Робертс Нора. Приговоренные к безумию

   – Если мэрия служит прикрытием для терро­ристов, то разобраться с этим не менее важно, майор!
   – Разве закрытие дела зависит от того, допроси­те ли вы Пичтри сегодня или завтра?
   Еве хотелось заняться мэром как можно скорее. Она жаждала его крови.
   – Может зависеть, если он сообщит дополни­тельную информацию.
   – Уверяю вас, что с его армией адвокатов вам понадобится немало времени, чтобы вытянуть из Пичтри что-либо, помимо его имени. А сегодня вы не можете позволить себе тратить время. Пичтри никуда не денется. Даю вам слово, что завтра в де­сять утра он будет в вашем распоряжении.
   – Благодарю вас, сэр.
   – Вы отлично поработали, несмотря на множе­ство препятствий… – Уитни внимательно посмот­рел на Еву, словно сомневаясь, нужно ли продол­жать. – Мне бы хотелось передать вам сегодняшние слова шефа Тиббла. Он сказал, что вы заслужили капитанские лычки, Даллас.
   – Это не имеет значения.
   – Бросьте! Мы же с вами говорим наедине. Вы давно заслужили эти лычки, и если бы дело было только в заслугах, то уже носили бы их. Но, к сожа­лению, учитывается еще и возраст. Сколько вам лет, Даллас? Тридцать?
   – Тридцать один, сэр.
   Уитни усмехнулся:
   – У меня, кажется, есть несколько рубашек, ко­торые постарше вас. Правда, мне приходится пря­тать их от жены. Впрочем, в некоторых обстоятель­ствах ваш возраст может оказаться преимуществом.
   – Майор Уитни, я прекрасно понимаю, что здесь играет роль моя личная жизнь. Я знаю, что к моему браку с Рорком многие в департаменте отно­сятся с подозрением – за исключением тех случаев, когда он оказывается полезным. Этот брак служит большей помехой для моего повышения в звании, чем использование мэром услуг секс-брокера и тан­цы в женской одежде – для его политического будущего. Шеф Тиббл был прав. Я сама сделала вы­бор.
   – Надеюсь, вы так же хорошо понимаете, что в этом кабинете ваш брак не считается помехой.
   – Разумеется.
   – Если бы это зависело от меня, вы бы уже по­лучили ваши лычки.
   – Раньше мне это казалось важным, сэр, а сей­час нет. Боюсь, я не смогла бы соблюдать «правила игры» с той же страстью, какую я вкладываю в ра­боту.
   – Когда-нибудь вы измените ваше мнение, Дал­лас. – Майор откинулся назад, и его стул скрип­нул. – Быть может, для этого понадобится несколь­ко лет, но это произойдет. Идите домой, приведите себя в порядок и наберитесь сил. А потом арестуйте этих ублюдков.

