Страница:
Теперь все завершилось. В войска передан пароль "Дортмунд", означавший вторжение.
В подготовку удара гигантской силы, который обрушился на Советский Союз, немецко-фашистское верховное командование вложило всю военную мощь Германии, созданную за два десятилетия, весь опыт, навыки, все умение тщательно подобранной военной касты.
В предрассветной мгле 22 июня 1941 г. у советских границ стояла в полной готовности самая могущественная армия из всех, которые когда-либо создавал империализм.
Глава четвертая. Тысяча девятьсот сорок первый год
Вторжение
I
Начавшаяся 22 июня 1941 г. война, навязанная Советскому Союзу германским фашизмом, была самым крупным военным столкновением социализма с ударными силами империализма. Она стала Великой Отечественной войной советского народа за свободу и независимость социалистической Родины. Вступление в борьбу Советского Союза, вызванное агрессией гитлеровской Германии, положило начало принципиально новому этапу второй мировой войны.
В годы войны советский народ, его армия вынесли на своих плечах основную ее тяжесть, сыграли решающую роль в победе над гитлеровской Германией. Гигантское столкновение между социализмом и фашизмом носило особенно острый и необычайно напряженный характер, ибо агрессия Германии против СССР преследовала прежде всего ярко выраженные классовые цели. Победить социалистическое государство фашизм хотел, применяя особо жестокие, бесчеловечные формы ведения войны, попирая все нормы права и морали.
Решающее значение советско-германского фронта в масштабах всей второй мировой войны определялось тем обстоятельством, что здесь находились главные, отборные силы фашистского вермахта, его армии и авиации. На советско-германском фронте Красная Армия нанесла гитлеровским вооруженным силам основные потери, в решающей мере ослабила военную мощь Германии, а затем сыграла главную роль в полном ее разгроме совместно с другими армиями антигитлеровской коалиции. Притягивая на себя и перемалывая в течение четырех лет основную массу гитлеровских войск, Красная Армия тем самым ослабляла немецко-фашистские группировки (оккупационные и действующие войска), расположенные в различных районах Европы и в Северной Африке. И вместе с тем она создавала предпосылки, максимально облегчавшие другим странам антигитлеровской коалиции ведение борьбы с фашистским блоком, развертывание в годы войны движения Сопротивления в европейских государствах, захваченных фашизмом. Героическая борьба Красной Армии оказывала колоссальное морально-политическое и психологическое воздействие на друзей и врагов Советского Союза во всем мире, воодушевляя одних на героическую борьбу, вселяя в других все большую неуверенность и отчаяние по мере роста успехов Красной Армии и ее союзников.
Советско-германский фронт с самого начала в решающей степени влиял на всю стратегию фашистской Германии. Именно под воздействием борьбы на Восточном фронте военное руководство третьего рейха было вынуждено менять стратегические концепции, формы вооруженной борьбы, стратегического руководства войной, определять группировки сил, формирование и общую направленность использования стратегических резервов и пополнений, систему перегруппировок между театрами военных действий и т. д.
Советский народ отстоял свою Родину, завоевания Великого Октября. "В гигантском военном столкновении с империализмом и его наиболее чудовищным порождением - фашизмом победил социалистический общественный строй. Источниками силы Советского Союза явились социалистическая экономика, социально-политическое и идейное единство общества, советский патриотизм и дружба народов СССР, сплоченность вокруг партии коммунистов, беспримерный героизм и мужество советских воинов"{503}. Социализм доказал способность не только вызвать к жизни колоссальные производительные силы, но и создать в недавно отсталой стране могущественный военный потенциал, решить исход мировой схватки, сделать закономерной победу над фашизмом.
С момента нападения на Советский Союз и вплоть до лета 1944 г. Германия вела войну главными силами на одном решающем фронте - советско-германском. Вместе с тем военные действия ограниченными силами велись в Северной Африке, борьба флотов проходила на морских коммуникациях в Атлантике и Средиземноморье, авиация союзников совершала налеты на Германию и территории ее партнеров.
По оперативной терминологии высшего военного руководства фашистской Германии, в его документах второй мировой войны всякое расположение действующих или оккупационных войск называлось "фронтом". Таким образом, согласно этой терминологии, получалось, что почти с самого начала войны Германия имела несколько фронтов. Заметим, что некоторые западногерманские историки, следуя этой терминологии гитлеровских высших штабов, также пишут о "нескольких фронтах" третьего рейxa в период 1939 - 1944 гг. Здесь сразу необходимо внести ясность. Нумерация "фронтов", принятая вермахтом, не соответствует исторически сложившемуся научному понятию о фронтах во второй мировой войне, особенно о "втором фронте". Военные действия в Северной Африке, в Атлантике, несмотря на все их значение в общем плане гитлеровской стратегии, в суммарном балансе военных сил и в масштабах всей второй мировой войны не оказали решающего влияния на исход мировой борьбы, играли подчиненную роль.
Вторая мировая война дала четкое определение понятия "второго фронта", под которым подразумевается не что другое, как только вторжение вооруженных сил Англии и США в Западную Европу, их наступательные действия во Франции, Бельгии, Голландии, Германии. Именно такие действия главных сил государств отвечали понятию "фронта". Только в таком смысле можно говорить о "втором фронте".
Все сказанное отнюдь не означает умаления вклада, усилий, жертв многих народов и государств, сражавшихся против фашизма во второй мировой войне. История навсегда сохранит память об их мужественной борьбе. "Ничто не забыто нами из летописи этой героической эпопеи. Мы помним вклад в победу над общим врагом народов Польши, Югославии, Англии, Франции, Чехословакии, США и других стран антигитлеровской коалиции. Мы помним мужество и доблесть борцов Сопротивления в оккупированных врагом странах"{504}. Разгром гитлеровской Германии и ее союзников в Европе и Азии, достигнутый совместными усилиями, разгром, в котором Советский Союз сыграл решающую роль, открыл многим народам и странам путь к свободе, независимости и социальному прогрессу. Но тогда, 22 июня 1941 г., величайшие испытания только начинались. От победы над фашизмом СССР отделял неимоверно тяжелый путь в 1418 дней и ночей, путь величайшей борьбы, героизма, жертв и славы.
