Роберсон Дженнифер. Разрушитель меча

   Чоса Деи, коллекционер – почти как Умир Безжалостный – собиравший магию во всех ее видах, чтобы потом «растопить» ее и переделать. Как он мог бы переделать меня.
 
   Кобыла догнала жеребца и пошла в шаге от него.
   – Сколько еще до оазиса?
   Прищурившись, я осмотрелся.
   – Не больше двух-трех часов.
   – А завтра будем в Русали?
   – Все зависит от того, насколько мы поторопим лошадей, – я поскреб затылок. – И себя самих.
   Дел нахмурилась, заметив как я скривился.
   – Почки?
   – С почками все в порядке, – мрачно сообщил я.
   – Врешь.
   – Даже если и вру… – я поерзал в седле. – Со мной все в порядке, только надо бы немного отдохнуть.
   Она нахмурилась сильнее.
   – Мы могли бы остановиться.
   – Никак не могли бы, – отрезал я. – Нам нужно ехать вперед, пока есть силы, чтобы как можно дальше оторваться от Умира и его людей.
   – Да, но…
   – Мы едем дальше, – раздраженно рявкнул я. – Давай не будем терять время на дискуссии, у нас его просто нет.
   Дел ничего не ответила. Она сжала колени и кобыла пошла дальше на Юг.
 
   Время растекалось. Я сидел на жеребце и чувствовал, как раздраженно он дергает повод: ему хотелось идти за кобылой, а я удерживал его.
   Сам не понимая почему.
   Дел, уехавшая вперед, обернулась и нахмурилась.
   – Что случилось?
   Я хотел сказать ей «ничего», но это был неподходящий ответ.
   – Тигр?
   Я дрожал и не мог пошевелиться.
   Дел развернула кобылу и поехала ко мне.
   – С тобой все в порядке? – непривычно резко спросила она.
   Нет. Я чувствовал себя – плотным. Отяжелевшим. Кожа припухла и болела.
   Мысленно я спросил: это ты, Чоса?
   Он хихикнул.
   Аиды, солнце выжигало мне глаза.
   Не подъезжая близко к жеребцу, Дел остановила кобылу и внимательно осмотрела меня.
   – В чем дело?
   Что-то холодное пробежало по позвоночнику.
   – Пусть она уйдет, – потребовал Чоса. – Она тебе не нужна.
   – Я не… – я покачал головой. – Ничего. Просто устал.
   Дел выругалась сквозь зубы.
   – Думаешь я слепая? Посмотри на себя. Уже непонятно, где кончается один синяк и начинается другой.
   – Пусть она уйдет, – не унимался Чоса. – Сейчас мне нужен только ты.
   Я подумал, не стоит ли действительно отослать Дел. Когда-то Чоса очень ясно давал понять, что она нужна ему. Он хотел забрать и магию из ее меча, и саму Дел. Я понимал, что ей лучше было уехать в безопасное место, подальше от Чоса Деи.
   Но как ей это объяснить?
   – Ты же можешь все исправить, Тигр, – голос Дел звоном отдавался в ушах. – Ты можешь снова вызвать магию…
   Нет, баска, я не рискну.
   – Глупо не воспользоваться такой возможностью исцелить себя. Зачем поворачиваться спиной к дару? – она помолчала и безжалостно добавила: – Иначе ты навсегда останешься в Пендже.
   Я скрипнул зубами.
   – Я же сказал, что просто устал. У меня все болит. Это пройдет, Дел. Мне доставалось и похуже.
   – Тогда почему ты сидишь здесь?
   Я выдавил кривую усмешку.
   – Потому что это легче всего.
   – Я тебе не верю. Совсем, – отрезала она.
   – Тебе же хуже, – усмехнулся я.
   Глаза сверкнули, губы сжались.
   – Если ты хочешь быть таким дураком… ну ладно. Но если тебе нужно остановиться, так и скажи. Оазис недалеко.
   Я поежился. Мне казалось, что я начинал… раздуваться.
   – Тогда поехали дальше.
   – Пусть она уедет, – прошипел Чоса. – Я начинаю терять терпение.