* * *

   Ева решила в точности следовать указаниям и, придя домой, сразу же пошла в душ. Она жалела лишь о том, что не может смыть досаду и гнев так же легко, как кровь и пот.
   Положив ладони на кафельные плитки, Ева под­ставила голову под струи горячей воды, прогоняю­щие тупую боль. Стоя двадцать минут под душем, она позволила себе ни о чем не думать. Потом она шагнула в сушилку, наслаждаясь обдувающим ее го­рячим воздухом, завернулась в полотенце и напра­вилась в спальню. Там она обнаружила Рорка, хотя он, по ее расчетам, должен был в это время присутствовать на каком-то важном совещании.
   – Сядь, Ева.
   Кровь похолодела у нее в жилах.
   – Пибоди?..
   – Нет, с ней все в порядке. Она уже на пути сю­да. Тебе просто нужно посидеть.
   – Через несколько часов у меня крупная опера­ция. Следственная группа заслужила участие в ней. Их нужно проинструктировать.
   – Это может подождать несколько минут.
   Не успела она возразить, как он вдруг поднял ее на руки.
   – Пусти! У меня нет времени для секса.
   – Если бы я думал, что тебе нужен секс, мы бы уже были в постели. – Рорк уложил Еву на кушетку и сел рядом. – Повернись на бок и закрой глаза.
   – Послушай, Рорк… – Ее веки затрепетали, когда он начал массировать ей плечи.
   – У тебя здесь узлы размером с мой кулак. Я мог бы ввести тебе расслабляющее, но сначала попробу­ем массаж.
   – Если ты не прекратишь это через пятнадцать минут, тебе не поздоровится!
   Наклонившись, Рорк коснулся губами ее напря­женного плеча.
   – Я люблю тебя, Ева, несмотря на твое упрям­ство.
   – Дело не в упрямстве. Я… не уверена в себе. Зато этот урод Дуайер не сомневается, что он прав. Хотя всего лишь старается спасти свою шкуру и шкуру своей подружки.
   – Многие уверены, что они правы, хотя в дейст­вительности это совсем не так. Нормальному чело­веку свойственно сомневаться.
   – Но не до такой степени! Кстати, «Искатели Чистоты» вербовали именно тех, кто начал сомне­ваться абсолютно во всем.
   Рорк внимательно посмотрел на нее.
   – А в чем сомневаешься ты?
   – Сегодня я заключила сделку с Дуайером. Обе­щала свободу дрянному копу за его помощь в за­крытии дела!
   – Тебе пришлось выбирать.
   Ева стиснула руку Рорка. Он был лучшим выбо­ром всей ее жизни. По крайней мере, в этом она не сомневалась.
   – Дуайер сказал, что они собрали деньги для семьи Хэллоуэя. Как будто у них есть на это право! Я слушала его идиотские оправдания и вспоминала, как меня благодарила Коллин Хэллоуэй. А я позво­лила выйти сухим из воды одному из тех, кто пови­нен в смерти ее сына! – Ева резко села на кушетке и уткнулась лицом в колени. – Я видела Ханну Уэйд, лежащую лицом вниз в собственной крови. А Дуай­ер заявил, что это несчастный случай, и маленькая шлюшка получила по заслугам. Мне хотелось из­бить его до потери сознания, а вместо этого я обес­печила ему неприкосновенность, позволив избе­жать ответственности. Что же получается – я дейст­вую в интересах жертв или переступаю через них?
   Рорк повернул Еву к себе. Ее щеки снова были влажными.
   – Ты знаешь ответ в своем сердце.
   – А я привыкла ощущать этот ответ кишками и костями! Каким же я буду копом, если перестану это ощущать?
   – Я не знаю этого Дуайера, но знаю тебя, Ева. Возможно, он не окончит жизнь за решеткой, но свободным ему уже не быть. Что бы ты ни делала, ты делаешь это для Хэллоуэя, для Ханны Уэйд и для других жертв. Ради них ты пошла на эту сделку.
   – Надеюсь, что так. – Ева вытерла щеки. – Вечером я арестую эту шайку, а завтра отправлю к ним Пичтри. – Она откинула волосы со лба. – Тогда я буду считать работу выполненной.
   – Хочешь услышать хорошие новости?
   – Не возражаю.
   – Мы полностью смоделировали вирус. Это оз­начает, что нам удастся создать надежную защиту от него и обеспечить безопасный доступ к данным в остальных зараженных компьютерах.
   – И мы сможем проследить источник?
   – Безусловно. Это займет какое-то время, но мы на верном пути.
   – Отлично. У меня есть ордер. Он не будет бло­кирован, – добавила Ева, вспомнив о судье Арчер. – Все электронное оборудование Дьюкса будет конфисковано. Мне нужно, чтобы ты покопался в нем. Мы проверим также оборудование Дуайера и Прайс на случай, если они утаили какие-то имена.
   – В общем, без дела мы не останемся.
   – Можешь заняться этим вечером вместе с Джейми, пока мы будем проводить операцию.
   – По-моему, ты говорила, что следственная группа должна в ней участвовать…
   – Я не могу брать на операцию мальчишку! – Ева встала и подошла к стенному шкафу. – А от тебя мне больше пользы в лаборатории. В под­тверждение, что это не уловка, я не приказываю те­бе остаться дома, а прошу об этом. – Она достала рубашку и повернулась.
   – Весьма изобретательно. – Рорк тоже поднял­ся. – Ладно, побуду еще немного лабораторной крысой.
   – Спасибо.
   – Только не надевай эти брюки к такой рубаш­ке! О чем ты думаешь?!
   – Я собираюсь на операцию, а не на вечеринку.
   – Это не основание, чтобы выглядеть черт знает как. Дай-ка подумать… Что в наши дни надевают копы со вкусом, обезвреживая террористическую организацию? Пожалуй, подойдет все черное.
   – Шутишь? – осведомилась Ева, пока он выби­рал другую рубашку.
   – С хорошим вкусом не шутят. – Рорк вручил Еве рубашку и скользнул пальцем по ямочке на ее подбородке. – Рад снова видеть вашу улыбку, лей­тенант. Только не говорите мне, что собираетесь идти в коричневых ботинках!
   Ева пожала плечами:
   – У меня нет черных.
   Он протянул руку и извлек из шкафа новую ко­жаную пару:
   – Теперь есть.

