Романов Алекс. Королев (текст не вычитан)

входа в земную атмосферу как обычный самолет..."
Нельзя не удивиться размаху мысли, научному дерзанию, устремленности
Главного: еще не опробован "Восход", а он уже мечтал о более совершенном
корабле. В этом весь Королев.
Наземные испытания "Восхода" подходили к концу. Наступило время
подумать об экипаже. Королев оставался верным слову: он потребовал, чтобы в
состав его обязательно вошел инженер, непосредственный участник создания
корабля. Симпатии Главного конструктора были на стороне кандидата
технических наук К. П. Феоктистова.
Воспитанник МВТУ имени Баумана, Константин Петрович еще юношей
участвовал в минувшей войне, лучйе других сверстников знал цену жизни.
Влюбленность в идеи космонавтики, талант и рассудительность склонили чашу
весов в пользу этого инженера.
...Настал день, когда Главный конструктор вызвал к себе инженера
Феоктистова.
- Не передумали? - спросил он Константина Петровича, едва тот вошел в
кабинет. - Врачи, к моему удивлению, сказали, что вы не так уж и здоровы.
Главный маршал авиации Вершинин пошутил: "Потеснить


наших хотите?!" Я ему ответил: "Нет, Константин Андреевич, хотим еще
более упрочить союз инженеров и летчиков. В их союзе на Земле и в космосе
вижу залог завтрашних успехов космонавтики". Вершинин согласился.
- Спасибо, Сергей Павлович, - поблагодарил Феоктистов и пошел было к
двери, но Главный жестом вернул его и, указав на стул, тяжело вздохнул:
- Сам бы с удовольствием полетел. Да вот мешают возраст и "двигатель",
- показал рукой на сердце. - А вы, инженеры, искусственное только обещаете.
- Но тут же перешел на деловой, королевский, строго уверенный тон: - Хочу,
Константин Петрович, чтобы вы поняли одну истину: летит не просто
Феоктистов, которому я благоволю. - И не сдержавшись, рассмеялся: - Ну а что
касается "стружек", которые я с вас снимал, не будьте на меня в обиде, это в
интересах дела. С меня тоже крепко спрашивают там, наверху. Так вот, -
вернулся Королев к начатой теме разговора, - в полет собирается первый
инженер, причем инженер-разработчик, так сказать, идеолог техники. Об этом
не забывайте. Об остальном - ближе к полету. В Звездном городке ждут вас.
Сергей Павлович встал из-за стола и, протянув инженеру руку, пожелал
"ни пуха, ни пера".
Некоторые специалисты пытались убедить академика в целесообразности
прежнего подхода к подбору экипажа, то есть только из числа летчиков. С. П.
Королев спросил их:
- Вы не станете возражать, если в один прекрасный день в корабль сяду
я?
- Нет, конечно. Но ваш возраст...
- Вот именно, - сухо ответил ученый. - Возраст и здоровье. Так вот
настало время, когда должен - понимаете, должен! - лететь
конструктор-разработчик и именно из моего конструкторского бюро. - И уже
совсем категорически закончил: - Константин Петрович Феоктистов вместо меня.
Считаю, что на этом можно закончить дискуссию о составе экипажа "Восхода".
Мнение Главного поддержала и Государственная комиссия. Сергей Павлович
был очень доволен. Воплощался в жизнь один из его главных принципов,
сформулированных еще в годы увлечения планеризмом: "Самому строить, самому
испытывать, самому летать".


