Роберсон Дженнифер. Разрушитель меча

   Я резко повернулся к ней.
   – Что с тобой?
   – Отойди.
   – Что сделать?
   – Отойди. Ты загораживаешь свет.
   С неохотой я отошел от выхода и в крошечную пещеру попали солнечные лучи. Я сразу понял, что хотела показать мне Дел.
   Первая пещера именно ею и была: первой. Человек, вошедший в пещеру, своим телом закрывал вход, и поэтому проход в задней стене был незаметен. Узкий тоннель вел глубже в гору.
   От одного взгляда на него волосы вставали дыбом.
   – Вряд ли это то, что нам нужно, – выпалил я.
   Дел, все еще стоя на коленях в бесценном бурнусе Умира, внимательно посмотрела на меня.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Больным от всего этого.
   – Нет. Как ты себя ЧУВСТВУЕШЬ?
   Я вздохнул и честно попытался выдавить улыбку.
   – Он что-то совсем затих.
   – Мы должны быть очень близко к Шака, а Вашни говорили, что рядом с ним Чоса станет сильнее, – удивилась она. – Интересно, почему он не действует?
   – А мне неинтересно. Я от этого просто счастлив, – я шагнул к Дел и потянул ее за руку. – Пошли отсюда, баска.
   Она вырвала рукав – и руку.
   – Я пойду дальше. Ты можешь остаться здесь или уехать, как хочешь… если не пойдешь со мной.
   – Ты не знаешь, что там.
   В полутьме я едва разглядел ее улыбку.
   – Шака Обре, – сказала она и повернулась, чтобы войти в проход.
   Темнота быстро поглотила ослепительно белую парчу. И Дел вместе с ней.
   – Аиды, – пробормотал я. – Ну почему она всегда так поступает?
   – Тебе придется снять перевязь, здесь очень мало места, – сообщило мне искаженное эхо.
   – Как и в твоей голове.
   Но я сказал это очень тихо, чтобы она не услышала, в это же время стаскивая с себя перевязь. Я обмотал ремни вокруг ножен и пошел за Дел.
   Вспоминая все знакомые ругательства.
 
   Когда я догнал ее, она сидела, сгорбившись, на коленях на каменном полу. Одной рукой она сжимала ножны, обкрученные перевязью, а другой ощупывала щели в стене.
   – Это лед, – сообщила она.
   – Лед? – тупо переспросил я.
   – Пощупай сам.
   Уворачиваясь от каменных выступов, которые так и норовили впиться в голое тело, я опустился на пол рядом с ней. На мне была только набедренная повязка и посидев минуту на холодном камне, я торопливо перебрался на корточки.
   – Аиды! Я чуть не отморозил себе гехетти.
   Дел улыбнулась.
   – Это лед, – повторила она и засунула пальцы в щель. Поковыряв там, она поднесла кончики пальцев к моим глазам.
   Я посмотрел и даже потрогал. Да, лед. Недоверчиво покосившись на Дел, я сам запустил палец в щель и вытащил холодные крупинки. Лед был плотный, ничуть не подтаявший.
   – Как кристаллы Пенджи – твердые, острые и сверкающие.
   – Только это настоящий лед, – Дел сжала пальцы. – Как в ледяных пещерах недалеко от Стаал-Уста.
   – Но мы на Юге.
   Она пожала плечами.
   – Шесть месяцев назад я бы сказала, что это невозможно. Но те же шесть месяцев назад я бы с такой же уверенностью заявила, что нам никогда не придется разыскивать Южного волшебника с просьбой освободить меч.
   Я хмыкнул.
   – Пока мы просто теряем время, обсуждая невозможность увиденного.
   – Но это странно, – не успокоилась она. – Откуда на Юге ледяная пещера?
   – Может она осталась с тех времен, когда не было Южной пустыни и Северных снежных полей… а Юг и Север были единым миром, – я осторожно поднялся и потер затекшую шею. – Дальше пойдем?
   Дел встала, пригнулась и шагнула в полутьму.
 
   Я остановился потому что идти дальше не мог. Я застыл, слегка наклонившись вперед, сжимая в одной руке ножны, и почувствовал, как неровно бьется сердце.
