Робертс Нора. Приговоренные к безумию

   – Это действительно хорошая клиника?
   – Лучше не бывает.
   – О'кей. – Ева прижала ладони ко лбу.
   – У вас был тяжелый день, не так ли?
   – Даже очень тяжелый.
   – Потерпите. Надеюсь, скоро вы услышите ка­кие-нибудь хорошие новости.
   – Уже услышала. – Ева вздохнула. – Мейвис залетела.
   – То есть как? На нее напали?
   – Нет, это Леонардо.
   На лице Миры отразился испуг.
   – Леонардо бьет Мейвис?
   – Бьет? Нет, только трахает. Вот она и залете­ла. – Увидев растерянное лицо Миры, Ева впервые за день от души рассмеялась. – Сперматозоид встретил яйцеклетку. Она беременна.
   – Мейвис беременна? А вы говорите, «залете­ла»… Господи, совсем забыла значение этого сло­вечка! Действительно, хорошая новость. Они до­вольны?
   – Прыгают до небес от счастья. Леонардо уже моделирует одежду для беременных.
   – Да, это будет зрелище! Когда она ожидает?
   – Ожидает чего? Ах, да… Мейвис сказала, что должна родить в марте. Она уже сочиняет об этом песню «Залетела от любимого».
   – Звучит, как очередной хит. Они будут чудес­ными родителями. А что вы чувствуете, тетя Ева?
   Это был удар ниже пояса.
   – Я чувствую, что тому, кто меня так назовет, не поздоровится. Даже вам.
   Мира со смехом откинулась на спинку стула.
   – Было бы забавно на это посмотреть. Если уви­дите Мейвис раньше меня, передайте ей мои по­здравления.
   – Обязательно. – Ева бросила взгляд на часы.
   – Вижу, вам не терпится вернуться к работе. Не возражаете, если я немного посижу здесь и допью вино?
   – Конечно, нет. А мне в самом деле нужно рабо­тать.
   – Желаю удачи.
   Ева вошла в дом, а Мира осталась сидеть на тер­расе, глядя на цветы и птиц и потягивая вино. Она позволила себе немного помечтать.

* * *

   Ева хотела зайти в лабораторию, но передумала. Наверняка там идут дебаты на техническом жарго­не, от которого у нее разболится голова. Решив, что ей сообщат, если появятся важные новости, она свернула в комнату, которую Бэкстер использовал в качестве рабочего кабинета.
   – Как идут дела?
   – Я отыскал множество имен, связанных с одной или несколькими жертвами. В основном это люди, которые работают в правоохранительной сис­теме, – копы, юристы, Детская служба, медики, – а также некоторые истцы, которых не засекретили. Потом я свел перечень к именам, связанным мини­мум с двумя жертвами, произвел сканирование и перебросил данные на твой компьютер.
   Ева присела на край стола.
   – Ну, и какие будут выводы?