II
...Смеркалось. В штабе генерала Гудериана шла напряженная работа. Завтра перед рассветом - вторжение. Впереди, в 15 км от деревни Волька Добринска, близ которой в лесу расположился штаб 2-й танковой группы, течет Буг, а за Бугом - Советский Союз, загадочная страна, которую фюрер приказал завоевать за восемь недель.
Офицеры штаба в своих штабных палатках и автобусах склонились над картами. Никаких переговоров по радио, строжайшее радиомолчание. Телефонные разговоры только при крайней необходимости. Они и не нужны, потому что нет ни одного нерешенного вопроса. Даже самый трудный из них - как обеспечить взаимодействие с авиацией 2-го воздушного флота при нанесении первого удара - получил удовлетворительное разешение.
Дело в том, что фельдмаршал Кессельринг, командующий 2-м флотом, как и штаб ВВС, чрезвычайно опасался советской авиации. Решение нанести внезапный удар по советским аэродромам, чтобы захватить господство в воздухе, упиралось в проблему: в какой момент утром 22 июня должны стартовать бомбардировщики? Время начала артиллерийского удара и наступления пехоты - 3 час. 15 мин. мало устраивало авиацию: на центральном участке фронта еще темно, и поднимать в воздух весь воздушный флот нецелесообразно. Но если ожидать полного рассвета, то тех 30-40 минут, которые пройдут после начала артиллерийской подготовки, окажется советскому командованию вполне достаточно, чтобы вывести из-под удара свою авиацию. Тогда прилетевшие немецкие бомбардировщики увидят лишь пустые аэродромы. Конечно, в составе 2-го воздушного флота имелись опытные в ночных полетах экипажи. Однако перелетать границу до 3 час. 15 мин., чтобы выйти на цель ровно в это время, означало лишить внезапности сухопутные войска. Где выход?
Его подсказали генерал Рихтгофен, командир 8-го авиационного корпуса, и полковник Мельдерс - штабной офицер и давний теоретик германских ВВС. "Мы подкрадемся к аэродромам на большой высоте, как воздушные разведчики". Итак, решено перелететь границу над лесными и болотистыми участками еще в темноте высотными самолетами, поднимающимися до 10 км, с экипажами, натренированными в ночных полетах. Точный расчет должен был обеспечить появление бомбардировщиков над советскими аэродромами ровно в 3 час. 15 мин., одновременно с первыми залпами артиллерии.
И сейчас еще раз в штабе Кессельринга оценили работу "разведывательной группы ОКЛ" подполковника Ровеля. Ведь это она, "эскадра Ровеля", начиная с зимы, нарушая международное право, фотографировала с больших высот западные районы СССР от Прибалтики до Черного моря и обнаружила ряд пограничных аэродромов. Беспримерное по наглости вторжение в воздушное пространство Советского Союза было запланировано ОКВ, исходя из расчета на безнаказанность.
Фюрер, лично поставивший задачу Ровелю, знал: Советское правительство, точно соблюдая договор о ненападении, не отдаст приказа сбивать германские самолеты. Ну, а дипломатические каналы дадут имперскому министру иностранных дел возможность любых маневров.
На столе в штабном автобусе Кессельринга теперь лежали данные о советских аэродромах у границы. Фельдмаршал тщательно изучал их со своими командирами корпусов. Приказ: против каждого аэродрома направить три бомбардировщика с экипажами, имеющими опыт ночных полетов.
К штабу у Вольки Добринской подъехал командирский танк, в котором находился Гудериан. Командующий вышел из танка и заявил подошедшим офицерам: наступление завтра. Он направился к наблюдательному пункту - вышке, сооруженной неподалеку, на высоте 158. Генерал еще раз осмотрит район вторжения, потом поедет на Буг, чтобы руководить переправой.
Опустилась темнота. Войска выдвинулись к границе. Солдаты еще не знали, что их ждет, фантазировали.
- Мы отдыхаем перед вторжением в Англию и одновременно запугиваем англичан.
- Нет, - заявляли другие, - ждем разрешения пройти в Персию и там нанести удар Англии.
Третьи полагали иначе: будет война с Россией.
- Война с Россией? - возражали им. - Какая глупость! Нам уже достаточно войны. Зачем еще одна?
Но вот роты построены в укрытиях. Командиры рот зажгли карманные фонари. "Слушайте приказ фюрера". В мертвой тишине прозвучали первые слова:
- Солдаты Восточного фронта!..
Что такое? Восточного фронта? Значит, действительно здесь - новый фронт? и война на Востоке?!
- Наступил час, мои солдаты, - обращался Адольф Гитлер к вермахту, - когда я могу открыто говорить с вами... В этот момент совершается развертывание, которое по масштабам является самым большим из всего подобного, что видел мир... Сейчас вы вступаете в упорную и ответственнейшую борьбу, ибо судьба Европы, будущее германского рейха и нашего народа находятся отныне полностью в ваших руках!
Так звучал построенный на самой низкопробной фашистской пропаганде приказ, с которым "фюрер третьего рейха" обратился к солдатам вермахта за несколько часов до начала нападения на Советский Союз.
Ротные фельдфебели притащили ящики. Каждому - по 30 сигарет, пачка табаку, бутылка шнапса на четверых.
Так выглядит в описании П. Карелля происходившее памятной короткой летней ночью 22 июня по ту сторону советско-германской границы.
...До начала вторжения - тридцать минут. Везде мертвая тишина. Штурмовые группы подползли к мостам. Против Брестской крепости - железнодорожный мост. Час назад через него прошел, сияя огнями, скорый поезд с советской стороны. Кто из пассажиров знал, что здесь, под насыпью, лежат фашистские ударные отряды, готовые к вторжению на советскую землю? Немецкий пограничник помахал рукой советскому машинисту, ведущему состав к станции Тересполь.
Последние минуты. Небо на востоке посветлело. Та же тишина кругом.
И вот стрелки часов показали 3 час. 15 мин. Грохот артиллерийской канонады разорвал обманчивый покой. Сотни тысяч снарядов полетели через границу. Бомбардировщики нанесли внезапные удары по аэродромам.