   Я не мог ДЫШАТЬ.
   – Баска…
   Дел бормотала что-то далеко впереди. Она не знала, что я остановился.
   Я закрыл глаза, стиснул зубы, провел предплечьем по лбу, стирая капли пота, и больно ударился локтем о камень. Тихо выругавшись, я прижался к стене и попытался справиться с собой.
   Он знал. Чоса все знал.
   Голова кружилась, перед глазами мелькали темные точки, их становилось все больше и больше. Если бы я мог видеть и дышать…
   – Тигр? – эхо прилетело издалека – Дел наконец-то поняла, что идет одна. Я услышал глухой удар, тихие ругательства, и Дел появилась из темноты, потирая макушку.
   – Что случилось?
   Борясь с удушьем, я попытался объяснить.
   – Он здесь… Шака совсем рядом.
   Она забыла об ушибе и внимательно посмотрела мне в глаза.
   – Куда идти?
   – Есть только… одна дорога… если не назад… – я тяжело сглотнул.
   – Здесь… трудно… дышать…
   Дел нахмурилась и подошла ближе.
   – Ты можешь идти дальше?
   – Не могу… но должен, – пробормотал я.
   Она помолчала, а потом осторожно положила руку мне на плечо.
   – Я клянусь, никогда больше я не оставлю тебя одного, – серьезно сказала она. – Тогда, в Пендже я поступила неправильно. Я уехала в оазис только потому что надеялась этим заставить тебя поехать за мной. Оазис был совсем рядом. Тигр… – Дел шагнула еще ближе и заглянула мне в глаза. – Я очень хочу, чтобы ты избавился от Чоса и снова стал самим собой, но я не хочу, чтобы тебе было больно. Если для тебя это слишком тяжело…
   – Нет, – выдохнул я. – Мне бывало и хуже… Просто… все навалилось… сразу. Это место… Чоса… и Шака… и этот вес сверху… – я снова провел предплечьем по лбу. – Если бы я мог дышать…
   Теплые пальцы Дел легли мне на грудь.
   – Не торопись, – мягко сказала она. – У нас есть время.
   Борясь за каждый глоток воздуха, я просто кивнул и жестом предложил ей идти дальше.
   – Я пойду за тобой, – выдохнул я.
 
   Впереди появился слабый свет. Он отражался от кусочков льда и растворялся в глубоких щелях.
   – Это где-то вперед, – сказала Дел.
   Я сжимал яватму в ножнах и шел за Дел, роняя капли пота. Почему-то очень хотелось задержаться и посмотреть, превратятся ли эти капли в лед. Ноги окоченели и каждый шаг давался с трудом, но я не жаловался. Дел тоже была без сандалий.
   Белая парча засияла в ярком свете. Дел остановилась и повернулась лицом в тень, ко мне.
   – Здесь большая трещина в скале, – сказала она. – Довольно широкая… уходит вверх по потолку. Там свет, свежий воздух. Хочешь пройти первым?
   – Дело не в этом, – прохрипел я. – Это не страх перед пещерами – я о нем уже забыл. Это… другое. Это… сила.
   – Сила? – насторожилась она.
   – Ты не чувствуешь ее?
   – Есть какое-то странное ощущение.
   Я кивнул.
   – Это сила.
   – Тебе плохо?
   – Ты имеешь в виду… как обычно? – я пожал плечами. – Я так замерз, что больше ничего не чувствую.
   Дел улыбнулась.
   – Бедный Тигр. На мне, по крайней мере, бурнус Умира. Хочешь поделюсь?
   Я хмыкнул.
   – Оставь его себе. Я не любитель бисера и перьев, независимо от их цены.
   – Хочешь пройти первым?
   – Да, – я скользнул мимо нее, добрался до щели и шагнул к дневному свету.
   И к Шака Обре.
   – Аиды… – простонал я и упал на колени. Я уронил перевязь, ножны и меч, мучительно закашлялся. – О боги… Дел…
   Она тоже вошла, сделала шаг и застыла. Изумленно осматриваясь, она с благоговением прошептала что-то на Высокогорном.