   – Что, если тут замешаны члены семей жертв, их имена строго засекречены. Это естественно – в подобных делах никто не хочет огласки.
   – Да, а если они хотят поговорить о том, что их терзает, – то с кем-то, кто все знает и кто их под­держивал.
   – Ты имеешь в виду Клариссу Прайс?
   – И не только ее. Что тебе известно о детективе Дуайере из 16-го участка?
   – Ничего, кроме того, что я прочитал в его фай­ле. Хочешь, чтобы я копнул поглубже?
   – Да, только потихоньку. – Ева вниматель­но посмотрела на него. – Тебе это не слишком нра­вится?
   – Подозревать другого копа? – Бэкстер надул худые щеки. – Естественно. Если бы мне это нра­вилось, мое место было бы в БВД.
   – Тогда действуй. Понимаешь, можно подойти к самой черте, даже немного сдвинуть ее, но только не переступать. Если ты это сделаешь, то ты уже не наш. Так вот, я чувствую, что Дуайер переступил черту. – Ева спрыгнула со стола и прошлась по комнате. – Ты ведь иногда работал с Трухартом?
   – Пару раз. Хороший парень. Свежий, как мар­гаритка, но старательный.
   – Если бы я подключила Трухарта к расследова­нию, ты мог бы его использовать?
   – Вообще-то, я и сам справляюсь, но… – Бэкстер прочистил горло. – Хочешь, чтобы я потрени­ровал его?
   – Нет… хотя, пожалуй, да. Ты детектив второй категории, так что имеешь на это право, а ему по­лезно было бы слегка заматереть. Разве тебе не ин­тересно попробовать стереть немного росы, не по­вредив цветку?
   – Может быть. Ладно, посмотрим, как мы сра­ботаемся.
   – Отлично. – Ева шагнула к двери и останови­лась. – Слушай, Бэкстер, почему ты перешел в отдел убийств?
   – Чтобы быть поближе к тебе. – Он подмигнул, но так как Ева не поддержала шутку, пожал плеча­ми. – Просто здесь не так скучно.
   – Что верно, то верно. – Повернувшись, Ева едва не налетела на Рорка, который двигался бес­шумно, словно привидение.
   – Простите, что прервал любовное свидание, – заговорил он, – но мы построили вторую систему защиты и собираемся опробовать ее на одном из компьютеров Фицхью.
   – На кого теперь выпал жребий?
   Рорк улыбнулся.
   – После продолжительных дебатов было реше­но, что прежний оператор продолжит исполнять свои функции. Хочешь наблюдать отсюда или из своего кабинета?
   – Лучше из моего кабинета. Он больше. – Она схватила его за руку. – Только учти: никакого ге­ройства!
   – Никогда не претендовал на статус героя.
   – Если я прикажу прекратить, ты прекратишь. Понял?
   – Коротко и ясно. Вы босс, лейтенант.

