Страница:
– Судя по последним опросам общественного мнения, большинство считает, что это не так уж плохо.
– Большинство людей – варвары, по крайней мере, с научной точки зрения. Легко кричать «Головы им долой!» – когда не стоишь по колено в крови и не видишь, как эти головы катятся к твоим ногам. Если на это «большинство» попадает хоть немного брызг, оно тут же начинает звать копов.
– Иногда, Моррис, люди привыкают к вкусу крови и превращаются в зверей. – Ева достала сигналящий телефон. – Даллас.
– Лейтенант, через полчаса вы должны быть в медиацентре.
– Майор, я сейчас в морге с медэкспертом, ожидаю результатов обследования мозга Мэри Эллен Джордж. Мне нужно закончить консультацию и информировать мою группу. Прошу вас…
– Просьба отклоняется! Через полчаса, Даллас. Попросите вашу помощницу как можно скорее передать рапорт и дополнительные данные в мой офис. Их нужно проанализировать и подготовить для СМИ.
Когда Уитни прервал связь, Моррис похлопал Еву по спине.
– Что, здорово досталось?
– Они напустили на меня вице-мэра и Чанга!
– А Франко и Чанг наверняка думают, что это тебя напустили на них. Ладно, беги и заверь телезрителей, что город в твоих руках, и им ничто не угрожает.
– Если бы я в тебе не нуждалась, то нокаутировала бы тебя за такие шуточки!
– То, что у меня имеются сиськи, не означает, что я должна увлекаться косметикой!
Франко вздохнула и знаком велела своим помощницам выйти из комнаты.
– Я не хотела вас обидеть, лейтенант. Мы женщины, и остаемся ими, какое бы положение ни занимали. Просто некоторых из нас это устраивает больше, чем других.
– Меня вполне устраивает быть женщиной. Я сделаю то, что мне приказано, нравится мне это или нет. Но в мои обязанности не входит прихорашиваться только потому, что вы предпочитаете демонстрировать на экране иной имидж полиции, чем тот, который могу представлять я.
– Вполне с вами согласна. – Франко подняла обе руки. – Извиняюсь за оскорбительное предложение слегка подкрасить губы. Я не считаю губную помаду орудием сатаны.
– Я тоже. Просто мне не нравится ее вкус и то, как она на мне выглядит. Франко снова вздохнула:
– Эти два дня были нелегкими для всех нас. Следующие дни, вероятно, будут еще тяжелее. Мэр хочет, чтобы я работала с вами, а ваш босс – чтобы вы работали со мной. Так что мы обречены на сотрудничество. И я вовсе не желаю ссориться с вами из-за каждой мелочи.
– Тогда отвяжитесь от меня.
– Господи, дайте же мне закончить! Мы обе обладаем сильно развитым чувством гражданского долга, хотя и придерживаемся абсолютно противоположных взглядов и методов. Я искренне люблю Нью-Йорк, лейтенант, и горжусь тем, что служу ему.
– Не сомневаюсь в этом, мэм.
– Дженна. Раз мы работаем вместе, зовите меня Дженна. А я буду называть вас Ева.
– Нет уж, лучше называйте меня Даллас.
– Вот вам пример одного из наших ключевых разногласий. Вы предпочитаете, оставаясь женщиной, применять традиционные мужские методы, а я придерживаюсь женских. Я просто наслаждаюсь, используя в своих целях мою внешность. Привлекательная оболочка, под которой скрыты трудоспособность, честолюбие и неплохие мозги, помогает мне точно так же, как ваши методы помогают вам. Естественно, я не доверяю женщинам вроде вас, а вы – женщинам вроде меня.
– Я не доверяю политиканам обоих полов.
Франко склонила голову набок.
– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я вышвырнула вас с пресс-конференции, то я вас разочарую. Позвольте заметить, что в искусстве оскорблений копы – любители по сравнению с политиканами. – Она посмотрела на золотые часы. – Пора. Хотя бы причешитесь.
Ева дважды провела пальцами по волосам.
– Достаточно?
Франко, уже взявшись за дверную ручку, окинула ее взглядом с головы до ног.
– И как вам только удалось очаровать такого мужчину, как Рорк?
Ева медленно поднялась.
– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я заехала вам кулаком по физиономии, была отстранена от расследования и дала вам возможность подбросить СМИ более привлекательный имидж следователя, то я тоже вынуждена вас разочаровать. Позвольте заметить, что я намерена завершить это дело. Зато после этого меня уже ничто не удержит.
– Значит, мы поняли друг друга. Каковы бы ни были наши личные чувства, мы должны довести дело до конца.
Когда они вышли в коридор, Франко сразу же окружили помощницы, а к Еве подлетел Чанг.
– Лейтенант! – Он быстро семенил рядом, пытаясь приноровиться к ее решительной походке. – Я хочу сообщить ваш график на завтра.
– Какой еще график, черт возьми?
– Ваш график. – Он протянул ей диск. – В семь утра у вас двухминутное интервью с К. С. Стюартом в «Новостях планеты». Эта передача транслируется во всем мире и имеет высочайший рейтинг. В десять состоится прямая трансляция из вашего офиса в передаче «Ритм города». У нее не такой высокий рейтинг, но, учитывая…
– Объяснить вам, Чанг, куда я засуну этот диск, если вы от меня не отстанете? Чанг обиженно скривил губы:
– Это моя работа, лейтенант, и я приложил немало усилий, договариваясь об этих передачах. Мы должны информировать население города о деятельности полицейского департамента и мэрии в эти тревожные дни. Последние опросы общественного мнения…
– Последние опросы отправятся следом за диском, если вы не уберетесь с глаз долой! – Ева одним движением разломала злополучный диск пополам и, увидев впереди Уитни, бросилась к нему.
– Вам нужен коп или приманка для СМИ? Я не собираюсь играть обе роли. Если вы считаете, что оценка прессой деятельности департамента важнее моего расследования, то при всем уважении к вам, сэр, должна заметить, что это полная чушь.
Уитни схватил ее за руку, прежде чем она успела отойти.
– Одну минуту, лейтенант!
– Вы можете отстранить меня от расследования или понизить в звании, но я не стану проводить часы, изображая говорящую голову на экране, чтобы прибавить популярности мэрии. С гораздо большей продуктивностью я использую это время для работы.
– Пока вы находитесь под моим началом, лейтенант, прошу не говорить мне, что вы станете делать, а что нет.
