– Наверное, потому, что существует человек с таким именем, – ответил Уолкер.
– Тогда напрашивается вопрос – зачем какой-то человек взял себе такое имя?
Уолкер последний раз критически посмотрел на свое отражение в зеркале, скривил рот и развязал галстук. По мнению Кузнецова, на этот раз галстук подходил к костюму. Но мнение – вещь субъективная. Кузнецов считал, что галстук подходит к костюму, Уолкер – нет.
– Вы спрашиваете – зачем? – произнес Уолкер. – Я не могу ответить. Возможно, это потомок рода Лиамов. Он посмотрел на часы и произнес:
– Вам пора, Женя, идти в ресторан.
Женя зашел в номер к Элен. Она уже надела вечернее платье, вид у нее был мрачным. Женя пытался объясниться, но она решительно остановила его, заявив, что не хочет ни о чем слушать. В ресторан они спустились, не произнеся ни слова. Когда Кузнецов делал заказ, у него возникло очень большое желание заказать бутылку виски, но он ограничился тефтелями из телятины в персиковом соусе и финиковым тортом с кокосовой глазурью. Элен заказала салаты.
Ели они молча. Женя постоянно поглядывал на часы, желая, чтобы скорее истек тот час, который просил Уолкер на обследование номера. Ужин выдался тягостным, Женя чувствовал себя виноватым, но не мог объясниться. Элен словно его не замечала.
– Я так больше не могу! – наконец не выдержал он. – Ты можешь поговорить со мной?
– Нам не о чем говорить, – заявила Элен.
– Я виноват, и я извиняюсь!
– Твои извинения не принимаются!
– Но ты можешь хотя бы сказать – почему?
– Нет! Пожалуйста, оставь меня!
– Оставить? Хорошо, ты этого хотела.
Кузнецов вскочил. Бар был в десяти шагах от него. К черту! Все к черту! Он напьется сегодня снова, Уолкер ему не указчик. Пусть он и опустошил бар в его номере, но в ресторане-то бар был полон! Две двойных порции виски, а потом еще столько же. Он был готов напиться до беспамятства.
Он двинулся в направлении стойка бара, но ботинок зацепился за ножку стула, и Кузнецов, теряя равновесие, полетел вперед. Путь ему преградил человек, проходивший мимо. Женя схватился за его могучие плечи и только за счет этого устоял на ногах.
– Спасибо, – произнес он и поднял глаза.
На него смотрело лицо с фотографии Уолкера, лицо убийцы ученых – Баркера и Фишера. Каменное лицо, граненые скулы и выразительные бесцветные глаза. Это был он! Точно он!
Его руки на плечах убийцы задрожали, и Женя нервно отпустил их. Перед ним стоял огромный человек. Страх накатился на Кузнецова.
– Извините… Простите… – бормотал он, пятясь обратно к столику. Находясь в Нью-Йорке, он постоянно думал о Бисбруке и его угрозах, он думал о Рене Жино и наемном убийце Жан-Люке Перье. Кузнецов боялся их. На он не предполагал, что ему придется столкнуться с убийцей ученых, преследующим свои непонятные цели, следующей жертвой которого, по предположению ФБР мог стать он, Кузнецов!
– Вы пьяны, – хрипло произнес человек.
– Да-да. – Кузнецов продолжал пятиться. Что сделает этот убийца? Выхватит пистолет и на глазах у Элен и десятков посетителей изрешетит тело Кузнецова? Но зачем ему это? Ведь Женя лично ему ничего плохого не сделал!
Однако человек не спешил убивать Кузнецова. Оглядев того с ног до головы своими бесцветными глазами, человек поправил отворот пиджака, который отогнул Кузнецов, и, не произнеся больше ни слова, проследовал дальше в направлении туалетной комнаты. Когда человек скрылся за дверью, Женя растерянно опустился в кресло. Рука его в кармане методично нажимала кнопку на брелке, изображающем Роджера Рэббита, посылая сигнал охранникам, которые, впрочем, он видел, уже бежали в туалетную комнату, держа правую руку под пиджаком. Как они прошляпили убийцу?! Ведь именно за этим человеком они охотились! Именно его караулили в ресторане. Фэбээровцы должны были схватить его в тот момент, когда Кузнецов натолкнулся на него и даже до этого момента! Как только он вошел в ресторан!
