Шабельник Руслан. Рип Винклер

   – Внимание! - оправдывая ожидания, раздался из репродуктора мужской голос. - Говорит капитан корабля Майлс Садовски, прежде всего прошу прощения за столь неординарный способ привлечения внимания, однако обстоятельства того требуют. Мне очень нелегко говорить, но случилось непредвиденное событие, в любом случае сохраняйте спокойствие и присутствие духа. К нашему лайнеру приближается... пиратский корабль. В связи с чем просьба ко всем пассажирам без па...
   Что тут началось, в коридоре как будто разбросали клубок змей или выпустили кучку сумасшедших. Люди со страшными криками заметались в разные стороны. Матери хватали своих чад, коммерсанты хватались за ценные бумаги, рабочие за деньги, старые девы за собачек и драгоценности, молодые за себя... И все без исключения страшно вопили и куда-то бежали. Куда?
   На корабле, запертые в металлической банке среди безвоздушного пространства, им просто некуда было деться. Козлорогому, равно как и козлоногому, Пану - отцу-основателю "паники", хоть наизнанку вывернись, никогда не добиться того, что сделало в данной ситуации всего лишь одно маленькое, малцюсенькое, микроскопическое слово "пираты".
   "Пираты" - слово страшное, слово почти забытое, а зря. С развитием межпланетных путешествий и разветвлением колоний и обитаемых миров, а следовательно, с процветанием торговли, звездных перелетов и приобщением к "цивилизации" отставших народов это старое слово, казалось, навсегда ушедшее в небытие, зазвучало по-новому, и как зазвучало.
   Пираты: Что может быть страшнее для пассажирских и транспортных кораблей? От одного воспоминания о них бледнели самые закаленные, покрытые бронзовым загаром множества солни космические волки.
   Да, страшны были космические бури, страшны и течения, страшны метеоритные потоки и угасшие солнца - черные звезды, притягивающие к себе все, проплывающее мимо, но... то были неживые, неодушевленные, даже, если хотите, привычные опасности, работа космонавта с любом случае сопряжена с риском для жизни профессия требует, но... пираты - хитрые, жестокие и... одушевленные и оттого более опасные.
   Не единожды удивлялись собеседники, завидев, как старые опытные капитаны скрещивали в старинном, отводящем сглаз, жесте пальцы при даже мимолетном упоминании в разговоре этого короткого слова.
   Империя боролась с ними, и другие государства боролись, делались регулярные рейды, проводились операции, запускались корабли-приманки, но... Одних ловили, появлялись другие, третьи, десятые, они росли и множились, как грибы после дождя; иногда объединяясь в целые пиратские флотилии, правда (слава создателю), ненадолго. Но горе несчастному кораблю, оказавшемуся в досягаемости радаров этой армады, и горе людям, оказавшимся на нем. Особенно людям.
   Бывало, что пиратские банды воевали друг с другом - так естественным путем сокращалась их численность, впрочем, затем увеличиваясь вновь.
   В пираты в основном вербовались сбежавшие уголовники, за которыми гналась вся полиция Империи, или отставные, провинившиеся бывшие капитаны, озлобленные на насолившую и выбросившую их за борт систему и сейчас срывающие свою злобу на всех и вся.
   Однако в большинстве своем корабли бандитов состояли из жителей отсталых заброшенных миров. У таких имелось два выбора. Либо оставаться на родине и продолжать влачить жалкое полуголодное существование фермера или охотника, старея и загнивая вместе со всей колонией на некотда высосанной, без полезных ископаемых и с ни к черту негодной экологией планете вдали от основных космических маршрутов. Либо идти искать счастья на бескрайних звездных просторах. Пусть не большая, но есть вероятность, что за несколько лет при удачной охоте и, если тебя не поймают имперские патрули или не пришибут в пьяной драке свои же дружки, ты сможешь, накопив достаточно деньжат, поселиться в каком-нибудь приличном месте, где не задают лишних вопросов, купить дом, обзавестись хозяйством, жениться - и жить до конца дней припеваючи, в окружении сначала кучи ребя тишек, а потом и внуков, временами вспоминая события своей бурной и кровавой молодости.
   Поговаривали, что у пиратов есть свои планеты, где они отдыхают после набегов и хранят награбленные сокровища.
   Иногда даже находили старинные звездные карты с обозначением таких планет, и сорвиголовы отправлялись на поиски.
