– Н-да. Ума не приложу, как твои сведения помогут справиться с демоном.
Подошла Малютка Шапоруж с кринкой молока и подала его Хэму, молча слушавшему наш разговор. Тот выглохтал содержание кринки, пробормотав «не кумыс, но тоже ничего», и отер молоко с губ.
– Мы едем дальше или нет? – осведомилась девочка.
Рыбин Гранат внимательно оглядел ее.
– Откуда ребенок?
– Из лесу, вестимо. Увязалась вот, к бабушке просится…
– А вы уверены, что не собираетесь принести ее в жертву?
– Я – только за! – воскликнул Хэм. – А что, можно?
Рыбин Гранат перевел на него тяжелый взгляд.
– У жителей Запада бытуют совершенно дикие представления насчет того, что чудовища находят какой-то особый вкус в девственницах. Не мудрено, что нечисть у вас так расплодилась. Ежу понятно, что наилучшая добыча демона – мудрец, предававшийся аскезе не меньше тысячи лет. Лучше всего – стоя на одной ноге между двумя кострами.
– Это ж до какой степени он провялится? – ужаснулся Хэм. – Там и есть нечего.
– В любом случае у нас такого нет. А жертвоприносить девочку мы не собираемся. Тем более, что, по твоим словам, это бесполезно.
– А что, если, типа, на живца демона половить? – снова выступил Хэм.
– Я согласна, – твердо сказала Малютка Шапоруж, и уточнила, – быть живцом.
Я развела руками.
– Вот так и живем, как здешний староста выражается. Сдается мне, после этих ребятишек общение с демоном будет сущим удовольствием.
– Сомневаюсь, – сухо промолвил Рыбин Гранат. – Мы едем или нет?
– Что ж, если ты по-прежнему намерен сопровождать нас и тебя волнует судьба Малютки, сажай ее к себе в седло.
– Правильно! – поддержал меня Хэм, которому пришлось везти Малютку Шапоруж минувшим днем. – Мы скакали, мы скакали, наши лошади устали…
Это он, положим, врал. Мы не скакали, а ехали шагом – на лесных тропах особо не разгонишься, и лошади наши были повыносливее, чем золотистый скакун Рыбина Граната. Однако я не стала опровергать Хэма. Пусть те, кто навязался к нам в спутники, заботятся друг о друге, у меня есть иные заботы.
Так мы покинули гостеприимное Кидалово, и темные своды заволчанских лесов снова сомкнулись у нас над головами. Я ехала впереди, за мной следовал Хэм с вьючными лошадьми, Рыбин Гранат с Малюткой Шапоруж замыкали процессию. Кони мерно ступали по мху и палой листве, ветер гулял над кронами деревьев. Мои размышления о природе предстоящей встречи были прерваны очередным вопросом Хэма.
– Слушай, Конни… А пот почему говорят: «Всю жизнь ждала принца – и не дождалась»? Типа их не хватает, что ли? А принцесс почему тогда столько водится?
– Хороший вопрос… Девочек вообще больше рождается, что в бедных семьях, что в правящих. А в монархини по наследственному праву не всякая попадает. Хотя многим хочется. Вот они и сидят, ждут, потому как в отличие от принцев, пассионарностью редко страдают…
– А пассионарность – это что такое? – в голосе Хэма послышалось опасение человека, только что узнавшего о новой заразной болезни.
– Это когда без царя в голове и семь верст – не крюк.
– Люди! Где вы!
От пронзительного вопля наши с Хэмом лошади шарахнулись, а нервный жеребец восточного единоборца поднялся на дыбы и заплясал на задних ногах. Малютка Шапоруж вылетела из седла, но ловко спружинила при падении, откатилась из-под копыт, и отскочила в сторону.
– Ядрена Феня!