   – …уходи… – выдохнул я, – убирайся… уходи…
   Шака Обре был везде.
   Сила сбивала с ног. Я попытался подняться, но мои судорожные толчки не к чему не привели. Я лежал на животе, вжавшись щекой в крупный светлый песок, и блеск ледяных кристаллов слепил меня. Закрыть глаза я не мог.
   – …баска… – простонал я.
   Дел не двигалась. Было светло почти как днем. Это и был день: мы стояли под открытым небом. Только я не мог взглянуть наверх, потому что не мог двигаться.
   Пальцы сжались, руки дернулись, ноги зарылись в песок.
   – Это Шака, – прошептала Дел.
   Это я и сам знал.
   – Шака везде.
   Это я тоже знал.
   – Я не вижу его, но он здесь. Я чувствую силу… – она шумно вдохнула. – Значит вот какой вкус у магии?
   Откуда, в аиды, мне знать? Я был слишком занят попытками заставить легкие работать, чтобы думать о каком-то вкусе.
   Дел опустилась на колени рядом со мной.
   – Это Чоса, да?
   – Шака, – прохрипел я. – Он знает… он знает о Чоса…
   Теплая ладонь мягко коснулась моей спины.
   – Ты можешь подняться? – тихо спросила Дел.
   – Я так устал, что даже пытаться нет сил.
   – Сейчас, – Дел обхватила мое плечо и попыталась меня поднять. – Я помогу…
   И помогла. Я заставил себя приподняться и рухнул у стены. Камень замораживал спину, но отодвинуться я не мог. Я прижал подбородок к коленям и положил одну руку на живот. Мышцы соскучились без работы и очень хотели задергаться в судорогах.
   – Мы принесли его сюда, – выдохнул я. – Чоса… мы принесли его сюда…
   – Нам пришлось, – сказала она.
   Я перекатил голову по острому камню.
   – Мы совершили ошибку. Они разорвут меня на куски, Шака и Чоса… аиды, это ошибка.
   – Тигр, – она коснулась моего колена. – Мы должны были прийти сюда. Ты не мог провести остаток жизни, сражаясь с мечом. Рано или поздно ты проиграл бы и Чоса захватил бы твое тело.
   – Он меня уже захватил. Он захватил меня, а Шака его… – я скривился. – Не понимаешь? Один из них обязательно проиграет, а меня они зажали между собой.
   – Я не могу поверить, что Шака рискнул бы тобой, – возмутилась Дел. – Благодаря ему Джамайл начал говорить.
   – Тогда почему бы ему не вылечить меня? – я заполз вверх по стене и наконец-то уселся прямо, запрокинув голову, чтобы увидеть открывающую небо трещину в массивном теле горы. – Помоги мне, Шака! Чтобы я тоже мог сразиться с Чоса!
   Эхо металось по расщелине. Когда оно затихло, я молча посмотрел на Дел.
   Она отошла от меня, встала в середине расщелины, запрокинула голову и прищурилась, глядя на ярко-голубое небо. Солнечный свет омывал парчу и Дел казалась невесомым призраком.
   Полюбовавшись на небо, Дел осмотрела высокие стены, нахмурилась и проследила взглядом линию, где скалы встречались с песком. Потом она наклонилась, набрала в ладонь кучку светлых песчинок и долго рассматривала их.
   – Песок Пенджи, – наконец объявила Дел. – Крупный, полный кристаллов… – она снова осмотрелась. – Кто-то сделал для нас круг.
   Я хмыкнул.
   – Нет. Просто скала так раскололась.
   – Круг, – повторила Дел и дошла до дальней стены. – Шесть с половиной шагов, – пробормотала она.
   – Видишь? Не точно. В настоящем круге их пятнадцать, – мне стало легче и я заставил себя подняться. Ругаясь, я приковылял к валявшейся на песке перевязи и поднял ее, хотя все мое внимание было приковано к Дел.
   Она обошла расщелину, проверяя трещины и щели в стенах ловкими, ищущими пальцами.