   Я сжал бока жеребца и послал его за кобылой.
   – Ты совершаешь ошибку, – предупредил Чоса, – а я очень не люблю ошибок.
   Я снова поежился, но не остановил гнедого.
 
   Ноги Дел приблизились, остановились передо мной. Я видел их до колен. Выше смотреть было слишком больно. Я сидел сгорбившись на одеяле.
   – И что дальше? – натянуто спросила она. Песчинки из-под упавшей фляги присыпали мою руку, на которую я опирался, чтобы совсем не упасть. – Прошло уже два дня после танца с Незбетом, три после засады людей Умира, а тебе все хуже и хуже.
   Гораздо хуже.
   – Не знаю, – промямлил я.
   От страха и растерянности Дел становилась агрессивной.
   – Ты не можешь даже сесть на лошадь, Тигр! Как мы уйдем от погони, которая, по твоим словам, дышит нам в спины, если ты не можешь ехать?
   Я запрокинул голову, сжимая зубы от боли.
   – Что, в аиды, ты предлагаешь мне делать? Молиться? Это пройдет, Дел. Просто меня отделали сильнее, чем я думал. Все пройдет.
   Скрывавшийся внутри меня Чоса злорадствовал.
   – Пройдет? – она присела на корточки. Лицо у нее было бледное и испуганное, но говорила она резко. – Синяки только расплываются. Ты уже весь черно-синий. Наверняка это из-за множества внутренних кровотечений и они не останавливаются. Внутренние органы тоже повреждены – думаешь я не замечаю, что ты постоянно сплевываешь кровь?
   – Ну, может ребро треснуло… – я попытался пошевелиться. – Послушай, баска…
   – Нет это ты послушай! – рявкнула она. – Если и дальше так пойдет, ты можешь умереть. Этого ты добиваешься? Повторить судьбу Искандара, чтобы убедить весь мир, что ты действительно джихади?
   – Мне нужно время, чтобы отдохнуть и отлежаться, а все эти бега… – я не закончил, собирая силы для попытки подняться. – Ладно… я отдохну еще минуту и…
   От одного звука голоса Дел можно было замерзнуть. Она говорила так только от злости или испуга.
   – Тебе отбили почки, думаешь я не вижу?
   Мне удалось подняться и я застыл, чтобы утихла боль, вызванная движением.
   – Никто мне ничего не отбивал. Просто несколько раз ударили, и может быть недалеко от почек, вот и последствия, – выдохнул я. – А чего, в аиды, ты ожидала?
   – Я видела, как человек с такими последствиями умер.
   Я перестал дышать.
   – Что?
   – Я видела как от этого человек умер.
   Вспыхнувший гнев забрал все оставшиеся силы.
   – Я ничего не могу поделать!
   – Можешь, – отрезала она. – Ты владеешь магией. Воспользуйся ею.
   – Я объяснил тебе, почему я не буду этого делать, – устало протянул я.
   – Нет, не объяснил. Ты просто сказал, что не будешь и на этом разговор был окончен, – Дел стояла передо мной, побледневшая и злая. – Знаешь, мне кажется, что ты сдался. По-моему, ты хочешь умереть.
   Я пошатнулся.
   – Во имя…
   – Ты хочешь умереть как джихади и хотя бы так доказать свое превосходство над Аббу.
   – Что?
   – Ну как же, он всего лишь танцор меча, а ты – джихади.
   Нет же, баска, нет – мне просто плохо.
   Но зачем ей это говорить?
   – Дел…
   – Если ты не можешь победить его в круге, ты победишь его своей смертью.
   Я издал смешок.
   – У тебя песчаная болезнь.
   – Разве?
   – Ты всерьез думаешь, что я хочу умереть, чтобы доказать, что я лучше?
   – Выше, – горько сказала она. – Чтобы доказать, что ты выше его.
   – Песчаная болезнь, – констатировал я. Аиды, неужели эта женщина не понимала, что мне всего лишь нужно отдохнуть? Снова прилечь, поспать, чтобы тело могло спокойно заняться самолечением.
   – Пусть она уйдет, – не унимался Чоса. – Сейчас мне нужен только ты. Она придет позже.