Сквозь заросли на тропинку прорвалась женщина, явно не из числа местных селянок. Ее алое платье чифаньского шелка не предназначалось для пеших прогулок по лесу и сильно пострадало при соприкосновении с сучьями и колючками. Прореха на боку обнажала крутое бедро. Пышные волосы, рассыпавшиеся по плечам, были того дивного белокурого цвета, которого умеют добиваться лишь куаферы высокого класса. Устремив на нас прекрасные воловьи глаза и простирая белые руки, она воскликнула глубоким контральто:
– Наконец-то!
Хэм рванул поводья, осаживая коня.
– Назад! – крикнул он. – Это демон Лахудра! Заманивает! В облике жены багряноодетой!
– Нет, – сказала я. – Это царевна Милена.
– Вот именно, – подтвердила красавица. – Мы что, были представлены друг другу?
– Отнюдь. Но мне приходилось наблюдать парадный выезд Иванов.
– Так вы поможете мне или нет? – нетерпеливо осведомилась Милена. При этом она, несмотря на внешний эффект своего появления, не казалась испуганной или излишне взволнованной. – Двое суток уже питаюсь исключительно орехами и ягодами. Разве это еда для здоровой женщины в расцвете лет?
– Еще чего! – Хэм совершенно пришел в себя после недавнего испуга. – Мало того, что нас всякие соплюхи объедают, так еще и эта! Ладно, девчонка мало хавает, а в большую-то сколько влезет!
Рыбин Гранат кашлянул.
– Позвольте, ваше высочество… а где ваш… – он несколько замялся, – спутник?
Малютка Шапоруж вышла из-за дерева и взглянула на царевну.
Та отозвалась.
– А его демон Лахудра убил…
– Ситуация требует осмысления, – сказала я. – Привал.
Царевна Милена сидела на попоне, постеленной Рыбином Гранатом, и поедала наши припасы, возобновленные в Кидалове. Рядом Хэм коротал время в мучительной борьбе с традиционной для его народа жадностью и одновременно – с возрастными комплексами. Малютка Шапоруж помалкивала.
– Итак, царевна, – спросила я, когда она насытилась, – вам было известно о том, что в Заволчье объявился демон Лахудра?
– Конечно. Во дворце все об этом знают. Иван – не такой дурак, как люди думают, разведка у него работает.
– И Тугарин тоже знал? – уточнил Рыбин Гранат.
Милена кивнула.
– Как же он рассчитывал пересечь с вами эту территорию?
– А по воздуху. – Милена вздохнула. – Говорил, что унесет меня на крыльях любви. Крылья у него и вправду имелись, собственной конструкции. Он не планировал приземляться в Заволчье, первая остановка у него была намечена в Суверенном Оркостане. Да только дождь пошел… а крылья оказались бумажные… Пришлось садиться.
– Из этого следует, – сказала я, – что демон Лахудра не умеет летать. Правда, пока не вижу, чем это нам может помочь…
– Да что ты ее слушаешь? – вмешался Хэм. Очевидно, жадность не только победила, но и перешла в наступление. – Откуда мы вообще знаем, что она и впрямь не демон перекинувшийся! Да тут любой может демоном оказаться! И малявка! И этот дядька!
– Молодой человек, – сурово перебил его Рыбин Гранат, – попридержите язык. И кроме того, – добавил он, – на Востоке я никогда не слышал, чтобы Лахудра обладал способностями к оборотничеству.
– Так, две характеристики уже имеются. Осталось немного – узнать, на что он способен и как его победить. Царевна, вы в состоянии описать встречу с демоном?
– Отчего же не описать? – Милена наморщила лобик. – Идет он нам навстречу, еле над травой видать – мелкий такой, противный… Тугаринушка саблю достает, а тот ему говорит, погоди, сейчас я у тебя душу выну. Причем, как говорит, непонятно, у него ж головы не было. Из пуза, что ли, голос шел…
– А может, и не из пуза, – выступил с предложением наследник Великого Хама, но я прервала его.
– Хэм, молчать!
– Короче, Тугарин сабелькой замахнулся, а эта тварь как начала расти, расти, соком наливаться, отовсюду у нее отростки полезли. Тугаринушка весь побледнел, а потом стало его плющить и колбасить – ужас! Я не выдержала, убежала. А когда вернулась – все, одни клочки по закоулочкам.
