Страница:
2. О книге Александра Покровского "Кот":
"ЗАДНИЦА, ГОСПОДА..."
ГЛАВНАЯ ВЕЩЬ КНИГИ - это, конечно же, роман "Откровения кота Себастьяна, временами дикого, временами совершенно домашнего и уютного". Но, хотя он и перемигивается своим названием с романом знаменитого немецкого сказочника и мистика Эрнста Теодора Амадея Гоффмана "Житейские воззрения кота Мурра", на этом его сходство с классической литературой практически и заканчивается.
Первая строчка кошачьего романа Покровского звучит так: "Меня всегда волновало оплодотворение", - и далее, в сопровождении разбросанных на полях книги рисунков то вздыбленного, то извергающего семя ПЕНИСА, идет текст, изобилующий такими словами как ФАЛЛОС, СОИТИЕ, ОРГАЗМ, ГУЛЬФИК, ЯЙЦА, МОШОНКА и им подобным. Ну и, конечно же, таким "замечательным" во всех отношениях словом как ЗАДНИЦА. "Задница, господа... Задница, колеблющаяся в такт с противоположной задницей, предполагает наличие субстанции, априори с помощью когито перетекающей в монаду, что само по себе подразумевает потенцию на фоне невероятнейшей длительности..."
Поистине, после таких пассажей чтение мистических романов Эрнста Теодора Амадея Гоффмана покажется подлинным наслаждением. Да и, правду сказать, печально, когда тема "оплодотворения" является единственной, которая ещё способна привлекать к себе художественное внимание писателя...
* * *
К трем часам дня я, Ганичев, Лыкошин и Ляпин поехали в МСПС на общеписательское собрание по поводу захвата Гюлумяном Международного литфонда. До шести вечера обсуждали ситуацию, в конце концов решили подать на него кучу исков, а в четверг идти в 12 часов дня на улицу Усиевича и устроить у дверей литфонда писательский пикет. Правда, у нас в Правлении на это самое время уже назначен "круглый стол" по правам человека, на который приглашен Уполномоченный по правам человека в РФ Олег Орестович Миронов, а потому мы подъедем к пикетчикам немного позднее.
* * *
...Вот уже несколько дней, как откуда-то из глубин моей памяти по какой-то неведомой мне причине выплыла популярнейшая в 70-е годы песня голландской группы "Shoking blue" (солистку, кажется, звали Маришка Верош), известная у нас под названием "Венера", хотя в оригинале это звучало примерно как "Шизгара". От нечего делать я даже "перевел" её припев на русский язык. Получилось довольно созвучно оригиналу: "...Из бара - / в ночную тьму уходит пара. / Пусть / темень злая - / тебя узнал я! / Но ты не моя... / Аааааааааа, / а-а, / а-а, а-ааа. / Аааааааааа, / а-а, / а-а, а-ааааа... / Из бара! / В ночную тьму уходит пара! / Пусть / темень злая / тебя узнал я! / Но ты - не моя..." - и т. д.
* * *
Из событий последнего времени:
- На севере Афганистана произошло шестибалльное землетрясение, в результате которого погибло две тысячи человек. И кто сегодня может быть уверенным, что оно - не есть реакция земных недр на натовские бомбардировки горных пещер, в которых якобы укрывались талибы, глубинными бомбами?..
- В центре Москвы, на глазах жены и детей, застрелили заместителя главы администрации города Сургута. (А ещё пару дней назад в столице был убит декан кафедры истории Московского Государственного Университета.)
- В Сочи состоялся многотысячный митинг представителей малого бизнеса, протестующих против введения сезонного налога, из-за которого им в летние месяцы придется платить в казну в два-три раза больше, чем в зимние.
* * *
Случайный палиндром:
"...Ага, Рембо! Обмер?" - Рембо: "Обмер, ага..."
27 марта, среда; Феодоровской иконы Божией Матери. Говорили сегодня с Валентином Васильевичем Сорокиным о том, что может спасти Россию. Я сказал, что, на мой взгляд, все имевшиеся в обращении идеи (т. е. коммунистическая, монархическая, капиталистическая и т. п.) себя на данном этапе либо полностью исчерпали, либо дискредитировали, а потому вернуть народу единство, а стране нормальную жизнь сегодня может не идея, а только приход к власти национально мыслящего, глубоко порядочного президента-патриота.
Что же касается ситуации с Международным литфондом, то даже если вообразить себе, что мы его завтра отобьем у Гюлумяна обратно, то ничего, кроме астрономических долгов, нам в нем уже не осталось, да и вообще организации такого типа могут существовать только при условии государственной поддержки литературы (для чего необходим руководитель со сталинским мышлением), а в нынешней ситуации надо добиваться не возврата остатков былой роскоши, а создания таких экономических (и политических!) условий, при которых бы писатель мог и сам заработать себе литературным трудом на покупку дачи, не выклянчивая её ни в каком литфонде.
* * *
В 17 часов в нашем конференц-зале состоялось открытие выставки москворецких художников-реалистов. Выступили Ганичев, Дорошенко, Мустафин, Куняев, Перевезенцев и другие. Было несколько картин, которые я бы с радостью купил, но цены - две, три, пять тысяч долларов... Это - не для писателей.
* * *
Из новостей дня:
- В Абхазии начались провокации и убийства. Грузия откровенно провоцирует там создание атмосферы нестабильности, чтобы появился повод для воплей о гуманитарной катастрофе и последующего ввода американских войск. А нам всё бубнят из Кремля: нет никакой трагедии, нет никакой трагедии...
- Примаков на деньги Гусинского помог Кисилеву вернуть себе шестой канал ТV, откуда того еле-еле было вытурили. Повсюду такие невиданные продажность и бесчестие, а Президент, красуясь, как мальчик, в своем ярком спортивном костюмчике, раскатывает перед телекамерами с горок на лыжах да только и знает, что повторять: нет никакой трагедии, нет никакой трагедии...
28 марта, четверг. В 12 часов дня у нас на Комсомольском проспекте, 13 начался "круглый стол" по теме "Права человека и положение писателей в России на пороге третьего тысячелетия", на котором присутствовали Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронов, а также писатели - В.Н. Ганичев, М.Н. Алексеев, Е.А. Исаев, Л.И. Бородин, А.А. Парпара, Н.М. Коняев, С.Ю. Куняев, С.А. Лыкошин, Л.Г. Баранова-Гонченко, О.А. Чупров, О.Н. Шестинский, С.М. Луконин, И.И. Сабило, В.С. Рогов, А.К. Поздняев, Г.В. Зайцев, священник о. Антоний, главный редактор "Парламентской газеты" Л.П. Кравченко, издатель В.О. Осипов и другие.
