Страница:
И в этот момент я все понял, мне стоило огромного труда не расхохотаться на весь зал. Все негры в зале — это сотрудники Макса! Они подумали, что раз сервер ресторана находится в Африке, то большинство посетителей будут составлять чернокожие, и потому взяли себе негритянские тела. А ресторан этот посещают в основном белые.
Я взял меню и прочитал название ресторана на обложке. “Белая сила”. Подавлять смех дальше было невозможно, я начал истерически ржать. К моему смеху присоединился высокий и очень тощий негр, сидящий за два столика от меня. Мы посмотрели друг на друга, негр позеленел и у него выросли крылья и хвост.
И все кончилось.
15
16
17
Я взял меню и прочитал название ресторана на обложке. “Белая сила”. Подавлять смех дальше было невозможно, я начал истерически ржать. К моему смеху присоединился высокий и очень тощий негр, сидящий за два столика от меня. Мы посмотрели друг на друга, негр позеленел и у него выросли крылья и хвост.
И все кончилось.
15
Я вздрогнул. Что за ерунда? Только что я был в ресторане и мне было смешно, а теперь все темно и такое ощущение, как будто я только что проснулся. Я что, упал в обморок от смеха?
— А вот и Хэмфаст очухался, — радостно провозгласил Уриэль.
Уриэль?
И я понял, где мы находимся — это та самая пустотелая колонна в думе!
— Уриэль, ты жив! — крикнул я и сразу сообразил, что сказал глупость. Если Уриэль умер, то кто разговаривал в моем сознании в тот раз, когда Макс впервые отпустил меня в Интернет?
— Жив, — согласился Уриэль и добавил: — Наконец-то мы все собрались!
Я догадался включить магическое зрение и обнаружил рядом с собой Сссра и… Олорина.
— Олорин! — закричал я. — Моргот меня раздери! Я уже не надеялся, что увижу тебя еще раз.
Олорин выглядел весело, но внутри его души ощущалась какая-то неясная подавленность.
— Я тоже не ожидал, — сказал Олорин.
— Но что с тобой было?
— Долго рассказывать. Как вы нашли меня?
— Мы? — не понял я. — Как это мы? Разве это не вы с Уриэлем нас нашли?
Уриэль гордо хихикнул и торжественно откашлялся.
— Думаю, будет лучше, — начал он, — если все расскажу я. Многое из моего рассказа вам уже известно, но разным… гм, разумным известны разные вещи, поэтому я расскажу все, начиная с самого начала. Пожалуй, все началось тогда, когда ты, Олорин, пропал неизвестно куда, а потом к тебе присоединился Сссра.
— Сссра не присоединялся ко мне, — возразил Олорин, — сейчас мы встретились в первый раз с того времени.
— Я имею в виду, — пояснил Уриэль, — что Сссра тоже неизвестно куда подевался. Мы остались вдвоем с Хэмфа-стом, и в один прекрасный момент у Хэмфаста возникла идея перенести Средиземье на другой компьютер.
— Зачем? — удивился Олорин.
— Затем, чтобы мы стали полновластными хозяевами мира и могли больше не опасаться, что проект моделирования Средиземья когда-нибудь закроется и наш мир перестанет существовать. Мы ограбили один банк и на эти деньги купили компьютер, на котором развернули копию Средиземья.
— Так вы теперь хакеры?
— Хакеры. Но хреновые, потому что нас выследили менты, это в России вроде как у вас копы. К этому времени Сссра вернулся, и нас арестовали, всех троих. Менты передали нас одной из спецслужб, которая хотела использовать нас в своих целях. Мне удалось вырваться.
— Как ты сумел? — спросил я. Перебивать рассказчика невежливо, но я не смог удержаться.
— Похоже, в моем коде гораздо больше недокументированных возможностей, чем я предполагал. В частности, там есть код, реализующий какую-то атаку, я так и не понял, какую именно, времени не было… В общем, едва меня активизировали, как я тут же переполз в системное адресное пространство, даже не знаю, каким образом. Я отлеживался там, пока Макс, это один из начальников той спецслужбы, не решил выпустить Хэмфаста в Интернет. Я прицепился к телу Хэмфаста, как вирус, а перед этим уничтожил все резервные копии, которые понаделали без нашего ведома.
— Так что, моих копий у них тоже нет?
— Теперь нет. В общем, я сбежал. Некоторое время я прятался на малопосещаемых серверах, осмысливал происходящее, пополнял знания в области хакерских технологий, а потом настал момент, когда я решил, что пора применить знания на деле. Пока я сидел в темном углу секретного сервера, я от скуки читал их документы, довольно много интересного нашел. Знаете, например, как был потоплен 11-й флот США?
— Какая разница? — Я попытался вернуть разговор в прежнее русло, но неудачно, ибо Сссра поддержал новую тему.
— Да это знают все, кто читает газеты! Подводная лодка класса “Курск” скрытно доставила в Персидский залив несколько маленьких дизельных лодок класса “Пиранья”, оснащенных специальными присосками в верхней части корпуса. Эти лодки прицепились к какому-то иракскому танкеру и были отбуксированы в открытое море, там они отцепились и атаковали эскадру. В открытом море их никто не ждал, “Пираньи” работают только в непосредственной близости от баз, так что остальное было делом техники.
— Ага, — саркастически усмехнулся Уриэль, — затопить двадцать с чем-то кораблей — дело техники. Сколько торпед несет одна “Пиранья”?
— На этих лодках было ядерное оружие!
— Спутники не засекли ни одной вспышки, и ни одно измерение не показало никакого загрязнения.
— Это было особое ядерное оружие!
— Ага, чистое, из красной ртути. Нет, Сссра, все было гораздо проще: 11-й флот бомбили с воздуха. Двести самолетов, в том числе почти сто тяжелых бомбардировщиков.
— Не говори ерунды! Это получается больше половины всей российской стратегической авиации.
— Именно так.
— Почему же ни один спутник не засек никаких подозрительных перемещений в воздухе?
— Спутники все прекрасно засекли. Но кто в наше время смотрит спутниковую съемку в реальном времени? Все кадры прогоняются через систему обнаружения аномалий, те снимки, где нет ничего интересного, немедленно уничтожаются.
— Немедленно?