Стоящий позади Евы Чанг ухмыльнулся, а затем, придав лицу серьезное выражение, протянул другой диск.
– Майор Уитни, поскольку лейтенант Даллас повредила свой экземпляр, я предпочитаю вручить ее завтрашний график вам.
– Какой график?
– Мы договорились об участии лейтенанта в нескольких передачах – в том числе «Новостях планеты», «Ритме города», программе Дела Винсента и «Вечерних новостях».
– Вы хотите использовать моего лейтенанта в четырех передачах за один день? Чанг кивнул.
– Как минимум. В настоящее время мы ожидаем подтверждения от «Преступления и наказания» и «Вопросов и ответов». Передачи о преступлениях имеют очень высокий рейтинг.
– А вам известно, мистер Чанг, что лейтенант Даллас руководит расследованием убийства?
– Конечно! Именно поэтому…
– Вам, вероятно, также известно, что ваш офис должен договариваться с моим о любых мероприятиях, вроде этого графика?
– Насколько я понял, это было сделано на утреннем совещании. Мэр…
– На утреннем совещании было решено, что лейтенант Даллас примет участие в этой пресс-конференции и, по моему указанию, даст комментарии для прессы. А ваш график не был и не будет мною одобрен. Я не стану тратить драгоценное время моего лейтенанта на то, чтобы ублажать СМИ.
– Но мэрия…
– Мэрия может связаться со мной, – перебил Уитни. – И не вздумайте снова давать указания моим подчиненным, Чанг. Вы превышаете ваши полномочия. А теперь отойдите. Мне нужно поговорить с лейтенантом.
– Но пресс-конференция…
– Я сказал, отойдите!
Блеск глаз Уитни мог прожечь насквозь камень. Ева услышала быстро удаляющиеся шажки Чанга.
– Майор… – начала она, но Уитни поднял руку.
– Вы достигли опасной близости к тому, чтобы быть отстраненной от дела за нарушение субординации, лейтенант. Я ожидал от вас большей сдержанности и не думал, что буду вынужден напоминать вам об этом.
– Да, сэр.
– Более того, я считаю себя оскорбленным на личном и профессиональном уровне. Неужели вы решили, что я способен одобрить этот идиотский график, препятствующий вашему расследованию?
– Приношу свои извинения, майор. Слабым оправданием мне может служить то, что любой контакт с Ли Чангом вызывает у меня временное помрачение рассудка.
– Понятно. – Уитни повертел в руке диск. – Меня удивляет, Даллас, что вы не запихнули эту штуку ему в глотку.
– Откровенно говоря, сэр, я наметила для него другое вместилище.
Губы Уитни дрогнули в улыбке. Он разломал диск надвое, как только что сделала Ева.
– Благодарю вас, майор.
– Давайте поскорее закончим этот чертов цирк, чтобы мы оба могли вернуться к работе.
ГЛАВА 11
– Большинство людей – варвары, по крайней мере, с научной точки зрения. Легко кричать «Головы им долой!» – когда не стоишь по колено в крови и не видишь, как эти головы катятся к твоим ногам. Если на это «большинство» попадает хоть немного брызг, оно тут же начинает звать копов.
– Иногда, Моррис, люди привыкают к вкусу крови и превращаются в зверей. – Ева достала сигналящий телефон. – Даллас.
– Лейтенант, через полчаса вы должны быть в медиацентре.
– Майор, я сейчас в морге с медэкспертом, ожидаю результатов обследования мозга Мэри Эллен Джордж. Мне нужно закончить консультацию и информировать мою группу. Прошу вас…
– Просьба отклоняется! Через полчаса, Даллас. Попросите вашу помощницу как можно скорее передать рапорт и дополнительные данные в мой офис. Их нужно проанализировать и подготовить для СМИ.
Когда Уитни прервал связь, Моррис похлопал Еву по спине.
– Что, здорово досталось?
– Они напустили на меня вице-мэра и Чанга!
– А Франко и Чанг наверняка думают, что это тебя напустили на них. Ладно, беги и заверь телезрителей, что город в твоих руках, и им ничто не угрожает.
– Если бы я в тебе не нуждалась, то нокаутировала бы тебя за такие шуточки!
* * *
Ева стойко выдержала инструктаж перед пресс-конференцией, прочитала заново написанные заявления, запомнила, что ей можно обсуждать, а что нет. Но когда Франко предложила ей привести себя в порядок и подкрасить губы, прежде чем появляться перед камерами, она огрызнулась:– То, что у меня имеются сиськи, не означает, что я должна увлекаться косметикой!
Франко вздохнула и знаком велела своим помощницам выйти из комнаты.
– Я не хотела вас обидеть, лейтенант. Мы женщины, и остаемся ими, какое бы положение ни занимали. Просто некоторых из нас это устраивает больше, чем других.
– Меня вполне устраивает быть женщиной. Я сделаю то, что мне приказано, нравится мне это или нет. Но в мои обязанности не входит прихорашиваться только потому, что вы предпочитаете демонстрировать на экране иной имидж полиции, чем тот, который могу представлять я.
– Вполне с вами согласна. – Франко подняла обе руки. – Извиняюсь за оскорбительное предложение слегка подкрасить губы. Я не считаю губную помаду орудием сатаны.
– Я тоже. Просто мне не нравится ее вкус и то, как она на мне выглядит. Франко снова вздохнула:
– Эти два дня были нелегкими для всех нас. Следующие дни, вероятно, будут еще тяжелее. Мэр хочет, чтобы я работала с вами, а ваш босс – чтобы вы работали со мной. Так что мы обречены на сотрудничество. И я вовсе не желаю ссориться с вами из-за каждой мелочи.
– Тогда отвяжитесь от меня.
– Господи, дайте же мне закончить! Мы обе обладаем сильно развитым чувством гражданского долга, хотя и придерживаемся абсолютно противоположных взглядов и методов. Я искренне люблю Нью-Йорк, лейтенант, и горжусь тем, что служу ему.
– Не сомневаюсь в этом, мэм.
– Дженна. Раз мы работаем вместе, зовите меня Дженна. А я буду называть вас Ева.
– Нет уж, лучше называйте меня Даллас.
– Вот вам пример одного из наших ключевых разногласий. Вы предпочитаете, оставаясь женщиной, применять традиционные мужские методы, а я придерживаюсь женских. Я просто наслаждаюсь, используя в своих целях мою внешность. Привлекательная оболочка, под которой скрыты трудоспособность, честолюбие и неплохие мозги, помогает мне точно так же, как ваши методы помогают вам. Естественно, я не доверяю женщинам вроде вас, а вы – женщинам вроде меня.
