Страница:
нужной тяги. Мог возникнуть пожар, а за ним неминуемо взрыв ракеты на
старте. Первым оценил опасную ситуацию Королев, наблюдавший за пуском ракеты
через перископ. Не сказав никому ни слова, он стремительно выскочил ив
бункера, вырвал у растерявшегося испытателя брандспойт и начал заливать
готовую расплавиться конструкцию пускового стола водой. Выбежавший вслед за
Королевым его заместитель по испытаниям Л. А. Воскресенский оттащил Королева
из опасной зоны. Но королевские минуты спасли положение. Дефект в двигателе
устранили, и ракета успешно стартовала.
- Зачем ты полез туда? - раздраженно выговаривал Королеву Леонид
Александрович, единственный из сотрудников КБ, говоривший с Главным на "ты".
- Да я не думал, - оправдывался Королев. - Взо-рзалась бы...
- Вот именно. И ты вместе с ней. - И, перейдя на шутку, Воскресенский
пригрозил Королеву, что будет отныне привязывать его к перископу, чтобы не
убежал.
18 октября 1947 года на полигоне Капустин Яр состоялся старт первого
образца баллистической ракеты, собранного и отлаженного под руководством С.
П. Королева. Затем тут провели еще десять пусков таких же экспериментальных
ракет. И хотя в заданный квадрат тогда долетела только треть из них,
испытания посчи-
тали успешными. Они помогали наметить пути совершенствования
конструкций будущих ракет.
В те дни на полигоне Королев остро почувствовал нехватку инженеров.
"Если мы не займемся подготовкой нужных нам специалистов, - думал Королев, -
то далеко не уедем. А путь у нас длинный, можно сказать, бесконечный..." В
один из приездов на полигон министра вооружений СССР Дмитрия Федоровича
Устинова Сергей Павлович завел с ним разговор об этом.
- Что ты, Сергей Павлович, уговариваешь меня как девицу, сам думал об
этом, - ответил министр. - Поговорю с кем надо. Может, приспособить для этих
целей Ленинградский военно-механический? Отличная школа. Сам окончил его.
- Можно, - согласился было Королев. - Только найдутся ли там нужные
специалисты. А ездить москвичам "туда", "сюда" накладно. Времени нет. Лучше
Бауманский, Дмитрий Федорович. Все главные конструкторы помогут - готовые
преподаватели.
В том же году в МВТУ открылись Высшие инженерные курсы по ускоренной
подготовке ракетчиков. Состоялся набор студентов на новый специализированный
факультет. 31 декабря С. П. Королев прочитал там вводную лекцию в свой курс
"Основы проектирования баллистических ракет дальнего действия". Но Главный
конструктор сам оставался "вечным студентом" - он учился на философском
факультете вечернего университета марксизма-ленинизма, посещал в столичных
институтах по выбору различные лекции видных ученых.
Одновременно с испытаниями трофейных баллистических ракет дальнего
действия велась разработка эскизного проекта аналогичной советской ракеты с
дальностью полета 3000 километров.
Командировки в Капустин Яр продолжались. Но всегда Сергей Павлович
знал, что его ждут в тихой однокомнатной квартирке недалеко от КБ, писал
теплые письма Нине Ивановне.
10 октября 1948 года в Капустином Яру стартовала первая отечественная
управляемая баллистическая ракета дальнего действия Р-1. Все пуски прошли
успешно. Это означало, что советское ракетостроение в короткие сроки успешно
освоило разработку и изготовление жидкостных баллистических управляемых
ракет.
Случались и неприятности.
Одна из новых экспериментальных ракет, как гово-
рилось у ракетчиков, "ушла за бугор", то есть, пролетев несколько
секунд, сошла с заданного курса и завалилась. Это ЧП. Королев казался очень
мрачным. После обследования обломков ракеты тут же созвал Совет главных
конструкторов. И, как всегда, был немногословен:
заседание начал без предисловий.
- Нас подвела автоматика, - Королев взглянул на главного конструктора
систем управления Н. А. Пилюгина. Тот с невозмутимым видом, как обычно,
делал из листков бумаги коробочки и выстраивал их в одну линию. Эта
кажущаяся невозмутимость и вывела из себя Главного конструктора. Карие глаза
его потемнели, густые брови вытянулись в одну линию и сошлись на переносице.
- В чем дело, товарищ Пилюгин? - вместо обычного "Николай Алексеевич"
спросил Королев. И, не дав ему сказать слова, обрушился на конструктора: -
По вашей вине миллионы на ветер. Нам их народ дает на оборону. А мы из-за
вашей безответственности - на ветер. Вы что, не понимаете, что делается в
мире? Нам дорог каждый час. Они там за океаном не будут ждать...
Пилюгин молчал, не поднимая глаз, с места на место переставлял
коробочки. И только пальцы больших рабочих рук, некогда державших слесарный
молоток и зубило, нервно подрагивали.
- Не первый раз фирма Пилюгина подводит, - раздался негромкий голос
двигателестроителя В. П. Глуш-ко. - Может, стоит подумать о привлечении
новых сил?
Такого крутого поворота Пилюгин не ожидал, не ожидал и Королев. В
мгновение оценив обстановку, Главный понял, что в накале страстей виноват
сам. Он, как никто другой, не хотел, чтобы участники Совета главных
конструкторов перешли границы сложившихся откровенных, порою резких, но по
сути своей добрых отношений, опасался разрушить творческую атмосферу совета,
столь необходимую для такого большого дела, как создание баллистических
ракет.
- Может, Николай Алексеевич, - мягко, словно и не было никакой вспышки,
поспешил Королев на вы-Ручку Пилюгину, - может, вас производственники
подвели? В нашей практике, к сожалению, это еще случается.
Вопрос какую-то долю минуты оставался без ответа... Напряженная тишина
воцарилась в зале. Все смотрели то на Пилюгина, то на Королева, ожидая
развязки.
Пилюгин неторопливо встал. Высокий, большеголовый, с неподвижным лицом.
Однако кровь отлила от его висков, и он был до крайности бледен.
- Нет, Сергей Павлович, - негромко, но решительно начал Пилюгин. -
Производственники тут ни при чем. Думаю, что конструкторский просчет. Моя
вина. Разберемся.
- Мы уж однажды слышали это... "разберемся", - снова сказал тот же
Глушко.
