Скотт Джастин. Буйство

   Холодный голос позади него произнес:
   — А я думал, что мой брат ест только макароны.
   — Мадонна! — изумился дядя Винни. — Это Тони!
   Когда грудь наконец исчезла, Крис увидел брата, который стоял в темном костюме, глядя на окружающее явно без восторга.
   — Я надеюсь, я вам не помешаю, дядя Винни?
   — О чем ты говоришь? Ты — мой племянник.
   Дядя Винни обогнул стол, обнял племянника и поцеловал в щеку.
   На мгновение окружающие замолчали, отодвигая стулья и пожимая руку Тони. Тони глядел в глаза каждому и говорил пару слов, которые касались либо их, либо бизнеса.
   — Эй, это отлично, что ты пришел сюда, — повторил дядя Винни, когда этот парад завершился.
   Крис потянул Тони и посадил на стул рядом с собой.
   — Ты убил эту вечеринку.
   — Хочешь есть? — спросил дядя Винни. — Давай, я тебе положу.
   — Я сам. — Тони наполнил тарелку, откладывая понемногу от каждого блюда. Разговор за столом притих. В присутствии помощника министра юстиции Соединенных Штатов темы сразу иссякли.
   — Я искал тебя, Крис. Надо поговорить. Я не думал, что у вас вечеринка, дядя Винни. Мне не следовало приходить.
   Дядя Винни усмехнулся:
   — Слушай, я могу сказать им, что ты не на службе?
   Тони взглянул дяде прямо в глаза:
   — Я уезжаю. С Крисом, как только он будет готов.
   — Послушай, может, останешься?
   — Тут слишком много тех, с кем я хотел бы поговорить в присутствии их адвокатов. Поэтому я не вижу причин здесь оставаться.
   — Подожди. Здесь нормальные бизнесмены.
   — Тогда почему они замолчали, когда я вошел?
   — У тебя хорошая репутация. Но с этими парнями работал и твой отец.
   — Они мне всегда об этом напоминают. Крис, пойдем.
   Крис встал и обнял дядю:
   — Мне жаль. Скажи блондинке с ногами из головы, что у меня такое чувство, будто я знаю ее всю свою жизнь, хоть мы и встретились в первый раз.
   Дядя Винни рассмеялся, чмокнул их обоих в щеку и проводил до двери. Крис подождал, когда они останутся одни.
   — Что за срочность, Тони? И зачем надо было портить вечеринку дяде Винни?
   — Мне нужно было тебя видеть. Я звонил в твой офис, и Сильвия сказала, что ты будешь у дяди Винни. Я не предполагал, что здесь вечеринка. Но когда я вошел, я не мог сделать вид, что ничего не понимаю.
   — Это только вечеринка.
   — Крис, как ты думаешь, эти девушки пришли из воскресной школы?
   — Где большие дела, девушки всегда стараются подобрать пару банкнот.
   — Их поставила мафия. Ты думаешь, Винни звал их лично?
   — Ну, это делал, возможно, секретарь. Кто знает?
   — Он знает. Он платит парню, который их привозит с юга штата, из Атлантик-Сити, Новой Англии. А у этих парней есть охрана. Получает деньги мафия. Девушкам дают наркотики и чаевые.
   — Что ты хочешь от меня?
   — Твоя новая подруга...
   — Какая подруга?
   — Ты знаешь, что твоя подруга — человек мафии?
   Таггарт рассмеялся. Это должно было когда-то случиться. Он мог скрывать все до того момента, как она попала в больницу.
   — Человек мафии? Слушай, парень, я не знаю, о чем ты говоришь.
   — О Хелен Риззоло.
   — Откуда ты узнал о ней?
   — Мои агенты следят за преступниками.
   — Наверняка они боялись сказать, что видели меня.
   — Крис, ты совсем спятил? Ты хорошо знаешь, что у Хелен Риззоло есть братья и они — самые опасные костоломы в Бруклине.
   Таггарт попробовал изобразить на лице улыбку, стараясь вычислить, что знал Тони.