Мы почтили молчанием память несчастного влюбленного.
– Да не расстраивайтесь вы! – воскликнула Милена. – Он был тиран и деспот. Требовал, чтобы я варила ему по утрам каву и стирала носки. Это посреди леса-то! Я думала – широкая оркостанская душа, а он…
Мы с восточным единоборцем переглянулись.
– Ты понимаешь, что представляет собой этот демон? – спросил Рыбин Гранат.
– Энергетический вампир.
– Какой еще вампир, это днем было! – возмутилась Милена, но Рыбин Гранат ее не слушал.
– У нас это несколько по-иному называлось, но природа его ясна. Он пьет души, и за счет этого набирает силу.
– Неважно, как назвать, важно, как действовать. Мне проще, нас учили ставить психофизическую защиту против таких явлений.
– Я тоже знаю несколько приемов. Как ты думаешь, мальчика можно успеть научить?
– Не уверена.
– Тогда отправляем детей в тыл.
На протяжении нашего диалога Милена по инерции что-то ворковала, потом стала прислушиваться и, наконец, возмутилась.
– Вы о чем? Разве мы не возвращаемся в Волкодавль немедленно?
– Вообще-то у меня другие планы, – сказала я.
– И у меня, – гордо заявил Хэм.
– И у меня, – пискнула Малютка Шапоруж.
– И у меня, – к моему глубочайшему удивлению произнес Рыбин Гранат.
Царевна, однако, была удивлена еще больше.
– Как? Разве вы сюда явились не меня освобождать?
Мы хором промолчали.
– Ядрена Феня! А я так радовалась, что вас встретила… – Она надула губки, несколько мгновений молчала, а затем просияла. – Тогда я остаюсь с вами.
– Что?! – возопили мы уже сложившимся хором.
– Уж лучше так, чем одной по лесу скитаться, в холоде и голоде, об землю ножки бить, от диких зверей и чудищ скрываться!
– Но, мадам, – заторопился Рыбин Гранат, – тропинка, ведущая к реке, совершенно безопасна, а туземцы дружелюбны. Продуктами мы вас снабдим, не сомневайтесь… – он беспомощно посмотрел на меня.
– У меня и так дети на руках, – буркнула я, – не хватает еще бабу на шею сажать.
– Вы что, думаете, я слабая женщина? То есть, я, конечно, слабая, – спохватилась Милена, – но не до такой степени. Вот, вот, посмотрите, – она обнажила руку, демонстрируя ее крепость, затем, сквозь разорванное платье – ногу. Теперь уже не только Хэм пялился на ее прелести, но и Рыбин Гранат. – Опыт лишений и странствий имеется, в тягость вам не буду, а то и помочь могу!
– Тебе смерти захотелось? Или славы?
Мне эта идея совсем не нравилась. Знаем мы эти квесты, когда герой, продвигаясь к цели, постоянно обрастает боевыми формированиями, которые по своим качествам (а то и по количеству) приближаются к армии. Для пущей чувствительности все участники формирования обычно слагают головы у самой цели, потому как что же с ними после делать (с участниками, не с головами). Оно, может, и трогательно, но не мой стиль.
– К тому же, – промолвила Милена, улыбаясь восточному единоборцу, – ты мне очень нравишься. И ты тоже, – она перевела свои прекрасные глаза на Хэма. Затем некоторое мгновение разглядывала меня, не без сомнений во взоре, после чего великодушно добавила: – И ты тоже…
Слава всем богам, Малютку Шапоруж она исключила из списка, или просто не обратила на нее внимания. Иначе бы я пришибла ее, не дожидаясь появления демона.
Нет, все. Хватит! Лучше уж двигаться вперед. По крайности, все будут заняты. Царевну мы загрузили на одну из вьючных лошадей, и она трусила в хвосте процессии, пока Рыбин Гранат проводил инструктаж молодняка.