   Подчиниться ему было таким облегчением.
   – Ты можешь ехать вперед, – прохрипел я, – если хочешь… мне нужно отдохнуть. Уезжай, встретимся в оазисе.
   Дел удивилась.
   – Я не хочу. Мы вместе…
   – Уезжай. Ты. Одна.
   – Но оазис совсем рядом. Ты отдохнешь и мы поедем вместе.
   – Езжай одна. Я догоню.
   – Если бы ты только воспользовался магией… – прошипела она. – Ты отказываешься из-за того, что так ее ненавидишь. Ты не хочешь признавать, что она тебе нужнее чем ты сам.
   Я хохотнул. Очень осторожно опустился на одеяло, согнул колени и прижался к ним лбом.
   – Ты ничего не понимаешь. Ты даже не представляешь, какой дани требует магия…
   Дел сорвалась.
   – Да, потом тебе плохо, – рявкнула она. – Ну и что? После акиви тебе тоже плохо, но ты же не бросаешь пить?
   Я пробормотал что-то в бедра.
   Она выругалась, потом я услышал как зашелестел песок под ногами. Что-то бормоча, она отошла от меня и вернулась.
   – Я уезжаю, – объявила она. Наполовину угроза, наполовину мольба, и окончательный приговор, который заставил меня похолодеть.
   Я поднял голову. Апатия сменилась страхом.
   Черты ее лица оледенели, голубые глаза сверкали. Она выплюнула все слова сразу, как непрерывную песню, со страстью в каждом звуке.
   – Ты предложил мне уехать, что ж, я согласна. Но вот что я тебе скажу на прощанье: если ты ничего не сделаешь – если ты даже не попытаешься – я не вернусь, чтобы посмотреть как ты будешь умирать. Джихади умрет без свидетелей. И его тело поглотит Пенджа, а потом очистит кости и через много лет они рассыпятся в пыль… и ничего не останется. Ни джихади. Ни танцора меча. И никто не вспомнит Песчаного Тигра.
   Несмотря на головную боль, я сумел подобрать слово, которого она заслуживала.
   – Да, – согласилась Дел и отправилась к кобыле.
   Я смотрел, как она уходит. Я смотрел как она седлает кобылу, делит фляги, оставляя мне половину, потом садится и подбирает повод.
   – Я буду ждать тебя в оазисе до рассвета. Если с первыми лучами солнца тебя там не будет, дальше я еду одна.
   Она бы этого не сделала. Я знал, что это была пустая угроза.
   Лицо Дел на секунду исказилось, потом она развернула кобылу и уехала.
   Я сидел и смотрел, как Дел УЕЗЖАЕТ.
   – Аиды, – прохрипел я, – она всерьез.
   Песок, взлетевший из-под копыт кобылы, обдал меня колким водопадом.
   Во мне снова вспыхнул тупой гнев.
   – Она просто пытается заставить меня встать и поехать за ней.
   Конечно, так и есть. Все остальное она испробовала.
   Гнев перегорел до пепла. Ни от кого – и ни от чего – я не дождался ответа. Чоса внутри меня молчал.
   Что ж, иногда приходится забывать о гордости. Глубоко вздохнув, я кивнул.
   – Ну хорошо, баска… я иду, – я поднялся на колени, собираясь встать.
   Земля и небо легко поменялись местами, и я куда-то рухнул.
   И испугался: а что если я не смогу догнать ее?
   – Подожди, – выдохнул я. – Дел, не уезжай…
   Но Дел, исполняя сказанное, уже исчезла.
   Чоса Деи остался.
   Страх исчез. Его сменило тупое, бесцветное удивление, что Чоса мог так легко со мной справиться.
   – Клещ Пенджи, – прохрипел я.
   Я упал на одеяло и подумал, что Шака снова недоработал свое создание и оно расползается по всем швам. Снаружи оно казалось прочным, но Чоса сумел забраться в него и распутать узелки изнутри.
   – Искандар, – пробормотал я. – Так ли это случилось и с тобой?