В эти минуты миллионы немцев были брошены фашизмом в преступнейшую авантюру, которая стоила немецкому народу колоссальных жертв и кончилась национальной катастрофой.
Вооруженные силы фашистской Германии начали войну против Советского Союза в исключительно благоприятной для себя обстановке. Частичное стратегическое развертывание Красной Армии, начатое в мае - июне 1941 г., к моменту вторжения не было завершено, войска западных приграничных округов не успели создать группировку сил, пригодную для отражения удара. Соединения и части их первого эшелона не могли сдержать массированные удары немецких танковых группировок, имевших на главных направлениях подавляющее превосходство сил. В результате гитлеровские вооруженные силы с самого начала войны захватили стратегическую инициативу.
В 5 час. 25 мин. командующий Западным фронтом Красной Армии отдал приказ: "Ввиду обозначившихся со стороны немцев военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому"{505}. В 7 час. 15 мин. последовала директива наркома обороны: "Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы, уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу"{506}. В 10 часов начальник Генерального штаба Красной Армии подвел первый итог: "Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника. Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия"{507}.
...С первым залпом артиллерии на мост у Бреста двинулся немецкий штурмовой отряд. Он был встречен меткой и точной автоматной очередью советских пограничников. Теряя убитых и раненых, отряд захватил мост. Зеленым светом карманного фонаря командир дал сигнал, и первые танки группы Гудериана, с белой буквой "Г" на бортовой броне, двинулись вперед.
Южнее Бреста штурмовой отряд ворвался на мост у села Кодень. Здесь пошла 3-я танковая дивизия генерала Моделя. А севернее крепости, где наносили удар 17-я и 18-я танковые дивизии, наступление велось наиболее эффектно. После того как передовые отряды пехоты переправились через Буг на штурмовых лодках и заняли небольшой плацдарм, из леса выехали машины, оказавшиеся новым "секретным оружием": подводные танки.
Подразделения танков, приспособленных для движения под водой, готовились с лета прошлого года. Их предполагалось использовать в водах Ла-Манша при вторжении в Англию. Но десант не состоялся, и вот теперь они введены на Буге, в составе 18-й танковой дивизии генерала Неринга. Машины одна за другой, к удивлению присутствующих, ныряли в воду и вскоре появлялись на противоположном берегу, на плацдарме. Эффектно, однако... генерал Неринг замечает: "Грандиозный спектакль, но очень бесполезный, так как русские умно оттянули свои войска от приграничной зоны и оставили только слабые пограничные части, которые позже очень храбро сражались".
Теперь всем дивизиям предстоял стремительный марш вперед по испытанному в течение двух лет методу: прорыв в глубину, не оглядываясь на фланги и тыл. Это принесло успех в Польше, во Франции, в Югославии, Греции. Так будет и сейчас.
Но так ли?
Здесь, на фронте перед группой Гудериана, героический Брест остановил 45-ю пехотную дивизию генерала Шлипера. Наступление на цитадель готовилось очень тщательно. Ударные части, в том числе батальон капитана Праксы, наступавший на направлении главного удара, детально и неоднократно разыгрывали штурм на макете. Но герои Бреста во главе с майором П. М. Гавриловым сражались до конца. "45-я пехотная дивизия 22 июня не предполагала, сколько крови ей придется пролить за эту старую крепость", - пишет П. Карелль.
Уже к вечеру 22 июня в 45-й дивизии были убиты 21 офицер, 290 унтер-офицеров и солдат, в их числе капитан Пракса. Только за девять дней борьбы под Брестом 45-я пехотная дивизия потеряла 482 человека убитыми, включая 40 офицеров, и более 1000 ранеными, из которых многие умерли. На всем фронте до 30 июня вермахт потерял 8886 человек убитыми{508}.
Самоотверженная оборона Бреста произвела на захватчиков сильнейшее впечатление. Гудериан, получив донесение о ходе боев, заявил офицеру связи главного командования сухопутных сил майору фон Белову, что обороной Бреста надо восхищаться.
Была ли оборона Бреста эпизодом, исключением в событиях первых дней войны?
Мы имеем все основания сказать: отнюдь нет. И данные "противоположной стороны" еще больше помогают узнать о героических делах советских воинов в первые дни войны.
На северо-западном участке фронта восемь суток гитлеровская 291-я пехотная дивизия, усиленная двумя ударными группами моряков и танками, вела тяжелые бои за город Лиепая (Либава), обороняемый 67-й стрелковой дивизией генерала Н. А. Делаева, военными моряками, рабочими-добровольцами. По выводу П. Карелля, "оборона была организована блестяще. Солдаты хорошо вооружены и фанатически храбры... Войсковые подразделения, не считаясь ни с чем, жертвовали собой, чтобы выручить крупные соединения. Они показали в Либаве наилучшие элементы советского военного искусства. Этот метод действий принес наступающим тяжелые потери". Погибли, например, оба командира ударных групп моряков капитан-лейтенанты фон Дист и Шенке. 29 июня захватчики в основном овладели городом. "Но эта победа, - продолжает автор, - была горьким уроком: в Либаве впервые выяснилось, на что способен красноармеец при обороне укрепленного пункта, когда им руководят решительно и хладнокровно"{509}.
Не меньшим сюрпризом для гитлеровских захватчиков в начале вторжения на северо-западном участке фронта оказались действия советских танков. Первым ощутил их мощь 41-й моторизованный корпус генерала Рейнгардта, наступавший в составе 4-й танковой группы через Прибалтику на Ленинград. Западнее небольшого городка Россиены 24 и 25 июня разыгрался бой, который позже был оценен немецкими историками как "первый большой кризис на немецком северном фронте".
...Когда после полудня 24 июня генерал Рейнгардт приехал на командный пункт 1-й танковой дивизии, он получил донесение, что соседняя 6-я танковая дивизия ведет тяжелый бой с контратакующими советскими танками. Это была 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора танковых войск Е. Н. Солянкина.
