Страница:
человека к нему и скажите: "Королев очень просит вас вернуться". Так и
скажите: "очень просит".
Вспомнил о неприятной встрече с незнакомым специалистом, проворчал:
- А кто это такой у вас тут, новенький? Откуда? Как работает? - И, не
дождавшись ответа, сам же и дал ему оценку: - Строгий, кажется, деловой.
Подготовка к подъему первой ракеяно-космической системы шла строго по
графику. Последние дни перед вапуском спутника Королев словно летал по
главным объектам полигона. Его можно было видеть повсюду:
проверял, советовал, горячился, а случалось, и ругался.
Пилюгин застал Королева возле его домика, на скамейке, которую называл
"раздумной". От королевского жилья до монтажно-испытательного корпуса, где
проводились комплексные испытания спутника, всего с полкилометра, и Николай
Алексеевич предложил Сергею Павловичу пойти пешком. Где-то на полпути к МИКу
Королев внезапно остановился, будто дорогу ему перебежала черная кошка.
- Взгляни-ка, Николай, на этот грузовичок, - иронически проронил
Главный и тут же помрачнел. - Не к добру.
Пилюгин посмотрел на машину. С портрета на лобовом стекле на них
смотрел многозначительно, как живой, сам Берия.
- Из тех! Сколько он специально выпустил на волю. Чтут "дорогого"
покойничка, - пробурчал Пилюгин.
- Невероятны повороты судьбы, - с горькой усмешкой ответил Королев. -
Разве могло взбрести мне в голову! Я, бывший "зек", буду сидеть лицом к лицу
с этим палачом, да еще в его кабинете?
Николай Алексеевич промолчал. Он на всю жизнь запомнил вызов на
совещание к Берии, который по зада-
нию Сталина курировал атомное и ракетное дело. В тот день всемогущий
член Политбюро в начале беседы являл собой саму учтивость, но в середине ее
не выдержал и уже не говорил, а рычал, требуя от специалистов сдать ракету
на вооружение армии ранее возможных сроков.
- Любил Берия поучать нас, грешных, - вспоминал Королев сороковые годы.
- Лаврентий пытался учить уму-разуму даже Курчатова. Великого ученого с
мировым именем. Наглец!
- Признаюсь, мы тогда поразились твоей смелости. Не каждый бы решился,
как ты, отстаивать срок в три года. Я - побоялся.
- Некуда было деться, Николай, - печально улыбнулся Королев. -
Представь себе, что мы согласились с требованием Берии, а потом сорвали бы
сроки? И шагать-шагать бы нам с тобой босичком по шпалам до самой Колымы.
- Что верно, то верно. Спасибо маршалу Жукову, он крепко поддержал нас
в те годы.
Предъявив пропуска солдату, накинув на плечи белые халаты, ученые вошли
в МИК и разошлись каждый по своим делам.
...На бархатном ложе, поблескивая зеркальной поверхностью, лежал шар
диаметром 58 сантиметров с четырьмя антеннами длиной в 2,4 и 2,9 метра.
...В последний день перед стыковкой спутника к ракете решили еще раз
проверить его систему питания. Техник подключил вольтметр, стрелка
недвижима. Еще раз. Стрелка недвижима. К технику кинулся Олег Ген-рихович
Ивановский, заместитель ведущего конструктора по спутнику. Сам подключил
вольтметр. Напряжение - нуль! Что же произошло? Аккумуляторная батарея -
устройство невесть какое сложное. Где-где, а уж здесь никак не ожидали
недоразумений. Лицо инженера вспыхнуло.
Королев шагнул вперед и сразу оценил ситуацию.
- Вскройте, - еле сдерживаясь, не разжимая зубов, выдавил из себя
Королев.
Монтажники быстро вскрыли спутник. Развернули блестящие полированные
"полуоболочки", достали батарею. Все увидели несколько проводов,
оторвавшихся из-за плохой пайки.
- Откуда такая небрежность? Я вас спрашиваю? -
17* 259
обрушился Королев на всех. - Вот из-за этакой расхлябанности наш
спутник в космосе остался бы нем как рыба. Десятки людей думали, как
сделать, чтобы голос спутника усляшал весь мир. А вы??! Уволить! Домой, по
шпалам, пешком! - почти кричал Королев. Потом немного успокоился. - Такое
дело делаем, а вы? Табот-пички! - и быстрым шагом вышел из помещения.
Провода тут же заменили, все надежно припаяли и батарею водрузили на
место. Подана команда, и спутник заговорил: бип, бип, бил. Вскоре его
перевезли в монтажный вал к ракете-носителю, пристыковали и закрыли
специальным обтекателем, чтобы не повредить рукотворное "небесное тело" во
время прохождения плотных сло&в атмосферы.
...З октября утром у монтажно-испьгтательного корпуса собрались ученые,
конструкторы, члены Государственной комиссии во главе с В. М. Рябиковым,
все, кто в этот день связан со стартом... Ждали вывоза двухступенчатой
ракетно-космической системы "Спутник" на стартовую площадку.
Открылись металлические ворота. Тепловоз как бы вытолкнул раамещенную
на 'специальной платформе ракету. С. П. Королев, устанавливая новую
традицию, снял шляпу. Его примеру "высокой уважительности к труду,
еоздавпюму ото чудо теасиики, згоспедовааст и другие. Королев несколько
шагов прошел за ракетой, остановился и по старому русскому обычаю дожелал:
"Ну, с богом!"
Последние часы леред пуском вечером нового дия окааалисгЬ самыми
друдиыми. С одной .стороны, всем хотелось быстрее, д с другой понимали - не
тот случай, чтобы торопиться С. П. Королев в ети часы предельно собран. Его
фигура в луыьх прожекторов, которыми в ту ночь освещалось стартовая площадка
д сама ракета, казавшаяся каким-то фантастическим сооружением, появлялась то
тут, то там. Окояо девятнадцати он уже в который раз зашел на командный
пункт и молча посмотрел да присутствовавших там специалистов.
- .Все идет до графику, - успокаивая Главного, доложил А. И. Носов, -
не волнуйтесь.
- Лучше, чем ожидал, - добавил Л. А. Воскресенский.
До начала космической эры остались считанные часы. Что ожидало Королева
и его соратников? Будет ли 4 октября тем победным днем, о котором мечтал он
многие годы? Небо в ту ночь, усеянное звездами, казалось, ста-
ло ближе к Земле. И все, кто присутствовал на стартовой площадке,
невольно заглядывали в него. Что думал Сергей Павлович, глядя в темное небо,
мерцающее мириадами близких и далеких звезд? Может, вспомнились слова
Константина Эдуардовича Циолковского:
"Первый великий шаг человечества состоит в том, чтобы вылететь за
атмосферу и сделаться спутником Земли", а может, его тревожила другая,
неприятная мысль:
""А если неудача, если в счет не взяты какие-то непредвиденные
обстоятельства, может, и пустяковые, как недавно с сигналами спутника?"