   — А Бруклин — это разве твоя территория?
   — Нет. Ты будешь ее навещать и дальше?
   — А что?
   — Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
   — Может, это даже хорошо для нее. Я не знаю, как она ко мне относится. Со времени, как она попала в больницу, она меня избегает.
   — Хорошо. Так и давай.
   — Это уже прошло, Тони. Что было, то было.
   — Ты помнишь отца?
   — Ой, не надо.
   — Крис, подумай логически. Ты собираешься привести ее в нашу семью?
   Как у многих юристов, у него был хорошо поставлен голос, и он поднял голос к концу предложения:
   — "Дядя Винни, я хочу тебе представить мою подругу из мафии. Ты помнишь мафию? Она убила моего отца. А ты, Хелен, познакомься с моим братом Тони — он посадил твоего отца в тюрьму и надеется сделать то же самое с твоими чертовыми братьями".
   — Мне нужно смеяться?
   — Тебе нужно думать, дурак.
   Они молча прошли через вестибюль и вышли на тротуар.
   — Такси, сэр? — спросил привратник.
   — Два такси, — выдохнул Крис, злой на Тони за то, что тот укорял его забвением памяти отца. Именно память об отце заставляла его делать то, что он делал.
   Было уже половина девятого, вечерний наплыв в кинотеатры прошел, но такси было немного. Братья ждали молча. Когда подъехала одна машина, и они начали спорить, кто поедет первым, из отеля выбежала парочка, перебрасываясь фразами с техасским акцентом о том, что они чертовски опаздывают.
   Крис отступил назад.
   — Будь моим гостем.
   Тони поколебался.
   — Пожалуй.
   Продолжая молчать, они прошли по Парк-авеню. Крис помахал рукой своему суперинтенданту, который удивился, что шеф приехал к стройке.
   — Послушай, — сказал Крис сторожу, стоявшему у подъемника. — Подними нас наверх.
   Они забрались на платформу. Зарычал двигатель, и они стали подниматься наверх.
   Крис увидел улыбку на лице Тони.
   — Ты скучаешь по этому, не так ли?
   — А ты? Когда ты здесь работал последний раз своими руками?
   — Как твои дела?
   — Скоро у меня сплюснется зад. Я работаю шесть дней в неделю. А ты?
   — То же самое. Это теперь занимает каждый день... Эй, Тони!
   — Что?
   Они выбрались на крышу. Двигатель смолк.
   — Мои предложения остаются в силе. Первое предложение — если ты хочешь быть юристом, будь моим генеральным советником.
   — Ты говоришь это, как агент на бирже труда. Найми других юристов делать эту работу.
   — Предложение номер два — и оно мне больше нравится, — если ты хочешь работать по-настоящему, будь моим партнером.
   — У меня уже есть работа.
   — Ты же не собираешься быть обвинителем всю жизнь?
   — Это моя жизнь.
   — Ну что же, твои дела идут хорошо. Но предложения остаются в силе в любое время. Что я предлагал в прошлый раз? Шестьсот тысяч долларов и кучу секретарей?
   — У меня есть работа. И вообще, я хочу тебя спросить. Что происходит?
   — Ничего.
   — Ты приехал к ней в больницу. Ты нанял трех специалистов, чтобы спасти ее проклятую голову.
   — Что я могу сказать? Я влип, парень.
   — Но ты знаешь, кто она.
   — Она не занимается рэкетом.
   — Но отец...
   — Ее братья не втянули ее в свои дела.
   К чему эти расспросы? Знал ли Тони о его собственной «теневой мафии»? Или информаторы Тони видели его только в больнице?
   Крис посмотрел на ночное небо. Над зданием высились три подъемника. Крис подумал, стоит ли показывать брату свой стеклянный офис. Тони может посчитать дизайн офиса экстравагантным, не понимая, как важно порой внешнее оформление для паблисити. Пожалуй, хватит конфиденциальной информации на сегодня, следует прояснить вопрос о Хелен.
   — Ее братья сильно связаны с мафией?