Итак, кандидатуру инженера утвердили. Встал вопрос - кто же будет
командиром "Восхода"? Сергей Павлович предложил тридцатисемилетнего
инженера-полковника Владимира Комарова, с которым он познакомился еще в 1960
году. Уже тогда в шутку Главный сказал: "Ну а вам, инженер-капитан, придется
быть командиром многоместного корабля". Предложение Сергея Павловича
приняли.
Кто же будет третьим членом экипажа, гадали все. Астроном? Физик? Нет,
это пока рано. Предложение Сергея Павловича о полете в космос врача
поддержали В. И. Яздовский, В. В. Парин и О. Г. Газенко. Медик испытает на
себе невесомость, перегрузки, понаблюдает за двумя "пациентами", за своим
организмом, проведет нужные исследования. Вскоре Королев познакомился с
двадцатисемилетним врачом Борисом Егоровым. Его он знал меньше других.
Запросил документы, характеристики. И выяснил, что молодой врач прошел
практическую пгсолу в научно-исследовательских институтах, занимающихся
медико-биологическими проблемами космонавтики, научился прыгать с парашютом,
входил в группу встречи космонавтов, возвращающихся из полета. Да и
рекомендации получил солидные - от известных ученых психолога Ф. Д. Горбова
и физиолога Н. Н. Гуров-ского, которых Сергей Павлович знал по совместной
работе. "Подходит", - подумал Королев.
Накануне предполетных тренировок в Центре подготовки космонавтов
Главный пригласил к себе основной и дублирующий экипажи в конструкторское
бюро. Их сопровождал недавно назначенный руководитель Центра подготовки
космонавтов Герой Советского Союза Н. Ф. Кузнецов.
- Бортинженер Константин Петрович хорошо знает корабль. Но его так же
отлично обязаны знать вы, Владимир Михайлович, и вы, Борис Борисович, -
напомнил Королев Комарову и Егорову. - Принцип комплектования состоит в том,
что каждый член экипажа в случае необходимости обязан заменить друг друга.
Вы не просто командир экипажа или бортинженер, а вы не только врач по
профессии, все вы прежде всего - космонавты. Это положение я полностью
отношу и к вашему экипажу, Борис Валентинович, - обратился Главный к
командиру дублирующего экипажа Волынову. - Всякое может случиться. Готовы
должны быть все.
27 А. романов 417

Летом 1964 года Королевы посетили Чехословакию. Нина Ивановна
надеялась, что Сергей Павлович хоть немного отдохнет, развеется. Самому же
Королеву хотелось прежде всего ознакомиться с наукой, техникой,
производственной жизнью страны.
27 июня Королевы прилетели в Прагу, там их встретили представители ЦК
КПЧ и посол Советского Союза Михаил Васильевич Зимянин. С аэродрома поехали
на виллу "Конев", названную так в честь Маршала Советского Союза И. С.
Конева, который останавливался в этом доме после того, как войска,
руководимые им, вышвырнули фашистов из Праги. Эта вилла стала <'домом"
Королевых на те два дня, которые предстояло провести в этом замечательном
городе.
Во второй половине дня Нина Ивановна и Сергей Павлович знакомились с
достопримечательностями столицы Чехословакии. Сопровождал их молодой,
всезнающий Франтишек, так он просил его называть. Где только они не
побывали! Очень понравился гостям ни с чем не сравнимый Пражский кремль -
украшение Златы Праги. А потом Карлов мост с впечатляющими въездными башнями
и скульптурами... Памятник национальным героям Яну Гусу и Яну Жижкс...
Старая башня со знаменитыми курантами, построенная еще в четырнадцатом
веке... Народный дом, где в 1912 году под руководством В. И. Ленина
состоялась Шестая Всероссийская конференция РСДРП... Музей Коммунистической
партии Чехословакии, экспозиция которого рассказывает о ее борьбе против
фашистских оккупантов... Послевоенная Прага с кварталами новых домов
современной архитектуры, красивыми парками и бульварами... Знаменитая
Вап-лавская площадь - место проведения парадов и торжеств...
В тот же день Королевы побывали в пантеоне, где похоронены славные сыны
чехословацкого народа - первые президенты социалистической республики
Кле-мент Готвальд, Антонин Запотоцкий. Нина Ивановна и Сергей Павлович
возложили цветы у памятника советским войнам, погибшим в боях за Прагу.
В поездке по стране их сопровождал все тот же Франтишек. Маршрут
путешествия проходил через крупнейшие промышленные центры Чехословакии.
Королевы посетили Брно, Пльзень, Готвальд, Братиславу.
Благодаря Франтишеку поездка Королевых по стране проходила очень
организованно. Гостей всюду радушно