За полтора часа до запуска ракеты-носителя С. П. Королев заметил на
площадке ведущего конструктора по спутнику М. С. Хомякова, подошел к нему:
- Прошу вас, Михаил Степанович, подняться, - он рукой показал на
ракету. - Проверьте в переходном отсеке систему разделения. Как бы не
подвела. И еще раз проконтролируйте люки. Доложите мие по шлемо-фонной
связи.
У Королева выработалось твердое правило: "Лучше десять раз проверить,
чем один раз забыть".
Тут Сергей Павлович увидел инженера, за которым посылал самолет.
Специалист вернулся на полигон тем же рейсом. Королев подошел к нему.
- Уже работаете? Ну вот и хорошо. Спасибо, что вернулись. Не люблю
менять людей, к которым привык и которым доверяю. Извините, что сорвал вас с
новой работы.
- Вам спасибо, Сергей Павлович. Счастлив, что вернулся к любимому делу.
Через неделю приедет семья.
- Как с квартирой, зарплатой? Это я проверю сам. Еще раз спасибо вам, -
и, пожав руку инженеру, направился к группе главных конструкторов, стоявших
в стороне и ожидавших его. Все вместе пошли на заключительное заседание
Государственной комиссии. До начала эксперимента оставался час с небольшим.
Слово предоставили С. П. Королеву. Все ждали подробного доклада.
Главный поднялся из-за стола медленнее обычного. Осмотрелся вокруг. И,
словно желая получить поддержку, взглянул на Пилюгина, тот молча, одними
глазами сказал: "Давай", потом на Глушко, задержал взгляд на маршале
Неделине, который не отвел глаз, смотрел по-доброму, открыто, ожидая, что
скажет Королев.
- Ракета-носитель и спутник прошли предстартовые
ч
испытания. Предлагаю осуществить запуск ракетно-кос-1 мического
комплекса в назначенное время, сегодня, в| 22 часа 28 минут по московскому
времени, - и сел. S
Столь краткое выступление было неожиданно даже ] для председателя
Государственной комиссии. Но он понял: Сергей Павлович хочет избежать
ненужных словопрений, уверен в успехе эксперимента.
- Будем голосовать. Кто за предложение товарища Королева? - и первым
поднял руку.
Заседание закончилось. Одни специалисты уехали на узел связи, другие -
на смотровые площадки. Вскоре на стартовой площадке появился горнист. Ловко
вскинув к губам блеснувшую в лучах прожекторов трубу, он заиграл знаменитое
армейское: "Слушайте все! Слушайте все!" Звонкое, ликующее "тата-та-та-та"
разорвало ночное безмолвие казахстанской степи.
Стартовая площадка опустела. Ракета словно живая "дышала" белым паром.
С. П. Королев и Н. А. Пилюгин вошли в пультовую, размещенную в небольшом
продолговатом помещении подземного командного бункера. Тут два перископа,
хронометры.
Вдоль стен - пульты с тумблерами, рукоятками, кнопками, транспарантами.
Возле них - дежурные операторы. Королев и Пилюгин сели за столик, места у
перископов заняли Л. А. Воскресенский и руководитель стартовой команды А. И.
Носов. Оба они отвечали за пуск ракетно-космической системы.
С. П. Королев снял трубку.
- Королев... Москву... Через полчаса начинаем. Время прежнее. Да,
сигнал спутника активный... Лучше всякой музыки... Желательно... Вначале
короткое сообщение на радио... Спасибо... К черту, к черту...
Вполголоса, словно боясь нарушить торжественность наступающего момента,
говорили между собой присутствующие. Когда до выдачи команды на пуск ракеты
оставались считанные минуты, Воскресенский повернулся к Сергею Павловичу.
Тот молча кивнул головой.
Замерли у пультов операторы. Наступила полная тишина. Весь внимание
оператор пуска старший лейтенант Борис Чекунов.
Одна за другой с короткими интервалами идут команды стреляющего
полковника Е. И. Осташева. И наконец завершающая:
- Пустк!
Борис Чекунов нажал кнопку "Пуск".
- Двадцать два часа двадцать восемь минут, - резюмирует Николай
Алексеевич Пилюгин. - Точно по
графику.
Королев встал, сделал шаг, другой, остановился. В подземелье донесся
нарастающий ровный гул двигателей ракеты-носителя.
- Отлично идет! - кричит Воскресенский, не отрывая глаз от перископа. -
Выброс струй из сопел ровный, мощный.
Набирая скорость, ракета уверенно мчалась ввысь.
- Спасибо, товарищи, - поблагодарил Королев пускающих, операторов. - Ну
что же, пора, - и стал подниматься по крутой каменной лестнице вверх, к
выходу из бункера. За ним последовали остальные.
Когда Королев вышел из подземелья, в небе еще висел след от мчавшейся
ракеты, напоминавший Млечный Путь. Дорожка, проложенная ракетой, казалось,
разрезала на две равные части ночной купол неба. На стартовой площадке
собрались все, кто нес вахту на командном пункте, в других укрытиях. Нервное
возбуждение не ослабевало. Надо ждать, пока ракета не вынесет спутник на
орбиту и тот не споет свое "бип". Прохладный ветерок мчался над степью,
гдвгто на горизонте уже появилась узкая полоса зари, отделившая день от
ночи. По местному казахстанскому времени - уже 5 октября.
- <гЕсть сигнал, - раздался по открытой связи голос оператора. - Есть.
Включаю.
В ту же секунду из динамика над степью полился звонкий, уверенный голос
спутника: "бип-бип-бил..."
Все дружно зааплодировали. Кто-то закричал "ура!". Его подхватили
остальные. Крепкие рукопожатия, объятия.
Сергей Павлович оглянулся. Келдыш, Глушко, Ти-хонравов, Бармин,
Кузнецов, Рябиков, все здесь, рядом, потом взглянул на Пилюгина. Тот стоял
взволнованный, безуспешно пытаясь сделать бумажную коробочку.
- Да брось ты, Николай, свои игрушки, - в сердцах крикнул Королев,
вырывая из рук друга листок бумаги. - Послушай, какая музыка.
А над полигоном, который с этих минут по праву стал называться
космодромом, по-прежнему звенел торжественный голос спутника, будя народы
планеты, возвещая им, что отныне на Земле наступила Космическая эра
человечества.
- Музыка! Музыка! - дружески ворчал Пилюгин. - Романтик ты, Сергей.
Неисправимый романтик.
- И все-таки музыка, какой мир еще не слышал! Ты знаешь, у меня такое
чувство... Будь у меня сейчас в руках скрипка.