Режьте билеты, режьте билеты,
Режьте осторожно
Перед вами, перед вами
Пассажир дорожный…
– Ничего не понимаю! – сердился Хэм. – Мало того, что Конни все время слова какие-то темные говорит, еще ты ересь всякую учить заставляешь!
– Это не ересь, а заговор, очень древний и сильный. Вы, ребята, главное не вдумывайтесь, а повторяйте это постоянно, хоть про себя, хоть вслух, и никакой демон Лахудра вам не будет страшен.
Мне оставалось лишь согласится с Рыбином. Для того, чтобы научить иным методам защиты, потребовалось бы слишком много времени и сил.
Нам было известно, что демон нападает независимо от времени суток, так что сидеть на месте и ждать не было смысла. Но следовало решить еще один вопрос.
– Рыбин, ты как сражаться предполагаешь – пешим или конным?
– А ты?
– Лучше на своих двоих. Я же не паладин какой, прости господи.
– А мне, в общем-то, все равно. И будь мы на открытом месте, согласился бы на конный бой. Но мы ведь в лесу.
– Это ты удивительно точно подметил… Стало быть, не будем ломать конягам ноги.
– Это как же, в бой – и без коня? – возмутился Хэм. – Я так не согласен.
– А ты во время боя будешь сидеть в самой дальней дали и этих самых коней сторожить.
– Что же я, по-твоему, трус?
– Моя задача – не храбрость твою проверять, а доставить до места живым и невредимым. И, кроме того, можешь считать, что тебе поручено охранять женщин и детей.
– Да кто их у нас когда охранял-то? Лошадей – это я понимаю…
– Разговоры! Задачу понял? Выполнять!
Прежде мне несколько раз приходилось сталкиваться с демонами, но не тех разновидностей, к которым принадлежал наш потенциальный противник. Но Финалгон рассказывал, что приближение энергетического вампира можно распознать по внезапному приступу головной боли – как перед сменой погоды. А поскольку погода меняться не собиралась, и пить до состояния «головка бо-бо» мне не приходилось уже давно, покалывание в висках означало, что Лахудра неподалеку.
Обследовав местность, мы отправили небоевую часть нашего отряда в темную балку, на дне которой журчал ручей. Сами же отправились на избранные нами позиции. Разумеется, предложений сражаться бок о бок не выдвигалось, а Рыбин Гранат вовсе не рвался доказывать свой героизм и бросаться в драку первым.
Я залегла в зарослях орешника, откуда неплохо просматривалась тропинка. И вслед за приступом головной боли, узрела на ней существо, очевидно, являвшее собою демона. На тот момент он был примерно человеческого роста. И напоминал человека, но только нарисованного очень маленьким ребенком. Руки-ноги многосуставные, грудь непомерной ширины… может, потому, что замещала голову, поскольку голову ребенок нарисовать забыл. Цвета он был бурого, в его широченной груди (голове?) виднелось квадратное белое пятно. Как окошко. Только стекло его заменяла колыхающаяся тестообразная масса. Из такой что угодно слепить можно.
Пора было ставить психозащиту. То, чем я собиралась воспользоваться, было, в сущности, вариантом того заговора, который твердил Рыбин Гранат. Использовать в качестве мозгового экрана не слова, а какую-нибудь дурацкую неотвязную мелодию – это не ново. Но попробуйте одновременно прокрутить у себя в голове не одну такую мелодию, а несколько. И каждую – в исполнении духового и симфоничского оркестра. Это не всем удается, а достигается лишь путем длительных тренировок. Но если вы этого добились, любой энергетический вампир вами подавится.
И-раз, начали, пошли! Все самые пошлые, самые тупые мотивчики, сочиненные самыми бездарными менестрелями и трубадурами, запетые и заболтанные повсюду – от королевских дворцов до заплеванных кабаков, возгремели в моем мозгу. И «Крыска моя», и «Я пошла с сумой», «Розовое солнце», «Мальчик головоногий», «Приоресса по имени Анна», «Понты запоздалые» и прочее, даже накрепко забытая «Горькая баланда» выплыла откуда-то из глубин памяти.