   В большинстве своем они оказывались подделками. Ловушками для молодых или немолодых дураков, ищущих легкой наживы и охотящихся за легендарными кладами полумифического капитана Флинта или Генри Моргана. Говорят, некоторые находили, кто знает.
   – ...я также прошу, - продолжал звучать Из репрoдуктора голос капитана, мужчин и всех, кто умеет держать в руках либо имеет при себе оружие, собраться в кают-компании. Экипажу понадобится ваша помощь.
   Из вооружения у Рипа имелись разве что руки. Он лишь забежал в свою каюту, переоделся, взял деньги, паспорт - может, пригодятся; перед тем как закрыть дверь, окинул последним взглядом комнату - а больше и взять-то нечего. У него не было вещей, которые он сентиментально хранил бы в память о прошлом, у него не было прошлого и, более того, у него не было даже памяти об этом прошлом. Пять лет не такой уж и большой срок, но... словно бездна пролегла между ними Рипом двадцатилетним и Рипом теперешним, и чем больше он узнавал о себе, тем пропасть эта становилась все шире и шире.
   В кают-компании набилось довольно много народу. Мужчины: высокие, низкие, худые, толстые, молодые и старые - все сидели, стояли здесь, готовые защищать свою жизнь и жизнь своих близких.
   У кого в глазах светился испуг, у кого решимость, у кого непонимание, а у кого и неверие. Но они пришли, потому что знали - не прийти нельзя.
   Капитан в сопровождении двух помощников в полном боевом облачении поднялся на небольшое возвышение в конце зала.
   Рип обратил внимание, что этот человек, на которого в один: момент навалилась ответственность за жизни тысяч людей, находящихся под его началом, пассажиров, членов экипажа, в одну ночь состарился на много лет.
   – Друзья, - начал военный, - нас постигло общее несчастье. Я обратился к вам, потому что больше не к кому. Как ни высокопарно это звучит, но собственные судьбы и судьбы родных сейчас в наших, в ваших руках. Независимо от сословия, положения, кошелька и расы, забудем на время различия и распри между нами, сейчас мы одно целое, перед лицом одной опасности.
   Нет нужды объяснять, что ждет нас в случае поражения, проигрыша... Команда, со своей стороны, сделала все возможное, но уклониться от преследования не удалось. Примерно через час наши суда встретятся.
   Мои помощники разобьют вас на группы и покажут, что делать. К сожалению, на борту мало оружия. Мы вооружили членов экипажа, а оставшегося хватит далеко не на всех, поэтому у кого что есть - берите, сейчас не до ограничений и запретов; вооружайтесь чем можете. Остальное добудете в бою, кто сумеет, и да поможет нам Бог, кто верит.
   Рип вместе со своей пятеркой под командованием молодого безусого корабельного офицера занимал левую часть нижней палубы. Ближе к двигателю. Люди не разговаривали, все замерли в ожидании. Вот-вот все должно было начаться.
   В иллюминатор просматривалось, как к их кораблю приближается громада пиратского крейсера с огромными, нарисованными на борту неизменными черепом со скрещенными костями. Вечная эмблема вечных джентльменов удачи.
   Рип опытным глазом отметил, что вражеский корабль представлял собой переделанный транспортник, наверняка также захваченный когда-то бандой.
   Подойдя на достаточное расстояние, от транспортника начало отделяться множество небольших юрких кораблей. Они пестрым роем ринулись в их сторону, постепенно окружая, - стандартная тактика нападения.
   Откуда Рип знал это, он не помнил. Он представил себе, как сейчас сотни этих маленьких корабликово приблизившись к пассажирскому звездолету, с помощью специальных приспособлений, словно клещи, присасываются к стальному телу.
   Каждый такой кораблик нес на себе несколько человек абордажной команды и снаряжался шлюзом перехода и атомным резаком. Прицепив шлюз, они начиналис помощью сверхмощного резака плавить обшивку корабля, пробивая дыры, через которые пираты и проникали в захватываемый лайнер.
   На всю их пятерку только у молодого командира имелся небольшой лазерный пистолет, остальные стояли кто с чем. Сам Рип сжимал в своей руке широкий нож, позаимствованный на кухне. За поясом торчали еще два, поменьше, - для метания; не ахти какое оружие против пушек захватчиков, но все же...
