Страница:
Допиваю вино, докуриваю сигару и с видом важного барина иду в столовую. Слуги останавливаются, кланяются, а я как сноб вышагиваю. Ну что за жизнь? Все пресмыкаются, словно змеи, а сами только и успевают в разные канцелярии доносы строчить. Может, разогнать всю эту братию, оставить несколько человек, да и зажить спокойно? Хотя трудно найти спокойствие в праздности, заскучаю ведь!
Мопс опять стоит в углу и с серьезнейшим видом следит за расстановкой блюд. Почему он в спортзале или на конной прогулке человек человеком, а в замке слуга слугой? Сколько раз приглашал я Мопса зайти ко мне, поговорить по-людски или посидеть с нами за столом, ведь столько места свободного! Я с трудом различаю Веньку с Ионой на другом конце стола. А Мопс мне: «Не положено!» – и хоть разбейся, не сядет.
Тиим шустро отодвигает для меня стул и улыбается.
– Приятного аппетита, сударь, – кланяется он подобострастно, словно у императора на приеме.
– Спасибо, Тиим. – Я сажусь и жду, когда подадут чашу для омовения рук.
Иона и Венька устраиваются напротив, шепчутся о чем-то. Я могу их подслушать, но давлю любопытство в зародыше, ополаскиваю руки, вытираю их и начинается скучный обед.
Трапеза почти закончилась, входит дворецкий и важным голосом сообщает:
– Прибыл гонец от Соловья. Что прикажете передать послу вашего наместника?
Я приподнимаю одну бровь и смотрю на Веньку. Он вместо меня отвечает дворецкому:
– Проводите гонца в комнату ожиданий. Хозяин его примет в главном зале.
Дворецкий кланяется и уходит, а я приказываю:
– Тиим, принеси в мою комнату парадную кирасу, поможешь облачиться.
Парадная кираса – это такой кусок начищенного золота, который зачем-то надо надевать. Если не считать тяжести, то это совершенно бессмысленная вещь, проку от кирасы никакой, разве что тренировка мышц спины.
Гремя шпорами, прохожу в зал, сажусь в кресло и киваю дворецкому, ждущему у двери. Слева от меня располагаются Венька и Иона.
– Гонец вашего наместника Соловья, – громко оповещает дворецкий и впускает служивого.
Сразу видно, молодой человек никогда еще не докладывал графу – краснеет, бледнеет и заикается, а кланяется так, словно лом проглотил.
– Ну успокойся, – улыбаюсь я дружелюбно, – не съем я тебя, да и казнить не стану. Говори четко, внятно и по существу.
– В подвластном вам герцогстве беспорядки. – Парень взял себя в руки. – Крестьяне отказываются платить подати, а город взбунтовался – требует независимости и возвращения герцогства законным владельцам.
– Ясно, – киваю я, – дальше.
– Ограблен обоз с зерном.
– Зерно для императора? – уточняю я.
– Да, – подтверждает гонец. – При защите обоза ранен капитан Джеремис.
– Рана серьезная? – с беспокойством спрашивает Венька.
– Рана-то пустяковая, только стрела оказалась отравленной. Капитан лежит в горячке, чернеет, того и гляди преставится.
– Скверно, – бормочу я, разгадывая задачку с ядом.
Венька о чем-то беседует с гонцом, я их уже не слушаю, я думаю.
Есть несколько ядов, от которых чернеют, но ни при одном из них горячки нет, и наоборот, яды, вызывающие жар, заставляют тело краснеть, а не чернеть. Что же за дрянь намазали на стрелу? А может, это смесь? Эх, была бы дома Селена – враз сообразила бы. Надо в лабораторию идти, литературу пошерстить.
Мои размышления прерывает гробовая тишина. Я смотрю на Веньку, он глядит на меня. Значит, мое слово.
– Итак, гонец, иди отдыхать, скоро тебе предстоит обратный путь.
Парень неуклюже кланяется и, пятясь, уходит.
– Что надумал? – спрашивает Венька шепотом.
– Над противоядием я поработаю в лаборатории, а ты подготовь указ о снижении налогов до десяти процентов и какие-нибудь вольности придумай, с женой посоветуйся, я после подпишу. Созови дружину…
– Как всегда малую? – перебивает Венька.
– Хватит и малой, пускай пройдут по деревням, погремят железом для устрашения, город утихомирят.
– С разбойниками что делать?
– Их еще поймать надо. Чует мое сердце, неспроста все это, – бормочу я и сразу вспоминаю, какой яд так действуем что человек чернеет и трясется в лихорадке.
Не теряя больше ни секунды, я вскакиваю, сбрасываю надоевшую кирасу на попечение Тиима и несусь в лабораторию. Времени мало, дня три Джеремису осталось. Песчаный висельник – маленькая желтая змея водится в пустыне, ее яд действует медленно, но уверенно, через неделю после укуса человек умирает. У нас на севере таких тварей нет, вот я сразу и не вспомнил.
В лаборатории много разного собрано, но противоядия нужного нет, надо варить, чем я срочно и занимаюсь. Песчаный висельник получил свое название за то, что сворачивается петлей, словно веревка для казни. Эта змеюка встречается редко, чтобы достать ее яд, надо быть либо эльфом-змееловом, либо очень богатым человеком. Пораскинув умом, я прихожу к выводу, что яд все-таки купили, значит, человек, устроивший беспорядки, очень богат и имеет виды на герцогство, а следовательно, дальний родственник почившего Пилипа. Кто бы это мог быть? Герцог Пилип планомерно изничтожил всю свою родню, хоть сколько-нибудь претендующую на трон герцогства, а отсюда вывод – это очень и очень дальний родственник, возможно по женской линии.
Рассуждения мне никогда не мешали. Голова занята своим делом, а руки трудятся без ее участия. Я и не заметил, как стою с уже готовым противоядием в маленькой бутылочке.
– Тиим! – кричу я, не поворачивая головы: знаю, что он где-то рядом.
– Да, хозяин? – приоткрыв дверь, кланяется слуга.
– Зови гонца, у него мало времени.
– Слушаюсь, хозяин. – Тиим закрывает дверь так, что ни одна петля не скрипит.
Отправив гонца с лекарством, я запираюсь у себя в комнате. Мне нужна информация, которую я, сидя в замке, никак не смогу получить. Поэтому пишу письмо, разбрызгивая чернила и ставя кляксы, чтобы другие поработали за меня:
«Дорогой дядя Мумитус!
У меня проблемы. Кто-то желает заполучить герцогство, отнять его у нас.