Теперь можно и работать. Арбалет я зарядила давно, и оставалось только разрядить его в цель. Что я и сделала. Болт воткнулся аккурат посреди белой пакости и потонул в ней. Но, увы, на демона это оказало не совсем правильное действие. Он качнулся, повернулся как на шарнирах, а тестообразная масса вытянулась трубкой, обратилась хоботом и зашарила по воздуху. Сопровождаемая громом беззвучных оркестров, я сделала еще один выстрел, на сей раз целясь ниже, и метнулась в сторону. Ясно было, что демон меня не чует, но будет шарить вокруг себя, дабы обнаружить источник болезненных ощущений. Он подпрыгнул, при этом словно бы увеличился в размерах, и опустился на четыре конечности. И тогда Рыбин Гранат прыгнул ему на спину из своей засады на дереве. Прыгал он молча, без тех кошачьих воплей, коими любят сопровождать свои выпады другие единоборцы. В руках у него был меч. Не знаю, полоснул ли он себя перед прыжком клинком по пальцу. Может, и нет. Действия демона вполне подходили под дефиницию «нападение». Рыбин Гранат наискось рубанул демона, но то ли клинок прошел по скользящей, то ли шкура у Лахудры оказалась прочнее ожидаемой. Демон заметался, стремясь сбросить единоборца со спины. И в какой-то миг это ему удалось. При очередном скачке Рыбин Гранат отлетел прочь, врезался спиной в ближайшую елку и, ломая ветки, сполз на землю. Хобот Лахудры раздвоился и потянулся туда, где упал боец, но не дотянулся. Тогда тулово демона, как нас и упреждали, стало давать отростки.
Я выдвинулась вперед со своим мечом (время кинжалов, по моему разумению, еще не пришло). В отличие от Рыбина, я метила не в тулово, а в сочленения конечностей демона. А тулово… интересно, Лахудра позвоночный или нет?
Мне удалось-таки отрубить одну лапу, а Рыбин Гранат, несмотря на то, что явно принадлежал к позвоночным, оклемался, поднялся на ноги и готов был ринуться в бой.
Но его опередили. Ломая кусты и вращая мечом, нашим взорам предстал Хэм.
– Режьте билеты! Режьте билеты! Режьте осторожно! Перед вами! Перед вами! Пассажир! Дорожный! – яростно завопил он, и быстренько добавил: – Это я про себя повторяю!
Демон Лахудра развернулся и, прыгая на трех ногах, устремился к Хэму. Клятые хоботы тянулись вперед, на глазах распахиваясь и превращаясь в пасти. Хэм попятился. Я метнула нож, надеясь срезать хоботы, однако он застрял в гуще отростков. Хэм снова отступил, одновременно замахиваясь мечом, и, не выдержав равновесия, ввергнулся в овраг, а хоботы Лахудры упали назад, на тулово, изогнувшись под немыслимым углом. Это напомнило мне картину, виденную в галерее изящных искусств Волкодавля – «Победа Ивана-царевича над Змеем Горынычем: Змей умирает от смеха».
Но демон Лахудра пока что не был побежден.
Поскольку головы у него, как вы помните, не было и ему было все равно, где перед, где зад, он умудрялся бросаться на меня и Рыбина Граната единовременно, и сколько бы ударов мы не наносили, это не причиняло Лахудре заметного вреда. Мы исполняли втроем на прогалине диковинный танец, и это па-де-труа могло продолжаться сколь угодно долго… Нет, менаж-а-труа – это совсем другое, это я вам после объясню.
Итак, я продолжала работать мечом и кинжалом, когда сквозь гром моих воображаемых оркестров пробился вполне реальный треск сухого дерева. Краем глаза я увидела, что одна из вековых сосен, окружавших прогалину, надломилась на два вершка от основания и падает в нашем направлении. Я отпрыгнула в сторону. Рыбин Гранат сделал то же самое. А вот демон Лахудра подобной прыти не проявил, он же не реагировал на неодушевленные предметы. Огромный ствол рухнул аккурат поперек тулова Лахудры и, верьте не верьте, переломил его пополам.
