прихожу в ужас. Иногда моя фантазия распаляется настолько, что я представляю себя в вихре бурного любовного романа с дикой страстью, но, как представлю свою безобразную грудь, все мои мечты мигом улетучиваются. Поэтому в постель я не смогу лечь ни с кем, кроме Джерри. Остается только фантазировать!
– И все-таки ты тоже грешишь этим! – С неподдельной радостью воскликнула Рейчел. – А я думала, что одна страдаю от буйной игры изощренного воображения.
– Брось. Наоборот все становится гораздо интереснее. Я лежу на спине и мне грезится, что лежу рядом с Робертом Редфордом в упоении только что пережитого любовного исступления, а тут – нате вам – Джерри позорно удирает в ванную мыть свою драгоценность.
Рейчел захихикала:
– А как ты думаешь, Чарльз и Джерри способны фантазировать?
– В том, что Джерри не лишен воображения, я уверена. Вот только полет его фантазии устремлен в сторону среднестатистических данных Доу Джоунза по промышленности.
– А я спрошу Чарльза.
Поздно вечером того же дня Рейчел спросила:
– Чарльз, а ты когда-нибудь представляешь образ другой женщины, когда занимаешься любовью со мной?
– Что ты, Рейчел. Ты говоришь о таких ужасных вещах.
– Да нет, мне просто любопытно.
– Я звоню поинтересоваться, как ты себя чувствуешь, и попрощаться. Два дня я пробуду с Клэр, а потом Чарльз, дети и я отправляемся в Камаргу.
– Правда? – удивленно спросила Анна. – Так здорово. У тебя будет время заняться еще чем-нибудь помимо обслуживания семьи.
– Не придирайся ко мне, Анна. Как у тебя дела?
– Прекрасно. Я поистине счастлива. Так взволнованна сегодня. Может, это просто ветер, но, Рейчел, мне кажется, что у моих ног весь мир. А если по правде, то я очень занята. Просто восхитительно находиться вдали от Лондона. Я показываю здесь местных собак.
– Как у вас отношения с матерью?
– Замечательно. Наговориться не можем друг с другом. Она занимается породистыми охотничьими псами. Это, оказывается, так интересно и захватывающе. Я и не представляла, что это может быть настолько сложным занятием. Послушай, Рейчел, если ты можешь теперь оставлять Чарльза на целых два дня, то почему бы тебе не приехать к нам в гости как-нибудь после отпуска.
– С удовольствием, Анна. Мне все равно по пути, когда я поеду к тете Эмили, и могу заехать к вам. Чарльз не возражает оставаться с детьми. На то время, пока меня не будет, приедет Юлия. Думаю только, мне придется смириться, что она всюду сует свой нос и проверяет, как у меня уложено белье в шкафах.
Анна засмеялась:
– Непохоже, чтобы Чарльз присматривал за детьми самостоятельно.
– Этого никогда и не было, Анна. Не придирайся. У нас теперь есть Мари-Клэр, но если его неожиданно вызывают на работу, детям все равно нужен кто-то из взрослых.
– Ладно, Рейчел. Чарльз никогда пальцем о палец в доме не ударил.
– А зачем это ему? Он работает день и ночь не покладая рук, чтобы приносить в дом деньги.
– Ах, Рейчел, ты просто безнадежна.
– Но ведь я уезжаю на целых два дня.
– Верно, – одобрительно сказала Анна. – Это только начало.
Глава 32
– Уверена. Зачем ему? Он получил от жизни все, что хотел.
Клэр вспомнила, как она в первый раз застала Майкла в кровати с мужчиной, ее парикмахером. Она без предупреждения вернулась раньше из дома матери в Дорсете. Мать места себе не находила от горя, как только отец умер.
– Бога ради, мама, вы ведь только орали и ругались друг на друга, жили, как кошка с собакой, пока он был жив. Какого же черта ты тут рыдаешь и рвешь на себе волосы уже столько месяцев после его смерти?
– Тебе этого никогда не понять, Клэр. Мы любили друг друга.
– Как можно ваши отношения называть любовью?
– Что ты понимаешь в любви? – лицо Синтии вспыхнуло. Она схватила бутылку хереса, ее единственного приятеля. Дом был в ужаснейшем запустении, какого Клэр на своем веку и не видела. – Что вы, ты и твой извращенец-муж, понимаете? Скажи мне, Клэр, – потребовала она, нетвердой походкой приблизившись к дочери. – У него когда-нибудь стоит?
– Ты пьяна. Не понимаешь, что несешь. Не смей говорить со мной больше никогда об этом, – ледяным тоном осадила ее Клэр.
Мать приблизила свое лицо вплотную к лицу Клэр.
– В чем дело, высокий и могучий крепыш, ты что, до сих пор не догадалась, о чем речь?
Клэр размахнулась и закатила матери звонкую оплеуху.
– Заткнись, ты, пьяная старая тварь. Не смей так говорить о Майкле. Не понимаю, почему это я должна утруждать себя и приезжать к тебе? Я уезжаю прямо сейчас. – Клэр рыдала.
Ее мать стояла, одной рукой схватившись за горевшую от удара щеку, а другой – размахивая бутылкой хереса.