- Верно, слышали, - подхватил Королев и с каким-то удовлетворением в
голосе добавил, - и "разобрались". Ракеты с пилюгинской системой управления
прекрасно полетели. Полетит и эта. - Главный конструктор кивнул в сторону
макета новой машины, стоящей здесь же в зале. - Всякий срыв - явление крайне
нежелательное. В любом деле. Но будем смотреть трезво. Идем неизведанным
путем. И опыт истории техники убеждает, что без издержек не обойтись. Будем
же терпимы друг к другу, когда речь идет о поиске рационального, лучшего,
чем сегодня. Но если безответственность - гнать, невзирая на лица... - В
голосе Королева зазвучали было жесткие нотки, но он неожиданно для
присутствующих как-то подобрел: - Думаю поступить так. Коли Николай
Алексеевич признался, что в неудаче с системой управления ракетой виноват
его институт, то есть предложение: поручить товарищу Пилюгину разобраться во
всем и в рабочем порядке сообщить мне о принятых мерах. Нет возражений? Ну
вот и хорошо, значит, договорились.
Выступил Д. Ф. Устинов. Любитель крепкого образного словца, он на этот
раз говорил мягко. Поддержав предложение председателя совета разобраться в
причинах неудач самому Н. А. Пилюгину, он все же предупредил:
- С производственников спрос особый. И мы не забудем об этом.
Конечно, Пилюгин преувеличил, приняв тогда все на себя. Но он больше
всего боялся другого: как бы его конструкторы, разработчики, переваливая
недостатки на других, не потеряли чувство собственной ответственности за
технику, едва передав ее проект в производство. "Подлинный конструктор, -
любил повторять Н. А. Пилюгин, - должен знать, как будет вести его детище в
сотом, тысячном варианте".
Предвидение С. П. Королева оправдалось: группа специалистов Н. А.
Пилюгина самостоятельно разобралась в причинах отказа одного из блоков
системы управления полетом. Следующие старты экспериментальных ракет прошли
успешно, и на них отрабатывались другие элементы ракетной техники.
С той поры в совете и установился такой порядок:
каждый из главных сам искал дефект, не ждал создания комиссии. Все было
построено на взаимном доверии. Такой опыт оправдал себя.
Все помыслы обороне. Быть честным перед народом, В рядах партии
большевиков. За нами дело не станет
Поздним июльским вечером 1949 года командующий артиллерией Вооруженных
Сил СССР Н. Н. Воронов, министр вооружений СССР Д. Ф. Устинов, заместитель
министра Вооруженных Сил Н. Д. Яковлев, начальник Главного артиллерийского
управления М. И. Неделин, руководители ракетной и атомной программ СССР С.
П. Королев и И. В. Курчатов вошли в кремлевский кабинет И. В. Сталина.
Оторвавшись от дел, Иосиф Виссарионович мельком взглянул на вошедших и
плавным движением руки пригласил всех сесть за длинный стол. Дочитав
какой-то документ, Сталин подписал его и отложил в сторону. Приподняв
голову, внимательно оглядел сидящих. Он хорошо знал всех. Пожалуй, только о
С. П. Королеве он знал меньше.
- Докладывайте, - обратился И. В. Сталин к собравшимся и взглянул на
часы, словно призывая к краткости.
Ноделин, Воронов, Курчатов сообщили об экспериментальных исследованиях,
о состоянии организационных, производственных дел.
Дошла очередь до Королева. Он очень волновался. У Сталина не принято
было говорить по бумажке. Великолепное знание дела, блестящая память
позволили Сергею Павловичу свободно оперировать цифрами, иллюстрировать свои
мысли убедительными фактами. Заклю-
Чая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно:
- Ракета под индексом Р-1 по своим характеристи-1 кам лучше, чем
немецкая "Фау-2". Следующая балли-;
стическая Р-2 несколько тяжелее первой, но по дальней сти полета
превосходит ее вдвое. Кроме того, она имеет отделяющуюся головную часть, где
можно разместить боевой заряд или контейнер с научной аппаратурой. Можно
считать, что отработаны пусковое устройство, система управления стартом и
полетом ракеты. Налаживается технология производства машин, улучшается
материально-техническая база.
С. П. Королев обратил внимание Сталина на необходимость четче наладить
кооперацию в масштабах страны между научно-исследовательскими институтами,
конструкторскими бюро и промышленностью.
Сталин докапывался до основных причин, порождавших трудности в создании
ракетно-ядерного оружия, записывал на листке бумаги отстающие предприятия,
чтобы потом разобраться с ними.
В конце встречи И. В. Сталин, выйдя из-за стола, обратился к
присутствующим:
- Мы надеялись на долгий, прочный мир. Но Черчилль, этот поджигатель
войны номер один, и Трумэн боятся советского строя как черт ладана. Грозят
нам атомной войной. Но мы не Япония. Так что вы, товарищ Курчатов, и вы,
товарищ Устинов, и вы тоже, - обратился Сталин к Королеву, -
поторапливайтесь. Есть еще вопросы?
- Тесновато нам в Капустином Яру, товарищ Сталин, - доложил Д. Ф.
Устинов. - Я там много раз бывал. ?
- На оборону, товарищи, вы знаете, мы средств ни- < когда не жалеем и
никогда не будем жалеть, - ответил ' Сталин. - Наш девиз - новую технику
заменять новейшей. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и
должна дать чудеса. Готовьте свои предложения. Рассмотрим. Но советую быть
экономными. Очень экономными во всем. - Сталин вернулся к письменному столу,
сел и после раздумья, как бы подводя итог беседе, заговорил: - Нам так
необходим мир. Но, конечно, не будем забывать предупреждения Ленина:
"Мы не намерены позволить, чтобы нас задушили насмерть во имя мира..."
Из кремлевского кабинета И. В. Сталина Королев
вышел вместе с Неделиным. Оба молчали, находясь под впечатлением от
состоявшейся беседы. Пожалуй, больше всех был доволен ею Сергей Павлович,
надеявшийся, что вот теперь-то на тех, кто плохо помогает ракетчикам, управа
найдется. Об одном только жалел Королев, что не сказал Сталину о возможности
создания ракет для полета за пределы атмосферы, о которых мечтал К. Э.
Циолковский.
Мечта о таких полетах уже полностью овладела Главным конструктором.
- Да, пожалуй, еще не время, - прервав молчание, выдохнул Королев конец
фразы, заключавший его размышления.
- Что не время? О чем ты? - спросил Митрофан Иванович своего спутника.