* * *

   Ева сидела в оборудованном для наблюдения автомобиле, стоящем в полуквартале от церкви Спасителя, и спорила с Пибоди.
   – Тебе повезло, что ты вообще здесь. Ты в от­пуске, по состоянию здоровья.
   – Нет, потому что я не получила официального разрешения.
   – Даю тебе официальное разрешение.
   – А я от него отказываюсь! – Пибоди выпятила подбородок.
   – Хочешь, чтобы я подала на тебя рапорт за на­рушение субординации? – осведомилась Ева.
   – Подавайте! – Пибоди скрестила руки на гру­ди. – Я это выдержу. Как и сегодняшнюю опера­цию.
   Ева вздохнула.
   – Что ж, может быть, ты и права.
   Сидящий рядом с ней Фини оторвал взгляд от монитора и удивленно покосился на нее. «Ого-го!» – подумал он.
   – Меня подлатали, – продолжала ободренная Пибоди, – и я вполне годна к работе. Тут и гово­рить не о чем.
   – Очевидно, я переборщила. Ну-ка, встань. Ты ведь сама должна знать, как себя чувствуешь, верно?
   – Разумеется, – кивнула Пибоди.
   – Ну, тогда… – Ева вдруг сильно сжала плечо помощницы, хладнокровно наблюдая, как бледнеет ее лицо и губы кривятся от боли. – А как ты чувст­вуешь себя теперь?
   – Хорошо, только…
   – Значит, подлатали? Годна к работе?
   – Я…
   – Сядь и заткнись!
   – Да, сэр. – Колени Пибоди подогнулись, и она тяжело плюхнулась на сиденье, стараясь отогнать тошноту.
   – Ты останешься в наблюдательном автомобиле и будешь помогать Макнабу. Есть возражения, де­тектив? – спросила Ева, повернувшись к Макнабу.
   – Нет, сэр. – Он погладил Пибоди по спине. – Ты в порядке, лапочка?
   – Никаких лапочек во время операции! Иначе я добьюсь, чтобы одного из вас перевели в Квинс! – Ева подвинулась ближе к Фини: – Какова ситуа­ция?
   – Пока все тихо. Пришли несколько ранних пташек. – Он понизил голос: – Ты здорово справи­лась с Пибоди. Она еще не готова к участию в опе­рации. Хотя мужества ей не занимать.
   – Будут и другие операции, – отозвалась Ева, глядя на монитор.
 