 
   Чьи-то руки касались меня. Они тормошили бурнус, пояс, расстегивали и снимали. Ладонь прижалась к моим ребрам, потом отдернулась.
   – Мертв, – объявил мужской голос.
   – Или умирает, – добавил другой.
   Этот голос я знал.
   – Возьмите лошадь и меч, и все деньги, которые у него найдете. Остальное оставьте Сабре. Мне он не нужен. Я ищу женщину.
   – Но он… Песчаный Тигр, – робко вступился другой голос.
   – А мне-то что? – нетерпеливо ответил Умир. – Он не достоин места в моей коллекции.
   Конечно. Только Аббу достоин.
   Снова руки. Пояс из-под меня вытащили. Тихо звякнули монеты. Кто-то ругнулся. Если бы я мог, я бы улыбнулся: почти пустой кошелек. Небольшая пожива от легенды.
   Потом кто-то наклонился ко мне и пальцы уверенно обхватили когти песчаного тигра на моем горле.
   – Оставь это, – приказал Умир. – Сабра должна понять, кто перед ней.
   – Его лицо, – напомнили Умиру, – шрамы…
   – В пустыне много хищников. Пока Сабра сюда доберется, он может остаться без лица… да и вообще от него мало что останется, а с ожерельем ничего не случится. Может сам Аббу Бенсир захочет взять его на память.
   Аббу? Аббу с Саброй?
   – Во флягах вода, – другой голос.
   – Привяжите их к седлу. Мы возьмем все, – Умир отошел. – Не теряйте больше времени на древние легенды. С ним покончено, я хочу женщину.
   Я услышал фырканье жеребца, потом настойчивое недовольное ржание, совсем непохожее на приветствие. Люди закричали, завизжал жеребец, страшно заорал мужчина.
   Хороший мальчик.
   Голоса заспорили о жеребце. Он разбил кому-то голову.
   – Оставьте его, – бросил Умир. – Теперь мы к нему не подойдем.
   Кто-то рядом наклонился. Он подобрал перевязь, ножны. Постоял. Мои веки были чуть приоткрыты и я увидел: Южанин держал ножны и смотрел на рукоять меча. Легендарный меч, когда еще доведется его коснуться? Почему бы не вынуть его из ножен и не проверить его баланс? Меч Песчаного Тигра…
   Он закричал. Кричал он долго, громко и ужасающе, когда магия поедала его кости.
   Глупый клещ Пенджи.
   Снова разговоры, теперь обо мне. Южанин перешел на визг.
   – Убейте его, – приказал Умир. – Он орет на всю Пенджу.
   Через секунду крик оборвался.
   Тишина. Все собрались посмотреть на меч.
   – Подберите его, – приказал Умир.
   Кто-то возразил, что это магический клинок и никто не знает заклинания.
   – Подберите, – повторил Умир. – Возьмите его чем-нибудь, вот, одеялом.
   Они вытянули из-под меня одеяло, и я рухнул на песок как тряпичная кукла. Глупый клещ Пенджи. Одеяло против Самиэля?
   Второй Южанин закричал, призывая своего (глухого?) бога, но и его крики быстро перешли в визг. Тем же спокойным голосом Умир Безжалостный приказал его убить, потому что от него было слишком много шума.
   – Пусть лежит, – решил он, кивая на меч. – Может это и магический клинок, но я не могу упустить женщину. Никто не подберет его, так что никуда он от нас не денется. На обратном пути что-нибудь придумаем.
   – Но… что если сама Сабра…
   Умир засмеялся.
   – Будем надеяться, что она попытается. Женщина не должна занимать место мужчины.
   Все сели на лошадей и уехали.
   Я лежал на песке, безвольно раскинув руки, и думал, стоит ли мучиться.
   Ради себя самого я бы конечно даже не попытался, но они поехали за Дел. Ради нее стоило совершить невозможное.
   Легчайшее дыхание звука прошипело через сухие недвижные губы.
   – Чоса? – позвал я.
   Внутри меня что-то зашелестело, а потом вспыхнуло к жизни, невнятно тараторя от восторга: битва была выиграна.
   Но это была только первая битва в войне.