– Ну, и не больно-то ты мне нужна. Я тебя сюда не приглашала. Ты всегда приезжала, чтобы только повидаться со своим папочкой. – Она невнятно забормотала. – Никогда меня не любила…
Клэр поехала обратно в «Савой». Прибыла в отель около полуночи. Швейцар взял ключи от машины. Только очутившись в холле отеля, она почувствовала себя в безопасности, ночной портье поднял голову и улыбнулся.
– Добрый вечер, мадам, или мне следовало бы сказать «Доброе утро»?
– Ах, как замечательно возвращаться, – ответила она ему. Клэр прошла через холл и поднялась на несколько ступенек к лифту. Повсюду было пустынно, лишь кое-где мелькали фигуры ночных служащих, которые обстоятельно и неторопливо выполняли свою обычную работу. Отель был похож на огромный роскошный лайнер, уверенно державший свой курс в безумном мире ужаса и беспорядка. – «Вот Майкл удивится, когда увидит меня», – подумала Клэр. Она вошла в свой номер. Очень тихо прошла в ванную комнату, сняла свою одежду и переоделась в белый махровый халат, входивший в стандартный набор принадлежностей, предоставляемых в номерах «Савоя». На цыпочках она прошла через гостиную и осторожно открыла дверь спальни. Клэр немного постояла, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. Ей почудилось, словно в постели она различает смутные очертания еще одной фигуры. – «Не будь идиоткой, – заворчала она на себя. – Это всего-навсего подушки». – Она вытянула руку, пробираясь в темноте к кровати. Вдруг ее ладонь наткнулась на тело, сладко посапывающее на ее месте в кровати.
– Майкл! – завопила в истерике Клэр. – Ты в моей постели с другой женщиной!
Он мгновенно вскочил. Она подбежала к двери и включила свет.
– Поль! – остолбенела Клэр. – Поль! Что вы здесь делаете? – Поль нырнул под одеяло.
– Извини, Клэр, – ответил Майкл. – По правде сказать, это я виноват. Извини, что тебе пришлось узнать вот так. – Глаза Майкла были похожи на два осколка льда. – Не устраивай сцен, Клэр. Выйди из комнаты. Поль оденется и уйдет. Я через минуту выйду, и мы поговорим.
Клэр исполнила все именно так, как ей было сказано. Она вышла в гостиную и села на диван. «Что я чувствую, – спросила она себя, – почему я не расстроилась еще больше? Полагаю, теперь все встало на свои места и ответило на многие вопросы». – Для Клэр всегда оставалось непостижимым, почему Майкл отказывался заниматься с ней любовью. В первые дни после свадьбы он уверял ее, что это временная проблема и что он проходит разные тесты. Всякий раз, когда они во время отпуска возвращались в Лондон, он ходил к доктору.
В конце концов, психиатр вызвал Клэр в свой кабинет и сказал:
– Дорогая моя, эту проблему позвольте решать времени. Майкл всецело предан матери. Вы должны проявить терпение и не предъявлять слишком высоких требований.
– Попросить мужа об исполнении своего супружеского долга хотя бы один раз – это разве высокое требование?
Психиатр покачал головой.
– Как я вам уже сказал, для этого требуется время. Найдите себе хорошего любовника.
Клэр сидела в гостиной, а Поль поспешно выскочил за дверь их номера. Сидя в кресле и улыбаясь, Клэр дожидалась, пока Майкл выйдет из спальни. Больше не надо будет изнурять себя фелляцией. Хоть с этим какое-то облегчение.
– Ну, – Майкл стоял перед ней. – Чего ты хочешь?
Клэр взглянула на него.
– Почему, Майкл? Почему?
Он так опешил от нежности в ее голосе, что вся его агрессивность тут же рухнула. Он бросился к ее ногам и положил голову на колени. Она гладила его густые каштановые волосы.
– Я никогда не мог любить ни одну женщину. Видишь ли, как только я возбуждаюсь, передо мной всплывает лицо моей матери. В юности я перепробовал всяких женщин. Даже пытался вступать с ними в связь, не видя лица. Но ничего Хорошего из этого не получалось.
– Может показаться довольно смешным, Майкл, но я могу тебя понять. Помнишь, как я била своего отца кнутом? – Майкл взглянул на нее. – Помимо тебя, он – единственный мужчина, к которому я всегда испытывала желание. Вот почему у меня никогда не было любовников.
Глядя в глаза Клэр, Майкл спросил:
– Ты не хочешь уйти от меня?
– Нет. Не хочу. – Клэр покачала головой. – К чему? Мы так хорошо с тобой поладили. Теперь я освободилась от своего мучительного вопроса и знаю, что тебе отвратительна не только я, но и все женщины. Твоя мама знает?
– Да. Я рассказал ей, когда мы поженились.
– Она не возражала?
– Довольно странно, но она восприняла это нормально.
Майкл оживил в памяти картину, когда мать стояла у окна своего элегантного дома в Хампстеде. Она завороженно смотрела на кромку лесопарка Хит, вид на который открывался из окон дома.
«Я всегда знала, что ты никогда не сможешь изменить мне, Майкл, – сказала Глория». – Вспомнив об этом, Майкл задрожал.