Женя ошарашено повернулся к Элен. На ее лице застыл испуг. Кузнецова удивила такая реакция девушки. Элен не видела фотографии, которую Кузнецову в машине по дороге в Париж показывал Уолкер. Она не должна была бояться этого человека просто потому, что не знала – кто это! Но Элен была напугана. И взгляд ее остановился на двери туалетной комнаты, в которую вбежали фэбээровцы. Женя облизал пересохшие губы и, преодолев себя, все-таки спросил:
– Элен, что с тобой?
– Этот человек… – Ей было трудно говорить. – Этот человек…
– Тебе показывали его фотографию? Это убийца Баркера и Фишера.
– Нет, – ответила она, – Это тот человек, который был вместе с Бисбруком, когда меня схватили в усадьбе.
Мир закружился, многое встало на свои места, причем встало так, что от этой постановки содрогнулось сознание Кузнецова. Он прекрасно помнил того человека в усадьбе, он видел его фигуру, слышал его голос, но не видел лица. Теперь он знает лицо.
– Мдраг! – произнес Кузнецов. – Это Мдраг!
Минуты шли, Кузнецов постепенно отходил от испуга. Так или иначе, все обошлось. Два агента ФБР сейчас находятся в туалетной комнате, и они, очевидно, уже арестовали убийцу.
Мдрага.
Женя про себя еще раз повторил это имя. Мдраг. Аббревиатура из первых букв имен давно умерших людей. Кто он, этот Мдраг? Что связывает его с Бисбруком, и зачем он убил Баркера и Фишера?
Время шло, а из туалетной комнаты никто не появлялся В ресторане музыканты негромко наигрывали какую-то блюзовую композицию. Люди за столиками не выглядели озабоченными: они пили марочное вино и поглощали изысканные блюда Похоже, они ничего не заметили. Да и что было замечать: как один посетитель столкнулся с другим и извинился? Затем этот другой посетитель скрылся в туалете, а за ним последовали двое слишком одинаково одетых людей.
Только сейчас Кузнецов обнаружил, что руки у него больше не дрожат. «Они находятся так долго в туалетной комнате, потому что у ФБР нет оснований для ареста Мдрага, – промелькнула у него мысль. – Сейчас все трое выйдут оттуда как ни в чем не бывало, а Уолкер потом будет оправдываться, что для задержания недостаточно доказательств. Глупости! Фотокамера института в Блюмингтоне зафиксировала этого человека, а значит, основания хотя бы для задержания имеются».
Но что они там делают, черт возьми!
– Я пойду туда, – сказал Кузнецов, обращаясь к Элен.
– Не вздумай! – умоляюще воскликнула она так, что люди за соседними столиками обернулись. Она схватила его за руку, но Женя вырвался и нетвердой походкой направился в туалетную комнату. Колени дрожали до сих пор. Он шел так, словно только что поднялся с постели, к которой был прикован долгие месяцы тяжелой болезнью. Он миновал музыкантов. Из них лишь ударник проводил Кузнецова удивленным взглядом, не прекращая бить по барабанам и тарелкам.
Женя коснулся дверной ручки туалетной комнаты, и дрожь прошла по его телу. Вдохнув, он повернул ручку и открыл дверь.
В туалетную комнату Кузнецов вошел под звуки блюза, звучавшего здесь просто оглушительно. Оркестр располагался рядом с туалетами. «Было ли музыкантам приятно находиться рядом с заведением, из которого так дурно несет?» – подумал он. И в следующее мгновение понял, что этот запах не похож на туалетный, к тому же он сомневался, что в такой дорогой гостинице, как «Роллтон-Плаза», не следили за чистотой туалетной комнаты ресторана. Это был немного сладковатый запах гари.