- Да так, чуть было не выложил Иосифу Виссарионовичу о полетах за
атмосферу... возможно, и человека. Я об этом давно думаю. А в прошлом году
слушал доклад Михаила Клавдиевича Тихонравова, в котором он обосновал
возможность получения первой космической скорости и запуска искусственного
спутника Земли. Это произошло на годичной сессии Академии артиллерийских
наук. Михаил Клавдиевич очень рассердил артиллеристов. Они усмотрели в этом
посягательство на "бога войны". Но обвинения были все какими-то
демагогическими. Конкретных, чисто технических возражений, не было... и не
могло быть. Многие наши ученые боятся |гошире взглянуть на известные,
казалось бы, вещи. Консерватизм. Я с ним не раз сталкивался.
- Ну кто-то поддержал Михаила Клавдиевича?
- Да, артиллерийский конструктор Грабин пытался переубедить своих
коллег, убеждал, что грешно стоять на пути нового дела. Да еще профессор
Ветчинкин - давний мой учитель и друг - он верный сторонник ракетной
техники. Да и я не мог промолчать и не выступить с поддержкой выводов
доклада. К счастью Тихонра-г.ова, ему помогает руководство его института -
Алексей Иванович Нестеренко и Георгий Александрович Тю-лин. И, конечно, сам
президент Академии артнаук Анатолий Аркадьевич Благонравов за него.
- Они-то поддерживают, но и им могут дать по рукам, - тихо сказал
Неделин. - Прихлопнут тему - и все дела. Тихонравов для многих не авторитет.
- Ну это вы зря, - горячо возразил Королев. - Да Тихонравов крупнейший
специалист. Недавно снова
был у него. Работают на голом энтузиазме. Но какие головы. Я его
пригласил на работу к себе, если что случится.
- Не горячитесь, - прервал его Неделин. - Мне вся эта история, Сергей
Павлович, давно известна. Вы, наверное, не знаете, но нашлись
ученые-генералы, что потребовали отставки Благонравова с поста президента
артакадемии. Твое имя тоже не обошли. И обо всем написали...
Королев помрачнел и пошел быстрее. Прибавил шагу п Неделин. У Спасской
башни, предъявив пропуск дежурному офицеру, вышли из Кремля и пошли к
ожидавшим их машинам.
- На свой страх и риск я эти бумажки положил под сукно.
На душе конструктора сразу стало спокойнее. Возле машин остановились,
Неделин, прощаясь, задержал руку Королева.
- Нам нужна, до зарезу нужна ракета, которая смогла бы перешагнуть
континенты, достичь любой точки земного шара. Пока ее нет. "Холодная война"
опасна. В любой момент она может перейти в горячую. Там, за океаном, тоже не
спят... Мой совет - дерзай, хоть и не время, - добавил он улыбнувшись. - И
еще. Ракеты ваши скоро могут понадобиться. Так что внимания к вашему НИИ
будет предостаточно. Уж не знаю, хорошо это или плохо. - И, весело
рассмеявшись, Неделин сел в машину.
...29 августа 1949 года, в Казахстане, в присутствии Верховного
командования Советской Армии, руководителей партии и правительства была
испытана атомная бомба. Советский Союз показал, что он создал ядерное оружие
и любому противнику может дать достойный отпор. Но страну окружали со всех
сторон военные базы капиталистических стран. Проблема доставки нового вида
оружия к цели стала первостепенной.
Испытания ракет не прекращались. Для лучшей координации работ по
созданию ракетной техники из отделов, подведомственных Сергею Павловичу,
министерство организовало внутри института Особое конструкторское бюро (ОКБ)
по разработке ракет дальнего действия. Королева назначили его руководителем.
Рабочий день Сергея Павловича расписан по мину-
там. Все многочисленные крупные проблемы он привык решать сам, а их
предостаточно. В один из таких напряженных дней в его кабинет вошла
секретарша и сообщила, что в приемной ждет Янгель.
- Просите!
Сергей Павлович окинул взглядом входящего: высокий, серые зоркие глаза.
Подал руку. "Жесткая", - подумал про себя Королев.
- Садитесь, Михаил Кузьмич. Мне о вас говорили. Вот сюда, поближе. Я
временами недослышу.
Королев знал, сидящий перед ним специалист имеет высшее авиационное
образование, опыт работы с Н. Н. Поликарповым, В. М. Мясищевым, да и к тому
же недавно окончил Академию авиационной промышленности. За плечами немалый
опыт в авиастроении. "И ни с того ни с сего - в ракетостроение", - подумал
неприязненно Королев. Он не терпел случайных людей в любом деле, а потому
напрямик спросил:
- Что вас привело к нам, к ракетчикам, Михаил Кузьмич?
- Меня всегда влечет к себе новое дело.
- Та-а-ак, - протянул недовольно Главный, - значит, лет через пять
увлечетесь новым, и ракеты побоку.
- А может, и так, Сергей Павлович, - не скрыл Янгель. - Но пока не
закончу вашу школу, никуда не уйду.
- Спасибо за откровенность. Школу нашу придется начинать с азов. Не
ладится у меня в одном из отделов. Руководитель - человек знающий, но
организатор никудышный. Характера не хватает...
- Согласен.
- Люблю, когда с полуслова понимают. Обязан предупредить, Михаил
Кузьмич: пяти лет на "школу" вам не дам. Хватит полгода. А потом спрос будет
жесткий, как с ветерана, - и рассмеялся. - Вы у нас первый с академическим
образованием. Ну, ни пуха ни пера, -и, протянув на прощание руку, спросил: -
Как с жильем, не стесняйтесь. Я знаю, вы - человек семейный.
- Спасибо, Сергей Павлович, я ведь давний москвич... хотя и родился в
Сибири.
- Вот еще что: не все идет у нас гладко. Сегодня держал бой за одну
перспективную работу. Время крутое: могут и снять с работы. Верно с меня
спросили:
"Где был раньше?" А что ответить. Идея не ребенок девять месяцев, и
готово. Иные идеи вынашиваются ве ками. Так-то. - И тут же предложил: -
Пойдемте, я| вас познакомлю с производством, Начнем со сборочного! цеха. 1
В ОКБ Королева постоянно проектировались, строились и испытывались все
новые и новые образцы ракет. В 1950 году начались испытания первой
оперативно-тактической ракеты Р-11. Ее можно хранить и транспортировать в
заправленном состоянии. Двигательная установка для нее сконструирована в КБ
А. М. Исаева. Эта ракета стала основоположницей нового направления в
отечественном ракетостроении. Предыдущая pa- | кета Р-2, о которой Королев
докладывал И. В. Сталину, I тем временем пройдя серию контрольных испытаний,
по- ! ступила на вооружение Советской Армии. \
Больших успехов удалось достичь при создании геофизических ракет,
получивших позднее название академических. На них опробовались всевозможные
приборы для высотных научных исследований. По просьбе ученых на разные
высоты - до 500 километров - поднимались возвращаемые на землю контейнеры с
подопытными биологическими объектами, в том числе собаками. Шел новый
активный процесс изучения стратосферы, прерванный войной, зондирование
глубин ионосферы. Советская наука вплотную подступала к изучению условий
осуществления пилотируемых полетов. Все, что делалось в этом направлении,
проходило по инициативе Королева и при его активной практической и
организационной поддержке.