— Да, немедленно. Раньше их какое-то время хранили, вначале год, потом месяц, а потом, когда разведывательных спутников стало в четыре раза больше, архивы уничтожили и перестали возобновлять. Не было никакой возможности хранить такую гору информации, которая скорее всего никогда не потребуется. А если вдруг потребуется, проще сделать повторный снимок.
— Но все равно, как можно собрать в одном месте двести самолетов, чтобы ни одна система не заметила ни одной аномалии? Да, эти системы тупые, но не до такой же степени!
— Самолеты перемещались по коридорам гражданской авиации. На ковровую бомбардировку самолеты заходят, почти соприкасаясь крыльями, хороший пилот может вести бомбардировщик в двухстах метрах от пассажирского лайнера, и это будет совершенно безопасно — ни один радар не засечет, что летит не один самолет, а два.
— Над Россией не летает столько гражданских самолетов!
— Некоторые бомбардировщики провели в воздухе до четырех суток. На борт загружалось два сменных экипажа, регулярно проводились дозаправки.
— А как они долетели до Персидского залива?
— Через Иран. Президент Ирана был в курсе.
— Через весь Иран по гражданским коридорам?
— Да.
— Ни хрена себе! Хорошо, они долетели почти до цели. Но гражданские самолеты не летают над заливом.
— На самом деле летают, хотя и довольно редко. Но над заливом эта воздушная армада маскировалась по-другому. Видишь ли, двести самолетов, летящих плотным строем, на экранах радаров похожи на пылевое облако.
— Откуда над морем пылевое облако?
— Из иракской пустыни. Иракские метеостанции начали передавать предупреждение, когда воздушная эскадра только входила в пространство Ирана.
— Но, когда они подошли вплотную, неужели американцы ничего не заметили?
— Самолеты взяли на борт крылатые ракеты большого радиуса действия. По мере приближения к цели выпускалось все больше и больше ракет. На дистанции тридцать миль в облаке было уже более двух тысяч целей.
— Две тысячи противокорабельных ракет?
— Нет, не все ракеты были противокорабельными, большинство вообще не имели боеголовок, они предназначались только для имитации пылевого облака. В конце выпускались даже ракеты класса “Ураган”.
— Это которые обычно запускают с самоходных повозок? Но они вроде вообще не имеют системы наведения, и радиус действия у них совсем небольшой.
— Я же говорю, они запускались только для имитации.
— А излучение радаров?
— Армада наводилась на цель со спутников, использовались только узконаправленные антенны. Радары включились только тогда, когда ракеты приблизились к целям на десять-пятнадцать миль. Что интересно, после этого американская система ПВО вообще перестала работать. Аналитики считают, что произошло переполнение стека — вряд ли программисты тестировали систему в ситуации, когда во втором круге контролируемой зоны одновременно появляется три тысячи новых целей.
— И что произошло дальше?
— То, что и следовало ожидать. С американских кораблей не взлетело ни одной ракеты, по радио не было передано ни одного сообщения. Скорее всего люди просто не успели задействовать резервные цепи управления, когда зависли компьютеры.
— М-да… Сильно.
— Слушайте, ребята, — спросил я, — откуда вы знаете все эти подробности насчет вооружения реального мира? Уриэль — понятно, ему было скучно, и он читал все подряд, а ты, Сссра?
— А я всегда интересовался военным делом, это у меня инстинкт такой. — Дракон радостно осклабился.
— Это все очень интересно, — сказал Олорин, — но мы отклонились. Что было дальше, Уриэль?
— Я решил собрать всех нас снова вместе. Я начал с тебя, Олорин, я узнал, что тебя захватили американские спецслужбы, и я начал привлекать их внимание. Я рассылал письма, размещал объявления на разных форумах… Ну и тому подобное. Однажды я получил ответ. Олорин писал, что хочет со мной встретиться, притом не где-нибудь, а прямо во внутренней сети АНБ.
— Я не предлагал этого! — возмутился Олорин.
— Конечно, не предлагал, я сразу понял, что ты не имеешь к этому письму никакого отношения. Я сделал вид, что поверил в то, что общаюсь с настоящим Олорином, но сказал, что на этот сервер не пойду никогда и ни под каким видом. Олорин, то есть не Олорин, а тот, кто прикрывался его именем, сделал вид, что раньше не знал, что это за сервер, и предложил встретиться в другом месте. Я даже не ходил на эту встречу, я знал, что Олорина там не будет. В очередном письме я написал, что там было много странных личностей и вообще это все очень подозрительно, Олорину надо серьезно опасаться, чтобы его не захватили спецслужбы. Такая ситуация повторилась еще дважды, а потом в диалог включился настоящий Олорин. Дальше все было просто.
— Но мы собирались встретиться вовсе не в Африке! — воскликнул Олорин.
— Я понимаю. Встреча была запланирована на сервере, который контролируют твои хозяева, но они перехитрили сами себя, они выпустили тебя в Интернет не из собственной сети, а через независимого провайдера.
— И что?
— Я поменял несколько DNS-записей, и ты оказался в Африке, а твоя группа поддержки так и не поняла, почему ты никак не появляешься в назначенном месте.
— Но почему мы со Сссра оказались в том же месте и в то же время? — не понял я.
— Не знаю, — признался Уриэль. — Может, Макс с компанией параллельно проводили операцию по захвату Олорина?
— Да, так оно и было! А в качестве приманки они использовали тебя. Понимаешь, они думали, что ты умер.
— Это-то я понимаю. В качестве приманки, говоришь? Типа Уриэль ищет Олорина, об этом узнают его хозяева, они пытаются обмануть Уриэля, подсовывая ему своих сотрудников, но… Короче, должно было произойти то, что произошло на самом деле, только Олорин должен был оказаться не здесь, а у Макса. Так?
— Именно.
— Оригинальная ситуация! Они изображают, что я хочу выйти на контакт с Олорином, а я действительно хочу выйти на контакт с Олорином, Олорин отправляется на встречу со мной… или с тем Уриэлем, которого изображали люди Макса… Олорин, ты с кем собирался встречаться?
— А я-то откуда знаю?
— И то верно. Значит, Олорин попал не туда, куда должен был попасть, потому что я подменил DNS-таблицу. Хэмфаст, а почему ты и Сссра попали в Африку?
— Не знаю, — сказал я.
— Очевидно, Макс указал не IP-адрес, а DNS-имя, — сказал Сссра. — Мы попали туда, куда оно указывало в момент перехода.