принимали, показывали все, что хотелось Сергею Павловичу. А жажда
необычного "экскурсанта" узнавать как можно больше была бесконечной.
Вероятно, давнее увлечение авиацией привело Королева в
Научно-исследовательский авиационный институт и испытательную лабораторию в
Летнянах, потом на авиазавод в Водоходах. На авиационном заводе в Ку-новицах
Сергею Павловичу показали новый учебный самолет Л-200. Предложили совершить
полет в качестве пассажира.
- А можно мне? - опередила мужа Нина Ивановна.
- Не боишься? Тогда попробуй, - ответил Сергей Павлович и пошел
знакомиться с предприятием.
Нина Ивановна легко поднялась по трапу и села в самолет рядом с
пилотом. После короткой пробежки самолет оторвался от земли и набрал высоту.
Королев из директорского кабинета наблюдал, как уверенно летает
небольшой одномоторный самолетик, чем-то напоминавший ему студенческий СК-4.
Припомнил, что в Коктебеле много лет назад на его планере СК летал
чехословацкий летчик и очень хвалил его. Но вспомнить имя летчика Сергей
Павлович так и не смог.
Вскоре самолет Л-200 совершил посадку на заводском аэродроме.
- Понравилось? - спросил Королев, встретив сияющую жену.
- Жаль, сильный ветер поднялся. Еще бы полетала. Удивительная красота.
Сергей Павлович поблагодарил летчика, похвалил и самолет, к
удовольствию хозяев.
Поездка продолжалась. Узнав, что на одном из предприятий "Шкода"
инженеры построили локомотив с использованием пластика, Королев решил
осмотреть его - мо<кет, этот новый материал стоит использовать в космической
технике. Задавая бесконечное количество вопросов на остравском комбинате
"Новая Гута", Сергей Павлович задержался в кузнечном, сталепрокатном цехах.
Несколько дней Королевы знакомились со Словакией, с красавицей
Братиславоя, ее достопримечательностями, катались по Дунаю, побывали на
холме Славы, на народных праздниках, слушали оперу Берджиха Сметаны. Большую
часть времени Королев провел в научно-иссле-

27*



довательских учреждениях. Много нового, интересного для себя он нашел в
институтах, занимающихся современными проблемами автоматизации и
механизации, сварки. Возвратившись в гостиницу, Сергей Павлович записал в
блокнот все заинтересовавшее его, что могло
быть полезно его делу.
В конце путешествия по Чехословакии неутомимый "опекун" Франтишек
сообщил Королевым, что им отведен для отдыха коттедж в Высоких Татрах, в
самом живописном уголке - неподалеку от Штрбского леса. "Лучшего места для
отдыха нельзя было придумать", - вспоминает Нина Ивановна. Последние дни
провели в Праге, делали покупки для Андрея - внука Сергея Павловича. А для
Наташи отец купил модные тогда бусы из
горного хрусталя.
Перед отлетом из Праги на вилле "Конев" состоялась встреча академика
Королева с секретарем ЦК КПЧ Владимиром Коуцки и заведующим отделом ЦК КПЧ
Мирославом Миллером. Сергей Павлович поблагодарил чехословацких друзей за
внимание, возможность ознакомиться со всем тем, что его интересовало.
- Перед моим путешествием к вам Юрий Гагарин, побывавший гостем вашего
народа еще в 1961 году, говорил, что Чехословакия нам очень понравится. Он
не ошибся. Я очень доволен поездкой.
Прощаясь, Королев как бы вскользь заметил:
- Юрий начал - другие продолжат. Не сомневаюсь, что на вашей земле уже
растет собственный Гагарин, - рассмеялся Сергей Павлович. - Циолковский
справедливо говорил: "Человечество приобретает всемирный океан, дарованный
ему как бы нарочно для тою, чтобы связать людей в единое целое, в одну
семью".
Вернувшись в Москву, на одном из производственных совещаний С. П.
Королев поделился впечатлениями от поездки в Чехословакию. Он говорил о
высокой культуре научных исследований в Чехии и Словакии, применении на их
предприятиях передовой технологии, рационально продуманной организации
труда, жесткой экономии сырья, материалов и электроэнергии.
- Нигде не видел праздно шатающихся, как порой встретишь у нас. На
"перекуры" не теряют часы. Каждый четко отвечает за свое дело. - И,
повернувшись к своим заместителям, потребовал: - Наведите порядок. Сам буду
проверять. Профсоюзы в Чехословакии стеной стоят за интересы производства. А
у нас бездельника