- Ты и скрипка! - удивился Воскресенский, стоявший невдалеке.
- В детстве я брал уроки игры на этом чудном инструменте. Но Ойстрах из
меня не получился.
- Сергей Павлович! - обратился В. М. Рябиков к Королеву. - Народ
собрался. Пойди поблагодари их. Люди почти двое суток без сна.
- Это верно. Пойдемте.
Заговорила Москва: "Московское время 6 часов 1 минута. Передаем
сообщение ТАСС:
...Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли
вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры".
Казалось, всеобщее ликование невозможно унять. Но вот на
импровизированную трибуну поднялся Сергей Павлович Королев. Воцарилась
тишина. Он не скрывал своей радости: глаза его блестели, лицо, обычно
строгое, светилось.
- Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди
них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский. Он гениально
предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник - первое
подтверждение его пророчества. Шмурм космоса начался. Мы можем гордиться,
что его начала наша Родина.
Большое русское спасибо всем!
Королев не привык почивать на лаврах, да и некогда...
Не прошло и недели после запуска первого спутника, как С. П. Королев
собрал в ОКБ узкое совещание по второму спутнику, которому придавал особое
значение. Когда все собрались в небольшом зале заседаний, Главный сообщил:
- Мне тут товарищи из ТАСС подобрали кое-какие материалы зарубежной
прессы. Послушайте:
"Римский ученый, член академии "Дей Лиичен" Бе-ниамино Сегре, узнаю о
спутнике, сказал: "Как человек и как ученый, я горжусь триумфом
человеческого разума, подчеркивающим высокий уровень социалистической
науки", - прочитал Сергей Павлович и, повернувшись
к Василию Павловичу Мишину, попросил; - Почитайте "Нью-Йорк тайме",
пожалуйста.
- "Успех СССР прежде всего показывает, что это - величайший подвиг
советской науки и техники, - начал Мишиа. - Такой подвиг мог быть совершен
лишь страной, располагающей первоклассными условиями в очень широкой
области науки и техники".
Сергей Павлович раздал тассовские листы своим коллегам, а сам сел ва
стоя и занялся деловыми бумагами.
- Нет, вы послушайте, 'товарищи, что нипгет Джозеф Каплан, -
воскликнул В.П.Глушко.-"Если русские запустили такой спутник - 83,6
килограмма, - значит, они могут поднять и более тяжелый". Этот крупный
ученый верно мыслит. Он возглавляет Национальный комитет США по проведению
международных геофизических исследования, его мнение уважатот. Любопытно,
что они скажут, когда мы поднимем сразу полтонны, да еще с первыми
космическими путешественниками, - с нескрываемым удовольствием добавил
профессор В. В. Парии.
- Пока пресса констатирует лишь факт нашего успеха, не заглядывая в
завтра, - оторвавшись от дел, бросил Королев.
- Рано. Дай им прийти в себя, осмыслить, - рассмеялся Глушко.
- Заявление Гурмана Оберта.
-s- Немецкого ракетчика. 'Он жив еще1 - удивился
Парин.
- Его увезли к себе американцы, вместе с Брауном, - ответил Глушко. -
Оберт говорит верные слова: "Решить столь успешно такую сложнейшую задачу,
как запуск первого спутника, могла только страна, обладающая огромным
научно-техническим потенциалом. Надо было располагать также немалым числом
специалистов. И их Советский Союз имел. Я восхищен талантом советских
ученых".
- Ну что же, и на этом спасибо. Трезвая оценка. Он - человек, в нашем
деле понимающий, - заметил Сергей Павлович.
- А вот еще один остроумный отклик, - оповестил К. Д. Бушуев,
заместитель Королева по космическим летательным аппаратам.
- Корреспондент агентства Юнайтед Пресс Майер иронически заметил: "90
процентов разговоров об искусственном спутнике Земли приходилось на долю
США.
Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на долю' СССР".
Все рассмеялись.
- Думаю, что Валентин Петрович прав, - согласился Королев. - Серьезный
анализ придет позднее. Сейчас самую глубокую оценку нашим делам дал Фредерик
Жолио-Кюри. "Это великая победа человека, которая является поворотным
пунктом в истории цивилизации", - а самое главное в пяти следующих словах:
"Человек больше не прикован к своей планете".
- Вот это по существу, - за всех сказал молчавший II. А. Пилюгин.
- Думаю, что о нашем спутнике нам тоже молчать ые следует, -
посоветовал Королев. - Нам нужно объяснить людям, во имя чего все это
делается. Они должны знать, зачем государство тратит деньги на космос. Это
очень важно.
- Ты прав, Сергей Павлович, - поддержал М. В. Келдыш. - Очень важно
разъяснить научные, народнохозяйственные выгоды, которые даст космос. Пусть
подумают геологи, астрономы...
- Медики, биологи, - подсказал В. В. Парин.
- И нашим философам следует поразмыслить над общественными проблемами,
которые неизбежно возникнут в связи с изучением, а тем более с освоением
космического пространства. Нельзя жить, не думая о завтрашнем дне, -
продолжил Королев мысль Мстислава Всеволодовича.
- Да. Есть о чем поразмыслить, - согласился Келдыш. - Глобальная
проблема - осваивать планеты и создавать внеземное производство. Но это
все-таки одна сторона дела. Есть и другая... Вот что я думаю, друзья!
Настанет день, когда мы сможем сравнить результаты наблюдения Солнца
наземными службами с теми сведениями, что передадут нам спутники. Мы сможем
понять процессы, происходящие на Солнце, их влияние на состояние ионосферы и
все живое на Земле.
- Согласен. Согласен, - откликнулся Сергей Павлович. - Мы тогда смож&м
предсказывать погоду, помогать лечить болезни. Ведь несомненно, что
состояние Солица оказывает влияние на все земное, а значит, и на человека.
Вспомним труды Чижевского "Земное эхо солнечных бурь". Вспышки на Солнце -
бич для людей, страдающих заболеванием сердечно-сосудистой системы...
- Я - математик, - ответил Келдыш.
- Я - конструктор. И тем не менее знаю, что на страже здоровья человека
стоят математика и биология, химия и физика. Нам еще медицина спасибо
скажет, -
заверил Королев.
В эту минуту в зал вошел плотный смуглолицый человек с венцом седых
волос, очертивших круглую лысину.
- А вот и Сисакян, - протянул руку Королев. - Только что говорили о
медицине, Норайр Мартиросович.
- О медицине? Интересно! - удивился Сисакян, известный биохимик,
разрабатывающий проблемы космической биологии.
- Да вот Сергей Павлович считает, что изучение космоса поможет медикам,
- скааал В. П. Глушко.