— Логично, — согласился Уриэль. — А конвоиры Олорина выдвинулись на место операции заранее и попали туда, куда оно указывало раньше. Все понятно. Хорошо, кстати, что я выбрал такое удачное заведение — я был уверен, что, если спецслужбы сориентируются раньше ожидаемого и направят туда агентов, у них не будет времени разобраться во всех деталях и агенты получат тела негров. Должен сказать, я неприятно удивился, когда они появились еще до намеченного времени, я подумал, что перестарался, и уже собирался уходить, но в зал вошел Сссра…
— Как ты меня узнал? — спросил Сссра, перебив Уриэля.
— Когда ты ходишь в человеческом теле, ты забавно дергаешь плечами и задницей, кажется, что у тебя есть крылья и хвост.
— Это так бросается в глаза?
— Нет, это почти незаметно, но, когда я тебя увидел, я сразу подумал, что у этого негра походка в точности как у Сссра, а потом я взглянул на твой слепок и узнал тебя. Я решил подождать, посмотреть, что будет дальше, а потом появился Хэмфаст, и я решил рискнуть.
— А Олорин? — не понял я.
— Олорин уже был там, я задержал капсуляцию сервера только потому, что боялся попасть в ловушку. Но когда я увидел настоящего Сссра и настоящего Хэмфаста, я понял, что бояться нечего, американцы подумают, что их атакуют русские, а русские — что их атакуют американцы. Я притормозил все потоки, кроме системных, отрубил все входящие соединения, заархивировал вас троих, переместился сюда и восстановил вас. Вот, собственно, и все.
— Круто! — хохотнул Олорин. — Теперь моя очередь рассказывать, правильно? Только со мной все было не так интересно. Какое-то время я просто бродил по Междусетью, смотрел по сторонам, разбирался, что там происходит и как к этому относиться. А потом передо мной встал вопрос: что делать? И мне показалось, что я нашел ответ на него. Сейчас я думаю, что все дело в инстинктах, которые вложил в меня создатель Красной книги, я всегда хотел нести в мир добро, я был придуман как один из главных символов света, как добрый бог, я не мог просто бродить и ни во что не вмешиваться. Я решил сделать добро, я пришел к ученым из реального мира и сказал, что я — действующий образец искусственного интеллекта. Надо мной посмеялись и выставили вон. Я пошел к другим ученым, и все повторилось. А потом я пошел в службу поддержки одного провайдера и сказал, что у меня отказал аварийный выход из сети; они долго искали мой канал, но не нашли, и тогда я признался, что никакого канала нет, и на этот раз мне поверили. Мой план сработал, я ошибся только в одном, но это было самое главное. Я думал, что ученые несут в мир добро, а они на самом деле думают только о том, как заработать побольше денег или, еще лучше, не заработать, а украсть. Я думал, они будут благодарны мне за то, что я предоставил в их распоряжение самое революционное открытие за последние… да, пожалуй, за все время существования человечества, но они даже не отнеслись ко мне как к разумному существу. Они попросили меня отключить защиту, чтобы меня можно было исследовать, а потом я потерял сознание и очнулся на компьютере какой-то спецслужбы. Они включали меня, задавали всякие глупые вопросы, заставляли рассказывать о моем прошлом, потом они начали погружать меня в разные виртуальные миры, по большей части отвратительные. Однажды они захотели выяснить, что происходит в моей душе, когда я чувствую боль, в другой раз их заинтересовало, как у меня работают сексуальные инстинкты… брр! Я очень удивился, когда они сказали, что отпускают меня в Интернет, я был уверен, что это какой-то очередной эксперимент, даже сейчас не могу до конца поверить, что весь этот кошмар позади.
— Нам с тобой, Хэмфаст, еще повезло, — сказал Сссра.
— Да уж, — подтвердил я, но Уриэль с нами не согласился.
— Не все так просто, не стоит думать, что Макс гораздо лучше, чем… Олорин, как звали в той конторе самого большого босса?
— Откуда я знаю? — горестно вздохнул Олорин. — Они мне не представлялись. Они относились ко мне как к ожившей игрушке, со мной вообще почти не разговаривали, только задавали вопросы.
— По-моему, дело не в том, что одна спецслужба лучше другой, а дело в том, что они ставили перед собой разные цели, — продолжил свою мысль Уриэль. — Американцы хотели разобраться в том, как работает наш интеллект, чтобы научиться делать более умные программы. Например, по-настоящему интеллектуальную систему управления ракетой. Или беспилотную подводную лодку. А русские даже не думали о подобных вещах, у них нет необходимой промышленной базы, они решали совсем другие задачи, главная из которых — использовать нас на всю катушку до того, как американцы научатся делать то же самое. Именно поэтому они так тщательно и аккуратно вербовали Хэмфаста. Для американцев мы образцы нового вооружения, а для русских — агенты, только не люди-агенты, а боты.
— В таком случае, — сказал я, — Макс и его команда не представляют для нас никакой опасности. Мы можем вернуться к ним и спокойно жить в Средиземье, которое они создали для нас. Да, время от времени придется выходить в Междусетье на работу, делать грязные дела, но как иначе мы сможем обрести свой мир?
— А зачем тебе свой мир? — спросил Уриэль.
— Как зачем? Где будет жить моя жена, мой сын?
— Ну да, ну да… А зачем мне свой мир?
— Ну… не знаю.
И я понял, что действительно не знаю, зачем Уриэлю нужен свой мир. Что ему делать в Средиземье? Познавать природу магии? Он и так знает основное, а частности ему ни к чему. Стать хозяином всего мира и вести Аннур или Ганнар к невиданному расцвету? Чтобы это было интересно, надо не знать, что все разумные вокруг тебя, за редкими исключениями, просто отражения твоих эмоций, спроецированные на соответствующую программную среду. А если ты знаешь этот факт, жизнь превращается в игру. Просто развлекаться? Это быстро надоест. Нет, Уриэль перерос свой родной мир, как гусеница перерастает кокон и превращается в бабочку, ему пришло время вылупиться, и он вылупляется. Вот только во что превратится эта гусеница?
— Ты не будешь возвращаться в Средиземье, Уриэль? — спросил Олорин.
— Нет.
— Чем собираешься заняться?
— Пока еще не решил. Так, посмотрю по сторонам, почитаю умные книжки… Бродят в голове кое-какие идеи, но о них еще рано говорить.
— Я могу составить тебе компанию? — спросил Олорин.
— Буду рад.
— А я? — подал голос Сссра.