"Советское танковое наступление движется у Василиска, - гласило донесение, - ни полевая противотанковая артиллерия, ни стрелки - истребители танков, ни противотанковые орудия не могут пробить броню этих тяжелых вражеских танков". Вскоре в бой втянулась и 1-я тюрингская танковая дивизия. Ее официальная история сообщает об этом бое с советскими танками: "Почти с 800 метров наши роты открывали огонь, однако безрезультатно. Ближе и ближе подходили мы к противнику, который твердо продолжал двигаться вперед. Через короткое время нас разделяли пятьдесят - сто метров. Развивается бешеный огневой бой без какого-либо успеха для нас. Русские танки движутся дальше, все противотанковые гранаты от них отскакивают. Так сложилась ситуация, когда русские танки прорвались... через боевые порядки 1-го танкового полка в наш тыл".
С нашей стороны в журнале боевых действий об этом бое имеется лаконичная запись: "2 тд 3-го мк вела танковый бой в районе Скаудвиле, разгромив 100 мп, до 40 танков, 40 орудий, к исходу дня вышла в районе Россиены без горючего"{510}.
Под Мемелем наступала 126-я рейнско-вестфальская пехотная дивизия. Вот выдержка из описания ее первого боя у границы. Дивизия, по словам очевидца, "получила горький опыт" в бою с ожесточенно сражавшимися советскими пограничниками. 2-й батальон 422-го пехотного полка понес тяжелые потери. "Часть красных пулеметчиков спряталась в ржаном поле и пропустила первую волну. Когда капитан Ломар после обеда беззаботно вел из резерва свой батальон, русские открыли огонь в немцев из ржаного поля. Погиб командир батальона. Тяжело ранен его адъютант. Целой роте потребовалось три часа, чтобы выбить четырех русских из ржаного поля. Они стреляли даже в упор с трех метров и были принуждены к молчанию только ручными гранатами"{511}.
Контрудары советских механизированных корпусов Юго-Западного фронта по наступающим соединениям немецко-фашистской группы армий "Юг" начались 22 июня и продолжались до 29-го. Гитлеровская наступающая группировка потерпела серьезный урон, а ее наступательный порыв был значительно ослаблен. Ведущую роль здесь играли советские танки.
Из материалов немецкой 16-й танковой дивизии генерала Хубе, наступавшей в первом эшелоне танковой группы Клейста, видно, с каким мужеством действовали советские танкисты, участвовавшие в контрударах. Немцы так описывали наступление советских Т-34 и попытки своей противотанковой артиллерии бороться с ними. "Противотанковый дивизион 16-й тд, вооруженный 37-мм противотанковыми пушками, приближается... Расстояние 100 м. Огонь. Попадание. Но снаряды отскакивают. Опытные артиллеристы вопят от ярости. Командир взвода бледен, как стена... Он говорит: "Солдаты, солдаты, Т-34 для вас - это ужасный призрак!"" Действительно, танки Т-34, входившие в состав наших механизированных корпусов под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А. И. Карпезо и Н. В. Фекленко, добились в первые дни военных действий значительных результатов. "Наиболее опасными были советские Т-34, - пишет очевидец. - Эти танки-великаны показали быстроту и подвижность". С тех дней 37-мм противотанковые пушки получили в немецких войсках насмешливое прозвище "армейские колотушки".
Эти первые бои, конечно, не могли изменить неблагоприятно сложившейся обстановки. Но они показали германскому генеральному штабу, с какой стойкостью сражаются советские войска даже в такой необычайно трудной ситуации. "Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою, - писал Гальдер в своем дневнике. - Были случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен"{512}. Он записывал далее о "фанатически сражавшихся" войсках противника и о том, что "русские всюду сражаются до последнего человека"{513}.
Общая же оценка стратегической обстановки германским генеральным штабом в первые дни войны сводилась к тому, что вермахт сумел добиться полной тактической внезапности, что Красная Армия не намеревается совершать оперативный отход от границы, а, наоборот, упорно защищает каждый рубеж и использует каждую возможность для решительных контрударов и контратак.
Захватив стратегическую инициативу, гитлеровские вооруженные силы добились в течение первых двух недель войны больших результатов и подвижными соединениями вышли к Днепру и Западной Двине.
III
Через тридцать шесть часов после начала вторжения в Советский Союз германское верховное командование и генеральный штаб в обстановке глубокой секретности несколькими эшелонами - самолетами и специальными поездами перебрались из Берлина в Восточную Пруссию, где в лесу несколько восточнее Растенбурга строительная организация Тодта в течение зимы и весны 1941 г. подготовила новое расположение ставки. Заглянем внутрь укрепления и посмотрим, как выглядел управлявший войной мозговой центр военной машины третьего рейха.
За высокими проволочными заграждениями, скрытые с земли и воздуха тщательной маскировкой, стояли серые деревянные бараки, в которых разместилась основная часть служебных помещений. Рядом находились мощные, углубленные в землю железобетонные бункера, в которых, наподобие длинного спального вагона, дверь к двери, примыкали друг к другу рабочие комнаты и квартиры офицеров штаба оперативного руководства. Окрашенная в светлые тона деревянная обшивка покрывала бетонные стены. Вделанные внутрь шкафы, облицованные кафелем ванные, постоянное отопление, электрифицированные комнаты различного назначения довершали картину "полевого" штаба{514}.
Поблизости, у вокзала, на путях стоял специальный поезд, в котором иногда проходили совещания и жил заместитель Иодля Варлимонт. Кроме того, рядом с полевым штабом размещались подразделения "Лейбштандарта" (батальона охраны фюрера). Они несли охрану, а их командир был одновременно и комендантом лагеря.
На противоположной стороне шоссе, в нескольких километрах к востоку, располагался главный лагерь. Здесь находился Гитлер со своими ближайшими помощниками по "государству, партии и вермахту". Из военных тут жили только Купель, Иодль, адъютанты и новый историограф вермахта подполковник Шерф. Бетонные бункера и деревянные бараки служили помещениями для заседаний, казино, узла связи, для прессы, гостей и хозяйственных дел. Каждый бункер имел два или более небольших помещения. Вновь построенные дороги пересекали в разных направлениях всю покрытую густым лесом территорию; в ее северной части располагались бараки и бункера Гитлера с окнами, обращенными только в северную сторону. Фюрер боялся солнечного света. Он же и назвал расположение ставки "Волчьим логовом" (или "Волчьим окопом" - "Вольфшанце").