– В чем дело, любимый? – ласково спросила Клэр.
– Так. Это какое-то наваждение. Я не хочу потерять тебя, Клэр. Мы с тобой неудачники в сексе, поэтому должны держаться друг за друга.
Клэр взглянула на него.
– Я настаиваю на отдельных спальнях, даже – на отдельных апартаментах, когда мы останавливаемся здесь.
Лицо Майкла стало спокойнее.
– Думаю, это мудрое решение.
– И, – сурово добавила Клэр, – ты должен избавиться от Поля. Он отличный парикмахер, но ужасный сплетник.
– Хорошо, – пообещал Майкл.
– И еще, надеюсь, ты не будешь знакомить меня со своими мальчиками.
– Нет. А теперь мы можем пойти и чуть-чуть вздремнуть.
– Я немножко побуду здесь, – сказала Клэр, – а ты иди ложись.
– Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня. – Майкл побрел в спальню и забрался в постель. – «Хорошо, что Глории нравятся мои любовники, – подумал он. – Скоро я буду приводить их сюда. И все-таки я рад, что все позади». – Странно, но он ощутил горечь сожаления. До его сознания дошло, что теперь Клэр знала его тайну, а из жизни исчез праздник.
– Теперь ты поняла, Рейчел, что мы с тобой люди одного типа. Мы потерпели бедствие и уцелели.
– А как же ты решаешь свою проблему секса, Клэр?
– Никак.
– Никогда? – удивилась Рейчел.
– Нет. Я поняла. – Клэр на мгновение заколебалась. – Я поняла, что могу стать такой же, как Майкл. Он подбирает в лондонских трущобах и сточных канавах извращенных юнцов с крепкими попками, трахает их и выбрасывает. Я вполне способна на подобные низости. Разница лишь в том, что я подцеплю неотесанного грубияна, такого же, как мой отец. Поэтому для себя я давно решила, что по этой дорожке не пойду.
– Должно быть, тебе очень одиноко.
– Да, однако позволь мне напомнить одну непреложную истину, – Клэр усмехнулась. – Я преодолела слишком долгий и трудный путь, чтобы добраться до денег. – Она налила Рейчел еще бокал вина. – Пошли по магазинам. Слышала, Сандра Родес вернулась в город. По изысканности ее тканям нет равных.
Рейчел взглянула на Клэр.
– Даже здесь я чувствую себя не в своей тарелке. На мне нет фирменной одежды из модных магазинов.
– Рейчел, ты везде должна себя чувствовать как дома. Перед тобой открыты все двери, потому что ты наделена природным даром держать себя с достоинством и изяществом, где бы ты ни оказалась, куда бы ни забросила тебя судьба. Ты не должна позволять Чарльзу навязывать свою волю так, как он это сейчас делает. Помни, все его ценности и идеи заимствованы от Юлии. Жутко мелкобуржуазные.
– Чарльз – мелкий буржуа? – эта мысль поразила Рейчел до глубины души. – Ты уверена, Клэр?
– Безусловно, – твердо сказала Клэр. – Пошли. Давай поднимемся наверх, мне нужно переодеться.
– У тебя по-прежнему здесь апартаменты?
– Да. Это один из пунктов договора, который мы заключили с Майклом. У меня должно быть свое собственное пристанище. Можешь им пользоваться, когда тебе будет угодно, если захочешь уйти от Чарльза. Здесь есть две спальни.
– Вряд ли подобное может случиться. Мы так мало времени проводим с ним вместе.
– Побудь здесь со мной как-нибудь в выходные. Ничего, если ты оставишь детей. Давай, Рейчел. Чарльз присмотрит за домом.
– Какая идиотская затея! – Чарльз пришел в бешенство. – А что прикажешь мне делать с детьми?
– Ну, присмотришь за ними, конечно. Не отказывай, Чарльз. Ты же всегда пропадаешь где-то, а у меня ни разу не было передышки. Всего на два дня. Холодильник будет забит.
– Вот этого-то как раз и не надо. Я прихожу домой не ради того, чтобы готовить себе еду. Мари-Клэр совершенно не умеет готовить. Придется позвонить маме и попросить ее помочь. – Его губа презрительно дернулась. – У Клэр слишком много денег, и она изнывает от скуки. Забивает тебе голову нелепым вздором. Ты не из тех, кто ошивается в «Савое».
– Ты ошибаешься. Как раз напротив. Клэр говорит, что у меня природный дар чувствовать себя везде как дома.
– Природный дар… быть неряхой.
– Чарльз, – Рейчел заговорила серьезно. – Мне не нравится, когда ты так говоришь обо мне.
Брови Чарльза удивленно поползли вверх.
– С каких это пор ты решила, что я не имею права критиковать тебя?
– С этого самого момента и решила. – Рейчел была настроена весьма воинственно и непреклонно. – Я не желаю этого больше слышать.
– Скажите, пожалуйста! – с иронией воскликнул Чарльз, отправившись звонить Юлии.
– Мама, ты можешь приехать на пару выходных присмотреть тут за мной?.. Когда, Рейчел?
– На выходные перед отпуском, – крикнула Рейчел из кухни.