– Я не доверяю политиканам обоих полов.
Франко склонила голову набок.
– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я вышвырнула вас с пресс-конференции, то я вас разочарую. Позвольте заметить, что в искусстве оскорблений копы – любители по сравнению с политиканами. – Она посмотрела на золотые часы. – Пора. Хотя бы причешитесь.
Ева дважды провела пальцами по волосам.
– Достаточно?
Франко, уже взявшись за дверную ручку, окинула ее взглядом с головы до ног.
– И как вам только удалось очаровать такого мужчину, как Рорк?
Ева медленно поднялась.
– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я заехала вам кулаком по физиономии, была отстранена от расследования и дала вам возможность подбросить СМИ более привлекательный имидж следователя, то я тоже вынуждена вас разочаровать. Позвольте заметить, что я намерена завершить это дело. Зато после этого меня уже ничто не удержит.
– Значит, мы поняли друг друга. Каковы бы ни были наши личные чувства, мы должны довести дело до конца.
Когда они вышли в коридор, Франко сразу же окружили помощницы, а к Еве подлетел Чанг.
– Лейтенант! – Он быстро семенил рядом, пытаясь приноровиться к ее решительной походке. – Я хочу сообщить ваш график на завтра.
– Какой еще график, черт возьми?
– Ваш график. – Он протянул ей диск. – В семь утра у вас двухминутное интервью с К. С. Стюартом в «Новостях планеты». Эта передача транслируется во всем мире и имеет высочайший рейтинг. В десять состоится прямая трансляция из вашего офиса в передаче «Ритм города». У нее не такой высокий рейтинг, но, учитывая…
– Объяснить вам, Чанг, куда я засуну этот диск, если вы от меня не отстанете? Чанг обиженно скривил губы:
– Это моя работа, лейтенант, и я приложил немало усилий, договариваясь об этих передачах. Мы должны информировать население города о деятельности полицейского департамента и мэрии в эти тревожные дни. Последние опросы общественного мнения…
– Последние опросы отправятся следом за диском, если вы не уберетесь с глаз долой! – Ева одним движением разломала злополучный диск пополам и, увидев впереди Уитни, бросилась к нему.
– Вам нужен коп или приманка для СМИ? Я не собираюсь играть обе роли. Если вы считаете, что оценка прессой деятельности департамента важнее моего расследования, то при всем уважении к вам, сэр, должна заметить, что это полная чушь.
Уитни схватил ее за руку, прежде чем она успела отойти.
– Одну минуту, лейтенант!
– Вы можете отстранить меня от расследования или понизить в звании, но я не стану проводить часы, изображая говорящую голову на экране, чтобы прибавить популярности мэрии. С гораздо большей продуктивностью я использую это время для работы.
– Пока вы находитесь под моим началом, лейтенант, прошу не говорить мне, что вы станете делать, а что нет.
Стоящий позади Евы Чанг ухмыльнулся, а затем, придав лицу серьезное выражение, протянул другой диск.
– Майор Уитни, поскольку лейтенант Даллас повредила свой экземпляр, я предпочитаю вручить ее завтрашний график вам.
– Какой график?
– Мы договорились об участии лейтенанта в нескольких передачах – в том числе «Новостях планеты», «Ритме города», программе Дела Винсента и «Вечерних новостях».
– Вы хотите использовать моего лейтенанта в четырех передачах за один день? Чанг кивнул.
– Как минимум. В настоящее время мы ожидаем подтверждения от «Преступления и наказания» и «Вопросов и ответов». Передачи о преступлениях имеют очень высокий рейтинг.
– А вам известно, мистер Чанг, что лейтенант Даллас руководит расследованием убийства?
– Конечно! Именно поэтому…
– Вам, вероятно, также известно, что ваш офис должен договариваться с моим о любых мероприятиях, вроде этого графика?
– Насколько я понял, это было сделано на утреннем совещании. Мэр…
– На утреннем совещании было решено, что лейтенант Даллас примет участие в этой пресс-конференции и, по моему указанию, даст комментарии для прессы. А ваш график не был и не будет мною одобрен. Я не стану тратить драгоценное время моего лейтенанта на то, чтобы ублажать СМИ.
– Но мэрия…
– Мэрия может связаться со мной, – перебил Уитни. – И не вздумайте снова давать указания моим подчиненным, Чанг. Вы превышаете ваши полномочия. А теперь отойдите. Мне нужно поговорить с лейтенантом.
– Но пресс-конференция…
– Я сказал, отойдите!
Блеск глаз Уитни мог прожечь насквозь камень. Ева услышала быстро удаляющиеся шажки Чанга.
– Майор… – начала она, но Уитни поднял руку.
– Вы достигли опасной близости к тому, чтобы быть отстраненной от дела за нарушение субординации, лейтенант. Я ожидал от вас большей сдержанности и не думал, что буду вынужден напоминать вам об этом.
– Да, сэр.
– Более того, я считаю себя оскорбленным на личном и профессиональном уровне. Неужели вы решили, что я способен одобрить этот идиотский график, препятствующий вашему расследованию?
– Приношу свои извинения, майор. Слабым оправданием мне может служить то, что любой контакт с Ли Чангом вызывает у меня временное помрачение рассудка.
– Понятно. – Уитни повертел в руке диск. – Меня удивляет, Даллас, что вы не запихнули эту штуку ему в глотку.
– Откровенно говоря, сэр, я наметила для него другое вместилище.
Губы Уитни дрогнули в улыбке. Он разломал диск надвое, как только что сделала Ева.
– Благодарю вас, майор.
– Давайте поскорее закончим этот чертов цирк, чтобы мы оба могли вернуться к работе.
ГЛАВА 11
Ева выдержала пресс-конференцию, озвучивая мнение своего начальства. Собственное мнение ей пришлось оставить при себе, в результате чего она кипела от ярости всю дорогу домой.
– Даллас… – Пибоди осмелилась заговорить, только когда они уже подъезжали к воротам. Таким образом, если бы Ева вытолкнула ее из машины, ей бы не пришлось далеко идти. – Только не отрывайте мне голову, ладно? Вы сейчас сделали то, что должны были сделать.
– Я должна расследовать дело и закрыть его!