с работы не выгонишь - защищают. В общем, у чехословацких друзей есть
чему поучиться. Учиться нам не вредно у всех, у кого есть чему, и нечего
кичиться "мы первые", - Сергей Павлович взглянул мельком на маленький
листочек бумаги с перечнем вопросов, на которых надо остановиться в
выступлении, продолжал: - В будущем году намечено созвать совещание
представителей социалистических стран. Разговор пойдет о космических
проблемах. Нам следует подготовить свои предложения. Пора объединять наши
успехи. Представляете, какова будет общая мощь научно-технического
потенциала?! Горы свернем. Знакомство с Чехословакией меня в этом убедило...
12 октября 1964 года начался полет первого в мире трехместного корабля
"Восход". Проходил он вполне успешно: системы корабля работали отлично,
настроение у экипажа приподнятое, жалели они только об одном - о своем
согласии на суточный рейс. Им это показалось мало, и Константин Феоктистов в
одном из сеансов связи набрался смелости:
- Здесь так много интересного, нельзя ли продлить полет еще на сутки? -
попросил он.
- Вот как? - удивился Королев и тут же ответил шекспировской строкой: -
"О, много есть чудес, о друг Горацио, на свете", - и вслед категоричное: -
Работаем строго по программе. До встречи на Земле! - и, обернувшись к
Яздовскому и Парину, с явным удовольствием сказал: - Вот ведь понравилось! А
вы говорите невесомость, - добавил он, направляясь к двери.
- Интересно?! Такой технократ, - бросил вслед уходившему Главному
конструктору молодой специалист, - и на тебе, Шекспир.
- Позвольте, молодой человек, - резко оборвал его обычно невозмутимый
Парин. - Вы недостойно судите о Сергее Павловиче. Вы просто не знаете его, -
обиделся на специалиста Василий Васильевич. - Мне посчастливилось, именно
посчастливилось в редкие часы отдыха беседовать с ним. Я завидовал ему,
когда он читал на память отрывки из "Войны и мира". Я заслушивался его
голосом, когда он декламировал, извините за старое слово, стихи Лермонтова,
Шевченко, Твардовского. А как вдохновенно звучит в его устах есенинская
"Русь".
- Извините, Василий Васильевич, я не знал, да и не


хотел сказать ничего плохого, - все больше сгорая от неловкости,
лепетал молодой специалист.
- Сергей Павлович многосведущ по многим вопросам, далеким от его
профессиональных привязанностей, - В. В. Парин еще раз с упреком взглянул на
молодого инженера и пместе с Яздовским вышел с пункта связи.
- Ты действительно насчет технократа попал пальцем в небо, - упрекнул
своего товарища инженер-оператор. - Со мной случился такой казус. Как-то
Сергей Павлович зашел ко мне домой не помню зачем, может быть, захотел
посмотреть, как живут его сотрудники, не знаю. Но, не увидев в моей комнате
книг, подошел к воображаемой книжной полке и не без иронии начал:
"У вас прекрасные книги. Русская классика, Драйзер, Уэллс, Маяковский,
Станислав Лем, Ефремов... Даже Циолковский, Эйнштейн. Тут у вас и
всевозможные справочники". Главный назвал примерно полсотни авторов. Я в то
время считал, что незачем иметь свои книги, когда есть библиотека. Стоял и
молчал. Хороший был урок моему нигилизму. А заключил свою импровизацию
Сергей Павлович такими словами: "Человек без книг, как без воздуха, жить не
может". Через несколько дней я обнаружил у себя на рабочем месте брошюру
Циолковского. Этой книгой Сергей Павлович положил начало моей библиотеке.
- Забили меня по шляпку, что гвоздь в дерево, - поднял руки вверх
инженер, что назвал Главного конструктора "технократом". - А все-таки, как
ты считаешь, что наиболее характерно для Главного как ученого?
Стоявший поодаль и не вмешивавшийся до сих пор в разговор К. Д. Бушуев
подошел к ним:
- Вы можете не согласиться с моим мнением. Но я с Королевым не один пуд
соли съел. По моему мнению, он обладает блестящей инженерной интуицией и не
менее чудесным даром видеть сверху, снизу - со всех сторон, что, где и как
делается. И если что-то не так, он вовремя, именно вовремя подбросит на
слабый участок свежие силы, притормозив что-то второстепенное.
- Полководец.
- Почему бы и нет? - вмешался в разговор Б. В. Раушенбах, большеголовый
светлоглазый сотрудник Королева, зпапший Главного еще с планерных состязаний
в Крыму. Он был известным специалистом в