   — Они там с головой.
   — Но, надеюсь, она тебя как юриста не интересует?
   — Где ты ее встретил?
   — На сборе средств для строительства одной школы. Она была в организационном комитете.
   — Что ты там делал?
   — Меня просили подсчитать, во сколько обойдется строительство. Она была хозяйкой вечера.
   И правда, и ложь. Это был вечер в одном из дворцов бракосочетаний, принадлежавшем ее семье. Он пришел туда, чтобы посмотреть на нее перед тем, как окончательно выбрать Риззоло для своего плана.
   — Ты не знал, кто она?
   Крис постарался, чтобы его голос показался убедительным.
   — Да, конечно, я помню. Ту ночь, когда мы были молодыми. А ты помнишь ту ночь?
   — Конечно. Я также помню ее взгляд, когда я приговорил ее отца.
   — Я хотел посмотреть на нее поближе. Я был заинтригован. Когда я посмотрел поближе, мне понравилось то, что я увидел. Это — личность, а не просто дочка одного из мафии. У нее сильная воля, и она очень независима. Она одинока, любит музыку и так красива, что за нее можно умереть. Что я могу еще сказать?
   — Когда это было?
   — Я не помню. В середине мая.
   — Ты знаешь, что ее похищали примерно в это время?
   — Похищали? О чем ты говоришь?
   — Похищали. Украли. Она не говорила тебе?
   — Ну, мы не настолько близки.
   — Не близки? Сиделка сказала, что ты швырял тысячедолларовые банкноты по всей палате. Как ты узнал, что она в больнице?
   — Подожди. Ты говорил, что она была похищена. Кто ее похитил?
   Тони пожал плечами:
   — Это — семейная тайна.
   — Ей не причинили вреда?
   — Она вернулась назад через несколько дней, и все уладилось. Я думаю, это какое-то дело внутри семьи.
   — А у тебя есть что-нибудь по поводу взрывов?
   Тони пожал плечами еще раз. Таггарт не понял — он не знает или не хочет говорить.
   — Как ты узнал, что она в больнице? Мне говорили, что ты был там через двадцать минут после того, как ее туда привезли.
   — Я услышал об этом по радио. Я позвонил в гараж. Полицейский сказал мне про больницу.
   Так оно и было. Он услышал новость в машине, позвонил и приехал через полчаса.
   — Могу я тебя спросить кое о чем? — спросил Тони.
   — Никто тебе этого не запрещал.
   — Почему ты не женишься на Чрил или Виктории?
   Крис усмехнулся:
   — Я не могу жениться только на одной из них. А на двоих — это противозаконно.
   — Женись на ком-нибудь, ради Бога! Остепенись хоть немного.
   — Я? А ты?
   — Я слишком занят.
   — А если я женюсь на Хелен Риззоло?
   — Тогда тебе придется ездить с ней в тюрьму к ее отцу. Ты знаешь, что она посредник между ним и ее братьями?
   — Я этого не знал.
   — Она знает, что ты помог мне упрятать его туда?
   — Ты хочешь ей об этом сказать?
   — Я не скажу, но хотел бы, чтобы все это кончилось.
   — Спасибо. Ты очень любезен.
   — Я не любезен. Ты сообщаешь мне много информации. А я не выдаю своих информаторов.
   — Ты — человек слова.
   — Кроме того, ее братья убили бы тебя. А моя братская любовь не позволяет подвергать тебя какому бы то ни было риску.
   Тони снял свой галстук и расстегнул рубашку.
   — Ты действительно думаешь, что у дяди Винни творятся темные делишки? А может, это просто встреча друзей?
   — Крис, Крис, Крис. Иногда я думаю, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь.
   — За глупого бизнесмена. Гений возведения небоскребов, а в остальных делах болван, радостно смеющийся идиот. Ты не обиделся?
   — Нет.