   – Настоящий ЮЖНЫЙ круг – пятнадцать, а у меня ноги длиннее.
   Я посмотрел на нее, встал поустойчивее и снова запрокинул голову. И недоверчиво прищурился. Может быть скала треснула случайно, а может быть ее расколола магия. Магия привела сюда Шака. Магия могла сделать и круг.
   Дел правильно отмерила, расщелина была чуть больше пятнадцати Южных шагов в диаметре, а значит немного превышала размеры настоящего круга. По форме она напоминала высокую башню, с широким основанием, постепенно сужавшуюся к вершине. Стены были сложены из темного дымного камня, но лед разрисовал щели и трещины белыми узорами, сверкавшими в солнечных лучах. Вдоль стен, по спирали, поднимались к небу широкие выступы. В их расположении угадывалась четкая система, хотя вырезаны они были из грубого, неровного камня. У основания расщелина была круглой, а пол, как и обычный Южный круг, покрывал толстый слой песка. Оставалось только поднять меч и провести формальную линию.
   Чего я уже никогда не смогу сделать.
   Дел задержалась у очередной трещины, изучила ее пальцами, взглянула на песок и застыла, словно затерявшись в раздумьях.
   – Что с тобой? – не выдержал я.
   – Я так и знала, – выдохнула она, не глядя на меня. – Если бы его удалось выманить…
   Я посмотрел на нее повнимательнее.
   – Дел…
   Она покачала головой, закрыла глаза, еще немного подумала и решительно повернулась ко мне.
   – Как ты себя чувствуешь?
   Я забеспокоился и решил, что безопаснее будет ответить вопросом.
   – А как ТЫ себя чувствуешь?
   Она посмотрела сквозь меня, пробормотала что-то себе под нос на Высокогорном диалекте, которого я не знал, прикусила нижнюю губу так, что та побелела и отпустила ее. Кровь прилила обратно.
   – Решено, – объявила она.
   – Баска… – начал я, но продолжать не стал, потому что она меня не слушала. – Мне лучше, Дел. А в чем дело?
   Дел вынула свой меч и откинула к стене перевязь и ножны. Легко и точно она вонзила кончик меча в песок и начала рисовать круг. Двигаясь рядом с линией, она тихо говорила сама с собой, не замолкая ни на секунду. Концы соединились у трещины, через которую мы вошли, и меч оторвался от песка.
   – Что ты делаешь? – спросил я уже наверное в сотый раз.
   Дел стояла неподвижно. Сверху ее обмывали солнечные лучи и от этого светлые волосы сияли. Она медленно поднимала меч, пока он не занял знакомую позицию: рукоять у левого бедра, сжимая ее обеими руками; левый локоть отведен, чтобы легче было держать равновесие; покрытый рунами меч диагональный вспышкой рассекает ее до правого плеча; клинок слегка наклонен в выразительном вызове.
   – Бери свой меч, – приказала она.
   Только тут я понял, что оказался в центре нарисованного Дел круга.
   – У тебя песчаная болезнь?
   – Бери, – повторила она.
   Я чуть не засмеялся.
   – Но ты сама говорила, что больше мы не должны танцевать друг против друга этими мечами. Ты всегда уверяла, что это опасно.
   – Так и есть, – согласилась она и голубые глаза прищурились. – Подними меч, Тигр. Это настоящий танец.
   Она не шутила.
   – Я не могу, – прошептал я.
   – Сможешь.
   – Элайя-али-ма. Я нарушил данные мною клятвы, баска. Я запятнал свою честь, – я уже кричал, потому что любое напоминание об этом больно ранило.
   – Я думал, это ясно. Особенно тебе.
   – Этот танец не имеет никакого отношения к вашим традициям. Здесь, в этом месте, элайя-али-ма – ничто. Мы будем танцевать танец начала и танец конца.
   – Я не буду.
   – Бери свой меч, Песчаный Тигр, – холодно приказала она. – Давай разберемся с этим раз и навсегда.
   – У тебя песчаная болезнь, – прошептал я.