* * *

   Ева пила кофе, так как хотела чем-нибудь занять руки. Фини сидел за ее столом, управляя вспомога­тельным компьютером, – если бы в лаборатории что-то пошло не так, как надо, он мог отключить всю систему на расстоянии. Джейми буквально нависал над ним, так что они походили на одно тело с двумя головами.
   – Почему мы не можем провести вообще всю процедуру отсюда? – раздраженно спросила Ева.
   – При этом теряется инстинкт оператора, – объяснил Макнаб. – Он должен находиться непо­средственно у зараженного компьютера, чтобы бы­стро принимать решения.
   – Кроме того… ой! – Джейми потер живот в том месте, куда его ткнул локоть Фини.
   – Что «кроме того»? – осведомилась Ева. – Не демонстрируйте мне вашу идиотскую электронную солидарность! В чем дело, Макнаб?
   – Попросту говоря, мы не можем быть уверены, что защитная система полностью фильтрует инфек­цию. По всей вероятности, она передается от одного аппарата к другому. Мы думаем, что именно так ин­фекция попала во все восемь компьютеров, которые мы изъяли из дома Фицхью. Инфицируя один аппа­рат, инфицируешь все. Быстро и эффективно. Поэ­тому, если мы будем использовать дистанционное управление, вирус может просочиться в другой ком­пьютер.
   – Пока это только гипотеза, для подтверждения нам нужно больше данных, – вмешался Джейми. – Тогда мы создадим систему, защищающую всю здешнюю аппаратуру. Прежде всего нужно было за­щитить оператора, получающего эти данные. Види­те ли, при дистанционном управлении мультисистемной аппаратурой компьютеры как бы разговари­вают друг с другом, но зараженный аппарат говорит на другом языке. Ну, как испанский и португаль­ский.
   – Ясно, – кивнула Ева. – Продолжай.
   – Мы с Макнабом работаем над тем, что можно назвать системой перевода. Потом мы сможем за­пустить ее и провести моделирование. Мы защитим здешнюю аппаратуру, а затем наладим связь с ком­пьютерной охраной и защитим весь город.
   – Не забегай вперед, Джейми. Закончим одно дело, тогда займемся другим. – Фини смотрел на настенный экран, где был виден Рорк, прикрепляю­щий датчики. – Проверяю ваши медицинские по­казатели. Вы копируете?
   – Да.
   – Показатели в норме. Можете приступать.
   – Есть.
   Ева не сводила глаз с экрана. Рорк стянул воло­сы на затылке шнурком, как часто делал во время работы. Его рубашка была расстегнута.
   – Ввожу фильтр. На этом аппарате процедура заняла семьдесят две секунды. Ввожу взламыватель кода, придуманный Джейми. Сорок пять секунд. Проверяю диагностику с момента прошлой попыт­ки. Провожу сканирование любых программ, вве­денных за последние две недели. – Рорк заявлял о своих намерениях ровным и спокойным голосом. – Требуется диск и распечатанная копия полученных данных. Защита действует. Отличная работа, Джей­ми. Данные выводятся на экран… Что это? Видите данные на мониторе, Фини?
   – Да-да, подождите… Хм…
   – В чем дело? – Ева вцепилась в здоровое плечо Макнаба. – О чем они говорят?
   – Ш-ш! – Макнаб настолько сосредоточился, что не заметил, как у Евы отвисла челюсть от такой бесцеремонности. – Вот это да!
   Забывшись, Макнаб попытался приподняться, но парализованная рука соскользнула с подлокот­ника кресла. На мгновение он застыл, и Ева ощути­ла ком в горле при виде панического ужаса на его лице. Но Макнаб быстро взял себя в руки и припод­нял сиденье кресла, чтобы лучше видеть монитор.
   Комнату вновь наполнили возгласы и замечания на абсолютно непонятном Еве жаргоне.
   – Кто-нибудь может говорить по-английски, черт возьми?!
   – Просто блестяще, – снова раздался голос Рорка. – И как я упустил это в первый раз? – Он потянулся к другому пульту. – Проклятие! Эта сука пытается самоотключиться! Погоди, я еще не по­кончил с тобой!
   – Защитная система отказывает, – предупредил Фини.
   – Прекратить операцию! – приказала Ева.
   – Защита еще действует на девяносто процен­тов. Придержите коней, лейтенант.
   – С ним все в порядке, Даллас, – вмешался Фини, прежде чем Ева успела повторить приказ. – Ме­дицинские показатели не меняются. Пульс в норме. Рорк, попытайтесь…
   – Уже попытался. – В голосе Рорка четко слы­шался ирландский акцент. – Ловкий ублюдок! Смотрите, что вытворяет! Не подчиняется управле­нию. Черт возьми, кажется, ему конец!
   Ева увидела, как на его мониторе появились чер­но-белые зубцы. Рорк извлек диск с данными за се­кунду до того, как послышался жуткий скрежет и из задней части аппарата вырвалось серое облачко дыма.
   – Спекся, – констатировал Джейми.
 