– Да, но иногда наша работа требует не только этого. Многие люди этой ночью будут спать спокойно, так как они услышали, что их компьютеры не поджарят им мозги, когда они будут получать электронную почту. И что с их детьми не случится той же беды, когда они будут выполнять домашнее задание. Это очень важно.
– Хочешь знать мое мнение? – Ева проехала через ворота, не снижая скорости, так что сердце сидящей рядом с ней Пибоди подскочило к самому горлу. – Я думаю, что люди не всегда должны верить тому, что они слышат.
– Не понимаю.
– На самом деле, пока мы их не обезвредим, опасность угрожает каждому. Может быть, тем, кто заражает компьютеры, не нравится образ жизни мистера Смита. Может быть, они решат, что ему не следует посещать порносайты, заходить в стрип-клуб после утомительного рабочего дня или иногда баловаться «зонером» вместе с красавицей-женой. Значит, пора преподать мистеру Смиту урок, чтобы другие не следовали его примеру.
– Но ведь они уничтожают только совратителей детей! Я не говорю, что это правильно, Даллас. Но существует большая разница между педофилом или наркодилером, сбывающим товар школьникам, и обычным человеком, который подбадривает себя «зонером» в субботу вечером.
– Да неужели? – Ева остановила машину у парадного входа. – Закон не наказывает мистера Смита и ему подобных, но если их накажут «Искатели Чистоты», многие подумают: «Черт побери, а ведь это не так плохо. Раз копы не делают свою работу, пускай ее делает кто-то еще». Почему-то никого не смущает, что суд оправдал Мэри Эллен Джордж. А что, если она действительно была невиновна?
– Но ведь это не так?
– Да, но следующая жертва может оказаться невиновной. Эти люди сами решают, кто виновен, а кто нет. По каким критериям, по какой системе, по какому праву? Только по своим собственным. Сейчас общественное мнение на их стороне. Но посмотрим, что скажут добропорядочные граждане, когда такое начнет происходить у них дома.
– Вы в самом деле думаете, что это может случиться?
– Безусловно, если мы их не остановим. Эти люди взяли на себя некую высокую миссию, а эта категория – самая опасная.
«Кому, как не мне, это знать? – подумала Ева, выйдя из машины. – Я сама выполняю миссию с тех пор, как получила значок».
Войдя в дом, она впервые за долгое время не ощутила раздражения при виде Соммерсета, поджидавшего ее в вестибюле.
– Я бы хотел знать, лейтенант, сколько ваших гостей останется на ночь.
– Это не гости, а копы. Поднимайся, Пибоди, я должна кое-что сделать внизу.
– Да, сэр. – Решив, что под «кое-чем» подразумевается обычная пикировка с Соммерсетом, Пибоди поспешила к Макнабу.
– Опишите мне состояние Макнаба, причем на простом английском, – потребовала Ева.
– Без изменений.
– Этого недостаточно. Вы ничего не предпринимали?
– Нервы и мышцы не реагируют на стимулирование.
Ева нахмурилась.
– Может быть, нам следовало оставить его в больнице, а не привозить сюда?
– Едва ли в больнице можно было сделать для него больше, чем здесь, в течение первых суток.
– Первые сутки уже миновали, а изменений все еще нет. – Ева посмотрела на бледную физиономию Соммерсета. – Говорите прямо – каковы его шансы?
– Они уменьшаются с каждым часом.
Ева закрыла глаза и отвернулась, но Соммерсет успел увидеть, как ее лицо исказилось, словно от мучительной боли.
– Макнаб молод и крепок, лейтенант, так что надежда есть. То, что ему разрешили работать, держит его ум в активном состоянии и отвлекает от случившегося несчастья. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– В результате его отправят на пенсию по инвалидности или засадят в какую-нибудь каморку выполнять бумажную работу. После этого Макнаб никогда не будет чувствовать себя копом. Он всегда ходил гоголем, а сейчас прикован к этому чертову креслу!
– Рорк уже договорился с клиникой в Швейцарии. – Соммерсет подождал, пока Ева снова повернулась к нему. – Если улучшения не произойдет, Макнаба доставят туда на будущей неделе. У них впечатляющий процент успешного восстановления нервов. Лечение будет продолжаться, пока не…
– Ну, и какой же это процент?
– Семьдесят два процента больных с повреждениями, как у Макнаба, выздоравливают полностью. Впрочем, он может выздороветь сам по себе через день и даже через час.
– Но шансы на это ничтожны?
– Да. Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Ева шагнула к лестнице, но Соммерсет снова окликнул ее.
– Лейтенант, Макнаб притворяется, что не боится, но он очень напуган.
– Пули разрывают плоть и ломают кости, – пробормотала Ева. – Но «Искатели Чистоты» пользуются другим оружием. Оно куда коварнее и грязнее.
Поднявшись к себе в кабинет, она застала свою команду во время отдыха. Все потягивали напитки по своему выбору. Джейми кормил Галахада кусочками сандвича размером со штат Юта. Пибоди, примостившись на подлокотнике кресла Макнаба, сообщала подробности пресс-конференции.
– Вижу, работа кипит вовсю, – заговорила Ева. – Держу пари, террористы дрожит от страха.
– Каждые несколько часов нужно давать отдых глазам и клеткам мозга, – отозвался Фини.
Ева перешагнула через вытянутые ноги Рорка, с трудом удержавшись, чтобы не пнуть их как следует, подошла к своему столу и опустилась на стул.
– Может быть, покуда ваши глаза и клетки отдыхают, кто-нибудь соизволит информировать меня о достигнутых результатах?
– Ты что, опять пропустила ленч? – осведомился Рорк.
– Да, пропустила! Из-за женщины, которая повесилась на собственных простынях. Из-за мелких скучных подробностей серийных убийств. Из-за малоприятной встречи с муниципальными чиновниками, которых куда больше интересует собственный имидж в СМИ, чем несчастные жертвы. – Ева оскалилась в улыбке, заставившей Джейми съежиться на своем стуле. – А как прошел твой день?
Поднявшись, Рорк взял половину сандвича, которую Джейми и кот не успели съесть, и положил перед Евой.
– Ешь.
Ева отодвинула сандвич в сторону.
– Докладывай!
Фини покачал головой.