   Он увидел, как в дальнем конце коридора наружная переборка засветилась красным светом, начала вспучиваться, напоминая огромный мыльный пузырь. Это означало только одно - один из кораблей захватчиков делал свой проход в их секторе. Крикнув остальным, Рип стремглав кинулся в ту сторону. За несколько метров до уже начавшей оплавляться стены Рипа обдало жаром, дальше идти было невозможно. Он укрылся за выступающей секцией опоры. Остальные также заняли оборонительные позиции, а молодой, еше не обстрелянный офицер, вскинув пистолет, замер посреди коридора.
   Рип хотел крикнуть, чтобы тот спрятался, но тут участок стены с грохотом повалился на пол, обнажая проход с красными оплавленными краями. Почти сразу из него, появилась фигура в блестящем скафандре общей защиты, разрисованном зелеными разводами, наподобие маскировочного халата-хаки. Шлем откинулся, Рип увидел ухмыляющееся лицо нападавшего. Почти человека. Три глаза существа внимательно смотрели по сторонам, а руки сжимали длинную винтовку.
   Молодой офицер, держа пистолет в вытянутых дрожащих руках, не двигаясь, завороженно смотрел на бандита.
   – Стреляй же! - зло прокричал Рип.
   Но юноша ничего не слышал, однако его прекрасно услышал пират. Резко развернувшись, он от пояса всадил заряд энергии в грудь молодому человеку. Тот даже не успел вскрикнуть. Силой выстрела его сбило с ног, он упал совсем рядом с Рипом. Вместо груди - кровавое обожженное месиво, в глазах испуг и удивление.
   Пират с дымящейся винтовкой удовлетворенно хмыкнул, а из пролома уже начала показываться другая фигура, за ней третья. Все не люди. Разношерстная компания.
   Выскочив из своего укрытия, ркп поднял с пола пистолет, выпавший из безжизненных пальцев молодого офицера, и на лету выпустил заряд в ухмыляющуюся физиономию трехглазого. Он не промахнулся. Откуда-то он даже заранее знал, что не промахнется. В тот же миг на месте довольной ухмылки забил фонтан крови из перебитых артерий, а безголовое тело, продолжающее сжимать в руках уже не нужную винтовку, упало к ногам товарищей.
   Те молниеносно развернулись в сторону Винклера. Блестящий нож, пущенный чьей-то неумелой рукой, просвистел в воздухе и, ударившись о скафандр бандита, не причинив ни малейшего вреда, упал на пол.
   "Надо было в голову кидать", - успел подумать Рип, как головорезы открыли шквальный огонь вдоль коридора. Пространство палубы заполнил дым выстрелов; переборки, куда попадал луч, рушились со страшным грохотом, сзади Рип услышал крик боли - еще на одного защитника стало меньше.
   Он быстро присел и, чуть высунувшись из-за ставшей горячей секции, пустил очередь в нападавших. Не попал. Но это дало передышку, те отступили в поисках укрытия.
   Один прикрывал другого, Рип снова сделал прыжок, перекатившись к другой стене; на том месте, где он только что находился, вспыхнул ярко-красный цветок оплавленного металла. На лету Рип успел сделать еще пару выстрелов.
   Услышав предупреждающий крик сзади, он обернулся. В противоположном конце коридора обшивка также начала краснеть - прорывался еще один корабль.
   Нужно было что-то придумать, иначе они рисковали очутиться меж двух огней.
   Однако первые двое пиратов, спрятавшись за углом, не переставали обстреливать коридор. Заряда батарей у них, наверное, до утра хватит:
   Обшивка вновь с грохотом упала. Пираты прекратили стрелять, боясь попасть в своих товарищей. Рип обернулся. Из нового проема вылезал человек. Красное от жары лицо, маленькие поросячьи глазки, в руках труба гранатомета. Если он выстрелит, то плохо их дело.
   Винклер прицелился, но тут тень одного из пассажиров его группы метнулась к пирату, блеснул нож, и бандит начал медленно оседать на пол. Убравший его атлетического сложения, уже в возрасте человек подхватил падающий вместе с обладателем гранатомет и направил жерло в глубь коридора. Рип только и успел, что как можно плотнее вжаться в пол. Грохнул выстрел, пространство заполнилось дымом и гарью, все звуки потонули в грохоте - с той стороны уже никто не стрелял.
   Рип кинул взгляд на пассажира с гранатометом. Тот валялся в луже крови, над ним, скаля желтые клыки, стоял похожий на обезьяну волосатый пират инопланетянин. Не раздумывая, Рип стрельнул в него, а затем и еще в одну фигуру, показавшуюся из прохода.