ГЛАВА 13

   – Компьютеру конец. – Рорк отсоединил дат­чики и начал застегивать рубашку. – Но его гибель была не напрасной. – Он повертел в руке один из дисков. – Они должны быть чистыми – эта про­грамма не направлена на заражение через диски. Но их нужно снабдить этикетками и отложить для тес­тирования, а пока что обойдемся печатными копия­ми. Джейми, утром можешь приступить к анализу данных.
   – Я могу приступить сейчас.
   – Тебе нужно поужинать и отдохнуть часика два. Если хочешь поработать потом – ради бога, но не больше часа. К полуночи лечь в постель и вы­ключить свет. От тебя не будет никакой пользы, ес­ли ты не дашь отдых своему мозгу.
   – Даже моя мать так со мной не разговаривает!
   – Твоя мать тебя совсем распустила. Фини…
   – Надеюсь, вы не собираетесь указывать мне, когда ложиться спать? Я по возрасту гожусь вам в отцы.
   – Я собирался спросить, не хотите ли вы есть. Думаю, нам всем это не помешает.
   – Погодите! – Ева подняла обе руки. – Никто не будет есть, пока я не получу объяснений! Чего вы добились, и что это означает? Но если я услышу хоть слово на компьютерном жаргоне, посажу вас на кроличий рацион.
   – Рорк определил частоту и спектр, – сказал ей Макнаб. – Еще минута, и мы бы получили ритм и скорость.
   – Короче говоря, лейтенант, еще чуть-чуть – и мы получим ваш вирус. – Рорк развязал шнурок, и волосы упали ему на плечи черным дождем.
   – А вы выяснили метод заражения? – спросила Ева.
   – Данные еще нужно проанализировать, но лично я ставлю на обычную электронную почту.
   – Электронную почту?! – Ева подозревала, что решение окажется простым, но такая простота вы­глядела почти оскорбительно. – Но заразить таким способом невозможно! Компьютерная охрана…
   – Компьютерная охрана никогда не видела ни­чего подобного, – перебил ее Рорк. – Моя догадка состоит в том… – Он оборвал фразу и махнул ру­кой. – Ладно, Джейми, говори, пока ты не лопнул.
   – О'кей. Похоже, они использовали микропро­цессор… – Заметив, что Ева сурово сдвинула брови, Джейми постарался перестроиться на любитель­скую терминологию. – Они посылают вирус с элек­тронной почтой, но таким образом, чтобы получатель этого не заметил. Отправитель может прове­рить результат с помощью обычного сканирования, когда почту прочитают. Вирус подобен невидимому документу, который недоступен поиску и иденти­фикации, но делает свою работу.
   – В общем, понятно. – Ева посмотрела на Рорка. – Если такое возможно, почему ты об этом не знал?
   – Лейтенант, я опозорен!
   – А я голоден. – Джейми похлопал себя по жи­воту. – У вас имеется пицца с пепперони?

* * *

   Ева съела пару долек апельсина – больше она ничего не могла проглотить. Мысли ее метались, не в состоянии на чем-то сосредоточиться.
   Она не была уверена, когда именно это пришло ей в голову – может быть, когда Фини случайно подцепил вилкой спагетти с тарелки Рорка, или ког­да Джейми, потянувшись через стол за очередной порцией пиццы, уронил кусок на тарелку Макнаба. Возможно, эта мысль всегда там гнездилась и лишь выбрала момент, чтобы стать отчетливой.
   Мира сказала об этом на террасе. Семья… Ева понимала, что в семье ведут себя именно так, хотя в детстве не испытывала ничего подобно­го. Шумные застолья, когда все перебивают друг друга, с глупыми шутками и поддразниваниями, ко­торые никого не обижают…
   Но если что-то или кто-то повредит какую-то часть этой идиллической картины, она распадается на кусочки. Временно для тех, кто достаточно си­лен, чтобы склеить картину или создать новую, и навсегда для тех, кто не в состоянии это сделать…
   Она украдкой посмотрела на Макнаба. Несмотря на веселую болтовню, над столом нависала тревож­ная тень. Каждый чувствовал: если Макнаб останет­ся искалеченным, все рассыплется в прах. Конечно, они создадут новую картину, но никогда не забудут старую.
   Ева отодвинулась от стола.
   – Мне пора – у меня есть кое-какая работа.
   – Но Ходячий Труп сказал, что будет шоколад­ный торт.
   – Джейми! – мягко упрекнул Рорк.
   – Прошу прощения, – неохотно извинился Джейми. – Мистер Ходячий Труп, известный также как Соммерсет, сказал, что будет шоколадный торт.
   – Если ты съешь его целиком, я убью тебя во сне. Тогда ты сможешь присоединиться к Ходячему Трупу. Рорк, мне нужно поговорить с тобой.
   Когда они выходили, Ева услышала, как Джейми спросил:
   – Думаете, они сейчас прыгнут в постель?
   В ответ раздался звук подзатыльника, который Фини отвесил подростку.
 