— Тем более. Кстати, ты не потерял контакт с Мезонией?
— Нет, если она только не сменила мыльницу.
— Что еще за Мезония? — спросил Олорин.
— Одна девушка родом из Аннура, — ответил Уриэль. — Сейчас она в Междусетье, она входит в хакерскую группу, возглавляемую Сссра. Странная девушка, но, думаю, теперь она хорошо впишется в нашу компанию.
Уриэль замолчал, а потом неожиданно спросил:
— Ты с нами, Хэмфаст?
Я вздрогнул. Что выбрать — семью или свободу? И когда я сформулировал вопрос таким образом, выбор стал очевиден.
Я отрицательно покачал головой. Кажется, Уриэль ничуть не удивился.
— Хорошо, Хэмфаст, это твой выбор. Оставь координаты для связи и иди. Извини, но тебе не стоит присутствовать при продолжении беседы. Лучше, чтобы ты ничего не знал, тогда Макс не отправит тебя на поиски нас.
— Хорошо, — сказал я. — Извините меня, но я действительно не могу пойти с вами. Мне будет не хватать вас, но вышло так, что у нас разные пути. Ты был прав, Сссра, это судьба. И я не буду прыгать через водораздел, потому что и в этом ручье у меня есть о ком заботиться. Прощайте!
— А вот и Хэмфаст очухался, — радостно провозгласил Уриэль.
Уриэль?
И я понял, где мы находимся — это та самая пустотелая колонна в думе!
— Уриэль, ты жив! — крикнул я и сразу сообразил, что сказал глупость. Если Уриэль умер, то кто разговаривал в моем сознании в тот раз, когда Макс впервые отпустил меня в Интернет?
— Жив, — согласился Уриэль и добавил: — Наконец-то мы все собрались!
Я догадался включить магическое зрение и обнаружил рядом с собой Сссра и… Олорина.
— Олорин! — закричал я. — Моргот меня раздери! Я уже не надеялся, что увижу тебя еще раз.
Олорин выглядел весело, но внутри его души ощущалась какая-то неясная подавленность.
— Я тоже не ожидал, — сказал Олорин.
— Но что с тобой было?
— Долго рассказывать. Как вы нашли меня?
— Мы? — не понял я. — Как это мы? Разве это не вы с Уриэлем нас нашли?
Уриэль гордо хихикнул и торжественно откашлялся.
— Думаю, будет лучше, — начал он, — если все расскажу я. Многое из моего рассказа вам уже известно, но разным… гм, разумным известны разные вещи, поэтому я расскажу все, начиная с самого начала. Пожалуй, все началось тогда, когда ты, Олорин, пропал неизвестно куда, а потом к тебе присоединился Сссра.
— Сссра не присоединялся ко мне, — возразил Олорин, — сейчас мы встретились в первый раз с того времени.
— Я имею в виду, — пояснил Уриэль, — что Сссра тоже неизвестно куда подевался. Мы остались вдвоем с Хэмфа-стом, и в один прекрасный момент у Хэмфаста возникла идея перенести Средиземье на другой компьютер.
— Зачем? — удивился Олорин.
— Затем, чтобы мы стали полновластными хозяевами мира и могли больше не опасаться, что проект моделирования Средиземья когда-нибудь закроется и наш мир перестанет существовать. Мы ограбили один банк и на эти деньги купили компьютер, на котором развернули копию Средиземья.
— Так вы теперь хакеры?
— Хакеры. Но хреновые, потому что нас выследили менты, это в России вроде как у вас копы. К этому времени Сссра вернулся, и нас арестовали, всех троих. Менты передали нас одной из спецслужб, которая хотела использовать нас в своих целях. Мне удалось вырваться.
— Как ты сумел? — спросил я. Перебивать рассказчика невежливо, но я не смог удержаться.
— Похоже, в моем коде гораздо больше недокументированных возможностей, чем я предполагал. В частности, там есть код, реализующий какую-то атаку, я так и не понял, какую именно, времени не было… В общем, едва меня активизировали, как я тут же переполз в системное адресное пространство, даже не знаю, каким образом. Я отлеживался там, пока Макс, это один из начальников той спецслужбы, не решил выпустить Хэмфаста в Интернет. Я прицепился к телу Хэмфаста, как вирус, а перед этим уничтожил все резервные копии, которые понаделали без нашего ведома.
— Так что, моих копий у них тоже нет?
— Теперь нет. В общем, я сбежал. Некоторое время я прятался на малопосещаемых серверах, осмысливал происходящее, пополнял знания в области хакерских технологий, а потом настал момент, когда я решил, что пора применить знания на деле. Пока я сидел в темном углу секретного сервера, я от скуки читал их документы, довольно много интересного нашел. Знаете, например, как был потоплен 11-й флот США?
— Какая разница? — Я попытался вернуть разговор в прежнее русло, но неудачно, ибо Сссра поддержал новую тему.
— Да это знают все, кто читает газеты! Подводная лодка класса “Курск” скрытно доставила в Персидский залив несколько маленьких дизельных лодок класса “Пиранья”, оснащенных специальными присосками в верхней части корпуса. Эти лодки прицепились к какому-то иракскому танкеру и были отбуксированы в открытое море, там они отцепились и атаковали эскадру. В открытом море их никто не ждал, “Пираньи” работают только в непосредственной близости от баз, так что остальное было делом техники.
— Ага, — саркастически усмехнулся Уриэль, — затопить двадцать с чем-то кораблей — дело техники. Сколько торпед несет одна “Пиранья”?
— На этих лодках было ядерное оружие!
— Спутники не засекли ни одной вспышки, и ни одно измерение не показало никакого загрязнения.
— Это было особое ядерное оружие!
— Ага, чистое, из красной ртути. Нет, Сссра, все было гораздо проще: 11-й флот бомбили с воздуха. Двести самолетов, в том числе почти сто тяжелых бомбардировщиков.
— Не говори ерунды! Это получается больше половины всей российской стратегической авиации.
— Именно так.
— Почему же ни один спутник не засек никаких подозрительных перемещений в воздухе?
— Спутники все прекрасно засекли. Но кто в наше время смотрит спутниковую съемку в реальном времени? Все кадры прогоняются через систему обнаружения аномалий, те снимки, где нет ничего интересного, немедленно уничтожаются.
— Немедленно?