Командировки следовали одна за другой. Нина Ивановна редко видела мужа
дома. Но в разлуке большой поддержкой были его письма - ласковые, нежные,
полные заботы. "Мой удел собирать Сережу в дорогу... и ждать, ждать его
возвращения... иногда месяц, а то и два. И только его добрые сердечные
письма согревали меня... Я бережно храню их", - говорила она часто родным и
друзьям.
А когда Сергей Павлович бывал дома, в Подлипках, они, словно торопясь
наверстать упущенное, ходили в театры, на концерты, в музеи. Сергей Павлович
часто шутил: "Надо нажать на профком, а то билетов в кассах не достанешь".
Дома была подобрана хорошая библиотека. Техническую литературу покупал
сам, художественную - Нина
Ивановна. На особом месте в шкафу стояли труды В. И. Ленина. Королев
часто обращался к ним. Особенно, когда учился в вечернем университете
марксизма-ленинизма.
Единственно, что огорчало Сергея Павловича, - редкие встречи с дочерью.
Зато каждое свидание праздник. Сергей Павлович сознавал, что дочь далека от
него. Но кто в этом виноват? Нельзя всю вину перекладывать на других. Много
ли она его видела? Что она знает о нем? И во время встреч Сергей Павлович
старался как можно больше рассказать о себе, своих родных, стремился привить
дочери свои жизненные принципы.
- Учись, Наталка, учись, - советовал отец. - Мне повезло, что я окончил
стройпрофшколу. В ней не было ни одного предмета, который не пригодился бы
мне в жизни. И еще, если веришь в дело, не отступай, отстаивай его.
Сергей Павлович подолгу потом помнил о свидании с любимой Наталкой.
Воспоминания о них согревали его и во время длительных командировок.
Новая важная веха в творческой жизни С. П. Королева и отечественного
ракетостроения связана с его научно-конструкторским трудом "Принципы и
методы проектирования ракет большой дальности". Он вошел в 20-томную работу,
руководимую им, являющуюся эскиз-пьуя проектом баллистической ракеты
дальнего действия - Р-3. В ней предусматривалось применение жидкостного
двигателя увеличенной мощности, к тому же она имела совершенно новую схему,
нежели предыдущие машины. "Новизна поставленной задачи, - писал Королев во
"Введении", - потребовала проведения научно-исследовательских и
теоретических работ... опирающихся, во-первых, на результаты всестороннего
изучения предшествующего опыта по существующим ракетам и, во-вторых, на
достаточно широкие исследования перспектив дальнейшего, развития ракет
дальнего действия".
На подготовку эскизного проекта Р-3 понадобился год напряженнейшей
творческой работы коллектива ОКБ п смежных организаций. Далеко не все шло
гладко, и это естественно: создавалась ракета, которой еще не знала мировая
практика. Тем не менее приближалось время подготовки всей документации и
перевода проекта Р-3 в металл. Военное ведомство страны возлагало на новую
машину большие надежды. Обладая значительной подъ-
емной силой, она смогла бы доставлять полезный груз на расстояние до
3000 километров.
На одном из заседаний Межведомственного комитета в середине 1953 года
было решено обсудить итоги работы ОКБ Королева по ракете Р-3. Все ждали, что
Главный конструктор, как всегда в этих случаях, сразу возьмет "быка за
рога", кратко проинформирует о состоянии дел и скажет конкретно
заинтересованным организациям, что от них требуется и в какие сроки. Но
почему-то на этот раз Сергей Павлович начал свое выступление с дальних
подступов, вызвав немалое удивление присутствующих. Отметив многополезную
работу проектантов, Королев особо выделил мысль, что в итоге проработки
эскизного проекта сформировалась целостная программа дальнейшего развития
ракетной техники. В нее входит конструирование ракет на высококипящем
топливе для морского флота, носителей на твердом топливе, которые составят
основу будущих ракетных войск, а также новых образцов жидкостных
баллистических и крылатых ракет.
- Как вам известно, в ходе работы над Р-3, - неторопливо продолжал
Королев, - мы выпустили ракету Р-5, а затем модернизировали ее, установив на
ней курчатовскую боеголовку. Эта машина уже несет свою вахту в нашей армии,
составляя важнейший элемент ра-кетно-ядерного щита нашей Родины. С каждой
ракетой мы обогащаемся не только теоретически, но и практически. Появились
новые идеи. Нас не удовлетворяет дальность полета Р-5 в тысяча двести
километров, считаем, что и проектируемая для Р-3 дальность в три тысячи
километров тоже не отвечает перспективным задачам.
Королев замолчал. Настороженная тишина воцарилась. на совещании в
ожидании того, что скажет далее Главный конструктор. Но то, что он произнес,
ошеломило всех:
- В процессе проектирования Р-3, а затем и испытаний экспериментальных
образцов ракеты Р-5 и других, на которых отрабатывались заложенные в проекте
принципы новой машины... Одним словом, наш коллектив пришел к обоснованному
выводу о том, что есть возможность перешагнуть через Р-3 и начать разработку
межконтинентальной ракеты.
Ошеломляющее заявление Главного конструктора но сразу дошло до
присутствующих. Участвовавший в совещании Министр среднего машиностроения
СССР В. А. Ма-
лышев с недоумением посмотрел на Королева. Не скрыли своего крайнего
изумления члены комитета М. И. Неделин, Д. Ф. Устинов. Наконец
председательствующий - заведующий отделом Совмина СССР В. М. Рябиков пришел
в себя и, не веря в сказанное Королевым, переспросил:
- Вы не оговорились, Сергей Павлович?
- Нет. Я настаиваю на прекращении всех работ, относящихся к изделию
Р-3. Поверьте, мне нелегко далось принять такое решение. Но я хочу быть
честным перед своим народом, перед самим собой.
Королева перебили сразу несколько голосов.
- Не громкие ли это слова?
- Сколько времени ухлопали.
- Говорите по существу.
- Вы же не даете мне говорить, - усмехнулся Королев. Достал из папки
несколько листков бумаги, взглянул на них и отодвинул в сторону. - Начатую
ракету можно довести до серийного производства. Лишней она в армии не будет.