– Давайте обойдемся без кровопролития. – Эта пара напоминала ему бодающихся быков. – Мы добились определенного прогресса, поэтому позволили себе отдохнуть. Нам удалось создать защитную систему, частично фильтрующую вирус. Мы почти выделили инфекцию в компьютере Когберна, которую сейчас анализируют. Если результат будет положительный, мы сможем смоделировать остаток программы, не обращаясь к зараженному оборудованию.
– Как скоро?
– Не знаю. Таких программ я никогда не видел. Она закодированная и самоотключающаяся. Сейчас мы работаем с обрывками, которые выудили, прежде чем эта хреновина уничтожила себя.
– Поджарилась не только программа, но и весь компьютер, – вмешался Джейми. – Но мы раздобыли кое-какие данные. Их было бы достаточно для имитации, если бы у Рорка оставалась еще минута или хотя бы сорок пять секунд, но…
Он замолчал, потому что Ева медленно поднялась. Ее движение напомнило ему змею, свертывающуюся в кольцо перед укусом.
– Ты работал на компьютере Когберна?
– Да, – спокойно ответил Рорк.
– Работал на зараженном аппарате, используя экспериментальный фильтр, который в результате не выдержал? И ты сделал это без санкции руководителя группы?
– Даллас! – Фини тоже встал, не дрогнув под испепеляющим взглядом Евы. – За ту часть расследования, которая связана с электроникой, отвечаю я.
– Сейчас ты у меня в подчинении! Ты отлично знаешь, что меня следовало уведомить об операции!
– Это моя вина.
– Вот как? – Она снова посмотрела на Рорка. – Вон отсюда!
Странно, но все, кроме Рорка, приняли этот приказ на свой счет. Всеобщий исход походил на бегство. Прежде чем закрыть за собой дверь, Фини дал Джейми подзатыльник.
– За что? – буркнул Джейми, потирая ушибленное место.
– Сам знаешь.
Ева радовалась, что ее и Рорка разделяет стол. Она сама не знала, что бы сделала без этого символического барьера.
– Ты можешь распоряжаться половиной земного шара, но не моим расследованием, моими операциями и моими людьми!
– Я и не испытываю подобных желаний, лейтенант. – Голос Рорка был таким же холодным, как и голос Евы.
– А чем, по-твоему, ты занимался? Что ты доказал, подвергнув себя воздействию неопознанной инфекции? Что у тебя самый большой член?
Рорк сверкнул глазами.
– У тебя был очень трудный день, и я это учитываю. Поэтому объясняю: было необходимо испытать фильтр, а программу выделить и проанализировать.
– Каким образом? С помощью компьютерного моделирования или…
– Ты не электронщик, – перебил ее Рорк. – Хоть ты и руководишь расследованием, но лабораторная деятельность за пределами твоего понимания.
– Не учи меня, что в пределах моего понимания, а что нет!
– Приходится. Я мог бы потратить час, объясняя технические подробности, а ты не поняла бы даже половины. Это не твоя сфера, а моя.
– Ты всего лишь…
– Не тычь мне в нос мой статус гражданского консультанта. Тебе потребовалась моя помощь, поэтому я стал членом твоей группы.
– Я быстро могу тебя исключить!
– Можешь, – кивнул Рорк. Внезапно он схватил Еву за рубашку и потянул к себе. – Но ты этого не сделаешь, потому что жертвы значат для тебя больше, чем даже твоя гордость.
– Но не больше, чем ты.
– Черт возьми! – Рорк отпустил ее и сунул руки в карманы. – Это удар ниже пояса.
– Ты не имел права рисковать собой! Тем более тайком от меня!
– Это было необходимо. Кроме того, я не действовал вслепую. Я же не дурак.
Рорк подумал об оружии, которое приготовил на всякий случай, и о пуговице, к которой прикоснулся, как к талисману, перед началом работы. Конечно, он не дурак, но сейчас чувствовал себя круглым идиотом.
– Четыре электронщика в этой лаборатории согласились со мной. За моим состоянием следили по мониторам, и вся операция была ограничена десятью минутами.
– Однако фильтр взорвался?
– Да, взорвался, через восемь минут. У Джейми есть на этот счет кое-какие идеи, которые кажутся мне толковыми.
– Сколько времени ты оставался без защиты?
– Меньше четырех минут. Никаких дурных последствий. – Усмехнувшись, он добавил: – Кроме легкой головной боли.
Еве хотелось его задушить.
– Это не смешно!
– Может быть. Если так, прошу прощения. На самом деле мои медицинские показатели отличные, а главное – мы получили частичную картину инфекции. Пойми, Ева, для этого требовался оператор, знающий все трюки. Если бы этого не сделал я, то сделал бы Фини.
– Думаешь, мне от этого легче? Кстати, почему ты, а не он? – осведомилась Ева. – Сомневаюсь, что Фини так легко уступил тебе эту честь.
– Мы решили проблему логическим путем. Бросили монету.
– Ты… – Ева замолчала и потерла лицо ладонями. – Кое-кто намекнул мне сегодня, что я предпочитаю думать и действовать по-мужски. Если это называется «действовать по-мужски», то упрек несправедлив. – Она подняла на него глаза. – Возможно, лабораторная часть расследования за пределами моего понимания, но она остается под моим руководством. Я требую, чтобы меня информировали и советовались со мной о любом шаге, который чреват риском для кого-либо из членов моей группы.
– Согласен. Ты права, – признал Рорк. – Тебя следовало информировать. Прости, что я этого не сделал.
– Извинение принято. И хотя я уже превысила свою долю извинений на сегодняшний день, но добавлю еще одно. Прости, что я вовлекла в спор твой член.
– Принято.
– Мне нужно спросить тебя кое о чем.
– Спрашивай.
Ева почувствовала спазм в желудке, но она должна была задать этот вопрос.
– Если ты считаешь, что действия «Искателей Чистоты» оправданны, что жертвы заслужили такую участь, то почему ты рисковал собой, чтобы помочь мне их остановить?
– Господи, Ева, ты напоминаешь мне шахматную доску, где все только белое или черное! Если я не чувствую жалости к типам вроде Фицхью, значит, я на стороне террористов?
– Я имела в виду не совсем это…
– По-твоему, я способен найти оправдание тому, что произошло с этим беднягой Хэллоуэем?
– Нет. Но с остальными… – Ева смутилась.
– Разумеется, с философской точки зрения зло должно быть уничтожено любыми средствами. Но я не настолько глуп и эгоцентричен, чтобы верить в возможность достижения «Абсолютной Чистоты» с помощью пролития крови и бессудных расправ. Конечно, я допускаю отдельные исключения…
– В том-то и дело!