   Ветер зашипел в щелях за моей спиной. Он подергал светлые взъерошенные волосы и откинул их с лица, потом пронесся под мечом, добрался до бурнуса. Тяжелые складки взлетали, заворачивались; парча хлопала об острые выступы стен. Подкладка окутывала Дел как сияющие доспехи: стекло, латунь, золото и мириады ярких перьев. Ценный бурнус Умира осветил скрытую в его складках женщину и незаконный круг.
   За ее спиной сверкнул лед, поймавший отблеск солнечных лучей и меча.
   – Потанцуй со мной, Чоса Деи, – предложила она. – А я станцую за твоего брата.

45

   Молча я подобрал перевязь и меч, повернулся и вышел из круга…
   Попытался выйти. Едва моя нога коснулась линии, неизвестная сила отбросила меня обратно в круг. Я неизящно растянулся, навзничь рухнув на песок.
   Когда пыль улеглась и я снова смог видеть – не говоря уже о том, чтобы дышать – я сел. Выплюнув грязь изо рта, я растерянно посмотрел на изогнутую линию в песке, которая вполне определенно дала мне понять, что выходить из круга не позволено.
   – Ты не сможешь выйти, – подтвердила Дел. – Когда мы входили сюда, нас пропустила охрана, но обратно она нас не пропустит. Тебя точно.
   Я повернул голову и посмотрел на нее.
   – Чоса не ставил охрану вокруг круга.
   – Правильно. Это сделала я. Или вернее Шака, – она пожала плечами. – А ты думал, что он позволит Чоса спокойно уйти, а сам останется в плену?
   – Я ничего не думал, но надеялся, что ко мне будут относиться с большим уважением. И кстати, Дел, почему ты так уверена, что Шака Обре здесь и существует какая-то охрана? Я ничего не вижу.
   – Во-первых, не каждая сила видима. А во-вторых, разве не ты первым почувствовал присутствие Шака?
   Я как мог скрыл свое раздражение и небрежно стряхнул песчинки с подбородка.
   – Я одного никак не могу понять: как ты умудрилась поставить охрану вокруг круга.
   – С помощью Бореал. Я подумала, что Шака Обре согласится принять любое воплощение, раз у него нет тела. У Чоса тоже, поэтому он и хочет получить твое.
   Я хмыкнул.
   – Я приберегу свое мнение.
   Дел не ответила. Она быстро опустила меч, вонзила его в песок как в ножны и выскользнула из бурнуса. Южный закат складками растекся по лежащей у стены перевязи, а Дел вырвала меч из песка и переступила линию.
   Теперь мы были связаны. Я: охраной и мечом. Дел: честью и клятвами.
   Все по правилам танца: без сандалий, на мне только набедренная повязка и ожерелье, на Дел – Северная туника. В руках у каждого меч.
   Я поднялся, вынул Самиэля из ножен, выбросил из круга перевязь и повернулся лицом к Делиле.
   – Наш последний танец едва не стоил нам обоим жизней.
   Дел слабо улыбнулась.
   – Тогда мы были молоды и глупы.
   – Хотел бы я стать старше и мудрее. Но ты можешь лишить меня этой возможности.
   – Больше никаких отсрочек, Тигр, – мягко предупредила Дел. – Мы пришли освободить твою яватму. Давай очистим клинок, может тогда удастся забыть о его позоре.
   – И о моем, – пробормотал я.
   – И о твоем, – согласилась она.
   Я сделал два шага в сторону и повернулся.
   – Тогда начнем, – бросил я и не готовясь поднял Самиэля.
   Начало было безобидным, мы еще не решили, проверять нам друг друга на физическую силу или на умение тонко владеть клинком. Каждый атаковал неохотно, мечи встречались и расходились; сталь прижималась к стали и клинки тут же отскакивали, чтобы близость не заставила ужесточить танец. Мы двигались медленно, несвязно, неумело; такими никто и никогда не видел нас в круге, потому что оба мы боялись.
   Мы оставляли следы в песке, разбрасывая сверкающие кристаллы. Клинки столкнулись, разошлись, снова сошлись, но уже через секунду мы растащили их. Дел помедлила с ударом, а потом тихо начала песню.
   – Подожди… – вмешался я.