— Да, немедленно. Раньше их какое-то время хранили, вначале год, потом месяц, а потом, когда разведывательных спутников стало в четыре раза больше, архивы уничтожили и перестали возобновлять. Не было никакой возможности хранить такую гору информации, которая скорее всего никогда не потребуется. А если вдруг потребуется, проще сделать повторный снимок.
— Но все равно, как можно собрать в одном месте двести самолетов, чтобы ни одна система не заметила ни одной аномалии? Да, эти системы тупые, но не до такой же степени!
— Самолеты перемещались по коридорам гражданской авиации. На ковровую бомбардировку самолеты заходят, почти соприкасаясь крыльями, хороший пилот может вести бомбардировщик в двухстах метрах от пассажирского лайнера, и это будет совершенно безопасно — ни один радар не засечет, что летит не один самолет, а два.
— Над Россией не летает столько гражданских самолетов!
— Некоторые бомбардировщики провели в воздухе до четырех суток. На борт загружалось два сменных экипажа, регулярно проводились дозаправки.
— А как они долетели до Персидского залива?
— Через Иран. Президент Ирана был в курсе.
— Через весь Иран по гражданским коридорам?
— Да.
— Ни хрена себе! Хорошо, они долетели почти до цели. Но гражданские самолеты не летают над заливом.
— На самом деле летают, хотя и довольно редко. Но над заливом эта воздушная армада маскировалась по-другому. Видишь ли, двести самолетов, летящих плотным строем, на экранах радаров похожи на пылевое облако.
— Откуда над морем пылевое облако?
— Из иракской пустыни. Иракские метеостанции начали передавать предупреждение, когда воздушная эскадра только входила в пространство Ирана.
— Но, когда они подошли вплотную, неужели американцы ничего не заметили?
— Самолеты взяли на борт крылатые ракеты большого радиуса действия. По мере приближения к цели выпускалось все больше и больше ракет. На дистанции тридцать миль в облаке было уже более двух тысяч целей.
— Две тысячи противокорабельных ракет?
— Нет, не все ракеты были противокорабельными, большинство вообще не имели боеголовок, они предназначались только для имитации пылевого облака. В конце выпускались даже ракеты класса “Ураган”.
— Это которые обычно запускают с самоходных повозок? Но они вроде вообще не имеют системы наведения, и радиус действия у них совсем небольшой.
— Я же говорю, они запускались только для имитации.
— А излучение радаров?
— Армада наводилась на цель со спутников, использовались только узконаправленные антенны. Радары включились только тогда, когда ракеты приблизились к целям на десять-пятнадцать миль. Что интересно, после этого американская система ПВО вообще перестала работать. Аналитики считают, что произошло переполнение стека — вряд ли программисты тестировали систему в ситуации, когда во втором круге контролируемой зоны одновременно появляется три тысячи новых целей.
— И что произошло дальше?
— То, что и следовало ожидать. С американских кораблей не взлетело ни одной ракеты, по радио не было передано ни одного сообщения. Скорее всего люди просто не успели задействовать резервные цепи управления, когда зависли компьютеры.
— М-да… Сильно.
— Слушайте, ребята, — спросил я, — откуда вы знаете все эти подробности насчет вооружения реального мира? Уриэль — понятно, ему было скучно, и он читал все подряд, а ты, Сссра?
— А я всегда интересовался военным делом, это у меня инстинкт такой. — Дракон радостно осклабился.
— Это все очень интересно, — сказал Олорин, — но мы отклонились. Что было дальше, Уриэль?
— Я решил собрать всех нас снова вместе. Я начал с тебя, Олорин, я узнал, что тебя захватили американские спецслужбы, и я начал привлекать их внимание. Я рассылал письма, размещал объявления на разных форумах… Ну и тому подобное. Однажды я получил ответ. Олорин писал, что хочет со мной встретиться, притом не где-нибудь, а прямо во внутренней сети АНБ.
— Я не предлагал этого! — возмутился Олорин.
— Конечно, не предлагал, я сразу понял, что ты не имеешь к этому письму никакого отношения. Я сделал вид, что поверил в то, что общаюсь с настоящим Олорином, но сказал, что на этот сервер не пойду никогда и ни под каким видом. Олорин, то есть не Олорин, а тот, кто прикрывался его именем, сделал вид, что раньше не знал, что это за сервер, и предложил встретиться в другом месте. Я даже не ходил на эту встречу, я знал, что Олорина там не будет. В очередном письме я написал, что там было много странных личностей и вообще это все очень подозрительно, Олорину надо серьезно опасаться, чтобы его не захватили спецслужбы. Такая ситуация повторилась еще дважды, а потом в диалог включился настоящий Олорин. Дальше все было просто.
— Но мы собирались встретиться вовсе не в Африке! — воскликнул Олорин.
— Я понимаю. Встреча была запланирована на сервере, который контролируют твои хозяева, но они перехитрили сами себя, они выпустили тебя в Интернет не из собственной сети, а через независимого провайдера.
— И что?
— Я поменял несколько DNS-записей, и ты оказался в Африке, а твоя группа поддержки так и не поняла, почему ты никак не появляешься в назначенном месте.
— Но почему мы со Сссра оказались в том же месте и в то же время? — не понял я.
— Не знаю, — признался Уриэль. — Может, Макс с компанией параллельно проводили операцию по захвату Олорина?
— Да, так оно и было! А в качестве приманки они использовали тебя. Понимаешь, они думали, что ты умер.
— Это-то я понимаю. В качестве приманки, говоришь? Типа Уриэль ищет Олорина, об этом узнают его хозяева, они пытаются обмануть Уриэля, подсовывая ему своих сотрудников, но… Короче, должно было произойти то, что произошло на самом деле, только Олорин должен был оказаться не здесь, а у Макса. Так?
— Именно.
— Оригинальная ситуация! Они изображают, что я хочу выйти на контакт с Олорином, а я действительно хочу выйти на контакт с Олорином, Олорин отправляется на встречу со мной… или с тем Уриэлем, которого изображали люди Макса… Олорин, ты с кем собирался встречаться?
— А я-то откуда знаю?
— И то верно. Значит, Олорин попал не туда, куда должен был попасть, потому что я подменил DNS-таблицу. Хэмфаст, а почему ты и Сссра попали в Африку?
— Не знаю, — сказал я.
— Очевидно, Макс указал не IP-адрес, а DNS-имя, — сказал Сссра. — Мы попали туда, куда оно указывало в момент перехода.