   "Неужели их только трое?" - успел подумать он и инстинктивно завалился на пол, потому что из первого корабля вылез четвертый товарищ убитых и сейчас методично поливал коридор огнем.
   С пола Рип уложил и его, а сзади уже подоспевшие пассажиры, подобрав оружие, потчевали зарядами через дыру в переборке внутренности второго катера.
   Схватив по дороге лазерную винтовку, Рип побежал дальше.
   Кругом дым, выстрелы, опаленные тела, к сожалению, в большинстве защитников. Часто попадались дыры в обшивке, где присосались вражеские челноки.
   Выбежав из-за очередного поворота, Рип нос к носу столкнулся со здоровенным бандитом в кожаных штанах и с оголенным торсом, обнажавшим горы мускулов, буг-рящихся на его груди и... четырех руках.
   Одной из рук пират держал за волосы и тянул за собой молодую упирающуюся девушку. На губах у него играла плотоядная ухмылка.
   Узрев Винклера, бандит бросил вопящую добычу и замахнулся кулаком, размером с голову Рипа. Пистолет был бессилен, Рип чуть наклонился и, перехватив на лету приближающуюся руку, потянул ее на себя, громила, не удержавшись,ьначал заваливаться. Подскочив, Рип ногой ударил его под мышку, послышался щелчок, рука повисла плетью, нападающий взвыл от боли, а Винклер, выхватив из-за пояса маленький нож, полоснул по горлу гиганта. Крик боли захлебнулся в крови.
   Отбросив обмякшую тушу, Рип подал девушке пистолет.
   – Знаешь, как им пользоваться? Она лишь слабо кивнула.
   – Спасибо, - услышат он сзади, но Винклер уже бежал дальше.
   В одном из коридоров шла напряженная перестрелка. Защитники, спрятавшись за импровизированной баррикадой, состоящей из мебели, наваленной на всю ширину прохода, отстреливались от пиратов, которые высыпали из трех близко расположенных отверстий.
   Рип увидел, как сзади защитников стена начала крушиться, однако те, занятые битвой, не замечали этого.
   Переборка упала, из провала показалась нога в скафандре. Рип стрельнул чуть повыше, метя в голову, но ничего не вышло. Пират оказался очень маленького роста, почти карлик, он, высунувшись, открыл ответный огонь.
   Рип прыгнул и в прыжке носком ботинка ударил в голову коротышки, та с хрустом отклонилась под неестественным углом. Рип подхватил обмякшее тело, рука что-то нащупала на поясе. Гранаты.
   Схватив одну, Винклер, выдернув чеку, кинул ее в дыру в обшивке, из которой до этого вышел карлик, откатившись сам как можно дальше.
   Оттуда вырвался сноп огня и полетели части человеческого тела.
   Это был ад. Кругом огонь, выстрелы, крики боли. Люди валялись в самых невообразимых позах. Рип шел, уже чисто автоматически передвигая ногами, стрелял он также автоматически, не понимая, что с ним.
   Защитников корабля становилось все меньше. То один, то второй из товарищей Винклера падали замертво. Они небольшой группой пытались прорваться к каютам, где остались женщины и дети, но их оттеснили на другой уровень.
   Наконец, объединившись, пираты загнали последних уцелевших пассажиров в один из отсеков и полностью обложили их. Выхода не было.
   Гибли товарищи, погиб капитан, убиты или покалечены, валялись остальные, кончались заряды.
   Тич Черная Борода взял себе этот псевдоним, вычитав в одной из книжек. В книге говорилось, что так прозвали одного старинного пирата, злого и кровожадного. Ему понравилось диковинное имя или прозвище. Во всяком случае, оно звучало намного лучше, чем Вася Прыщ - настоящие имя и фамилия великого капитана.
   С центральной рубки своего корабля Василий наблюдал за панорамой боя, развернувшегося перед ним.
   Надо же, повезло-то как, после стольких дней бесплодных скитаний и пассажирский лайнер. С транспортниками намного сложнее. Их обычно охраняет многочисленный отряд солдат, а здесь - пассажиры и команда, как правило, серьезного сопротивления не оказывали. Вся операция по захвату занимала полчаса, не больше. Так было и в этот раз.
   Маленькие корабли с его ребятами почти полностью облепили корпус лайнера. Офицеры докладывали, что сопротивление уже подавлено, только в одном месте остались защитники, вернее, один человек яростно отстреливался. Один? Интересно...