   Но Дел не стала ждать.
   Аиды, если она начинает петь… баска, не делай этого. Потому что тогда танцевать придется всерьез… а я этого НЕ ХОЧУ. Я не хочу оживлять Стаал-Уста.
   Дел пела очень тихо. В глубине стали клинка медленно разгоралось жемчужно-розовое свечение.
   Клинки зазвенели и снова разошлась. Я почувствовал, что ее удары стали сильнее; запястья работали с напряжением. В воздухе все чаще появлялся быстро таявший след; отблеск яватмы, выкованной и благословенной по всем Северным ритуалам, которые связывали человека так же как знакомые мне клятвы Алимата.
   – Танцуй, – прошипела Дел. – Давай же, Чоса… танцуй…
   – Тигр, – сказал я. – Дел, это я, Тигр.
   – Танцуй, Чоса. Или ты не можешь?
   Я обрушил свой клинок на нее, почувствовал силу в ее ответе и снова отдернул меч.
   – Дел, ты что, пытаешься вызвать его?
   На ее лице заблестели капли пота.
   – Выходи и танцуй, Чоса. Или у тебя на это сил не хватит? Ты не умеешь держать меч? Не знаешь, как рисуют узоры в круге?
   – Он не танцор меча. Он волшебник.
   – И волшебники могут танцевать. Чоса Деи умеет переделывать. Разве он не может подстроиться под тебя? Он не может использовать твое тело как свое? Не решится танцевать против женщины?
   – Аиды, баска… – я отпрыгнул, пригнулся под ударом, выпрямился и поймал клинок клинком. Сталь взвизгнула. Я разбил атаку, практично отбрасывая ее меч назад, на нее, отвечая физической силой.
   – Что ты пытаешься сделать?
   – Я танцую, – сказала она, – просто танцую. Но Чоса Деи, как мне кажется, танцевать не умеет.
   И Дел снова начала петь, ярче окрашивая свой клинок.
   Зрение помутилось. Расщелина перед глазами расплылась, я видел воспоминания о древних битвах, о волшебниках, использующих в войне силу такую могущественную, что она могла переделывать горы.
   Внутри меня Чоса Деи тихонько засмеялся.
   – Не делай этого! – закричал я.
   Дел запела громче, и Чоса зашевелился, услышав ее.
   – Не надо, баска… – выдохнул я, узнавая знакомые судороги. Пот сбегал по груди, животу и пропитывал набедренную повязку.
   – Не делай этого со мной, баска… не заставляй меня…
   Ее удары стали запутаннее, они переплетались с моими и неожиданно выскальзывали из хитрого узла. Я остановил ее атаку и торопливо оттолкнул клинок.
   Передышка была недолгой. Клинки снова встретились, наполняя звоном расщелину. Ну что ж, если она хотела танцевать…
   Внутри меня Чоса заинтересованно выглянул из своего угла.
   Бореал сияла жемчужно-розовым светом. Меч взлетал в воздух, оставляя за собой светящийся след – отблеск сияния рун, клинка и силы.
   Я начал злиться. Я не хотел этого танца. Не хотел этого противостояния. Я старался даже не задумываться о такой возможности, потому что сразу вспоминал танец в Стаал-Уста, когда Дел и я в круге использовали силу, ловкость и хитрость. Мы танцевали не щадя себя, зная, что так много – ТАК МНОГО – решал этот танец. Мы показали все, на что были способны, танцуя до изнеможения, потому что должны были танцевать. Потому что танцору его же тело не позволит остановить танец, а гордость не позволит сдаться.
   Мы танцевали, Делила и я. Дразнили друг друга сталью, нанося обманные удары в лица и горла, стараясь показать, что мы способны на большее, но в душе зная, что довести удар до конца никогда не осмелимся. Мы вошли в круг не для танца смерти, как Аббу и я. Мы должны были танцевать до конца, пока Чоса не будет побежден, а меч очищен.