Женя застыл в маленьком коридорчике, ведущем в туалет. Кабинки, умывальники и биде находились за углом. Яркий свет от потолочных ламп заливал помещение, в звуках музыки Кузнецов не различал посторонних шумов, которые могли бы создавать фэбээровцы и задержанный. Женя стоял в этом коридорчике, не решаясь двинуться вперед. Теперь он ощущал запах более явственно. Запах не простой гари, а паленой тряпки и еще чего-то. Чего именно, он объяснить не мог.
Женя сделал шаг вперед и оказался за углом.
Под звуки блюза на залитом светом полу скорчились трупы фэбээровцев. Тело одного из них лежало на боку, и Женя отчетливо видел, что у человека в груди прожжено отверстие, сквозь которое можно разглядеть противоположную стену. Отверстие было огромным, размером с блюдце. Плоть по краям и внутри отверстия обуглилась, а ткань пиджака тлела. Тонкая полоска дыма тянулась к потолку.
Тело второго агента оказалось нетронутым, но голова обгорела настолько, что кожа съежилась, оголив кости черепа.
– Боже, – сумел пробормотать Кузнецов, очумевшими глазами глядя на тела. Тошнотворный комок подкатывался к горлу. – Боже!
Он зажал нос, потому что запах горелой плоти был невыносим. Невозможно представить себе, какое оружие могло сотворить подобное. Прожечь насквозь в теле человека такую огромную дыру! Огнемет или лазер? Но самое главное…
Кузнецов прижался к стене.
Где Мдраг? Он был здесь и никуда не выходил. Другого пути из туалетной комнаты быть не должно. Значит, он мог сейчас прятаться в одной из кабинок, поджидая его, Кузнецова!
Прижавшись спиной к стене, Женя медленно стал пятиться назад. Мдраг, как видно, легко расправился с двумя агентами ФБР, значит, расправиться с Кузнецовым ему будет намного проще. Не зря Бисбрук пугал Кузнецова этим человеком. Теперь Женя видел, насколько он опасен. К тому же Кузнецов не понимал его намерений, и это делало поведение Мдрага совершенно непредсказуемым.
Последний раз взглянув на трупы агентов, на страшные ожоги на их телах, Женя бросился бегом из туалетной комнаты, напоследок отметив выжженную решетку вентиляции под самым потолком.
Туалет остался позади. Кузнецов остановился возле оркестра, продолжавшего наигрывать уже надоевший блюз. Барабанщик вновь с интересом и некоторой тревогой наблюдал за Женей, но тому было наплевать. Он оглядывал зал. Ни одного агента, который спешил бы к нему спросить – что там произошло в туалетной комнате. Люди в ресторане ужинали, словно ничего не случилось! Как будто за его спиной не было двух трупов!
Женя достал из кармана брелок. Мордочка кролика Роджера улыбалась ему. Ключи от автомобиля на цепочке раскачивались в такт музыке, и было похоже, что именно этому улыбается кролик Роджер. Подушечкой большого пальца Женя надавил на сплющенный нос кролика несколько раз. Какой-нибудь сотрудник Федерального бюро должен услышать этот сигнал, должен сообщить кому следует, что охраняемому объекту угрожает опасность. Они должны уже быть здесь.
Внезапно Кузнецов увидел, как Элен встает из-за столика и следует в направлении выхода, глядя на кого-то. Человек, знакомый ей, позвал Элен, и она покидала зал. Женя не мог разглядеть этого человека, так как он скрывался в проеме дверей. Подсознательно Кузнецов почувствовал опасность.
– Элен! – закричал он, но музыка заглушила его крик. Элен, не услышав Кузнецова, уже выходила в двери. Женя бросился за ней через весь зал.