В подготовку удара гигантской силы, который обрушился на Советский Союз, немецко-фашистское верховное командование вложило всю военную мощь Германии, созданную за два десятилетия, весь опыт, навыки, все умение тщательно подобранной военной касты.
В предрассветной мгле 22 июня 1941 г. у советских границ стояла в полной готовности самая могущественная армия из всех, которые когда-либо создавал империализм.
Глава четвертая. Тысяча девятьсот сорок первый год
Вторжение
I
Начавшаяся 22 июня 1941 г. война, навязанная Советскому Союзу германским фашизмом, была самым крупным военным столкновением социализма с ударными силами империализма. Она стала Великой Отечественной войной советского народа за свободу и независимость социалистической Родины. Вступление в борьбу Советского Союза, вызванное агрессией гитлеровской Германии, положило начало принципиально новому этапу второй мировой войны.
В годы войны советский народ, его армия вынесли на своих плечах основную ее тяжесть, сыграли решающую роль в победе над гитлеровской Германией. Гигантское столкновение между социализмом и фашизмом носило особенно острый и необычайно напряженный характер, ибо агрессия Германии против СССР преследовала прежде всего ярко выраженные классовые цели. Победить социалистическое государство фашизм хотел, применяя особо жестокие, бесчеловечные формы ведения войны, попирая все нормы права и морали.
Решающее значение советско-германского фронта в масштабах всей второй мировой войны определялось тем обстоятельством, что здесь находились главные, отборные силы фашистского вермахта, его армии и авиации. На советско-германском фронте Красная Армия нанесла гитлеровским вооруженным силам основные потери, в решающей мере ослабила военную мощь Германии, а затем сыграла главную роль в полном ее разгроме совместно с другими армиями антигитлеровской коалиции. Притягивая на себя и перемалывая в течение четырех лет основную массу гитлеровских войск, Красная Армия тем самым ослабляла немецко-фашистские группировки (оккупационные и действующие войска), расположенные в различных районах Европы и в Северной Африке. И вместе с тем она создавала предпосылки, максимально облегчавшие другим странам антигитлеровской коалиции ведение борьбы с фашистским блоком, развертывание в годы войны движения Сопротивления в европейских государствах, захваченных фашизмом. Героическая борьба Красной Армии оказывала колоссальное морально-политическое и психологическое воздействие на друзей и врагов Советского Союза во всем мире, воодушевляя одних на героическую борьбу, вселяя в других все большую неуверенность и отчаяние по мере роста успехов Красной Армии и ее союзников.
Советско-германский фронт с самого начала в решающей степени влиял на всю стратегию фашистской Германии. Именно под воздействием борьбы на Восточном фронте военное руководство третьего рейха было вынуждено менять стратегические концепции, формы вооруженной борьбы, стратегического руководства войной, определять группировки сил, формирование и общую направленность использования стратегических резервов и пополнений, систему перегруппировок между театрами военных действий и т. д.
Советский народ отстоял свою Родину, завоевания Великого Октября. "В гигантском военном столкновении с империализмом и его наиболее чудовищным порождением - фашизмом победил социалистический общественный строй. Источниками силы Советского Союза явились социалистическая экономика, социально-политическое и идейное единство общества, советский патриотизм и дружба народов СССР, сплоченность вокруг партии коммунистов, беспримерный героизм и мужество советских воинов"{503}. Социализм доказал способность не только вызвать к жизни колоссальные производительные силы, но и создать в недавно отсталой стране могущественный военный потенциал, решить исход мировой схватки, сделать закономерной победу над фашизмом.
С момента нападения на Советский Союз и вплоть до лета 1944 г. Германия вела войну главными силами на одном решающем фронте - советско-германском. Вместе с тем военные действия ограниченными силами велись в Северной Африке, борьба флотов проходила на морских коммуникациях в Атлантике и Средиземноморье, авиация союзников совершала налеты на Германию и территории ее партнеров.
По оперативной терминологии высшего военного руководства фашистской Германии, в его документах второй мировой войны всякое расположение действующих или оккупационных войск называлось "фронтом". Таким образом, согласно этой терминологии, получалось, что почти с самого начала войны Германия имела несколько фронтов. Заметим, что некоторые западногерманские историки, следуя этой терминологии гитлеровских высших штабов, также пишут о "нескольких фронтах" третьего рейxa в период 1939 - 1944 гг. Здесь сразу необходимо внести ясность. Нумерация "фронтов", принятая вермахтом, не соответствует исторически сложившемуся научному понятию о фронтах во второй мировой войне, особенно о "втором фронте". Военные действия в Северной Африке, в Атлантике, несмотря на все их значение в общем плане гитлеровской стратегии, в суммарном балансе военных сил и в масштабах всей второй мировой войны не оказали решающего влияния на исход мировой борьбы, играли подчиненную роль.
Вторая мировая война дала четкое определение понятия "второго фронта", под которым подразумевается не что другое, как только вторжение вооруженных сил Англии и США в Западную Европу, их наступательные действия во Франции, Бельгии, Голландии, Германии. Именно такие действия главных сил государств отвечали понятию "фронта". Только в таком смысле можно говорить о "втором фронте".
Все сказанное отнюдь не означает умаления вклада, усилий, жертв многих народов и государств, сражавшихся против фашизма во второй мировой войне. История навсегда сохранит память об их мужественной борьбе. "Ничто не забыто нами из летописи этой героической эпопеи. Мы помним вклад в победу над общим врагом народов Польши, Югославии, Англии, Франции, Чехословакии, США и других стран антигитлеровской коалиции. Мы помним мужество и доблесть борцов Сопротивления в оккупированных врагом странах"{504}. Разгром гитлеровской Германии и ее союзников в Европе и Азии, достигнутый совместными усилиями, разгром, в котором Советский Союз сыграл решающую роль, открыл многим народам и странам путь к свободе, независимости и социальному прогрессу. Но тогда, 22 июня 1941 г., величайшие испытания только начинались. От победы над фашизмом СССР отделял неимоверно тяжелый путь в 1418 дней и ночей, путь величайшей борьбы, героизма, жертв и славы.