Не успели брат с сестрой уехать, как начались беспорядки, разбойники Джеремиса чуть не убили, надеюсь, что он скоро поправится. Нам нужна твоя помощь. У тебя обширные связи, узнай, кто тратит кучу денег, оплачивая восстания, кто покупает экзотические яды, в частности, яд песчаного висельника! В конечном итоге и твои торговые дела на Севере могут пострадать, так что не тяни.
Жду ответа с нетерпением, твой племянник Динлорд».
Запечатываю письмо и отправляюсь искать Веньку, чтобы он отослал его с надежным человеком. Помело успел подготовить наш графский указ и первым делом подсовывает его мне. Я размашисто подписываю не читая, полностью доверяя управляющему, он никогда еще не подводил нас.
– Малая дружина выйдет завтра с рассветом. – Венька помахивает указом, чтобы быстрее высохли чернила.
– Хорошо, – киваю я и протягиваю ему письмо. – Это для Мумита, отправь кого-нибудь шустрого в столицу.
– Не беспокойся, доставим.
– Я буду у себя.
– На завтра планы не меняются?
– Нет, шахты проверить надо обязательно.
– Как скажешь, Дин.
В своем кабинете, спальне, иногда столовой я сажусь за новое письмо. Надо Климу все рассказать, а то он со своей войной совсем родной Север позабудет.
Но спокойно тратить чернила и бумагу не получилось. Посреди комнаты возникает призрак голого мужика и заговаривает со мной.
Не то чтобы я каждый день общался с привидениями, – вообще никогда не встречал, но морок и сам создавать умею, – просто голых призраков даже вообразить себе не мог. Поэтому секунд пять я пялюсь на прозрачного мужика и хлопаю глазами, ни одна здравая мысль в голову не лезет.
– Динлорд! Вы слышите меня? – возмущается призрак, когда я не отвечаю.
– Простите, я несколько растерялся. Так что вы хотите сказать?
– Ваша сестра в опасности!
– Селена? – задаю я очень умный вопрос.
– Боже! – выкрикивает привидение. – Конечно, она! Других родных сестер у вас ведь нет!
– Что с Селеной, – уже по-деловому спрашиваю я, готовый броситься на помощь сестре.
– Змеи!
Я сразу успокаиваюсь.
– Что змеи? – спрашиваю я равнодушно. – Покусали?
– Еще не должны, но вот-вот доползут.
Опять змеи, зачастили они к нам в гости: то Джеремиса травят ядом змеи, а теперь со Страшилкой что-то затевают.
– Много?
– Полсотни, не меньше!
– Страшно ядовитые?
– Хватит задавать глупые вопросы! – наконец не выдерживает призрак. – Ее предупредить надо, чтобы уходила!
Ну нет, так просто голое привидение от меня не отделается, я его до белого каления доведу.
– И где я Страшилку искать должен?
– В степи.
– Главное, адрес очень точный, – иронизирую я. – Вышел в степь и сразу Селену встретил. Она только и ждет, чтобы снова меня турнуть. Нет уж, увольте.
– Да как же это, ведь убьют! – вопит призрак, словно это его собираются лишить жизни.
– А вы, собственно, кто?
– Я Легкая Рука.
– Очень приятно, я Динлорд, – кланяюсь я почти по-придворному, беру сигару и закуриваю.
– Так вы намерены предупредить Селену?
Я медленно выпускаю в него струю дыма и вспоминаю.
Это было в далеком розовом детстве. Родители в воспитательных целях отправили нас на сельскохозяйственные работы, точнее к деду на все лето. Дедушка Клим – вождь клана охотников, он так обрадовался приезду внуков, что позволял нам делать все, что заблагорассудится, отправив побоку пожелания мамы и папы нагружать неразумных детей работой. В то лето огород мы так и не видели, грядки не копали, морковку не пропалывали, сено не косили, а бегали по лесам и горам, наделали себе луков и копий, играли в первопроходцев, охотников, следопытов – развлекались в общем, да еще дядю и тетю с пути истинного сбивали, звали с собой. Дядя Маркел на год нас младше, а тетя Сусси на полгода старше – соблазнить их на мелкую пакость ничего не стоило, и мы впятером смывались из поселка охотников искать приключения. С нами бегал лохматый белый пес по кличке Снежок, очень умный, верный, с таким зверем заблудиться было невозможно, и мы забирались в совершенно непроходимые дебри, такие, что и вспомнить страшно!
И вот однажды наша лихая компания в сопровождении Снежка оказалась на болоте. Мшистое болото – это что-то! Дед рассказывал, что там упырей колдун выводил, его еще мама прикончила, а кровососов дядя Рем уничтожил, только это давно было, до нашего рождения.
Таинственно поблескивала вода в заводях, зеленые кочки торчали, словно водяные чудовища высунули спины погреть на солнышке, а чахлые березы и сосны такие кривые, что казались нам заколдованными людьми и гномами.
Внезапно Снежок навострил уши и зарычал, мы остановились, но ничего разглядеть не смогли, и тут на нас выползла болотная гадюка, здоровенная, метра три длиной и в руку взрослого человека толщиной! Она могла в любую минуту кинуться, зло шипела и высовывала раздвоенный язык.
Я застыл в ужасе, Клим мгновенно взлетел на иву, как только на ней удержался! Маркел и Сусси с дикими воплями кинулись прочь. Снежок медленно попятился, скаля клыки и тихо рыча. Одна Селена с любопытством наклонилась к змее.
Змея дернулась, словно собиралась броситься на сестру и, ужалить. Страшилка же без тени страха села на землю, протянула руку – и гадюка подползла к ней, стала ластиться словно кошка домашняя, а Селена ее гладит и приговаривает, что мы мимо идем, гуляем, ее не трогаем, и нечего на нас злиться. А потом вообще взгромоздила это чудовище себе на плечи, разве что не целуются!
Много позже, когда мы осмелились спросить маму, не боясь, что нас отругают, она объяснила нам, что Селене не страшны укусы змей, и вообще многие животные с радостью будут ей служить, словно ручные. Мама еще добавила, что Страшилка – королева зверей, и больше ничего не сказала, я до сих пор не понимаю этого.
А вот со следующим летом нам повезло гораздо меньше. Мы гостили у дядюшки Рема, а он спуску нам не давал. Хотя в селении следопытов тоже было чем заняться в свободное от работы время. Как-то Селена поймала ужа и принесла его в дом, а мы приволокли ежа, и еж слопал ужа. Ужа-то никто не заметил, а вот ежа тетя Милана приказала отпустить, еще и дядя Рем нас отругал, что зверей мучаем. А через два дня Страшилка контрабандой приволокла гадюку, целый день с ней возилась! Вечером нас позвали на ужин. Пока мы ели, гадюка сбежала из комнаты сестры и заползла на кухню. Тетя Милана хладнокровно огрела змею ухватом и пообещала, что, если кто-нибудь из нас притащит еще кого, она эту зверушку сварит и заставит нас есть. Больше мы лесных тварей не беспокоили.