   Они сели. Тони внимательно смотрел на город, и Крис подумал: чувствовал ли Тони себя одиноко, как и он сам, когда в делах наступал перерыв? Действительно ли он пришел только поговорить? У Тони не было друзей в министерстве. Для этого он работал слишком много. Женщин тянуло к нему. Тех, кто искал любовного партнера, влекла его сила, а тех, в ком было сильно материнское начало, видели под маской несгибаемого человека ранимую натуру. Он дважды чуть не женился: первый раз в колледже, в тот год, когда убили отца, и потом — в Вашингтоне. С тех пор Тони был чем-то вроде атлета прежних времен, который боится, что женщины уменьшат его физические силы. У него были кратковременные связи. Крис подумал, что и его бросало бы от одной к другой, если бы у него не было Чрил и Виктории, которые в этом плане стабилизировали его жизнь. До последнего времени, конечно, потому что Хелен Риззоло перевернула все.
   Тони направился по крыше к другому краю.
   — Осторожней. В темноте можно споткнуться.
   Но Тони продолжал идти, не заботясь о том, что у него под ногами. Крис почувствовал, что в нем нарастает злость. Он подошел к железной стойке подъемника и полез вверх.
   — Ты играешь с огнем, — послышался голос Тони, который был уже несколькими футами выше. Они оба карабкались вверх, и им в лицо бил ветер. Крис спросил:
   — Ты говорил раньше, что Бруклин — это не твоя территория.
   — Сейчас организуется новая совместная Федеральная комиссия по борьбе с организованной преступностью. Она будет заниматься всем городом, Лонг-Айлендом, Коннектикутом и Нью-Джерси.
   — Кто будет этим руководить?
   — Предлагают мне.
   Таггарт преодолел пространство, которое разделяло их. Ни Регги, ни Джек Варнер не говорили ему об этом; это предложение Тони получил, надо думать, совсем недавно.
   — А ты для этого не слишком молод?
   — У меня есть связи в Вашингтоне, и они достаточно давние, со времени моих стажировок. Эти люди полагают, что я достаточно хорошо знаком с людьми, которых могу организовать для этого дела.
   — Мои поздравления! Это такая честь... Ты примешь это предложение?
   — Мы должны сначала обговорить детали. Я хочу добиться большей автономии.
   — И ты больше не будешь работать со мной?
   — Что? Ты спятил? Я работаю в Комиссии уже десять лет.
   — Тони, ты хочешь работать на общество, и это хорошо. Но тебе нужно получить больший кругозор, наработать опыт, изучить бизнес, понять реальные проблемы.
   — Ты будешь удивлен, узнав, как хорошо можно изучить бизнес, работая обвинителем при разборе дел нечестных бизнесменов.
   — Но это только негативный опыт.
   — Крис, у меня сорок человек, которым я отдаю распоряжения, и сотни федеральных агентов получают от меня комиссионные за информацию и отдельные поручения. У меня целая армия.
   — А ты не думал о политике?
   — О чем?
   — Такой парень, как ты, должен идти в политику.
   — Может, когда-нибудь. Но сначала я сделаю другие дела.
   — Я в своих делах часто выхожу на политиков. Мэр Нью-Йорка звонит мне пару раз в неделю, я знаком и с губернатором. Но друзья отца имеют больше связей. Я могу тебя пригласить туда, где бывают сенаторы и конгрессмены, партийные лидеры. Тебе они понадобятся. Я действительно хотел бы, чтобы ты работал со мной.
   — Но министерство юстиции предоставляет мне все необходимое, чтобы я уничтожил мафию.
   — Таким образом мафию не уничтожить никогда.
   — Ты знаешь другие возможности?
   — Конечно, нет, — поспешил сказать Крис. — Но...
   — Есть один путь...
   Таггарт приложил щеку к холодному металлу. Он глянул вниз и почувствовал страх. Отсюда можно и упасть.
   — Об этом ты говорил с дядей Винни?
   — Я должен тебе кое-что сказать.
   Он боролся с самим собой. На миг ему показалось, что Тони накидывает на него сеть, стараясь что-то узнать.
   — Стой там!
   — Подожди!