II
...Смеркалось. В штабе генерала Гудериана шла напряженная работа. Завтра перед рассветом - вторжение. Впереди, в 15 км от деревни Волька Добринска, близ которой в лесу расположился штаб 2-й танковой группы, течет Буг, а за Бугом - Советский Союз, загадочная страна, которую фюрер приказал завоевать за восемь недель.
Офицеры штаба в своих штабных палатках и автобусах склонились над картами. Никаких переговоров по радио, строжайшее радиомолчание. Телефонные разговоры только при крайней необходимости. Они и не нужны, потому что нет ни одного нерешенного вопроса. Даже самый трудный из них - как обеспечить взаимодействие с авиацией 2-го воздушного флота при нанесении первого удара - получил удовлетворительное разешение.
Дело в том, что фельдмаршал Кессельринг, командующий 2-м флотом, как и штаб ВВС, чрезвычайно опасался советской авиации. Решение нанести внезапный удар по советским аэродромам, чтобы захватить господство в воздухе, упиралось в проблему: в какой момент утром 22 июня должны стартовать бомбардировщики? Время начала артиллерийского удара и наступления пехоты - 3 час. 15 мин. мало устраивало авиацию: на центральном участке фронта еще темно, и поднимать в воздух весь воздушный флот нецелесообразно. Но если ожидать полного рассвета, то тех 30-40 минут, которые пройдут после начала артиллерийской подготовки, окажется советскому командованию вполне достаточно, чтобы вывести из-под удара свою авиацию. Тогда прилетевшие немецкие бомбардировщики увидят лишь пустые аэродромы. Конечно, в составе 2-го воздушного флота имелись опытные в ночных полетах экипажи. Однако перелетать границу до 3 час. 15 мин., чтобы выйти на цель ровно в это время, означало лишить внезапности сухопутные войска. Где выход?
Его подсказали генерал Рихтгофен, командир 8-го авиационного корпуса, и полковник Мельдерс - штабной офицер и давний теоретик германских ВВС. "Мы подкрадемся к аэродромам на большой высоте, как воздушные разведчики". Итак, решено перелететь границу над лесными и болотистыми участками еще в темноте высотными самолетами, поднимающимися до 10 км, с экипажами, натренированными в ночных полетах. Точный расчет должен был обеспечить появление бомбардировщиков над советскими аэродромами ровно в 3 час. 15 мин., одновременно с первыми залпами артиллерии.
И сейчас еще раз в штабе Кессельринга оценили работу "разведывательной группы ОКЛ" подполковника Ровеля. Ведь это она, "эскадра Ровеля", начиная с зимы, нарушая международное право, фотографировала с больших высот западные районы СССР от Прибалтики до Черного моря и обнаружила ряд пограничных аэродромов. Беспримерное по наглости вторжение в воздушное пространство Советского Союза было запланировано ОКВ, исходя из расчета на безнаказанность.
Фюрер, лично поставивший задачу Ровелю, знал: Советское правительство, точно соблюдая договор о ненападении, не отдаст приказа сбивать германские самолеты. Ну, а дипломатические каналы дадут имперскому министру иностранных дел возможность любых маневров.
На столе в штабном автобусе Кессельринга теперь лежали данные о советских аэродромах у границы. Фельдмаршал тщательно изучал их со своими командирами корпусов. Приказ: против каждого аэродрома направить три бомбардировщика с экипажами, имеющими опыт ночных полетов.
К штабу у Вольки Добринской подъехал командирский танк, в котором находился Гудериан. Командующий вышел из танка и заявил подошедшим офицерам: наступление завтра. Он направился к наблюдательному пункту - вышке, сооруженной неподалеку, на высоте 158. Генерал еще раз осмотрит район вторжения, потом поедет на Буг, чтобы руководить переправой.
Опустилась темнота. Войска выдвинулись к границе. Солдаты еще не знали, что их ждет, фантазировали.
- Мы отдыхаем перед вторжением в Англию и одновременно запугиваем англичан.
- Нет, - заявляли другие, - ждем разрешения пройти в Персию и там нанести удар Англии.
Третьи полагали иначе: будет война с Россией.
- Война с Россией? - возражали им. - Какая глупость! Нам уже достаточно войны. Зачем еще одна?
Но вот роты построены в укрытиях. Командиры рот зажгли карманные фонари. "Слушайте приказ фюрера". В мертвой тишине прозвучали первые слова:
- Солдаты Восточного фронта!..
Что такое? Восточного фронта? Значит, действительно здесь - новый фронт? и война на Востоке?!
- Наступил час, мои солдаты, - обращался Адольф Гитлер к вермахту, - когда я могу открыто говорить с вами... В этот момент совершается развертывание, которое по масштабам является самым большим из всего подобного, что видел мир... Сейчас вы вступаете в упорную и ответственнейшую борьбу, ибо судьба Европы, будущее германского рейха и нашего народа находятся отныне полностью в ваших руках!
Так звучал построенный на самой низкопробной фашистской пропаганде приказ, с которым "фюрер третьего рейха" обратился к солдатам вермахта за несколько часов до начала нападения на Советский Союз.
Ротные фельдфебели притащили ящики. Каждому - по 30 сигарет, пачка табаку, бутылка шнапса на четверых.
Так выглядит в описании П. Карелля происходившее памятной короткой летней ночью 22 июня по ту сторону советско-германской границы.
...До начала вторжения - тридцать минут. Везде мертвая тишина. Штурмовые группы подползли к мостам. Против Брестской крепости - железнодорожный мост. Час назад через него прошел, сияя огнями, скорый поезд с советской стороны. Кто из пассажиров знал, что здесь, под насыпью, лежат фашистские ударные отряды, готовые к вторжению на советскую землю? Немецкий пограничник помахал рукой советскому машинисту, ведущему состав к станции Тересполь.
Последние минуты. Небо на востоке посветлело. Та же тишина кругом.
И вот стрелки часов показали 3 час. 15 мин. Грохот артиллерийской канонады разорвал обманчивый покой. Сотни тысяч снарядов полетели через границу. Бомбардировщики нанесли внезапные удары по аэродромам.