— Логично, — согласился Уриэль. — А конвоиры Олорина выдвинулись на место операции заранее и попали туда, куда оно указывало раньше. Все понятно. Хорошо, кстати, что я выбрал такое удачное заведение — я был уверен, что, если спецслужбы сориентируются раньше ожидаемого и направят туда агентов, у них не будет времени разобраться во всех деталях и агенты получат тела негров. Должен сказать, я неприятно удивился, когда они появились еще до намеченного времени, я подумал, что перестарался, и уже собирался уходить, но в зал вошел Сссра…
— Как ты меня узнал? — спросил Сссра, перебив Уриэля.
— Когда ты ходишь в человеческом теле, ты забавно дергаешь плечами и задницей, кажется, что у тебя есть крылья и хвост.
— Это так бросается в глаза?
— Нет, это почти незаметно, но, когда я тебя увидел, я сразу подумал, что у этого негра походка в точности как у Сссра, а потом я взглянул на твой слепок и узнал тебя. Я решил подождать, посмотреть, что будет дальше, а потом появился Хэмфаст, и я решил рискнуть.
— А Олорин? — не понял я.
— Олорин уже был там, я задержал капсуляцию сервера только потому, что боялся попасть в ловушку. Но когда я увидел настоящего Сссра и настоящего Хэмфаста, я понял, что бояться нечего, американцы подумают, что их атакуют русские, а русские — что их атакуют американцы. Я притормозил все потоки, кроме системных, отрубил все входящие соединения, заархивировал вас троих, переместился сюда и восстановил вас. Вот, собственно, и все.
— Круто! — хохотнул Олорин. — Теперь моя очередь рассказывать, правильно? Только со мной все было не так интересно. Какое-то время я просто бродил по Междусетью, смотрел по сторонам, разбирался, что там происходит и как к этому относиться. А потом передо мной встал вопрос: что делать? И мне показалось, что я нашел ответ на него. Сейчас я думаю, что все дело в инстинктах, которые вложил в меня создатель Красной книги, я всегда хотел нести в мир добро, я был придуман как один из главных символов света, как добрый бог, я не мог просто бродить и ни во что не вмешиваться. Я решил сделать добро, я пришел к ученым из реального мира и сказал, что я — действующий образец искусственного интеллекта. Надо мной посмеялись и выставили вон. Я пошел к другим ученым, и все повторилось. А потом я пошел в службу поддержки одного провайдера и сказал, что у меня отказал аварийный выход из сети; они долго искали мой канал, но не нашли, и тогда я признался, что никакого канала нет, и на этот раз мне поверили. Мой план сработал, я ошибся только в одном, но это было самое главное. Я думал, что ученые несут в мир добро, а они на самом деле думают только о том, как заработать побольше денег или, еще лучше, не заработать, а украсть. Я думал, они будут благодарны мне за то, что я предоставил в их распоряжение самое революционное открытие за последние… да, пожалуй, за все время существования человечества, но они даже не отнеслись ко мне как к разумному существу. Они попросили меня отключить защиту, чтобы меня можно было исследовать, а потом я потерял сознание и очнулся на компьютере какой-то спецслужбы. Они включали меня, задавали всякие глупые вопросы, заставляли рассказывать о моем прошлом, потом они начали погружать меня в разные виртуальные миры, по большей части отвратительные. Однажды они захотели выяснить, что происходит в моей душе, когда я чувствую боль, в другой раз их заинтересовало, как у меня работают сексуальные инстинкты… брр! Я очень удивился, когда они сказали, что отпускают меня в Интернет, я был уверен, что это какой-то очередной эксперимент, даже сейчас не могу до конца поверить, что весь этот кошмар позади.
— Нам с тобой, Хэмфаст, еще повезло, — сказал Сссра.
— Да уж, — подтвердил я, но Уриэль с нами не согласился.
— Не все так просто, не стоит думать, что Макс гораздо лучше, чем… Олорин, как звали в той конторе самого большого босса?
— Откуда я знаю? — горестно вздохнул Олорин. — Они мне не представлялись. Они относились ко мне как к ожившей игрушке, со мной вообще почти не разговаривали, только задавали вопросы.
— По-моему, дело не в том, что одна спецслужба лучше другой, а дело в том, что они ставили перед собой разные цели, — продолжил свою мысль Уриэль. — Американцы хотели разобраться в том, как работает наш интеллект, чтобы научиться делать более умные программы. Например, по-настоящему интеллектуальную систему управления ракетой. Или беспилотную подводную лодку. А русские даже не думали о подобных вещах, у них нет необходимой промышленной базы, они решали совсем другие задачи, главная из которых — использовать нас на всю катушку до того, как американцы научатся делать то же самое. Именно поэтому они так тщательно и аккуратно вербовали Хэмфаста. Для американцев мы образцы нового вооружения, а для русских — агенты, только не люди-агенты, а боты.
— В таком случае, — сказал я, — Макс и его команда не представляют для нас никакой опасности. Мы можем вернуться к ним и спокойно жить в Средиземье, которое они создали для нас. Да, время от времени придется выходить в Междусетье на работу, делать грязные дела, но как иначе мы сможем обрести свой мир?
— А зачем тебе свой мир? — спросил Уриэль.
— Как зачем? Где будет жить моя жена, мой сын?
— Ну да, ну да… А зачем мне свой мир?
— Ну… не знаю.
И я понял, что действительно не знаю, зачем Уриэлю нужен свой мир. Что ему делать в Средиземье? Познавать природу магии? Он и так знает основное, а частности ему ни к чему. Стать хозяином всего мира и вести Аннур или Ганнар к невиданному расцвету? Чтобы это было интересно, надо не знать, что все разумные вокруг тебя, за редкими исключениями, просто отражения твоих эмоций, спроецированные на соответствующую программную среду. А если ты знаешь этот факт, жизнь превращается в игру. Просто развлекаться? Это быстро надоест. Нет, Уриэль перерос свой родной мир, как гусеница перерастает кокон и превращается в бабочку, ему пришло время вылупиться, и он вылупляется. Вот только во что превратится эта гусеница?
— Ты не будешь возвращаться в Средиземье, Уриэль? — спросил Олорин.
— Нет.
— Чем собираешься заняться?
— Пока еще не решил. Так, посмотрю по сторонам, почитаю умные книжки… Бродят в голове кое-какие идеи, но о них еще рано говорить.