области систем ориентации, увлекался историей, теорией искусства. Все
ждали, что скажет этот эрудит.
- Для меня Королев - человек, обладающий талантом полководца. Для
убедительности приведу несколько слагаемых этого высокого звания.
- Любопытно, Борис Викторович, - насторожился Бушуев.
- Во-первых, настоящий полководец обладает несгибаемой волей к победе.
Этого Королеву не занимать, - начал уверенно Раушенбах, словно учитель
истории. - Он умеет воодушевлять войска, вселять в них уверенность, что враг
будет разбит, чего бы это ни стоило. Наконец, вещь самая удивительная и,
по-моему, даже необъяснимая. Полководец всегда находится в режиме недостатка
информации: он не имеет всех сведений не только о противнике, но иногда даже
о своих войсках... И если этот человек настоящий полководец, он всегда
примет принципиально правильное решение. Сергей Павлович владеет этим
талантом - мощной и точной интуицией...
- А наше место во всем полководческом искусстве Королева? "Винтики"? -
невольно вырвалось у Бу-Шуева. - Разве Главный один?
- Мы в лучшем случае, Константин Давыдович, всегда чувствуем себя
работниками его штаба, - в той же спокойной манере ответил Раушенбах, не
заметив вошедшего Королева. - В масштабах всех работ - ив далекое довоенное
время, и потом - Королев остается в нашем деле полководцем.
- Ну вот что, стратеги! - насмешливо, негромко, но так, чтобы слышали
все, обрезал Королев. - Пора кончать эту неуместную болтовню, - и Главный
сделал несколько шагов в центр комнаты, усмехнулся краешком губ. - Но уж
коли вы ее затеяли, я скажу несколько слов. Возьмем некоего отвлеченного
Главного конструктора какой-то системы. Одного из тех, что составляет Со-йет
главных конструкторов. У Главного конструктора есть прямые обязанности, за
которые он морально и по закону несет прямую личную и единоличную
ответственность. Скажем, исходные данные. Спорят с ним сотни людей в течение
трех месяцев. Наступает момент, когда эти данные должны быть утверждены. За
утвержденные данные по совести и по закону ответственность несет персонально
и единолично Главный конструктор. За методику, за безопасность.
Ведь как бы методически верно ни строить работу,


все равно что-то не предусмотришь, чего-то не сделаешь. А жизнь не
обманешь, и это "что-то" обязательно вылезет. Разве может один Главный
конструктор все предусмотреть? Не может. Это плод коллективного труда!
Методику надо выработать, надо отсеять все лишнее. Надо взять главное,
основное, надо установить порядок и надо его утвердить. Вот за что Главный
конструктор несет персональную и единоличную ответственность.
А что касается полководца, то не согласен в самом главном. Масштабы
деятельности этих людей не сравнимы с нашими уже хотя бы потому, что в их
руках жизнь и смерть миллионов, а порой от их полководческого таланта
зависят судьбы народов и государств. Вспомните минувшую войну и роль в ней
хотя бы Георгия Константиновича Жукова.
Сергей Павлович, обратившись к журналистам, стоявшим поодаль, посетовал
на то, что слишком часто в их репортажах появляется "Главный конструктор". И
тут же категорически посоветовал:
- Не забывайте, все, что сделано, делается и будет сделано по созданию
ракет-носителей, космических кораблей, подготовке космонавтов, - это
результат усилий значительной группы ученых, конструкторов, людей подлинного
таланта. Прошу это всегда помнить. То, чего мы добились в освоении космоса,
- это заслуга не отдельных людей, это заслуга всего народа, заслуга нашей
партии, партии Ленина...
И не успел академик закончить фразу, как по открытой связи из далекого
подмосковного Центра управления полетом раздалось предупреждение:
- Внимание всем службам! Внимание всем службам! Приступаем к проведению
заключительной операции - посадке "Восхода".
- Керим Алиевич! Медиков выдвиньте вперед, - передал Королев в
расчетный район приема корабля руководителю поисковой группы встречи
генералу Кери-мову.
- О ходе дел и если возникнут трудности, немедленно докладывать мне,
- потребовал от него и член Государственной комиссии, маршал авиации Сергей
Игнатьевич Руденко. Его летчики отвечали за встречу экипажа на земле,
эвакуацию его на космодром, доставку спускаемого аппарата в КБ Королева.
Пока все шло по графику. Сработала тормозная установка, корабль чуть
затормозил скорость и вышел на