Такие встречи, отметил Олег Орестович Миронов, необходимы уже для того, чтобы восстановить истину. А то, мол, у нас сегодня все перевирается, ставится с ног на голову, и вот уже некоторые кричат, что в России никогда не соблюдались права человека. Но не маразм ли вести отсчет существованию демократии в стране с расстрела Белого Дома?..
Он также говорил о том, что в Норвегии государство сохраняет монополию на газ, нефть и алкоголь, но доходы от их продажи идут в госбюджет и расходуются на социальные программы, а не оседают в карманах олигархов, как это происходит у нас, а также о других проблемах....
Пока мы заседали в конференц-зале, перед зданием Международного литфонда на улице Усиевича проводился писательский пикет, для участия в котором приезжали даже питерские писатели. К окончанию нашего "круглого стола" они подъехали в Правление - В. Шемшученко, Ю. Шестаков, И. Стремяков, А. Ребров и другие.
* * *
...Во вчерашней "Литературной газете" прочитал отрывок из книги бывшего литературного критика, бывшего ректора Литературного института и бывшего министра культуры России Евгения Юрьевича Сидорова "Записки из-под полы", полные самого откровенного расшаркивания перед Иосифом Бродским, Марио Луци, Умберто Эко и вообще всем нерусским.
Там же - моя колонка со стихами Шемшученко и беседа известного политолога Александра Ципко со своим коллегой Алексеем Пушковым, в которой они говорят о том, что "для того, чтобы обуздать анархию, нужен и оправдан зажим демократии"; что "Америка окончательно отказалась от принципов международного права и стала откровенно перестраивать мир под себя"; что Путин настолько блокирован со всех сторон противниками, что постоянно "оказывается изолированным от собственных решений", и так далее. А мы всё продолжаем ждать от него каких-то шагов по возрождению государственной мощи и подъему национального достоинства...
* * *
Из новостей дня:
- В Израиле совершен очередной теракт, в результате которого двадцать человек погибло и несколько десятков ранено. Еще один смертник взорвал себя накануне, тогда погибло десять человек и около сотни получили ранения...
- Нашим военным командованием сегодня принято решение, согласно которому в Чечне отныне не разрешается проводить никакие спецоперации без получения разрешения главного штаба. Это значит, что с этого момента снова начнутся долгие согласования по поводу каждой "зачистки", которые станут причиной потери драгоценного времени, а главное - создадут условия для утечки стратегической информации, что позволит боевикам благополучно уходить от готовящихся против них операций. Так не они ли сами и пролоббировали в нашем Генштабе принятие этого решения? К сожалению, сегодня можно допустить и такое...
29 марта - 1 апреля. С вечера пятницы по утро понедельника находился в командировке в городе Сарове, в местах монашеского подвига батюшки Серафима Саровского. Собственно, в самом Сарове я был два дня - субботу 30 марта и воскресенье 31-го. На эти дни меня пригласило руководство Дома ученых выступить перед местными читателями на презентации третьего номера журнала "Нижегородская провинция", который у них самоотверженно выпускает поэт Люба Ковшова. Она же ведет в городе литературную студию "Литошка" и вообще объединяет вокруг себя местные писательские силы, не получая за это ни копейки.
В субботу прошла презентация журнала, а в воскресенье я провел творческий семинар с участниками "Литошки". И авторы журнала, и молодые литераторы работают довольно интересно, так что мне было о чем говорить с ними и с аудиторией. А в свободное время заместитель директора Дома ученых Галина Степановна Сывороткина свозила меня к местам, где когда-то находились ближняя и дальняя пустыньки батюшки Серафима. Самих его избушек там сейчас уже, конечно, не осталось, но на их местах установлены поклонные кресты и памятник работы В.М. Клыкова. В 2003 году будет отмечаться столетие со дня канонизации Серафима Саровского и к этому времени власти обещают отдать верующим монастырский собор, возведенный сто лет назад над кельей, в которой скончался святой Серафим. Сейчас в этом храме располагается местный драмтеатр...
(Когда я ещё только ехал в поезде, то увидел за вагонным окном идеально круглую луну, отозвавшуюся во мне очередными четырьмя строчками так никогда мною и не дописываемых до конца стихов: "Диск луны будто вычерчен циркулем, / поезд мчался под ним через ночь. / Лишь вослед фонари ему зыркали, / не умея столбняк превозмочь..." А уже здесь, в Сарове, после поездки к местам батюшкиных пустынек, у меня все-таки сочинилось одно более-менее завершенное стихотворение: "Я узнал эти сосны, / профиль их несравним! / В травах утренних, росных / тут бродил Серафим. // Сводом исповедальни / лес смыкался густой / вокруг пустыньки дальней, / где молился святой... // ...Жизнь идет не по ГОСТам, / а как Бог свыше даст. / Ни страны, ни погоста / не осталось у нас. // Пролетает сторонкой / иномарок река. / Стала рыжей Саровка, / будто чай из снетка. // Тихо катится Сатис. / Дышит город вдали... / Но, как снег в лесу, - святость - / всё не сходит с земли".)
После серафимовских мест меня свозили также в музей ядерного оружия, где хранятся образцы первых атомных и водородных бомб. Вид их (и особенно термоядерной бомбы мощностью 100 мегатонн!) ужасен, а мне ещё показали секретные до недавней поры фильмы об их испытаниях. Картина взрыва термоядерного заряда представляет собой зрелище невероятной красоты, но от её созерцания аж сердце холодеет. Так что, по-видимому, не всякая красота способна спасти собой мир...
День был выходной, музей открывали только ради меня одного и, проводив нас с Галиной Степановной на улицу, дежурная тут же заперлась изнутри на деревянную щепочку, которую заложила между дверных ручек. И эта картина показалась мне весьма символической, потому что именно так, как эта старушка охраняет при помощи тоненькой деревяшечки образцы 100-мегатонных водородных бомб, так сегодня и все наше государство содержит свои самые сокровенные стратегические тайны. Тщательно засекреченный до недавней поры город Саров (раньше он и названия своего не имел права обнародовать, а обозначался как Арзамас-16), обнесенный 75-ю километрами трехрядной колючей проволоки, сегодня наводнен американцами, которые за свои мерзкие доллары вывозят через все существующие КПП любую интересующую их информацию. А газеты возмущаются тем, что бывший генерал КГБ Калугин сдал американцам нашу зарубежную агентуру. Да предательство сегодня совершается на гораздо более высоком уровне - сдается сама основа обороны страны, её стратегически важные разработки, её мозговой потенциал!..
* * *
...Выступая в Доме ученых на презентации журнала "Нижегородская провинция", я говорил о том, что меня поражает даже не уровень опубликованных в нем вещей (хотя журнал весьма интересен и некоторые его публикации могли бы украсить собой даже столичные издания), а сам факт того, что люди продолжают тянуться к литературному творчеству, причем к его некоммерческому направлению. И это при том, что нынешняя власть старается сделать все возможное, чтобы о существовании писателей забыли вообще.
Почему же она сегодня боится их больше, чем политиков? Ведь и Жириновский, и Зюганов, и Явлинский (да практически и все другие лидеры политических партий и фракций) нападают на неё куда чаще, чем писатели.
Я думаю, дело заключается в том, что при всей разности своих политических платформ господа Жириновские-Зюгановы-Явлинские пикируются в основном с самой властью, тогда как писатели апеллируют как правило не к Президенту или Правительству, а непосредственно к НАРОДУ. Да, мы тоже иногда пишем письма к Матвиенко или Касьянову по поводу каких-то конкретных мероприятий, но в широком смысле писатель адресует свое творчество не им, а ВСЕЙ НАЦИИ. В связи с этим мне вспомнился фильм "Брестский мир", в котором Владимир Ильич Ленин, видя несогласие с ним большинства членов ЦК, заявил, что немедленно выходит из него, но оставляет за собой право вести агитацию в народе. И это оказалось тем аргументом, который переломил решение вопроса в его пользу. Вот и сегодняшние писатели - при всем разнообразии и противоборстве их политических взглядов - являются в этом плане ленинцами, так как ведут свою работу непосредственно В МАССАХ, чего как раз сильнее всего и боится творящая свои неблаговидные антинародные дела власть.
* * *
...Вечером в гостинице, в перерывах между чтением рукописей и книг саровских литераторов, я включил телевизор и успел краем уха услышать сообщение о том, что "первый штурм штаб-квартиры Ясира Арафата оказался неудачным".
Но надо было готовиться к семинару с начинающими поэтами и прозаиками, а потому я не стал ждать очередных новостей и продолжил чтение. Среди опубликованного в трех номерах "Нижегородской провинции" и нескольких сборниках "Литошки" много серьезных вещей. Меня, например, поразил рассказ одиннадцатиклассника Димы Соловьева "Улетел", в котором рассказывается о тринадцатилетнем киллере. Мол, мальчишка никаких подозрений не вызывает, а потому и "заказы" ему выполнять намного легче, чем взрослому - вот мафия и стала прибегать к помощи киллеров этой возрастной категории. Самое страшное, что в конце рассказа этот юный убийца приручает встреченного на улице беспризорника ещё меньшего возраста и готовит из него себе напарника. "Ничего малыш, смышленый оказался", - заканчивает он эту жуткую в нравственном понимании историю. Да и другие рассказы этого автора носят такой же страшный по своей оголенности характер. (Аналогичное впечатление производит также и рассказ Наташи Сорокиной "Крик", повествующий о самоубийстве девочки, и рассказ Насти Матвеевой "Духи", рассказывающий о детдомовцах, а также проза некоторых других авторов.)
Есть в этих альманахах и вполне симпатичные (хотя тоже по-своему жестоковатые) стихи. Например, у Марты Калдоркиной: "Мы знакомы больше месяца. / Ровно месяц и денёк. / Ты вчера хотел повеситься. / Интересный паренёк..." Или - у Марии Виноградской: "Летний вечер. Тихо спят дома. / Всхрапывает где-то речка. / Этот мир - лишь звездная ТЮРЬМА, / что уходит в бесконечность..." Видно, что они понимают этот мир уже совсем не так, как, допустим, понимал его, будучи в их возрасте, я. Я бы, наверное, никогда не написал с такой душевной отстраненностью о том, что кто-то из-за меня хочет повеситься, и не сравнил бы весь мир с тюрьмой, даже со звездной. Потому что - при всех трагедиях юношеской несчастливой любви или каких-то других негативных моментах своей жизни (а их у меня тоже было в избытке!) - я, тем не менее, принимал окружающий мир с неподдельным восторгом, как подарок судьбы или Бога. По крайней мере - именно так я относился к нему в своем поэтическом творчестве...
* * *
В поезде мне запомнилась одна малышка пяти лет от роду - такая трещотка, со всем вагоном мгновенно перезнакомилась, все у всех порасспросила и всем все о себе рассказала. Я ехал в соседнем с ней купе, а потому вынужден был слушать чуть ли не все её разговоры.
...Вот после того, как она сказала, что не может дождаться дня, когда пойдет в школу, кто-то из её соседей по купе спросил:
- А ты уже умеешь читать?
- Мне ли не уметь читать! - звонко воскликнула она. - Я прочитала за свою жизнь уже целых 124 страницы!..
А через минуту, видимо, полистав чью-то книгу, оценивающе произнесла:
- Да, это очень хорошая книга, раз в ней аж 398 страниц!..
Потом вышла в коридор, где я стоял, и, увидев девочку лет двенадцати, с которой она успела познакомиться ещё при посадке в вагон, спросила:
- Наташа! А ты одна едешь или с кем-то?
- С мамой, - ответила та.
- А где же она?
- Да вот, - указала Наташа на стоявшую рядом с ней невысокую женщину лет сорока пяти.
- Да-а? - недоверчиво переспросила малышка и, повернувшись к женщине, со строгими, прямо-таки чуть ли не прокурорскими интонациями, на весь вагон вопросила: - Надеюсь, вам уже МНОГО лет?..
И вообще, - наверное, в связи с окончанием весенних каникул - в вагоне было очень много детей. Хотя в Алинкиной школе, из-за того, что у них были смещены зимние каникулы, занятия начались ещё неделю назад, так что она, надо думать, уже мечтает о новых каникулах...
1 апреля, понедельник; иконы Божией Матери "Умиление". В шесть часов утра я возвратился в Москву. Можно было пойти в Правление, но я страшно за эти дни не доспал, а к тому же надо к завтрашнему дню доделывать информационную полосу в "День литературы", так что я решил остаться сегодня дома и привести в порядок дела. Выходные-то свои я как-никак проработал...
* * *
По просьбе Аршака Тер-Маркарьяна взялся за написание отклика на инициативу "Литературной газеты" и "Литературной России" о создании единого союза писателей, но, перечитав, решил его пока что в печать не отдавать писать, как говорится, просто "для отмазки", какие-то нейтрально-общие слова я не могу, а стопроцентно искренние высказывания умеют понимать сегодня далеко не все, так что ничего, кроме лишних неприятностей, эти мои размышления не принесут, а непонимание мне уже надоело. Но статья - вот она:
ДРУЗЬЯ, НЕЯСЕН НАШ СОЮЗ...
По правде говоря, я как-то до сих пор не могу понять, в чем же именно состоит загвоздка в решении того вопроса, который столь жарко обсуждается на страницах "Литературной России" после опубликования идеи создания нового общеписательского союза, высказанной некоторое время назад В. Еременко, А. Дементьевым, Ю. Козловым, С. Михалковым, А. Ларионовым и Ю. Поляковым. Если писатели действительно почувствовали необходимость воссоединиться в единой для всех организации, то кто им сегодня может в этом помешать? Это ведь все равно как развестись или жениться. Смешно же, наверное, говорить, что если кто-нибудь из нас задумает расторгнуть свой семейный союз или, наоборот, соединиться с кем-нибудь в браке, то ему для этого понадобится добиваться Указа Путина или Касьянова! Мы просто возьмем паспорта и пойдем в ближайшие к дому ЗАГС или суд, где заявим о своих намерениях. И нам там поставят штампики и объявят мужем и женой или же, наоборот - свободными гражданами.
Ну так что же, спрошу я, мешает тому же Андрею Дементьеву забрать свою учетную карточку в Союзе писателей Москвы (или Союзе российских писателей, если он сейчас состоит в нем) и перенести её на Комсомольский проспект, 13? Что (или кто) не дает всем мечтающим о едином писательском союзе просто взять и вернуться (если они из него выходили) или вступить заново (если они пока не его члены) в самый крупный на сегодняшний момент по численности Союз писателей России? Дело-то, казалось бы, проще пареной репы - перенесли свои личные дела из тех мини-союзиков, что откололись от СП СССР в начале перестройки, в канцелярию СП России, вот больше и нет никакой раздробленности, вот и опять все в едином союзе...
Но ведь не несут! Нет, говорят, давайте мы сначала разгоним и распустим все существующие на данный момент союзы, а уже потом, на их месте, на этом пустыре создадим новый. Который, мол, и будет единым.
Чувствуете знакомый мотив? Это он, он, родимый: "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем..."
Не скрою, мне очень нравится проза Юрия Полякова (за что меня даже корят мои друзья по Правлению СП России), я с интересом слежу за литературными исканиями Юрия Козлова, я восхищаюсь творческой энергетикой Сергея Михалкова, но... я не верю, что подписанный ими "Манифест здравого смысла" (кажется, так называется их идея о создании единого союза) может послужить во благо русской литературе. Не верю. Потому что, используя схему "до основанья, а затем", невозможно построить что-нибудь хорошее В ПРИНЦИПЕ. Разве что - какой-нибудь бассейн на месте храма. Или тюрьму на месте монастыря. Или уродливый капиталистический рай для трех-четырех Чубайсов на месте мощного общенародного государства. В котором, кстати сказать, только и возможно было существование и единого писательского союза, и единого литературного фонда.
Ну вот отнимите, к примеру, сейчас у Р.С. Гюлумяна захваченный им Международный литфонд и отдайте его в общеписательскую собственность - и какой в этом будет прок? Получим кучу неоплаченных долгов, разрушающийся дачный фонд, тяжбу вокруг проданной поликлиники, проблемы с неоформленной собственностью на переделкинскую землю и т. д., и т. п. (Мне вообще кажется, что кто бы в дальнейшем ни руководил этой организацией, а широким слоям писателей от Международного литературного фонда не светит практически уже ничего - ни дач, ни оплаты творческих командировок, ни материальной помощи, ни поездок в Дубулты, ни возврата своей поликлиники, НИ-ЧЕ-ГО...)
Не знаю, почему, но мы как-то никак не хотим поверить, что эпоха всенародной собственности закончилась и что ни Литфонд, ни Союз писателей уже больше не могут существовать в том виде, в каком они действовали при поддержке и опеке их со стороны заинтересованного в писателях государства. Нынешней российской власти - никакие писатели уже не нужны, а потому вкладывать деньги и свой авторитет в приумножение или хотя бы сохранение общеписательского имущества она не собирается. А значит, и задача творческих союзов на данном этапе истории состоит не в том, чтобы биться за возврат рассыпающихся от ветхости переделкинских дач или ушедшей в частные руки писательской поликлиники, а в том, чтобы законодательным или юридическим путем отстаивать для своих членов право на гарантированные гонорары, способствовать им в опубликовании их произведений и получении таких литературных премий, которые бы давали возможность, не клянча под дверями никаких литфондов и союзов, самим покупать себе дачи нужных размеров и оплачивать высококачественное лечение в любых поликлиниках России, а то и мира.
К сожалению, ничего похожего в высказанной В. Еременко и компанией идее создания единого СП как следует не просматривается. Речь в ней идет в основном все о той же, оставшейся от СП СССР и ЛФ СССР собственности, которой её нынешние владельцы (то есть руководители Союза писателей России, Союза российских писателей, Литфонда России, Международного литфонда, МСПС и других осколочных организаций) распоряжаются якобы плохо и исключительно в своих личных интересах, тогда как вновь созданный единый союз будет, мол, распоряжаться ею хорошо и на общее благо.
Увы, я не думаю, что люди, которые сегодня считают зазорным даже зайти в здание на Комсомольском проспекте, 13, попав завтра в число руководителей этого единого писательского союза, начнут вдруг думать о том, как им поэффективнее "отстаивать социальную защиту и оказывать материальную поддержку" своим вчерашним идеологическим или творческим недругам. Как ни печально признавать, но единый писательский союз - это только розовый сон, утопия, мечта, которая, скорее всего, уже никогда не сможет осуществиться на деле.
"ЗАДНИЦА, ГОСПОДА..."
ГЛАВНАЯ ВЕЩЬ КНИГИ - это, конечно же, роман "Откровения кота Себастьяна, временами дикого, временами совершенно домашнего и уютного". Но, хотя он и перемигивается своим названием с романом знаменитого немецкого сказочника и мистика Эрнста Теодора Амадея Гоффмана "Житейские воззрения кота Мурра", на этом его сходство с классической литературой практически и заканчивается.
Первая строчка кошачьего романа Покровского звучит так: "Меня всегда волновало оплодотворение", - и далее, в сопровождении разбросанных на полях книги рисунков то вздыбленного, то извергающего семя ПЕНИСА, идет текст, изобилующий такими словами как ФАЛЛОС, СОИТИЕ, ОРГАЗМ, ГУЛЬФИК, ЯЙЦА, МОШОНКА и им подобным. Ну и, конечно же, таким "замечательным" во всех отношениях словом как ЗАДНИЦА. "Задница, господа... Задница, колеблющаяся в такт с противоположной задницей, предполагает наличие субстанции, априори с помощью когито перетекающей в монаду, что само по себе подразумевает потенцию на фоне невероятнейшей длительности..."
Поистине, после таких пассажей чтение мистических романов Эрнста Теодора Амадея Гоффмана покажется подлинным наслаждением. Да и, правду сказать, печально, когда тема "оплодотворения" является единственной, которая ещё способна привлекать к себе художественное внимание писателя...
* * *
К трем часам дня я, Ганичев, Лыкошин и Ляпин поехали в МСПС на общеписательское собрание по поводу захвата Гюлумяном Международного литфонда. До шести вечера обсуждали ситуацию, в конце концов решили подать на него кучу исков, а в четверг идти в 12 часов дня на улицу Усиевича и устроить у дверей литфонда писательский пикет. Правда, у нас в Правлении на это самое время уже назначен "круглый стол" по правам человека, на который приглашен Уполномоченный по правам человека в РФ Олег Орестович Миронов, а потому мы подъедем к пикетчикам немного позднее.
* * *
...Вот уже несколько дней, как откуда-то из глубин моей памяти по какой-то неведомой мне причине выплыла популярнейшая в 70-е годы песня голландской группы "Shoking blue" (солистку, кажется, звали Маришка Верош), известная у нас под названием "Венера", хотя в оригинале это звучало примерно как "Шизгара". От нечего делать я даже "перевел" её припев на русский язык. Получилось довольно созвучно оригиналу: "...Из бара - / в ночную тьму уходит пара. / Пусть / темень злая - / тебя узнал я! / Но ты не моя... / Аааааааааа, / а-а, / а-а, а-ааа. / Аааааааааа, / а-а, / а-а, а-ааааа... / Из бара! / В ночную тьму уходит пара! / Пусть / темень злая / тебя узнал я! / Но ты - не моя..." - и т. д.
* * *
Из событий последнего времени:
- На севере Афганистана произошло шестибалльное землетрясение, в результате которого погибло две тысячи человек. И кто сегодня может быть уверенным, что оно - не есть реакция земных недр на натовские бомбардировки горных пещер, в которых якобы укрывались талибы, глубинными бомбами?..
- В центре Москвы, на глазах жены и детей, застрелили заместителя главы администрации города Сургута. (А ещё пару дней назад в столице был убит декан кафедры истории Московского Государственного Университета.)
- В Сочи состоялся многотысячный митинг представителей малого бизнеса, протестующих против введения сезонного налога, из-за которого им в летние месяцы придется платить в казну в два-три раза больше, чем в зимние.
* * *
Случайный палиндром:
"...Ага, Рембо! Обмер?" - Рембо: "Обмер, ага..."
27 марта, среда; Феодоровской иконы Божией Матери. Говорили сегодня с Валентином Васильевичем Сорокиным о том, что может спасти Россию. Я сказал, что, на мой взгляд, все имевшиеся в обращении идеи (т. е. коммунистическая, монархическая, капиталистическая и т. п.) себя на данном этапе либо полностью исчерпали, либо дискредитировали, а потому вернуть народу единство, а стране нормальную жизнь сегодня может не идея, а только приход к власти национально мыслящего, глубоко порядочного президента-патриота.
Что же касается ситуации с Международным литфондом, то даже если вообразить себе, что мы его завтра отобьем у Гюлумяна обратно, то ничего, кроме астрономических долгов, нам в нем уже не осталось, да и вообще организации такого типа могут существовать только при условии государственной поддержки литературы (для чего необходим руководитель со сталинским мышлением), а в нынешней ситуации надо добиваться не возврата остатков былой роскоши, а создания таких экономических (и политических!) условий, при которых бы писатель мог и сам заработать себе литературным трудом на покупку дачи, не выклянчивая её ни в каком литфонде.
* * *
В 17 часов в нашем конференц-зале состоялось открытие выставки москворецких художников-реалистов. Выступили Ганичев, Дорошенко, Мустафин, Куняев, Перевезенцев и другие. Было несколько картин, которые я бы с радостью купил, но цены - две, три, пять тысяч долларов... Это - не для писателей.
* * *
Из новостей дня:
- В Абхазии начались провокации и убийства. Грузия откровенно провоцирует там создание атмосферы нестабильности, чтобы появился повод для воплей о гуманитарной катастрофе и последующего ввода американских войск. А нам всё бубнят из Кремля: нет никакой трагедии, нет никакой трагедии...
- Примаков на деньги Гусинского помог Кисилеву вернуть себе шестой канал ТV, откуда того еле-еле было вытурили. Повсюду такие невиданные продажность и бесчестие, а Президент, красуясь, как мальчик, в своем ярком спортивном костюмчике, раскатывает перед телекамерами с горок на лыжах да только и знает, что повторять: нет никакой трагедии, нет никакой трагедии...
28 марта, четверг. В 12 часов дня у нас на Комсомольском проспекте, 13 начался "круглый стол" по теме "Права человека и положение писателей в России на пороге третьего тысячелетия", на котором присутствовали Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронов, а также писатели - В.Н. Ганичев, М.Н. Алексеев, Е.А. Исаев, Л.И. Бородин, А.А. Парпара, Н.М. Коняев, С.Ю. Куняев, С.А. Лыкошин, Л.Г. Баранова-Гонченко, О.А. Чупров, О.Н. Шестинский, С.М. Луконин, И.И. Сабило, В.С. Рогов, А.К. Поздняев, Г.В. Зайцев, священник о. Антоний, главный редактор "Парламентской газеты" Л.П. Кравченко, издатель В.О. Осипов и другие.
Такие встречи, отметил Олег Орестович Миронов, необходимы уже для того, чтобы восстановить истину. А то, мол, у нас сегодня все перевирается, ставится с ног на голову, и вот уже некоторые кричат, что в России никогда не соблюдались права человека. Но не маразм ли вести отсчет существованию демократии в стране с расстрела Белого Дома?..
Он также говорил о том, что в Норвегии государство сохраняет монополию на газ, нефть и алкоголь, но доходы от их продажи идут в госбюджет и расходуются на социальные программы, а не оседают в карманах олигархов, как это происходит у нас, а также о других проблемах....
Пока мы заседали в конференц-зале, перед зданием Международного литфонда на улице Усиевича проводился писательский пикет, для участия в котором приезжали даже питерские писатели. К окончанию нашего "круглого стола" они подъехали в Правление - В. Шемшученко, Ю. Шестаков, И. Стремяков, А. Ребров и другие.
* * *
...Во вчерашней "Литературной газете" прочитал отрывок из книги бывшего литературного критика, бывшего ректора Литературного института и бывшего министра культуры России Евгения Юрьевича Сидорова "Записки из-под полы", полные самого откровенного расшаркивания перед Иосифом Бродским, Марио Луци, Умберто Эко и вообще всем нерусским.
Там же - моя колонка со стихами Шемшученко и беседа известного политолога Александра Ципко со своим коллегой Алексеем Пушковым, в которой они говорят о том, что "для того, чтобы обуздать анархию, нужен и оправдан зажим демократии"; что "Америка окончательно отказалась от принципов международного права и стала откровенно перестраивать мир под себя"; что Путин настолько блокирован со всех сторон противниками, что постоянно "оказывается изолированным от собственных решений", и так далее. А мы всё продолжаем ждать от него каких-то шагов по возрождению государственной мощи и подъему национального достоинства...
* * *
Из новостей дня:
- В Израиле совершен очередной теракт, в результате которого двадцать человек погибло и несколько десятков ранено. Еще один смертник взорвал себя накануне, тогда погибло десять человек и около сотни получили ранения...
- Нашим военным командованием сегодня принято решение, согласно которому в Чечне отныне не разрешается проводить никакие спецоперации без получения разрешения главного штаба. Это значит, что с этого момента снова начнутся долгие согласования по поводу каждой "зачистки", которые станут причиной потери драгоценного времени, а главное - создадут условия для утечки стратегической информации, что позволит боевикам благополучно уходить от готовящихся против них операций. Так не они ли сами и пролоббировали в нашем Генштабе принятие этого решения? К сожалению, сегодня можно допустить и такое...
29 марта - 1 апреля. С вечера пятницы по утро понедельника находился в командировке в городе Сарове, в местах монашеского подвига батюшки Серафима Саровского. Собственно, в самом Сарове я был два дня - субботу 30 марта и воскресенье 31-го. На эти дни меня пригласило руководство Дома ученых выступить перед местными читателями на презентации третьего номера журнала "Нижегородская провинция", который у них самоотверженно выпускает поэт Люба Ковшова. Она же ведет в городе литературную студию "Литошка" и вообще объединяет вокруг себя местные писательские силы, не получая за это ни копейки.
В субботу прошла презентация журнала, а в воскресенье я провел творческий семинар с участниками "Литошки". И авторы журнала, и молодые литераторы работают довольно интересно, так что мне было о чем говорить с ними и с аудиторией. А в свободное время заместитель директора Дома ученых Галина Степановна Сывороткина свозила меня к местам, где когда-то находились ближняя и дальняя пустыньки батюшки Серафима. Самих его избушек там сейчас уже, конечно, не осталось, но на их местах установлены поклонные кресты и памятник работы В.М. Клыкова. В 2003 году будет отмечаться столетие со дня канонизации Серафима Саровского и к этому времени власти обещают отдать верующим монастырский собор, возведенный сто лет назад над кельей, в которой скончался святой Серафим. Сейчас в этом храме располагается местный драмтеатр...
(Когда я ещё только ехал в поезде, то увидел за вагонным окном идеально круглую луну, отозвавшуюся во мне очередными четырьмя строчками так никогда мною и не дописываемых до конца стихов: "Диск луны будто вычерчен циркулем, / поезд мчался под ним через ночь. / Лишь вослед фонари ему зыркали, / не умея столбняк превозмочь..." А уже здесь, в Сарове, после поездки к местам батюшкиных пустынек, у меня все-таки сочинилось одно более-менее завершенное стихотворение: "Я узнал эти сосны, / профиль их несравним! / В травах утренних, росных / тут бродил Серафим. // Сводом исповедальни / лес смыкался густой / вокруг пустыньки дальней, / где молился святой... // ...Жизнь идет не по ГОСТам, / а как Бог свыше даст. / Ни страны, ни погоста / не осталось у нас. // Пролетает сторонкой / иномарок река. / Стала рыжей Саровка, / будто чай из снетка. // Тихо катится Сатис. / Дышит город вдали... / Но, как снег в лесу, - святость - / всё не сходит с земли".)
После серафимовских мест меня свозили также в музей ядерного оружия, где хранятся образцы первых атомных и водородных бомб. Вид их (и особенно термоядерной бомбы мощностью 100 мегатонн!) ужасен, а мне ещё показали секретные до недавней поры фильмы об их испытаниях. Картина взрыва термоядерного заряда представляет собой зрелище невероятной красоты, но от её созерцания аж сердце холодеет. Так что, по-видимому, не всякая красота способна спасти собой мир...
День был выходной, музей открывали только ради меня одного и, проводив нас с Галиной Степановной на улицу, дежурная тут же заперлась изнутри на деревянную щепочку, которую заложила между дверных ручек. И эта картина показалась мне весьма символической, потому что именно так, как эта старушка охраняет при помощи тоненькой деревяшечки образцы 100-мегатонных водородных бомб, так сегодня и все наше государство содержит свои самые сокровенные стратегические тайны. Тщательно засекреченный до недавней поры город Саров (раньше он и названия своего не имел права обнародовать, а обозначался как Арзамас-16), обнесенный 75-ю километрами трехрядной колючей проволоки, сегодня наводнен американцами, которые за свои мерзкие доллары вывозят через все существующие КПП любую интересующую их информацию. А газеты возмущаются тем, что бывший генерал КГБ Калугин сдал американцам нашу зарубежную агентуру. Да предательство сегодня совершается на гораздо более высоком уровне - сдается сама основа обороны страны, её стратегически важные разработки, её мозговой потенциал!..