   Мы покрывались потом, ругались, насмехались друг над другом, кусали губы и сплевывали кровь. Следы от ног в кристаллическом песке становились все глубже, мы напрягали ноги, чтобы передать силу в руки. Я отбивал ее тонкие ловкие удары одной физической силой, пока пока она не устремилась на меня с быстротой и легкостью и не начала дразнить, находя открытые места и демонстративно приостанавливая клинок в нескольких дюймах от цели.
   Самиэль завизжал, царапая Северные руны. Шум от танца оглушал и на равнине, а в расщелине его многократно усиливало эхо.
   Я поймал ее клинок на свой, развернул и растащил мечи, тихо ругая ее за то, что она привела нас сюда. Я давно перестал задумываться, даже ненадолго, кто из нас лучше. Это просто не имело значения. Мы, конечно, любили поспорить на эту тему, но только чтобы подразнить друг друга. В глубине души каждый понимал, что правду он никогда не узнает.
   Дел шла ко мне, негромко напевая. Северная сталь сверкала в лучах солнца, стекавших на дно расщелины, и отбрасывала вспышки на выступы стен. Гроздья кристаллов, песка и льда блестели в щелях и трещинах. Солнце смотрело на нас сверху как милосердный судья.
   Песня стали наполнила расщелину, поднимаясь вдоль выступов дымного камня. Мы атаковали, зная, что каждый удар будет перехвачен и отведен. Потому что ни один из нас не хотел смерти другого. Мы хотели только конца: Дел – чтобы освободить клинок и меня, а я – чтобы освободиться от тяжести на душе, причиной которой был не Чоса, а мое бесчестие.
   Элайя-али-ма связывает тех, кто хочет быть связанным. И много лет назад я связал себя с миром танцев мечей тем, что прошел все семь рангов танцора и изучил должные ритуалы, а после этого принял клятвы крови перед легендарным шодо Алимата. Я знал, что был достоин этой чести, несмотря на мое детство. В тот день я уничтожил чулу и стал Песчаным Тигром.
   Которого я сам и погубил, выйдя из круга Сабры и нарушив клятвы.
   Элайя-али-ма. Это мой последний круг.
   – Танцуй, – прошипела Дел, разрезая воздух, потом неожиданно отводя клинок в сторону и перехватывая мои удары.
   Такие тонкие приемы требовали невероятного мастерства и сильных, гибких запястий. Я разрывал узоры ее клинка где только мог, разрезал висевшее в воздухе руническое сияние, и вдруг заметил, что Самиэль наполнился знакомым черным светом и чернота уже начала подниматься по клинку.
   – Нет! – закричал я и отвел Самиэля в сторону. Клинок Дел сразу обнаружил брешь в моей защите и ужалил меня в предплечье. Я почувствовал на коже горячие капли, они стекали на песок.
   Чоса проснулся.
   – Танцуй! – крикнула Дел и воспользовавшись моим невниманием снова уколола меня в руку.
   Я отшатнулся, но устоял и отбил ее атаку. Я видел как чернота поднимается, разливается по перекрестью, облизывает рукоять и пальцы.
   Я пошатнулся, чуть не упал и торопливо сглотнул кислый комок, подкативший к горлу.
   – Вот так! – закричала Дел. – Выходи и танцуй, Чоса!
   Волшебник, получив приглашение, вырвался из своего угла и помчался к мечу, пожирая себе дорогу через кости, а я отчаянно кричал.
   – Выходи и танцуй! – прошипела она.
   – Дел… нет…
   – Перед тобой Шака Обре. Помнишь его?
   Я вздрогнул. Сила вытекала из моих рук в клинок. Меч стал черным – полностью черным.
   И я внезапно опустел.
   Я упал на колени и подняться уже не мог. Меч Дел прижался к Самиэлю и Дел застонала от усилия.
   – Отпусти! – прохрипел я.
   Бореал вспыхнула и погасла, поглощенная чернотой Чоса.
   – Нет! – закричал я. – Баска, отпусти! Брось свой меч! Не позволяй Чоса касаться его!
   Но Дел не отпустила. Дел не бросила.
   Чоса Деи, который с самого начала не скрывал, что ему нужен меч И женщина, начал подбираться по стали к рукам.
   – Вот так, – крикнула Дел.