   Церковь была маленьким неприметным здани­ем, посеревшим от времени, с простым черным крестом. Колокольня отсутствовала, а в передней стене было несколько окон.
   Ева знала, как церковь выглядит внутри, – она изучила видеозаписи, сделанные Бэкстером, кото­рый зашел в здание, переодетый бомжем. Хотя ему не удалось добраться до полуподвала, он сделал по­дробную съемку основного этажа и выклянчил пару баксов у дьякона, который в конце концов выпро­водил его на улицу.
   В церкви было пятьдесят скамеек – по двадцать пять с каждой стороны. Перед ними находилась ка­федра. По бокам виднелись две двери. Бэкстер успел пролезть в одну из них и снять служебное по­мещение, прежде чем дьякон его выставил. Электронное оборудование там было раз в десять лучше, чем могла позволить себе любая другая маленькая церковь.
   Снаружи было три двери – одна парадная, дру­гая с восточной стороны, а третья, сзади, вела в полуподвал. Все двери находились под наблюде­нием.
   – Началась болтовня, – сообщил Фини.
   Ева надела наушники.
   В полуподвале говорили о спорте и об успехах команды «Янки». Женщины обменивались кули­нарными рецептами и обсуждали детей. Кто-то упо­мянул распродажу в «Барнис».
   – Господи! – Фини покачал головой. – Прямо как на родительском собрании. Что это за террорис­ты?
   – Обычные люди, – сказала Ева. – Это и дела­ет их такими опасными. Большинство из них просто ищет способ очистить улицы – как герои фильмов про Дикий Запад. Плохие парни терроризируют город, а закон не может их остановить, так как им плевать на закон. Тогда жители нанимают шайку ковбоев, чтобы избавиться от плохих парней. Ков­бои выполняют работу, но потом входят во вкус и начинают сами распоряжаться в городе.
   – Выходит, жители сменили шило на мыло?
   – Да, и к тому же потеряли деньги. В итоге отку­да-то приезжает шериф – которому следовало по­явиться с самого начала – и после множества драк и перестрелок, во время которых люди падают с крыш и попадают под лошадиные копыта, очищает город от скверны.
   – Лошадей у нас нет, но мы сегодня вечером тоже очистим этот город.
   – Надеюсь.
   Они продолжали ждать. Скучные разговоры, длительные паузы, краткие сообщения от других групп, размещенных по периметру… «Обычная по­лицейская работа, – думала Ева, потягивая черный кофе, – состоит из часов ожидания, гор бумаги и прочей тоски. Лишь в редкие моменты решаются вопросы жизни и смерти – как сегодня с Пибоди».
   – Они начинают, – предупредил Фини. – Эти ублюдки открывают свое собрание молитвой.
   – Что ж, сегодня им есть о чем молить бога. – Ева поднялась. – Начнем и мы.
   Она связалась с командирами всех групп, велев им оставаться на местах, после чего вылезла из ма­шины и вместе с Фини присоединилась к Бэкстеру и Трухарту. Ее группа должна была первой атако­вать дверь в полуподвал.
   Ева ткнула Бэкстера в грудь, проверяя, есть ли на нем защитный жилет. Он усмехнулся и ткнул ее в ответ.
   – Тяжелая хреновина, верно?
   – Ужасно неудобная, – согласилась Ева.
   – Собрание началось, – послышался в наушни­ках голос Макнаба. – Председательствует судья Линкольн. Они зачитывают протоколы прошлого собрания.
   – Дадим им еще пару минут. Нужно записать побольше выступлений. Чем больше у нас будет до­казательств, тем лучше.
   – Лейтенант, – прошептал Трухарт, как будто они уже находились в церкви, – я хочу поблагода­рить вас за разрешение участвовать в операции.
   – Ты должен ко мне подлизываться, – сказал ему Бэкстер. – А я – к Даллас. Тогда будет соблю­дена субординация.
   – Они начали обсуждать устранение Грина, – сообщил Макнаб. – Гибель Уэйд названа «неиз­бежным побочным продуктом системы». Господи! Только один возразил против такого определения!
   – Сэр! – послышался голос Пибоди. – Только что сообщили, что Геллер не выжила.
   «Уже восемь мертвецов, – подумала Ева. – Но больше их не будет».
   – Собрание закончено.
   – Все группы, вперед! – скомандовала Ева.
   Она первая вошла в дверь и спустилась по ста­рой железной лестнице, представляя себе, как дру­гие подразделения врываются через парадную и бо­ковую двери и занимают основной этаж.
   С оружием в руке и поднятым значком Ева шаг­нула в полуподвал.
   – Полиция! Никому не двигаться!
   Послышались крики. Несколько человек броси­лись к другой двери, но оттуда уже хлынули вспо­могательные группы, словно муравьи на пикник. Муравьи, вооруженные пистолетами и парализаторами.
   – Руки вверх! – крикнула Ева. – Иначе пустим в ход оружие! Здание окружено. Выхода для вас нет. Вы арестованы за участие в террористических актах, заговор с целью совершения убийств, за убийство полицейского и по другим обвинениям, которые будут вам предъявлены.
   Она двинулась вперед, глядя на лица. Женщины плакали, мужчины застыли как вкапанные. Некото­рые опустились на колени, ломая руки, словно христианские мученики, которых собирались скор­мить львам.
   – На пол! – приказала Ева. – Лицом вниз! Руки за голову!
   Она резко повернулась, увидев, как рука судьи Линкольна скользнула под пиджак.
   – Только дайте мне повод! – предупредила Ева.
   Линкольн опустил руку. Ева помнила его суро­вое чеканное лицо в зале суда, где она давала пока­зания, веря, что он служит правосудию.
   – Нам хватило смелости действовать, пока дру­гие сидели и ждали, – заявил Линкольн, когда Ева забирала у него оружие.
   – Держу пари, Гитлер говорил то же самое. На пол! Лицом вниз, руки за спину!
   Ева сама надела на судью наручники.
   – Это за Коллин Хэллоуэй, – шепнула она ему на ухо. – У нее мужества куда больше, чем у всех вас, вместе взятых. Бэкстер, зачитайте этой шайке «героев» их права.