- Сергей Павлович, пожалуй, прав. Но это далекое будущее. Меня пока
волнует другое. Полет собаки по орбите. Он даст ответ на многие вопросы, на
очень многие, - многозначительно заметил Сисакян. - Полет животного ответит
на такой кардинальный вопрос, как влияет длительная невесомость на живой
организм. Мне лично кажется, что мы можем встретиться с некоторыми явлениями
расстройства координации движений и кровообращения. Вы знаете, я об этом не
раз говорил.
- Ну вот, Норайр Мартиросович из мира фантастики решительно вернул нас
на Землю, - уже серьезно сказал Королев. - Это только ваше мнение?
-^Нет, его разделяют и другие специалисты. Но это не все. Мы хотим
проверить влияние на организм животного воздействия первичного космического
излучения. В лабораторных условиях это нам не удается.
- Не скрою, и я возлагаю большие надежды на полет собаки, - задумчиво
проговорил Королев. - Исключительно большие. Одно дело - полет на
геофизической ракете, другое - по орбите. Она - первый живой разведчик
космоса. И если все будет нормально, то следующий шаг может сделать и
человек. Сейчас узнаем, как "ДУТ дела у "путешественника". - Главный снял
трубку, набрал номер. - Добрый день. Яздовского, пожалуйста. Извините,
Владимир Иванович, не узнал. Быть богатым. Да. Королев. Как идут тренировки
собаки? Перегрузки переносит удовлетворительно? А вибрации? Как ей нравится
система жизнеобеспечения? Хотите улучшить рацион питания? Пожалуйста, только
в пределах предусмотренного веса. Помните, каждый грамм сейчас на учете.
Спасибо. До свидания.
Королев положил трубку и окинул довольным взглядом присутствующих:
- Побольше бы таких, как Яздовский. Смелый экспериментатор, прекрасный
организатор и бесконечно предан идее полета человека в космос.
- Кажется, все собрались, Сергей Павлович. Может, перейдем к спутнику?
- заметил Пилюгин. В кабинет вошел помощник Королева.
- Извините, Сергей Павлович. Еще одна информация из заграницы.
- Спасибо. Шелуху разную не собирайте. Отнесите в кабинет. Только самое
важное.
Помощник вышел. Сергей Павлович обратился к Ивановскому:
- Самую суть, Олег Генрихович.
- Все работы по второму спутнику идут точно по графику. Отступлений от
проекта нет, - доложил конструктор. - Установка приборов для изучения Солнца
в ультрафиолетовой и рентгеновской областях спектра иа борту спутника
закончена. Цилиндрическая кабина для подопытного животного выдержана в
строгих размерах: длина восемьдесят сантиметров, а диаметр - шестьдесят
четыре. За пределы предусмотренного веса также не вышли. Общая масса -
животное, аппаратура, источники тока - порядка полутонны. Сейчас мы вместе с
конструкторами и медиками еще и еще раз испытываем все системы
жизнеобеспечения. Думаю, что в конце октября спутник и "пассажира" - собаку
можно вывозить ва космодром.
...Время приближалось к шестнадцати. Крупный осенний дождь застучал в
единственное окно небольшого кабинета Королева. Стало темно. Сергей Павлович
включил настольную лампу и тут обратил внимание на листки бумаги,
принесенные помощником во время совещания. Придвинул их к себе. Достал очки,
круглые, в золотистой оправе, протер их кусочком замши и стал читать.
Недочитав и половины, взорвался:
- Вот сволочи! - и, скомкав бумагу, хотел было выбросить ее, но
передумал. Расправив, еще раз прочитал:
"Советский спутник поднялся в космос на плечах немецких ракетчиков"-.
"Ишь ты, что придумали, - возмутился Королев. - Увезли к себе в США
несколько вагонов готовых "Фау", всю техническую документацию. Прохвосты!
Другого слова нет. Прихватили большие сотни
специалистов вместе с Брауном... Прозавосты. Не могут смириться с
мыслью, что мы первые. Ну, ничего, мы им еще покажем. Заставим понять, что
мы впереди всех в о&воении космосЖь Прохвосты. Как будто заявление Оберта не
читали""
Сергей Павлович так разволновался, что почувствовал боль в сердце,
поискал в карманах валидол и не нашел. Нажал кнопку, вызвал секретаря.
Встретил ее просьбой:
- Антонина Алексеевна, у вас найдется валидол?
- Что с вами, Сергей Павлович, может, вызвать врача?
- Нет! Не надо!
Положив таблетку под язык, немного успокоился.
- Вот эту бумагу прошу, Антонина Алексеевна, дать почитать всем моим
заместителям, начальникам отделов и вернуть мне. Если можно, стакан чая,
покрепче.
- Хорошо, Сергей Павлович.
Принеся стакан чая и поставив его на стол, Антонина Алексеевна
заметила, что Сергей Павлович уже обрел хорошее настроение, передала ему
листок бумаги, сообщив: "Тут стихи Толи Щербакова, которые вы просили".
- Ну-ка, ну-ка! - оживияся Королев. - Давайте почитаем, что пишет наш
антенщяк, - и отел читать вслух: - "Скоро запуск! Мы твердо верим, в цех
входя в пятьдесят седьмом. Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было
в нем". А ведь совсем неплохо. Каждый от себя вправе сказать эти строки. - И
повторил: - "Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было в нем".
Вопрос вопросов. Космолет или корабль? Да разве такое возможно?
Окрыленный партией
В конце октября 1957 года С. П. Королев выехал на космодром. Начался
завершающий этап подготовки к запуску второго искусственного спутника Земли.
Он весил ровно в шесть раз больше космического первенца. На его борту
разместилась кабина для путешествия в ней соба-
ки по кличке Лайка. Предшественницы ее уже совершали "прыжки" в космос
на высоту 200 километров и оказали большую услугу ученым и исследователям
космоса. Но не было данных о том, как поведут себя живые существа в
длительной невесомости. Это был вопрос вопросов. От решения его зависело -
быть в ближайшие годы пилотируемому полету в космическое пространство или
нет. Поиском ответа по просьбе Королева несколько лет занималась группа
ученых, представлявших различные направления формировавшейся космической
биологии и медицины: О. Г. Газенко (физиология), А. М. Ге-нин (гигиена), Е.
М. Юганов (вестибулярный аппарат), А. Р. Котовская (перегрузки), А. А.
Гюрджиян (радиация) и другие.
Лайка должна помочь выбрать правильный путь. Сергей Павлович не раз
заходил в институт, где готовили к полету собаку. Снова и снова требовал от
специалистов проверки всех систем жизнеобеспечения животного и каждый раз
спрашивал:
- Надежны ли средства радиотелеметрии? Мы должны знать все о состоянии
Лайки на всех этапах полета и особенно в условиях невесомости. Достаточно ли
хорошо она подготовлена?