– Ничего с сестрой не случится, и перестань закатывать истерику, призрак неодетый. – Мне надоели его вопли.
– Я не призрак! Мой дух путешествует между мирами, а тело находится дома.
– Это мне знакомо, – киваю я. – Сам любитель побродить по другим планетам.
– И все же, вас не беспокоит судьба сестры?
– Не очень. Змеи ей не страшны, они ее обожают, да и яд вряд ли подействует. Кстати, на самом деле, где она?
– В королевстве Кехем, если я правильно понял вашу географию.
– Там война. – Подумать есть о чем, может, и впрямь, посмотреть за Страшилкой со стороны, не приближаясь? А то опять как шарахнет – неделю никуда не сунешься, голова становится словно ватой набитая, ничего не соображает.
Призрак, точнее душевный путешественник по мирам, глядит на меня вопросительно.
– Хорошо, – говорю я, приняв решение. – Я задвину все дела и посмотрю за Страшилкой, если что – приду ей на помощь.
Таинственный мужик улыбается и тает.
Глава шестнадцатая
Мопс опять стоит в углу и с серьезнейшим видом следит за расстановкой блюд. Почему он в спортзале или на конной прогулке человек человеком, а в замке слуга слугой? Сколько раз приглашал я Мопса зайти ко мне, поговорить по-людски или посидеть с нами за столом, ведь столько места свободного! Я с трудом различаю Веньку с Ионой на другом конце стола. А Мопс мне: «Не положено!» – и хоть разбейся, не сядет.
Тиим шустро отодвигает для меня стул и улыбается.
– Приятного аппетита, сударь, – кланяется он подобострастно, словно у императора на приеме.
– Спасибо, Тиим. – Я сажусь и жду, когда подадут чашу для омовения рук.
Иона и Венька устраиваются напротив, шепчутся о чем-то. Я могу их подслушать, но давлю любопытство в зародыше, ополаскиваю руки, вытираю их и начинается скучный обед.
Трапеза почти закончилась, входит дворецкий и важным голосом сообщает:
– Прибыл гонец от Соловья. Что прикажете передать послу вашего наместника?
Я приподнимаю одну бровь и смотрю на Веньку. Он вместо меня отвечает дворецкому:
– Проводите гонца в комнату ожиданий. Хозяин его примет в главном зале.
Дворецкий кланяется и уходит, а я приказываю:
– Тиим, принеси в мою комнату парадную кирасу, поможешь облачиться.
Парадная кираса – это такой кусок начищенного золота, который зачем-то надо надевать. Если не считать тяжести, то это совершенно бессмысленная вещь, проку от кирасы никакой, разве что тренировка мышц спины.
Гремя шпорами, прохожу в зал, сажусь в кресло и киваю дворецкому, ждущему у двери. Слева от меня располагаются Венька и Иона.
– Гонец вашего наместника Соловья, – громко оповещает дворецкий и впускает служивого.
Сразу видно, молодой человек никогда еще не докладывал графу – краснеет, бледнеет и заикается, а кланяется так, словно лом проглотил.
– Ну успокойся, – улыбаюсь я дружелюбно, – не съем я тебя, да и казнить не стану. Говори четко, внятно и по существу.
– В подвластном вам герцогстве беспорядки. – Парень взял себя в руки. – Крестьяне отказываются платить подати, а город взбунтовался – требует независимости и возвращения герцогства законным владельцам.
– Ясно, – киваю я, – дальше.
– Ограблен обоз с зерном.
– Зерно для императора? – уточняю я.
– Да, – подтверждает гонец. – При защите обоза ранен капитан Джеремис.
– Рана серьезная? – с беспокойством спрашивает Венька.
– Рана-то пустяковая, только стрела оказалась отравленной. Капитан лежит в горячке, чернеет, того и гляди преставится.
– Скверно, – бормочу я, разгадывая задачку с ядом.
Венька о чем-то беседует с гонцом, я их уже не слушаю, я думаю.
Есть несколько ядов, от которых чернеют, но ни при одном из них горячки нет, и наоборот, яды, вызывающие жар, заставляют тело краснеть, а не чернеть. Что же за дрянь намазали на стрелу? А может, это смесь? Эх, была бы дома Селена – враз сообразила бы. Надо в лабораторию идти, литературу пошерстить.
Мои размышления прерывает гробовая тишина. Я смотрю на Веньку, он глядит на меня. Значит, мое слово.
– Итак, гонец, иди отдыхать, скоро тебе предстоит обратный путь.
Парень неуклюже кланяется и, пятясь, уходит.
– Что надумал? – спрашивает Венька шепотом.
– Над противоядием я поработаю в лаборатории, а ты подготовь указ о снижении налогов до десяти процентов и какие-нибудь вольности придумай, с женой посоветуйся, я после подпишу. Созови дружину…
– Как всегда малую? – перебивает Венька.
– Хватит и малой, пускай пройдут по деревням, погремят железом для устрашения, город утихомирят.
– С разбойниками что делать?
– Их еще поймать надо. Чует мое сердце, неспроста все это, – бормочу я и сразу вспоминаю, какой яд так действуем что человек чернеет и трясется в лихорадке.
Не теряя больше ни секунды, я вскакиваю, сбрасываю надоевшую кирасу на попечение Тиима и несусь в лабораторию. Времени мало, дня три Джеремису осталось. Песчаный висельник – маленькая желтая змея водится в пустыне, ее яд действует медленно, но уверенно, через неделю после укуса человек умирает. У нас на севере таких тварей нет, вот я сразу и не вспомнил.
В лаборатории много разного собрано, но противоядия нужного нет, надо варить, чем я срочно и занимаюсь. Песчаный висельник получил свое название за то, что сворачивается петлей, словно веревка для казни. Эта змеюка встречается редко, чтобы достать ее яд, надо быть либо эльфом-змееловом, либо очень богатым человеком. Пораскинув умом, я прихожу к выводу, что яд все-таки купили, значит, человек, устроивший беспорядки, очень богат и имеет виды на герцогство, а следовательно, дальний родственник почившего Пилипа. Кто бы это мог быть? Герцог Пилип планомерно изничтожил всю свою родню, хоть сколько-нибудь претендующую на трон герцогства, а отсюда вывод – это очень и очень дальний родственник, возможно по женской линии.
Рассуждения мне никогда не мешали. Голова занята своим делом, а руки трудятся без ее участия. Я и не заметил, как стою с уже готовым противоядием в маленькой бутылочке.
– Тиим! – кричу я, не поворачивая головы: знаю, что он где-то рядом.