* * *

   Ева вернулась домой в половине третьего ночи. Она испытывала скорее душевную, чем физическую усталость, не чувствуя ни радости победы, ни при­лива энергии от сознания выполненной работы. Когда она закрыла за собой дверь, ей даже не хвати­ло сил огрызнуться на подстерегающего ее Соммерсета.
   – Должен ли я ожидать, несмотря на поздний час, что ваши гости прибудут, как всегда, проголо­давшиеся?
   – Нет. У них есть свои дома, которыми они и воспользуются.
   – Вы добились успеха?
   – Зависит от того, что вы считаете успехом. Эти ублюдки прикончили восьмерых, прежде чем я смогла их остановить.
   – Лейтенант!
   Ева обернулась, стоя на второй ступеньке.
   – Что вам нужно?
   – Во время войн в побежденных странах всегда существовали добровольческие организации. Неко­торые их члены рисковали жизнью, защищая соседей или восстанавливая разрушенные жилища, и совершали немало героических поступков. Но были и другие группировки, которые стремились только уничтожать и карать. Некоторые из них устраивали собственные суды, где всегда выносились обвини­тельные приговоры, после чего быстро следовали казни. Каждая организация добивалась определен­ных успехов в своей области. Однако некоторые по­крыли себя славой, а некоторые позором. История все расставила на свои места.
   – Я не стремлюсь войти в историю.
   – Жаль, – пробормотал Соммерсет, когда Ева двинулась вверх по лестнице. – Потому что сегодня вечером вы в нее вошли.
 
   Ева сначала заглянула в лабораторию, но застала там только Джейми, который явно вышел из рабо­чего состояния. На его мониторе было изображение стадиона «Янки». Он играл против «Балтимора», проигрывая со счётом 2:6.
   – Ты что, ослеп? – Джейми с досадой хлопнул ладонью по компьютеру, когда судья назначил про­тивникам очередное очко. – Мяч прошел высоко, задница!
   – Он задел угол, – возразила Ева. – Это была хорошая подача.
   – Черта с два! – Джейми повернулся на сту­ле. – Не хотите присоединиться? Лучше играть с настоящим противником, чем с компьютером.
   – Я разобью тебя наголову, но в другой раз. До­игрывай сам.
   – Эй, погодите! – Джейми вскочил на ноги. – Разве вы не собираетесь рассказать мне, как все прошло?
   – Как надо.
   – Это я знаю. Мы слышали сообщение. А как насчет подробностей, Даллас?
   – Завтра мы проведем инструктаж.
   – Ну хотя бы одну подробность! Тогда я тоже расскажу вам кое-что.
   – Мы конфисковали диски с протоколами всех собраний. Теперь они зашиты в мешок так крепко, что им не выбраться даже с топором.
   – Клево! А мы вышли на след.
   – Определили источник?
   – Запросто! Вирус посылали с одного из компьютеров, конфискованных в доме Дьюкса. Он каж­дый раз лично нажимал кнопку.
   – Сейчас его уже доставили из Олбени. Завтра я им займусь. Иди спать, Джейми.
   – Сначала я должен разгромить балтиморцев.
   Ева пожала плечами:
   – Как хочешь. – Она подошла к двери и оста­новилась. – Знаешь, я ведь сначала не хотела брать тебя в команду. Но я была не права. Ты отлично по­работал.
   Его лицо просияло, как солнце.
   – Спасибо!
 