На каком-то не длительном этапе ракетостроения она нам послужит. Но она не
старте. Первым оценил опасную ситуацию Королев, наблюдавший за пуском ракеты
через перископ. Не сказав никому ни слова, он стремительно выскочил ив
бункера, вырвал у растерявшегося испытателя брандспойт и начал заливать
готовую расплавиться конструкцию пускового стола водой. Выбежавший вслед за
Королевым его заместитель по испытаниям Л. А. Воскресенский оттащил Королева
из опасной зоны. Но королевские минуты спасли положение. Дефект в двигателе
устранили, и ракета успешно стартовала.
- Зачем ты полез туда? - раздраженно выговаривал Королеву Леонид
Александрович, единственный из сотрудников КБ, говоривший с Главным на "ты".
- Да я не думал, - оправдывался Королев. - Взо-рзалась бы...
- Вот именно. И ты вместе с ней. - И, перейдя на шутку, Воскресенский
пригрозил Королеву, что будет отныне привязывать его к перископу, чтобы не
убежал.
18 октября 1947 года на полигоне Капустин Яр состоялся старт первого
образца баллистической ракеты, собранного и отлаженного под руководством С.
П. Королева. Затем тут провели еще десять пусков таких же экспериментальных
ракет. И хотя в заданный квадрат тогда долетела только треть из них,
испытания посчи-
тали успешными. Они помогали наметить пути совершенствования
конструкций будущих ракет.
В те дни на полигоне Королев остро почувствовал нехватку инженеров.
"Если мы не займемся подготовкой нужных нам специалистов, - думал Королев, -
то далеко не уедем. А путь у нас длинный, можно сказать, бесконечный..." В
один из приездов на полигон министра вооружений СССР Дмитрия Федоровича
Устинова Сергей Павлович завел с ним разговор об этом.
- Что ты, Сергей Павлович, уговариваешь меня как девицу, сам думал об
этом, - ответил министр. - Поговорю с кем надо. Может, приспособить для этих
целей Ленинградский военно-механический? Отличная школа. Сам окончил его.
- Можно, - согласился было Королев. - Только найдутся ли там нужные
специалисты. А ездить москвичам "туда", "сюда" накладно. Времени нет. Лучше
Бауманский, Дмитрий Федорович. Все главные конструкторы помогут - готовые
преподаватели.
В том же году в МВТУ открылись Высшие инженерные курсы по ускоренной
подготовке ракетчиков. Состоялся набор студентов на новый специализированный
факультет. 31 декабря С. П. Королев прочитал там вводную лекцию в свой курс
"Основы проектирования баллистических ракет дальнего действия". Но Главный
конструктор сам оставался "вечным студентом" - он учился на философском
факультете вечернего университета марксизма-ленинизма, посещал в столичных
институтах по выбору различные лекции видных ученых.
Одновременно с испытаниями трофейных баллистических ракет дальнего
действия велась разработка эскизного проекта аналогичной советской ракеты с
дальностью полета 3000 километров.
Командировки в Капустин Яр продолжались. Но всегда Сергей Павлович
знал, что его ждут в тихой однокомнатной квартирке недалеко от КБ, писал
теплые письма Нине Ивановне.
10 октября 1948 года в Капустином Яру стартовала первая отечественная
управляемая баллистическая ракета дальнего действия Р-1. Все пуски прошли
успешно. Это означало, что советское ракетостроение в короткие сроки успешно
освоило разработку и изготовление жидкостных баллистических управляемых
ракет.
Случались и неприятности.
Одна из новых экспериментальных ракет, как гово-
рилось у ракетчиков, "ушла за бугор", то есть, пролетев несколько
секунд, сошла с заданного курса и завалилась. Это ЧП. Королев казался очень
мрачным. После обследования обломков ракеты тут же созвал Совет главных
конструкторов. И, как всегда, был немногословен:
заседание начал без предисловий.
- Нас подвела автоматика, - Королев взглянул на главного конструктора
систем управления Н. А. Пилюгина. Тот с невозмутимым видом, как обычно,
делал из листков бумаги коробочки и выстраивал их в одну линию. Эта
кажущаяся невозмутимость и вывела из себя Главного конструктора. Карие глаза
его потемнели, густые брови вытянулись в одну линию и сошлись на переносице.
- В чем дело, товарищ Пилюгин? - вместо обычного "Николай Алексеевич"
спросил Королев. И, не дав ему сказать слова, обрушился на конструктора: -
По вашей вине миллионы на ветер. Нам их народ дает на оборону. А мы из-за
вашей безответственности - на ветер. Вы что, не понимаете, что делается в
мире? Нам дорог каждый час. Они там за океаном не будут ждать...
Пилюгин молчал, не поднимая глаз, с места на место переставлял
коробочки. И только пальцы больших рабочих рук, некогда державших слесарный
молоток и зубило, нервно подрагивали.
- Не первый раз фирма Пилюгина подводит, - раздался негромкий голос
двигателестроителя В. П. Глуш-ко. - Может, стоит подумать о привлечении
новых сил?
Такого крутого поворота Пилюгин не ожидал, не ожидал и Королев. В
мгновение оценив обстановку, Главный понял, что в накале страстей виноват
сам. Он, как никто другой, не хотел, чтобы участники Совета главных
конструкторов перешли границы сложившихся откровенных, порою резких, но по
сути своей добрых отношений, опасался разрушить творческую атмосферу совета,
столь необходимую для такого большого дела, как создание баллистических
ракет.
- Может, Николай Алексеевич, - мягко, словно и не было никакой вспышки,
поспешил Королев на вы-Ручку Пилюгину, - может, вас производственники
подвели? В нашей практике, к сожалению, это еще случается.
Вопрос какую-то долю минуты оставался без ответа... Напряженная тишина
воцарилась в зале. Все смотрели то на Пилюгина, то на Королева, ожидая
развязки.
Пилюгин неторопливо встал. Высокий, большеголовый, с неподвижным лицом.
Однако кровь отлила от его висков, и он был до крайности бледен.
- Нет, Сергей Павлович, - негромко, но решительно начал Пилюгин. -
Производственники тут ни при чем. Думаю, что конструкторский просчет. Моя
вина. Разберемся.
- Мы уж однажды слышали это... "разберемся", - снова сказал тот же
Глушко.