– Пожалуйста, мама. Знаю, что тебе не нравится, но это очень важно. Рейчел оставляет меня одного на выходные.
Рейчел недовольно сморщилась. Буржуа, вот кто он на самом деле. Она тотчас же устыдилась своей мысли.
– Хорошо, Чарльз. Если ты действительно хочешь, чтобы я осталась, я не пойду.
Чарльз обнял ее.
– Извини, я такой толстокожий болван. Все в порядке. Поезжай. Я справлюсь. Если меня куда-нибудь срочно вызовут, то Юлия справится одна. Поезжай. Тебе будет полезно отдохнуть и развеяться. – Он поцеловал ее в лоб. – Пойдем в спальню и займемся любовью. – Чарльз любовно похлопал ее по мягким округлостям. – Иди. Я догоню. Пойду проверю, заперты ли двери.
Рейчел поднялась по лестнице. – «Я такая счастливая», – подумала она.
«У каждой тучки есть серебряный ободок, – подумал Чарльз, проверяя запоры на дверях. – По крайней мере, я могу пообещать Антее целых два дня любви. Вот она будет довольна. Поистине, что Бог ни делает, все – к лучшему. Насвистывая, он поднялся по лестнице в спальню.
– Знаешь, Чарльз согласился посидеть с детьми, пока я поеду в гости к Клэр в отель «Савой».
– Да что ты! – искренне изумилась Джейн. – Черт возьми, мой Джерри бы застрелился, если бы я отважилась на подобный поступок. Мне никак нельзя оставить детей. У Джейка может случиться приступ астмы.
– Ах, Джейн, ты даже и помечтать не можешь, чтобы оставить детей хотя бы на часок одних.
Джейн уставилась в потолок.
– Нет. Я даже иногда сама об этом думаю. Но что поделаешь? Я от одной мысли уже прихожу в ужас. Иногда моя фантазия распаляется настолько, что я представляю себя в вихре бурного любовного романа с дикой страстью, но, как представлю свою безобразную грудь, все мои мечты мигом улетучиваются. Поэтому в постель я не смогу лечь ни с кем, кроме Джерри. Остается только фантазировать!
– И все-таки ты тоже грешишь этим! – С неподдельной радостью воскликнула Рейчел. – А я думала, что одна страдаю от буйной игры изощренного воображения.
– Брось. Наоборот все становится гораздо интереснее. Я лежу на спине и мне грезится, что лежу рядом с Робертом Редфордом в упоении только что пережитого любовного исступления, а тут – нате вам – Джерри позорно удирает в ванную мыть свою драгоценность.
Рейчел захихикала:
– А как ты думаешь, Чарльз и Джерри способны фантазировать?
– В том, что Джерри не лишен воображения, я уверена. Вот только полет его фантазии устремлен в сторону среднестатистических данных Доу Джоунза по промышленности.
– А я спрошу Чарльза.
Поздно вечером того же дня Рейчел спросила:
– Чарльз, а ты когда-нибудь представляешь образ другой женщины, когда занимаешься любовью со мной?
– Что ты, Рейчел. Ты говоришь о таких ужасных вещах.
– Да нет, мне просто любопытно.
– Я звоню поинтересоваться, как ты себя чувствуешь, и попрощаться. Два дня я пробуду с Клэр, а потом Чарльз, дети и я отправляемся в Камаргу.
– Правда? – удивленно спросила Анна. – Так здорово. У тебя будет время заняться еще чем-нибудь помимо обслуживания семьи.
– Не придирайся ко мне, Анна. Как у тебя дела?
– Прекрасно. Я поистине счастлива. Так взволнованна сегодня. Может, это просто ветер, но, Рейчел, мне кажется, что у моих ног весь мир. А если по правде, то я очень занята. Просто восхитительно находиться вдали от Лондона. Я показываю здесь местных собак.
– Как у вас отношения с матерью?
– Замечательно. Наговориться не можем друг с другом. Она занимается породистыми охотничьими псами. Это, оказывается, так интересно и захватывающе. Я и не представляла, что это может быть настолько сложным занятием. Послушай, Рейчел, если ты можешь теперь оставлять Чарльза на целых два дня, то почему бы тебе не приехать к нам в гости как-нибудь после отпуска.
– С удовольствием, Анна. Мне все равно по пути, когда я поеду к тете Эмили, и могу заехать к вам. Чарльз не возражает оставаться с детьми. На то время, пока меня не будет, приедет Юлия. Думаю только, мне придется смириться, что она всюду сует свой нос и проверяет, как у меня уложено белье в шкафах.
Анна засмеялась:
– Непохоже, чтобы Чарльз присматривал за детьми самостоятельно.
– Этого никогда и не было, Анна. Не придирайся. У нас теперь есть Мари-Клэр, но если его неожиданно вызывают на работу, детям все равно нужен кто-то из взрослых.
– Ладно, Рейчел. Чарльз никогда пальцем о палец в доме не ударил.
– А зачем это ему? Он работает день и ночь не покладая рук, чтобы приносить в дом деньги.
– Ах, Рейчел, ты просто безнадежна.
– Но ведь я уезжаю на целых два дня.
– Верно, – одобрительно сказала Анна. – Это только начало.
Глава 32
– Хм, – фыркнула Антея. – Представьте себе, Рейчел проводит два дня в «Савое». Какая потеря.
– Клэр при деньгах, пусть позабавится, – сказал Чарльз. – Все равно я не могу с тобой нигде показаться на людях. Ты стала слишком известной персоной.
– Мне хочется быть влиятельной госпожой Хантер. – В голосе Антеи послышалось раздражение. – Почему бы тебе не рассказать ей обо всем во время отпуска?
– Я расскажу ей тогда, когда сочту нужным сам.
– Чарльз, я устала ждать. Мне кажется, что ты никогда не сочтешь нужным поставить ее в известность обо всем сам.
– Что ты хочешь сказать? – нервно спросил Чарльз.
– Я решила, что до следующего лета ждать слишком долго и утомительно. Хочу, чтобы ты обрадовал ее перед Новым годом. Ты можешь сделать свое признание новогодним бесповоротным решением, оставив прежнюю жизнь в старом году.
– Но, Антея, ты же обещала дать мне на раздумье целый год.
– Знаю. Но я передумала. Женский каприз, дорогой.
– Но, Антея…
– Что Антея. Я говорю серьезно. Или ты сам принимаешь решение, или его принимаю за тебя я.
– Ты загоняешь меня в тупик, не оставляя права выбора, – встревожился Чарльз.
– Именно так с тобой и надо. Ясно?
– Ну, ладно. Я расскажу ей все после Рождества, когда мы вернемся из Франции.
– Вот так уже лучше, Чарльз. А теперь послушаем, что же ты собираешься ей рассказать? – Антея посмотрела ему прямо в глаза. – Я имею в виду, ты подумал над тем, что ты ей скажешь и как?
Чарльз смутился. Он избегал даже думать обо этой сцене.
– Антея, какой смысл в том, чтобы обмусоливать это сейчас? Может, к Рождеству у нее появится любовник, и тогда все получится само собой, без особых усилий с нашей стороны?
– Ты же знаешь, что такое с ней никогда не произойдет, – сказала Антея. – Ты трус. Слабак. Ты уповал на то, что она никогда не оставит тебя, а теперь твердишь о каком-то любовнике.
– Она ни за что не даст мне развода. – Чарльз поник окончательно. – Только подумай, перед тем, как строить планы, а вдруг она согласится на свободный брак?
– Рейчел? Согласится на такое? Ты, наверное, совсем спятил! Ты что, хочешь именно этого? Чтобы твоя жена предоставила тебе свободу трахаться направо и налево?
Чарльз беспокойно заерзал на стуле.
– Замолчи, Антея. Не желаю больше об этом говорить. – Он допил вино и осмотрелся в поисках бутылки, чтобы налить себе еще один бокал.
– Нет не замолчу. Я собираюсь говорить о Рейчел весь вечер.
– Тогда я уйду. – Чарльз встал.
– Отлично. Я звоню в «Савой».
– Не смей.
– Считаю до двух. – Антея отшвырнула стул, на котором сидела, и медленно стала наступать на Чарльза. – Ты прекрасно знаешь, я тебе уже говорила, что понимаю твою гнусную натуру гораздо лучше, чем ты разбираешься в ней сам.
Чарльз растерянно смотрел на нее.
– Прекрати, Антея.
– Маменькин сыночек, – засмеялась она. – Держу пари, что твоя мамуленька сейчас у тебя в доме и готовит всякие вкусненькие штучки для своего любимого маленького Чарлика.
– Антея, предупреждаю тебя. – Чарльз сжал кулаки. – В последний раз, замолчи!
– А может, – Антея теперь ходила возле него кругами. – Может, она наглаживает твои шелковые трусики. Чарли любит свою мамочку?
Чарльз никогда так и не вспомнил, что случилось потом. Ярость вскипела в нем и накрыла громадной черной пеленой. Он смутно видел, как летали бокалы, с грохотом бились об пол тарелки, слышал, как где-то истошно кричит Антея. Чарльз пришел в чувство только тогда, когда его руки сомкнулись на горле Антеи, и он услышал свой собственный вопль:
– Ах, ты, гнусная тварь! Ненавижу тебя!
Она смотрела на его. Один глаз уже распух и начинал закрываться, из носа текла кровь, которую она промокала рукавом.
– Как же давно тебе хотелось поколотить женщину?
– Всю жизнь. – Чарльз в ужасе затряс головой. – Я говорил об этом?
– Да. – Антея попятилась от него.
– Иди ко мне. – Чарльз привлек ее в свои объятия и запустил руку под юбку.
– Ну-ка, кто у нас сейчас возбудился? – Антея расстегнула молнию на его брюках. – Иди сюда, мой славный крепыш. Он порывисто вошел в нее. Антея лежала на полу, обхватив ногами его за талию, и, пока он делал положенные телодвижения, ждала, когда он достигнет предела своего возбуждения. Рядом с ней на полу валялись осколки битого стекла и фарфора. Она улыбнулась про себя. Ладно, по крайней мере, это заставит его прийти снова. Теперь я знаю, что мне делать. В следующий раз я подыщу такое местечко, где он не устроит такого погрома. Мои бокалы Баккара! Она принялась составлять перечень ущерба, чтобы предъявить Чарльзу счет. А Чарльз испытал в это время самый совершенный и полный оргазм, единственный и неповторимый, которого он никогда в жизни больше не испытал. Выжатый, как лимон, он лежал, подмяв под себя Антею и отключившись от внешнего мира.