   – Как насчет постели? – Рорк взял Еву за руку.
   – Хочешь, чтобы я приказала Фини дать подза­тыльник и тебе?
   – Ну, я немного увертливее, чем Джейми. Зна­чит, мы не собираемся подняться наверх для бы­строго акробатического этюда?
   Ева нахмурилась:
   – Сколько раз в день ты думаешь о сексе?
   Рорк задумчиво посмотрел на нее:
   – Ты имеешь в виду активные раздумья или просто таящуюся в голове мысль, наподобие невиди­мого документа Джейми?
   – Не имеет значения. Ты видел Миру?
   – Нет, я был в лаборатории. Жаль, что я не повидался с ней. Пибоди сказала, что Мейвис тоже приходила и хотела поговорить с тобой наедине. С ней все в порядке?
   – Она зале… – Ева осеклась, не желая снова тратить время на объяснения. – Она беременна.
   – Что?! – Рорк застыл как вкопанный. – Наша Мейвис?
   Видеть Рорка ошарашенным было редким удо­вольствием.
   – Она самая. Мейвис просто прыгает от радос­ти. Кстати, не знаю, можно ли ей это делать – ведь при этом перемещается… ну, то, что у нее внутри.
   – Ай да Мейвис! Как она себя чувствует?
   – Судя по всему, хорошо. Во всяком случае, вы­глядит она превосходно. Сказала, что ее рвет по утрам, но ей это нравится. Не могу этого понять!
   – Откровенно говоря, я тоже. Нужно пригла­сить их к обеду, как только у нас будет время. Слу­шай, тебе не кажется, что у нее слишком насыщен­ный график выступлений и записей? Вряд ли ей стоит переутомляться… – Чувствовалось, что Рорк разбирался в режиме и питании беременных так же, как Ева, то есть никак.
   – Судя по сегодняшнему дню, энергии ей хватит на двоих.
 
   Когда они вошли в кабинет Евы и она плотно за­крыла дверь, Рорк настороженно поднял брови.
   – Поскольку ты наложила вето на секс, пола­гаю, уединение тебе нужно по менее приятной при­чине?
   – Детская служба заблокировала мой ордер, а если улаживать бюрократические проблемы через суд, рискуешь умереть естественной смертью, преж­де чем вынесут решение. Я еще не читала профиль, составленный Мирой, но она устно изложила мне суть, а Бэкстер передал мне данные, которые он по­лучил. Я теперь знаю, что искать, и если…
   – Ева, ты хочешь, чтобы я сделал то, что ты мне обычно запрещаешь?
   – Люди продолжают умирать. Они не знают, что заражены, но некоторые уже обречены. Инфекция продолжает распространяться. Один хороший коп мертв, а другой… Ты же понимаешь: мой друг, – хотя не знаю, как я могла подружиться с таким идиотом, – возможно, никогда не сумеет ходить самостоятельно. Быть может, ответ на вопрос, кто это делает, содержится в запечатанных файлах.
   – Значит, мы сломаем печати.
   Ева уставилась на него, потом выругалась и от­вернулась.
   – Как у тебя все просто! Тогда чем я буду отли­чаться от «Искателей Чистоты»? Я тоже готова пре­ступить закон, так как думаю, что я права.
   – Тем, что они убивают людей.
   – Я говорю себе то же самое. Но ведь разница только в степени…
   – Черта с два! У тебя есть совесть, и ты всегда сначала сомневаешься в собственной правоте. Ты знаешь, как близко можно подойти к черте, чтобы не переступить ее, Ева. И никогда ее не пересту­пишь – просто не сможешь этого сделать.
   Ева закрыла глаза.
   – Нечто в этом роде я и сказала Бэкстеру. Сей­час эти люди используют закон, чтобы помешать мне. Я не могу им этого позволить.
   – Значит, мы должны использовать незареги­стрированное оборудование.
   Ева кивнула:
   – И немедленно.