- Не волнуйтесь, Сергей Павлович, - убеждал Королева О. Г. Газенко,
скажите: "очень просит".
Вспомнил о неприятной встрече с незнакомым специалистом, проворчал:
- А кто это такой у вас тут, новенький? Откуда? Как работает? - И, не
дождавшись ответа, сам же и дал ему оценку: - Строгий, кажется, деловой.
Подготовка к подъему первой ракеяно-космической системы шла строго по
графику. Последние дни перед вапуском спутника Королев словно летал по
главным объектам полигона. Его можно было видеть повсюду:
проверял, советовал, горячился, а случалось, и ругался.
Пилюгин застал Королева возле его домика, на скамейке, которую называл
"раздумной". От королевского жилья до монтажно-испытательного корпуса, где
проводились комплексные испытания спутника, всего с полкилометра, и Николай
Алексеевич предложил Сергею Павловичу пойти пешком. Где-то на полпути к МИКу
Королев внезапно остановился, будто дорогу ему перебежала черная кошка.
- Взгляни-ка, Николай, на этот грузовичок, - иронически проронил
Главный и тут же помрачнел. - Не к добру.
Пилюгин посмотрел на машину. С портрета на лобовом стекле на них
смотрел многозначительно, как живой, сам Берия.
- Из тех! Сколько он специально выпустил на волю. Чтут "дорогого"
покойничка, - пробурчал Пилюгин.
- Невероятны повороты судьбы, - с горькой усмешкой ответил Королев. -
Разве могло взбрести мне в голову! Я, бывший "зек", буду сидеть лицом к лицу
с этим палачом, да еще в его кабинете?
Николай Алексеевич промолчал. Он на всю жизнь запомнил вызов на
совещание к Берии, который по зада-
нию Сталина курировал атомное и ракетное дело. В тот день всемогущий
член Политбюро в начале беседы являл собой саму учтивость, но в середине ее
не выдержал и уже не говорил, а рычал, требуя от специалистов сдать ракету
на вооружение армии ранее возможных сроков.
- Любил Берия поучать нас, грешных, - вспоминал Королев сороковые годы.
- Лаврентий пытался учить уму-разуму даже Курчатова. Великого ученого с
мировым именем. Наглец!
- Признаюсь, мы тогда поразились твоей смелости. Не каждый бы решился,
как ты, отстаивать срок в три года. Я - побоялся.
- Некуда было деться, Николай, - печально улыбнулся Королев. -
Представь себе, что мы согласились с требованием Берии, а потом сорвали бы
сроки? И шагать-шагать бы нам с тобой босичком по шпалам до самой Колымы.
- Что верно, то верно. Спасибо маршалу Жукову, он крепко поддержал нас
в те годы.
Предъявив пропуска солдату, накинув на плечи белые халаты, ученые вошли
в МИК и разошлись каждый по своим делам.
...На бархатном ложе, поблескивая зеркальной поверхностью, лежал шар
диаметром 58 сантиметров с четырьмя антеннами длиной в 2,4 и 2,9 метра.
...В последний день перед стыковкой спутника к ракете решили еще раз
проверить его систему питания. Техник подключил вольтметр, стрелка
недвижима. Еще раз. Стрелка недвижима. К технику кинулся Олег Ген-рихович
Ивановский, заместитель ведущего конструктора по спутнику. Сам подключил
вольтметр. Напряжение - нуль! Что же произошло? Аккумуляторная батарея -
устройство невесть какое сложное. Где-где, а уж здесь никак не ожидали
недоразумений. Лицо инженера вспыхнуло.
Королев шагнул вперед и сразу оценил ситуацию.
- Вскройте, - еле сдерживаясь, не разжимая зубов, выдавил из себя
Королев.
Монтажники быстро вскрыли спутник. Развернули блестящие полированные
"полуоболочки", достали батарею. Все увидели несколько проводов,
оторвавшихся из-за плохой пайки.
- Откуда такая небрежность? Я вас спрашиваю? -
17* 259
обрушился Королев на всех. - Вот из-за этакой расхлябанности наш
спутник в космосе остался бы нем как рыба. Десятки людей думали, как
сделать, чтобы голос спутника усляшал весь мир. А вы??! Уволить! Домой, по
шпалам, пешком! - почти кричал Королев. Потом немного успокоился. - Такое
дело делаем, а вы? Табот-пички! - и быстрым шагом вышел из помещения.
Провода тут же заменили, все надежно припаяли и батарею водрузили на
место. Подана команда, и спутник заговорил: бип, бип, бил. Вскоре его
перевезли в монтажный вал к ракете-носителю, пристыковали и закрыли
специальным обтекателем, чтобы не повредить рукотворное "небесное тело" во
время прохождения плотных сло&в атмосферы.
...З октября утром у монтажно-испьгтательного корпуса собрались ученые,
конструкторы, члены Государственной комиссии во главе с В. М. Рябиковым,
все, кто в этот день связан со стартом... Ждали вывоза двухступенчатой
ракетно-космической системы "Спутник" на стартовую площадку.
Открылись металлические ворота. Тепловоз как бы вытолкнул раамещенную
на 'специальной платформе ракету. С. П. Королев, устанавливая новую
традицию, снял шляпу. Его примеру "высокой уважительности к труду,
еоздавпюму ото чудо теасиики, згоспедовааст и другие. Королев несколько
шагов прошел за ракетой, остановился и по старому русскому обычаю дожелал:
"Ну, с богом!"
Последние часы леред пуском вечером нового дия окааалисгЬ самыми
друдиыми. С одной .стороны, всем хотелось быстрее, д с другой понимали - не
тот случай, чтобы торопиться С. П. Королев в ети часы предельно собран. Его
фигура в луыьх прожекторов, которыми в ту ночь освещалось стартовая площадка
д сама ракета, казавшаяся каким-то фантастическим сооружением, появлялась то
тут, то там. Окояо девятнадцати он уже в который раз зашел на командный
пункт и молча посмотрел да присутствовавших там специалистов.
- .Все идет до графику, - успокаивая Главного, доложил А. И. Носов, -
не волнуйтесь.
- Лучше, чем ожидал, - добавил Л. А. Воскресенский.
До начала космической эры остались считанные часы. Что ожидало Королева
и его соратников? Будет ли 4 октября тем победным днем, о котором мечтал он
многие годы? Небо в ту ночь, усеянное звездами, казалось, ста-
ло ближе к Земле. И все, кто присутствовал на стартовой площадке,
невольно заглядывали в него. Что думал Сергей Павлович, глядя в темное небо,
мерцающее мириадами близких и далеких звезд? Может, вспомнились слова
Константина Эдуардовича Циолковского:
"Первый великий шаг человечества состоит в том, чтобы вылететь за
атмосферу и сделаться спутником Земли", а может, его тревожила другая,
неприятная мысль:
""А если неудача, если в счет не взяты какие-то непредвиденные
обстоятельства, может, и пустяковые, как недавно с сигналами спутника?"