   – Аиды, – простонал я. – Как мне не хочется этого делать.

32

   Я сгорбился около меча в непристойном, непреднамеренном поклоне. Мои кости были такими хрупкими, что готовы были рассыпаться при любом резком движении и заполнить кожу своими обломками как мешок.
   Кожу непонятного цвета, но еще живую.
   Я вытянул руку – пальцы дрожали, ногти снова посинели, предплечья покрывали черно-фиолетовые полосы, окаймленные желтизной. То, что начиналось как нормальный – хотя и очень большой – синяк растеклось по всему телу. Кожа надулась и даже при легком нажатии противно хлюпала, как будто под ней текла жидкость.
   Аиды, во что же я превратился. Неудивительно, что Дел обезумела.
   Только теперь я понял, как она была испугана.
   Боль гнездилась в пояснице. Там огонь горел ярко, потом он поднимался вверх по позвоночнику, расползался по ребрам от спины к груди и там снова собирался. Все мое тело было погребальным костром.
   Который давно пора было затушить.
   Обнаженный меч лежал уткнувшись кончиком в песок. Я мысленно поблагодарил погибшего Южанина: урони он меч, не вынув его полностью из ножен, любой мог подобрать его и увезти. Одеяло – или что-либо такое же простое – не спасало, но вырезанные на коже ножен руны приглушали укус оружия. Пока яватма оставалась в ножнах, касалась их или ремней перевязи, любой мог унести ее.
   – …песня… – прохрипел я. – Аиды, ненавижу петь.
   Я пошатнулся и едва удержал равновесие. Я ничего не обещал Чоса – да и не сдержал бы обещаний – и он хорошо это знал. На мою помощь он не надеялся, но призывая магию, чтобы исцелить избитое тело, я открывал для него дверь. И он ждал этого момента, чтобы распахнуть ее, сорвать с петель и вырваться, заполнить комнату, которой было мое тело.
   Я не любил рисковать. Я не хотел делать это.
   Но Умир уехал за Дел.
   Я призвал легкую песню. Прохрипел ее дню. Потом потянулся вниз, подхватил меч и подтащил его себе на бедра.
   – Круг, Тигр. Не забудь круг… – прошептал я.
   Чоса внутри меня зашевелился.
   Он хотел, чтобы я забыл.
   Стоя на коленях и одной руке, другой я протащил кончик меча через песок, проводя неровную линию, стараясь соединить ее концы. Линия должна была быть четкой, без разрывов, иначе Чоса легко нашел бы их и вырвался из связывающего круга.
   Я запер себя в круг, сгорбился в его центре, прижал к себе яватму и запел.
   Что же со мной стало…
   Сила поднялась и захватила меня. Она наполнила мое тело, заставив дрожать все кости, а потом швырнула на землю.
   Желудок сжался и начал подниматься к горлу. Может это Чоса пытается вылезти?
   – …как же плохо… – прохрипел я и жадно сглотнул, – хуже чем после акиви…
   Кости затрещали, начали изгибаться, стараясь вырваться из суставов.
   – …подожди…
   Кровь хлынула из носа.
   – Не надо… – пробормотал я, – …я этого не хочу…
   Сила крепко ухватила меня за волосы и заставила держать голову прямо. Вообще-то у меня череп крепкий, но я побоялся, что и он не выдержит.
   – …хватит…
   Меч тускло засиял черным. Чоса, скрывавшийся внутри меня, ответил.
   Я задыхался. Горло сжалось и я тщетно пытался сглотнуть, Чоса потянулся ко мне и я изогнулся, чтобы избежать его прикосновения. Мне хотелось оттолкнуть его, закрыть перед ним дверь.
   Но запрещая войти Чоса, я не пускал и магию.
   Сила не имеет терпения. Я послал ей приглашение и она привела друзей.
   – Я отказываюсь, – простонал я. – Уходи. Забудь, что я тебя звал…
   Сила наклонилась очень низко и заглянула мне в глаза, словно читая в них правду. Раздумывая обо мне.
   – Я просто… танцор меча…
   Сила не согласилась. Она дразнила меня своей рукой как Умир дразнил свисавшим обрывком рунической веревки.