- Верно, слышали, - подхватил Королев и с каким-то удовлетворением в
голосе добавил, - и "разобрались". Ракеты с пилюгинской системой управления
прекрасно полетели. Полетит и эта. - Главный конструктор кивнул в сторону
макета новой машины, стоящей здесь же в зале. - Всякий срыв - явление крайне
нежелательное. В любом деле. Но будем смотреть трезво. Идем неизведанным
путем. И опыт истории техники убеждает, что без издержек не обойтись. Будем
же терпимы друг к другу, когда речь идет о поиске рационального, лучшего,
чем сегодня. Но если безответственность - гнать, невзирая на лица... - В
голосе Королева зазвучали было жесткие нотки, но он неожиданно для
присутствующих как-то подобрел: - Думаю поступить так. Коли Николай
Алексеевич признался, что в неудаче с системой управления ракетой виноват
его институт, то есть предложение: поручить товарищу Пилюгину разобраться во
всем и в рабочем порядке сообщить мне о принятых мерах. Нет возражений? Ну
вот и хорошо, значит, договорились.
Выступил Д. Ф. Устинов. Любитель крепкого образного словца, он на этот
раз говорил мягко. Поддержав предложение председателя совета разобраться в
причинах неудач самому Н. А. Пилюгину, он все же предупредил:
- С производственников спрос особый. И мы не забудем об этом.
Конечно, Пилюгин преувеличил, приняв тогда все на себя. Но он больше
всего боялся другого: как бы его конструкторы, разработчики, переваливая
недостатки на других, не потеряли чувство собственной ответственности за
технику, едва передав ее проект в производство. "Подлинный конструктор, -
любил повторять Н. А. Пилюгин, - должен знать, как будет вести его детище в
сотом, тысячном варианте".
Предвидение С. П. Королева оправдалось: группа специалистов Н. А.
Пилюгина самостоятельно разобралась в причинах отказа одного из блоков
системы управления полетом. Следующие старты экспериментальных ракет прошли
успешно, и на них отрабатывались другие элементы ракетной техники.
С той поры в совете и установился такой порядок:
каждый из главных сам искал дефект, не ждал создания комиссии. Все было
построено на взаимном доверии. Такой опыт оправдал себя.
Все помыслы обороне. Быть честным перед народом, В рядах партии
большевиков. За нами дело не станет
Поздним июльским вечером 1949 года командующий артиллерией Вооруженных
Сил СССР Н. Н. Воронов, министр вооружений СССР Д. Ф. Устинов, заместитель
министра Вооруженных Сил Н. Д. Яковлев, начальник Главного артиллерийского
управления М. И. Неделин, руководители ракетной и атомной программ СССР С.
П. Королев и И. В. Курчатов вошли в кремлевский кабинет И. В. Сталина.
Оторвавшись от дел, Иосиф Виссарионович мельком взглянул на вошедших и
плавным движением руки пригласил всех сесть за длинный стол. Дочитав
какой-то документ, Сталин подписал его и отложил в сторону. Приподняв
голову, внимательно оглядел сидящих. Он хорошо знал всех. Пожалуй, только о
С. П. Королеве он знал меньше.
- Докладывайте, - обратился И. В. Сталин к собравшимся и взглянул на
часы, словно призывая к краткости.
Ноделин, Воронов, Курчатов сообщили об экспериментальных исследованиях,
о состоянии организационных, производственных дел.
Дошла очередь до Королева. Он очень волновался. У Сталина не принято
было говорить по бумажке. Великолепное знание дела, блестящая память
позволили Сергею Павловичу свободно оперировать цифрами, иллюстрировать свои
мысли убедительными фактами. Заклю-
Чая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно:
- Ракета под индексом Р-1 по своим характеристи-1 кам лучше, чем
немецкая "Фау-2". Следующая балли-;
стическая Р-2 несколько тяжелее первой, но по дальней сти полета
превосходит ее вдвое. Кроме того, она имеет отделяющуюся головную часть, где
можно разместить боевой заряд или контейнер с научной аппаратурой. Можно
считать, что отработаны пусковое устройство, система управления стартом и
полетом ракеты. Налаживается технология производства машин, улучшается
материально-техническая база.
С. П. Королев обратил внимание Сталина на необходимость четче наладить
кооперацию в масштабах страны между научно-исследовательскими институтами,
конструкторскими бюро и промышленностью.
Сталин докапывался до основных причин, порождавших трудности в создании
ракетно-ядерного оружия, записывал на листке бумаги отстающие предприятия,
чтобы потом разобраться с ними.
В конце встречи И. В. Сталин, выйдя из-за стола, обратился к
присутствующим:
- Мы надеялись на долгий, прочный мир. Но Черчилль, этот поджигатель
войны номер один, и Трумэн боятся советского строя как черт ладана. Грозят
нам атомной войной. Но мы не Япония. Так что вы, товарищ Курчатов, и вы,
товарищ Устинов, и вы тоже, - обратился Сталин к Королеву, -
поторапливайтесь. Есть еще вопросы?
- Тесновато нам в Капустином Яру, товарищ Сталин, - доложил Д. Ф.
Устинов. - Я там много раз бывал. ?
- На оборону, товарищи, вы знаете, мы средств ни- < когда не жалеем и
никогда не будем жалеть, - ответил ' Сталин. - Наш девиз - новую технику
заменять новейшей. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и
должна дать чудеса. Готовьте свои предложения. Рассмотрим. Но советую быть
экономными. Очень экономными во всем. - Сталин вернулся к письменному столу,
сел и после раздумья, как бы подводя итог беседе, заговорил: - Нам так
необходим мир. Но, конечно, не будем забывать предупреждения Ленина:
"Мы не намерены позволить, чтобы нас задушили насмерть во имя мира..."
Из кремлевского кабинета И. В. Сталина Королев
вышел вместе с Неделиным. Оба молчали, находясь под впечатлением от
состоявшейся беседы. Пожалуй, больше всех был доволен ею Сергей Павлович,
надеявшийся, что вот теперь-то на тех, кто плохо помогает ракетчикам, управа
найдется. Об одном только жалел Королев, что не сказал Сталину о возможности
создания ракет для полета за пределы атмосферы, о которых мечтал К. Э.
Циолковский.
Мечта о таких полетах уже полностью овладела Главным конструктором.
- Да, пожалуй, еще не время, - прервав молчание, выдохнул Королев конец
фразы, заключавший его размышления.
- Что не время? О чем ты? - спросил Митрофан Иванович своего спутника.
- Да так, чуть было не выложил Иосифу Виссарионовичу о полетах за
атмосферу... возможно, и человека. Я об этом давно думаю. А в прошлом году
слушал доклад Михаила Клавдиевича Тихонравова, в котором он обосновал
возможность получения первой космической скорости и запуска искусственного
спутника Земли. Это произошло на годичной сессии Академии артиллерийских
наук. Михаил Клавдиевич очень рассердил артиллеристов. Они усмотрели в этом
посягательство на "бога войны". Но обвинения были все какими-то
демагогическими. Конкретных, чисто технических возражений, не было... и не
могло быть. Многие наши ученые боятся |гошире взглянуть на известные,
казалось бы, вещи. Консерватизм. Я с ним не раз сталкивался.