   Но Крис уже закрыл глаза и прыгнул в темноту. Приземление было удачным. Он выпрямился, отряхнул ладони и посмотрел вверх.
   — Тони! Где ты?
   — Наверху.
   Голос брата доносился откуда-то из темноты.
   — Я просил тебя подождать. Я бы тоже прыгнул.
   Крис прислонился к подъемнику. Его сердце билось.
   — Брось эту женщину, — сказал Тони.
   — Слушай, а ты сам не положил глаз на нее?
   — Я не шучу.
   — Тони, я по уши. Я хочу сделать все, чтобы она выбрала меня.
   — У тебя будут проблемы.
   — Не для меня. Может быть — для тебя, и если это так, мне очень жаль.
   — А что, если я арестую ее братьев? Что напишут газеты, когда обнаружат эту связь?
   — Я думаю, эта новость вытеснит все с первой полосы «Пост». Ты собираешься арестовать ее братьев?
   — Вот это то, о чем я говорил. Это будет барьером между нами.
   — Я же давал тебе информацию для твоей работы.
   — И я не могу говорить с тобой вообще, потому что я помощник министра юстиции Соединенных Штатов.
   — Но ты мой брат.
   — Мой брат будет делить подушку с дочерью дона Эдди Риззоло и рассказывать ей все.
   — Ты не хочешь меня слушать?
   — Не делай из меня дурака. Это серьезно, брат.
   — Когда мы были детьми, ты мешал мне назначать свидания моим девушкам. И вот теперь — Хелен!
   — Я сам с ней встречался...
   — Что?
   — Тем летом, когда мы встретили ее, болван. Помнишь, как мы вышли?
   — Черт. Ты уехал в Гарвард на следующий день.
   — Я приехал в Бостон повидать ее.
   — Ну ты гад!
   — Эй, это было десять лет назад.
   Таггарт был удивлен, как больно эта новость ударила его в сердце. И сам почувствовал, каким глупым был его вопрос:
   — И ты залез на нее?
   — Слушай, это не твое дело.
   — Сукин ты сын!
   — За что ты на меня злишься?
   — Ты не должен был к ней лезть. Я просил тебя ее не трогать. Ты убил меня, брат.
   — Это было десять лет назад, — повторил Тони, — забудь это.
   — Вот тебе и приверженец закона.
   К его удивлению, Тони стал извиняться:
   — Я прошу прощения. Это было десять лет назад. Больше я ничего подобного не делал.
   — И это должно было прекратиться, когда ты посадил ее отца.
   — Ты прав. В любом случае Хелен Риззоло сейчас — это источник опасности, и пока ты не порвал с ней, мы не можем говорить о чем-либо, что касается моей работы.
   Улыбку Таггарта скрыла темнота. Самым важным для него сейчас было скрыть свои связи от Тони.
   — Мы не можем говорить? А если я услышу о делишках с героином на следующей неделе?
   — Позвони в службу спасения — девятьсот одиннадцать...
   — Пятьсот килограммов.
   — Пятьсот?
   — Это то, что я слышал.
   — От кого?
   — Не от нее, — это все, что я могу тебе сказать. Спокойной ночи, брат.
   — Подожди минутку.
   — Я думал, нам нельзя говорить...
   — Пятьсот килограммов? Где?
   Таггарт улыбнулся еще раз. Люди Регги уже пустили нужный слух, и Тони наверняка уже был информирован.
   — На Парк-авеню.

10

   — Я так рад, что вы смогли прийти, Крис.
   Хозяин, худой человек, напоминающий эльфа, мягко пожал руку Таггарта. Это был преподаватель музыки с репутацией самого оригинального учителя за два последних поколения. Таггарт читал его книгу в колледже и никогда не думал, что станет когда-нибудь одним из приглашенных в его музыкальный салон. Хозяин познакомил его с композитором, который казался одновременно и взволнованным, и счастливым, а также с певицей, одетой в длинное зеленое платье. Таггарт признался:
   — Меня никогда не приглашали раньше на что-либо подобное.
   — Дорогой мальчик, приготовь себя к грому аплодисментов, когда будет сказано, что твой «Таггарт риелти» поддерживает юных исполнителей.
   Он выглянул в фойе, куда входили новые гости, и спросил:
   — Ты здесь кого-нибудь знаешь?
   Таггарт оглядел зал. Он увидел нескольких музыкантов и пожилых матрон. Но он заметил и знакомые лица — одну ярую феминистку, архитектора, писателя и помощника мэра по вопросам строительства, который обычно подписывал ему документы.
   — А это кто?
   — Она показалась вам необычной? Я познакомился с ней на лекции. Она была поражена моей теорией, что один негодяй по фамилии Гуаданини подделывал скрипки Страдивари, Амати и Гварнери.
   — Как ее зовут?
   — Хелен Риззоло. Она всегда приходит одна. Вас ей представить?
   — Нет, спасибо. У вас сегодня много народу.
   — Хорошо. Тогда идите в комнату, там у нас все напитки. Я подожду еще нескольких исполнителей и распоряжусь принести сюда стулья.
   Таггарт взял немного белого вина. Хелен была одета в черное платье. «Очень соблазнительно», — подумал он. Ее волосы со времени их последней встречи стали короче. Чрил и Виктория одобрили бы ее прическу. В мочках ушей сверкали бриллианты, и когда она повернулась, рассматривая картину, Крис заметил еще один бриллиант, висящий на цепочке. Хелен внимательно слушала объяснения какого-то высокого красивого европейца, и Таггарт почувствовал легкий укол ревности.
   Он тоже стал рассматривать картины, стараясь улучить момент, чтобы подойти к ней и попросить разрешения сесть рядом во время представления. Но помощник мэра с радостным приветствием двинулся ему наперерез.
   — С каких пор ты спонсор искусств?
   — Я хочу построить свой «Карнеги-Холл».
   Жена помощника мэра рассмеялась низким грудным смехом и отошла. Ее место немедленно занял еще один человек из мэрии, Кении Адлер, который временно замещал мэра. Поглядывая на Хелен, которая все еще его не заметила, Таггарт спросил:
   — Что именно, джентльмены, вы хотите от меня узнать по поводу пустующей земли?
   — Оценку риска.
   — Но не вы же тратите деньги. Как до ваших лысых голов не может дойти мысль, что вы ничем не рискуете? Только дайте мне разрешение на застройку.
   — Если ваш дом окажется пустым после завершения строительства, это может отразиться на репутации мэра.
   — Были ли у меня пустые дома?
   — Вот мы и боимся, что этот будет первым. Он гораздо выше, чем все ваши прежние здания.
   — Вы считаете, что такое выгодное расположение никто не заметит? Там рядом — специальный зал для съездов и собраний, развязка дорог. Какие могут быть проблемы?
   — Этот год — год выборов, — сказал Адлер.
   — Так что нужно его величеству от меня? Поднять рентабельность?
   Хелен все еще продолжала слушать этого европейца. Он вел ее к следующему полотну. Таггарт вынул записную книжку.
   — Вы дали мне замечательную идею. Вы действительно хотите что-нибудь эффектное? Что-нибудь, с чем мэр мог бы идти на выборы? Посмотрите, — он провел ручкой круг. — Это спортивный зал, верно? Я хотел его построить в своем здании.
   — Баскетбольный зал.
   — А вот что будет теперь, — он нарисовал треугольник в круге.
   — Что это?
   — Самое высокое здание в мире. Сверхвысокое здание, в основании которого купол спортивного зала. Двести этажей. С отелем на нижних этажах и офисом наверху. А в центре могут быть городские службы, так что и мэр будет иметь там кое-что.
   — Но очень высокие дома неэкономичны, — возразил помощник мэра.
   — Мы будем оперировать миллиардами долларов, а не миллионами, — сказал Таггарт. — Но существуют реальные возможности. Мы можем это осуществить и без корпорации городского развития.