* * *

   В комнату имели доступ только три человека. Проверка осуществлялась с помощью голоса и пластинки для отпечатков ладоней. За единствен­ным широким окном открывался вечерний пейзаж. Но Ева знала, что комната надежно защищена от попыток заглянуть внутрь, даже если кому-то хватит на это духу.
   С широкой консоли в форме буквы «U» осу­ществлялось управление многочисленными центра­ми связи и системами компьютеров, не зарегистри­рованными компьютерной охраной и, следователь­но, незаконными. Впервые Ева увидела все это больше года тому назад и сразу признала, что обору­дование по своему уровню значительно превосходит то, которым располагает Главное полицейское уп­равление. Но с тех пор некоторые аппараты были значительно усовершенствованы. Очевидно, ряд имеющихся здесь «игрушек» еще не появлялся на рынке.
   Ева подошла по глянцевым черным плиткам к новым моделям.
   – Никогда не видела ничего подобного.
   – Это образцы. Я хотел провести на них кое-какие тесты, пока они не задокументированы. Ка­жется, действуют, как надо.
   – Какие они маленькие!
   – У нас есть аппаратура еще меньше – разме­ром с ладонь.
   – И с полным набором голографических функ­ций? Быть не может!
   – Через три года, – возможно, еще раньше – ты будешь носить такую штуку в кармане, как мо­бильный телефон. – Он положил ладонь на иденти­фикационный экран: – Рорк. Начинаем операцию.
   На консоли замигали огоньки. Ева тоже прило­жила ладонь к экрану:
   – Даллас.
   На экране появилась надпись: ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОДТВЕРЖДЕНА, ДОРОГАЯ ЕВА.
   – Это еще зачем? – зашипела Ева. – Я смуща­юсь!
   – Дорогая Ева, компьютер, даже самый совер­шенный, – всего лишь неодушевленный предмет, и не может никого смущать. С чего бы ты хотела на­чать?
   – С Когберна. Он был их первой жертвой. Мо­жешь перебросить данные из моего компьютера.
   Она сообщила Рорку номера файлов, он момен­тально скопировал данные и вывел их на экран.
   – Я отметила его связи с другими жертвами че­рез полицейских, социальных работников, юристов, медиков. Бэкстер опросил пострадавших, которых удалось идентифицировать, но не обнаружил ника­ких связей с «Искателями Чистоты» и не ощутил указаний на подобные связи в их словах, поведении или биографических данных.
   – Чего ради ты ударилась в такой официальный тон, дорогая? А еще угрожаешь кроличьей диетой за компьютерный жаргон.
   – Ладно, поехали дальше. В рапортах фигуриру­ют опросы еще двух несовершеннолетних жертв, но тексты засекречены.
   – Я доберусь до них за несколько минут.
   – А я пока приготовлю кофе.
   – Лучше принеси вина, – сказал Рорк, нажимая на клавиши. – Предпочитаю не накачиваться кофе­ином.
   – Мне нужно сохранить остроту ума.
   – Смотри не порежься… А вот это уже инте­ресно!
   – Что?
   – На этом файле вспомогательный блок. Такой не используют для стандартного опечатывания. Ну-ка, посмотрим… – Рорк расправил плечи, как бок­сер перед выходом на ринг.
   Ева склонилась над его плечом.
   – Можешь определить, когда его установили?
   – Не мешай, – отмахнулся он, продолжая рабо­тать. – Где-то я уже его видел… Заковыристая штучка… Но все же…
   Скорость, с которой его пальцы бегали по клави­атуре, нервировала Еву, поэтому она отошла за вином.
   – Есть! – Рорк откинулся назад и, не оборачи­ваясь, протянул руку за стаканом. – Я бы так бы­стро не справился, если бы уже не сталкивался с такой блокировкой. На тех двух компьютерах в ла­боратории.
   «Это уже что-то», – подумала Ева.
   – Ты уверен?
   – Любой хороший компьютерщик обладает ин­дивидуальным стилем. Помяни мое слово, этот блок был добавлен тем самым техником, который кон­струировал вирус. Или техниками. Сомневаюсь, что это работа одиночки.
   – Да, все очень тщательно организовано, – кивнула Ева. – Давай посмотрим, кого они хотели спрятать.
   – Данные на третьем экране.