   Кровь текла из носа, капала с подбородка. У меня не было сил стереть ее: я едва мог дышать.
   Аиды, что же я сделал? Что же я впустил?
   Выдержит ли связывающий круг?
   Но он должен был удерживать Чоса, а не силу.
   Кто знает?
   – Мне всего лишь… нужно… подлечиться… чтобы помочь Делиле.
   Скрывавшаяся во мне частичка Чоса играла с моим сердцем: его биение то убывало, то прибывало, как фазы луны.
   Спазмы сотрясли все тело. Сила снова встряхнула меня. Потом отпустила мои волосы.
   Меч вывалился из вялых рук, соскользнул со сгибов локтей и упал на песок. Я рухнул на него.
   Острие поцарапало ладонь, но я этого не заметил. Я лежал и смеялся, поднимая пыль и песок своим дыханием.
   Потом смех умер.
   Потому что Чоса был очень зол.
   Чоса еще отомстит, он найдет способ.
   Я лежал на песке, на мече. Думая, чем же в аиды, я стал.
   И что я мог сделать.
   И что мог придумать Чоса Деи.
 
   Оазис. Солнце еще не успело скрыться за горизонтом и раскрашивало мир всеми оттенками розового и оранжевого. Черные силуэты тонких, высоких пальм стремились к небу, концы тяжелых, широких листьев тянулись к земле. Ниже, вокруг бассейна, полного воды, собрались Умир и его люди.
   Один человек уже валялся на песке по соседству со своим мечом. Я не был уверен, убила его Делила или люди Умира, чтобы не орал на всю Пенджу.
   Дел стояла у бассейна широко расставив ноги и держа наготове сверкающий клинок. Кровь стекала по стали, задерживалась в переплетении рун, перекрашивала рукоять и пачкала ее руки. Хотя некоторые люди могли бы возразить, что ее душа была запачкана сильнее.
   Умир, как я понял, попал в затруднительное положение из-за своей жадности и воспитания. Он хотел получить ее целой и невредимой, чтобы пополнить свою уникальную коллекцию. Хотя я и объяснил ему, что Дел была настоящим танцором меча, она оставалась женщиной, а он Южанином. Он, конечно, совершенно не был готов встретить с ее стороны такое яростное сопротивление.
   Это был почти смешно. Но никто не смеялся.
   Я подъехал тихо, незаметно для всех, и остановил гнедого за спинами людей Умира. Они превосходили нас числом, но преимущество было на нашей стороне: Умир хотел получить Дел невредимой, а мы с ней могли не заботиться о здоровье его людей.
   Она смотрела на них и первой увидела меня. Только чуть дрогнули ресницы и снова голубые глаза вернулись к Южанам, чтобы они ничего не заметили.
   Я начал улыбаться, представляя, какой сейчас преподнесу им сюрприз, как изменятся их лица… но всю игру мне испортил жеребец, который углядел гнедую кобылу и повелительно заржал. Кобыла охотно ответила визгливым приветствием.
   – Аиды, – скривившись, пробормотал я и поспешил выхватить меч из ножен. Умир и его люди уже оборачивались. Стальные клинки заблестели в лучах заката.
   Рты у всех открылись. Глаза выкатились так, что сверкали белки. Кто-то забормотал молитву богу призраков.
   Умир Безжалостный просто нахмурился.
   Я был удовлетворен и, наклонившись вперед, мрачно осмотрел Южан. Я был готов к любому исходу.
   – Кто-то, – спокойно начал я, – прихватил мой пояс и деньги. Может быть вернете?
   – Убейте его, – приказал Умир.
   Никто не пошевелился. Только один человек осторожно бросил на землю пояс и кошелек.
   Я усмехнулся. Их можно было понять: перед ними был Песчаный Тигр, имя которого заставляло вспомнить о мастере седьмого ранга, с которым далеко не каждый соглашался войти в круг. Легенда во плоти – сильный, быстрый, уверенный в себе, а не избитое, распухшее тело, которое лежало перед ними несколько часов назад.