- Ну кто-то поддержал Михаила Клавдиевича?
- Да, артиллерийский конструктор Грабин пытался переубедить своих
коллег, убеждал, что грешно стоять на пути нового дела. Да еще профессор
Ветчинкин - давний мой учитель и друг - он верный сторонник ракетной
техники. Да и я не мог промолчать и не выступить с поддержкой выводов
доклада. К счастью Тихонра-г.ова, ему помогает руководство его института -
Алексей Иванович Нестеренко и Георгий Александрович Тю-лин. И, конечно, сам
президент Академии артнаук Анатолий Аркадьевич Благонравов за него.
- Они-то поддерживают, но и им могут дать по рукам, - тихо сказал
Неделин. - Прихлопнут тему - и все дела. Тихонравов для многих не авторитет.
- Ну это вы зря, - горячо возразил Королев. - Да Тихонравов крупнейший
специалист. Недавно снова
был у него. Работают на голом энтузиазме. Но какие головы. Я его
пригласил на работу к себе, если что случится.
- Не горячитесь, - прервал его Неделин. - Мне вся эта история, Сергей
Павлович, давно известна. Вы, наверное, не знаете, но нашлись
ученые-генералы, что потребовали отставки Благонравова с поста президента
артакадемии. Твое имя тоже не обошли. И обо всем написали...
Королев помрачнел и пошел быстрее. Прибавил шагу п Неделин. У Спасской
башни, предъявив пропуск дежурному офицеру, вышли из Кремля и пошли к
ожидавшим их машинам.
- На свой страх и риск я эти бумажки положил под сукно.
На душе конструктора сразу стало спокойнее. Возле машин остановились,
Неделин, прощаясь, задержал руку Королева.
- Нам нужна, до зарезу нужна ракета, которая смогла бы перешагнуть
континенты, достичь любой точки земного шара. Пока ее нет. "Холодная война"
опасна. В любой момент она может перейти в горячую. Там, за океаном, тоже не
спят... Мой совет - дерзай, хоть и не время, - добавил он улыбнувшись. - И
еще. Ракеты ваши скоро могут понадобиться. Так что внимания к вашему НИИ
будет предостаточно. Уж не знаю, хорошо это или плохо. - И, весело
рассмеявшись, Неделин сел в машину.
...29 августа 1949 года, в Казахстане, в присутствии Верховного
командования Советской Армии, руководителей партии и правительства была
испытана атомная бомба. Советский Союз показал, что он создал ядерное оружие
и любому противнику может дать достойный отпор. Но страну окружали со всех
сторон военные базы капиталистических стран. Проблема доставки нового вида
оружия к цели стала первостепенной.
Испытания ракет не прекращались. Для лучшей координации работ по
созданию ракетной техники из отделов, подведомственных Сергею Павловичу,
министерство организовало внутри института Особое конструкторское бюро (ОКБ)
по разработке ракет дальнего действия. Королева назначили его руководителем.
Рабочий день Сергея Павловича расписан по мину-
там. Все многочисленные крупные проблемы он привык решать сам, а их
предостаточно. В один из таких напряженных дней в его кабинет вошла
секретарша и сообщила, что в приемной ждет Янгель.
- Просите!
Сергей Павлович окинул взглядом входящего: высокий, серые зоркие глаза.
Подал руку. "Жесткая", - подумал про себя Королев.
- Садитесь, Михаил Кузьмич. Мне о вас говорили. Вот сюда, поближе. Я
временами недослышу.
Королев знал, сидящий перед ним специалист имеет высшее авиационное
образование, опыт работы с Н. Н. Поликарповым, В. М. Мясищевым, да и к тому
же недавно окончил Академию авиационной промышленности. За плечами немалый
опыт в авиастроении. "И ни с того ни с сего - в ракетостроение", - подумал
неприязненно Королев. Он не терпел случайных людей в любом деле, а потому
напрямик спросил:
- Что вас привело к нам, к ракетчикам, Михаил Кузьмич?
- Меня всегда влечет к себе новое дело.
- Та-а-ак, - протянул недовольно Главный, - значит, лет через пять
увлечетесь новым, и ракеты побоку.
- А может, и так, Сергей Павлович, - не скрыл Янгель. - Но пока не
закончу вашу школу, никуда не уйду.
- Спасибо за откровенность. Школу нашу придется начинать с азов. Не
ладится у меня в одном из отделов. Руководитель - человек знающий, но
организатор никудышный. Характера не хватает...
- Согласен.
- Люблю, когда с полуслова понимают. Обязан предупредить, Михаил
Кузьмич: пяти лет на "школу" вам не дам. Хватит полгода. А потом спрос будет
жесткий, как с ветерана, - и рассмеялся. - Вы у нас первый с академическим
образованием. Ну, ни пуха ни пера, -и, протянув на прощание руку, спросил: -
Как с жильем, не стесняйтесь. Я знаю, вы - человек семейный.
- Спасибо, Сергей Павлович, я ведь давний москвич... хотя и родился в
Сибири.
- Вот еще что: не все идет у нас гладко. Сегодня держал бой за одну
перспективную работу. Время крутое: могут и снять с работы. Верно с меня
спросили:
"Где был раньше?" А что ответить. Идея не ребенок девять месяцев, и
готово. Иные идеи вынашиваются ве ками. Так-то. - И тут же предложил: -
Пойдемте, я| вас познакомлю с производством, Начнем со сборочного! цеха. 1
В ОКБ Королева постоянно проектировались, строились и испытывались все
новые и новые образцы ракет. В 1950 году начались испытания первой
оперативно-тактической ракеты Р-11. Ее можно хранить и транспортировать в
заправленном состоянии. Двигательная установка для нее сконструирована в КБ
А. М. Исаева. Эта ракета стала основоположницей нового направления в
отечественном ракетостроении. Предыдущая pa- | кета Р-2, о которой Королев
докладывал И. В. Сталину, I тем временем пройдя серию контрольных испытаний,
по- ! ступила на вооружение Советской Армии. \
Больших успехов удалось достичь при создании геофизических ракет,
получивших позднее название академических. На них опробовались всевозможные
приборы для высотных научных исследований. По просьбе ученых на разные
высоты - до 500 километров - поднимались возвращаемые на землю контейнеры с
подопытными биологическими объектами, в том числе собаками. Шел новый
активный процесс изучения стратосферы, прерванный войной, зондирование
глубин ионосферы. Советская наука вплотную подступала к изучению условий
осуществления пилотируемых полетов. Все, что делалось в этом направлении,
проходило по инициативе Королева и при его активной практической и
организационной поддержке.