В эти минуты миллионы немцев были брошены фашизмом в преступнейшую авантюру, которая стоила немецкому народу колоссальных жертв и кончилась национальной катастрофой.
Вооруженные силы фашистской Германии начали войну против Советского Союза в исключительно благоприятной для себя обстановке. Частичное стратегическое развертывание Красной Армии, начатое в мае - июне 1941 г., к моменту вторжения не было завершено, войска западных приграничных округов не успели создать группировку сил, пригодную для отражения удара. Соединения и части их первого эшелона не могли сдержать массированные удары немецких танковых группировок, имевших на главных направлениях подавляющее превосходство сил. В результате гитлеровские вооруженные силы с самого начала войны захватили стратегическую инициативу.
В 5 час. 25 мин. командующий Западным фронтом Красной Армии отдал приказ: "Ввиду обозначившихся со стороны немцев военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому"{505}. В 7 час. 15 мин. последовала директива наркома обороны: "Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы, уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу"{506}. В 10 часов начальник Генерального штаба Красной Армии подвел первый итог: "Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника. Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия"{507}.
...С первым залпом артиллерии на мост у Бреста двинулся немецкий штурмовой отряд. Он был встречен меткой и точной автоматной очередью советских пограничников. Теряя убитых и раненых, отряд захватил мост. Зеленым светом карманного фонаря командир дал сигнал, и первые танки группы Гудериана, с белой буквой "Г" на бортовой броне, двинулись вперед.
Южнее Бреста штурмовой отряд ворвался на мост у села Кодень. Здесь пошла 3-я танковая дивизия генерала Моделя. А севернее крепости, где наносили удар 17-я и 18-я танковые дивизии, наступление велось наиболее эффектно. После того как передовые отряды пехоты переправились через Буг на штурмовых лодках и заняли небольшой плацдарм, из леса выехали машины, оказавшиеся новым "секретным оружием": подводные танки.
Подразделения танков, приспособленных для движения под водой, готовились с лета прошлого года. Их предполагалось использовать в водах Ла-Манша при вторжении в Англию. Но десант не состоялся, и вот теперь они введены на Буге, в составе 18-й танковой дивизии генерала Неринга. Машины одна за другой, к удивлению присутствующих, ныряли в воду и вскоре появлялись на противоположном берегу, на плацдарме. Эффектно, однако... генерал Неринг замечает: "Грандиозный спектакль, но очень бесполезный, так как русские умно оттянули свои войска от приграничной зоны и оставили только слабые пограничные части, которые позже очень храбро сражались".
Теперь всем дивизиям предстоял стремительный марш вперед по испытанному в течение двух лет методу: прорыв в глубину, не оглядываясь на фланги и тыл. Это принесло успех в Польше, во Франции, в Югославии, Греции. Так будет и сейчас.
Но так ли?
Здесь, на фронте перед группой Гудериана, героический Брест остановил 45-ю пехотную дивизию генерала Шлипера. Наступление на цитадель готовилось очень тщательно. Ударные части, в том числе батальон капитана Праксы, наступавший на направлении главного удара, детально и неоднократно разыгрывали штурм на макете. Но герои Бреста во главе с майором П. М. Гавриловым сражались до конца. "45-я пехотная дивизия 22 июня не предполагала, сколько крови ей придется пролить за эту старую крепость", - пишет П. Карелль.
Уже к вечеру 22 июня в 45-й дивизии были убиты 21 офицер, 290 унтер-офицеров и солдат, в их числе капитан Пракса. Только за девять дней борьбы под Брестом 45-я пехотная дивизия потеряла 482 человека убитыми, включая 40 офицеров, и более 1000 ранеными, из которых многие умерли. На всем фронте до 30 июня вермахт потерял 8886 человек убитыми{508}.
Самоотверженная оборона Бреста произвела на захватчиков сильнейшее впечатление. Гудериан, получив донесение о ходе боев, заявил офицеру связи главного командования сухопутных сил майору фон Белову, что обороной Бреста надо восхищаться.
Была ли оборона Бреста эпизодом, исключением в событиях первых дней войны?
Мы имеем все основания сказать: отнюдь нет. И данные "противоположной стороны" еще больше помогают узнать о героических делах советских воинов в первые дни войны.
На северо-западном участке фронта восемь суток гитлеровская 291-я пехотная дивизия, усиленная двумя ударными группами моряков и танками, вела тяжелые бои за город Лиепая (Либава), обороняемый 67-й стрелковой дивизией генерала Н. А. Делаева, военными моряками, рабочими-добровольцами. По выводу П. Карелля, "оборона была организована блестяще. Солдаты хорошо вооружены и фанатически храбры... Войсковые подразделения, не считаясь ни с чем, жертвовали собой, чтобы выручить крупные соединения. Они показали в Либаве наилучшие элементы советского военного искусства. Этот метод действий принес наступающим тяжелые потери". Погибли, например, оба командира ударных групп моряков капитан-лейтенанты фон Дист и Шенке. 29 июня захватчики в основном овладели городом. "Но эта победа, - продолжает автор, - была горьким уроком: в Либаве впервые выяснилось, на что способен красноармеец при обороне укрепленного пункта, когда им руководят решительно и хладнокровно"{509}.
Не меньшим сюрпризом для гитлеровских захватчиков в начале вторжения на северо-западном участке фронта оказались действия советских танков. Первым ощутил их мощь 41-й моторизованный корпус генерала Рейнгардта, наступавший в составе 4-й танковой группы через Прибалтику на Ленинград. Западнее небольшого городка Россиены 24 и 25 июня разыгрался бой, который позже был оценен немецкими историками как "первый большой кризис на немецком северном фронте".
...Когда после полудня 24 июня генерал Рейнгардт приехал на командный пункт 1-й танковой дивизии, он получил донесение, что соседняя 6-я танковая дивизия ведет тяжелый бой с контратакующими советскими танками. Это была 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора танковых войск Е. Н. Солянкина.