– Да, хозяин? – приоткрыв дверь, кланяется слуга.
– Зови гонца, у него мало времени.
– Слушаюсь, хозяин. – Тиим закрывает дверь так, что ни одна петля не скрипит.
Отправив гонца с лекарством, я запираюсь у себя в комнате. Мне нужна информация, которую я, сидя в замке, никак не смогу получить. Поэтому пишу письмо, разбрызгивая чернила и ставя кляксы, чтобы другие поработали за меня:
«Дорогой дядя Мумитус!
У меня проблемы. Кто-то желает заполучить герцогство, отнять его у нас.
Не успели брат с сестрой уехать, как начались беспорядки, разбойники Джеремиса чуть не убили, надеюсь, что он скоро поправится. Нам нужна твоя помощь. У тебя обширные связи, узнай, кто тратит кучу денег, оплачивая восстания, кто покупает экзотические яды, в частности, яд песчаного висельника! В конечном итоге и твои торговые дела на Севере могут пострадать, так что не тяни.
Жду ответа с нетерпением, твой племянник Динлорд».
Запечатываю письмо и отправляюсь искать Веньку, чтобы он отослал его с надежным человеком. Помело успел подготовить наш графский указ и первым делом подсовывает его мне. Я размашисто подписываю не читая, полностью доверяя управляющему, он никогда еще не подводил нас.
– Малая дружина выйдет завтра с рассветом. – Венька помахивает указом, чтобы быстрее высохли чернила.
– Хорошо, – киваю я и протягиваю ему письмо. – Это для Мумита, отправь кого-нибудь шустрого в столицу.
– Не беспокойся, доставим.
– Я буду у себя.
– На завтра планы не меняются?
– Нет, шахты проверить надо обязательно.
– Как скажешь, Дин.
В своем кабинете, спальне, иногда столовой я сажусь за новое письмо. Надо Климу все рассказать, а то он со своей войной совсем родной Север позабудет.
Но спокойно тратить чернила и бумагу не получилось. Посреди комнаты возникает призрак голого мужика и заговаривает со мной.
Не то чтобы я каждый день общался с привидениями, – вообще никогда не встречал, но морок и сам создавать умею, – просто голых призраков даже вообразить себе не мог. Поэтому секунд пять я пялюсь на прозрачного мужика и хлопаю глазами, ни одна здравая мысль в голову не лезет.
– Динлорд! Вы слышите меня? – возмущается призрак, когда я не отвечаю.
– Простите, я несколько растерялся. Так что вы хотите сказать?
– Ваша сестра в опасности!
– Селена? – задаю я очень умный вопрос.
– Боже! – выкрикивает привидение. – Конечно, она! Других родных сестер у вас ведь нет!
– Что с Селеной, – уже по-деловому спрашиваю я, готовый броситься на помощь сестре.
– Змеи!
Я сразу успокаиваюсь.
– Что змеи? – спрашиваю я равнодушно. – Покусали?
– Еще не должны, но вот-вот доползут.
Опять змеи, зачастили они к нам в гости: то Джеремиса травят ядом змеи, а теперь со Страшилкой что-то затевают.
– Много?
– Полсотни, не меньше!
– Страшно ядовитые?
– Хватит задавать глупые вопросы! – наконец не выдерживает призрак. – Ее предупредить надо, чтобы уходила!
Ну нет, так просто голое привидение от меня не отделается, я его до белого каления доведу.
– И где я Страшилку искать должен?
– В степи.
– Главное, адрес очень точный, – иронизирую я. – Вышел в степь и сразу Селену встретил. Она только и ждет, чтобы снова меня турнуть. Нет уж, увольте.
– Да как же это, ведь убьют! – вопит призрак, словно это его собираются лишить жизни.
– А вы, собственно, кто?
– Я Легкая Рука.
– Очень приятно, я Динлорд, – кланяюсь я почти по-придворному, беру сигару и закуриваю.
– Так вы намерены предупредить Селену?
Я медленно выпускаю в него струю дыма и вспоминаю.
Это было в далеком розовом детстве. Родители в воспитательных целях отправили нас на сельскохозяйственные работы, точнее к деду на все лето. Дедушка Клим – вождь клана охотников, он так обрадовался приезду внуков, что позволял нам делать все, что заблагорассудится, отправив побоку пожелания мамы и папы нагружать неразумных детей работой. В то лето огород мы так и не видели, грядки не копали, морковку не пропалывали, сено не косили, а бегали по лесам и горам, наделали себе луков и копий, играли в первопроходцев, охотников, следопытов – развлекались в общем, да еще дядю и тетю с пути истинного сбивали, звали с собой. Дядя Маркел на год нас младше, а тетя Сусси на полгода старше – соблазнить их на мелкую пакость ничего не стоило, и мы впятером смывались из поселка охотников искать приключения. С нами бегал лохматый белый пес по кличке Снежок, очень умный, верный, с таким зверем заблудиться было невозможно, и мы забирались в совершенно непроходимые дебри, такие, что и вспомнить страшно!
И вот однажды наша лихая компания в сопровождении Снежка оказалась на болоте. Мшистое болото – это что-то! Дед рассказывал, что там упырей колдун выводил, его еще мама прикончила, а кровососов дядя Рем уничтожил, только это давно было, до нашего рождения.
Таинственно поблескивала вода в заводях, зеленые кочки торчали, словно водяные чудовища высунули спины погреть на солнышке, а чахлые березы и сосны такие кривые, что казались нам заколдованными людьми и гномами.
Внезапно Снежок навострил уши и зарычал, мы остановились, но ничего разглядеть не смогли, и тут на нас выползла болотная гадюка, здоровенная, метра три длиной и в руку взрослого человека толщиной! Она могла в любую минуту кинуться, зло шипела и высовывала раздвоенный язык.
Я застыл в ужасе, Клим мгновенно взлетел на иву, как только на ней удержался! Маркел и Сусси с дикими воплями кинулись прочь. Снежок медленно попятился, скаля клыки и тихо рыча. Одна Селена с любопытством наклонилась к змее.
Змея дернулась, словно собиралась броситься на сестру и, ужалить. Страшилка же без тени страха села на землю, протянула руку – и гадюка подползла к ней, стала ластиться словно кошка домашняя, а Селена ее гладит и приговаривает, что мы мимо идем, гуляем, ее не трогаем, и нечего на нас злиться. А потом вообще взгромоздила это чудовище себе на плечи, разве что не целуются!
Много позже, когда мы осмелились спросить маму, не боясь, что нас отругают, она объяснила нам, что Селене не страшны укусы змей, и вообще многие животные с радостью будут ей служить, словно ручные. Мама еще добавила, что Страшилка – королева зверей, и больше ничего не сказала, я до сих пор не понимаю этого.
А вот со следующим летом нам повезло гораздо меньше. Мы гостили у дядюшки Рема, а он спуску нам не давал. Хотя в селении следопытов тоже было чем заняться в свободное от работы время. Как-то Селена поймала ужа и принесла его в дом, а мы приволокли ежа, и еж слопал ужа. Ужа-то никто не заметил, а вот ежа тетя Милана приказала отпустить, еще и дядя Рем нас отругал, что зверей мучаем. А через два дня Страшилка контрабандой приволокла гадюку, целый день с ней возилась! Вечером нас позвали на ужин. Пока мы ели, гадюка сбежала из комнаты сестры и заползла на кухню. Тетя Милана хладнокровно огрела змею ухватом и пообещала, что, если кто-нибудь из нас притащит еще кого, она эту зверушку сварит и заставит нас есть. Больше мы лесных тварей не беспокоили.
– Ничего с сестрой не случится, и перестань закатывать истерику, призрак неодетый. – Мне надоели его вопли.
– Я не призрак! Мой дух путешествует между мирами, а тело находится дома.
– Это мне знакомо, – киваю я. – Сам любитель побродить по другим планетам.
– И все же, вас не беспокоит судьба сестры?
– Не очень. Змеи ей не страшны, они ее обожают, да и яд вряд ли подействует. Кстати, на самом деле, где она?
– В королевстве Кехем, если я правильно понял вашу географию.
– Там война. – Подумать есть о чем, может, и впрямь, посмотреть за Страшилкой со стороны, не приближаясь? А то опять как шарахнет – неделю никуда не сунешься, голова становится словно ватой набитая, ничего не соображает.
Призрак, точнее душевный путешественник по мирам, глядит на меня вопросительно.
– Хорошо, – говорю я, приняв решение. – Я задвину все дела и посмотрю за Страшилкой, если что – приду ей на помощь.
Таинственный мужик улыбается и тает.
Глава шестнадцатая
ВСТРЕЧА
Костер почти догорел, Рос недалеко отошла по делу, но тут заржала лошадь, тревожно, нервно. Селена оторвалась от завораживающего света звезд, приподнялась на локте и посмотрела по сторонам. Из темноты выскочила Рос, лицо перекошено, а в широко распахнутых глазах плещется паника! За девушкой следом лошадь, чуть Селену не затоптала.
– Что случилось? – Селена была уже на ногах и пыталась вытащить зацепившийся за седло меч.
– Змеи! – Рос трясущимися руками сооружала факел.
– Фу, – облегченно выдохнула Селена, бросила наполовину вынутый меч обратно в ножны и погладила морду лошади. – А я-то подумала, нападают на нас лихие парни.
– Змеи ползут со всех сторон! – взвизгнула Рос, подпрыгивая с зажженным факелом.
– Да успокойся ты, ну… змеи, ну ползут, подумаешь.
– Их тьма! – заорала Рос. – Как воды в море!
– Чего паникуешь? – пожала Селена плечами и огляделась вокруг.
У Рос, совершенно непонятно почему, мурашки побежали по коже, а волосы встали дыбом. В темноте она видела, как змеи, словно по команде, остановились и подняли головы! Кобры раздули капюшоны, эфы свернулись кольцами, гадюки наоборот, вытянулись в струнку, и вся эта гвардия пресмыкающихся зашипела.
Лошадь разом успокоилась, перестала трястись и принялась пощипывать траву у ног хозяйки, а вот с Рос чуть припадок не случился. «Самое время хлопнуться в обморок», – подумала она.
Через пять минут змеи начали расползаться, и вскоре ни одной не стало видно.
– Вот и все, а ты боялась, – устало улыбнулась Селена.
– Что это было? – ошарашенно крутила головой Рос, пытаясь обнаружить змей.
– Я поговорила с ними и попросила змей мне не мешать.
– Я не об этом, – поежилась Рос.
– А, – кивнула Селена, – это проклятие гномов действует, смерть нам посылает. Интересно, что нас еще ждет?
– Даже предполагать не берусь.
– Я тоже.
– А как ты со змеями разговариваешь? – поинтересовалась Рос.
– Мысленно, конечно. Они же словно инвалиды, – ничего не слышат, плохо видят, рук нет, ног нет, всю жизнь на животе ползают, и мысли у них маленькие, прямые, как тетива.
– Занятно ты рассказываешь, только устала я.
– Тогда давай спать. – Селена оттолкнула лошадь, топтавшую ее плащ, и легла.
– Спокойной ночи, королева, – прошептала Рос, пристраивая мешок под голову.
Селена не отозвалась, она уже спала мертвым сном.
Утром девушки вышли на тракт. Было видно, что еще недавно здесь проходило множество караванов, но теперь ни один путник не попался им навстречу. В полдень они доели вчерашнего страуса. Селена думала, что птицы хватит дня на три, ну хотя бы на два, но у подруги от ночных переживаний разыгрался такой аппетит! Страус исчез, и на ужин надо было опять кого-нибудь подстрелить.
– Я удивляюсь, Рос, куда в тебя влезает!?
Они шли по безлюдному тракту, поднимая небольшие клубы пыли.
– Сама удивляюсь, – весело ответила Рос. – Только если я не поем, то становлюсь очень несчастной. Тебе нужна несчастная спутница?
– Нет, лучше хорошо кушай, – засмеялась Селена.
И тут из-за пригорка неожиданно выскочили орки. Достать меч времени не оставалось. Селена выставила вперед посеребренную руку и зло зарычала. Рос растерялась, не зная, куда броситься.
Внезапно подул сильный ветер, поднял пыль с дороги и швырнул ее в орков, закружили маленькие серые смерчи. Рос только на миг прикрыла глаза, ожидая нападения, но увидела совершенно другую картину.
Орки бились между собой со звериным остервенением. Ятаганы сверкали в пыли, лилась черная кровь, и все в полное молчании, только звон стали не умолкал минут десять.
Селена стояла, выставив руку, по вискам ее струился пот. Рос боялась пошевелиться, чтобы случайно не помешать подруге, так и застыла до конца битвы. В живых не осталось ни одного орка. Последний сам себе вспорол живот и упал на только что убитого собрата. Ветер мгновенно стих, пыль медленно оседала на трупы, превращая в однообразную, бесформенную серую кучу.
– Все, – выдохнула Селена и плашмя рухнула на дорогу.
– Нет, это же надо! – воскликнула Рос, всплеснув руками.
Она подозвала лошадь, успевшую отбежать в поисках травы посочнее, и взгромоздила Селену на кобылу.
– Пошли уберемся отсюда, пока никого нет. – Рос потянула за уздечку.
Лошадь фыркнула и поплелась за девушкой, косясь на груду тел.
Километра через два Селена свалилась с лошади, как безжизненный куль, и растянулась на дороге.
– Ох, горюшко ты мое. – Рос бережно взвалила подругу на себя и перенесла на обочину.
Селена лежала раскинув руки, казалось, она мирно спит. Тут росомаха заметила, что на руке у подруги больше ней серебряного пятна. Зеркало исчезло!
– Ну ты даешь, – покачала головой Рос и крикнула на лошадь: – Что стоишь? Иди, пасись!
Лошадь тихо заржала и отошла от росомахи. Девушка собрала немного хвороста, развела костер и стала ждать, когда очухается Селена.
Время шло, солнце стояло в зените, а девушка так и лежала в беспамятстве. Костер почти прогорел, есть было нечего, у Рос в животе медленно назревала продовольственная революция.
– Эй, Лошадь! – крикнула Рос. – Стереги хозяйку, я быстро.
Кобыла насмешливо фыркнула, мол, не учи ученого, я лучше тебя ее охранять буду, и с гордо поднятой головой и с задранным хвостом подскакала к Селене.
Девушка разделась и встала на четвереньки. Росомаха шустро юркнула в ближайшие заросли иван-чая. Некоторое время было видно, как качаются макушки там, где она пробежала, но потом все стихло.
Селена открыла глаза. В зелено-голубом небе высоко-высоко кружил одинокий сокол, перистые облака плыли на север, как величавые парусники. Стрекотали кузнечики; этот шум девушка даже не воспринимала – так привыкла к нему, – и аромат трав, неведомых на севере, уже не будоражил, а казался родным и давно знакомым.
Сев и осмотревшись по сторонам, Селена взглянула на руку.
– Все проклятие на орков потратила. – Она тщательно изучила ладонь, убедилась, что и следа не осталось от зеркала, и высказала где-то прочтенное изречение: «Не к чему сожалеть о потерях, надо жить настоящим». – У Селены имелись виды на проклятие, но теперь они стали неосуществимы.
Лошадь добродушно фыркнула, мол, я всегда только в настоящем и живу, в мечтах не витаю и о прошлом не вспоминаю.
– Куда Рос подевалась? – спросила Селена у кобылы.
В ответ она помотала головой и отвернулась.
– Ясно, ты не знаешь, – усмехнулась Селена и увидела аккуратную стопку одежды. – Ну так я сама догадалась – проголодавшаяся росомаха побежала на охоту.
Лошадь всхрапнула и занялась более полезным, на ее взгляд, делом – щипанием травы.
– Пить очень хочется, – пробормотала Селена и огляделась.
Вокруг только трава, ни ручья, ни колодца не видно. Размяв кисти рук, девушка вытянула их, шевеля пальцами, словно ощупывая невидимые нити. Через полминуты она выбрала направление и медленно пошла, на каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь.
– Ага, – тихо произнесла Селена, – вот ты где прячешься.
Она встала на колени, ножом старательно срезала дерн и выгребла землю. Начался слой глины. Вырыв полметра вглубь, девушка, вся перепачканная, вылезла из ямы, а на дне появился маленький родник, быстро набиравший силу.
– Вот и новый источник у дороги. – Селена попыталась отряхнуть с себя грязь, но только больше испачкалась, размазав глину по одежде. – Назову-ка я тебя – Страшилкин родник!
Драный казакин на девушке пестрел прорехами, а став еще и грязным, вообще выглядел жалко, если не сказать безобразно. Селена подумала и решила переодеться. Безопасность безопасностью, а ходить в рванье ей не хотелось.
Пока новый родник прокладывал себе русло и очищался от мути, Селена, сбросив опостылевшие лохмотья, отыскала в мешке чистые шаровары и куртку. Лошадь уже вовсю пробовала на вкус родниковую воду, поминутно фыркала и трясла гривой.
«Все не выпей, нам оставь», – послышалась мысль росомахи.
Лошадь заржала, словно говоря: мне столько не выпить, – и снова приложилась к роднику.
«Королева, разводи костер! – Росомаха выскочила из зарослей иван-чая с зайцем в пасти. – Жарить будем!»
– Самый голодный потрошит зайца, – быстро сказала Селена и подбросила веток в затухающий костер.
«Всегда я должна потрошить и чистить», – проворчала росомаха.
– Такая твоя участь, – усмехнулась Селена и пошла набирать воду в котелок.
Росомаха обернулась девушкой и ловко содрала шкуру с зайца.
– Бросай тушку в котел. – Селена пристроила котелок у костра. – Суп сварим.
– Суп это хорошо, – согласилась Рос.
– Тогда тащи соль…
Никогда еще капитану Валиону не приходилось участвовать в такой войне. Они еще ни разу не вступили в бой, все сделала армия Эола. Штаб маршала Силиновского тащился в обозе, далеко от места встречи с врагом. После того как орда орков разгромила армию Кехема, все, что смог наскрести король для защиты отечества, составляло пехотный полк генерала Жиринского и несколько подразделений улан. Так и вышло, что тяжелая кавалерия Эола оказалась главной ударной силой и вся надежда в этой войне возлагалась на умение генерала Примова и его рыцарей.
Но больше всего Валион удивлялся исчезновению орды. Отряды улан гоняли по степи разрозненные кучки орков, офицеры штаба иногда присоединялись к легкой кавалерии, чтобы развлечься, словно на охоту ездили. Разведка докладывала каждый день о местах нахождения орков. Небольшие отряды вражеской пехоты мародерствовали в брошенных замках, грабили незащищенные деревни и села, гнали в полон крестьян, чтобы продать на невольничьих рынках. Никакой организации не чувствовалось, словно атаманы банд орков вдрызг разругались.
Туда, где видели орков, сразу мчались уланы и еще ни разу не возвращались без добычи. Правда, раза два они натыкались на эльфов, но те не принимали бой и уносились в степь на своих быстрых лошадях, бросая пленных и награбленное добро.
– Господин маршал! – К штабному фургону Силиновского подскакал улан на вороном коне. – В десяти километрах на северо-запад видели отряд орков!
– Много там этих тварей? – спросил маршал, ему поднадоели ежедневные доклады о мелких бандах.
– Около сотни. – Улан лихо подкрутил усы.
– Господин маршал, позвольте мне поучаствовать, – вызвался капитан Парион.
– Мне тоже. – Лейтенант Иризовский преданно посмотрел на старика.
– Езжайте, – отпустил их маршал.
– Валион? – спросил Иризовский.
– Нет, Статс, сегодня без меня, – отказался капитан.
– Маловский?
– Я пас, – покачал головой старший лейтенант.
– Сорипут?
– Я тоже остаюсь.
– Раз остальные не хотят, езжайте вдвоем, повоюйте, – махнул рукой Силиновский, – возьмите две сотни улан, этого вполне хватит.
Капитан Парион и лейтенант Иризовский вскочили на лошадей и возглавили отряд.
Разведчик свое дело знал, – он вывел улан на орков, да так, что бандиты их не заметили сразу, убежать и спрятаться не успели. Словно коршун на кролика набросились кавалеристы, кололи орков пиками, рубили саблями.
Один орк притворился мертвым, но Парион заметил, как у него дернулось веко. Капитан тупым концом пики ударил орка и заставил встать на ноги.
– Думал схитрить? Меня не проведешь!
– Эх, зря атаман разделил банду, – тихо произнес орк и вздохнул, – шли бы мы с ними, – все бы живы остались.
– Что ты сказал? – расслышал капитан бормотание пленника. – Куда банда пошла?
– Тракт прошерстить им захотелось, – продолжал бубнить орк, не обращая внимания на капитана. – Как приспичило одно и то же твердят – на восток, на восток…
Парион совершенно нежданно узнал еще об одном отряде орков. Капитан без размаха ткнул орка пикой. Пленник был ему ни к чему.
– Что случилось? – Селена была уже на ногах и пыталась вытащить зацепившийся за седло меч.
– Змеи! – Рос трясущимися руками сооружала факел.
– Фу, – облегченно выдохнула Селена, бросила наполовину вынутый меч обратно в ножны и погладила морду лошади. – А я-то подумала, нападают на нас лихие парни.
– Змеи ползут со всех сторон! – взвизгнула Рос, подпрыгивая с зажженным факелом.
– Да успокойся ты, ну… змеи, ну ползут, подумаешь.
– Их тьма! – заорала Рос. – Как воды в море!
– Чего паникуешь? – пожала Селена плечами и огляделась вокруг.
У Рос, совершенно непонятно почему, мурашки побежали по коже, а волосы встали дыбом. В темноте она видела, как змеи, словно по команде, остановились и подняли головы! Кобры раздули капюшоны, эфы свернулись кольцами, гадюки наоборот, вытянулись в струнку, и вся эта гвардия пресмыкающихся зашипела.
Лошадь разом успокоилась, перестала трястись и принялась пощипывать траву у ног хозяйки, а вот с Рос чуть припадок не случился. «Самое время хлопнуться в обморок», – подумала она.
Через пять минут змеи начали расползаться, и вскоре ни одной не стало видно.
– Вот и все, а ты боялась, – устало улыбнулась Селена.
– Что это было? – ошарашенно крутила головой Рос, пытаясь обнаружить змей.
– Я поговорила с ними и попросила змей мне не мешать.
– Я не об этом, – поежилась Рос.
– А, – кивнула Селена, – это проклятие гномов действует, смерть нам посылает. Интересно, что нас еще ждет?
– Даже предполагать не берусь.
– Я тоже.
– А как ты со змеями разговариваешь? – поинтересовалась Рос.
– Мысленно, конечно. Они же словно инвалиды, – ничего не слышат, плохо видят, рук нет, ног нет, всю жизнь на животе ползают, и мысли у них маленькие, прямые, как тетива.
– Занятно ты рассказываешь, только устала я.
– Тогда давай спать. – Селена оттолкнула лошадь, топтавшую ее плащ, и легла.
– Спокойной ночи, королева, – прошептала Рос, пристраивая мешок под голову.
Селена не отозвалась, она уже спала мертвым сном.
Утром девушки вышли на тракт. Было видно, что еще недавно здесь проходило множество караванов, но теперь ни один путник не попался им навстречу. В полдень они доели вчерашнего страуса. Селена думала, что птицы хватит дня на три, ну хотя бы на два, но у подруги от ночных переживаний разыгрался такой аппетит! Страус исчез, и на ужин надо было опять кого-нибудь подстрелить.
– Я удивляюсь, Рос, куда в тебя влезает!?
Они шли по безлюдному тракту, поднимая небольшие клубы пыли.
– Сама удивляюсь, – весело ответила Рос. – Только если я не поем, то становлюсь очень несчастной. Тебе нужна несчастная спутница?
– Нет, лучше хорошо кушай, – засмеялась Селена.
И тут из-за пригорка неожиданно выскочили орки. Достать меч времени не оставалось. Селена выставила вперед посеребренную руку и зло зарычала. Рос растерялась, не зная, куда броситься.
Внезапно подул сильный ветер, поднял пыль с дороги и швырнул ее в орков, закружили маленькие серые смерчи. Рос только на миг прикрыла глаза, ожидая нападения, но увидела совершенно другую картину.
Орки бились между собой со звериным остервенением. Ятаганы сверкали в пыли, лилась черная кровь, и все в полное молчании, только звон стали не умолкал минут десять.
Селена стояла, выставив руку, по вискам ее струился пот. Рос боялась пошевелиться, чтобы случайно не помешать подруге, так и застыла до конца битвы. В живых не осталось ни одного орка. Последний сам себе вспорол живот и упал на только что убитого собрата. Ветер мгновенно стих, пыль медленно оседала на трупы, превращая в однообразную, бесформенную серую кучу.
– Все, – выдохнула Селена и плашмя рухнула на дорогу.
– Нет, это же надо! – воскликнула Рос, всплеснув руками.
Она подозвала лошадь, успевшую отбежать в поисках травы посочнее, и взгромоздила Селену на кобылу.
– Пошли уберемся отсюда, пока никого нет. – Рос потянула за уздечку.
Лошадь фыркнула и поплелась за девушкой, косясь на груду тел.
Километра через два Селена свалилась с лошади, как безжизненный куль, и растянулась на дороге.
– Ох, горюшко ты мое. – Рос бережно взвалила подругу на себя и перенесла на обочину.
Селена лежала раскинув руки, казалось, она мирно спит. Тут росомаха заметила, что на руке у подруги больше ней серебряного пятна. Зеркало исчезло!
– Ну ты даешь, – покачала головой Рос и крикнула на лошадь: – Что стоишь? Иди, пасись!
Лошадь тихо заржала и отошла от росомахи. Девушка собрала немного хвороста, развела костер и стала ждать, когда очухается Селена.
Время шло, солнце стояло в зените, а девушка так и лежала в беспамятстве. Костер почти прогорел, есть было нечего, у Рос в животе медленно назревала продовольственная революция.
– Эй, Лошадь! – крикнула Рос. – Стереги хозяйку, я быстро.
Кобыла насмешливо фыркнула, мол, не учи ученого, я лучше тебя ее охранять буду, и с гордо поднятой головой и с задранным хвостом подскакала к Селене.