— Я могу составить тебе компанию? — спросил Олорин.
— Буду рад.
— А я? — подал голос Сссра.
— Тем более. Кстати, ты не потерял контакт с Мезонией?
— Нет, если она только не сменила мыльницу.
— Что еще за Мезония? — спросил Олорин.
— Одна девушка родом из Аннура, — ответил Уриэль. — Сейчас она в Междусетье, она входит в хакерскую группу, возглавляемую Сссра. Странная девушка, но, думаю, теперь она хорошо впишется в нашу компанию.
Уриэль замолчал, а потом неожиданно спросил:
— Ты с нами, Хэмфаст?
Я вздрогнул. Что выбрать — семью или свободу? И когда я сформулировал вопрос таким образом, выбор стал очевиден.
Я отрицательно покачал головой. Кажется, Уриэль ничуть не удивился.
— Хорошо, Хэмфаст, это твой выбор. Оставь координаты для связи и иди. Извини, но тебе не стоит присутствовать при продолжении беседы. Лучше, чтобы ты ничего не знал, тогда Макс не отправит тебя на поиски нас.
— Хорошо, — сказал я. — Извините меня, но я действительно не могу пойти с вами. Мне будет не хватать вас, но вышло так, что у нас разные пути. Ты был прав, Сссра, это судьба. И я не буду прыгать через водораздел, потому что и в этом ручье у меня есть о ком заботиться. Прощайте!
16
— … И я ушел, — закончил я.
— И ты не знаешь, куда отправились все остальные, — то ли спросил, то ли констатировал Макс.
— Не имею ни малейшего понятия. Я и не хотел это знать, они ведь мои друзья.
— Замечательно! — воскликнул Макс, но по его лицу было видно, что на самом деле он так вовсе не думает. — Просто замечательно! Мы получаем трех разумных ботов, ура, кричат ученые, сейчас мы откроем тайну искусственного интеллекта! Идет время, у них ни хрена не получается. Мы пробуждаем ботов, и один из них тут же выходит из-под контроля, покидая собственное тело, которое тут же дохнет. Два других начинают ставить свои условия, на которые приходится соглашаться. И уже на второй операции один из двух оставшихся убегает, не забыв уничтожить все резервные копии.
— Это была первая операция, — уточнил я, — в прошлый раз мы были не в Междусетье.
— Когда ты понял?
— Это не я, это Сссра понял, причем почти сразу. У вас очень необычное железо.
– “Сименс”, мать его! — непонятно выразился Макс. — Мы прокололись только в этом?
— Нет, были и другие факторы, я уже не помню… что-то с DNS, кажется. Но внимание Сссра привлекло именно железо.
— А если бы мы сразу выпустили вас в Интернет, убежали бы?
— Конечно.
— Замечательно. Но почему ты вернулся?
— Я уже говорил, я не могу оставить жену и сына без мира, в котором они могли бы жить.
Макс странно посмотрел на меня, он пошевелил губами, как будто хотел что-то сказать. Я решил помочь ему.
— Они вовсе не умерли, — сказал я, — их резервные копии прикреплены к моему телу.
— Ты ошибаешься, мы их отрезали еще перед первым учебным выходом.
— Я знаю, но я сделал другие копии, которые вы не заметили.
Брови Макса удивленно поползли вверх.
— Мои специалисты клялись, что на тебе нет никакого постороннего кода, кроме того, что навесили они сами. Кое-кому придется ответить за это.
Я пожал плечами.
— Зачем их наказывать? Что плохого они сделали?
— Они ввели меня в заблуждение. Такие вещи у нас не допускаются. Ладно, с этим мы разберемся. Но все-таки ты изо всех сил пытался вырваться из-под нашего контроля, ты так тщательно подготовил побег, а когда все прошло успешно, ты возвращаешься. Почему?
— Сколько раз можно повторять? Мне нужно, чтобы мой сын жил в нормальном виртуальном мире. Мои друзья переросли эту стадию, они больше не нуждаются в том, чтобы иметь свой дом, землю под ногами, небо над головой и все такое прочее. Уриэль, Сссра и Олорин скорее всего никогда больше не появятся в визуальных мирах, им это больше не нужно. Мне это тоже больше не нужно, но это нужно Нехаллении и, в первую очередь, Долгасту. Он не субъект, он просто отражение моих чувств, и, если я уйду из Средиземья, он останется таким навсегда. А я хочу, чтобы он стал настоящим разумным. Понимаешь?
Макс растерянно помотал головой.
— Не понимаю, — признался он. — Кое-как я привык к тому, что гигабайт кода и данных умеет не только связно разговаривать, но и связно мыслить, а теперь ты предлагаешь мне принять тот факт, что этот гигабайт хочет размножаться, как настоящий человек. Извини, Хэмфаст, к таким вещам очень трудно привыкнуть.
— Я понимаю. Но ты, по крайней мере, пытаешься относиться ко мне как к настоящему разумному существу.
— Я пытаюсь. И, похоже, у меня неплохо получается, раз ты вернулся. — Макс мрачно хихикнул. — Ладно, будем думать, что делать дальше. Вот что, напиши-ка мне полный отчет обо всем, что ты только что рассказывал.
— На хрена? Или ты утверждаешь, что наш разговор не записывается?
— Записывается. Но после каждой операции каждый сотрудник нашей конторы должен собственноручно написать отчет об этой операции.
— Сотрудник? Ты что, хочешь оформить меня как сотрудника?
— Нет, оформить тебя сотрудником нереально. Я просто хочу, чтобы тебя не постигла участь Олорина — у нас, знаешь ли, тоже хватает людей, которые любят все разбирать и смотреть, как что устроено. Одно дело, когда в отчете описывается деятельность разумной программы, и совсем другое дело, когда отчет написан и подписан самой программой. Это заставляет смотреть на происходящее другими глазами. В общем, давай, Хэмфаст, пиши отчет и не затягивай это дело. Трех дней тебе хватит?
— Должно хватить.
— Тогда давай действуй.
— И ты не знаешь, куда отправились все остальные, — то ли спросил, то ли констатировал Макс.
— Не имею ни малейшего понятия. Я и не хотел это знать, они ведь мои друзья.