   Ева оставила Джейми сражаться с балтиморцами, и направилась в кабинет Рорка. Он тоже сидел за компьютером, который сразу же отключил, увидев ее. Но Ева сомневалась, чтобы он играл.
   – Мои поздравления, лейтенант. Где ваша ко­манда?
   – Отправилась отмечать успех в какой-нибудь забегаловке. Я игнорировала мероприятие.
   – Тогда можешь выпить со мной. – Рорк налил себе бренди и протянул Еве бокал вина. – Мы наш­ли твой источник.
   – Да, Джейми рассказал мне. Я по пути загляну­ла в лабораторию.
   – Он все еще там?
   – Проигрывает матч с «Балтимором».
   – А он рассказал тебе, что мы извлекли из цент­ра связи Дьюкса тексты переговоров с Прайс и Дуайером? К тому же Дьюксу трижды посылали электронные письма с компьютера в кабинете мэра Пичтри. В последний раз – после твоего визита в дом Дьюкса. Ему советовали отправиться с семьей в небольшой отпуск и предложили адрес в Олбени. Слова тщательно подбирали, но, учитывая обстоя­тельства, смысл достаточно ясен.
   – Завтра я займусь Дьюксом и мэром. – Ева присела на подлокотник кресла, но не стала пить вино. – Мы допросили арестованных после опера­ции. Все дружно потребовали адвокатов. И все равно одну несчастную домохозяйку я расколола за полчаса. Адвокат пыхтел насчет давления, но я за­ткнула ему рот, пообещав упомянуть о смягчающих обстоятельствах.
   – Ты должна радоваться, – заметил Рорк. – Тебе удалось их остановить.
   – Радоваться?! Видел бы ты этих людей! Среди них были матери, которые паниковали не из-за пер­спективы провести ночь за решеткой, а из-за того, что дети останутся на ночь без присмотра. Один от­ставной коп, прослуживший тридцать лет. Парень, который едва начал бриться, и столетняя стару­ха… – Ее голос дрогнул. – Она плюнула в меня, когда мы сажали ее в фургон!
   Рорк провел рукой по волосам Евы.
   – Мне жаль…
   – Мне тоже, – пробормотала Ева. – Хотя я тол­ком не знаю, о чем сожалею. Ладно, пойду спать. – Она встала. – Утром просмотрю данные, которые добыли вы с Джейми.
   – Я приду, когда освобожусь. У меня скоро со­вещание.
   – Совещание? Сейчас почти три часа ночи!
   – В Токио. Мы проведем голографическую кон­ференцию.
   Ева кивнула и поставила нетронутый бокал.
   – Ты должен был находиться в Токио?
   – Я могу себе позволить быть там, где хочу. А я хочу быть здесь.
   – В последние дни я отнимала у тебя много вре­мени.
   – Безусловно. И я рассчитываю на соответст­вующую компенсацию. – Он коснулся губами ее лба. – А теперь иди в спальню. Я поработаю здесь.
   – Я тоже могла бы иногда помогать тебе. При­ходить к тебе в офис и… консультировать.
   – Хотелось бы знать, что я сделал, чтобы заслу­жить такое наказание.
   Ева невольно улыбнулась.
   – Или пойти с тобой в магазин. Помочь выбрать костюм или еще что-нибудь.
   – Меня уже мороз по коже подирает. Уходите, лейтенант.
   – О'кей. Увидимся утром.
   – М-мм… – Голографический аппарат начал сигналить, и Рорк повернулся к нему.
 