* * *
...Выступая в Доме ученых на презентации журнала "Нижегородская провинция", я говорил о том, что меня поражает даже не уровень опубликованных в нем вещей (хотя журнал весьма интересен и некоторые его публикации могли бы украсить собой даже столичные издания), а сам факт того, что люди продолжают тянуться к литературному творчеству, причем к его некоммерческому направлению. И это при том, что нынешняя власть старается сделать все возможное, чтобы о существовании писателей забыли вообще.
Почему же она сегодня боится их больше, чем политиков? Ведь и Жириновский, и Зюганов, и Явлинский (да практически и все другие лидеры политических партий и фракций) нападают на неё куда чаще, чем писатели.
Я думаю, дело заключается в том, что при всей разности своих политических платформ господа Жириновские-Зюгановы-Явлинские пикируются в основном с самой властью, тогда как писатели апеллируют как правило не к Президенту или Правительству, а непосредственно к НАРОДУ. Да, мы тоже иногда пишем письма к Матвиенко или Касьянову по поводу каких-то конкретных мероприятий, но в широком смысле писатель адресует свое творчество не им, а ВСЕЙ НАЦИИ. В связи с этим мне вспомнился фильм "Брестский мир", в котором Владимир Ильич Ленин, видя несогласие с ним большинства членов ЦК, заявил, что немедленно выходит из него, но оставляет за собой право вести агитацию в народе. И это оказалось тем аргументом, который переломил решение вопроса в его пользу. Вот и сегодняшние писатели - при всем разнообразии и противоборстве их политических взглядов - являются в этом плане ленинцами, так как ведут свою работу непосредственно В МАССАХ, чего как раз сильнее всего и боится творящая свои неблаговидные антинародные дела власть.
* * *
...Вечером в гостинице, в перерывах между чтением рукописей и книг саровских литераторов, я включил телевизор и успел краем уха услышать сообщение о том, что "первый штурм штаб-квартиры Ясира Арафата оказался неудачным".
Но надо было готовиться к семинару с начинающими поэтами и прозаиками, а потому я не стал ждать очередных новостей и продолжил чтение. Среди опубликованного в трех номерах "Нижегородской провинции" и нескольких сборниках "Литошки" много серьезных вещей. Меня, например, поразил рассказ одиннадцатиклассника Димы Соловьева "Улетел", в котором рассказывается о тринадцатилетнем киллере. Мол, мальчишка никаких подозрений не вызывает, а потому и "заказы" ему выполнять намного легче, чем взрослому - вот мафия и стала прибегать к помощи киллеров этой возрастной категории. Самое страшное, что в конце рассказа этот юный убийца приручает встреченного на улице беспризорника ещё меньшего возраста и готовит из него себе напарника. "Ничего малыш, смышленый оказался", - заканчивает он эту жуткую в нравственном понимании историю. Да и другие рассказы этого автора носят такой же страшный по своей оголенности характер. (Аналогичное впечатление производит также и рассказ Наташи Сорокиной "Крик", повествующий о самоубийстве девочки, и рассказ Насти Матвеевой "Духи", рассказывающий о детдомовцах, а также проза некоторых других авторов.)
Есть в этих альманахах и вполне симпатичные (хотя тоже по-своему жестоковатые) стихи. Например, у Марты Калдоркиной: "Мы знакомы больше месяца. / Ровно месяц и денёк. / Ты вчера хотел повеситься. / Интересный паренёк..." Или - у Марии Виноградской: "Летний вечер. Тихо спят дома. / Всхрапывает где-то речка. / Этот мир - лишь звездная ТЮРЬМА, / что уходит в бесконечность..." Видно, что они понимают этот мир уже совсем не так, как, допустим, понимал его, будучи в их возрасте, я. Я бы, наверное, никогда не написал с такой душевной отстраненностью о том, что кто-то из-за меня хочет повеситься, и не сравнил бы весь мир с тюрьмой, даже со звездной. Потому что - при всех трагедиях юношеской несчастливой любви или каких-то других негативных моментах своей жизни (а их у меня тоже было в избытке!) - я, тем не менее, принимал окружающий мир с неподдельным восторгом, как подарок судьбы или Бога. По крайней мере - именно так я относился к нему в своем поэтическом творчестве...
* * *
В поезде мне запомнилась одна малышка пяти лет от роду - такая трещотка, со всем вагоном мгновенно перезнакомилась, все у всех порасспросила и всем все о себе рассказала. Я ехал в соседнем с ней купе, а потому вынужден был слушать чуть ли не все её разговоры.
...Вот после того, как она сказала, что не может дождаться дня, когда пойдет в школу, кто-то из её соседей по купе спросил:
- А ты уже умеешь читать?
- Мне ли не уметь читать! - звонко воскликнула она. - Я прочитала за свою жизнь уже целых 124 страницы!..
А через минуту, видимо, полистав чью-то книгу, оценивающе произнесла:
- Да, это очень хорошая книга, раз в ней аж 398 страниц!..
Потом вышла в коридор, где я стоял, и, увидев девочку лет двенадцати, с которой она успела познакомиться ещё при посадке в вагон, спросила:
- Наташа! А ты одна едешь или с кем-то?
- С мамой, - ответила та.
- А где же она?
- Да вот, - указала Наташа на стоявшую рядом с ней невысокую женщину лет сорока пяти.
- Да-а? - недоверчиво переспросила малышка и, повернувшись к женщине, со строгими, прямо-таки чуть ли не прокурорскими интонациями, на весь вагон вопросила: - Надеюсь, вам уже МНОГО лет?..
И вообще, - наверное, в связи с окончанием весенних каникул - в вагоне было очень много детей. Хотя в Алинкиной школе, из-за того, что у них были смещены зимние каникулы, занятия начались ещё неделю назад, так что она, надо думать, уже мечтает о новых каникулах...