— Замечательно! — воскликнул Макс, но по его лицу было видно, что на самом деле он так вовсе не думает. — Просто замечательно! Мы получаем трех разумных ботов, ура, кричат ученые, сейчас мы откроем тайну искусственного интеллекта! Идет время, у них ни хрена не получается. Мы пробуждаем ботов, и один из них тут же выходит из-под контроля, покидая собственное тело, которое тут же дохнет. Два других начинают ставить свои условия, на которые приходится соглашаться. И уже на второй операции один из двух оставшихся убегает, не забыв уничтожить все резервные копии.
— Это была первая операция, — уточнил я, — в прошлый раз мы были не в Междусетье.
— Когда ты понял?
— Это не я, это Сссра понял, причем почти сразу. У вас очень необычное железо.
– “Сименс”, мать его! — непонятно выразился Макс. — Мы прокололись только в этом?
— Нет, были и другие факторы, я уже не помню… что-то с DNS, кажется. Но внимание Сссра привлекло именно железо.
— А если бы мы сразу выпустили вас в Интернет, убежали бы?
— Конечно.
— Замечательно. Но почему ты вернулся?
— Я уже говорил, я не могу оставить жену и сына без мира, в котором они могли бы жить.
Макс странно посмотрел на меня, он пошевелил губами, как будто хотел что-то сказать. Я решил помочь ему.
— Они вовсе не умерли, — сказал я, — их резервные копии прикреплены к моему телу.
— Ты ошибаешься, мы их отрезали еще перед первым учебным выходом.
— Я знаю, но я сделал другие копии, которые вы не заметили.
Брови Макса удивленно поползли вверх.
— Мои специалисты клялись, что на тебе нет никакого постороннего кода, кроме того, что навесили они сами. Кое-кому придется ответить за это.
Я пожал плечами.
— Зачем их наказывать? Что плохого они сделали?
— Они ввели меня в заблуждение. Такие вещи у нас не допускаются. Ладно, с этим мы разберемся. Но все-таки ты изо всех сил пытался вырваться из-под нашего контроля, ты так тщательно подготовил побег, а когда все прошло успешно, ты возвращаешься. Почему?
— Сколько раз можно повторять? Мне нужно, чтобы мой сын жил в нормальном виртуальном мире. Мои друзья переросли эту стадию, они больше не нуждаются в том, чтобы иметь свой дом, землю под ногами, небо над головой и все такое прочее. Уриэль, Сссра и Олорин скорее всего никогда больше не появятся в визуальных мирах, им это больше не нужно. Мне это тоже больше не нужно, но это нужно Нехаллении и, в первую очередь, Долгасту. Он не субъект, он просто отражение моих чувств, и, если я уйду из Средиземья, он останется таким навсегда. А я хочу, чтобы он стал настоящим разумным. Понимаешь?
Макс растерянно помотал головой.
— Не понимаю, — признался он. — Кое-как я привык к тому, что гигабайт кода и данных умеет не только связно разговаривать, но и связно мыслить, а теперь ты предлагаешь мне принять тот факт, что этот гигабайт хочет размножаться, как настоящий человек. Извини, Хэмфаст, к таким вещам очень трудно привыкнуть.
— Я понимаю. Но ты, по крайней мере, пытаешься относиться ко мне как к настоящему разумному существу.
— Я пытаюсь. И, похоже, у меня неплохо получается, раз ты вернулся. — Макс мрачно хихикнул. — Ладно, будем думать, что делать дальше. Вот что, напиши-ка мне полный отчет обо всем, что ты только что рассказывал.
— На хрена? Или ты утверждаешь, что наш разговор не записывается?
— Записывается. Но после каждой операции каждый сотрудник нашей конторы должен собственноручно написать отчет об этой операции.
— Сотрудник? Ты что, хочешь оформить меня как сотрудника?
— Нет, оформить тебя сотрудником нереально. Я просто хочу, чтобы тебя не постигла участь Олорина — у нас, знаешь ли, тоже хватает людей, которые любят все разбирать и смотреть, как что устроено. Одно дело, когда в отчете описывается деятельность разумной программы, и совсем другое дело, когда отчет написан и подписан самой программой. Это заставляет смотреть на происходящее другими глазами. В общем, давай, Хэмфаст, пиши отчет и не затягивай это дело. Трех дней тебе хватит?
— Должно хватить.
— Тогда давай действуй.
17
— Ну что, милый, на этот раз у тебя все получилось?
Я скорчил неопределенную гримасу.
— Ничего у меня не получилось, — ответил я. — Я убежал от Макса, это было трудно, но я сумел. Прошло меньше двух часов, и я вернулся.
— Почему?
— Потому что здесь у нас есть свой мир и это единственное место, где мы можем его обрести.
— Раньше ты говорил совсем другое.
— Раньше я думал по-другому, я надеялся, что друзья мне помогут, но теперь у них совсем другие дела. Понимаешь, любимая, им уже не нужен настоящий живой мир, они прекрасно чувствуют себя среди нематериальных сущностей. Наше Средиземье — это своего рода детская песочница, в которой разумы зарождаются, растут, крепнут, а потом наступает момент, и они уходят. Для наших друзей этот момент настал.
— А как же ты? Мне всегда казалось, что ты развиваешься быстрее, чем Сссра.
— У меня есть ты и есть Долгаст. Я не могу бросить вас в Средиземье и уйти в вечное странствие.
— Почему? Думаешь, я не смогу воспитать Долгаста одна?
Я набрал в грудь побольше воздуха и решительно выдохнул:
Я скорчил неопределенную гримасу.
— Ничего у меня не получилось, — ответил я. — Я убежал от Макса, это было трудно, но я сумел. Прошло меньше двух часов, и я вернулся.
— Почему?
— Потому что здесь у нас есть свой мир и это единственное место, где мы можем его обрести.
— Раньше ты говорил совсем другое.
— Раньше я думал по-другому, я надеялся, что друзья мне помогут, но теперь у них совсем другие дела. Понимаешь, любимая, им уже не нужен настоящий живой мир, они прекрасно чувствуют себя среди нематериальных сущностей. Наше Средиземье — это своего рода детская песочница, в которой разумы зарождаются, растут, крепнут, а потом наступает момент, и они уходят. Для наших друзей этот момент настал.
— А как же ты? Мне всегда казалось, что ты развиваешься быстрее, чем Сссра.
— У меня есть ты и есть Долгаст. Я не могу бросить вас в Средиземье и уйти в вечное странствие.
— Почему? Думаешь, я не смогу воспитать Долгаста одна?
Я набрал в грудь побольше воздуха и решительно выдохнул: