– Справа обходи, сволочей!
– А-а-а! Сука!
– Аллах акбар! Вблизи Коростылева что-то сильно грохнуло. Раздался громкий стон. Граната? Миномет? Тихону было все равно. Он уже решил дезертировать. Причем немедленно. Наскоро сделав несколько дыхательных упражнений, Шрам попытался привести себя в состояние наивысшего напряжения духа, то, в котором он стремился проводить рукопашные схватки. Но что-то не получалось. Необходимое состояние пришло, но оно было слабым, исчезла непоколебимая уверенность в себе. И Тихон, с немалым изумлением, обнаружил, что элементарно трусит. Задавив в себе постыдный страх, Коростылев встал. Надо было выбрать направление движения, но пули неслись, казалось, сразу отовсюду, со всех направлений. Прекратив размышлять, положившись на свою интуицию, Тихон, перебегая от дерева к дереву, стал приближаться к федеральным воинам. В какой-то момент ему не повезло и он чуть не наступил на парня, залегшего за деревом и лихорадочно перезаряжавшего свой автомат. Парень недоумевая посмотрел на возникшую над ним темную фигуру, хотел закричать, но не успел. Реакция Шрама оказалась быстрее и он успокоил вояку несколькими точными ударами по нервным центрам. Но возня привлекла внимание соседей.
– Тихон! Что за шум? – Послышалось слева. Коростылев невольно вздрогнул. Это надо же, в полной темноте выйти именно на своего тезку. Не отвечая, Шрам скользнул вперед. Звуки боя остались позади, но за спиной изредка чпокали о деревья шальные пули. Пригнувшись, Тихон с наибольшей скоростью, на которую был способен в этот момент, мчался вперед. И ему не повезло вторично. Выскочив на открытое место, Коростылев нос к носу столкнулся с какими-то людьми.
– Стой! – Прозвучал строгий окрик. – Стой! Стрелять буду! Шрам, поняв, что кривая его вывела прямо к полевому штабу федеральных сил, медленно поднял руки.
– Кто такой? – К Тихону подошло сразу четверо молодых парней с нацеленными на пришельца автоматами. Коростылев назвался.
– Где командир? – Спросил Коростылев.
– Я сейчас покажу тебе командира, пидор чеченский! – И один из бойцов попытался садануть Шрама прикладом. Тихон рисковал, уходя от удара, но получать по ребрам ему крайне не хотелось. Промахнувшись, солдат взревел:
– Да я тебя!.. Голыми руками!.. Бросив оружие, он, несмотря на свои заверения, бросился на Коростылева с ножом. Легко перехватив руку с режущим предметом, Тихон заломил ее, и нож выпал. Остальные солдаты с любопытством смотрели за этой схваткой, не забывая, впрочем, поворачивать оружие по мере перемещений нежданного гостя. Нападавший на Шрама пытался вырваться, оглашая окрестности отборной бранью. Выпустив его руку, Коростылев, пятясь, отступил на шаг и занял привычную стойку для боя.
– Ах ты еще и крутой! – Яростно выдохнул федерал и попытался нанести удар ногой в голову. Уклонившись, Тихон проделал подсечку и солдат свалился в грязь.
– Что тут происходит? – Послышался строгий голос. Шрам не заметил на подошедшем знаков отличия, но интонация вопроса выдавала в говорившем человека, привыкшего отдавать приказы.
– Товарищ майор! Боевика захватили! – Отрапортовал один из автоматчиков.
– Захватили? – Удивился майор. – Да он, как я вижу, вас всех быстрее захватит, чем вы его… Посмотрев на Коростылева, командир коротко кинул:
– Пойдем. И, повернувшись, пошел прочь. Шрам направился вслед за ним.
– Но, товарищ майор… – Раздалось сзади, – Он же… Майор повернулся:
– Если бы он хотел уйти – он бы ушел. Не стал с вами тут возиться. Ясно?
– Ясно, товарищ майор. – Солдат отдал честь, но его командир уже шагал дальше. Он привел Тихона в одну из БМП, усадил напротив себя. Тусклая лампочка делала лицо майора морщинистым и усталым, а, может, так оно и было на самом деле.
– Ну, Мастер, кто ты? Откуда? Коростылев мастером не был. Но такая оценка совершенно незнакомого человека говорила о том, что майор хорошо разбирается в боевых искусствах. Представившись, Тихон рассказал о событиях нескольких прошедших месяцев. Начиная с насильственной вербовки и кончая событиями еще тянущейся ночи.
– Да, история… – Ухмыльнулся майор, – Да. забыл представиться. Я – Павел Сергеевич Загоруйко. Майор ФСБ. Здесь нахожусь в качестве военного наблюдателя или что-то такого типа. Кстати, Тихон Глебович, знаете ли вы, какой у вас нынче статус? Шрам как-то не задумывался над тем, что же будет, если он добровольно перейдет на другую сторону. И, пожав плечами, Коростылев неуверенно ответил:
– Дезертир?
– Военнопленный. – Вздохнул Загоруйко. – И вас теперь ждет не Москва, а лагерь для пленных…
– Но я же!.. – Опешил Тихон.
– Я знаю. И поэтому готов помочь. Но… В ответ на некоторые обещания…
– Я не хочу больше воевать. Это не для меня. – Резко проговорил Шрам.
– Нет, воевать я вас заставлять не буду. – Заверил Павел Сергеевич. – Как бы вы отнеслись, если бы я предложил вам поработать в отряде «Гамма»?
– Смотря что это такое. – Осторожно парировал Тихон.
– Это секретное подразделение ФСБ. – Пояснил майор. – Оно занимается операциями по захвату террористов, перехвату преступных авторитетов, прочими делами, связанными с безопасностью государства. Права – обширные, но и ответственность немалая. Там нужны такие Мастера рукопашного боя, как вы. Почти не раздумывая Коростылев согласился.
– Я здесь буду еще некоторое время, – Сообщил Павел Сергеевич, – Поэтому будьте постоянно в Москве. Я позвоню. Дальнейшие события происходили настолько стремительно, что слились для Коростылева в единое воспоминание. Вот он переодевается в гражданское, вот его везут в Грозный, а через полчаса, после встречи с какими-то высокими воинскими чинами, его сажают в поезд, конечной станцией которого является Москва.
LXXV. НАПАДЕНИЕ НА ПРИТОН.
Простившись с Павлом Сергеевичем, Тихон направился по адресу своего старого знакомого. Припарковав машину рядом с домом, и захватив, на всякий случай, шприц-тюбик с сывороткой правды, Коростылев вошел в подъезд. Там, со времени его последнего посещения, около десяти лет назад, практически ничего не изменилось. Те же зеленые облупившиеся стены, те же покореженные анонимными силачами-варварами перила. Лифт, правда, сменили на новую конструкцию, с автоматическими дверьми, но он, как и встарь, не работал. Взбежав на шестой этаж, Шрам нажал кнопку звонка. Дверь уже была другой, мощной, бронированной. Внутри запиликало и стихло. Скорее почуяв, чем услышав шаги внутри, Тихон принял суровый вид. Его некоторое время разглядывали в глазок, потом дверь широко распахнулась, и на пороге возник сам Шира:
– Неужто Карась пожаловал?!
– Он самый. – Улыбнулся Коростылев. – Впустишь, или как?
– Заходи, заходи! – Посторонился Василий и пропустил гостя. Пройдя мимо двух угрюмых парней, сидевших в коридоре у двери и пристально обшаривавших вошедшего взглядами, как видно охранников, Шрам сразу направился на кухню. Тут перемены были разительны. Шира полностью поменял обстановку и его кухня теперь походила на рекламную экспозицию мебельной фирмы. Но на плите, вместо кастрюль и сковородок, стояла непонятная стеклянная конструкция, состоящая из колб, трубок, каких-то приспособлений. Внутри многогорлого сосуда, стоящего над огнем, булькала и пузырилась вязкая коричневая масса, в которой Тихон опознал опий-сырец.
– Процесс – как на фабрике! – Гордо сказал Василий, заметив что гость разглядывает сооружение.
– Геру гонишь? – Полуутвердительно спросил Шрам.
– Ее, лапушку. – Расцвел в улыбке притонодержатель. – Героин нынче в цене. А выходит – чистяк! – Хвастливо продолжал Василий, – Лучше западного. Эти негритосы-пушеры в геру сахар добавляют. А у меня – продукт натуральный. Не сравнить с негритянским! – И, сообразив, что болтает лишнее, перескочил на другую тему:
– Что это я? У тебя как дела? Где пропадал? Коростылев ответил не сразу. Он развалился на мягкой кушетке, не сводя взгляда с аппарата, в котором готовился один из сильнейших наркотиков. И, наконец кивнул в его сторону:
– А не ебнет?
– Фирма'! Не должон. Чешское стекло. Лишь после этого Тихон слегка успокоился и начал рассказывать про свое житье-бытье. Он поведал Шире о своем провале с мехами, рассказал, как был гладиатором, о походе в Китай, о том, как воевал в Чечне. Истины в этих рассказах практически не было. Коростылев взял лишь общую канву своих похождений, сделав акценты на свои якобы криминальные мотивы, толкнувшие его на эти подвиги. Коростылеву не терпелось перейти к делу, расспросить господина Ногачева о Бешеном, но торопиться было нельзя. Итак то, как его, постороннего в наркомафии человека, встречает этот делец, было весьма необычно, и Тихон не хотел портить его впечатление о себе. По ходу рассказа, Шира несколько раз срывался, проверяя показания каких-то приборов, контролирующих химический процесс. А когда Шрам закончил, Василий закачал своей седой головой:
– Вот это я понимаю. Жизнь, полная приключений. Не то, что у меня. Сидишь тут, света белого не видишь… Вокруг, тьфу, наркоманы, хуета одна. После этого самое время было переходить к делу. Тихон кашлянул и начал:
– Знаешь, а я к тебе по делу…
– Да уж догадался. Ты за просто хуй посреди ночи не придешь… – Усмехнулся Василий. – Говори.
– Ищу я одного кента… – Начал Тихон, но его прервал настойчивый звонок в дверь.
– Кого еще черт принес? – Пробурчал Шира. – Погоди, посмотрю. Он вышел из кухни. Прошла минута, не больше, как раздался сдавленный вскрик, удар и послышались шаги нескольких человек. Василия буквально впихнули в кухню. За ним шествовало четверо молодых парней, вооруженных пистолетами.
– Это кто? – Спросил один из новоприбывших, высокий голубоглазый блондин, внешность которого намекала на его скандинавские корни, кивком указывая на Тихона.
– Гость. – Ответил Шира. – Мужики, вы под кем? Я под Сивым хожу. Разборка будет…
– Не пизди! – Оборвал его парень. – Ты нам на хуй не нужен. Нам нужны твои клиенты. Да и то не все… Пока шла эта беседа, боевик, рыжий парень с конопатым лицом, по-деловому подошел к Коростылеву, рывком поднял его на ноги и быстрыми движениями обшмонал. Тихон пока не сопротивлялся. Ему были известны способы ухода с линии стрельбы, но пока что непосредственной угрозы не было. Рыжий нашел шприц-тюбик и завладел связкой ключей и бумажником Шрама.
– Руки покажи. – Тихо приказал боевик, Шрам повернул конопатому ладони, перевернул тыльной стороной.
– Ты чо, бля? – Рыжий попытался дать Коростылеву оплеуху, но странным образом промахнулся. – Рукава закатай. – Продолжил он ни сколь не смущенный неудачей. Тихон повиновался. Не обнаружив на венах следов от уколов, конопатый принялся рассматривать содержимое бумажника. Просмотрев все отделения, он вытащил золотую пластиковую карточку, выданную хозяином ресторана «У Тракта». Увидев этот предмет, конопатый, с отвисшей челюстью стал подобострастно извиняться.
– Простите, я ж не знал, кто вы… – Боевик с улыбкой виноватой собаки вернул Коростылеву все изъятое и его внимание переключилось на Ширу.
– И по чью душу вы сюда ввалились? – Нагло подбоченясь спрашивал хозяин протона.
– Мне нужен Бешеный. – Сказал блондин. Тихон едва сдержал вздох досады. Теперь он понял, что значит этот визит. Ведь он сам был его причиной. Судя по тому, как отреагировал боевик на клубную карточку Шрама, они знакомы с Севастопольским. А именно он, на данный момент, был координатором операции объединенных сил криминальных группировок против партии «Русская Национальная Идея».
– И вообще, любые члены националистической партии. – Закончил фразу боевик.
– Не знаю я никаких членов! – Выкрикнул Шира. – Что я, у торчков партбилет спрашивать буду? Скандинав едва заметно кивнул, и в то же мгновение двое боевиков схватили притонодержателя за руки, а блондин врезал тому поддых. Василий согнулся пополам. Он ловил ртом воздух и бешено вращал глазами.
– Пойми, мудила, если мы тут сами наведем шмон, – Нравоучительно говорил боевик, – Могут пострадать достойные люди. А косяк будет твой. Потому что ты, гнида, отказался сотрудничать. Видя, что Василий уже слегка отдышался, блондин добавил по тому же месту.
– Как, согласен? Из горла Ширы донесся рык, который невозможно было как либо истрактовать.
– Пойми, мы добра тебе хотим. – Ласково увещевал боевик.
– Ты их не бойся. Ты нас теперь бояться должен… Но хозяин притона по-партизански молчал. Он бросал жалобные взгляды на Тихона, понимая, впрочем, что тому нет резона вмешиваться. У самого Коростылева эта сцена вызывала лишь отвращение. Он, хотя и использовал силу, использовал ее лишь для самообороны, не прибегая к таким методам для выдавливания информации. В принципе, он и сам планировал бы использовать «сыворотку правды», если Василий добровольно не скажет, где можно найти Бешеного, но предлагать ее налетчикам было бы ошибкой. Могут появиться лишние вопросы. Видя, что кулаками толку не добьешься, блондин подал знак, и Ширу усадили на стул, связав по рукам и ногам. По другому кивку конопатый стал обыскивать кухонные шкафчики. Через минуту он уже извлек баночку белого порошка и упаковки шприцов. Блондин открыл баночку, понюхал и его губы разошлись в зловещей улыбке:
– То, что надо… Героин. Какой у тебя дозняк? – Повернулся он к Василию. – Молчишь. Ничего, сейчас узнаем… Набрав в шприц горячей воды из-под крана, бандит вылил ее в рюмку, сыпанул туда порошка, размешал. Когда вещество растворилось, он заполнил этой жидкостью шприц и подошел к Шире. Задрал тому рукав. Василий сидел ни жив ни мертв, не в силах пошевелиться. Высмотрев подходящую вену, боевик вонзил туда иглу.
– Скажешь? – Зловеще произнес он, слегка надавливая на поршень. – Или сделать тебе золотой укол? Блондин вогнал в кровь Василия уже около трети раствора, когда тот заговорил.
– Хватит. – Василий уже тяжело дышал. Он закатывал глаза и морщился, как от нестерпимой боли. – Я скажу.
– Говори. – Кивнул боевик, но иглу из вены не вытащил.
– Он в соседней квартире. – Пролепетал Шира, судорожно вдыхая. – С телками… И его голова бессильно упала на грудь.
– Переборщил я, что ли? – Сам себя спросил блондин и додавил поршень.
LXXVI. ЗАХВАТ БЕШЕНОГО.
Коростылев рванулся на помощь Шире, но было уже поздно. Лошадиная доза наркотика заставила содержателя притона потерять сознание, а в следующий момент он перестал дышать.
– Что ты наделал?! – Закричал Тихон, понимая, что Василий уже почти мертв. – Зачем? Сорвав с умирающего веревки, боевики не противодействовали этому, Шрам нажал на несколько активных точек, которые служили для реанимации во время клинический смерти. Но все тщетно. Шира вздохнул, его тело обмякло и свалилось на пол.
– Кто это? – Словно в первый раз заметив постороннего спросил блондин. Конопатый подбежал к нему, что-то зашептал на ухо.
– Ах, так… – Протянул боевик уже с гораздо большим уважением глядя на Коростылева. – Тогда ладно… А как такой человек оказался в такой, – Блондин кивком указал на труп Василия, – Компании?
– Не знаю. – Пожал плечами конопатый. – Может, он сам скажет?
– Мне нужен Бешеный. – Спокойно проговорил Тихон. Шок от нелепой гибели Ширы у него прошел, и теперь Коростылев был готов ко всему.
– Какое совпадение! – Расхохотался блондин, – Нам тоже. Как делить будем?
– Амебы делятся. – Сурово произнес Шрам, – Я – не намерен. Бешеный – мой.
– Вот ведь хуйня какая! – Продолжал гоготать налетчик, – Не намерен. Ишь ты!.. – И, внезапно успокоившись, серьезно сказал:
– У нас приказ. Ясно?
– Какой?
– Взять и доставить.
– Живым?
– Живым или мертвым. Тихон поглядел в холодные глаза боевика. В них светилось ледяное равнодушие и решимость исполнить приказанное любыми средствами. В принципе, Коростылев мог бы в несколько секунд раскидать их всех, но тогда могла бы начаться стрельба, боевики могли поранить друг друга, а Шрам пока что не хотел портить отношения с их хозяевами, мало ли что может случиться, и поэтому предложил:
– Давай договоримся по хорошему.
– Как конкретно? – Уточнил блондин.
– Мы берем его вместе. Вы везете его к хозяину, но со мной. А там разберемся.
– Чего захотел! – Хмыкнул один из боевиков, но блондин на него шикнул, и тот отступил на шаг.
– Я должен посоветоваться. – Заявил налетчик и вышел в коридор, где на стене висел телефон. Тихон не слышал всей беседы, но, судя по вежливо– виноватым интонациям скандинава, говорил он действительно с боссом. Вернулся блондин довольно-таки удивленным:
– Дали добро.
– Вот и славно. – Коростылев хрустнул пальцами. – Пошли? Долго искать Бешеного не пришлось. Пройдя через пробитую в стене дверь в соседнюю квартиру, боевики по очереди стали заглядывать во все комнаты, стараясь не испугать находившихся там наркоманов. Говорков оказался в самой дальней. Он возлежал на девице, а вторая, нагнувшись над ним, что-то делала с его ягодицами. Отстранив захватчиков, Тихон вошел в комнату. Савелий сперва не отреагировал на его появление, но потом, увидев вошедшего, пробормотал:
– О! Уже глюки пошли…
– Сейчас ты познакомишься с кулаками этих глюков. – В полголоса проговорил Шрам.
– Карась? – Ошеломленно прошептал Говорков.
– Некоторые называют меня Неистребимый. – Коростылев не смог отказать себе в удовольствии произнести эту театральную фразу. Вслед за Тихоном вошли боевики и, грубо вытащив Бешеного из «бутерброда», заставили одеться. Они не обращали внимания на жмущихся друг к другу испуганных проституток, пока одна из них не спросила:
– А как же деньги?..