За полтора часа до запуска ракеты-носителя С. П. Королев заметил на
площадке ведущего конструктора по спутнику М. С. Хомякова, подошел к нему:
- Прошу вас, Михаил Степанович, подняться, - он рукой показал на
ракету. - Проверьте в переходном отсеке систему разделения. Как бы не
подвела. И еще раз проконтролируйте люки. Доложите мие по шлемо-фонной
связи.
У Королева выработалось твердое правило: "Лучше десять раз проверить,
чем один раз забыть".
Тут Сергей Павлович увидел инженера, за которым посылал самолет.
Специалист вернулся на полигон тем же рейсом. Королев подошел к нему.
- Уже работаете? Ну вот и хорошо. Спасибо, что вернулись. Не люблю
менять людей, к которым привык и которым доверяю. Извините, что сорвал вас с
новой работы.
- Вам спасибо, Сергей Павлович. Счастлив, что вернулся к любимому делу.
Через неделю приедет семья.
- Как с квартирой, зарплатой? Это я проверю сам. Еще раз спасибо вам, -
и, пожав руку инженеру, направился к группе главных конструкторов, стоявших
в стороне и ожидавших его. Все вместе пошли на заключительное заседание
Государственной комиссии. До начала эксперимента оставался час с небольшим.
Слово предоставили С. П. Королеву. Все ждали подробного доклада.
Главный поднялся из-за стола медленнее обычного. Осмотрелся вокруг. И,
словно желая получить поддержку, взглянул на Пилюгина, тот молча, одними
глазами сказал: "Давай", потом на Глушко, задержал взгляд на маршале
Неделине, который не отвел глаз, смотрел по-доброму, открыто, ожидая, что
скажет Королев.
- Ракета-носитель и спутник прошли предстартовые
ч
испытания. Предлагаю осуществить запуск ракетно-кос-1 мического
комплекса в назначенное время, сегодня, в| 22 часа 28 минут по московскому
времени, - и сел. S
Столь краткое выступление было неожиданно даже ] для председателя
Государственной комиссии. Но он понял: Сергей Павлович хочет избежать
ненужных словопрений, уверен в успехе эксперимента.
- Будем голосовать. Кто за предложение товарища Королева? - и первым
поднял руку.
Заседание закончилось. Одни специалисты уехали на узел связи, другие -
на смотровые площадки. Вскоре на стартовой площадке появился горнист. Ловко
вскинув к губам блеснувшую в лучах прожекторов трубу, он заиграл знаменитое
армейское: "Слушайте все! Слушайте все!" Звонкое, ликующее "тата-та-та-та"
разорвало ночное безмолвие казахстанской степи.
Стартовая площадка опустела. Ракета словно живая "дышала" белым паром.
С. П. Королев и Н. А. Пилюгин вошли в пультовую, размещенную в небольшом
продолговатом помещении подземного командного бункера. Тут два перископа,
хронометры.
Вдоль стен - пульты с тумблерами, рукоятками, кнопками, транспарантами.
Возле них - дежурные операторы. Королев и Пилюгин сели за столик, места у
перископов заняли Л. А. Воскресенский и руководитель стартовой команды А. И.
Носов. Оба они отвечали за пуск ракетно-космической системы.
С. П. Королев снял трубку.
- Королев... Москву... Через полчаса начинаем. Время прежнее. Да,
сигнал спутника активный... Лучше всякой музыки... Желательно... Вначале
короткое сообщение на радио... Спасибо... К черту, к черту...
Вполголоса, словно боясь нарушить торжественность наступающего момента,
говорили между собой присутствующие. Когда до выдачи команды на пуск ракеты
оставались считанные минуты, Воскресенский повернулся к Сергею Павловичу.
Тот молча кивнул головой.
Замерли у пультов операторы. Наступила полная тишина. Весь внимание
оператор пуска старший лейтенант Борис Чекунов.
Одна за другой с короткими интервалами идут команды стреляющего
полковника Е. И. Осташева. И наконец завершающая:
- Пустк!
Борис Чекунов нажал кнопку "Пуск".
- Двадцать два часа двадцать восемь минут, - резюмирует Николай
Алексеевич Пилюгин. - Точно по
графику.
Королев встал, сделал шаг, другой, остановился. В подземелье донесся
нарастающий ровный гул двигателей ракеты-носителя.
- Отлично идет! - кричит Воскресенский, не отрывая глаз от перископа. -
Выброс струй из сопел ровный, мощный.
Набирая скорость, ракета уверенно мчалась ввысь.
- Спасибо, товарищи, - поблагодарил Королев пускающих, операторов. - Ну
что же, пора, - и стал подниматься по крутой каменной лестнице вверх, к
выходу из бункера. За ним последовали остальные.
Когда Королев вышел из подземелья, в небе еще висел след от мчавшейся
ракеты, напоминавший Млечный Путь. Дорожка, проложенная ракетой, казалось,
разрезала на две равные части ночной купол неба. На стартовой площадке
собрались все, кто нес вахту на командном пункте, в других укрытиях. Нервное
возбуждение не ослабевало. Надо ждать, пока ракета не вынесет спутник на
орбиту и тот не споет свое "бип". Прохладный ветерок мчался над степью,
гдвгто на горизонте уже появилась узкая полоса зари, отделившая день от
ночи. По местному казахстанскому времени - уже 5 октября.
- <гЕсть сигнал, - раздался по открытой связи голос оператора. - Есть.
Включаю.
В ту же секунду из динамика над степью полился звонкий, уверенный голос
спутника: "бип-бип-бил..."
Все дружно зааплодировали. Кто-то закричал "ура!". Его подхватили
остальные. Крепкие рукопожатия, объятия.
Сергей Павлович оглянулся. Келдыш, Глушко, Ти-хонравов, Бармин,
Кузнецов, Рябиков, все здесь, рядом, потом взглянул на Пилюгина. Тот стоял
взволнованный, безуспешно пытаясь сделать бумажную коробочку.
- Да брось ты, Николай, свои игрушки, - в сердцах крикнул Королев,
вырывая из рук друга листок бумаги. - Послушай, какая музыка.
А над полигоном, который с этих минут по праву стал называться
космодромом, по-прежнему звенел торжественный голос спутника, будя народы
планеты, возвещая им, что отныне на Земле наступила Космическая эра
человечества.
- Музыка! Музыка! - дружески ворчал Пилюгин. - Романтик ты, Сергей.
Неисправимый романтик.
- И все-таки музыка, какой мир еще не слышал! Ты знаешь, у меня такое
чувство... Будь у меня сейчас в руках скрипка.
- Ты и скрипка! - удивился Воскресенский, стоявший невдалеке.