– Кто это натворил? – ужаснулся Чарльз, сев утром в кровати.
– Ты, моя прелесть. – Глаз Антеи распух и стал багрово-синим.
– Не может быть. Ты уверена? – Он откинулся снова на подушку и застонал. – Должно быть, я слишком много выпил. Смешно, но я не страдаю похмельем. – Он снова сел. – Извини, Антея. Я чувствую себя страшно виноватым. Больно?
– Немножко. Ты устроил здесь такой беспорядок. Разбил все мои тарелки.
– Я заплачу за них. Честно. Не передать, как у меня сейчас скверно на душе. Это никогда не повторится. Обещаю. – Антея ласково и обворожительно улыбнулась ему. Но улыбаться оказалось тоже больно. Обе губы распухли. Чарльз выбрался из кровати. – Приготовлю кофе. – И он вышел в столовую. – Боже Всемогущий! – пробормотал он. – Что я тут делал? – Он начал уборку. Антея присоединилась к нему. Они вынесли разбитый фарфор в кухню. – Вот. У меня тут черный пакет для мусора. Так быстрее. Антея, как только я приведу здесь все в порядок, пойду и куплю тарелки и бокалы.
– Хорошо. А я, пожалуй, проведу весь день в кровати.
– Так и сделай, дорогая.
Бродя по универмагу «Харродз», Чарльз вожделенно мечтал о «Савое». В голове не укладывается, как я мог такое натворить с женщиной. Высший момент вчерашнего своего наслаждения он прекрасно помнил. Пожалуй, стоит купить ей лучше бутылочку шампанского. И спал я, словно младенец…Может, она меня прогонит сейчас? Эта мысль ободрила Чарльза. Ага, тут есть и копченый лосось.
– Четверть фунта, пожалуйста.
– Да, это самый лучший. Он поступает из особого местечка в Шотландии.
– Мне очень нравится копченая лососина. – Официант нарезал тончайшие, как папиросная бумага, кусочки рыбы на тарелку Рейчел. – Просто не терпится попробовать… Мммм. Замечательно, можно язык проглотить, думала она, поднося ко рту кусочек черного хлеба с ломтиком лососины. Она зажмурилась от удовольствия. И в самом деле это был самый лучший лосось, какой ей приходилось пробовать в жизни. – Обожаю вкус рыбы, которая тает во рту.
Клэр подняла свой бокал.
– За наш выходной.
– Пока все складывается просто великолепно, Клэр. Подумать только, каждый вечер находишь у себя на подушке маленькую шоколадку в золотой коробочке. Прямо, как в сказке. Пожалуй, это было первое утро моей семейной жизни, когда я действительно ничего не делала, кроме как плавала в ванне и примеряла наряды.
– Мы болтали с тобой почти до четырех утра.
– Какой ужас, Чарльза опять вызвали на работу, а я так надеялась, что у него будет время пообщаться с Домиником и Сарой.
Клэр промолчала. Она решила сама поговорить с Чарльзом. В определенных кругах о похождениях Чарльза ходило множество невероятных сплетен. Она вспомнила лицо Билла. Клэр встретилась с ним впервые на ужине у Рейчел. Потом снова встретилась на ужине в Кентиш Таун.
– Вижу, вы с новой дамой, – поддела его Клэр с лукавым озорством во взгляде.
– Я меняю их как перчатки, – засмеялся Билл. – А вы?
– Я не в мясном ряду на рынке.
– А может, одна из тех, а? Должен сказать, я в восторге.
Клэр улыбнулась и пожала плечами.
– Дорогой Билл. Как замечательно, что никогда не придется мечтать о твоей талии.
Билл скорчил обидчиво-насмешливую мину, но его лицо скоро стало очень серьезным.
– Слушай, лучше передай своей подружке Рейчел, что ее идеальный муженек уже много лет изменяет ей со всеми подряд, а сейчас его заполучила особо опасная дамочка.
– Правда? – Клэр внимательно посмотрела на него. – Откуда вам известны столь деликатные подробности?
– Самому не раз приходилось быть в кабине их «авиалайнера». Она добьется своего и заполучит Чарльза. Рейчел ей в подметки не годится по наглости.
Клэр это было и неудивительно. Чарльз, казалось, всегда слегка переигрывал, создавая образ супруга, безмерно любящего только свою жену. Но теперь она все внимание сосредоточила на Рейчел.
– Милая, что ты собираешься делать сегодня днем?
Рейчел мечтательно откинулась на спинку своего стула.
– Пожалуй, мне бы хотелось купить себе купальный костюм для камарги. Мне совершенно не верится, что я скоро поеду за границу. – Она выглянула из окна столовой. Темза величаво несла свои воды.
– Отсюда такой замечательный вид. Взгляни на воду, Клэр…
– Мне здесь всегда кажется, будто я на гигантском океанском лайнере, который оберегает меня от опасностей внешнего мира.