1 апреля, понедельник; иконы Божией Матери "Умиление". В шесть часов утра я возвратился в Москву. Можно было пойти в Правление, но я страшно за эти дни не доспал, а к тому же надо к завтрашнему дню доделывать информационную полосу в "День литературы", так что я решил остаться сегодня дома и привести в порядок дела. Выходные-то свои я как-никак проработал...
* * *
По просьбе Аршака Тер-Маркарьяна взялся за написание отклика на инициативу "Литературной газеты" и "Литературной России" о создании единого союза писателей, но, перечитав, решил его пока что в печать не отдавать писать, как говорится, просто "для отмазки", какие-то нейтрально-общие слова я не могу, а стопроцентно искренние высказывания умеют понимать сегодня далеко не все, так что ничего, кроме лишних неприятностей, эти мои размышления не принесут, а непонимание мне уже надоело. Но статья - вот она:
ДРУЗЬЯ, НЕЯСЕН НАШ СОЮЗ...
По правде говоря, я как-то до сих пор не могу понять, в чем же именно состоит загвоздка в решении того вопроса, который столь жарко обсуждается на страницах "Литературной России" после опубликования идеи создания нового общеписательского союза, высказанной некоторое время назад В. Еременко, А. Дементьевым, Ю. Козловым, С. Михалковым, А. Ларионовым и Ю. Поляковым. Если писатели действительно почувствовали необходимость воссоединиться в единой для всех организации, то кто им сегодня может в этом помешать? Это ведь все равно как развестись или жениться. Смешно же, наверное, говорить, что если кто-нибудь из нас задумает расторгнуть свой семейный союз или, наоборот, соединиться с кем-нибудь в браке, то ему для этого понадобится добиваться Указа Путина или Касьянова! Мы просто возьмем паспорта и пойдем в ближайшие к дому ЗАГС или суд, где заявим о своих намерениях. И нам там поставят штампики и объявят мужем и женой или же, наоборот - свободными гражданами.
Ну так что же, спрошу я, мешает тому же Андрею Дементьеву забрать свою учетную карточку в Союзе писателей Москвы (или Союзе российских писателей, если он сейчас состоит в нем) и перенести её на Комсомольский проспект, 13? Что (или кто) не дает всем мечтающим о едином писательском союзе просто взять и вернуться (если они из него выходили) или вступить заново (если они пока не его члены) в самый крупный на сегодняшний момент по численности Союз писателей России? Дело-то, казалось бы, проще пареной репы - перенесли свои личные дела из тех мини-союзиков, что откололись от СП СССР в начале перестройки, в канцелярию СП России, вот больше и нет никакой раздробленности, вот и опять все в едином союзе...
Но ведь не несут! Нет, говорят, давайте мы сначала разгоним и распустим все существующие на данный момент союзы, а уже потом, на их месте, на этом пустыре создадим новый. Который, мол, и будет единым.
Чувствуете знакомый мотив? Это он, он, родимый: "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем..."
Не скрою, мне очень нравится проза Юрия Полякова (за что меня даже корят мои друзья по Правлению СП России), я с интересом слежу за литературными исканиями Юрия Козлова, я восхищаюсь творческой энергетикой Сергея Михалкова, но... я не верю, что подписанный ими "Манифест здравого смысла" (кажется, так называется их идея о создании единого союза) может послужить во благо русской литературе. Не верю. Потому что, используя схему "до основанья, а затем", невозможно построить что-нибудь хорошее В ПРИНЦИПЕ. Разве что - какой-нибудь бассейн на месте храма. Или тюрьму на месте монастыря. Или уродливый капиталистический рай для трех-четырех Чубайсов на месте мощного общенародного государства. В котором, кстати сказать, только и возможно было существование и единого писательского союза, и единого литературного фонда.
Ну вот отнимите, к примеру, сейчас у Р.С. Гюлумяна захваченный им Международный литфонд и отдайте его в общеписательскую собственность - и какой в этом будет прок? Получим кучу неоплаченных долгов, разрушающийся дачный фонд, тяжбу вокруг проданной поликлиники, проблемы с неоформленной собственностью на переделкинскую землю и т. д., и т. п. (Мне вообще кажется, что кто бы в дальнейшем ни руководил этой организацией, а широким слоям писателей от Международного литературного фонда не светит практически уже ничего - ни дач, ни оплаты творческих командировок, ни материальной помощи, ни поездок в Дубулты, ни возврата своей поликлиники, НИ-ЧЕ-ГО...)
Не знаю, почему, но мы как-то никак не хотим поверить, что эпоха всенародной собственности закончилась и что ни Литфонд, ни Союз писателей уже больше не могут существовать в том виде, в каком они действовали при поддержке и опеке их со стороны заинтересованного в писателях государства. Нынешней российской власти - никакие писатели уже не нужны, а потому вкладывать деньги и свой авторитет в приумножение или хотя бы сохранение общеписательского имущества она не собирается. А значит, и задача творческих союзов на данном этапе истории состоит не в том, чтобы биться за возврат рассыпающихся от ветхости переделкинских дач или ушедшей в частные руки писательской поликлиники, а в том, чтобы законодательным или юридическим путем отстаивать для своих членов право на гарантированные гонорары, способствовать им в опубликовании их произведений и получении таких литературных премий, которые бы давали возможность, не клянча под дверями никаких литфондов и союзов, самим покупать себе дачи нужных размеров и оплачивать высококачественное лечение в любых поликлиниках России, а то и мира.
К сожалению, ничего похожего в высказанной В. Еременко и компанией идее создания единого СП как следует не просматривается. Речь в ней идет в основном все о той же, оставшейся от СП СССР и ЛФ СССР собственности, которой её нынешние владельцы (то есть руководители Союза писателей России, Союза российских писателей, Литфонда России, Международного литфонда, МСПС и других осколочных организаций) распоряжаются якобы плохо и исключительно в своих личных интересах, тогда как вновь созданный единый союз будет, мол, распоряжаться ею хорошо и на общее благо.
Увы, я не думаю, что люди, которые сегодня считают зазорным даже зайти в здание на Комсомольском проспекте, 13, попав завтра в число руководителей этого единого писательского союза, начнут вдруг думать о том, как им поэффективнее "отстаивать социальную защиту и оказывать материальную поддержку" своим вчерашним идеологическим или творческим недругам. Как ни печально признавать, но единый писательский союз - это только розовый сон, утопия, мечта, которая, скорее всего, уже никогда не сможет осуществиться на деле.