– Наверное, он все-таки был позвоночный, – сказала я, с наслаждением вслушиваясь в гулкую тишину, воцарившуюся в моей голове.
Отростки тулова Лахудры с хрустом отламывались, хоботы, снова ставшие тестообразной массой, втягивались внутрь.
– Сейчас развоплощаться начнет, – прокомментировал Рыбин Гранат. – Очень вовремя сломалось это дерево, ты не находишь?
– Постой, он только сам развоплотится, или сопутствующие предметы утянет в небытие? В нем же болты мои и нож метательный!
– Не знаю…
– Слушай, ты сходи посмотри, как там Хэм в овраге и прочие. А я пока оружие свое приберу…
Заодно мне надо было проверить кое-какие догадки, но единоборцу я об этом не сказала.
Хэм сверзился удачно, ничего себе не сломал. Милена обнаружилась в непосредственной близости от места сражения – ей, видите ли, хотелось посмотреть, а в случае чего она успела бы убежать…
Через некоторое время подтянулась и Малютка Шапоруж, и весь наш маленький отряд оказался в наличии. Существенные потери понесли только шальвары Рыбина Граната, порванные об елку.
Малютка Шапоруж заявила, что после такого испытания воинам срочно необходим отдых и плотный горячий обед, и потому она немедленно удаляется собирать хворост для костра. Хэм отнюдь не возражал против обеда, а особенно – против отдыха, и попытался было приступить к последнему, но я погнала его поить-кормить лошадей, поскольку он не отработал еще свою штрафную неделю. А заодно, в качестве утешительного приза, разрешила обследовать наши съестные припасы.
Царевна Милена тоже решила подключиться к трудовому процессу и предложила заштопать шальвары единоборцу. Я, в свою очередь, сказала, что пойду помогу Малютке Шапоруж с хворостом. А то мало ли что – ребенок один в лесу, где звери и чудища. Отчасти я сделала это, чтобы Рыбин Гранат мог совлечь пострадавшую деталь туалета без лишних свидетелей. Я надеялась, что с починкой одежды Милена как-нибудь справится. Все-таки рукоделие в образовании высокородных девиц занимает едва ли не главное место. Если же у нее была другая цель, скрытая за теми же шальварами – что ж, боец заслужил, и не мне ему мешать.
И я стала взбираться по склону оврага. Как вы наверняка заметили, я – особа не мелкая. Скорее даже наоборот. Поэтому создается впечатление, что при моем проходе по лесу треск и топот должен стоять невообразимый. И для пользы дела я старалась это впечатление поддерживать. Но, если жизнь заставляет, я могу ходить очень тихо. Даже по такому лесу, как в Заволчье. Поэтому Малютка Шапоруж, шарившая по истоптанной прогалине, где недавно валялась расточившаяся туша демона, услышала меня, когда я оказалась непосредственно у нее за спиной.
– По-моему, хвороста здесь нет. – Она резко обернулась. – Да и не хворост ты ищешь… Может, вот это?
Я разжала кулак и показала ей лежащие на ладони сюрикены.
– Откуда это у тебя?!
– Из демона выковыряла. Вместе со своими стрелами.
– Это не мое, – быстро сказала она.
– И бабушка гостинцев не получит… Да брось ты, дурашка, разве ж я против? Ты Хэму этим жизнь спасла. И нам, возможно, тоже. Я видела людей, которые ногой кирпичную стену прошибали, но такое дерево сломать потруднее будет.
– А может, это не я была, а Милена. Она тоже поблизости шныряла, – упорствовала Малютка.
– Не пори муру. У Милены и замах руки не тот, и постав ноги… Может, хватит придуриваться, а? «Матушка послала к бабушке с гостинцами», это ж надо такое придумать! Спецназ Маленького Народца, верно? Подразделение «Краповый Беретик».