   Но не загадочный стойкий защитник и даже не награбленная добыча волновали Тича. Великий капитан весь находился во власти грез. Как никто другой, Тич любил этот момент - момент, когда он спускается на захваченный корабль... момент, когда он подходит к заветной каюте... а там... Ради этого стоило становиться пиратом... Женщины, девушки, девочки... Перепуганные глаза умоляюще смотрят на него, на Тича... Они в его власти и сейчас он их господин... Тич сглотнул комок. Эти олухи вечно делают одно и то же - мужики воюют, а дети с бабами по каютам. Полное отсутствие воображения и фантазии.
   Вместо того чтобы под шумок развлечься с какой-нибудь красоткой, тугодумы с пассажирских лайнеров с упорством ослов подставляют свои головы под лучи бластеров. Зачем, ради чего? Обязанность мужчин - защищать слабых... Чушь, бред и ничего более! У них нет никаких шансов - это раз, а два - мужчина создан, чтобы повелевать, чтобы ему служили, а служили, естественно, женщины... Правда, среди последних иногда попадаются довольно воинственные. Два месяца назад, когда они взяли на абордаж "Академика Сахарова", там оказалась одна...
   – Шлюпка готова, мой командор, - прервал раздумья капитана вошедший молодой помощник.
   Ох, молодость-молодость, все им не терпится. Недовольно поморщившись (Тич всегда недовольно морщился, это не давало расслабиться подчиненным), покоритель космоса и женщин направился осматривать свежезавоеванную добычу.
   На захваченном звездолете стояла привычная атмосфера после боевого азарта. Команда пиратов, до этого самоотверженно подставляющая свои головы под выстрелы защитников, теперь с не меньшим рвением рыскала по каютам, вытряхивая все содержимое, чтобы... чтобы отдать в общий котел для последующей дележки; ну а часть, по устоявшейся "традиции", втайне от начальства, прикарманить себе. Обычное дело.
   Тич знал об этом, и его офицеры знали, и команда понимала, что они знают, однако все притворялись, будто между ними все хорошо и нет никаких секретов... Правда, периодически то одного, то другого чересчур зарвавшегося парня приходилось выбрасывать в открытый космос, в назидание остальным. Так сказать, с воспитательной целью.
   Не задерживаясь, едва сойдя с катера, Тич, расталкивая возбужденных парней, прямиком направился в кают-компанию, куда сейчас загнали всех женщин и девушек корабля.
   Лицо капитана исказила довольная ухмылка. Девушки... Он, как командор (таковы правила), имел право первоочередного выбора. А уж он-то выберет и не одну, а может, и не две... В предвкушении события у Тича вспотели руки.
   После дележки пленниц осмотрит врач. Девственницы отдельно - это слишком ценный товар, чтобы разрешать его портить, этим олухам, ну а остальные... Ребята повеселятся сегодня на славу.
   Занятый такими размышлениями, Тич дошел до вожделенной комнаты, открыл дверь и... беззубая улыбка Тича расплылась еще шире. Здесь явно было из чего выбирать.
   – Мой капитан, - оторвал его от созерцания перепуганных женских глаз все тот же надоедливый молодой помощник. Тич как раз собрался ткнуть пальцем в приглянувшуюся молоденькую земляночку с черными как смоль вьющимися волосами и такими же черными глазами - эти черноокие, они...
   – Чего! - Тич недовольно обернулся к ретивому служаке.
   – У нас проблемы, капитан.
   – У вас, но не у меня. - Тич загоготал собственной шутке. Через мгновение не замедлил последовать подхалимский хохот.
   – Требуется ваше присутствие, капитан. - Нахал не смеялся и явно нуждался в хорошей взбучке.
   – Значит, мое присутствие. - Тич решил прибегнуть к своему излюбленному приему, говорил он почти ласково" до слова цедил сквозь зубы. Капитан с удовольствием наблюдал, как начало бледнеть безусое лицо офицера.
   – П-пассажир, - еле выдавил тот из себя, и обескровленные губы сомкнулись.
   Довольный произведенным эффектом, уже обычным недовольным тоном Тич спросил;
   – Чего не так с пассажиром?
   – Один из них заперся в каюте и все еще сопротивляется.
   Да, помощнички. Тич почувствовал, как гнев закипает в славной груди.
   – И из-за этого пустяка ты посмел отвлечь меня... (ох, тяжка капитанская доля).
   – Но-о-о.
   – Но-о-о, - передразнил его капитан, - пальните из гранатомета, пустите сонный газ, будто не знаете! - Тич отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.
   – Но, командор... - продолжал бормотать в спину молодой Махал.