– А ты – нет. – Рорк усмехнулся. – Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
– Знаю. И это меня беспокоит.
– Еще бы. Я не могу быть «абсолютно чистым» в твоих глазах.
– Мне это и не нужно! Просто… Я совсем запуталась. Возможно, причина в том, что я тоже не могу испытывать жалость к таким, как Фицхью и Когберн. Но меня возмущает и оскорбляет то, что большинство оправдывает их палачей. Никто не имеет права уничтожать неугодных себе простым нажатием кнопки!
– Я не говорю, что ты не права. Но моя мораль более гибкая, чем твоя. Могу тебя успокоить одним: я в любом случае не одобряю их методы. Если ты борешься со злом, то делай это лицом к лицу и не рекламируй свои действия, словно продажу новой серии спортивных машин. – «Как делаешь ты, – добавил про себя Рорк. – И как делал я». – Ешь свой сандвич.
– Похоже, наши взгляды на это ближе, чем мне казалось. – Успокоившись, Ева надкусила сандвич. – Господи, с чем он?
– Думаю, со всем, с чем только можно. Мальчишка ест так, словно пищу вот-вот должны запретить, и он стремится проглотить все одним махом.
Ева съела еще один кусок.
– Вкусно. По-моему, там солонина и шоколад.
– Меня такое сочетание не удивляет… Прежде чем оставить эту тему, я хочу назвать тебе еще одну причину того, что я сделал сегодня.
– Тебе хотелось покрасоваться?
– Естественно, но я имел в виду не это. Я поступил так потому, что, несмотря на все мои чувства и убеждения, я верю в тебя. А теперь запей сандвич кофе, и мы продемонстрируем тебе наши результаты.
– Потрясающая штука! – втолковывал ей Джейми, наблюдая за раскодированием программы. – Любителю это не под силу. Такое мог придумать только классный специалист.
Ева покачала головой:
– Сомневаюсь, что это дело рук одного программиста. Единственное, в чем мы можем быть уверены, что здесь поработали люди, обладающие глубокими знаниями не только в электронике, но и в медицине – точнее, в неврологии.
– Да, для этого нужна целая группа, – согласился Фини. – А также первоклассное оборудование, изолированное помещение и очень много денег.
– Вам удалось разобраться, как действует эта программа?
– Она действует на глаза и уши, – отозвался Джейми, поворачиваясь на вращающемся кресле от одного компьютера к другому. – Человек забавляется какой-нибудь электронной игрой, а свет и звук бомбардируют его глаза и уши незаметно для него. Знаете, как действуют свистки для собак, которые не могут слышать люди?
– Представляю.
– Ну, примерно в том же состоит идея этого вируса. Мы еще не получили спектральную или частотную схему, но обязательно получим. Вся фишка в том, что вирус проникает в компьютер, не портя его и не выводя из строя ни одну из программ.
– Даллас… – Пибоди осмелилась заговорить, только когда они уже подъезжали к воротам. Таким образом, если бы Ева вытолкнула ее из машины, ей бы не пришлось далеко идти. – Только не отрывайте мне голову, ладно? Вы сейчас сделали то, что должны были сделать.
– Я должна расследовать дело и закрыть его!
– Да, но иногда наша работа требует не только этого. Многие люди этой ночью будут спать спокойно, так как они услышали, что их компьютеры не поджарят им мозги, когда они будут получать электронную почту. И что с их детьми не случится той же беды, когда они будут выполнять домашнее задание. Это очень важно.
– Хочешь знать мое мнение? – Ева проехала через ворота, не снижая скорости, так что сердце сидящей рядом с ней Пибоди подскочило к самому горлу. – Я думаю, что люди не всегда должны верить тому, что они слышат.
– Не понимаю.
– На самом деле, пока мы их не обезвредим, опасность угрожает каждому. Может быть, тем, кто заражает компьютеры, не нравится образ жизни мистера Смита. Может быть, они решат, что ему не следует посещать порносайты, заходить в стрип-клуб после утомительного рабочего дня или иногда баловаться «зонером» вместе с красавицей-женой. Значит, пора преподать мистеру Смиту урок, чтобы другие не следовали его примеру.
– Но ведь они уничтожают только совратителей детей! Я не говорю, что это правильно, Даллас. Но существует большая разница между педофилом или наркодилером, сбывающим товар школьникам, и обычным человеком, который подбадривает себя «зонером» в субботу вечером.
– Да неужели? – Ева остановила машину у парадного входа. – Закон не наказывает мистера Смита и ему подобных, но если их накажут «Искатели Чистоты», многие подумают: «Черт побери, а ведь это не так плохо. Раз копы не делают свою работу, пускай ее делает кто-то еще». Почему-то никого не смущает, что суд оправдал Мэри Эллен Джордж. А что, если она действительно была невиновна?
– Но ведь это не так?
– Да, но следующая жертва может оказаться невиновной. Эти люди сами решают, кто виновен, а кто нет. По каким критериям, по какой системе, по какому праву? Только по своим собственным. Сейчас общественное мнение на их стороне. Но посмотрим, что скажут добропорядочные граждане, когда такое начнет происходить у них дома.
– Вы в самом деле думаете, что это может случиться?
– Безусловно, если мы их не остановим. Эти люди взяли на себя некую высокую миссию, а эта категория – самая опасная.
«Кому, как не мне, это знать? – подумала Ева, выйдя из машины. – Я сама выполняю миссию с тех пор, как получила значок».
Войдя в дом, она впервые за долгое время не ощутила раздражения при виде Соммерсета, поджидавшего ее в вестибюле.
– Я бы хотел знать, лейтенант, сколько ваших гостей останется на ночь.
– Это не гости, а копы. Поднимайся, Пибоди, я должна кое-что сделать внизу.
– Да, сэр. – Решив, что под «кое-чем» подразумевается обычная пикировка с Соммерсетом, Пибоди поспешила к Макнабу.
– Опишите мне состояние Макнаба, причем на простом английском, – потребовала Ева.
– Без изменений.
– Этого недостаточно. Вы ничего не предпринимали?
– Нервы и мышцы не реагируют на стимулирование.
Ева нахмурилась.
– Может быть, нам следовало оставить его в больнице, а не привозить сюда?
– Едва ли в больнице можно было сделать для него больше, чем здесь, в течение первых суток.