- В детстве я брал уроки игры на этом чудном инструменте. Но Ойстрах из
меня не получился.
- Сергей Павлович! - обратился В. М. Рябиков к Королеву. - Народ
собрался. Пойди поблагодари их. Люди почти двое суток без сна.
- Это верно. Пойдемте.
Заговорила Москва: "Московское время 6 часов 1 минута. Передаем
сообщение ТАСС:
...Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли
вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры".
Казалось, всеобщее ликование невозможно унять. Но вот на
импровизированную трибуну поднялся Сергей Павлович Королев. Воцарилась
тишина. Он не скрывал своей радости: глаза его блестели, лицо, обычно
строгое, светилось.
- Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди
них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский. Он гениально
предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник - первое
подтверждение его пророчества. Шмурм космоса начался. Мы можем гордиться,
что его начала наша Родина.
Большое русское спасибо всем!
Королев не привык почивать на лаврах, да и некогда...
Не прошло и недели после запуска первого спутника, как С. П. Королев
собрал в ОКБ узкое совещание по второму спутнику, которому придавал особое
значение. Когда все собрались в небольшом зале заседаний, Главный сообщил:
- Мне тут товарищи из ТАСС подобрали кое-какие материалы зарубежной
прессы. Послушайте:
"Римский ученый, член академии "Дей Лиичен" Бе-ниамино Сегре, узнаю о
спутнике, сказал: "Как человек и как ученый, я горжусь триумфом
человеческого разума, подчеркивающим высокий уровень социалистической
науки", - прочитал Сергей Павлович и, повернувшись
к Василию Павловичу Мишину, попросил; - Почитайте "Нью-Йорк тайме",
пожалуйста.
- "Успех СССР прежде всего показывает, что это - величайший подвиг
советской науки и техники, - начал Мишиа. - Такой подвиг мог быть совершен
лишь страной, располагающей первоклассными условиями в очень широкой
области науки и техники".
Сергей Павлович раздал тассовские листы своим коллегам, а сам сел ва
стоя и занялся деловыми бумагами.
- Нет, вы послушайте, 'товарищи, что нипгет Джозеф Каплан, -
воскликнул В.П.Глушко.-"Если русские запустили такой спутник - 83,6
килограмма, - значит, они могут поднять и более тяжелый". Этот крупный
ученый верно мыслит. Он возглавляет Национальный комитет США по проведению
международных геофизических исследования, его мнение уважатот. Любопытно,
что они скажут, когда мы поднимем сразу полтонны, да еще с первыми
космическими путешественниками, - с нескрываемым удовольствием добавил
профессор В. В. Парии.
- Пока пресса констатирует лишь факт нашего успеха, не заглядывая в
завтра, - оторвавшись от дел, бросил Королев.
- Рано. Дай им прийти в себя, осмыслить, - рассмеялся Глушко.
- Заявление Гурмана Оберта.
-s- Немецкого ракетчика. 'Он жив еще1 - удивился
Парин.
- Его увезли к себе американцы, вместе с Брауном, - ответил Глушко. -
Оберт говорит верные слова: "Решить столь успешно такую сложнейшую задачу,
как запуск первого спутника, могла только страна, обладающая огромным
научно-техническим потенциалом. Надо было располагать также немалым числом
специалистов. И их Советский Союз имел. Я восхищен талантом советских
ученых".
- Ну что же, и на этом спасибо. Трезвая оценка. Он - человек, в нашем
деле понимающий, - заметил Сергей Павлович.
- А вот еще один остроумный отклик, - оповестил К. Д. Бушуев,
заместитель Королева по космическим летательным аппаратам.
- Корреспондент агентства Юнайтед Пресс Майер иронически заметил: "90
процентов разговоров об искусственном спутнике Земли приходилось на долю
США.
Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на долю' СССР".
Все рассмеялись.
- Думаю, что Валентин Петрович прав, - согласился Королев. - Серьезный
анализ придет позднее. Сейчас самую глубокую оценку нашим делам дал Фредерик
Жолио-Кюри. "Это великая победа человека, которая является поворотным
пунктом в истории цивилизации", - а самое главное в пяти следующих словах:
"Человек больше не прикован к своей планете".
- Вот это по существу, - за всех сказал молчавший II. А. Пилюгин.
- Думаю, что о нашем спутнике нам тоже молчать ые следует, -
посоветовал Королев. - Нам нужно объяснить людям, во имя чего все это
делается. Они должны знать, зачем государство тратит деньги на космос. Это
очень важно.
- Ты прав, Сергей Павлович, - поддержал М. В. Келдыш. - Очень важно
разъяснить научные, народнохозяйственные выгоды, которые даст космос. Пусть
подумают геологи, астрономы...
- Медики, биологи, - подсказал В. В. Парин.
- И нашим философам следует поразмыслить над общественными проблемами,
которые неизбежно возникнут в связи с изучением, а тем более с освоением
космического пространства. Нельзя жить, не думая о завтрашнем дне, -
продолжил Королев мысль Мстислава Всеволодовича.
- Да. Есть о чем поразмыслить, - согласился Келдыш. - Глобальная
проблема - осваивать планеты и создавать внеземное производство. Но это
все-таки одна сторона дела. Есть и другая... Вот что я думаю, друзья!
Настанет день, когда мы сможем сравнить результаты наблюдения Солнца
наземными службами с теми сведениями, что передадут нам спутники. Мы сможем
понять процессы, происходящие на Солнце, их влияние на состояние ионосферы и
все живое на Земле.
- Согласен. Согласен, - откликнулся Сергей Павлович. - Мы тогда смож&м
предсказывать погоду, помогать лечить болезни. Ведь несомненно, что
состояние Солица оказывает влияние на все земное, а значит, и на человека.
Вспомним труды Чижевского "Земное эхо солнечных бурь". Вспышки на Солнце -
бич для людей, страдающих заболеванием сердечно-сосудистой системы...
- Я - математик, - ответил Келдыш.
- Я - конструктор. И тем не менее знаю, что на страже здоровья человека
стоят математика и биология, химия и физика. Нам еще медицина спасибо
скажет, -
заверил Королев.
В эту минуту в зал вошел плотный смуглолицый человек с венцом седых
волос, очертивших круглую лысину.
- А вот и Сисакян, - протянул руку Королев. - Только что говорили о
медицине, Норайр Мартиросович.
- О медицине? Интересно! - удивился Сисакян, известный биохимик,
разрабатывающий проблемы космической биологии.
- Да вот Сергей Павлович считает, что изучение космоса поможет медикам,
- скааал В. П. Глушко.