   Помощник мэра явно заинтересовался. Таггарт хорошо знал, что мэр ненавидит независимые корпорации, которые ведут свою политику в городе. Адлер спросил:
   — А какое будет имя у нового здания?
   — Я думаю, такое, что хорошо звучит в новостях. «Манхэттенская суперигла».
   — Может, нам следует собраться отдельно, чтобы обсудить это? — спросил помощник мэра.
   — На следующий неделе. Я кинул вам только первый шар, позднее я кину второй.
   И он быстро пошел через комнату. Европеец помогал расставлять стулья, а Хелен рассматривала то, что находилось на столе. Когда она протянула руку за бутербродом, Таггарт схватил его первым.
   — Извините.
   — Это мой, — холодно сказала она. — Вы очень быстры.
   — Я хотел увидеть вас.
   — Я пришла слушать музыку, а не заниматься делами.
   — Регги их уладит.
   — Оставьте меня в покое. Мои братья с ужасом ждут нападения на улице, а вы дергаете меня за нитки, как куклу-марионетку. Я действительно хочу выйти из игры.
   — Пригласить вас сегодня стоило мне сто тысяч долларов.
   — О чем вы говорите?
   — Вы меня избегаете. Когда я услышал, что вы прибыли сюда, я пожертвовал такую сумму в фонд. Я нанял лучших исполнителей.
   Хелен чуть заметно улыбнулась:
   — Чтобы увидеть меня?
   — Это стоило того.
   — И налога на эту сумму?
   — Вы не хотите поужинать со мной после этого?
   — Нет, спасибо. Меня ждут в моей машине.

* * *

   Солнечные лучи, льющиеся из окон, освещали конус белого героина, лежащего на полу.
   Агент по продаже произведений искусств, у которого Таггарт купил этот дом в пригороде, когда-то использовал эту комнату как картинную галерею и установил сигнализацию, к которой Регги Ранд присоединил взрывное устройство на случай, если воры или полиция попытаются проникнуть внутрь. Регги мобилизовал все источники — в Бирме, Китае и Индии, — и все, что он добыл, находилось теперь в этой комнате. Он и Таггарт трудились над этой кучей, соблюдая все предосторожности, — дверь была открыта, чтобы выветривался запах, на их лицах были хирургические маски, на руках — резиновые перчатки. Они загружали в полиэтиленовые пакеты то, что предназначалось «сумасшедшему Мики».
   Они наполнили несколько пакетов. Таггарт выбрал один и сунул внутрь миниатюрный радиопередатчик. Это был стандартный передатчик, такие покупали бизнесмены, опасающиеся быть похищенными. Передатчик мог быть спрятан в портфеле, в машине, а в миниатюрном варианте мог быть имплантирован под кожу. Включаться он мог по команде, отданной по радио. Это было необходимо, чтобы проследить за героином уже после того, как Цирилло проверит наличие радиосигналов.
   Регги сложил все пакеты в большой пластиковый мешок, и они вытащили мешок к поблескивающему серебристыми боками крытому грузовику, на сторонах которого было написано название одной из фирм оптовых продаж на Лонг-Айленде.
   Таггарт знал, насколько велик риск, когда он сам участвовал в погрузке героина, но нанимать кого-либо еще было опасней, потому что любой человек рядом с большими ценностями начинает сходить с ума. Как говорил Регги, у каждого человека в голове есть сумма, после которой он отбрасывает все моральные принципы.

* * *

   За час до рассвета Таггарт и Регги стояли на Парк-авеню. На улице уже было оживленное движение. Один из грузовиков, поблескивая антенной, повернул на Сто четвертую стрит.
   — Это эскорт Цирилло, — сказал Регги. Человек в кабине проверял, нет ли сигналов от полицейских радиостанций или других радиопередатчиков.
   Затем проехал серебристый грузовик, который загрузили Регги и Таггарт. На сей раз на его бортах были надписи, говорящие, что грузовик принадлежит компании Сэма Гордона Пурвейорса. Следом ехало черное такси, а за ним еще одна легковая. Регги глядел на эти меры предосторожности с явным удовольствием.