траекторию спуска. Вовремя произошло разделение отсеков - приборного от
спускаемого.
- Хорошо вижу парашют корабля, - доложил летчик из района встречи. -
Снижение идет плавно, плавно. Минут через двадцать будут на Земле.
Сергей Павлович весь напрягся: как-то сработает система мягкого
приземления. Стал мысленно подсчитывать метры, оставшиеся до земли:
"Десять... Восемь-Пять... Три.." Представил себе, как в метре от земли
пороховые двигатели с силой выдохнут из себя огненные струи, напряженные,
будто пружины, самортизируют удар. Спускаемый аппарат практически с нулевой
скоростью коснется земной поверхности... Но сработают ли? Всякое бывает...
- Сработали, - раздалось издалека. - Вокруг корабля - облако пыли.
Королев облегченно вздохнул и тут только заметил, как посветлели лица
всех, кто работал на пункте связи.
- Все в порядке! На Земле! - раздался счастливый голос летчика из
группы встречи. - Ходят около корабля! Машут руками!
- Десять часов сорок пять минут, - взглянув на часы, сказал Королев
председателю комиссии Г. А. Тю-лину. - Точно по расписанию. Поздравляю всех
и благодарю каждого за хорошую работу. Корабль "Восход" получил право на
жизнь.
А в районе приземления "Восхода" ждали традиционного звонка из Кремля,
послеполетного разговора Н. С. Хрущева с космонавтами. Но не дождались...
Кто-то из местных партийных руководителей позвонил в Москву. "Никита
Сергеевич занят сейчас... - ответили с того конца телефонного провода. -
Когда понадобитесь, вас найдут. Дайте космонавтам отдохнуть..."
А на другой день стало известно, что состоявшийся Пленум ЦК КПСС
удовлетворил просьбу Н. С. Хрущева of? освобождении его от обязанностей
Первого секретаря ЦК КПСС якобы... в связи с преклонным возрастом и
состоянием здоровья.
С. П. Королев по-разному относился к деятельности Н. С. Хрущева, не раз
встречался с ним. Ценил за то, что он проявлял, по его мнению, "подлинно
государственную заботу о создании ракетной и космической техники, чутко
относился к нашим идеям. Ему известны все типы ракетных машин. Никита
Сергеевич побывал почти на всех ракетных заводах, знает по имени ученых и
кон-


структоров. С ним легко говорить, можно свободно высказывать свое
мнение. Хрущев внимательно выслушивал нас, высказывал свои замечании и
пожелания. Понимал трудность и сложность наших дел" '.
Но вот недавний разговор с Хрущевым оставил в душе Королева тяжелый
отпечаток. Без всяких объяснений Совет Министров СССР почти наполовину
срезал ассигнования на разработку перспективных машин. На вопрос: "Почему?"
- грубо ответил: "Но одному тебе кормиться от шмотка сала. Другим тоже надо
дать пожевать".
Первым секретарем ЦК КПСС на том же Пленуме избрали Л. И. Брежнева.
- Ну что же, Леонид Ильич давно занимается нашими делами. Он бывал у
нас в ОКБ, на космодроме, на заводах, где создается ракетная техника. Думаю,
не обидит нас, - резюмировал С. П. Королев.
На торжественном митинге в Байконуре, посвященном завершению полета
"Восхода", Сергей Павлович взволнованно сказал собравшимся:
- Отныне, после полета Феоктистова, дорога в космос открыта ученым. Им
теперь доступны не только цифры и записи приборов, фото- и телеметрические
пленки, показания датчиков. Нет, сейчас ученому доступно свое, живое
восприятие событий, чувство пережитого и виденного, ему отныне
предоставляется великолепная возможность вести исследование так, как он
этого пожелает, тут же анализировать полученные результаты и продвигаться
дальше.
Да, полет трехместного "Восхода" явился значительным достижением
советской космонавтики. Впервые - трое, впервые - люди разных профессий,
впервые - без скафандров, впервые - в спускаемом аппарате, впервые - мягкая
посадка, впервые - еще многое другое.
Сообщение об этом эксперименте всколыхнуло всю планету. Весь мир
восторгался новой научной победой Советского Союза, никто не мог остаться
равнодушным. Академия наук США свое мнение выразила в телеграмме:
"Американские ученые поздравляют своих коллег по поводу нового выдающегося
достижения советских конструкторов. Успешный запуск космического корабля с
тремя членами экипажа является новой эрой в исследовании космоса". А
американский космонавт Скотт Кар-
' Из интервью С. П. Королева обозревателю ТАСС. 1963 год.


пентер с изумлением заявил в печати: "Я не был бы слишком поражен, если
бы два человека были посланы наверх, но три - да! Это великий подвиг.
Русские, кажется, всегда делают именно то, чего мы не ожидаем!"
Но Сергея Павловича волновали и земные дела. Как бы ни был он занят
подготовкой к новым космическим экспериментам, всегда находил время, чтобы
узнать, как живут люди в рабочих кварталах нового района Калининграда, что