ГЛАВА 22

   Войдя в спальню, Ева разделась догола, плюхну­лась на кровать лицом вниз и сразу же заснула, как убитая. Она не слышала, как Рорк лег рядом с ней, но, по крайней мере, этой ночью ее не мучили кош­мары.
   Проснувшись, Ева посмотрела в окно на потолке и решила, что до рассвета остается еще около часа. Она повернулась на бок и попыталась разглядеть в темноте Рорка. Она редко просыпалась раньше, чем он, и поэтому ей редко представлялась возмож­ность, лежа в темноте, прислушиваться к его ровно­му дыханию. Рорк спал, как кот. «Даже тише, чем кот», – подумала Ева. Легкое урчание доносилось с другой стороны кровати, где Галахад валялся на спине.
   Было очень приятно находиться рядом с ними и чувствовать себя в полной безопасности.
   Слишком приятно, чтобы тратить оставшийся час на сон.
   Ева вскарабкалась на Рорка и ощутила, как его тело напряглось и тут же расслабилось снова.
   – Работал допоздна? – спросила она.
   – М-мм…
   – Спишь?
   – Уже нет.
   Ева засмеялась и укусила его за подбородок.
   – Лежи. Я все сделаю сама.
   – Если ты настаиваешь…
   Теплое обнаженное тело Евы двигалось во мра­ке, словно тень. Ее губы и пальцы ласкали Рорка, пробуждая желание, которое никогда не исчезало полностью. Ладони Евы прижались к его щекам, а губы – к губам.
   – Я люблю тебя, Рорк, – прошептала она между поцелуями. – Люблю, хотя часто забываю говорить тебе это.
   Рорк медленно перевернул ее на спину. Теперь он различал черты лица Евы, блеск ее глаз. Их ноги и пальцы рук сплелись, губы встретились снова.
   За стеклами в потолке начинался рассвет…

* * *

   Еще не было семи, когда Ева начала изучать дан­ные, полученные накануне Рорком и Джейми. Она хмурилась, глядя на экран.
   – Дьюкс увяз по уши. Он должен это понимать. Практически именно он нажимал кнопку. Даже без его признания я вручу прокурору дело, которое можно проиграть, только будучи полным кретином.
   – Тогда почему ты выглядишь раздосадованной? – Сидя на диване в спальне, Рорк умудрялся одновременно наблюдать за биржевыми сводками по мини-компьютеру и за утренними новостями по настенному экрану.
   – Я просто думаю, знает ли Дьюкс, что он все время был козлом отпущения. Ведь что бы ни слу­чилось, он примет на себя самый тяжелый удар. СМИ будут постоянно трубить о нем, пока толпа не начнет жечь его изображения. Ладно, даже если он сам этого не понимает, я ему все объясню. И он укажет пальцем на любого из тех, до кого мне не удается добраться. – Она обернулась к Рорку: – Я собираюсь кое-что проверить и заняться Дьюксом. Потом я передам его Фини и переключусь на Пичтри.
   – Ты будешь допрашивать Пичтри в Управле­нии?
   – Нет, у него дома. Его участие остается под кодом 5 вплоть до официального обвинения.
   – Я хочу присутствовать при допросах.
   – Это еще зачем?
   – В качестве компенсации. Я ведь согласился не участвовать во вчерашней операции.
   – Да что с тобой? Перебрал бренди? Работа вы­полнена, игра окончена. Можешь возвращаться к своему бизнесу и покупать хоть Аляску!
   – У меня достаточно прибыльных предприятий на Аляске, но, если тебя интересуют ледники, дай мне знать. Мое требование вполне разумно, лейте­нант, и вы можете это устроить.
   – Что касается Дьюкса – да, но Пичтри…
   – Он пользовался моей финансовой поддерж­кой. Эта ситуация не только тебя доводит до белого каления. Я хочу присутствовать при заключитель­ной сцене.