- Сергей Павлович, пожалуй, прав. Но это далекое будущее. Меня пока
волнует другое. Полет собаки по орбите. Он даст ответ на многие вопросы, на
очень многие, - многозначительно заметил Сисакян. - Полет животного ответит
на такой кардинальный вопрос, как влияет длительная невесомость на живой
организм. Мне лично кажется, что мы можем встретиться с некоторыми явлениями
расстройства координации движений и кровообращения. Вы знаете, я об этом не
раз говорил.
- Ну вот, Норайр Мартиросович из мира фантастики решительно вернул нас
на Землю, - уже серьезно сказал Королев. - Это только ваше мнение?
-^Нет, его разделяют и другие специалисты. Но это не все. Мы хотим
проверить влияние на организм животного воздействия первичного космического
излучения. В лабораторных условиях это нам не удается.
- Не скрою, и я возлагаю большие надежды на полет собаки, - задумчиво
проговорил Королев. - Исключительно большие. Одно дело - полет на
геофизической ракете, другое - по орбите. Она - первый живой разведчик
космоса. И если все будет нормально, то следующий шаг может сделать и
человек. Сейчас узнаем, как "ДУТ дела у "путешественника". - Главный снял
трубку, набрал номер. - Добрый день. Яздовского, пожалуйста. Извините,
Владимир Иванович, не узнал. Быть богатым. Да. Королев. Как идут тренировки
собаки? Перегрузки переносит удовлетворительно? А вибрации? Как ей нравится
система жизнеобеспечения? Хотите улучшить рацион питания? Пожалуйста, только
в пределах предусмотренного веса. Помните, каждый грамм сейчас на учете.
Спасибо. До свидания.
Королев положил трубку и окинул довольным взглядом присутствующих:
- Побольше бы таких, как Яздовский. Смелый экспериментатор, прекрасный
организатор и бесконечно предан идее полета человека в космос.
- Кажется, все собрались, Сергей Павлович. Может, перейдем к спутнику?
- заметил Пилюгин. В кабинет вошел помощник Королева.
- Извините, Сергей Павлович. Еще одна информация из заграницы.
- Спасибо. Шелуху разную не собирайте. Отнесите в кабинет. Только самое
важное.
Помощник вышел. Сергей Павлович обратился к Ивановскому:
- Самую суть, Олег Генрихович.
- Все работы по второму спутнику идут точно по графику. Отступлений от
проекта нет, - доложил конструктор. - Установка приборов для изучения Солнца
в ультрафиолетовой и рентгеновской областях спектра иа борту спутника
закончена. Цилиндрическая кабина для подопытного животного выдержана в
строгих размерах: длина восемьдесят сантиметров, а диаметр - шестьдесят
четыре. За пределы предусмотренного веса также не вышли. Общая масса -
животное, аппаратура, источники тока - порядка полутонны. Сейчас мы вместе с
конструкторами и медиками еще и еще раз испытываем все системы
жизнеобеспечения. Думаю, что в конце октября спутник и "пассажира" - собаку
можно вывозить ва космодром.
...Время приближалось к шестнадцати. Крупный осенний дождь застучал в
единственное окно небольшого кабинета Королева. Стало темно. Сергей Павлович
включил настольную лампу и тут обратил внимание на листки бумаги,
принесенные помощником во время совещания. Придвинул их к себе. Достал очки,
круглые, в золотистой оправе, протер их кусочком замши и стал читать.
Недочитав и половины, взорвался:
- Вот сволочи! - и, скомкав бумагу, хотел было выбросить ее, но
передумал. Расправив, еще раз прочитал:
"Советский спутник поднялся в космос на плечах немецких ракетчиков"-.
"Ишь ты, что придумали, - возмутился Королев. - Увезли к себе в США
несколько вагонов готовых "Фау", всю техническую документацию. Прохвосты!
Другого слова нет. Прихватили большие сотни
специалистов вместе с Брауном... Прозавосты. Не могут смириться с
мыслью, что мы первые. Ну, ничего, мы им еще покажем. Заставим понять, что
мы впереди всех в о&воении космосЖь Прохвосты. Как будто заявление Оберта не
читали""
Сергей Павлович так разволновался, что почувствовал боль в сердце,
поискал в карманах валидол и не нашел. Нажал кнопку, вызвал секретаря.
Встретил ее просьбой:
- Антонина Алексеевна, у вас найдется валидол?
- Что с вами, Сергей Павлович, может, вызвать врача?
- Нет! Не надо!
Положив таблетку под язык, немного успокоился.
- Вот эту бумагу прошу, Антонина Алексеевна, дать почитать всем моим
заместителям, начальникам отделов и вернуть мне. Если можно, стакан чая,
покрепче.
- Хорошо, Сергей Павлович.
Принеся стакан чая и поставив его на стол, Антонина Алексеевна
заметила, что Сергей Павлович уже обрел хорошее настроение, передала ему
листок бумаги, сообщив: "Тут стихи Толи Щербакова, которые вы просили".
- Ну-ка, ну-ка! - оживияся Королев. - Давайте почитаем, что пишет наш
антенщяк, - и отел читать вслух: - "Скоро запуск! Мы твердо верим, в цех
входя в пятьдесят седьмом. Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было
в нем". А ведь совсем неплохо. Каждый от себя вправе сказать эти строки. - И
повторил: - "Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было в нем".
Вопрос вопросов. Космолет или корабль? Да разве такое возможно?
Окрыленный партией
В конце октября 1957 года С. П. Королев выехал на космодром. Начался
завершающий этап подготовки к запуску второго искусственного спутника Земли.
Он весил ровно в шесть раз больше космического первенца. На его борту
разместилась кабина для путешествия в ней соба-
ки по кличке Лайка. Предшественницы ее уже совершали "прыжки" в космос
на высоту 200 километров и оказали большую услугу ученым и исследователям
космоса. Но не было данных о том, как поведут себя живые существа в
длительной невесомости. Это был вопрос вопросов. От решения его зависело -
быть в ближайшие годы пилотируемому полету в космическое пространство или
нет. Поиском ответа по просьбе Королева несколько лет занималась группа
ученых, представлявших различные направления формировавшейся космической
биологии и медицины: О. Г. Газенко (физиология), А. М. Ге-нин (гигиена), Е.
М. Юганов (вестибулярный аппарат), А. Р. Котовская (перегрузки), А. А.
Гюрджиян (радиация) и другие.
Лайка должна помочь выбрать правильный путь. Сергей Павлович не раз
заходил в институт, где готовили к полету собаку. Снова и снова требовал от
специалистов проверки всех систем жизнеобеспечения животного и каждый раз
спрашивал:
- Надежны ли средства радиотелеметрии? Мы должны знать все о состоянии
Лайки на всех этапах полета и особенно в условиях невесомости. Достаточно ли
хорошо она подготовлена?
- Не волнуйтесь, Сергей Павлович, - убеждал Королева О. Г. Газенко,