Он обежал столик с миллионером из Техаса в ковбойской шляпе, угощавшим даму шампанским, и наткнулся на выставленный стул. Кузнецов перевернулся в воздухе и шлепнулся на спину. Удар об пол отбил легкие. Женя тут же поднялся на колени, но не мог и вздохнуть. Люди за столиками удивленно восклицали, показывали на него пальцами, и лишь подбежавший официант помог ему подняться. Кузнецов начал дышать, но давалось это с трудом. Официант что-то говорил, но Женя от этого падения забыл английский язык. Отстранив официанта, он, едва передвигая ноги и превозмогая боль, вызываемую каждым вдохом, устремился к выходу. Когда он достиг дверей в ресторан, Элен и след простыл.
Где же ФБР? Они уже давно должны находиться здесь. Женя побежал к лифту. Сейчас его номер должны обследовать. Возможно, и Уолкер там. Черт! Этот Мдраг сейчас находится в туалете, и агентам нужно его схватить немедленно! Иначе он убьет Кузнецова!
У номера дежурил охранник.
– В туалете ресторана убиты два агента! – на ходу прокричал Кузнецов. На лице охранника отразилось недоумение. Женя понял, что ему не поверили.
– Я не шучу! Где Уолкер?
Охранник показал на дверь номера Кузнецова. Не тратя больше времени на пустое общение с охранником, Кузнецов вошел в номер. Уолкер стоял возле бельевого шкафа и рассматривал что-то в выдвинутом ящике.
– Убийца ученых и есть Мдраг, – произнес Кузнецов. Уолкер резко повернул к нему голову и захлопнул ящик шкафа. – Двое ваших людей убиты в туалете ресторана. Я сигналил! Где остальные ваши люди?
– Все в порядке, – произнес Уолкер. – Не беспокойтесь.
– Я столкнулся с убийцей лицом к лицу!
– Все в порядке, – повторил Уолкер. – Мы взяли его. Эти слова громом поразили Кузнецова. Неужели им это удалось?
– Когда вы сделали это? Ведь я только что оттуда. Двое ваших агентов лежали на полу туалетной комнаты, я сигналил, а никто не пришел…
– Мы взяли его, – невозмутимо повторил Уолкер.
Женя облегченно вздохнул. Огромный камень свалился с души. Да, теперь действительно ФБР продемонстрировало качество своей работы. Он столько слышал об этом по телевизору, но теперь убедился воочию. Только что в ресторане никого не было, а теперь преступник пойман.
– Слава богу! Чем он убил ваших людей?
– При нем был найден странный пистолет. Мы никогда не видели подобного. Впрочем, так мне доложили.
– Вы закончили осмотр ванной? – спросил Женя. Уолкер как-то странно на него посмотрел, как будто не понял суть вопроса. Но затем он нахмурился, потер лоб и ответил:
– Да, конечно.
– И вентиляционное отверстие вы исследовали?
– Да.
– Оно соответствует тому, что найдено в университете Блюмингтона?
– Я пока не могу ответить.
– А что вы искали у меня в шкафу? На этот раз Уолкер сделал долгую паузу:
– Я искал «солнце». Где оно у вас?
– Зачем оно вам понадобилось?
– Мы хотим использовать его для допроса Мдрага. Уверяю вас, мы отдадим «солнце» сразу, как только вы попросите его назад.
На этот раз пришел черед задуматься Кузнецову. Непристойно человеку, представляющему американскую законность, копаться в чужих вещах. Но это частность. Уолкер, несомненно, хотел ускорить процесс допроса Мдрага.
– Если преступник пойман, – сказал Кузнецов, – то я вам здесь больше не нужен. Я могу лететь в Санкт-Петербург. А вылететь я могу в любой момент, и «солнце» должно находиться при мне.
– Пожалуйста, дайте мне «солнце». Это займет лишь какой-то час.
Женя молчал. Он не мог решиться. С одной стороны, конечно, опасности никакой не было. Он помог Уолкеру задержать убийцу, Уолкер со своей стороны постарается сохранить «солнце» в неприкосновенности Однако с другой стороны, Кузнецов еще никогда не доверял артефакты чужим людям. Подсознательно он боялся предательства или каких-то корыстных помыслов в людях. Исключение составлял Мигранов.
– Ну как? – спросил Уолкер.
Женя посмотрел на агента и увидел, что галстук нa нем совсем не тот, что был выбран час назад.
– Да, конечно, я помогу вам. Только это должно занять минимум времени!
– Вы можете не беспокоиться.
Женя открыл окно и, протянув руку на улицу, нащупал «солнце» и оторвал его от стены. Он сорвал лейкопластырь – и бережно вытер поверхность «солнца» ладонью. Диск светился не так ярко, как в подземелье графа Бисбрука. Уолкер протянул руку. Женя положил «солнце» ему в руку. Рука Уолкера показалась Жене слишком горячей.
– У вас жар, мистер Уолкер, – заметил Женя.
– Он бывает всегда, когда я нападаю на след, – ответил тот. Он положил «солнце» во внутренний карман пиджака и повернулся к выходу.
– Кстати, – бросил он через плечо, – госпожа Граббс хочет вас видеть. Она ждет в переулке за отелем.
– Она ушла из ресторана… Это не вы ее вызвали? Что она там делает?
– Спуститесь и узнаете.
Уолкер покинул номер. Женя потер виски, пытаясь проанализировать информацию, накатившуюся на него за последние пятнадцать минут. Однако, когда он пытался что-то анализировать, перед глазами вставали два обгоревших трупа в туалетной комнате. Информация так и осталась в голове большим неразобранным комком.
Женя подошел к входной двери, намереваясь покинуть номер. Хотя, собственно, в чем разбираться! Убийца пойман, угрозы Бисбрука больше не страшны. Женя вышел из номера.
Он оказался на улице. На Нью-Йорк опустился вечер, но улицы освещались светом фонарей и неоновых реклам. Поток машин на дороге был таким же плотным, как и Днем. Женя повернул направо, в переулок рядом с гостиницей. А вот здесь было темновато. Стена гостиницы не имела ни единого окна на этой стороне, лишь служебный вход и пожарная лестница с крыши. Кирпичная кладка здания, составляющего противоположную стену этого переулка, показалась Кузнецову родней началу века. Выход из переулка был перегорожен забором из проволочной сетки. Как Элен может ожидать его в таком мрачном месте. И где она?!
Элен тихо подошла к нему сзади и дотронулась до плеча. Женя вздрогнул и обернулся.
– Почему ты здесь, Элен?! Почему ты ушла из ресторана?
Она прикоснулась пальцем к своим губам, показывая, что не надо поднимать шум. И действительно, Женя заметил, что здесь каждое сказанное слово звучно отражается от стен, словно в концертном зале.
– Уолкер просил у тебя «солнце»? – поинтересовалась она.
– Это он вызвал тебя из ресторана?
– Да. Так просил?
– Я отдал ему «солнце». А что, не следовало?
– Нет, ты поступил правильно. А насчет Итглы он тебя не спрашивал?
– Об этом абсолютно ничего. Зачем ему Иттла?
– Он хочет обвинить Мдрага в убийстве Мигранова. Для этого ему необходима информация об Иттле.
– Он совершенно ничего не говорил мне об этом.
– Уолкер мог забыть. Ведь это не является его приоритетом. Но чтобы отомстить за убийство Мигранова, ты должен рассказать Уолкеру о статуэтке и он должен обвинить в убийстве Мдрага. – Элен очень интересно произнесла имя Мдраг. Быстро и гортанно.
– Я не понимаю, почему это беспокоит тебя, Элен? – спросил Кузнецов. – Мдраг пойман, его привлекут к ответственности за убийства Фишера и Баркера. Мне очень тяжело без Миши, но ведь Мдрагу уже обеспечена смертная казнь.
– Если его вину докажут. Но могут и не доказать.
– Ты хочешь сказать, если ФБР не может собрать улики об убийстве, совершенном на территории Соединенных Штатов, то им это удастся на территории России? Очень сомневаюсь. И вообще, я не понимаю, как информация о том, где спрятана Иттла, может помочь в раскрытии преступления?
– Уолкер объяснил мне, что при определенных способах допроса это возможно. Воздействие на подсознание подозреваемого деталями совершенных преступлений.
– Почему ты уверена, что Мдраг совершил убийство Мигранова? Когда я слышал разговор Бисбрука с Мдрагом, именно Бисбрук сообщил Мдрагу о том, что под пытками умер человек, владеющий информацией об Иттле. Теперь я знаю, что он имел в виду Мишу. Значит, Мдраг не был в Санкт-Петербурге. К тому же детали убийства Мигранова не соответствуют деталям остальных убийств.
– Мдраг уже почти признался.
– Откуда ты это знаешь? – удивился Кузнецов.
– Я была на допросе.
– Когда ты успела?
– Только что.
– Но я сам только что разговаривал с Уолкером. Отдал ему «солнце». Когда он успел провести допрос?
– Допрос вел другой сотрудник ФБР. Где Иттла, Женя? Эта информация необходима, чтобы дожать преступника.
– Я точно не знаю, – ответил Кузнецов. – Я могу лишь предполагать, но последний раз она находилась…
В этот момент в переулок вошли три человека. Женя сразу же перестал говорить, заподозрив неладное. Элен обернулась. Лица людей были неразличимы в полумраке. Они неспешно приближались, перегородив все пространство между зданиями. Женя понял, кто это. Как он мог потерять осторожность и оказаться на улице!
– Вот мы и встретились снова, мсье Смит, – произнес голос с французским акцентом. Женя недовольно усмехнулся и потер лоб. Как он мог быть таким неосторожным! Ведь они только того и ждали.
Ближний к Кузнецову человек, не тот, который говорил, достал из кармана пистолет с накрученной на дуло насадкой. Теперь лицо этого человека стало видно.
– Жан-Люк Перье, – выдохнул Кузнецов.
– Наконец-то вы оказались без своих друзей из ФБР, – произнес Перье. Его глаза, как и тогда в Австралии, были невыразительны. Глубокий шрам пересекал левую щеку. Женя был уверен, что за этим невыразительным лицом скрывается буря эмоций, которая готова смести Евгения. Наконец стало видно и второго человека, впрочем, Женя узнал его по голосу. Рене Жино, глава преступного синдиката из Марселя. Третьего Женя не знал, возможно, это был телохранитель Жино.
– Кто они? – спросила Элен.
– Мы знакомые этого молодого человека, – ответил за Кузнецова Рене Жино. Французский акцент сильно портил его произношение. – Очень давние знакомые.
Жан-Люк Перье держал пистолет, направив его на Кузнецова.
– Очень тихое место вы выбрали для разговоров, мсье Кузнецов, – продолжил Жино. – Мы такого подарка и не ожидали.
– Послушайте, – попытался Кузнецов что-то предпринять, – я как раз собирался вернуть вам статуэтку и деньги. Я понял, что…
– Вы собирались вернуть нам статуэтку и деньги? – переспросил Жино, изображая искреннее удивление. – Бог мой! Неужели?
– Я понял, когда увидел этого мсье в аэропорту Шарль де Голль. – Кузнецов показал на Жан-Люка Перье. – И я решил, что, как только закончу все дела в Нью-Йорке, привезу вам статуэтку в Марсель.
Жино слушал его, слегка приподняв брови.
– Оставьте нас, – неожиданно твердо произнесла Элен, обращаясь к бандитам. Женя с удивлением посмотрел на нее. Не без интереса посмотрел на нее и Рене Жино.
– Вы должны понять нас, мадам, – произнес Жино. – Я готов поверить в слова Джона Смита или, по-другому, мистера Кузнецова. Я бы с радостью поехал в Марсель и принялся ждать, когда же этот любезный господин привезет мне статуэтку.
Спутник Рене Жино и Жан-Люка Перье засмеялся.
– Видите, это вызывает смех у моего телохранителя, – сказал Рене Жино. – И я объясню вам почему. Ведь я уже однажды поверил обещаниям мистера Кузнецова и ждал, когда он мне принесет статуэтку или деньги – так раньше стоял вопрос. Заметьте, мою статуэтку. Мы договорились с ним встретиться вечером в декабре прошлого года, а ждать мне пришлось целых шесть месяцев, и вы знаете… я подумал, что мсье Кузнецов так и не появится. Мне было грустно, ведь мсье Кузнецов был таким искренним, когда обещал вернуться с деньгами! В конце концов я поделился моей грустью с этим господином, пистолет которого так ненавязчиво смотрит на вас, и он встретился с мсье Кузнецовым, чтобы попросить его вернуть статуэтку. Но мсье Кузнецов так рассердился, что оставил на лице господина этот ужасный шрам! Так что теперь, когда мы нашли вас, и у него и у меня есть к мсье Кузнецову претензии.
Речь Жино была наполнена ядом, как цикута. Но смотрел Кузнецов не на Жино, а на Элен, лицо которой постепенно искажалось от гнева.
– Я готов вернуть вам все, – откровенно произнес Кузнецов.
– Идите прочь! – сказала Элен и рванулась навстречу Жино.
Жан-Люк Перье перевел дуло пистолета с Кузнецова на Элен и два раза выстрелил. Звуки выстрелов были похожи на два чмокающих поцелуя, Элен упала на асфальт…
– НЕ-Е-ЕТ! – закричал Кузнецов и ринулся навстречу бандитам. Удар телохранителя Рене Жино откинул его к стене. Жан-Люк Перье вновь навел на него оружие. С лица Рене Жино исчезла напускная шутливость.
– Ты с самого начала ошибся, когда надул меня, мерзкий гаденыш! – воскликнул он. – От меня еще никто не уходил!
Женя смотрел на едва различимое в темноте тело Элен, бездыханно лежащее на асфальте. Жино перехватил его взгляд:
– Она ведь ни в чем не провинилась перед нами. Ты сам ее подставил.
– Вы за это поплатитесь! – сквозь зубы процедил Кузнецов.
– Не надейся! – ответил Жино и повернулся к своему телохранителю. – Сольвент, убедись, что она мертва.
Темная фигура Сольвента опустилась на одно колено и протянула руку к телу Элен.
– Пульса нет, – констатировал Сольвент, – только она горячая какая-то.
– А ты думал, покойники мгновенно остывают?
– Сволочи! – выкрикнул Кузнецов.
– А теперь вернемся к тебе, – сказал Жино. – Я не могу больше ждать, когда ты в очередной раз обманешь меня Жан-Люк, пора кончать с ним.
Жан-Люк поднял пистолет ко лбу Кузнецова, холодное дуло уперлось в точку между бровями.
– Я давно ждал этого момента, – прошептал Перье. Его лицо было плохо различимо в темноте. Единственное, что в отблесках фонарей смог увидеть Кузнецов, это глубокую тень от шрама и сухие складки от улыбки на щеках.
– Постойте, – с паникой в голосе произнес Кузнецов. – Если вы убьете меня, вам не видать статуэтки.
– Совершенно верно, – согласился Жино. – Я отказался от возможности ее получить.
– Но я отдам вам ее! Я не лгу!
– Стреляй, Жан-Люк, – скомандовал Жино. Женя сжался в ожидании выстрела. Кажется, теперь он допрыгался.
– Не смей стрелять! – раздался женский голос.
Кузнецов удивленно посмотрел в направлении, откуда исходил голос. Жан-Люк Перье нахмурил брови и повернул голову, не опуская пистолет. Рене Жино шарахнулся в сторону. Телохранитель по имени Сольвент не двигался, остолбенев.
Женя не мог поверить, что это происходило! Слова были произнесены голосом Элен и раздавались от тела, лежащего на асфальте. В темноте Женя плохо различал контуры, но он видел, как тело шевельнулось.
– Ты как щупал пульс? – воскликнул Рене Жино, обращаясь к Сольвенту.
– Я знаю, где находится пульс! Его не было!