– Радуйся, что жива осталась. – Басом произнес конопатый и девица еще сильнее вжалась в трясущуюся подругу. Говоркова провели по коридору мимо связанной парочки охранников притона. Без эксцессов спустились по лестнице, но в момент выхода из подъезда, Савелий что было сил рванулся из рук похитителей и закричал:
– На помощь!!! Мафиози на оплошали и не выпустили Бешеного. Ему тут же заткнули рот зуботычиной, но он достиг своей цели. Парень, который кемарил в машине и ждал возвращения хозяина, проснулся. Пока боевики усаживали Савелия в свой «BMW», а Тихон заводил свою «шестерку», наци связался по рации со своим руководством. Те отдали ему приказ следить и не вмешиваться, постоянно сообщая о маршруте движения. Машина с плененным Бешеным тронулась, следом за ней поехал Коростылев. А в полусотне метров сзади за ними шел автомобиль с нацистом. Тихон первым засек слежку. Они мчались по пустынным ночным улицам в сторону центра, и не обратить внимания на «хвост» было практически невозможно. Обогнав «BMW» с бандитами, Коростылев сравнял скорости и предупредил боевиков об опасности. Те просто отмахнулись от предупреждения, считая его плодом разыгравшейся фантазии. И вскоре пожалели об этом. Около стадиона «Динамо» машины остановились на светофоре. В этот момент «BMW» с Бешеным справа и слева обошли две машины. Раздались выстрелы. Но автомобиль мафиози имел, как оказалось, бронированные стекла, и пули лишь отскочили от них, а похитители дали по газам и попытались скрыться. Машины нацистов рванулись за ними. Сзади Шрама обогнала преследовавшая их машина и помчалась следом. Шрам вынужден был пуститься в погоню за всеми четырьмя. «BMW» резко свернул в Боткинский проезд. Преследователи и с ними Тихон последовали за ним. Загоруйко не зря хвалил эту машину. Теперь, в погоне, Шрам смог по достоинству оценить ее ход и маневренность. Он, практически не отставая, шел за вереницей автомобилей, возглавляемой машиной с мафиози. Они промчались по Беговой, проскочили мост над железной дорогой, у Ваганьковского кладбища свернули направо. Коростылев понял замысел боевиков. Они направлялись в Фили, где легко можно было скрыться во множестве подворотен и сквозных дворов. И действительно, вскоре все выехали на Шмидтовский проезд, перемахнули через мост. Выстрелов больше не было, но Шрам недоумевал, почему не отстреливаются мафиози. Через мгновение он получил ответ в виде нескольких хлопков из пистолета. Одна из машин нацистов резко вильнула в сторону, ее водитель был или ранен, или просто хотел уйти от пуль, но он не справился с управлением, и черная «девятка» боком врезалась в фонарный столб. Оставшиеся пристроились в хвост. Идущая первой стала сокращать расстояние до машины похитителей, и вскоре «BMW» получил удар по заднему бамперу. Чем закончилась эта дуэль Тихону узнать не довелось. Парень, который вел машину Бешеного, наконец обратил внимание на еще одного преследователя. Он резко дал по тормозам, и Коростылеву, чтобы уйти от столкновения, пришлось выехать на встречную полосу. Большая Филевская оказалась слишком узкой для Шрама, и его машина застряла в зарослях акации. Пока он выбирался оттуда, время было потеряно. С полчаса Тихон колесил по Филям, пока на Кастанаевской улице, около продуктового магазина не наткнулся на вписавшийся в его угол знакомый «BMW». Два трупа боевиков лежали неподалеку. Еще один был за рулем. Но ни Бешеного, ни конопатого налетчика видно не было. Очередной раз Коростылев оказался в безвыходной ситуации. Но, поразмышляв, Шрам подъехал к ближайшему телефону-автомату и набрал номер Севастопольского. Тот, несмотря на поздний час, оказался на месте.
– Чьи ребята брали Бешеного? – В лоб спросил Тихон.
– За что я тебя люблю, – Отозвался Торий Ильдасович, – Так это за прямоту. А брали его парни Угрюмого…
– Можешь ему передать, что он может забрать их трупы на Кастанаевской. Вместе с разбитой тачкой. Пока тут ментов еще не было…
– Это ты?.. – В голосе Севастопольского послышалась угроза.
– Нацисты! – Проорал Коростылев. – Бешеного пасли. Понял? А я за ними ехал. Было три машины по пять стволов в каждой! – Приврал Тихон.