– Клэр при деньгах, пусть позабавится, – сказал Чарльз. – Все равно я не могу с тобой нигде показаться на людях. Ты стала слишком известной персоной.
– Мне хочется быть влиятельной госпожой Хантер. – В голосе Антеи послышалось раздражение. – Почему бы тебе не рассказать ей обо всем во время отпуска?
– Я расскажу ей тогда, когда сочту нужным сам.
– Чарльз, я устала ждать. Мне кажется, что ты никогда не сочтешь нужным поставить ее в известность обо всем сам.
– Что ты хочешь сказать? – нервно спросил Чарльз.
– Я решила, что до следующего лета ждать слишком долго и утомительно. Хочу, чтобы ты обрадовал ее перед Новым годом. Ты можешь сделать свое признание новогодним бесповоротным решением, оставив прежнюю жизнь в старом году.
– Но, Антея, ты же обещала дать мне на раздумье целый год.
– Знаю. Но я передумала. Женский каприз, дорогой.
– Но, Антея…
– Что Антея. Я говорю серьезно. Или ты сам принимаешь решение, или его принимаю за тебя я.
– Ты загоняешь меня в тупик, не оставляя права выбора, – встревожился Чарльз.
– Именно так с тобой и надо. Ясно?
– Ну, ладно. Я расскажу ей все после Рождества, когда мы вернемся из Франции.
– Вот так уже лучше, Чарльз. А теперь послушаем, что же ты собираешься ей рассказать? – Антея посмотрела ему прямо в глаза. – Я имею в виду, ты подумал над тем, что ты ей скажешь и как?
Чарльз смутился. Он избегал даже думать обо этой сцене.
– Антея, какой смысл в том, чтобы обмусоливать это сейчас? Может, к Рождеству у нее появится любовник, и тогда все получится само собой, без особых усилий с нашей стороны?
– Ты же знаешь, что такое с ней никогда не произойдет, – сказала Антея. – Ты трус. Слабак. Ты уповал на то, что она никогда не оставит тебя, а теперь твердишь о каком-то любовнике.
– Она ни за что не даст мне развода. – Чарльз поник окончательно. – Только подумай, перед тем, как строить планы, а вдруг она согласится на свободный брак?
– Рейчел? Согласится на такое? Ты, наверное, совсем спятил! Ты что, хочешь именно этого? Чтобы твоя жена предоставила тебе свободу трахаться направо и налево?
Чарльз беспокойно заерзал на стуле.
– Замолчи, Антея. Не желаю больше об этом говорить. – Он допил вино и осмотрелся в поисках бутылки, чтобы налить себе еще один бокал.
– Нет не замолчу. Я собираюсь говорить о Рейчел весь вечер.
– Тогда я уйду. – Чарльз встал.
– Отлично. Я звоню в «Савой».
– Не смей.
– Считаю до двух. – Антея отшвырнула стул, на котором сидела, и медленно стала наступать на Чарльза. – Ты прекрасно знаешь, я тебе уже говорила, что понимаю твою гнусную натуру гораздо лучше, чем ты разбираешься в ней сам.
Чарльз растерянно смотрел на нее.
– Прекрати, Антея.
– Маменькин сыночек, – засмеялась она. – Держу пари, что твоя мамуленька сейчас у тебя в доме и готовит всякие вкусненькие штучки для своего любимого маленького Чарлика.
– Антея, предупреждаю тебя. – Чарльз сжал кулаки. – В последний раз, замолчи!
– А может, – Антея теперь ходила возле него кругами. – Может, она наглаживает твои шелковые трусики. Чарли любит свою мамочку?
Чарльз никогда так и не вспомнил, что случилось потом. Ярость вскипела в нем и накрыла громадной черной пеленой. Он смутно видел, как летали бокалы, с грохотом бились об пол тарелки, слышал, как где-то истошно кричит Антея. Чарльз пришел в чувство только тогда, когда его руки сомкнулись на горле Антеи, и он услышал свой собственный вопль:
– Ах, ты, гнусная тварь! Ненавижу тебя!
Она смотрела на его. Один глаз уже распух и начинал закрываться, из носа текла кровь, которую она промокала рукавом.
– Как же давно тебе хотелось поколотить женщину?
– Всю жизнь. – Чарльз в ужасе затряс головой. – Я говорил об этом?
– Да. – Антея попятилась от него.
– Иди ко мне. – Чарльз привлек ее в свои объятия и запустил руку под юбку.
– Ну-ка, кто у нас сейчас возбудился? – Антея расстегнула молнию на его брюках. – Иди сюда, мой славный крепыш. Он порывисто вошел в нее. Антея лежала на полу, обхватив ногами его за талию, и, пока он делал положенные телодвижения, ждала, когда он достигнет предела своего возбуждения. Рядом с ней на полу валялись осколки битого стекла и фарфора. Она улыбнулась про себя. Ладно, по крайней мере, это заставит его прийти снова. Теперь я знаю, что мне делать. В следующий раз я подыщу такое местечко, где он не устроит такого погрома. Мои бокалы Баккара! Она принялась составлять перечень ущерба, чтобы предъявить Чарльзу счет. А Чарльз испытал в это время самый совершенный и полный оргазм, единственный и неповторимый, которого он никогда в жизни больше не испытал. Выжатый, как лимон, он лежал, подмяв под себя Антею и отключившись от внешнего мира.