   – Мертв, а? – спросил я. – Или почти умер? А может ни то и ни другое, а просто изобретательная ловушка – или может быть могущественная магия?
   И я почти не врал.
   Ну может только наполовину. Ловушки, конечно, не было, но зачем им об этом знать?
   Люди Умира зашевелились, но никто не подчинился его повторному приказу убить меня. Разве можно убить человека, который уже мертв?
   Я покачал клинком.
   – У кого-то еще есть желание взять мой меч? По-моему двоих ему не хватило и он до сих пор голоден.
   – Глупцы, – бросил Умир. – Он человек, как любой из вас. Не слушайте его. Убейте.
   – Расходитесь по домам, – посоветовал я, – пока у меня не испортилось настроение.
   И люди Умира разошлись по домам. Или не по домам, а куда-то еще, но, тем не менее, все они уехали, на прощанье делая охранные знаки против великой магии. И Умир остался один.
   Я подвел у нему жеребца, медленно и целенаправленно. Кинул взгляд на Дел. Потом посмотрел в глаза Умиру.
   – Ты совершил три ошибки, – объяснил я. – Во-первых, ты связал меня магией и бросил вызов, предложив попытаться сбежать. Во-вторых, ты оставил меня умирать, что я считаю оскорблением. С Аббу ты бы так не поступил.
   Умир, выразительно спокойный, спрятал руки в рукава бурнуса, отягощенные драгоценностями.
   – А что в-третьих?
   Я показал клинком.
   – Ты не принял во внимание ее.
   Он даже не посмотрел.
   – Возможно я недооценил тебя. Возможно ты действительно лучше чем Аббу Бенсир, и возможно мне стоит передумать.
   Я усмехнулся.
   – Вот это уже лучше, – я бросил короткий взгляд на Дел. – Хочешь убить его?
   Она дернула плечом.
   – Одного я сегодня уже убила. Второй уже излишек.
   Я кивнул, а Дел наклонилась, чтобы обтереть клинок о бурнус мертвеца.
   – Тогда я им займусь.
   Умир побледнел, но достоинства не потерял.
   – Я мог бы убить тебя дважды, но каждый раз я оставлял тебе шанс спастись… и оба раза тебе это удалось.
   – И тебе я оставлю шанс, – я со щелчком убрал меч в ножны, соскочил с жеребца и подошел к Умиру Безжалостному. – Твои руки, – мягко сказал я.
   Тонкие губы изогнулись.
   – Возьми сам, – отрезал он.
   Я поймал его запястья. Он тяжело задышал и я почувствовал, как напряглись его мышцы, когда я вытаскивал тонкие руки из тяжелых рукавов. Одной рукой обхватив его запястья, я заставил его опуститься на песок, а другой вынул нож и порезал кожу. Потекла кровь.
   Умир посерел.
   – Ты хочешь, чтобы я истек кровью до смерти? – прошептал он.
   – Я ничего от тебя не хочу, просто сиди спокойно, – я убрал нож, потом аккуратно измазал кровью оба запястья. – Хорошие браслеты, – прокомментировал я. – Теперь небольшой совет напоследок…
   Даже губы Умира побелели.
   – Что ты… – он увидел и вздрогнул.
   Дел подошла поближе. Она стояла рядом со мной и смотрела, нервно сжимая меч. Я услышал как жадно она втянула воздух.
   – Вот, – я освободил его запястья. Они были туго перевязаны толстой, черно-красной веревкой из крови, превратившейся в переплетение рун. – Так вот, насчет совета… – я наклонился к самому лицу Умира и прошептал: – Следующий раз думай, прежде чем докучать человеку, лучше тебя владеющему магией.

33

   – Поехали, – сказал я Дел. – Здесь больше делать нечего.
   Я пошел к жеребцу, спиной ощущая на себе ее взгляд. Вскочив в седло, я подобрал повод и оглянулся. Дел держалась скованно, голубые глаза смотрели с тревогой, но она не задала ни одного вопроса, потому что понимала: нельзя давать врагу оружие, даже если тебе оно не кажется опасным. Она молча убрала свою яватму в ножны и пошла к своей лошади.