"Советское танковое наступление движется у Василиска, - гласило донесение, - ни полевая противотанковая артиллерия, ни стрелки - истребители танков, ни противотанковые орудия не могут пробить броню этих тяжелых вражеских танков". Вскоре в бой втянулась и 1-я тюрингская танковая дивизия. Ее официальная история сообщает об этом бое с советскими танками: "Почти с 800 метров наши роты открывали огонь, однако безрезультатно. Ближе и ближе подходили мы к противнику, который твердо продолжал двигаться вперед. Через короткое время нас разделяли пятьдесят - сто метров. Развивается бешеный огневой бой без какого-либо успеха для нас. Русские танки движутся дальше, все противотанковые гранаты от них отскакивают. Так сложилась ситуация, когда русские танки прорвались... через боевые порядки 1-го танкового полка в наш тыл".
С нашей стороны в журнале боевых действий об этом бое имеется лаконичная запись: "2 тд 3-го мк вела танковый бой в районе Скаудвиле, разгромив 100 мп, до 40 танков, 40 орудий, к исходу дня вышла в районе Россиены без горючего"{510}.
Под Мемелем наступала 126-я рейнско-вестфальская пехотная дивизия. Вот выдержка из описания ее первого боя у границы. Дивизия, по словам очевидца, "получила горький опыт" в бою с ожесточенно сражавшимися советскими пограничниками. 2-й батальон 422-го пехотного полка понес тяжелые потери. "Часть красных пулеметчиков спряталась в ржаном поле и пропустила первую волну. Когда капитан Ломар после обеда беззаботно вел из резерва свой батальон, русские открыли огонь в немцев из ржаного поля. Погиб командир батальона. Тяжело ранен его адъютант. Целой роте потребовалось три часа, чтобы выбить четырех русских из ржаного поля. Они стреляли даже в упор с трех метров и были принуждены к молчанию только ручными гранатами"{511}.
Контрудары советских механизированных корпусов Юго-Западного фронта по наступающим соединениям немецко-фашистской группы армий "Юг" начались 22 июня и продолжались до 29-го. Гитлеровская наступающая группировка потерпела серьезный урон, а ее наступательный порыв был значительно ослаблен. Ведущую роль здесь играли советские танки.
Из материалов немецкой 16-й танковой дивизии генерала Хубе, наступавшей в первом эшелоне танковой группы Клейста, видно, с каким мужеством действовали советские танкисты, участвовавшие в контрударах. Немцы так описывали наступление советских Т-34 и попытки своей противотанковой артиллерии бороться с ними. "Противотанковый дивизион 16-й тд, вооруженный 37-мм противотанковыми пушками, приближается... Расстояние 100 м. Огонь. Попадание. Но снаряды отскакивают. Опытные артиллеристы вопят от ярости. Командир взвода бледен, как стена... Он говорит: "Солдаты, солдаты, Т-34 для вас - это ужасный призрак!"" Действительно, танки Т-34, входившие в состав наших механизированных корпусов под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А. И. Карпезо и Н. В. Фекленко, добились в первые дни военных действий значительных результатов. "Наиболее опасными были советские Т-34, - пишет очевидец. - Эти танки-великаны показали быстроту и подвижность". С тех дней 37-мм противотанковые пушки получили в немецких войсках насмешливое прозвище "армейские колотушки".
Эти первые бои, конечно, не могли изменить неблагоприятно сложившейся обстановки. Но они показали германскому генеральному штабу, с какой стойкостью сражаются советские войска даже в такой необычайно трудной ситуации. "Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою, - писал Гальдер в своем дневнике. - Были случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен"{512}. Он записывал далее о "фанатически сражавшихся" войсках противника и о том, что "русские всюду сражаются до последнего человека"{513}.
Общая же оценка стратегической обстановки германским генеральным штабом в первые дни войны сводилась к тому, что вермахт сумел добиться полной тактической внезапности, что Красная Армия не намеревается совершать оперативный отход от границы, а, наоборот, упорно защищает каждый рубеж и использует каждую возможность для решительных контрударов и контратак.
Захватив стратегическую инициативу, гитлеровские вооруженные силы добились в течение первых двух недель войны больших результатов и подвижными соединениями вышли к Днепру и Западной Двине.
III
Через тридцать шесть часов после начала вторжения в Советский Союз германское верховное командование и генеральный штаб в обстановке глубокой секретности несколькими эшелонами - самолетами и специальными поездами перебрались из Берлина в Восточную Пруссию, где в лесу несколько восточнее Растенбурга строительная организация Тодта в течение зимы и весны 1941 г. подготовила новое расположение ставки. Заглянем внутрь укрепления и посмотрим, как выглядел управлявший войной мозговой центр военной машины третьего рейха.
За высокими проволочными заграждениями, скрытые с земли и воздуха тщательной маскировкой, стояли серые деревянные бараки, в которых разместилась основная часть служебных помещений. Рядом находились мощные, углубленные в землю железобетонные бункера, в которых, наподобие длинного спального вагона, дверь к двери, примыкали друг к другу рабочие комнаты и квартиры офицеров штаба оперативного руководства. Окрашенная в светлые тона деревянная обшивка покрывала бетонные стены. Вделанные внутрь шкафы, облицованные кафелем ванные, постоянное отопление, электрифицированные комнаты различного назначения довершали картину "полевого" штаба{514}.
Поблизости, у вокзала, на путях стоял специальный поезд, в котором иногда проходили совещания и жил заместитель Иодля Варлимонт. Кроме того, рядом с полевым штабом размещались подразделения "Лейбштандарта" (батальона охраны фюрера). Они несли охрану, а их командир был одновременно и комендантом лагеря.
На противоположной стороне шоссе, в нескольких километрах к востоку, располагался главный лагерь. Здесь находился Гитлер со своими ближайшими помощниками по "государству, партии и вермахту". Из военных тут жили только Купель, Иодль, адъютанты и новый историограф вермахта подполковник Шерф. Бетонные бункера и деревянные бараки служили помещениями для заседаний, казино, узла связи, для прессы, гостей и хозяйственных дел. Каждый бункер имел два или более небольших помещения. Вновь построенные дороги пересекали в разных направлениях всю покрытую густым лесом территорию; в ее северной части располагались бараки и бункера Гитлера с окнами, обращенными только в северную сторону. Фюрер боялся солнечного света. Он же и назвал расположение ставки "Волчьим логовом" (или "Волчьим окопом" - "Вольфшанце").