   – Ты еще здесь?
   – Он заперся вблизи двигательного отсека, если последовать вашему совету, мы все взлетим на воздух...
   Тич тяжело вздохнул. Выбор девочек придется отложить на потом - сейчас как раз пришла пора действовать ему - вожаку.
   Время от времени наступали подобные моменты, когда приходилось демонстрировать этим бездельникам, что и он - Черная Борода - не лыком шит. Показывать свой ум, изворотливость, храбрость и право на звание капитана.
   – Ладно, где этот ваш коммандос засел. Веди. - Тич недовольно поморщился, а молодой помощник с белым лицом, на котором ослепительным снегом выделялись губы, подобострастно засеменил впереди.
   Каюта с сопротивляющимся действительно оказалась у двигательного отсека. Еще на подходе Черная Борода узрел многочисленные трупы пиратов: "А парень и в самом деле, оказывается, не промах".
   Тич не очень переживал по поводу потери людей. Скорее наоборот - на меньшее количество придется раздавать добычу. Еще и учитывая, что пару-тройку ребят, это как пить дать, а то и больше, прирежут свои же во время дележа девок... Все равно в любом порту, на любой планете их сектора полно желающих попытать счастья. Особенно под началом великого и могучего Тйча.
   Ну, вот наконец и каюта.
   – Эй, парень! - крикнул капитан, встав в воинственную и, как ему казалось, величественную позу (как-никак, команда смотрит). Позу он подсмотрел в одном журнале. Там был изображен памятник, кому, Тич не запомнил, да и не волновали великого завоевателя подобные тонкости, но его стойку он приберег как раз для подобных случаев.
   Все зачарованно молчали, уставившись на своего лидера.
   – Повоевали и будя, пора вылезать. - Тич очень гордился своей правильной, местами аристократической речью.
   – Ты кто? - спросил грубый голос из-за двери.
   – С тобой, дохляк, разговаривает сам капитан, благородный Тич Черная Борода.
   – Это что? Кличка?
   Капитан возмущенно посмотрел по сторонам, мол, видали наглеца, он приосанился.
   – Это имя и не советую шутить, а то, знаешь, и дошутиться можно.
   – Чего ты хочешь?
   – Вот чудак, - Тич засмеялся, - чтоб вылез ты отту-дова, вот чего. Лапки кверху и на солнышко. Ну, быстро!
   – А если я не выйду?
   – Ну что ж. - Тич не зря слыл мудрым капитаном. Он предусмотрел и такой вариант. - Если ты в течение одной минуты не покажешься, то вот эта куколка, Тич сделал знак рукой, и к нему подвели молодую девушку с широко открытыми от страха глазами, - так вот, она отправится туда, откуда еще ни один не возвращался.
   Девушка закричала, Тич с размаху залепил ей пощечину.
   – Одна минута, герой.
   Тот, кто был за дверью, секунду подумал.
   – Хорошо, не трогайте ее, я сдаюсь.
   Черная Борода разочарованно вздохнул. Эти сентиментальные хлюпики с пассажирских маршрутов все одинаковы. Готовы подставить свой лоб под пули, лишь бы не трогали какую-то совершенно незнакомую юбку.
   Из распахнутой двери в том конце коридора вылетела винтовка, за ней в дымном проеме показалась фигура. Вышла и замерла. Тич аж присвистнул - молодой парень, совсем молодой, лет 25-27, не больше, но... какая фигура. Человек был раздет до пояса, его торс, весь в крови, саже и царапинах, тем не менее яачялся образцом мужской красоты.
   Конечно, сначала капитан планировал отдать этого красавчика на забаву ребятам, пусть отведут душу, уж они мастера на такие штучки, особенно жирный Суини; парень бы так просто не умер, но... За подобный экземпляр на рынке старые девы друг другу глотки перегрызут. Да за него можно выручить никак не меньше десяти тысяч. Тич был здравомыслящим и расчетливым человеком.
   – У тебя сегодня определенно счастливый день, красавчик, - сказал он и, вытянув из-за пояса парализатор, выстрелил в неподвижно стоявшего человека.
   Рип приходил в себя. Сильно ныли после парализующего выстрела затекшие мышцы. Он попробовал согнуть ногу, хлынувшая в конечность кровь отдалась колющей болью, пришлось, сцепив зубы, лежать неподвижно некоторое время. Хотелось кричать, растереть руками болевшее место, но... невозможно было пошевелить и рукой.