– Кто это натворил? – ужаснулся Чарльз, сев утром в кровати.
– Ты, моя прелесть. – Глаз Антеи распух и стал багрово-синим.
– Не может быть. Ты уверена? – Он откинулся снова на подушку и застонал. – Должно быть, я слишком много выпил. Смешно, но я не страдаю похмельем. – Он снова сел. – Извини, Антея. Я чувствую себя страшно виноватым. Больно?
– Немножко. Ты устроил здесь такой беспорядок. Разбил все мои тарелки.
– Я заплачу за них. Честно. Не передать, как у меня сейчас скверно на душе. Это никогда не повторится. Обещаю. – Антея ласково и обворожительно улыбнулась ему. Но улыбаться оказалось тоже больно. Обе губы распухли. Чарльз выбрался из кровати. – Приготовлю кофе. – И он вышел в столовую. – Боже Всемогущий! – пробормотал он. – Что я тут делал? – Он начал уборку. Антея присоединилась к нему. Они вынесли разбитый фарфор в кухню. – Вот. У меня тут черный пакет для мусора. Так быстрее. Антея, как только я приведу здесь все в порядок, пойду и куплю тарелки и бокалы.
– Хорошо. А я, пожалуй, проведу весь день в кровати.
– Так и сделай, дорогая.
Бродя по универмагу «Харродз», Чарльз вожделенно мечтал о «Савое». В голове не укладывается, как я мог такое натворить с женщиной. Высший момент вчерашнего своего наслаждения он прекрасно помнил. Пожалуй, стоит купить ей лучше бутылочку шампанского. И спал я, словно младенец…Может, она меня прогонит сейчас? Эта мысль ободрила Чарльза. Ага, тут есть и копченый лосось.
– Четверть фунта, пожалуйста.
* * *
– Взгляни на тот приставной столик. – Рейчел никогда раньше не видела такого балыка из лосося. – Клэр, от одного вида слюнки текут.– Да, это самый лучший. Он поступает из особого местечка в Шотландии.
– Мне очень нравится копченая лососина. – Официант нарезал тончайшие, как папиросная бумага, кусочки рыбы на тарелку Рейчел. – Просто не терпится попробовать… Мммм. Замечательно, можно язык проглотить, думала она, поднося ко рту кусочек черного хлеба с ломтиком лососины. Она зажмурилась от удовольствия. И в самом деле это был самый лучший лосось, какой ей приходилось пробовать в жизни. – Обожаю вкус рыбы, которая тает во рту.
Клэр подняла свой бокал.
– За наш выходной.
– Пока все складывается просто великолепно, Клэр. Подумать только, каждый вечер находишь у себя на подушке маленькую шоколадку в золотой коробочке. Прямо, как в сказке. Пожалуй, это было первое утро моей семейной жизни, когда я действительно ничего не делала, кроме как плавала в ванне и примеряла наряды.
– Мы болтали с тобой почти до четырех утра.
– Какой ужас, Чарльза опять вызвали на работу, а я так надеялась, что у него будет время пообщаться с Домиником и Сарой.
Клэр промолчала. Она решила сама поговорить с Чарльзом. В определенных кругах о похождениях Чарльза ходило множество невероятных сплетен. Она вспомнила лицо Билла. Клэр встретилась с ним впервые на ужине у Рейчел. Потом снова встретилась на ужине в Кентиш Таун.
– Вижу, вы с новой дамой, – поддела его Клэр с лукавым озорством во взгляде.
– Я меняю их как перчатки, – засмеялся Билл. – А вы?
– Я не в мясном ряду на рынке.
– А может, одна из тех, а? Должен сказать, я в восторге.
Клэр улыбнулась и пожала плечами.
– Дорогой Билл. Как замечательно, что никогда не придется мечтать о твоей талии.
Билл скорчил обидчиво-насмешливую мину, но его лицо скоро стало очень серьезным.
– Слушай, лучше передай своей подружке Рейчел, что ее идеальный муженек уже много лет изменяет ей со всеми подряд, а сейчас его заполучила особо опасная дамочка.
– Правда? – Клэр внимательно посмотрела на него. – Откуда вам известны столь деликатные подробности?
– Самому не раз приходилось быть в кабине их «авиалайнера». Она добьется своего и заполучит Чарльза. Рейчел ей в подметки не годится по наглости.
Клэр это было и неудивительно. Чарльз, казалось, всегда слегка переигрывал, создавая образ супруга, безмерно любящего только свою жену. Но теперь она все внимание сосредоточила на Рейчел.
– Милая, что ты собираешься делать сегодня днем?
Рейчел мечтательно откинулась на спинку своего стула.
– Пожалуй, мне бы хотелось купить себе купальный костюм для камарги. Мне совершенно не верится, что я скоро поеду за границу. – Она выглянула из окна столовой. Темза величаво несла свои воды.
– Отсюда такой замечательный вид. Взгляни на воду, Клэр…
– Мне здесь всегда кажется, будто я на гигантском океанском лайнере, который оберегает меня от опасностей внешнего мира.