Девушка разделась и встала на четвереньки. Росомаха шустро юркнула в ближайшие заросли иван-чая. Некоторое время было видно, как качаются макушки там, где она пробежала, но потом все стихло.
Селена открыла глаза. В зелено-голубом небе высоко-высоко кружил одинокий сокол, перистые облака плыли на север, как величавые парусники. Стрекотали кузнечики; этот шум девушка даже не воспринимала – так привыкла к нему, – и аромат трав, неведомых на севере, уже не будоражил, а казался родным и давно знакомым.
Сев и осмотревшись по сторонам, Селена взглянула на руку.
– Все проклятие на орков потратила. – Она тщательно изучила ладонь, убедилась, что и следа не осталось от зеркала, и высказала где-то прочтенное изречение: «Не к чему сожалеть о потерях, надо жить настоящим». – У Селены имелись виды на проклятие, но теперь они стали неосуществимы.
Лошадь добродушно фыркнула, мол, я всегда только в настоящем и живу, в мечтах не витаю и о прошлом не вспоминаю.
– Куда Рос подевалась? – спросила Селена у кобылы.
В ответ она помотала головой и отвернулась.
– Ясно, ты не знаешь, – усмехнулась Селена и увидела аккуратную стопку одежды. – Ну так я сама догадалась – проголодавшаяся росомаха побежала на охоту.
Лошадь всхрапнула и занялась более полезным, на ее взгляд, делом – щипанием травы.
– Пить очень хочется, – пробормотала Селена и огляделась.
Вокруг только трава, ни ручья, ни колодца не видно. Размяв кисти рук, девушка вытянула их, шевеля пальцами, словно ощупывая невидимые нити. Через полминуты она выбрала направление и медленно пошла, на каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь.
– Ага, – тихо произнесла Селена, – вот ты где прячешься.
Она встала на колени, ножом старательно срезала дерн и выгребла землю. Начался слой глины. Вырыв полметра вглубь, девушка, вся перепачканная, вылезла из ямы, а на дне появился маленький родник, быстро набиравший силу.
– Вот и новый источник у дороги. – Селена попыталась отряхнуть с себя грязь, но только больше испачкалась, размазав глину по одежде. – Назову-ка я тебя – Страшилкин родник!
Драный казакин на девушке пестрел прорехами, а став еще и грязным, вообще выглядел жалко, если не сказать безобразно. Селена подумала и решила переодеться. Безопасность безопасностью, а ходить в рванье ей не хотелось.
Пока новый родник прокладывал себе русло и очищался от мути, Селена, сбросив опостылевшие лохмотья, отыскала в мешке чистые шаровары и куртку. Лошадь уже вовсю пробовала на вкус родниковую воду, поминутно фыркала и трясла гривой.
«Все не выпей, нам оставь», – послышалась мысль росомахи.
Лошадь заржала, словно говоря: мне столько не выпить, – и снова приложилась к роднику.
«Королева, разводи костер! – Росомаха выскочила из зарослей иван-чая с зайцем в пасти. – Жарить будем!»
– Самый голодный потрошит зайца, – быстро сказала Селена и подбросила веток в затухающий костер.
«Всегда я должна потрошить и чистить», – проворчала росомаха.
– Такая твоя участь, – усмехнулась Селена и пошла набирать воду в котелок.
Росомаха обернулась девушкой и ловко содрала шкуру с зайца.
– Бросай тушку в котел. – Селена пристроила котелок у костра. – Суп сварим.
– Суп это хорошо, – согласилась Рос.
– Тогда тащи соль…
Никогда еще капитану Валиону не приходилось участвовать в такой войне. Они еще ни разу не вступили в бой, все сделала армия Эола. Штаб маршала Силиновского тащился в обозе, далеко от места встречи с врагом. После того как орда орков разгромила армию Кехема, все, что смог наскрести король для защиты отечества, составляло пехотный полк генерала Жиринского и несколько подразделений улан. Так и вышло, что тяжелая кавалерия Эола оказалась главной ударной силой и вся надежда в этой войне возлагалась на умение генерала Примова и его рыцарей.
Но больше всего Валион удивлялся исчезновению орды. Отряды улан гоняли по степи разрозненные кучки орков, офицеры штаба иногда присоединялись к легкой кавалерии, чтобы развлечься, словно на охоту ездили. Разведка докладывала каждый день о местах нахождения орков. Небольшие отряды вражеской пехоты мародерствовали в брошенных замках, грабили незащищенные деревни и села, гнали в полон крестьян, чтобы продать на невольничьих рынках. Никакой организации не чувствовалось, словно атаманы банд орков вдрызг разругались.
Туда, где видели орков, сразу мчались уланы и еще ни разу не возвращались без добычи. Правда, раза два они натыкались на эльфов, но те не принимали бой и уносились в степь на своих быстрых лошадях, бросая пленных и награбленное добро.
– Господин маршал! – К штабному фургону Силиновского подскакал улан на вороном коне. – В десяти километрах на северо-запад видели отряд орков!
– Много там этих тварей? – спросил маршал, ему поднадоели ежедневные доклады о мелких бандах.
– Около сотни. – Улан лихо подкрутил усы.
– Господин маршал, позвольте мне поучаствовать, – вызвался капитан Парион.
– Мне тоже. – Лейтенант Иризовский преданно посмотрел на старика.
– Езжайте, – отпустил их маршал.
– Валион? – спросил Иризовский.
– Нет, Статс, сегодня без меня, – отказался капитан.
– Маловский?
– Я пас, – покачал головой старший лейтенант.
– Сорипут?
– Я тоже остаюсь.
– Раз остальные не хотят, езжайте вдвоем, повоюйте, – махнул рукой Силиновский, – возьмите две сотни улан, этого вполне хватит.
Капитан Парион и лейтенант Иризовский вскочили на лошадей и возглавили отряд.
Разведчик свое дело знал, – он вывел улан на орков, да так, что бандиты их не заметили сразу, убежать и спрятаться не успели. Словно коршун на кролика набросились кавалеристы, кололи орков пиками, рубили саблями.
Один орк притворился мертвым, но Парион заметил, как у него дернулось веко. Капитан тупым концом пики ударил орка и заставил встать на ноги.
– Думал схитрить? Меня не проведешь!
– Эх, зря атаман разделил банду, – тихо произнес орк и вздохнул, – шли бы мы с ними, – все бы живы остались.
– Что ты сказал? – расслышал капитан бормотание пленника. – Куда банда пошла?
– Тракт прошерстить им захотелось, – продолжал бубнить орк, не обращая внимания на капитана. – Как приспичило одно и то же твердят – на восток, на восток…
Парион совершенно нежданно узнал еще об одном отряде орков. Капитан без размаха ткнул орка пикой. Пленник был ему ни к чему.