– Первые сутки уже миновали, а изменений все еще нет. – Ева посмотрела на бледную физиономию Соммерсета. – Говорите прямо – каковы его шансы?
– Они уменьшаются с каждым часом.
Ева закрыла глаза и отвернулась, но Соммерсет успел увидеть, как ее лицо исказилось, словно от мучительной боли.
– Макнаб молод и крепок, лейтенант, так что надежда есть. То, что ему разрешили работать, держит его ум в активном состоянии и отвлекает от случившегося несчастья. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– В результате его отправят на пенсию по инвалидности или засадят в какую-нибудь каморку выполнять бумажную работу. После этого Макнаб никогда не будет чувствовать себя копом. Он всегда ходил гоголем, а сейчас прикован к этому чертову креслу!
– Рорк уже договорился с клиникой в Швейцарии. – Соммерсет подождал, пока Ева снова повернулась к нему. – Если улучшения не произойдет, Макнаба доставят туда на будущей неделе. У них впечатляющий процент успешного восстановления нервов. Лечение будет продолжаться, пока не…
– Ну, и какой же это процент?
– Семьдесят два процента больных с повреждениями, как у Макнаба, выздоравливают полностью. Впрочем, он может выздороветь сам по себе через день и даже через час.
– Но шансы на это ничтожны?
– Да. Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Ева шагнула к лестнице, но Соммерсет снова окликнул ее.
– Лейтенант, Макнаб притворяется, что не боится, но он очень напуган.
– Пули разрывают плоть и ломают кости, – пробормотала Ева. – Но «Искатели Чистоты» пользуются другим оружием. Оно куда коварнее и грязнее.
Поднявшись к себе в кабинет, она застала свою команду во время отдыха. Все потягивали напитки по своему выбору. Джейми кормил Галахада кусочками сандвича размером со штат Юта. Пибоди, примостившись на подлокотнике кресла Макнаба, сообщала подробности пресс-конференции.
– Вижу, работа кипит вовсю, – заговорила Ева. – Держу пари, террористы дрожит от страха.
– Каждые несколько часов нужно давать отдых глазам и клеткам мозга, – отозвался Фини.
Ева перешагнула через вытянутые ноги Рорка, с трудом удержавшись, чтобы не пнуть их как следует, подошла к своему столу и опустилась на стул.
– Может быть, покуда ваши глаза и клетки отдыхают, кто-нибудь соизволит информировать меня о достигнутых результатах?
– Ты что, опять пропустила ленч? – осведомился Рорк.
– Да, пропустила! Из-за женщины, которая повесилась на собственных простынях. Из-за мелких скучных подробностей серийных убийств. Из-за малоприятной встречи с муниципальными чиновниками, которых куда больше интересует собственный имидж в СМИ, чем несчастные жертвы. – Ева оскалилась в улыбке, заставившей Джейми съежиться на своем стуле. – А как прошел твой день?
Поднявшись, Рорк взял половину сандвича, которую Джейми и кот не успели съесть, и положил перед Евой.
– Ешь.
Ева отодвинула сандвич в сторону.
– Докладывай!
Фини покачал головой.
– Давайте обойдемся без кровопролития. – Эта пара напоминала ему бодающихся быков. – Мы добились определенного прогресса, поэтому позволили себе отдохнуть. Нам удалось создать защитную систему, частично фильтрующую вирус. Мы почти выделили инфекцию в компьютере Когберна, которую сейчас анализируют. Если результат будет положительный, мы сможем смоделировать остаток программы, не обращаясь к зараженному оборудованию.
– Как скоро?
– Не знаю. Таких программ я никогда не видел. Она закодированная и самоотключающаяся. Сейчас мы работаем с обрывками, которые выудили, прежде чем эта хреновина уничтожила себя.
– Поджарилась не только программа, но и весь компьютер, – вмешался Джейми. – Но мы раздобыли кое-какие данные. Их было бы достаточно для имитации, если бы у Рорка оставалась еще минута или хотя бы сорок пять секунд, но…
Он замолчал, потому что Ева медленно поднялась. Ее движение напомнило ему змею, свертывающуюся в кольцо перед укусом.
– Ты работал на компьютере Когберна?
– Да, – спокойно ответил Рорк.
– Работал на зараженном аппарате, используя экспериментальный фильтр, который в результате не выдержал? И ты сделал это без санкции руководителя группы?
– Даллас! – Фини тоже встал, не дрогнув под испепеляющим взглядом Евы. – За ту часть расследования, которая связана с электроникой, отвечаю я.
– Сейчас ты у меня в подчинении! Ты отлично знаешь, что меня следовало уведомить об операции!
– Это моя вина.
– Вот как? – Она снова посмотрела на Рорка. – Вон отсюда!
Странно, но все, кроме Рорка, приняли этот приказ на свой счет. Всеобщий исход походил на бегство. Прежде чем закрыть за собой дверь, Фини дал Джейми подзатыльник.
– За что? – буркнул Джейми, потирая ушибленное место.
– Сам знаешь.
Ева радовалась, что ее и Рорка разделяет стол. Она сама не знала, что бы сделала без этого символического барьера.
– Ты можешь распоряжаться половиной земного шара, но не моим расследованием, моими операциями и моими людьми!
– Я и не испытываю подобных желаний, лейтенант. – Голос Рорка был таким же холодным, как и голос Евы.
– А чем, по-твоему, ты занимался? Что ты доказал, подвергнув себя воздействию неопознанной инфекции? Что у тебя самый большой член?
Рорк сверкнул глазами.
– У тебя был очень трудный день, и я это учитываю. Поэтому объясняю: было необходимо испытать фильтр, а программу выделить и проанализировать.
– Каким образом? С помощью компьютерного моделирования или…
– Ты не электронщик, – перебил ее Рорк. – Хоть ты и руководишь расследованием, но лабораторная деятельность за пределами твоего понимания.
– Не учи меня, что в пределах моего понимания, а что нет!
– Приходится. Я мог бы потратить час, объясняя технические подробности, а ты не поняла бы даже половины. Это не твоя сфера, а моя.
– Ты всего лишь…
– Не тычь мне в нос мой статус гражданского консультанта. Тебе потребовалась моя помощь, поэтому я стал членом твоей группы.
– Я быстро могу тебя исключить!
– Можешь, – кивнул Рорк. Внезапно он схватил Еву за рубашку и потянул к себе. – Но ты этого не сделаешь, потому что жертвы значат для тебя больше, чем даже твоя гордость.