– Откуда ты знаешь? Оно же строго засекречено!
– А, мало ли что я знаю… Нам про вас Финалгон лекцию читал.
– Проклятый ренегат!
– Не скажи, нормальный мужик. Временами.
Она цапнула у меня сюрикены и спрятала в корзинку. Затем стащила с головы берет и вывернула, продемонстрировав краповый испод.
– Ты угадала. Я здесь со спецзаданием. Операция «Санитарки леса». И это никак не связано с тобой и твоими спутниками. И даже с этим злосчастным монстром, которого пришлось прикончить. Хоть выслеживаю я именно монстра. По сведениям нашего руководства где-то в этих краях обретается страшная маньяковидная бокасса, известная тем, что жрет все, что шевелится. Но, видимо, вышла ошибка. Наблюдатели приняли за бокассу кого-то из местных волков.
– А к нам зачем привязалась?
– Вы мне были поначалу подозрительны. Поскольку упорно утверждали, будто не охотники.
– Было такое… В Суверенном Оркостане ты уже побывала?
– А где это?
– Как раз в той стороне, откуда, по твоим словам, ты явилась. Тебе лучше поискать свою бокассу там, если орки ее раньше сами не съедят. У них это запросто. А вашему руководству следует тщательнее разрабатывать легенды, с учетом местной специфики. Тебе еще повезло, что большинство жителей Заволчья склонно к пофигизму…
– Но ты не собираешься меня разоблачать?
– Нет, конечно. У тебя своя работа, у меня – своя. А теперь поищем, в самом деле, хворост. Хочется верить, что к нашему возвращению Милена закончит с шароварами и с их владельцем.
Когда мы спускались к месту привала, Малютка Шапоруж (Краповый Беретик?) проворчала:
– Легенды, легенды… Нечего на руководство катить. Сама виновата, что засветилась. Но не могла я смотреть, как этот болван прет на верную смерть. А на царевну демон почему-то не реагировал. Интересно, с чего бы? Не похоже, чтоб Милена знала методы психозащиты.
– Так Лахудра же – душераздиратель. А у Милены души нет, одни инстинкты.
То, что наши разговоры неизменно сводились к Милене, ухудшило мое настроение. Ибо, покончив с одной проблемой, мы вернулись к предыдущей: что делать с царевной? Тащить ее дальше я не собиралась. Хотелось бы верить, что в наше отсутствие Милена сумеет так обработать восточного единоборца, чтоб он согласился отвезти ее в Волкодавль. Кстати, это заодно избавило бы нас и от другого незваного попутчика. И это было слишком хорошо, чтобы осуществиться.
Однако все сложилось по-иному.
Пока мы обедали, в глубине леса послышался треск и топот, которого я при передвижении не произведу даже намеренно.
Рыбин Гранат нахмурился.
– По-моему, к нам приближается боевой слон.
Я попыталась определить качественные характеристики шума.
– Нет, это рыцарь в полном вооружении.
– Чепуха! Откуда в Заволчье рыцари?
– А откуда в Заволчье слоны?
Как только на тропинке показался всадник, стало ясно, что я права. Он степенно рысил на своем тяжеловозе, погромыхивая дурно вычищенными доспехами и опустив копье. Щит был затянут, что обычно означает путешествие инкогнито. А может, исполнение обета. Не помню точно, геральдика не мой конек, хотя когда-то я ее изучала. Впрочем, жители Заволчья интересуются геральдикой еще меньше, так что щит он мог бы и не затягивать. Но на лица у меня память неплохая, так что когда он приподнял забрало и повел носом, принюхиваясь к нашей трапезе, я его узнала. В основном, по цвету носа.
– Эй, Лонгдринк, ты что здесь делаешь?
– Это не лес, это проходной двор какой-то, – буркнул Рыбин Гранат.
Странствующий рыцарь для улучшения обозрения приподнял забрало повыше, а потом и вовсе снял шлем. Оглядел компанию у костра и с досадой шваркнул шлем об землю.