   – Девин Дьюкс, – прочитала Ева. – Во время инцидента ему было двенадцать. Когберн продавал ему «джаз». Родители, Сильвия и Доналд Дьюкс, узнали об этом, вытянули из сына все, заставили его подписать жалобу, и делом занялся детектив Дуайер.
   – Думаю, они напрасно вовлекли в это копов, – заметил Рорк.
   Ева резко обернулась:
   – То есть как?
   – Сама подумай. Мальчишку втянули в поли­цейскую историю со всеми вытекающими последст­виями.
   – Но ведь было совершено преступление!
   – Да, но мне кажется, было бы проще разо­браться с парнишкой дома, чем отдавать его на рас­терзание детективам.
   – Вообще-то мы редко пытаем несовершенно­летних. Они так легко колются, что в этом нет ника­кого интереса.
   – Для двенадцатилетнего мальчика пытка озна­чает не совсем то же, что для взрослого. – Рорк пожал плечами. – Но нас это едва ли касается, верно? Странно другое: не такое уж важное это со­бытие, чтобы прилагать столько стараний и так тщательно его скрывать.
   – Когберна арестовали, опознали и обвини­ли, – продолжала Ева. – Но родители путались в показаниях, а Когберн заявил, что пил в баре в то время, когда, по словам мальчишки, имела место продажа. Бармен поддержал Когберна. Конечно, он мог и приврать: в таких забегаловках поддержат даже Джека-потрошителя, если он хорошо заплатит. Дуайер все испортил – ему не следовало так быстро предъявлять Когберну обвинение. Почему он спе­рва не поработал с ним, не выяснил его другие грешки? Когберн знал, что у Дуайера нет ничего, кроме заявления ребенка. А вот и заключение Кла­риссы Прайс из Детской службы. Она утверждает, что мальчик был нелюдимым и строптивым, кон­фликтовал с родителями. Рекомендует семейные консультации и т.д. и т.п. В результате Дуайеру при­шлось давить на Когберна, так как от враждебно на­строенного свидетеля не было никакого толку.
   – Это только подтверждает мои слова, что маль­чишку не стоило втягивать. Посмотрим дальше, – быстро добавил Рорк, прежде чем Ева успела огрыз­нуться. – Прайс заявляет, что успеваемость и пове­дение мальчика в школе становились все хуже – он ни с кем не дружил, часто устраивал драки. В об­щем, корни проблемы были не в покупке «джаза», а в самом мальчике и домашней обстановке.
   – Может быть, но в результате родители реаги­руют слишком бурно, коп действует слишком бы­стро, социальный работник изрекает банальности – и система упускает ребенка.
   – Ты так на это смотришь?
   – Я вижу, что Дуайер здорово напортачил в этом деле, но еще не представляю себе картину в целом. – Ева внимательно изучала данные на экра­не. – Я понимаю, что «Искатели Чистоты» видят здесь лишь то, что система дает сбой. Но ты прав – скрывать тут особенно нечего. Давай-ка копнем досье Фицхью.
   Рорк обнаружил здесь еще больше блоков, но те­перь он точно знал, как с ними справляться.
   – Жалоба несовершеннолетнего Рудольфа Дженсена… Ага, вот! Сильвия и Доналд Дьюкс подали иск по поводу происшедшего с их четырнадцатилетним сыном Девином.
   – Да-да, все то же. Заключение сотрудника Дет­ской службы Прайс, расследование вел детектив Дуайер. Но на сей раз мальчик попал в Центр здоро­вья. Изнасилование, лицевые травмы, растяжение запястья. Рапорт токсиколога… снова накачался «джазом», да еще добавил алкоголь. На сосках и по­ловом члене пирсинг… Но Прайс от него не отстает. Между ними что-то происходит.
   Ева достала записную книжку и начала делать заметки, сканируя данные.
   – Доктор Стэнфорд Куилленс определяет изна­силование… Посмотрим, не появится ли этот док­тор где-нибудь снова. Однако им целые сутки не удавалось заставить мальчишку упомянуть о Фиц­хью! Он не желает об этом говорить. На следующий день за него принимаются дома. Прайс, Дуайер, ро­дители, адвокат по делам об изнасиловании Мари­анна Уилкокс… Надо было пригласить адвоката-мужчину – мальчик не станет об этом говорить с женщиной. Неужели они настолько тупы?