– Но не больше, чем ты.
– Черт возьми! – Рорк отпустил ее и сунул руки в карманы. – Это удар ниже пояса.
– Ты не имел права рисковать собой! Тем более тайком от меня!
– Это было необходимо. Кроме того, я не действовал вслепую. Я же не дурак.
Рорк подумал об оружии, которое приготовил на всякий случай, и о пуговице, к которой прикоснулся, как к талисману, перед началом работы. Конечно, он не дурак, но сейчас чувствовал себя круглым идиотом.
– Четыре электронщика в этой лаборатории согласились со мной. За моим состоянием следили по мониторам, и вся операция была ограничена десятью минутами.
– Однако фильтр взорвался?
– Да, взорвался, через восемь минут. У Джейми есть на этот счет кое-какие идеи, которые кажутся мне толковыми.
– Сколько времени ты оставался без защиты?
– Меньше четырех минут. Никаких дурных последствий. – Усмехнувшись, он добавил: – Кроме легкой головной боли.
Еве хотелось его задушить.
– Это не смешно!
– Может быть. Если так, прошу прощения. На самом деле мои медицинские показатели отличные, а главное – мы получили частичную картину инфекции. Пойми, Ева, для этого требовался оператор, знающий все трюки. Если бы этого не сделал я, то сделал бы Фини.
– Думаешь, мне от этого легче? Кстати, почему ты, а не он? – осведомилась Ева. – Сомневаюсь, что Фини так легко уступил тебе эту честь.
– Мы решили проблему логическим путем. Бросили монету.
– Ты… – Ева замолчала и потерла лицо ладонями. – Кое-кто намекнул мне сегодня, что я предпочитаю думать и действовать по-мужски. Если это называется «действовать по-мужски», то упрек несправедлив. – Она подняла на него глаза. – Возможно, лабораторная часть расследования за пределами моего понимания, но она остается под моим руководством. Я требую, чтобы меня информировали и советовались со мной о любом шаге, который чреват риском для кого-либо из членов моей группы.
– Согласен. Ты права, – признал Рорк. – Тебя следовало информировать. Прости, что я этого не сделал.
– Извинение принято. И хотя я уже превысила свою долю извинений на сегодняшний день, но добавлю еще одно. Прости, что я вовлекла в спор твой член.
– Принято.
– Мне нужно спросить тебя кое о чем.
– Спрашивай.
Ева почувствовала спазм в желудке, но она должна была задать этот вопрос.
– Если ты считаешь, что действия «Искателей Чистоты» оправданны, что жертвы заслужили такую участь, то почему ты рисковал собой, чтобы помочь мне их остановить?
– Господи, Ева, ты напоминаешь мне шахматную доску, где все только белое или черное! Если я не чувствую жалости к типам вроде Фицхью, значит, я на стороне террористов?
– Я имела в виду не совсем это…
– По-твоему, я способен найти оправдание тому, что произошло с этим беднягой Хэллоуэем?
– Нет. Но с остальными… – Ева смутилась.
– Разумеется, с философской точки зрения зло должно быть уничтожено любыми средствами. Но я не настолько глуп и эгоцентричен, чтобы верить в возможность достижения «Абсолютной Чистоты» с помощью пролития крови и бессудных расправ. Конечно, я допускаю отдельные исключения…
– В том-то и дело!
– А ты – нет. – Рорк усмехнулся. – Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
– Знаю. И это меня беспокоит.
– Еще бы. Я не могу быть «абсолютно чистым» в твоих глазах.
– Мне это и не нужно! Просто… Я совсем запуталась. Возможно, причина в том, что я тоже не могу испытывать жалость к таким, как Фицхью и Когберн. Но меня возмущает и оскорбляет то, что большинство оправдывает их палачей. Никто не имеет права уничтожать неугодных себе простым нажатием кнопки!
– Я не говорю, что ты не права. Но моя мораль более гибкая, чем твоя. Могу тебя успокоить одним: я в любом случае не одобряю их методы. Если ты борешься со злом, то делай это лицом к лицу и не рекламируй свои действия, словно продажу новой серии спортивных машин. – «Как делаешь ты, – добавил про себя Рорк. – И как делал я». – Ешь свой сандвич.
– Похоже, наши взгляды на это ближе, чем мне казалось. – Успокоившись, Ева надкусила сандвич. – Господи, с чем он?
– Думаю, со всем, с чем только можно. Мальчишка ест так, словно пищу вот-вот должны запретить, и он стремится проглотить все одним махом.
Ева съела еще один кусок.
– Вкусно. По-моему, там солонина и шоколад.
– Меня такое сочетание не удивляет… Прежде чем оставить эту тему, я хочу назвать тебе еще одну причину того, что я сделал сегодня.
– Тебе хотелось покрасоваться?
– Естественно, но я имел в виду не это. Я поступил так потому, что, несмотря на все мои чувства и убеждения, я верю в тебя. А теперь запей сандвич кофе, и мы продемонстрируем тебе наши результаты.
* * *
Хотя Ева не была электронщиком, она знала основные принципы компьютерных технологий. Однако разобраться в отпечатанной копии данных, которые Рорк успел извлечь из аппарата Когберна, она могла с таким же успехом, что и пытаться расшифровать иероглифы.– Потрясающая штука! – втолковывал ей Джейми, наблюдая за раскодированием программы. – Любителю это не под силу. Такое мог придумать только классный специалист.
Ева покачала головой:
– Сомневаюсь, что это дело рук одного программиста. Единственное, в чем мы можем быть уверены, что здесь поработали люди, обладающие глубокими знаниями не только в электронике, но и в медицине – точнее, в неврологии.
– Да, для этого нужна целая группа, – согласился Фини. – А также первоклассное оборудование, изолированное помещение и очень много денег.
– Вам удалось разобраться, как действует эта программа?
– Она действует на глаза и уши, – отозвался Джейми, поворачиваясь на вращающемся кресле от одного компьютера к другому. – Человек забавляется какой-нибудь электронной игрой, а свет и звук бомбардируют его глаза и уши незаметно для него. Знаете, как действуют свистки для собак, которые не могут слышать люди?
– Представляю.
– Ну, примерно в том же состоит идея этого вируса. Мы еще не получили спектральную или частотную схему, но обязательно получим. Вся фишка в том, что вирус проникает в компьютер, не портя его и не выводя из строя ни одну из программ.