Командировки следовали одна за другой. Нина Ивановна редко видела мужа
дома. Но в разлуке большой поддержкой были его письма - ласковые, нежные,
полные заботы. "Мой удел собирать Сережу в дорогу... и ждать, ждать его
возвращения... иногда месяц, а то и два. И только его добрые сердечные
письма согревали меня... Я бережно храню их", - говорила она часто родным и
друзьям.
А когда Сергей Павлович бывал дома, в Подлипках, они, словно торопясь
наверстать упущенное, ходили в театры, на концерты, в музеи. Сергей Павлович
часто шутил: "Надо нажать на профком, а то билетов в кассах не достанешь".
Дома была подобрана хорошая библиотека. Техническую литературу покупал
сам, художественную - Нина
Ивановна. На особом месте в шкафу стояли труды В. И. Ленина. Королев
часто обращался к ним. Особенно, когда учился в вечернем университете
марксизма-ленинизма.
Единственно, что огорчало Сергея Павловича, - редкие встречи с дочерью.
Зато каждое свидание праздник. Сергей Павлович сознавал, что дочь далека от
него. Но кто в этом виноват? Нельзя всю вину перекладывать на других. Много
ли она его видела? Что она знает о нем? И во время встреч Сергей Павлович
старался как можно больше рассказать о себе, своих родных, стремился привить
дочери свои жизненные принципы.
- Учись, Наталка, учись, - советовал отец. - Мне повезло, что я окончил
стройпрофшколу. В ней не было ни одного предмета, который не пригодился бы
мне в жизни. И еще, если веришь в дело, не отступай, отстаивай его.
Сергей Павлович подолгу потом помнил о свидании с любимой Наталкой.
Воспоминания о них согревали его и во время длительных командировок.
Новая важная веха в творческой жизни С. П. Королева и отечественного
ракетостроения связана с его научно-конструкторским трудом "Принципы и
методы проектирования ракет большой дальности". Он вошел в 20-томную работу,
руководимую им, являющуюся эскиз-пьуя проектом баллистической ракеты
дальнего действия - Р-3. В ней предусматривалось применение жидкостного
двигателя увеличенной мощности, к тому же она имела совершенно новую схему,
нежели предыдущие машины. "Новизна поставленной задачи, - писал Королев во
"Введении", - потребовала проведения научно-исследовательских и
теоретических работ... опирающихся, во-первых, на результаты всестороннего
изучения предшествующего опыта по существующим ракетам и, во-вторых, на
достаточно широкие исследования перспектив дальнейшего, развития ракет
дальнего действия".
На подготовку эскизного проекта Р-3 понадобился год напряженнейшей
творческой работы коллектива ОКБ п смежных организаций. Далеко не все шло
гладко, и это естественно: создавалась ракета, которой еще не знала мировая
практика. Тем не менее приближалось время подготовки всей документации и
перевода проекта Р-3 в металл. Военное ведомство страны возлагало на новую
машину большие надежды. Обладая значительной подъ-
емной силой, она смогла бы доставлять полезный груз на расстояние до
3000 километров.
На одном из заседаний Межведомственного комитета в середине 1953 года
было решено обсудить итоги работы ОКБ Королева по ракете Р-3. Все ждали, что
Главный конструктор, как всегда в этих случаях, сразу возьмет "быка за
рога", кратко проинформирует о состоянии дел и скажет конкретно
заинтересованным организациям, что от них требуется и в какие сроки. Но
почему-то на этот раз Сергей Павлович начал свое выступление с дальних
подступов, вызвав немалое удивление присутствующих. Отметив многополезную
работу проектантов, Королев особо выделил мысль, что в итоге проработки
эскизного проекта сформировалась целостная программа дальнейшего развития
ракетной техники. В нее входит конструирование ракет на высококипящем
топливе для морского флота, носителей на твердом топливе, которые составят
основу будущих ракетных войск, а также новых образцов жидкостных
баллистических и крылатых ракет.
- Как вам известно, в ходе работы над Р-3, - неторопливо продолжал
Королев, - мы выпустили ракету Р-5, а затем модернизировали ее, установив на
ней курчатовскую боеголовку. Эта машина уже несет свою вахту в нашей армии,
составляя важнейший элемент ра-кетно-ядерного щита нашей Родины. С каждой
ракетой мы обогащаемся не только теоретически, но и практически. Появились
новые идеи. Нас не удовлетворяет дальность полета Р-5 в тысяча двести
километров, считаем, что и проектируемая для Р-3 дальность в три тысячи
километров тоже не отвечает перспективным задачам.
Королев замолчал. Настороженная тишина воцарилась. на совещании в
ожидании того, что скажет далее Главный конструктор. Но то, что он произнес,
ошеломило всех:
- В процессе проектирования Р-3, а затем и испытаний экспериментальных
образцов ракеты Р-5 и других, на которых отрабатывались заложенные в проекте
принципы новой машины... Одним словом, наш коллектив пришел к обоснованному
выводу о том, что есть возможность перешагнуть через Р-3 и начать разработку
межконтинентальной ракеты.
Ошеломляющее заявление Главного конструктора но сразу дошло до
присутствующих. Участвовавший в совещании Министр среднего машиностроения
СССР В. А. Ма-
лышев с недоумением посмотрел на Королева. Не скрыли своего крайнего
изумления члены комитета М. И. Неделин, Д. Ф. Устинов. Наконец
председательствующий - заведующий отделом Совмина СССР В. М. Рябиков пришел
в себя и, не веря в сказанное Королевым, переспросил:
- Вы не оговорились, Сергей Павлович?
- Нет. Я настаиваю на прекращении всех работ, относящихся к изделию
Р-3. Поверьте, мне нелегко далось принять такое решение. Но я хочу быть
честным перед своим народом, перед самим собой.
Королева перебили сразу несколько голосов.
- Не громкие ли это слова?
- Сколько времени ухлопали.
- Говорите по существу.
- Вы же не даете мне говорить, - усмехнулся Королев. Достал из папки
несколько листков бумаги, взглянул на них и отодвинул в сторону. - Начатую
ракету можно довести до серийного производства. Лишней она в армии не будет.
На каком-то не длительном этапе ракетостроения она нам послужит. Но она не