– А ты как там оказался?
– Это я Бешеного пасу уже четвертый день. Он должничок мой!… Только я его нашел – врываются эти оболтусы… Вот и поплатились…
– М-да… – Только и смог сказать Торий Ильдасович.
– Так что, – Продолжил Шрам, – С тебя информация. Где сейчас Бешеный?
– Погоди, дай подумать. – Задумчиво проговорил Севастопольский. – Постой, ты знаешь, где находится избирательный штаб Васильченко? Напрягшись, Коростылев сказал адрес.
– Нет. Это для журналюг и прочей мелкоты. Слушай настоящий. Торий Ильдасович продиктовал название улицы, номер дома.
– Там это в спаренной квартире на первом этаже. Есть там один деятель. Седой его кличка. Он-то все про Бешеного знает. Где, что и как. Чуть не горшок за ним выносит. Поблагодарив, Тихон сел в машину и помчался на другой конец города, в Измайлово.
LXXVII. ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕШЕНОГО.
Боевики, похитившие Говоркова, оказались в ловушке. Чтобы открыть огонь по преследовавшим их машинам нацистов, им бы пришлось опустить бронированные стекла. А тогда они сами оказались бы мишенями для пуль националистов. Блондин, который сидел рядом с водителем, кричал на того, требуя увеличить скорость. Но идиотский компьютер, заведовавший управлением, показывал, что «BMW» идет по бездорожью, и не соглашался превысить скорость более ста километров в час. Бешеный, зажатый между конопатым боевиком и его партнером, злобно улыбался:
– Сделают вас, ублюдки!..
– Заткнись! – Саданул его локтем по ребрам рыжий налетчик. Савелий лишь рассмеялся.
– Кто это такой умный додумался меня захватывать? Не Карась ли? Бешеный хотел, пока не поздно, выяснить причины своего такого положения. Блондин, который обернувшись почти все время наблюдал за действиями машин преследователей, давая указания водителю, перевел взгляд на пленника.
– У него с тобой другие счеты. – Проговорил командир группы захвата. – Приедем – разберешься.
– А вы-то кто такие? Знаете, кто я? – Не унимался Говорков. – Знаете, что Васильченко с вами и вашим боссом сделает?!
– Наш босс твоего Васильченко сам сделает. – Рыкнул на него блондин. – Закройся, пока по чавкам не получил! Умолкнув, Савелий стал осмысливать полученную информацию. Они уже мчались по Большой Филевской. Похитители видели, как наци оттерли машину Неистребимого, и та въехала в кусты.
– Сворачивай! – Приказал командир боевиков. – Давай дворами! Водитель «BMW», нарушая все правила движения, резко вывернул руль, и машина устремилась в арку дома. Чудом вписавшись, автомобиль, сбив по пути одинокий мусорный бак, запетлял по узким дворовым улочкам. Но преследователи не отставали. В пылу погони блондин не заметил, что теперь за ним следуют только две машины. Вырулив на Кастанаевскую, водитель запоздало заметил, что по той же полосе ему навстречу несется какая-то машина. Он попытался свернуть, но места для маневра оказалось слишком мало, и «BMW» на всей скорости врезалась в угол магазина. Лобовое стекло вылетело сразу. Сработала аварийная техника безопасности, и сидящие в машине ударились лбами о воздушные подушки, смягчившие удар. Но все равно все на какое-то время потеряли сознание. Этих секунд нацистам хватило для того, чтобы выскочить из своих машин и практически в упор расстрелять водителя. Блондин и еще один боевик успели выскочить из автомобиля, но пули преследователей оказались быстрее. И срезали тех рядом с покореженным «BMW». Рыжий захватчик не принимал участия в перестрелке. Он, до того самого момента, пока его и Бешеного не вытащили из машины, был без сознания. Очнулся он закованным в наручники, а над ним, на фоне звездного неба, маячила далекая рожа Говоркова.